В статье рассматривается массовый радикальный национализм в Украине как мировоззренческий феномен. Показано, что в его основе лежит невротический коллективный нарциссизм как следствие исторической «травмы модернизации» и социального стресса, который служит иллюзорным компенсатором коллективного чувства, порожденного упадком и маргинализацией этнокультурной общности. Отдельное внимание уделяется постулатам «интегрального национализма» Д. Донцова как популярной идеологии украинского неонацизма. Подробнее https://www.socionauki.ru/journal/articles/701853/

Критикуется популярный миф о «правовом нигилизме» как якобы устойчивой характеристике русского народа, его культуры и истории. Указывается на доминирующую роль массового правосознания в отечественной системе взаимодействия власти и общества в ситуациях реального «исторического выбора» (системных кризисов, смут и революций). Негативизм массового сознания рассматривается как функциональное проявление механизма самозащиты исторически конкретной цивилизации. Употребление термина «правовой нигилизм» переосмыслено в контексте проблемы цивилизационной идентичности. In this article the popular myth about “legal nihilism” as a strong characteristic of Russian nation, it’s culture and history is criticized. The dominating role of mass legal sense in native system of authorities and society interaction in situations of real “historical choice” (system crisis, distempers and revolutions) is showed. Negativism of mass legal sense is considered as a functional demonstration of self-protection mechanism of historically particular civilization. The term “legal nihilism” is reinterpreted concerning the civilization identify problem.
Марченя П.П. Правовой нигилизм в России: мифы и реалии / П.П. Марченя // Вестник Московского университета МВД России. – 2016. – № 2. – С. 28–31.

Крестьянское сознание рассматривается в качестве доминантного фактора политической истории всей Русской революции первой трети XX века. Утверждается, что крестьянское со- знание, архетипы которого коренились в русской поземельной общине, служило матричным для массового сознания в целом. Отмечается, что именно крестьянское / массовое сознание играло решающую роль в историческом выборе России в ситуации системного кризиса, поставившего под вопрос дальнейшее существование Империи как особой формы единения власти и масс. Автор полагает, что в конкурсе исторических проектов боровшихся за власть политических партий судили массы, искавшие «свою» власть в системе архаических координат «свой—чужой». По мнению автора, в этом поиске и заключается функциональный смысл «Русской смуты» как болезни Империи, связанной с угрозой прерывания исторической преемственности цивилизационных императивов и проблемой цивилизационной идентичности элит и масс. Доказывается, что отсутствие резонанса с системообразующими параметрами сознания общинного «мира» у политических элит, претендовавших на наличие «исторической альтернативы», означало невозможность их реального политического будущего. Точка зрения автора состоит в том, что большевизм оказался единственной политической силой, адекватной массам. Peasant consciousness is considered as the dominant factor in the political history of the whole Russian revolution of the first third of the XX century. It is argued that peasant consciousness, the archetypes of which was rooted in the Russian land community, was a matrix for mass consciousness as a whole. It is noted that Russian mass consciousness played a crucial role in the historical choice of Russia in the situation of systemic crisis that called into question the further existence of the Empire as a special form of the unity of power and mass. The author believes that the competition of historical projects fought for power of political parties was judged by the masses who seek “their own” power in the archaic system of coordinates “friend or foe”. According to the author, this finding is the functional meaning of “Russian Confusion” as the disease of the Empire, associated with the threat of interruption of historical succession of civilizational imperatives and the problem of civilizational identity of elites and masses. It is proved that the lack of resonance with the core parameters of the consciousness of community world in the political elites, claiming the presence of “historical alternatives”, meant the impossibility of their real political future. The author’s point of view is that the Bolsheviks were the only political force that wass adequate to the masses.
Марченя П.П. Крестьянское сознание как доминанта Русской революции / П.П. Марченя // Научный диалог. – 2015. – № 12 (48). – С. 303–315

Рассмотрена проблема осмысления места и роли масс и массовой политики в системе взаимодействия власти и общества в критических ситуациях смут и революций как системообразующий объект комплексных исследований, требующий интеграции методологического и методического арсенала всех социальных наук. Осуществлены типология и компаративный анализ основных исследовательских парадигм темы. На основе полидисциплинарного переосмысления темы дан авторский вариант ее современного прочтения, обобщающий важнейшие достижения историографии. This article concerns the problem of comprehension of the place and the role of the masses and the mass politics in interaction of power and society in critical distempers and revolutions, as the backbone object of complex researches which demands the integration of a methodological and methodical arsenal of all social sciences. Typology and comparative analysis of the main research paradigms of a theme are carried out. On the basis of the polydisciplinary reconsideration of the theme the author gives the variant of its modern perusal which generalize the most important achievements of a historiography.
Марченя П.П. Массы и массовая политика: концепты и реалии / П.П. Марченя // Вестник Академии экономической безопасности МВД России. – 2015. – № 3. – С. 76–79.

Статья посвящена проблеме осмысления места и роли алкоголя и «Человека пьяного» (Homo Ebrius, Homo nimii vini) во взаимодействии власти и общества России в ситуациях смут и революций. Пьяные погромы рассматриваются как важный фактор истории «смутных времен» (на примере русской революции 1917 года).
Марченя П.П. “Russian Smuta” и “Homo Ebrius”: «Человек Пьяный» как фактор «Смутного времени» / П.П. Марченя // Вестник Московского университета МВД России. – 2015. – № 5. – С. 187–189.

Выступление посвящено проблеме соотношения понятий «массовая политика» и «политика масс», в развитие дискуссий прошлого круглого стола "Массовая политика в России: пути изучения и концептуализации", Институт социологии РАН, 29 мая 2013: http://www.isras.ru/files/File/Seminar/Kruglyi_stol/RT_DCPS_29_05_13.pdf
Марченя П.П. Концепты «массовая политика» и «политика масс»: теория и практика: [текст выступления на круглом столе] / П.П. Марченя // Экспертное обсуждение проблем современной массовой политики в России. 4 марта 2015 г. / Федер. агентство науч. организаций. Институт социологии РАН. Центр политологии и политической социологии. Отдел сравнительных политических исследований [С.Г. Айвазова [и др.]; под общ. ред. С.В. Патрушева] // ИС РАН: Официальный сайт [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.isras.ru/files/File/publ/Stenogramma_expert_obsuzhdeniya_04.03.15.pdf. – С. 14–15.

«Смута» рассматривается как основополагающая проблема россиеведения, в которой сосредоточены все ключевые конфликты российской истории. Взаимодействие масс и власти рассматривается как основной фактор генезиса и преодоления русской смуты. Вопрос о легитимности власти решается массами в системе архаических координат «свой–чужой». Автор сравнивает противостояние «двух Россий» в Смуте 1917 г. и в Смуте рубежа XX–XXI вв.
Марченя П.П. Смутные поиски России: Смута в контексте россиеведения / П.П. Марченя // Вестник Московского университета МВД России. – 2014. – №9. – С.213–215.

Публикуемые материалы отражают работу Международного круглого стола «Русское крестьянство и Первая мировая война», который состоялся 11 апреля 2014 г. в Москве, в Российском обществе историков-архивистов. Круглый стол был организован в соответствии с программой научного про- екта «Народ и власть: История России и ее фальсификации». Материалы включают в себя выступления более 30-ти ученых, представляющих науч- ные журналы, научно-исследовательские организации и высшие учебные заведения России, Беларуси, Украины. Помимо докладов, в материалах представлена наиболее содержательная часть дискуссии, которая состоя- лась между этими специалистами. Дискуссия касалась преимущественно различных аспектов взаимодействия крестьянства и власти, крестьянства и политических партий Российской империи в условиях Первой мировой войны, а также в ходе последовавших за ней событий, в том числе револю- ции 1917 г. и Гражданской войны. Обсуждение носило междисциплинар- ный характер, использовались многие актуальные подходы и стратегии со- временного социального и гуманитарного знания: историко-антропологи- ческие, социокультурные, социально-психологические, геополитические, демографические, экономические, социологические, политологические, методы истории повседневности и другие. Особое внимание было уделено изменениям, произошедшим в тради- ционном крестьянском образе жизни и крестьянском сознании в результа- те военных, модернизационных и революционных новаций. Также были обсуждены трансформация традиционного сельского общества в револю- ционные массы, милитаризация крестьянского мира, эмансипация кре- стьянских женщин, социальные девиации, эскалация старых и новых кон- фликтов на селе. Все это, по мнению участников круглого стола, привело к формированию в России новой социальной и политической реальности, чреватой революцией.
Марченя П.П. Международный круглый стол «Русское крестьянство и Первая мировая война» / П.П. Марченя, С.Ю. Разин // Новый исторический вестник. – 2014. – № 2 (40). – C. 8–89.

Массы рассматриваются как "архе" социального. Массовая политика (как искусство трансформации потенциалов из "негатива" в "позитив") рассматривается в контексте проблемы выживания России как целого

В статье критикуется миф о том, что Партия социалистов-революционеров в 1917 году представляла «демократическую альтернативу» большевизму. Партия эсеров не являлась ни демократической (так как в решающий час отказалась взять на себя ответственность за проведение в жизнь воли демоса), ни реально альтернативной (так как вела себя неадекватно массовому сознанию, которое и являлось подлинной доминантой Русской революции). Эсеры, формально сохраняя имидж крестьянофилов, на деле уступили идейно-институциональное лидерство меньшевикам (крестьянофобам). И идеологически, и психологически эсеры были неконкурентоспособны по сравнению с большевиками. Будучи партией протеста, неонародники не являлись конструктивной политической силой и всем своим политическим капиталом были обязаны народному лозунгу «Земля и Воля». Но именно тогда, когда этот лозунг стал претворяться крестьянством на практике, вместо его решительной поддержки они заговорили о допустимости решения этих вопросов исключительно конституционным путем. Фактически эсеры сами сдали конкурентам свои лозунги вместе со своей социальной базой – и были острижены большевиками как библейский Самсон Далилой. Так неонародники остались без народа – и оказались партией, не нужной ни крестьянству, ни красным, ни белым.
Марченя П.П. Социалисты-революционеры в России 1917 года: неонародники без народа / П.П. Марченя // Научный диалог. – 2013. – № 12 (24): Общественные науки. – С. 108–124