Найдено научных статей и публикаций: 312
191.
Период регентства окинага-тараси-химэ (правительницы дзингу) (публикация автора на scipeople)
Суровень Д.А.
- Проблемы истории, филологии, культуры. Москва-Магнитогорск, 1998. Вып.6. С.174-180. , 1998
Внешняя и внутренняя политика государства Ямато во второй половине IV века
Внешняя и внутренняя политика государства Ямато во второй половине IV века
ПЕРИОД РЕГЕНТСТВА ОКИНАГА-ТАРАСИ-ХИМЭ (ПРАВИТЕЛЬНИЦЫ ДЗИНГУ) Вернувшись из знаменитого корейского похода1, 14-го дня, 12-го месяца года каноэ-тацу (17-й год цикла) [испр. хрон. 346 год]2, на Цукуси в местности Уми Окинага-тараси-химэ (Дзингу) разрешилась от бремени, дав рождение будущему правителю Ямато по имени Хомуда (Одзин) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 12-й месяц; св. 10-й , Одзин; Nihongi, IX, 12; X, 1; Кодзики, св.2-й, Дзингу, Kojiki, II, XCVTII; см.: Хитати-фудоки, уезд Убараки].3 После того как молодая мать после родов набралась сил, во 2-й месяц года каното-ми (18-й год цикла) [испр. хрон. 347 год] она вместе с представителями высшей знати и служи-лыми людьми (чиновниками) вернулась во дворец Тоёра в Анато. После рождения ребенка от умершего ранее правителя Ямато – Тараси-нака-цу хйко (Тюая) Окинага-тараси-химэ, яв-лявшейся главной женой ("императрицей"), права на престол переходили ее первенцу, а са-ма Окинага-тараси-химэ получала возможность стать регентом при малолетнем наследнике. Поэтому более скрывать смерть Тюая от населения государства не было смысла, да и, види-мо, было невозможно. И по этой причине тайно захороненные останки Тараси-нака-цу хйко (Тюая) были перевезены в Харима, где их предполагалось перезахоронить в царском курга-не в провинции Харима у Акаси – этот «мисасаги» хорошо известен археологам и достаточ-но основательно ими исследован4 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 1-й год пр., 2-й месяц.; Ni-hongi, IX, 15-16; Кодзики, св.2-й, Дзингу, Kojiki, II, С; см.: Харима-фудоки, уезд Инами, гора Ихо]. Но борьба Окинага-тараси-химэ за власть только начиналась. Воспользовавшись от-сутствием в центральном Ямато Окинага-тараси-химэ, старшие сыновья Тараси-нака-цу хи-ко (от другой жены – двоюродной сестры Тюая и внучки Кэйко – О-нака-цу-химэ [Кодзики, св.2-й, Кэйко; Kojiki, II, XCIII]) «кими» (кит. ван) Кагосака и «кими» Осикума, которые с рождением Хомуда (Одзина) теряли права на престол Тюая, составили заговор. Но мятеж-ники были разбиты войсками экспедиционного корпуса Такэути-но сукунэ5 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 1-й год пр.; 2-й, 3-й месяцы; Nihongi, IX, 15-21; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Ko-jiki, II, С; Харима-фудоки, уезд Иибо, село Хагихара, источник Харимаи; поле Хототати; особенно: уезд Иибо, холм Когоагэ]. По местным источникам провинции Харима известно, что в военных действиях против мятежников принимала участие и сама Окинага-тараси-химэ [Харима-фудоки, уезд Иибо, село Хагихара; источник Харимаи; поле Хототати; осо-бенно: уезд Иибо, холм Когоагэ]. Путь к власти был расчищен, и в 10-й месяц года каното-ми (18-й год цикла) [испр. хрон. 347 год] окружение (кит. цюнь-чэнь)6 правительницы Окинага-тараси-химэ удостоило ее титула «дайкō» (кит. тайхоу – вдовствующая императрица, мать императора7), а сам год8 был признан «начальным годом» её регентства (яп. сэссё:) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 1-й год пр.; Nihongi, IX, 21; Jinno-shotoki, I, Jingu, 78]. Правление Окинага-тараси-химэ открывает, фактически, новую эпоху в истории Яма-то: 1) её правление, как установили ученые (при сравнении с корейскими источниками), приходится на вторую половину IV века н.э. – это признается большинством исследователей как в Японии, так и за ее пределами;9 2) в этот период (во вторую половину IV века), по мнению многих историков, можно достаточно уверенно говорить о существовании институ-тов государственности;10 3) годы правления Окинага-тараси-химэ, реконструировав хроно-логию "Нихон-сёки", удается распределить по реальным годам второй половины IV века н.э., 4) как считают некоторые исследователи, с Окинага-тараси-химэ, фактически, начинается новая династия (так называемая «династия Одзина–Нинтоку»). При Окинага-тараси-химэ, уже после безрезультатного похода в Корею 346 года, про-должались попытки установления контроля над государствами Кореи: эти события частично нашли отражение в «Нихон-сёки», частично в «Самкук-саги». Первым, упомянутым после похода 346 года являлись набег на корейское побережье с островов Цусима Кацураги-но Соцу-хйко (сына Такэути-но сукунэ, см.: [Кодзики, св.2-й, Когэн, Kojiki, II, XLI]) на бухту Таппи (яп.Татара) и захват крепости Чхора-сонъ (где-то на южном побережье Силла) в 5-й год правления Окинага-тараси-химэ [испр. хрон. 351 год]. Судя по результатам, набег был удачен, и Соцу-хйко привез из набега пленников (видимо, потомков китайских переселенцев в Южной Корее, так как они стали [первыми упомянутыми] предками «ая-бито / аято» [досл. "ханьцы"]11) [Нихон-сёки. св.9-й, Дзингу, 5-й год пр.; Nihongi, IX, 23-24]. Следующий (из упоминаемых) набегов описан в «Самкук-саги», где под 9-м годом правления вана Намиля (364 год) сообщается: «Летом, в четвертом месяце, когда услышал о приближении в большом количестве войск Вэ, ван, боясь, что можно не одолеть врагов, [ве-лел] сделать из травы несколько тысяч человеческих фигур, облачить их в одежды, снабдить их оружием и расположить у подножия горы Тхохам. а тысячу храбрых воинов расставить в засаде у равнины, что к востоку от перевала Пухён. Люди Вэ, понадеявшись на свою много-численность, двинулись прямо, но тогда вырвалась засада и внезапно ударила по ним. Люди Вэ потерпели великое поражение и бежали, но почти всех их перебили [силланские войска] во время преследования» [Самкук-саги, летописи Силла, Намуль, 9-й год пр. (364 г.)]. Сведения о столь бесславном походе в Силла в японские источники не попали (видимо, из-за позорных для японцев итогов и того, что в 346 году Силла, как это описано в японских источниках, вроде бы как бы «подчинилась» Ямато). Но последствия операции 364 года в «Нихон-сёки» отражены: ван Пэкче Кын-чхого (346-375) в год киноэ-нэ (1-й год цикла) [испр. хрон.364 год] отправил в Японию посольство во главе с послом Кучжо. Посольство смогло добраться только до владения Тхак-сун (в Южной Корее, часть Имна12; совр. Тоннэ в районе Тэбон в городе Тэгу13), но затем вынуждено было вернуться, так как никто не знал точной дороги в Японию (хотя и слышали о ней)14 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 46-й год пр.; Nihongi, IX, 25-26] Как указывает Ю.М.Бутин, Пэкче в этот период вело борьбу за объединение Махана в жестком соперничестве с Когурё на своих северных границах.15 Правитель Пэкче Кын-чхого-ван, вступивший на престол в 346 году - году нашествия японцев на Силла, после та-кого же мощного вторжения 364 года, видимо, увидел в Ямато сильного союзника. Этим и объясняется его стремление наладить дипломатические отношения с Японией.16 Дипломатические отношения удалось установить через два года [испр. хрон.366 год], когда посланное в Тхаксун японское посольство, узнав о намерениях Кын-чхого-вана, при-было также и ко двору правителя Пэкче. Ответное посольство пэкческого правителя посети-ло двор Окинага-тараси-химэ на следующий год17 [испр.хрон.367 год] [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 46-й, 47-й годы пр.; Nihongi, 26-27]. Другим последствием похода 364 года и установления дипломатических отношений с Пэкче было, по всей видимости, исправление счета лет – с 364 года циклические обозначе-ния годов правления в "Нихон-сёки" совпадают с их истинными обозначениями (был устра-нен сдвиг в 26 лет, возникший после календарной реформы Кэйко). По моему мнению, это связано с тем, что, после установления тесных контактов с Пэкче ошибка в японском лето-исчислении была обнаружена, и счет годов 60-летнего цикла был скорректирован. Японцы могли познакомиться и с историческим летописанием Пэкче, так как. при Кын-чхого-ване впервые своими учеными (кор. пакса) была составлена история Пэкче (видимо, «Соги» [«Исторические записи»] IV века доктора (кор. пакса) Кохына).18 Как отмечают исследователи, с правлением Окинага-тараси-химэ связано основание владения Мимана (кор. Имна) в Южной Корее.19 Причем практически все датируют это со-бытие 369 годом.20 Подтверждают это и данные надписи на «стеле Квангэтхо-вана», гово-рящей о присутствии японских гарнизонов в конце IV века в Южной Корее.21 Но существует и другая точка зрения, представленная корейскими исследователями. Они отрицательно относятся к вопросу о Мимана, причем спектр точек зрения укладывается от простого умолчания об Мимана22, до прямого отрицание возможности существования данного владения (Ри Чжинхи, Ким Сокхён)23. Возражая подобным взглядам, М.В.Воробьев приводит следующие аргументы: «Рых-лость владения Мимана, по-видимому, может объяснить сомнения в самом факте существо-вания «владения»... Действительно, Мимана скорее напоминает оккупационную зону, тер-риторию расположения японских экспедиционных войск, носящую временный характер, чем настоящее постоянное владение. Неупоминание об этом владении в корейских источни-ках и частое упоминание в японском (“Нихонги”), причем именно как о владении, имеют один источник: политический престиж. Такая ситуация позволяет по-разному оценивать ха-рактер этого «владения», но не отбрасывать все сведения о нем в «Нихонги», приуроченные в определенной части уже к конкретным и достоверным датам. Умолчание “Самкук-саги” о Мимана по-своему тоже объяснимо: для корейцев развитого средневековья спорная терри-тория была прежде всего местом, где жили племена коя и находилось их владение (что соот-ветствовало истине), и уже во вторую очередь - объектом интересов Ямато...».24 Как указы-вает далее М.В.Воробьев, китайские источники, говоря о правителях Японии V века, под-тверждают их претензии (и права) на контроль за делами в Южной Корее, прежде всего в Имна-Кара.25 Такая точка зрения, по моему мнению, оказывается наиболее приемлемой и логичной. История создания владения Мимана (по «Нихон-сёки», так как другие японские ис-точники об этом ничего не сообщают) выглядит следующим образом: в 47-й год правления Окинага-тараси-химэ [испр. хрон. 367 год] из Пэкче прибыло посольство, видимо, по мне-нию исследователей, прося помощи Ямато. По его прибытии ко двору Окинага-тараси-химэ выяснилось, что силласцы отобрали у этого посольства дары для японской правительницы и представили их как свои (от Силла). Это было использовано японцами как повод для начала войны против Силла в союзе с Пэкче. Японские войска под командованием Арэда-вакэ и Kara-вакэ вместе с пэкчийскими войсками высадились в южнокорейском владении Тхак-сун и начали боевые действия против Силла, в ходе которых им удалось захватить семь владе-ний (яп. куни, кор. кук) (Пичжабон, Намкара, Токкук, Ара, Тара, Тхак-сун, Карак). Затем во-енные действия были перенесены на запад. Союзники (войска Ямато и Пэкче) дошли до Ко-хе-чжин'а, где они разгромили владение «южных варваров» Чхиммидарэ (оно отошло к Пэкче). Здесь к экспедиционному корпусу присоединились основные войска Пэкче под ко-мандованием Кын-чхого-вана и его сына Кын-гусу, и после этого четыре владения (Пири, Псичжун, Пхомичжи и Панго) сдались.26 На востоке Корейского полуострова японская экс-педиционная армия заняла бассейн реки Нактонган, сдерживая Силла. На западе японское войско захватило обширное пространство от реки Сёмчин до реки Кымган, дойдя до южных границ Пэкче. Эта земля принадлежала народу кая и их владению Кара.27После этого пэк-чийский ван с окружением и японские военачальники в Ыйрючхоне (совр. г. Чурюсин) от-праздновали победу28 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 47-й, 49-й, 50-й; Nihongi, IX, 27-29]. В 50-й год правления Окинага-тараси-химэ военачальники вернулись в Японию. Как считает корейский исследователь Ли Бёндо, и вслед за ним Ю.М.Бутин, в этом фрагменте излагается история присоединения оставшихся неприсоединенными ранее владе-ний Махана и Пэкче и установления дружеский отношений с Японией, когда японский по-сол прибыл в столицу Пэкче в провинции Чолла, Пэкче и Япония заключили союз29 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 49-й год пр.; Nihongi, 29]. Другие ученые добавляют, в 369 году на юге Корейского полуострова на не поделенных Силла и Пэкче территориях, в результате выше-описанных событий, японцами был создан опорный пункт – «зависимое владение Мимана» (кор. Имна).30 Располагался он, по мнению исследователей, в старых землях Чинхана, на территории владения Куя (Кая, Кара, Имна; кит. Гоусе) – того самого, которое в «Вэй-чжи» упоминается как японское (III век н.э.)31 (см.: [Саньго-чжи, Вэй-чжи, гл.30, Хань, Во; Вэй-чжи, вожэнь-пу]). Исследователи по-разному оценивают степень зависимости Мимана от Ямато. Часть из них считает, что Мимана была только обложена данью32; другие указывают, что Ямато рассматривало Имна как своего «вассала»33; третьи отмечают, что политически Имна была связана (или: была едина34) с Японией, но сохраняла культурно-этническую связь с Коре-ей.35 На политическую зависимость указывает, по их мнению, создание японцами в Мимана (около совр. г. Кымхэ) специальной администрации, занимавшейся управлением подвласт-ными территориями (яп. фу)36: там же находился постоянный военный наместник37; в каж-дую общину или поселение посылались японские «начальники» (яп. микотомоти)38 – или японские вожди, или японцы, находившиеся при дворе мелких местных правителей как со-ветники.39 Эти чиновники (яп. микотомоти) подчинялись начальнику данного района (яп. канки)40 Японские войска размещались в стратегических пунктах. Как указывает М.В. Во-робьев, не имеется сведений ни о разветвленной гражданской администрации Мимана, ни о количестве и дислокации японских войск.41 Часть ученых указывает, что в «Нихон-сёки» в отношении Мимана употребляется термин «миякэ» (яп. ути-цу миякэ), но иного написания в отличие от «миякэ» в Ямато.42 В связи с этим Мацумото Сэйтё предполагает, что по внутреннему устройству владение Ми-мана (собственно контролируемая самими японцами территория) могла напоминать устрой-ство японских «миякэ» – военно-земледельческих поселений.43 Можно предполагать следующую структуру управления: около Кымхэ, на собственно «японской» территории, находились японская администрация (яп. фу) со своими органами управления и военно-земледельческими поселениями, территория собственно Мимана. Во-круг этих «коронных» (миякэ) земель располагались владения (кор. кук; общины– государ-ства) народа кая, признававшие главенство Ямато и имевшие свои династии. На сохранение во владениях кая своих династий указывает информация «Нихон-сёки», помещенная в раз-деле о 62-м годе правления Окинага-тараси-химэ, где цитируются «Пэкче-ки». «Пэкче-ки» сообщают, что в год мидзуноэ-ума (19-й год цикла) [испр.хрон.382 год]44 Сати-хико (яп. Соцу-хйко) был послан воевать против Силла, но он предал Ямато и напал на владение Ка-ра(к). Правитель Кара(к) по имени Кви-пон-канки со своими сыновьями вынужден был бе-жать в Пэкче. Титул «канки» указывает на то, что это был какой-то мелкий территориальный владетель. Кроме того, в крупном владении Пон-Кая (в районе Пусан) в это время (по «Тон-гук-тонгам») правил И Си-пхули-ван из рода Ким (346-407)45 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 62-й год пр.; Nihongi, IX, 32]. Так или иначе, но ряд исследователей отмечает достаточно са-мостоятельное положение владений Мимана.46 На протяжении всего правления Окинага-тараси-химэ (начиная с 366 года) и при её преемниках между Ямато и Пэкче существовали тесные связи. «Нихон-сёки» и «Хитати-фудоки» сообщают о достаточно частых поездках послов Пэкче и Ямато (см.: [Хитати-фудоки, уезд Намэката, село Та]47); «Нихон-сёки» знает имена правителей Пэкче и их на-следников; в курсе – когда и как происходит передача власти вала Пэкче. Правители Пэкче часто присылали подарки (в японских источниках их называют «да-нью»), среди которых выделяется один: семиветвистый меч и зеркало, присланные в 52-м году правления Окинага-тараси-химэ [испр.хрон.372 год] правителем Пэкче Кын-чхого-ваном (яп. Сёко) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 52-й год пр.; Nihongi, IX, 31; Кодзики, св.2-й, Одзин; Kojiki, II, СХ]. «Пэкчийский семиветвистый меч» был найден в уезде Нара, в сокро-вищнице храма Исоноками.49 На нем оказалась эпиграфическая надпись, в которой сообща-лось, что «в 4-й год [правления под девизом] Тхэхва (кит. Тайхэ), в 5-м месяце, в 16-й день, в [день] «пёнъ-о» (кит. бин-у, 43-й знак 60-ричного цикла), в [час] «чэнъ-янъ» (кит. чжэн-ян) (полдень) сделали [этот] сто раз закаленный семиветвистый меч...», а далее говорилось, что сделан он по приказу наследника вана. Пэкче для правителя (вана) Японии.50 Корейский ис-следователь Ким Сокхён, а вслед за ним и Р.Ш.Джарылгасинова, датирует меч V веком, счи-тая годы Тхэхва – его самостоятельным девизом правления.51 Но с этим абсолютно не со-гласны японские исследователи, которые считают, что на мече иероглифами «тхэхва» (кит. тайхэ) записано название годов правления «Тайхэ» (366-371) императора Восточной Цзинь Фэй-ди (Хай-си-гуна). Соответственно, «4-й год Тайхэ» – это 369 год, а под ваном Пэкче и его наследником понимались Кын-чхого-ван и принц Кын-гусу-вaн»52. Это подтверждает правильность сообщения «Нихон-сёки» о посольстве и подарках, и ещё раз подчеркивает неточность её хронологии (сдвиг на два цикла -120 лет). Последние годы правления Окинага-тараси-химэ не отмечены какими-либо крупными внутриполитическими событиями, в области внешней политики основное внимание было уделено ситуации в Пэкче [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 55-й – 65-й годы пр.; Nihongi, IX, 31-33]. В год цутиното-уси (26-й год цикла) [испр. хрон. 389 год] Окинага-тараси-химэ умер-ла. После смерти правительницы на престол вступил её сын – правитель Хомуда (Одзин). ______________________________________________ 1 Об этом походе см.: Суровень Д.А. Корейский поход Окинага-тараси-химэ (правительницы Дзингу) // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва–Магнитогорск: Ин-т археологии РАН – МГПИ, 1997. С.160-167. 2 О ревизии хронологии см.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. М.: Наука, 1980. С.23, 24, 27, табл.4; Nihongi. Chronicles of Japan from the earliest times to A.D.697 / transl. by W.G. Aston. London: Allen, 1956. Part I, P.247, note 1; P.249, note 3; P.251, note 6; P.252, note 1; P.253, note 1,2; P.256, note 1; P.257, note 6; P.262, note 5; P.263, note 3; P.265, note 1; P.267, note 6; Young J. The Location of Yamatai. Baltimour, 1958. P.95; 96; table 2; Wedemeyer A. Japanische Frühgeschichte (bis 5 Jh.n.). Tokyo, 1930. S.6, 99, 105; Reischauer R.K. Early Japanese his-tory. Princeton–London, 1937. P.77-78; Хасимото М. Тоё-си-дзё-ёри митару нихон дзё-ко-си кэнкю. Токио, 1956. С.856-859). В конце XIX века В.Астон обратил внимание на то, что записи о правлениях Окинага-тараси-химэ (Дзингу) и Хомуда-вакэ (Одзина) оказались удревнены на два 60-летних цикла, как это видно из сличения данных японских и корейских источников. Таким: образом, события второй половины IV века н.э. оказались отнесены ко второй половине III века н.э. (это было установлено по корейским источникам "Самкук-саги" и "Тонгук-тонгам", обладавшим гораздо более точной хронологией, чем "Нихон-сёки". – Nihongi, Part I. P.247, note 1; P.249, note 3; P.251, note 6; P 252, note 1; P.253, note l, 2; P.256, note 1; P.257, note 6; P.262, note 5; P.263, note 3; P.265, note 1; P.267, note 6; см.: Воробьев М.В. Указ. соч. С.24; 27, табл. 4). В ходе своих самостоятель-ных исследований мне удалось найти множественные ошибки в счете лет по 60-летнему циклу, которые давали сложную переплетенную картину искажений в хронологии "Нихон-сёки". В результате удалось высчитать го-ды правления для первой половины правления Окинага-тараси-химэ (Дзингу). 3 Ссылки на цитируемые источники: Нихон-сёки // Кокуси-тайкэй. Токио, 1957, Ч.I. Т.I-II; Кодзики То-кио, 1968, T.I-II; Кодзики: Записи о деяниях древности. СПб., 1994, T.I-II; Нихон-сёки: Анналы Японии. СПб.: Гиперион, 1997. T.I; Kojiki: Records of ancient matters / transl. by B.H.Chamberlain. Tokyo, 1982; Nihongi: Chroni-cles of Japan from the earliest times to A.D.697 / transl. by W.G. Aston. London, 1956: Jinno-shotoki // Kitabatake Chikafusa. A chronicle of gods and sovereigns: Jinno-shotoki / transl. by Paul Varley. New York: Columbia univ. press, 1980. 4 См.: Nihongi. Part I. P.236, note 1; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Токио, 1977. Т.П. С.270 5 Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.II. С.270; Конрад Н.И. Древняя история Японии // Избранные труды: ис-тория. М.: Наука, 1974. С.31, 43. 6 Кит. цюнь-чэнь – министры; свита; подданные, слуги. – Большой китайско-русский словарь иерогли-фов М.: Наука, 1983, Т.II. С.883 (далее: БКРС). 7 Кит. тайхоу, яп. .дайкō. – Cм.: БКРС. Т.III. С.645. 8 В.Астон в своем переводе допускает ошибку: вместо 60-го дня цикла он указывает год "мидзуното-и" (60-й год цикла). – Cм.: Nihongi. Part I. P.241. 9 См.: прим. 2. 10 Всемирная история. М., 1957. Т.III. С.52; Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской ис-ториографии. М.: Наука, 1975. С.166, прим.З. 11 Нихон-сёки // Кокуси-тайкэй. Токио, 1957. Ч.1. T.1. С.256; см.: Такикава Сэйдзиро. Нихон сякай-си. Токио, 1956. С.108. 12 См.: Nihongi. Part I. P.246, note 3; Бутин Ю.М. Корея: от Чосона к Трём государствам. Новосибирск: Наука, 1984. С. 194. 13 Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской историографии. С.82; Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. Токио, 1983. С.204-205. 14 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.35; Мори К. Нихон-синси. С.186; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.III. С.152. 15 См.: Бутин Ю.М. Корея... С.193-194. 16 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.111, 119. 17 Там же; см.: Мори К. Нихон-синси. С.186; Бутин Ю.М. Корея... С. 194; Kidder J.E. Japan before Bud-dism. New York, 1959. P. 135. 18 Бутин Ю.М. Корея... С. 196-197; см.: Ким Бусик. Самкук-саги. М, 1959. T.I. C.9; Li Kibaik. A new his-tory of Korea. Seoul, 1984. P.37. 19 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120-121; Kidder J.E. Japan before Buddism. P.135; Wedemeyer A. Japanische Frühgeschichte. S.120,121; Studies on ancient Japanese history. Tokyo, 1977. P.IV; Sansom G. A history of Japan. London, 1958. Vol.1. P.16; Nihongi. Part I. P.253, note 3; Aston W. Early Japanese history // Transactions of the Asiatic society of Japan. Yokohama, 1889. Vol.XVI. P.62; Мори К. Нихон-синси. С.192, см.: С.228; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.II. С.228, 289; T.IV. С.248-249; Нихон-но акэбоно. С.25; Ямао Юкихиса. Нихон кодай ōкэн кэй-сэй тюрон. Токио, 1983. С.204; Кодзики. Т.II. С.16; Иэнага С. История японской культуры. С.32, 210; Воробьев М.В. Корея // Всемирная история. М., 1956. Т.II. С.578-579; Бутин Ю.М. Корея... С.195; Эйдус Х.Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. М.: Наука, 1968. С.7; Радуль-Затуловский Я.Б. Конфуцианство и его распространение в Японии. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1947. С.192. 20 Воробьев М.В. Япония в III-VH веках. С.36, 111, 119; Кодзики. Т.II. С. 16; Ямао Юкихиса. Нихон ко-дай ōкэн кэйсэй тюрон. С.204; Иэнага Сабуро. История японской культуры. М., 1972. С.32, 210; Sansom G. A history of Japan, P.16; Эйдус Х.Т. История Японии... С.7; Воробьев М.В. Корея. С.578-579. 21 См.: Джарылгасинова Р.Ш. Этногенез и этническая история корейцев по данным эпиграфики. М.: Наука, 1979. С.78-79. 22 Li Kibaik. A new history of Korea. P.40-41; Бутин Ю.М. Корея... С. 194-196. 23 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С. 120-121; Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской историографии. С.10, 30. 24 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120-121. 25 См.: Там же; см. так же: Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.II. С.289. 26 См.: Бутин Ю.М. Корея... С. 194-195. 27 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.119. 28 См.: Бутин Ю.М. Корея... С.194-195; Иэнага Сабуро. История японской культуры. С.32. 29 Бутин М.Ю. Корея... С.195, 196. 30 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.36, 119; Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в япон-ской историографии. С.30; Мори К. Нихон-синси. С.228, 192; Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. С.249: Wede-meyer A. Japanische Frühgeschichte. S.229; Murdoch J. A history of Japan. P.107. 31 Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.П. С.289; Мори К. Нихон-синси. С. 192; Wedemeyer A. Japanische Frühge-schichte. S.120, 121; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.119. 32 Эйдус Х.Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. С.7; Иэнага С. История японской культуры. С.210, 32. 33 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.36; Радуль-Затуловский Я.Б. Конфуцианство и его рас-пространение в Японии. С.192. 34 Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.248. 35 Studies on ancient Japanese history. P.IV; Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.248. 36 Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.П. С.289; см.: Нихон-но акэбоно. С.25; Иэнага С. История японской куль-туры. С.32; Japan: its land, people and culture. Tokyo, 1958. P. 18; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.119. 37 Murdoch J. A history of Japan. P.107. 38 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С. 120; Murdoch J. A history of Japan. P.107. 39 Murdoch J. A history of Japan. P.107. 40 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120. 41 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120. 42 Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской историографии. С.30; Мори К. Нихон-синси. С.228, 192; Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.249; Wedemeyer A. Japanische Frühgeschichte. S.229; Murdoch J. A history of Japan. Yokohama, 1910. Vol.1. P.107. 43 Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.249. 44 См.: Nihongi. Part I. P.252, note 1. 45 См.: Nihongi. Part I. P.252, note 2; Li Kibaik. Anew history of Korea. P. 40-41, 387. 46 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.86; Studies on ancient Japanese history. P.IV. 47 “На юг от села Кипу есть село Та. Во времена [правления] царицы Окинагатарасихимэ жил в той ме-стности человек по имени Коцухико. Его трижды посылали в Корею. За его заслуга царица пожаловала ему в том крае поливные поля та”. – Древние фудоки. С.46. 48 Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. С.257-258; Уэда М., Мори К., Ямада С. Нихон-кодай-си. Токио, 1980. С. 164-166; Мори К. Нихон-синси. С. 194-195. 49 Уэда М., Мори К., Ямада С. Нихон-кодай-си. С.164; Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. С.257. 50 Цит. по: Ямао Ю. Нихон кодай окэн кэйсэй тю-рон. С. 258; см.: Мори К. Нихон-синси. С.195; ср.: Мо-ри К. Нихон-синси. С.194; Джарылгасинова Р.Ш. Этногенез и этническая история корейцев. С.39-40. 51 Джарылгасинова Р.Ш. Этногенез и этническая история корейцев. С.39, 25. 52 Мори К. Нихон-синси. С.194, 195; Уэда М., Мори К., Ямада С. Нихон кодай-си. С.164-165; Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. С. 258; БКРС. T.I. С.144, 154, 156; см.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.67. (По материалам статьи: Суровень Д.А. Период регентства Окинага-тараси-химэ (правительницы Дзингу) // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва-Магнитогорск, 1998. Вып.6. С.174-180).
ПЕРИОД РЕГЕНТСТВА ОКИНАГА-ТАРАСИ-ХИМЭ (ПРАВИТЕЛЬНИЦЫ ДЗИНГУ) Вернувшись из знаменитого корейского похода1, 14-го дня, 12-го месяца года каноэ-тацу (17-й год цикла) [испр. хрон. 346 год]2, на Цукуси в местности Уми Окинага-тараси-химэ (Дзингу) разрешилась от бремени, дав рождение будущему правителю Ямато по имени Хомуда (Одзин) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 12-й месяц; св. 10-й , Одзин; Nihongi, IX, 12; X, 1; Кодзики, св.2-й, Дзингу, Kojiki, II, XCVTII; см.: Хитати-фудоки, уезд Убараки].3 После того как молодая мать после родов набралась сил, во 2-й месяц года каното-ми (18-й год цикла) [испр. хрон. 347 год] она вместе с представителями высшей знати и служи-лыми людьми (чиновниками) вернулась во дворец Тоёра в Анато. После рождения ребенка от умершего ранее правителя Ямато – Тараси-нака-цу хйко (Тюая) Окинага-тараси-химэ, яв-лявшейся главной женой ("императрицей"), права на престол переходили ее первенцу, а са-ма Окинага-тараси-химэ получала возможность стать регентом при малолетнем наследнике. Поэтому более скрывать смерть Тюая от населения государства не было смысла, да и, види-мо, было невозможно. И по этой причине тайно захороненные останки Тараси-нака-цу хйко (Тюая) были перевезены в Харима, где их предполагалось перезахоронить в царском курга-не в провинции Харима у Акаси – этот «мисасаги» хорошо известен археологам и достаточ-но основательно ими исследован4 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 1-й год пр., 2-й месяц.; Ni-hongi, IX, 15-16; Кодзики, св.2-й, Дзингу, Kojiki, II, С; см.: Харима-фудоки, уезд Инами, гора Ихо]. Но борьба Окинага-тараси-химэ за власть только начиналась. Воспользовавшись от-сутствием в центральном Ямато Окинага-тараси-химэ, старшие сыновья Тараси-нака-цу хи-ко (от другой жены – двоюродной сестры Тюая и внучки Кэйко – О-нака-цу-химэ [Кодзики, св.2-й, Кэйко; Kojiki, II, XCIII]) «кими» (кит. ван) Кагосака и «кими» Осикума, которые с рождением Хомуда (Одзина) теряли права на престол Тюая, составили заговор. Но мятеж-ники были разбиты войсками экспедиционного корпуса Такэути-но сукунэ5 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 1-й год пр.; 2-й, 3-й месяцы; Nihongi, IX, 15-21; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Ko-jiki, II, С; Харима-фудоки, уезд Иибо, село Хагихара, источник Харимаи; поле Хототати; особенно: уезд Иибо, холм Когоагэ]. По местным источникам провинции Харима известно, что в военных действиях против мятежников принимала участие и сама Окинага-тараси-химэ [Харима-фудоки, уезд Иибо, село Хагихара; источник Харимаи; поле Хототати; осо-бенно: уезд Иибо, холм Когоагэ]. Путь к власти был расчищен, и в 10-й месяц года каното-ми (18-й год цикла) [испр. хрон. 347 год] окружение (кит. цюнь-чэнь)6 правительницы Окинага-тараси-химэ удостоило ее титула «дайкō» (кит. тайхоу – вдовствующая императрица, мать императора7), а сам год8 был признан «начальным годом» её регентства (яп. сэссё:) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 1-й год пр.; Nihongi, IX, 21; Jinno-shotoki, I, Jingu, 78]. Правление Окинага-тараси-химэ открывает, фактически, новую эпоху в истории Яма-то: 1) её правление, как установили ученые (при сравнении с корейскими источниками), приходится на вторую половину IV века н.э. – это признается большинством исследователей как в Японии, так и за ее пределами;9 2) в этот период (во вторую половину IV века), по мнению многих историков, можно достаточно уверенно говорить о существовании институ-тов государственности;10 3) годы правления Окинага-тараси-химэ, реконструировав хроно-логию "Нихон-сёки", удается распределить по реальным годам второй половины IV века н.э., 4) как считают некоторые исследователи, с Окинага-тараси-химэ, фактически, начинается новая династия (так называемая «династия Одзина–Нинтоку»). При Окинага-тараси-химэ, уже после безрезультатного похода в Корею 346 года, про-должались попытки установления контроля над государствами Кореи: эти события частично нашли отражение в «Нихон-сёки», частично в «Самкук-саги». Первым, упомянутым после похода 346 года являлись набег на корейское побережье с островов Цусима Кацураги-но Соцу-хйко (сына Такэути-но сукунэ, см.: [Кодзики, св.2-й, Когэн, Kojiki, II, XLI]) на бухту Таппи (яп.Татара) и захват крепости Чхора-сонъ (где-то на южном побережье Силла) в 5-й год правления Окинага-тараси-химэ [испр. хрон. 351 год]. Судя по результатам, набег был удачен, и Соцу-хйко привез из набега пленников (видимо, потомков китайских переселенцев в Южной Корее, так как они стали [первыми упомянутыми] предками «ая-бито / аято» [досл. "ханьцы"]11) [Нихон-сёки. св.9-й, Дзингу, 5-й год пр.; Nihongi, IX, 23-24]. Следующий (из упоминаемых) набегов описан в «Самкук-саги», где под 9-м годом правления вана Намиля (364 год) сообщается: «Летом, в четвертом месяце, когда услышал о приближении в большом количестве войск Вэ, ван, боясь, что можно не одолеть врагов, [ве-лел] сделать из травы несколько тысяч человеческих фигур, облачить их в одежды, снабдить их оружием и расположить у подножия горы Тхохам. а тысячу храбрых воинов расставить в засаде у равнины, что к востоку от перевала Пухён. Люди Вэ, понадеявшись на свою много-численность, двинулись прямо, но тогда вырвалась засада и внезапно ударила по ним. Люди Вэ потерпели великое поражение и бежали, но почти всех их перебили [силланские войска] во время преследования» [Самкук-саги, летописи Силла, Намуль, 9-й год пр. (364 г.)]. Сведения о столь бесславном походе в Силла в японские источники не попали (видимо, из-за позорных для японцев итогов и того, что в 346 году Силла, как это описано в японских источниках, вроде бы как бы «подчинилась» Ямато). Но последствия операции 364 года в «Нихон-сёки» отражены: ван Пэкче Кын-чхого (346-375) в год киноэ-нэ (1-й год цикла) [испр. хрон.364 год] отправил в Японию посольство во главе с послом Кучжо. Посольство смогло добраться только до владения Тхак-сун (в Южной Корее, часть Имна12; совр. Тоннэ в районе Тэбон в городе Тэгу13), но затем вынуждено было вернуться, так как никто не знал точной дороги в Японию (хотя и слышали о ней)14 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 46-й год пр.; Nihongi, IX, 25-26] Как указывает Ю.М.Бутин, Пэкче в этот период вело борьбу за объединение Махана в жестком соперничестве с Когурё на своих северных границах.15 Правитель Пэкче Кын-чхого-ван, вступивший на престол в 346 году - году нашествия японцев на Силла, после та-кого же мощного вторжения 364 года, видимо, увидел в Ямато сильного союзника. Этим и объясняется его стремление наладить дипломатические отношения с Японией.16 Дипломатические отношения удалось установить через два года [испр. хрон.366 год], когда посланное в Тхаксун японское посольство, узнав о намерениях Кын-чхого-вана, при-было также и ко двору правителя Пэкче. Ответное посольство пэкческого правителя посети-ло двор Окинага-тараси-химэ на следующий год17 [испр.хрон.367 год] [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 46-й, 47-й годы пр.; Nihongi, 26-27]. Другим последствием похода 364 года и установления дипломатических отношений с Пэкче было, по всей видимости, исправление счета лет – с 364 года циклические обозначе-ния годов правления в "Нихон-сёки" совпадают с их истинными обозначениями (был устра-нен сдвиг в 26 лет, возникший после календарной реформы Кэйко). По моему мнению, это связано с тем, что, после установления тесных контактов с Пэкче ошибка в японском лето-исчислении была обнаружена, и счет годов 60-летнего цикла был скорректирован. Японцы могли познакомиться и с историческим летописанием Пэкче, так как. при Кын-чхого-ване впервые своими учеными (кор. пакса) была составлена история Пэкче (видимо, «Соги» [«Исторические записи»] IV века доктора (кор. пакса) Кохына).18 Как отмечают исследователи, с правлением Окинага-тараси-химэ связано основание владения Мимана (кор. Имна) в Южной Корее.19 Причем практически все датируют это со-бытие 369 годом.20 Подтверждают это и данные надписи на «стеле Квангэтхо-вана», гово-рящей о присутствии японских гарнизонов в конце IV века в Южной Корее.21 Но существует и другая точка зрения, представленная корейскими исследователями. Они отрицательно относятся к вопросу о Мимана, причем спектр точек зрения укладывается от простого умолчания об Мимана22, до прямого отрицание возможности существования данного владения (Ри Чжинхи, Ким Сокхён)23. Возражая подобным взглядам, М.В.Воробьев приводит следующие аргументы: «Рых-лость владения Мимана, по-видимому, может объяснить сомнения в самом факте существо-вания «владения»... Действительно, Мимана скорее напоминает оккупационную зону, тер-риторию расположения японских экспедиционных войск, носящую временный характер, чем настоящее постоянное владение. Неупоминание об этом владении в корейских источни-ках и частое упоминание в японском (“Нихонги”), причем именно как о владении, имеют один источник: политический престиж. Такая ситуация позволяет по-разному оценивать ха-рактер этого «владения», но не отбрасывать все сведения о нем в «Нихонги», приуроченные в определенной части уже к конкретным и достоверным датам. Умолчание “Самкук-саги” о Мимана по-своему тоже объяснимо: для корейцев развитого средневековья спорная терри-тория была прежде всего местом, где жили племена коя и находилось их владение (что соот-ветствовало истине), и уже во вторую очередь - объектом интересов Ямато...».24 Как указы-вает далее М.В.Воробьев, китайские источники, говоря о правителях Японии V века, под-тверждают их претензии (и права) на контроль за делами в Южной Корее, прежде всего в Имна-Кара.25 Такая точка зрения, по моему мнению, оказывается наиболее приемлемой и логичной. История создания владения Мимана (по «Нихон-сёки», так как другие японские ис-точники об этом ничего не сообщают) выглядит следующим образом: в 47-й год правления Окинага-тараси-химэ [испр. хрон. 367 год] из Пэкче прибыло посольство, видимо, по мне-нию исследователей, прося помощи Ямато. По его прибытии ко двору Окинага-тараси-химэ выяснилось, что силласцы отобрали у этого посольства дары для японской правительницы и представили их как свои (от Силла). Это было использовано японцами как повод для начала войны против Силла в союзе с Пэкче. Японские войска под командованием Арэда-вакэ и Kara-вакэ вместе с пэкчийскими войсками высадились в южнокорейском владении Тхак-сун и начали боевые действия против Силла, в ходе которых им удалось захватить семь владе-ний (яп. куни, кор. кук) (Пичжабон, Намкара, Токкук, Ара, Тара, Тхак-сун, Карак). Затем во-енные действия были перенесены на запад. Союзники (войска Ямато и Пэкче) дошли до Ко-хе-чжин'а, где они разгромили владение «южных варваров» Чхиммидарэ (оно отошло к Пэкче). Здесь к экспедиционному корпусу присоединились основные войска Пэкче под ко-мандованием Кын-чхого-вана и его сына Кын-гусу, и после этого четыре владения (Пири, Псичжун, Пхомичжи и Панго) сдались.26 На востоке Корейского полуострова японская экс-педиционная армия заняла бассейн реки Нактонган, сдерживая Силла. На западе японское войско захватило обширное пространство от реки Сёмчин до реки Кымган, дойдя до южных границ Пэкче. Эта земля принадлежала народу кая и их владению Кара.27После этого пэк-чийский ван с окружением и японские военачальники в Ыйрючхоне (совр. г. Чурюсин) от-праздновали победу28 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 47-й, 49-й, 50-й; Nihongi, IX, 27-29]. В 50-й год правления Окинага-тараси-химэ военачальники вернулись в Японию. Как считает корейский исследователь Ли Бёндо, и вслед за ним Ю.М.Бутин, в этом фрагменте излагается история присоединения оставшихся неприсоединенными ранее владе-ний Махана и Пэкче и установления дружеский отношений с Японией, когда японский по-сол прибыл в столицу Пэкче в провинции Чолла, Пэкче и Япония заключили союз29 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 49-й год пр.; Nihongi, 29]. Другие ученые добавляют, в 369 году на юге Корейского полуострова на не поделенных Силла и Пэкче территориях, в результате выше-описанных событий, японцами был создан опорный пункт – «зависимое владение Мимана» (кор. Имна).30 Располагался он, по мнению исследователей, в старых землях Чинхана, на территории владения Куя (Кая, Кара, Имна; кит. Гоусе) – того самого, которое в «Вэй-чжи» упоминается как японское (III век н.э.)31 (см.: [Саньго-чжи, Вэй-чжи, гл.30, Хань, Во; Вэй-чжи, вожэнь-пу]). Исследователи по-разному оценивают степень зависимости Мимана от Ямато. Часть из них считает, что Мимана была только обложена данью32; другие указывают, что Ямато рассматривало Имна как своего «вассала»33; третьи отмечают, что политически Имна была связана (или: была едина34) с Японией, но сохраняла культурно-этническую связь с Коре-ей.35 На политическую зависимость указывает, по их мнению, создание японцами в Мимана (около совр. г. Кымхэ) специальной администрации, занимавшейся управлением подвласт-ными территориями (яп. фу)36: там же находился постоянный военный наместник37; в каж-дую общину или поселение посылались японские «начальники» (яп. микотомоти)38 – или японские вожди, или японцы, находившиеся при дворе мелких местных правителей как со-ветники.39 Эти чиновники (яп. микотомоти) подчинялись начальнику данного района (яп. канки)40 Японские войска размещались в стратегических пунктах. Как указывает М.В. Во-робьев, не имеется сведений ни о разветвленной гражданской администрации Мимана, ни о количестве и дислокации японских войск.41 Часть ученых указывает, что в «Нихон-сёки» в отношении Мимана употребляется термин «миякэ» (яп. ути-цу миякэ), но иного написания в отличие от «миякэ» в Ямато.42 В связи с этим Мацумото Сэйтё предполагает, что по внутреннему устройству владение Ми-мана (собственно контролируемая самими японцами территория) могла напоминать устрой-ство японских «миякэ» – военно-земледельческих поселений.43 Можно предполагать следующую структуру управления: около Кымхэ, на собственно «японской» территории, находились японская администрация (яп. фу) со своими органами управления и военно-земледельческими поселениями, территория собственно Мимана. Во-круг этих «коронных» (миякэ) земель располагались владения (кор. кук; общины– государ-ства) народа кая, признававшие главенство Ямато и имевшие свои династии. На сохранение во владениях кая своих династий указывает информация «Нихон-сёки», помещенная в раз-деле о 62-м годе правления Окинага-тараси-химэ, где цитируются «Пэкче-ки». «Пэкче-ки» сообщают, что в год мидзуноэ-ума (19-й год цикла) [испр.хрон.382 год]44 Сати-хико (яп. Соцу-хйко) был послан воевать против Силла, но он предал Ямато и напал на владение Ка-ра(к). Правитель Кара(к) по имени Кви-пон-канки со своими сыновьями вынужден был бе-жать в Пэкче. Титул «канки» указывает на то, что это был какой-то мелкий территориальный владетель. Кроме того, в крупном владении Пон-Кая (в районе Пусан) в это время (по «Тон-гук-тонгам») правил И Си-пхули-ван из рода Ким (346-407)45 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 62-й год пр.; Nihongi, IX, 32]. Так или иначе, но ряд исследователей отмечает достаточно са-мостоятельное положение владений Мимана.46 На протяжении всего правления Окинага-тараси-химэ (начиная с 366 года) и при её преемниках между Ямато и Пэкче существовали тесные связи. «Нихон-сёки» и «Хитати-фудоки» сообщают о достаточно частых поездках послов Пэкче и Ямато (см.: [Хитати-фудоки, уезд Намэката, село Та]47); «Нихон-сёки» знает имена правителей Пэкче и их на-следников; в курсе – когда и как происходит передача власти вала Пэкче. Правители Пэкче часто присылали подарки (в японских источниках их называют «да-нью»), среди которых выделяется один: семиветвистый меч и зеркало, присланные в 52-м году правления Окинага-тараси-химэ [испр.хрон.372 год] правителем Пэкче Кын-чхого-ваном (яп. Сёко) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 52-й год пр.; Nihongi, IX, 31; Кодзики, св.2-й, Одзин; Kojiki, II, СХ]. «Пэкчийский семиветвистый меч» был найден в уезде Нара, в сокро-вищнице храма Исоноками.49 На нем оказалась эпиграфическая надпись, в которой сообща-лось, что «в 4-й год [правления под девизом] Тхэхва (кит. Тайхэ), в 5-м месяце, в 16-й день, в [день] «пёнъ-о» (кит. бин-у, 43-й знак 60-ричного цикла), в [час] «чэнъ-янъ» (кит. чжэн-ян) (полдень) сделали [этот] сто раз закаленный семиветвистый меч...», а далее говорилось, что сделан он по приказу наследника вана. Пэкче для правителя (вана) Японии.50 Корейский ис-следователь Ким Сокхён, а вслед за ним и Р.Ш.Джарылгасинова, датирует меч V веком, счи-тая годы Тхэхва – его самостоятельным девизом правления.51 Но с этим абсолютно не со-гласны японские исследователи, которые считают, что на мече иероглифами «тхэхва» (кит. тайхэ) записано название годов правления «Тайхэ» (366-371) императора Восточной Цзинь Фэй-ди (Хай-си-гуна). Соответственно, «4-й год Тайхэ» – это 369 год, а под ваном Пэкче и его наследником понимались Кын-чхого-ван и принц Кын-гусу-вaн»52. Это подтверждает правильность сообщения «Нихон-сёки» о посольстве и подарках, и ещё раз подчеркивает неточность её хронологии (сдвиг на два цикла -120 лет). Последние годы правления Окинага-тараси-химэ не отмечены какими-либо крупными внутриполитическими событиями, в области внешней политики основное внимание было уделено ситуации в Пэкче [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 55-й – 65-й годы пр.; Nihongi, IX, 31-33]. В год цутиното-уси (26-й год цикла) [испр. хрон. 389 год] Окинага-тараси-химэ умер-ла. После смерти правительницы на престол вступил её сын – правитель Хомуда (Одзин). ______________________________________________ 1 Об этом походе см.: Суровень Д.А. Корейский поход Окинага-тараси-химэ (правительницы Дзингу) // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва–Магнитогорск: Ин-т археологии РАН – МГПИ, 1997. С.160-167. 2 О ревизии хронологии см.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. М.: Наука, 1980. С.23, 24, 27, табл.4; Nihongi. Chronicles of Japan from the earliest times to A.D.697 / transl. by W.G. Aston. London: Allen, 1956. Part I, P.247, note 1; P.249, note 3; P.251, note 6; P.252, note 1; P.253, note 1,2; P.256, note 1; P.257, note 6; P.262, note 5; P.263, note 3; P.265, note 1; P.267, note 6; Young J. The Location of Yamatai. Baltimour, 1958. P.95; 96; table 2; Wedemeyer A. Japanische Frühgeschichte (bis 5 Jh.n.). Tokyo, 1930. S.6, 99, 105; Reischauer R.K. Early Japanese his-tory. Princeton–London, 1937. P.77-78; Хасимото М. Тоё-си-дзё-ёри митару нихон дзё-ко-си кэнкю. Токио, 1956. С.856-859). В конце XIX века В.Астон обратил внимание на то, что записи о правлениях Окинага-тараси-химэ (Дзингу) и Хомуда-вакэ (Одзина) оказались удревнены на два 60-летних цикла, как это видно из сличения данных японских и корейских источников. Таким: образом, события второй половины IV века н.э. оказались отнесены ко второй половине III века н.э. (это было установлено по корейским источникам "Самкук-саги" и "Тонгук-тонгам", обладавшим гораздо более точной хронологией, чем "Нихон-сёки". – Nihongi, Part I. P.247, note 1; P.249, note 3; P.251, note 6; P 252, note 1; P.253, note l, 2; P.256, note 1; P.257, note 6; P.262, note 5; P.263, note 3; P.265, note 1; P.267, note 6; см.: Воробьев М.В. Указ. соч. С.24; 27, табл. 4). В ходе своих самостоятель-ных исследований мне удалось найти множественные ошибки в счете лет по 60-летнему циклу, которые давали сложную переплетенную картину искажений в хронологии "Нихон-сёки". В результате удалось высчитать го-ды правления для первой половины правления Окинага-тараси-химэ (Дзингу). 3 Ссылки на цитируемые источники: Нихон-сёки // Кокуси-тайкэй. Токио, 1957, Ч.I. Т.I-II; Кодзики То-кио, 1968, T.I-II; Кодзики: Записи о деяниях древности. СПб., 1994, T.I-II; Нихон-сёки: Анналы Японии. СПб.: Гиперион, 1997. T.I; Kojiki: Records of ancient matters / transl. by B.H.Chamberlain. Tokyo, 1982; Nihongi: Chroni-cles of Japan from the earliest times to A.D.697 / transl. by W.G. Aston. London, 1956: Jinno-shotoki // Kitabatake Chikafusa. A chronicle of gods and sovereigns: Jinno-shotoki / transl. by Paul Varley. New York: Columbia univ. press, 1980. 4 См.: Nihongi. Part I. P.236, note 1; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Токио, 1977. Т.П. С.270 5 Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.II. С.270; Конрад Н.И. Древняя история Японии // Избранные труды: ис-тория. М.: Наука, 1974. С.31, 43. 6 Кит. цюнь-чэнь – министры; свита; подданные, слуги. – Большой китайско-русский словарь иерогли-фов М.: Наука, 1983, Т.II. С.883 (далее: БКРС). 7 Кит. тайхоу, яп. .дайкō. – Cм.: БКРС. Т.III. С.645. 8 В.Астон в своем переводе допускает ошибку: вместо 60-го дня цикла он указывает год "мидзуното-и" (60-й год цикла). – Cм.: Nihongi. Part I. P.241. 9 См.: прим. 2. 10 Всемирная история. М., 1957. Т.III. С.52; Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской ис-ториографии. М.: Наука, 1975. С.166, прим.З. 11 Нихон-сёки // Кокуси-тайкэй. Токио, 1957. Ч.1. T.1. С.256; см.: Такикава Сэйдзиро. Нихон сякай-си. Токио, 1956. С.108. 12 См.: Nihongi. Part I. P.246, note 3; Бутин Ю.М. Корея: от Чосона к Трём государствам. Новосибирск: Наука, 1984. С. 194. 13 Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской историографии. С.82; Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. Токио, 1983. С.204-205. 14 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.35; Мори К. Нихон-синси. С.186; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.III. С.152. 15 См.: Бутин Ю.М. Корея... С.193-194. 16 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.111, 119. 17 Там же; см.: Мори К. Нихон-синси. С.186; Бутин Ю.М. Корея... С. 194; Kidder J.E. Japan before Bud-dism. New York, 1959. P. 135. 18 Бутин Ю.М. Корея... С. 196-197; см.: Ким Бусик. Самкук-саги. М, 1959. T.I. C.9; Li Kibaik. A new his-tory of Korea. Seoul, 1984. P.37. 19 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120-121; Kidder J.E. Japan before Buddism. P.135; Wedemeyer A. Japanische Frühgeschichte. S.120,121; Studies on ancient Japanese history. Tokyo, 1977. P.IV; Sansom G. A history of Japan. London, 1958. Vol.1. P.16; Nihongi. Part I. P.253, note 3; Aston W. Early Japanese history // Transactions of the Asiatic society of Japan. Yokohama, 1889. Vol.XVI. P.62; Мори К. Нихон-синси. С.192, см.: С.228; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.II. С.228, 289; T.IV. С.248-249; Нихон-но акэбоно. С.25; Ямао Юкихиса. Нихон кодай ōкэн кэй-сэй тюрон. Токио, 1983. С.204; Кодзики. Т.II. С.16; Иэнага С. История японской культуры. С.32, 210; Воробьев М.В. Корея // Всемирная история. М., 1956. Т.II. С.578-579; Бутин Ю.М. Корея... С.195; Эйдус Х.Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. М.: Наука, 1968. С.7; Радуль-Затуловский Я.Б. Конфуцианство и его распространение в Японии. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1947. С.192. 20 Воробьев М.В. Япония в III-VH веках. С.36, 111, 119; Кодзики. Т.II. С. 16; Ямао Юкихиса. Нихон ко-дай ōкэн кэйсэй тюрон. С.204; Иэнага Сабуро. История японской культуры. М., 1972. С.32, 210; Sansom G. A history of Japan, P.16; Эйдус Х.Т. История Японии... С.7; Воробьев М.В. Корея. С.578-579. 21 См.: Джарылгасинова Р.Ш. Этногенез и этническая история корейцев по данным эпиграфики. М.: Наука, 1979. С.78-79. 22 Li Kibaik. A new history of Korea. P.40-41; Бутин Ю.М. Корея... С. 194-196. 23 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С. 120-121; Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской историографии. С.10, 30. 24 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120-121. 25 См.: Там же; см. так же: Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.II. С.289. 26 См.: Бутин Ю.М. Корея... С. 194-195. 27 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.119. 28 См.: Бутин Ю.М. Корея... С.194-195; Иэнага Сабуро. История японской культуры. С.32. 29 Бутин М.Ю. Корея... С.195, 196. 30 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.36, 119; Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в япон-ской историографии. С.30; Мори К. Нихон-синси. С.228, 192; Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. С.249: Wede-meyer A. Japanische Frühgeschichte. S.229; Murdoch J. A history of Japan. P.107. 31 Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.П. С.289; Мори К. Нихон-синси. С. 192; Wedemeyer A. Japanische Frühge-schichte. S.120, 121; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.119. 32 Эйдус Х.Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. С.7; Иэнага С. История японской культуры. С.210, 32. 33 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.36; Радуль-Затуловский Я.Б. Конфуцианство и его рас-пространение в Японии. С.192. 34 Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.248. 35 Studies on ancient Japanese history. P.IV; Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.248. 36 Мацумото С. Сэйтё-цуси. Т.П. С.289; см.: Нихон-но акэбоно. С.25; Иэнага С. История японской куль-туры. С.32; Japan: its land, people and culture. Tokyo, 1958. P. 18; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.119. 37 Murdoch J. A history of Japan. P.107. 38 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С. 120; Murdoch J. A history of Japan. P.107. 39 Murdoch J. A history of Japan. P.107. 40 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120. 41 Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.120. 42 Рю Хакку. Проблемы ранней истории Кореи в японской историографии. С.30; Мори К. Нихон-синси. С.228, 192; Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.249; Wedemeyer A. Japanische Frühgeschichte. S.229; Murdoch J. A history of Japan. Yokohama, 1910. Vol.1. P.107. 43 Мацумото С. Сэйтё-цуси. T.IV. C.249. 44 См.: Nihongi. Part I. P.252, note 1. 45 См.: Nihongi. Part I. P.252, note 2; Li Kibaik. Anew history of Korea. P. 40-41, 387. 46 См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.86; Studies on ancient Japanese history. P.IV. 47 “На юг от села Кипу есть село Та. Во времена [правления] царицы Окинагатарасихимэ жил в той ме-стности человек по имени Коцухико. Его трижды посылали в Корею. За его заслуга царица пожаловала ему в том крае поливные поля та”. – Древние фудоки. С.46. 48 Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. С.257-258; Уэда М., Мори К., Ямада С. Нихон-кодай-си. Токио, 1980. С. 164-166; Мори К. Нихон-синси. С. 194-195. 49 Уэда М., Мори К., Ямада С. Нихон-кодай-си. С.164; Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. С.257. 50 Цит. по: Ямао Ю. Нихон кодай окэн кэйсэй тю-рон. С. 258; см.: Мори К. Нихон-синси. С.195; ср.: Мо-ри К. Нихон-синси. С.194; Джарылгасинова Р.Ш. Этногенез и этническая история корейцев. С.39-40. 51 Джарылгасинова Р.Ш. Этногенез и этническая история корейцев. С.39, 25. 52 Мори К. Нихон-синси. С.194, 195; Уэда М., Мори К., Ямада С. Нихон кодай-си. С.164-165; Ямао Ю. Нихон кодай ōкэн кэйсэй тю-рон. С. 258; БКРС. T.I. С.144, 154, 156; см.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.67. (По материалам статьи: Суровень Д.А. Период регентства Окинага-тараси-химэ (правительницы Дзингу) // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва-Магнитогорск, 1998. Вып.6. С.174-180).
192.
Корейский поход окинага-тараси-химэ (правительницы дзингу) (публикация автора на scipeople)
Суровень Д.А.
- Проблемы истории, филологии, культуры. Москва – Магнитогорск: Ин-т археологии РАН – МГПИ, 1998. Вып.5. С.160-167. , 1998
Сравнительный анализ материалов корейских и японских источников о походе японцев в южнокорейское государство Силла в 346 году, описанного в "Самкук-саги", а также под неправильной датой в "Нихон-сёки", "Кодзики" и других японских трудах
Сравнительный анализ материалов корейских и японских источников о походе японцев в южнокорейское государство Силла в 346 году, описанного в "Самкук-саги", а также под неправильной датой в "Нихон-сёки", "Кодзики" и других японских трудах
По материалам статьи: Суровень Д.А. КОРЕЙСКИЙ ПОХОД ОКИНАГА-ТАРАСИ-ХИМЭ (ПРАВИТЕЛЬНИЦЫ ДЗИНГУ) // // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва–Магнитогорск: Ин-т археологии РАН–МГПИ, 1998. Вып. 5. С.160-167. Окинага-тараси-химэ (посмертное имя Дзингу), молодая супруга правителя Тараси-нака-цу хйко (посмертное имя Тюай), являлась потомком по женской линии корейского пе-реселенца в Тадзима (Ама-но Хибоко)1. Её фамильное имя "Окинага" ("долгодышащая") бы-ло связано с магией, сама Дзингу по традиции считалась главной колдуньей и по крови род-ственницей пра¬вящих домов Силла, Пэкче и Когурё (по мнению Танака Кацудзо и М.В.Воробьева)2. Вообще многие исследователи указывают на связь Дзингу с религией, считая ее "шаманкой" (жрицей)3. И по мнению Танака К. положение это обусловливалось представлениями древних японцев о том, что "императрица" (кйсаки)4 (т.е. главная жена правителя), обладала магической силой5, или, как я считаю, являлась верховной жрицей. В "Нихон-сёки" эта религиозная связь Дзингу проявилась в отношении культов богов местности Анато, от имени которых она предвещала поход в Корею. Причем эта связь ока-залась не чисто духовной, а имела материальную подоплеку: Дзингу от имени богов Анато потребовала от Тюая вернуть заливные рисовые поля "о-та" (досл. "великие поля"6), кото-рые ранее были переданы Тюаю – местным правителем Анато (Анато-но атаэ) по имени Хомутати. В древности главы территориальных общин (общин-государств) обычно высту-пали одновременно и верховными жрецами общинных культов7. Поэтому за требованиями Дзингу вернуть поля "о-та" стояли интересы жречества Анато (так как земли богов – это земли храмового хозяйства). В древности же функции жрецов общинных культов выполня-ли представители местной, общинной знати. То есть здесь можно предполагать наличие противоречий между общинной знатью и Тюаем – долгое время являвшимся правителем Анато; противоречия, которые закономерны для всех государств древнего мира8. Таким образом, против Тюая сложилась двойная оппозиция, возглавленная его женой и верховной жрицей Дзингу: 1) оппозиция центральной знати (придворной) во главе с Та-кэути-но сукунэ, требовавшая похода в Силла9, предпочитая более богатую Силла, обесси-ленную борьбой с Когурё, чем земли кумасо10; 2) оппозиция местной знати и жречества Анато, требовавших возвращения полей "о-та" из государственного сектора в храмовое хо-зяйство богов Анато. Связь Дзингу с культами Анато сохранилась и после ее прихода к вла-сти – после корейского похода правительница назначила главным жрецом (каннуси)11 богов Анато того самого Хомутати, Анато-но атаэ; а в селении Ямада в Анато было построено новое святилище богов Анато [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 15]. В этой ситуации шансы Тюая на то, чтобы сохранить власть, были невелики. Он ус-пел еще организовать поход против кумасо, но не очень удачный, да к тому же прерванный12 странной смертью Тюая, больше похожей на политическое убийство [Нихон-сёки, св.8-й, Тюай, 8-й год пр., 9-й месяц; 9-й год пр., 2-й месяц; Nihongi, VIII, 8; Кодзики, св.2-й, Тюай; Kojiki, II, XCVI; Jinno-shotoki, I, Chuai, 77]. Видимо, провал экспедиции против кумасо ре-шил его судьбу – оппозиция начала действовать. По источникам, смерть Тюая была следст-вием подчинения воле богов13 – по "Кодзики" он был умерщвлен еще при обсуждении во-проса о походе на Силла [Кодзики, св.2-й, Тюай; Kojiki, II, XCVI], по "Нихон-сёки" – после провала операции против кумасо он «внезапно заболел и умер» (в 52 года) (по другой вер-сии, цитируемой в "Нихон-сёки" – Тюай убит стрелой ("скоропостижно умер") в сражении с кумасо14) [Нихон-сёки, св.8-й, Тюай, 9-й год пр., 2-й месяц, 5-й день; Nihongi, VIII, 8; IX, 2, 14], т.е. нигде впрямую не говорится об убийстве Тюая. Но исследователей очень насторо-жили обстоятельства, связанные с его смертью. Видимо, главные участники заговора – Дзингу и "ō-оми" Такэути-но сукунэ. Они запретили траур по правителю и не позволили, чтобы кто-нибудь в стране узнал о смерти Тюая. Сам "о-оми" вместе с главами четырех влиятельных кланов (Накатоми, О-мива, Мононобэ и Отомо в ранге "мурадзи" и "кими"), видимо, тоже участников заговора, по приказу Дзингу составили нечто типа "тайного выс-шего совета" по управлению. Тело Тюая Такэути-но сукунэ из Касихи тайно вывез по морю на корабле в Анато, где тайно же и захоронил [Нихон-сёки, св.8-й, 9-й год пр. Тюая]. Власть оказалась в руках юной и тщеславной правительницы. Естественно, при таких обстоятельствах, большинство исследователей склонилось в пользу версии насильственного отстранения Тюая от власти. М.В.Воробьев считает, что эти события являются "глухими отзвуками борьбы за престол при воцарении Дзингу"15, Н.И.Конрад прямо заявляет, что это было убийство16, а А.Л.Садлер добавляет: смерть Тюая – дело рук Такэути-но сукунэ17. И действительно, по "Кодзики", "о-оми", перед тем как на-чать действовать, ему потребовалось совершить "великие жертвоприношения" и выполнить "великое очищение" (о-хараэ) – видимо, чтобы очиститься от скверны убийства [Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVII]. После смерти Тюая началась подготовка к походу на Силла18. И в этот период наибо-лее ярко проявился характер власти Дзингу как верховной жрицы (так как она в это время не могла выступать как правительница – ведь "официально" Тюай был "жив"): она строит свя-тилища, устраивает моления, воспрошает богов, приносит жертвы богам (причем всем богам – Небес и Земли, т.е. богам всех общин Ямато). В Хидзэн она создает "поля богов"19, т.е. храмовое хозяйство; причем здесь она действует как и любой другой древневосточный пра-витель, создавая систему ирригации этих полей, для чего был выкопан магистральный канал "Сакута" [ Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюай, 2-й и 4-й месяцы; Nihongi, IX, 2-5]. Как указывает М.В.Воробьев, в связи с подготовкой к походу на Силла, опять возник вопрос о покорении кумасо20, видимо, для того, чтобы обеспечить надежный тыл войскам Ямато, которые следовали в Корею через Кюсю. Поэтому Дзингу пришлось завершать дело, начатое еще Тюаем. Войска правительницы действовали на двух направлениях, главное на-правление возглавила сама Дзингу. В конечном итоге кумасо и цутигумо (в Тикуго) были подчинены. Но в "Нихон-сёки" есть один важный момент – в ходе военной операции Дзингу захватила округ Ямато21 в Тикуго (может быть, прежнюю резиденцию правительниц Ематай – Нюй-ван-го), где она убила местную правительницу Табура-цу химэ22, "цутикумо" по про-исхождению, а ее старшего брата (соправителя [?]) Нацуха вместе с его армией обратила в бегство [Nihongi, IX, 3-5]. Как отмечает Мураяма Кэндзи, в одном из старых сочинений про-винции Тикуго – "Нантику-мэйран"23 ("Ясный обзор юга Тику[го]", 2-я пол. XVIII века) со-общается, что ее могила (Табура-цу химэ) находится рядом с входными воротами синтоист-ского святилища Оимацу, в большом кургане городка Сэтака24. После этого похода, как отмечают исследователи, упоминания о стране и народе ку-масо совершенно исчезают из древних японских хроник (высказывается предположение, что после подчинения кумасо Ямато их перестали называть по местности, а стали называть соб-ственным именем этого народа – "хаято", которое встречается в записях VI-VIII веков25). Возможно, что после захвата округа Ямато в Тикуго (прежнего центра объединения вадзин III века), сопротивление было сломлено26, так как был покорен, как можно предполагать, ру-ководящий центр сопротивления вадзин ("цутикумо") в Северном Кюсю. Далее, если судить по "Хидзэн-фудоки", Дзингу на кораблях, двигаясь вдоль западно-го побережья Кюсю [Хидзэн-фудоки, уезд Соноки, село Сука], прибыла в округ Мацура [Хидзэн-фудоки, уезд Мацура; Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 4-й месяц; Ni-hongi, IX, 4-5; Kojiki, II, XCIX], где занималась храмовым хозяйством и ирригацией, а после (через Афука / Ока и Томо) вернулась во дворец Касихи на Кюсю (в Цукуси) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 4-й месяц; Nihongi, IX, 5; Хидзэн-фудоки, уезд Мацура, почтовый двор Афука; почтовый двор Томо]. После этого "Нихон-сёки" замолкает, и шесть месяцев покрыты молчанием. Но, к счастью, местные источники провинции Харима сохранили кое-какие сведения – и самый главный вывод из этого материала: эти шесть месяцев Дзингу провела в Центральной Япо-нии, ведя подготовку к своему знаменитому походу в Силла. В отношении датировки данного события среди исследователей было много споров. Уже в период с конца XIX века ученые обратили внимание на то, что в "Нихон-сёки" в раз-деле "Дзингŷ-ки" содержится материал о Корее, относящийся ко второй половине IV века. Выяснилось, что расхождение между японскими и корейскими источниками составляет два полных шестидесяти¬летних цикла в 120 лет, что позволило уверенно датировать 46-й – 69-й года правления Дзингу 366-389 годами н.э27. Оставалась проблема датировки похода в Сил-ла, т.к. традиционная дата (200 г. н.э.) не укладывалась в закономерность "прибавленных двух циклов" (60х2=120 лет). Тогда исследователями был предложен 346 год, в который произошло первое с конца III века н.э. (да еще к тому же очень крупное) вторжение японцев в Силла28. После того, как в ходе моих исследований мне удалось обнаружить вызванное реформой календаря Кэйко смещение цикла на 26 лет, то дата 346 года полностью подтвер-дилась (200+60x2+26=346 год н.э.). Исследователи в качестве причины корейского похода Дзингу называют стремление правителей Ямато объединить под своей властью не только Северный Кюсю, о и часть тер-ритории Кореи, которая традиционно находилась в тесной связи с Японским архипелагом в пределах единой культурно-географической и этнической зон29. Но был и еще один момент: "Самкук-саги" в качестве повода для войны 346 года называет отказ правителя Силла Хыль(Хыр)хэ-вана прислать в 344 году невесту в Японию, что, естественно, было сильней-шим оскорблением и жесточайшим унижением для японского двора, в результате чего, во 2-м месяце 345 года, "ван Вэ" (правитель Японии, можно предполагать, что это был Тюай) прислал письмо о разрыве отношений с Силла, а в 346 году – произошло мощное, многочис-ленное вторжение [Самкук-саги, летописи Силла, Хыльхэ, 35-й, 36-й, 37-й года пр.; (344, 345, 346 годы)]. Что здесь примечательного: письмо о разрыве отношений с Силла из Япо-нии пришло во 2-м месяце 345 года, а в 9-й месяц 8-го года правления [испр. хрон. 345 г.] Дзингу на военном совете предложила вместо похода на кумасо совершить поход в богатую Силла, который состоялся в 10-й – 12-й месяцы 9-го года правления Тюая [346 испр. хрон.], что хронологически совпадает со сведениями корейских ис¬точников. Видимо, японские ис-точники намеренно умалчивали о столь позорном для двора Яма-то факте, как отказ при-слать невесту. Но, тем не менее, кое-что все-таки в источники попало; а именно: Дзингу не просто желает совершить поход в Силла, а намерена "покарать" (формулировки "Кодзики", "Нихон-сёки" и "фудоки") Силла; она, если можно так выразиться, просто фанатично "ки-пит" ненавистью к Силла. Почему? Ответ может быть прост – "оскорбление 344 года". Наконец, завершив приготовления в Центральной Японии (как можно судить по ма-териалам "Харима-фудоки"), сев на корабли (видимо, в Нанива), участники похода отправи-лись на Кюсю. "Харима-фудоки" сохранила описание этой процессии (отсутствующие в других источниках): "Этой [красной – С.Д.] краской выкрасили священные копья и постави-ли их на носу и на корме царских судов, покрасили борта судов и окрасили одежду воинов, а также, подмешав краску, окрасили морскую воду..." – все это должно было принести удачу походу [Фрагмент "Харима-фудоки" Нихоцу-химэ из "Сяку-нихонги", кн.11]30; с этой же це-лью статуя корейского бога мореплавания (у корейских переселенцев в Идзумо) Идатэ (кор. Итхэтэ) (31) стояла ...на носу корабля царицы Окинага-тараси-химэ, когда она переплывала море, чтобы усмирить страну Кара" [Харима-фудоки, уезд Сикама, село Идатэ]. По данным "фудоки" можно проследить и маршрут движения участников похода – из Нанива они прибыли на северную оконечность острова Авадзи [Харима-фудоки, уезд Саё, село Накацува], затем в устье реки Удзу (ок. совр. г. Химэдзи) корабли останавливались на ночлег [Харима-фудоки, уезд Иибо, река Удзу; переправа Укуси], а там суда пришлось та-щить волоком, т.к. дул встречный ветер; и для этой цели на основе трудовой обязанности было собрано большое количество общинников (волок Фунагоси, ок. совр. г. Мицу) [Хари-ма-фудоки, уезд Иибо, переправа Усуки]. Перетащив суда, участники похода остались на ночлег в гавани Ми (совр. г. Мицу), а когда они опять двинулись на запад, то "...кормщики царских судов говорили: «Когда же (ицука) мы снова вернемся на землю, которую видим сейчас?» [Харима-фудоки, уезд И ибо, переправа Ми; деревня Иду]. В 9-м месяце экспеди-ция наконец-то добралась до Северного Кюсю (где-то в районе Ито), и "было приказано всем владениям (куни) собирать корабли (флот) [и] тренироваться [в использовании] оружия и доспехов"32 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 6]. Одновременно, пока шло формирование флота и войска (ополчения общинников в том числе) в сторону Ко-реи были отправлены разведчики, чтобы выяснить морские пути [Нихон-сёки, св.9-й, Дзин-гу. 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 7]. Когда все приготовления были завершены, армия на ко-раблях проследовала, с остановкой на острове Сига около Ито (по "Тикудзэн-фудоки")33, на острова Цусима, где войско сосредоточилось перед последним броском в Силла. Наконец, в 10-й месяц, 3-й день, когда установился попутный ветер, вся эта армада выступила в сторо-ну побережья Кореи (в районе Кимхэ–Пусан) и начались военные действия [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр., Тюая; 9-й и 10-й месяцы] под руководством находившейся на 7-м месяце беременности Дзингу34 [Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVII]. О ходе военных действий ни "Нихон-сёки", ни "Кодзики" ничего не сообщают. Оба источника говорят лишь, что "испуганный и трепещущий" ван Силла капитулировал, передал Дзингу карты страны и кадастровые записи населения и поклялся быть корпорацией фуражиров, и в качестве дани поставлять в Японию лошадей и ежегодно присылать полные корабли подношений, включая рабов обоего пола35. Дзингу опечатала правительственные склады, забрала карты, регистра-ционные записи и официальные документы36. Ван Силла тут же нагрузил 80 кораблей золота, серебра и тканей37 и вместе с этой данью отправил в Японию в качестве заложника "канки" 4-го ранга (пхачин) по имени Ми-чи-ки-чжи38. Вани Пэкче и Когурё, прослышав, что случи-лось с Силла, подчинились Ямато39, признали себя "западными приграничными террито-риями" Ямато и передали Дзингу карты и регистрационные записи (что, как указывает М.В.Воробьев, в дальневосточной дипломатии было равнозначно выдаче ключей от города в Европе40), обещали присылать дань. После этого Дзингу создала "внутреннюю казну" (кит. нэй-гуань цзя; др.-яп. ути-миякэ)41 в Самхан, и отбыла назад на Кюсю [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 9-12; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVIII] с пленными и добычей42. Исследователей давно настораживала та информация, которая сообщалась в японских источниках по поводу результатов похода Дзингу. И первое, что бросалось им в глаза – лег-кость подчинения всей (!) Кореи. Второе: несмотря на то, что, как заявляла Дзингу, она за-крепила свое копье над воротами дворца правителя Силла и полностью подчинила его стра-ну, она не знала, как его правильно зовут, т.к. в "Нихон-сёки" он назван Пхаса-микын43 (Пхаса-нисагын, 80-112 годы н.э.), который даже по традиционной хронологии в 200 году н.э. не правил (в это время там правил Нэхэ-ван, 196-229 годы). В-третьих, когда в 46 году правления Дзингу ван Пэкче пожелал отправить посольство в Японию, никто из мелких пра-вителей в Южной Корее не знал дороги на Японские острова, хотя они слышали о том, что эта страна существует44 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 46-й год пр.; Nihongi, IX, 25-26]. Но до второй мировой войны официальная японская историография мало обращала внимания на такие детали. После второй мировой войны ситуация резко изменилась – как в самой Японии, так и в Корее (и Северной, и Южной), где ощущение ущемленного нацио-нального самосознания корейцев привело к тому, что корейские исследователи подвергли острой критике сообщения японских источников о походе Дзингу, вплоть до того, что часть корейских историков вообще отказались признать реальность данного события на том осно-вании, что в корейских источниках под 200 годом н.э. нет никаких сообщений даже о набе-гах японцев на полуостров45. И, действительно, это так. В ходе общего пересмотра хронологии "Нихон-сёки" (на основе сопоставления мате-риалов корейских и японских источников) исследователями был предложен 346 год – год крупного вторжения японцев в Силла46. И как я уже говорил, эта дата нашла подтверждение в связи с обнаружением мной сдвига 60-летнего цикла на 26 лет в хронологии "Нихон-сёки" (после реформы летоисчисления Кэйко) в дополнение к уже известному с конца XIX века смещению японских датировок второй половины IV века н.э. на два полных цикла в 120 лет. И если проанализировать сообщение "Самкук-саги" о вторжении 346 года, то обнаруживает-ся кое-какие параллели с информацией "Нихон-сёки" и "Кодзики". Из "Кодзики" и "Нихон-сёки" известно, что сначала японцы достигли побережья (и, видимо, там первоначально и действовали) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 10-й месяц; Nihongi, IX, 9; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVIII]. "Самкук-саги" сооб-щает: "Внезапно пришли войска Вэ на остров Пхундо и начали ограбление домов окраинно-го населения..." [Самкук-саги, летописи Силла, Хыльхэ, 37-й год пр.(346 г.)]. Далее, "Кодзи-ки" и "Нихон-сёки" сообщают, что корабли японцев с приливной волной, видимо, по реке (может быть, Нактонган [?]), проследовали во внутренние районы и, в конечном итоге, ока-зались в столице (где Дзингу, якобы, водрузила свое копье на воротах правителя). Сравним с "Самкук-саги": "...а, затем [японцы - С.Д.] продвинувшись дальше, окружили [столицу – С.Д.] Кымсон и быстро приступили к атаке. Ван [Силла – С.Д.] хотел вывести войска и всту-пить с ними в сражение, но ибольчхан Кансе сказал: «Враги пришли издалека, поэтому трудно противостоять их натиску, и для ослабления его лучше будет подождать, когда охла-деет порыв их войск». Ван согласился с этим и [велел] крепко запереть ворота и не делать вылазки. Когда истощилось продовольствие и враг собирался отступить, [ван] приказал Кансе взять сильную конницу, чтобы ударить им вслед и отогнать их" [Самкук-саги, лето-писи Силла, Хыльхэ, 37-й год пр. (346 г.)]. "Самкук-саги" не сообщает, чем закончилась опе-рация Кансе, но, видимо, ничего крупного он не добился, в противном случае наверняка бы-ла бы победная реляция. Итак, при сравнении японских и корейских источников обнаруживается сходство в некото¬рых деталях, но они полностью расходятся в оценке результатов похода, которые по "Самкук-саги" можно оценить как "ничью": т.е. японцы на первом этапе владели военной инициативой, видимо, добыли богатую добычу, но с ходу штурмом столицу взять не смогли (видимо, еще не хватало опыта в подобных ситуациях), а когда закончился провиант, сняли осаду и ушли в Японию, увезя с собой все, что они сумели добыть. Кроме того, может быть ещё одна причина отхода японцев – Дзингу должна была рожать. Все события, описанные в "Самкук-саги", вполне укладываются в те два месяца, ко-торые отводит "Нихон-сёки" для похода Дзингу. Вполне может быть, что в ходе операции какие-нибудь местные владетели Южной Кореи (и Силла) и подчинились на первом этапе похода власти завоевателей и принесли дань. Добычу, привезенную с собой из Кореи, впол-не можно было представить "данью вана Силла на 80-ти кораблях". Но возникает вопрос, почему участникам похода (и прежде всего Дзингу) понадобилось скрывать и искажать кое-какие события этой войны и представлять "ничейный" исход операции как славную победу японского оружия? Ответ может быть только один: это нужно было для внутренней полити-ки. Дзингу, убившая мужа (и скрывшая это) для того, чтобы подтвердить свои притязания на власть в Ямато, должна была вернуться из похода только в ореоле "славной и могуществен-ной победительницы" – даже не Силла, а всех трех корейских государств: Силла, Пэкче и Когурё. Поэтому в Ямато этот поход и был представлен в том образе, в каком его желали видеть сторонники Дзингу. Ну, а, соответственно, потом эта искаженная информация попала в японские источники, в том числе в "Кодзики" и "Нихон-сёки". Вернувшись из похода, 14-го дня, 12-го месяца года "каноэ-тацу" (17-й год цикла) [испр. хрон. 346 г.], на Цукуси в местности Уми Дзингу разрешилась от бремени, дав рож-дение будущему правителю Ямато по имени Хомуда (Одзин) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 12-й месяц; св.10-й , Одзин; Nihongi, IX, 12; X, 1; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVIII; см.: Хитати-фудоки, уезд Убараки]. После того как молодая мать по окончании родов набралась сил, во 2-й месяц года "каното-ми" (18-й год цикла) [испр. хрон. 347 год] она вместе с представителями высшей знати и служилыми людьми (чиновниками) вернулась во дворец Тоёра в Анато. После рож-дения ребенка, который считался сыном Тюая, права на трон переходили его первенцу, а са-ма Дзингу получала возможность стать регентом при малолетнем наследнике. Поэтому бо-лее скрывать смерть Тюая не было смысла, да и, видимо, было невозможно, и по этой при-чине тайно захороненные останки Тюая были перевезены в Харима, где их предполагалось перезахоронить в царском кургане в провинции Харима у Акаси – этот "мисасаги" хорошо известен археологам и достаточно основательно ими исследован47. [Нихон-сёки, св. 9-й, Дзингу, 1-й год пр., 2-й месяц.; Nihongi, IX, 15-16; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, С; см.: Харима-фудоки, уезд Инами, гора Ихо]. Но борьба Дзингу (правительницы Окинага-тараси-химэ) за власть только начиналась. I. ИСТОЧНИКИ: 1. Кодзики: Записи о деяниях древности. Свиток 1-й. СПб.: Шар, 1994. Т.I. – 314 с. 2. Кодзики: Записи о деяниях древности. Свитки 2-й и 3-й. СПб.: Шар, 1994. Т.II. – 250 с. 3. Самкук-саги, летописи Силла // Ким Бусик. Самкук-саги. М.,1959. T.I. 4. Харима-фудоки // Древние фудоки. М.:Наука,1969. С.67-112. 5. Хидзэн-фудоки //Древние фудоки. М.:Наука,1969. С.127-147. 6. Kojiki // The Kojiki: Records of ancient matters / Transl. by B.H.Chamberlain. Tokyo, 1982. – 428 p. with adds. 7. Nihongi: Chronicles of Japan from the earliest times to A.D.697 / Transl. by W.G.Aston. Lon-don, 1956. Part I. – 407 p.; Part II. – 444 p. 8. Jinno-shotoki // Kitabatake Chikafusa. A Chronicle of Gods and sovereigns: Jinno-shotoki / Trarisl. by Paul Varley. New York, 1980. ИСТОЧНИКИ НА ДРЕВНЕЯПОНСКОМ И ДРЕВНЕКОРЕЙСКОМ ЯЗЫКАХ (на вэньяне): 9. Кодзики, св. 1-й, св.2-й // Кодзики. Токио, 1968. Т.I, II. 10. Нихон-сёки, св.8-й, св.9-й // Кокуси-тайкэй. Токио,1957. Т.I. Ч.1. 11 .Самкук-саги, Силлаги // Ким Бусик. Самкук-саги. М., 1959. T.I. ПРИМЕЧАНИЯ: 1 .Tanaka К. A Treatise on the tradition of Empress Jingo // Токусима-дайгаку. 1967, №16. P.1; Sadler A.L. A short history of Japan. Sydney–London, 1946. P.28; Конрад Н.И. Япония: народ и государство. Пг., 1923. С.63; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. М.: Наука, 1980. С.110. 2. Воробьев М.В. Указ. соч. С.110; Tanaka К. Op.cit. P.1. З. Воробьев М.В. Указ. соч. С.95; Игнатович А.Н. Буддизм в Японии. М.: Наука, 1987. С.52. 4. др.-яп. кйсаки, кит. хоу – императрица; ср.: кит. хоу-фэй – императрица и вторые (второ-степенные) жены императора. – Большой китайско-русский словарь. М.: Наука, 1983. T.III. C.437, 438. (далее: БКРС). 5. Tanaka К. Op.cit. P.1. 6. яп. ō – "великий", яп. та – "поле (рисовое заливное поле)". 7. См.: История древнего мира. М.: Наука, 1982-1983, 1989-1990. Кн.1-3. 8. Шилюк Н.Ф. История древнего мира: древний Восток. Свердловск, 1991. С.48-49. 9. Sadler A.L. Op.cit. P.28-29. \О.Конрад Н.И. Древняя история Японии// Избранные труды: история. М.: Наука, 1974. С.38; Sadler A.L. Op.cit. P.28. 11. яп. каннуси – досл. "божественный хозяин, хозяин божеств". 12. Конрад Н.И. Указ. соч. С.38. 13. Навлицкая Г.Б. Осака. М.: Наука, 1983. С.23. 14. Sadler A.L. Op.cit. P.28-29. 15. Воробьев М.В. Указ. соч. С.111. 16. Конрад Н.И. Указ. соч. С.38. 17. Sadler A.L. Op.cit. P.28. 18. Конрад Н.И. Указ. соч. С.38. 19. яп. ками-но та – досл. "поле бога, священное поле". 20. Воробьев М.В. Указ. соч. С. 107. 21. досл. "горные ворота", пишется другими иероглифами, нежели название государства Ямато. 22. Возможно, Табура-цу химэ была преемницей правительниц Ематай III века н.э. 23. Мураяма К. Дарэ-ни-мо какэнакатта Яматай-коку. Токио, 1980. С.102. 24.Тамже. С.102-103. 25. Древние фудоки. М.: Наука, 1969. С.177. 26. См.: Конрад Н.И. Указ. соч. С.37. 27. Хасимото М. Тоё-си-дзё-ёри митару нихон-дзё-ко-си-кэнкю. Токио, 1956. С.635-636; Во-робьев М.В. Указ. соч. С.27; Young J. The location of Yamatai. Baltimore, 1958. P.95; 96, table 2. 28. Kidder J.E. Japan before Buddhism. New York, 1959. P. 139; Иофан Н.А. Культура древней Японии. М.: Наука, 1974. С.24; Конрад Н.И. Указ. соч. С.38, 37; Воробьев М.В. Указ. соч. С.110, 24. 29. Конрад Н.И. Япония: народ и государство. С.62-63; Иофан Н.А. Указ. соч. С.23-24; Во-робьев М.В. Указ. соч. С.110. 30. Цит. по: Древние фудоки. С.110. 31. Там же. С. 185, прим. 17. 32. Нихон-сёки. Токио, 1957. T.I. Ч.1. С.245. 33. Нихон-синси. Токио, 1962. С.98. 34. Воробьев М.В. Указ. соч. С.110. 35. яп. мимумакахи-бэ – "корпорация фуражиров". – Нихон-сёки. T.I. Ч.1. С.247; см.: Во-робьев М.В. Некоторые формы зависимости в древней Японии // Проблемы социальных от-ношений и форм зависимости на Древнем Востоке. М.: Наука, 1984. С.244; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.110; Конрад Н.И. Древняя история Японии. С.38. 36. кит. фуку – "казённые склады". – БКРС. Т.Ш. С.29; кит. вэньшу – досл. "официальный документ, казенная бумага". – Там же. T.IV. С.60. 37. Конрад Н.И. Древняя история Японии. С.39. 38. См.: Nihongi. Part I. P.231, note 4. 39. См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.110. 40. Там же. С.41. 41. кит. гуаньцзя – "казна". – БКРС. Т.II. С.744; В.Астон перевёл этот термин как "interior governments". – См.: Nihongi. Part I. P.232; см.: Конрад Н.И. Указ. соч. С.39. 42. Воробьев М.В. Указ. соч. С.110; см.: Конрад Н.И. Япония: народ и государство. С.62. 43. См.: Nihongi. Part I. P.231, note 4. 44. Воробьев М.В. Указ. соч. С.35. 45. Там же. С.110; Миура Ё. Хадака нихон-си. Токио, 1958. С.152. 46. См. прим. 28. 47. См.: Nihongi. Part I. P.236, note 1; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Токио, 1977. С.270.
По материалам статьи: Суровень Д.А. КОРЕЙСКИЙ ПОХОД ОКИНАГА-ТАРАСИ-ХИМЭ (ПРАВИТЕЛЬНИЦЫ ДЗИНГУ) // // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва–Магнитогорск: Ин-т археологии РАН–МГПИ, 1998. Вып. 5. С.160-167. Окинага-тараси-химэ (посмертное имя Дзингу), молодая супруга правителя Тараси-нака-цу хйко (посмертное имя Тюай), являлась потомком по женской линии корейского пе-реселенца в Тадзима (Ама-но Хибоко)1. Её фамильное имя "Окинага" ("долгодышащая") бы-ло связано с магией, сама Дзингу по традиции считалась главной колдуньей и по крови род-ственницей пра¬вящих домов Силла, Пэкче и Когурё (по мнению Танака Кацудзо и М.В.Воробьева)2. Вообще многие исследователи указывают на связь Дзингу с религией, считая ее "шаманкой" (жрицей)3. И по мнению Танака К. положение это обусловливалось представлениями древних японцев о том, что "императрица" (кйсаки)4 (т.е. главная жена правителя), обладала магической силой5, или, как я считаю, являлась верховной жрицей. В "Нихон-сёки" эта религиозная связь Дзингу проявилась в отношении культов богов местности Анато, от имени которых она предвещала поход в Корею. Причем эта связь ока-залась не чисто духовной, а имела материальную подоплеку: Дзингу от имени богов Анато потребовала от Тюая вернуть заливные рисовые поля "о-та" (досл. "великие поля"6), кото-рые ранее были переданы Тюаю – местным правителем Анато (Анато-но атаэ) по имени Хомутати. В древности главы территориальных общин (общин-государств) обычно высту-пали одновременно и верховными жрецами общинных культов7. Поэтому за требованиями Дзингу вернуть поля "о-та" стояли интересы жречества Анато (так как земли богов – это земли храмового хозяйства). В древности же функции жрецов общинных культов выполня-ли представители местной, общинной знати. То есть здесь можно предполагать наличие противоречий между общинной знатью и Тюаем – долгое время являвшимся правителем Анато; противоречия, которые закономерны для всех государств древнего мира8. Таким образом, против Тюая сложилась двойная оппозиция, возглавленная его женой и верховной жрицей Дзингу: 1) оппозиция центральной знати (придворной) во главе с Та-кэути-но сукунэ, требовавшая похода в Силла9, предпочитая более богатую Силла, обесси-ленную борьбой с Когурё, чем земли кумасо10; 2) оппозиция местной знати и жречества Анато, требовавших возвращения полей "о-та" из государственного сектора в храмовое хо-зяйство богов Анато. Связь Дзингу с культами Анато сохранилась и после ее прихода к вла-сти – после корейского похода правительница назначила главным жрецом (каннуси)11 богов Анато того самого Хомутати, Анато-но атаэ; а в селении Ямада в Анато было построено новое святилище богов Анато [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 15]. В этой ситуации шансы Тюая на то, чтобы сохранить власть, были невелики. Он ус-пел еще организовать поход против кумасо, но не очень удачный, да к тому же прерванный12 странной смертью Тюая, больше похожей на политическое убийство [Нихон-сёки, св.8-й, Тюай, 8-й год пр., 9-й месяц; 9-й год пр., 2-й месяц; Nihongi, VIII, 8; Кодзики, св.2-й, Тюай; Kojiki, II, XCVI; Jinno-shotoki, I, Chuai, 77]. Видимо, провал экспедиции против кумасо ре-шил его судьбу – оппозиция начала действовать. По источникам, смерть Тюая была следст-вием подчинения воле богов13 – по "Кодзики" он был умерщвлен еще при обсуждении во-проса о походе на Силла [Кодзики, св.2-й, Тюай; Kojiki, II, XCVI], по "Нихон-сёки" – после провала операции против кумасо он «внезапно заболел и умер» (в 52 года) (по другой вер-сии, цитируемой в "Нихон-сёки" – Тюай убит стрелой ("скоропостижно умер") в сражении с кумасо14) [Нихон-сёки, св.8-й, Тюай, 9-й год пр., 2-й месяц, 5-й день; Nihongi, VIII, 8; IX, 2, 14], т.е. нигде впрямую не говорится об убийстве Тюая. Но исследователей очень насторо-жили обстоятельства, связанные с его смертью. Видимо, главные участники заговора – Дзингу и "ō-оми" Такэути-но сукунэ. Они запретили траур по правителю и не позволили, чтобы кто-нибудь в стране узнал о смерти Тюая. Сам "о-оми" вместе с главами четырех влиятельных кланов (Накатоми, О-мива, Мононобэ и Отомо в ранге "мурадзи" и "кими"), видимо, тоже участников заговора, по приказу Дзингу составили нечто типа "тайного выс-шего совета" по управлению. Тело Тюая Такэути-но сукунэ из Касихи тайно вывез по морю на корабле в Анато, где тайно же и захоронил [Нихон-сёки, св.8-й, 9-й год пр. Тюая]. Власть оказалась в руках юной и тщеславной правительницы. Естественно, при таких обстоятельствах, большинство исследователей склонилось в пользу версии насильственного отстранения Тюая от власти. М.В.Воробьев считает, что эти события являются "глухими отзвуками борьбы за престол при воцарении Дзингу"15, Н.И.Конрад прямо заявляет, что это было убийство16, а А.Л.Садлер добавляет: смерть Тюая – дело рук Такэути-но сукунэ17. И действительно, по "Кодзики", "о-оми", перед тем как на-чать действовать, ему потребовалось совершить "великие жертвоприношения" и выполнить "великое очищение" (о-хараэ) – видимо, чтобы очиститься от скверны убийства [Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVII]. После смерти Тюая началась подготовка к походу на Силла18. И в этот период наибо-лее ярко проявился характер власти Дзингу как верховной жрицы (так как она в это время не могла выступать как правительница – ведь "официально" Тюай был "жив"): она строит свя-тилища, устраивает моления, воспрошает богов, приносит жертвы богам (причем всем богам – Небес и Земли, т.е. богам всех общин Ямато). В Хидзэн она создает "поля богов"19, т.е. храмовое хозяйство; причем здесь она действует как и любой другой древневосточный пра-витель, создавая систему ирригации этих полей, для чего был выкопан магистральный канал "Сакута" [ Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюай, 2-й и 4-й месяцы; Nihongi, IX, 2-5]. Как указывает М.В.Воробьев, в связи с подготовкой к походу на Силла, опять возник вопрос о покорении кумасо20, видимо, для того, чтобы обеспечить надежный тыл войскам Ямато, которые следовали в Корею через Кюсю. Поэтому Дзингу пришлось завершать дело, начатое еще Тюаем. Войска правительницы действовали на двух направлениях, главное на-правление возглавила сама Дзингу. В конечном итоге кумасо и цутигумо (в Тикуго) были подчинены. Но в "Нихон-сёки" есть один важный момент – в ходе военной операции Дзингу захватила округ Ямато21 в Тикуго (может быть, прежнюю резиденцию правительниц Ематай – Нюй-ван-го), где она убила местную правительницу Табура-цу химэ22, "цутикумо" по про-исхождению, а ее старшего брата (соправителя [?]) Нацуха вместе с его армией обратила в бегство [Nihongi, IX, 3-5]. Как отмечает Мураяма Кэндзи, в одном из старых сочинений про-винции Тикуго – "Нантику-мэйран"23 ("Ясный обзор юга Тику[го]", 2-я пол. XVIII века) со-общается, что ее могила (Табура-цу химэ) находится рядом с входными воротами синтоист-ского святилища Оимацу, в большом кургане городка Сэтака24. После этого похода, как отмечают исследователи, упоминания о стране и народе ку-масо совершенно исчезают из древних японских хроник (высказывается предположение, что после подчинения кумасо Ямато их перестали называть по местности, а стали называть соб-ственным именем этого народа – "хаято", которое встречается в записях VI-VIII веков25). Возможно, что после захвата округа Ямато в Тикуго (прежнего центра объединения вадзин III века), сопротивление было сломлено26, так как был покорен, как можно предполагать, ру-ководящий центр сопротивления вадзин ("цутикумо") в Северном Кюсю. Далее, если судить по "Хидзэн-фудоки", Дзингу на кораблях, двигаясь вдоль западно-го побережья Кюсю [Хидзэн-фудоки, уезд Соноки, село Сука], прибыла в округ Мацура [Хидзэн-фудоки, уезд Мацура; Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 4-й месяц; Ni-hongi, IX, 4-5; Kojiki, II, XCIX], где занималась храмовым хозяйством и ирригацией, а после (через Афука / Ока и Томо) вернулась во дворец Касихи на Кюсю (в Цукуси) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 4-й месяц; Nihongi, IX, 5; Хидзэн-фудоки, уезд Мацура, почтовый двор Афука; почтовый двор Томо]. После этого "Нихон-сёки" замолкает, и шесть месяцев покрыты молчанием. Но, к счастью, местные источники провинции Харима сохранили кое-какие сведения – и самый главный вывод из этого материала: эти шесть месяцев Дзингу провела в Центральной Япо-нии, ведя подготовку к своему знаменитому походу в Силла. В отношении датировки данного события среди исследователей было много споров. Уже в период с конца XIX века ученые обратили внимание на то, что в "Нихон-сёки" в раз-деле "Дзингŷ-ки" содержится материал о Корее, относящийся ко второй половине IV века. Выяснилось, что расхождение между японскими и корейскими источниками составляет два полных шестидесяти¬летних цикла в 120 лет, что позволило уверенно датировать 46-й – 69-й года правления Дзингу 366-389 годами н.э27. Оставалась проблема датировки похода в Сил-ла, т.к. традиционная дата (200 г. н.э.) не укладывалась в закономерность "прибавленных двух циклов" (60х2=120 лет). Тогда исследователями был предложен 346 год, в который произошло первое с конца III века н.э. (да еще к тому же очень крупное) вторжение японцев в Силла28. После того, как в ходе моих исследований мне удалось обнаружить вызванное реформой календаря Кэйко смещение цикла на 26 лет, то дата 346 года полностью подтвер-дилась (200+60x2+26=346 год н.э.). Исследователи в качестве причины корейского похода Дзингу называют стремление правителей Ямато объединить под своей властью не только Северный Кюсю, о и часть тер-ритории Кореи, которая традиционно находилась в тесной связи с Японским архипелагом в пределах единой культурно-географической и этнической зон29. Но был и еще один момент: "Самкук-саги" в качестве повода для войны 346 года называет отказ правителя Силла Хыль(Хыр)хэ-вана прислать в 344 году невесту в Японию, что, естественно, было сильней-шим оскорблением и жесточайшим унижением для японского двора, в результате чего, во 2-м месяце 345 года, "ван Вэ" (правитель Японии, можно предполагать, что это был Тюай) прислал письмо о разрыве отношений с Силла, а в 346 году – произошло мощное, многочис-ленное вторжение [Самкук-саги, летописи Силла, Хыльхэ, 35-й, 36-й, 37-й года пр.; (344, 345, 346 годы)]. Что здесь примечательного: письмо о разрыве отношений с Силла из Япо-нии пришло во 2-м месяце 345 года, а в 9-й месяц 8-го года правления [испр. хрон. 345 г.] Дзингу на военном совете предложила вместо похода на кумасо совершить поход в богатую Силла, который состоялся в 10-й – 12-й месяцы 9-го года правления Тюая [346 испр. хрон.], что хронологически совпадает со сведениями корейских ис¬точников. Видимо, японские ис-точники намеренно умалчивали о столь позорном для двора Яма-то факте, как отказ при-слать невесту. Но, тем не менее, кое-что все-таки в источники попало; а именно: Дзингу не просто желает совершить поход в Силла, а намерена "покарать" (формулировки "Кодзики", "Нихон-сёки" и "фудоки") Силла; она, если можно так выразиться, просто фанатично "ки-пит" ненавистью к Силла. Почему? Ответ может быть прост – "оскорбление 344 года". Наконец, завершив приготовления в Центральной Японии (как можно судить по ма-териалам "Харима-фудоки"), сев на корабли (видимо, в Нанива), участники похода отправи-лись на Кюсю. "Харима-фудоки" сохранила описание этой процессии (отсутствующие в других источниках): "Этой [красной – С.Д.] краской выкрасили священные копья и постави-ли их на носу и на корме царских судов, покрасили борта судов и окрасили одежду воинов, а также, подмешав краску, окрасили морскую воду..." – все это должно было принести удачу походу [Фрагмент "Харима-фудоки" Нихоцу-химэ из "Сяку-нихонги", кн.11]30; с этой же це-лью статуя корейского бога мореплавания (у корейских переселенцев в Идзумо) Идатэ (кор. Итхэтэ) (31) стояла ...на носу корабля царицы Окинага-тараси-химэ, когда она переплывала море, чтобы усмирить страну Кара" [Харима-фудоки, уезд Сикама, село Идатэ]. По данным "фудоки" можно проследить и маршрут движения участников похода – из Нанива они прибыли на северную оконечность острова Авадзи [Харима-фудоки, уезд Саё, село Накацува], затем в устье реки Удзу (ок. совр. г. Химэдзи) корабли останавливались на ночлег [Харима-фудоки, уезд Иибо, река Удзу; переправа Укуси], а там суда пришлось та-щить волоком, т.к. дул встречный ветер; и для этой цели на основе трудовой обязанности было собрано большое количество общинников (волок Фунагоси, ок. совр. г. Мицу) [Хари-ма-фудоки, уезд Иибо, переправа Усуки]. Перетащив суда, участники похода остались на ночлег в гавани Ми (совр. г. Мицу), а когда они опять двинулись на запад, то "...кормщики царских судов говорили: «Когда же (ицука) мы снова вернемся на землю, которую видим сейчас?» [Харима-фудоки, уезд И ибо, переправа Ми; деревня Иду]. В 9-м месяце экспеди-ция наконец-то добралась до Северного Кюсю (где-то в районе Ито), и "было приказано всем владениям (куни) собирать корабли (флот) [и] тренироваться [в использовании] оружия и доспехов"32 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 6]. Одновременно, пока шло формирование флота и войска (ополчения общинников в том числе) в сторону Ко-реи были отправлены разведчики, чтобы выяснить морские пути [Нихон-сёки, св.9-й, Дзин-гу. 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 7]. Когда все приготовления были завершены, армия на ко-раблях проследовала, с остановкой на острове Сига около Ито (по "Тикудзэн-фудоки")33, на острова Цусима, где войско сосредоточилось перед последним броском в Силла. Наконец, в 10-й месяц, 3-й день, когда установился попутный ветер, вся эта армада выступила в сторо-ну побережья Кореи (в районе Кимхэ–Пусан) и начались военные действия [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр., Тюая; 9-й и 10-й месяцы] под руководством находившейся на 7-м месяце беременности Дзингу34 [Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVII]. О ходе военных действий ни "Нихон-сёки", ни "Кодзики" ничего не сообщают. Оба источника говорят лишь, что "испуганный и трепещущий" ван Силла капитулировал, передал Дзингу карты страны и кадастровые записи населения и поклялся быть корпорацией фуражиров, и в качестве дани поставлять в Японию лошадей и ежегодно присылать полные корабли подношений, включая рабов обоего пола35. Дзингу опечатала правительственные склады, забрала карты, регистра-ционные записи и официальные документы36. Ван Силла тут же нагрузил 80 кораблей золота, серебра и тканей37 и вместе с этой данью отправил в Японию в качестве заложника "канки" 4-го ранга (пхачин) по имени Ми-чи-ки-чжи38. Вани Пэкче и Когурё, прослышав, что случи-лось с Силла, подчинились Ямато39, признали себя "западными приграничными террито-риями" Ямато и передали Дзингу карты и регистрационные записи (что, как указывает М.В.Воробьев, в дальневосточной дипломатии было равнозначно выдаче ключей от города в Европе40), обещали присылать дань. После этого Дзингу создала "внутреннюю казну" (кит. нэй-гуань цзя; др.-яп. ути-миякэ)41 в Самхан, и отбыла назад на Кюсю [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая; Nihongi, IX, 9-12; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVIII] с пленными и добычей42. Исследователей давно настораживала та информация, которая сообщалась в японских источниках по поводу результатов похода Дзингу. И первое, что бросалось им в глаза – лег-кость подчинения всей (!) Кореи. Второе: несмотря на то, что, как заявляла Дзингу, она за-крепила свое копье над воротами дворца правителя Силла и полностью подчинила его стра-ну, она не знала, как его правильно зовут, т.к. в "Нихон-сёки" он назван Пхаса-микын43 (Пхаса-нисагын, 80-112 годы н.э.), который даже по традиционной хронологии в 200 году н.э. не правил (в это время там правил Нэхэ-ван, 196-229 годы). В-третьих, когда в 46 году правления Дзингу ван Пэкче пожелал отправить посольство в Японию, никто из мелких пра-вителей в Южной Корее не знал дороги на Японские острова, хотя они слышали о том, что эта страна существует44 [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 46-й год пр.; Nihongi, IX, 25-26]. Но до второй мировой войны официальная японская историография мало обращала внимания на такие детали. После второй мировой войны ситуация резко изменилась – как в самой Японии, так и в Корее (и Северной, и Южной), где ощущение ущемленного нацио-нального самосознания корейцев привело к тому, что корейские исследователи подвергли острой критике сообщения японских источников о походе Дзингу, вплоть до того, что часть корейских историков вообще отказались признать реальность данного события на том осно-вании, что в корейских источниках под 200 годом н.э. нет никаких сообщений даже о набе-гах японцев на полуостров45. И, действительно, это так. В ходе общего пересмотра хронологии "Нихон-сёки" (на основе сопоставления мате-риалов корейских и японских источников) исследователями был предложен 346 год – год крупного вторжения японцев в Силла46. И как я уже говорил, эта дата нашла подтверждение в связи с обнаружением мной сдвига 60-летнего цикла на 26 лет в хронологии "Нихон-сёки" (после реформы летоисчисления Кэйко) в дополнение к уже известному с конца XIX века смещению японских датировок второй половины IV века н.э. на два полных цикла в 120 лет. И если проанализировать сообщение "Самкук-саги" о вторжении 346 года, то обнаруживает-ся кое-какие параллели с информацией "Нихон-сёки" и "Кодзики". Из "Кодзики" и "Нихон-сёки" известно, что сначала японцы достигли побережья (и, видимо, там первоначально и действовали) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 10-й месяц; Nihongi, IX, 9; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVIII]. "Самкук-саги" сооб-щает: "Внезапно пришли войска Вэ на остров Пхундо и начали ограбление домов окраинно-го населения..." [Самкук-саги, летописи Силла, Хыльхэ, 37-й год пр.(346 г.)]. Далее, "Кодзи-ки" и "Нихон-сёки" сообщают, что корабли японцев с приливной волной, видимо, по реке (может быть, Нактонган [?]), проследовали во внутренние районы и, в конечном итоге, ока-зались в столице (где Дзингу, якобы, водрузила свое копье на воротах правителя). Сравним с "Самкук-саги": "...а, затем [японцы - С.Д.] продвинувшись дальше, окружили [столицу – С.Д.] Кымсон и быстро приступили к атаке. Ван [Силла – С.Д.] хотел вывести войска и всту-пить с ними в сражение, но ибольчхан Кансе сказал: «Враги пришли издалека, поэтому трудно противостоять их натиску, и для ослабления его лучше будет подождать, когда охла-деет порыв их войск». Ван согласился с этим и [велел] крепко запереть ворота и не делать вылазки. Когда истощилось продовольствие и враг собирался отступить, [ван] приказал Кансе взять сильную конницу, чтобы ударить им вслед и отогнать их" [Самкук-саги, лето-писи Силла, Хыльхэ, 37-й год пр. (346 г.)]. "Самкук-саги" не сообщает, чем закончилась опе-рация Кансе, но, видимо, ничего крупного он не добился, в противном случае наверняка бы-ла бы победная реляция. Итак, при сравнении японских и корейских источников обнаруживается сходство в некото¬рых деталях, но они полностью расходятся в оценке результатов похода, которые по "Самкук-саги" можно оценить как "ничью": т.е. японцы на первом этапе владели военной инициативой, видимо, добыли богатую добычу, но с ходу штурмом столицу взять не смогли (видимо, еще не хватало опыта в подобных ситуациях), а когда закончился провиант, сняли осаду и ушли в Японию, увезя с собой все, что они сумели добыть. Кроме того, может быть ещё одна причина отхода японцев – Дзингу должна была рожать. Все события, описанные в "Самкук-саги", вполне укладываются в те два месяца, ко-торые отводит "Нихон-сёки" для похода Дзингу. Вполне может быть, что в ходе операции какие-нибудь местные владетели Южной Кореи (и Силла) и подчинились на первом этапе похода власти завоевателей и принесли дань. Добычу, привезенную с собой из Кореи, впол-не можно было представить "данью вана Силла на 80-ти кораблях". Но возникает вопрос, почему участникам похода (и прежде всего Дзингу) понадобилось скрывать и искажать кое-какие события этой войны и представлять "ничейный" исход операции как славную победу японского оружия? Ответ может быть только один: это нужно было для внутренней полити-ки. Дзингу, убившая мужа (и скрывшая это) для того, чтобы подтвердить свои притязания на власть в Ямато, должна была вернуться из похода только в ореоле "славной и могуществен-ной победительницы" – даже не Силла, а всех трех корейских государств: Силла, Пэкче и Когурё. Поэтому в Ямато этот поход и был представлен в том образе, в каком его желали видеть сторонники Дзингу. Ну, а, соответственно, потом эта искаженная информация попала в японские источники, в том числе в "Кодзики" и "Нихон-сёки". Вернувшись из похода, 14-го дня, 12-го месяца года "каноэ-тацу" (17-й год цикла) [испр. хрон. 346 г.], на Цукуси в местности Уми Дзингу разрешилась от бремени, дав рож-дение будущему правителю Ямато по имени Хомуда (Одзин) [Нихон-сёки, св.9-й, Дзингу, 9-й год пр. Тюая, 12-й месяц; св.10-й , Одзин; Nihongi, IX, 12; X, 1; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, XCVIII; см.: Хитати-фудоки, уезд Убараки]. После того как молодая мать по окончании родов набралась сил, во 2-й месяц года "каното-ми" (18-й год цикла) [испр. хрон. 347 год] она вместе с представителями высшей знати и служилыми людьми (чиновниками) вернулась во дворец Тоёра в Анато. После рож-дения ребенка, который считался сыном Тюая, права на трон переходили его первенцу, а са-ма Дзингу получала возможность стать регентом при малолетнем наследнике. Поэтому бо-лее скрывать смерть Тюая не было смысла, да и, видимо, было невозможно, и по этой при-чине тайно захороненные останки Тюая были перевезены в Харима, где их предполагалось перезахоронить в царском кургане в провинции Харима у Акаси – этот "мисасаги" хорошо известен археологам и достаточно основательно ими исследован47. [Нихон-сёки, св. 9-й, Дзингу, 1-й год пр., 2-й месяц.; Nihongi, IX, 15-16; Кодзики, св.2-й, Дзингу; Kojiki, II, С; см.: Харима-фудоки, уезд Инами, гора Ихо]. Но борьба Дзингу (правительницы Окинага-тараси-химэ) за власть только начиналась. I. ИСТОЧНИКИ: 1. Кодзики: Записи о деяниях древности. Свиток 1-й. СПб.: Шар, 1994. Т.I. – 314 с. 2. Кодзики: Записи о деяниях древности. Свитки 2-й и 3-й. СПб.: Шар, 1994. Т.II. – 250 с. 3. Самкук-саги, летописи Силла // Ким Бусик. Самкук-саги. М.,1959. T.I. 4. Харима-фудоки // Древние фудоки. М.:Наука,1969. С.67-112. 5. Хидзэн-фудоки //Древние фудоки. М.:Наука,1969. С.127-147. 6. Kojiki // The Kojiki: Records of ancient matters / Transl. by B.H.Chamberlain. Tokyo, 1982. – 428 p. with adds. 7. Nihongi: Chronicles of Japan from the earliest times to A.D.697 / Transl. by W.G.Aston. Lon-don, 1956. Part I. – 407 p.; Part II. – 444 p. 8. Jinno-shotoki // Kitabatake Chikafusa. A Chronicle of Gods and sovereigns: Jinno-shotoki / Trarisl. by Paul Varley. New York, 1980. ИСТОЧНИКИ НА ДРЕВНЕЯПОНСКОМ И ДРЕВНЕКОРЕЙСКОМ ЯЗЫКАХ (на вэньяне): 9. Кодзики, св. 1-й, св.2-й // Кодзики. Токио, 1968. Т.I, II. 10. Нихон-сёки, св.8-й, св.9-й // Кокуси-тайкэй. Токио,1957. Т.I. Ч.1. 11 .Самкук-саги, Силлаги // Ким Бусик. Самкук-саги. М., 1959. T.I. ПРИМЕЧАНИЯ: 1 .Tanaka К. A Treatise on the tradition of Empress Jingo // Токусима-дайгаку. 1967, №16. P.1; Sadler A.L. A short history of Japan. Sydney–London, 1946. P.28; Конрад Н.И. Япония: народ и государство. Пг., 1923. С.63; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. М.: Наука, 1980. С.110. 2. Воробьев М.В. Указ. соч. С.110; Tanaka К. Op.cit. P.1. З. Воробьев М.В. Указ. соч. С.95; Игнатович А.Н. Буддизм в Японии. М.: Наука, 1987. С.52. 4. др.-яп. кйсаки, кит. хоу – императрица; ср.: кит. хоу-фэй – императрица и вторые (второ-степенные) жены императора. – Большой китайско-русский словарь. М.: Наука, 1983. T.III. C.437, 438. (далее: БКРС). 5. Tanaka К. Op.cit. P.1. 6. яп. ō – "великий", яп. та – "поле (рисовое заливное поле)". 7. См.: История древнего мира. М.: Наука, 1982-1983, 1989-1990. Кн.1-3. 8. Шилюк Н.Ф. История древнего мира: древний Восток. Свердловск, 1991. С.48-49. 9. Sadler A.L. Op.cit. P.28-29. \О.Конрад Н.И. Древняя история Японии// Избранные труды: история. М.: Наука, 1974. С.38; Sadler A.L. Op.cit. P.28. 11. яп. каннуси – досл. "божественный хозяин, хозяин божеств". 12. Конрад Н.И. Указ. соч. С.38. 13. Навлицкая Г.Б. Осака. М.: Наука, 1983. С.23. 14. Sadler A.L. Op.cit. P.28-29. 15. Воробьев М.В. Указ. соч. С.111. 16. Конрад Н.И. Указ. соч. С.38. 17. Sadler A.L. Op.cit. P.28. 18. Конрад Н.И. Указ. соч. С.38. 19. яп. ками-но та – досл. "поле бога, священное поле". 20. Воробьев М.В. Указ. соч. С. 107. 21. досл. "горные ворота", пишется другими иероглифами, нежели название государства Ямато. 22. Возможно, Табура-цу химэ была преемницей правительниц Ематай III века н.э. 23. Мураяма К. Дарэ-ни-мо какэнакатта Яматай-коку. Токио, 1980. С.102. 24.Тамже. С.102-103. 25. Древние фудоки. М.: Наука, 1969. С.177. 26. См.: Конрад Н.И. Указ. соч. С.37. 27. Хасимото М. Тоё-си-дзё-ёри митару нихон-дзё-ко-си-кэнкю. Токио, 1956. С.635-636; Во-робьев М.В. Указ. соч. С.27; Young J. The location of Yamatai. Baltimore, 1958. P.95; 96, table 2. 28. Kidder J.E. Japan before Buddhism. New York, 1959. P. 139; Иофан Н.А. Культура древней Японии. М.: Наука, 1974. С.24; Конрад Н.И. Указ. соч. С.38, 37; Воробьев М.В. Указ. соч. С.110, 24. 29. Конрад Н.И. Япония: народ и государство. С.62-63; Иофан Н.А. Указ. соч. С.23-24; Во-робьев М.В. Указ. соч. С.110. 30. Цит. по: Древние фудоки. С.110. 31. Там же. С. 185, прим. 17. 32. Нихон-сёки. Токио, 1957. T.I. Ч.1. С.245. 33. Нихон-синси. Токио, 1962. С.98. 34. Воробьев М.В. Указ. соч. С.110. 35. яп. мимумакахи-бэ – "корпорация фуражиров". – Нихон-сёки. T.I. Ч.1. С.247; см.: Во-робьев М.В. Некоторые формы зависимости в древней Японии // Проблемы социальных от-ношений и форм зависимости на Древнем Востоке. М.: Наука, 1984. С.244; Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.110; Конрад Н.И. Древняя история Японии. С.38. 36. кит. фуку – "казённые склады". – БКРС. Т.Ш. С.29; кит. вэньшу – досл. "официальный документ, казенная бумага". – Там же. T.IV. С.60. 37. Конрад Н.И. Древняя история Японии. С.39. 38. См.: Nihongi. Part I. P.231, note 4. 39. См.: Воробьев М.В. Япония в III-VII веках. С.110. 40. Там же. С.41. 41. кит. гуаньцзя – "казна". – БКРС. Т.II. С.744; В.Астон перевёл этот термин как "interior governments". – См.: Nihongi. Part I. P.232; см.: Конрад Н.И. Указ. соч. С.39. 42. Воробьев М.В. Указ. соч. С.110; см.: Конрад Н.И. Япония: народ и государство. С.62. 43. См.: Nihongi. Part I. P.231, note 4. 44. Воробьев М.В. Указ. соч. С.35. 45. Там же. С.110; Миура Ё. Хадака нихон-си. Токио, 1958. С.152. 46. См. прим. 28. 47. См.: Nihongi. Part I. P.236, note 1; Мацумото С. Сэйтё-цуси. Токио, 1977. С.270.
193.
Сфера марины шеиной (публикация автора на scipeople)
Марина Шеина
- Литпричал, Стихи.ру , 2010
Поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество молодых дарований в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах.
Лучшие произведения участников ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" будут предлагаться в научных интернет журналах, например, - "Знание. Понимание. Умение", а также, академических научно-литературных журналах. В качестве первой литературно-поэтической работы предлагается подборка поэтического материала "Сфера Марианны Эн", опубликованной на сайтах:
http://www.litprichal.ru/work/67716/
http://www.litprichal.ru/work/67716/
Поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество молодых дарований в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах.
Лучшие произведения участников ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" будут предлагаться в научных интернет журналах, например, - "Знание. Понимание. Умение", а также, академических научно-литературных журналах. В качестве первой литературно-поэтической работы предлагается подборка поэтического материала "Сфера Марианны Эн", опубликованной на сайтах:
http://www.litprichal.ru/work/67716/
http://www.litprichal.ru/work/67716/
Творческая лаборатория молодых дарований ЮНЕСКО - СФЕРА Поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество молодых дарований в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах. Лучшие произведения участников ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" будут предлагаться в научных интернет журналах, например, - "Знание. Понимание. Умение", а также, академических научно-литературных журналах. В качестве первой литературно-поэтической работы предлагается подборка поэтического материала "Сфера Марианны Эн", опубликованной на сайтах: http://www.litprichal.ru/work/67716/ Жизнь прожить, конечно, нелегко, Но, коль сердцем честью дорожите, - Голову - держите высоко! Сердце – выше головы держите!.. А. Сигачёв ЯЗЫК ЛЮБВИ http://dreamworlds.ru/kartinki/page,1,2,7418-loshadi-bozhestvennye-sozdanija-2ch.html Наступят скоро времена - Душа с душою откровенно, Подобно древним племенам, Беседу проведут мгновенно. Нет длинных слов, нет пышных фраз, Нет мимики и рук движенья - Мелькает мысль, и в самый раз Ответом на любые мненья. Утерянный талант в веках. Уже готовый в возрожденье; Желает чистки в головах, И мыслей ярких возвышенье. Готовы ль мы? Иль не смогли - С души снять панцирь тяжеленный? И ясность мыслей обрести, Даруя, свет - любви Вселенной? Ах, да! Несовершенны мы... Но сотворить свое блаженство Мы можем! Как бы ни легли - Судьбы дороги к совершенству! Мы можем! Эта сила в нас! Открывшись миру, во творенье Красивых дел, прекрасных фраз Любовью одевать мгновенье! Наступят скоро времена - Откроются сердца людские, Язык Любви войдет в века - Сольются мысли-позитивы! АХ, АПРЕЛЬ, ТЫ, МОЙ АПРЕЛЬ! http://laisk.artonline.ru/artist_favorites/IGORE Ах, апрель, ты, мой апрель, паренек кудрявый! В сердце песенный капель барабанит рьяно; Музыка души плывет по горам и долам, По просторам всей Земли, разливаясь морем. Повернуло время вспять, нет его - лишь Вечность! Капля, море, океан... Времени безбрежность! Возглас искренней Любви - эхо-многоточие, - Из сердец, сорвав замки, - льётся многострочие!.. Ах. апрель, ты, мой апрель! Распалил сердечко! Рвется сердце из груди на луга, за речку; На вершине мудрых гор - обнимаю дали, Ах, апрель, ты, мой апрель, - жизнь всегда вначале! НАПОИТЬ МЕЧТУ http://www.localzona.ru/index.php?blog=news&category=9&id=3175 Вялым караваном по пескам, степям, - Шла Мечта с поклажей к дальним берегам. - Мне б воды напиться, - думала она - Мне бы крылья, - взвиться!.. Полетела б я!... По степям иссохшим, по пустыне всей, - Лишь жара и знойный дует суховей. Обессилив вовсе, бросив наземь груз, Небесам открыла свою песню-грусть: - Если бы Хозяин мною дорожил, - Дал бы мне напиться из своей души; Мысли поднапряг бы, крылья подарил, Груз сомненья, скинув, - в выси проводил. Я бы взвилась в небо, и звездой в ночи, Осветив дорогу - помогла в пути! ...Помнит ли Хозяин, иль забыл Мечту, Иль лелеет в плаче грустную тоску. ПИШИ ЖЕ, ПОЭТ! http://dreamworlds.ru/uploads/posts/2010-05/1274547727_poussin061.jpg Роняя по капле Любви, истекая душою Сказанием песенных строк и рифмованных слов; Ты вновь наполняешься чудно-открытой Любовью, И льётся, и льётся душа выражением фраз и стихов. Куда не взгляни, и рассказано, и много воспето, - Все дивно-прекрасные сферы небес и земли. Но рвется душа вдохновенной минутой поэта - Дарить, и дарить все красоты лучами зари!.. И пусть говорят, - все воспето, и все прочитали! Но чья-то душа, зацепившись за песенный лад, - Твоих вдохновений, твоих скоростных магистралей, В себе обнаружит, доселе непознанный клад. И будет тот взрыв, о котором едва ли мечтали! Тех чувств фейерверк, из которых родится Творец. Неважно, - поэзией, прозой, своими руками - Он воссоздаст из руин своей жизни дворец. И капля Любви, прикоснувшись рукою творенья, Из пепла времен - оживит душу ждущей Творца. Пиши же, поэт! Звонко, искренне, столь вдохновенно, Чтоб стаяли льдины, сковавшие в холод сердца! ПОДРУГЕ http://www.clipartbank.ru/view_photog.php?photogid=182&page_num=16 Улыбнусь тебе я, улыбнусь, Пополам разделим твою грусть, - Пополам, а можно на весь мир - Песнею души и звуком лир. Не печалься, милая моя, Правильно всё в жизни у тебя. Этот путь - из тысячи дорог – Нашептал на ушко тебе Бог... Не грусти, родная, не грусти, Я с тобою рядом на пути. Если потерялась ты в снегах, Помощью приду к тебе в стихах. Словом нужным, ласкою души Я к тебе приду, ты не молчи, - Расскажи свою печаль и боль, Разольём по чашам твою хворь. Если встретились мы на пути, Судьбы в одну косу заплели, - Значит суждено делиться нам Радостью-печалью пополам. Улыбнись, родная, улыбнись, Радостью душевной отзовись. Нет на свете лучше ничего, Чем поддержки доброе плечо. ХОТЬ ЗРЕЛОЮ КАЖЕТСЯ ОСЕНЬ http://photoawards.ru/contests/11390?page=12 А где-то за тучами бродит Зима, Снежинки готовя, в тумане… Она, ожиданьем Мороза полна, - Ждет тройку, впряженную в сани. Мороз постарел, - забывает порой, Что Осень, игрой мастерица, - То солнцем смеётся в проём голубой, То слёзами красит ресницы. Увлекшись, за ней наблюдая давно, - Забыл, - Новый Год на подходе... Но, чу! - за окном промелькнуло седло - Декабрь с вороным на пороге. И, хочешь, не хочешь, - пора за дела… Он с Осенью хочет проститься; А та, улыбнулась, - пора, так пора... И вновь продолжает резвиться! "Ох, женщины, женщины, - думал Мороз, - Хоть зрелою кажется Осень, Но, та же девчонка, - с корзиною грез, Что в зиму подснежники просит...» Мороз до сих пор с Декабрём у стола - Чаек не спеша попивает... А где-то за тучами бродит Зима, И осень свою вспоминает... ЖИЗНЬ - В ЕЁ ВЕЛИЧИИ http://www.liveinternet.ru/users/ketevan/post136131101/ А жизнь, она - и радость, и дурман, Слагаема из строк и междустрочий. А жизнь, она - и брег, и океан, Она Любовь и ключик многоточий. И, как бы ни тянулся жизни след, - В какую точку, - слева или справа; Мы проживаем опыта сюжет, - Никто судить нас не имеет права. Пока не заблестит души алмаз, Мы будем проходить, шлифуя грани; Один и тот же опыт много раз, Себя или других, при этом, раня. А заблестит ли он когда-нибудь? - Вопрос, что изначально ищет света… В сиянье вечном он. И опыт-путь, Чтоб доказать всю истину ответа. В иллюзию упавшие в тоске, Иль, радостью кружа, по небосводу… Вы - есть алмаз в кристальной чистоте, Вы - есть Творец в любую "непогоду". Каким бы поворотом в суету, Каким бы разворотом в неприличье, - Мы проживаем - жизни Красоту, Мы проживаем - жизнь в её Величье. КРИСТАЛЛ http://www.liveinternet.ru/community/1726655/post76760029/ Положила сердце на ладони, Осмотрела с каждой стороны; И в хрустальном зеркале проходят Кинолентой - прошлого следы. Бликами мерцают перемены, Сердце, пробудившее в Любви. - Сердце, ты хотело бы отмены Тех преград, что были на пути? И хотелось бы, моё родное, Ленту, отмотав слегка назад, - Где бы ты ни плакало от боли, Вновь пройти - без шрамов и заплат? - Нет, - сказало сердце, - Как без боли Научиться истинной Любви; Не достичь той мудрости и воли, Чтоб свободу Духа обрести. Помолчало сердце на ладони, Ласково прижмурило глазок, - Продолжало: шрамы дали Боги, И они излечат в нужный срок. Божьими руками - в случай, люди - Стены возведут, сажая в плен. Божьими руками - в случай, судьи - Разберут кирпичики тех стен. Разберут! Коль сможешь в этой жизни, Не боясь ни шрамов, ни затрат; Научить себя КРАСИВО мыслить, Благодарность, ставя в первый ряд. Только Доброта - твоя забота, Из неё взрастут цветы Любви; А Любовь, - есть Мудрость и Свобода, И открытость искренней Души. Замолчало сердце на ладони, Я гляжу задумчиво в хрусталь... В глубине мерцает в синем море Маяком божественный кристалл. НЕ ГРУСТИ, МОЁ СОЛНЦЕ, НЕ НАДО... http://www.photosight.ru/photos/2424972/?from_member Не грусти, моё Солнце, не надо, Ясной ночкой увидишь, поверь, - Как сверкают небес звездопады, Обнимая за плечи людей. В тихом шелесте звёздные песни - Уловить можно в пылкой душе. Ты такая ж Звезда, но чудесней, Ты живая Любовь на земле! Посмотри, как ожили рассветы, Как пылает загадкой закат! Ночка ясная звёздами метит, - Каждый твой, восхождения шаг! Устремись, моё Солнце, к востоку, В алый сполох зовущей зари; И сердцами сольётесь в потоке - С сердцем Жизни, в открытой груди. Не услышать души, зовом речи, Если даже построчны слова; Если сердце закрыто: на ветер, На Луну, на весь мир, на себя. Сделай выдох - отпетым мотивам, И вдохни - голубой бриз морей, Посмотри на любовь шаловливо: Не серьёзность в ней, - радость, - поверь! Пусть ласкает тебя дивный вечер, И в объятиях страстной луны, Звездопадом обнимет за плечи - Солнцеликая вечность Весны! НЕСЛУЧАЙНЫЙ БЛУЖДАЕТ СЛУЧАЙ http://plavit.wordpress.com/category/%d0%be%d1%82%d0%ba%d1%80%d1%8b%d1%82%d0%ba%d0%b8/ По дороге в пыли Я бежала к Любви, И попутный ласкал лёгкий ветер. Небо, солнце, земля, Обнимая, вели, - Сквозь закаты, туманы, рассветы. И с Тобой, но одна Долго, Боже, я шла, Спотыкалась, бывало, мечтала: Где-то явно мерцал Огонёк для меня, В чьём-то сердце тебя я искала. Огонёк, огонёк, Нежный сердца цветок, Где встречаешь рассветные зори? И туманом тоски - Опускаешь полог На закате, с судьбою не споря... Мне найти бы тебя - Среди гор и долин, Между морем и жаркою сушей; На какой же тропе, - Средь бескрайних равнин - Неслучайный блуждает мой случай...
Творческая лаборатория молодых дарований ЮНЕСКО - СФЕРА Поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество молодых дарований в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах. Лучшие произведения участников ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" будут предлагаться в научных интернет журналах, например, - "Знание. Понимание. Умение", а также, академических научно-литературных журналах. В качестве первой литературно-поэтической работы предлагается подборка поэтического материала "Сфера Марианны Эн", опубликованной на сайтах: http://www.litprichal.ru/work/67716/ Жизнь прожить, конечно, нелегко, Но, коль сердцем честью дорожите, - Голову - держите высоко! Сердце – выше головы держите!.. А. Сигачёв ЯЗЫК ЛЮБВИ http://dreamworlds.ru/kartinki/page,1,2,7418-loshadi-bozhestvennye-sozdanija-2ch.html Наступят скоро времена - Душа с душою откровенно, Подобно древним племенам, Беседу проведут мгновенно. Нет длинных слов, нет пышных фраз, Нет мимики и рук движенья - Мелькает мысль, и в самый раз Ответом на любые мненья. Утерянный талант в веках. Уже готовый в возрожденье; Желает чистки в головах, И мыслей ярких возвышенье. Готовы ль мы? Иль не смогли - С души снять панцирь тяжеленный? И ясность мыслей обрести, Даруя, свет - любви Вселенной? Ах, да! Несовершенны мы... Но сотворить свое блаженство Мы можем! Как бы ни легли - Судьбы дороги к совершенству! Мы можем! Эта сила в нас! Открывшись миру, во творенье Красивых дел, прекрасных фраз Любовью одевать мгновенье! Наступят скоро времена - Откроются сердца людские, Язык Любви войдет в века - Сольются мысли-позитивы! АХ, АПРЕЛЬ, ТЫ, МОЙ АПРЕЛЬ! http://laisk.artonline.ru/artist_favorites/IGORE Ах, апрель, ты, мой апрель, паренек кудрявый! В сердце песенный капель барабанит рьяно; Музыка души плывет по горам и долам, По просторам всей Земли, разливаясь морем. Повернуло время вспять, нет его - лишь Вечность! Капля, море, океан... Времени безбрежность! Возглас искренней Любви - эхо-многоточие, - Из сердец, сорвав замки, - льётся многострочие!.. Ах. апрель, ты, мой апрель! Распалил сердечко! Рвется сердце из груди на луга, за речку; На вершине мудрых гор - обнимаю дали, Ах, апрель, ты, мой апрель, - жизнь всегда вначале! НАПОИТЬ МЕЧТУ http://www.localzona.ru/index.php?blog=news&category=9&id=3175 Вялым караваном по пескам, степям, - Шла Мечта с поклажей к дальним берегам. - Мне б воды напиться, - думала она - Мне бы крылья, - взвиться!.. Полетела б я!... По степям иссохшим, по пустыне всей, - Лишь жара и знойный дует суховей. Обессилив вовсе, бросив наземь груз, Небесам открыла свою песню-грусть: - Если бы Хозяин мною дорожил, - Дал бы мне напиться из своей души; Мысли поднапряг бы, крылья подарил, Груз сомненья, скинув, - в выси проводил. Я бы взвилась в небо, и звездой в ночи, Осветив дорогу - помогла в пути! ...Помнит ли Хозяин, иль забыл Мечту, Иль лелеет в плаче грустную тоску. ПИШИ ЖЕ, ПОЭТ! http://dreamworlds.ru/uploads/posts/2010-05/1274547727_poussin061.jpg Роняя по капле Любви, истекая душою Сказанием песенных строк и рифмованных слов; Ты вновь наполняешься чудно-открытой Любовью, И льётся, и льётся душа выражением фраз и стихов. Куда не взгляни, и рассказано, и много воспето, - Все дивно-прекрасные сферы небес и земли. Но рвется душа вдохновенной минутой поэта - Дарить, и дарить все красоты лучами зари!.. И пусть говорят, - все воспето, и все прочитали! Но чья-то душа, зацепившись за песенный лад, - Твоих вдохновений, твоих скоростных магистралей, В себе обнаружит, доселе непознанный клад. И будет тот взрыв, о котором едва ли мечтали! Тех чувств фейерверк, из которых родится Творец. Неважно, - поэзией, прозой, своими руками - Он воссоздаст из руин своей жизни дворец. И капля Любви, прикоснувшись рукою творенья, Из пепла времен - оживит душу ждущей Творца. Пиши же, поэт! Звонко, искренне, столь вдохновенно, Чтоб стаяли льдины, сковавшие в холод сердца! ПОДРУГЕ http://www.clipartbank.ru/view_photog.php?photogid=182&page_num=16 Улыбнусь тебе я, улыбнусь, Пополам разделим твою грусть, - Пополам, а можно на весь мир - Песнею души и звуком лир. Не печалься, милая моя, Правильно всё в жизни у тебя. Этот путь - из тысячи дорог – Нашептал на ушко тебе Бог... Не грусти, родная, не грусти, Я с тобою рядом на пути. Если потерялась ты в снегах, Помощью приду к тебе в стихах. Словом нужным, ласкою души Я к тебе приду, ты не молчи, - Расскажи свою печаль и боль, Разольём по чашам твою хворь. Если встретились мы на пути, Судьбы в одну косу заплели, - Значит суждено делиться нам Радостью-печалью пополам. Улыбнись, родная, улыбнись, Радостью душевной отзовись. Нет на свете лучше ничего, Чем поддержки доброе плечо. ХОТЬ ЗРЕЛОЮ КАЖЕТСЯ ОСЕНЬ http://photoawards.ru/contests/11390?page=12 А где-то за тучами бродит Зима, Снежинки готовя, в тумане… Она, ожиданьем Мороза полна, - Ждет тройку, впряженную в сани. Мороз постарел, - забывает порой, Что Осень, игрой мастерица, - То солнцем смеётся в проём голубой, То слёзами красит ресницы. Увлекшись, за ней наблюдая давно, - Забыл, - Новый Год на подходе... Но, чу! - за окном промелькнуло седло - Декабрь с вороным на пороге. И, хочешь, не хочешь, - пора за дела… Он с Осенью хочет проститься; А та, улыбнулась, - пора, так пора... И вновь продолжает резвиться! "Ох, женщины, женщины, - думал Мороз, - Хоть зрелою кажется Осень, Но, та же девчонка, - с корзиною грез, Что в зиму подснежники просит...» Мороз до сих пор с Декабрём у стола - Чаек не спеша попивает... А где-то за тучами бродит Зима, И осень свою вспоминает... ЖИЗНЬ - В ЕЁ ВЕЛИЧИИ http://www.liveinternet.ru/users/ketevan/post136131101/ А жизнь, она - и радость, и дурман, Слагаема из строк и междустрочий. А жизнь, она - и брег, и океан, Она Любовь и ключик многоточий. И, как бы ни тянулся жизни след, - В какую точку, - слева или справа; Мы проживаем опыта сюжет, - Никто судить нас не имеет права. Пока не заблестит души алмаз, Мы будем проходить, шлифуя грани; Один и тот же опыт много раз, Себя или других, при этом, раня. А заблестит ли он когда-нибудь? - Вопрос, что изначально ищет света… В сиянье вечном он. И опыт-путь, Чтоб доказать всю истину ответа. В иллюзию упавшие в тоске, Иль, радостью кружа, по небосводу… Вы - есть алмаз в кристальной чистоте, Вы - есть Творец в любую "непогоду". Каким бы поворотом в суету, Каким бы разворотом в неприличье, - Мы проживаем - жизни Красоту, Мы проживаем - жизнь в её Величье. КРИСТАЛЛ http://www.liveinternet.ru/community/1726655/post76760029/ Положила сердце на ладони, Осмотрела с каждой стороны; И в хрустальном зеркале проходят Кинолентой - прошлого следы. Бликами мерцают перемены, Сердце, пробудившее в Любви. - Сердце, ты хотело бы отмены Тех преград, что были на пути? И хотелось бы, моё родное, Ленту, отмотав слегка назад, - Где бы ты ни плакало от боли, Вновь пройти - без шрамов и заплат? - Нет, - сказало сердце, - Как без боли Научиться истинной Любви; Не достичь той мудрости и воли, Чтоб свободу Духа обрести. Помолчало сердце на ладони, Ласково прижмурило глазок, - Продолжало: шрамы дали Боги, И они излечат в нужный срок. Божьими руками - в случай, люди - Стены возведут, сажая в плен. Божьими руками - в случай, судьи - Разберут кирпичики тех стен. Разберут! Коль сможешь в этой жизни, Не боясь ни шрамов, ни затрат; Научить себя КРАСИВО мыслить, Благодарность, ставя в первый ряд. Только Доброта - твоя забота, Из неё взрастут цветы Любви; А Любовь, - есть Мудрость и Свобода, И открытость искренней Души. Замолчало сердце на ладони, Я гляжу задумчиво в хрусталь... В глубине мерцает в синем море Маяком божественный кристалл. НЕ ГРУСТИ, МОЁ СОЛНЦЕ, НЕ НАДО... http://www.photosight.ru/photos/2424972/?from_member Не грусти, моё Солнце, не надо, Ясной ночкой увидишь, поверь, - Как сверкают небес звездопады, Обнимая за плечи людей. В тихом шелесте звёздные песни - Уловить можно в пылкой душе. Ты такая ж Звезда, но чудесней, Ты живая Любовь на земле! Посмотри, как ожили рассветы, Как пылает загадкой закат! Ночка ясная звёздами метит, - Каждый твой, восхождения шаг! Устремись, моё Солнце, к востоку, В алый сполох зовущей зари; И сердцами сольётесь в потоке - С сердцем Жизни, в открытой груди. Не услышать души, зовом речи, Если даже построчны слова; Если сердце закрыто: на ветер, На Луну, на весь мир, на себя. Сделай выдох - отпетым мотивам, И вдохни - голубой бриз морей, Посмотри на любовь шаловливо: Не серьёзность в ней, - радость, - поверь! Пусть ласкает тебя дивный вечер, И в объятиях страстной луны, Звездопадом обнимет за плечи - Солнцеликая вечность Весны! НЕСЛУЧАЙНЫЙ БЛУЖДАЕТ СЛУЧАЙ http://plavit.wordpress.com/category/%d0%be%d1%82%d0%ba%d1%80%d1%8b%d1%82%d0%ba%d0%b8/ По дороге в пыли Я бежала к Любви, И попутный ласкал лёгкий ветер. Небо, солнце, земля, Обнимая, вели, - Сквозь закаты, туманы, рассветы. И с Тобой, но одна Долго, Боже, я шла, Спотыкалась, бывало, мечтала: Где-то явно мерцал Огонёк для меня, В чьём-то сердце тебя я искала. Огонёк, огонёк, Нежный сердца цветок, Где встречаешь рассветные зори? И туманом тоски - Опускаешь полог На закате, с судьбою не споря... Мне найти бы тебя - Среди гор и долин, Между морем и жаркою сушей; На какой же тропе, - Средь бескрайних равнин - Неслучайный блуждает мой случай...
194.
Сфера светланы нецветаевой (публикация автора на scipeople)
Светлана Нецветаева
- литпричал, стихи.ру , 2010
Литературно-поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество одарённых поэтов в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах.
Литературно-поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество одарённых поэтов в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах.
Литературно-поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество одарённых поэтов в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах. Лучшие произведения участников ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" будут предлагаться в научных интернет журналах, например, - "Знание. Понимание. Умение", а также, академических научно-литературных журналах. Предлагается первая подборка произведений Светланы Нецветаевой. Её поэтические произведения навеяны народностью, душевной песенной теплой. Верится, что сфера поэтического творчества Светланы Нецветаевой будет расти по закону сферы – во всех направлениях до бесконечности. СИГАЧЁВ Александр Александрович, научный руководитель ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО", Член Союза писателей России (МГО СПР), зам ген. директора ("Сфера" - клуб ЮНЕСКО) - по культуре, искусству и связям, к.т.н. http://www.litprichal.ru/work/67904/ http://www.stihi.ru/2010/12/20/917 Наряд примерила Снегурки, сказочный http://forum.1tv.ru/gallery/1262483572/gallery_687734_18_439504.jpg Наряд надела я Снегурки, сказочный: на шубке синенькой - снежинки россыпью… Хотелось выглядеть чуть-чуть загадочно, такой таинственной, особой особью. Обледенев, жила три дня, три вечера, сминала белый снег - не мёрзли пяточки… И вскоре звёздочка, остроконечная, колола левую мою лопаточку. Стишки морозные читала чувственно, манила варежкой во сны хрустальные… А после - плакала слезой искусственной, и не желала я, но, всё же, таяла… Хочешь, сказку придумаю снежную http://s004.radikal.ru/i207/1003/c4/6ce05b27cd63.jpg Хочешь, сказку придумаю снежную, нашепчу тебе музыку нежно я, новогоднее белое кружево расстелю под ногами услужливо. Хочешь, сказку украшу обманами, облеку в колдовство, и туманные обещания станут возможностью, если им не придать осторожности. Будет сказка насквозь неправдивая, но наивная, светлая, дивная... Сохранить снежной сказки звучание, можно только под это признание... Волшебство моей сказки непрочное, убежит, словно время песочное, и уснёт вместе с вьюгой усталою, - Всё исчезнет, о чём не сказала я... Я сошью себе платье цветастое http://www.nerve.ru/works/342/13935.jpg Я сошью себе платье цветастое, Чтоб погода была не ненастная. Подберу к нему бусы в два яруса, Отражению счастья порадуюсь. Я умоюсь водою прозрачною, Смою страхи свои многозначные. Обернусь я жар-птицей рассветною, И перо подарю разноцветное. Не забудешь меня ты – красивую, И дороги твои суетливые, Под моими крылами закончатся, - Ну, прости, если этого хочется… Сберегу я своё оперение - Недалеко твоё возвращение… Но теряется магии качество, Остается смешное чудачество. Вместо перьев - помятая тряпочка, Вместо солнышка - тусклая лампочка… Были бусы, а стали горошины… Далеко, далеко ты, хороший мой… Будет вечер тёмно-синий… http://s51.radikal.ru/i134/1009/80/6a73d6d1cf85.jpg Будет вечер тёмно-синий… Звёзд хрустальные глаза - зачаруют и спесиво заблистают в небесах. Темнота не примет света, кроме света от луны, разбредутся силуэты от окна и до стены. Электричество не станет воспрепятствовать теням, их задумчивость заставит - соответствовать меня. Настроению и чувству, затопившему мой дом, где слышны лишь снега хрусты за заснеженным окном. Безответственно, под песню, вовлеку себя в обман… Погрустить со мною вместе разрешу я Фабиан… На белохрустальном покрове земли http://nature-photographing.com/d/1798-5/PB052576.jpg На белохрустальном покрове земли отчётливо-тонко выводится стих.- Декабрь соблюдает свой фирменный стиль, где рябь многоточий из ягод рябин… Озябшие строчки – приём декабря, звенят ледяные, морозят насквозь. Упавшие в снег, ярко-красным горят не гроздья рябин, а - застывшие в кость, былые надежды. Под сольный концерт восточного ветра, несущего снег, теряют горошины яркость и цвет, - Зачем собираю я их в оберег… Для бус - не сезон… А на вкус оценить, - Как горек для губ нелюбви аромат… Тягучие, плотные зимние дни, оттенком рябиновым льется закат. Оттенком рябиновым льется закат. на самый заснеженный стих декабря… Прочту его, словно молитву творя, сквозь пальцы свои обронив снегопад… Обернувшись в мамину шаль http://f4.ifotki.info/org/cbc9287f3ffe9a9be09773b69afc7fd85bd1e947503525.jpg Обернувшись в мамину шаль, можно долго смотреть в окно, и ещё на стекло дышать, за которым темным-темно… Целый вечер метёт метель на припавший к воротам кедр. Воет ветер – замёрзший зверь, для себя учредивший цель: Оглушить снежно-чёрный мир, загрести за собой следы… А на кухне весь пол дымит от открытой двери, и ты наступаешь в морозный пар, что отец запустил, входя, - А от печки - несносный жар, и лицо красит блик огня… Это там, за дверьми - зима, ну, а в доме - тепло и чай… Ты к столу идешь от окна, и снимаешь на время шаль… Кому была она обещана http://s46.radikal.ru/i114/0909/8c/abf1bc2efe94t.jpg Кому была она обещана, а, может, вовсе не была… Немного ветреная женщина Ждала...ждала...ждала...ждала… Летели дни и в вечность падали, глаза теряли цвет и блеск. И не она пришлась наградою, тому, кто в сердце поднял всплеск... Её слова бросались под ноги, но сразу втаптывались в снег. И не нашёлся, кто их поднял бы за целый век...за целый век… Немного глупая и странная, в стихах витая и мечтах, ни для кого не став желанною, осталась в собственных мирах … На деревню спускается вечер http://img-fotki.yandex.ru/get/3911/m2633.23/0_454cb_77319cea_XL Ворох листьев дымится без жара, Сеет дождь сквозь оранжевый дым… Иногда, так нуждаешься в малом, Что считаешь всё это святым. Дом родительский – окнами в горы, До полудня над речкой туман, И сорок, надоевшие ссоры, И соседских гусей караван… Осень жизни - тиха, несуетна - И не горе, и не благодать… Да и было ли яркое лето, Есть ли время о нём вспоминать… Просто жизнь – никакая ни драма, Лишь морщины – судьба на лице, Но всё ниже становится мама, Да всё больше молчит мой отец… На деревню спускается вечер, Гасят солнце своё небеса… Что-то зябнут сутулые плечи, И невольно слезятся глаза… Ворох листьев становится пеплом, Пепел утром покроет листва, А туман плащаницею светлой До неё прикоснется едва… Я могу тебе снегом присниться http://rodpl.files.wordpress.com/2009/11/a_winter_symphony_1024x768_by_voiceofthextabay.jpg Я могу тебе снегом присниться, но он будет холодным безмерно, и стихов моих нежных страница, на которой позёмка клубится, опадёт миражом эфемерным. Ты однажды…нет, я не посмею прогнозировать скрытое в строчках… Я, как ты, - увлекаться умею, и, как ты, - я собою владею, оставаясь в толпе одиночкой. Мы не станем ни ближе, ни дальше, соблюдём беспристрастности мину… Слава богу, не будет и фальши, там, где снег, словно пепел вчерашний, там, где правды не знали в помине… Не бывает волшебниц бывших http://www.mirfentazy.ru/images/phocagallery/thumbs/phoca_thumb_l_fei_16.jpg Не бывает волшебниц бывших - у них просто слабеет память. Да ещё - в их глазах застывших пелена заменяет пламя… И живут они, только в сказке, но не помнят уже об этом… Их узнаешь по глупой маске невозможно-яркого цвета. Отойди, не порань их насмерть - излечить не позволят, зная, что душа их - всё та же паперть, что душа быть должна нагая… Пусть творят в своём мире слепо и привычно, блюдя законы, по которым - вся их нелепость - есть один из святых канонов… Декабрьское http://i046.radikal.ru/0711/6e/fa0b3088c091t.jpg На бело-хрустальном покрове земли отчётливо-тонко выводится стих.- Декабрь соблюдает свой фирменный стиль, где рябь многоточий из ягод рябин… Озябшие строчки – приём декабря, звенят ледяные, морозят насквозь. Упавшие в снег, ярко-красным горят не гроздья рябин, а - застывшие в кость, былые надежды. Под сольный концерт восточного ветра, несущего снег, теряют горошины яркость и цвет, - Зачем собираю я их в оберег… Для бус - не сезон… А на вкус оценить, - Как горек для губ нелюбви аромат… Тягучие, плотные зимние дни, оттенком рябиновым льется закат. Оттенком рябиновым льется закат. на самый заснеженный стих декабря… Прочту его, словно молитву творя, сквозь пальцы свои, обронив снегопад… Не успела я собрать звёзды спелые http://www.chitalnya.ru/upload/571/43684721272438.jpg Наплывает на меня грусть осенняя, И зачем она опять карты путает… Я ещё не нажилась в яркой зелени, - Мне б ещё куда сбежать необутою. Не успела я собрать звёзды спелые - Погасила их роса изумрудная… И про…знаете, про что…не допела я, Началось моё нытьё беспробудное… Небо выглядит синей, но прохладнее, За окном летит листва с мёртвым шёпотом… Никогда я с сентябрём, ох, не ладила, И судилась за своё небезропотно. Что-то колется в глазах – не заплакать бы От обиды…на кого…вряд ли вспомнится… Осень выплеснет в дождях, то, чему не быть, Только пусть ко мне мечта не воротится… От бус рябиновых осталась ниточка http://s54.radikal.ru/i143/0909/c3/4a00c08129f1.jpg От бус рябиновых осталась ниточка: завяли ягоды, скатились с плеч, и зря распахнута в саду калиточка, и зря готовилась для встречи речь. Напрасно шила я наряды загодя, - всё в мелких рюшечках и бахромах… Но птицы-вороны склевали ягоды, и в сад заснеженный зашла зима. Горят рубинами плоды на дереве, а бусы новые собрать нельзя… Теперь без рюшечек наряды серые, на тонкой ниточке блестит слеза… Подарю печаль свою дороге... http://img-fotki.yandex.ru/get/22/gavrila-cot.0/0_aec0_ce575801_XL Подарю печаль свою дороге, Золотому, дымному костру… Не брани меня ты, ради бога, Не маячь со мною на ветру. Не бросай задумчивые взгляды, Не касайся ты меня рукой… Я с другим вчера лежала рядом, У костра над тёмною рекой… Там листва негромко шелестела, Там ломались стебли пряных трав... Ни о чём с ним рядом не жалела, И сама осталась до утра... Заплетал он мне, прощаясь, косы, Целовал озябшее плечо, Я с его лица снимала росы, И обнять желала горячо… ...Я забыла, как тебя любила, Как, мой милый, я тобой жила… И, что тот костёр, - душа остыла, В реку тихо ссыпалась зола… Не суди меня за это строго, Уходи, покуда ветер стих… Я любила в жизни очень многих, Ты, мой милый, был один из них… Отпила из ладони глоточек http://www.stihi.ru/pics/2009/04/05/633.jpg Отпила из ладони глоточек, Остальная вода утекла, А июльскою, душною ночью Я сгорела от ласки дотла. Угольком черно-серым осталась Между “завтра” и между “вчера”, Если вечером я улыбалась, То слезою умылась с утра… Ты меня не поймёшь, да и надо ль - Отпускаю, и ты поспеши… Я тебя не представила рядом Белым днём. Только ночью в глуши Ты мои не заметишь морщины, Ты мои не запомнишь года, Я тебе не скажу, как мужчины – помогают не ждать холода. А твои загорелые плечи, Ещё раз до разлуки сожму, Мне тебя удержать уже нечем, И тебе я совсем ни к чему… И не мне ты протянешь ладони С тепловатой, невкусной водой, И венок мой весёлый потонет… Ты обратно уйдешь к молодой… Земляничное варенье с ароматом осени http://i072.radikal.ru/1009/71/3e92f4be155b.jpg Снег на злате тополином, Солнце - лампой мутною… Непогода... вечер длинный… Плечи тёплым кутаю… Плед в полоску - символ лени… Карамель разбросана… Земляничное варенье - С ароматом осени… Изолируюсь от мира - Сдвину шторы тёмные, И вселенная-квартира Станет потаённою… Одиночество – награда, Заслужи – останется… Тишина, вокруг и рядом, Музыкой обманется…
Литературно-поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество одарённых поэтов в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах. Лучшие произведения участников ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" будут предлагаться в научных интернет журналах, например, - "Знание. Понимание. Умение", а также, академических научно-литературных журналах. Предлагается первая подборка произведений Светланы Нецветаевой. Её поэтические произведения навеяны народностью, душевной песенной теплой. Верится, что сфера поэтического творчества Светланы Нецветаевой будет расти по закону сферы – во всех направлениях до бесконечности. СИГАЧЁВ Александр Александрович, научный руководитель ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО", Член Союза писателей России (МГО СПР), зам ген. директора ("Сфера" - клуб ЮНЕСКО) - по культуре, искусству и связям, к.т.н. http://www.litprichal.ru/work/67904/ http://www.stihi.ru/2010/12/20/917 Наряд примерила Снегурки, сказочный http://forum.1tv.ru/gallery/1262483572/gallery_687734_18_439504.jpg Наряд надела я Снегурки, сказочный: на шубке синенькой - снежинки россыпью… Хотелось выглядеть чуть-чуть загадочно, такой таинственной, особой особью. Обледенев, жила три дня, три вечера, сминала белый снег - не мёрзли пяточки… И вскоре звёздочка, остроконечная, колола левую мою лопаточку. Стишки морозные читала чувственно, манила варежкой во сны хрустальные… А после - плакала слезой искусственной, и не желала я, но, всё же, таяла… Хочешь, сказку придумаю снежную http://s004.radikal.ru/i207/1003/c4/6ce05b27cd63.jpg Хочешь, сказку придумаю снежную, нашепчу тебе музыку нежно я, новогоднее белое кружево расстелю под ногами услужливо. Хочешь, сказку украшу обманами, облеку в колдовство, и туманные обещания станут возможностью, если им не придать осторожности. Будет сказка насквозь неправдивая, но наивная, светлая, дивная... Сохранить снежной сказки звучание, можно только под это признание... Волшебство моей сказки непрочное, убежит, словно время песочное, и уснёт вместе с вьюгой усталою, - Всё исчезнет, о чём не сказала я... Я сошью себе платье цветастое http://www.nerve.ru/works/342/13935.jpg Я сошью себе платье цветастое, Чтоб погода была не ненастная. Подберу к нему бусы в два яруса, Отражению счастья порадуюсь. Я умоюсь водою прозрачною, Смою страхи свои многозначные. Обернусь я жар-птицей рассветною, И перо подарю разноцветное. Не забудешь меня ты – красивую, И дороги твои суетливые, Под моими крылами закончатся, - Ну, прости, если этого хочется… Сберегу я своё оперение - Недалеко твоё возвращение… Но теряется магии качество, Остается смешное чудачество. Вместо перьев - помятая тряпочка, Вместо солнышка - тусклая лампочка… Были бусы, а стали горошины… Далеко, далеко ты, хороший мой… Будет вечер тёмно-синий… http://s51.radikal.ru/i134/1009/80/6a73d6d1cf85.jpg Будет вечер тёмно-синий… Звёзд хрустальные глаза - зачаруют и спесиво заблистают в небесах. Темнота не примет света, кроме света от луны, разбредутся силуэты от окна и до стены. Электричество не станет воспрепятствовать теням, их задумчивость заставит - соответствовать меня. Настроению и чувству, затопившему мой дом, где слышны лишь снега хрусты за заснеженным окном. Безответственно, под песню, вовлеку себя в обман… Погрустить со мною вместе разрешу я Фабиан… На белохрустальном покрове земли http://nature-photographing.com/d/1798-5/PB052576.jpg На белохрустальном покрове земли отчётливо-тонко выводится стих.- Декабрь соблюдает свой фирменный стиль, где рябь многоточий из ягод рябин… Озябшие строчки – приём декабря, звенят ледяные, морозят насквозь. Упавшие в снег, ярко-красным горят не гроздья рябин, а - застывшие в кость, былые надежды. Под сольный концерт восточного ветра, несущего снег, теряют горошины яркость и цвет, - Зачем собираю я их в оберег… Для бус - не сезон… А на вкус оценить, - Как горек для губ нелюбви аромат… Тягучие, плотные зимние дни, оттенком рябиновым льется закат. Оттенком рябиновым льется закат. на самый заснеженный стих декабря… Прочту его, словно молитву творя, сквозь пальцы свои обронив снегопад… Обернувшись в мамину шаль http://f4.ifotki.info/org/cbc9287f3ffe9a9be09773b69afc7fd85bd1e947503525.jpg Обернувшись в мамину шаль, можно долго смотреть в окно, и ещё на стекло дышать, за которым темным-темно… Целый вечер метёт метель на припавший к воротам кедр. Воет ветер – замёрзший зверь, для себя учредивший цель: Оглушить снежно-чёрный мир, загрести за собой следы… А на кухне весь пол дымит от открытой двери, и ты наступаешь в морозный пар, что отец запустил, входя, - А от печки - несносный жар, и лицо красит блик огня… Это там, за дверьми - зима, ну, а в доме - тепло и чай… Ты к столу идешь от окна, и снимаешь на время шаль… Кому была она обещана http://s46.radikal.ru/i114/0909/8c/abf1bc2efe94t.jpg Кому была она обещана, а, может, вовсе не была… Немного ветреная женщина Ждала...ждала...ждала...ждала… Летели дни и в вечность падали, глаза теряли цвет и блеск. И не она пришлась наградою, тому, кто в сердце поднял всплеск... Её слова бросались под ноги, но сразу втаптывались в снег. И не нашёлся, кто их поднял бы за целый век...за целый век… Немного глупая и странная, в стихах витая и мечтах, ни для кого не став желанною, осталась в собственных мирах … На деревню спускается вечер http://img-fotki.yandex.ru/get/3911/m2633.23/0_454cb_77319cea_XL Ворох листьев дымится без жара, Сеет дождь сквозь оранжевый дым… Иногда, так нуждаешься в малом, Что считаешь всё это святым. Дом родительский – окнами в горы, До полудня над речкой туман, И сорок, надоевшие ссоры, И соседских гусей караван… Осень жизни - тиха, несуетна - И не горе, и не благодать… Да и было ли яркое лето, Есть ли время о нём вспоминать… Просто жизнь – никакая ни драма, Лишь морщины – судьба на лице, Но всё ниже становится мама, Да всё больше молчит мой отец… На деревню спускается вечер, Гасят солнце своё небеса… Что-то зябнут сутулые плечи, И невольно слезятся глаза… Ворох листьев становится пеплом, Пепел утром покроет листва, А туман плащаницею светлой До неё прикоснется едва… Я могу тебе снегом присниться http://rodpl.files.wordpress.com/2009/11/a_winter_symphony_1024x768_by_voiceofthextabay.jpg Я могу тебе снегом присниться, но он будет холодным безмерно, и стихов моих нежных страница, на которой позёмка клубится, опадёт миражом эфемерным. Ты однажды…нет, я не посмею прогнозировать скрытое в строчках… Я, как ты, - увлекаться умею, и, как ты, - я собою владею, оставаясь в толпе одиночкой. Мы не станем ни ближе, ни дальше, соблюдём беспристрастности мину… Слава богу, не будет и фальши, там, где снег, словно пепел вчерашний, там, где правды не знали в помине… Не бывает волшебниц бывших http://www.mirfentazy.ru/images/phocagallery/thumbs/phoca_thumb_l_fei_16.jpg Не бывает волшебниц бывших - у них просто слабеет память. Да ещё - в их глазах застывших пелена заменяет пламя… И живут они, только в сказке, но не помнят уже об этом… Их узнаешь по глупой маске невозможно-яркого цвета. Отойди, не порань их насмерть - излечить не позволят, зная, что душа их - всё та же паперть, что душа быть должна нагая… Пусть творят в своём мире слепо и привычно, блюдя законы, по которым - вся их нелепость - есть один из святых канонов… Декабрьское http://i046.radikal.ru/0711/6e/fa0b3088c091t.jpg На бело-хрустальном покрове земли отчётливо-тонко выводится стих.- Декабрь соблюдает свой фирменный стиль, где рябь многоточий из ягод рябин… Озябшие строчки – приём декабря, звенят ледяные, морозят насквозь. Упавшие в снег, ярко-красным горят не гроздья рябин, а - застывшие в кость, былые надежды. Под сольный концерт восточного ветра, несущего снег, теряют горошины яркость и цвет, - Зачем собираю я их в оберег… Для бус - не сезон… А на вкус оценить, - Как горек для губ нелюбви аромат… Тягучие, плотные зимние дни, оттенком рябиновым льется закат. Оттенком рябиновым льется закат. на самый заснеженный стих декабря… Прочту его, словно молитву творя, сквозь пальцы свои, обронив снегопад… Не успела я собрать звёзды спелые http://www.chitalnya.ru/upload/571/43684721272438.jpg Наплывает на меня грусть осенняя, И зачем она опять карты путает… Я ещё не нажилась в яркой зелени, - Мне б ещё куда сбежать необутою. Не успела я собрать звёзды спелые - Погасила их роса изумрудная… И про…знаете, про что…не допела я, Началось моё нытьё беспробудное… Небо выглядит синей, но прохладнее, За окном летит листва с мёртвым шёпотом… Никогда я с сентябрём, ох, не ладила, И судилась за своё небезропотно. Что-то колется в глазах – не заплакать бы От обиды…на кого…вряд ли вспомнится… Осень выплеснет в дождях, то, чему не быть, Только пусть ко мне мечта не воротится… От бус рябиновых осталась ниточка http://s54.radikal.ru/i143/0909/c3/4a00c08129f1.jpg От бус рябиновых осталась ниточка: завяли ягоды, скатились с плеч, и зря распахнута в саду калиточка, и зря готовилась для встречи речь. Напрасно шила я наряды загодя, - всё в мелких рюшечках и бахромах… Но птицы-вороны склевали ягоды, и в сад заснеженный зашла зима. Горят рубинами плоды на дереве, а бусы новые собрать нельзя… Теперь без рюшечек наряды серые, на тонкой ниточке блестит слеза… Подарю печаль свою дороге... http://img-fotki.yandex.ru/get/22/gavrila-cot.0/0_aec0_ce575801_XL Подарю печаль свою дороге, Золотому, дымному костру… Не брани меня ты, ради бога, Не маячь со мною на ветру. Не бросай задумчивые взгляды, Не касайся ты меня рукой… Я с другим вчера лежала рядом, У костра над тёмною рекой… Там листва негромко шелестела, Там ломались стебли пряных трав... Ни о чём с ним рядом не жалела, И сама осталась до утра... Заплетал он мне, прощаясь, косы, Целовал озябшее плечо, Я с его лица снимала росы, И обнять желала горячо… ...Я забыла, как тебя любила, Как, мой милый, я тобой жила… И, что тот костёр, - душа остыла, В реку тихо ссыпалась зола… Не суди меня за это строго, Уходи, покуда ветер стих… Я любила в жизни очень многих, Ты, мой милый, был один из них… Отпила из ладони глоточек http://www.stihi.ru/pics/2009/04/05/633.jpg Отпила из ладони глоточек, Остальная вода утекла, А июльскою, душною ночью Я сгорела от ласки дотла. Угольком черно-серым осталась Между “завтра” и между “вчера”, Если вечером я улыбалась, То слезою умылась с утра… Ты меня не поймёшь, да и надо ль - Отпускаю, и ты поспеши… Я тебя не представила рядом Белым днём. Только ночью в глуши Ты мои не заметишь морщины, Ты мои не запомнишь года, Я тебе не скажу, как мужчины – помогают не ждать холода. А твои загорелые плечи, Ещё раз до разлуки сожму, Мне тебя удержать уже нечем, И тебе я совсем ни к чему… И не мне ты протянешь ладони С тепловатой, невкусной водой, И венок мой весёлый потонет… Ты обратно уйдешь к молодой… Земляничное варенье с ароматом осени http://i072.radikal.ru/1009/71/3e92f4be155b.jpg Снег на злате тополином, Солнце - лампой мутною… Непогода... вечер длинный… Плечи тёплым кутаю… Плед в полоску - символ лени… Карамель разбросана… Земляничное варенье - С ароматом осени… Изолируюсь от мира - Сдвину шторы тёмные, И вселенная-квартира Станет потаённою… Одиночество – награда, Заслужи – останется… Тишина, вокруг и рядом, Музыкой обманется…
195.
Как снизить аппетит (публикация автора на scipeople)
Александр Шлапак
- Артлайф - здоровье и медицина. , 2011
У некоторых людей такой шустрый метаболизм, что их буквально ничего на свете не способно сделать толстыми. Эти счастливчики могут в огромных количествах потреблять картофельные чипсы, заедая их приличными порциями сливочного пломбира, и при этом ни одного грамма лишнего жира не копится на их сухих и подтянутых телах.
У некоторых людей такой шустрый метаболизм, что их буквально ничего на свете не способно сделать толстыми. Эти счастливчики могут в огромных количествах потреблять картофельные чипсы, заедая их приличными порциями сливочного пломбира, и при этом ни одного грамма лишнего жира не копится на их сухих и подтянутых телах.
У некоторых людей такой шустрый метаболизм, что их буквально ничего на свете не способно сделать толстыми. Эти счастливчики могут в огромных количествах потреблять картофельные чипсы, заедая их приличными порциями сливочного пломбира, и при этом ни одного грамма лишнего жира не копится на их сухих и подтянутых телах. Такой замечательной особенностью обладает примерно 0,01% населения. А все остальные вынуждены... .... то и дело огорчаться, обнаруживая лишние сантиметры и килограммы. Почему все так происходит? Ведь вы вовсе не так уж много едите. Наоборот, вы едите, только когда голодны. И даже очень голодны. Собственно говоря, вам чаще приходится быть голодной, чем сытой, и все равно вес не только не снижается, но, похоже, даже… в общем, ваши весы явно заврались и разладились. Такого просто не может быть – откуда еще килограмм? Если вы чувствуете голод почти сразу после того, как встали из-за обеденного стола, это совершенно не значит, что во время обеда вы не набрали причитающихся вам калорий. Наоборот, вполне может быть, что вы с этими калориями даже переусердствовали. А за чувство голода в данном случае ответственность ложится на переизбыток в вашей пище сахароповышающих углеводов. Что же это за зверь такой “сахароповышающие углеводы”? Как вы знаете, все, что вы можете съесть, делится на три большие категории: белки, жиры, углеводы. Белок – это основной строительный материал вашего тела. Жир – это, в основном, стратегические запасы на черный день. Когда вам необходима энергия, скопленный жир расщепляется и обеспечивает ваше тело топливом для дальнейшей жизнедеятельности. Углеводы – это”быстрая” энергия, которая сразу затрачивается телом и помогает вам продержаться веселыми и бодрыми до ужина. Происходит это вследствие того, что в процессе пищеварения углеводы трансформируются в глюкозу. При попадании глюкозы в кровь и возникает прилив энергии. Избыток глюкозы откладывается печени и мышцах в форме гликогена, который может либо быть истрачен телом при недостатке энергии, либо потихонечку превратиться в жир “про запас”. Когда же уровень глюкозы у вас в крови повышается, в дело вступает поджелудочная железа, которая начинает в срочном порядке вырабатывать гормон инсулин. С точки зрения поджелудочной железы избыток глюкозы (сахара) в крови- это очень опасно и она начинает в усиленном режиме с помощью инсулина вылавливать глюкозу. Чем активнее была “инсулиновая защита”, тем быстрее в вашей крови не останется глюкозы. А стало быть, и энергии. И тем скорее и сильнее вас захочется немедленно что-нибудь съесть. Хотя вы и только что плотно поели. Как же можно исправить ситуацию с постоянным голодом и желанием перекусить? Можно, конечно, было привести здесь длинную-предлинную таблицу гликемических индексов в продуктах. Но такие таблицы приносят довольно мало практической пользы. Поэтому проще привести несколько основных примет, по которым вы можете распознать продукты с высоким гликемическим индексом. СЛАДКО Чем слаще продукт на вкус, тем больше в нем глюкозы. Причем это касается не только твердой пищи, но и жидкостей – чая, лимонада, колы. Более того, искусственные сахарозаменители, не содержащие сахара, все равно способны спровоцировать инсулиновый выброс – сладость на языке сама по себе является стартовым сигналом для вашей поджелудочной железы. МЯГКО Чем дольше надо жевать данный овощ, фрукт или хлеб, тем меньше там гликемический индекс. В жестких продуктах (например, капусте, брокколи, черном хлебе, сладком перце, сельдерее кислых я блоках) глюкозы меньше, чем в нежных и мягких (например, в персиках). ХОРОШО ПРИГОТОВЛЕНО Чем менее н6атурально выглядит этот продукт, тем выше его индекс. Вареный картофель, например, содержит меньше глюкозы, чем пюре, пюре – меньше чем жареный, а жареный – меньше чем чипсы. НЕ СВЕЖО В любом консервированном продукте всегда больше глюкозы, чем в его свежем варианте. Не забудьте, что к легкоусвояемым, а значит, быстро повышающим уровень сахара относятся: сахар, мед, кондитерские изделия, соки, фрукты, сладкие газировки. Медленно усваиваемые углеводы, не резко повышающие уровень глюкозы в крови: хлеб, макароны, картофель, крупа, каша. Не обладают сахароповышающим действием: овощи, мясо, рыба, творог, яйца, сало, масло, сметана. А теперь посмотрим как же все таки можно обмануть чувство голода. • Если есть хочется так, что терпеть больше нет сил, попробуйте съесть бутерброд из небольшого кусочка черного хлеба с очень спелым бананом. Клетчатка. Содержащаяся в черном хлебе, дает на время занятие вашему желудку, а суперсладкий банан повысит уровень глюкозы в крови. Сразу станет легче. • Не ешьте за компанию, если на физиологическом уровне вы сыты, лучше потрать это время на прогулку. Которая поможет оптимизировать процесс сжигания жиров в вашем организме. • Ешьте супы, особенно сваренные на овощном бульоне или на нежирном мясном. Вы насытитесь быстрее и больше, чем, если бы обедали без супа. • В качестве перекуса очень хорошо использовать вареное яйцо или кусок нежирного сыра с зеленым чаем или натуральный, без сладких добавок йогурт (кефир, ряженку, простоквашу). Они дадут долгое ощущение сытости, и вы надолго забудете о еде. • Выпейте стакан, а лучше и два чистой воды за 20 минут перед каждым приемом пищи. Часто голод скрывается под маской жажды. Проверьте, после воды вы съедите намного меньше пищи и ее понадобиться намного меньше для насыщения, так как желудок будет уже наполнен.
У некоторых людей такой шустрый метаболизм, что их буквально ничего на свете не способно сделать толстыми. Эти счастливчики могут в огромных количествах потреблять картофельные чипсы, заедая их приличными порциями сливочного пломбира, и при этом ни одного грамма лишнего жира не копится на их сухих и подтянутых телах. Такой замечательной особенностью обладает примерно 0,01% населения. А все остальные вынуждены... .... то и дело огорчаться, обнаруживая лишние сантиметры и килограммы. Почему все так происходит? Ведь вы вовсе не так уж много едите. Наоборот, вы едите, только когда голодны. И даже очень голодны. Собственно говоря, вам чаще приходится быть голодной, чем сытой, и все равно вес не только не снижается, но, похоже, даже… в общем, ваши весы явно заврались и разладились. Такого просто не может быть – откуда еще килограмм? Если вы чувствуете голод почти сразу после того, как встали из-за обеденного стола, это совершенно не значит, что во время обеда вы не набрали причитающихся вам калорий. Наоборот, вполне может быть, что вы с этими калориями даже переусердствовали. А за чувство голода в данном случае ответственность ложится на переизбыток в вашей пище сахароповышающих углеводов. Что же это за зверь такой “сахароповышающие углеводы”? Как вы знаете, все, что вы можете съесть, делится на три большие категории: белки, жиры, углеводы. Белок – это основной строительный материал вашего тела. Жир – это, в основном, стратегические запасы на черный день. Когда вам необходима энергия, скопленный жир расщепляется и обеспечивает ваше тело топливом для дальнейшей жизнедеятельности. Углеводы – это”быстрая” энергия, которая сразу затрачивается телом и помогает вам продержаться веселыми и бодрыми до ужина. Происходит это вследствие того, что в процессе пищеварения углеводы трансформируются в глюкозу. При попадании глюкозы в кровь и возникает прилив энергии. Избыток глюкозы откладывается печени и мышцах в форме гликогена, который может либо быть истрачен телом при недостатке энергии, либо потихонечку превратиться в жир “про запас”. Когда же уровень глюкозы у вас в крови повышается, в дело вступает поджелудочная железа, которая начинает в срочном порядке вырабатывать гормон инсулин. С точки зрения поджелудочной железы избыток глюкозы (сахара) в крови- это очень опасно и она начинает в усиленном режиме с помощью инсулина вылавливать глюкозу. Чем активнее была “инсулиновая защита”, тем быстрее в вашей крови не останется глюкозы. А стало быть, и энергии. И тем скорее и сильнее вас захочется немедленно что-нибудь съесть. Хотя вы и только что плотно поели. Как же можно исправить ситуацию с постоянным голодом и желанием перекусить? Можно, конечно, было привести здесь длинную-предлинную таблицу гликемических индексов в продуктах. Но такие таблицы приносят довольно мало практической пользы. Поэтому проще привести несколько основных примет, по которым вы можете распознать продукты с высоким гликемическим индексом. СЛАДКО Чем слаще продукт на вкус, тем больше в нем глюкозы. Причем это касается не только твердой пищи, но и жидкостей – чая, лимонада, колы. Более того, искусственные сахарозаменители, не содержащие сахара, все равно способны спровоцировать инсулиновый выброс – сладость на языке сама по себе является стартовым сигналом для вашей поджелудочной железы. МЯГКО Чем дольше надо жевать данный овощ, фрукт или хлеб, тем меньше там гликемический индекс. В жестких продуктах (например, капусте, брокколи, черном хлебе, сладком перце, сельдерее кислых я блоках) глюкозы меньше, чем в нежных и мягких (например, в персиках). ХОРОШО ПРИГОТОВЛЕНО Чем менее н6атурально выглядит этот продукт, тем выше его индекс. Вареный картофель, например, содержит меньше глюкозы, чем пюре, пюре – меньше чем жареный, а жареный – меньше чем чипсы. НЕ СВЕЖО В любом консервированном продукте всегда больше глюкозы, чем в его свежем варианте. Не забудьте, что к легкоусвояемым, а значит, быстро повышающим уровень сахара относятся: сахар, мед, кондитерские изделия, соки, фрукты, сладкие газировки. Медленно усваиваемые углеводы, не резко повышающие уровень глюкозы в крови: хлеб, макароны, картофель, крупа, каша. Не обладают сахароповышающим действием: овощи, мясо, рыба, творог, яйца, сало, масло, сметана. А теперь посмотрим как же все таки можно обмануть чувство голода. • Если есть хочется так, что терпеть больше нет сил, попробуйте съесть бутерброд из небольшого кусочка черного хлеба с очень спелым бананом. Клетчатка. Содержащаяся в черном хлебе, дает на время занятие вашему желудку, а суперсладкий банан повысит уровень глюкозы в крови. Сразу станет легче. • Не ешьте за компанию, если на физиологическом уровне вы сыты, лучше потрать это время на прогулку. Которая поможет оптимизировать процесс сжигания жиров в вашем организме. • Ешьте супы, особенно сваренные на овощном бульоне или на нежирном мясном. Вы насытитесь быстрее и больше, чем, если бы обедали без супа. • В качестве перекуса очень хорошо использовать вареное яйцо или кусок нежирного сыра с зеленым чаем или натуральный, без сладких добавок йогурт (кефир, ряженку, простоквашу). Они дадут долгое ощущение сытости, и вы надолго забудете о еде. • Выпейте стакан, а лучше и два чистой воды за 20 минут перед каждым приемом пищи. Часто голод скрывается под маской жажды. Проверьте, после воды вы съедите намного меньше пищи и ее понадобиться намного меньше для насыщения, так как желудок будет уже наполнен.
196.
Песня - душа славянина (публикация автора на scipeople)
Руслан Русов
- Всеславянское Руссое Собрание , 2011
Даже самые мрачные времена в истории Русского, Украинского и Белорусского народов, не могли прервать неугасимый песенный огонь, согревавший души и сердца людей. Напротив, в самые трудные периоды лихолетий, песни наших братских славянских народов возгорались ярче и светлей. Неисчерпаемы незамутнённые, светлые песенные истоки: А.С. Пушкина и Н.А. Некрасова, Тараса Шевченко и Леси Украинки, Якуба Коласа, Янко Купала, и такие могучие народные песни, как «Дубинушка», «Прощанье Славянки», «Вставай, страна огромная!» и многие другие песни наших братских славянских народов.
Участники культурно-просветительского сообщества "ВСЕСЛАВЯНСКОГО РУССКОГО СОБРАНИЯ", соприкасаясь со столь вдохновенными, пламенными песенными источниками, зажигают от них свои свечи, помогая распространению в мире света, тепла, доброты, любви и гармонии.
Этой первой подборкой авторских и хоровых песен, открываем песенно-поэтические публикации культурно-просветительского сообщества «Всеславянского Русского Собрания». В дальнейшем планируется широко представлять подборки персональных авторских песен с краткими сведениями об авторах и их поэтическом творчестве.
Даже самые мрачные времена в истории Русского, Украинского и Белорусского народов, не могли прервать неугасимый песенный огонь, согревавший души и сердца людей. Напротив, в самые трудные периоды лихолетий, песни наших братских славянских народов возгорались ярче и светлей. Неисчерпаемы незамутнённые, светлые песенные истоки: А.С. Пушкина и Н.А. Некрасова, Тараса Шевченко и Леси Украинки, Якуба Коласа, Янко Купала, и такие могучие народные песни, как «Дубинушка», «Прощанье Славянки», «Вставай, страна огромная!» и многие другие песни наших братских славянских народов.
Участники культурно-просветительского сообщества "ВСЕСЛАВЯНСКОГО РУССКОГО СОБРАНИЯ", соприкасаясь со столь вдохновенными, пламенными песенными источниками, зажигают от них свои свечи, помогая распространению в мире света, тепла, доброты, любви и гармонии.
Этой первой подборкой авторских и хоровых песен, открываем песенно-поэтические публикации культурно-просветительского сообщества «Всеславянского Русского Собрания». В дальнейшем планируется широко представлять подборки персональных авторских песен с краткими сведениями об авторах и их поэтическом творчестве.
Даже самые мрачные времена в истории Русского, Украинского и Белорусского народов, не могли прервать неугасимый песенный огонь, согревавший души и сердца людей. Напротив, в самые трудные периоды лихолетий, песни наших братских славянских народов возгорались ярче и светлей. Неисчерпаемы незамутнённые, светлые песенные истоки: А.С. Пушкина и Н.А. Некрасова, Тараса Шевченко и Леси Украинки, Якуба Коласа, Янко Купала, и такие могучие народные песни, как «Дубинушка», «Прощанье Славянки», «Вставай, страна огромная!» и многие другие песни наших братских славянских народов. Участники культурно-просветительского сообщества "ВСЕСЛАВЯНСКОГО РУССКОГО СОБРАНИЯ", соприкасаясь со столь вдохновенными, пламенными песенными источниками, зажигают от них свои свечи, помогая распространению в мире света, тепла, доброты, любви и гармонии. Этой первой подборкой авторских и хоровых песен, открываем песенно-поэтические публикации культурно-просветительского сообщества «Всеславянского Русского Собрания». В дальнейшем планируется широко представлять подборки персональных авторских песен с краткими сведениями об авторах и их поэтическом творчестве. В настоящее время поэтическим и музыкальным сотворчеством создаётся Гимн «Всеславянского Русского Собрания», вслед за авторов созданным замечательным гимном «Русского Собрания». Многие из песен представленные здесь, с большим успехом исполняются замечательным хором «Вдохновение», который является лауреатом многочисленных конкурсов хоровой песни. От всей души хочется пожелать поэтам, композиторам, исполнителям песен сообщества «Русского Собрания» новых жизнеутверждающих песенных и романсовых вдохновений! Искренне хочется, чтобы лучшие песни этого вдохновенного сотворчества, легко прижились бы в «Славянских песенных садах», и стали бы любимыми песнями и романсами в песенной славянской культуре. Руслан Русов ГИМН «РУССКОГО СОБРАНИЯ» Слова Елены МАТВИЕНКО Музыка Вiктора КIРСЫ Родились и росли мы в стране многоликой, Дети разных племён в ней когда-то сошлись. На большИх и меньшИх нам не стоит делиться: Мы корнями срослись, мы ветвями сплелись. ПРИПЕВ: Мы всех зовём к братанию Культур и языков; Мы – «Русское Собрание» И наш девиз таков: «Мы жаждем понимания, Общения, внимания; Ни дня – без созидания, Ни ночи – без стихов!» Наши деды держали страну, как атланты, Что же внуки их гордые так разошлись? Мы – соцветье культур, мы – созвездье талантов, Мы корнями срослись, мы ветвями сплелись. ПРИПЕВ: Мы всех зовём к братанию Культур и языков; Мы – «Русское Собрание» И наш девиз таков: «Мы жаждем понимания, Общения, внимания; Ни дня – без созидания, Ни ночи – без стихов!» Мы наследники русской культуры великой, Нам сокровищ не счесть украинской земли. Что же копья ломать, что же славу делить нам? Мы корнями срослись, мы ветвями сплелись. ПРИПЕВ: Мы всех зовём к братанию Культур и языков; Мы – «Русское Собрание» И наш девиз таков: «Мы жаждем понимания, Общения, внимания; Ни дня – без созидания, Ни ночи – без стихов!» НЕ ПОКИДАЙ МЕНЕ, ЛЮБОВЕ (песня) Любовь ПРОКОПОВИЧ Не покидай мене, любове. З тобою важко, та без тебе Зiжмется в грудку простiр неба I впаде прямо в серце кволе Не покидай мене, любове. Не покидай мене, надiє, Нехай слабенька ти, примарна, Нехай, як зимнiй промiнь, марна, Але й тобi душа радiє, Не покидай мене, надiє! Не покидай мене, мiй смутку. Збулись передчуття найгiршi, Але ростуть iз смутку вiршi, Свiтлiшє в душi закутку. Не покидай мене, мiй смутку. Не покидай мене, коханий, Моя любов, надiя, смуток, Душi освiтлений закуток, Передосiннiй цвiт нежданий. Не покидай мене, коханий. ЦАРИЦА-НОЧЬ (романс) Руслан РУСОВ Сказка-Ночь, сила твоих чар Светом звёзд сияет надо мной… Как прекрасен и дивен этот дар, Предложенный волшебницей, тобой! Здесь слышен голос всех ночей, Слышна вся музыка стихов; Царица-Ночь над Родиной моей Кружит Созвездьями Часов… Ах, Сказка-Ночь, звездой Любви сияя, Лучом Любви касаешься меня… И боль души, и сердца боль снимая, Все осушаешь слёзы дня… Святая Ночь, продли покой, ты властна Душе моей измученной помочь… Сокрыла всё. Как звёздная прекрасна! Как чудна ты, Царица-Ночь!.. Как прекрасен и дивен этот дар, Предложенный, волшебница, тобой! Сказка-Ночь, сила твоих чар Светом звёзд сияет надо мной… КРУЖЕВА (песня) Слова Инны МУНДРIЄВСКОI Музыка Вiктора КIРCЫ Кружевные над нами плывут облака, Море кружевом пены одело свой берег. От азовских ветров мы хмельные слегка, Даже сердце словам твоим чуточку верит. Кружевная акаций неверная тень; Над «Приморской» летят звуки старого вальса. И мгновением ярким нам кажется день, Не кружись быстро так, лето красное, сжалься! Но уступит оно, время - серым штормам, В кружева золотые по моде одета; Скоро осень придёт, и останется нам, Вспоминать быстротечное тёплое лето. И завьюжит зима, заплетёт кружева, Но я верю: дождёмся весны и рассвета. И под песни зимы - вспоминать будем мы, Наш любимый Бердянск, сумасшедшее лето! ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА (блюз) Эмилия АНИКИНА Чтоб счастье, будто дивное виденье, Осталось в нашем сердце навсегда; Пускай оно продлится лишь мгновенье, Судьбы случайный и бесценный дар. Как нежен, Как печален фиалок аромат. Как звёзды, Мне глаза твои светят в ночи. Не будет новых встреч! Так много хочется сказать, Нам больше нечего таить, Поэтому молчи. Как луч луны, едва волны коснувшись, Ей нежность мимолётно подарил; Так мы с тобой, от чудных грёз очнувшись, Расстанемся в сиянии зари. Как нежен, Как печален фиалок аромат. Как звёзды, Мне глаза твои светят в ночи. Не будет новых встреч! Так много хочется сказать, Нам больше нечего таить, Поэтому молчи. Пускай оно продлится лишь мгновенье, Судьбы случайный и бесценный дар. Чтоб счастье, будто дивное виденье, Осталось в нашем сердце навсегда! Как нежен, Как печален фиалок аромат. Как звёзды, Мне глаза твои светят в ночи. Не будет новых встреч! Так много хочется сказать, Нам больше нечего таить, Поэтому молчи. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ЗИМЫ (романс). Елена МАТВИЕНКО Последний день зимы. Какое облегченье! Ещё блестит сугроб. Ещё кружится снег… Но робкая капель, но тихое свеченье Серебряных небес напомнит о весне. Последний день зимы – недолгой, несуровой, С дарами января, с мгновением чудес. Но ждёт застывший мир приветливого слова И тёплого луча с сияющих небес. Последний день зимы… Мне было в ней не худо, Как в долгом тихом сне: ни радостей, ни бед. Но ждёт моя душа обещанного чуда – Старинных мук любви – как милости небес. Но робкая капель, но тихое свеченье Серебряных небес напомнит о весне. Последний день зимы. Какое облегченье! Ещё блестит сугроб. Ещё кружится снег... ПЕСНЯ ЮНЫМ Руслан РУСОВ В саду для песен детям Настроилась струна; Как журавлиной песней Курлыкала она. Цветёт одеждой ясной Цветущая весна! Души мотив прекрасный Дарила всем струна… В садах с детьми играет, И ластятся все к ней… Порою звук смиряет Рок банды-дикарей… Став взрослыми, готовы Понять глубины слов: «Невежд разбить оковы, Освободить глупцов!» И стать должны все вольными - На Родине моей: Со звоном колокольным Порвётся зло цепей! Звучат пусть, как молитвы Охранные от бед: «Родимся не для битвы, - Для песенных побед!..» ДУМА ПРО УКРАIНУ Слова Томiли ЗЕЛЕНСЬКОI Музыка Вiктора КIРCЫ Милуватися синiм небом I дивитись на зорi яснi… Причаститись духмяним хлiбом З золотой долонi землi. ПРИСПIВ: Украiно моя, Украiно, - Тихий шелест верби на веснi, Украiно моя, Украiно, I душi наймилiшi песнi. Назбирати волошок та м’яти, Щоб квiтчати своi рушники… Любих друзiв зiбрати до хати – В пiснi душу свою вiдвести. ПРИСПIВ: Украiно моя, Украiно, - Синьоокi твоi небеса… Украiно моя, Украiно, - Вишиванок дiвочих краса. I зануритись в рiчку глибоку, I води iз криницi ковтнуть… Обiйняти тополю високу – Радiсть серця не можна забуть. ПРИСПIВ: Украiно моя, Украiно, - Дивний спомiн i зоряна даль… Украiно моя, Украiно, - Ти надiя, любов i печаль. ШЕСТОЕ ИЮНЯ В БЕРДЯНСКЕ (музыкальный речитатив) Слова Елены МАТВИЕНКО Музыка Вiктора КIРCЫ Цветёт акация у моря, И аромат её земной, С морским солёным ветром споря, Плывёт душистою волной. Густой, пьянящий запах лета С утра вливается в окно… Мы в этот день идём к поэту, Уж так у нас заведено. Несём пионы или розы, Благоговения полны, И непременно эти гроздья – Последний чудный дар весны. Кладём цветы к его ногам, Как знак любовного вниманья К его судьбе, к его стихам, И к тем полуденным брегам, Где он томился в дни изгнанья; И к той любви, что, с веком споря, Жила в нём много дней и лет… Цветёт акация у моря – Любви благоуханный цвет. КТО ЗАСЕВАЛ В ПОЛЯХ ЦВЕТЫ? (мелодекламация) Руслан РУСОВ Кто засевал в полях цветы? Кто пенье сфер благословляет, Заводит Звёздные Часы, И путь светилам намечает? Вернём же Богу рай земной! Всё божье – Богу возвращая… Взываю к людям всей душой, И лирой трепетной взываю! Доколе рабство на земле Останется наследством века? Грабёж и Ложь – дар Сатане, - Позорят званье человека… Когда кровавые дела Насытят прихоть скорбью слёзной Создателям пучины зла, Апокалипсисов тлетворных?.. Бог засевал в полях цветы; Бог пенье сфер благословляет, Заводит Звёздные Часы, И мир Любовью оживляет… АЗОВСКИЙ ВЕТЕР (матросская песня) Слова Вiктора ЛИКОВА Музыка Вiктора КIРСЫ Словно девичьи кудри ласково, Обрамляют песчаные косы залив. После плаванья долгого и опасного, Курс берут сейнера к причалам своим. ПРИПЕВ: Ветер солёный, азовский ветер, Распахни на Матросской слободке окно; Тронь за тёплые плечи любимую: Пусть накинет косыночку синюю, Пусть на берег спешит, Свет в окне не гасит, Потому что давно, как огонь маяка - Согревает он рыбака. В тёплом сумраке ночи южной, Зажигает Бердянск ожерелье огней. Пахнет морем, акацией и разлукой, И дымками далёких бродяг-кораблей. ПРИПЕВ: Ветер солёный, азовский ветер, Не спеши штормовую волну разводить; Покружи тихонько над дамбой, Приласкай девчонку-бердяночку: Пусть домой не спешит, Сердца свет не гасит, Потому что давно, как огонь маяка - Согревает он рыбака. ПОБЕДЫ ПРАЗДНИК (песня) Слова Елены МАТВИЕНКО Музыка Вiктора КIРСЫ Немало дней мы метим цифрой красной, Но этот день – всех ярче и светлей; Ведь он для всей страны не просто праздник, Он символ нашей жизни на земле. В тот майский полдень задышали пашни, Запахло вдруг цветами и травой… Он никогда не станет днём вчерашним, Ведь завтра не настало б без него. ПРИПЕВ: Ну с чем сравнить Победы боль и радость? Четыре года шли мы в смертный бой; В огонь и воду шли не славы ради, А ради жизни земли родной. В дыму горючем задыхались хаты, В полях не хлеб – холмы могил росли. То был не просто враг, а враг заклятый, Пришедший нас стереть с лица земли. Но в гневе правом, в ярости единой, Мы поднялись всем миром на борьбу; И был не просто бой, а поединок, Решивший человечества судьбу. ПРИПЕВ: Ну с чем сравнить Победы боль и радость? Четыре года шли мы в смертный бой; В огонь и воду шли не славы ради, А ради жизни земли родной. К ЮНЫМ (песня) Руслан РУСОВ Нынче мудрёные книжки, - Хитросплетений игра… Лучше - сыграем, мальчишки! Лучше - споём, детвора! С песнями жить веселее, Можно их вместе слагать… Ну-ка, споём-то, дружнее, - Юность легко воспевать! Настежь сердца отворяя, Словно - окно на восход; Солнце восходит играя, Сердце, ликуя - поёт!.. Легче на песню ложится Слово, где больше огня! И, словно перья жар-птицы, - Звуки волнуют, манят… Гей, музыканты, играйте, - Радостным, солнечным днём! Гей, детвора, запевайте, - Песню дружнее споём!.. Настежь сердца отворяя, Словно - окно на восход; Солнце восходит играя, Сердце, ликуя - поёт!.. А МНЕ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ НЕ НАДО БЫ (песня) Слова Елены МАТВИЕНКО Музыка Вiктора КIРСЫ Не угасать ещё закату бы, Не выпадать густой росе… А мне любить тебя не надо бы, А мне не помнить бы совсем. Развеять по ветру мечту мою, Ромашки тонкие не рвать… А я всё думаю и думаю, Как мне слова твои понять. ПРИПЕВ: Я гордость былую на помощь зову, Я с сердцем воюю: «Забудь…» - говорю; Но каждого вечера жду, как беды, И вся моя гордость – до первой звезды. Лежит в пыли дорога дальняя, Чернеют тропки на лугу… Как мне без веры трудно ждать тебя, Но и не ждать я не могу. Проглянул месяц – гость непрошеный, Вопросом на небе повис… Ах, хуже нет такой неспрошенной, Недоговоренной любви! ПРИПЕВ: Я гордость былую на помощь зову, Я с сердцем воюю: «Забудь…» - говорю; Но каждого вечера жду, как беды, И вся моя гордость – до первой звезды. ГИМН ПРЕКРАСНОМУ Руслан РУСОВ Я вырезал свирель из тростника, Она мой слух лелеет и ласкает… Прекрасное - останется в веках, Что к новым песням сердце вдохновляет. Прекрасное - пленяет шар земной, Как мелодично у Земли вращенье… Цветут, цветут цветы в саду весной, Ничто не остановит мир цветенья. Прекрасное царит не умирая, Преграды на пути своём сметая; Путь к Истине тернистый и суровый Прекрасное срывает все покровы. Пастух-Светило, звёзд овечьих стадо, Прекрасное - роднит их так, как надо; Кто искренне к прекрасному стремится, - Пусть напоит Небесная Криница… И вот моя свирель из тростника - Уже мне слух лелеет и ласкает… Прекрасное - останется в веках – Пусть к новым песням сердце вдохновляет!..
Даже самые мрачные времена в истории Русского, Украинского и Белорусского народов, не могли прервать неугасимый песенный огонь, согревавший души и сердца людей. Напротив, в самые трудные периоды лихолетий, песни наших братских славянских народов возгорались ярче и светлей. Неисчерпаемы незамутнённые, светлые песенные истоки: А.С. Пушкина и Н.А. Некрасова, Тараса Шевченко и Леси Украинки, Якуба Коласа, Янко Купала, и такие могучие народные песни, как «Дубинушка», «Прощанье Славянки», «Вставай, страна огромная!» и многие другие песни наших братских славянских народов. Участники культурно-просветительского сообщества "ВСЕСЛАВЯНСКОГО РУССКОГО СОБРАНИЯ", соприкасаясь со столь вдохновенными, пламенными песенными источниками, зажигают от них свои свечи, помогая распространению в мире света, тепла, доброты, любви и гармонии. Этой первой подборкой авторских и хоровых песен, открываем песенно-поэтические публикации культурно-просветительского сообщества «Всеславянского Русского Собрания». В дальнейшем планируется широко представлять подборки персональных авторских песен с краткими сведениями об авторах и их поэтическом творчестве. В настоящее время поэтическим и музыкальным сотворчеством создаётся Гимн «Всеславянского Русского Собрания», вслед за авторов созданным замечательным гимном «Русского Собрания». Многие из песен представленные здесь, с большим успехом исполняются замечательным хором «Вдохновение», который является лауреатом многочисленных конкурсов хоровой песни. От всей души хочется пожелать поэтам, композиторам, исполнителям песен сообщества «Русского Собрания» новых жизнеутверждающих песенных и романсовых вдохновений! Искренне хочется, чтобы лучшие песни этого вдохновенного сотворчества, легко прижились бы в «Славянских песенных садах», и стали бы любимыми песнями и романсами в песенной славянской культуре. Руслан Русов ГИМН «РУССКОГО СОБРАНИЯ» Слова Елены МАТВИЕНКО Музыка Вiктора КIРСЫ Родились и росли мы в стране многоликой, Дети разных племён в ней когда-то сошлись. На большИх и меньшИх нам не стоит делиться: Мы корнями срослись, мы ветвями сплелись. ПРИПЕВ: Мы всех зовём к братанию Культур и языков; Мы – «Русское Собрание» И наш девиз таков: «Мы жаждем понимания, Общения, внимания; Ни дня – без созидания, Ни ночи – без стихов!» Наши деды держали страну, как атланты, Что же внуки их гордые так разошлись? Мы – соцветье культур, мы – созвездье талантов, Мы корнями срослись, мы ветвями сплелись. ПРИПЕВ: Мы всех зовём к братанию Культур и языков; Мы – «Русское Собрание» И наш девиз таков: «Мы жаждем понимания, Общения, внимания; Ни дня – без созидания, Ни ночи – без стихов!» Мы наследники русской культуры великой, Нам сокровищ не счесть украинской земли. Что же копья ломать, что же славу делить нам? Мы корнями срослись, мы ветвями сплелись. ПРИПЕВ: Мы всех зовём к братанию Культур и языков; Мы – «Русское Собрание» И наш девиз таков: «Мы жаждем понимания, Общения, внимания; Ни дня – без созидания, Ни ночи – без стихов!» НЕ ПОКИДАЙ МЕНЕ, ЛЮБОВЕ (песня) Любовь ПРОКОПОВИЧ Не покидай мене, любове. З тобою важко, та без тебе Зiжмется в грудку простiр неба I впаде прямо в серце кволе Не покидай мене, любове. Не покидай мене, надiє, Нехай слабенька ти, примарна, Нехай, як зимнiй промiнь, марна, Але й тобi душа радiє, Не покидай мене, надiє! Не покидай мене, мiй смутку. Збулись передчуття найгiршi, Але ростуть iз смутку вiршi, Свiтлiшє в душi закутку. Не покидай мене, мiй смутку. Не покидай мене, коханий, Моя любов, надiя, смуток, Душi освiтлений закуток, Передосiннiй цвiт нежданий. Не покидай мене, коханий. ЦАРИЦА-НОЧЬ (романс) Руслан РУСОВ Сказка-Ночь, сила твоих чар Светом звёзд сияет надо мной… Как прекрасен и дивен этот дар, Предложенный волшебницей, тобой! Здесь слышен голос всех ночей, Слышна вся музыка стихов; Царица-Ночь над Родиной моей Кружит Созвездьями Часов… Ах, Сказка-Ночь, звездой Любви сияя, Лучом Любви касаешься меня… И боль души, и сердца боль снимая, Все осушаешь слёзы дня… Святая Ночь, продли покой, ты властна Душе моей измученной помочь… Сокрыла всё. Как звёздная прекрасна! Как чудна ты, Царица-Ночь!.. Как прекрасен и дивен этот дар, Предложенный, волшебница, тобой! Сказка-Ночь, сила твоих чар Светом звёзд сияет надо мной… КРУЖЕВА (песня) Слова Инны МУНДРIЄВСКОI Музыка Вiктора КIРCЫ Кружевные над нами плывут облака, Море кружевом пены одело свой берег. От азовских ветров мы хмельные слегка, Даже сердце словам твоим чуточку верит. Кружевная акаций неверная тень; Над «Приморской» летят звуки старого вальса. И мгновением ярким нам кажется день, Не кружись быстро так, лето красное, сжалься! Но уступит оно, время - серым штормам, В кружева золотые по моде одета; Скоро осень придёт, и останется нам, Вспоминать быстротечное тёплое лето. И завьюжит зима, заплетёт кружева, Но я верю: дождёмся весны и рассвета. И под песни зимы - вспоминать будем мы, Наш любимый Бердянск, сумасшедшее лето! ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА (блюз) Эмилия АНИКИНА Чтоб счастье, будто дивное виденье, Осталось в нашем сердце навсегда; Пускай оно продлится лишь мгновенье, Судьбы случайный и бесценный дар. Как нежен, Как печален фиалок аромат. Как звёзды, Мне глаза твои светят в ночи. Не будет новых встреч! Так много хочется сказать, Нам больше нечего таить, Поэтому молчи. Как луч луны, едва волны коснувшись, Ей нежность мимолётно подарил; Так мы с тобой, от чудных грёз очнувшись, Расстанемся в сиянии зари. Как нежен, Как печален фиалок аромат. Как звёзды, Мне глаза твои светят в ночи. Не будет новых встреч! Так много хочется сказать, Нам больше нечего таить, Поэтому молчи. Пускай оно продлится лишь мгновенье, Судьбы случайный и бесценный дар. Чтоб счастье, будто дивное виденье, Осталось в нашем сердце навсегда! Как нежен, Как печален фиалок аромат. Как звёзды, Мне глаза твои светят в ночи. Не будет новых встреч! Так много хочется сказать, Нам больше нечего таить, Поэтому молчи. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ЗИМЫ (романс). Елена МАТВИЕНКО Последний день зимы. Какое облегченье! Ещё блестит сугроб. Ещё кружится снег… Но робкая капель, но тихое свеченье Серебряных небес напомнит о весне. Последний день зимы – недолгой, несуровой, С дарами января, с мгновением чудес. Но ждёт застывший мир приветливого слова И тёплого луча с сияющих небес. Последний день зимы… Мне было в ней не худо, Как в долгом тихом сне: ни радостей, ни бед. Но ждёт моя душа обещанного чуда – Старинных мук любви – как милости небес. Но робкая капель, но тихое свеченье Серебряных небес напомнит о весне. Последний день зимы. Какое облегченье! Ещё блестит сугроб. Ещё кружится снег... ПЕСНЯ ЮНЫМ Руслан РУСОВ В саду для песен детям Настроилась струна; Как журавлиной песней Курлыкала она. Цветёт одеждой ясной Цветущая весна! Души мотив прекрасный Дарила всем струна… В садах с детьми играет, И ластятся все к ней… Порою звук смиряет Рок банды-дикарей… Став взрослыми, готовы Понять глубины слов: «Невежд разбить оковы, Освободить глупцов!» И стать должны все вольными - На Родине моей: Со звоном колокольным Порвётся зло цепей! Звучат пусть, как молитвы Охранные от бед: «Родимся не для битвы, - Для песенных побед!..» ДУМА ПРО УКРАIНУ Слова Томiли ЗЕЛЕНСЬКОI Музыка Вiктора КIРCЫ Милуватися синiм небом I дивитись на зорi яснi… Причаститись духмяним хлiбом З золотой долонi землi. ПРИСПIВ: Украiно моя, Украiно, - Тихий шелест верби на веснi, Украiно моя, Украiно, I душi наймилiшi песнi. Назбирати волошок та м’яти, Щоб квiтчати своi рушники… Любих друзiв зiбрати до хати – В пiснi душу свою вiдвести. ПРИСПIВ: Украiно моя, Украiно, - Синьоокi твоi небеса… Украiно моя, Украiно, - Вишиванок дiвочих краса. I зануритись в рiчку глибоку, I води iз криницi ковтнуть… Обiйняти тополю високу – Радiсть серця не можна забуть. ПРИСПIВ: Украiно моя, Украiно, - Дивний спомiн i зоряна даль… Украiно моя, Украiно, - Ти надiя, любов i печаль. ШЕСТОЕ ИЮНЯ В БЕРДЯНСКЕ (музыкальный речитатив) Слова Елены МАТВИЕНКО Музыка Вiктора КIРCЫ Цветёт акация у моря, И аромат её земной, С морским солёным ветром споря, Плывёт душистою волной. Густой, пьянящий запах лета С утра вливается в окно… Мы в этот день идём к поэту, Уж так у нас заведено. Несём пионы или розы, Благоговения полны, И непременно эти гроздья – Последний чудный дар весны. Кладём цветы к его ногам, Как знак любовного вниманья К его судьбе, к его стихам, И к тем полуденным брегам, Где он томился в дни изгнанья; И к той любви, что, с веком споря, Жила в нём много дней и лет… Цветёт акация у моря – Любви благоуханный цвет. КТО ЗАСЕВАЛ В ПОЛЯХ ЦВЕТЫ? (мелодекламация) Руслан РУСОВ Кто засевал в полях цветы? Кто пенье сфер благословляет, Заводит Звёздные Часы, И путь светилам намечает? Вернём же Богу рай земной! Всё божье – Богу возвращая… Взываю к людям всей душой, И лирой трепетной взываю! Доколе рабство на земле Останется наследством века? Грабёж и Ложь – дар Сатане, - Позорят званье человека… Когда кровавые дела Насытят прихоть скорбью слёзной Создателям пучины зла, Апокалипсисов тлетворных?.. Бог засевал в полях цветы; Бог пенье сфер благословляет, Заводит Звёздные Часы, И мир Любовью оживляет… АЗОВСКИЙ ВЕТЕР (матросская песня) Слова Вiктора ЛИКОВА Музыка Вiктора КIРСЫ Словно девичьи кудри ласково, Обрамляют песчаные косы залив. После плаванья долгого и опасного, Курс берут сейнера к причалам своим. ПРИПЕВ: Ветер солёный, азовский ветер, Распахни на Матросской слободке окно; Тронь за тёплые плечи любимую: Пусть накинет косыночку синюю, Пусть на берег спешит, Свет в окне не гасит, Потому что давно, как огонь маяка - Согревает он рыбака. В тёплом сумраке ночи южной, Зажигает Бердянск ожерелье огней. Пахнет морем, акацией и разлукой, И дымками далёких бродяг-кораблей. ПРИПЕВ: Ветер солёный, азовский ветер, Не спеши штормовую волну разводить; Покружи тихонько над дамбой, Приласкай девчонку-бердяночку: Пусть домой не спешит, Сердца свет не гасит, Потому что давно, как огонь маяка - Согревает он рыбака. ПОБЕДЫ ПРАЗДНИК (песня) Слова Елены МАТВИЕНКО Музыка Вiктора КIРСЫ Немало дней мы метим цифрой красной, Но этот день – всех ярче и светлей; Ведь он для всей страны не просто праздник, Он символ нашей жизни на земле. В тот майский полдень задышали пашни, Запахло вдруг цветами и травой… Он никогда не станет днём вчерашним, Ведь завтра не настало б без него. ПРИПЕВ: Ну с чем сравнить Победы боль и радость? Четыре года шли мы в смертный бой; В огонь и воду шли не славы ради, А ради жизни земли родной. В дыму горючем задыхались хаты, В полях не хлеб – холмы могил росли. То был не просто враг, а враг заклятый, Пришедший нас стереть с лица земли. Но в гневе правом, в ярости единой, Мы поднялись всем миром на борьбу; И был не просто бой, а поединок, Решивший человечества судьбу. ПРИПЕВ: Ну с чем сравнить Победы боль и радость? Четыре года шли мы в смертный бой; В огонь и воду шли не славы ради, А ради жизни земли родной. К ЮНЫМ (песня) Руслан РУСОВ Нынче мудрёные книжки, - Хитросплетений игра… Лучше - сыграем, мальчишки! Лучше - споём, детвора! С песнями жить веселее, Можно их вместе слагать… Ну-ка, споём-то, дружнее, - Юность легко воспевать! Настежь сердца отворяя, Словно - окно на восход; Солнце восходит играя, Сердце, ликуя - поёт!.. Легче на песню ложится Слово, где больше огня! И, словно перья жар-птицы, - Звуки волнуют, манят… Гей, музыканты, играйте, - Радостным, солнечным днём! Гей, детвора, запевайте, - Песню дружнее споём!.. Настежь сердца отворяя, Словно - окно на восход; Солнце восходит играя, Сердце, ликуя - поёт!.. А МНЕ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ НЕ НАДО БЫ (песня) Слова Елены МАТВИЕНКО Музыка Вiктора КIРСЫ Не угасать ещё закату бы, Не выпадать густой росе… А мне любить тебя не надо бы, А мне не помнить бы совсем. Развеять по ветру мечту мою, Ромашки тонкие не рвать… А я всё думаю и думаю, Как мне слова твои понять. ПРИПЕВ: Я гордость былую на помощь зову, Я с сердцем воюю: «Забудь…» - говорю; Но каждого вечера жду, как беды, И вся моя гордость – до первой звезды. Лежит в пыли дорога дальняя, Чернеют тропки на лугу… Как мне без веры трудно ждать тебя, Но и не ждать я не могу. Проглянул месяц – гость непрошеный, Вопросом на небе повис… Ах, хуже нет такой неспрошенной, Недоговоренной любви! ПРИПЕВ: Я гордость былую на помощь зову, Я с сердцем воюю: «Забудь…» - говорю; Но каждого вечера жду, как беды, И вся моя гордость – до первой звезды. ГИМН ПРЕКРАСНОМУ Руслан РУСОВ Я вырезал свирель из тростника, Она мой слух лелеет и ласкает… Прекрасное - останется в веках, Что к новым песням сердце вдохновляет. Прекрасное - пленяет шар земной, Как мелодично у Земли вращенье… Цветут, цветут цветы в саду весной, Ничто не остановит мир цветенья. Прекрасное царит не умирая, Преграды на пути своём сметая; Путь к Истине тернистый и суровый Прекрасное срывает все покровы. Пастух-Светило, звёзд овечьих стадо, Прекрасное - роднит их так, как надо; Кто искренне к прекрасному стремится, - Пусть напоит Небесная Криница… И вот моя свирель из тростника - Уже мне слух лелеет и ласкает… Прекрасное - останется в веках – Пусть к новым песням сердце вдохновляет!..
197.
Поэзия питомцев "юной россы" маргариты седовой (публикация автора на scipeople)
М. Седова, А. Сигачёв
- Стихи.ру. Национальный сервер , 2011
Целю новой методики поэтического детского творчества и этнопедагогики,является моделирование навыков стихосложения у юных учащихся. Было на практике убедительно показано, что каждый учащийся является потенциальным поэтом, только не всякий знает об этом. Отсюда постановка задачи: привить поэтический вкус, пробудить дремлющий интерес юных к поэтическому слову.
Целю новой методики поэтического детского творчества и этнопедагогики,является моделирование навыков стихосложения у юных учащихся. Было на практике убедительно показано, что каждый учащийся является потенциальным поэтом, только не всякий знает об этом. Отсюда постановка задачи: привить поэтический вкус, пробудить дремлющий интерес юных к поэтическому слову.
Поэзия питомцев «Юной Россы» - Маргариты СЕДОВОЙ Этнопедагогика* и поэтическое творчество учеников Маргариты Седовой. Наше плодотворное сотворчество с педагогом Маргаритой СЕДОВОЙ в рамках Международного Фестиваля конкурса «Юная Росса» (МФК ЮР), стало традиционным. В глобальной сети Интернет опубликованы результаты нескольких крупных проектов этнопедагогики и поэтического творчество учеников Маргариты Седовой, в том числе на ведущем сайте научной педагогики, этнографии, филологии, литературоведения, историографии: - http://scipeople.ru/publication/100029/ - Легенды и мифы чувашского народа - http://scipeople.ru/publication/100151/ - Моделирование новых навыков стихосложения. Читателю представляется редкая возможность ознакомиться с результатами уникального научного поиска, фактически безграничных возможностей детского творчества в литературно-поэтической и историка - этнографической сфере (По оригинальной методике Маргариты Седовой «Этнопедагогика и поэтическое творчество учащихся начальных классов». Целю новой методики поэтического детского творчества и этнопедагогики,является моделирование навыков стихосложения у юных учащихся. Было на практике убедительно показано, что каждый учащийся является потенциальным поэтом, только не всякий знает об этом. Отсюда постановка задачи: привить поэтический вкус, пробудить дремлющий интерес юных к поэтическому слову. Маргарита Седова наглядно показала, что народная педагогика исторически сложилась в древности, поэтому по праву считается предшественницей научной педагогической мысли. Изучение и практическое использование опыта народного воспитания способствует существенному расширению сферы интересов научной педагогики. Природосообразное воспитание, начатое в семье, способствует органичному продолжению затем в процессе школьного обучения. Народная педагогика, или этнопедагогика, сложилась в процессе изучения характера и лица народа, его чаяний и дум, поэтому тесно связана с этнологией, фольклористикой, языкознанием. Нравственные идеалы народной педагогики ярко проявляются в созданных народом сказках, легендах, эпических произведениях, песнях, поговорках и пословицах. Главная идея этнопедагогики – достижение гармонии природного, социального и духовного в развитии человека. Например, не стоит и говорить о любви к детям, если не почитается старость. Терпеливость, милосердие, гостеприимство, трудолюбие, уважение ко всему живому в природе – истоки этого должны прививаться в семье. Школа же должна обеспечить поступательное развитие этих качеств-достоинств. На уроках Культуры родного края в СОШ №55 существует целая система воспитания этнопедагогических качеств, основанная на развитии навыков стихосложения, культивируемого народом в обыденной жизни в недавнем прошлом, но так незаслуженно забытая в настоящее время. Например, гуманность этнопедагогики чувашского народа, высокая культура духовной жизни создала самый прекрасный культ в мире – культ Матери и Ребенка. Чувашский народ, как никакой другой, обладает даром мудрой любви к детям. Любые педагогические исследования, оторванные от жизни родного народа, ничего не стоят и не имеют никакой ценности – ни научной, ни практической. Существует около ста определений воспитания, но есть одно, очень мудрое житейское этнопедагогическое определение, вмещающее в себя все научные достижения в области народной педагогики. Воспитание – это пример и любовь. Любовь, ласковость, нежность входят в этнопедагогику, как основной элемент воспитания. Но личного примера мало, необходимы события-символы, событийные личности с примерами-идеями, с примерами-поступками. В народе всегда отмечалась общая ответственность родителей, отца и матери, в воспитании детей. В сказках родители передают свой трудовой опыт детям, поручают им разнообразные дела. Песня создает образ родительского дома: «Дом отца-матери – золотая колыбель». В известном гимне Чувашского Национального Конгресса, «Алран кайми аки-сухи» сказано: «Незабываем труд земледельца, незабываемы отец с матерью. Пока живы отец и мать, никакое зло нас не одолеет». А вот еще одно актуальное замечание для наших дней: «Благовоспитанность девушек, их целомудрие зависит от отца-матери». Но особое место чувашская народная педагогика отводит матери: «Если разум не усвоен с молоком матери, то с молоком козы уже ум не придет». Много смысла в словах песни о том, что ребенок «посмотрел вперед – матери не увидел, обернулся назад – отца нет». Это доказывает, что мать в жизни ребенка - на первом месте; именно она идет впереди и ведет за собой своих детей. Мать в представлении чуваш была ласковой, но строгой. Показательны в этом отношении строки: «Холст, из которого сшила мать рубашку, из суровых ниток был соткан, но пусть нитки толстые, рубашка была мягкая, белое тело оберегала». Особенным было положение матери в семье еще и потому, что главной была ее роль в воспитании подрастающего поколения. Рождение ребенка было главным делом в жизни народа – рос помощник. Но его надобно было еще соответствующим образом воспитать: «Родили – детеныш; полюбили – дитя», или: «Детей воспитывать – не цыплят растить»; «Трехдневный ребенок согрешил, укусив грудь матери». В чувашском народе встречается уникальная пословица, которой нет больше ни у одного народа: «Отец любит дочь, а гордится сыном. Мать любит сына, а гордится дочерью». Но, все же, особая роль отводится материнству: «Отец умер – полусирота, а мать умерла – совсем сирота». Маргаритой Седовой на конкретных педагогических примерах, как учащимися в школе усваивается внимательное и вдумчивое отношение к этнопедагогике. В старших классах проводится курс «Моя семья. Генеалогическое древо». Наряду с такими общеобразовательными темами, как, например, «Судьба семьи в судьбе страны, народа, края» или «Родословная семьи», до сознания учеников обязательно доводится мысль о том, что нравственный человек должен быть религиозным. Он должен помнить об умерших предках; должен быть альтруистом, то есть гуманным, человечным; должен быть аскетичным, то есть, умеющим отказываться от удовольствий. Поэтому на уроках ребята пишут стихи, в которых отражают свои образные представления о том, какой должна быть народная любовь. Дети пропускают через душу народные чаяния, тем самым приближая их к современному пониманию. Вот переложенные на стихи, учениками 6 класса СОШ №55 (2006-2007 учебный год), молитвы чуваш ХVII века, приведенные в этнографическом учебном пособии для 6-7 классов «Родной край» (составитель - Е. Енькка). *** Тура, помилуй нас! Тура, спаси в злой час! Тура, храни меня от всех бед, Дай здоровья всем людям на Земле! /Ефремова Кристина 6а-2011 год/ Тура, помилуй, Тура, сохрани! Избавь от Шуйттана, чтоб за мной не ходил. Чтоб было лошадей и коров - целый двор, Чтобы обошёл мой дом вор... Хлеб-соль дай возможность поставить на стол! Тура, помилуй и сохрани! Избавь от чёрта, чтоб за мной не ходил. /Осипова Милена 6а-2011 год. *** Если, вдруг, нам нужна будет помощь, Тура, помогай людям! А мы тебя никогда не забудем! Я тебя прошу об одном: Чтобы все люди счастливы были в доме моём! /Кириллова Наталия 6а-2011/ *** Тура, Бог мой, не оставь меня. Сыновьями, дочерями одари меня. Надели меня хлебами, медом и питьем. И здоровья ниспошли, и покой в мой дом. И скотом рогатым, Тура, мой заполни двор. Бог, от черта охрани и прогони его. Если словом согрешили, то прости всех нас. От ветров и ураганов защити в свой час. /Асонова Юля 6 класс/ *** Тура, помилуй, Тура, не оставь. Всевышний Тура! На ноги поставь, Моих сыновей, моих дочерей! Дай хлеба и меда. Здоровья! Согрей! Дай лошадей, коз и овец, дай скот рогатый. Благослови, Тура, жилище мое богатством, Чтоб возможность была голодного странника в дом пустить. Его обогреть, накормить, напоить. Не подпусти Шуйттана к близким моим, Чтоб беды мой дом стороной обошли. Аминь! /Кизнякова Наталья, 6 класс/ *** Тура, спаси и помилуй меня. Дай здоровья мне, а моим близким - в душе огня. Тура, отведи злую руку от добрых людей, А злых сделай добрыми, согрей. Пусть никогда не пустеет мой стол, На котором будет и хлеб, и мед… И пусть будет богатым двор. /Недозорова Даша, 6 класс/ *** Тура! Помилуй меня, не оставь. Одари меня хлебом, питьем. Красивую дочку и сына дай в дом! Старика в дом пустить; дать поесть-попить; Путника прохожего дай накормить. Тура, помилуй меня, не оставь. От злого черта навеки избавь! /Иванова Виктория, 6 класс/ *** Великий чудный Тура, пусть дом мой находится под покровом Твоим! Всевышний Тура, помилуй детей Твоих, от всякого зла сохрани. Дай пищу на каждый день. Страннолюбивыми быть во всякое время хотим. Своим благословением отметь Тура, наши дворы. И от всякого зла сохрани! /Бычков Сергей, 6 класс/ *** Тура, помилуй! Тура не оставь! Мой дом сохрани. Детей моих на ноги поставь! Питья, еды, урожай, Тура, Бог милосердный, Дай! Домашним скотом наполни дворы. Охрани нас от черта. Его прогони! Лукавый, сгинь! Тура, помилуй! Аминь. /Лукина Елизавета, 6 класс/ *** Тура милосердный, защити меня! Огради от черта, от любого зла! Надели нас медом, хлебом и водой. Да теплом и светом ты меня накрой! Тура милосердный, защити меня! Огради от черта, от любого зла! /Тювакин Слава, 6 класс/ *** Тура, защити меня от духов злых - от грехов моих. Тура! Бог мой, помоги мне в любви; Надели меня теплом и счастьем моим! Чтоб пустить в дом, накормить странника голодного, Дай мне милосердным быть и к добру угодного! /Дубов Павел, 6 класс/ *** Тура, будь всегда со мной, помогай во всем. Награди меня силой - дай любовь. Пусть сгинет зло, а придет добро. Дай мне братьев и сестер. Наслади хлебом, водой, Тура! Помогай во всем. /Васильева Настя, 6 класс/ *** Тура! Бог мой родной, не оставь в беде. Тура, дай мне вволю хлеба, Дай еды на каждый день. Чтобы странник был сыт. Чтобы я был здоров, Бог мой, помилуй! Тура-бог! Пусть и скот мой будет всегда сыт. Тура, дай мне милосердия! Избавь от обид! /Антонов Стас, 6 класс/ *** Тура, защити меня от зла, благослови меня! Дай мне хлеба и питья. Не оставь меня! Да не ослушаюсь Тебя. Пусть будет так, как Ты сказал! /Титарчук Даша, 6 класс/ *** Отче наш! Защити! Охрани! Будь мне защитой во все дни. Одари домом меня, мою дочь, моего сына! Пусть будет стол всегда накрыт в саду под скатертью старинной. Пусть будет пир на весь мир, счастье на весь дом, как в масле сыр. Пусть обойдут меня болезни и воры кругом. Награди мою семью лошадьми, овцами, скотом… Пусть обратится к нам странник голодный, досыта накормлю! Отче наш, благослови! Будь мне опорой во все дни, молю! /Никитина Анна, 6 класс/ Ребята рассматривают свою семью с этих нравственных позиций, анализируя, кто в семье является носителем этих традиций, делая вывод о том, какой будет его собственная семья в будущем. В «День матери» ученики, посещающие клуб поэтов СОШ №55, читали свои стихи. *** Моя мама - лучшая в мире, и люблю ее очень я. У нее золотые руки и большая-большая душа. Моя мама – лучший наставник, мой помощник, учитель и друг. Мне поможет в трудное время и найдет рецепт от разлук. Я люблю тебя, мама, крепко. Не забуду, поверь, никогда Твою ласку, заботу, улыбку. Буду детство помнить всегда. /Афанасьева Таня 10 класс/ *** Мать всех защищает и обнимает. Кому плохо, она – утешает. К ней приходят взрослые и дети По праздникам. Лик ее светел. /Кириллова Таня 10 класс/ *** Моя мама, словно Солнце, меня согревает. Бывает, конечно, что мы и ссоримся, но мама меня прощает. Я – Земля. Мама – единственное мое Солнце, Греет только меня, Ну и остальных, заглядывая в оконце. Она меня редко видит. И я ее тоже. Ее никто не посмеет обидеть! Обидят – убью, быть может. Скоро снова в дом приму, крепко расцелую. Сильно-сильно обниму маму золотую! /Карпова Саша 7 класс/ Учащиеся пишут не только стихи, но и мини-сочинения с элементами размышления. Вот одно из них (Алексеева Христиназ 8 класс): «Мама – самое прекрасное слово на Земле! Это первое слово, которое произносит человек; оно звучит на всех языках одинаково нежно. У мамы самые ласковые и добрые руки, она все умеет. У мамы самое верное и чуткое сердце – в нем никогда не угаснет любовь, оно ни к чему не останется равнодушным. И сколько бы тебе ни было лет – пять или пятьдесят, тебе всегда нужна мать, ее ласка, ее взгляд. И чем больше твоя любовь к матери, тем радостнее и светлее жизнь» - писала Зоя Воскресенская. Во всех странах мира почитают матерей. Во всех религиях мира есть Богини Жизни, Материнства и Плодородия. У римлян – Юнона, у христиан – прародительница человечества Ева. У чувашского народа существует, пришедший из древности культ предков, в котором центральное место занимает Культ Матери. Вселенная по представлению наших предков женского рода. Она, как мать, рождает Землю. Как только девушка становится матерью, она вправе надеть на себя Ама (древнейшее нагрудное украшение, которое приравнивает матерей к богиням). А на платьях вышивались красивейшие узоры, оберегающие женщин от злых духов. *** Милая мама моя, как сильно люблю я тебя! Родила ты меня на свет, где есть голубая Земля. Там песня льется рекой. Закат сияет такой!!! Птицы летят надо мной. Люблю тебя, край мой родной! В годы Великой Отечественной войны более 208 тысяч сыновей и дочерей проводила Чувашия на фронт. Из них свыше 100 тысяч детей не вернулось домой, к своим матерям. Восьмерых сыновей проводила на фронт Татьяна Николаевна Николаева из деревни Изедеркино Моргаушского района Чувашии. Вернулось только четверо. Именно в ее честь народным художником, скульптором Федором Мадуровым был создан памятник «Чувашской Матери». А другая, Мать-покровительница на Заливе в городе Чебоксарах хранит наш город от зла: «Благословенны дети мои, живущие в мире и любви». Ниже приводятся стихи учеников младших классов на тему «Сотворение человека» *** Этот человек седой и старенький. Кости хрупкие, но сам он немаленький. Древний он Дух. Глаза ярче Солнца. Кости из камня. Это наш старенький друг. /Григорьев Артём 6а/ *** Древние люди были большими и маленькими. Глаза сверкали, словно Солнце аленькое. Кости словно камни, кровь - солона вода. Пусть человека всегда обходит беда. /Иванов Максим 6а/ *** В глазах его Солнце сияет. Ветер свистит из ушей. В крови соль-вода играет, А кости его из камней. /Перевезенцева Даша 6а/ *** Кости из камня, в глазах - яркий свет. Идёт на охоту, не зная бед. Ему нравится, видно не зря, И эта планета, и эта Земля. /Скворцова Ирина 6а/ *** Стоит как крепость - камни владеют его душой. И солнечными глазами на дом он смотрит свой. И ветром владеет - всегда всё слышит он. И пробивается сердце в мир из крепости вон! /Гусева Валя 6а/ *** Тура создал тебя, Человек, Когда ты родился из глины на свет. Он чуткую душу вселил в тебя, А Шайтан испортил тебя. Он плюнул в тебя злобу большую, А Тура вывернул тебя изнутри. И человек с тех пор снаружи красив, Но внутри страшен бывает почти. *** Дорогой, любимый дед! Тебе уже много лет. Тебя создал Тура-бог: Уши из ветра, глаза из кусочков Солнца, кровь алого цвета, А в душе такая любовь! *** Существуют ли люди из камня? - Я знаю этого Человека! У него уши из ветра, а кости из камня... Калека? Глаза его светятся ярким светом, А кровь его горяча. Гуляет он по пустыне где-то Один-одинёшенек, палкой стуча. /Осипова Милена 6а/ *** Чуваши легенду помнят старую, Дошла она до наших дней. Считали, его создал Тура Божественный: Кости создал из белых камней, Кожу - из белой глины, Глаза из кусочков света былинных, Кровь сделал из пены морской... Но злой Шуйтан пришёл, Оплевал тело змеиной слюной. Когда Тура увидел своё творенье, (Не было времени - только мгновенье) Он тело вывернул наизнанку, Стал человек снаружи гладким, А внутри - нечистым, грязным и гадким. Будет ли счастлив? Гадаем загадку. /Александрова Таня 6а/ *** Вокруг темнота. Идёт Человек Но глазами он всё освещает, Не опуская век. Кости его из камня, Уши - ветер, Кровь - солона вода. Он - человек, а зовут его Хветер. Пусть его минует беда! /Мокров Федя 6а/ *** Древних людей представить не трудно. Нужно море фантазий, любви и труда. Человек состоит из камня, воды, Солнца и ветра. Ходит по твёрдой Земле человек всегда. Уши - ветер, по всей планете гуляет. Кровь - вода морская течёт. В глазах - солнечные лучи играют. Кости из камня делают крепче его. /Кириллова Наталья 6а/ *** Магия ветра, магия Солнца Вдруг затопили яркие звёзды. Каждый знает, что он существует, Поэтому сердце его ликует. /Ефремова Кристина 6а/ *** Дорогой, любимый дед! Ты прожил немало лет. Ты для нас - авторитет! Прожил ты и те года, Когда создали тебя. Уши сделаны из ветра, А в глазах - лучистый свет. Кровь журчит, как все моря. С днём рождения тебя! /Ершова Маргарита 6а/ *** Человек - это жаркий юг, Потому что на море родился. Из камня чуваш появился, В солёную воду вошёл. Ветер понёс его по волнам. Человек замёрз, но солнце согрело его. И твёрдо стал он на ноги свои - Всё это достанется нам! / Волкова Мария 6а/ ---------------------------------------- * "Гуманность этнопедагогики чувашского народа, высокая культура духовной жизни создала самый прекрасный культ в мире – культ Матери и Ребенка. Чувашский народ, как никакой другой, обладает даром мудрой любви к детям. Любые педагогические исследования, оторванные от жизни родного народа, ничего не стоят и не имеют никакой ценности – ни научной, ни практической. Существует около ста определений воспитания, но есть одно, очень мудрое житейское этнопедагогическое определение, вмещающее в себя все научные достижения в области народной педагогики. Воспитание – это пример и любовь. Любовь, ласковость, нежность входят в этнопедагогику, как основной элемент воспитания. Но личного примера мало, необходимы события-символы, событийные личности с примерами-идеями, с примерами-поступками. В народе всегда отмечалась общая ответственность родителей, отца и матери, в воспитании детей. В сказках родители передают свой трудовой опыт детям, поручают им разнообразные дела. Песня создает образ родительского дома: «Дом отца-матери – золотая колыбель». - это взято из научного труда Геннадия Никандровича Волкова "Этнопедагогика". Все закавыченные пословицы - тоже плод этнопедагогических изысканий мэтра от Бога - Волкова Г.Н., профессора, доктора педагогических ннаук,академика РАО, писател-прозаика, основателя этнопедагогики. * Примечание Маргариты Седовой Вступительное слово и компоновка поэтических произведений питомцев Маргариты СЕДОВОЙ в рамках проекта МФК «Юная Росса» - (Этнопедагогика и поэтическое творчество учеников), Александр Александрович СИГАЧЁВ, член Союза писателей России (МГО СПР
Поэзия питомцев «Юной Россы» - Маргариты СЕДОВОЙ Этнопедагогика* и поэтическое творчество учеников Маргариты Седовой. Наше плодотворное сотворчество с педагогом Маргаритой СЕДОВОЙ в рамках Международного Фестиваля конкурса «Юная Росса» (МФК ЮР), стало традиционным. В глобальной сети Интернет опубликованы результаты нескольких крупных проектов этнопедагогики и поэтического творчество учеников Маргариты Седовой, в том числе на ведущем сайте научной педагогики, этнографии, филологии, литературоведения, историографии: - http://scipeople.ru/publication/100029/ - Легенды и мифы чувашского народа - http://scipeople.ru/publication/100151/ - Моделирование новых навыков стихосложения. Читателю представляется редкая возможность ознакомиться с результатами уникального научного поиска, фактически безграничных возможностей детского творчества в литературно-поэтической и историка - этнографической сфере (По оригинальной методике Маргариты Седовой «Этнопедагогика и поэтическое творчество учащихся начальных классов». Целю новой методики поэтического детского творчества и этнопедагогики,является моделирование навыков стихосложения у юных учащихся. Было на практике убедительно показано, что каждый учащийся является потенциальным поэтом, только не всякий знает об этом. Отсюда постановка задачи: привить поэтический вкус, пробудить дремлющий интерес юных к поэтическому слову. Маргарита Седова наглядно показала, что народная педагогика исторически сложилась в древности, поэтому по праву считается предшественницей научной педагогической мысли. Изучение и практическое использование опыта народного воспитания способствует существенному расширению сферы интересов научной педагогики. Природосообразное воспитание, начатое в семье, способствует органичному продолжению затем в процессе школьного обучения. Народная педагогика, или этнопедагогика, сложилась в процессе изучения характера и лица народа, его чаяний и дум, поэтому тесно связана с этнологией, фольклористикой, языкознанием. Нравственные идеалы народной педагогики ярко проявляются в созданных народом сказках, легендах, эпических произведениях, песнях, поговорках и пословицах. Главная идея этнопедагогики – достижение гармонии природного, социального и духовного в развитии человека. Например, не стоит и говорить о любви к детям, если не почитается старость. Терпеливость, милосердие, гостеприимство, трудолюбие, уважение ко всему живому в природе – истоки этого должны прививаться в семье. Школа же должна обеспечить поступательное развитие этих качеств-достоинств. На уроках Культуры родного края в СОШ №55 существует целая система воспитания этнопедагогических качеств, основанная на развитии навыков стихосложения, культивируемого народом в обыденной жизни в недавнем прошлом, но так незаслуженно забытая в настоящее время. Например, гуманность этнопедагогики чувашского народа, высокая культура духовной жизни создала самый прекрасный культ в мире – культ Матери и Ребенка. Чувашский народ, как никакой другой, обладает даром мудрой любви к детям. Любые педагогические исследования, оторванные от жизни родного народа, ничего не стоят и не имеют никакой ценности – ни научной, ни практической. Существует около ста определений воспитания, но есть одно, очень мудрое житейское этнопедагогическое определение, вмещающее в себя все научные достижения в области народной педагогики. Воспитание – это пример и любовь. Любовь, ласковость, нежность входят в этнопедагогику, как основной элемент воспитания. Но личного примера мало, необходимы события-символы, событийные личности с примерами-идеями, с примерами-поступками. В народе всегда отмечалась общая ответственность родителей, отца и матери, в воспитании детей. В сказках родители передают свой трудовой опыт детям, поручают им разнообразные дела. Песня создает образ родительского дома: «Дом отца-матери – золотая колыбель». В известном гимне Чувашского Национального Конгресса, «Алран кайми аки-сухи» сказано: «Незабываем труд земледельца, незабываемы отец с матерью. Пока живы отец и мать, никакое зло нас не одолеет». А вот еще одно актуальное замечание для наших дней: «Благовоспитанность девушек, их целомудрие зависит от отца-матери». Но особое место чувашская народная педагогика отводит матери: «Если разум не усвоен с молоком матери, то с молоком козы уже ум не придет». Много смысла в словах песни о том, что ребенок «посмотрел вперед – матери не увидел, обернулся назад – отца нет». Это доказывает, что мать в жизни ребенка - на первом месте; именно она идет впереди и ведет за собой своих детей. Мать в представлении чуваш была ласковой, но строгой. Показательны в этом отношении строки: «Холст, из которого сшила мать рубашку, из суровых ниток был соткан, но пусть нитки толстые, рубашка была мягкая, белое тело оберегала». Особенным было положение матери в семье еще и потому, что главной была ее роль в воспитании подрастающего поколения. Рождение ребенка было главным делом в жизни народа – рос помощник. Но его надобно было еще соответствующим образом воспитать: «Родили – детеныш; полюбили – дитя», или: «Детей воспитывать – не цыплят растить»; «Трехдневный ребенок согрешил, укусив грудь матери». В чувашском народе встречается уникальная пословица, которой нет больше ни у одного народа: «Отец любит дочь, а гордится сыном. Мать любит сына, а гордится дочерью». Но, все же, особая роль отводится материнству: «Отец умер – полусирота, а мать умерла – совсем сирота». Маргаритой Седовой на конкретных педагогических примерах, как учащимися в школе усваивается внимательное и вдумчивое отношение к этнопедагогике. В старших классах проводится курс «Моя семья. Генеалогическое древо». Наряду с такими общеобразовательными темами, как, например, «Судьба семьи в судьбе страны, народа, края» или «Родословная семьи», до сознания учеников обязательно доводится мысль о том, что нравственный человек должен быть религиозным. Он должен помнить об умерших предках; должен быть альтруистом, то есть гуманным, человечным; должен быть аскетичным, то есть, умеющим отказываться от удовольствий. Поэтому на уроках ребята пишут стихи, в которых отражают свои образные представления о том, какой должна быть народная любовь. Дети пропускают через душу народные чаяния, тем самым приближая их к современному пониманию. Вот переложенные на стихи, учениками 6 класса СОШ №55 (2006-2007 учебный год), молитвы чуваш ХVII века, приведенные в этнографическом учебном пособии для 6-7 классов «Родной край» (составитель - Е. Енькка). *** Тура, помилуй нас! Тура, спаси в злой час! Тура, храни меня от всех бед, Дай здоровья всем людям на Земле! /Ефремова Кристина 6а-2011 год/ Тура, помилуй, Тура, сохрани! Избавь от Шуйттана, чтоб за мной не ходил. Чтоб было лошадей и коров - целый двор, Чтобы обошёл мой дом вор... Хлеб-соль дай возможность поставить на стол! Тура, помилуй и сохрани! Избавь от чёрта, чтоб за мной не ходил. /Осипова Милена 6а-2011 год. *** Если, вдруг, нам нужна будет помощь, Тура, помогай людям! А мы тебя никогда не забудем! Я тебя прошу об одном: Чтобы все люди счастливы были в доме моём! /Кириллова Наталия 6а-2011/ *** Тура, Бог мой, не оставь меня. Сыновьями, дочерями одари меня. Надели меня хлебами, медом и питьем. И здоровья ниспошли, и покой в мой дом. И скотом рогатым, Тура, мой заполни двор. Бог, от черта охрани и прогони его. Если словом согрешили, то прости всех нас. От ветров и ураганов защити в свой час. /Асонова Юля 6 класс/ *** Тура, помилуй, Тура, не оставь. Всевышний Тура! На ноги поставь, Моих сыновей, моих дочерей! Дай хлеба и меда. Здоровья! Согрей! Дай лошадей, коз и овец, дай скот рогатый. Благослови, Тура, жилище мое богатством, Чтоб возможность была голодного странника в дом пустить. Его обогреть, накормить, напоить. Не подпусти Шуйттана к близким моим, Чтоб беды мой дом стороной обошли. Аминь! /Кизнякова Наталья, 6 класс/ *** Тура, спаси и помилуй меня. Дай здоровья мне, а моим близким - в душе огня. Тура, отведи злую руку от добрых людей, А злых сделай добрыми, согрей. Пусть никогда не пустеет мой стол, На котором будет и хлеб, и мед… И пусть будет богатым двор. /Недозорова Даша, 6 класс/ *** Тура! Помилуй меня, не оставь. Одари меня хлебом, питьем. Красивую дочку и сына дай в дом! Старика в дом пустить; дать поесть-попить; Путника прохожего дай накормить. Тура, помилуй меня, не оставь. От злого черта навеки избавь! /Иванова Виктория, 6 класс/ *** Великий чудный Тура, пусть дом мой находится под покровом Твоим! Всевышний Тура, помилуй детей Твоих, от всякого зла сохрани. Дай пищу на каждый день. Страннолюбивыми быть во всякое время хотим. Своим благословением отметь Тура, наши дворы. И от всякого зла сохрани! /Бычков Сергей, 6 класс/ *** Тура, помилуй! Тура не оставь! Мой дом сохрани. Детей моих на ноги поставь! Питья, еды, урожай, Тура, Бог милосердный, Дай! Домашним скотом наполни дворы. Охрани нас от черта. Его прогони! Лукавый, сгинь! Тура, помилуй! Аминь. /Лукина Елизавета, 6 класс/ *** Тура милосердный, защити меня! Огради от черта, от любого зла! Надели нас медом, хлебом и водой. Да теплом и светом ты меня накрой! Тура милосердный, защити меня! Огради от черта, от любого зла! /Тювакин Слава, 6 класс/ *** Тура, защити меня от духов злых - от грехов моих. Тура! Бог мой, помоги мне в любви; Надели меня теплом и счастьем моим! Чтоб пустить в дом, накормить странника голодного, Дай мне милосердным быть и к добру угодного! /Дубов Павел, 6 класс/ *** Тура, будь всегда со мной, помогай во всем. Награди меня силой - дай любовь. Пусть сгинет зло, а придет добро. Дай мне братьев и сестер. Наслади хлебом, водой, Тура! Помогай во всем. /Васильева Настя, 6 класс/ *** Тура! Бог мой родной, не оставь в беде. Тура, дай мне вволю хлеба, Дай еды на каждый день. Чтобы странник был сыт. Чтобы я был здоров, Бог мой, помилуй! Тура-бог! Пусть и скот мой будет всегда сыт. Тура, дай мне милосердия! Избавь от обид! /Антонов Стас, 6 класс/ *** Тура, защити меня от зла, благослови меня! Дай мне хлеба и питья. Не оставь меня! Да не ослушаюсь Тебя. Пусть будет так, как Ты сказал! /Титарчук Даша, 6 класс/ *** Отче наш! Защити! Охрани! Будь мне защитой во все дни. Одари домом меня, мою дочь, моего сына! Пусть будет стол всегда накрыт в саду под скатертью старинной. Пусть будет пир на весь мир, счастье на весь дом, как в масле сыр. Пусть обойдут меня болезни и воры кругом. Награди мою семью лошадьми, овцами, скотом… Пусть обратится к нам странник голодный, досыта накормлю! Отче наш, благослови! Будь мне опорой во все дни, молю! /Никитина Анна, 6 класс/ Ребята рассматривают свою семью с этих нравственных позиций, анализируя, кто в семье является носителем этих традиций, делая вывод о том, какой будет его собственная семья в будущем. В «День матери» ученики, посещающие клуб поэтов СОШ №55, читали свои стихи. *** Моя мама - лучшая в мире, и люблю ее очень я. У нее золотые руки и большая-большая душа. Моя мама – лучший наставник, мой помощник, учитель и друг. Мне поможет в трудное время и найдет рецепт от разлук. Я люблю тебя, мама, крепко. Не забуду, поверь, никогда Твою ласку, заботу, улыбку. Буду детство помнить всегда. /Афанасьева Таня 10 класс/ *** Мать всех защищает и обнимает. Кому плохо, она – утешает. К ней приходят взрослые и дети По праздникам. Лик ее светел. /Кириллова Таня 10 класс/ *** Моя мама, словно Солнце, меня согревает. Бывает, конечно, что мы и ссоримся, но мама меня прощает. Я – Земля. Мама – единственное мое Солнце, Греет только меня, Ну и остальных, заглядывая в оконце. Она меня редко видит. И я ее тоже. Ее никто не посмеет обидеть! Обидят – убью, быть может. Скоро снова в дом приму, крепко расцелую. Сильно-сильно обниму маму золотую! /Карпова Саша 7 класс/ Учащиеся пишут не только стихи, но и мини-сочинения с элементами размышления. Вот одно из них (Алексеева Христиназ 8 класс): «Мама – самое прекрасное слово на Земле! Это первое слово, которое произносит человек; оно звучит на всех языках одинаково нежно. У мамы самые ласковые и добрые руки, она все умеет. У мамы самое верное и чуткое сердце – в нем никогда не угаснет любовь, оно ни к чему не останется равнодушным. И сколько бы тебе ни было лет – пять или пятьдесят, тебе всегда нужна мать, ее ласка, ее взгляд. И чем больше твоя любовь к матери, тем радостнее и светлее жизнь» - писала Зоя Воскресенская. Во всех странах мира почитают матерей. Во всех религиях мира есть Богини Жизни, Материнства и Плодородия. У римлян – Юнона, у христиан – прародительница человечества Ева. У чувашского народа существует, пришедший из древности культ предков, в котором центральное место занимает Культ Матери. Вселенная по представлению наших предков женского рода. Она, как мать, рождает Землю. Как только девушка становится матерью, она вправе надеть на себя Ама (древнейшее нагрудное украшение, которое приравнивает матерей к богиням). А на платьях вышивались красивейшие узоры, оберегающие женщин от злых духов. *** Милая мама моя, как сильно люблю я тебя! Родила ты меня на свет, где есть голубая Земля. Там песня льется рекой. Закат сияет такой!!! Птицы летят надо мной. Люблю тебя, край мой родной! В годы Великой Отечественной войны более 208 тысяч сыновей и дочерей проводила Чувашия на фронт. Из них свыше 100 тысяч детей не вернулось домой, к своим матерям. Восьмерых сыновей проводила на фронт Татьяна Николаевна Николаева из деревни Изедеркино Моргаушского района Чувашии. Вернулось только четверо. Именно в ее честь народным художником, скульптором Федором Мадуровым был создан памятник «Чувашской Матери». А другая, Мать-покровительница на Заливе в городе Чебоксарах хранит наш город от зла: «Благословенны дети мои, живущие в мире и любви». Ниже приводятся стихи учеников младших классов на тему «Сотворение человека» *** Этот человек седой и старенький. Кости хрупкие, но сам он немаленький. Древний он Дух. Глаза ярче Солнца. Кости из камня. Это наш старенький друг. /Григорьев Артём 6а/ *** Древние люди были большими и маленькими. Глаза сверкали, словно Солнце аленькое. Кости словно камни, кровь - солона вода. Пусть человека всегда обходит беда. /Иванов Максим 6а/ *** В глазах его Солнце сияет. Ветер свистит из ушей. В крови соль-вода играет, А кости его из камней. /Перевезенцева Даша 6а/ *** Кости из камня, в глазах - яркий свет. Идёт на охоту, не зная бед. Ему нравится, видно не зря, И эта планета, и эта Земля. /Скворцова Ирина 6а/ *** Стоит как крепость - камни владеют его душой. И солнечными глазами на дом он смотрит свой. И ветром владеет - всегда всё слышит он. И пробивается сердце в мир из крепости вон! /Гусева Валя 6а/ *** Тура создал тебя, Человек, Когда ты родился из глины на свет. Он чуткую душу вселил в тебя, А Шайтан испортил тебя. Он плюнул в тебя злобу большую, А Тура вывернул тебя изнутри. И человек с тех пор снаружи красив, Но внутри страшен бывает почти. *** Дорогой, любимый дед! Тебе уже много лет. Тебя создал Тура-бог: Уши из ветра, глаза из кусочков Солнца, кровь алого цвета, А в душе такая любовь! *** Существуют ли люди из камня? - Я знаю этого Человека! У него уши из ветра, а кости из камня... Калека? Глаза его светятся ярким светом, А кровь его горяча. Гуляет он по пустыне где-то Один-одинёшенек, палкой стуча. /Осипова Милена 6а/ *** Чуваши легенду помнят старую, Дошла она до наших дней. Считали, его создал Тура Божественный: Кости создал из белых камней, Кожу - из белой глины, Глаза из кусочков света былинных, Кровь сделал из пены морской... Но злой Шуйтан пришёл, Оплевал тело змеиной слюной. Когда Тура увидел своё творенье, (Не было времени - только мгновенье) Он тело вывернул наизнанку, Стал человек снаружи гладким, А внутри - нечистым, грязным и гадким. Будет ли счастлив? Гадаем загадку. /Александрова Таня 6а/ *** Вокруг темнота. Идёт Человек Но глазами он всё освещает, Не опуская век. Кости его из камня, Уши - ветер, Кровь - солона вода. Он - человек, а зовут его Хветер. Пусть его минует беда! /Мокров Федя 6а/ *** Древних людей представить не трудно. Нужно море фантазий, любви и труда. Человек состоит из камня, воды, Солнца и ветра. Ходит по твёрдой Земле человек всегда. Уши - ветер, по всей планете гуляет. Кровь - вода морская течёт. В глазах - солнечные лучи играют. Кости из камня делают крепче его. /Кириллова Наталья 6а/ *** Магия ветра, магия Солнца Вдруг затопили яркие звёзды. Каждый знает, что он существует, Поэтому сердце его ликует. /Ефремова Кристина 6а/ *** Дорогой, любимый дед! Ты прожил немало лет. Ты для нас - авторитет! Прожил ты и те года, Когда создали тебя. Уши сделаны из ветра, А в глазах - лучистый свет. Кровь журчит, как все моря. С днём рождения тебя! /Ершова Маргарита 6а/ *** Человек - это жаркий юг, Потому что на море родился. Из камня чуваш появился, В солёную воду вошёл. Ветер понёс его по волнам. Человек замёрз, но солнце согрело его. И твёрдо стал он на ноги свои - Всё это достанется нам! / Волкова Мария 6а/ ---------------------------------------- * "Гуманность этнопедагогики чувашского народа, высокая культура духовной жизни создала самый прекрасный культ в мире – культ Матери и Ребенка. Чувашский народ, как никакой другой, обладает даром мудрой любви к детям. Любые педагогические исследования, оторванные от жизни родного народа, ничего не стоят и не имеют никакой ценности – ни научной, ни практической. Существует около ста определений воспитания, но есть одно, очень мудрое житейское этнопедагогическое определение, вмещающее в себя все научные достижения в области народной педагогики. Воспитание – это пример и любовь. Любовь, ласковость, нежность входят в этнопедагогику, как основной элемент воспитания. Но личного примера мало, необходимы события-символы, событийные личности с примерами-идеями, с примерами-поступками. В народе всегда отмечалась общая ответственность родителей, отца и матери, в воспитании детей. В сказках родители передают свой трудовой опыт детям, поручают им разнообразные дела. Песня создает образ родительского дома: «Дом отца-матери – золотая колыбель». - это взято из научного труда Геннадия Никандровича Волкова "Этнопедагогика". Все закавыченные пословицы - тоже плод этнопедагогических изысканий мэтра от Бога - Волкова Г.Н., профессора, доктора педагогических ннаук,академика РАО, писател-прозаика, основателя этнопедагогики. * Примечание Маргариты Седовой Вступительное слово и компоновка поэтических произведений питомцев Маргариты СЕДОВОЙ в рамках проекта МФК «Юная Росса» - (Этнопедагогика и поэтическое творчество учеников), Александр Александрович СИГАЧЁВ, член Союза писателей России (МГО СПР
198.
Сказы русской шахразады. искусство сказочников. (публикация автора на scipeople)
Сигачёв А.А.
- Белая Россия , 2013
Сказочники,- рассказчики сказок, владеющие большим или меньшим сказочным репертуаром. Рассказывая традиционную сказку, сказочник вносит в неё новые черты, меняет её в зависимости от степени одарённости, своих художественных вкусов, запросов аудитории. Сказочники отличаются друг от друга составом сказочного репертуара, идейной направленностью творчества, языком сказок, манерой рассказывания. Большую роль в формировании сказок у всех народов сыграли профессиональные сказочники.
Сказители, - народное название исполнителей певцов былин, исторических, народны песен, преданий и легенд. Искусство сказителей включает в себя фольклорно-словесную и музыкальную исполнительскую роль. Оно основано на длительных и устойчивых традиций, носителем и продолжателем которых выступает отдельный сказитель. Условно разделяют на три типа сказителей: повторяющие предшественников, создающие оригинальные версии сюжетов; импровизаторы, каждый раз по-новому исполняющие вариации сюжетов. Понятие сказители применимо и к зарубежным исполнителям сказок, сказаний, преданий и легенд и других произведений устного народного творчества.
Сказочники,- рассказчики сказок, владеющие большим или меньшим сказочным репертуаром. Рассказывая традиционную сказку, сказочник вносит в неё новые черты, меняет её в зависимости от степени одарённости, своих художественных вкусов, запросов аудитории. Сказочники отличаются друг от друга составом сказочного репертуара, идейной направленностью творчества, языком сказок, манерой рассказывания. Большую роль в формировании сказок у всех народов сыграли профессиональные сказочники.
Сказители, - народное название исполнителей певцов былин, исторических, народны песен, преданий и легенд. Искусство сказителей включает в себя фольклорно-словесную и музыкальную исполнительскую роль. Оно основано на длительных и устойчивых традиций, носителем и продолжателем которых выступает отдельный сказитель. Условно разделяют на три типа сказителей: повторяющие предшественников, создающие оригинальные версии сюжетов; импровизаторы, каждый раз по-новому исполняющие вариации сюжетов. Понятие сказители применимо и к зарубежным исполнителям сказок, сказаний, преданий и легенд и других произведений устного народного творчества.
Материалы представлены в сокращении. Наиболее полная версия - http://www.belrussia.ru/forum/viewtopic.php?p=23761#23761 В одной из давних творческих фольклорных поездок по яснополянским окрестностям деревень в тульской области, мне посчастливилось встретиться с удивительной супружеской парой преклонного возраста Зажигаевыми - Николаем и Матрёной. Николай слыл по всей округе непревзойдённым сказочником [1], а Матрёна славилась на всю область, как необыкновенная сказительница [2]. Талант Матрёны Зажигаевой был настоль ярок и самобытен, что её слушатели и зрители мгновенно забывали про самих себя и невольно становились соучастниками её сказительного действа. Но самое удивительное было то, что она знала наизусть всё содержание книги Восточных сказок «Тысячи и одной ночи». Более того, она считала и могла без труда доказать своим слушателям на примере содержания этой книги, что эта всемирная жемчужины сказок является по сути сказочной реформацией всех религий. По её мнению, все религии отдельно взятые, являются лишь осколками сказочной религии и, что все наши религиозные перегородки до Бога не доходят. Об этом более подробно остановимся в конце этой монографии (в притче о «Небесном столпотворении»). Здесь только отметим, что Матрёну Зажигаеву величали во всей округе не иначе, как Матрёна Шахразада, а Николая Зажигаева – царём Шахрияром. Надо отметить, что, как Матрёне, так и Николаю Зажигаевым было чрезвычайно приятно слышать, как их люди величали, это им доставляло неизъяснимую радость и гордость. Ещё более поразительным было мнение Матрёны Зажигаевой о том, что сказки из книги «Тысяча и одной ночи» имели продолжение. Она уверяла слушателей, что в тысяча первую ночь, проведённой Шахразадой с царём Шахрияром, она испросила у него разрешения дать ей временный отдых, с тем, чтобы смогла она успешно овладеть языками и наречиями птиц и зверей, а также бормотаниями жрецов и пророков. - Какой мне будет от этого прок? – удивился царь Шахрияр на просьбу у Шахразады. Тысячу и одну ночь я слушал твои сказки, благодаря которым, я благополучно скоротал свои бессонные ночи. Из-за этих твоих удивительных сказок, я не стал овладевать тобою, и, под конец, не съел тебя, как я поступал с множеством других девушек моего царства. Почему я должен лишаться радости слушать твои удивительные сказки, ради твоей сомнительной прихоти? Мало того, что я до сих пор оставил тебя живой и целомудренной, так ты ещё хочешь покинуть меня, с помощью этой хитрой уловки. Разве мало тебе того что ты прочитала множество книг, летописей и жития древних царей, перечитала все предания о минувших народах, царей и поэтов? Ради чего тебе захотелось овладеть таинствами бормотаний жрецов и пророков, постигать мысли людей, овладевать языком и наречиями птиц и животных? Видимо, обо мне ты не подумала. Какими интересами я теперь должен жить, всё это время, пока ты будешь овладевать сокровенными таинствами? Тоска и одиночество станут моим уделом. Ты этого хочешь? - ответь мне, о Шахразада!..» - Нет, нет! – мой дорогой Шахрияр. Как мог ты подумать обо мне такое?! То, что я расскажу тебе потом, после познания бормотаний жрецов, мудрецов пророков, после познаний языков и наречий птиц и животных, ты сейчас не можешь оценить по достоинству, как невозможно оценить достоинство алмаза, пока он скрыт от взоров в глубине руд. Мой дорогой Шахрияр, чтобы не овладевали тобой тоска и одиночество, моя старшая сестра Дуньязада, станет рассказывать тебе, ещё более удивительные истории. Чтобы знал ты, мой дорогой Шахрияр, моя сестра Дуньязада настолько схожа со мною, что тебе трудно будет отличить её обличия - от моего, хоть она и старше меня на целый час. Царь Шахрияр, после долгих раздумий, всё же согласился с просьбой Шахразады, но при одном условии, что, время от времени, Шахразада будет навещать его и посвящать его в познания таинств бормотаний жрецов, пророков и мудрецов; что будет она рассказывать ему о познании языков и наречий птиц и зверей. «Пусть под вечер, приходит ко мне твоя старшая сестра Дуньязада, - сказал в заключении Шахрияр, - пусть она рассказывает мне новые удивительные истории, дабы скоротать мне бессонные ночи. Пусть она, подобно тебе, приносит с собой хлеба и фиников. Я стану есть хлеб и финики с её рук, и буду с огромным удовольствием слушать её сказки, даже, если эти рассказы будут написаны иглой на зрачках моих очей…» После этих благословенных слов Шахрияра, Шахразада поклонилась ему, испросила разрешения вызвать свою старшую сестру. Она трижды похлопала в ладоши, и вошла Дуньязада, прекрасная, как утренняя звезда Венера, окутанная лёгкой дымкой тумана. В своих обворожительных руках она держала поднос с хлебами и финиками. Поклонившись Шахрияру, Шахразада вышла из дворца, в то время как Дуньязада испросила позволения сесть рядом с царём поудобней, произнести дозволенные речи, и угощать из бесподобных ручек царя Шахрияра хлебом и сладкими финиками…
Материалы представлены в сокращении. Наиболее полная версия - http://www.belrussia.ru/forum/viewtopic.php?p=23761#23761 В одной из давних творческих фольклорных поездок по яснополянским окрестностям деревень в тульской области, мне посчастливилось встретиться с удивительной супружеской парой преклонного возраста Зажигаевыми - Николаем и Матрёной. Николай слыл по всей округе непревзойдённым сказочником [1], а Матрёна славилась на всю область, как необыкновенная сказительница [2]. Талант Матрёны Зажигаевой был настоль ярок и самобытен, что её слушатели и зрители мгновенно забывали про самих себя и невольно становились соучастниками её сказительного действа. Но самое удивительное было то, что она знала наизусть всё содержание книги Восточных сказок «Тысячи и одной ночи». Более того, она считала и могла без труда доказать своим слушателям на примере содержания этой книги, что эта всемирная жемчужины сказок является по сути сказочной реформацией всех религий. По её мнению, все религии отдельно взятые, являются лишь осколками сказочной религии и, что все наши религиозные перегородки до Бога не доходят. Об этом более подробно остановимся в конце этой монографии (в притче о «Небесном столпотворении»). Здесь только отметим, что Матрёну Зажигаеву величали во всей округе не иначе, как Матрёна Шахразада, а Николая Зажигаева – царём Шахрияром. Надо отметить, что, как Матрёне, так и Николаю Зажигаевым было чрезвычайно приятно слышать, как их люди величали, это им доставляло неизъяснимую радость и гордость. Ещё более поразительным было мнение Матрёны Зажигаевой о том, что сказки из книги «Тысяча и одной ночи» имели продолжение. Она уверяла слушателей, что в тысяча первую ночь, проведённой Шахразадой с царём Шахрияром, она испросила у него разрешения дать ей временный отдых, с тем, чтобы смогла она успешно овладеть языками и наречиями птиц и зверей, а также бормотаниями жрецов и пророков. - Какой мне будет от этого прок? – удивился царь Шахрияр на просьбу у Шахразады. Тысячу и одну ночь я слушал твои сказки, благодаря которым, я благополучно скоротал свои бессонные ночи. Из-за этих твоих удивительных сказок, я не стал овладевать тобою, и, под конец, не съел тебя, как я поступал с множеством других девушек моего царства. Почему я должен лишаться радости слушать твои удивительные сказки, ради твоей сомнительной прихоти? Мало того, что я до сих пор оставил тебя живой и целомудренной, так ты ещё хочешь покинуть меня, с помощью этой хитрой уловки. Разве мало тебе того что ты прочитала множество книг, летописей и жития древних царей, перечитала все предания о минувших народах, царей и поэтов? Ради чего тебе захотелось овладеть таинствами бормотаний жрецов и пророков, постигать мысли людей, овладевать языком и наречиями птиц и животных? Видимо, обо мне ты не подумала. Какими интересами я теперь должен жить, всё это время, пока ты будешь овладевать сокровенными таинствами? Тоска и одиночество станут моим уделом. Ты этого хочешь? - ответь мне, о Шахразада!..» - Нет, нет! – мой дорогой Шахрияр. Как мог ты подумать обо мне такое?! То, что я расскажу тебе потом, после познания бормотаний жрецов, мудрецов пророков, после познаний языков и наречий птиц и животных, ты сейчас не можешь оценить по достоинству, как невозможно оценить достоинство алмаза, пока он скрыт от взоров в глубине руд. Мой дорогой Шахрияр, чтобы не овладевали тобой тоска и одиночество, моя старшая сестра Дуньязада, станет рассказывать тебе, ещё более удивительные истории. Чтобы знал ты, мой дорогой Шахрияр, моя сестра Дуньязада настолько схожа со мною, что тебе трудно будет отличить её обличия - от моего, хоть она и старше меня на целый час. Царь Шахрияр, после долгих раздумий, всё же согласился с просьбой Шахразады, но при одном условии, что, время от времени, Шахразада будет навещать его и посвящать его в познания таинств бормотаний жрецов, пророков и мудрецов; что будет она рассказывать ему о познании языков и наречий птиц и зверей. «Пусть под вечер, приходит ко мне твоя старшая сестра Дуньязада, - сказал в заключении Шахрияр, - пусть она рассказывает мне новые удивительные истории, дабы скоротать мне бессонные ночи. Пусть она, подобно тебе, приносит с собой хлеба и фиников. Я стану есть хлеб и финики с её рук, и буду с огромным удовольствием слушать её сказки, даже, если эти рассказы будут написаны иглой на зрачках моих очей…» После этих благословенных слов Шахрияра, Шахразада поклонилась ему, испросила разрешения вызвать свою старшую сестру. Она трижды похлопала в ладоши, и вошла Дуньязада, прекрасная, как утренняя звезда Венера, окутанная лёгкой дымкой тумана. В своих обворожительных руках она держала поднос с хлебами и финиками. Поклонившись Шахрияру, Шахразада вышла из дворца, в то время как Дуньязада испросила позволения сесть рядом с царём поудобней, произнести дозволенные речи, и угощать из бесподобных ручек царя Шахрияра хлебом и сладкими финиками…
199.
Календарные песни православия. (публикация автора на scipeople)
Сигачёв А.А.
- Белая Россия , 2013
Традиционные русские верования отражены в музыкально-поэтической стилистике календарного фольклора. Видна чёткая взаимосвязь дат календаря народного и христианского фольклора, со стилевыми особенностями народного мелоса в исторических, религиозных и жанровых аспектах. Мелодика песен и наигрышей народного календаря обусловлена традиционными древними верованиями русских земледельцев, скотоводов и ремесленников. Наличие взаимопроникновения в музыке народного и христианского календаря указывает на особое свойство в традиции русской народной музыкальной культуры, в национальном самосознании русских людей. Поэтому, когда мы слышим, что петь песни народного православия в христианские праздники грех, это невольно наводит на мысль о церковном христианском давлении на традиционные народные обряды нашего народа, умаление русской национальной культуры, народного календарного фольклора. Пока существует народный фольклор – существует и сам народ. Поэтому так важно сохранение и популяризация традиционных ценностей народной музыкальной культуры вообще и календарного песенного народного фольклора в частности. Это может содействовать очищению от всего наносного в музыкальной и культурной жизни нашего народа и других этносов нашей страны – татар, марийцев, мордвы, чувашей, бурят, якутов и всех других этносов, подвергающихся экспансии американской, европейской и крупных мусульманских государств, а также разрушительному воздействию сторонников глобализма. Сохранение русского календаря народного фольклора и связанных с этим традиционных культурных ценностей, является необходимым условием целостности русского менталитета.
Традиционные русские верования отражены в музыкально-поэтической стилистике календарного фольклора. Видна чёткая взаимосвязь дат календаря народного и христианского фольклора, со стилевыми особенностями народного мелоса в исторических, религиозных и жанровых аспектах. Мелодика песен и наигрышей народного календаря обусловлена традиционными древними верованиями русских земледельцев, скотоводов и ремесленников. Наличие взаимопроникновения в музыке народного и христианского календаря указывает на особое свойство в традиции русской народной музыкальной культуры, в национальном самосознании русских людей. Поэтому, когда мы слышим, что петь песни народного православия в христианские праздники грех, это невольно наводит на мысль о церковном христианском давлении на традиционные народные обряды нашего народа, умаление русской национальной культуры, народного календарного фольклора. Пока существует народный фольклор – существует и сам народ. Поэтому так важно сохранение и популяризация традиционных ценностей народной музыкальной культуры вообще и календарного песенного народного фольклора в частности. Это может содействовать очищению от всего наносного в музыкальной и культурной жизни нашего народа и других этносов нашей страны – татар, марийцев, мордвы, чувашей, бурят, якутов и всех других этносов, подвергающихся экспансии американской, европейской и крупных мусульманских государств, а также разрушительному воздействию сторонников глобализма. Сохранение русского календаря народного фольклора и связанных с этим традиционных культурных ценностей, является необходимым условием целостности русского менталитета.
Из цикла "Певческое искусство". Материал представлен в сокращении. Полная версия - http://belrussia.ru/forum/viewtopic.php?t=800 http://www.chitalnya.ru/work/867960/ Традиционные русские верования отражены в музыкально-поэтической стилистике календарного фольклора. Видна чёткая взаимосвязь дат календаря народного и христианского фольклора, со стилевыми особенностями народного мелоса в исторических, религиозных и жанровых аспектах. Мелодика песен и наигрышей народного календаря обусловлена традиционными древними верованиями русских земледельцев, скотоводов и ремесленников. Наличие взаимопроникновения в музыке народного и христианского календаря указывает на особое свойство в традиции русской народной музыкальной культуры, в национальном самосознании русских людей. Поэтому, когда мы слышим, что петь песни народного православия в христианские праздники грех, это невольно наводит на мысль о церковном христианском давлении на традиционные народные обряды нашего народа, умаление русской национальной культуры, народного календарного фольклора. Пока существует народный фольклор – существует и сам народ. Поэтому так важно сохранение и популяризация традиционных ценностей народной музыкальной культуры вообще и календарного песенного народного фольклора в частности. Это может содействовать очищению от всего наносного в музыкальной и культурной жизни нашего народа и других этносов нашей страны – татар, марийцев, мордвы, чувашей, бурят, якутов и всех других этносов, подвергающихся экспансии американской, европейской и крупных мусульманских государств, а также разрушительному воздействию сторонников глобализма. Сохранение русского календаря народного фольклора и связанных с этим традиционных культурных ценностей, является необходимым условием целостности русского менталитета. К концу первого столетия до новой эры в Римской империи распространилась новое верование, связанное с культом бога Солнца – Митры. Зимнее солнцестояние (24 декабря) считалось приверженцами этой новой веры днём рождения бога Митры и сопровождалось пышным празднеством и всеобщим ликованием. Позднее на Никейском соборе (в 325 г.) было постановлено считать этот день «днём рождения Солнца, днём рождения Христа». В работе Калинского И.П. «Церковный народный месяцеслов на Руси» о приурочивании дня зимнего солнцестояния к празднику Рождества Христова сказано: «…Верования эти приурочивались к празднику Рождества Христова – времени рождения Солнца Правды – Христа Бога». Русская народная музыкальная традиция неразрывно связана с национальными верованиями и нуждается в настоящее время в пристальном изучении русского музыкального фольклора, календарных песен в контексте национальных верований. При решении данных музыкально-эстетических задач, следует учитывать различные представления о красоте у язычников и христиан. Язычество и православие находились в постоянном антагонизме друг к другу. В результате многовековой борьбы и при взаимодействии в повседневной жизни русского трудового народа, нашло своё отражение в традиционном народном музыкальном искусстве. Народные духовные песни на Руси именовались стихами. Христианские мотивы в них более или менее сливаются с древне-языческими, истоки которых в глубочайшей древности – в воззрениях арийского племени. Песни народного календаря следует воспринимать не только как часть русского национального мелоса, но и как неотъемлемую составляющую древних обрядов, осознавая календарные песни, как систему нескольких календарных жанров, начиная с колядной песни и далее: святочные, надблюдные, масленичные, волочебные, весенние хороводные, семицкие, троицкие, русальские. Этими календарными песнями охвачена первая половина годового цикла без специального подразделения на земледельческие и церковные даты. С введением христианства на Руси, нехристианские обряды народного Православия не только сохранялись, но и развивались и обогащались. Устное народное творчество, в том числе и календарная обрядность, характеризовались устойчивостью традиций. Обряды и песни передавались из поколения в поколение, при этом сравнительно медленно видоизменялись в значительный период сосуществования дохристианских и христианских верований. Народный календарь на Руси ориентирован на солнечный цикл (в отличие от лунного календаря), что объясняется большим значением солнечного света и тепла для сельского хозяйства в условиях холодного климата. Дни праздников, определяемых по солнечному календарю, неизменны, в отличие от передвижных праздников, определяемых по лунному календарю (Масленица, Великий день, Вознесение, Семик). Система обрядов и праздников чётко сопряжена с природными астрономическими циклами, в них отражены сроки земледельческих работ. КАЛЕНДАРНАЯ ОБРЯДНОСТЬ И ХРИСТИАНИЗАЦИЯ РУСИ Крещение Руси киевским князем Владимиром Святославовичем на Днепре в 988 году и принятие греческого православия вызвало активное сопротивление народа. Постепенно христианство приживалось на Руси в лоне древнерусского народного Православия. Сравнивая библейские истины с народными представлениями о них, обнаруживаются существенные различия. В народе образы Христа, Богородицы, Троицы и Святых истолковываются иначе, чем в ветхозаветных и новозаветных писаниях. От Христа, Богородицы, ангелов и Святых русские крестьяне ожидали помощи в насущных жизненных вопросах – в улучшении плодородия, в продолжение рода. Поэтому, согласно народному поверью, они ходят по земле, по полю: Как вознесся Христос на небеса, Расплакалась нищая братия, Расплакались бедные, убогие, слепые и хромые: «Уж ты истинный Христос, царь небесный! Чем мы будем бедные питаться? Чем мы будем бедные одеваться, обуваться?» — Не плачьте вы, бедные, убогие! Дам я вам гору да золотую, Дам я вам реку да медвяную… Тут взговорит Иван да Богословец: «Ведь ты, истинный Христос да царь небесный! Не давай ты им горы золотыя, Не давай ты им реки медвяныя; Сильные-богатые отнимут: Много тут будет убийства, Тут много будет кровопролитья. Ты дай им свое святое имя; Тебя будут поминати, Тебя будут величати: Будут они сыты, да и пьяны. Будут и обуты, и одеты». Тут взговорил Христос да царь небесный: «Ты Иван да Богословец, Ты Иван да Злотоустой! Ты умел слово сказати, Умел слово рассудити»… Постепенно приспосабливая христианские священные истории к повседневной жизни землевладельца, выкристаллизовывалась цикличная последовательность календарных праздников: страданий Иисуса, его Воскресения, деяний апостолов, жития святых – выразилось целостной системой своеобразного двоеверия – циклами православного календаря, церковного круга. События священной истории связывались с циклами природы, суточными циклами, седьмичными, месячными, годовыми; сменами дня и ночи, фаз Луны, Солнечного цикла, времён года. Внутри годового круга двунадесятые праздники разделялись на неподвижные (непереходящие) и переходящие (подвижные). Непереходящие праздники приходятся на строго определённое число месяца (Рождество Пресвятой Богородицы (8/21 сентября), Воздвижение Креста господня (14/27 сентября), Введение во храм Пресвятой Богородицы (21ноября/4 декабря), Рождество Христово (25 декабря/7 января), Богоявление или Крещение Господне (6/19 января), Сретение Господне (2/15 февраля), Благовещение Пресвятой Богородицы (25 марта/7 апреля), Преображение Господне (6/19 августа), Успение Пресвятой Богородицы (15/28 августа). Переходящие двунадесятые праздники принадлежат к пасхальному циклу, даты этих праздников зависят от лунного календаря: Вход Господен в Иерусалим (Вербное воскресение), празднуется за неделю до пасхи; Вознесение Господне (через сорок дней после Пасхи), День Святой Троицы – Пятидесятница (через семь недель после Пасхи). Сам праздник Пасхи – День Светлого Христова Воскресения («Праздник Праздников, Торжество Торжеств») перемещается в «Пасхальных пределах» (35 дней) от 22 марта/4 апреля до 25 апреля/8 мая и может выпадать на любой из воскресных дней периода весеннего полнолуния. В честь Иоанна Предтечи отмечается день его рождества (24 июня/7июля) и день Усекновения главы (29 августа/11 сентября). К великим дням относятся также праздники в честь святых апостолов Петра и Павла (29 июня/12 июля), а также Покров Пресвятой Богородицы (1/14 октября) и обрезание Господне (1/14 января). Большинство христианских праздников и постов нашло отражение в народной обрядности, но особым образом, когда явно проявляется «двоеверие». По мере расширения влияния христианской религии на Руси, происходило смешение старых и новых форм народного православия и христианского вероучения с образованием «двоеверия», как особой черты русского религиозного сознания. В.И. Даль отмечал переменчивый характер двоеверия, как «шаткая, неопределённая вера». По определению Феодосия Печерского и Серапиона Владимирского в «Слове христолюбца» отмечали о переплетение языческих и христианских представлений: «Двоеверы… по обращении в христианство, сохраняли многие языческие верования и обряды, - ходили молиться под овины, к священным древам, болотам, колодезям, призывали волхвов». Феодосий Печерский укорял «двоеверов» за то, что они, крестившись во Христа, веруют в Перуна, Волоса и других языческих богов. Явление двоеверия сохранило свои основные признаки на протяжении тысячелетия, частично трансформируясь, носит устойчивый характер. Два мировоззрения – христианское и народное православие, явили собой сплав христианских и языческих представлений. Следует обратить особое внимание на то, что двоеверие, как таковое, явление конфликтное, особенно, если учитывать, что народное православие исповедовалось и длительное время сохранялось народом, тогда как новая вера, была воспринята и активно внедрялось князьями и боярами. Кроме того, народное православие передавалось устно с помощью народных обрядов, песен, наигрышей, заговоров, легенд, пословиц, поговорок и в изделиях народных промыслов. Христианская вера несла слово Божие, ознаменовала начало нового этапа развития отечественной культуры. Для земледельца и скотовода основой мирозданья была Природа и божества, населяющие её. Народное православие явление национальное и межнациональное, региональное. Христианство носит наднациональный, космополитический характер. Борьба двух религиозных систем внутри княжества и между различными социальными группами способствовали ускорению и углублению двоеверия на Руси. Кроме того, земледельческая и скотоводческая особенность хозяйствования на Руси, также способствовало укреплению двоеверия. Древние календарно-земледельческие обряды влияли на песенный фольклор. В календарных песнях, семейных обрядах, возникали образы Богородицы, Ильи Пророка, помогавших крестьянину в его трудовых деяниях. Весьма интересной представляется причина сосуществования народного Православия и христианства, возможность совмещения норм верований, внутри единого религиозного двоеверия. Иное эстетическое миросозерцание в двоеверии с обновлёнными представлениями о красоте (с наличием гармонии храмовой архитектуры, стройного хорового церковного пения, с использованием колокольного звона и других эстетических новшества) возвышали простые человеческие радости, заставляли уступить место строгому образу бытия во имя вечной жизни. Преподобный Серафим, проповедовал инокам и мирянам: «Душа, исполненная любви Божьей, во время исхода из тела, не убоится князя тьмы, но со ангелами взлетит, как бы из чужой страны, на Родину». Наряду с ассимиляцией и компромиссом, применялось замещение народных праздников и обрядов христианскими празднествами. Колядование заменилось праздником Рождества Христова, праздник Купалы был заменён Рождеством Иоанна Крестителя, праздник встречи весны был замещён праздником Сорока Мучеников. Так из века в век преобразовывался календарь народного Православия. Нередко праздники народного календаря находятся в несовместимой противоположности с христианскими празднованиями. Так, например, весёлый, жизнерадостный обряд встречи весны приходится на день поминовения Сорока Мучеников Севастийских; период христианского Великого поста приходится на празднования «говеенских» хороводов на Юге России. Несмотря на эти различия, в народе отмечают праздники обеих традиций «двоеверия»: христианства и народного Православия. Праздники и обряды народного Православия. Христианские праздники. Встреча весны. Жаворонки День сорока мучеников. Сороки. Велик день. Светлое Христово Воскресенье. Пасха. Егорьев день. (Вешний) День Георгия Победоносца. Похороны стрелы. Вознесение. Семик. Русалье. День Святой Троицы. Иван Купала. Рождество Иоанна Предтечи. Перунов день. День Ильи Пророка. Осенины. Рождество Пресвятой Богородицы. Коляда. Даждьбожий день. Рождество Христово. Масленица. Сырная седмицы. Существуют музыкально-этнографические свидетельства о конкретных формах сочетания христианской и традиционно-крестьянской обрядности в современных русских сёлах. По большим христианским праздникам жители сёл натощак направляются в православную церковь. После богослужения и причастия, люди возвращаются домой, устраивают обильную трапезу и в полдень выходят на центральную площадь, перед клубом, либо перед церковью, проводят массовое гуляние с песнями, плясками до поздней ночи. Таким образом, со времени крещения Руси до настоящих дней в народе выработалась особая форма русского народного «двоеверия» с сочетанием черт христианских и традиций народного Православия. Богатейшие традиции народного календаря и христианства многопланово сочетаются в величайшем памятнике мировой литературы «Слово о полку Игореве», где с большой очевидностью проявлено взаимовлияние двух верований. В «Слове» упоминаются языческие божества (Велес, Стрибог, Даждьбог, Хорс, Троян) и уделено большое внимание могуществу сил Природных стихий, как проявлений архаических народных верований – громов, ливней, ветров, молний и громов. В Густынской летописи обряд колядования, совершаемый в канун Рождества, описывается так: « А поют песни некия, в них же аще о Рождестве Христовом поминают, а более Коляду беса величают». В одной из русских летописей XIII в. описывается празднование Купалы в ночь с 23 на 24 июля: «…Собирается простой народ обоего пола и сплетают себе венки из съедобных трав и кореньев и, перепоясавшись зеленью, возводят огонь, расставляют зелёные ветви и, взявшись за руки, ходят вокруг огня с пением песен, поминая Купалу; потом прыгают через огонь, принося жертву этому бесу». Среди исторических документов XVI в. отражающих борьбу христианства с народным Православием, особого внимания заслуживает «Стоглав» - итоговый документ Собора 1551 года («Уложение или соборная книга»). «Стоглав» был составлен при Иоанне Грозном и при митрополите Макарии, освободившими русскую церковь от греко-православной унии, отстоявшими русскую автокефалию после падения Константинополя и провозгласившими – «Москва – третий Рим» : «…В Троицкую субботу по сёлам и по погостам сходятся мужи и жёны на жальниках и плачутся по гробам с великим кричанием, и егда учнут скоморохи, и гудцы, и пригудники, они же от плача преставшее, начнут скакати и плясати, и в ладоши бити, и песни сатанинские пети…». «…Русалии о Иоанне дне, в навечерии Рождества Христова, Крещения сходятся мужи и жёны, и девицы на нощное плещевание, и на бесчинный говор, и на плясание, и на скакание, и на богомерзкие дела… Умываются водою и, егда начнут заутреню звонити, тогда отходят в домы своя…». «…против праздника Рождества великого Иоанна Предтечи и в нощи на самый праздник и весь день, и до нощи – мужи и жены и дети в домех, и по улицам обходя, и по воды глумы творят всякими играми и всякими скоморошествы и песньми сатанинскими и плясами, и гуслями, и иными многими виды… Подобно же сему творят во днех и в навечери Рождества Христова, и в навечерии Василия Великого, и в навечерии Богоявления. А инде иным образом таковые неподобныа дела творят в Троицкую субботу. И загове в Петрова Поста в первой понедельник ходят по селом и по погостом, и по рекам на игрища. Тая же неподобнаа еллинскаа бесованиа творить и тем Бога прогневають». Приведённые фрагменты текстов свидетельствуют об устойчивой традиции народного календаря, несмотря на то, что многие празднества имеют христианские наименования, они затрагивают большую часть годового цикла, солнечного и лунного календарей. В день крещения, лишь только ударит колокол к заутренне, благочестивые люди спешат зажечь вязанки соломы перед избами, чтобы Иисус Христос, крестившийся в Иордане, мог погреться у огня, другие устраивают на реке «ердань». Вырубают во льду осьмиконечный крест. Все жители деревни спешат на «ердань», чтобы благочестиво помолиться, испить освещённой воды и омыть ею лицо. Находятся даже удальцы, желающие в жгучий мороз искупаться в проруби «ердане». Считается, что праздник Крещения Господня больше других очищен от язычества, хотя и здесь имеются своеобразные обряды и обычаи, в которых христианская вера переплетается с народным Православием. Например, производят «освещение скота» самими крестьянами. В глухих крестьянских деревнях на Крещенье не исчезли ещё предания старины, когда браки устраиваются с патриархальной простотой, по выбору невесты родителями женихов. «Все невесты, наряженные в лучшие платья и разрумяненные, выстраиваются в длинный ряд около «ердани». При этом каждая старается выставить напоказ и подчеркнуть свои достоинства. Между невестами прохаживают парни со своими родительницами и выбирают себе суженую» По искоренению древних верований и обрядов издавали указы Пётр Великий (1713 год), а также императрица Анна Иоанновна (25 мая 1721 года). Таким образом, в течение многих веков после принятия на Руси христианства, в народе продолжались традиционные празднования народного верований, связанные с земледельческим календарём, которые и поныне сохранились в народных песенных обрядах и играх. Бердяев Н.А. по этому поводу писал: «Это не столько религия Христа, сколько религия Богородицы, религия Матери-замли, женского божества, освещающая плотский быт… Мать-земля для русского народа есть Россия. Россия превращается в Богородицу. Россия – страна богоносная». Размышляя о духовном предназначении России, Рерих Н.К. подчёркивал языческие истоки национальных верований, он поэтизировал русские дохристианские представления о народном Православии: «Россия - не только страна мгновенного настоящего, она страна великого прошлого, с которым держит неразрывную связь. В её берёзовых солнечных рощах по сей день правятся богослужения древним богам. В её окраинных лесах до сей поры шумят священные дубы, кедры, украшенные трепещущими лоскутками. И перед ними стоят бедные глиняные чаши с кашей – жертвой. Над её степями плачут жалейки в честь древних божеств и героев». Следует особо остановиться на приоритетах народа в области музыки («народная церковная музыка») в рамках народного календаря. Нидерле Л. В своём исследовании «Славянские древности» отмечал о музыке народного календаря: «Церковь безуспешно пыталась искоренить праздничные пения и пляски. Народ тяготел к этим развлечениям. Сопровождающая их музыка, была ему в стократ милее, чем монотонное пение в церкви. В 1068 году киевский летописец негодовал, что на увеселительных народных празднествах полно народу, тогда как церковь зияет пустотой». Одной из форм «двоеверия» является преобразование народных божеств в христианских святых, например, день поклонения Перуну перенесено на поклонение Громовику Илье (20 июля по старому стилю). Народ активно боролся за сохранение старых верований, вопреки проповедям и воздействиям власти. В результате это приводило к укреплению «двоеверия» на Руси и заключалось не в простом соседстве различных верований, но их слиянию. Церковь вынуждена была всё в большей степени черпать материалы народного православия для оформления культовых обрядов, приноравливая христианские догматы, к жизни простого народа, к народному художественному творчеству. Народ оставался верен своим исконным, традиционным обычаям, не подчиняясь запретам церковной власти, которая осуждала пение песен, связанных с праздниками народного календаря, объявляя их греховными, кощунственными. Элементы нового христианского вероучения воспринимались через мифологические представления народной трудовой земледельческой деятельности, связанные со сменой времён года. Традиционные обряды постепенно сближались с датами христианских праздников, и образы народных божеств, олицетворявших различные силы природы, постепенно сливались с образами христианских святых. В современном виде народный славянский календарь неразрывно переплетён с христианскими праздниками. Народная культура во многом остаётся языческой и по сей день. Анализ музыкальных форм традиционного народного искусства позволяет глубже понять характер «двоеверия» народного Православия и христианства. МУЗЫКА НАРОДНОГО КАЛЕНДАРЯ В ЦЕРКОВНЫХ ОБРЯДАХ Традиционные обряды народного календаря связаны с верованиями древних славян, приуроченные к определённым временам годового цикла и сопровождались инструментальной музыкой и пением. По воззрениям народного Православия эти обряды способствовали увеличению урожая, успешным промыслам, прочным брачным союзам. Зарождение и развитие музыки народного календаря сохранились до настоящего времени, и очень важно бережно относиться к песенной русской народной традиции. Особенно важно сохранять связь песен с традиционными обрядами. Народные песни являются носителями важной информации, и по одному лишь напеву можно безошибочно определить жанровую принадлежность песни. Взаимное проникновение песен народных традиций с церковно-христианскими, их противоборство на протяжении многих веков, нашло отражение в музыкальных и поэтических средствах фольклора. Песня всегда была важной частью духовной жизни крестьян и незыблемым остаётся в народе насущная потребность в народном пении при проведении крестьянами календарных сельскохозяйственных работ. «…Да тёмна, солнце закатилося. Серпам жали, с песнями. И ись хочетца, так же ня ели, как тяперь ядём. И всё равно пели… Ржаные пели – кады рожь убирали, а лён убирали – льняные пели». Нередко в рассказах народных исполнителей песен народного календаря чувствуется взволнованные ностальгические воспоминания о пережитом прошлом, при исполнении обрядовых календарных песен. «Как начали жать, так уже идут вечаром и песни запоют. Да, бувала, взайдём на гару, штобы гульчей було. Станим на горы, да и сберется чылавек пять, а можа и больши, сабирёмся и поём. И саберутца бабы, идуть и там – а-ё! – тольки дяреуня тряисчыть, как играють. А теперь – во! – ни песенки не учуешь». Так вот пели народные песни, несмотря на усталость и недуги: «Идём с работы и паём. Вот зберимся, три-чатыри нас, идём дамой, хоть и замариуши, а всё ахота сьпеть. Вот жали и, бувало, и не беда, што балять руки и сяуродочка и пают. Рожь жнём… и женьщины, девачки – любили песни петь, аны и без разгиба и пают песни, веселятца и всё хорошо было и весело…». В народных обрядовых песнях наиболее сохранными оказываются напевы. Текст песен может быть существенно видоизменён, но «музыкальный язык, более консервативен, чем вербальный (разговорный). «В период возникновения календарных песен, их напевы создавались в единстве смыслового содержания с интонируемым текстом. В процессе многовекового бытования этих песен их напевы, становясь традиционными, сохраняли свою музыкальную основу, тогда как поэтические тексты развивались, видоизменялись, либо попросту заменялись новыми». В период зимних святок (от Рождества Христова до Крещения (25.12 ст. ст. / 7.01 н. ст. – 6.01 ст.ст. / 19.01н.ст.)) девушки гадали: подблюдные гадания, на свечах и зеркалах, топление воска, гадание с курицей, бросание за ворота лаптей и сапог. При гаданиях, связанных с пением, упоминались вещи повседневного обихода, домашние животные и птицы: саночки-малеваночки, кошурка во печурке, петушок на воротиках; одновременно в народных обрядовых песнях нередко присутствуют христианские мотивы, в которых могли быть упоминания об Иисусе Христе, как о реальном крестьянине:
Из цикла "Певческое искусство". Материал представлен в сокращении. Полная версия - http://belrussia.ru/forum/viewtopic.php?t=800 http://www.chitalnya.ru/work/867960/ Традиционные русские верования отражены в музыкально-поэтической стилистике календарного фольклора. Видна чёткая взаимосвязь дат календаря народного и христианского фольклора, со стилевыми особенностями народного мелоса в исторических, религиозных и жанровых аспектах. Мелодика песен и наигрышей народного календаря обусловлена традиционными древними верованиями русских земледельцев, скотоводов и ремесленников. Наличие взаимопроникновения в музыке народного и христианского календаря указывает на особое свойство в традиции русской народной музыкальной культуры, в национальном самосознании русских людей. Поэтому, когда мы слышим, что петь песни народного православия в христианские праздники грех, это невольно наводит на мысль о церковном христианском давлении на традиционные народные обряды нашего народа, умаление русской национальной культуры, народного календарного фольклора. Пока существует народный фольклор – существует и сам народ. Поэтому так важно сохранение и популяризация традиционных ценностей народной музыкальной культуры вообще и календарного песенного народного фольклора в частности. Это может содействовать очищению от всего наносного в музыкальной и культурной жизни нашего народа и других этносов нашей страны – татар, марийцев, мордвы, чувашей, бурят, якутов и всех других этносов, подвергающихся экспансии американской, европейской и крупных мусульманских государств, а также разрушительному воздействию сторонников глобализма. Сохранение русского календаря народного фольклора и связанных с этим традиционных культурных ценностей, является необходимым условием целостности русского менталитета. К концу первого столетия до новой эры в Римской империи распространилась новое верование, связанное с культом бога Солнца – Митры. Зимнее солнцестояние (24 декабря) считалось приверженцами этой новой веры днём рождения бога Митры и сопровождалось пышным празднеством и всеобщим ликованием. Позднее на Никейском соборе (в 325 г.) было постановлено считать этот день «днём рождения Солнца, днём рождения Христа». В работе Калинского И.П. «Церковный народный месяцеслов на Руси» о приурочивании дня зимнего солнцестояния к празднику Рождества Христова сказано: «…Верования эти приурочивались к празднику Рождества Христова – времени рождения Солнца Правды – Христа Бога». Русская народная музыкальная традиция неразрывно связана с национальными верованиями и нуждается в настоящее время в пристальном изучении русского музыкального фольклора, календарных песен в контексте национальных верований. При решении данных музыкально-эстетических задач, следует учитывать различные представления о красоте у язычников и христиан. Язычество и православие находились в постоянном антагонизме друг к другу. В результате многовековой борьбы и при взаимодействии в повседневной жизни русского трудового народа, нашло своё отражение в традиционном народном музыкальном искусстве. Народные духовные песни на Руси именовались стихами. Христианские мотивы в них более или менее сливаются с древне-языческими, истоки которых в глубочайшей древности – в воззрениях арийского племени. Песни народного календаря следует воспринимать не только как часть русского национального мелоса, но и как неотъемлемую составляющую древних обрядов, осознавая календарные песни, как систему нескольких календарных жанров, начиная с колядной песни и далее: святочные, надблюдные, масленичные, волочебные, весенние хороводные, семицкие, троицкие, русальские. Этими календарными песнями охвачена первая половина годового цикла без специального подразделения на земледельческие и церковные даты. С введением христианства на Руси, нехристианские обряды народного Православия не только сохранялись, но и развивались и обогащались. Устное народное творчество, в том числе и календарная обрядность, характеризовались устойчивостью традиций. Обряды и песни передавались из поколения в поколение, при этом сравнительно медленно видоизменялись в значительный период сосуществования дохристианских и христианских верований. Народный календарь на Руси ориентирован на солнечный цикл (в отличие от лунного календаря), что объясняется большим значением солнечного света и тепла для сельского хозяйства в условиях холодного климата. Дни праздников, определяемых по солнечному календарю, неизменны, в отличие от передвижных праздников, определяемых по лунному календарю (Масленица, Великий день, Вознесение, Семик). Система обрядов и праздников чётко сопряжена с природными астрономическими циклами, в них отражены сроки земледельческих работ. КАЛЕНДАРНАЯ ОБРЯДНОСТЬ И ХРИСТИАНИЗАЦИЯ РУСИ Крещение Руси киевским князем Владимиром Святославовичем на Днепре в 988 году и принятие греческого православия вызвало активное сопротивление народа. Постепенно христианство приживалось на Руси в лоне древнерусского народного Православия. Сравнивая библейские истины с народными представлениями о них, обнаруживаются существенные различия. В народе образы Христа, Богородицы, Троицы и Святых истолковываются иначе, чем в ветхозаветных и новозаветных писаниях. От Христа, Богородицы, ангелов и Святых русские крестьяне ожидали помощи в насущных жизненных вопросах – в улучшении плодородия, в продолжение рода. Поэтому, согласно народному поверью, они ходят по земле, по полю: Как вознесся Христос на небеса, Расплакалась нищая братия, Расплакались бедные, убогие, слепые и хромые: «Уж ты истинный Христос, царь небесный! Чем мы будем бедные питаться? Чем мы будем бедные одеваться, обуваться?» — Не плачьте вы, бедные, убогие! Дам я вам гору да золотую, Дам я вам реку да медвяную… Тут взговорит Иван да Богословец: «Ведь ты, истинный Христос да царь небесный! Не давай ты им горы золотыя, Не давай ты им реки медвяныя; Сильные-богатые отнимут: Много тут будет убийства, Тут много будет кровопролитья. Ты дай им свое святое имя; Тебя будут поминати, Тебя будут величати: Будут они сыты, да и пьяны. Будут и обуты, и одеты». Тут взговорил Христос да царь небесный: «Ты Иван да Богословец, Ты Иван да Злотоустой! Ты умел слово сказати, Умел слово рассудити»… Постепенно приспосабливая христианские священные истории к повседневной жизни землевладельца, выкристаллизовывалась цикличная последовательность календарных праздников: страданий Иисуса, его Воскресения, деяний апостолов, жития святых – выразилось целостной системой своеобразного двоеверия – циклами православного календаря, церковного круга. События священной истории связывались с циклами природы, суточными циклами, седьмичными, месячными, годовыми; сменами дня и ночи, фаз Луны, Солнечного цикла, времён года. Внутри годового круга двунадесятые праздники разделялись на неподвижные (непереходящие) и переходящие (подвижные). Непереходящие праздники приходятся на строго определённое число месяца (Рождество Пресвятой Богородицы (8/21 сентября), Воздвижение Креста господня (14/27 сентября), Введение во храм Пресвятой Богородицы (21ноября/4 декабря), Рождество Христово (25 декабря/7 января), Богоявление или Крещение Господне (6/19 января), Сретение Господне (2/15 февраля), Благовещение Пресвятой Богородицы (25 марта/7 апреля), Преображение Господне (6/19 августа), Успение Пресвятой Богородицы (15/28 августа). Переходящие двунадесятые праздники принадлежат к пасхальному циклу, даты этих праздников зависят от лунного календаря: Вход Господен в Иерусалим (Вербное воскресение), празднуется за неделю до пасхи; Вознесение Господне (через сорок дней после Пасхи), День Святой Троицы – Пятидесятница (через семь недель после Пасхи). Сам праздник Пасхи – День Светлого Христова Воскресения («Праздник Праздников, Торжество Торжеств») перемещается в «Пасхальных пределах» (35 дней) от 22 марта/4 апреля до 25 апреля/8 мая и может выпадать на любой из воскресных дней периода весеннего полнолуния. В честь Иоанна Предтечи отмечается день его рождества (24 июня/7июля) и день Усекновения главы (29 августа/11 сентября). К великим дням относятся также праздники в честь святых апостолов Петра и Павла (29 июня/12 июля), а также Покров Пресвятой Богородицы (1/14 октября) и обрезание Господне (1/14 января). Большинство христианских праздников и постов нашло отражение в народной обрядности, но особым образом, когда явно проявляется «двоеверие». По мере расширения влияния христианской религии на Руси, происходило смешение старых и новых форм народного православия и христианского вероучения с образованием «двоеверия», как особой черты русского религиозного сознания. В.И. Даль отмечал переменчивый характер двоеверия, как «шаткая, неопределённая вера». По определению Феодосия Печерского и Серапиона Владимирского в «Слове христолюбца» отмечали о переплетение языческих и христианских представлений: «Двоеверы… по обращении в христианство, сохраняли многие языческие верования и обряды, - ходили молиться под овины, к священным древам, болотам, колодезям, призывали волхвов». Феодосий Печерский укорял «двоеверов» за то, что они, крестившись во Христа, веруют в Перуна, Волоса и других языческих богов. Явление двоеверия сохранило свои основные признаки на протяжении тысячелетия, частично трансформируясь, носит устойчивый характер. Два мировоззрения – христианское и народное православие, явили собой сплав христианских и языческих представлений. Следует обратить особое внимание на то, что двоеверие, как таковое, явление конфликтное, особенно, если учитывать, что народное православие исповедовалось и длительное время сохранялось народом, тогда как новая вера, была воспринята и активно внедрялось князьями и боярами. Кроме того, народное православие передавалось устно с помощью народных обрядов, песен, наигрышей, заговоров, легенд, пословиц, поговорок и в изделиях народных промыслов. Христианская вера несла слово Божие, ознаменовала начало нового этапа развития отечественной культуры. Для земледельца и скотовода основой мирозданья была Природа и божества, населяющие её. Народное православие явление национальное и межнациональное, региональное. Христианство носит наднациональный, космополитический характер. Борьба двух религиозных систем внутри княжества и между различными социальными группами способствовали ускорению и углублению двоеверия на Руси. Кроме того, земледельческая и скотоводческая особенность хозяйствования на Руси, также способствовало укреплению двоеверия. Древние календарно-земледельческие обряды влияли на песенный фольклор. В календарных песнях, семейных обрядах, возникали образы Богородицы, Ильи Пророка, помогавших крестьянину в его трудовых деяниях. Весьма интересной представляется причина сосуществования народного Православия и христианства, возможность совмещения норм верований, внутри единого религиозного двоеверия. Иное эстетическое миросозерцание в двоеверии с обновлёнными представлениями о красоте (с наличием гармонии храмовой архитектуры, стройного хорового церковного пения, с использованием колокольного звона и других эстетических новшества) возвышали простые человеческие радости, заставляли уступить место строгому образу бытия во имя вечной жизни. Преподобный Серафим, проповедовал инокам и мирянам: «Душа, исполненная любви Божьей, во время исхода из тела, не убоится князя тьмы, но со ангелами взлетит, как бы из чужой страны, на Родину». Наряду с ассимиляцией и компромиссом, применялось замещение народных праздников и обрядов христианскими празднествами. Колядование заменилось праздником Рождества Христова, праздник Купалы был заменён Рождеством Иоанна Крестителя, праздник встречи весны был замещён праздником Сорока Мучеников. Так из века в век преобразовывался календарь народного Православия. Нередко праздники народного календаря находятся в несовместимой противоположности с христианскими празднованиями. Так, например, весёлый, жизнерадостный обряд встречи весны приходится на день поминовения Сорока Мучеников Севастийских; период христианского Великого поста приходится на празднования «говеенских» хороводов на Юге России. Несмотря на эти различия, в народе отмечают праздники обеих традиций «двоеверия»: христианства и народного Православия. Праздники и обряды народного Православия. Христианские праздники. Встреча весны. Жаворонки День сорока мучеников. Сороки. Велик день. Светлое Христово Воскресенье. Пасха. Егорьев день. (Вешний) День Георгия Победоносца. Похороны стрелы. Вознесение. Семик. Русалье. День Святой Троицы. Иван Купала. Рождество Иоанна Предтечи. Перунов день. День Ильи Пророка. Осенины. Рождество Пресвятой Богородицы. Коляда. Даждьбожий день. Рождество Христово. Масленица. Сырная седмицы. Существуют музыкально-этнографические свидетельства о конкретных формах сочетания христианской и традиционно-крестьянской обрядности в современных русских сёлах. По большим христианским праздникам жители сёл натощак направляются в православную церковь. После богослужения и причастия, люди возвращаются домой, устраивают обильную трапезу и в полдень выходят на центральную площадь, перед клубом, либо перед церковью, проводят массовое гуляние с песнями, плясками до поздней ночи. Таким образом, со времени крещения Руси до настоящих дней в народе выработалась особая форма русского народного «двоеверия» с сочетанием черт христианских и традиций народного Православия. Богатейшие традиции народного календаря и христианства многопланово сочетаются в величайшем памятнике мировой литературы «Слово о полку Игореве», где с большой очевидностью проявлено взаимовлияние двух верований. В «Слове» упоминаются языческие божества (Велес, Стрибог, Даждьбог, Хорс, Троян) и уделено большое внимание могуществу сил Природных стихий, как проявлений архаических народных верований – громов, ливней, ветров, молний и громов. В Густынской летописи обряд колядования, совершаемый в канун Рождества, описывается так: « А поют песни некия, в них же аще о Рождестве Христовом поминают, а более Коляду беса величают». В одной из русских летописей XIII в. описывается празднование Купалы в ночь с 23 на 24 июля: «…Собирается простой народ обоего пола и сплетают себе венки из съедобных трав и кореньев и, перепоясавшись зеленью, возводят огонь, расставляют зелёные ветви и, взявшись за руки, ходят вокруг огня с пением песен, поминая Купалу; потом прыгают через огонь, принося жертву этому бесу». Среди исторических документов XVI в. отражающих борьбу христианства с народным Православием, особого внимания заслуживает «Стоглав» - итоговый документ Собора 1551 года («Уложение или соборная книга»). «Стоглав» был составлен при Иоанне Грозном и при митрополите Макарии, освободившими русскую церковь от греко-православной унии, отстоявшими русскую автокефалию после падения Константинополя и провозгласившими – «Москва – третий Рим» : «…В Троицкую субботу по сёлам и по погостам сходятся мужи и жёны на жальниках и плачутся по гробам с великим кричанием, и егда учнут скоморохи, и гудцы, и пригудники, они же от плача преставшее, начнут скакати и плясати, и в ладоши бити, и песни сатанинские пети…». «…Русалии о Иоанне дне, в навечерии Рождества Христова, Крещения сходятся мужи и жёны, и девицы на нощное плещевание, и на бесчинный говор, и на плясание, и на скакание, и на богомерзкие дела… Умываются водою и, егда начнут заутреню звонити, тогда отходят в домы своя…». «…против праздника Рождества великого Иоанна Предтечи и в нощи на самый праздник и весь день, и до нощи – мужи и жены и дети в домех, и по улицам обходя, и по воды глумы творят всякими играми и всякими скоморошествы и песньми сатанинскими и плясами, и гуслями, и иными многими виды… Подобно же сему творят во днех и в навечери Рождества Христова, и в навечерии Василия Великого, и в навечерии Богоявления. А инде иным образом таковые неподобныа дела творят в Троицкую субботу. И загове в Петрова Поста в первой понедельник ходят по селом и по погостом, и по рекам на игрища. Тая же неподобнаа еллинскаа бесованиа творить и тем Бога прогневають». Приведённые фрагменты текстов свидетельствуют об устойчивой традиции народного календаря, несмотря на то, что многие празднества имеют христианские наименования, они затрагивают большую часть годового цикла, солнечного и лунного календарей. В день крещения, лишь только ударит колокол к заутренне, благочестивые люди спешат зажечь вязанки соломы перед избами, чтобы Иисус Христос, крестившийся в Иордане, мог погреться у огня, другие устраивают на реке «ердань». Вырубают во льду осьмиконечный крест. Все жители деревни спешат на «ердань», чтобы благочестиво помолиться, испить освещённой воды и омыть ею лицо. Находятся даже удальцы, желающие в жгучий мороз искупаться в проруби «ердане». Считается, что праздник Крещения Господня больше других очищен от язычества, хотя и здесь имеются своеобразные обряды и обычаи, в которых христианская вера переплетается с народным Православием. Например, производят «освещение скота» самими крестьянами. В глухих крестьянских деревнях на Крещенье не исчезли ещё предания старины, когда браки устраиваются с патриархальной простотой, по выбору невесты родителями женихов. «Все невесты, наряженные в лучшие платья и разрумяненные, выстраиваются в длинный ряд около «ердани». При этом каждая старается выставить напоказ и подчеркнуть свои достоинства. Между невестами прохаживают парни со своими родительницами и выбирают себе суженую» По искоренению древних верований и обрядов издавали указы Пётр Великий (1713 год), а также императрица Анна Иоанновна (25 мая 1721 года). Таким образом, в течение многих веков после принятия на Руси христианства, в народе продолжались традиционные празднования народного верований, связанные с земледельческим календарём, которые и поныне сохранились в народных песенных обрядах и играх. Бердяев Н.А. по этому поводу писал: «Это не столько религия Христа, сколько религия Богородицы, религия Матери-замли, женского божества, освещающая плотский быт… Мать-земля для русского народа есть Россия. Россия превращается в Богородицу. Россия – страна богоносная». Размышляя о духовном предназначении России, Рерих Н.К. подчёркивал языческие истоки национальных верований, он поэтизировал русские дохристианские представления о народном Православии: «Россия - не только страна мгновенного настоящего, она страна великого прошлого, с которым держит неразрывную связь. В её берёзовых солнечных рощах по сей день правятся богослужения древним богам. В её окраинных лесах до сей поры шумят священные дубы, кедры, украшенные трепещущими лоскутками. И перед ними стоят бедные глиняные чаши с кашей – жертвой. Над её степями плачут жалейки в честь древних божеств и героев». Следует особо остановиться на приоритетах народа в области музыки («народная церковная музыка») в рамках народного календаря. Нидерле Л. В своём исследовании «Славянские древности» отмечал о музыке народного календаря: «Церковь безуспешно пыталась искоренить праздничные пения и пляски. Народ тяготел к этим развлечениям. Сопровождающая их музыка, была ему в стократ милее, чем монотонное пение в церкви. В 1068 году киевский летописец негодовал, что на увеселительных народных празднествах полно народу, тогда как церковь зияет пустотой». Одной из форм «двоеверия» является преобразование народных божеств в христианских святых, например, день поклонения Перуну перенесено на поклонение Громовику Илье (20 июля по старому стилю). Народ активно боролся за сохранение старых верований, вопреки проповедям и воздействиям власти. В результате это приводило к укреплению «двоеверия» на Руси и заключалось не в простом соседстве различных верований, но их слиянию. Церковь вынуждена была всё в большей степени черпать материалы народного православия для оформления культовых обрядов, приноравливая христианские догматы, к жизни простого народа, к народному художественному творчеству. Народ оставался верен своим исконным, традиционным обычаям, не подчиняясь запретам церковной власти, которая осуждала пение песен, связанных с праздниками народного календаря, объявляя их греховными, кощунственными. Элементы нового христианского вероучения воспринимались через мифологические представления народной трудовой земледельческой деятельности, связанные со сменой времён года. Традиционные обряды постепенно сближались с датами христианских праздников, и образы народных божеств, олицетворявших различные силы природы, постепенно сливались с образами христианских святых. В современном виде народный славянский календарь неразрывно переплетён с христианскими праздниками. Народная культура во многом остаётся языческой и по сей день. Анализ музыкальных форм традиционного народного искусства позволяет глубже понять характер «двоеверия» народного Православия и христианства. МУЗЫКА НАРОДНОГО КАЛЕНДАРЯ В ЦЕРКОВНЫХ ОБРЯДАХ Традиционные обряды народного календаря связаны с верованиями древних славян, приуроченные к определённым временам годового цикла и сопровождались инструментальной музыкой и пением. По воззрениям народного Православия эти обряды способствовали увеличению урожая, успешным промыслам, прочным брачным союзам. Зарождение и развитие музыки народного календаря сохранились до настоящего времени, и очень важно бережно относиться к песенной русской народной традиции. Особенно важно сохранять связь песен с традиционными обрядами. Народные песни являются носителями важной информации, и по одному лишь напеву можно безошибочно определить жанровую принадлежность песни. Взаимное проникновение песен народных традиций с церковно-христианскими, их противоборство на протяжении многих веков, нашло отражение в музыкальных и поэтических средствах фольклора. Песня всегда была важной частью духовной жизни крестьян и незыблемым остаётся в народе насущная потребность в народном пении при проведении крестьянами календарных сельскохозяйственных работ. «…Да тёмна, солнце закатилося. Серпам жали, с песнями. И ись хочетца, так же ня ели, как тяперь ядём. И всё равно пели… Ржаные пели – кады рожь убирали, а лён убирали – льняные пели». Нередко в рассказах народных исполнителей песен народного календаря чувствуется взволнованные ностальгические воспоминания о пережитом прошлом, при исполнении обрядовых календарных песен. «Как начали жать, так уже идут вечаром и песни запоют. Да, бувала, взайдём на гару, штобы гульчей було. Станим на горы, да и сберется чылавек пять, а можа и больши, сабирёмся и поём. И саберутца бабы, идуть и там – а-ё! – тольки дяреуня тряисчыть, как играють. А теперь – во! – ни песенки не учуешь». Так вот пели народные песни, несмотря на усталость и недуги: «Идём с работы и паём. Вот зберимся, три-чатыри нас, идём дамой, хоть и замариуши, а всё ахота сьпеть. Вот жали и, бувало, и не беда, што балять руки и сяуродочка и пают. Рожь жнём… и женьщины, девачки – любили песни петь, аны и без разгиба и пают песни, веселятца и всё хорошо было и весело…». В народных обрядовых песнях наиболее сохранными оказываются напевы. Текст песен может быть существенно видоизменён, но «музыкальный язык, более консервативен, чем вербальный (разговорный). «В период возникновения календарных песен, их напевы создавались в единстве смыслового содержания с интонируемым текстом. В процессе многовекового бытования этих песен их напевы, становясь традиционными, сохраняли свою музыкальную основу, тогда как поэтические тексты развивались, видоизменялись, либо попросту заменялись новыми». В период зимних святок (от Рождества Христова до Крещения (25.12 ст. ст. / 7.01 н. ст. – 6.01 ст.ст. / 19.01н.ст.)) девушки гадали: подблюдные гадания, на свечах и зеркалах, топление воска, гадание с курицей, бросание за ворота лаптей и сапог. При гаданиях, связанных с пением, упоминались вещи повседневного обихода, домашние животные и птицы: саночки-малеваночки, кошурка во печурке, петушок на воротиках; одновременно в народных обрядовых песнях нередко присутствуют христианские мотивы, в которых могли быть упоминания об Иисусе Христе, как о реальном крестьянине:
200.
Становление музыкального искусства (публикация автора на scipeople)
Андрей Котов
- Становление музыкального искусства , 2013
Му́зыка (от греч. μουσική — искусство муз) — искусство интонации; музыкальное произведение. Художественная деятельность в музыке направлена на звуковой материал (звук музыкальный) — отдельные звуки или звуковые комплексы (гармонические последовательности, ритмические фигуры, мелодические интервалы, лады, тональности, сонорные эффекты и т. п.), организуемый в высотном, временном, тембровом, громкостном и др. отношениях с целью воплощения особой образной мысли, ассоциирующей состояния и процессы внешнего мира, внутренние переживания человека со слуховыми впечатлениями (художественный образ).
Му́зыка (от греч. μουσική — искусство муз) — искусство интонации; музыкальное произведение. Художественная деятельность в музыке направлена на звуковой материал (звук музыкальный) — отдельные звуки или звуковые комплексы (гармонические последовательности, ритмические фигуры, мелодические интервалы, лады, тональности, сонорные эффекты и т. п.), организуемый в высотном, временном, тембровом, громкостном и др. отношениях с целью воплощения особой образной мысли, ассоциирующей состояния и процессы внешнего мира, внутренние переживания человека со слуховыми впечатлениями (художественный образ).
В историческом контексте вообще развитие музыки неотделимо от деятельного развития чувственных способностей человека — ход слухового освоения человеком музыкального материала в изменяющихся культурных условиях составляет наиболее фундаментальный уровень истории музыки. В рамках первобытного синкретического искусства, содержавшего также зачатки танца и поэзии, музыка была лишена многих качеств, ставших доминирующими позднее. В раннестадиальном фольклоре различных народов музыкальный звук неустойчив по высоте, неотрывен от речевой артикуляции. Мелодия зачастую представляет собой совокупность глиссандирующих подъёмов и спадов (экмелика), объединяющих контрастные высотные зоны в ритмическом порядке, зависящем от ритмики словесного текста и танца. Однако этот первичный звуковысотный контраст уже наделён эмоциональной выразительностью благодаря изначальной связи музыкального интонирования с психо-физиологическими состояниями людей, со словом, пластическим движением; благодаря включённости музицирования в быт, в трудовые процессы, в ритуалы (народная музыка). Постоянство этих связей, формирующее первичные музыкальные жанры, приводит к стабилизации высот (и, как следствие, к их закреплению в определённом строе). Тем самым, в общественном музыкальном сознании высота звука отделяется от тембра голоса и речевой артикуляции; появляется категория лада. Возникают звукоряды и основанные на них мелодии. Звуковысотность, зафиксированная в музыкальном строе, предполагает развитие слуховых навыков (музыкальный слух), особой музыкальной памяти, удерживающей положение звука в высотном диапазоне, относительно других звуков. Обретая точную высоту, интонация становится способной воплотить более широкий и дифференцированный образный смысл. Он, с одной стороны, выступает как сохранившийся в интонационных формулах след их прошлого значения, связанного с определённым контекстом музицирования, с первичным жанром; с другой стороны — продолжается процесс «вбирания» смысла в интонацию «извне», из образующихся новых связей музыки и слова, музицирования и его социокультурного контекста. В профессиональном творчестве зрелых музыкальных культур сохраняется воздействие на интонацию танцевального движения, обрядовых ситуаций, других видов искусства. В то же время музыка в ряде жанровых направлений постепенно освобождается от непосредств. зависимости от слова, бытового или ритуального контекста. Интонационные элементы и законы их организации (гармония, (музыкальная форма))обретают логическую самостоятельность и собственную историческую жизнь, хотя тем не менее в символически-ассоциативной форме сохраняют многозначную связь со словом и социальным контекстом. Появляется автономный музыкальный язык, способный выразить одновременно и конкретность переживания, и обобщённость мысли. Специфика музыки Править Файл:Music sign.pngСкрипичный ключ Специфика музыки как особой эстетической ценности раскрывается в соотношении прикладных и художественных целей творчества. Формирование первичных жанров связано с выполнением музыкой прикладных задач (прикладная музыка), которые подразумевали использование канонизированных выразительных средств. Ценность музыки в этих условиях зависела от типичности её формы, от близости к нормативным образцам. Формирование автономного музыкального языка и особой сферы распространения музыки, не равнозначной ни быту, ни церемониалу, ни культу, привели к осознанию новой цели: оригинального воплощения индивидуальной авторской мысли (композиция). В этих условиях ценность музыки состоит в неповторимой структуре произведения музыкального (музыкальное произведение)и одновременно во внутренней смысловой оправданности избранных композитором средств. Снижение художественного, качества в автономной музыке может являться результатом либо стандартности авторского мышления (к примеру, салонная музыка), либо самодовлеющей ориентации на использование оригинальных эффектов, противоречащей внутренней цельности произведения. Особый аспект специфики музыкального искусства — соотношение его временной природы (любое музыкальное явление существует как необратимая последовательность интонаций и интонационных комплексов) и художественно-смысловой целостности. Первичный тип целостности в музыке представлен импровизацией (импровизация)— процессом музицирования, не имеющим функционально различимых средств для обозначения начала и конца пьесы. Впечатление целостности в этом случае создаётся благодаря тому, что элементы, составляющие импровизацию, интонационно родственны друг другу, будучи вариантами исходной мелодической, ритмической, гармонической модели. Близка импровизации вариационная форма, в которой, однако, различаются функции начала и конца (тема и её вариации, иногда завершаемые возвращением темы). Наиболее сложный тип музыкальной целостности представлен завершёнными музыкальными формами, в которых функции начала, развития и завершения выражены специальными музыкальными средствами (например, экспозиция, разработка (музыка), реприза в сонатной форме. В этих формах звуковременной процесс членится на фазы, связанные друг с другом по типу причин и следствий. Восприятие таких форм предполагает активность слушательского внимания, способного сравнивать, сопоставлять, удерживать в памяти прошлое и настоящее, предвосхищать будущее развитие музыкальной мысли. В завершённых формах время звучания обретает специфическую пространственность: способность «застывать» в логике соотношения частей музыкального целого. Так возникает диалектика «формы-процесса» и «окристаллизованной формы». Завершённость музыкального произведения, в свою очередь, оборачивается процессуальностью в исполнительской интерпретации (интерпретация), которая оставляет в памяти слушателя завершённый образ произведения. Он снова развёртывается в процесс при знакомстве с другими исполнениями, трактовками, с различным осмыслением данного произведения в критике. О музыкальном искусстве говорят как о «наиболее чувственном среди искусств». Поэзию или живопись, к примеру, невозможно воспринимать на уровне физиологических реакций, музыка может не только восприниматься, но и воспроизводиться без включения интеллекта, и горизонт такого слушания и музицирования достаточно широк (медитативная практика отключения рационального мышления посредством определенных напевов, танцы в дискотеке, пение больных с нарушениями речи и расстройством логического аппарата). Нейрофизиологическое воздействие музыки издавна использовалось в медицине. В то же время, по традиции, идущей издревле, музыку признают наиболее обобщенным, абстрактным искусством — художественным эквивалентом философии и математики. Романтический мыслитель Новалис видел в музыкальных пропорциях формулу универсума.
В историческом контексте вообще развитие музыки неотделимо от деятельного развития чувственных способностей человека — ход слухового освоения человеком музыкального материала в изменяющихся культурных условиях составляет наиболее фундаментальный уровень истории музыки. В рамках первобытного синкретического искусства, содержавшего также зачатки танца и поэзии, музыка была лишена многих качеств, ставших доминирующими позднее. В раннестадиальном фольклоре различных народов музыкальный звук неустойчив по высоте, неотрывен от речевой артикуляции. Мелодия зачастую представляет собой совокупность глиссандирующих подъёмов и спадов (экмелика), объединяющих контрастные высотные зоны в ритмическом порядке, зависящем от ритмики словесного текста и танца. Однако этот первичный звуковысотный контраст уже наделён эмоциональной выразительностью благодаря изначальной связи музыкального интонирования с психо-физиологическими состояниями людей, со словом, пластическим движением; благодаря включённости музицирования в быт, в трудовые процессы, в ритуалы (народная музыка). Постоянство этих связей, формирующее первичные музыкальные жанры, приводит к стабилизации высот (и, как следствие, к их закреплению в определённом строе). Тем самым, в общественном музыкальном сознании высота звука отделяется от тембра голоса и речевой артикуляции; появляется категория лада. Возникают звукоряды и основанные на них мелодии. Звуковысотность, зафиксированная в музыкальном строе, предполагает развитие слуховых навыков (музыкальный слух), особой музыкальной памяти, удерживающей положение звука в высотном диапазоне, относительно других звуков. Обретая точную высоту, интонация становится способной воплотить более широкий и дифференцированный образный смысл. Он, с одной стороны, выступает как сохранившийся в интонационных формулах след их прошлого значения, связанного с определённым контекстом музицирования, с первичным жанром; с другой стороны — продолжается процесс «вбирания» смысла в интонацию «извне», из образующихся новых связей музыки и слова, музицирования и его социокультурного контекста. В профессиональном творчестве зрелых музыкальных культур сохраняется воздействие на интонацию танцевального движения, обрядовых ситуаций, других видов искусства. В то же время музыка в ряде жанровых направлений постепенно освобождается от непосредств. зависимости от слова, бытового или ритуального контекста. Интонационные элементы и законы их организации (гармония, (музыкальная форма))обретают логическую самостоятельность и собственную историческую жизнь, хотя тем не менее в символически-ассоциативной форме сохраняют многозначную связь со словом и социальным контекстом. Появляется автономный музыкальный язык, способный выразить одновременно и конкретность переживания, и обобщённость мысли. Специфика музыки Править Файл:Music sign.pngСкрипичный ключ Специфика музыки как особой эстетической ценности раскрывается в соотношении прикладных и художественных целей творчества. Формирование первичных жанров связано с выполнением музыкой прикладных задач (прикладная музыка), которые подразумевали использование канонизированных выразительных средств. Ценность музыки в этих условиях зависела от типичности её формы, от близости к нормативным образцам. Формирование автономного музыкального языка и особой сферы распространения музыки, не равнозначной ни быту, ни церемониалу, ни культу, привели к осознанию новой цели: оригинального воплощения индивидуальной авторской мысли (композиция). В этих условиях ценность музыки состоит в неповторимой структуре произведения музыкального (музыкальное произведение)и одновременно во внутренней смысловой оправданности избранных композитором средств. Снижение художественного, качества в автономной музыке может являться результатом либо стандартности авторского мышления (к примеру, салонная музыка), либо самодовлеющей ориентации на использование оригинальных эффектов, противоречащей внутренней цельности произведения. Особый аспект специфики музыкального искусства — соотношение его временной природы (любое музыкальное явление существует как необратимая последовательность интонаций и интонационных комплексов) и художественно-смысловой целостности. Первичный тип целостности в музыке представлен импровизацией (импровизация)— процессом музицирования, не имеющим функционально различимых средств для обозначения начала и конца пьесы. Впечатление целостности в этом случае создаётся благодаря тому, что элементы, составляющие импровизацию, интонационно родственны друг другу, будучи вариантами исходной мелодической, ритмической, гармонической модели. Близка импровизации вариационная форма, в которой, однако, различаются функции начала и конца (тема и её вариации, иногда завершаемые возвращением темы). Наиболее сложный тип музыкальной целостности представлен завершёнными музыкальными формами, в которых функции начала, развития и завершения выражены специальными музыкальными средствами (например, экспозиция, разработка (музыка), реприза в сонатной форме. В этих формах звуковременной процесс членится на фазы, связанные друг с другом по типу причин и следствий. Восприятие таких форм предполагает активность слушательского внимания, способного сравнивать, сопоставлять, удерживать в памяти прошлое и настоящее, предвосхищать будущее развитие музыкальной мысли. В завершённых формах время звучания обретает специфическую пространственность: способность «застывать» в логике соотношения частей музыкального целого. Так возникает диалектика «формы-процесса» и «окристаллизованной формы». Завершённость музыкального произведения, в свою очередь, оборачивается процессуальностью в исполнительской интерпретации (интерпретация), которая оставляет в памяти слушателя завершённый образ произведения. Он снова развёртывается в процесс при знакомстве с другими исполнениями, трактовками, с различным осмыслением данного произведения в критике. О музыкальном искусстве говорят как о «наиболее чувственном среди искусств». Поэзию или живопись, к примеру, невозможно воспринимать на уровне физиологических реакций, музыка может не только восприниматься, но и воспроизводиться без включения интеллекта, и горизонт такого слушания и музицирования достаточно широк (медитативная практика отключения рационального мышления посредством определенных напевов, танцы в дискотеке, пение больных с нарушениями речи и расстройством логического аппарата). Нейрофизиологическое воздействие музыки издавна использовалось в медицине. В то же время, по традиции, идущей издревле, музыку признают наиболее обобщенным, абстрактным искусством — художественным эквивалентом философии и математики. Романтический мыслитель Новалис видел в музыкальных пропорциях формулу универсума.