В статье анализируется степень распространенности грамотности и письменной культуры в Японии конца VI века. Отмечается, что введение буддизма в середине VI века сильно усилило стремление японцев к изучению письменности и стимулировало использование письма. Во второй половине VI века существовало несколько родов писцов–летописцев (фубито), являвшихся потомками Чинсон-вана, внука пэкческого правителя Кын-гусу-вана (375–384 гг.) и сына будущего правителя Пэкче Чинса-вана (385–391 гг.). Исследователи очень высоко оценивают их способности составлять записи. Наиболее прославился Ван Синни, обладавший не только большой грамотностью, но и навыками тайнописи и дешифровки, что было нужно для сохранения государственных тайн в международной и дипломатической деятельности. Особо заметно распространение письменной культуры в царствование государя Бидацу (572–585) и последующих правителей конца VI века. Традиция связывает просветительскую деятельность в Ямато с наследным принцем Умаядо (известным под посмертным почетным именем Сётоку-тайси). Активное применение письменности в конце VI века подтверждается и эпиграфическим материалом. Известно несколько эпиграфических надписей, сделанных в конце VI века, в которых иероглифы использовались как силлабемы или как знаки с японскими чтениями для записей антропонимов, топонимов и японских терминов. В 598 году, в подражание китайскому обычаю, в Ямато появляется традиция чтения и толкования буддийских сутр, основоположником которой назван наследный принц Умаядо. Исследователи указывают на обнаружение некоторых знаков катаканы на керамике суэ, датируемой с конца VI века. Сделан вывод, что в Японии во второй половине VI века были люди, облагавшие достаточными знаниями для того, чтобы читать и составлять объёмные письменные документы.
// Уральское востоковедение. -- 2022. №12. С.94-114.

Исследуется уникальная для Северного Причерноморья находка — золотая налобная пластина в виде tabula ansata из склепа Юлия Каллисфена, открытого на северном склоне горы Митридат в Керчи в 1894 году. Пластина была найдена в мужском погребении на голове покойного, выше венка, и, вероятно, являлась центральной его частью. Исследование состояло из трех этапов: 1) рассмотрение инвентаря погребений в каменном склепе, установление хронологии вещей; 2) тщательный палеографический анализ надписи на начельной пластине, датировка текста; 3) сравнительный анализ и синтез полученных результатов. Данные археологического и палеографического анализа совпали и указали на единственно возможную дату комплекса — вторую половину II в. н. э. Таким образом, надпись с посвящением Юлию Каллисфену синхронна с предметами вооружения и конского снаряжения из склепа. Перед нами погребение знатного воина, возможно, стратега, в полной экипировке, которая вполне соответствует изображениям воинской амуниции боспорян на фресках Стасовского склепа 1872 года. Данный артефакт позволяет уточнить наши знания о социальной структуре Боспорского государства и проследить организацию и функции фиасов. Палеографический анализ этой надписи дает возможность приблизиться к выработке методики изучения боспорских надписей римского времени.

В статье публикуются два каменных надгробия, золотоордынского и османского времени из фондов Музея-заповедника «Херсонес Таврический». Происхождение их не установлено. Надпись на первом надгробии сделана на татарском языке и содержит дату 818 г. х. (1415/1416 г.). Этот эпиграфический памятник представляет собой еще один пример постепенного перехода в XV в. с арабского языка на татарский в эпитафиях. Вторая надпись на османско-турецком языке содержит имя покойного и дату 1180 г. х. (1766/1767 г.).

Предисловие к сборнику ГЕНУЭЗСКАЯ ГАЗАРИЯ И ЗОЛОТАЯ ОРДА

Эрнст Романович фон Штерн — археолог конца XIX — начала XX века — был широко известен также своими эпиграфическими исследованиями. Он опубликовал ольвийскую проксению, ввел в научный оборот античные надпи- си на древнегреческом и латинском языках, которые хранились в музее Одесского общества истории и древностей. Также он издал эпиграфические памятники, происходившие из раскопок Ольвии и Березани, в частности посвящения Ахиллу Понтарху и надписи религиозных сообществ из Пантикапея и Феодосии. Кроме того, Э. Р. фон Штерн занимался изучением и публикацией граффити и амфорных клейм, первым в отечественном антиковедении обратив внимание научной общественности на важность этих исторических источников. Данная статья раскрывает эту сторону его научной деятельности, которая до сих пор была мало освещена в историографии.

В начале 2013 г. в фондах Херсонского краеведческого музея автором была обнаружена коллекция закладных плит XV в. из Белгорода на Днестре, которая считалась утерянной на протяжении более 100 лет. Три плиты содержат надписи на старославянском языке, одна — на греческом. Три из них уверенно соотносятся со стенами крепости и могут быть использованы для уточнения хронологии оборонного комплекса. Текст первой плиты 1440 г. ясно указывает на автономное положение Белгорода в составе Молдавского государства уже в период правления Cтефана II. Ее появление связано со строительством южной линии стен нынешнего Военного двора в преддверии ожидаемого татарского набега. Вторая плита, 1454 г., снята со стен одной из башен Военного двора. Текст сообщает об укрепительных работах, проведенных паном Станчулом в преддверии нападения на Белгород турецкой эскадры Темир-Кая. Третья плита, подаренная Н. Е. Афанасьевым, не имеет никакого отношения к крепости. Вероятно, она принадлежала молдавской церкви XV в. св. Иоанна Предтечи в Белгороде («Греческой») и была установлена в 1480 г. в честь окончания постройки монастыря (или монастырского храма). Четвертая плита, с Главных (Килийских) ворот, датируется 1484 г. Она была установлена в ходе реконструкции воротной башни в ожидании турецкой осады Белгорода войсками султана Баязида II. Данная плита — уникальный образец документа XV в. Молдавского воеводства, поскольку датирована в стиле от Р. Х. Автор предлагает новое прочтение текстов, которое отличается от сделанных ранее другими исследователями, и уточняет некоторые датировки плит.

Статья посвящена известному историку античности и средневековья профессору П. О. Карышковскому (1921—1988). В ней рассказывается о IX Международных чтениях, проведенных 11—12 марта 2011 г. в Одессе в память о 90-летии ученого, и изданном по материалам конференции очередном сборнике докладов. Авторы делятся воспоминаниями о своем Учителе, а также публикуют его редкие фотографии и стихи разных лет.

Турецкая крепость в Бендерах была построена в три этапа: 1) в 1538 г. небольшой замок (цитадель); 2) в 1584 г. он был обнесен рвом и системой куртин и башен; 3) в 1619 г. было закончено строительство внешнего бастионного фронта. В статье приводятся результаты историко-архитектурного анализа крепостного комплекса Бендер, публикуется схема разбивки, обмерные планы крепости и отдельных ее башен, а также свод всех эпиграфических памятников, зафиксированных к настоящему времени на стенах.

В статье на основе материалов японских и китайских источников (в том числе, эпиграфических) анализируется статус трёх высших должностных лиц в древнеяпонском государстве Ямато периода царствования государыни Суйкō (593–628): императрицы, наследного принца-регента Умаядо (Сётоку-тайси) и «великого министра» Сога-но Умако.
Вестник Челябинского государственного университета. Политические науки. Востоковедение. 2011. № 21 (236). Вып. 11. С.73–88.

Анализ надписей на средневековых каменных крестах показывает, что на наиболее ранних памятниках (до начала XIV в.) отсутствуют надписи-монограммы IC. XC.NIKA. Для них характерны пространные надписи, тяготеющие к “торжественному стилю”.
Ладога и Северная Евразия от Байкала до Ла-Манша. Связующие пути и организующие центры. Шестые чтения памяти Анны Мачинской. Старая Ладога, 21-23 декабря 2001 г. Сборник статей. СПб., 2002. С. 185-190.