В статье описывается находка кости верблюда (первой передней фаланги) на городище Орловка (Картал), являющемся частью Нижнедунайского лимеса. Кости верблюдов из памятников античного времени в Северном Причерноморье известны в небольшом количестве, однако ранее они не определялись до вида. Анализ морфологии и промеров кости позволили определить ее как принадлежащую бактриану — двугорбому верблюду. Находка проанализирова- на в контексте времени одомашнивания, распространения и хозяйственного использования верблюдов разных видов по изображениям животных и их упоминаниям в письменных источниках. Она расширяет географию европейских находок верблюдов-бактрианов в позднеантичную эпоху и является одним из свидетельств торгово-транспортного использования этого вида в период Римской империи.

В статье рассмотрены археологические данные, свидетельствующие о функционировании водных путей, соединяющих Балтийское и Черное моря, а также информация письменных источников, косвенно подтверждающая реальность их существования в позднеримское время и в эпоху переселения народов. Это три речные дороги: 1) Висла — Западный Буг, 2) Неман — Березина — Днепр, 3) Западная Двина — Днепр. Приведены карты, иллюстрирующие распространение археологических находок, маркирующих эти водные трассы. Рассмотрены исторические события, влиявшие на формирование и функционирование речных путей, связывающих Понт и Балтику.

Янтарные грибовидные подвески римского времени широко распространены как в европейском Барбарикуме, включая юг Восточной Европы, так и на территории Римской империи. Предполагается, что они были принесены на юг Восточной Европы германцами в процессе миграции готов и их союзников из Центральной Европы к Черному морю. Но самые ранние находки этих бус известны не в Центральной Европе, а в Крыму и, возможно, в Дагестане. Можно предположить, что прототипами этих понто-кавказских подвесок стали изделия мастерских Аквилеи на Адриатике. Видимо, с Адриатики образцы модных украшений и поступали к понтийским и даже кавказским варварам, и, вероятно, не только к ним. Вполне возможно, что прототипы янтарных украшений, имитировавшиеся варварами, включая и грибовидные янтарные подвески, распространялись из Аквилеи в среднеевропейском Барбарикуме, в том числе и по трассе Янтарного пути.

Благодаря тому, что монеты провинциальной и автономной чеканки Рима, отчеканенные в балканских и малоазийских монетных мастерских, имели ограниченный ареал обращения, их находки на территории Барбарикума являются важным источником для изучения военной активности варваров в это время и на этой территории. Если ранее их находки в Восточном Барбарикуме (а конкретнее — в области черняховской культуры) были редки, то регистрация новых находок значительно изменила представления об их количестве и географии мест чеканки. Статистический анализ информации о находках позволяет сделать несколько интересных наблюдений. В частности, река Днепр разграничивает находки таких монет на две группы, имеющие разную географию и обстоятельства притока. Если монеты, обнаруженные на Днепровском Правобережье, связаны с участием местного населения в походах на территорию балканских провинций Рима и на северо-запад и запад Малой Азии, то монеты, найденные на Днепровском Левобережье, отражают участие их владельцев в походах с территории Боспорского царства на северные и центральные провинции Малой Азии.

Рассматривается проблема контактов носителей прикамских культур с сарматами Предкавказья на основе анализа предметов ременных гарнитур, а также некоторых деталей конской упряжи, найденных в погребении 727 Тарасовского могильника в Прикамье. Комплекс датируется сарматским временем, от середины II до середины III вв. н. э. С этого времени данные связи в значительной степени определяют облик ряда сторон материальной культуры Волго-Уральского региона. Находки рассмотрены на фоне многочисленных аналогий из сарматских комплексов, которые показывают, что материалы погребения 727 связаны с комплексами Предкавказья и окраин Римской империи.

Работа посвящена находке конской экипировки раннеримского времени в частично разрушенном погребальном комплексе № 34 грунтового могильника Шоссейное, сделанной в ходе исследований 2007 года. Детали конского убора были представлены достаточно комплектным набором, обнаруженным в погребении in situ. Авторами была предпринята попытка реконструкции данного оголовья, а также попытка интерпретации функционального назначения его отдельных элементов. По итогам работы были сделаны выводы о том, что, скорее всего, данный набор конского снаряжения сформировался под влиянием германо-сарматских контактов периода Маркоманнских войн. Также была высказана гипотеза о том, что, поскольку функциональное назначение ряда деталей оголовья представляется наиболее уместным для боевых ситуаций, а также в связи с тем, что подобного рода оголовья с налобными щитками и U-образными скобами и другими деталями в массе встречаются на территории Germania libera, возникновение подобных оголовьев в самбийско-натангийской культуре связано с началом процесса формирования воинских элит, обусловленного проникновением в балтскую среду германского этнического компонента, вовлеченного в янтарную торговлю. Принадлежность погребений, подобных № 34 могильника Шоссейное, представителям подобного рода элит представляется вполне вероятной.

Браслеты в ареале культуры западнобалтийских курганов, оставленной в эпоху латена предками эстиев в юго-восточной Балтии, встречаются редко. В римское время браслеты появляются на Самбии на фазе В1. Картографирование браслетов типа Каменьчик (Kamienczyk) показывает присутствие их прототипов — браслетов типа armilla — только на двух могильниках севера Самбии. В этих же пунктах известны и находки первых браслетов типа Каменьчик. На основании этих более чем немногочисленных находок делать вывод о распространении предшественников браслетов типа Каменьчик на юг, в ареал пшеворской культуры выглядит несколько преждевременным. Скорее всего, браслеты типа Каменьчик являются дериватами самбийских браслетов с парными сферами в качестве наверший.

В статье предложена гипотеза о появлении именных тамг царей Боспора во II в. н. э. Автором рассмотрена эволюция тамг от эпохи Асандра до эпохи Савромата II. Известны тамги царей Боспора Асандра, его сына Аспурга и жены — царицы Динамии. Затем, после длительного столетнего перерыва тамги появляются в эпоху правления царя Римиталка. Тиберий Юлий Римиталк не назван нигде сыном царя Боспора Котиса II. Автор полагает, что генеалогическая линия боспорских династов, связанных несомненным родством, начиная с Динамии и Аспурга и кончая Котисом II, была в 133 г. н. э. прервана и появилась новая династическая линия, представители которой ввели старую символику: именные знаки-тамги, доказывавшие преемственность новых династов на троне с боспорскими правителями Динамией — Аспургом. Тамги, принадлежащие Динамии и Аспургу, перестали употребляться в качестве именных знаков после женитьбы Аспурга на Гипепирии и появления на престоле наследников, принявших основные атрибуты Одрисской династии, ведущей происхождение от Евмолпа, Посейдона и Геракла. В 131—133 гг. вместе с бездетным Котисом II чеканит монеты Римиталк, на именном знаке которого подчеркивается родство с Аспургом, а последующий правитель Тиберий Евпатор со 154 г. уже подчеркивает родство и с Динамией и с Аспургом, т. е. не с фракийским домом, а с иранским, включавшим асандровские и митридатовские генеалогические линии.

В данной статье рассматриваются недавно выявленные категории вещей эмалевого комплекса, связанные с всаднической культурой. Сюда входят находки шпор и металлических нагаек, а также рассмотрены элементы пиршественной культуры — питьевые рога. Установлены основные ареалы их распространения, включающие верховья Немана, Верхнее и Среднее Поднепровье. Основная часть находок, как и большинство вещей круга эмалей, — случайные. Это усложняет задачи выяснения хронологических позиций и этнокультурную интерпретацию вещей. На основании морфологических признаков шпоры разделены на три варианта: I — c простыми дужками, II — с площадками и поперечными перекладинами, III — с выступами и розетками на дужках. Хронология шпор определяется на основе аналогий из Европейского Барбарикума, где первые два варианта имеют прямые параллели. Наиболее ранние появляются на стадии B2; наибольшего развития они достигают на стадии С1; ряд форм, вероятно, доживает до cтадий C2 и C3. Подавляющее большинство шпор либо бронзовые, либо биметаллические: корпус из бронзы, шип железный. Наличие дружинной пиршественной культуры демонстрируют находки ритонов, в том числе украшенных эмалями. Со всадническим снаряжением связаны и биметаллические нагайки, прототипы которых, возможно, происходят из Римской империи, а дальнейшее развитие прослеживается в Северной Европе вплоть до XI в.

В статье публикуются фрагменты рыбных блюд и светильников римского времени из Тиры с рельефными изображениями мифологических персонажей. Материалы хранятся в фондах Одесского археологического музея и Белгород-Днестровского краеведческого музея. Рассмотрены следующие изображения: Гелиос на колеснице, сфинкс, грифон, козерог, Менада на муле, Эрот. Наиболее многочисленная группа рельефных изображений представляет Гелиоса, стоящего в колеснице, запряженной четвёркой лошадей. Анализ сюжетов показал, что мотивы заимствовались из греческого искусства эллинистического времени. Несмотря на то, что публикуемые изображения были помещены на изделия, не связанные напрямую с культовой практикой, тем не менее, они могли выполнять и защитную функцию.