История, содержащая опыт прошлого, издавна интересна не только профессионалам, но и широкому кругу ученых разных специальностей. Кажущаяся доступность исторического материала, излагаемого общеупотребительным языком, вводит в искушение сказать свое слово в понимании прошлого и без особой подготовки, что нередко приводит к ошибкам. Но есть и положительные примеры удачного сочетания природоведческих и гуманитарных подходов в историческом анализе. В таком качестве рассмотрены исследования Э. С. Кульпина в рамках разработанного им социоестественного изучения истории. Тем не менее некоторые общетеоретические воззрения автора СЕИ вызывают необходимость уточнений, изложенных в статье. В заключении предлагается общий взгляд на начало социализации человеческого сообщества. At all times history with its experience of the past is interesting not only for the ex-perts, but also to a wide range of scholars from different fields. The apparent availability of historical material, written in plain, simple language, tempts many people to have their say on the understanding of the past and without special training, which often leads to mistakes. But there are good examples of a successful combination of natural history and human approaches to historical analysis. The article deals with Eduard Kulpin’s research developed within his socio-natural study of history. Nevertheless, some of general theoretical views of the author of socio-natural history require the specifications which are presented in this article. In conclusion, the author proposes a common viewpoint concerning the beginning of socialization of the human community. Подробнее https://www.socionauki.ru/journal/articles/265434/

– Уточните, пожалуйста, что вы все-таки считаете образцом и гарантом стабильного существования планетарной цивилизации в будущем: национальные государства, наднациональные империи или конфессиональные сообщества? In the interviewers’ view, the article looks contradictory and confusing and its premises and conclusions are counterproductive. The authors defend their position in polemic context, so the readers are supposed to continue the discussion.

В статье анализируется коллекция перстней с христианскими символами конца X — XVII вв. из Курской области (Россия). Изображения делятся на несколько видов: люди, птицы, животные, растения, геометрические символы (пентаграмма, свастика). Часть этих символов связана с Иисусом Христом, часть имеет прямые соответствия с библейскими сюжетами. По мнению автора, большая часть из рассматриваемых в статье перстней имеет восточнохристианское (Древняя Русь, Византия, Балканы) происхождение, при этом часть из них может являться дешевыми византийскими украшениями. Византийские импульсы прослеживаются вплоть до конца XVII в. Влияние католического мира менее заметно. Вероятным заимствованием оттуда могут быть перстни со свастиками.

В статье дается анализ пространственного размещения погостских центров Копорского, Ямского и Ореховского уездов Водской пятины, известных по письменным источникам XV—XVI вв., на фоне расселения I — начала II тыс. н. э. и ландшафтно-географических особенностей Ижорского плато. Установлено, что центры погостов XV—XVI вв. расположены в краевой зоне возвышенности, окаймляя ее склоны и подножие. В центральной части плато, несмотря на плотную сеть поселений XII—XV вв., фиксируемую по распространению курганно-жальничных могильников, центры погостов отсутствуют. Это объясняется, видимо, наличием в краевой зоне Ижорской возвышенности источников воды — родников, ручьев и небольших рек, берущих начало на ее склонах. Только 3 из 17 рассмотренных погостов-мест расположены ближе к засушливой центральной части плато. Шесть погостов-мест расположены в древних очагах освоения, начало формирования которых относится к первым векам н. э. и связано с культурой каменных могильников с оградками. Их зона охватывает северную и западную окраины возвышенности. В большинстве случаев (13 из 17) наблюдается размещение погостских центров в очагах древнерусского освоения XII—XIII вв., маркированных курганными могильниками. При этом центры погостов XV—XVI вв. никак не связаны с городищами предшествующего времени. Примечательно, что и центры погостов XV—XVI вв., и погребения с мечами в курганах XII—XIII вв. тяготеют к краевой зоне плато, к истокам рек.

В 2011—2012 гг. впервые были предприняты археологические исследования уникального для Южного берега Крыма средневекового пещерного христианский комплекса над Ялтой. Памятник расположен в верхней части хребта Иограф, на высоте около 1250 м над уровнем моря. Он состоит из двух пещер — Иограф I и II. В первой из них некогда располагался храм, известный по рисункам художников конца XIX — начала XX вв., но к настоящему времени полностью разрушенный. В результате раскопок внутри пещеры Иограф I удалось локализовать остатки юго-восточной стены этого храма, а также полностью исследовать естественную нишу в восточной стене пещеры. Здесь на скальной поверхности обнаружены прочерченные изображения крестов и надписи, а в культурном слое найдены многочисленные предметы личного благочестия, украшения, детали этнографического костюма, фрагменты церковной утвари и пр. Эти материалы свидетельствуют о том, что ниша была особо почитаемым местом и использовалась для вотивных приношений. Анализ полученных материалов позволил выделить пять этапов в истории пещерного христианского комплекса, начавшейся около конца IX (?) — X вв. и продолжающейся до наших дней.

В раннем средневековье в Армении были развиты различные хирургические операции. Армянскими хирургами при операциях в V в. применялись в качестве болеутоляющих наркотических средств лактуарий, белладонна, индийская конопля, мандрагора. В религиозных целях у лиц, которые совершали преступления против общественной морали, производили кастрацию. До нас дошли медицинские инструменты: бритвы, пинцеты, эпиляторы, кюретки.В промежутке между VI и VIII вв. на армянский язык были переведены медицинские и естественнонаучные сочинения Аристотеля, Галена. Асклепнада, Галея.В 698—705 гг. Армения была покорена арабами. Армянские врачи наряду с врачами греками и сирийцами сыграли видную роль в деле ознакомления народов арабского халифата с древнегреческой медицинской литературой. Среди выдающихся врачей эпохи возникновения арабской медицины были врачи-армяне Бахтишуа и Сера-пион. Георгий Бахтишуа в VIII веке стоял во главе знаменитой Джунди-шапурской больницы на юге Ирана и был родоначальником фамилии, давшей ряд выдающихся врачей. Его потомок Абусаел в X веке был одним из учителей Ибн-Сины. Среди членов фамилии Бахтишуа было много авторов, написавших переводные и оригинальные медицинские произведения, сыгравших большую роль в развитии медицины в арабских странах. Сила медицинских традиций в Армении была так велика, что ряд сирийских и арабских врачей, поселившихся в Армении, писали свои медицинские произведения на армянском языке, причем это происходило в такое время, когда арабский язык был официальным научным языком медицины.Всему миру известны средневековые высшие школы Армении в Ани, Ахпате, Санаине, Гладзоре, Татеве, Сезабе, Сизе.В XII—XIV вв. армянская медицина достигла больших высот. На армянский язык были произведения выдающихся врачей — Ибн-Сины, Ар-Pa зи и других, а также созданы оригинальные медицинские труды. На армянскую медицину XI—XV веков наибольшее влияние оказали Григор Магистр, Мхитар Герани и Амирдовлат Амасиаци.
Аванесян Г. А. Армянская медицина Средневековья // Бюллетень медицинских Интернет-конференций, Vol. 3, Issue 11, 2013, pp. 1268-1268

В древнейшей русской летописи — «Повести временных лет» — приведены рассказы о заключении договоров и тексты дошедших до нас договоров Руси с Византией 907, 912, 945 и 971 гг. Основное внимание филологов и историков было направлено на исследование языка и содержания этих дипломатических документов. Но при этом был также особо отмечен неоднократно повторяющийся мотив клятвы руссов-язычников на оружии. В преамбуле к тексту договора 945 г. приведена развернутая формула клятвы по закону русскому. За клятвопреступление на принявших крещение призывается «возмездие от Бога Вседержителя, осуждение на погибель в загробной жизни», на некрещеных — проклятие, обрекающее на лишение поддержки как христианских, так и языческих высших сил («да не имеют помощи ни от Бога, ни от Перуна»), на гибель от своего же оружия и вечное рабство в загробном мире. Мотив наказания клятвопреступников собственным оружием находит параллели в скандинавских сагах. Некоторые ученые выдвигают гипотезу происхождения Руси от балтийских славян, но для балтийских славян, как указал Саксон Грамматик, торжественная клятва скреплялась бросанием камня в воду. Таким образом, к числу уже известных соответствий между сведениями о русах в «Повести временных лет» и мотивами, встречающимися в сагах, следует добавить клятву русов на оружии, зафиксированную в договорах Руси с греками.

Критическое рассмотрение работ Мартона Рошка есть в то же время и критика трансильванской археологии, которая не сильно изменилась с момента его смерти. Анализ его работ показывает, что они четко взаимосвязаны с развитием как его собственных археологических исследований, так и исследований других ученых. Также заметна эволюция его стиля от общих исторических умозаключений к археологическому анализу и наблюдениям. Наследие Рошка можно разделить на три периода: 1911—1914 (монографии, период историцизма); 1927—1936 (период обобщающих работ); 1940—1944 (исследование отдельных элементов материальной культуры). Представленный в данной статье обзор научной деятельности Мартона Рошка есть, в то же время, анализ некоторых основных проблем раннесредневековой археологии и их современного состояния. То, что 70 или 100 лет назад Мартон Рошка проводил четкие этнические рамки и совершенно не упоминал о связи аваров с гепидами или аваров со славянами, нам не представляется трагичным. Гораздо более прискорбным является то, что эта тенденция в румынской археологии практически не изменилась. Этнические границы между общими группами населения понимаются и описываются в качестве незыблемой биологической реальности, а не изменчивого социального феномена. Более того, некоторые авторы упорно продолжают привлекать избитую идею о существовании автохтонных христианских проторумынских и румынских групп населения. Подводя итог, хотелось бы еще раз подчеркнуть, что представленный в статье критический анализ не есть критика научного уровня ученого Мартона Рошка. Скорее, это попытка обратить внимание на отсталость и маргинализм румынской археологии в послевоенное и настоящее время. Именно это мы должны изменить.

В последней четверти XII — первой половине XIII вв. в курганах на Ижорском плато появляются погребения в сидячем положении. На территории проживания финно-угорских племен этот обряд не известен. Видимо, он связан со славяно-русским населением. Переселение носителей этой традиции, вероятно, произошло из восточных районов Новгородской области или (и) западной части Тверской области. Рассмотрена хронология и юве- лирный убор этой группы погребений, а также основные историографические гипотезы.

На могильниках IX—XI вв. Ветлужско-Вятского междуречья культ предков отражается в комплексах вещей в межмогильном пространстве. По содержанию и устройству жертвенные комплексы разделяются на 4 варианта: вариант III бытовал на протяжении всего периода функционирования могильников, варианты II и IV появляются не ранее сер. Х в., вариант I — в XI в. Комплексы варианта III встречаются только в Ветлужско-Вятском междуречье и являются этноопределяющим признаком погребального обряда марийского населения IX—XI вв.