В данной статье рассматривается вопрос, связанный с международным положением Молдавии в годы войны Польши и Литвы с Тевтонским орденом. Обращается внимание на то, что польскому королю Ягайло удалось при помощи господаря Александра Доброго создать из государств Карпато-Дунайского региона мощный военный союз против Венгрии. Поэтому все попытки венгерского короля Сигизмунда Люксембургского восстановить своё владение Молдавией закончились неудачей.

Работа написана в связи с выходом в 2009—2010 гг. книг А. Д. Огуя, посвященных истории денежного обращения и наименования денежных единиц Буковины, являвшейся в XIV—XVI вв. частью Молдавского средневекового государства. Высоко оценены предложенные автором решения актуальных проблем экономической и политической жизни региона. Специальное внимание уделено вопросам периодизации, показана перспективность сравнительно-исторических исследований на базе нумизматических материалов и сведениях документальных источников.

В статье на основе анализа источников и монографической литературы проанализированы истоки и судьба Шипинской земли (современная территория Черновицкой области) как важной составляющей Молдавского государства с середины XIV до середины XV в.

В долине р. Реут, правобережного притока Днестра, с глубокой древности разрабатывались богатые месторождения мелового кремня. Подтверждение этого можно найти на нескольких стоянках-мастерских верхнего палеолита. На двух из них — Чутулештах 1 и Бобулештах 6 — собраны свидетельства существования специализированного производства сколов-заготовок и возможного «экспорта» пластин.

Данная работа является еще одной главой оставшейся незавершенной монографии (см. Stratum plus, №6, с. 190-226). Автор показывает, что в последние десятилетия XVII в. наступил предел, когда увеличение двух основных форм феодальной эксплуатации (вотчинной и централизованной) привело Молдавию в состояние экономического упадка. В таких условиях дальнейшее увеличение государственной ренты могло происходить только за счет перераспределения сеньориальной части прибавочного продукта. Распространение податного обложения на всех землевладельцев, в том числе феодалов, было направлено на перекачку средств от частных лиц в руки еще более хищнического слоя общества – служилого боярства и господаря, от которых часть богатств поступала к османской верхушке. Когда процесс преобразования вотчиной ренты в централизованную перекинулся на все боярские и монастырские земли, это поставило под угрозу судьбы молдавских вотчинников. Податное обложение частного землевладения составляло сущность основного сдвига в преобразовании ренты описываемого периода. Его прямым следствием стало массовое разорение землевладельцев. Логическим завершением экономической политики максимального налогообложения была ликвидация вотчинного землевладения. Для Молдовы это означало бы потерю всех остатков автономии и местного самоуправления. В силу ряда внешних и внутренних обстоятельств османские власти не пошли на введение в молдавских землях господствующей в империи военно-ленной системы. Если первоначально наступление государства на вотчинников вызывало тревогу – по словам современника «много боярских домов и монастырей обеднело», то к концу рассматриваемого периода возникло предубеждение о надвигающейся катастрофе землевладельцев. Эта тема стала лейтмотивом молдавского летописания конца XVII – первых десятилетий XVIII вв. В то же время множество вотчинников связывало свои надежды на рост сеньориальных доходов с переходом к аграрному строю восточноевропейского образца. В политическом плане такую трансформацию обеспечивало принятие русского подданства. Однако, как известно, Прутский поход русско-молдавских войск Петра I и Димитрия Кантемира завершился неудачей. Таким образом, в данный период истории государственная эксплуатация оформилась в Молдавии как господствующая и стала в смысле удельного веса одной из самых высоких в Европе. В то же время сеньориальная (частная) эксплуатация приблизилась к самой низкой точке своего развития за всю историю феодальной Молдавии. Отмеченная асимметрия налогообложения обусловила критическое состояние страны, которое удалось преодолеть после реформ начала 40-х гг. XVIII в., когда процесс преобразования вотчинной ренты в централизованную был ограничен.

Статья является попыткой интерпретировать содержание очень важного письменного источника конца XIV в. – записи из генуэзского реестра Массарии из Каффы от 2 мая 1386 г. В источнике упоминается Петру в качестве господаря Молдавского княжества, а также некто, равный по рангу Петру, по имени Константин. Автор приходит к выводу, что средневековое государство Молдавия было сформировано в результате объединения не двух (как это считалось раньше), а трёх отдельных территорий - Цара де Сус, Цара де Жос и Параталассии (южная часть Молдовы, побережье Чёрного моря) с Белгородом (современный Белгород-Днестровский), который впоследствии стал важным центральным портовым городом. По мнению автора, Константин мог быть правителем Белгорода.

В статье опубликованы данные о кладе Великого княжества Литовского, обнаруженном на территории Молдовы и хранящемся в настоящее время в краеведческом музее г. Николаева в Украине. Из 131 монет, по всей вероятности, изготовленных из серебра, были идентифицированы 130. Это полугроши Александра I, Сигизмунда I Старого и Сигизмунда II Августа, отчеканенные в 1501-1565. Авторы считают, что проникновение таких монет в Молдову отразило общий процесс польской и литовской экспансии в Восточной Европе.

Сопоставление и анализ данных, накопленных к настоящему времени по верхнепалеолитическим памятникам днестровской зоны Молдавии, позволяет рассматривать процесс культурно-исторического развития в регионе на основе контакта двух крупных технико-типологических формирований, какими являются ориньякоидный и граветтоидный технокомплексы. Внутри первого из них намечается культурно-генетическая преемственность от нижнеднестровской археологической культуры (Климауцы I, Зеленый Хутор I и II) по двум направлениям: от Климауц I к нижнему, а затем верхнему слою Климауц II, с продолжением в Рашкове VIII и VII, и от Зеленого Хутора II к Каменке, Усатово и Калфе. Потеря культурной специфики ранних памятников на среднем звене развития (Климауцы II) определяется влиянием носителей традиций молодовской культуры, вынужденных рассредотачиваться в условиях усиления стадиального похолодания. К концу раннеосташковского времени наблюдается проникновение представителей центрально-европейского круга памятников типа Сагайдака в зону южно-русских степей. В Приднестровье происходит наложение пришлых ориньякоидных традиций на местную индустрию, функционирующую в пределах того же технокомплекса. Результатом этого процесса стало образование оригинальной рашковской культуры с развитым ориньякоидным набором инвентаря. Иной путь развития верхнего палеолита в днестровской зоне отражен в материалах памятников граветтоидного технокомплекса. Наиболее ранние из них предшествуют максимально холодной стадии осташковского оледенения. К началу этого периода наблюдается сокращение числа известных стоянок в ареале распространения молодовской археологической культуры и предполагаемый отток населения в южную часть Среднего Приднестровья, в долины рек Реут, Икел и других притоков Нижнего Днестра. Перемещение на новые территории носителей традиций молодовской культуры сказалось на неадекватном воспроизведении её особенностей. Это подтверждается маловыразительностью культурного облика памятников типа Йоржницы, Курешницы, Чутулешт, Речи и др. Наследование ряда черт молодовского сообщества наблюдается в косоуцком варианте культуры, испытавшем на стадии формирования и последующего развития сильное влияние носителей анетовских культурных традиций. Продолжение граветтоидных традиций можно проследить в своеобразии позднемолодовской археологической культуры, к которой близки памятники типа Ваду-Рашкова, Атак I и II.