В статье на основании археологических данных последних десятилетий рассматриваются вопросы, связанные с идентификацией народов и социальных групп, указанных в известном ольвийском декрете в честь гражданина Протогена, сына Геросонта, в свете исторических событий в Северном Причерноморье III в. до н. э. Основное внимание уделено граничившим с Ольвией миксэллинам, проживавшим в пределах полиса ойкетам, а также ближайшим к Ольвии группам населения, именованным в декрете как скифы, тиссаматы и савдараты. Современные археологические исследования свидетельствуют о том, что благие деяния Протогена, связанные с угрозой для Ольвийского полиса в свете грабительских рейдов саев Сайтафарна, скиров и галатов, могли происходить только до середины III в. до н. э., т. е. до исчезновения «большой» хоры Ольвии, поселений Нижнего Поднепровья, Черноморского побережья до Одесского залива, а также кочевников степного пространства между Тилигульским и Днепровским лиманами. При этом сама псефизма могла быть вынесена и в более позднее время, вероятнее всего, к 60-летнему юбилею самого Протогена, т. е. в хронологический отрезок между 230—220 гг. до н. э.

В начале нашего столетия к югу от Ольвии были открыты и исследованы две пригородные индивидуальные усадьбы типа ойкоса и хориона, получившие названия Широкая Балка 6 и Широкая Балка 7. До их открытия были известны только две усадьбы, расположенные к югу от городища — Широкая Балка 1 и Широкая Балка 5. Для обеих недавно открытых усадеб можно выделить два периода существования: 1) полуземляночный и 2) период, связанный с возведением наземных помещений на каменных цоколях с сырцовыми и каменно-сырцовыми стенами. При возведении наземных жилищ в усадьбах использовались одинаковые строительные приемы. Открыты полуземлянки и наземные помещения редкой конструкции. Раскопан многочисленный вещественный материал, позволяющий определить время функционирования усадеб и составить представление о занятиях и мировоззрении их жителей. Существование ойкоса Широкая Балка 6 относится ко второй трети V — началу III вв. до н. э., а хориона Широкая Балка 7 — к концу V — 30-м годам IV вв. до н. э.

В статье публикуется литой сосуд конической формы, предположительно найденный в Ольвии. Аналогичные кубки обнаружены на святилище у перевала Гурзуфское Седло в Крыму. Производство подобных чаш относится к мастерским сиро-палестинского региона и, вероятно, другим центрам Сре ди зем но морья. Сосуды такого типа датируются концом II — началом I вв. до н. э. На изделие нанесено граффито, знак можно рассматривать как греческую букву или «сарматскую тамгу». Поступление кубка в Северное При чер но морье, возможно, связано с деятельностью и военными кампаниями Митридата VI Евпатора.

Дионисийская типология нового варианта гемиобола «букраний-тирс» (№ 1) и главная идея орфического культа Диониса — освобождение души от тела-тюрьмы — дали основание предполагать экстраполяцию этой идеи ольвиополитами в социально-политическую плоскость, в которой она стала пониматься как прокламация освобождения Ольвии в начале IV в. до н. э. от собственных тиранов и скифского протектората. Дихалк «Деметра-орел на дельфине» представлен с новым магистратским именным сокращением APTE… (№ 2), а сакральная сцена терзания, ставшая «гербом» Ольвии, переосмысливается в символ победы демократии. На борисфенах (№ 3, 4 — перечеканенных и с новыми монограммами — № 5—7) скифские секира и лук в горите рассматриваются не только как символы власти Борисфена, но и как оружие миксэллинов-наемников, охранявших владения и границы Ольвии. Для оплаты их службы, возможно, и предназначались выпуски борисфенов. Представлен редкий дихалк «Аполлон-венок, пальмовая ветвь» (№ 8). Охра- нительная функция сфинкса и грифона на публикуемых монетах Кизика (№ 9, № 10) использовалась для разных целей. Гекта со сфинксом (500—460 гг. до н. э.) рассматривается как стремление Кизика в период Ионийского восстания и его разгрома к обретению защиты. На статере (460—400 гг. до н. э.) буква «лямбда» понимается как знак государства Лакедемон, что, возможно, свидетельствует о подчинении Кизика Спарте в период 411—405 гг. до н. э., а грифон предстает как страж нового властителя города.

В монографии представлена оригинальная характеристика проблемы «внутренней» древнегреческой колонизации скифского времени одного из наиболее ранних районов античного «пограничья» северо-западного Причерноморья — Нижнего Побужья. Основным результатом исследования стала возможность дать развернутую характеристику целому ряду вновь открытых аграрных поселений скифо-античной эпохи (VI — первая треть III вв. до н. э.) хоры Ольвии. Возникновение и существование поселений сельскохозяйственной округи Ольвии напрямую связано с историей и культурой самого Ольвийского полиса. Однако рассматривать эту связь Ольвии и её сельскохозяйственного окружения в качестве только единственной цементирующей силы, уже вряд ли оправдано. Именно в этом направлении и были все политические и хозяйственные устремления греческих колонистов. Одним свидетельств этому является создание ольвиополитами уже в позднеархаическое время локального, и, возможно, культового центра на северной окраине хоры — Старая Бодановка 2. Однако практически в это же время на юге возникает населенный пункт — Куцуруб 1, материальная культура жителей которого в своих основных проявлениях не может быть напрямую сопоставлена с эллинской. Вполне естественные устремления ольвиополитов создать надежную основу процветания государства фиксируются и в классический период существования хоры. Но даже в этом случае их возможности все-таки были ограничены. На это прямо указывает историческая судьба и своеобразие культурных остатков поселения Козырка 12.

В данной статье рассматриваются уникальные и редкие монеты Ольвии конца VI в. до н.э. – начала второй половины II в. н.э. на основе частных собраний г. Одессы. Приводятся необходимые параметры публикуемых монет и аналогии, а также рассматривается степень новизны их штемпелей и в некоторых случаях затрагиваются вопросы семантики.

В статье рассматривается сущность отношений между гражданской общиной Ольвии и римской администрацией с начала нашей эры до третьей четверти III в. Проведя комплексный анализ источников, автор приходит к выводу, что в первых веках н.э. взаимоотношения Ольвии с Римской империи не были однозначными. Вплоть до третьей четверти II в. имперская провинциальная администрация не оказывала гражданской общине прямой военной помощи, а ограничивалась лишь дипломатической поддержкой, посредничеством в заключении оборонительного союза с сарматами и размещении в городе отряда пехотинцев из состава иррегулярных войск и боспорских кавалеристов. В третьей четверти II в. в Ольвии был размещён стационарный римский гарнизон, что свидетельствует об изменении роли Ольвии в римской политике в Северо-Западном Причерноморье. В конце II — начале III вв. связи Ольвии с империей укрепляются. При этом есть основания полагать, что в это время гражданская община получила права автономии, на основе которых и регулировались римско-ольвийские контакты на государственном уровне. Всё это привело к появлению в городе лиц, обладавших правами римского гражданства, и началу процесса романизации населения. Но он не оказал существенного воздействия на основную массу населения, которая в основном сохраняла исконно греческие традиции, и вплоть до вывода римских войск из Ольвии в третьей четверти III в. носителями норм провинциально-римской культуры оставались главным образом военнослужащие имперского гарнизона. В третьей четверти III в. Ольвия была разгромлена полиэтничным союзом варварских племён, и характер взаимоотношений с империей после этого события, как, впрочем, и особенности исторического развития этого центра в позднеантичный период в целом, ещё ждёт своего углублённого исследования.

Цель этой работы — изучение остатков растений в Ольвии и сравнение их с палеоботаническими материалами из других древнегреческих городов и соседних племён. Наименее исследованной в палеоэтноботаническом отношении из всех греческих городов-колоний (Боспор, Херсонес) до сих пор была Ольвия — один из больших центров античной культуры. Коллекция образцов растений была сформирована во время археологических раскопок с применением промывки (флотации) образцов из различных объектов — заполнений жилищ, подвалов, хозяйственных ям, амфор. Затем она была проанализирована в Институте археологии НАН Украины. Работы на Ольвии были сосредоточены на трёх раскопах: на территории «нижнего города», который существовал с VI — V вв. до н.э. по III — IV вв. н.э.; раскоп № 25 (III — IV вв. н.э.) и раскоп Т-3 (VI — V вв. до н.э.). Для характеристики более ранних этапов использованы материалы раскопок поселений сельской округи Ольвии. Обычно в образцах содержится смесь обугленных зерновок и семян культурных растений и сорняков. Другие части растений, такие как соломины, «вилочки», обломки стержней колосьев, были найдены, прежде всего, в хозяйственных ямах. Результаты были внесены в палеоэтноботаническую базу данных. Ольвия была одним из крупных городов на северном побережье Чёрного моря в классический период. Она располагалась в 35 км от Николаева (Украина), на правом берегу р. Южный Буг. Город был основан греческими колонистами в VI в. до н.э. и существовал на протяжении почти тысячелетия. Самыми важными растениями были голозерная пшеница Triticum aestivum s.l. и ячмень пленчатый Hordeum vulgare. Были также найдены Panicum miliaceum, Secale cereale, Hordeum vulgare var.coeleste. Кроме того, в ранних материалах с поселений Козырка 9, Бейкуш, Аджигол были обнаружены зёрна пленчатых пшениц: двузернянки Triticum dicoccon, однозернянки Triticum monococcum, и спельты Triticum spelta. Использовались также бобовые: Pisum sativum, Vicia ervilia, Lens culinaris. В первых веках н.э. начинается выращивание винограда. Находки Ficus carica, Prunus persica, Juglans regia показывают, что определённое значение в диете имели фрукты. Изменения в ассортименте были незначительными на протяжении всего периода существования Ольвии. Очевидно, что греки с самого начала освоения ими новых территорий использовали в посевах известный им состав культурных растений, а не заимствовали его у местных племён. В то же самое время их ассортимент значительно отличался от того, который использовался в хозяйствах соседних племён. У ранних скифов в регионе нижнего Днепра преимущество имели ячмень пленчатый и просо обыкновенное. Использовались также пленчатые пшеницы, прежде всего, пшеница двузернянка. Особенности этих растений оптимально соответствовали потребностям полукочевого образа жизни. Со временем, благодаря переходу к оседлому образу жизни и общению с населением соседних греческих городов ассортимент скифов становится более разнообразным, и в начале первых веков н.э. в его составе появляются неизвестные ранее голозерные пшеницы и рожь. Большой палеоэтноботанический материал, полученный в результате долгосрочных исследований в последние годы, показывает, что в течение тысячелетия пленчатые пшеницы играли основную роль в экономике различных племён, проживавших на территории современной Украины. Голозерная пшеница появляется только с приходом греков, сначала на юге, а потом постепенно распространяется на север.

В данной статье проводится классификация ольвийских монет этого времени по типу художественных трактовок их изображений: с традиционной (А) и нетрадиционной (инновационной) (Б) трактовками, а также по уровню профессионально-изобразительного воплощения мотивов: с ремесленным (р) и мастерским (м) их исполнением (табл. I – Ар, Ам и II – Бр, Бм). Наиболее яркими являются оригинальные работы, в которых воплощены принципы некоторых художественных стилей эллинистической эпохи: гротескного (табл. II – Бм, 1-4) и изящно-декоративного (табл. II – Бм, 6-8), экспрессивно-динамического (табл. II – Бм, 9, 10) и натуралистического (табл. II – Бр, 1-4). Художественный анализ орла с распростёртыми крыльями, изображённого на ассах с Деметрой и на серебряных статерах, привёл к двум выводам, противоречащим тому, что уже прочно утвердилось в литературе. Оригинальность этого мотива состоит не в особой «ольвийской позе» орла, а в оригинальной, специфической для эллинистического искусства трактовке архаической композиции, лежащей в его основе (табл. II – Бм, 6-10). Первые эмиссии серебряных статеров с вышеупомянутым мотивом (табл. I – Ар, 6; Ам, 11, 12) были созданы раньше ассов такого же типа (табл. I – Ap, 7, 8), поскольку их конструктивные особенности намного ближе к принципам архаической композиции, чем конструктивные особенности ассов. Монотипологические монетные выпуски Ольвии наталкивают на мысль о системе смен стилей и её сочетаемости со структурой одной из циклических моделей эволюции художественных стилей европейского искусства: архаический, классический, декоративный, натуралистический, стилизация. Причина такой смены стилей заключается в меняющемся положении стимулятора изображения и борьбой попеременно активных содержания и формы, канонического и личностного начал. Ольвийское монетное искусство в период с последней трети V в. до последней четверти IV в. до н. э. характеризуется явлениями, типичными для эллинистической эпохи: секуляризацией (табл. I – Ap, 2, 3, табл. II – Бр, 2-4), усилением эстетического начала (тaбл. I – Aм, 6, 13, 14; тaбл. II – Бм, 6-8) и распространением стиля архаистики, способствующего усилению в изображаемом сакрального начала (тaбл. I – Ap, 4-8, Aм, 11, 15).

Данная публикация представляет собой первые две главы докторской диссертации, защищенной в Ленинградском университете в 1969 году. В них освещаются некоторые чрезвычайно важные особенности развития чеканки в Ольвии, крупнейшем античном полисе Северного Причерноморья на протяжении примерно восьми столетий. Рассмотрев состав материала для чеканки, автор подтвердил мнение А. А. Бертье-Делагарда о том, что драгоценные металлы привозились в Ольвию «...из тех мест, куда экспортировали понтийское сырье и зерновые», а не с Урала и Колхиды. Исследование техники чеканки и организации денежного обмена позволило впервые охарактеризовать деятельность местного монетного двора. Внимание сосредоточено на роли органов финансового контроля, специальных коллегий и отдельных должностных лиц. Богатый набор фактов позволил детально изучить вопросы использования и изменения древних стандартов веса в ольвийской монетной системе. Разработаны метрологические классификации золотых, серебряных и медных монет местных видов для до- и постгетского периодов в истории города-государства.