Статья посвящена анализу искусственных повреждений костей и черепов погребенных из могильников Восточного Казахстана раннего железного века. Анализ перфорационных отверстий на костях посткраниального скелета, а также трепанационных отверстий на черепах позволяет связать их с процедурой бальзамирования для мумификации тел знатных представителей кочевых сообществ региона — обрядом, ранее выявленным на территории Алтая и Тувы. Цель подобной традиции может быть объяснена необходимостью прощания членов родоплеменного объединения с лицом высокого социального ранга, что в условиях кочевого образа жизни не всегда представляется возможным в короткие сроки. Исследования подобных манипуляций с телом погребенного могут существенно расширить сведения о посмертных ритуалах такого рода; в частности, можно предполагать увеличение территории их распространения.

С конца бронзового — начала раннего железного века население степей Северного Причерноморья постоянно применяло такие предметы быта, как кресальные кремни. Большое количество и исключительная сохранность погребальных комплексов могильника конца IV — II вв. до н. э. у с. Глиное Слободзейского района на левобережье Нижнего Днестра позволили, наряду с другими малоизученными сторонами скифской культуры, составить обоснованное представление о способе добывания огня населением, оставившим могильник. Очевидно, сам факт попадания в захоронения данных предметов объясняется их постоянным употреблением в повседневной жизни. Кремни, обнаруженные в районе тазовых костей погребённых, вероятно, при жизни носились в мешочках на поясе, видимо, вместе с трутом. Судя по расположению кресальных кремней в различных погребальных комплексах раннего железного века, они могли носиться также в мешочке на шее. Отсутствие достоверных находок специальных металлических кресал свидетельствует о том, что для высекания огня применялись обычные орудия труда, вероятно, ножи и шилья. Обзор опубликованных погребальных комплексов населения Северного Причерноморья I тыс. до н. э., в которых были найдены кресальные кремни, свидетельствует о повсеместном использовании данных предметов, вследствие которого они неоднократно входили в состав погребального инвентаря.

На основании интерпретации символического значения ряда изобразительных мотивов, характерных для европейского бронзового века, и обращения к письменным памятникам разных культур древности можно прийти к выводу, что в представлениях ряда европейских (и, в частности, индоевропейских) народов важное место занимало божество ночного небосвода. Предполагается, что сама идея подобного божества была теснейшим образом связана с картиной обращения звезд вокруг небесного полюса. При переходе к железному веку это представление было оставлено, а символы и метафоры, служившие для обозначения неба и его средоточия, стали атрибутами либо солнца, либо бога неба, превратившегося в громовержца. Перемены получили отражение, в частности, в двух противоположных версиях: наследием представления о великом божестве ночного неба, с одной стороны, явился мотив всевидящего божьего ока, а с другой — образы одноглазых монстров, вроде циклопов или Балора.

В статье впервые даётся полная сводка находок культовых предметов из «египетского фаянса», найденных на территории Дагестана. Определен основной круг проблем при работе с данным видом источника, характеризующим религиозные верования населения эпохи раннего железного века. Приведены условия их обнаружения, проведено сопоставление различных источников информации, в том числе хранящихся в архивах, что позволило исключить из перечня некоторые предметы. Установлено место данного вида украшений в общем историко-культурном контексте периода I в. до н. э. — V в. н. э. среди других подобных находок из сопредельных регионов Северного Кавказа.

Появление в материальной культуре новых категорий предметов всегда вызывало особый интерес исследователей. В статье приведен всесторонний анализ (классификация, пространственно-временная характеристика, сопоставление с соседними территориями) одного из типов лепной посуды раннескифского времени — кружковидных черпаков. Данная разновидность черпака является инновационной и не находит параллелей в предшествующее время. Определена территория (лесостепная часть Среднего Поднепровья) и хронологические рамки бытования черпаков (в пределах второй половины VII — рубежа VI—V вв. до н. э.). Высказаны аргументы в пользу происхождения данной категории керамики, связанного с оттоком скифов из северокавказского региона и влиянием кочевой «моды» на местную гончарную традицию Поднепровья.

В раннем железном веке Северо-Западное Причерноморье попадает в ареал специфических глиняных предметов — пинтадер. Этот феномен был распространён в Карпато-Понтийском регионе в VI—IV вв. до н. э. Основным ареалом пинтадер была область культуры Векерзуг на Большой Венгерской низменности. Считается, что эти предметы были сюда принесены населением Северного Кавказа (сигинны) в ходе их миграции на запад. Некоторые пинтадеры были обнаружены в области проживания гетов в V в. до Р. Х. Предлагается реконструкция механизма проникновения пинтадер за пределы их основного ареала. Учитывая хронологию, топографию и культурную идентичность памятников с пинтадерами к востоку от Карпатской дуги получается, что появление пинтадер на землях между Днестром и Сиретом, это результат дезинтеграции компактного культурного пространства в Альфёльде (культура Векерзуг). Распад этого скифского анклава зафиксирован именно для V в., поэтому поздние даты пинтадер днестровско-карпатской группы указывают на направление исхода населения культуры Векерзуг. Несмотря на различные интерпретации рассматриваемоей категории предметов (как инструментов для татуирования или раскрашивания тела), их назначение пока остается неопределенным.

Статья посвящена анализу погребальных комплексов с орнаментированными сосудами западного варианта кобанской культуры. Рассматриваются сосуды с одним из многих мотивов орнамента, который представляет собой ряды вдавлений на поверхности сосуда в виде черточек, сделанных ногтем, палочкой или представляющие собой пальцевые вмятины. Предложена типология сосудов с данным типом орнамента. Проведен анализ 40 погребений с такими сосудами, совершенных в ямах или каменных ящиках. Также рассмотрены три комплекса с подобной керамикой, находящиеся за пределами основного ареала культуры, использованы материалы некоторых поселений и случайные находки. На основании материалов из погребений предложено их хронологическое распределение и намечено развитие форм сосудов с рассматриваемым мотивом орнамента.

Тезисы доклада на VII Межвузовской конференции студентов и аспирантов юга России, посвящены культурной атрибуции остатков керамических изделий из верхних слоев энеолитического поселения Мешоко в окрестностях поселка Каменномостский республики Адыгея

В окрестностях Бельского городища, крупнейшего укрепленного поселения скифского времени в Восточной Европе, локализуется целый ряд курганных могильников VII—IV вв. до н. э. (Скоробор, Осняги, Марченки, Перещепино и др.), насчитывающих более 100 исследованных погребальных комплексов. В статье проведен их всесторонний анализ (типология погребальных сооружений, способа захоронения и положения инвентаря). Кроме того, выделены 12 специ- фических черт погребального ритуала, позволяющие определить место этих памятников в кругу древностей раннего железного века лесостепной Украины. Среди них: подкурганный обряд захоронения; распространение тризн; использование огня; редкость впускных захоронений; преобладание простых ям; устройство деревянного настила; сооружение земляно-деревянных срубов; ориентировка сооружений по линии СВ-ЮЗ и С-Ю; вытянутое трупоположение на спине; разнообразие ориентировок погребенных; преобладание коллективных захоронений; сопровождающие захоронения.

В работе обосновывается предположение о том, что «раннескифские» могильники Прикубанья и Предкавказья начали активно функционировать около 640/639 гг. до н. э. Это событие было связано с уходом киммерийцев из Малой Азии после смерти Дугдамме (Лигдамиса). Предложенная хронология «раннескифской» культуры (конец VIII — середина VI вв. до н. э.) в целом не противоречит ни письменным, ни археологическим источникам. Разделение развития раннескифской культуры на два больших этапа — докелермесский (конец VIII — первая половина VII вв. до н. э.) и келермесский (ок. 679 — первая половина VI вв. до н. э.) больше соответствует характеристике изменений материальнойкультуры. Келермесский этап предлагается разделить на три фазы: 1 (679—630-е гг. до н. э.), 2 (620-е — 580-е гг. до н. э.) и 3 (570-е — 540-е гг. до н. э.).