Найдено научных статей и публикаций: 69
41.
Влияние окислительного стресса in vitro на биохимические показатели сыворотки крови представителей классов птиц и млекопитающих (публикация автора на scipeople)
Геок И.В. Научный руководитель: к.б.н., доцент Никольская В.А. Заведующий кафедрой биохимии: д.б.н., профессор Симчук А.П.
- Бюллетень медицинских Интернет-конференций , 2016
В результате исследований получены данные, свидетельствующие о значительном воздействии окислительного стресса на изученные биохимические показатели сыворотки крови/ Sus scrofa/ и /Galus galus/. Установлены различия в направленности и степени их изменений при инициации окислительных процессов /in vitro/ у /Sus scrofa/ и /Galus galus/.
В результате исследований получены данные, свидетельствующие о значительном воздействии окислительного стресса на изученные биохимические показатели сыворотки крови/ Sus scrofa/ и /Galus galus/. Установлены различия в направленности и степени их изменений при инициации окислительных процессов /in vitro/ у /Sus scrofa/ и /Galus galus/.
Геок И.В. Научный руководитель: к.б.н., доцент Никольская В.А. Заведующий кафедрой биохимии: д.б.н., профессор Симчук А.П. Влияние окислительного стресса in vitro на биохимические показатели сыворотки крови представителей классов птиц и млекопитающих // Бюллетень медицинских Интернет-конференций, Vol. 5, Issue 5, 2016, pp. 507-509
Геок И.В. Научный руководитель: к.б.н., доцент Никольская В.А. Заведующий кафедрой биохимии: д.б.н., профессор Симчук А.П. Влияние окислительного стресса in vitro на биохимические показатели сыворотки крови представителей классов птиц и млекопитающих // Бюллетень медицинских Интернет-конференций, Vol. 5, Issue 5, 2016, pp. 507-509
42.
Профессии религиозной и оккультной деятельности сквозь призму социологии профессий и профессиональных групп (публикация автора на scipeople)
С. А. КРАВЦОВ, А. Н. НОСИКОВ
, 2012
В статье рассматривается понятие "стигма" по отношению к ряду профессиональных названий работ (астролог, ворожея, целитель и другие), как проявление коммуникативных механизмов в плоскости отношений "профессионал – общество". Исследован алгоритм стигматизации. Рассмотрены нормативно-правовые документы государства, которые регламентируют профессиональную деятельность таких видов занятий в Украине и рассмотрены аналогичные международные нормативно-правовые акты, в которых также предусмотрена профессиональная эзотерическая деятельность. Выявлена разносторонность подходов общества к оцениванию профессиональных названий работ по видам экономической деятельности, в частности, (позитивного отношения к профессиям религиозной сферы, и наоборот), негативного отношения к профессиям эзотерической деятельности. Кроме того, предоставление государством возможности функционирования экономической деятельности экстрасенсов в правовом поле вызывает негативное восприятие и возмущение со стороны представителей религиозной сферы как социальной группы, которая пытается перенести собственные стандарты морали на социально-трудовую и профессиональную сферы в отношении других социальных групп. Выдвинуто предположение о том, что (инициаторы стигматизации ошибочно смешивают учение о духовности и морали своей социальной группы с атрибутивными стандартами экономики труда и законодательными актами государства), негативные коммуникативные механизмы взаимодействия профессиональных групп распространяются на социум в случае трансформации их социальных статусов, в том числе – легитимизации.
В статье рассматривается понятие "стигма" по отношению к ряду профессиональных названий работ (астролог, ворожея, целитель и другие), как проявление коммуникативных механизмов в плоскости отношений "профессионал – общество". Исследован алгоритм стигматизации. Рассмотрены нормативно-правовые документы государства, которые регламентируют профессиональную деятельность таких видов занятий в Украине и рассмотрены аналогичные международные нормативно-правовые акты, в которых также предусмотрена профессиональная эзотерическая деятельность. Выявлена разносторонность подходов общества к оцениванию профессиональных названий работ по видам экономической деятельности, в частности, (позитивного отношения к профессиям религиозной сферы, и наоборот), негативного отношения к профессиям эзотерической деятельности. Кроме того, предоставление государством возможности функционирования экономической деятельности экстрасенсов в правовом поле вызывает негативное восприятие и возмущение со стороны представителей религиозной сферы как социальной группы, которая пытается перенести собственные стандарты морали на социально-трудовую и профессиональную сферы в отношении других социальных групп. Выдвинуто предположение о том, что (инициаторы стигматизации ошибочно смешивают учение о духовности и морали своей социальной группы с атрибутивными стандартами экономики труда и законодательными актами государства), негативные коммуникативные механизмы взаимодействия профессиональных групп распространяются на социум в случае трансформации их социальных статусов, в том числе – легитимизации.
Профессиональная отечественная сфера как многовекторная, сложная структурированная стратификационная система рассматривается под разными углами, например, как система, в которой: "статистические службы собирают и систематизируют информацию относительно профессионального распределения занятых и безработных, доходов, условий труда, профессиональных заболеваний и тому подобное; законодательные органы используют статистику профессий с целью разработок и проведения экономической и социальной политики относительно занятости, доходов, охраны труда, образования и профессиональной подготовки; начальники (авт.) отделов кадров всех субъектов хозяйствования (предприятий, учреждений и организаций) хозяйства соответствующие профессиональные стандарты; службы занятости классифицируют вакансии и поисковики работы для эффективного отбора рабочих мест; миграционные службы применяют классификацию для контроля и анализа международной миграции, набора и трудоустройства работников, принятия решений относительно разрешения на работу или визу; социологи используют профессию как "большую группу людей, которые объединены общим родом занятий, трудовой деятельностью" [Осипов, 2000: с. 276] (авт.) при изучении отличий в социальных позициях, жизненных стилях и поведении, в анализе социальной и экономической структуры общества и её динамики" [Симончук, 2008: с. 26]. Все эти признаки учтены в национальном стандарте Украины – Классификаторе профессий, который легитимизует любую профессию на методологическом уровне во время научных исследований, в том числе и в отраслевой социологии, в частности: социологии профессий и профессиональных групп, социологии труда и прочих. В последние же годы, все чаще предметом дискурсивного рассмотрения и объектом заметного внимания общества становится стигма. По мнению И. Гоффмана, стигма определяется "как обозначение качества, которое показывает какое-то позорное свойство индивида" [Goffman, 1968: с. 3]. Аналогичную трактовку стигмы находим в отечественных научных изданиях, где это понятие понимается как: "знак бесчестия, которое накладывается на индивида другими индивидами или социальными группами, – любая негативная санкция или неодобрение чьей-либо неконформности" [Осипов, 2000: с. 350]. Относительно актуализации этого понятия в конструкты с профессионально-классификационной сферой, можно сказать, что стигматизация человека с точки зрения определения его профессии, которая якобы не отвечает социальной антиципации общества, проявляются тогда, когда действуют коммуникативные механизмы такого конструкта. С одной стороны, в развитых демократиях должна существовать политкорректность, и потому "навешивание ярлыков", как и стигма, – явление аморальное, с другой - образ человека специфических – в определённые исторические периоды, маргинальных – профессий (занятий), воспринимается частью общества (которая неосведомлённа, имеет фобию к ним или является акторами конкурентных социальных групп) не только как аморальный, но и как общественно-опасный род занятий. Если принять во внимание постулат, сформулированный М. Кастельсом [Кастельс, 2000] и Ю. Хабермасом [Хабермас, 2000], о переходе современного общества к новой модели организации социальных отношений, где главную роль играют коммуникативные процессы и технологии, то можно допустить, что причина негативного отношения к той или иной профессии кроется в структуре и содержании коммуникативных механизмов, которые обеспечивают взаимодействие представителей этих профессий с другими людьми, a распределения общественных статусов - во взаимодействии с другими социальными группами. Такого рода дискурс наводит на мысль о наличии проблем коммуникативного характера в обществе. Опираясь на теорию коммуникативного действия Ю. Хабермаса [Хабермас, 2000] можно утверждать, что коммуникативные процессы имеют цель достижение консенсуса в обществе ради сохранения стабильности. В данном же случае возникает конфликтная ситуация на уровне "религия и обычаи", которые, в определённой степени, дезорганизуют и дестабилизируют жизнь, и перефразируя Т. Парсонса, делают невозможным выполнение главного задания общества – предупреждение конфликтов и поддержание бесконфликтных отношений между его элементами [Парсонс, 1996]. Также в теоретическом аспекте безусловный интерес представляют работы П. Бурдье, который особое внимание уделяет процессам номинации, видя в них проявление властных функций. Учёный считает, что одна из самых простых форм политической власти проявляется во многих архаичных обществах как почти магическая власть: возможность называть и вызывать к существованию с помощью номинации. Сегодня в Украине за право стигматизировать в условиях постиндустриального общества борются не только властные структуры, которым, по П. Бурдье, принадлежит исключительное право на такие действия, но и влиятельные социальные группы, в том числе религиозные и общественные организации. При этом характерно, что объектом для стигмы становятся профессиональные группы, которые включены в институциональную структуру социума. Поэтому в данном контексте особенного значения приобретает исследования коммуникативных механизмов, которые характеризуют отношения в плоскости "профессионал - общество". На сегодня имеются лишь одиночные научные публикации, которые касаются исследований вопросов стигматизации людей, которые занимаются нетрадиционными видами деятельности (занятиями). В частности, следует отметить таких ученых и исследователей, как П. Романов, Е. Ярская-Смирнова, Т. Щепанская, Г. Кравченкова, М. Русакова и другие. Так, например, в работах П. Романова и Е. Ярской-Смирновой рассматриваются основные теоретические подходы к изучению повседневного существования профессий и профессиональных групп, неявных социальных взаимодействий, неформальных отношений, культурных практик, которые обычно скрыты от внимания внешних наблюдателей. Исследование этих аспектов выходит на вопрос о знании, который формируется в ходе работы у разных участников профессиональных групп, разделённых статусными позициями, но объединённых одним делом и общим миром повседневности. Анализ научной проблемы показывает, что среди отечественных социологов распространены нормативистские атрибутивные толкования профессионализма, однако заметные и новые тенденции. Современные отечественные исследования профессий развиваются в направлениях феноменологии и социальной критики, опираясь на полевую этнографию и социокультурный анализ символических форм повседневности профессиональных групп и сообществ. Т. Щепанская в своих трудах рассматривает проблемные вопросы антропологии профессий, в том числе относительно исследований профессиональных субкультур, структур повседневности, традиций, фольклора разнообразных профессиональных сред. Исследователь одного из аспектов организации и функционирования коммуникации А. Касьянова анализирует характер и факторы изменений дискурсивных формаций и практик в рамках представлений о "профессии" целителей на селе. В то же время в большинстве случаев подобные исследования носят дискурсивный риторический характер, зато отсутствуют труды исследующие стигматизацию сквозь призму коммуникативных отношений между социальными группами как представителями профессиональных кругов, которые де-факто легитимизированы в обществе. Опыт Украины интересен тем, что здесь в национальном масштабе проявился заметный дискурс вокруг профессий, который, по нашему мнению, имеет все признаки стигматизации. Речь идёт о таких профессиональных названиях работ как "Астролог", "Ворожея", "Хиромант", "Целитель", которые периодически становятся предметом этого диалога в обществе . Собственно, чего же добиваются авторы проекта Закона Украины "О внесении изменений в некоторые законодательные акты (относительно запрещения деятельности экстрасенсов, знахарей, ворожей, хиромантов и услуг по предсказанию будущему (судьбы)"? Во-первых: запретить рекламу и пропаганду на телевидении, в печатных и других СМИ деятельности экстрасенсов, знахарей, ворожей, хиромантов и услуг по предсказанию будущего (судьбы), трансляции передач и программ (художественных и документальных) или видеосюжетов подобного содержания. Во-вторых: установить административную ответственность за подобные действия. Пытаясь ответить на традиционный в таких случаях вопрос: "Кому это выгодно?", не следует забывать, что каждый вид конкуренции имеет конкретную экономическую почву, которая обеспечивает жизнедеятельность определённых социальных институтов (общественные и религиозные объединения, большие корпорации, малые предприятия и тому подобное). Персонифицированные составляющие таких социальных институтов, в качестве которых выступают работодатели и работники, являются субъектами экономической деятельности и рассматриваются как типичные акторы профессиональных групп. В настоящей статье они рассмотрены сквозь призму профессиональной классификации, как наименования профессий в системе государственной регуляции рынка труда. Определенная закономерность наблюдается в том, что условия и организацию работы, к примеру, целителя (лица, которое не имеет специального медицинского образования, но владеет определённым объёмом профессиональных знаний и умений в отрасли народной и нетрадиционной медицины) формализовано ещё в 1996 г. (приказом МОЗ Украины от 11.02.1998 № 36 "Об утверждении Положения об организации работы целителя, который осуществляет медицинскую деятельность в отрасли"), однако возмущение со стороны оппонирующих социальных групп это событие не вызывало. И только после того, как выяснилось, что рядом с оккультными профессиями в Классификаторе профессий находятся и профессии религиозной сферы (диакон, проповедник и т.п.) – противостояния между сторонниками и противниками оккультной деятельности приобрело новую остроту. На чем же формально основывается инициатива запрещения оккультных профессий? Если это негативная общественная оценка, то уместно привести результаты социологического исследования проведённого Украинским Центром экономических и политических исследований им. А. Разумкова "Насколько Вы доверяете представителям следующих профессий?" . Наибольший рейтинг недоверия (полностью не доверяют) получили такие профессии как: Проститутка (55,7%), Политик (35,7%), Народный целитель (27,0%), Астролог (24,6%), Милиционер (22,1%), Страховой агент (20,80%), Банкир (19,8%), другие получили меньше 15,0%. То есть, общественным недоверием охвачены и другие общественно обсуждаемые профессии, о возможном запрещении которых речь вообще не идёт, а следовательно априори мера социального доверия/недоверия не может быть почвой для запрета профессиональной деятельности. По нашему мнению, справедливым может оказаться предположение о том, что те, кто пытается действовать по старым принципам решения спорных вопросов в обществе (например, силой или применением негативной стигмы) – неуверены в себе, в своих возможностях реально влиять на общественные процессы. То есть, они не идентифицировались в обществе как образцы нравственности и духовности, не осуществляют должным образом просветительскую деятельность относительно "греховности" магических обрядов и других эзотерических практик, не пытаются уменьшать спрос на "ведунов" среди человеческих масс силой логики и здравого смысла. Перефразируя тезис Н. Костенко о том, что в качестве одной из легитимационных технологий в обществе, рядом с другим, выступает "культивация оценочного и ироничного контекстов, которые подкрепляют признание "уверенной" или "неуверенной" идентичности", можно говорить об аморальности "неуверенной" идентичности, которая использует негативную стигматизацию. В любом случае деятельность представителей эзотерических профессий, на наш взгляд, является тривиально патетической, то есть такой, которая хотя и выступает как неординарная деятельность, но натурализовалась в обществе и является повседневным явлением [Костенко, 2001: с. 87]. Исходя из теоретических конструктов исследования феномена стигматизации, можно выделить основные компоненты её начального этапа (Рисунок). То есть, сообщество религиозных организаций и некоторые представители государственной власти (инициаторы), применяя СМИ и возможности института законодательной власти (коммуникаторы), навешивают ярлык на деятельность астрологов, ворожей и др., которая будто является аморальной, "противозаконной" (стигма) с целью убеждения общественности (адресат) в социально опасных последствиях такой деятельности и дальнейшего её запрета (цель стигмы). Рассмотрение конструкта этапов появления любых стигматизационных процессов, в частности, и в профессиональной сфере, наталкивает на мысль об определённом несовершенстве теории стигматизации. Согласно теории стигматизации люди не могут достичь взаимопонимания друг с другом, поскольку расходятся в своих интересах и взглядах на жизнь; при этом те, кто находятся во власти, имеют возможность навязывать свои взгляды и принципы в нормах, которые управляют институциональной жизнью, и с успехом навешивают негативные ярлыки на нарушителей этих норм. Их интересует процесс, в результате которого отдельные личности получают клеймо девиантов и начинают рассматривать своё поведение как девиантное, о чем идёт речь в труде Г. Беккера "Аутсайдеры", в котором, среди прочего, он отмечает: "Социальные группы создают отклонение, создавая правила, нарушение которых складывает отклонение, применяя эти правила к отдельным индивидам и наклеивая на них ярлык девиантов. С этой точки зрения, отклонение – это не свойство действий индивида, а скорее следствие применения другими индивидами правил и санкций к "нарушителю". Девиант – это тот, на кого удалось наклеить этот ярлык; девиантное поведение – это поведение, на которое люди наклеили ярлык девиантного. Отклонение есть результат взаимодействия между некоторой социальной группой и тем, кого группа считает нарушителем правила" [Бeккeр, 1998: с. 61 – 62]. По нашей же гипотезе, несовершенство теории стигматизации заключается в том, что не всегда социальные группы, которые получили стигму, склонны проявлять (да и в действительности не проявляют) девиантное поведение. Рассматривая алгоритм начального этапа стигматизации, обратимся к вышеприведённым результатам социологического опроса, проведённого Центром им. А. Разумкова. Проститутка и соответствующие представители этой социальной группы, которым в большинстве не доверяет общество, также стигматизированы, как и народные целители, астрологи. Однако, первые оцениваются социумом как девианты, например, "проститутки – наркоманы – ВИЧ-инфицированные – воры – плохие родители" и тому подобное, и в большинстве своём сами рассматривают собственное поведение как девиантное, подтверждая теоретическое определение девиации. Последние же (целители), которые тоже не имеют доверия со стороны украинцев и чувствуют на себе клеймо стигмы, не проявляют признаков девиантного поведения, больше того, пытаются защитить своё профессиональное звено теми же коммуникативными приёмами, что и их оппоненты . Таким образом, пока конфликты длятся между теми профессиональными группами, которые не формализованы на уровне признания их профессиональной деятельности со стороны государства, они локализованы на социальном фоне "старого дискурса", не приобретая общественных масштабов. Но, утверждаясь в профессиональном кругу и получив своеобразный мандат в виде признанных профессий, эти профессиональные группы переносят свои конфликты за пределы своих институций на глобальный социальный уровень, что и наблюдается в наши дни. Ярким примером в сравнении с исследованиями Центра им. А. Разумкова, в подтверждение выдвинутой гипотезы, могут послужить исследования российских социологов аналитического центра Юрия Левады "Как россияне разрешают психологические проблемы"?, проведённого 25.08.2010 г. Среди ряда вопросов было предложено такое: "обращались ли вы когда-нибудь к услугам ворожеи, мага, народного целителя для снятия приворота, порчи, венца безбрачия, для приворота или в других оккультных целях, и, если так, то как часто"?. Оказалось, что 20,0% респондентов хоть бы раз в жизни воспользовались услугами того или другого экстрасенса, из них 68,0% отметили, что народные целители, ворожеи или маги в той или другой мере помогли решить их проблемы. Выводом этого исследования стало то, что среди россиян большой популярностью пользуются услуги представителей оккультных наук. Важно отметить, что профессии религии и эзотерики в Российской Федерации не внесены в государственные профессиональные стандарты, то есть профессиями они не признаны. Следовательно, коммуникативные механизмы их взаимодействия, которые находятся в конфликте, остаются на социальном фоне "старого дискурса", не приобретая "новых практик". По-видимому, есть основания считать, что стигматизация выполняет функцию перенесения собственных недостатков на "другого", образ которого позволяет оправдывать собственную аморальность. Если принять тезис Е. Головахи о том, что "моральные нормы человеческой порядочности и ответственности, которые регулируют повседневное поведение людей, их взаимоотношения в разных ситуациях общения и деятельности, рассматриваются большинством взрослого населения Украины как нормы поведения "моральных аутсайдеров" [Головаха, 2002: с. 20], то возникает встречный вопрос: могут ли судить о нравственности или аморальности субъектов стигматизации ("ведунов") для общества в целом инициаторы запрета их деятельности? По мнению А. Касьяновой, дискурс об оккультных профессиях является присущим для тех сообществ, где взаимообусловлены социально-экономические процессы распада, например, в аграрных предприятиях и коллективных хозяйствах, которые побуждают акторов заполнять новое социальное пространство [Касьянова, 2008: с. 67 – 68]. В то же время географическая составляющая в разрезе "город-село" не играет в данном случае существенную роль, потому что имеют место неодиночные случаи, когда к ворожеям и астрологам обращались лидеры некоторых развитых государств [Китаев, 2006]. Не опровергнутым на научном уровне является и тезис, что традиционная наука и эзотерика имеют свои точки соприкосновения, к которым можно отнести, например, некоторые положения учения В. Вернадского о биосфере и ноосфере, в котором учёный задавался вопросом: как мысль, которая не является формой энергии, может изменять материальные процессы? [Вернадский, 1944: с. 119-120]. Кроме того, как отмечают исследователи сверхъестественных феноменов человека, современный этап развития человечества отмечается так называемым "феноменом детей-индиго", мозг которых работает в несколько раз быстрее, чем мозг обычного человека [Дорин, 2007]. Так правильно ли будет в начале ХХІ ст. вопреки проявлениям объективной реальности всех одарённых особыми способностями людей считать маргиналами? По нашему мнению, украинское общество пока что не получило никаких обоснованных доводов для определения действий акторов нетрадиционных знаний как общественной девиации (по выражению Ф. Танненбаума, "драматизации зла" [Tannenbaum, 1938]). Поэтому, говоря о запрещении какой-либо профессии, следует иметь в виду именно профессию, со всеми ее атрибутивными признаками в системе номинационной регуляции государством процессов труда занятого населения. В этом смысле уместно было бы рассмотреть содержательную часть институциализации оккультных профессий. Их деятельность сегодня легализируется номинационными актами государства, которыми, среди прочего, являются: - классификаторы: Национальный классификатор Украины ДК 009:2005 "Классификация видов экономической деятельности" (КВЭД, секция О "Предоставление коммунальных и индивидуальных услуг; деятельность в сфере культуры и спорта", раздел 93 "Предоставления индивидуальных услуг", класс 93.05 "Предоставления других индивидуальных услуг") и Национальный классификатор Украины ДК 003:2010 "Классификатор профессий" (раздел 5 "Работники сферы торговли и услуг"); - положение Конституции Украины, в частности, части первой ст. 43, которая декларирует, что "каждый имеет право на труд, который включает возможность зарабатывать себе на жизнь трудом, который он свободно избирает или на которую свободно соглашается", и части первой ст. 41, согласно которой: "каждый имеет право владеть, пользоваться и распоряжаться.. результатами своей интеллектуальной, творческой деятельности". Кроме того, практика "запрещения на профессию" в данном случае не согласуется с соответствующими положениями Законов Украины "Об информации" и "О рекламе". Так, в соответствии со ст. 9 Закона Украины "Об информации" "все граждане Украины, юридические лица и государственные органы имеют право на информацию, которая предусматривает возможность свободного получения, использования, распространения и хранения сведений, необходимых им для реализации своих прав, свобод и законных интересов, осуществления заданий и функций". Согласно ст. 6 данного Закона одним из главных направлений государственной информационной политики является обеспечение доступа граждан к информации, а ст. 29 запрещается ограничение права на получение открытой информации; - положением главы 3 Хозяйственного кодекса Украины, в которой, среди прочего, отмечено, что хозяйственная деятельность, которая осуществляется для достижения экономических и социальных результатов и с целью получения прибыли, является предпринимательством. Главою 5 этого же Кодекса определены конституционные основы правопорядка в сфере ведения хозяйства, а именно: "экономическая разнообразность, право каждого на предпринимательскую деятельность, не запрещённую законом, определение исключительно законом правовых принципов и гарантий предпринимательства; обеспечение государством защиты конкуренции в предпринимательской деятельности, недопущения злоупотребления монопольным положением на рынке, неправомерного ограничения конкуренции и недобросовестной конкуренции, определения правил конкуренции и норм антимонопольной регуляции исключительно законом". Следовательно, можно считать, что деятельность представителей "эзотерической" сферы как профессиональной субкультуры, которая формируется по профессиональным, а кое-где и корпоративными признаками, отвечает целям регулирующей политики государства в сфере предпринимательства. Можно привести и такой аргумент: эту сферу также институциолизировано в других обществах. Последствиями международного обмена информацией является то, что: - в Классификаторе профессий трудовая деятельность "ведунов" согласована с Международной стандартной классификацией занятий 1988 (ISCO-88) но представленная следующими профессиями: "астролог", "ворожея", "хиромант", – соответственно в ISCO-88 предвидены, среди прочего, такие профессиональные группировки и профессиональные названия работ, к которым принадлежат, : в единичной (начальной) профессиональной группе 5151 "Астрологи и подобные работники" – Астролог (Astrologer), в единичной (начальной) профессиональной группе 5152 "Вещуна судьбы, хироманта и подобных работников" – Вещун судьбы (Fortune-teller), Нумеролог (Numerologist), Хиромант (Palmist) [ISCO-88, 1998: с. 144–145]; - необходимость учёта реально существующих профессиональных занятий предвидена и в соответствующих атрибутивных актах конкретных стран, в том числе стран – членов Европейского Союза. Например, в Стандартной профессиональной классификации Великой Британии (Standard Occupational Classification – SOC) предвидены профессиональные названия работ астролога, вещуна, хироманта; - такой подход отвечает Международной статистической классификации видов деятельности Европейского союза – Nomenclature of activities European Community (NACE, revision 1, mod. 7). В этом контексте заметим то, что среди заданий, которые стоят перед профессионально-классификационной сферой, красной нитью проходит обеспечение информационной поддержки в решении таких статистических заданий, как расчёты численности работников, систематизация статистических данных труда по профессиональным признакам; разработка соответствующих прогнозов относительно занятости, участие в периодических обзорах Международной организации труда (МОП), контроль и анализ международной миграции и тому подобное. Таким образом, негативная номинация отдельных профессий неминуемо сделает невозможным сопоставление статистической информации в сфере труда на международном уровне путём классификации и кодировки соответствующих профессиональных группировок и профессиональных названий работ, а также определения для них официальных названий и проведения переписей населения. То есть, социально-экономические последствия безосновательной стигматизации путём запрещения любой профессии (группы профессий) будут иметь прямо противоположный декларируемому общественный резонанс. Вспоминая высказывание С. Московичи о "примере того, как часто неслыханные, угрожающие идеи не имеют в своей основе ни логики, ни здравого смысла" [Московичи, 1995], находим подтверждение потому в одном из основных профессиональных периодических печатных изданий Украины для руководителей и топ-менеджеров – журнале "Работодатель". В результате анализа этого общенационального издания за период из 1 января в 2008 г. до августа в 2010 г. (общее количество номеров сложили 32 единицы) было выявлено 15 статей, посвящённых нумерологии. В статьях, автором которых является нумеролог И. Мельниченко, предложены практические советы, которые, с ненаучной точки зрения, должны помогать работодателям и другим читателям журнала в повседневной жизни. Выводы В процессе стигматизации задействованы как номинационные (институты власти), так и опосредствованные (СМИ) коммуникации, причём первый тип является наиболее эффективным каналом формирования стойкого негативного отношения. Описание модели коммуникативного механизма стигматизации, позволяет систематизировать причины этого феномена как внутренние и внешние: - внутренние: субъективные взаимоотношения в социальных сообществах; - внешние: использование феномена стигматизации в управлении личностью и как средство модернизации социальных процессов в пользу отдельных социальных групп. Рассмотренные модели коммуникативного механизма стигматизации, как формы символической негативной персонификации субъекта профессиональной деятельности, имеют целью искусственное создание коммуникативного барьера, делая невозможным социальное взаимодействие в плоскости "профессионал – общество". В то же время, такая форма позитивной персонификации профессионалов – "ведунов" как номинация – является теперь единственным средством обеспечения социализации их деятельности в нашем обществе и имеет собственную коммуникативную природу. Социум нуждается в нетрадиционных профессиональных знаниях и практиках в период экономических и культурных трансформаций. Считаем, что по мере осознания мультикультурной сущности современного общества и признания культурной уникальности профессиональных групп, концепция профессиональной стигмы относительно образа неординарных профессий превратится в средство описания разнообразия, а не аномии. Негативные коммуникативные механизмы взаимодействия профессиональных групп, примером которых является стигматизация оккультных профессий со стороны религиозного сообщества, распространяются на социум в случае трансформации их социальных статусов – предоставления действию профессиям, представители которых находятся в конфликте. Сегодня, принимая во внимание результаты исследований общественной мысли, необходимо сказать, что запрещение любых профессий, которые стигматизируются, но являются легитимными и востребованными, по нашему мнению, недопустима в демократическом обществе, поскольку нарушает социальные и трудовые свободы граждан. Литература Бeккeр Г. Аутсайдеры / Г. Бeккeр // Контексты современности-2: Хрестоматия. – Казань : АБАК, 1998. – 152 с. Вернадский В. И. Несколько слов о ноосфере / В. И. Вернадский // Успехи современной биологии – 1944. – № 18. Вып. 2. – С. 113 – 120. Головаха Е. И. Феномен "аморального большинства" в постсоветском обществе: трансформация массовых представлений о нормах социального поведения в Украине / Е. И. Головаха // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. – 2002. – № 6. – С. 20 – 22. Господарський кодекс України // Офіційний вісник України. – 2003. – № 11. – С. 303. Дорин В. Забота о детях индиго / В. Дорин. – М. : София, 2007. – 272 с. Закон України "Про інформацію" // Відомості Верховної Ради України. – 1992. – № 48. – С. 1447 – 1462. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс [пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана]. – М. : ГУ ВШЭ, 2000. – 608 с. Касьянова А. А. Целительница? Нет, – ведьма! Трансформация представлений о "профессии" в сельских сообществах Краснодарского края / А. А. Касьянова. // Журнал социологии и социальной антропологии. – Т. ХІ. – 2008. – № 2. – С. 67 – 79. Китаев Н. Н. Криминалистический экстрасенс Вольф Мессинг / Н. Н. Китаев // Электронный ресурс – http://www.pseudology.org/KitaevSmyk/index.htm. Конституція України // Урядовий кур’єр. – 1996. – № 30. – С. 4. Костенко Н. Культурные идентичности: превращения и признания / Н. Костенко // Социология: теория, методы, маркетинг. – 2001. – № 4. – С. 69 – 87. Международная Стандартная Классификация Занятий (МСКЗ-88). – М.: Финстатинформ, 1998. – 352 с. Московичи С. Социальное представление: исторический взгляд / С. Московичи // Психологический журнал. – 1995. – № 1. – Т. 16. – С. 3 – 18. Національний класифікатор України ДК 009 : 2005 "Класифікація видів економічної діяльності". – К. : Держспоживстандарт, 2006. – С. 176 – 177. Обращение Всеукраинской Ассоциации Астрологов "В защиту профессии "астролог", свободы слова, права на свободное выражение собственных взглядов, распространение и получение информации" // Электронный ресурс – http://vaa.com.ua. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения / Т. Парсонс // Американская социологическая мысль. – М. – 1996. – С. 494 – 526. Проект Закону України "Про внесення змін до деяких законодавчих актів (щодо заборони діяльності екстрасенсів, знахарів, ворожок, хіромантів та послуг з передрікання майбутнього (долі)" від 13.04.2010 р. реєстраційний № 6299 // Электронный ресурс – http://portal.rada.gov.ua. Социологический энциклопедический словарь. На русском, английском, немецком, французском и чешском языках / Редактор-координатор – академик РАН Г. В. Осипов. – М. : "НОРМА-ИНФРА • М", 2000. – 488 с. Симончук О. Класифікатор професій ІSСО-88: історія розроблення, концептуальні засади, модель операціоналізації, застосування в соціологічних дослідженнях / О. Симончук // Соціологія: теорія, методи, маркетинг. – 2008. – № 3. – С. 24 – 41. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас, [ред., пер. с нем. Д. В. Скляднев]. – СПб. : Наука, 2000. – 380 с. Goffman, E. Stigma: Notes on the Management of Spoiled Identity / E. Goffman – Englewood Cliffs, New Jersey : Prentice-Hall, 1964. 2-nd ed.; Harmondsworth : Penguin, 1968. – 176 p. Tannenbaum F. Crime and the Community / F. Tannenbaum. – NY : Columbia University Press, 1938. – 487 p.
Профессиональная отечественная сфера как многовекторная, сложная структурированная стратификационная система рассматривается под разными углами, например, как система, в которой: "статистические службы собирают и систематизируют информацию относительно профессионального распределения занятых и безработных, доходов, условий труда, профессиональных заболеваний и тому подобное; законодательные органы используют статистику профессий с целью разработок и проведения экономической и социальной политики относительно занятости, доходов, охраны труда, образования и профессиональной подготовки; начальники (авт.) отделов кадров всех субъектов хозяйствования (предприятий, учреждений и организаций) хозяйства соответствующие профессиональные стандарты; службы занятости классифицируют вакансии и поисковики работы для эффективного отбора рабочих мест; миграционные службы применяют классификацию для контроля и анализа международной миграции, набора и трудоустройства работников, принятия решений относительно разрешения на работу или визу; социологи используют профессию как "большую группу людей, которые объединены общим родом занятий, трудовой деятельностью" [Осипов, 2000: с. 276] (авт.) при изучении отличий в социальных позициях, жизненных стилях и поведении, в анализе социальной и экономической структуры общества и её динамики" [Симончук, 2008: с. 26]. Все эти признаки учтены в национальном стандарте Украины – Классификаторе профессий, который легитимизует любую профессию на методологическом уровне во время научных исследований, в том числе и в отраслевой социологии, в частности: социологии профессий и профессиональных групп, социологии труда и прочих. В последние же годы, все чаще предметом дискурсивного рассмотрения и объектом заметного внимания общества становится стигма. По мнению И. Гоффмана, стигма определяется "как обозначение качества, которое показывает какое-то позорное свойство индивида" [Goffman, 1968: с. 3]. Аналогичную трактовку стигмы находим в отечественных научных изданиях, где это понятие понимается как: "знак бесчестия, которое накладывается на индивида другими индивидами или социальными группами, – любая негативная санкция или неодобрение чьей-либо неконформности" [Осипов, 2000: с. 350]. Относительно актуализации этого понятия в конструкты с профессионально-классификационной сферой, можно сказать, что стигматизация человека с точки зрения определения его профессии, которая якобы не отвечает социальной антиципации общества, проявляются тогда, когда действуют коммуникативные механизмы такого конструкта. С одной стороны, в развитых демократиях должна существовать политкорректность, и потому "навешивание ярлыков", как и стигма, – явление аморальное, с другой - образ человека специфических – в определённые исторические периоды, маргинальных – профессий (занятий), воспринимается частью общества (которая неосведомлённа, имеет фобию к ним или является акторами конкурентных социальных групп) не только как аморальный, но и как общественно-опасный род занятий. Если принять во внимание постулат, сформулированный М. Кастельсом [Кастельс, 2000] и Ю. Хабермасом [Хабермас, 2000], о переходе современного общества к новой модели организации социальных отношений, где главную роль играют коммуникативные процессы и технологии, то можно допустить, что причина негативного отношения к той или иной профессии кроется в структуре и содержании коммуникативных механизмов, которые обеспечивают взаимодействие представителей этих профессий с другими людьми, a распределения общественных статусов - во взаимодействии с другими социальными группами. Такого рода дискурс наводит на мысль о наличии проблем коммуникативного характера в обществе. Опираясь на теорию коммуникативного действия Ю. Хабермаса [Хабермас, 2000] можно утверждать, что коммуникативные процессы имеют цель достижение консенсуса в обществе ради сохранения стабильности. В данном же случае возникает конфликтная ситуация на уровне "религия и обычаи", которые, в определённой степени, дезорганизуют и дестабилизируют жизнь, и перефразируя Т. Парсонса, делают невозможным выполнение главного задания общества – предупреждение конфликтов и поддержание бесконфликтных отношений между его элементами [Парсонс, 1996]. Также в теоретическом аспекте безусловный интерес представляют работы П. Бурдье, который особое внимание уделяет процессам номинации, видя в них проявление властных функций. Учёный считает, что одна из самых простых форм политической власти проявляется во многих архаичных обществах как почти магическая власть: возможность называть и вызывать к существованию с помощью номинации. Сегодня в Украине за право стигматизировать в условиях постиндустриального общества борются не только властные структуры, которым, по П. Бурдье, принадлежит исключительное право на такие действия, но и влиятельные социальные группы, в том числе религиозные и общественные организации. При этом характерно, что объектом для стигмы становятся профессиональные группы, которые включены в институциональную структуру социума. Поэтому в данном контексте особенного значения приобретает исследования коммуникативных механизмов, которые характеризуют отношения в плоскости "профессионал - общество". На сегодня имеются лишь одиночные научные публикации, которые касаются исследований вопросов стигматизации людей, которые занимаются нетрадиционными видами деятельности (занятиями). В частности, следует отметить таких ученых и исследователей, как П. Романов, Е. Ярская-Смирнова, Т. Щепанская, Г. Кравченкова, М. Русакова и другие. Так, например, в работах П. Романова и Е. Ярской-Смирновой рассматриваются основные теоретические подходы к изучению повседневного существования профессий и профессиональных групп, неявных социальных взаимодействий, неформальных отношений, культурных практик, которые обычно скрыты от внимания внешних наблюдателей. Исследование этих аспектов выходит на вопрос о знании, который формируется в ходе работы у разных участников профессиональных групп, разделённых статусными позициями, но объединённых одним делом и общим миром повседневности. Анализ научной проблемы показывает, что среди отечественных социологов распространены нормативистские атрибутивные толкования профессионализма, однако заметные и новые тенденции. Современные отечественные исследования профессий развиваются в направлениях феноменологии и социальной критики, опираясь на полевую этнографию и социокультурный анализ символических форм повседневности профессиональных групп и сообществ. Т. Щепанская в своих трудах рассматривает проблемные вопросы антропологии профессий, в том числе относительно исследований профессиональных субкультур, структур повседневности, традиций, фольклора разнообразных профессиональных сред. Исследователь одного из аспектов организации и функционирования коммуникации А. Касьянова анализирует характер и факторы изменений дискурсивных формаций и практик в рамках представлений о "профессии" целителей на селе. В то же время в большинстве случаев подобные исследования носят дискурсивный риторический характер, зато отсутствуют труды исследующие стигматизацию сквозь призму коммуникативных отношений между социальными группами как представителями профессиональных кругов, которые де-факто легитимизированы в обществе. Опыт Украины интересен тем, что здесь в национальном масштабе проявился заметный дискурс вокруг профессий, который, по нашему мнению, имеет все признаки стигматизации. Речь идёт о таких профессиональных названиях работ как "Астролог", "Ворожея", "Хиромант", "Целитель", которые периодически становятся предметом этого диалога в обществе . Собственно, чего же добиваются авторы проекта Закона Украины "О внесении изменений в некоторые законодательные акты (относительно запрещения деятельности экстрасенсов, знахарей, ворожей, хиромантов и услуг по предсказанию будущему (судьбы)"? Во-первых: запретить рекламу и пропаганду на телевидении, в печатных и других СМИ деятельности экстрасенсов, знахарей, ворожей, хиромантов и услуг по предсказанию будущего (судьбы), трансляции передач и программ (художественных и документальных) или видеосюжетов подобного содержания. Во-вторых: установить административную ответственность за подобные действия. Пытаясь ответить на традиционный в таких случаях вопрос: "Кому это выгодно?", не следует забывать, что каждый вид конкуренции имеет конкретную экономическую почву, которая обеспечивает жизнедеятельность определённых социальных институтов (общественные и религиозные объединения, большие корпорации, малые предприятия и тому подобное). Персонифицированные составляющие таких социальных институтов, в качестве которых выступают работодатели и работники, являются субъектами экономической деятельности и рассматриваются как типичные акторы профессиональных групп. В настоящей статье они рассмотрены сквозь призму профессиональной классификации, как наименования профессий в системе государственной регуляции рынка труда. Определенная закономерность наблюдается в том, что условия и организацию работы, к примеру, целителя (лица, которое не имеет специального медицинского образования, но владеет определённым объёмом профессиональных знаний и умений в отрасли народной и нетрадиционной медицины) формализовано ещё в 1996 г. (приказом МОЗ Украины от 11.02.1998 № 36 "Об утверждении Положения об организации работы целителя, который осуществляет медицинскую деятельность в отрасли"), однако возмущение со стороны оппонирующих социальных групп это событие не вызывало. И только после того, как выяснилось, что рядом с оккультными профессиями в Классификаторе профессий находятся и профессии религиозной сферы (диакон, проповедник и т.п.) – противостояния между сторонниками и противниками оккультной деятельности приобрело новую остроту. На чем же формально основывается инициатива запрещения оккультных профессий? Если это негативная общественная оценка, то уместно привести результаты социологического исследования проведённого Украинским Центром экономических и политических исследований им. А. Разумкова "Насколько Вы доверяете представителям следующих профессий?" . Наибольший рейтинг недоверия (полностью не доверяют) получили такие профессии как: Проститутка (55,7%), Политик (35,7%), Народный целитель (27,0%), Астролог (24,6%), Милиционер (22,1%), Страховой агент (20,80%), Банкир (19,8%), другие получили меньше 15,0%. То есть, общественным недоверием охвачены и другие общественно обсуждаемые профессии, о возможном запрещении которых речь вообще не идёт, а следовательно априори мера социального доверия/недоверия не может быть почвой для запрета профессиональной деятельности. По нашему мнению, справедливым может оказаться предположение о том, что те, кто пытается действовать по старым принципам решения спорных вопросов в обществе (например, силой или применением негативной стигмы) – неуверены в себе, в своих возможностях реально влиять на общественные процессы. То есть, они не идентифицировались в обществе как образцы нравственности и духовности, не осуществляют должным образом просветительскую деятельность относительно "греховности" магических обрядов и других эзотерических практик, не пытаются уменьшать спрос на "ведунов" среди человеческих масс силой логики и здравого смысла. Перефразируя тезис Н. Костенко о том, что в качестве одной из легитимационных технологий в обществе, рядом с другим, выступает "культивация оценочного и ироничного контекстов, которые подкрепляют признание "уверенной" или "неуверенной" идентичности", можно говорить об аморальности "неуверенной" идентичности, которая использует негативную стигматизацию. В любом случае деятельность представителей эзотерических профессий, на наш взгляд, является тривиально патетической, то есть такой, которая хотя и выступает как неординарная деятельность, но натурализовалась в обществе и является повседневным явлением [Костенко, 2001: с. 87]. Исходя из теоретических конструктов исследования феномена стигматизации, можно выделить основные компоненты её начального этапа (Рисунок). То есть, сообщество религиозных организаций и некоторые представители государственной власти (инициаторы), применяя СМИ и возможности института законодательной власти (коммуникаторы), навешивают ярлык на деятельность астрологов, ворожей и др., которая будто является аморальной, "противозаконной" (стигма) с целью убеждения общественности (адресат) в социально опасных последствиях такой деятельности и дальнейшего её запрета (цель стигмы). Рассмотрение конструкта этапов появления любых стигматизационных процессов, в частности, и в профессиональной сфере, наталкивает на мысль об определённом несовершенстве теории стигматизации. Согласно теории стигматизации люди не могут достичь взаимопонимания друг с другом, поскольку расходятся в своих интересах и взглядах на жизнь; при этом те, кто находятся во власти, имеют возможность навязывать свои взгляды и принципы в нормах, которые управляют институциональной жизнью, и с успехом навешивают негативные ярлыки на нарушителей этих норм. Их интересует процесс, в результате которого отдельные личности получают клеймо девиантов и начинают рассматривать своё поведение как девиантное, о чем идёт речь в труде Г. Беккера "Аутсайдеры", в котором, среди прочего, он отмечает: "Социальные группы создают отклонение, создавая правила, нарушение которых складывает отклонение, применяя эти правила к отдельным индивидам и наклеивая на них ярлык девиантов. С этой точки зрения, отклонение – это не свойство действий индивида, а скорее следствие применения другими индивидами правил и санкций к "нарушителю". Девиант – это тот, на кого удалось наклеить этот ярлык; девиантное поведение – это поведение, на которое люди наклеили ярлык девиантного. Отклонение есть результат взаимодействия между некоторой социальной группой и тем, кого группа считает нарушителем правила" [Бeккeр, 1998: с. 61 – 62]. По нашей же гипотезе, несовершенство теории стигматизации заключается в том, что не всегда социальные группы, которые получили стигму, склонны проявлять (да и в действительности не проявляют) девиантное поведение. Рассматривая алгоритм начального этапа стигматизации, обратимся к вышеприведённым результатам социологического опроса, проведённого Центром им. А. Разумкова. Проститутка и соответствующие представители этой социальной группы, которым в большинстве не доверяет общество, также стигматизированы, как и народные целители, астрологи. Однако, первые оцениваются социумом как девианты, например, "проститутки – наркоманы – ВИЧ-инфицированные – воры – плохие родители" и тому подобное, и в большинстве своём сами рассматривают собственное поведение как девиантное, подтверждая теоретическое определение девиации. Последние же (целители), которые тоже не имеют доверия со стороны украинцев и чувствуют на себе клеймо стигмы, не проявляют признаков девиантного поведения, больше того, пытаются защитить своё профессиональное звено теми же коммуникативными приёмами, что и их оппоненты . Таким образом, пока конфликты длятся между теми профессиональными группами, которые не формализованы на уровне признания их профессиональной деятельности со стороны государства, они локализованы на социальном фоне "старого дискурса", не приобретая общественных масштабов. Но, утверждаясь в профессиональном кругу и получив своеобразный мандат в виде признанных профессий, эти профессиональные группы переносят свои конфликты за пределы своих институций на глобальный социальный уровень, что и наблюдается в наши дни. Ярким примером в сравнении с исследованиями Центра им. А. Разумкова, в подтверждение выдвинутой гипотезы, могут послужить исследования российских социологов аналитического центра Юрия Левады "Как россияне разрешают психологические проблемы"?, проведённого 25.08.2010 г. Среди ряда вопросов было предложено такое: "обращались ли вы когда-нибудь к услугам ворожеи, мага, народного целителя для снятия приворота, порчи, венца безбрачия, для приворота или в других оккультных целях, и, если так, то как часто"?. Оказалось, что 20,0% респондентов хоть бы раз в жизни воспользовались услугами того или другого экстрасенса, из них 68,0% отметили, что народные целители, ворожеи или маги в той или другой мере помогли решить их проблемы. Выводом этого исследования стало то, что среди россиян большой популярностью пользуются услуги представителей оккультных наук. Важно отметить, что профессии религии и эзотерики в Российской Федерации не внесены в государственные профессиональные стандарты, то есть профессиями они не признаны. Следовательно, коммуникативные механизмы их взаимодействия, которые находятся в конфликте, остаются на социальном фоне "старого дискурса", не приобретая "новых практик". По-видимому, есть основания считать, что стигматизация выполняет функцию перенесения собственных недостатков на "другого", образ которого позволяет оправдывать собственную аморальность. Если принять тезис Е. Головахи о том, что "моральные нормы человеческой порядочности и ответственности, которые регулируют повседневное поведение людей, их взаимоотношения в разных ситуациях общения и деятельности, рассматриваются большинством взрослого населения Украины как нормы поведения "моральных аутсайдеров" [Головаха, 2002: с. 20], то возникает встречный вопрос: могут ли судить о нравственности или аморальности субъектов стигматизации ("ведунов") для общества в целом инициаторы запрета их деятельности? По мнению А. Касьяновой, дискурс об оккультных профессиях является присущим для тех сообществ, где взаимообусловлены социально-экономические процессы распада, например, в аграрных предприятиях и коллективных хозяйствах, которые побуждают акторов заполнять новое социальное пространство [Касьянова, 2008: с. 67 – 68]. В то же время географическая составляющая в разрезе "город-село" не играет в данном случае существенную роль, потому что имеют место неодиночные случаи, когда к ворожеям и астрологам обращались лидеры некоторых развитых государств [Китаев, 2006]. Не опровергнутым на научном уровне является и тезис, что традиционная наука и эзотерика имеют свои точки соприкосновения, к которым можно отнести, например, некоторые положения учения В. Вернадского о биосфере и ноосфере, в котором учёный задавался вопросом: как мысль, которая не является формой энергии, может изменять материальные процессы? [Вернадский, 1944: с. 119-120]. Кроме того, как отмечают исследователи сверхъестественных феноменов человека, современный этап развития человечества отмечается так называемым "феноменом детей-индиго", мозг которых работает в несколько раз быстрее, чем мозг обычного человека [Дорин, 2007]. Так правильно ли будет в начале ХХІ ст. вопреки проявлениям объективной реальности всех одарённых особыми способностями людей считать маргиналами? По нашему мнению, украинское общество пока что не получило никаких обоснованных доводов для определения действий акторов нетрадиционных знаний как общественной девиации (по выражению Ф. Танненбаума, "драматизации зла" [Tannenbaum, 1938]). Поэтому, говоря о запрещении какой-либо профессии, следует иметь в виду именно профессию, со всеми ее атрибутивными признаками в системе номинационной регуляции государством процессов труда занятого населения. В этом смысле уместно было бы рассмотреть содержательную часть институциализации оккультных профессий. Их деятельность сегодня легализируется номинационными актами государства, которыми, среди прочего, являются: - классификаторы: Национальный классификатор Украины ДК 009:2005 "Классификация видов экономической деятельности" (КВЭД, секция О "Предоставление коммунальных и индивидуальных услуг; деятельность в сфере культуры и спорта", раздел 93 "Предоставления индивидуальных услуг", класс 93.05 "Предоставления других индивидуальных услуг") и Национальный классификатор Украины ДК 003:2010 "Классификатор профессий" (раздел 5 "Работники сферы торговли и услуг"); - положение Конституции Украины, в частности, части первой ст. 43, которая декларирует, что "каждый имеет право на труд, который включает возможность зарабатывать себе на жизнь трудом, который он свободно избирает или на которую свободно соглашается", и части первой ст. 41, согласно которой: "каждый имеет право владеть, пользоваться и распоряжаться.. результатами своей интеллектуальной, творческой деятельности". Кроме того, практика "запрещения на профессию" в данном случае не согласуется с соответствующими положениями Законов Украины "Об информации" и "О рекламе". Так, в соответствии со ст. 9 Закона Украины "Об информации" "все граждане Украины, юридические лица и государственные органы имеют право на информацию, которая предусматривает возможность свободного получения, использования, распространения и хранения сведений, необходимых им для реализации своих прав, свобод и законных интересов, осуществления заданий и функций". Согласно ст. 6 данного Закона одним из главных направлений государственной информационной политики является обеспечение доступа граждан к информации, а ст. 29 запрещается ограничение права на получение открытой информации; - положением главы 3 Хозяйственного кодекса Украины, в которой, среди прочего, отмечено, что хозяйственная деятельность, которая осуществляется для достижения экономических и социальных результатов и с целью получения прибыли, является предпринимательством. Главою 5 этого же Кодекса определены конституционные основы правопорядка в сфере ведения хозяйства, а именно: "экономическая разнообразность, право каждого на предпринимательскую деятельность, не запрещённую законом, определение исключительно законом правовых принципов и гарантий предпринимательства; обеспечение государством защиты конкуренции в предпринимательской деятельности, недопущения злоупотребления монопольным положением на рынке, неправомерного ограничения конкуренции и недобросовестной конкуренции, определения правил конкуренции и норм антимонопольной регуляции исключительно законом". Следовательно, можно считать, что деятельность представителей "эзотерической" сферы как профессиональной субкультуры, которая формируется по профессиональным, а кое-где и корпоративными признаками, отвечает целям регулирующей политики государства в сфере предпринимательства. Можно привести и такой аргумент: эту сферу также институциолизировано в других обществах. Последствиями международного обмена информацией является то, что: - в Классификаторе профессий трудовая деятельность "ведунов" согласована с Международной стандартной классификацией занятий 1988 (ISCO-88) но представленная следующими профессиями: "астролог", "ворожея", "хиромант", – соответственно в ISCO-88 предвидены, среди прочего, такие профессиональные группировки и профессиональные названия работ, к которым принадлежат, : в единичной (начальной) профессиональной группе 5151 "Астрологи и подобные работники" – Астролог (Astrologer), в единичной (начальной) профессиональной группе 5152 "Вещуна судьбы, хироманта и подобных работников" – Вещун судьбы (Fortune-teller), Нумеролог (Numerologist), Хиромант (Palmist) [ISCO-88, 1998: с. 144–145]; - необходимость учёта реально существующих профессиональных занятий предвидена и в соответствующих атрибутивных актах конкретных стран, в том числе стран – членов Европейского Союза. Например, в Стандартной профессиональной классификации Великой Британии (Standard Occupational Classification – SOC) предвидены профессиональные названия работ астролога, вещуна, хироманта; - такой подход отвечает Международной статистической классификации видов деятельности Европейского союза – Nomenclature of activities European Community (NACE, revision 1, mod. 7). В этом контексте заметим то, что среди заданий, которые стоят перед профессионально-классификационной сферой, красной нитью проходит обеспечение информационной поддержки в решении таких статистических заданий, как расчёты численности работников, систематизация статистических данных труда по профессиональным признакам; разработка соответствующих прогнозов относительно занятости, участие в периодических обзорах Международной организации труда (МОП), контроль и анализ международной миграции и тому подобное. Таким образом, негативная номинация отдельных профессий неминуемо сделает невозможным сопоставление статистической информации в сфере труда на международном уровне путём классификации и кодировки соответствующих профессиональных группировок и профессиональных названий работ, а также определения для них официальных названий и проведения переписей населения. То есть, социально-экономические последствия безосновательной стигматизации путём запрещения любой профессии (группы профессий) будут иметь прямо противоположный декларируемому общественный резонанс. Вспоминая высказывание С. Московичи о "примере того, как часто неслыханные, угрожающие идеи не имеют в своей основе ни логики, ни здравого смысла" [Московичи, 1995], находим подтверждение потому в одном из основных профессиональных периодических печатных изданий Украины для руководителей и топ-менеджеров – журнале "Работодатель". В результате анализа этого общенационального издания за период из 1 января в 2008 г. до августа в 2010 г. (общее количество номеров сложили 32 единицы) было выявлено 15 статей, посвящённых нумерологии. В статьях, автором которых является нумеролог И. Мельниченко, предложены практические советы, которые, с ненаучной точки зрения, должны помогать работодателям и другим читателям журнала в повседневной жизни. Выводы В процессе стигматизации задействованы как номинационные (институты власти), так и опосредствованные (СМИ) коммуникации, причём первый тип является наиболее эффективным каналом формирования стойкого негативного отношения. Описание модели коммуникативного механизма стигматизации, позволяет систематизировать причины этого феномена как внутренние и внешние: - внутренние: субъективные взаимоотношения в социальных сообществах; - внешние: использование феномена стигматизации в управлении личностью и как средство модернизации социальных процессов в пользу отдельных социальных групп. Рассмотренные модели коммуникативного механизма стигматизации, как формы символической негативной персонификации субъекта профессиональной деятельности, имеют целью искусственное создание коммуникативного барьера, делая невозможным социальное взаимодействие в плоскости "профессионал – общество". В то же время, такая форма позитивной персонификации профессионалов – "ведунов" как номинация – является теперь единственным средством обеспечения социализации их деятельности в нашем обществе и имеет собственную коммуникативную природу. Социум нуждается в нетрадиционных профессиональных знаниях и практиках в период экономических и культурных трансформаций. Считаем, что по мере осознания мультикультурной сущности современного общества и признания культурной уникальности профессиональных групп, концепция профессиональной стигмы относительно образа неординарных профессий превратится в средство описания разнообразия, а не аномии. Негативные коммуникативные механизмы взаимодействия профессиональных групп, примером которых является стигматизация оккультных профессий со стороны религиозного сообщества, распространяются на социум в случае трансформации их социальных статусов – предоставления действию профессиям, представители которых находятся в конфликте. Сегодня, принимая во внимание результаты исследований общественной мысли, необходимо сказать, что запрещение любых профессий, которые стигматизируются, но являются легитимными и востребованными, по нашему мнению, недопустима в демократическом обществе, поскольку нарушает социальные и трудовые свободы граждан. Литература Бeккeр Г. Аутсайдеры / Г. Бeккeр // Контексты современности-2: Хрестоматия. – Казань : АБАК, 1998. – 152 с. Вернадский В. И. Несколько слов о ноосфере / В. И. Вернадский // Успехи современной биологии – 1944. – № 18. Вып. 2. – С. 113 – 120. Головаха Е. И. Феномен "аморального большинства" в постсоветском обществе: трансформация массовых представлений о нормах социального поведения в Украине / Е. И. Головаха // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. – 2002. – № 6. – С. 20 – 22. Господарський кодекс України // Офіційний вісник України. – 2003. – № 11. – С. 303. Дорин В. Забота о детях индиго / В. Дорин. – М. : София, 2007. – 272 с. Закон України "Про інформацію" // Відомості Верховної Ради України. – 1992. – № 48. – С. 1447 – 1462. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс [пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана]. – М. : ГУ ВШЭ, 2000. – 608 с. Касьянова А. А. Целительница? Нет, – ведьма! Трансформация представлений о "профессии" в сельских сообществах Краснодарского края / А. А. Касьянова. // Журнал социологии и социальной антропологии. – Т. ХІ. – 2008. – № 2. – С. 67 – 79. Китаев Н. Н. Криминалистический экстрасенс Вольф Мессинг / Н. Н. Китаев // Электронный ресурс – http://www.pseudology.org/KitaevSmyk/index.htm. Конституція України // Урядовий кур’єр. – 1996. – № 30. – С. 4. Костенко Н. Культурные идентичности: превращения и признания / Н. Костенко // Социология: теория, методы, маркетинг. – 2001. – № 4. – С. 69 – 87. Международная Стандартная Классификация Занятий (МСКЗ-88). – М.: Финстатинформ, 1998. – 352 с. Московичи С. Социальное представление: исторический взгляд / С. Московичи // Психологический журнал. – 1995. – № 1. – Т. 16. – С. 3 – 18. Національний класифікатор України ДК 009 : 2005 "Класифікація видів економічної діяльності". – К. : Держспоживстандарт, 2006. – С. 176 – 177. Обращение Всеукраинской Ассоциации Астрологов "В защиту профессии "астролог", свободы слова, права на свободное выражение собственных взглядов, распространение и получение информации" // Электронный ресурс – http://vaa.com.ua. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения / Т. Парсонс // Американская социологическая мысль. – М. – 1996. – С. 494 – 526. Проект Закону України "Про внесення змін до деяких законодавчих актів (щодо заборони діяльності екстрасенсів, знахарів, ворожок, хіромантів та послуг з передрікання майбутнього (долі)" від 13.04.2010 р. реєстраційний № 6299 // Электронный ресурс – http://portal.rada.gov.ua. Социологический энциклопедический словарь. На русском, английском, немецком, французском и чешском языках / Редактор-координатор – академик РАН Г. В. Осипов. – М. : "НОРМА-ИНФРА • М", 2000. – 488 с. Симончук О. Класифікатор професій ІSСО-88: історія розроблення, концептуальні засади, модель операціоналізації, застосування в соціологічних дослідженнях / О. Симончук // Соціологія: теорія, методи, маркетинг. – 2008. – № 3. – С. 24 – 41. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас, [ред., пер. с нем. Д. В. Скляднев]. – СПб. : Наука, 2000. – 380 с. Goffman, E. Stigma: Notes on the Management of Spoiled Identity / E. Goffman – Englewood Cliffs, New Jersey : Prentice-Hall, 1964. 2-nd ed.; Harmondsworth : Penguin, 1968. – 176 p. Tannenbaum F. Crime and the Community / F. Tannenbaum. – NY : Columbia University Press, 1938. – 487 p.
43.
Эхо звезды полей (публикация автора на scipeople)
Сигачёв А.А.
- Стихи.ру , 2011
В последние периоды жизни Николая Рубцова его судьба пересеклась с «поэтессой» Людмилой Дербиной-Грановской, их духовно-поэтическое противостояние оказалось для него роковым, - он был зверски её убит. Весьма показательно, что после этого жестокого убийства взошедшей звезды русской поэзии Николая Рубцова, - в Германии была издана книга «Русская душа. Сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции» (Frauen Literaturgeschichte. Texte und Materialien zur russischen Frauenliteratur, Band). Редактор-составитель Г.Г. Скворцова-Акбулатова. Издательство Verlag F.K. Goupfert – Wilhelmshorst, 1995).
В последние периоды жизни Николая Рубцова его судьба пересеклась с «поэтессой» Людмилой Дербиной-Грановской, их духовно-поэтическое противостояние оказалось для него роковым, - он был зверски её убит. Весьма показательно, что после этого жестокого убийства взошедшей звезды русской поэзии Николая Рубцова, - в Германии была издана книга «Русская душа. Сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции» (Frauen Literaturgeschichte. Texte und Materialien zur russischen Frauenliteratur, Band). Редактор-составитель Г.Г. Скворцова-Акбулатова. Издательство Verlag F.K. Goupfert – Wilhelmshorst, 1995).
http://subscribe.ru/archive/help.lifeschool/200810/10024804.html/ К 75-летию со дня рождения Николая Рубцова (3.01.1936 г. – 19.01.1971 г.) Краткая биографическая справка. Николай Михайлович Рубцов родился 3 января 1936 года. Рано остался без родителей, воспитывался в детском доме. До службы в армии Николай окончил мореходное училище, работал моряком-кочегаром. Служил в армии матросом на эскадренном миноносце Северного морского флота. С 1959года начал заниматься литературным творчеством в литобъединениях – при флотской газете «На страже Заполярья» и в городском объединении «Нарвская застава». В 1962 году поступил в престижный московский литературный институт им. Горького. В 1967 году вышла его первая книжка стихов «Звезда полей», которая сразу же принесла ему известность. К 1969 году был принят в Союз писателей СССР. На стихи Николая Рубцова написано много прекрасных песен, которые стали поистине народными: «В горнице», «Журавли», «В минуты музыки», «Тихая моя Родина», «Звезда полей», «Зимняя песня», «Осенняя песня», и много других песен было создано стихийной народной песенной волной. Поэзия Николая Рубцова включена в школьные программы. РОССИЯ, РУСЬ! ХРАНИ СЕБЯ, ХРАНИ! В последние периоды жизни Николая Рубцова его судьба пересеклась с «поэтессой» Людмилой Дербиной-Грановской, их духовно-поэтическое противостояние оказалось для него роковым, - он был зверски её убит. Весьма показательно, что после этого жестокого убийства взошедшей звезды русской поэзии Николая Рубцова, - в Германии была издана книга «Русская душа. Сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции» (Frauen Literaturgeschichte. Texte und Materialien zur russischen Frauenliteratur, Band). Редактор-составитель Г.Г. Скворцова-Акбулатова. Издательство Verlag F.K. Goupfert – Wilhelmshorst, 1995). В этой книге приведена автобиография Дербиной-Грановской, где, несмотря на все её старания выбелить себя, торчат улики, словно шило из мешка, - о её преднамеренном убийстве Николая Рубцова. «Я родилась в 1938 году в Ленинграде на Лермонтовском проспекте. Семья военнослужащего Дербина А.Н. занимала комнату во флигеле бывшей Николаевской школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, где в своё время учился Михаил Юрьевич Лермонтов. Первые три года моей жизни прошли в играх под сенью памятника великому поэту». (Дербина-Грановская росла под сенью памятника самого М.Ю. Лермонтова, - будем это знать и опустим подробности описания ею своего детства, школьных и студенческих лет, начнём с её описания своего приезда в Вологду, - примечание автора.) «Меня всё время тянуло на Север, в родной лесистый край, и я осенью 1969 года переехала в Вологду. В то время там жили писатели и поэты, очень близкие мне по духу: Василий Белов, Николай Рубцов, Ольга Фокина. (Зададимся вопросом: почему Ольга Фокина, замечательная Вологодская поэтесса, не вошла в немецкий сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции? Поэтессу Ольгу Фокину, в отличие от Дербиной-Грановской, читают, знают и любят в России – примечание автора.) В Вологодском отделении Союза писателей России встретили меня хорошо. Особенно я сблизилась с поэтом Николаем Рубцовым. Возникло чувство. Но со временем, всё более стала проявляться трагическая окраска наших отношений – из-за пристрастия Рубцова к спиртному. (Свидетели на суде утверждали, что Дербина-Грановская сама была большая охотница до выпивки и с Николаем Рубцовым и без него – примечание автора.) Выпив, он становился агрессивным и непредсказуемым. (Для немецких читателей эта клевета на великого русского поэта Николая Рубцова, как бальзам для души, а для Дербиной-Грановской, нет ничего святого на свете – примечание автора.) Создалась ситуация: невозможно жить вместе и невозможно расстаться. Я ощущала себя в западне. (Сказочка о том, как Грановская, став хозяйкой в чужой квартире, оказалась в западне – примечание автора.) Катастрофа произошла внезапно ранним утром 19 января 1971 года, в само Крещение. В очередной схватке Рубцов погиб, а я неожиданно для самой себя стала преступницей. (Да нет, нет, госпожа Дербина-Грановская, как вы могли такое подумать про себя, у вас ведь «ангельская» душа - примечание автора.) В Северо-Западном издательстве готовилась к изданию моя вторая книжка – «Крушина». Всё рухнуло. (Ой, это просто невозможно читать без слёз! Подумаешь, велика печаль, что Дербина-Грановская зверски, преднамеренно убила там русского поэта Николая Рубцова? Тут ведь такое личное горе у неё: вторая книжка «Крушина» - рухнула. Это ведь не шутка! Только представляете себе, как стали убиваться, об этом, немецкие товарищи, когда прочитали, что её «Крушина» рухнула. Нет повести печальнее на свете - примечание автора.) Моя пятилетняя дочь стала расти сиротой при живых родителях. Моя жизнь и надежды были перечёркнуты. Я оказалась в тюрьме, вне всякой общественной жизни. (А что б вы хотели, госпожа Дербина-Грановская? Может быть за такое подлое, преднамеренное, коварное убийство великого русского поэта, вас следовало бы пожалеть, и отправить на отдых на Канарские острова, где вы дописали бы свою «Крушину»? Так вас надо понимать? – примечание автора.) Это продолжалось пять с половиной лет. (А почему такой малый срок заключения у Грановской? Почему не дали ей по заслугам пожизненного заключения? Вот вопрос, на который до сих пор нет ответа - примечание автора.) Но и потом дорога в редакции журналов и газет была закрыта ещё более пятнадцати лет. (Этот человек, лишён напрочь всего человеческого. Нет ни раскаяния о своём злодеянии в убийстве знаменитого на весь мир русского поэта-песенника, ни просто человеческого сострадания; у неё на уме одна лишь корысть - примечание автора.) Что случилось со мной и Николаем Рубцовым является для меня тайной судьбы, которую я не могу разгадать до сих пор. Почему именно из моих рук принял он свою крещенскую смерть? (В данной публикации внизу сноска «Я умру в крещенские морозы…» строка из стихотворения Николая Рубцова. – примечание автора.) Это ведомо только небу. (В России было уже не однажды, когда палачи кивают на строки поэта, а сами-де палачи, тут ни при чём – примечание автора.) «Крушина» вышла спустя 23 года в 1994 году (Вышла-таки «Крушина», будь она трижды неладна – примечание автора.) уже дополненная новыми стихами, которые я всё-таки не переставала писать. «Под камнепадом хулы, поношений важно было выстоять, не сломаться, не потерять себя. С Божьей помощью мне удалось». (Что бы ни сотворил озверевший человек, - всё у него - с Божьей помощью выходит. Дьявол является богом у Дербиной-Грановской - примечание автора.) Обратимся к стихам Дербиной-Грановской, в них, между прочим, содержится немало важных сведений о мотивах её злодеяния. Так в альманахе «Встреча» (1995) в её стихотворении читаем: Ты что-то рассказывал мне, Счастливый, шутил поминутно, Меж тем, как уже в западне Себя ощущала смутно. Я знала – ты любишь меня И силой возьмёшь мою душу, Что это и есть западня, И то, что её я разрушу! Но там, под осенней луной, При лёгком головокруженьи - Мятеж назревающий мой, Ещё не казался крушеньем. Лишь где-то в крещенские дни Запели прощальные хоры, И я у своей западни Смела все замки и запоры! Вот так мир поэта, его любовь была для неё западнёй, которую она давно наметила разрушить, и было делом времени смести все замки и запоры, чтобы остаться единоличной хозяйкой всего его мира - «западни». А вот ещё её стихотворенье: О, сколько надежд златотканых Развеялось в прах на ветру! Прости, моя светлая мама, Меня ты учила добру. В гордыне моей темнокровной, Родная, твоя ли вина? Надеялась – буду толковой, Прощаясь со мной у гумна. Зачем не окликнула, боже, О ты, прозорливая мать?! Ведь чуяло сердце – не гоже Из дому меня отпускать. С лесной необузданной силой, С мятежным напором в крови; Кому-то казалась я милой, И кто-то мне пел о любви. Как быстро кончалось знакомство, Когда в моих рысьих глазах Природное непокорство Внушало знакомому страх. С таким набором характерных черт Грановской (по её собственному признанию), от её «рысьих глаз», от её «лесной необузданной силы, с мятежным напором в крови», невольно знакомому человеку «внушает страх». Приведём ещё несколько коротких выдержек Дербиной-Грановской из различных её стихотворений: * * * «Есть жестокая в этом отрада: Весь душевный раздор и разор, - Обезболить струящимся ядом – Из цветочных дурманящих пор…» * * * «Но был безумец… Мною увлечённый, Он видел бездну, знал, что погублю…» * * * «Быть стоит проклятой, распятой, Прослыть исчадьем сатаны…» * * * «Всё исполнено вещего знака, Всё несёт в себе звёздную суть. Всей звериной тоской Зодиака И моя переполнилась грудь!..» * * * «Откуда ж знать такой солнцеголовой, Что это от меня передалось: В её уста мучительное слово, И в грудь – моя ликующая злость…» (Какое ужасное наследие передаёт Дербина-Грановская своей дочке: в уста – мучительное слово, и в грудь – ликующую злость - примечание автора.) Вот ещё строки поэтессы: Вся грузная, бояться буду драки, Я всё ж оскалю острые клыки, Когда за мной погонятся собаки. Мои волчата! Вам несдобровать. Но разве сдобровать дворовым сукам?! Я глотки их успею перервать, Пока меня по голове – обухом… Когда ж с башкой, раздробленной в огне, Лежать я буду, сотворя бесчинство, Ну, кто поймёт, что вот сейчас во мне Погублены любовь и материнство… Николай Рубцов понимал звериные инстинкты Грановской и говорил ей откровенно, что эти её стихи «не стихи, это патология». Пародируя её стихи, он написал в стихах от её имени «Люблю змею»: «Люблю змею, когда она, Вся, извиваясь и свисая, Ползёт, глазами завлекая… О Господи! Ведь я сама такая!» Николай Рубцов предчувствовал, что его ожидает, когда писал в «Философских стихах»: Когда-нибудь ужасной будет ночь, И мне навстречу злобно и обидно, Такой буран засвищет, что невмочь, Что станет свету белого не видно. Но я пойду! Я знаю наперёд, Что счастлив тат, хоть с ног его сбивают, Кто всё пройдёт, когда душа ведёт, И выше счастья в жизни не бывает! Чтоб снова силы чуждые дрожа, Все полегли и долго не очнулись, Чтоб в смертный час рассудок и душа, Как этот раз, друг другу улыбнулись… Рубцов без боязни ожидал схватки со злой враждебной силой. В своих стихах Николай Рубцов пророчествовал себе гибель в крещенские праздники, и Грановская представила это, как указание свыше для оправдания своего преступления. Она далеко зашла в своей роли прорицательницы и исполнительницы высших сил. Она писала в своём стихотворении: Волчица я. Ты понял слишком поздно, Какая надвигается гроза. В твои глаза в упор глядят не звёзды, А раскалённые мои глаза. Железной шерстью дыбится загривок, И нет сомненья ни в одном глазу. Как я свою соперницу игриво, Почуяв, загоню и загрызу. СУД ВОЛЧИЦЫ Что тут остаётся сказать о Дербиной-Грановской? Волчица, она и есть волчица. На столе Николая Рубцова после его гибели от рук Грановской было обнаружено, что он готовился писать ответ на эти волчьи её стихи. В последствии Н. Старичкова напишет: «Когда находилась у гроба Н.Рубцова, отодвинула с его шеи стебелёчки-листочки, кем-то положенные, чтобы не видно было следов преступления. То, что предстало глазу, было ужасным. Кожные покровы на шее были разорваны. Словно зверь терзал когтями. Надорвана мочка уха. Да, видимо, мёртвая хватка была. После такого нападения не останешься в живых…» По свидетельству писателя В.П. Астафьева , при осмотре тела Н. Рубцова в морге: «Горло Коли было исхватано – выступили уже синие следы от ногтей, тонкая шея поэта истерзана, даже под подбородком ссадины, одно ухо надорвано. Любительница волков, озверевши, крепко потешалась над мужиком…» Имеется и признание самой «поэтессы» по своим свежим следам убийства: «Была потасовка. Усмирить его хотела. Да схватила несколько раз за горло, но не руками и даже не рукой, а двумя пальцами… Попадалась мне под пальцы какая-то тоненькая жилка. Оказывается, это была сонная артерия. А я приняла её, по своему дремучему невежеству в медицине, за дыхательное горло. Горло его оставалось совершенно свободным, потому он и прокричал целых три фразы: «Люда, прости! Люда, я люблю тебя! Люда, я тебя люблю!..» Позднее Дербина-Грановская напишет такие строки: «Но был безумец… Мною увлечённый, Он видел бездну, знал, что погублю, И всё ж шагнул светло и обречённо С последним словом: «Я тебя люблю!» Теперь представим себе на минуту: восьмидесяти килограммовая «поэтесса» зажала на полу Николая Рубцова, в котором было всего шестьдесят килограмм веса, держала его за горло двумя пальчиками, а он вместо того, чтобы отбиваться от волчицы, прокричал трижды, что любит её. Сочинить такую лживую легенду, это надо суметь. «Разве могли два моих пальца, - сообщает далее Дербина-Грановская, - два моих женских пальца, сдавить твёрдое ребристое горло? Нет, конечно! Никакой он не удавленник, и признаков таких нет. Остались поверхностные ссадины под подбородком от моих пальцев, и только. А я тогда с перепугу решила, что это я задушила его, пошла в милицию и всю вину взяла на себя». Но следственные показания свидетельствуют о другом: истерзанная шея поэта, надорванное ухо. Это что, тоже двумя только женскими пальчиками сделано? Из свидетельства Н. Старичковой «Не даёт покоя мысль, что из-за своей природной русской деликатности, поэты недооценили вероятности такого страшного исхода взаимоотношений Николая Рубцова с Дербиной-Грановской. А ведь было предчувствие беды от этой волчицы. Надо было раньше бить тревогу. Что-то тут не так! В убийстве Николая Рубцова остаётся тайна… Пишу, печатаю на машинке в редакцию газеты «За кадры», где работаю, свои размышления «Почему погиб поэт?» Делаю это в двух экземплярах: один – для Союза (пусть тоже знают!), другой – для следователя. Много лет спустя, когда поэт Виктор Коротаев работал с судебным архивом Рубцова и опубликовал книгу «Козырная дама», я спросила его, видел ли в «Деле» он мои показания в машинописи? Он ответил: «Нет. Ничего напечатанного на машинке я не видел». Как я понимаю, исчезло моё изложение и из Союза… Правду говорят, что рукописи не горят. Я нашла этот текст. И, не раздумывая, решила его опубликовать. Пусть через двадцать семь лет (это написано в 1998 году), документ прочтут люди» Привожу здесь материала Н. Старичковой в сокращении. «Почему погиб поэт? Сегодня две недели, как не стало среди нас Рубцова, а сердце по-прежнему не может смириться с такой утратой… По городу ходят слухи и разные и одинаковые. Разные, потому что по-разному описывают ход убийства. (И откуда только все знают!) Одинаковые - сходятся к одному: так ему и надо, значит, заслужил! Эти слухи тревожат меня. Тем более что распускают их женщины. Выходит, как говорят, на земле зло от женщин… А как же материнство? Откуда в женщине злость? Вина – эмансипация?! С этим я не могу согласиться. В ушах стоит то гул, то шум, то шёпот. Вижу разгневанные женские лица. У некоторых просто улыбочки: - Здоровая была бабища! Мужичёнко-то и не угодил. Быка бы ей надо… - Бедняжка, - говорят другие, - уж как он её довёл. От мужа из-за него уехала! Переманил ведь! Работу пришлось бросить. - Давить мужиков надо! (Это ещё одно восклицание.) Получки все пропивают… А мужчины молчат. Почему молчат мужчины? Не слышу ни слова в защиту поэта. Не знали? Не любили? Нет, конечно, знали и любили. Но молчат. Боятся женщин? Видимо боятся… Теперь я поняла, почему женщины оправдывают убийцу… Узкий, сытый, почти животный мирок убил в женщине душу. А чистая любовь опорочена и оплёвана… Да, судят по себе (как говорят, в меру своей испорченности)… Такой была и «волчица». Именно – «волчица». Так я назвала убийцу про себя с тех пор, как почувствовала в её стихах звериную натуру. И всё последующее время жила в предчувствии страшного конца. И он наступил. Наступила тишина, идёт следствие. Что-то будет? А будет, видится, скорей всего победа таких вот женщин, которые шепчутся по углам: - Пожалели бы её! Его-то не вернёшь. У неё ребёнок. Он всё равно шёл на закат. И опять: - Вызвал. Сам вызвал. С места сорвал бедную. Вот заслужил… Сорвал с места? Но ведь такого не было! Помню приезд Дербиной в Вологду летом 1969 года. Оказывается, она явилась в нашу писательскую организацию, чтобы узнать адрес поэта. И странно… (Видимо очаровала всех.) Ей дали его адрес. … В день приезда «поэтесса» пришла на квартиру Рубцова. В тот же день она поехала с ним на пароходе в двухдневную поездку на Тотьму. И это называется любовь? Л. Дербина-Грановская организовала 5 августа 1969 года вызов в Вологду, чтобы заведовать библиотекой. Вызов с обеспечением проживания можно было «пробить» только в городском руководстве. На деле Дербину-Грановскую интересовали не библиотечные дела, а обеспечение положительной рецензии на новый сборник её стихов «Крушина». И вот здесь нужен был уже признанный поэт-рецензент! Читаем далее материал Н. Старичковой. «Вот такая скучающая женщина в поисках развлечений появилась в Вологде, и её объект – поэт Рубцов. Один. Квартира. Имя. Возможно, и деньги. И поэт сражён. Разве устоишь перед такой выдающейся внешностью, ангельским голосом и, в то же время, энергией, подкреплённой вином? А дальше? Дальше говорят, - это «роковая Любовь». Возможно, дружки (я не говорю – друзья) в угоду поэту восторгались кипучим темпераментом и талантом женщины. Поэт не мог ударить женщину. Частые ссоры, видимо, были потому, что он не нашел того, что требовала его душа. На столе, на чистом листе бумаги, я прочитала строки, написанные рукой поэта: Горячий сок по жилам её хлещет. Чужой бы бабе я всю глотку переела… Почему же это не видели следователи? Или волнующая поэта мысль не имела к «Делу» никакого отношения? Когда он это написал? Не в эту ли страшную ночь? И вот ползут, ползут по городу слухи, задают друг другу вопросы: почему погиб поэт? - Да, потому, люди, - хотелось мне сказать, - что он любил всех нас, любил каждую травинку в поле, каждый листик на дереве, любил и женщин, и детей, любил Россию. Его большой любви хватало на весь мир, а мы не сумели спасти его одного». В 1971 году (6 апреля) состоялся суд над Грановской-Дербиной, который проходил в закрытом режиме, так уж повелось у нас в России, убьют поэта и потихоньку прячутся концы в воду. На суде присутствовал писатель В. Коротаев, и вот что он пишет, освещая судебный процесс : «Почти все писатели здесь: Белов, Романов, Астафьев… Но председатель суда говорит, что может допустить только одного, и то, если он командировку от газеты принесёт. Возможен журналист, а не писатель. Друзья это место уступают мне». Н. Старичкова, присутствовавшая на суде, свидетельствует : «…Но вот началось волнение, шум. Подъехал «чёрный ворон». Сквозь тесный строй столпившихся, конвой сопровождает подсудимую. Она шла, не опуская головы, самоуверенная, спокойная, даже с усмешкой на лице. В зал никого из коридора не пускают, объявляя заседание суда закрытым. Виктор Каратаев был единственным представителем от писателей. И то ему разрешили присутствовать, как журналисту без права выступать. Неужели нет никого, чтобы стать на сторону Рубцова и осудить преступление женщины-убийцы? Когда мне задали вопрос: «Мог ли Рубцов убить человека?» - я думала, что ослышалась: «Кого всё-таки судят – Рубцова или Дербину-Грановскую?» Смотрю на убийцу. Выглядит эффектно: рыжая, волосы собраны на затылке, высокая, сильная. Такой сильной женщине беречь бы поэта надо. Не хотела. Да и не любила она его. Только сама себя. Даже на суде буквально кричала, сверкая глазами: «Я поэтесса Дербина. Он принижал меня как поэтессу, заставлял готовить, убирать и не давал работать. Я поняла, что жизни у нас с ним не будет. Я набросилась не него. Я хорошо запомнила эту деталь: в его глазах был ужас, а волосы встали дыбом. Правда… (Тут она усмехнулась). И волос-то у него было немного. Только на висках. Я никогда не видела, чтобы волосы поднимались. Подумала: «Что это он? Испугался меня, что ли?» Я, наверное, страшная тогда была. Такой – он никогда меня не видел. Он кричал: «Я люблю тебя!» Вопрос: «Как же он мог кричать, если вы его душили?» - Уверяю Вас, он кричал в это время. Я, наверное, его ещё не очень сильно прижала. Потом смотрю: щека у него посинела. Я встала и отошла к балкону. Вопрос: «Почему он оказался вниз лицом?» - Он перевернулся. - Как же он мог перевернуться? - Не знаю, но я сама видела. Он прямо откинулся (Пожала плечами). Может это была агония. Весь рассказ продолжался с таким равнодушием, как будто речь шла не об убийстве. И тень погибшего не стояла рядом с ней. Если верить её словам, то она дала согласие жить с ним вместе из-за жалости. Пришла за вещами, а он уговорил её остаться… Тогда зачем убивать? Из-за того, что поняла: не буду вместе? Да она так и сказала на суде: «Я поняла, что мы не будем вместе и решила его уничтожить». Вот так прозвучало последнее слово убийцы и никакого раскаяния о содеянном. Она жалеет себя: «Я погубила себя, как поэтессу. Буду всегда помнить, что Рубцов погиб от моей руки. Произошла трагедия… Он любил только меня одну! Сказала с самодовольной улыбкой, сверкнув в мою сторону глазами. (Какая же это трагедия? – возмущаюсь я. – Это же умышленное убийство и притом зверское, и это чудовище, палач в юбке, живёт и будет жить дальше.) «Председатель суда обращается к подсудимой: «Есть ли вопросы к свидетелю?» - Есть! – она не встаёт, а вскакивает, обращаясь в мою сторону. Глаза её сверкают, она готова меня уничтожить меня даже взглядом. Сколько ненависти, злобы. А за что? За то, что говорю нежелательную для неё правду?.. Преступница довольна. Вот, мол, почему Рубцова защищает – она его любила. Выходит, что любить – преступление, а убить – в порядке вещей…» О судебном процессе В. Коротаев пишет : «Подсудимая сидит за барьером, под охраной серьёзного милиционера. Молодая ещё, пышноволосая, глаза по луковице, грудастая, бедрастая, а голос мягок, чист и глубок. Как у ангела. И всё-таки этот ангел совершил дьявольское дело – сгубил редчайший русский талант, лишил всех нас светлого друга, осиротил близких и родных. Да и всю нашу землю – тоже. И если мы не произносили пока вслух имя этого ангела-дьявола, то лишь из жалости к его родителям, дочери, из простого чувства сострадания, а, может быть, и излишней деликатности. А пока я смотрю на подсудимую, которая часто перебивает (а по существу направляет) свидетелей, и размышляю: до конца ли она понимает, что совершила? Глубоко ли мучает её содеянное? И потому, как она энергично защищается, вижу: нет, истинного раскаяния не произошло. Раскаявшийся человек не может быть столь настырен, рационален и логичен!.. Чтобы задушить мужчину, кроме силы, нужно время. Время, в течение которого можно одуматься, разжать пальцы, а после устыдиться своего бессовестного порыва, сорвать с вешалки пальто и выбежать на мороз, отпыхнуть, прийти в себя. Но ничего такого не было. Она до конца доделала своё чёрное дело, бросила в ванну валявшееся на полу грязное бельё, ополоснула руки, спокойно открыла дверь и пошла, сдаваться в милицию в пятом часу утра. Но странно – спокойно открыла дверь… Она же только что утверждала обратное, когда её спрашивали судьи, почему не ушла сразу, в самом начале разыгравшегося скандала? Она ответила, что хозяин запер дверь, и она не могла выйти. Но почему же не могла выйти сразу тогда, если сделала это запросто, когда он лежал бездыханный на полу? Она же не шарила в его карманах, не искала ключи. Значит, ключ был в дверях, с самого начала, и нужно было его просто повернуть… Показания соседа снизу, Алексея Ивановича на вопрос о причастности подсудимой к алкоголю. - Было. Зашёл к ним, он был трезвый. Она – косая. - Что вы, Алексей Иванович, - возмутилась из-за перегородки подсудимая. - А я скажу… Вы вот на кухне стояли с распущенными волосами, вот в таком стиле, - и Алексей Иванович, расставив ноги и слегка изогнулся в талии, изображая нетрезвую гостью Рубцова. «Она, видимо, не ожидала нового поворота дела и была порядком расстроена. Но это ещё не всё. На запросы следователя Меркурьева пришли характеристики на подсудимую, и опять-таки не всё розового цвета. Вот, например, из Подлесской сельской библиотеки, где она трудилась последнее время: «…к работе относится недобросовестно: в отчётах давала ложные показания по читателям и книговыдаче. Систематически не являлась на семинары, имела за это время выговора. В библиотеке всегда был беспорядок: кругом грязь, книги раскиданы. Из наглядной агитации в библиотеке ничего не было оформлено. На замечания инструктирующих лиц не реагировала. Заведующая отделом культуры Вологодского райисполкома Цветкова 12.02.71 г. Ясно, что для Дербиной-Грановской - работа в библиотеке была на втором плане. Главным делом было «проталкивание» публикаций стихов. «…Подсудимая обрела равновесие, речь её движется стройно, напористо. Ей теперь необходимо убедить суд, что она совершила преступление в порядке самозащиты. Расчёт подсудимой и адвоката на аффектацию – наивный расчёт. Предыдущие экспертизы подтвердили психическую полноценность обвиняемой. Значит, остаётся одно: умышленное убийство, за которое, как все понимают, дают на полную катушку… Таким образом, обвинение уже звучит так: «умышленное убийство без отягчающих обстоятельств»… И вот парадокс, - отсидев положенный срок (в качестве тюремного библиотекаря) Дербина-Грановская развивает бурную деятельность по своей реабилитации, активно выступает в печати и на своих творческих вечерах, выставляя себя жертвой тоталитаризма и трагической любви, представляя себя поэтессой, воспевающей свою женственность и всячески поливая грязью великого русского поэта Николая Рубцова. Переодеваясь из одежды убийцы в одеяния трагической любви и не мытьём, так катаньем, добиваясь своей популярности на этом чудовищном материале страшного убийства. И нашлись таки покровители, которые сразу же, после суда над Дербиной-Грановской написал письмо в правительство с просьбой о помиловании. Началась полоса выступлений «доброхотов» с попыткой из убийцы Николая Рубцова сделать невинную жертву «тоталитаризма», вдалбливание мысли в массы, что достойна всеобщего признания убийца, а не убитый русский поэт (всё равно, что более достоин Иуда, а не Христос). В то время имя Николая Рубцова всемерно замалчивалось, оно известно было узкому кругу людей, истинных ценителей русской народной поэзии. ПО СЛЕДАМ ВОЛЧИЦЫ Слава Николая Рубцова пробивалась к свету стихийно, самим народом, его песнями, и выросла значительно позднее. Почва для прославления Дербиной-Грановской искусственно всемерно сдабривалась ненавистниками русской национальной культуры, которым на Руси нет числа. Они с радостью воспринимают сплетни и слухи, раздувая их до фантастических размеров. Примеров тому немало и уже после Рубцова в убийствах русских поэтов - Игоря Талькова, Ивана Лысцова. Таким образом, Дербина-Грановская после физического убийства Николая Рубцова, совершает преступление на духовно уровне, - порочит светлую память знаменитого русского национального поэта, обвиняя его в алкоголизме. В истории России ещё не известны случаи, когда убийцы выступали в открытой печати с ложными обвинениями в адрес своих жертв, и находили бы друзей-единомышленников. Такого ещё не было. В чём тут дело? Объясняется просто: Дербина-Грановская является ярким представителем такого поведения, которое сегодня насильственно навязывается нашему многострадальному народу; в современной России восторжествовало всё самое гнусное, что только возможно в человеке - беспрецедентный эгоцентризм, хамство, садизм, грубость, насилие, убийство, цинизм, ложь, клевета… Следует сказать, что Грановская владела известным психологическим приёмом, публично на творческих вечерах приводила о себе отрицательные мнения литераторов, а в заключение - опровергала их. Этот же метод она мастерски использовала, критикуя мнения литераторов, которые считали, что она была подослана к Николаю Рубцову с коварной целью извести выдающегося русского национального поэта. Вот, к примеру, как воинственно поступала она с прекрасными стихами Николая Рубцова, переделывая их на сатанинский лад. В стихотворении Н. Рубцова «Тот город зелёный» есть такие строки: «Сорву я цветок маттиолы, И, вдруг, заволнуюсь всерьёз…» Грановская же описывает следующим образом: «Оживают полночные травы Под серебряным оком луны. Льётся дух забытья и отравы Из раскрытых цветов белины. Волчье лыко свежее сирени, Маттиолы ужасен дурман! Обещают белёсые тени Чьих-то чар колдовство и обман. Чисто сатанинские слышатся мотивы, в противовес чистым светлым мотивам песнопевца России Николая Рубцова. В целом «Сборник её стихов «Крушина» - это знаковый призыв антирусских, дьявольских сил с сатанинскими образами в русской поэзии. Интересен факт первой «засветки» Грановской на сцене Политехнического института в августе 1962 года, где выступали знаменитости Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Б. Ахмадулина и другие. Как сообщает Грановская, она только что приехала из Воронежа и в тот же вечер «оказалась» в зале Политехнического музея и сидела рядом с Анастасией Вертинской. Случайное совпадение? Такие случайности исключены напрочь. Вопрос в том: Кто её пригласил туда? В те времена «оказаться» в этом зале в такой вечер было невозможно без специального приглашения. Она выскочила на сцену и несла всякую ерунду с чудовищными запинками, от которых зал смеётся, но ей и горя мало, она продолжает нести всякую чепуху, - для неё ведь главное - помелькать в кадрах, где мелькают Е. Евтушенко, А. Вознесенский и другие, как говорится, - все свои… То, что Грановская была нацелена кем-то на победу в конфликте с Николаем Рубцовым, по-видимому, обещавшей её прикрытие, в случае чего, не вызывает больше сомнений, она действовала по принципу: «Чем хуже, тем лучше». Ему подослали женщину-вампира. Интересную, лестную характеристику «поэтессы» высказал о Дербиной-Грановской Санкт-Петербургский профессор Александр Михайлов с учётом её вампиризма: «Нам известен, вероятно, целый легион женщин-вамп. Но, какая, по сути, литературщина этот их демонически-обольстительный вампиризм! Это всего лишь игра на сцене, в кино, всего лишь рекламный образ, романс или роковая песенка. Настоящую женщину-вамп я знаю только одну, ту, чьи стихи читают сейчас…» Вот такие люди процветают в наших нынешних литературных садах (садомах-гоморрах), им нет заботы о плодах от пропаганды вампиризма, их поднимают на пьедестал почёта. Друзья Николая Рубцова не раз замечали, как поэт внимательно приглядывался к своему новому собеседнику, который не оказывал должного внимания к окружающим, прямо говорил ему: «А может, ты кем подослан сюда?» Видимо не случайно, чувствовал, что кто-то неотступно идёт по его следу, какой-то невидимый «Чёрный человек». Небезынтересно узнать о судьбе квартиры Николая Рубцова после его страшно гибели. Новые жильцы въехали в неё сразу после суда на Дербеной-Грановской. По свидетельству хозяйки квартиры Валентины Шороховой - «Потолок был закопчён, в кухне, где стоял его стол, т.е. ближе к дверям кухни. В туалете была осквернена ванная, стены были гадостно выпачканы. В комнате, где стояла кровать, была стена загажена, очень страшная квартира была. Газовая плита была залита кофе и вся грязная. У меня муж нанимал женщину, чтобы та вымыла всё, только тогда я могла зайти в эту комнату…» Другими словами, квартира великого русского поэта была ритуально изгажена. Были варварски разбиты вещи Николая Рубцова, которыми он особенно дорожил: икона Николая-Чудотворца, его гармонь, пластинка Вертинского. Пропали письма из конвертов. На кухне было горка пепла, сжигались какие-то бумаги Николая Рубцова. Сатанинское загаживание жилища поэта, свидетельствует о той безумное степени злобы и ненависти Дербиной-Грановской, которую питала она к русскому национальному поэту в те роковые часы садистского убийства. Как теперь выясняется, за Николаем Рубцовым постоянно велась слежка и, как говорил Виктор Коротаев в Москве, незадолго до смерти поэта, что вокруг Рубцова был «заговор». Руками Дербиной-Грановской приводился в исполнение тайный смертный приговор русскому национальному поэту Николаю Рубцову, вынесенный ему силами зла, врагами России. Дербиной не удалось завербовать поэта Рубцова в свой поэтический лагерь. Поэзия Николая Рубцова пропитана была патриотизмом, любовью ко всему традиционно русскому, в то время как поэзия Дербиной-Грановской было прозападным, она находилась в другом идеологическом писательском лагере, представители которого обвиняли Николая Рубцова в русскости, навешивая ярлыки «русопятство, русского лапотника и т.п.» С. Вакомин (Сорокин) писал в своей статье, опубликованной в Петербурге в 1997 году о том, что с появлением Дербиной-Грановской в Вологде заметно меняется ритм жизни Николая Рубцова. «Неожиданная лавинная «нежность» и лёгкая уступчивость со стороны чужой женщины, повергают поэта, в самую что ни есть, безрассудную наивность. Вот из показаний Дербиной на суде: «Он один был близок мне, у меня здесь больше никого не было. Когда мы пошли с ним в загс, меня давило ощущение, что я ставлю свою жизнь на карту…» В действительности же, кто-то, несомненно, был, кто руководил ею и на данный момент по каким-то причинам в Вологде отсутствовали. Вначале Дербина-Грановская ставила целью уничтожения поэта психологически, прозрачными намёками на бесполезность бытия, провокационными скандалами, стихотворениями и прозой. Зомбирование Рубцова на самоубийство не оправдалось. Рубцова хотели довести до невменяемого состояния. Все, кто видели опубликованную записку Николая Рубцова (названную завещанием) обращали внимание, что она написана нетвёрдой рукой, явно, что он был в болезненном состоянии: «Похороните меня там, где Батюшков». Кто же довёл Рубцова до такого состояния, что он пишет такую записку в таком состоянии? Почему эта записка оказалась в руках некоего Ю. Рыболова, который в эту роковую ночь был у Рубцова и очень торопился, чтобы не опоздать на поезд? Николай Рубцов его не приглашал и не ждал, а Рыболов три ночи подряд приходил к Рубцову и Грановской, беседовал с ними до пяти часов утра, и она нового «случайного» знакомого называла ласково Юриком. По словам Дербиной, он шёл на пятый этаж, как Командор. В книге «Тайна гибели Николая Рубцова» читаем: «Дербина с Рубцовым зашли в квартиру и тут же раздался звонок. Это говорит не о случайности звонка. Значит, Ю. Рыболов ждал где-то на улице прихода хозяев». Когда Дербеной стало ясно, что инсценировать самоубийство и отрицать факт убийства ей не удастся, пришлось в срочном порядке заметать следы преступления, какие только возможно, и принять всю вину на себя (т.к. групповое убийство отягощает вину), и пошла добровольно сдаваться в милицию. Н. Старичкова обратила внимание на то, что Дербина-Грановская ушла «сдаваться» в милицию после убийства в валенках Рубцова. Почему не в своей, наверняка хорошей обуви? Причина, вероятно, в том, чтобы никто не слышал её шагов, что за ней или перед ней спускался по лестнице с пятого этажа из квартиры Рубцова, ещё и кто-то другой. Любопытно, что посмертная маска и прижизненный портрет Николая Рубцова оказались в руках Ю. Рыболова. Откуда и каким образом оказались у него эти предметы. Из сообщений Н. Старичковой узнаём, что Николай Рубцов стоял около своего дома под дождём, поникший, словно беспризорный. У него не было ключа, и он не мог попасть в свою квартиру. Значит, у кого-то был его ключ? Также Н. Старичкова сообщает о пропаже из квартиры Рубцова многих предметов и материалов его творчества. Было множество пустых конвертов, из которых были вынуты письма. Странно, что следствие не довело до конца опросы всех свидетелей в ночь убийства Рубцова, не было обеспечено участие писателей на суде. Почему всё это стало возможным? – вопрос не праздный. Как не старалась Грановская представить дело, как неумышленное убийство, но слишком явны были садистские следы издевательства над Рубцовым. После неполного отбывания своего тюремного срока Дербиной-Грановской начал раздаваться дружный хор о её литературной реабилитации, выставляя её затравленной мученицей. Как бы не так, - эта злонамеренная убийца русского национального поэта, отсидела неполный срок, и ей организовываются непрерывные платные творческие выступления по городам и весям России. Что там, какой-то русский
http://subscribe.ru/archive/help.lifeschool/200810/10024804.html/ К 75-летию со дня рождения Николая Рубцова (3.01.1936 г. – 19.01.1971 г.) Краткая биографическая справка. Николай Михайлович Рубцов родился 3 января 1936 года. Рано остался без родителей, воспитывался в детском доме. До службы в армии Николай окончил мореходное училище, работал моряком-кочегаром. Служил в армии матросом на эскадренном миноносце Северного морского флота. С 1959года начал заниматься литературным творчеством в литобъединениях – при флотской газете «На страже Заполярья» и в городском объединении «Нарвская застава». В 1962 году поступил в престижный московский литературный институт им. Горького. В 1967 году вышла его первая книжка стихов «Звезда полей», которая сразу же принесла ему известность. К 1969 году был принят в Союз писателей СССР. На стихи Николая Рубцова написано много прекрасных песен, которые стали поистине народными: «В горнице», «Журавли», «В минуты музыки», «Тихая моя Родина», «Звезда полей», «Зимняя песня», «Осенняя песня», и много других песен было создано стихийной народной песенной волной. Поэзия Николая Рубцова включена в школьные программы. РОССИЯ, РУСЬ! ХРАНИ СЕБЯ, ХРАНИ! В последние периоды жизни Николая Рубцова его судьба пересеклась с «поэтессой» Людмилой Дербиной-Грановской, их духовно-поэтическое противостояние оказалось для него роковым, - он был зверски её убит. Весьма показательно, что после этого жестокого убийства взошедшей звезды русской поэзии Николая Рубцова, - в Германии была издана книга «Русская душа. Сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции» (Frauen Literaturgeschichte. Texte und Materialien zur russischen Frauenliteratur, Band). Редактор-составитель Г.Г. Скворцова-Акбулатова. Издательство Verlag F.K. Goupfert – Wilhelmshorst, 1995). В этой книге приведена автобиография Дербиной-Грановской, где, несмотря на все её старания выбелить себя, торчат улики, словно шило из мешка, - о её преднамеренном убийстве Николая Рубцова. «Я родилась в 1938 году в Ленинграде на Лермонтовском проспекте. Семья военнослужащего Дербина А.Н. занимала комнату во флигеле бывшей Николаевской школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, где в своё время учился Михаил Юрьевич Лермонтов. Первые три года моей жизни прошли в играх под сенью памятника великому поэту». (Дербина-Грановская росла под сенью памятника самого М.Ю. Лермонтова, - будем это знать и опустим подробности описания ею своего детства, школьных и студенческих лет, начнём с её описания своего приезда в Вологду, - примечание автора.) «Меня всё время тянуло на Север, в родной лесистый край, и я осенью 1969 года переехала в Вологду. В то время там жили писатели и поэты, очень близкие мне по духу: Василий Белов, Николай Рубцов, Ольга Фокина. (Зададимся вопросом: почему Ольга Фокина, замечательная Вологодская поэтесса, не вошла в немецкий сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции? Поэтессу Ольгу Фокину, в отличие от Дербиной-Грановской, читают, знают и любят в России – примечание автора.) В Вологодском отделении Союза писателей России встретили меня хорошо. Особенно я сблизилась с поэтом Николаем Рубцовым. Возникло чувство. Но со временем, всё более стала проявляться трагическая окраска наших отношений – из-за пристрастия Рубцова к спиртному. (Свидетели на суде утверждали, что Дербина-Грановская сама была большая охотница до выпивки и с Николаем Рубцовым и без него – примечание автора.) Выпив, он становился агрессивным и непредсказуемым. (Для немецких читателей эта клевета на великого русского поэта Николая Рубцова, как бальзам для души, а для Дербиной-Грановской, нет ничего святого на свете – примечание автора.) Создалась ситуация: невозможно жить вместе и невозможно расстаться. Я ощущала себя в западне. (Сказочка о том, как Грановская, став хозяйкой в чужой квартире, оказалась в западне – примечание автора.) Катастрофа произошла внезапно ранним утром 19 января 1971 года, в само Крещение. В очередной схватке Рубцов погиб, а я неожиданно для самой себя стала преступницей. (Да нет, нет, госпожа Дербина-Грановская, как вы могли такое подумать про себя, у вас ведь «ангельская» душа - примечание автора.) В Северо-Западном издательстве готовилась к изданию моя вторая книжка – «Крушина». Всё рухнуло. (Ой, это просто невозможно читать без слёз! Подумаешь, велика печаль, что Дербина-Грановская зверски, преднамеренно убила там русского поэта Николая Рубцова? Тут ведь такое личное горе у неё: вторая книжка «Крушина» - рухнула. Это ведь не шутка! Только представляете себе, как стали убиваться, об этом, немецкие товарищи, когда прочитали, что её «Крушина» рухнула. Нет повести печальнее на свете - примечание автора.) Моя пятилетняя дочь стала расти сиротой при живых родителях. Моя жизнь и надежды были перечёркнуты. Я оказалась в тюрьме, вне всякой общественной жизни. (А что б вы хотели, госпожа Дербина-Грановская? Может быть за такое подлое, преднамеренное, коварное убийство великого русского поэта, вас следовало бы пожалеть, и отправить на отдых на Канарские острова, где вы дописали бы свою «Крушину»? Так вас надо понимать? – примечание автора.) Это продолжалось пять с половиной лет. (А почему такой малый срок заключения у Грановской? Почему не дали ей по заслугам пожизненного заключения? Вот вопрос, на который до сих пор нет ответа - примечание автора.) Но и потом дорога в редакции журналов и газет была закрыта ещё более пятнадцати лет. (Этот человек, лишён напрочь всего человеческого. Нет ни раскаяния о своём злодеянии в убийстве знаменитого на весь мир русского поэта-песенника, ни просто человеческого сострадания; у неё на уме одна лишь корысть - примечание автора.) Что случилось со мной и Николаем Рубцовым является для меня тайной судьбы, которую я не могу разгадать до сих пор. Почему именно из моих рук принял он свою крещенскую смерть? (В данной публикации внизу сноска «Я умру в крещенские морозы…» строка из стихотворения Николая Рубцова. – примечание автора.) Это ведомо только небу. (В России было уже не однажды, когда палачи кивают на строки поэта, а сами-де палачи, тут ни при чём – примечание автора.) «Крушина» вышла спустя 23 года в 1994 году (Вышла-таки «Крушина», будь она трижды неладна – примечание автора.) уже дополненная новыми стихами, которые я всё-таки не переставала писать. «Под камнепадом хулы, поношений важно было выстоять, не сломаться, не потерять себя. С Божьей помощью мне удалось». (Что бы ни сотворил озверевший человек, - всё у него - с Божьей помощью выходит. Дьявол является богом у Дербиной-Грановской - примечание автора.) Обратимся к стихам Дербиной-Грановской, в них, между прочим, содержится немало важных сведений о мотивах её злодеяния. Так в альманахе «Встреча» (1995) в её стихотворении читаем: Ты что-то рассказывал мне, Счастливый, шутил поминутно, Меж тем, как уже в западне Себя ощущала смутно. Я знала – ты любишь меня И силой возьмёшь мою душу, Что это и есть западня, И то, что её я разрушу! Но там, под осенней луной, При лёгком головокруженьи - Мятеж назревающий мой, Ещё не казался крушеньем. Лишь где-то в крещенские дни Запели прощальные хоры, И я у своей западни Смела все замки и запоры! Вот так мир поэта, его любовь была для неё западнёй, которую она давно наметила разрушить, и было делом времени смести все замки и запоры, чтобы остаться единоличной хозяйкой всего его мира - «западни». А вот ещё её стихотворенье: О, сколько надежд златотканых Развеялось в прах на ветру! Прости, моя светлая мама, Меня ты учила добру. В гордыне моей темнокровной, Родная, твоя ли вина? Надеялась – буду толковой, Прощаясь со мной у гумна. Зачем не окликнула, боже, О ты, прозорливая мать?! Ведь чуяло сердце – не гоже Из дому меня отпускать. С лесной необузданной силой, С мятежным напором в крови; Кому-то казалась я милой, И кто-то мне пел о любви. Как быстро кончалось знакомство, Когда в моих рысьих глазах Природное непокорство Внушало знакомому страх. С таким набором характерных черт Грановской (по её собственному признанию), от её «рысьих глаз», от её «лесной необузданной силы, с мятежным напором в крови», невольно знакомому человеку «внушает страх». Приведём ещё несколько коротких выдержек Дербиной-Грановской из различных её стихотворений: * * * «Есть жестокая в этом отрада: Весь душевный раздор и разор, - Обезболить струящимся ядом – Из цветочных дурманящих пор…» * * * «Но был безумец… Мною увлечённый, Он видел бездну, знал, что погублю…» * * * «Быть стоит проклятой, распятой, Прослыть исчадьем сатаны…» * * * «Всё исполнено вещего знака, Всё несёт в себе звёздную суть. Всей звериной тоской Зодиака И моя переполнилась грудь!..» * * * «Откуда ж знать такой солнцеголовой, Что это от меня передалось: В её уста мучительное слово, И в грудь – моя ликующая злость…» (Какое ужасное наследие передаёт Дербина-Грановская своей дочке: в уста – мучительное слово, и в грудь – ликующую злость - примечание автора.) Вот ещё строки поэтессы: Вся грузная, бояться буду драки, Я всё ж оскалю острые клыки, Когда за мной погонятся собаки. Мои волчата! Вам несдобровать. Но разве сдобровать дворовым сукам?! Я глотки их успею перервать, Пока меня по голове – обухом… Когда ж с башкой, раздробленной в огне, Лежать я буду, сотворя бесчинство, Ну, кто поймёт, что вот сейчас во мне Погублены любовь и материнство… Николай Рубцов понимал звериные инстинкты Грановской и говорил ей откровенно, что эти её стихи «не стихи, это патология». Пародируя её стихи, он написал в стихах от её имени «Люблю змею»: «Люблю змею, когда она, Вся, извиваясь и свисая, Ползёт, глазами завлекая… О Господи! Ведь я сама такая!» Николай Рубцов предчувствовал, что его ожидает, когда писал в «Философских стихах»: Когда-нибудь ужасной будет ночь, И мне навстречу злобно и обидно, Такой буран засвищет, что невмочь, Что станет свету белого не видно. Но я пойду! Я знаю наперёд, Что счастлив тат, хоть с ног его сбивают, Кто всё пройдёт, когда душа ведёт, И выше счастья в жизни не бывает! Чтоб снова силы чуждые дрожа, Все полегли и долго не очнулись, Чтоб в смертный час рассудок и душа, Как этот раз, друг другу улыбнулись… Рубцов без боязни ожидал схватки со злой враждебной силой. В своих стихах Николай Рубцов пророчествовал себе гибель в крещенские праздники, и Грановская представила это, как указание свыше для оправдания своего преступления. Она далеко зашла в своей роли прорицательницы и исполнительницы высших сил. Она писала в своём стихотворении: Волчица я. Ты понял слишком поздно, Какая надвигается гроза. В твои глаза в упор глядят не звёзды, А раскалённые мои глаза. Железной шерстью дыбится загривок, И нет сомненья ни в одном глазу. Как я свою соперницу игриво, Почуяв, загоню и загрызу. СУД ВОЛЧИЦЫ Что тут остаётся сказать о Дербиной-Грановской? Волчица, она и есть волчица. На столе Николая Рубцова после его гибели от рук Грановской было обнаружено, что он готовился писать ответ на эти волчьи её стихи. В последствии Н. Старичкова напишет: «Когда находилась у гроба Н.Рубцова, отодвинула с его шеи стебелёчки-листочки, кем-то положенные, чтобы не видно было следов преступления. То, что предстало глазу, было ужасным. Кожные покровы на шее были разорваны. Словно зверь терзал когтями. Надорвана мочка уха. Да, видимо, мёртвая хватка была. После такого нападения не останешься в живых…» По свидетельству писателя В.П. Астафьева , при осмотре тела Н. Рубцова в морге: «Горло Коли было исхватано – выступили уже синие следы от ногтей, тонкая шея поэта истерзана, даже под подбородком ссадины, одно ухо надорвано. Любительница волков, озверевши, крепко потешалась над мужиком…» Имеется и признание самой «поэтессы» по своим свежим следам убийства: «Была потасовка. Усмирить его хотела. Да схватила несколько раз за горло, но не руками и даже не рукой, а двумя пальцами… Попадалась мне под пальцы какая-то тоненькая жилка. Оказывается, это была сонная артерия. А я приняла её, по своему дремучему невежеству в медицине, за дыхательное горло. Горло его оставалось совершенно свободным, потому он и прокричал целых три фразы: «Люда, прости! Люда, я люблю тебя! Люда, я тебя люблю!..» Позднее Дербина-Грановская напишет такие строки: «Но был безумец… Мною увлечённый, Он видел бездну, знал, что погублю, И всё ж шагнул светло и обречённо С последним словом: «Я тебя люблю!» Теперь представим себе на минуту: восьмидесяти килограммовая «поэтесса» зажала на полу Николая Рубцова, в котором было всего шестьдесят килограмм веса, держала его за горло двумя пальчиками, а он вместо того, чтобы отбиваться от волчицы, прокричал трижды, что любит её. Сочинить такую лживую легенду, это надо суметь. «Разве могли два моих пальца, - сообщает далее Дербина-Грановская, - два моих женских пальца, сдавить твёрдое ребристое горло? Нет, конечно! Никакой он не удавленник, и признаков таких нет. Остались поверхностные ссадины под подбородком от моих пальцев, и только. А я тогда с перепугу решила, что это я задушила его, пошла в милицию и всю вину взяла на себя». Но следственные показания свидетельствуют о другом: истерзанная шея поэта, надорванное ухо. Это что, тоже двумя только женскими пальчиками сделано? Из свидетельства Н. Старичковой «Не даёт покоя мысль, что из-за своей природной русской деликатности, поэты недооценили вероятности такого страшного исхода взаимоотношений Николая Рубцова с Дербиной-Грановской. А ведь было предчувствие беды от этой волчицы. Надо было раньше бить тревогу. Что-то тут не так! В убийстве Николая Рубцова остаётся тайна… Пишу, печатаю на машинке в редакцию газеты «За кадры», где работаю, свои размышления «Почему погиб поэт?» Делаю это в двух экземплярах: один – для Союза (пусть тоже знают!), другой – для следователя. Много лет спустя, когда поэт Виктор Коротаев работал с судебным архивом Рубцова и опубликовал книгу «Козырная дама», я спросила его, видел ли в «Деле» он мои показания в машинописи? Он ответил: «Нет. Ничего напечатанного на машинке я не видел». Как я понимаю, исчезло моё изложение и из Союза… Правду говорят, что рукописи не горят. Я нашла этот текст. И, не раздумывая, решила его опубликовать. Пусть через двадцать семь лет (это написано в 1998 году), документ прочтут люди» Привожу здесь материала Н. Старичковой в сокращении. «Почему погиб поэт? Сегодня две недели, как не стало среди нас Рубцова, а сердце по-прежнему не может смириться с такой утратой… По городу ходят слухи и разные и одинаковые. Разные, потому что по-разному описывают ход убийства. (И откуда только все знают!) Одинаковые - сходятся к одному: так ему и надо, значит, заслужил! Эти слухи тревожат меня. Тем более что распускают их женщины. Выходит, как говорят, на земле зло от женщин… А как же материнство? Откуда в женщине злость? Вина – эмансипация?! С этим я не могу согласиться. В ушах стоит то гул, то шум, то шёпот. Вижу разгневанные женские лица. У некоторых просто улыбочки: - Здоровая была бабища! Мужичёнко-то и не угодил. Быка бы ей надо… - Бедняжка, - говорят другие, - уж как он её довёл. От мужа из-за него уехала! Переманил ведь! Работу пришлось бросить. - Давить мужиков надо! (Это ещё одно восклицание.) Получки все пропивают… А мужчины молчат. Почему молчат мужчины? Не слышу ни слова в защиту поэта. Не знали? Не любили? Нет, конечно, знали и любили. Но молчат. Боятся женщин? Видимо боятся… Теперь я поняла, почему женщины оправдывают убийцу… Узкий, сытый, почти животный мирок убил в женщине душу. А чистая любовь опорочена и оплёвана… Да, судят по себе (как говорят, в меру своей испорченности)… Такой была и «волчица». Именно – «волчица». Так я назвала убийцу про себя с тех пор, как почувствовала в её стихах звериную натуру. И всё последующее время жила в предчувствии страшного конца. И он наступил. Наступила тишина, идёт следствие. Что-то будет? А будет, видится, скорей всего победа таких вот женщин, которые шепчутся по углам: - Пожалели бы её! Его-то не вернёшь. У неё ребёнок. Он всё равно шёл на закат. И опять: - Вызвал. Сам вызвал. С места сорвал бедную. Вот заслужил… Сорвал с места? Но ведь такого не было! Помню приезд Дербиной в Вологду летом 1969 года. Оказывается, она явилась в нашу писательскую организацию, чтобы узнать адрес поэта. И странно… (Видимо очаровала всех.) Ей дали его адрес. … В день приезда «поэтесса» пришла на квартиру Рубцова. В тот же день она поехала с ним на пароходе в двухдневную поездку на Тотьму. И это называется любовь? Л. Дербина-Грановская организовала 5 августа 1969 года вызов в Вологду, чтобы заведовать библиотекой. Вызов с обеспечением проживания можно было «пробить» только в городском руководстве. На деле Дербину-Грановскую интересовали не библиотечные дела, а обеспечение положительной рецензии на новый сборник её стихов «Крушина». И вот здесь нужен был уже признанный поэт-рецензент! Читаем далее материал Н. Старичковой. «Вот такая скучающая женщина в поисках развлечений появилась в Вологде, и её объект – поэт Рубцов. Один. Квартира. Имя. Возможно, и деньги. И поэт сражён. Разве устоишь перед такой выдающейся внешностью, ангельским голосом и, в то же время, энергией, подкреплённой вином? А дальше? Дальше говорят, - это «роковая Любовь». Возможно, дружки (я не говорю – друзья) в угоду поэту восторгались кипучим темпераментом и талантом женщины. Поэт не мог ударить женщину. Частые ссоры, видимо, были потому, что он не нашел того, что требовала его душа. На столе, на чистом листе бумаги, я прочитала строки, написанные рукой поэта: Горячий сок по жилам её хлещет. Чужой бы бабе я всю глотку переела… Почему же это не видели следователи? Или волнующая поэта мысль не имела к «Делу» никакого отношения? Когда он это написал? Не в эту ли страшную ночь? И вот ползут, ползут по городу слухи, задают друг другу вопросы: почему погиб поэт? - Да, потому, люди, - хотелось мне сказать, - что он любил всех нас, любил каждую травинку в поле, каждый листик на дереве, любил и женщин, и детей, любил Россию. Его большой любви хватало на весь мир, а мы не сумели спасти его одного». В 1971 году (6 апреля) состоялся суд над Грановской-Дербиной, который проходил в закрытом режиме, так уж повелось у нас в России, убьют поэта и потихоньку прячутся концы в воду. На суде присутствовал писатель В. Коротаев, и вот что он пишет, освещая судебный процесс : «Почти все писатели здесь: Белов, Романов, Астафьев… Но председатель суда говорит, что может допустить только одного, и то, если он командировку от газеты принесёт. Возможен журналист, а не писатель. Друзья это место уступают мне». Н. Старичкова, присутствовавшая на суде, свидетельствует : «…Но вот началось волнение, шум. Подъехал «чёрный ворон». Сквозь тесный строй столпившихся, конвой сопровождает подсудимую. Она шла, не опуская головы, самоуверенная, спокойная, даже с усмешкой на лице. В зал никого из коридора не пускают, объявляя заседание суда закрытым. Виктор Каратаев был единственным представителем от писателей. И то ему разрешили присутствовать, как журналисту без права выступать. Неужели нет никого, чтобы стать на сторону Рубцова и осудить преступление женщины-убийцы? Когда мне задали вопрос: «Мог ли Рубцов убить человека?» - я думала, что ослышалась: «Кого всё-таки судят – Рубцова или Дербину-Грановскую?» Смотрю на убийцу. Выглядит эффектно: рыжая, волосы собраны на затылке, высокая, сильная. Такой сильной женщине беречь бы поэта надо. Не хотела. Да и не любила она его. Только сама себя. Даже на суде буквально кричала, сверкая глазами: «Я поэтесса Дербина. Он принижал меня как поэтессу, заставлял готовить, убирать и не давал работать. Я поняла, что жизни у нас с ним не будет. Я набросилась не него. Я хорошо запомнила эту деталь: в его глазах был ужас, а волосы встали дыбом. Правда… (Тут она усмехнулась). И волос-то у него было немного. Только на висках. Я никогда не видела, чтобы волосы поднимались. Подумала: «Что это он? Испугался меня, что ли?» Я, наверное, страшная тогда была. Такой – он никогда меня не видел. Он кричал: «Я люблю тебя!» Вопрос: «Как же он мог кричать, если вы его душили?» - Уверяю Вас, он кричал в это время. Я, наверное, его ещё не очень сильно прижала. Потом смотрю: щека у него посинела. Я встала и отошла к балкону. Вопрос: «Почему он оказался вниз лицом?» - Он перевернулся. - Как же он мог перевернуться? - Не знаю, но я сама видела. Он прямо откинулся (Пожала плечами). Может это была агония. Весь рассказ продолжался с таким равнодушием, как будто речь шла не об убийстве. И тень погибшего не стояла рядом с ней. Если верить её словам, то она дала согласие жить с ним вместе из-за жалости. Пришла за вещами, а он уговорил её остаться… Тогда зачем убивать? Из-за того, что поняла: не буду вместе? Да она так и сказала на суде: «Я поняла, что мы не будем вместе и решила его уничтожить». Вот так прозвучало последнее слово убийцы и никакого раскаяния о содеянном. Она жалеет себя: «Я погубила себя, как поэтессу. Буду всегда помнить, что Рубцов погиб от моей руки. Произошла трагедия… Он любил только меня одну! Сказала с самодовольной улыбкой, сверкнув в мою сторону глазами. (Какая же это трагедия? – возмущаюсь я. – Это же умышленное убийство и притом зверское, и это чудовище, палач в юбке, живёт и будет жить дальше.) «Председатель суда обращается к подсудимой: «Есть ли вопросы к свидетелю?» - Есть! – она не встаёт, а вскакивает, обращаясь в мою сторону. Глаза её сверкают, она готова меня уничтожить меня даже взглядом. Сколько ненависти, злобы. А за что? За то, что говорю нежелательную для неё правду?.. Преступница довольна. Вот, мол, почему Рубцова защищает – она его любила. Выходит, что любить – преступление, а убить – в порядке вещей…» О судебном процессе В. Коротаев пишет : «Подсудимая сидит за барьером, под охраной серьёзного милиционера. Молодая ещё, пышноволосая, глаза по луковице, грудастая, бедрастая, а голос мягок, чист и глубок. Как у ангела. И всё-таки этот ангел совершил дьявольское дело – сгубил редчайший русский талант, лишил всех нас светлого друга, осиротил близких и родных. Да и всю нашу землю – тоже. И если мы не произносили пока вслух имя этого ангела-дьявола, то лишь из жалости к его родителям, дочери, из простого чувства сострадания, а, может быть, и излишней деликатности. А пока я смотрю на подсудимую, которая часто перебивает (а по существу направляет) свидетелей, и размышляю: до конца ли она понимает, что совершила? Глубоко ли мучает её содеянное? И потому, как она энергично защищается, вижу: нет, истинного раскаяния не произошло. Раскаявшийся человек не может быть столь настырен, рационален и логичен!.. Чтобы задушить мужчину, кроме силы, нужно время. Время, в течение которого можно одуматься, разжать пальцы, а после устыдиться своего бессовестного порыва, сорвать с вешалки пальто и выбежать на мороз, отпыхнуть, прийти в себя. Но ничего такого не было. Она до конца доделала своё чёрное дело, бросила в ванну валявшееся на полу грязное бельё, ополоснула руки, спокойно открыла дверь и пошла, сдаваться в милицию в пятом часу утра. Но странно – спокойно открыла дверь… Она же только что утверждала обратное, когда её спрашивали судьи, почему не ушла сразу, в самом начале разыгравшегося скандала? Она ответила, что хозяин запер дверь, и она не могла выйти. Но почему же не могла выйти сразу тогда, если сделала это запросто, когда он лежал бездыханный на полу? Она же не шарила в его карманах, не искала ключи. Значит, ключ был в дверях, с самого начала, и нужно было его просто повернуть… Показания соседа снизу, Алексея Ивановича на вопрос о причастности подсудимой к алкоголю. - Было. Зашёл к ним, он был трезвый. Она – косая. - Что вы, Алексей Иванович, - возмутилась из-за перегородки подсудимая. - А я скажу… Вы вот на кухне стояли с распущенными волосами, вот в таком стиле, - и Алексей Иванович, расставив ноги и слегка изогнулся в талии, изображая нетрезвую гостью Рубцова. «Она, видимо, не ожидала нового поворота дела и была порядком расстроена. Но это ещё не всё. На запросы следователя Меркурьева пришли характеристики на подсудимую, и опять-таки не всё розового цвета. Вот, например, из Подлесской сельской библиотеки, где она трудилась последнее время: «…к работе относится недобросовестно: в отчётах давала ложные показания по читателям и книговыдаче. Систематически не являлась на семинары, имела за это время выговора. В библиотеке всегда был беспорядок: кругом грязь, книги раскиданы. Из наглядной агитации в библиотеке ничего не было оформлено. На замечания инструктирующих лиц не реагировала. Заведующая отделом культуры Вологодского райисполкома Цветкова 12.02.71 г. Ясно, что для Дербиной-Грановской - работа в библиотеке была на втором плане. Главным делом было «проталкивание» публикаций стихов. «…Подсудимая обрела равновесие, речь её движется стройно, напористо. Ей теперь необходимо убедить суд, что она совершила преступление в порядке самозащиты. Расчёт подсудимой и адвоката на аффектацию – наивный расчёт. Предыдущие экспертизы подтвердили психическую полноценность обвиняемой. Значит, остаётся одно: умышленное убийство, за которое, как все понимают, дают на полную катушку… Таким образом, обвинение уже звучит так: «умышленное убийство без отягчающих обстоятельств»… И вот парадокс, - отсидев положенный срок (в качестве тюремного библиотекаря) Дербина-Грановская развивает бурную деятельность по своей реабилитации, активно выступает в печати и на своих творческих вечерах, выставляя себя жертвой тоталитаризма и трагической любви, представляя себя поэтессой, воспевающей свою женственность и всячески поливая грязью великого русского поэта Николая Рубцова. Переодеваясь из одежды убийцы в одеяния трагической любви и не мытьём, так катаньем, добиваясь своей популярности на этом чудовищном материале страшного убийства. И нашлись таки покровители, которые сразу же, после суда над Дербиной-Грановской написал письмо в правительство с просьбой о помиловании. Началась полоса выступлений «доброхотов» с попыткой из убийцы Николая Рубцова сделать невинную жертву «тоталитаризма», вдалбливание мысли в массы, что достойна всеобщего признания убийца, а не убитый русский поэт (всё равно, что более достоин Иуда, а не Христос). В то время имя Николая Рубцова всемерно замалчивалось, оно известно было узкому кругу людей, истинных ценителей русской народной поэзии. ПО СЛЕДАМ ВОЛЧИЦЫ Слава Николая Рубцова пробивалась к свету стихийно, самим народом, его песнями, и выросла значительно позднее. Почва для прославления Дербиной-Грановской искусственно всемерно сдабривалась ненавистниками русской национальной культуры, которым на Руси нет числа. Они с радостью воспринимают сплетни и слухи, раздувая их до фантастических размеров. Примеров тому немало и уже после Рубцова в убийствах русских поэтов - Игоря Талькова, Ивана Лысцова. Таким образом, Дербина-Грановская после физического убийства Николая Рубцова, совершает преступление на духовно уровне, - порочит светлую память знаменитого русского национального поэта, обвиняя его в алкоголизме. В истории России ещё не известны случаи, когда убийцы выступали в открытой печати с ложными обвинениями в адрес своих жертв, и находили бы друзей-единомышленников. Такого ещё не было. В чём тут дело? Объясняется просто: Дербина-Грановская является ярким представителем такого поведения, которое сегодня насильственно навязывается нашему многострадальному народу; в современной России восторжествовало всё самое гнусное, что только возможно в человеке - беспрецедентный эгоцентризм, хамство, садизм, грубость, насилие, убийство, цинизм, ложь, клевета… Следует сказать, что Грановская владела известным психологическим приёмом, публично на творческих вечерах приводила о себе отрицательные мнения литераторов, а в заключение - опровергала их. Этот же метод она мастерски использовала, критикуя мнения литераторов, которые считали, что она была подослана к Николаю Рубцову с коварной целью извести выдающегося русского национального поэта. Вот, к примеру, как воинственно поступала она с прекрасными стихами Николая Рубцова, переделывая их на сатанинский лад. В стихотворении Н. Рубцова «Тот город зелёный» есть такие строки: «Сорву я цветок маттиолы, И, вдруг, заволнуюсь всерьёз…» Грановская же описывает следующим образом: «Оживают полночные травы Под серебряным оком луны. Льётся дух забытья и отравы Из раскрытых цветов белины. Волчье лыко свежее сирени, Маттиолы ужасен дурман! Обещают белёсые тени Чьих-то чар колдовство и обман. Чисто сатанинские слышатся мотивы, в противовес чистым светлым мотивам песнопевца России Николая Рубцова. В целом «Сборник её стихов «Крушина» - это знаковый призыв антирусских, дьявольских сил с сатанинскими образами в русской поэзии. Интересен факт первой «засветки» Грановской на сцене Политехнического института в августе 1962 года, где выступали знаменитости Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Б. Ахмадулина и другие. Как сообщает Грановская, она только что приехала из Воронежа и в тот же вечер «оказалась» в зале Политехнического музея и сидела рядом с Анастасией Вертинской. Случайное совпадение? Такие случайности исключены напрочь. Вопрос в том: Кто её пригласил туда? В те времена «оказаться» в этом зале в такой вечер было невозможно без специального приглашения. Она выскочила на сцену и несла всякую ерунду с чудовищными запинками, от которых зал смеётся, но ей и горя мало, она продолжает нести всякую чепуху, - для неё ведь главное - помелькать в кадрах, где мелькают Е. Евтушенко, А. Вознесенский и другие, как говорится, - все свои… То, что Грановская была нацелена кем-то на победу в конфликте с Николаем Рубцовым, по-видимому, обещавшей её прикрытие, в случае чего, не вызывает больше сомнений, она действовала по принципу: «Чем хуже, тем лучше». Ему подослали женщину-вампира. Интересную, лестную характеристику «поэтессы» высказал о Дербиной-Грановской Санкт-Петербургский профессор Александр Михайлов с учётом её вампиризма: «Нам известен, вероятно, целый легион женщин-вамп. Но, какая, по сути, литературщина этот их демонически-обольстительный вампиризм! Это всего лишь игра на сцене, в кино, всего лишь рекламный образ, романс или роковая песенка. Настоящую женщину-вамп я знаю только одну, ту, чьи стихи читают сейчас…» Вот такие люди процветают в наших нынешних литературных садах (садомах-гоморрах), им нет заботы о плодах от пропаганды вампиризма, их поднимают на пьедестал почёта. Друзья Николая Рубцова не раз замечали, как поэт внимательно приглядывался к своему новому собеседнику, который не оказывал должного внимания к окружающим, прямо говорил ему: «А может, ты кем подослан сюда?» Видимо не случайно, чувствовал, что кто-то неотступно идёт по его следу, какой-то невидимый «Чёрный человек». Небезынтересно узнать о судьбе квартиры Николая Рубцова после его страшно гибели. Новые жильцы въехали в неё сразу после суда на Дербеной-Грановской. По свидетельству хозяйки квартиры Валентины Шороховой - «Потолок был закопчён, в кухне, где стоял его стол, т.е. ближе к дверям кухни. В туалете была осквернена ванная, стены были гадостно выпачканы. В комнате, где стояла кровать, была стена загажена, очень страшная квартира была. Газовая плита была залита кофе и вся грязная. У меня муж нанимал женщину, чтобы та вымыла всё, только тогда я могла зайти в эту комнату…» Другими словами, квартира великого русского поэта была ритуально изгажена. Были варварски разбиты вещи Николая Рубцова, которыми он особенно дорожил: икона Николая-Чудотворца, его гармонь, пластинка Вертинского. Пропали письма из конвертов. На кухне было горка пепла, сжигались какие-то бумаги Николая Рубцова. Сатанинское загаживание жилища поэта, свидетельствует о той безумное степени злобы и ненависти Дербиной-Грановской, которую питала она к русскому национальному поэту в те роковые часы садистского убийства. Как теперь выясняется, за Николаем Рубцовым постоянно велась слежка и, как говорил Виктор Коротаев в Москве, незадолго до смерти поэта, что вокруг Рубцова был «заговор». Руками Дербиной-Грановской приводился в исполнение тайный смертный приговор русскому национальному поэту Николаю Рубцову, вынесенный ему силами зла, врагами России. Дербиной не удалось завербовать поэта Рубцова в свой поэтический лагерь. Поэзия Николая Рубцова пропитана была патриотизмом, любовью ко всему традиционно русскому, в то время как поэзия Дербиной-Грановской было прозападным, она находилась в другом идеологическом писательском лагере, представители которого обвиняли Николая Рубцова в русскости, навешивая ярлыки «русопятство, русского лапотника и т.п.» С. Вакомин (Сорокин) писал в своей статье, опубликованной в Петербурге в 1997 году о том, что с появлением Дербиной-Грановской в Вологде заметно меняется ритм жизни Николая Рубцова. «Неожиданная лавинная «нежность» и лёгкая уступчивость со стороны чужой женщины, повергают поэта, в самую что ни есть, безрассудную наивность. Вот из показаний Дербиной на суде: «Он один был близок мне, у меня здесь больше никого не было. Когда мы пошли с ним в загс, меня давило ощущение, что я ставлю свою жизнь на карту…» В действительности же, кто-то, несомненно, был, кто руководил ею и на данный момент по каким-то причинам в Вологде отсутствовали. Вначале Дербина-Грановская ставила целью уничтожения поэта психологически, прозрачными намёками на бесполезность бытия, провокационными скандалами, стихотворениями и прозой. Зомбирование Рубцова на самоубийство не оправдалось. Рубцова хотели довести до невменяемого состояния. Все, кто видели опубликованную записку Николая Рубцова (названную завещанием) обращали внимание, что она написана нетвёрдой рукой, явно, что он был в болезненном состоянии: «Похороните меня там, где Батюшков». Кто же довёл Рубцова до такого состояния, что он пишет такую записку в таком состоянии? Почему эта записка оказалась в руках некоего Ю. Рыболова, который в эту роковую ночь был у Рубцова и очень торопился, чтобы не опоздать на поезд? Николай Рубцов его не приглашал и не ждал, а Рыболов три ночи подряд приходил к Рубцову и Грановской, беседовал с ними до пяти часов утра, и она нового «случайного» знакомого называла ласково Юриком. По словам Дербиной, он шёл на пятый этаж, как Командор. В книге «Тайна гибели Николая Рубцова» читаем: «Дербина с Рубцовым зашли в квартиру и тут же раздался звонок. Это говорит не о случайности звонка. Значит, Ю. Рыболов ждал где-то на улице прихода хозяев». Когда Дербеной стало ясно, что инсценировать самоубийство и отрицать факт убийства ей не удастся, пришлось в срочном порядке заметать следы преступления, какие только возможно, и принять всю вину на себя (т.к. групповое убийство отягощает вину), и пошла добровольно сдаваться в милицию. Н. Старичкова обратила внимание на то, что Дербина-Грановская ушла «сдаваться» в милицию после убийства в валенках Рубцова. Почему не в своей, наверняка хорошей обуви? Причина, вероятно, в том, чтобы никто не слышал её шагов, что за ней или перед ней спускался по лестнице с пятого этажа из квартиры Рубцова, ещё и кто-то другой. Любопытно, что посмертная маска и прижизненный портрет Николая Рубцова оказались в руках Ю. Рыболова. Откуда и каким образом оказались у него эти предметы. Из сообщений Н. Старичковой узнаём, что Николай Рубцов стоял около своего дома под дождём, поникший, словно беспризорный. У него не было ключа, и он не мог попасть в свою квартиру. Значит, у кого-то был его ключ? Также Н. Старичкова сообщает о пропаже из квартиры Рубцова многих предметов и материалов его творчества. Было множество пустых конвертов, из которых были вынуты письма. Странно, что следствие не довело до конца опросы всех свидетелей в ночь убийства Рубцова, не было обеспечено участие писателей на суде. Почему всё это стало возможным? – вопрос не праздный. Как не старалась Грановская представить дело, как неумышленное убийство, но слишком явны были садистские следы издевательства над Рубцовым. После неполного отбывания своего тюремного срока Дербиной-Грановской начал раздаваться дружный хор о её литературной реабилитации, выставляя её затравленной мученицей. Как бы не так, - эта злонамеренная убийца русского национального поэта, отсидела неполный срок, и ей организовываются непрерывные платные творческие выступления по городам и весям России. Что там, какой-то русский
44.
Корейский поход окинага-тараси-химэ (правительницы дзингу) (публикация автора на scipeople)
Суровень Д.А.
- Проблемы истории, филологии, культуры. Москва – Магнитогорск: Ин-т археологии РАН – МГПИ, 1998. Вып.5. С.160-167. , 1998
Сравнительный анализ материалов корейских и японских источников о походе японцев в южнокорейское государство Силла в 346 году, описанного в "Самкук-саги", а также под неправильной датой в "Нихон-сёки", "Кодзики" и других японских трудах
Сравнительный анализ материалов корейских и японских источников о походе японцев в южнокорейское государство Силла в 346 году, описанного в "Самкук-саги", а также под неправильной датой в "Нихон-сёки", "Кодзики" и других японских трудах
По материалам статьи: Суровень Д.А. КОРЕЙСКИЙ ПОХОД ОКИНАГА-ТАРАСИ-ХИМЭ (ПРАВИТЕЛЬНИЦЫ ДЗИНГУ) // // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва–Магнитогорск: Ин-т археологии РАН–МГПИ, 1998. Вып. 5. С.160-167. Окинага-тараси-химэ (посмертное имя Дзингу), молодая супруга правителя Тараси-нака-цу хйко (посмертное имя Тюай), являлась потомком по женской линии корейского пе-реселенца в Тадзима (Ама-но Хибоко)1. Её фамильное имя "Окинага" ("долгодышащая") бы-ло связано с магией, сама Дзингу по традиции считалась главной колдуньей и по крови род-ственницей пра¬вящих домов Силла, Пэкче и Когурё (по мнению Танака Кацудзо и М.В.Воробьева)2. Вообще многие исследователи указывают на связь Дзингу с религией, считая ее "шаманкой" (жрицей)3. И по мнению Танака К. положение это обусловливалось представлениями древних японцев о том, что "императрица" (кйсаки)4 (т.е. главная жена правителя), обладала магической силой5, или, как я считаю, являлась верховной жрицей. В "Нихон-сёки" эта религиозная связь Дзингу проявилась в отношении культов богов местности Анато, от имени которых она предвещала поход в Корею. Причем эта связь ока-залась не чисто духовной, а имела материальную подоплеку: Дзингу от имени богов Анато потребовала от Тюая вернуть заливные рисовые поля "о-та" (досл. "великие поля"6), кото-рые ранее были переданы Тюаю – местным правителем Анато (Анато-но атаэ) по имени Хомутати. В древности главы территориальных общин (общин-государств) обычно высту-пали одновременно и верховными жрецами общинных культов7. Поэтому за требованиями Дзингу вернуть поля "о-та" стояли интересы жречества Анато (так как земли богов – это земли храмового хозяйства). В древности же функции жрецов общинных культов выполня-ли представители местной, общинной знати. То есть здесь можно предполагать наличие противоречий между общинной знатью и Тюаем – долгое время являвшимся правителем Анато; противоречия, которые закономерны для всех государств древнего мира8. Таким образом, против Тюая сложилась двойная оппозиция, возглавленная его женой и верховной жрицей Дзингу: 1) оппозиция центральной знати (придворной) во главе с Та-кэути-но сукунэ, требовавшая похода в Силла9, предпочитая более богатую Силла, обесси-ленную борьбой с Когурё, чем земли кумасо10; 2) оппозиция местной знати и жречества Анато, требовавших возвращения полей "о-та" из государственного сектора в храмовое хо-зяйство богов Анато. Связь Дзингу с культами Анато сохранилась и после ее прихода к вла-сти – после корейского похода правительница назначила главным жрецом (каннуси)11 богов Анато того самого Хомутати, Анато-но атаэ; а в селении Ямада в Анато было построено новое святилище богов Анато [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 15]. В этой ситуации шансы Тюая на то, чтобы сохранить власть, были невелики. Он ус-пел еще организовать поход против кумасо, но не очень удачный, да к тому же прерванный12 странной смертью Тюая, больше похожей на политическое убийство [Нихон-сёки, св.8-й, Тюай, 8-й год пр., 9-й месяц; 9-й год пр., 2-й месяц; Nihongi, VIII, 8; Кодзики, св.2-й, Тюай; Kojiki, II, XCVI; Jinno-shotoki, I, Chuai, 77]. Видимо, провал экспедиции против кумасо ре-шил его судьбу – оппозиция начала действовать. По источникам, смерть Тюая была следст-вием подчинения воле богов13 – по "Кодзики" он был умерщвлен еще при обсуждении во-проса о походе на Силла [Кодзики, св.2-й, Тюай; Kojiki, II, XCVI], по "Нихон-сёки" – после провала операции против кумасо он «внезапно заболел и умер» (в 52 года) (по другой вер-сии, цитируемой в "Нихон-сёки" – Тюай убит стрелой ("скоропостижно умер") в сражении с кумасо14) [Нихон-сёки, св.8-й, Тюай, 9-й год пр., 2-й месяц, 5-й день; Nihongi, VIII, 8; IX, 2, 14], т.е. нигде впрямую не говорится об убийстве Тюая. Но исследователей очень насторо-жили обстоятельства, связанные с его смертью. Видимо, главные участники заговора – Дзингу и "ō-оми" Такэути-но сукунэ. Они запретили траур по правителю и не позволили, чтобы кто-нибудь в стране узнал о смерти Тюая. Сам "о-оми" вместе с главами четырех влиятельных кланов (Накатоми, О-мива, Мононобэ и Отомо в ранге "мурадзи" и "кими"), видимо, тоже участников заговора, по приказу Дзингу составили нечто типа "тайного выс-шего совета" по управлению. Тело Тюая Такэути-но сукунэ из Касихи тайно вывез по морю на корабле в Анато, где тайно же и захоронил [Нихон-сёки, св.8-й, 9-й год пр. Тюая]. Власть оказалась в руках юной и тщеславной правительницы. Естественно, при таких обстоятельствах, большинство исследователей склонилось в пользу версии насильственного отстранения Тюая от власти. М.В.Воробьев считает, что эти события являются "глухими отзвуками борьбы за престол при воцарении Дзингу"15, Н.И.Конрад прямо заявляет, что это было убийство16, а А.Л.Садлер добавляет: смерть Тюая – дело рук Такэути-но сукунэ17. И действительно, по "Кодзики", "о-оми", перед тем как на-чать действовать, ему потребовалось совершить "великие жертвоприношения" и выполнить "великое очищение" (о-хараэ) – видимо, чтобы очиститься от скверны убийства [Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVII]. После смерти Тюая началась подготовка к походу на Силла18. И в этот период наибо-лее ярко проявился характер власти Дзингу как верховной жрицы (так как она в это время не могла выступать как правительница – ведь "официально" Тюай был "жив"): она строит свя-тилища, устраивает моления, воспрошает богов, приносит жертвы богам (причем всем богам – Небес и Земли, т.е. богам всех общин Ямато). В Хидзэн она создает "поля богов"19, т.е. храмовое хозяйство; причем здесь она действует как и любой другой древневосточный пра-витель, создавая систему ирригации этих полей, для чего был выкопан магистральный канал "Сакута" [ Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюай, 2-й и 4-й месяцы; Nihongi, IX, 2-5]. Как указывает М.В.Воробьев, в связи с подготовкой к походу на Силла, опять возник вопрос о покорении кумасо20, видимо, для того, чтобы обеспечить надежный тыл войскам Ямато, которые следовали в Корею через Кюсю. Поэтому Дзингу пришлось завершать дело, начатое еще Тюаем. Войска правительницы действовали на двух направлениях, главное на-правление возглавила сама Дзингу. В конечном итоге кумасо и цутигумо (в Тикуго) были подчинены. Но в "Нихон-сёки" есть один важный момент – в ходе военной операции Дзингу захватила округ Ямато21 в Тикуго (может быть, прежнюю резиденцию правительниц Ематай – Нюй-ван-го), где она убила местную правительницу Табура-цу химэ22, "цутикумо" по про-исхождению, а ее старшего брата (соправителя [?]) Нацуха вместе с его армией обратила в бегство [Nihongi, IX, 3-5]. Как отмечает Мураяма Кэндзи, в одном из старых сочинений про-винции Тикуго – "Нантику-мэйран"23 ("Ясный обзор юга Тику[го]", 2-я пол. XVIII века) со-общается, что ее могила (Табура-цу химэ) находится рядом с входными воротами синтоист-ского святилища Оимацу, в большом кургане городка Сэтака24. После этого похода, как отмечают исследователи, упоминания о стране и народе ку-масо совершенно исчезают из древних японских хроник (высказывается предположение, что после подчинения кумасо Ямато их перестали называть по местности, а стали называть соб-ственным именем этого народа – "хаято", которое встречается в записях VI-VIII веков25). Возможно, что после захвата округа Ямато в Тикуго (прежнего центра объединения вадзин III века), сопротивление было сломлено26, так как был покорен, как можно предполагать, ру-ководящий центр сопротивления вадзин ("цутикумо") в Северном Кюсю. Далее, если судить по "Хидзэн-фудоки", Дзингу на кораблях, двигаясь вдоль западно-го побережья Кюсю [Хидзэн-фудоки, уезд Соноки, село Сука], прибыла в округ Мацура [Хидзэн-фудоки, уезд Мацура; Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 4-й месяц; Ni-hongi, IX, 4-5; Kojiki, II, XCIX], где занималась храмовым хозяйством и ирригацией, а после (через Афука / Ока и Томо) вернулась во дворец Касихи на Кюсю (в Цукуси) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 4-й месяц; Nihongi, IX, 5; Хидзэн-фудоки, уезд Мацура, почтовый двор Афука; почтовый двор Томо]. После этого "Нихон-сёки" замолкает, и шесть месяцев покрыты молчанием. Но, к счастью, местные источники провинции Харима сохранили кое-какие сведения – и самый главный вывод из этого материала: эти шесть месяцев Дзингу провела в Центральной Япо-нии, ведя подготовку к своему знаменитому походу в Силла. В отношении датировки данного события среди исследователей было много споров. Уже в период с конца XIX века ученые обратили внимание на то, что в "Нихон-сёки" в раз-деле "Дзингŷ-ки" содержится материал о Корее, относящийся ко второй половине IV века. Выяснилось, что расхождение между японскими и корейскими источниками составляет два полных шестидесяти¬летних цикла в 120 лет, что позволило уверенно датировать 46-й – 69-й года правления Дзингу 366-389 годами н.э27. Оставалась проблема датировки похода в Сил-ла, т.к. традиционная дата (200 г. н.э.) не укладывалась в закономерность "прибавленных двух циклов" (60х2=120 лет). Тогда исследователями был предложен 346 год, в который произошло первое с конца III века н.э. (да еще к тому же очень крупное) вторжение японцев в Силла28. После того, как в ходе моих исследований мне удалось обнаружить вызванное реформой календаря Кэйко смещение цикла на 26 лет, то дата 346 года полностью подтвер-дилась (200+60x2+26=346 год н.э.). Исследователи в качестве причины корейского похода Дзингу называют стремление правителей Ямато объединить под своей властью не только Северный Кюсю, о и часть тер-ритории Кореи, которая традиционно находилась в тесной связи с Японским архипелагом в пределах единой культурно-географической и этнической зон29. Но был и еще один момент: "Самкук-саги" в качестве повода для войны 346 года называет отказ правителя Силла Хыль(Хыр)хэ-вана прислать в 344 году невесту в Японию, что, естественно, было сильней-шим оскорблением и жесточайшим унижением для японского двора, в результате чего, во 2-м месяце 345 года, "ван Вэ" (правитель Японии, можно предполагать, что это был Тюай) прислал письмо о разрыве отношений с Силла, а в 346 году – произошло мощное, многочис-ленное вторжение [Самкук-саги, летописи Силла, Хыльхэ, 35-й, 36-й, 37-й года пр.; (344, 345, 346 годы)]. Что здесь примечательного: письмо о разрыве отношений с Силла из Япо-нии пришло во 2-м месяце 345 года, а в 9-й месяц 8-го года правления [испр. хрон. 345 г.] Дзингу на военном совете предложила вместо похода на кумасо совершить поход в богатую Силла, который состоялся в 10-й – 12-й месяцы 9-го года правления Тюая [346 испр. хрон.], что хронологически совпадает со сведениями корейских ис¬точников. Видимо, японские ис-точники намеренно умалчивали о столь позорном для двора Яма-то факте, как отказ при-слать невесту. Но, тем не менее, кое-что все-таки в источники попало; а именно: Дзингу не просто желает совершить поход в Силла, а намерена "покарать" (формулировки "Кодзики", "Нихон-сёки" и "фудоки") Силла; она, если можно так выразиться, просто фанатично "ки-пит" ненавистью к Силла. Почему? Ответ может быть прост – "оскорбление 344 года". Наконец, завершив приготовления в Центральной Японии (как можно судить по ма-териалам "Харима-фудоки"), сев на корабли (видимо, в Нанива), участники похода отправи-лись на Кюсю. "Харима-фудоки" сохранила описание этой процессии (отсутствующие в других источниках): "Этой [красной – С.Д.] краской выкрасили священные копья и постави-ли их на носу и на корме царских судов, покрасили борта судов и окрасили одежду воинов, а также, подмешав краску, окрасили морскую воду..." – все это должно было принести удачу походу [Фрагмент "Харима-фудоки" Нихоцу-химэ из "Сяку-нихонги", кн.11]30; с этой же це-лью статуя корейского бога мореплавания (у корейских переселенцев в Идзумо) Идатэ (кор. Итхэтэ) (31) стояла ...на носу корабля царицы Окинага-тараси-химэ, когда она переплывала море, чтобы усмирить страну Кара" [Харима-фудоки, уезд Сикама, село Идатэ]. По данным "фудоки" можно проследить и маршрут движения участников похода – из Нанива они прибыли на северную оконечность острова Авадзи [Харима-фудоки, уезд Саё, село Накацува], затем в устье реки Удзу (ок. совр. г. Химэдзи) корабли останавливались на ночлег [Харима-фудоки, уезд Иибо, река Удзу; переправа Укуси], а там суда пришлось та-щить волоком, т.к. дул встречный ветер; и для этой цели на основе трудовой обязанности было собрано большое количество общинников (волок Фунагоси, ок. совр. г. Мицу) [Хари-ма-фудоки, уезд Иибо, переправа Усуки]. Перетащив суда, участники похода остались на ночлег в гавани Ми (совр. г. Мицу), а когда они опять двинулись на запад, то "...кормщики царских судов говорили: «Когда же (ицука) мы снова вернемся на землю, которую видим сейчас?» [Харима-фудоки, уезд И ибо, переправа Ми; деревня Иду]. В 9-м месяце экспеди-ция наконец-то добралась до Северного Кюсю (где-то в районе Ито), и "было приказано всем владениям (куни) собирать корабли (флот) [и] тренироваться [в использовании] оружия и доспехов"32 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 6]. Одновременно, пока шло формирование флота и войска (ополчения общинников в том числе) в сторону Ко-реи были отправлены разведчики, чтобы выяснить морские пути [Нихон-сёки, св.9-й, Дзин-гу. 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 7]. Когда все приготовления были завершены, армия на ко-раблях проследовала, с остановкой на острове Сига около Ито (по "Тикудзэн-фудоки")33, на острова Цусима, где войско сосредоточилось перед последним броском в Силла. Наконец, в 10-й месяц, 3-й день, когда установился попутный ветер, вся эта армада выступила в сторо-ну побережья Кореи (в районе Кимхэ–Пусан) и начались военные действия [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр., Тюая; 9-й и 10-й месяцы] под руководством находившейся на 7-м месяце беременности Дзингу34 [Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVII]. О ходе военных действий ни "Нихон-сёки", ни "Кодзики" ничего не сообщают. Оба источника говорят лишь, что "испуганный и трепещущий" ван Силла капитулировал, передал Дзингу карты страны и кадастровые записи населения и поклялся быть корпорацией фуражиров, и в качестве дани поставлять в Японию лошадей и ежегодно присылать полные корабли подношений, включая рабов обоего пола35. Дзингу опечатала правительственные склады, забрала карты, регистра-ционные записи и официальные документы36. Ван Силла тут же нагрузил 80 кораблей золота, серебра и тканей37 и вместе с этой данью отправил в Японию в качестве заложника "канки" 4-го ранга (пхачин) по имени Ми-чи-ки-чжи38. Вани Пэкче и Когурё, прослышав, что случи-лось с Силла, подчинились Ямато39, признали себя "западными приграничными террито-риями" Ямато и передали Дзингу карты и регистрационные записи (что, как указывает М.В.Воробьев, в дальневосточной дипломатии было равнозначно выдаче ключей от города в Европе40), обещали присылать дань. После этого Дзингу создала "внутреннюю казну" (кит. нэй-гуань цзя; др.-яп. ути-миякэ)41 в Самхан, и отбыла назад на Кюсю [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 9-12; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVIII] с пленными и добычей42. Исследователей давно настораживала та информация, которая сообщалась в японских источниках по поводу результатов похода Дзингу. И первое, что бросалось им в глаза – лег-кость подчинения всей (!) Кореи. Второе: несмотря на то, что, как заявляла Дзингу, она за-крепила свое копье над воротами дворца правителя Силла и полностью подчинила его стра-ну, она не знала, как его правильно зовут, т.к. в "Нихон-сёки" он назван Пхаса-микын43 (Пхаса-нисагын, 80-112 годы н.э.), который даже по традиционной хронологии в 200 году н.э. не правил (в это время там правил Нэхэ-ван, 196-229 годы). В-третьих, когда в 46 году правления Дзингу ван Пэкче пожелал отправить посольство в Японию, никто из мелких пра-вителей в Южной Корее не знал дороги на Японские острова, хотя они слышали о том, что эта страна существует44 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 46-й год пр.; Nihongi, IX, 25-26]. Но до второй мировой войны официальная японская историография мало обращала внимания на такие детали. После второй мировой войны ситуация резко изменилась – как в самой Японии, так и в Корее (и Северной, и Южной), где ощущение ущемленного нацио-нального самосознания корейцев привело к тому, что корейские исследователи подвергли острой критике сообщения японских источников о походе Дзингу, вплоть до того, что часть корейских историков вообще отказались признать реальность данного события на том осно-вании, что в корейских источниках под 200 годом н.э. нет никаких сообщений даже о набе-гах японцев на полуостров45. И, действительно, это так. В ходе общего пересмотра хронологии "Нихон-сёки" (на основе сопоставления мате-риалов корейских и японских источников) исследователями был предложен 346 год – год крупного вторжения японцев в Силла46. И как я уже говорил, эта дата нашла подтверждение в связи с обнаружением мной сдвига 60-летнего цикла на 26 лет в хронологии "Нихон-сёки" (после реформы летоисчисления Кэйко) в дополнение к уже известному с конца XIX века смещению японских датировок второй половины IV века н.э. на два полных цикла в 120 лет. И если проанализировать сообщение "Самкук-саги" о вторжении 346 года, то обнаруживает-ся кое-какие параллели с информацией "Нихон-сёки" и "Кодзики". Из "Кодзики" и "Нихон-сёки" известно, что сначала японцы достигли побережья (и, видимо, там первоначально и действовали) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 10-й месяц; Nihongi, IX, 9; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVIII]. "Самкук-саги" сооб-щает: "Внезапно пришли войска Вэ на остров Пхундо и начали ограбление домов окраинно-го населения..." [Самкук-саги, летописи Силла, Хыльхэ, 37-й год пр.(346 г.)]. Далее, "Кодзи-ки" и "Нихон-сёки" сообщают, что корабли японцев с приливной волной, видимо, по реке (может быть, Нактонган [?]), проследовали во внутренние районы и, в конечном итоге, ока-зались в столице (где Дзингу, якобы, водрузила свое копье на воротах правителя). Сравним с "Самкук-саги": "...а, затем [японцы - С.Д.] продвинувшись дальше, окружили [столицу – С.Д.] Кымсон и быстро приступили к атаке. Ван [Силла – С.Д.] хотел вывести войска и всту-пить с ними в сражение, но ибольчхан Кансе сказал: «Враги пришли издалека, поэтому трудно противостоять их натиску, и для ослабления его лучше будет подождать, когда охла-деет порыв их войск». Ван согласился с этим и [велел] крепко запереть ворота и не делать вылазки. Когда истощилось продовольствие и враг собирался отступить, [ван] приказал Кансе взять сильную конницу, чтобы ударить им вслед и отогнать их" [Самкук-саги, лето-писи Силла, Хыльхэ, 37-й год пр. (346 г.)]. "Самкук-саги" не сообщает, чем закончилась опе-рация Кансе, но, видимо, ничего крупного он не добился, в противном случае наверняка бы-ла бы победная реляция. Итак, при сравнении японских и корейских источников обнаруживается сходство в некото¬рых деталях, но они полностью расходятся в оценке результатов похода, которые по "Самкук-саги" можно оценить как "ничью": т.е. японцы на первом этапе владели военной инициативой, видимо, добыли богатую добычу, но с ходу штурмом столицу взять не смогли (видимо, еще не хватало опыта в подобных ситуациях), а когда закончился провиант, сняли осаду и ушли в Японию, увезя с собой все, что они сумели добыть. Кроме того, может быть ещё одна причина отхода японцев – Дзингу должна была рожать. Все события, описанные в "Самкук-саги", вполне укладываются в те два месяца, ко-торые отводит "Нихон-сёки" для похода Дзингу. Вполне может быть, что в ходе операции какие-нибудь местные владетели Южной Кореи (и Силла) и подчинились на первом этапе похода власти завоевателей и принесли дань. Добычу, привезенную с собой из Кореи, впол-не можно было представить "данью вана Силла на 80-ти кораблях". Но возникает вопрос, почему участникам похода (и прежде всего Дзингу) понадобилось скрывать и искажать кое-какие события этой войны и представлять "ничейный" исход операции как славную победу японского оружия? Ответ может быть только один: это нужно было для внутренней полити-ки. Дзингу, убившая мужа (и скрывшая это) для того, чтобы подтвердить свои притязания на власть в Ямато, должна была вернуться из похода только в ореоле "славной и могуществен-ной победительницы" – даже не Силла, а всех трех корейских государств: Силла, Пэкче и Когурё. Поэтому в Ямато этот поход и был представлен в том образе, в каком его желали видеть сторонники Дзингу. Ну, а, соответственно, потом эта искаженная информация попала в японские источники, в том числе в "Кодзики" и "Нихон-сёки". Вернувшись из похода, 14-го дня, 12-го месяца года "каноэ-тацу" (17-й год цикла) [испр. хрон. 346 г.], на Цукуси в местности Уми Дзингу разрешилась от бремени, дав рож-дение будущему правителю Ямато по имени Хомуда (Одзин) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 12-й месяц; св.10-й , Одзин; Nihongi, IX, 12; X, 1; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVIII; см.: Хитати-фудоки, уезд Убараки]. После того как молодая мать по окончании родов набралась сил, во 2-й месяц года "каното-ми" (18-й год цикла) [испр. хрон. 347 год] она вместе с представителями высшей знати и служилыми людьми (чиновниками) вернулась во дворец Тоёра в Анато. После рож-дения ребенка, который считался сыном Тюая, права на трон переходили его первенцу, а са-ма Дзингу получала возможность стать регентом при малолетнем наследнике. Поэтому бо-лее скрывать смерть Тюая не было смысла, да и, видимо, было невозможно, и по этой при-чине тайно захороненные останки Тюая были перевезены в Харима, где их предполагалось перезахоронить в царском кургане в провинции Харима у Акаси – этот "мисасаги" хорошо известен археологам и достаточно основательно ими исследован47. [Нихон-сёки, св. 9-й, Дзингу, 1-й год пр., 2-й месяц.; Nihongi, IX, 15-16; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, С; см.: Харима-фудоки, уезд Инами, гора Ихо]. Но борьба Дзингу (правительницы Окинага-тараси-химэ) за власть только начиналась. I. ИСТОЧНИКИ: 1. Кодзики: Записи о деяниях древности. Свиток 1-й. СПб.: Шар, 1994. Т.I. – 314 с. 2. Кодзики: Записи о деяниях древности. Свитки 2-й и 3-й. СПб.: Шар, 1994. Т.II. – 250 с. 3. Самкук-саги, летописи Силла // Ким Бусик. Самкук-саги. М.,1959. T.I. 4. Харима-фудоки // Древние фудоки. М.:Наука,1969. С.67-112. 5. Хидзэн-фудоки //Древние фудоки. М.:Наука,1969. С.127-147. 6. Kojiki // The Kojiki: Records of ancient matters / Transl. by B.H.Chamberlain. Tokyo, 1982. – 428 p. with adds. 7. Nihongi: Chronicles of Japan from the earliest times to A.D.697 / Transl. by W.G.Aston. Lon-don, 1956. Part I. – 407 p.; Part II. – 444 p. 8. Jinno-shotoki // Kitabatake Chikafusa. A Chronicle of Gods and sovereigns: Jinno-shotoki / Trarisl. by Paul Varley. New York, 1980. ИСТОЧНИКИ НА ДРЕВНЕЯПОНСКОМ И ДРЕВНЕКОРЕЙСКОМ ЯЗЫКАХ (на вэньяне): 9. Кодзики, св. 1-й, св.2-й // Кодзики. Токио, 1968. Т.I, II. 10. Нихон-сёки, св.8-й, св.9-й // Кокуси-тайкэй. Токио,1957. Т.I. Ч.1. 11 .Самкук-саги, Силлаги // Ким Бусик. Самкук-саги. М., 1959. T.I. ПРИМЕЧАНИЯ: 1 .Tanaka К. A Treatise on the tradition of Empress Jingo // Токусима-дайгаку. 1967, №16. P.1; Sadler A.L. A short history of Japan. Sydney–London, 1946. P.28; Конрад Н.И. Япония: народ и государство. Пг., 1923. С.63; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. М.: Наука, 1980. С.110. 2. Воробьев М.В. Указ. соч. С.110; Tanaka К. Op.cit. P.1. З. Воробьев М.В. Указ. соч. С.95; Игнатович А.Н. Буддизм в Японии. М.: Наука, 1987. С.52. 4. др.-яп. кйсаки, кит. хоу – императрица; ср.: кит. хоу-фэй – императрица и вторые (второ-степенные) жены императора. – Большой китайско-русский словарь. М.: Наука, 1983. T.III. C.437, 438. (далее: БКРС). 5. Tanaka К. Op.cit. P.1. 6. яп. ō – "великий", яп. та – "поле (рисовое заливное поле)". 7. См.: История древнего мира. М.: Наука, 1982-1983, 1989-1990. Кн.1-3. 8. Шилюк Н.Ф. История древнего мира: древний Восток. Свердловск, 1991. С.48-49. 9. Sadler A.L. Op.cit. P.28-29. \О.Конрад Н.И. Древняя история Японии// Избранные труды: история. М.: Наука, 1974. С.38; Sadler A.L. Op.cit. P.28. 11. яп. каннуси – досл. "божественный хозяин, хозяин божеств". 12. Конрад Н.И. Указ. соч. С.38. 13. Навлицкая Г.Б. Осака. М.: Наука, 1983. С.23. 14. Sadler A.L. Op.cit. P.28-29. 15. Воробьев М.В. Указ. соч. С.111. 16. Конрад Н.И. Указ. соч. С.38. 17. Sadler A.L. Op.cit. P.28. 18. Конрад Н.И. Указ. соч. С.38. 19. яп. ками-но та – досл. "поле бога, священное поле". 20. Воробьев М.В. Указ. соч. С. 107. 21. досл. "горные ворота", пишется другими иероглифами, нежели название государства Ямато. 22. Возможно, Табура-цу химэ была преемницей правительниц Ематай III века н.э. 23. Мураяма К. Дарэ-ни-мо какэнакатта Яматай-коку. Токио, 1980. С.102. 24.Тамже. С.102-103. 25. Древние фудоки. М.: Наука, 1969. С.177. 26. См.: Конрад Н.И. Указ. соч. С.37. 27. Хасимото М. Тоё-си-дзё-ёри митару нихон-дзё-ко-си-кэнкю. Токио, 1956. С.635-636; Во-робьев М.В. Указ. соч. С.27; Young J. The location of Yamatai. Baltimore, 1958. P.95; 96, table 2. 28. Kidder J.E. Japan before Buddhism. New York, 1959. P. 139; Иофан Н.А. Культура древней Японии. М.: Наука, 1974. С.24; Конрад Н.И. Указ. соч. С.38, 37; Воробьев М.В. Указ. соч. С.110, 24. 29. Конрад Н.И. Япония: народ и государство. С.62-63; Иофан Н.А. Указ. соч. С.23-24; Во-робьев М.В. Указ. соч. С.110. 30. Цит. по: Древние фудоки. С.110. 31. Там же. С. 185, прим. 17. 32. Нихон-сёки. Токио, 1957. T.I. Ч.1. С.245. 33. Нихон-синси. Токио, 1962. С.98. 34. Воробьев М.В. Указ. соч. С.110. 35. яп. мимумакахи-бэ – "корпорация фуражиров". – Нихон-сёки. T.I. Ч.1. С.247; см.: Во-робьев М.В. Некоторые формы зависимости в древней Японии // Проблемы социальных от-ношений и форм зависимости на Древнем Востоке. М.: Наука, 1984. С.244; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.110; Конрад Н.И. Древняя история Японии. С.38. 36. кит. фуку – "казённые склады". – БКРС. Т.Ш. С.29; кит. вэньшу – досл. "официальный документ, казенная бумага". – Там же. T.IV. С.60. 37. Конрад Н.И. Древняя история Японии. С.39. 38. См.: Nihongi. Part I. P.231, note 4. 39. См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.110. 40. Там же. С.41. 41. кит. гуаньцзя – "казна". – БКРС. Т.II. С.744; В.Астон перевёл этот термин как "interior governments". – См.: Nihongi. Part I. P.232; см.: Конрад Н.И. Указ. соч. С.39. 42. Воробьев М.В. Указ. соч. С.110; см.: Конрад Н.И. Япония: народ и государство. С.62. 43. См.: Nihongi. Part I. P.231, note 4. 44. Воробьев М.В. Указ. соч. С.35. 45. Там же. С.110; Миура Ё. Хадака нихон-си. Токио, 1958. С.152. 46. См. прим. 28. 47. См.: Nihongi. Part I. P.236, note 1; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Токио, 1977. С.270.
По материалам статьи: Суровень Д.А. КОРЕЙСКИЙ ПОХОД ОКИНАГА-ТАРАСИ-ХИМЭ (ПРАВИТЕЛЬНИЦЫ ДЗИНГУ) // // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва–Магнитогорск: Ин-т археологии РАН–МГПИ, 1998. Вып. 5. С.160-167. Окинага-тараси-химэ (посмертное имя Дзингу), молодая супруга правителя Тараси-нака-цу хйко (посмертное имя Тюай), являлась потомком по женской линии корейского пе-реселенца в Тадзима (Ама-но Хибоко)1. Её фамильное имя "Окинага" ("долгодышащая") бы-ло связано с магией, сама Дзингу по традиции считалась главной колдуньей и по крови род-ственницей пра¬вящих домов Силла, Пэкче и Когурё (по мнению Танака Кацудзо и М.В.Воробьева)2. Вообще многие исследователи указывают на связь Дзингу с религией, считая ее "шаманкой" (жрицей)3. И по мнению Танака К. положение это обусловливалось представлениями древних японцев о том, что "императрица" (кйсаки)4 (т.е. главная жена правителя), обладала магической силой5, или, как я считаю, являлась верховной жрицей. В "Нихон-сёки" эта религиозная связь Дзингу проявилась в отношении культов богов местности Анато, от имени которых она предвещала поход в Корею. Причем эта связь ока-залась не чисто духовной, а имела материальную подоплеку: Дзингу от имени богов Анато потребовала от Тюая вернуть заливные рисовые поля "о-та" (досл. "великие поля"6), кото-рые ранее были переданы Тюаю – местным правителем Анато (Анато-но атаэ) по имени Хомутати. В древности главы территориальных общин (общин-государств) обычно высту-пали одновременно и верховными жрецами общинных культов7. Поэтому за требованиями Дзингу вернуть поля "о-та" стояли интересы жречества Анато (так как земли богов – это земли храмового хозяйства). В древности же функции жрецов общинных культов выполня-ли представители местной, общинной знати. То есть здесь можно предполагать наличие противоречий между общинной знатью и Тюаем – долгое время являвшимся правителем Анато; противоречия, которые закономерны для всех государств древнего мира8. Таким образом, против Тюая сложилась двойная оппозиция, возглавленная его женой и верховной жрицей Дзингу: 1) оппозиция центральной знати (придворной) во главе с Та-кэути-но сукунэ, требовавшая похода в Силла9, предпочитая более богатую Силла, обесси-ленную борьбой с Когурё, чем земли кумасо10; 2) оппозиция местной знати и жречества Анато, требовавших возвращения полей "о-та" из государственного сектора в храмовое хо-зяйство богов Анато. Связь Дзингу с культами Анато сохранилась и после ее прихода к вла-сти – после корейского похода правительница назначила главным жрецом (каннуси)11 богов Анато того самого Хомутати, Анато-но атаэ; а в селении Ямада в Анато было построено новое святилище богов Анато [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 15]. В этой ситуации шансы Тюая на то, чтобы сохранить власть, были невелики. Он ус-пел еще организовать поход против кумасо, но не очень удачный, да к тому же прерванный12 странной смертью Тюая, больше похожей на политическое убийство [Нихон-сёки, св.8-й, Тюай, 8-й год пр., 9-й месяц; 9-й год пр., 2-й месяц; Nihongi, VIII, 8; Кодзики, св.2-й, Тюай; Kojiki, II, XCVI; Jinno-shotoki, I, Chuai, 77]. Видимо, провал экспедиции против кумасо ре-шил его судьбу – оппозиция начала действовать. По источникам, смерть Тюая была следст-вием подчинения воле богов13 – по "Кодзики" он был умерщвлен еще при обсуждении во-проса о походе на Силла [Кодзики, св.2-й, Тюай; Kojiki, II, XCVI], по "Нихон-сёки" – после провала операции против кумасо он «внезапно заболел и умер» (в 52 года) (по другой вер-сии, цитируемой в "Нихон-сёки" – Тюай убит стрелой ("скоропостижно умер") в сражении с кумасо14) [Нихон-сёки, св.8-й, Тюай, 9-й год пр., 2-й месяц, 5-й день; Nihongi, VIII, 8; IX, 2, 14], т.е. нигде впрямую не говорится об убийстве Тюая. Но исследователей очень насторо-жили обстоятельства, связанные с его смертью. Видимо, главные участники заговора – Дзингу и "ō-оми" Такэути-но сукунэ. Они запретили траур по правителю и не позволили, чтобы кто-нибудь в стране узнал о смерти Тюая. Сам "о-оми" вместе с главами четырех влиятельных кланов (Накатоми, О-мива, Мононобэ и Отомо в ранге "мурадзи" и "кими"), видимо, тоже участников заговора, по приказу Дзингу составили нечто типа "тайного выс-шего совета" по управлению. Тело Тюая Такэути-но сукунэ из Касихи тайно вывез по морю на корабле в Анато, где тайно же и захоронил [Нихон-сёки, св.8-й, 9-й год пр. Тюая]. Власть оказалась в руках юной и тщеславной правительницы. Естественно, при таких обстоятельствах, большинство исследователей склонилось в пользу версии насильственного отстранения Тюая от власти. М.В.Воробьев считает, что эти события являются "глухими отзвуками борьбы за престол при воцарении Дзингу"15, Н.И.Конрад прямо заявляет, что это было убийство16, а А.Л.Садлер добавляет: смерть Тюая – дело рук Такэути-но сукунэ17. И действительно, по "Кодзики", "о-оми", перед тем как на-чать действовать, ему потребовалось совершить "великие жертвоприношения" и выполнить "великое очищение" (о-хараэ) – видимо, чтобы очиститься от скверны убийства [Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVII]. После смерти Тюая началась подготовка к походу на Силла18. И в этот период наибо-лее ярко проявился характер власти Дзингу как верховной жрицы (так как она в это время не могла выступать как правительница – ведь "официально" Тюай был "жив"): она строит свя-тилища, устраивает моления, воспрошает богов, приносит жертвы богам (причем всем богам – Небес и Земли, т.е. богам всех общин Ямато). В Хидзэн она создает "поля богов"19, т.е. храмовое хозяйство; причем здесь она действует как и любой другой древневосточный пра-витель, создавая систему ирригации этих полей, для чего был выкопан магистральный канал "Сакута" [ Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюай, 2-й и 4-й месяцы; Nihongi, IX, 2-5]. Как указывает М.В.Воробьев, в связи с подготовкой к походу на Силла, опять возник вопрос о покорении кумасо20, видимо, для того, чтобы обеспечить надежный тыл войскам Ямато, которые следовали в Корею через Кюсю. Поэтому Дзингу пришлось завершать дело, начатое еще Тюаем. Войска правительницы действовали на двух направлениях, главное на-правление возглавила сама Дзингу. В конечном итоге кумасо и цутигумо (в Тикуго) были подчинены. Но в "Нихон-сёки" есть один важный момент – в ходе военной операции Дзингу захватила округ Ямато21 в Тикуго (может быть, прежнюю резиденцию правительниц Ематай – Нюй-ван-го), где она убила местную правительницу Табура-цу химэ22, "цутикумо" по про-исхождению, а ее старшего брата (соправителя [?]) Нацуха вместе с его армией обратила в бегство [Nihongi, IX, 3-5]. Как отмечает Мураяма Кэндзи, в одном из старых сочинений про-винции Тикуго – "Нантику-мэйран"23 ("Ясный обзор юга Тику[го]", 2-я пол. XVIII века) со-общается, что ее могила (Табура-цу химэ) находится рядом с входными воротами синтоист-ского святилища Оимацу, в большом кургане городка Сэтака24. После этого похода, как отмечают исследователи, упоминания о стране и народе ку-масо совершенно исчезают из древних японских хроник (высказывается предположение, что после подчинения кумасо Ямато их перестали называть по местности, а стали называть соб-ственным именем этого народа – "хаято", которое встречается в записях VI-VIII веков25). Возможно, что после захвата округа Ямато в Тикуго (прежнего центра объединения вадзин III века), сопротивление было сломлено26, так как был покорен, как можно предполагать, ру-ководящий центр сопротивления вадзин ("цутикумо") в Северном Кюсю. Далее, если судить по "Хидзэн-фудоки", Дзингу на кораблях, двигаясь вдоль западно-го побережья Кюсю [Хидзэн-фудоки, уезд Соноки, село Сука], прибыла в округ Мацура [Хидзэн-фудоки, уезд Мацура; Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 4-й месяц; Ni-hongi, IX, 4-5; Kojiki, II, XCIX], где занималась храмовым хозяйством и ирригацией, а после (через Афука / Ока и Томо) вернулась во дворец Касихи на Кюсю (в Цукуси) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 4-й месяц; Nihongi, IX, 5; Хидзэн-фудоки, уезд Мацура, почтовый двор Афука; почтовый двор Томо]. После этого "Нихон-сёки" замолкает, и шесть месяцев покрыты молчанием. Но, к счастью, местные источники провинции Харима сохранили кое-какие сведения – и самый главный вывод из этого материала: эти шесть месяцев Дзингу провела в Центральной Япо-нии, ведя подготовку к своему знаменитому походу в Силла. В отношении датировки данного события среди исследователей было много споров. Уже в период с конца XIX века ученые обратили внимание на то, что в "Нихон-сёки" в раз-деле "Дзингŷ-ки" содержится материал о Корее, относящийся ко второй половине IV века. Выяснилось, что расхождение между японскими и корейскими источниками составляет два полных шестидесяти¬летних цикла в 120 лет, что позволило уверенно датировать 46-й – 69-й года правления Дзингу 366-389 годами н.э27. Оставалась проблема датировки похода в Сил-ла, т.к. традиционная дата (200 г. н.э.) не укладывалась в закономерность "прибавленных двух циклов" (60х2=120 лет). Тогда исследователями был предложен 346 год, в который произошло первое с конца III века н.э. (да еще к тому же очень крупное) вторжение японцев в Силла28. После того, как в ходе моих исследований мне удалось обнаружить вызванное реформой календаря Кэйко смещение цикла на 26 лет, то дата 346 года полностью подтвер-дилась (200+60x2+26=346 год н.э.). Исследователи в качестве причины корейского похода Дзингу называют стремление правителей Ямато объединить под своей властью не только Северный Кюсю, о и часть тер-ритории Кореи, которая традиционно находилась в тесной связи с Японским архипелагом в пределах единой культурно-географической и этнической зон29. Но был и еще один момент: "Самкук-саги" в качестве повода для войны 346 года называет отказ правителя Силла Хыль(Хыр)хэ-вана прислать в 344 году невесту в Японию, что, естественно, было сильней-шим оскорблением и жесточайшим унижением для японского двора, в результате чего, во 2-м месяце 345 года, "ван Вэ" (правитель Японии, можно предполагать, что это был Тюай) прислал письмо о разрыве отношений с Силла, а в 346 году – произошло мощное, многочис-ленное вторжение [Самкук-саги, летописи Силла, Хыльхэ, 35-й, 36-й, 37-й года пр.; (344, 345, 346 годы)]. Что здесь примечательного: письмо о разрыве отношений с Силла из Япо-нии пришло во 2-м месяце 345 года, а в 9-й месяц 8-го года правления [испр. хрон. 345 г.] Дзингу на военном совете предложила вместо похода на кумасо совершить поход в богатую Силла, который состоялся в 10-й – 12-й месяцы 9-го года правления Тюая [346 испр. хрон.], что хронологически совпадает со сведениями корейских ис¬точников. Видимо, японские ис-точники намеренно умалчивали о столь позорном для двора Яма-то факте, как отказ при-слать невесту. Но, тем не менее, кое-что все-таки в источники попало; а именно: Дзингу не просто желает совершить поход в Силла, а намерена "покарать" (формулировки "Кодзики", "Нихон-сёки" и "фудоки") Силла; она, если можно так выразиться, просто фанатично "ки-пит" ненавистью к Силла. Почему? Ответ может быть прост – "оскорбление 344 года". Наконец, завершив приготовления в Центральной Японии (как можно судить по ма-териалам "Харима-фудоки"), сев на корабли (видимо, в Нанива), участники похода отправи-лись на Кюсю. "Харима-фудоки" сохранила описание этой процессии (отсутствующие в других источниках): "Этой [красной – С.Д.] краской выкрасили священные копья и постави-ли их на носу и на корме царских судов, покрасили борта судов и окрасили одежду воинов, а также, подмешав краску, окрасили морскую воду..." – все это должно было принести удачу походу [Фрагмент "Харима-фудоки" Нихоцу-химэ из "Сяку-нихонги", кн.11]30; с этой же це-лью статуя корейского бога мореплавания (у корейских переселенцев в Идзумо) Идатэ (кор. Итхэтэ) (31) стояла ...на носу корабля царицы Окинага-тараси-химэ, когда она переплывала море, чтобы усмирить страну Кара" [Харима-фудоки, уезд Сикама, село Идатэ]. По данным "фудоки" можно проследить и маршрут движения участников похода – из Нанива они прибыли на северную оконечность острова Авадзи [Харима-фудоки, уезд Саё, село Накацува], затем в устье реки Удзу (ок. совр. г. Химэдзи) корабли останавливались на ночлег [Харима-фудоки, уезд Иибо, река Удзу; переправа Укуси], а там суда пришлось та-щить волоком, т.к. дул встречный ветер; и для этой цели на основе трудовой обязанности было собрано большое количество общинников (волок Фунагоси, ок. совр. г. Мицу) [Хари-ма-фудоки, уезд Иибо, переправа Усуки]. Перетащив суда, участники похода остались на ночлег в гавани Ми (совр. г. Мицу), а когда они опять двинулись на запад, то "...кормщики царских судов говорили: «Когда же (ицука) мы снова вернемся на землю, которую видим сейчас?» [Харима-фудоки, уезд И ибо, переправа Ми; деревня Иду]. В 9-м месяце экспеди-ция наконец-то добралась до Северного Кюсю (где-то в районе Ито), и "было приказано всем владениям (куни) собирать корабли (флот) [и] тренироваться [в использовании] оружия и доспехов"32 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 6]. Одновременно, пока шло формирование флота и войска (ополчения общинников в том числе) в сторону Ко-реи были отправлены разведчики, чтобы выяснить морские пути [Нихон-сёки, св.9-й, Дзин-гу. 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 7]. Когда все приготовления были завершены, армия на ко-раблях проследовала, с остановкой на острове Сига около Ито (по "Тикудзэн-фудоки")33, на острова Цусима, где войско сосредоточилось перед последним броском в Силла. Наконец, в 10-й месяц, 3-й день, когда установился попутный ветер, вся эта армада выступила в сторо-ну побережья Кореи (в районе Кимхэ–Пусан) и начались военные действия [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр., Тюая; 9-й и 10-й месяцы] под руководством находившейся на 7-м месяце беременности Дзингу34 [Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVII]. О ходе военных действий ни "Нихон-сёки", ни "Кодзики" ничего не сообщают. Оба источника говорят лишь, что "испуганный и трепещущий" ван Силла капитулировал, передал Дзингу карты страны и кадастровые записи населения и поклялся быть корпорацией фуражиров, и в качестве дани поставлять в Японию лошадей и ежегодно присылать полные корабли подношений, включая рабов обоего пола35. Дзингу опечатала правительственные склады, забрала карты, регистра-ционные записи и официальные документы36. Ван Силла тут же нагрузил 80 кораблей золота, серебра и тканей37 и вместе с этой данью отправил в Японию в качестве заложника "канки" 4-го ранга (пхачин) по имени Ми-чи-ки-чжи38. Вани Пэкче и Когурё, прослышав, что случи-лось с Силла, подчинились Ямато39, признали себя "западными приграничными террито-риями" Ямато и передали Дзингу карты и регистрационные записи (что, как указывает М.В.Воробьев, в дальневосточной дипломатии было равнозначно выдаче ключей от города в Европе40), обещали присылать дань. После этого Дзингу создала "внутреннюю казну" (кит. нэй-гуань цзя; др.-яп. ути-миякэ)41 в Самхан, и отбыла назад на Кюсю [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 9-12; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVIII] с пленными и добычей42. Исследователей давно настораживала та информация, которая сообщалась в японских источниках по поводу результатов похода Дзингу. И первое, что бросалось им в глаза – лег-кость подчинения всей (!) Кореи. Второе: несмотря на то, что, как заявляла Дзингу, она за-крепила свое копье над воротами дворца правителя Силла и полностью подчинила его стра-ну, она не знала, как его правильно зовут, т.к. в "Нихон-сёки" он назван Пхаса-микын43 (Пхаса-нисагын, 80-112 годы н.э.), который даже по традиционной хронологии в 200 году н.э. не правил (в это время там правил Нэхэ-ван, 196-229 годы). В-третьих, когда в 46 году правления Дзингу ван Пэкче пожелал отправить посольство в Японию, никто из мелких пра-вителей в Южной Корее не знал дороги на Японские острова, хотя они слышали о том, что эта страна существует44 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 46-й год пр.; Nihongi, IX, 25-26]. Но до второй мировой войны официальная японская историография мало обращала внимания на такие детали. После второй мировой войны ситуация резко изменилась – как в самой Японии, так и в Корее (и Северной, и Южной), где ощущение ущемленного нацио-нального самосознания корейцев привело к тому, что корейские исследователи подвергли острой критике сообщения японских источников о походе Дзингу, вплоть до того, что часть корейских историков вообще отказались признать реальность данного события на том осно-вании, что в корейских источниках под 200 годом н.э. нет никаких сообщений даже о набе-гах японцев на полуостров45. И, действительно, это так. В ходе общего пересмотра хронологии "Нихон-сёки" (на основе сопоставления мате-риалов корейских и японских источников) исследователями был предложен 346 год – год крупного вторжения японцев в Силла46. И как я уже говорил, эта дата нашла подтверждение в связи с обнаружением мной сдвига 60-летнего цикла на 26 лет в хронологии "Нихон-сёки" (после реформы летоисчисления Кэйко) в дополнение к уже известному с конца XIX века смещению японских датировок второй половины IV века н.э. на два полных цикла в 120 лет. И если проанализировать сообщение "Самкук-саги" о вторжении 346 года, то обнаруживает-ся кое-какие параллели с информацией "Нихон-сёки" и "Кодзики". Из "Кодзики" и "Нихон-сёки" известно, что сначала японцы достигли побережья (и, видимо, там первоначально и действовали) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 10-й месяц; Nihongi, IX, 9; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVIII]. "Самкук-саги" сооб-щает: "Внезапно пришли войска Вэ на остров Пхундо и начали ограбление домов окраинно-го населения..." [Самкук-саги, летописи Силла, Хыльхэ, 37-й год пр.(346 г.)]. Далее, "Кодзи-ки" и "Нихон-сёки" сообщают, что корабли японцев с приливной волной, видимо, по реке (может быть, Нактонган [?]), проследовали во внутренние районы и, в конечном итоге, ока-зались в столице (где Дзингу, якобы, водрузила свое копье на воротах правителя). Сравним с "Самкук-саги": "...а, затем [японцы - С.Д.] продвинувшись дальше, окружили [столицу – С.Д.] Кымсон и быстро приступили к атаке. Ван [Силла – С.Д.] хотел вывести войска и всту-пить с ними в сражение, но ибольчхан Кансе сказал: «Враги пришли издалека, поэтому трудно противостоять их натиску, и для ослабления его лучше будет подождать, когда охла-деет порыв их войск». Ван согласился с этим и [велел] крепко запереть ворота и не делать вылазки. Когда истощилось продовольствие и враг собирался отступить, [ван] приказал Кансе взять сильную конницу, чтобы ударить им вслед и отогнать их" [Самкук-саги, лето-писи Силла, Хыльхэ, 37-й год пр. (346 г.)]. "Самкук-саги" не сообщает, чем закончилась опе-рация Кансе, но, видимо, ничего крупного он не добился, в противном случае наверняка бы-ла бы победная реляция. Итак, при сравнении японских и корейских источников обнаруживается сходство в некото¬рых деталях, но они полностью расходятся в оценке результатов похода, которые по "Самкук-саги" можно оценить как "ничью": т.е. японцы на первом этапе владели военной инициативой, видимо, добыли богатую добычу, но с ходу штурмом столицу взять не смогли (видимо, еще не хватало опыта в подобных ситуациях), а когда закончился провиант, сняли осаду и ушли в Японию, увезя с собой все, что они сумели добыть. Кроме того, может быть ещё одна причина отхода японцев – Дзингу должна была рожать. Все события, описанные в "Самкук-саги", вполне укладываются в те два месяца, ко-торые отводит "Нихон-сёки" для похода Дзингу. Вполне может быть, что в ходе операции какие-нибудь местные владетели Южной Кореи (и Силла) и подчинились на первом этапе похода власти завоевателей и принесли дань. Добычу, привезенную с собой из Кореи, впол-не можно было представить "данью вана Силла на 80-ти кораблях". Но возникает вопрос, почему участникам похода (и прежде всего Дзингу) понадобилось скрывать и искажать кое-какие события этой войны и представлять "ничейный" исход операции как славную победу японского оружия? Ответ может быть только один: это нужно было для внутренней полити-ки. Дзингу, убившая мужа (и скрывшая это) для того, чтобы подтвердить свои притязания на власть в Ямато, должна была вернуться из похода только в ореоле "славной и могуществен-ной победительницы" – даже не Силла, а всех трех корейских государств: Силла, Пэкче и Когурё. Поэтому в Ямато этот поход и был представлен в том образе, в каком его желали видеть сторонники Дзингу. Ну, а, соответственно, потом эта искаженная информация попала в японские источники, в том числе в "Кодзики" и "Нихон-сёки". Вернувшись из похода, 14-го дня, 12-го месяца года "каноэ-тацу" (17-й год цикла) [испр. хрон. 346 г.], на Цукуси в местности Уми Дзингу разрешилась от бремени, дав рож-дение будущему правителю Ямато по имени Хомуда (Одзин) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 12-й месяц; св.10-й , Одзин; Nihongi, IX, 12; X, 1; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVIII; см.: Хитати-фудоки, уезд Убараки]. После того как молодая мать по окончании родов набралась сил, во 2-й месяц года "каното-ми" (18-й год цикла) [испр. хрон. 347 год] она вместе с представителями высшей знати и служилыми людьми (чиновниками) вернулась во дворец Тоёра в Анато. После рож-дения ребенка, который считался сыном Тюая, права на трон переходили его первенцу, а са-ма Дзингу получала возможность стать регентом при малолетнем наследнике. Поэтому бо-лее скрывать смерть Тюая не было смысла, да и, видимо, было невозможно, и по этой при-чине тайно захороненные останки Тюая были перевезены в Харима, где их предполагалось перезахоронить в царском кургане в провинции Харима у Акаси – этот "мисасаги" хорошо известен археологам и достаточно основательно ими исследован47. [Нихон-сёки, св. 9-й, Дзингу, 1-й год пр., 2-й месяц.; Nihongi, IX, 15-16; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, С; см.: Харима-фудоки, уезд Инами, гора Ихо]. Но борьба Дзингу (правительницы Окинага-тараси-химэ) за власть только начиналась. I. ИСТОЧНИКИ: 1. Кодзики: Записи о деяниях древности. Свиток 1-й. СПб.: Шар, 1994. Т.I. – 314 с. 2. Кодзики: Записи о деяниях древности. Свитки 2-й и 3-й. СПб.: Шар, 1994. Т.II. – 250 с. 3. Самкук-саги, летописи Силла // Ким Бусик. Самкук-саги. М.,1959. T.I. 4. Харима-фудоки // Древние фудоки. М.:Наука,1969. С.67-112. 5. Хидзэн-фудоки //Древние фудоки. М.:Наука,1969. С.127-147. 6. Kojiki // The Kojiki: Records of ancient matters / Transl. by B.H.Chamberlain. Tokyo, 1982. – 428 p. with adds. 7. Nihongi: Chronicles of Japan from the earliest times to A.D.697 / Transl. by W.G.Aston. Lon-don, 1956. Part I. – 407 p.; Part II. – 444 p. 8. Jinno-shotoki // Kitabatake Chikafusa. A Chronicle of Gods and sovereigns: Jinno-shotoki / Trarisl. by Paul Varley. New York, 1980. ИСТОЧНИКИ НА ДРЕВНЕЯПОНСКОМ И ДРЕВНЕКОРЕЙСКОМ ЯЗЫКАХ (на вэньяне): 9. Кодзики, св. 1-й, св.2-й // Кодзики. Токио, 1968. Т.I, II. 10. Нихон-сёки, св.8-й, св.9-й // Кокуси-тайкэй. Токио,1957. Т.I. Ч.1. 11 .Самкук-саги, Силлаги // Ким Бусик. Самкук-саги. М., 1959. T.I. ПРИМЕЧАНИЯ: 1 .Tanaka К. A Treatise on the tradition of Empress Jingo // Токусима-дайгаку. 1967, №16. P.1; Sadler A.L. A short history of Japan. Sydney–London, 1946. P.28; Конрад Н.И. Япония: народ и государство. Пг., 1923. С.63; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. М.: Наука, 1980. С.110. 2. Воробьев М.В. Указ. соч. С.110; Tanaka К. Op.cit. P.1. З. Воробьев М.В. Указ. соч. С.95; Игнатович А.Н. Буддизм в Японии. М.: Наука, 1987. С.52. 4. др.-яп. кйсаки, кит. хоу – императрица; ср.: кит. хоу-фэй – императрица и вторые (второ-степенные) жены императора. – Большой китайско-русский словарь. М.: Наука, 1983. T.III. C.437, 438. (далее: БКРС). 5. Tanaka К. Op.cit. P.1. 6. яп. ō – "великий", яп. та – "поле (рисовое заливное поле)". 7. См.: История древнего мира. М.: Наука, 1982-1983, 1989-1990. Кн.1-3. 8. Шилюк Н.Ф. История древнего мира: древний Восток. Свердловск, 1991. С.48-49. 9. Sadler A.L. Op.cit. P.28-29. \О.Конрад Н.И. Древняя история Японии// Избранные труды: история. М.: Наука, 1974. С.38; Sadler A.L. Op.cit. P.28. 11. яп. каннуси – досл. "божественный хозяин, хозяин божеств". 12. Конрад Н.И. Указ. соч. С.38. 13. Навлицкая Г.Б. Осака. М.: Наука, 1983. С.23. 14. Sadler A.L. Op.cit. P.28-29. 15. Воробьев М.В. Указ. соч. С.111. 16. Конрад Н.И. Указ. соч. С.38. 17. Sadler A.L. Op.cit. P.28. 18. Конрад Н.И. Указ. соч. С.38. 19. яп. ками-но та – досл. "поле бога, священное поле". 20. Воробьев М.В. Указ. соч. С. 107. 21. досл. "горные ворота", пишется другими иероглифами, нежели название государства Ямато. 22. Возможно, Табура-цу химэ была преемницей правительниц Ематай III века н.э. 23. Мураяма К. Дарэ-ни-мо какэнакатта Яматай-коку. Токио, 1980. С.102. 24.Тамже. С.102-103. 25. Древние фудоки. М.: Наука, 1969. С.177. 26. См.: Конрад Н.И. Указ. соч. С.37. 27. Хасимото М. Тоё-си-дзё-ёри митару нихон-дзё-ко-си-кэнкю. Токио, 1956. С.635-636; Во-робьев М.В. Указ. соч. С.27; Young J. The location of Yamatai. Baltimore, 1958. P.95; 96, table 2. 28. Kidder J.E. Japan before Buddhism. New York, 1959. P. 139; Иофан Н.А. Культура древней Японии. М.: Наука, 1974. С.24; Конрад Н.И. Указ. соч. С.38, 37; Воробьев М.В. Указ. соч. С.110, 24. 29. Конрад Н.И. Япония: народ и государство. С.62-63; Иофан Н.А. Указ. соч. С.23-24; Во-робьев М.В. Указ. соч. С.110. 30. Цит. по: Древние фудоки. С.110. 31. Там же. С. 185, прим. 17. 32. Нихон-сёки. Токио, 1957. T.I. Ч.1. С.245. 33. Нихон-синси. Токио, 1962. С.98. 34. Воробьев М.В. Указ. соч. С.110. 35. яп. мимумакахи-бэ – "корпорация фуражиров". – Нихон-сёки. T.I. Ч.1. С.247; см.: Во-робьев М.В. Некоторые формы зависимости в древней Японии // Проблемы социальных от-ношений и форм зависимости на Древнем Востоке. М.: Наука, 1984. С.244; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.110; Конрад Н.И. Древняя история Японии. С.38. 36. кит. фуку – "казённые склады". – БКРС. Т.Ш. С.29; кит. вэньшу – досл. "официальный документ, казенная бумага". – Там же. T.IV. С.60. 37. Конрад Н.И. Древняя история Японии. С.39. 38. См.: Nihongi. Part I. P.231, note 4. 39. См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.110. 40. Там же. С.41. 41. кит. гуаньцзя – "казна". – БКРС. Т.II. С.744; В.Астон перевёл этот термин как "interior governments". – См.: Nihongi. Part I. P.232; см.: Конрад Н.И. Указ. соч. С.39. 42. Воробьев М.В. Указ. соч. С.110; см.: Конрад Н.И. Япония: народ и государство. С.62. 43. См.: Nihongi. Part I. P.231, note 4. 44. Воробьев М.В. Указ. соч. С.35. 45. Там же. С.110; Миура Ё. Хадака нихон-си. Токио, 1958. С.152. 46. См. прим. 28. 47. См.: Nihongi. Part I. P.236, note 1; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Токио, 1977. С.270.
45.
Обучение переводу: традиции и инновации. (публикация автора на scipeople)
Шахова В.А.
- РУДН , 2010
В постиндустриальном обществе научные разработки являются главной движущей силой экономики. Единственным ответом на вызов современности является формирование профессионального, мотивированного преподавательского корпуса. способного грамотно сочетать новейший инструментарий преподавания с традиционными формами и методами обучения при подготовке переводчиков в сфере профессиональной коммуникации, которые будут востребованы на рынке труда.
В постиндустриальном обществе научные разработки являются главной движущей силой экономики. Единственным ответом на вызов современности является формирование профессионального, мотивированного преподавательского корпуса. способного грамотно сочетать новейший инструментарий преподавания с традиционными формами и методами обучения при подготовке переводчиков в сфере профессиональной коммуникации, которые будут востребованы на рынке труда.
ОБУЧЕНИЕ ПЕРЕВОДУ. ТРАДИЦИИ И ИННОВАЦИИ. Беспрецедентный масштаб кризиса, очевидцами которого мы являемся, показал полную несостоятельность мировых элит в решении, казалось бы, классических проблем. Да и, так навязываемая, идеология глобализации ставиться под сомнение. В действительности, панацея от проблем мирового развития оказалось на самом деле лишь очередной попыткой перезагрузить мировой порядок в виде правящей элиты и обслуживающего персонала. Налицо новый процесс деглобализации с переориентацией экономик на внутренний рынок в попытке обеспечить занятость населения своей страны, с возвратом к инвестициям в основной капитал, обновлением капитальной базы промышленности на основе новых технологий. Последствия кризиса заставляют правительства европейских стран принимать протекционистские меры. И если даже на волне глобализации мобильность российских граждан с последующим трудоустройством на хорошо оплачиваемую работу на Западе было достаточно проблематично, то современная ситуация ставит скорое решение этой цели Болонского соглашения под сомнение. Граждане этих стран, даже имея диплом, вынуждены браться за менее квалифицированную работу. Между тем, настоящая, особо не афишированная глобализация, идет полным ходом. В постиндустриальном обществе научные разработки становятся главной движущей силой экономики. Объединение креативного потенциала специалистов разных областей знаний является отличительной чертой этой глобализации. Глобальное доступ к накопленным знаниям, совместная генерация идей в глобальных проектах, управление знаниями в течение полного жизненного цикла мегапроектов – это то, за контроль над чем, борются ведущие мировые державы. Поэтому совершенно естественно, что наиболее ценным качествами являются уровень образования, профессионализм, обучаемость и креативность работника, где университеты место производства и накопления знаний. Понятно, что в данном контексте, роль овладения молодым специалистом иностранному языку невозможно переоценить. Переоценить можно форматы и акценты обучения. Только при правильном сочетании традиционных и современных методик мы можем получить грамотного специалиста, способного адекватно реагировать на изменяющийся мир. Необходимо направить основные силы и средства на формирование опытного профессионального мотивированного преподавательского корпуса, заинтересованного в применение новейшего инструментария преподавания, что является единственным ответом на вызовы современности. Гламуризация образования и выпячивание псевдо продвинутых информационных технологий, когда преподаватель фактически становится системным администратором – хороший способ оказаться в “не той” компании. Трудно представить, что специалист грядущих десятилетий сможет совершенствовать свою профессиональную компетентность без чтения периодики на иностранном языке, без общения с зарубежными коллегами, без использования огромного информационного интернет пространства, где обмен мнениями и знаниями также часто происходит на иностранных языках. В данных условиях роль иностранного языка вряд ли уменьшится, а потребности в грамотном переводе, сделанном специалистом в этой области, владеющим теорией и практикой перевода будут только расти. Поэтому работники со знаниями иностранного языка, особенно нескольких языков, имеют конкурентное преимущество, тем более, если специалист владеет навыком профессионального перевода в сфере выбранной специальности. А вуз, предоставляющий студенту возможность обучения по двум программам: одна из которых -обучение специальности по выбранному направлению, а другая - изучение иностранного языка или, что еще лучше, языков по программе “Перевод в сфере профессиональной деятельности” должен быть более привлекателен для будущих абитуриентов. Eще более привлекательным станет процесс обучения, соответственно и вуз, если у студентов появится возможность применения этих знаний на практике путем участия в различных международных проектах с иностранными вузами. Конференции on-line позволяют все это делать, даже не покидая своей комнаты, при наличии необходимого оборудования. Прекрасно, если у студентов появиться возможность в рамках обмена поучаствовать в учебном процессе в западном вузе. Причем, участие в проектах должно делать особенно ценным умение находить материал по специальности на иностранном языке, ориентироваться в нем, адекватно его переводить и адекватно его представлять. Учитывая все вышесказанное, мы можем сделать вывод, что, обучая студентов переводу в сфере профессиональной коммуникации и желая готовить успешных в своей профессии специалистов, нам, не зависимо от выбранной специальности, кроме умений и навыков по переводу и умения поддержать непринужденную беседу на различные темы, будут необходимы и такие навыки, как: интернет-серфинг, умение делать презентации, что включает грамотную подачу статистического и графического материала, участвовать в конференции и вести собрание или конференцию, вести деловые переговоры, умение составить письмо-запрос или письмо-предложение, также не лишним будет умение подавать заявление о приеме на работу и прохождения собеседований, необходимо также уметь предоставить информацию о своей компании и получить информацию о работе коллеги. Эти темы обычно изучаются студентами специальности менеджмент. Это должен уметь делать любой грамотный специалист. Английский язык дает отличную возможность ориентироваться в поликультурном мире, хотя бы потому, что более 1.5 млрд. человек говорят на нем. Знание английского языка позволяет устанавливать контакты с представителями других стран. Но знание специалистом нескольких иностранных языков позволяет ему сделать это быстрее и лучше. Перед преподавателями всегда стоит вопрос о наиболее качественных и быстрых, при условии сохранения качества, способах передачи знаний. В 20 веке даже появилось понятие педагогическая технология. Как любая технология, педагогическая технология представляет процесс, при котором происходит качественное изменение воздействия на обучаемого. Основой технологии служит четкое определение конечной цели, цель рассматривается как центральный компонент, что позволяет определять степень ее достижения более точно. Когда конечная и промежуточная цели определены точно, возможно разработать объективные методы контроля их достижения. Технология предполагает проект учебного процесса, определяющего структуру и содержание учебно-познавательной деятельности учащихся. Проектирование учебной деятельности ведет к более высокой стабильности успехов учащихся. Также к более высокой стабильности успехов учащихся приводит усиливающаяся дифференциация методов и способов обучения в зависимости от целей и планируемых уровней владения языком, от особенностей контингента учащихся и условий обучения. На данный момент не существует одного универсального метода. Результатов позволяет добиваться именно их совокупное использование. Применение в обучении новых технических средств также позволяют оптимизировать процесс. Сейчас идет процесс активного привлечения информационно-коммуникативных технологий в процессе обучения. Интернет обладает неограниченными возможностями сбора и хранения информации и передачи ее на неограниченные расстояния неограниченному числу пользователей. Строго-регламентированный график образовательного процесса удовлетворяет 15-20% учащихся. Для остальных процесс либо слишком интенсивен, либо недостаточно напряжен, что приводит к нерациональному использованию и преподавательских и студенческих ресурсов. Свой график освоения материала может в рамках одной группы позволить каждому максимально хорошо освоить учебный материал на оптимально-приемлемом уровне. Этому способствуют различные учебные тренажеры, оттачивающие определенные умения и навыки. Проведение контрольных и самостоятельных работ в виде тестов также способствуют проверке и совершенствованию уровня знаний. Причем многие виды работ можно проводить дистанционно. Большой проблемой является именно форма контроля приобретенных знаний. Мы не можем быть уверены, что именно студент N , а не студент X писал итоговый тест дистанционно, что не привлекались интернет источники и on-line умы. Современная техника ставит этот вопрос под сомнение, даже если контроль знаний происходит в аудитории. Учитывая свой опыт проведения таких систем контроля, могу сказать, что тренажеры и промежуточные тесты с итоговой работой в виде зачета и экзамена, желательно устного, в аудитории в присутствии преподавателя позволяет дать объективную оценку знаний студента. Тесты и тренажеры лишь помогут ему сконцентрировать свое внимание на наиболее сложных для него вопросах. Но это колоссальный преподавательский труд. До сих пор нет нормативной базы для его оценки. Он скромно именуется методической работой с еще более скромной оплатой. Являясь, по сути, интеллектуальной собственностью преподавателя, он этой собственностью не является, так как законодательно не защищен. При этом от преподавателя требуются навыки работы системного администратора, все за туже преподавательскую зарплату. При определенных преимуществах дистанционное обучение имеет и ряд недостатков, причем, весьма существенных. Конечно, такое обучение позволяет обучающему и обучаемому оперативно передавать информацию на большие расстояния, пользоваться различными источниками информации, участвовать в on-line конференциях. Интернет позволяет выбирать удобное время для обоих, что особенно важно при большой загруженности. Но большая загруженность бывает у работающих учащихся при получении вечернего, заочного, второго или дополнительного образования. И было бы актуально использовать интернет возможности при обучении именно этой категории студентов. Не покидая дома, могли бы обучаться жители отдаленных территорий. Такая практика существует в других странах. Но есть много сложностей на пути ее внедрения. Прежде всего, должно быть современное хорошо работающее оборудование, позволяющее проводить on-line обучение и конференции, причем у каждого из участников процесса лично. Особенно, если речь идет о гибком графике работы. Оборудование стоит достаточно дорого. Преподаватель должен покупать его за свои деньги? Даже если вопрос с оборудованием решен, возникает вопрос об оплате интернет трафика, защиты от вирусов и рисков, связанных с тем, что учащийся по неосторожности или по злому умыслу прислал вам с работой вирус, от которого в вашей системе произошел сбой или она больше просто не работает. При работе в аудитории для прохождения тренажеров или проверочных и контрольных работ также необходимо наличие компьютера у каждого для возможности соблюдения индивидуальной скорости прохождения материала и работы над индивидуальными проблемами. Чтобы достичь хорошего результата преподавателю требуется учитывать не только особенности группы, но и каждого учащегося. И если специалист предметник с подбором необходимого материала справится легко, потому что он делает это постоянно и успешно, то подготовка электронного компонента занятия, а это не только тесты, но и содержание, требует навыка скоростного печатания слепым десятипальцевым методом. В противном случае все будет длиться очень долго. Но разве преподавателей учат работе секретаря? Кроме печатания быстро нужно уметь создать тренажер или тест, именно создать, потому что вариативность ответов, различные виды заданий, требуют хоть и типового подхода, но навыка работы системного администратора. Этому преподавателей тоже не учат. Наконец, работа on-line, on-line конференции требуют определенных умений тоже. В данном случае, если мы считаем, что любой, кто быстро печатает и владеет информационными технологиями, может хорошо преподавать язык у нас один путь развития. Если мы считаем, что личность преподавателя с его интеллектуальным потенциалом важна для процесса обучения, а компьютер с его потрясающими возможностями, лишь средство достижения поставленных профессионалом задач, у нас другой путь развития. Он во многом повторяет путь стран, где раньше стали использовать информационные технологии в процессе обучения. Во-первых, обеспечение необходимым оборудованием. Во-вторых, серьезная переподготовка преподавательского состава для эффективного решения поставленных задач. Причем переподготовка на опережение, когда преподаватели изучают новейшие достижения научно-технического прогресса, что, вполне достижимо в рамках университета, занимающегося активной научно-исследовательской деятельностью в различных областях. И первый, и второй пункты напрямую зависят от финансирования. В-третьих, нужна законодательная база, которая будет защищать авторские права преподавателя и вуза, как разработчиков курса, особенно, если осуществляется on-line выход. Учитывая новые условия работы и новые требования, необходимо определить круг служебных обязанностей, а также их оплату, принимая во внимание возрастающий объем работы. Невозможно один раз набить тест и всю жизнь им пользоваться. Студенты мастерски находят ключи. Второй редко пишет с ошибками. Хочется подчеркнуть еще раз, что эффективность преподавания всегда напрямую связана с уровнем подготовки преподавателя. Поэтому, инвестируя в преподавателя, мы повышаем его квалификацию, что повышает производительность труда вуза, где он трудится. Говоря об уровне подготовки преподавателя кафедры, где основной составляющей преподавания является теория и практика перевода и активизация новых направлений, которые повышают уровень подготовки студентов, мы не можем обойти вниманием последние инновационные технологии в переводческой деятельности, которым, в первую очередь, надо обучать преподавателей, с тем, чтобы в дальнейшем они могли обучать этому студентов. На данном этапе существует 3 типа перевода: сделанный человеком, машиной и человеком при помощи машины. Понятно, что у систем машинного перевода ограниченные возможности, но они постоянно совершенствуются. Фирмы разработчики не стоят на месте. В контексте постоянно расширяющихся деловых контактов и роста потребностей в переводе, особенно если это типовая документация или техническое описание, машинный перевод будет иметь место. Для оптимизации процесса перевода нужно уметь всем пользоваться. Большой интерес предоставляют системы накопления памяти перевода Translation Memory, позволяющие оптимизировать собственные переводческие ресурсы, и особенно совместное использование систем машинного перевода, накопления памяти и человека. Для того, чтобы этим пользоваться переводчик должен иметь специальную подготовку, иметь соответствующую аппаратуру и программное обеспечение. Тоже нужно и преподавателю, чтобы обучать студентов. Чтобы все это применять на практике, необходим большой объем однотипных переводческих текстов и капиталовложения. Но это те умения и навыки, на которые есть спрос. Успех в обучении в решающей степени зависит от внутренней активности учащегося. Разнообразные коммуникативные и проектные методики моделируют ситуации, стимулирующие процесс общения и совместные коллективные действия в процессе совместной работы над проектами. Наряду с традиционными методиками, которые никто не отменял, они оптимизируют процесс передачи и получения знаний. Все это так. Но не надо забывать, что люди учатся тогда, когда хотят учиться. А хочется учиться тогда, когда мы сталкиваемся с трудноразрешимой проблемой. А период обучения в высшем учебном заведении это период подготовки к дальнейшей профессиональной деятельности. Поэтому хотелось бы подчеркнуть значимость реальной переводческой деятельности студентов, когда они участвуют в реальных, а не в выдуманных проектах. Такая деятельность требует активного взаимодействия работодателя, преподавателя и студентов. А обучение это еще и процесс активного сотрудничества. И в процессе этого сотрудничества появляются конкретные ответы на конкретные вопросы. И в данном случае обучением будет являться осмыслением опыта, полученного в результате этих совместных действий. По сути это является методом “обучение действием”, когда сам процесс решения определенной переводческой проблемы является новым мотивом в практической деятельности каждого учащегося. Более тесное сотрудничество с потенциальными работодателями будет объективно полезно всем сторонам участникам процесса, позволяя вузу корректировать содержание учебных программ, с тем, чтобы идти в ногу со временем и выпускать специалистов, востребованных на рынке труда. Выводы: Главный актив, носитель знаний и объект инвестиций – преподаватель. Опытный преподаватель реально мотивированный на движение вперед – залог успешности не только кафедры ин.языков, но и университета в целом, учитывая, что доступ молодого специалиста к свежим иностранным источникам проф.информации, в настоящее время, важнейшее конкурентное преимущество как на российском так и на зарубежном рынках труда. Информационные технологии преподавания иностранного языка и поиска информации из зарубежных источников - эффективнейшие инструменты обучения, как студента, так и самого преподавателя. Залог успеха в их освоение – мотивированность преподавателя, эффективная, гибкая и понятная тарификация оплаты его труда. Поэтому, скорейшая разработка комплексной системы КПЭ (коэффициента производственной эффективности), от руководства до преподавателя и студента – один из самых насущных вопросов эффективности обучения в РУДН. Использование полученных навыков перевода студентами на старших курсах при стажировании у потенциального работодателя - важнейший стимул закрепления полученных знаний и, одновременно, мощная мотивация для их совершенствования. Обратная связь с компаниями, где стажируются студенты и работают выпускники – один из главных критериальных факторов оценки качества обучения и важный инструмент для коррекции методик преподавания. Необходимо создание, накопление и совершенствование собственных информационных баз данных, которые позволят усовершенствовать процесс обмена знаниями между преподавателями, студентами и представителями интернет сообщества и других обучающих организаций с обязательной защитой авторских прав их создателей
ОБУЧЕНИЕ ПЕРЕВОДУ. ТРАДИЦИИ И ИННОВАЦИИ. Беспрецедентный масштаб кризиса, очевидцами которого мы являемся, показал полную несостоятельность мировых элит в решении, казалось бы, классических проблем. Да и, так навязываемая, идеология глобализации ставиться под сомнение. В действительности, панацея от проблем мирового развития оказалось на самом деле лишь очередной попыткой перезагрузить мировой порядок в виде правящей элиты и обслуживающего персонала. Налицо новый процесс деглобализации с переориентацией экономик на внутренний рынок в попытке обеспечить занятость населения своей страны, с возвратом к инвестициям в основной капитал, обновлением капитальной базы промышленности на основе новых технологий. Последствия кризиса заставляют правительства европейских стран принимать протекционистские меры. И если даже на волне глобализации мобильность российских граждан с последующим трудоустройством на хорошо оплачиваемую работу на Западе было достаточно проблематично, то современная ситуация ставит скорое решение этой цели Болонского соглашения под сомнение. Граждане этих стран, даже имея диплом, вынуждены браться за менее квалифицированную работу. Между тем, настоящая, особо не афишированная глобализация, идет полным ходом. В постиндустриальном обществе научные разработки становятся главной движущей силой экономики. Объединение креативного потенциала специалистов разных областей знаний является отличительной чертой этой глобализации. Глобальное доступ к накопленным знаниям, совместная генерация идей в глобальных проектах, управление знаниями в течение полного жизненного цикла мегапроектов – это то, за контроль над чем, борются ведущие мировые державы. Поэтому совершенно естественно, что наиболее ценным качествами являются уровень образования, профессионализм, обучаемость и креативность работника, где университеты место производства и накопления знаний. Понятно, что в данном контексте, роль овладения молодым специалистом иностранному языку невозможно переоценить. Переоценить можно форматы и акценты обучения. Только при правильном сочетании традиционных и современных методик мы можем получить грамотного специалиста, способного адекватно реагировать на изменяющийся мир. Необходимо направить основные силы и средства на формирование опытного профессионального мотивированного преподавательского корпуса, заинтересованного в применение новейшего инструментария преподавания, что является единственным ответом на вызовы современности. Гламуризация образования и выпячивание псевдо продвинутых информационных технологий, когда преподаватель фактически становится системным администратором – хороший способ оказаться в “не той” компании. Трудно представить, что специалист грядущих десятилетий сможет совершенствовать свою профессиональную компетентность без чтения периодики на иностранном языке, без общения с зарубежными коллегами, без использования огромного информационного интернет пространства, где обмен мнениями и знаниями также часто происходит на иностранных языках. В данных условиях роль иностранного языка вряд ли уменьшится, а потребности в грамотном переводе, сделанном специалистом в этой области, владеющим теорией и практикой перевода будут только расти. Поэтому работники со знаниями иностранного языка, особенно нескольких языков, имеют конкурентное преимущество, тем более, если специалист владеет навыком профессионального перевода в сфере выбранной специальности. А вуз, предоставляющий студенту возможность обучения по двум программам: одна из которых -обучение специальности по выбранному направлению, а другая - изучение иностранного языка или, что еще лучше, языков по программе “Перевод в сфере профессиональной деятельности” должен быть более привлекателен для будущих абитуриентов. Eще более привлекательным станет процесс обучения, соответственно и вуз, если у студентов появится возможность применения этих знаний на практике путем участия в различных международных проектах с иностранными вузами. Конференции on-line позволяют все это делать, даже не покидая своей комнаты, при наличии необходимого оборудования. Прекрасно, если у студентов появиться возможность в рамках обмена поучаствовать в учебном процессе в западном вузе. Причем, участие в проектах должно делать особенно ценным умение находить материал по специальности на иностранном языке, ориентироваться в нем, адекватно его переводить и адекватно его представлять. Учитывая все вышесказанное, мы можем сделать вывод, что, обучая студентов переводу в сфере профессиональной коммуникации и желая готовить успешных в своей профессии специалистов, нам, не зависимо от выбранной специальности, кроме умений и навыков по переводу и умения поддержать непринужденную беседу на различные темы, будут необходимы и такие навыки, как: интернет-серфинг, умение делать презентации, что включает грамотную подачу статистического и графического материала, участвовать в конференции и вести собрание или конференцию, вести деловые переговоры, умение составить письмо-запрос или письмо-предложение, также не лишним будет умение подавать заявление о приеме на работу и прохождения собеседований, необходимо также уметь предоставить информацию о своей компании и получить информацию о работе коллеги. Эти темы обычно изучаются студентами специальности менеджмент. Это должен уметь делать любой грамотный специалист. Английский язык дает отличную возможность ориентироваться в поликультурном мире, хотя бы потому, что более 1.5 млрд. человек говорят на нем. Знание английского языка позволяет устанавливать контакты с представителями других стран. Но знание специалистом нескольких иностранных языков позволяет ему сделать это быстрее и лучше. Перед преподавателями всегда стоит вопрос о наиболее качественных и быстрых, при условии сохранения качества, способах передачи знаний. В 20 веке даже появилось понятие педагогическая технология. Как любая технология, педагогическая технология представляет процесс, при котором происходит качественное изменение воздействия на обучаемого. Основой технологии служит четкое определение конечной цели, цель рассматривается как центральный компонент, что позволяет определять степень ее достижения более точно. Когда конечная и промежуточная цели определены точно, возможно разработать объективные методы контроля их достижения. Технология предполагает проект учебного процесса, определяющего структуру и содержание учебно-познавательной деятельности учащихся. Проектирование учебной деятельности ведет к более высокой стабильности успехов учащихся. Также к более высокой стабильности успехов учащихся приводит усиливающаяся дифференциация методов и способов обучения в зависимости от целей и планируемых уровней владения языком, от особенностей контингента учащихся и условий обучения. На данный момент не существует одного универсального метода. Результатов позволяет добиваться именно их совокупное использование. Применение в обучении новых технических средств также позволяют оптимизировать процесс. Сейчас идет процесс активного привлечения информационно-коммуникативных технологий в процессе обучения. Интернет обладает неограниченными возможностями сбора и хранения информации и передачи ее на неограниченные расстояния неограниченному числу пользователей. Строго-регламентированный график образовательного процесса удовлетворяет 15-20% учащихся. Для остальных процесс либо слишком интенсивен, либо недостаточно напряжен, что приводит к нерациональному использованию и преподавательских и студенческих ресурсов. Свой график освоения материала может в рамках одной группы позволить каждому максимально хорошо освоить учебный материал на оптимально-приемлемом уровне. Этому способствуют различные учебные тренажеры, оттачивающие определенные умения и навыки. Проведение контрольных и самостоятельных работ в виде тестов также способствуют проверке и совершенствованию уровня знаний. Причем многие виды работ можно проводить дистанционно. Большой проблемой является именно форма контроля приобретенных знаний. Мы не можем быть уверены, что именно студент N , а не студент X писал итоговый тест дистанционно, что не привлекались интернет источники и on-line умы. Современная техника ставит этот вопрос под сомнение, даже если контроль знаний происходит в аудитории. Учитывая свой опыт проведения таких систем контроля, могу сказать, что тренажеры и промежуточные тесты с итоговой работой в виде зачета и экзамена, желательно устного, в аудитории в присутствии преподавателя позволяет дать объективную оценку знаний студента. Тесты и тренажеры лишь помогут ему сконцентрировать свое внимание на наиболее сложных для него вопросах. Но это колоссальный преподавательский труд. До сих пор нет нормативной базы для его оценки. Он скромно именуется методической работой с еще более скромной оплатой. Являясь, по сути, интеллектуальной собственностью преподавателя, он этой собственностью не является, так как законодательно не защищен. При этом от преподавателя требуются навыки работы системного администратора, все за туже преподавательскую зарплату. При определенных преимуществах дистанционное обучение имеет и ряд недостатков, причем, весьма существенных. Конечно, такое обучение позволяет обучающему и обучаемому оперативно передавать информацию на большие расстояния, пользоваться различными источниками информации, участвовать в on-line конференциях. Интернет позволяет выбирать удобное время для обоих, что особенно важно при большой загруженности. Но большая загруженность бывает у работающих учащихся при получении вечернего, заочного, второго или дополнительного образования. И было бы актуально использовать интернет возможности при обучении именно этой категории студентов. Не покидая дома, могли бы обучаться жители отдаленных территорий. Такая практика существует в других странах. Но есть много сложностей на пути ее внедрения. Прежде всего, должно быть современное хорошо работающее оборудование, позволяющее проводить on-line обучение и конференции, причем у каждого из участников процесса лично. Особенно, если речь идет о гибком графике работы. Оборудование стоит достаточно дорого. Преподаватель должен покупать его за свои деньги? Даже если вопрос с оборудованием решен, возникает вопрос об оплате интернет трафика, защиты от вирусов и рисков, связанных с тем, что учащийся по неосторожности или по злому умыслу прислал вам с работой вирус, от которого в вашей системе произошел сбой или она больше просто не работает. При работе в аудитории для прохождения тренажеров или проверочных и контрольных работ также необходимо наличие компьютера у каждого для возможности соблюдения индивидуальной скорости прохождения материала и работы над индивидуальными проблемами. Чтобы достичь хорошего результата преподавателю требуется учитывать не только особенности группы, но и каждого учащегося. И если специалист предметник с подбором необходимого материала справится легко, потому что он делает это постоянно и успешно, то подготовка электронного компонента занятия, а это не только тесты, но и содержание, требует навыка скоростного печатания слепым десятипальцевым методом. В противном случае все будет длиться очень долго. Но разве преподавателей учат работе секретаря? Кроме печатания быстро нужно уметь создать тренажер или тест, именно создать, потому что вариативность ответов, различные виды заданий, требуют хоть и типового подхода, но навыка работы системного администратора. Этому преподавателей тоже не учат. Наконец, работа on-line, on-line конференции требуют определенных умений тоже. В данном случае, если мы считаем, что любой, кто быстро печатает и владеет информационными технологиями, может хорошо преподавать язык у нас один путь развития. Если мы считаем, что личность преподавателя с его интеллектуальным потенциалом важна для процесса обучения, а компьютер с его потрясающими возможностями, лишь средство достижения поставленных профессионалом задач, у нас другой путь развития. Он во многом повторяет путь стран, где раньше стали использовать информационные технологии в процессе обучения. Во-первых, обеспечение необходимым оборудованием. Во-вторых, серьезная переподготовка преподавательского состава для эффективного решения поставленных задач. Причем переподготовка на опережение, когда преподаватели изучают новейшие достижения научно-технического прогресса, что, вполне достижимо в рамках университета, занимающегося активной научно-исследовательской деятельностью в различных областях. И первый, и второй пункты напрямую зависят от финансирования. В-третьих, нужна законодательная база, которая будет защищать авторские права преподавателя и вуза, как разработчиков курса, особенно, если осуществляется on-line выход. Учитывая новые условия работы и новые требования, необходимо определить круг служебных обязанностей, а также их оплату, принимая во внимание возрастающий объем работы. Невозможно один раз набить тест и всю жизнь им пользоваться. Студенты мастерски находят ключи. Второй редко пишет с ошибками. Хочется подчеркнуть еще раз, что эффективность преподавания всегда напрямую связана с уровнем подготовки преподавателя. Поэтому, инвестируя в преподавателя, мы повышаем его квалификацию, что повышает производительность труда вуза, где он трудится. Говоря об уровне подготовки преподавателя кафедры, где основной составляющей преподавания является теория и практика перевода и активизация новых направлений, которые повышают уровень подготовки студентов, мы не можем обойти вниманием последние инновационные технологии в переводческой деятельности, которым, в первую очередь, надо обучать преподавателей, с тем, чтобы в дальнейшем они могли обучать этому студентов. На данном этапе существует 3 типа перевода: сделанный человеком, машиной и человеком при помощи машины. Понятно, что у систем машинного перевода ограниченные возможности, но они постоянно совершенствуются. Фирмы разработчики не стоят на месте. В контексте постоянно расширяющихся деловых контактов и роста потребностей в переводе, особенно если это типовая документация или техническое описание, машинный перевод будет иметь место. Для оптимизации процесса перевода нужно уметь всем пользоваться. Большой интерес предоставляют системы накопления памяти перевода Translation Memory, позволяющие оптимизировать собственные переводческие ресурсы, и особенно совместное использование систем машинного перевода, накопления памяти и человека. Для того, чтобы этим пользоваться переводчик должен иметь специальную подготовку, иметь соответствующую аппаратуру и программное обеспечение. Тоже нужно и преподавателю, чтобы обучать студентов. Чтобы все это применять на практике, необходим большой объем однотипных переводческих текстов и капиталовложения. Но это те умения и навыки, на которые есть спрос. Успех в обучении в решающей степени зависит от внутренней активности учащегося. Разнообразные коммуникативные и проектные методики моделируют ситуации, стимулирующие процесс общения и совместные коллективные действия в процессе совместной работы над проектами. Наряду с традиционными методиками, которые никто не отменял, они оптимизируют процесс передачи и получения знаний. Все это так. Но не надо забывать, что люди учатся тогда, когда хотят учиться. А хочется учиться тогда, когда мы сталкиваемся с трудноразрешимой проблемой. А период обучения в высшем учебном заведении это период подготовки к дальнейшей профессиональной деятельности. Поэтому хотелось бы подчеркнуть значимость реальной переводческой деятельности студентов, когда они участвуют в реальных, а не в выдуманных проектах. Такая деятельность требует активного взаимодействия работодателя, преподавателя и студентов. А обучение это еще и процесс активного сотрудничества. И в процессе этого сотрудничества появляются конкретные ответы на конкретные вопросы. И в данном случае обучением будет являться осмыслением опыта, полученного в результате этих совместных действий. По сути это является методом “обучение действием”, когда сам процесс решения определенной переводческой проблемы является новым мотивом в практической деятельности каждого учащегося. Более тесное сотрудничество с потенциальными работодателями будет объективно полезно всем сторонам участникам процесса, позволяя вузу корректировать содержание учебных программ, с тем, чтобы идти в ногу со временем и выпускать специалистов, востребованных на рынке труда. Выводы: Главный актив, носитель знаний и объект инвестиций – преподаватель. Опытный преподаватель реально мотивированный на движение вперед – залог успешности не только кафедры ин.языков, но и университета в целом, учитывая, что доступ молодого специалиста к свежим иностранным источникам проф.информации, в настоящее время, важнейшее конкурентное преимущество как на российском так и на зарубежном рынках труда. Информационные технологии преподавания иностранного языка и поиска информации из зарубежных источников - эффективнейшие инструменты обучения, как студента, так и самого преподавателя. Залог успеха в их освоение – мотивированность преподавателя, эффективная, гибкая и понятная тарификация оплаты его труда. Поэтому, скорейшая разработка комплексной системы КПЭ (коэффициента производственной эффективности), от руководства до преподавателя и студента – один из самых насущных вопросов эффективности обучения в РУДН. Использование полученных навыков перевода студентами на старших курсах при стажировании у потенциального работодателя - важнейший стимул закрепления полученных знаний и, одновременно, мощная мотивация для их совершенствования. Обратная связь с компаниями, где стажируются студенты и работают выпускники – один из главных критериальных факторов оценки качества обучения и важный инструмент для коррекции методик преподавания. Необходимо создание, накопление и совершенствование собственных информационных баз данных, которые позволят усовершенствовать процесс обмена знаниями между преподавателями, студентами и представителями интернет сообщества и других обучающих организаций с обязательной защитой авторских прав их создателей
46.
Девиантное поведение некоторых представителей национальных меньшинств как фактор, обуславливающий межнациональный конфликты (публикация автора на scipeople)
Касьяненко М.А.
- Юридический мир , 2006
В статье рассмотренны вопросы девиантного поведения некоторых представителей национальных меньшинств и выявленна закономерность проявления этничности как криминолого-мативационного фактора для объеденения лиц с девиантным поведением в этнические преступные формирования
В статье рассмотренны вопросы девиантного поведения некоторых представителей национальных меньшинств и выявленна закономерность проявления этничности как криминолого-мативационного фактора для объеденения лиц с девиантным поведением в этнические преступные формирования
Юридический мир. 2006.- №11
Юридический мир. 2006.- №11
47.
Мотивация противоправного поведения среди представителей национальных общин (на примере иммигрантов) (публикация автора на scipeople)
Арутюнов Л.С., Касьяненко М.А.
- Миграционное право , 2007
В статье расмотренны некоторые аспекты противоправного поведения в мигранской среде, проанализированны причины такого поведения, как внутри-социального так и внешнего свойства
В статье расмотренны некоторые аспекты противоправного поведения в мигранской среде, проанализированны причины такого поведения, как внутри-социального так и внешнего свойства
Миграционное право.- 2007.- №5
Миграционное право.- 2007.- №5
48.
К вопросу асимметрии строения некоторых мышц глазодвигательного и подъязычного аппаратов у представителей семейства псовые (публикация автора на scipeople)
Калиновский А.Н., Лёвкин Г.Г.
, 2009
Асимметрия, как проявление изменчивости в строении отдельных систем организма животного, нашла отражение в работах Абельянц Г.С. (1940), Бобина В.В., Плужника Н.М., Миронцовой А.А. и др. (1972).
В ходе анатомического исследования мышц области головы голубого песца и серебристо-черной лисицы были также обнаружены варианты асимметричного строения мышц их глазодвигательного и подъязычного аппаратов.
Асимметрия, как проявление изменчивости в строении отдельных систем организма животного, нашла отражение в работах Абельянц Г.С. (1940), Бобина В.В., Плужника Н.М., Миронцовой А.А. и др. (1972).
В ходе анатомического исследования мышц области головы голубого песца и серебристо-черной лисицы были также обнаружены варианты асимметричного строения мышц их глазодвигательного и подъязычного аппаратов.
Материалы Всерос. науч. – метод. конф. патологоанатомов ветеринарной медицины (20-22 сент. 2000 г.). – Омск, 2000. – С. 202-205.
Материалы Всерос. науч. – метод. конф. патологоанатомов ветеринарной медицины (20-22 сент. 2000 г.). – Омск, 2000. – С. 202-205.
49.
Период регентства окинага-тараси-химэ (правительницы дзингу) (публикация автора на scipeople)
Суровень Д.А.
- Проблемы истории, филологии, культуры. Москва-Магнитогорск, 1998. Вып.6. С.174-180. , 1998
Внешняя и внутренняя политика государства Ямато во второй половине IV века
Внешняя и внутренняя политика государства Ямато во второй половине IV века
ПЕРИОД РЕГЕНТСТВА ОКИНАГА-ТАРАСИ-ХИМЭ (ПРАВИТЕЛЬНИЦЫ ДЗИНГУ) Вернувшись из знаменитого корейского похода1, 14-го дня, 12-го месяца года каноэ-тацу (17-й год цикла) [испр. хрон. 346 год]2, на Цукуси в местности Уми Окинага-тараси-химэ (Дзингу) разрешилась от бремени, дав рождение будущему правителю Ямато по имени Хомуда (Одзин) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 12-й месяц; св. 10-й , Одзин; Nihongi, IX, 12; X, 1; Кодзики, св.2-й, Дзингу, Kojiki, II, XCVTII; см.: Хитати-фудоки, уезд Убараки].3 После того как молодая мать после родов набралась сил, во 2-й месяц года каното-ми (18-й год цикла) [испр. хрон. 347 год] она вместе с представителями высшей знати и служи-лыми людьми (чиновниками) вернулась во дворец Тоёра в Анато. После рождения ребенка от умершего ранее правителя Ямато – Тараси-нака-цу хйко (Тюая) Окинага-тараси-химэ, яв-лявшейся главной женой ("императрицей"), права на престол переходили ее первенцу, а са-ма Окинага-тараси-химэ получала возможность стать регентом при малолетнем наследнике. Поэтому более скрывать смерть Тюая от населения государства не было смысла, да и, види-мо, было невозможно. И по этой причине тайно захороненные останки Тараси-нака-цу хйко (Тюая) были перевезены в Харима, где их предполагалось перезахоронить в царском курга-не в провинции Харима у Акаси – этот «мисасаги» хорошо известен археологам и достаточ-но основательно ими исследован4 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 1-й год пр., 2-й месяц.; Ni-hongi, IX, 15-16; Кодзики, св.2-й, Дзингу, Kojiki, II, С; см.: Харима-фудоки, уезд Инами, гора Ихо]. Но борьба Окинага-тараси-химэ за власть только начиналась. Воспользовавшись от-сутствием в центральном Ямато Окинага-тараси-химэ, старшие сыновья Тараси-нака-цу хи-ко (от другой жены – двоюродной сестры Тюая и внучки Кэйко – О-нака-цу-химэ [Кодзики, св.2-й, Кэйко; Kojiki, II, XCIII]) «кими» (кит. ван) Кагосака и «кими» Осикума, которые с рождением Хомуда (Одзина) теряли права на престол Тюая, составили заговор. Но мятеж-ники были разбиты войсками экспедиционного корпуса Такэути-но сукунэ5 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 1-й год пр.; 2-й, 3-й месяцы; Nihongi, IX, 15-21; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Ko-jiki, II, С; Харима-фудоки, уезд Иибо, село Хагихара, источник Харимаи; поле Хототати; особенно: уезд Иибо, холм Когоагэ]. По местным источникам провинции Харима известно, что в военных действиях против мятежников принимала участие и сама Окинага-тараси-химэ [Харима-фудоки, уезд Иибо, село Хагихара; источник Харимаи; поле Хототати; осо-бенно: уезд Иибо, холм Когоагэ]. Путь к власти был расчищен, и в 10-й месяц года каното-ми (18-й год цикла) [испр. хрон. 347 год] окружение (кит. цюнь-чэнь)6 правительницы Окинага-тараси-химэ удостоило ее титула «дайкō» (кит. тайхоу – вдовствующая императрица, мать императора7), а сам год8 был признан «начальным годом» её регентства (яп. сэссё:) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 1-й год пр.; Nihongi, IX, 21; Jinno-shotoki, I, Jingu, 78]. Правление Окинага-тараси-химэ открывает, фактически, новую эпоху в истории Яма-то: 1) её правление, как установили ученые (при сравнении с корейскими источниками), приходится на вторую половину IV века н.э. – это признается большинством исследователей как в Японии, так и за ее пределами;9 2) в этот период (во вторую половину IV века), по мнению многих историков, можно достаточно уверенно говорить о существовании институ-тов государственности;10 3) годы правления Окинага-тараси-химэ, реконструировав хроно-логию "Нихон-сёки", удается распределить по реальным годам второй половины IV века н.э., 4) как считают некоторые исследователи, с Окинага-тараси-химэ, фактически, начинается новая династия (так называемая «династия Одзина–Нинтоку»). При Окинага-тараси-химэ, уже после безрезультатного похода в Корею 346 года, про-должались попытки установления контроля над государствами Кореи: эти события частично нашли отражение в «Нихон-сёки», частично в «Самкук-саги». Первым, упомянутым после похода 346 года являлись набег на корейское побережье с островов Цусима Кацураги-но Соцу-хйко (сына Такэути-но сукунэ, см.: [Кодзики, св.2-й, Когэн, Kojiki, II, XLI]) на бухту Таппи (яп.Татара) и захват крепости Чхора-сонъ (где-то на южном побережье Силла) в 5-й год правления Окинага-тараси-химэ [испр. хрон. 351 год]. Судя по результатам, набег был удачен, и Соцу-хйко привез из набега пленников (видимо, потомков китайских переселенцев в Южной Корее, так как они стали [первыми упомянутыми] предками «ая-бито / аято» [досл. "ханьцы"]11) [Нихон-сёки. св.9-й, Дзингу, 5-й год пр.; Nihongi, IX, 23-24]. Следующий (из упоминаемых) набегов описан в «Самкук-саги», где под 9-м годом правления вана Намиля (364 год) сообщается: «Летом, в четвертом месяце, когда услышал о приближении в большом количестве войск Вэ, ван, боясь, что можно не одолеть врагов, [ве-лел] сделать из травы несколько тысяч человеческих фигур, облачить их в одежды, снабдить их оружием и расположить у подножия горы Тхохам. а тысячу храбрых воинов расставить в засаде у равнины, что к востоку от перевала Пухён. Люди Вэ, понадеявшись на свою много-численность, двинулись прямо, но тогда вырвалась засада и внезапно ударила по ним. Люди Вэ потерпели великое поражение и бежали, но почти всех их перебили [силланские войска] во время преследования» [Самкук-саги, летописи Силла, Намуль, 9-й год пр. (364 г.)]. Сведения о столь бесславном походе в Силла в японские источники не попали (видимо, из-за позорных для японцев итогов и того, что в 346 году Силла, как это описано в японских источниках, вроде бы как бы «подчинилась» Ямато). Но последствия операции 364 года в «Нихон-сёки» отражены: ван Пэкче Кын-чхого (346-375) в год киноэ-нэ (1-й год цикла) [испр. хрон.364 год] отправил в Японию посольство во главе с послом Кучжо. Посольство смогло добраться только до владения Тхак-сун (в Южной Корее, часть Имна12; совр. Тоннэ в районе Тэбон в городе Тэгу13), но затем вынуждено было вернуться, так как никто не знал точной дороги в Японию (хотя и слышали о ней)14 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 46-й год пр.; Nihongi, IX, 25-26] Как указывает Ю.М.Бутин, Пэкче в этот период вело борьбу за объединение Махана в жестком соперничестве с Когурё на своих северных границах.15 Правитель Пэкче Кын-чхого-ван, вступивший на престол в 346 году - году нашествия японцев на Силла, после та-кого же мощного вторжения 364 года, видимо, увидел в Ямато сильного союзника. Этим и объясняется его стремление наладить дипломатические отношения с Японией.16 Дипломатические отношения удалось установить через два года [испр. хрон.366 год], когда посланное в Тхаксун японское посольство, узнав о намерениях Кын-чхого-вана, при-было также и ко двору правителя Пэкче. Ответное посольство пэкческого правителя посети-ло двор Окинага-тараси-химэ на следующий год17 [испр.хрон.367 год] [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 46-й, 47-й годы пр.; Nihongi, 26-27]. Другим последствием похода 364 года и установления дипломатических отношений с Пэкче было, по всей видимости, исправление счета лет – с 364 года циклические обозначе-ния годов правления в "Нихон-сёки" совпадают с их истинными обозначениями (был устра-нен сдвиг в 26 лет, возникший после календарной реформы Кэйко). По моему мнению, это связано с тем, что, после установления тесных контактов с Пэкче ошибка в японском лето-исчислении была обнаружена, и счет годов 60-летнего цикла был скорректирован. Японцы могли познакомиться и с историческим летописанием Пэкче, так как. при Кын-чхого-ване впервые своими учеными (кор. пакса) была составлена история Пэкче (видимо, «Соги» [«Исторические записи»] IV века доктора (кор. пакса) Кохына).18 Как отмечают исследователи, с правлением Окинага-тараси-химэ связано основание владения Мимана (кор. Имна) в Южной Корее.19 Причем практически все датируют это со-бытие 369 годом.20 Подтверждают это и данные надписи на «стеле Квангэтхо-вана», гово-рящей о присутствии японских гарнизонов в конце IV века в Южной Корее.21 Но существует и другая точка зрения, представленная корейскими исследователями. Они отрицательно относятся к вопросу о Мимана, причем спектр точек зрения укладывается от простого умолчания об Мимана22, до прямого отрицание возможности существования данного владения (Ри Чжинхи, Ким Сокхён)23. Возражая подобным взглядам, М.В.Воробьев приводит следующие аргументы: «Рых-лость владения Мимана, по-видимому, может объяснить сомнения в самом факте существо-вания «владения»... Действительно, Мимана скорее напоминает оккупационную зону, тер-риторию расположения японских экспедиционных войск, носящую временный характер, чем настоящее постоянное владение. Неупоминание об этом владении в корейских источни-ках и частое упоминание в японском (“Нихонги”), причем именно как о владении, имеют один источник: политический престиж. Такая ситуация позволяет по-разному оценивать ха-рактер этого «владения», но не отбрасывать все сведения о нем в «Нихонги», приуроченные в определенной части уже к конкретным и достоверным датам. Умолчание “Самкук-саги” о Мимана по-своему тоже объяснимо: для корейцев развитого средневековья спорная терри-тория была прежде всего местом, где жили племена коя и находилось их владение (что соот-ветствовало истине), и уже во вторую очередь - объектом интересов Ямато...».24 Как указы-вает далее М.В.Воробьев, китайские источники, говоря о правителях Японии V века, под-тверждают их претензии (и права) на контроль за делами в Южной Корее, прежде всего в Имна-Кара.25 Такая точка зрения, по моему мнению, оказывается наиболее приемлемой и логичной. История создания владения Мимана (по «Нихон-сёки», так как другие японские ис-точники об этом ничего не сообщают) выглядит следующим образом: в 47-й год правления Окинага-тараси-химэ [испр. хрон. 367 год] из Пэкче прибыло посольство, видимо, по мне-нию исследователей, прося помощи Ямато. По его прибытии ко двору Окинага-тараси-химэ выяснилось, что силласцы отобрали у этого посольства дары для японской правительницы и представили их как свои (от Силла). Это было использовано японцами как повод для начала войны против Силла в союзе с Пэкче. Японские войска под командованием Арэда-вакэ и Kara-вакэ вместе с пэкчийскими войсками высадились в южнокорейском владении Тхак-сун и начали боевые действия против Силла, в ходе которых им удалось захватить семь владе-ний (яп. куни, кор. кук) (Пичжабон, Намкара, Токкук, Ара, Тара, Тхак-сун, Карак). Затем во-енные действия были перенесены на запад. Союзники (войска Ямато и Пэкче) дошли до Ко-хе-чжин'а, где они разгромили владение «южных варваров» Чхиммидарэ (оно отошло к Пэкче). Здесь к экспедиционному корпусу присоединились основные войска Пэкче под ко-мандованием Кын-чхого-вана и его сына Кын-гусу, и после этого четыре владения (Пири, Псичжун, Пхомичжи и Панго) сдались.26 На востоке Корейского полуострова японская экс-педиционная армия заняла бассейн реки Нактонган, сдерживая Силла. На западе японское войско захватило обширное пространство от реки Сёмчин до реки Кымган, дойдя до южных границ Пэкче. Эта земля принадлежала народу кая и их владению Кара.27После этого пэк-чийский ван с окружением и японские военачальники в Ыйрючхоне (совр. г. Чурюсин) от-праздновали победу28 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 47-й, 49-й, 50-й; Nihongi, IX, 27-29]. В 50-й год правления Окинага-тараси-химэ военачальники вернулись в Японию. Как считает корейский исследователь Ли Бёндо, и вслед за ним Ю.М.Бутин, в этом фрагменте излагается история присоединения оставшихся неприсоединенными ранее владе-ний Махана и Пэкче и установления дружеский отношений с Японией, когда японский по-сол прибыл в столицу Пэкче в провинции Чолла, Пэкче и Япония заключили союз29 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 49-й год пр.; Nihongi, 29]. Другие ученые добавляют, в 369 году на юге Корейского полуострова на не поделенных Силла и Пэкче территориях, в результате выше-описанных событий, японцами был создан опорный пункт – «зависимое владение Мимана» (кор. Имна).30 Располагался он, по мнению исследователей, в старых землях Чинхана, на территории владения Куя (Кая, Кара, Имна; кит. Гоусе) – того самого, которое в «Вэй-чжи» упоминается как японское (III век н.э.)31 (см.: [Саньго-чжи, Вэй-чжи, гл.30, Хань, Во; Вэй-чжи, вожэнь-пу]). Исследователи по-разному оценивают степень зависимости Мимана от Ямато. Часть из них считает, что Мимана была только обложена данью32; другие указывают, что Ямато рассматривало Имна как своего «вассала»33; третьи отмечают, что политически Имна была связана (или: была едина34) с Японией, но сохраняла культурно-этническую связь с Коре-ей.35 На политическую зависимость указывает, по их мнению, создание японцами в Мимана (около совр. г. Кымхэ) специальной администрации, занимавшейся управлением подвласт-ными территориями (яп. фу)36: там же находился постоянный военный наместник37; в каж-дую общину или поселение посылались японские «начальники» (яп. микотомоти)38 – или японские вожди, или японцы, находившиеся при дворе мелких местных правителей как со-ветники.39 Эти чиновники (яп. микотомоти) подчинялись начальнику данного района (яп. канки)40 Японские войска размещались в стратегических пунктах. Как указывает М.В. Во-робьев, не имеется сведений ни о разветвленной гражданской администрации Мимана, ни о количестве и дислокации японских войск.41 Часть ученых указывает, что в «Нихон-сёки» в отношении Мимана употребляется термин «миякэ» (яп. ути-цу миякэ), но иного написания в отличие от «миякэ» в Ямато.42 В связи с этим Мацумото Сэйтё предполагает, что по внутреннему устройству владение Ми-мана (собственно контролируемая самими японцами территория) могла напоминать устрой-ство японских «миякэ» – военно-земледельческих поселений.43 Можно предполагать следующую структуру управления: около Кымхэ, на собственно «японской» территории, находились японская администрация (яп. фу) со своими органами управления и военно-земледельческими поселениями, территория собственно Мимана. Во-круг этих «коронных» (миякэ) земель располагались владения (кор. кук; общины– государ-ства) народа кая, признававшие главенство Ямато и имевшие свои династии. На сохранение во владениях кая своих династий указывает информация «Нихон-сёки», помещенная в раз-деле о 62-м годе правления Окинага-тараси-химэ, где цитируются «Пэкче-ки». «Пэкче-ки» сообщают, что в год мидзуноэ-ума (19-й год цикла) [испр.хрон.382 год]44 Сати-хико (яп. Соцу-хйко) был послан воевать против Силла, но он предал Ямато и напал на владение Ка-ра(к). Правитель Кара(к) по имени Кви-пон-канки со своими сыновьями вынужден был бе-жать в Пэкче. Титул «канки» указывает на то, что это был какой-то мелкий территориальный владетель. Кроме того, в крупном владении Пон-Кая (в районе Пусан) в это время (по «Тон-гук-тонгам») правил И Си-пхули-ван из рода Ким (346-407)45 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 62-й год пр.; Nihongi, IX, 32]. Так или иначе, но ряд исследователей отмечает достаточно са-мостоятельное положение владений Мимана.46 На протяжении всего правления Окинага-тараси-химэ (начиная с 366 года) и при её преемниках между Ямато и Пэкче существовали тесные связи. «Нихон-сёки» и «Хитати-фудоки» сообщают о достаточно частых поездках послов Пэкче и Ямато (см.: [Хитати-фудоки, уезд Намэката, село Та]47); «Нихон-сёки» знает имена правителей Пэкче и их на-следников; в курсе – когда и как происходит передача власти вала Пэкче. Правители Пэкче часто присылали подарки (в японских источниках их называют «да-нью»), среди которых выделяется один: семиветвистый меч и зеркало, присланные в 52-м году правления Окинага-тараси-химэ [испр.хрон.372 год] правителем Пэкче Кын-чхого-ваном (яп. Сёко) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 52-й год пр.; Nihongi, IX, 31; Кодзики, св.2-й, Одзин; Kojiki, II, СХ]. «Пэкчийский семиветвистый меч» был найден в уезде Нара, в сокро-вищнице храма Исоноками.49 На нем оказалась эпиграфическая надпись, в которой сообща-лось, что «в 4-й год [правления под девизом] Тхэхва (кит. Тайхэ), в 5-м месяце, в 16-й день, в [день] «пёнъ-о» (кит. бин-у, 43-й знак 60-ричного цикла), в [час] «чэнъ-янъ» (кит. чжэн-ян) (полдень) сделали [этот] сто раз закаленный семиветвистый меч...», а далее говорилось, что сделан он по приказу наследника вана. Пэкче для правителя (вана) Японии.50 Корейский ис-следователь Ким Сокхён, а вслед за ним и Р.Ш.Джарылгасинова, датирует меч V веком, счи-тая годы Тхэхва – его самостоятельным девизом правления.51 Но с этим абсолютно не со-гласны японские исследователи, которые считают, что на мече иероглифами «тхэхва» (кит. тайхэ) записано название годов правления «Тайхэ» (366-371) императора Восточной Цзинь Фэй-ди (Хай-си-гуна). Соответственно, «4-й год Тайхэ» – это 369 год, а под ваном Пэкче и его наследником понимались Кын-чхого-ван и принц Кын-гусу-вaн»52. Это подтверждает правильность сообщения «Нихон-сёки» о посольстве и подарках, и ещё раз подчеркивает неточность её хронологии (сдвиг на два цикла -120 лет). Последние годы правления Окинага-тараси-химэ не отмечены какими-либо крупными внутриполитическими событиями, в области внешней политики основное внимание было уделено ситуации в Пэкче [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 55-й – 65-й годы пр.; Nihongi, IX, 31-33]. В год цутиното-уси (26-й год цикла) [испр. хрон. 389 год] Окинага-тараси-химэ умер-ла. После смерти правительницы на престол вступил её сын – правитель Хомуда (Одзин). ______________________________________________ 1 Об этом походе см.: Суровень Д.А. Корейский поход Окинага-тараси-химэ (правительницы Дзингу) // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва–Магнитогорск: Ин-т археологии РАН – МГПИ, 1997. С.160-167. 2 О ревизии хронологии см.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. М.: Наука, 1980. С.23, 24, 27, табл.4; Nihongi. Chronicles of Japan from the earliest times to A.D.697 / transl. by W.G. Aston. London: Allen, 1956. Part I, P.247, note 1; P.249, note 3; P.251, note 6; P.252, note 1; P.253, note 1,2; P.256, note 1; P.257, note 6; P.262, note 5; P.263, note 3; P.265, note 1; P.267, note 6; Young J. The Location of Yamatai. Baltimour, 1958. P.95; 96; table 2; Wedemeyer A. Japanische Frühgeschichte (bis 5 Jh.n.). Tokyo, 1930. S.6, 99, 105; Reischauer R.K. Early Japanese his-tory. Princeton–London, 1937. P.77-78; Хасимото М. Тоё-си-дзё-ёри митару нихон дзё-ко-си кэнкю. Токио, 1956. С.856-859). В конце XIX века В.Астон обратил внимание на то, что записи о правлениях Окинага-тараси-химэ (Дзингу) и Хомуда-вакэ (Одзина) оказались удревнены на два 60-летних цикла, как это видно из сличения данных японских и корейских источников. Таким: образом, события второй половины IV века н.э. оказались отнесены ко второй половине III века н.э. (это было установлено по корейским источникам "Самкук-саги" и "Тонгук-тонгам", обладавшим гораздо более точной хронологией, чем "Нихон-сёки". – Nihongi, Part I. P.247, note 1; P.249, note 3; P.251, note 6; P 252, note 1; P.253, note l, 2; P.256, note 1; P.257, note 6; P.262, note 5; P.263, note 3; P.265, note 1; P.267, note 6; см.: Воробьев М.В. Указ. соч. С.24; 27, табл. 4). В ходе своих самостоятель-ных исследований мне удалось найти множественные ошибки в счете лет по 60-летнему циклу, которые давали сложную переплетенную картину искажений в хронологии "Нихон-сёки". В результате удалось высчитать го-ды правления для первой половины правления Окинага-тараси-химэ (Дзингу). 3 Ссылки на цитируемые источники: Нихон-сёки // Кокуси-тайкэй. Токио, 1957, Ч.I. Т.I-II; Кодзики То-кио, 1968, T.I-II; Кодзики: Записи о деяниях древности. СПб., 1994, T.I-II; Нихон-сёки: Анналы Японии. СПб.: Гиперион, 1997. T.I; Kojiki: Records of ancient matters / transl. by B.H.Chamberlain. Tokyo, 1982; Nihongi: Chroni-cles of Japan from the earliest times to A.D.697 / transl. by W.G. Aston. London, 1956: Jinno-shotoki // Kitabatake Chikafusa. A chronicle of gods and sovereigns: Jinno-shotoki / transl. by Paul Varley. New York: Columbia univ. press, 1980. 4 См.: Nihongi. Part I. P.236, note 1; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Токио, 1977. Т.П. С.270 5 Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.II. С.270; Конрад Н.И. Древняя история Японии // Избранные труды: ис-тория. М.: Наука, 1974. С.31, 43. 6 Кит. цюнь-чэнь – министры; свита; подданные, слуги. – Большой китайско-русский словарь иерогли-фов М.: Наука, 1983, Т.II. С.883 (далее: БКРС). 7 Кит. тайхоу, яп. .дайкō. – Cм.: БКРС. Т.III. С.645. 8 В.Астон в своем переводе допускает ошибку: вместо 60-го дня цикла он указывает год "мидзуното-и" (60-й год цикла). – Cм.: Nihongi. Part I. P.241. 9 См.: прим. 2. 10 Всемирная история. М., 1957. Т.III. С.52; Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской ис-ториографии. М.: Наука, 1975. С.166, прим.З. 11 Нихон-сёки // Кокуси-тайкэй. Токио, 1957. Ч.1. T.1. С.256; см.: Такикава Сэйдзиро. Нихон сякай-си. Токио, 1956. С.108. 12 См.: Nihongi. Part I. P.246, note 3; Бутин Ю.М. Корея: от Чосона к Трём государствам. Новосибирск: Наука, 1984. С. 194. 13 Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской историографии. С.82; Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. Токио, 1983. С.204-205. 14 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.35; Мори К. Нихон-синси. С.186; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.III. С.152. 15 См.: Бутин Ю.М. Корея... С.193-194. 16 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.111, 119. 17 Там же; см.: Мори К. Нихон-синси. С.186; Бутин Ю.М. Корея... С. 194; Kidder J.E. Japan before Bud-dism. New York, 1959. P. 135. 18 Бутин Ю.М. Корея... С. 196-197; см.: Ким Бусик. Самкук-саги. М, 1959. T.I. C.9; Li Kibaik. A new his-tory of Korea. Seoul, 1984. P.37. 19 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120-121; Kidder J.E. Japan before Buddism. P.135; Wedemeyer A. Japanische Frühgeschichte. S.120,121; Studies on ancient Japanese history. Tokyo, 1977. P.IV; Sansom G. A history of Japan. London, 1958. Vol.1. P.16; Nihongi. Part I. P.253, note 3; Aston W. Early Japanese history // Transactions of the Asiatic society of Japan. Yokohama, 1889. Vol.XVI. P.62; Мори К. Нихон-синси. С.192, см.: С.228; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.II. С.228, 289; T.IV. С.248-249; Нихон-но акэбоно. С.25; Ямао Юкихиса. Нихон кодай ōкэн кэй-сэй тюрон. Токио, 1983. С.204; Кодзики. Т.II. С.16; Иэнага С. История японской культуры. С.32, 210; Воробьев М.В. Корея // Всемирная история. М., 1956. Т.II. С.578-579; Бутин Ю.М. Корея... С.195; Эйдус Х.Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. М.: Наука, 1968. С.7; Радуль-Затуловский Я.Б. Конфуцианство и его распространение в Японии. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1947. С.192. 20 Воробьев М.В. Япония в III-VH веках. С.36, 111, 119; Кодзики. Т.II. С. 16; Ямао Юкихиса. Нихон ко-дай ōкэн кэйсэй тюрон. С.204; Иэнага Сабуро. История японской культуры. М., 1972. С.32, 210; Sansom G. A history of Japan, P.16; Эйдус Х.Т. История Японии... С.7; Воробьев М.В. Корея. С.578-579. 21 См.: Джарылгасинова Р.Ш. Этногенез и этническая история корейцев по данным эпиграфики. М.: Наука, 1979. С.78-79. 22 Li Kibaik. A new history of Korea. P.40-41; Бутин Ю.М. Корея... С. 194-196. 23 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С. 120-121; Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской историографии. С.10, 30. 24 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120-121. 25 См.: Там же; см. так же: Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.II. С.289. 26 См.: Бутин Ю.М. Корея... С. 194-195. 27 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.119. 28 См.: Бутин Ю.М. Корея... С.194-195; Иэнага Сабуро. История японской культуры. С.32. 29 Бутин М.Ю. Корея... С.195, 196. 30 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.36, 119; Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в япон-ской историографии. С.30; Мори К. Нихон-синси. С.228, 192; Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. С.249: Wede-meyer A. Japanische Frühgeschichte. S.229; Murdoch J. A history of Japan. P.107. 31 Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.П. С.289; Мори К. Нихон-синси. С. 192; Wedemeyer A. Japanische Frühge-schichte. S.120, 121; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.119. 32 Эйдус Х.Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. С.7; Иэнага С. История японской культуры. С.210, 32. 33 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.36; Радуль-Затуловский Я.Б. Конфуцианство и его рас-пространение в Японии. С.192. 34 Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.248. 35 Studies on ancient Japanese history. P.IV; Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.248. 36 Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.П. С.289; см.: Нихон-но акэбоно. С.25; Иэнага С. История японской куль-туры. С.32; Japan: its land, people and culture. Tokyo, 1958. P. 18; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.119. 37 Murdoch J. A history of Japan. P.107. 38 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С. 120; Murdoch J. A history of Japan. P.107. 39 Murdoch J. A history of Japan. P.107. 40 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120. 41 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120. 42 Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской историографии. С.30; Мори К. Нихон-синси. С.228, 192; Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.249; Wedemeyer A. Japanische Frühgeschichte. S.229; Murdoch J. A history of Japan. Yokohama, 1910. Vol.1. P.107. 43 Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.249. 44 См.: Nihongi. Part I. P.252, note 1. 45 См.: Nihongi. Part I. P.252, note 2; Li Kibaik. Anew history of Korea. P. 40-41, 387. 46 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.86; Studies on ancient Japanese history. P.IV. 47 “На юг от села Кипу есть село Та. Во времена [правления] царицы Окинагатарасихимэ жил в той ме-стности человек по имени Коцухико. Его трижды посылали в Корею. За его заслуга царица пожаловала ему в том крае поливные поля та”. – Древние фудоки. С.46. 48 Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. С.257-258; Уэда М., Мори К., Ямада С. Нихон-кодай-си. Токио, 1980. С. 164-166; Мори К. Нихон-синси. С. 194-195. 49 Уэда М., Мори К., Ямада С. Нихон-кодай-си. С.164; Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. С.257. 50 Цит. по: Ямао Ю. Нихон кодай окэн кэйсэй тю-рон. С. 258; см.: Мори К. Нихон-синси. С.195; ср.: Мо-ри К. Нихон-синси. С.194; Джарылгасинова Р.Ш. Этногенез и этническая история корейцев. С.39-40. 51 Джарылгасинова Р.Ш. Этногенез и этническая история корейцев. С.39, 25. 52 Мори К. Нихон-синси. С.194, 195; Уэда М., Мори К., Ямада С. Нихон кодай-си. С.164-165; Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. С. 258; БКРС. T.I. С.144, 154, 156; см.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.67. (По материалам статьи: Суровень Д.А. Период регентства Окинага-тараси-химэ (правительницы Дзингу) // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва-Магнитогорск, 1998. Вып.6. С.174-180).
ПЕРИОД РЕГЕНТСТВА ОКИНАГА-ТАРАСИ-ХИМЭ (ПРАВИТЕЛЬНИЦЫ ДЗИНГУ) Вернувшись из знаменитого корейского похода1, 14-го дня, 12-го месяца года каноэ-тацу (17-й год цикла) [испр. хрон. 346 год]2, на Цукуси в местности Уми Окинага-тараси-химэ (Дзингу) разрешилась от бремени, дав рождение будущему правителю Ямато по имени Хомуда (Одзин) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 12-й месяц; св. 10-й , Одзин; Nihongi, IX, 12; X, 1; Кодзики, св.2-й, Дзингу, Kojiki, II, XCVTII; см.: Хитати-фудоки, уезд Убараки].3 После того как молодая мать после родов набралась сил, во 2-й месяц года каното-ми (18-й год цикла) [испр. хрон. 347 год] она вместе с представителями высшей знати и служи-лыми людьми (чиновниками) вернулась во дворец Тоёра в Анато. После рождения ребенка от умершего ранее правителя Ямато – Тараси-нака-цу хйко (Тюая) Окинага-тараси-химэ, яв-лявшейся главной женой ("императрицей"), права на престол переходили ее первенцу, а са-ма Окинага-тараси-химэ получала возможность стать регентом при малолетнем наследнике. Поэтому более скрывать смерть Тюая от населения государства не было смысла, да и, види-мо, было невозможно. И по этой причине тайно захороненные останки Тараси-нака-цу хйко (Тюая) были перевезены в Харима, где их предполагалось перезахоронить в царском курга-не в провинции Харима у Акаси – этот «мисасаги» хорошо известен археологам и достаточ-но основательно ими исследован4 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 1-й год пр., 2-й месяц.; Ni-hongi, IX, 15-16; Кодзики, св.2-й, Дзингу, Kojiki, II, С; см.: Харима-фудоки, уезд Инами, гора Ихо]. Но борьба Окинага-тараси-химэ за власть только начиналась. Воспользовавшись от-сутствием в центральном Ямато Окинага-тараси-химэ, старшие сыновья Тараси-нака-цу хи-ко (от другой жены – двоюродной сестры Тюая и внучки Кэйко – О-нака-цу-химэ [Кодзики, св.2-й, Кэйко; Kojiki, II, XCIII]) «кими» (кит. ван) Кагосака и «кими» Осикума, которые с рождением Хомуда (Одзина) теряли права на престол Тюая, составили заговор. Но мятеж-ники были разбиты войсками экспедиционного корпуса Такэути-но сукунэ5 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 1-й год пр.; 2-й, 3-й месяцы; Nihongi, IX, 15-21; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Ko-jiki, II, С; Харима-фудоки, уезд Иибо, село Хагихара, источник Харимаи; поле Хототати; особенно: уезд Иибо, холм Когоагэ]. По местным источникам провинции Харима известно, что в военных действиях против мятежников принимала участие и сама Окинага-тараси-химэ [Харима-фудоки, уезд Иибо, село Хагихара; источник Харимаи; поле Хототати; осо-бенно: уезд Иибо, холм Когоагэ]. Путь к власти был расчищен, и в 10-й месяц года каното-ми (18-й год цикла) [испр. хрон. 347 год] окружение (кит. цюнь-чэнь)6 правительницы Окинага-тараси-химэ удостоило ее титула «дайкō» (кит. тайхоу – вдовствующая императрица, мать императора7), а сам год8 был признан «начальным годом» её регентства (яп. сэссё:) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 1-й год пр.; Nihongi, IX, 21; Jinno-shotoki, I, Jingu, 78]. Правление Окинага-тараси-химэ открывает, фактически, новую эпоху в истории Яма-то: 1) её правление, как установили ученые (при сравнении с корейскими источниками), приходится на вторую половину IV века н.э. – это признается большинством исследователей как в Японии, так и за ее пределами;9 2) в этот период (во вторую половину IV века), по мнению многих историков, можно достаточно уверенно говорить о существовании институ-тов государственности;10 3) годы правления Окинага-тараси-химэ, реконструировав хроно-логию "Нихон-сёки", удается распределить по реальным годам второй половины IV века н.э., 4) как считают некоторые исследователи, с Окинага-тараси-химэ, фактически, начинается новая династия (так называемая «династия Одзина–Нинтоку»). При Окинага-тараси-химэ, уже после безрезультатного похода в Корею 346 года, про-должались попытки установления контроля над государствами Кореи: эти события частично нашли отражение в «Нихон-сёки», частично в «Самкук-саги». Первым, упомянутым после похода 346 года являлись набег на корейское побережье с островов Цусима Кацураги-но Соцу-хйко (сына Такэути-но сукунэ, см.: [Кодзики, св.2-й, Когэн, Kojiki, II, XLI]) на бухту Таппи (яп.Татара) и захват крепости Чхора-сонъ (где-то на южном побережье Силла) в 5-й год правления Окинага-тараси-химэ [испр. хрон. 351 год]. Судя по результатам, набег был удачен, и Соцу-хйко привез из набега пленников (видимо, потомков китайских переселенцев в Южной Корее, так как они стали [первыми упомянутыми] предками «ая-бито / аято» [досл. "ханьцы"]11) [Нихон-сёки. св.9-й, Дзингу, 5-й год пр.; Nihongi, IX, 23-24]. Следующий (из упоминаемых) набегов описан в «Самкук-саги», где под 9-м годом правления вана Намиля (364 год) сообщается: «Летом, в четвертом месяце, когда услышал о приближении в большом количестве войск Вэ, ван, боясь, что можно не одолеть врагов, [ве-лел] сделать из травы несколько тысяч человеческих фигур, облачить их в одежды, снабдить их оружием и расположить у подножия горы Тхохам. а тысячу храбрых воинов расставить в засаде у равнины, что к востоку от перевала Пухён. Люди Вэ, понадеявшись на свою много-численность, двинулись прямо, но тогда вырвалась засада и внезапно ударила по ним. Люди Вэ потерпели великое поражение и бежали, но почти всех их перебили [силланские войска] во время преследования» [Самкук-саги, летописи Силла, Намуль, 9-й год пр. (364 г.)]. Сведения о столь бесславном походе в Силла в японские источники не попали (видимо, из-за позорных для японцев итогов и того, что в 346 году Силла, как это описано в японских источниках, вроде бы как бы «подчинилась» Ямато). Но последствия операции 364 года в «Нихон-сёки» отражены: ван Пэкче Кын-чхого (346-375) в год киноэ-нэ (1-й год цикла) [испр. хрон.364 год] отправил в Японию посольство во главе с послом Кучжо. Посольство смогло добраться только до владения Тхак-сун (в Южной Корее, часть Имна12; совр. Тоннэ в районе Тэбон в городе Тэгу13), но затем вынуждено было вернуться, так как никто не знал точной дороги в Японию (хотя и слышали о ней)14 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 46-й год пр.; Nihongi, IX, 25-26] Как указывает Ю.М.Бутин, Пэкче в этот период вело борьбу за объединение Махана в жестком соперничестве с Когурё на своих северных границах.15 Правитель Пэкче Кын-чхого-ван, вступивший на престол в 346 году - году нашествия японцев на Силла, после та-кого же мощного вторжения 364 года, видимо, увидел в Ямато сильного союзника. Этим и объясняется его стремление наладить дипломатические отношения с Японией.16 Дипломатические отношения удалось установить через два года [испр. хрон.366 год], когда посланное в Тхаксун японское посольство, узнав о намерениях Кын-чхого-вана, при-было также и ко двору правителя Пэкче. Ответное посольство пэкческого правителя посети-ло двор Окинага-тараси-химэ на следующий год17 [испр.хрон.367 год] [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 46-й, 47-й годы пр.; Nihongi, 26-27]. Другим последствием похода 364 года и установления дипломатических отношений с Пэкче было, по всей видимости, исправление счета лет – с 364 года циклические обозначе-ния годов правления в "Нихон-сёки" совпадают с их истинными обозначениями (был устра-нен сдвиг в 26 лет, возникший после календарной реформы Кэйко). По моему мнению, это связано с тем, что, после установления тесных контактов с Пэкче ошибка в японском лето-исчислении была обнаружена, и счет годов 60-летнего цикла был скорректирован. Японцы могли познакомиться и с историческим летописанием Пэкче, так как. при Кын-чхого-ване впервые своими учеными (кор. пакса) была составлена история Пэкче (видимо, «Соги» [«Исторические записи»] IV века доктора (кор. пакса) Кохына).18 Как отмечают исследователи, с правлением Окинага-тараси-химэ связано основание владения Мимана (кор. Имна) в Южной Корее.19 Причем практически все датируют это со-бытие 369 годом.20 Подтверждают это и данные надписи на «стеле Квангэтхо-вана», гово-рящей о присутствии японских гарнизонов в конце IV века в Южной Корее.21 Но существует и другая точка зрения, представленная корейскими исследователями. Они отрицательно относятся к вопросу о Мимана, причем спектр точек зрения укладывается от простого умолчания об Мимана22, до прямого отрицание возможности существования данного владения (Ри Чжинхи, Ким Сокхён)23. Возражая подобным взглядам, М.В.Воробьев приводит следующие аргументы: «Рых-лость владения Мимана, по-видимому, может объяснить сомнения в самом факте существо-вания «владения»... Действительно, Мимана скорее напоминает оккупационную зону, тер-риторию расположения японских экспедиционных войск, носящую временный характер, чем настоящее постоянное владение. Неупоминание об этом владении в корейских источни-ках и частое упоминание в японском (“Нихонги”), причем именно как о владении, имеют один источник: политический престиж. Такая ситуация позволяет по-разному оценивать ха-рактер этого «владения», но не отбрасывать все сведения о нем в «Нихонги», приуроченные в определенной части уже к конкретным и достоверным датам. Умолчание “Самкук-саги” о Мимана по-своему тоже объяснимо: для корейцев развитого средневековья спорная терри-тория была прежде всего местом, где жили племена коя и находилось их владение (что соот-ветствовало истине), и уже во вторую очередь - объектом интересов Ямато...».24 Как указы-вает далее М.В.Воробьев, китайские источники, говоря о правителях Японии V века, под-тверждают их претензии (и права) на контроль за делами в Южной Корее, прежде всего в Имна-Кара.25 Такая точка зрения, по моему мнению, оказывается наиболее приемлемой и логичной. История создания владения Мимана (по «Нихон-сёки», так как другие японские ис-точники об этом ничего не сообщают) выглядит следующим образом: в 47-й год правления Окинага-тараси-химэ [испр. хрон. 367 год] из Пэкче прибыло посольство, видимо, по мне-нию исследователей, прося помощи Ямато. По его прибытии ко двору Окинага-тараси-химэ выяснилось, что силласцы отобрали у этого посольства дары для японской правительницы и представили их как свои (от Силла). Это было использовано японцами как повод для начала войны против Силла в союзе с Пэкче. Японские войска под командованием Арэда-вакэ и Kara-вакэ вместе с пэкчийскими войсками высадились в южнокорейском владении Тхак-сун и начали боевые действия против Силла, в ходе которых им удалось захватить семь владе-ний (яп. куни, кор. кук) (Пичжабон, Намкара, Токкук, Ара, Тара, Тхак-сун, Карак). Затем во-енные действия были перенесены на запад. Союзники (войска Ямато и Пэкче) дошли до Ко-хе-чжин'а, где они разгромили владение «южных варваров» Чхиммидарэ (оно отошло к Пэкче). Здесь к экспедиционному корпусу присоединились основные войска Пэкче под ко-мандованием Кын-чхого-вана и его сына Кын-гусу, и после этого четыре владения (Пири, Псичжун, Пхомичжи и Панго) сдались.26 На востоке Корейского полуострова японская экс-педиционная армия заняла бассейн реки Нактонган, сдерживая Силла. На западе японское войско захватило обширное пространство от реки Сёмчин до реки Кымган, дойдя до южных границ Пэкче. Эта земля принадлежала народу кая и их владению Кара.27После этого пэк-чийский ван с окружением и японские военачальники в Ыйрючхоне (совр. г. Чурюсин) от-праздновали победу28 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 47-й, 49-й, 50-й; Nihongi, IX, 27-29]. В 50-й год правления Окинага-тараси-химэ военачальники вернулись в Японию. Как считает корейский исследователь Ли Бёндо, и вслед за ним Ю.М.Бутин, в этом фрагменте излагается история присоединения оставшихся неприсоединенными ранее владе-ний Махана и Пэкче и установления дружеский отношений с Японией, когда японский по-сол прибыл в столицу Пэкче в провинции Чолла, Пэкче и Япония заключили союз29 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 49-й год пр.; Nihongi, 29]. Другие ученые добавляют, в 369 году на юге Корейского полуострова на не поделенных Силла и Пэкче территориях, в результате выше-описанных событий, японцами был создан опорный пункт – «зависимое владение Мимана» (кор. Имна).30 Располагался он, по мнению исследователей, в старых землях Чинхана, на территории владения Куя (Кая, Кара, Имна; кит. Гоусе) – того самого, которое в «Вэй-чжи» упоминается как японское (III век н.э.)31 (см.: [Саньго-чжи, Вэй-чжи, гл.30, Хань, Во; Вэй-чжи, вожэнь-пу]). Исследователи по-разному оценивают степень зависимости Мимана от Ямато. Часть из них считает, что Мимана была только обложена данью32; другие указывают, что Ямато рассматривало Имна как своего «вассала»33; третьи отмечают, что политически Имна была связана (или: была едина34) с Японией, но сохраняла культурно-этническую связь с Коре-ей.35 На политическую зависимость указывает, по их мнению, создание японцами в Мимана (около совр. г. Кымхэ) специальной администрации, занимавшейся управлением подвласт-ными территориями (яп. фу)36: там же находился постоянный военный наместник37; в каж-дую общину или поселение посылались японские «начальники» (яп. микотомоти)38 – или японские вожди, или японцы, находившиеся при дворе мелких местных правителей как со-ветники.39 Эти чиновники (яп. микотомоти) подчинялись начальнику данного района (яп. канки)40 Японские войска размещались в стратегических пунктах. Как указывает М.В. Во-робьев, не имеется сведений ни о разветвленной гражданской администрации Мимана, ни о количестве и дислокации японских войск.41 Часть ученых указывает, что в «Нихон-сёки» в отношении Мимана употребляется термин «миякэ» (яп. ути-цу миякэ), но иного написания в отличие от «миякэ» в Ямато.42 В связи с этим Мацумото Сэйтё предполагает, что по внутреннему устройству владение Ми-мана (собственно контролируемая самими японцами территория) могла напоминать устрой-ство японских «миякэ» – военно-земледельческих поселений.43 Можно предполагать следующую структуру управления: около Кымхэ, на собственно «японской» территории, находились японская администрация (яп. фу) со своими органами управления и военно-земледельческими поселениями, территория собственно Мимана. Во-круг этих «коронных» (миякэ) земель располагались владения (кор. кук; общины– государ-ства) народа кая, признававшие главенство Ямато и имевшие свои династии. На сохранение во владениях кая своих династий указывает информация «Нихон-сёки», помещенная в раз-деле о 62-м годе правления Окинага-тараси-химэ, где цитируются «Пэкче-ки». «Пэкче-ки» сообщают, что в год мидзуноэ-ума (19-й год цикла) [испр.хрон.382 год]44 Сати-хико (яп. Соцу-хйко) был послан воевать против Силла, но он предал Ямато и напал на владение Ка-ра(к). Правитель Кара(к) по имени Кви-пон-канки со своими сыновьями вынужден был бе-жать в Пэкче. Титул «канки» указывает на то, что это был какой-то мелкий территориальный владетель. Кроме того, в крупном владении Пон-Кая (в районе Пусан) в это время (по «Тон-гук-тонгам») правил И Си-пхули-ван из рода Ким (346-407)45 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 62-й год пр.; Nihongi, IX, 32]. Так или иначе, но ряд исследователей отмечает достаточно са-мостоятельное положение владений Мимана.46 На протяжении всего правления Окинага-тараси-химэ (начиная с 366 года) и при её преемниках между Ямато и Пэкче существовали тесные связи. «Нихон-сёки» и «Хитати-фудоки» сообщают о достаточно частых поездках послов Пэкче и Ямато (см.: [Хитати-фудоки, уезд Намэката, село Та]47); «Нихон-сёки» знает имена правителей Пэкче и их на-следников; в курсе – когда и как происходит передача власти вала Пэкче. Правители Пэкче часто присылали подарки (в японских источниках их называют «да-нью»), среди которых выделяется один: семиветвистый меч и зеркало, присланные в 52-м году правления Окинага-тараси-химэ [испр.хрон.372 год] правителем Пэкче Кын-чхого-ваном (яп. Сёко) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 52-й год пр.; Nihongi, IX, 31; Кодзики, св.2-й, Одзин; Kojiki, II, СХ]. «Пэкчийский семиветвистый меч» был найден в уезде Нара, в сокро-вищнице храма Исоноками.49 На нем оказалась эпиграфическая надпись, в которой сообща-лось, что «в 4-й год [правления под девизом] Тхэхва (кит. Тайхэ), в 5-м месяце, в 16-й день, в [день] «пёнъ-о» (кит. бин-у, 43-й знак 60-ричного цикла), в [час] «чэнъ-янъ» (кит. чжэн-ян) (полдень) сделали [этот] сто раз закаленный семиветвистый меч...», а далее говорилось, что сделан он по приказу наследника вана. Пэкче для правителя (вана) Японии.50 Корейский ис-следователь Ким Сокхён, а вслед за ним и Р.Ш.Джарылгасинова, датирует меч V веком, счи-тая годы Тхэхва – его самостоятельным девизом правления.51 Но с этим абсолютно не со-гласны японские исследователи, которые считают, что на мече иероглифами «тхэхва» (кит. тайхэ) записано название годов правления «Тайхэ» (366-371) императора Восточной Цзинь Фэй-ди (Хай-си-гуна). Соответственно, «4-й год Тайхэ» – это 369 год, а под ваном Пэкче и его наследником понимались Кын-чхого-ван и принц Кын-гусу-вaн»52. Это подтверждает правильность сообщения «Нихон-сёки» о посольстве и подарках, и ещё раз подчеркивает неточность её хронологии (сдвиг на два цикла -120 лет). Последние годы правления Окинага-тараси-химэ не отмечены какими-либо крупными внутриполитическими событиями, в области внешней политики основное внимание было уделено ситуации в Пэкче [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 55-й – 65-й годы пр.; Nihongi, IX, 31-33]. В год цутиното-уси (26-й год цикла) [испр. хрон. 389 год] Окинага-тараси-химэ умер-ла. После смерти правительницы на престол вступил её сын – правитель Хомуда (Одзин). ______________________________________________ 1 Об этом походе см.: Суровень Д.А. Корейский поход Окинага-тараси-химэ (правительницы Дзингу) // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва–Магнитогорск: Ин-т археологии РАН – МГПИ, 1997. С.160-167. 2 О ревизии хронологии см.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. М.: Наука, 1980. С.23, 24, 27, табл.4; Nihongi. Chronicles of Japan from the earliest times to A.D.697 / transl. by W.G. Aston. London: Allen, 1956. Part I, P.247, note 1; P.249, note 3; P.251, note 6; P.252, note 1; P.253, note 1,2; P.256, note 1; P.257, note 6; P.262, note 5; P.263, note 3; P.265, note 1; P.267, note 6; Young J. The Location of Yamatai. Baltimour, 1958. P.95; 96; table 2; Wedemeyer A. Japanische Frühgeschichte (bis 5 Jh.n.). Tokyo, 1930. S.6, 99, 105; Reischauer R.K. Early Japanese his-tory. Princeton–London, 1937. P.77-78; Хасимото М. Тоё-си-дзё-ёри митару нихон дзё-ко-си кэнкю. Токио, 1956. С.856-859). В конце XIX века В.Астон обратил внимание на то, что записи о правлениях Окинага-тараси-химэ (Дзингу) и Хомуда-вакэ (Одзина) оказались удревнены на два 60-летних цикла, как это видно из сличения данных японских и корейских источников. Таким: образом, события второй половины IV века н.э. оказались отнесены ко второй половине III века н.э. (это было установлено по корейским источникам "Самкук-саги" и "Тонгук-тонгам", обладавшим гораздо более точной хронологией, чем "Нихон-сёки". – Nihongi, Part I. P.247, note 1; P.249, note 3; P.251, note 6; P 252, note 1; P.253, note l, 2; P.256, note 1; P.257, note 6; P.262, note 5; P.263, note 3; P.265, note 1; P.267, note 6; см.: Воробьев М.В. Указ. соч. С.24; 27, табл. 4). В ходе своих самостоятель-ных исследований мне удалось найти множественные ошибки в счете лет по 60-летнему циклу, которые давали сложную переплетенную картину искажений в хронологии "Нихон-сёки". В результате удалось высчитать го-ды правления для первой половины правления Окинага-тараси-химэ (Дзингу). 3 Ссылки на цитируемые источники: Нихон-сёки // Кокуси-тайкэй. Токио, 1957, Ч.I. Т.I-II; Кодзики То-кио, 1968, T.I-II; Кодзики: Записи о деяниях древности. СПб., 1994, T.I-II; Нихон-сёки: Анналы Японии. СПб.: Гиперион, 1997. T.I; Kojiki: Records of ancient matters / transl. by B.H.Chamberlain. Tokyo, 1982; Nihongi: Chroni-cles of Japan from the earliest times to A.D.697 / transl. by W.G. Aston. London, 1956: Jinno-shotoki // Kitabatake Chikafusa. A chronicle of gods and sovereigns: Jinno-shotoki / transl. by Paul Varley. New York: Columbia univ. press, 1980. 4 См.: Nihongi. Part I. P.236, note 1; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Токио, 1977. Т.П. С.270 5 Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.II. С.270; Конрад Н.И. Древняя история Японии // Избранные труды: ис-тория. М.: Наука, 1974. С.31, 43. 6 Кит. цюнь-чэнь – министры; свита; подданные, слуги. – Большой китайско-русский словарь иерогли-фов М.: Наука, 1983, Т.II. С.883 (далее: БКРС). 7 Кит. тайхоу, яп. .дайкō. – Cм.: БКРС. Т.III. С.645. 8 В.Астон в своем переводе допускает ошибку: вместо 60-го дня цикла он указывает год "мидзуното-и" (60-й год цикла). – Cм.: Nihongi. Part I. P.241. 9 См.: прим. 2. 10 Всемирная история. М., 1957. Т.III. С.52; Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской ис-ториографии. М.: Наука, 1975. С.166, прим.З. 11 Нихон-сёки // Кокуси-тайкэй. Токио, 1957. Ч.1. T.1. С.256; см.: Такикава Сэйдзиро. Нихон сякай-си. Токио, 1956. С.108. 12 См.: Nihongi. Part I. P.246, note 3; Бутин Ю.М. Корея: от Чосона к Трём государствам. Новосибирск: Наука, 1984. С. 194. 13 Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской историографии. С.82; Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. Токио, 1983. С.204-205. 14 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.35; Мори К. Нихон-синси. С.186; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.III. С.152. 15 См.: Бутин Ю.М. Корея... С.193-194. 16 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.111, 119. 17 Там же; см.: Мори К. Нихон-синси. С.186; Бутин Ю.М. Корея... С. 194; Kidder J.E. Japan before Bud-dism. New York, 1959. P. 135. 18 Бутин Ю.М. Корея... С. 196-197; см.: Ким Бусик. Самкук-саги. М, 1959. T.I. C.9; Li Kibaik. A new his-tory of Korea. Seoul, 1984. P.37. 19 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120-121; Kidder J.E. Japan before Buddism. P.135; Wedemeyer A. Japanische Frühgeschichte. S.120,121; Studies on ancient Japanese history. Tokyo, 1977. P.IV; Sansom G. A history of Japan. London, 1958. Vol.1. P.16; Nihongi. Part I. P.253, note 3; Aston W. Early Japanese history // Transactions of the Asiatic society of Japan. Yokohama, 1889. Vol.XVI. P.62; Мори К. Нихон-синси. С.192, см.: С.228; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.II. С.228, 289; T.IV. С.248-249; Нихон-но акэбоно. С.25; Ямао Юкихиса. Нихон кодай ōкэн кэй-сэй тюрон. Токио, 1983. С.204; Кодзики. Т.II. С.16; Иэнага С. История японской культуры. С.32, 210; Воробьев М.В. Корея // Всемирная история. М., 1956. Т.II. С.578-579; Бутин Ю.М. Корея... С.195; Эйдус Х.Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. М.: Наука, 1968. С.7; Радуль-Затуловский Я.Б. Конфуцианство и его распространение в Японии. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1947. С.192. 20 Воробьев М.В. Япония в III-VH веках. С.36, 111, 119; Кодзики. Т.II. С. 16; Ямао Юкихиса. Нихон ко-дай ōкэн кэйсэй тюрон. С.204; Иэнага Сабуро. История японской культуры. М., 1972. С.32, 210; Sansom G. A history of Japan, P.16; Эйдус Х.Т. История Японии... С.7; Воробьев М.В. Корея. С.578-579. 21 См.: Джарылгасинова Р.Ш. Этногенез и этническая история корейцев по данным эпиграфики. М.: Наука, 1979. С.78-79. 22 Li Kibaik. A new history of Korea. P.40-41; Бутин Ю.М. Корея... С. 194-196. 23 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С. 120-121; Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской историографии. С.10, 30. 24 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120-121. 25 См.: Там же; см. так же: Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.II. С.289. 26 См.: Бутин Ю.М. Корея... С. 194-195. 27 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.119. 28 См.: Бутин Ю.М. Корея... С.194-195; Иэнага Сабуро. История японской культуры. С.32. 29 Бутин М.Ю. Корея... С.195, 196. 30 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.36, 119; Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в япон-ской историографии. С.30; Мори К. Нихон-синси. С.228, 192; Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. С.249: Wede-meyer A. Japanische Frühgeschichte. S.229; Murdoch J. A history of Japan. P.107. 31 Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.П. С.289; Мори К. Нихон-синси. С. 192; Wedemeyer A. Japanische Frühge-schichte. S.120, 121; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.119. 32 Эйдус Х.Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. С.7; Иэнага С. История японской культуры. С.210, 32. 33 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.36; Радуль-Затуловский Я.Б. Конфуцианство и его рас-пространение в Японии. С.192. 34 Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.248. 35 Studies on ancient Japanese history. P.IV; Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.248. 36 Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.П. С.289; см.: Нихон-но акэбоно. С.25; Иэнага С. История японской куль-туры. С.32; Japan: its land, people and culture. Tokyo, 1958. P. 18; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.119. 37 Murdoch J. A history of Japan. P.107. 38 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С. 120; Murdoch J. A history of Japan. P.107. 39 Murdoch J. A history of Japan. P.107. 40 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120. 41 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120. 42 Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской историографии. С.30; Мори К. Нихон-синси. С.228, 192; Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.249; Wedemeyer A. Japanische Frühgeschichte. S.229; Murdoch J. A history of Japan. Yokohama, 1910. Vol.1. P.107. 43 Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.249. 44 См.: Nihongi. Part I. P.252, note 1. 45 См.: Nihongi. Part I. P.252, note 2; Li Kibaik. Anew history of Korea. P. 40-41, 387. 46 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.86; Studies on ancient Japanese history. P.IV. 47 “На юг от села Кипу есть село Та. Во времена [правления] царицы Окинагатарасихимэ жил в той ме-стности человек по имени Коцухико. Его трижды посылали в Корею. За его заслуга царица пожаловала ему в том крае поливные поля та”. – Древние фудоки. С.46. 48 Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. С.257-258; Уэда М., Мори К., Ямада С. Нихон-кодай-си. Токио, 1980. С. 164-166; Мори К. Нихон-синси. С. 194-195. 49 Уэда М., Мори К., Ямада С. Нихон-кодай-си. С.164; Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. С.257. 50 Цит. по: Ямао Ю. Нихон кодай окэн кэйсэй тю-рон. С. 258; см.: Мори К. Нихон-синси. С.195; ср.: Мо-ри К. Нихон-синси. С.194; Джарылгасинова Р.Ш. Этногенез и этническая история корейцев. С.39-40. 51 Джарылгасинова Р.Ш. Этногенез и этническая история корейцев. С.39, 25. 52 Мори К. Нихон-синси. С.194, 195; Уэда М., Мори К., Ямада С. Нихон кодай-си. С.164-165; Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. С. 258; БКРС. T.I. С.144, 154, 156; см.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.67. (По материалам статьи: Суровень Д.А. Период регентства Окинага-тараси-химэ (правительницы Дзингу) // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва-Магнитогорск, 1998. Вып.6. С.174-180).
50.
Пневматический способ добычи сапропеля и извлечения донных илов (публикация автора на scipeople)
Н.Д.Бычек к.т.н.
- Центр по сапропелю , 2010
Добыча полезных ископаемых пневмооборудованием
Фирма PNEUMA имеет 30 летний опыт производства пневматических грунтовых насосов, которые используются в 24 странах мира при разработке илистых осадков, песка, гравия, нетвердой глины и т.п.
Добыча полезных ископаемых пневмооборудованием
Фирма PNEUMA имеет 30 летний опыт производства пневматических грунтовых насосов, которые используются в 24 странах мира при разработке илистых осадков, песка, гравия, нетвердой глины и т.п.
На больших глубинах и большой мощности залегающего пласта разработку рыхлых пород можно вести вертикальным способом (ворόнковым или стволовым в зависимости от текучести породы), когда камеры ПКН по мере породозабора перемещаются вертикально на глубину, равную глубине разработки. Данная схема разработки изображена на Рис. 2. Рис.2. Разработка залежи воронковым способом с применением насоса ПКН: 1- погружные камеры ПКН; 2 – ГЗУ; 3- напорный пульпопровод; 4- палубный распределитель воздуха; 5- гидравлическая лебедка для передвижения снаряда; 6- гидравлическая лебедка погружения насоса; 7- компрессор; 8- гидравлическая лебедка для передвижения снаряда. С увеличением глубины погружения камер возрастает и высота столба поднимаемой на поверхность гидросмеси, что приводит к повышению энергозатрат на создание более высокого рабочего давления сжатого воздуха для вытеснения и подачи гидросмеси на поверхность и ставит задачу повышения эффективности применения ПКН. Данная задача принципиально может быть решена тремя способами: 1. повторным использованием сбрасываемого в атмосферу отработанного воздуха, т.е. его рециркуляцией, путем сброса его не в атмосферу, а в накопительный ресивер большого объема с давлением в 3-4 атм для последующей подачи на вход компрессора с тем, чтобы компрессор производил начальное сжатие воздуха не с 1 атм, а с 3-4 атм, экономя тем самым энергию на создании рабочего давления в камерах. 2. частичным сбросом сжатого воздуха в атмосферу и уменьшением давления воздуха в камере (после вытеснения гидросмеси в напорный трубопровод) до величины, обеспечивающей перепад с внешним гидростатическим давлением воды достаточный для произведения всасывания. Тогда компрессор будет производить подкачку воздуха в камеру не с нуля, а с остаточной величины давления до рабочего, экономя тем самым энергию на создании рабочего давления в камерах. 3. путем погружения камер не на полную глубину разработки, а на промежуточную глубину, уменьшая высоту подачи гидросмеси на поверхность и уменьшая, тем самым, рабочее давление воздуха [8]. Первый и второй способы до настоящего времени остаются не реализованными в виду отсутствия на рынке компрессоров и автоматических клапанов с требуемыми свойствами и параметрами. Их выпуск требует больших денежных затрат на проведение исследований, разработку и выпуск новой технической продукции. При этом третий способ оказался довольно простым и эффективным, особенно при работе на больших глубинах, и все шире находит свое применение. Экспериментально эффективность данного решения была подтверждена при проведении дноуглубительных работ в Северном море [7], когда с глубины -200 м было поднято на поверхность несколько тысяч кубометров морского грунта, сильно загрязненного нефтью. При этом глубина погружения камер насоса составила всего -60 м. Всасывание гидросмеси с отметки -200 м осуществлялось по удлиненному всасывающему трубопроводу длиной в 150 м через ГЗУ, подвешенном на отдельном тросе и погруженном на требуемую глубину разработки -200 м. Рабочее давление компрессора при этом не превышало 13атм, а плотность поданной на поверхность гидросмеси составила 1,3 -1,6 т/м3. Аналогичная технологическая схема приведена на Рисунке 8. Рисунок 8. Разработка несвязных полезных ископаемых воронковым способом с промежуточным погружением насоса ПКН: 1- камеры ПКН; 3- ГЗУ; 4- всасывающий удлиненный пульпопровод; 5-выгружной пульпопровод и воздушные шланги; 6- трос подвешивания камер; 7-трос подвешивания ГЗУ; 8- подъемное устройство работы ГЗУ; 9-главное подъемное устройство; 10-напорный (выгружной) трубопровод; 11- плавсредство (земснаряд); 12- поднятая гидросмесь; 13- разрабатываемая порода. КПД такой схемы погружения значительно превышает стандартную и составляет 0,74, что сравнимо с КПД погружного грунтового насоса. ДОБЫЧА САПРОПЕЛЕЙ С ПРИМЕНЕНИЕМ ПНЕВМАТИЧЕСКИХ КАМЕРНЫХ НАСОСОВ (ПКН) ФИРМЫ PNEUMA Добыча сапропеля имеет два основных аспекта: экологический и экономический. Оба эти аспекта определяются технологией добычи сапропеля. Существует много технологий добычи, но наиболее эффективным и совершенным на сегодняшний день является гидромеханизированный способ добычи с использованием пневматических камерных насосов (ПКН) итальянской фирмы PNEUMA. С экологической стороны ПКН фирмы PNEUMA: -не дают мутности воды в забое, т.к. грунтозаборное устройство (ГЗУ) не имеет ни фрезы, ни шнека, ни гидрорыхлителя, а выполнено в виде ковша (или ковшей), который совершает поступательное движение со скоростью всего 1÷3 метра в минуту: - обеспечивают внедрение стационарных ножей ковша в породу и постоянный контакт ГЗУ с породой, исключают всасывание свободной воды и разжижение срезаемого пласта сапропеля; - обеспечивают срезку сапропеля нужной толщины с точностью до 5см, позволяя тем самым вести селективную (послойную) добычу пород с различными свойствами (например, точно срезать верхний зараженный слой и удалить его, не перемешивая с нижним и с окружающей водой): Рис.1.Послойная разработка залежи на малых глубинах с помощью насоса ПКН: 1- погружные камеры ПКН; 2 – ковш ГЗУ; 3- напорный пульпопровод; 4- палубный распределитель воздуха; 5- гидравлическая лебедка обратного хода; 6- гидравлическая лебедка погружения насоса; 7- компрессор; 8- гидравлическая лебедка рабочего хода баржи и траления насоса. - не создают подводных потоков при всасывании, что исключает всасывание рыб и других представителей фауны и флоры, присутствующих в свободной воде (это единственная технология, которая не ограничивается госрыбнадзором), не создает вторичного заражения водоема в случае разработки зараженных осадков; - обеспечивают всасывание сапропеля и подачу гидросмеси с плотностью равной плотности сапропеля в естественном сложении, сохраняя тем самым объем воды в водоеме и все свойства сапропеля - не нарушают окружающего ландшафта водоема, т.к. под высококонцентрированную гидросмесь не требуется отчуждения больших площадей под карты намыва, а могут использоваться легкие накопительные емкости: - в случае поломки распределителя или неисправности клапана в воду попадет только сжатый чистый воздух; С экономической стороны ПКН фирмы PNEUMA : - имеет низкую энергоемкость 1м3 добываемой породы и, соответственно, низкую себестоимость добычи за счет подачи высококонцентрированной гидросмеси: - имеет низкие эксплуатационные затраты за счет простоты конструкции насоса и отсутствия быстро трущихся и быстро изнашивающихся деталей: - может производить разработку сапропеля как на мели (практически при нулевой глубине), так и на большой глубине (освоена глубина в 200 м): - может транспортировать гидросмесь по трубопроводу на большие расстояния использую лишь обычные компрессоры сжатого воздуха - являются навесным оборудованием и могут быть без труда установлены на имеющиеся понтоны и земснаряды
На больших глубинах и большой мощности залегающего пласта разработку рыхлых пород можно вести вертикальным способом (ворόнковым или стволовым в зависимости от текучести породы), когда камеры ПКН по мере породозабора перемещаются вертикально на глубину, равную глубине разработки. Данная схема разработки изображена на Рис. 2. Рис.2. Разработка залежи воронковым способом с применением насоса ПКН: 1- погружные камеры ПКН; 2 – ГЗУ; 3- напорный пульпопровод; 4- палубный распределитель воздуха; 5- гидравлическая лебедка для передвижения снаряда; 6- гидравлическая лебедка погружения насоса; 7- компрессор; 8- гидравлическая лебедка для передвижения снаряда. С увеличением глубины погружения камер возрастает и высота столба поднимаемой на поверхность гидросмеси, что приводит к повышению энергозатрат на создание более высокого рабочего давления сжатого воздуха для вытеснения и подачи гидросмеси на поверхность и ставит задачу повышения эффективности применения ПКН. Данная задача принципиально может быть решена тремя способами: 1. повторным использованием сбрасываемого в атмосферу отработанного воздуха, т.е. его рециркуляцией, путем сброса его не в атмосферу, а в накопительный ресивер большого объема с давлением в 3-4 атм для последующей подачи на вход компрессора с тем, чтобы компрессор производил начальное сжатие воздуха не с 1 атм, а с 3-4 атм, экономя тем самым энергию на создании рабочего давления в камерах. 2. частичным сбросом сжатого воздуха в атмосферу и уменьшением давления воздуха в камере (после вытеснения гидросмеси в напорный трубопровод) до величины, обеспечивающей перепад с внешним гидростатическим давлением воды достаточный для произведения всасывания. Тогда компрессор будет производить подкачку воздуха в камеру не с нуля, а с остаточной величины давления до рабочего, экономя тем самым энергию на создании рабочего давления в камерах. 3. путем погружения камер не на полную глубину разработки, а на промежуточную глубину, уменьшая высоту подачи гидросмеси на поверхность и уменьшая, тем самым, рабочее давление воздуха [8]. Первый и второй способы до настоящего времени остаются не реализованными в виду отсутствия на рынке компрессоров и автоматических клапанов с требуемыми свойствами и параметрами. Их выпуск требует больших денежных затрат на проведение исследований, разработку и выпуск новой технической продукции. При этом третий способ оказался довольно простым и эффективным, особенно при работе на больших глубинах, и все шире находит свое применение. Экспериментально эффективность данного решения была подтверждена при проведении дноуглубительных работ в Северном море [7], когда с глубины -200 м было поднято на поверхность несколько тысяч кубометров морского грунта, сильно загрязненного нефтью. При этом глубина погружения камер насоса составила всего -60 м. Всасывание гидросмеси с отметки -200 м осуществлялось по удлиненному всасывающему трубопроводу длиной в 150 м через ГЗУ, подвешенном на отдельном тросе и погруженном на требуемую глубину разработки -200 м. Рабочее давление компрессора при этом не превышало 13атм, а плотность поданной на поверхность гидросмеси составила 1,3 -1,6 т/м3. Аналогичная технологическая схема приведена на Рисунке 8. Рисунок 8. Разработка несвязных полезных ископаемых воронковым способом с промежуточным погружением насоса ПКН: 1- камеры ПКН; 3- ГЗУ; 4- всасывающий удлиненный пульпопровод; 5-выгружной пульпопровод и воздушные шланги; 6- трос подвешивания камер; 7-трос подвешивания ГЗУ; 8- подъемное устройство работы ГЗУ; 9-главное подъемное устройство; 10-напорный (выгружной) трубопровод; 11- плавсредство (земснаряд); 12- поднятая гидросмесь; 13- разрабатываемая порода. КПД такой схемы погружения значительно превышает стандартную и составляет 0,74, что сравнимо с КПД погружного грунтового насоса. ДОБЫЧА САПРОПЕЛЕЙ С ПРИМЕНЕНИЕМ ПНЕВМАТИЧЕСКИХ КАМЕРНЫХ НАСОСОВ (ПКН) ФИРМЫ PNEUMA Добыча сапропеля имеет два основных аспекта: экологический и экономический. Оба эти аспекта определяются технологией добычи сапропеля. Существует много технологий добычи, но наиболее эффективным и совершенным на сегодняшний день является гидромеханизированный способ добычи с использованием пневматических камерных насосов (ПКН) итальянской фирмы PNEUMA. С экологической стороны ПКН фирмы PNEUMA: -не дают мутности воды в забое, т.к. грунтозаборное устройство (ГЗУ) не имеет ни фрезы, ни шнека, ни гидрорыхлителя, а выполнено в виде ковша (или ковшей), который совершает поступательное движение со скоростью всего 1÷3 метра в минуту: - обеспечивают внедрение стационарных ножей ковша в породу и постоянный контакт ГЗУ с породой, исключают всасывание свободной воды и разжижение срезаемого пласта сапропеля; - обеспечивают срезку сапропеля нужной толщины с точностью до 5см, позволяя тем самым вести селективную (послойную) добычу пород с различными свойствами (например, точно срезать верхний зараженный слой и удалить его, не перемешивая с нижним и с окружающей водой): Рис.1.Послойная разработка залежи на малых глубинах с помощью насоса ПКН: 1- погружные камеры ПКН; 2 – ковш ГЗУ; 3- напорный пульпопровод; 4- палубный распределитель воздуха; 5- гидравлическая лебедка обратного хода; 6- гидравлическая лебедка погружения насоса; 7- компрессор; 8- гидравлическая лебедка рабочего хода баржи и траления насоса. - не создают подводных потоков при всасывании, что исключает всасывание рыб и других представителей фауны и флоры, присутствующих в свободной воде (это единственная технология, которая не ограничивается госрыбнадзором), не создает вторичного заражения водоема в случае разработки зараженных осадков; - обеспечивают всасывание сапропеля и подачу гидросмеси с плотностью равной плотности сапропеля в естественном сложении, сохраняя тем самым объем воды в водоеме и все свойства сапропеля - не нарушают окружающего ландшафта водоема, т.к. под высококонцентрированную гидросмесь не требуется отчуждения больших площадей под карты намыва, а могут использоваться легкие накопительные емкости: - в случае поломки распределителя или неисправности клапана в воду попадет только сжатый чистый воздух; С экономической стороны ПКН фирмы PNEUMA : - имеет низкую энергоемкость 1м3 добываемой породы и, соответственно, низкую себестоимость добычи за счет подачи высококонцентрированной гидросмеси: - имеет низкие эксплуатационные затраты за счет простоты конструкции насоса и отсутствия быстро трущихся и быстро изнашивающихся деталей: - может производить разработку сапропеля как на мели (практически при нулевой глубине), так и на большой глубине (освоена глубина в 200 м): - может транспортировать гидросмесь по трубопроводу на большие расстояния использую лишь обычные компрессоры сжатого воздуха - являются навесным оборудованием и могут быть без труда установлены на имеющиеся понтоны и земснаряды