Идея И. Канта «разработать всемирную историю согласно плану природы, направленному на совершенное гражданское объединение чело-веческого рода», преобразуется на основе понимания смысла истории как перманентного самоиспытания человеческого рода на построение гуман-ных порядков. Тройственная структура гуманных порядков включает большие формальные безличные социальные целостности (1) – Gesell-schaft (провинциальные и городские администрации, государства, меж-дународные организации и альянсы), создающие условия для развития малых сообществ, основанных на личном общении и доверии (2) – Gemein-schaft (семьи, кружки друзей, единомышленников, творческие группы), и вместе с ними обеспечивающие возможности индивидам вести полно-ценную жизнь (3). По отдельности рассмотрены принципиальные условия достижения главных составляющих полноценной жизни: свободы, личного достоинства, осмысленности жизни и возможности стремиться к счастью, выявлены трудности и поставлены проблемы относительно границ и критериев ограничения свободы. Уточнены и увязаны между собой понятия: «человеческий режим», «предметы заботы», «обеспечи-вающие структуры», «вызовы и ответы», «социальный порядок», «ин-ститут», «практики», «правила поведения». Составлен эскиз исследовательской программы, нацеленной на определение условий продвижения в направлении к гуманным порядкам (и обратных движений) в мировой истории. Kant's idea ‘to work out a universal history according to a natural plan directed at achieving the civic union of the human race’ is transformed on the basis of the meaning of history understood as a permanent self-test of the hu-manity to construct humane orders. The threefold structure of humane orders includes: 1) a large formal impersonal social entity – Gesellschaft (provincial administrations, states, international organizations and alliances) that create conditions for development of 2) small communities based on personal solidarity and trust – Gemeinschaft (families, circles of friends, like-minded people, creative groups) and together with them providing 3) opportunities for individuals to lead a full life. The principal conditions for achievement the full-fledged life qualities are: freedom, personal dignity, meaningfulness of life and pursuit of happiness. Difficulties are identified and problems are raised with respect to boundaries and criteria of these qualities of individual life. The notions ‘human regime’, ‘items of care’, ‘providing structures’, ‘challenge and response’, ‘social order’, ‘social institution’, ‘practices’, and ‘rules of behavior’ have been specified and co-ordinated. The author elaborates a draft of the research program aimed to reveal conditions of progress towards humane orders (and reverse movements) in world history. Подробнее https://www.socionauki.ru/journal/articles/1448000/

Целью статьи является краткая характеристика тех новаций, которые были внесены в период классического этапа развития философии права как своеобразной духовной системы осмысления мира, в выявлении общих и особенных черт в учениях И. Канта и Г. В. Ф. Гегеля, отразивших глубинные перемены социальной жизни и деятельности людей. The purpose of the article is to briefly describe the innovations that had been introduced during the classical phase of the development of philosophy of right as a kind of spiritual reflection of the world. The author also identifies common and peculiar features in the teachings of I. Kant and G. W. F. Hegel, which reflected the deep changes of social life and human activity. Подробнее https://www.socionauki.ru/journal/articles/1563559/

В статье рассматривается специфика исторических оснований русского социального идеала. Русский социальный идеал анализируется на основе ключевых факторов русской истории. Специфика этого идеала понимается как тесно связанная с сущностью человеческой свободы и искуплением национальных исторических ошибок. В историческом контексте рассмотрен феномен русской метафизики власти. Концепция русского социального идеала позволяет рассматривать российскую историю как духовный феномен, формировавший национальную культуру. The article considers the specific character of historical foundations of the Russian social ideal. The Russian social ideal is analyzed in terms of the key events of the Russian history. The specific character of this ideal is interpreted as closely connected with the nature of human freedom and atonement of national and historical mistakes. The phenomenon of Russian metaphysics of the power is considered within historical context. The conception of the Russian social ideal allows considering Russian history as a spiritual phenomenon which contributed to the formation of national culture. Подробнее https://www.socionauki.ru/journal/articles/265435/

В статье предпринимается попытка проследить глубинную и сущ-ностную взаимосвязь Крестьянской реформы 1861 г. и революционной катастрофы 1917–1918 гг. в России. Проводится анализ социально-политических последствий того способа планирования и реализации реформы, который предполагал пролонгацию и даже определенное ужесточение практик политико-правового исключения бывшего частновладельческого крестьянства из социально-политической жизни российского общества наряду с существенным усилением фискального гнета и иных способов безвозмездного отчуждения продуктов крестьянского труда. Все это в целом оформилось в политику «консервации» российского крестьянства в «общинно-передельном гетто», что за несколько пореформенных десятилетий сформировало главную, стратегическую угрозу самодержавному имперскому порядку. Пересмотр этой политики в ходе революции 1905 г. и посредством реформ П. Столыпина открыл возможности для перехода крестьян к подворному землевладению. Но эти новые реформы не смогли упразднить доминирующее положение передельной общины в российской деревне, да и не предполагали этого. Они лишь сделали очевидным и политическим размежевание передельной и подворно-хозяйствующей деревни. А с весны 1917 г. стихия аграрной, общинно-передельной революции, поравнений и погромов частноземлевладельчес-ких хозяйств стала тем тараном, с помощью которого большевиками была осуществлена значительная часть работы революционного низвержения старого социального порядка. Начался новый, советский этап российской истории. The article makes an attempt of tracing the deep and essential interrelation between the Emancipation reform of 1861 and the revolutionary catastrophe of 1917–1918 in Russia. It also analyzes the socio-political consequences of the pattern of planning and implementation of reforms which implied a prolongation and even a certain harder line of the practices of political and legal elimination of the former private property peasants from the social and political life of the Russian society along with a considerable strengthening of fiscal burdens and other ways to subtract the output of peasants labour. In general this defined the policy of “conservation” of the Russian peasants in the “redistributive community ghetto” which during several post-reform decades formed the major strategic threat to the sovereign imperial order. The revision of the policy in the course of the Revolution of 1905 via Stolypin’s reforms had opened the ways to the peasants’ transition to household land-owning pattern. But those reforms would fail to eliminate the dominating redistributive community in the Russian village; moreover, they did not suppose that. They just made obvious and political the separation between the redistributing and household villages. And starting from the spring of 1917 the chaos of the agrarian community-redistributing revolution, equalizations and outrages of the private house-holding farmsteads became the battering-ram that helped the Boldsheviks to fulfil the most part of revolutionary elimination of the former social order. So there started a new, Soviet, stage of the Russian history. Подробнее https://www.socionauki.ru/journal/articles/1313955/

В реальной общественной жизни неоднократно ставился вопрос о компетентности индивида в вопросах его же собственной пользы. Суще-ствует множество технологий и видов деятельности, предполагающих принуждение людей к благу помимо их воли – гигиена и религия в этом смысле являются двумя образцами идеологий, ставящих нормативное регулирование достижений благ выше индивидуальной свободы. Либертарианцы и анархисты много пишут о правительстве и полиции, тогда как сильнейшими ограничителями свободы человека в современном обще-стве становятся технические и санитарные стандарты. Огромное по-литическое значение приобретают системы интерфейсов, играющих роль посредников между профанами и сложными техническими систе-мами, которые редуцируют развилки решений в этих технических си-стемах до уровня, понятного непрофессионалам. The problem of individual competence with respect to one’s own benefit has been many times raised in social life. There are various technologies and activities, which imply compelling people for their own good against their will: hygiene and religion are the two typical examples. The libertarians and anarchists write a lot about government and police, while in fact the technical and sanitary standards become the strongest factors restricting freedom in modern society. The greatest political importance is obtained by interface systems which are the intermediaries between the laymen and technical devices which reduce the diverge points in the problem solving to the level understandable for the amateurs. Подробнее https://www.socionauki.ru/journal/articles/1361048/

В работе рассматривается проблема специфики и особенностей форм фиксации моральной ответственности в профессиональной деятельности. В качестве методологии исследования используются достижения философской мысли, представленные в работах отечественных и зарубежных философов. Показывается, что свобода человека как субъекта всех видов профессиональной деятельности предполагает ответственность не только за все сделанное, но и за все то, что сделано не было. В связи с усложнением социальной жизни и небывалым развитием производительных сил в современном мире ответственность в сфере профессиональной деятельности возросла до такой степени, что многие специалисты полагают возможным говорить об институциональных формах в развитии профессиональной этики. Возрастающая сложность и взаимозависимость мира, все более интенсивное развитие науки, техники и всевозможных технологий определяют ответственность в качестве важнейшей ценности, позволяющей выжить человеку и миру. The present article considers the problem of peculiar forms of moral responsibility in professional activity. As methodological basis we use the achievements of philosophical thought presented in the works of Russian and foreign philosophers. It is shown that personal freedom as the subject of all types of professional activity assumes responsibility not only for everything done, but also for everything that is not done. Due to the complication of social life and unknown development of productive forces in the modern world, the responsibility increased in the sphere of professional activity to such an extent that many experts believe it possible to speak about institutional forms in the development of professional Ethics. The increasing complexity and interdependence of the world, more and more intensive development of science and various technologies define the responsibility as the major value that allows surviving of a the person and the world.

В статье освещается философская концепция общественного труда выдающегося философа и социолога Ю. Н. Давыдова (1929–2007) по его ранней монографии «Труд и свобода» (1962) и высказывается личное отношение к ее автору. Пытаясь раскрыть философскую глубину атомизации общества и отчуждения человека через призму разделения общественного труда и меры индивидуальной свободы, Ю. Н. Давыдов сформулировал первую в истории отечественной научной литературы версию гуманистического марксизма. The article highlights the philosophical concept of social labor eminent philosopher and sociologist Yu. N. Davydov (1929–2007) in his early monograph “Work and Freedom” (1962), and expresses the personal attitude to its author. Trying to uncover the philosophical depth of the atomization of society and the alienation of man through the lens of the division of social labor and the measure of individual freedom, Yu. N. Davydov formulated first in the history of Russian scientific literature humanist version of Marxism.

Николай Александрович Бердяев – мыслитель неординарный, порывистый, внесистемный. Динамичность, многозвучность его мысли рождает самые неоднозначные отголоски. Тем интереснее рассмотреть его осмысление многослойной идеи государства, в корне своей несущей противоречие между человеческим благом и властью необходимости. Цель статьи – попытка реконструкции социальной мысли Н. А. Бердяева и дальнейшая ее систематизация. Фокусируясь на противоречиях, высказанных в трудах различных лет, аккумулируя взгляды философа раннего и позднего периодов, мы попытаемся воссоздать общие принципы мировоззрения Бердяева, независимые от волнений тяжелых революционных и военных лет. Исходя из них, постараемся сформулировать отношение Бердяева к правде государства. Nikolay Aleksandrovich Berdyaev was an extraordinary, impulsive, and non-systematic thinker. His dynamic and polyphonic mind generates the most controversial ideas. Thus, it is interesting to examine his understanding of such multi-layered phenomenon as state, at the very root of which lies the contradiction between the human good and the power of the necessity. Thus, the main goal of this article is to reconstruct and systemize Berdyaev’s social thinking. By focusing on the contradictions, by accumulating philosopher's early and late ideas, the author reconstructs the basic princi-ples of Berdyaev's ideology independent of the worries of the hard revolution and war times. Basing on them, we will try to formulate the attitude of Ber-dyaev to the truth of the state.

Страсть к поединкам, овладевшая русскими людьми из высших слоев общества в XVII–XIX веках, означала не только готовность сражаться за личную честь и достоинство, но и неутолимую жажду человеческой свободы, которой так не хватало в деспотическом обществе. Выходя к барьеру на смертный бой, дворяне, офицерство, поэты бросали вызов не только судьбе. На дуэльном поле они ощущали себя свободными людьми, поскольку имели право распоряжаться своею жизнью и своею смертью. По этой же причине на протяжении двух столетий власти объявляли дуэльному обычаю войну. Дуэльная практика во многом способствовала становлению независимого и сильного характера у русских людей, прежде всего у офицеров и дворян. A passion for duels, which preoccupied Russian aristocrats from the 17th through the 18th and the 19th centuries, not only indicated their readiness to fight for personal dignity and honor but also expressed their unquenchable drive for liberty, a condition lacking in their despotic society. In this manner, the noblemen, officers and poets felt themselves to be free individuals on the dueling field, ones who had the right to decide their own lives and deaths. By the same logic, the authorities actively confronted the dueling tradition during these centuries to stop the tradition and further authoritarian control. The dueling practices helped form strong and independent personalities among the Russian elite.

Свобода личности как проблема гуманитарного знанияРайкова Е.В.ГБОУ ВПО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава РФКафедра философии, гуманитарных наук и психологииПроблема свободы являлась одной из ведущих проблем философского познания в истории философской мысли. В исследовании феномена свободы можно выделить этический, правовой, социальный аспекты.Философское понимание свободы соотносится с понятиями о сущности и существовании человека, его природой и основаниями бытия. По мнению философов, человек свободен в своей внутренней жизни. Бенедикт Спиноза: «Человеческую свободу я определяю следующим образом: она есть прочное существование, которое наш разум получает благодаря непосредственному соединению с Богом, с тем чтобы вызвать в себе идеи, а вне себя - действия, согласующиеся с его природой» [1].           Жизнедеятельность человека реализуется в обществе. Общество организуется социальными институтами, регулируется нормами (морали, права). Отклонение человеком от установленных социальных норм вызывает определенную реакцию со стороны общества. Социальные институты требуют от человека выполнения определенных обязательств.           С точки зрения права, свобода человека – это возможность реализовывать свои действия в установленных законом формах. Закон с одной стороны ограничивает свободу, но с другой стороны он защищает ее от вмешательства со стороны. Свобода порождает ответственность личности, ответственность направляет свободу.           С точки зрения этики, свобода подразумевает возможность самостоятельного выбора между добром и злом. Причем, свобода чаще всего понимается как возможность совершения блага.           В экономической сфере свобода предполагает свободу предпринимательской деятельности, самостоятельность в принятии решений, свободную конкуренцию между производителями.           В политической сфере свобода – это политический плюрализм: разнообразие политических партий, мнений, взглядов, идеологий. Свобода декларируется только в странах с демократическим режимом, где государство каждому гарантирует гражданские свободы.         Философское толкование свободы, обобщая опыт гуманитарного знания, указывает на относительность содержания этого понятия, определяя свободу через понимание ее границ.       Литература1.      Электронный ресурс: smysly.ru [1]2.      Кремплевская С.П., Живайкина А.А. Судьба человека и его свобода. Проблема самоопределения личности // Бюллетень медицинских интернет-конференций. – 2014. – Т. 4. – № 5. – С. 801.3.      Живайкина А.А. Система философских взглядов К.Д. Кавелина / Автореферат дисс.. кандидата философ. наук. – Саратов, 2010.[1] http://www.smysly.ru/
Райкова Е.В. Свобода личности как проблема гуманитарного знания // Бюллетень медицинских Интернет-конференций, Vol. 5, Issue 12, 2016, pp. 1791-1791