Найдено научных статей и публикаций: 69
51.
Производственный подход к оценке товарной политики (публикация автора на scipeople)
Веселов А.И.
- Маркетинг в России и за рубежом , 2009
Рассматривается подход к оценке структуры ассортимента на основе экологического подхода.
Рассматривается подход к оценке структуры ассортимента на основе экологического подхода.
Маркетинг в России и за рубежом. 2009. № 3. - С. 91-95.
Маркетинг в России и за рубежом. 2009. № 3. - С. 91-95.
52.
Комплексный подход к оценке товарной политики предприятий (публикация автора на scipeople)
Веселов А.И., Романова И.М., Шмидт Ю.Д.
- Экономический анализ: теория и практика , 2009
Рассматривается методика комплексной оценки товарной политики предприятий
Рассматривается методика комплексной оценки товарной политики предприятий
Экономический анализ: теория и практика. 2009. № 22. - С. 47-52.
Экономический анализ: теория и практика. 2009. № 22. - С. 47-52.
53.
Оценка товарной политики предприятий на основе матрицы «валовая маржа - риски» (публикация автора на scipeople)
Веселов А.И., Романова И.М.
- Микроэкономика , 2009
В статье рассматривается методика оценки товарного портфеля предприятий при помощи одноименной матрицы
В статье рассматривается методика оценки товарного портфеля предприятий при помощи одноименной матрицы
Микроэкономика. 2009. № 5. - С. 106-111.
Микроэкономика. 2009. № 5. - С. 106-111.
54.
Антикризисное управление ассортиментной политикой по целям (публикация автора на scipeople)
Веселов А.И.
- Маркетинг в России и за рубежом , 2009
Рассматриваются существующие подходы к управлению ассортиментом и даются рекомендации по их применению в условиях финансового кризиса
Рассматриваются существующие подходы к управлению ассортиментом и даются рекомендации по их применению в условиях финансового кризиса
Маркетинг в России и за рубежом. 2009. № 5. - С. 3-6.
Маркетинг в России и за рубежом. 2009. № 5. - С. 3-6.
55.
Песни казачьего календаря
(публикация автора на scipeople)
Песни казачьего календаря
(публикация автора на scipeople)
А.А. Сигачёв
- Союз писателей России, журнал "Знание..." , 2010
В статье показаны причины и следствия казачьего рассеяния. Лучшие сыны казачьей вольницы были отторгнуты от Родины в изгнание и рассеяны по свету — в русскую эмиграцию. В Великом исходе казачьей эмиграции 1920 года было немало поэтов-песенников — цвет и гордость казачьей песенной культуры. Воинствующий большевизм поступил с казачьей песней так же, как и с репрессированными казаками: было предписано полное истребление песенного наследия казачества, включая свод «Песен казачьего календаря». В данной статье освещены все периоды казачьего рассеяния и современное состояние казачьей эмиграции. Показаны достижения по восстановлению «Песен казачьего календаря», полностью утраченных в годы воинствующей бездуховности большевистской диктатуры.
В статье показаны причины и следствия казачьего рассеяния. Лучшие сыны казачьей вольницы были отторгнуты от Родины в изгнание и рассеяны по свету — в русскую эмиграцию. В Великом исходе казачьей эмиграции 1920 года было немало поэтов-песенников — цвет и гордость казачьей песенной культуры. Воинствующий большевизм поступил с казачьей песней так же, как и с репрессированными казаками: было предписано полное истребление песенного наследия казачества, включая свод «Песен казачьего календаря». В данной статье освещены все периоды казачьего рассеяния и современное состояние казачьей эмиграции. Показаны достижения по восстановлению «Песен казачьего календаря», полностью утраченных в годы воинствующей бездуховности большевистской диктатуры.
Среди русских рек Дон не самая большая река, но, пожалуй, ни одна из них, за исключением Волги, не была столь прославлена в летописях, песнях, легендах и сказаниях, как Дон. Издавна нежно и ласково величали её казаки «Тихим Доном», «Доном-Батюшкой», «Дон-Ивановичем», «Доном-богатырём». Река Дон была колыбелью казачества, их духовной опорой, кормилицей и поилицей. Дону казаки поверяют свои сокровенные, сердечные думы, радость и горе. Песни казаков исполнены красоты, силы, благородства и подчёркнутого ритма. Искусство хорового пения принадлежит, как известно, к наиболее древним видам народного творчества, его истоки уходят вглубь веков. В традиции хорового пения казаков — преимущественно без музыкального сопровождения, ибо использование музыкального сопровождения снижает интонационную выразительность мелодии. Специфическая казачья среда создала свой неповторимый фольклор, свои особенные, только ей свойственные песни. Сила народной песни в отличие от других письменных памятников старины состоит в том, что песня не несёт в себе отпечатков иноземного влияния, в отличие, например, от летописей (как известно, многие летописцы были далеко небеспристрастны в своих «сказаниях»). Песни создавал сам народ, без заморской подсказки и без корысти. Во все времена народ пел своё, вкладывал в песню свою жизнь, свои чувства, надежды, горе и радость. Народная песня жила так, как жил и чувствовал её создатель — народ во всём своём многообразии. Она была явлением свободного творчества, естественным отражением жизни и быта вольного народа. Издавна казачья песня являлась объектом самого пристального внимания исследователей, этнографов, фольклористов, писателей, поэтов-песенников, драматургов, лингвистов. Это объясняется, прежде всего, особенностями и богатством песенного духа, ревностно хранимого в среде казаков. Общепризнан особый певческий дух казака, отличный в этническом, психологическом и культурном отношении от песен «россиянина». Большинство фольклористов считают, что казачество имеет свой особый светильник искусства в музыке, в песне и в танце. Народ как будто тот же самый, но песня казачья совсем другая, своеобразная. Очевидно, что почувствовать особый аромат песенного казачьего фольклора без учёта этнической особенности казаков и их культурных связей невозможно. Оригинальный казачий стиль хорового пения отличен даже от южнорусской песнопевческой практики, в том числе и по образцу гармонизации. Даже в обиходных церковных хоровых напевах издавна господствовала европейская гармония, европеизированный стиль которой долгое время сковывал народное музыкальное творчество. Западноевропейская школа хорового пения с искусственной метрической ритмикой, сковывала распев с несимметричным, свободным песенным ритмом. Казачьи распевы не укладываются в жёсткое «прокрустово ложе» гармонических рамок квадратных периодов мелодий. Свободолюбивому казаку и в песне более любо ладовое своеобразие несимметричного ритма свободных казачьих напевов. В фольклоре народ сохраняет, сам того не осознавая, останки древних традиций, восходящих к предыстории, он выполняет функцию “подсознательной коллективной” памяти, содержание которой, совершенно очевидно, пришло откуда-то ещё. Кто хочет понять свой народ до глубины корней, должен пристально присмотреться и прислушаться к его истокам — к песням, сказкам, к пословицам, поговоркам, к отдельным словам (в которых неискоренимо присутствуют коды народа). За словом всегда стоит глубинный смысл, многогранное значение, за буквальным смыслом — тайный смысл истории, культуры, религии народов и наций. И песни, что пелись нашими предками, должны мы бережно хранить и преумножать[1]. В казачьем рассеянии, как теперь принято говорить о Великом исходе казачьей эмиграции 1920 года, было много поэтов песенников. К настоящему времени уже немало издано поэтических антологий (антология от гр. anthologies, буквально — букет цветов), освещающих поэтическое творчество как Восточной, так и Западной ветвей русской эмиграции. Вышли также сборники песен и стихов казачьей лирики. Из 200 тысяч белых эмигрантов Восточной ветви Зарубежья было около 60 поэтов. «Мне известно, — писал В. Перелешин, — около шестидесяти имён поэтов, как пользовавшихся широким признанием в дальневосточных центрах русского рассеяния — Харбине, Шанхае, Тяньцзине и Пекине, так и малоизвестных и оставшихся вовсе незамеченными»[2]. На долю Западной ветви белых эмигрантов Зарубежья — Берлина, Парижа, Праги, Белграда, Варшавы, Риги, Равеля, Софии, проходилось примерно столько же — около 200 тысяч человек. Из этого числа Западной ветви белых эмигрантов было 88 поэтов (включённые в антологию Ю. Иваска «На Западе», 1953)[3]. Уместно здесь напомнить, что была определённая доля эмигрантов (хоть и не столь значительная, точное их число не установлено), поселившихся в Южной Америке: в Аргентине, Бразилии, Чили, Парагвае, на Филиппинах, в Австралии и США. (По данным В. Крейда и О. Бакич — среди них было примерно 20 наиболее видных литераторов) [4]. Что же в своде «Песен казачьего календаря» было такого, за что песни подлежали полному уничтожению, и должно было быть стёртым из памяти людей само упоминание о них. Казачьи песни подлежали полному истреблению, как и само казачество. Идеологи большевистской диктатуры во главе с Лениным и Троцким придавали слову «расказачивание» однозначный смысл — поголовное уничтожение (геноцид) казачества. Идеология мирового господства диктатуры пролетариата включала в себя разжигание гражданских и мировых войн, программирование искусственного голода, кризисов и терроризма. Россия была выбрана в качестве плацдарма для развития «Мировой революции и Мирового господства». Идеи большевизма о «процветающем рае социализма и коммунизма» являлись всего лишь прикрытием истинного замысла мирового сообщества диктаторов-авантюристов. Казачество на подобный лукавый большевистский диктаторский обман «коммунистического рая» не прельстилась, и за это его было решено физически истребить, стереть с лица земли; предать казачество полному забвению. Из памяти людей задумано было искоренить само слово «казак», и всё, что с ним было неразрывно связано: казачьи песни, танцы, традиции, фольклор. Большевистская диктатура не останавливалась ни перед чем, для достижения своих человеконенавистнических целей в стремлении к мировому господству. Так, ими были спланированы: геноцид цвета русской нации — казачества, истребление царской семьи вместе с их детьми, уничтожение интеллигенции и духовенства, развязывание гражданских войн, создание концентрационных лагерей по всему Северу России задолго до создания фашистских лагерей — Освенцима, Майданека, Бухенвальда и других известных «лагерей смерти». Была запущена адская машина истребления казачества во всех казачьих краях (Дона, Кубани, Терека, Урала, Сибири, Приморья и других 12 казачьих краёв). Чудовищная машина смерти работала многие годы после окончания гражданской войны, уже при советском режиме. Карательные акции были организованы сразу после Октябрьского переворота — силами «интернационалистов» (особенно латышей, мадьяр, китайцев, «революционных матросов», горцев Кавказа, иногороднего населения казачьих областей.) Бронштейн–Троцкий писал: «Уничтожить как таковое, расказачить казачество — вот наш лозунг. Снять лампасы, запретить называться казаками, выселить в массовом порядке в другие области»[5]. Член Донского ревкома Исаак Исаевич Рейнгольд рапортовал в ЦК РКП (б): «Почувствовав себя победителями, мы бросили вызов казакам, начав их массовое физическое истребление. Бесспорно принципиальный наш взгляд на казаков, как на элемент, чуждый коммунизму и советской идее, правилен. Казаков, по крайней мере, огромную их часть, надо будет рано или поздно истребить, просто уничтожить физически»[6]. Следует здесь особо отметить роль вождя революции, диктатора Ленина в массовом истреблении казачества. Ленин не только знал о происходящем геноциде казачества, но и лично участвовал в выработке человеконенавистнической политики большевистских властей по отношению к казакам. «Достаточно вспомнить ленинскую телеграмму Фрунзе по поводу «поголовного истребления казаков»! Дзержинский писал Ленину 19 декабря 1919 г., указывая, что на тот момент в плену у большевиков содержалось около миллиона казаков. Вождь мирового пролетариата наложил резолюцию на этом письме: «Расстрелять всех — до единого!»[7] О том, какому страшному погрому и уничтожению подвергались казачьи станицы Дона, Кубани и Терека писал бежавший на Запад палач из НКВД Орлов А. (настоящее имя — Лейба Лазаревич Фельбин): «Десятки тысяч казаков были расстреляны без суда, сотни тысяч — отправлены в ссылку, в сибирские и казахстанские концлагеря, где их ждала медленная смерть»[8]. Читаем по другому источнику о том, как поступали с казачьими семьями: «Сгоняли к железнодорожным станциям, где стояли заранее поданные эшелоны из товарных вагонов без воды, печей, уборных. По 70–100 человек загоняли в вагоны, закрывали на замки и пломбировали. Окна в вагонах были забиты досками и сверху обтянуты колючей проволокой. Эшелоны мчали несчастных казаков в Сибирь, на Дальний Восток. Кошмарный ужас творился в вагонах: холод, голод, плач детей и матерей, самоубийства, болезни и смерть. Оставшихся в живых людей выбросили в сибирской тайге и заставили строить бараки и землянки. Дети, женщины, старики без одежды и питания падали и умирали — как мухи. Утром можно было видеть целыми семьями повесившихся на деревьях людей»[9]. Железнодорожный служащий, видевший в начале 30-х годов эшелоны депортированных казаков, свидетельствует: «Много раз из проходящих вагонов выбрасывали свёртки. Мы знали, что в них. В них были детские трупы. Мы разворачивали их, доставали записки, очень схожие по содержанию: «Ради Бога, предайте земле раба Божьего… И мы хоронили вдоль железнодорожного полотна этих рабов Божьих — грудных и годовалых. А на их родине и на их крови вставали колхозы; в дом раскулаченных въезжали новые хозяева»[10]. Голод 1932–1933 годов был искусственно организован, чтобы окончательно сломить сопротивление крестьян при коллективизации в казачьих хлебных житницах страны. «Голод и недоедание дали в руки кровавой власти новое и страшное оружие для её политической борьбы с неугодными слоями населения. Казачье население Северного Кавказа обрекают на скорую и верную голодную смерть в тюрьмах, концентрационных лагерях, ссылках, во время долгих этапных путей. Так погибает лучшая часть крестьянства и казачества и глубже подрывается сельское хозяйство»[11]. «Район Беломорканала, берега Печоры, Игарки, Амура, Якутская тайга и тундра Крайнего Севера были усеяны костями казаков, гибнувших от тяжёлой работы, голода и цинги, от пуль и прикладов палачей-чекистов... Сегодня общее число истреблённых казаков по всей России насчитывается примерно около 10 миллионов человек. Об этом чудовищном геноциде казачества — ни слова не сказано в учебниках истории. Как это удавалось скрывать? Почему виновники этого геноцида не осуждены Международным трибуналом и не наказаны? Продолжением геноцида казаков 20-х — 30-х годов явилось их истребление после окончания Великой Отечественной войны, выданных Западными союзниками сталинскому режиму» [12]. Возрождение современного казачества не мыслимо без детального расследования причин геноцида казачества и поимённое осуждение всех участников этого изуверства. Весь мир должен знать имена организаторов и исполнителей геноцида казаков. Эти имена должны быть прописаны в учебниках Российской истории и озвучены на судебных процессах мирового трибунала по геноциду казачества. Казачество было ненавистно международным лидерам своей уникальной казачьей демократией, которая является антиподом идей «мирового господства» и «мировой революции». Идея тотального истребления казачества была задумана задолго до переворота в России в октябре 1917 года. Традиционная экономика казачества основана на морально-нравственных нормах и ценностях, на уникальной демократии, на свободном труде, при котором главным капиталом является земля-кормилица, реки, озёра, леса и поля — что составляет основу жизни человека. Законы казаков хранились в их вековых обычаях, традициях, в морально-нравственных нормах и ценностях. Сейчас заговорили о голодоморе на Дону, на Кубани, в Украине, но в учебниках об этом не говориться ни слова. Почему такое происходит при нынешней «демократической» власти в России? Сегодня зло, против которого боролись казаки — большевистская диктатура в России — низвергнута, но «демократы» не торопятся возвращать казакам экспроприированные у них большевиками земли. В чём причина такого парадоксального несоответствия?.. Сегодня на казачьих землях хозяйничают временщики. Банкиры скупили бывшие казачьи земли за бесценок и сдают их в аренду китайским и корейским предпринимателям, которые хищнически вырубают лесополосы для своего обогрева и проживания; приватизируются и скупаются за бесценок реки, озёра и пруды. Кому выгодна такая политика и замалчивание факта репрессий и геноцида казаков? Теперь принято считать поэтов белогвардейского рассеяния первой волны эмиграции 1920 года — затонувшей песенной Атлантидой. Действительно, несмотря на изданные многочисленные поэтические альманахи, сборники стихов, публикации в многочисленных зарубежных журналах, — многое из песенного творчества казачества утрачено безвозвратно. Из Харбино-Шанхайского и Дальневосточного эмигрантского зарубежья следует особо отметить творчество казаков рассеяния: Алексей Ачаир — организовал в Харбине «Содружество работников литературы, науки и искусства». Сочинял песни, издавал сборники стихов. Руководил большим хором школьников. В 1945 году был арестован и депортирован в СССР. Умер в пересыльной Уссурийской тюрьме от сердечного приступа; Сергей Алымов — поэт-песенник, ставший кумиром Харбиновской молодёжи; Яков Аракин — писал песни, романсы, пьесы; по словам В. Перелешина, «Аракин умер от голода на крыльце чужого дома»[13]. Арсений Несмелов — поэт-песенник, его творчество вызывало интерес эмигрантских читателей в Европе и Америке. В августе 1945 года был арестован и отправлен в СССР. Умер в пересыльной тюрьме. (Русский эмигрантский Харбин подошёл к своему концу в августе 1945 года; пятнадцать тысяч харбинцев были насильственно увезены в СССР, в их числе были Арсений Несмелов и Алексей Ачаир. Василий Логинов умер в харбиновской больнице сразу после прихода советских войск. Тагда же умер на улице Яков Аракин, оказавшись без крыши над головой и без средств к существованию). Василий Обухов — поэт-песенник, после входа в Маньчжурию советских войск Обухов был арестован, увезён из Харбина в СССР. Сидел в советских лагерях. Умер от рака. «Каждое стихотворение Василия Обухова — отражение его трудной, мучительной жизни, в которой настоящей радостью было творчество» [14]. Валерий Перелешин — поэт-песенник, из Харбина переехал в Пекин, автор 12 поэтических сборников. Из европейского и латиноамериканского эмигрантского рассеяния следует особо отметить казаков песенников-поэтов: Сергей Бехтеев — предки С. Бехтеева владели хутором Галичья гора на высоком каменном берегу Дона. Поэт Сергей Бехтеев в ноябре 1920 года восходит с Креста на Крест. С борта парохода «Самара» стихотворением «Прости» он окончательно прощается с Родиной. Сергей Бехтеев особо отметил в своём творчестве мученический подвиг Святой Царской Семьи. Прожив в Сербии и во Франции 34 года, он оставил потомкам в качестве духовного завещания девять сборников своих стихов и песен, изданных за рубежом. В руках бывшего офицера Царской армии вместо шашки была кирка и лопата, а в горле комок слёз, и перед мысленным взором — картины утраченной России: маковки сельских церквушек да старый родительский дом. В 1927 году в Сербии появляется стихотворение, ставшее центральным в творчестве С. Бехтеева — «Грядущее»: Гляжу спокойно в даль веков, Без опасений и без страха — И зрю Россию без оков В державной шапке Мономаха. В 1933 году в Москве богоборцами большевиками был взорван Храм Христа Спасителя, а в 1933 году в Ницце Сергей Бехтеев обратился со стихотворением к «Внукам»: Пусть льётся смрадная река, Грозя культуре потопленьем, Я говорю через века С грядущим новым поколеньем, Оно оценит и поймёт, Порыв мой пламенный и смелый, И вслед за мною в бой пойдёт За наши старые уделы. Оно полюбит древний быт Святой страдальческой России, И снова храмы воскресит Для православной Литургии. Николай Туроверов — один из самых значительных русских поэтов ХХ века. Долгие годы его имя в СССР находилось под запретом. Человек, чьи стихи тысячи людей переписывали от руки. Поэт, сумевший выразить трагедию миллионов русских участников Белого движения и всю тяжесть вынужденного изгнания, был почти неизвестен на своей Родине, которую горячо любил. Воспевший красоту Донских земель, казачью историю и традиции, он 53 из 73 лет жизни прожил во Франции и никогда не увидел родных его сердцу станиц. Поэтические строки Николая Туроверова отличаются напевностью, совершенством рифмы, точностью слов; строки его стихотворений буквально пронзают. Его стихотворения о коне, плывущем за кораблём с беженцами, среди которых находится его хозяин или стихи о матери не узнавшее своего сына после долгой разлуки — признаны классическими образцами в песенной поэзии русского зарубежья. Николай Туроверов был удивительным человеком, вдохновлявшим казаков рассеяния одним своим присутствием. Не случайно он стал организатором многочисленных русских зарубежных обществ. Николай Туроверов долгое время возглавлял Казачий Союз. Его творчество и сегодня, в непростое для России время, несёт заряд единения казачества. Творческую славу Николай Туроверов познал ещё при жизни, нередко в рецензиях его песенников и стихотворных сборников о нём писали, как о «Баяне казачества». Его стихи и песни переписывались от руки и сборники его произведений мгновенно все скупались с прилавков книжных магазинов. Приведём стихотворения Николая Туроверова, ставшие песнями: МАРТ Гони коня через овраги, За самый дальний буерак. Свищи, кричи в лихой отваге О том, что ты Донской казак!.. В степи туманы да бурьяны, Последний грязный талый снег, И рьяно правит ветер пьяный Коней казачьих резвый бег. ПЕРЕКОП Нас было мало, слишком мало. От вражьих толп темнела даль; Но твёрдым блеском засверкала Из ножен, вынутая сталь. Кто ныне жребий смертный вынет, Чей будет труп в снегу лежать? Молись, молись о дальнем сыне Перед святой иконой, мать! О милом крае, о родимом Звенела песня казака, И гнал, и рвал над белым Крымом Морозный ветер облака. Спеши, мой конь, долиной Качи, Свершай последний переход. Нет, не один из нас заплачет, Всходя на Крест — на пароход. Когда с прощальным поцелуем Освободим ремни подпруг, И, злым предчувствием волнуем, Заржёт печально верный друг. Казак, родимый край покинул... Невольно хочется рыдать... Молись, молись о дальнем сыне Перед святой иконой, мать... КАЗАК Ты такой ли, как и прежде, богомольный В чужедальней басурманской стороне? Так ли дышишь весело и вольно, Как дышал когда-то на войне? Не боишься голода и стужи, Дружишь с нищетою золотой, С каждым человеком дружишь, Оказавшимся поблизости с тобой. Отдаёшь последнюю рубаху, Крест нательный даришь бедняку, Не колеблясь, не жалея — смаху, Как и подобает казаку. Так ли ты пируешь до рассвета, И в любви такой же озорной, Ты казак и божеским заветом — Награждён ты лирой золотой. Николай Альникин (Борис Незлобин) — совершенно удивительные, юношеские рифмованные грёзы — песенные мотыльки о Родине, грустные казачьи песни о станицах воспел на чужбине, донской казак Николай Альникин. Свою книгу «Казачьи думы — песни о Родине» он подарил как «сувенир» для друзей и соратников, которые на чужбине не забыли Дона и его станиц, которые помнят грустные беженские лагеря и первые шаги в чужих краях. В своих стихах и песнях делится он своими воспоминаниями о берегах Дона и Кубани, о высотах Кавказских гор, о равнинах севера Таврии Крыма, о «сидении» в лагерях беженцев и проживании в закопченных бараках и землянках. ПЕСНЯ ПОКИНУТЫХ КАЗАЧЕК Ой, да ты подуй, подуй, ветер низовый; Ты надуй, надуй тучу грозную. Принеси на Дон с моря Чёрного Из чужих сторон дорогих гостей. Принеси ты их грозной тучею — Казаков лихих на степной простор. Забурлит волной тихий Дон седой, И в последний бой смело выступит. Сбросим цепи мы, цепи рабские, Сгинет царство тьмы нечестивое. Ты надуй скорей, ветер низовый. С голубых морей тучу грозную. * * * Далёко позади остались степи Дона, Родные хутора, станицы, курени... Все сердцу близкие: старушки, дети, жёны, — На произвол судьбы осталися одни. Мы уходили с тайною надеждой вскоре С победой возвратиться к милым очагам... Но и Кубань, и Дон мы отдали врагам, Чрез горы и леса мы добрались до моря. Восстали против нас и люди, и природа: Зелёные — навстречу, красные нам вслед; Налево — горы, лес, дожди и непогода, А справа море тысячи сулит нам бед... Со всех сторон нам гибель угрожает... Нам душно, как в тюрьме, в ущельях этих гор... Далёко тихий Дон и он теперь не знает, Какой выносит рок над нами приговор. Нам душно здесь, в горах, нам тяжко на чужбине... Душа на волю просится из этих гор; Истосковались по степям мы, по равнине, Где бесконечный вкруг тебя лежит простор... Все наши помыслы о Родине далёкой; Мечтаем мы во сне и наяву о ней; Страдает без нея душа в тоске глубокой. И грудь сжимается тоскливей и больней. МЫ НЕ ИЗМЕННИКИ РУСИ Мы не изменники Руси на нас клевещут: Мы в жертву Родине отдали, что могли; Любовью нежной к ней у нас сердца трепещут... Но вот уходим мы теперь на край земли... Чтоб пламенно любить её и там, родную, Свободу обретём, коль счастье не нашли... Её мы выстрадали здесь за Русь святую, Уходим, пожелайте нам счастливого пути... Оставшиеся братья также вскоре За нами двинутся по нашим же следам... Ведь мир велик, в безбрежном мировом просторе Найдется уголок пристанище всем нам!.. И всюду будем ждать заветного мгновенья, Когда потребует к себе Отчизна нас. На зов ея мы двинемся без замедленья... Счастливый путь! Прощайте, братья! В добрый час!.. КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН Загудели, зазвенели по церквам колокола, Беспрерывно льются трели, ночь прошла. Этот мощный, этот властный, но чужой, не русский звон, Мне напомнил край прекрасный — тихий Дон. Реют в воздухе, как птицы, звоны с раннего утра... Вспоминаются станицы, хутора. Вспоминаются другие звоны, там, в родной земле... Что-то с вами, дорогие, там — в Цимле?.. В этот праздник на чужбине, лишь одна смущает тень: Как-то встретили вы ныне этот день? Этой ночью, как бывало, вы стояли ль по церквам? Что сегодня подсказало сердце вам? С каждым годом в вашей жизни радость меньше и бледней... Боже, дай моей Отчизне светлых дней! Милость пусть войдёт Господня на родимую страну, — Пусть легко вздохнут сегодня на Дону!.. НЕНАГЛЯДНОЙ Расскажи, мой друг, хоть во сне ты мне, Как живёшь одна ты в родной стране? Дивной грёзою мне блесни сюда, Путеводная ты моя звезда. Ветерок чуть-чуть шелестит листву, — Не твою ли здесь слышу я молву? Облака вверху с яркой синевой Всё рисует мне образ милый твой. А года не ждут, — как стрела летят, — Счастья нашего, видно, не хотят... Всюду тьма царит непроглядная... Появись, приснись, ненаглядная!.. Александр Донсков — прославленный поэт-песенник. Картина второго казачьего Сполоха отразилась в общеказачьем гимне, написанном поэтом, полковником казачьих войск Александром Донсковым: Полыхают пожаром казачьи станицы, Ветер пепел несёт по родимым полям. Есть за что нам с кровавой коммуною биться, Есть, чем будет порадовать Родину нам... В Харбине (Китай) эмигрантам жилось легко и привольно. Выходцы из России вспоминают Харбин с благодарностью. Это было лучшее место из всей эмиграции. Русский язык там был официально признанным и преподавания велись на русском языке. Оторванность от родной почвы в Харбине переживалось не столь остро, как в Западной Европе. Харбин был русским университетским городом, в котором находилось землячества и общины, выходцев из российской империи — русских, поляков, латышей, грузин, армян, татар. С приходом в Маньчжурию Японцев в 1932 году, началось разорение русских и вытеснение их из Харбина. Даже плохо обеспеченные литераторы в Харбине чувствовали себя лучше, чем в русских диаспорах Европы: можно было кормиться журналистикой, а не изматывающим трудом на заводе Рено. Парижские судьбы казаков рассеяния суровее, чем в Харбине. Борис Бета, переехав из Харбина во Францию, стал бездомным бродягой, затем портовым грузчиком в Марселе, где вскоре умер. Но с другой стороны, русской литературной жизни казачьей эмиграции рассеяния Востока менее повезло, нежели Западной казачьей диаспоре, поскольку Восточная ветвь творческой эмиграции была представлена самой себе. Парижские дореволюционные писатели-эмигранты не желали замечать провинцию, не следили за Харбиновской и Шанхайской литературной жизнью. Но всё-таки Михаил Осоргин в журнале «Феникс» писал в разделе Последние новости: «На этот раз парижским “китам” придётся заметить китайских сородичей и поздравить их с начинанием»[15]. В 1937 году в Париже был основан «толстый» литературный журнал — «Русские записки». Целью нового издания было наведение мостов между столицей Зарубежья — Францией и дальневосточной эмиграцией. Широкому развитию творческих отношений русского Китая и Европы воспрепятствовала начавшаяся глобальная война 1939 года. После войны Европа лежала в руинах, казачья литература понесла невосполнимые потери в годы войны и в послевоенные годы, — писатели нередко находили пристанища в лагерях для перемещённых лиц. С Востока казачье рассеяние глядело на Запад с ожидаемым приятием и живым литературным интересом. Л. Ещин знакомил Харбин с Владимиром Маяковским. С. Алымов налаживал дружеские отношения с Игорем Северяниным. В. Перелешин называет Александра Блока своим учителем. Харбиновский популярный поэт Владимир Танин, бывший белый офицер из отряда Семёнова, издал свои избранные произведения «Грустные песенки», которые пел весь Харбин в кинотеатрах, в бараках; с прибытием в Шанхай Вертинского в 1935 году песни Танина приобрели новое звучание. В годы войны эмигрантская литература Балкан, Польши, Прибалтики, Франции — молчала. Закрылись газеты и журналы. Оставалось только два культурных центра эмиграции — США и Шанхая. Но Японская оккупация подошла близко к Шанхаю и разрушила экономику города. Началась полуголодная жизнь. В 1947 году с неизбежностью начался второй «китайский» исход русского рассеяния. Харбинско-Шанхайскому зарубежью суждено было пережить три исхода (из России, Харбина, Шанхая), два периода расселения (один — по Дальнему Востоку, другой — по всему миру). На долю казачьей эмиграции выпало по два-три, а то и по четыре эмиграции. Казаки уезжали в Южную Америку: в Бразилию, Аргентину, в Чили, Парагвай; уезжали русские шанхайцы на Филиппинские острова, в Австралию, США. О казаках-изгоях очень лаконично и чётко выразил своё видение в стихах Алексей Ачаир (признанный казачьей эмиграцией Иваном Калитой русской поэзии Китая): Мы живали в суровой Неметчине, Нам знаком и Алжир, и Сиам; Мы ходили по дикой Туретчине И по льдистым Небесным Горам. Нам близки и Памир, и Америка, И Багдад, и Лионский залив. Наш казак у восточного берега Упирался в Дежневский пролив. Легче птиц и оленей проворнее, Рассыпаясь по тысячам мест, Доходил до границ Калифорнии Одинокий казачий разъезд... И теперь, когда чёрные веянья Разметали в щепы корабли, — Снова двинулись в страны рассеянья Мы от милой чумазой земли... На плантациях, фермах, на фабриках, — Где ни встать, ни согнуться, ни лечь, — В Аргентинах, Канадах и Африках Раздаётся казачая речь... ...В академиях, в школах, на улицах, — Вспоминая Кавказ и Сибирь, — Каждый Русский трепещет и хмурится, Развевая печальную быль... Не сломала судьба нас, не выгнула, Хоть пригнула до самой земли. И за то, что нас Родина выгнала, — Мы по свету её разнесли. Выводы: Специфическая казачья среда создала свой неповторимый фольклор, свои особенные, только ей свойственные песни. Песня сохраняет тот первозданный душевный лад людей, когда она зарождалась. Она была явлением свободного творчества, естественным отражением жизни и быта вольного народа. Общепризнан особый певческий дух казака, отличный в этническом, психологическом и культурном отношении от песен «россиянина». Большинство фольклористов считают, что казачество имеет свой особый светильник искусства в музыке, песне и танце. Очевидно, что почувствовать особый аромат песенного казачьего фольклора без учёта этнической особенности казаков и без учёта их культурных связей невозможно. В казачьем рассеянии, как теперь принято говорить о Великом исходе казачьей эмиграции 1920 года, было немало поэтов песенников. Казачьи песни подлежали полному истреблению, как и само казачество, должно было быть стёрто с лица земли. Казачество было ненавистно лидерам большевистской диктатуры своей уникальной казачьей демократией, которая является антиподом идей «мирового господства», «мировой революции» и современной «управляемой глобализацией». Из Харбино-Шанхайского и дальневосточного эмигрантского зарубежья следует, прежде всего, отметить творчество казаков поэтов-песенников: Алексея Ачаира, Сергея Алымова, Якова Аракина, Валерия Перелешина, Арсения Несмелова. Из европейского и латиноамериканского зарубежья наиболее выдающимися песенниками признаны казачьи поэты: Сергей Бехтеев, Николай Туроверов, Николай Альникин, Александр Донсков. В настоящее время происходит возрождение казачества Дона, Кубани, Терека, Урала, Сибири, Дальнего Востока, одновременно наблюдается возрождение казачьих песен, танцев, фольклора. Восстанавливается утраченный свод песен «Песни казачьего календаря». Сигачев Александр Александрович — кандидат технических наук, старший научный сотрудник ЦНИИЧМ им. И. П. Бардина, член Союза писателей России (МГО СП РФ), гл. редактор журнала Фестиваля-конкурса «Юная Росса». Sigachev Aleksandr Aleksandrovich — Candidate of Science, senior staff scientist of the I. P. Bardin Central Scientific and Research Institute of Ferrous Metals, a member of the Union of Russian Writers, senior editor of the journal of the Festival-contest “Youthful Rossa”. E-mail: sigacheval(at)yandex.ru [1] См. подробнее: Сигачев А. Песни казачьего календаря // Проза.ру — национальный сервер современной прозы. URL: http://www.proza.ru/2008/12/10/662 [2] Перелешин В. Русские Дальневосточные поэты // Новый журнал. 1972. № 107. С. 255. [3] Русская поэзия Китая. Антология // Сост. В. Крейд, О. Бакич. М.: Время, 2001. С. 16. [4] Там же. С. 37–38. [5] Правда. 1923. 23 сентября. [6] Родина. 1998. № 3. С. 77. [7] Черников В. В. Без срока давности. М.: Форма-Т, 2007. С. 91. [8] Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. М., 1991. С. 42. [9] Черкасов К. Ответ перед историей за одну попытку. Мельбурн, 1963. Т. 1. С. 58-59. [10] Северная Правда. 1989. № 10/12. [11] Фёдоров А. В. Голод — знамя России. Прага, 1933. № 6. С. 3–4. [12]. Черников В. В. Без срока давности. М.: Форма-Т, 2007. С. 89–90. [13] Перелешин В. Русские дальневосточные поэты // Новый журнал. 1972. № 107. С. 261. [14] Резникова Н. В русском Харбине // Новый журнал. 1988. № 172-173. С. 393. [15] Осоргин М. Феникс // Последние новости. 1935. 10 октября.
Среди русских рек Дон не самая большая река, но, пожалуй, ни одна из них, за исключением Волги, не была столь прославлена в летописях, песнях, легендах и сказаниях, как Дон. Издавна нежно и ласково величали её казаки «Тихим Доном», «Доном-Батюшкой», «Дон-Ивановичем», «Доном-богатырём». Река Дон была колыбелью казачества, их духовной опорой, кормилицей и поилицей. Дону казаки поверяют свои сокровенные, сердечные думы, радость и горе. Песни казаков исполнены красоты, силы, благородства и подчёркнутого ритма. Искусство хорового пения принадлежит, как известно, к наиболее древним видам народного творчества, его истоки уходят вглубь веков. В традиции хорового пения казаков — преимущественно без музыкального сопровождения, ибо использование музыкального сопровождения снижает интонационную выразительность мелодии. Специфическая казачья среда создала свой неповторимый фольклор, свои особенные, только ей свойственные песни. Сила народной песни в отличие от других письменных памятников старины состоит в том, что песня не несёт в себе отпечатков иноземного влияния, в отличие, например, от летописей (как известно, многие летописцы были далеко небеспристрастны в своих «сказаниях»). Песни создавал сам народ, без заморской подсказки и без корысти. Во все времена народ пел своё, вкладывал в песню свою жизнь, свои чувства, надежды, горе и радость. Народная песня жила так, как жил и чувствовал её создатель — народ во всём своём многообразии. Она была явлением свободного творчества, естественным отражением жизни и быта вольного народа. Издавна казачья песня являлась объектом самого пристального внимания исследователей, этнографов, фольклористов, писателей, поэтов-песенников, драматургов, лингвистов. Это объясняется, прежде всего, особенностями и богатством песенного духа, ревностно хранимого в среде казаков. Общепризнан особый певческий дух казака, отличный в этническом, психологическом и культурном отношении от песен «россиянина». Большинство фольклористов считают, что казачество имеет свой особый светильник искусства в музыке, в песне и в танце. Народ как будто тот же самый, но песня казачья совсем другая, своеобразная. Очевидно, что почувствовать особый аромат песенного казачьего фольклора без учёта этнической особенности казаков и их культурных связей невозможно. Оригинальный казачий стиль хорового пения отличен даже от южнорусской песнопевческой практики, в том числе и по образцу гармонизации. Даже в обиходных церковных хоровых напевах издавна господствовала европейская гармония, европеизированный стиль которой долгое время сковывал народное музыкальное творчество. Западноевропейская школа хорового пения с искусственной метрической ритмикой, сковывала распев с несимметричным, свободным песенным ритмом. Казачьи распевы не укладываются в жёсткое «прокрустово ложе» гармонических рамок квадратных периодов мелодий. Свободолюбивому казаку и в песне более любо ладовое своеобразие несимметричного ритма свободных казачьих напевов. В фольклоре народ сохраняет, сам того не осознавая, останки древних традиций, восходящих к предыстории, он выполняет функцию “подсознательной коллективной” памяти, содержание которой, совершенно очевидно, пришло откуда-то ещё. Кто хочет понять свой народ до глубины корней, должен пристально присмотреться и прислушаться к его истокам — к песням, сказкам, к пословицам, поговоркам, к отдельным словам (в которых неискоренимо присутствуют коды народа). За словом всегда стоит глубинный смысл, многогранное значение, за буквальным смыслом — тайный смысл истории, культуры, религии народов и наций. И песни, что пелись нашими предками, должны мы бережно хранить и преумножать[1]. В казачьем рассеянии, как теперь принято говорить о Великом исходе казачьей эмиграции 1920 года, было много поэтов песенников. К настоящему времени уже немало издано поэтических антологий (антология от гр. anthologies, буквально — букет цветов), освещающих поэтическое творчество как Восточной, так и Западной ветвей русской эмиграции. Вышли также сборники песен и стихов казачьей лирики. Из 200 тысяч белых эмигрантов Восточной ветви Зарубежья было около 60 поэтов. «Мне известно, — писал В. Перелешин, — около шестидесяти имён поэтов, как пользовавшихся широким признанием в дальневосточных центрах русского рассеяния — Харбине, Шанхае, Тяньцзине и Пекине, так и малоизвестных и оставшихся вовсе незамеченными»[2]. На долю Западной ветви белых эмигрантов Зарубежья — Берлина, Парижа, Праги, Белграда, Варшавы, Риги, Равеля, Софии, проходилось примерно столько же — около 200 тысяч человек. Из этого числа Западной ветви белых эмигрантов было 88 поэтов (включённые в антологию Ю. Иваска «На Западе», 1953)[3]. Уместно здесь напомнить, что была определённая доля эмигрантов (хоть и не столь значительная, точное их число не установлено), поселившихся в Южной Америке: в Аргентине, Бразилии, Чили, Парагвае, на Филиппинах, в Австралии и США. (По данным В. Крейда и О. Бакич — среди них было примерно 20 наиболее видных литераторов) [4]. Что же в своде «Песен казачьего календаря» было такого, за что песни подлежали полному уничтожению, и должно было быть стёртым из памяти людей само упоминание о них. Казачьи песни подлежали полному истреблению, как и само казачество. Идеологи большевистской диктатуры во главе с Лениным и Троцким придавали слову «расказачивание» однозначный смысл — поголовное уничтожение (геноцид) казачества. Идеология мирового господства диктатуры пролетариата включала в себя разжигание гражданских и мировых войн, программирование искусственного голода, кризисов и терроризма. Россия была выбрана в качестве плацдарма для развития «Мировой революции и Мирового господства». Идеи большевизма о «процветающем рае социализма и коммунизма» являлись всего лишь прикрытием истинного замысла мирового сообщества диктаторов-авантюристов. Казачество на подобный лукавый большевистский диктаторский обман «коммунистического рая» не прельстилась, и за это его было решено физически истребить, стереть с лица земли; предать казачество полному забвению. Из памяти людей задумано было искоренить само слово «казак», и всё, что с ним было неразрывно связано: казачьи песни, танцы, традиции, фольклор. Большевистская диктатура не останавливалась ни перед чем, для достижения своих человеконенавистнических целей в стремлении к мировому господству. Так, ими были спланированы: геноцид цвета русской нации — казачества, истребление царской семьи вместе с их детьми, уничтожение интеллигенции и духовенства, развязывание гражданских войн, создание концентрационных лагерей по всему Северу России задолго до создания фашистских лагерей — Освенцима, Майданека, Бухенвальда и других известных «лагерей смерти». Была запущена адская машина истребления казачества во всех казачьих краях (Дона, Кубани, Терека, Урала, Сибири, Приморья и других 12 казачьих краёв). Чудовищная машина смерти работала многие годы после окончания гражданской войны, уже при советском режиме. Карательные акции были организованы сразу после Октябрьского переворота — силами «интернационалистов» (особенно латышей, мадьяр, китайцев, «революционных матросов», горцев Кавказа, иногороднего населения казачьих областей.) Бронштейн–Троцкий писал: «Уничтожить как таковое, расказачить казачество — вот наш лозунг. Снять лампасы, запретить называться казаками, выселить в массовом порядке в другие области»[5]. Член Донского ревкома Исаак Исаевич Рейнгольд рапортовал в ЦК РКП (б): «Почувствовав себя победителями, мы бросили вызов казакам, начав их массовое физическое истребление. Бесспорно принципиальный наш взгляд на казаков, как на элемент, чуждый коммунизму и советской идее, правилен. Казаков, по крайней мере, огромную их часть, надо будет рано или поздно истребить, просто уничтожить физически»[6]. Следует здесь особо отметить роль вождя революции, диктатора Ленина в массовом истреблении казачества. Ленин не только знал о происходящем геноциде казачества, но и лично участвовал в выработке человеконенавистнической политики большевистских властей по отношению к казакам. «Достаточно вспомнить ленинскую телеграмму Фрунзе по поводу «поголовного истребления казаков»! Дзержинский писал Ленину 19 декабря 1919 г., указывая, что на тот момент в плену у большевиков содержалось около миллиона казаков. Вождь мирового пролетариата наложил резолюцию на этом письме: «Расстрелять всех — до единого!»[7] О том, какому страшному погрому и уничтожению подвергались казачьи станицы Дона, Кубани и Терека писал бежавший на Запад палач из НКВД Орлов А. (настоящее имя — Лейба Лазаревич Фельбин): «Десятки тысяч казаков были расстреляны без суда, сотни тысяч — отправлены в ссылку, в сибирские и казахстанские концлагеря, где их ждала медленная смерть»[8]. Читаем по другому источнику о том, как поступали с казачьими семьями: «Сгоняли к железнодорожным станциям, где стояли заранее поданные эшелоны из товарных вагонов без воды, печей, уборных. По 70–100 человек загоняли в вагоны, закрывали на замки и пломбировали. Окна в вагонах были забиты досками и сверху обтянуты колючей проволокой. Эшелоны мчали несчастных казаков в Сибирь, на Дальний Восток. Кошмарный ужас творился в вагонах: холод, голод, плач детей и матерей, самоубийства, болезни и смерть. Оставшихся в живых людей выбросили в сибирской тайге и заставили строить бараки и землянки. Дети, женщины, старики без одежды и питания падали и умирали — как мухи. Утром можно было видеть целыми семьями повесившихся на деревьях людей»[9]. Железнодорожный служащий, видевший в начале 30-х годов эшелоны депортированных казаков, свидетельствует: «Много раз из проходящих вагонов выбрасывали свёртки. Мы знали, что в них. В них были детские трупы. Мы разворачивали их, доставали записки, очень схожие по содержанию: «Ради Бога, предайте земле раба Божьего… И мы хоронили вдоль железнодорожного полотна этих рабов Божьих — грудных и годовалых. А на их родине и на их крови вставали колхозы; в дом раскулаченных въезжали новые хозяева»[10]. Голод 1932–1933 годов был искусственно организован, чтобы окончательно сломить сопротивление крестьян при коллективизации в казачьих хлебных житницах страны. «Голод и недоедание дали в руки кровавой власти новое и страшное оружие для её политической борьбы с неугодными слоями населения. Казачье население Северного Кавказа обрекают на скорую и верную голодную смерть в тюрьмах, концентрационных лагерях, ссылках, во время долгих этапных путей. Так погибает лучшая часть крестьянства и казачества и глубже подрывается сельское хозяйство»[11]. «Район Беломорканала, берега Печоры, Игарки, Амура, Якутская тайга и тундра Крайнего Севера были усеяны костями казаков, гибнувших от тяжёлой работы, голода и цинги, от пуль и прикладов палачей-чекистов... Сегодня общее число истреблённых казаков по всей России насчитывается примерно около 10 миллионов человек. Об этом чудовищном геноциде казачества — ни слова не сказано в учебниках истории. Как это удавалось скрывать? Почему виновники этого геноцида не осуждены Международным трибуналом и не наказаны? Продолжением геноцида казаков 20-х — 30-х годов явилось их истребление после окончания Великой Отечественной войны, выданных Западными союзниками сталинскому режиму» [12]. Возрождение современного казачества не мыслимо без детального расследования причин геноцида казачества и поимённое осуждение всех участников этого изуверства. Весь мир должен знать имена организаторов и исполнителей геноцида казаков. Эти имена должны быть прописаны в учебниках Российской истории и озвучены на судебных процессах мирового трибунала по геноциду казачества. Казачество было ненавистно международным лидерам своей уникальной казачьей демократией, которая является антиподом идей «мирового господства» и «мировой революции». Идея тотального истребления казачества была задумана задолго до переворота в России в октябре 1917 года. Традиционная экономика казачества основана на морально-нравственных нормах и ценностях, на уникальной демократии, на свободном труде, при котором главным капиталом является земля-кормилица, реки, озёра, леса и поля — что составляет основу жизни человека. Законы казаков хранились в их вековых обычаях, традициях, в морально-нравственных нормах и ценностях. Сейчас заговорили о голодоморе на Дону, на Кубани, в Украине, но в учебниках об этом не говориться ни слова. Почему такое происходит при нынешней «демократической» власти в России? Сегодня зло, против которого боролись казаки — большевистская диктатура в России — низвергнута, но «демократы» не торопятся возвращать казакам экспроприированные у них большевиками земли. В чём причина такого парадоксального несоответствия?.. Сегодня на казачьих землях хозяйничают временщики. Банкиры скупили бывшие казачьи земли за бесценок и сдают их в аренду китайским и корейским предпринимателям, которые хищнически вырубают лесополосы для своего обогрева и проживания; приватизируются и скупаются за бесценок реки, озёра и пруды. Кому выгодна такая политика и замалчивание факта репрессий и геноцида казаков? Теперь принято считать поэтов белогвардейского рассеяния первой волны эмиграции 1920 года — затонувшей песенной Атлантидой. Действительно, несмотря на изданные многочисленные поэтические альманахи, сборники стихов, публикации в многочисленных зарубежных журналах, — многое из песенного творчества казачества утрачено безвозвратно. Из Харбино-Шанхайского и Дальневосточного эмигрантского зарубежья следует особо отметить творчество казаков рассеяния: Алексей Ачаир — организовал в Харбине «Содружество работников литературы, науки и искусства». Сочинял песни, издавал сборники стихов. Руководил большим хором школьников. В 1945 году был арестован и депортирован в СССР. Умер в пересыльной Уссурийской тюрьме от сердечного приступа; Сергей Алымов — поэт-песенник, ставший кумиром Харбиновской молодёжи; Яков Аракин — писал песни, романсы, пьесы; по словам В. Перелешина, «Аракин умер от голода на крыльце чужого дома»[13]. Арсений Несмелов — поэт-песенник, его творчество вызывало интерес эмигрантских читателей в Европе и Америке. В августе 1945 года был арестован и отправлен в СССР. Умер в пересыльной тюрьме. (Русский эмигрантский Харбин подошёл к своему концу в августе 1945 года; пятнадцать тысяч харбинцев были насильственно увезены в СССР, в их числе были Арсений Несмелов и Алексей Ачаир. Василий Логинов умер в харбиновской больнице сразу после прихода советских войск. Тагда же умер на улице Яков Аракин, оказавшись без крыши над головой и без средств к существованию). Василий Обухов — поэт-песенник, после входа в Маньчжурию советских войск Обухов был арестован, увезён из Харбина в СССР. Сидел в советских лагерях. Умер от рака. «Каждое стихотворение Василия Обухова — отражение его трудной, мучительной жизни, в которой настоящей радостью было творчество» [14]. Валерий Перелешин — поэт-песенник, из Харбина переехал в Пекин, автор 12 поэтических сборников. Из европейского и латиноамериканского эмигрантского рассеяния следует особо отметить казаков песенников-поэтов: Сергей Бехтеев — предки С. Бехтеева владели хутором Галичья гора на высоком каменном берегу Дона. Поэт Сергей Бехтеев в ноябре 1920 года восходит с Креста на Крест. С борта парохода «Самара» стихотворением «Прости» он окончательно прощается с Родиной. Сергей Бехтеев особо отметил в своём творчестве мученический подвиг Святой Царской Семьи. Прожив в Сербии и во Франции 34 года, он оставил потомкам в качестве духовного завещания девять сборников своих стихов и песен, изданных за рубежом. В руках бывшего офицера Царской армии вместо шашки была кирка и лопата, а в горле комок слёз, и перед мысленным взором — картины утраченной России: маковки сельских церквушек да старый родительский дом. В 1927 году в Сербии появляется стихотворение, ставшее центральным в творчестве С. Бехтеева — «Грядущее»: Гляжу спокойно в даль веков, Без опасений и без страха — И зрю Россию без оков В державной шапке Мономаха. В 1933 году в Москве богоборцами большевиками был взорван Храм Христа Спасителя, а в 1933 году в Ницце Сергей Бехтеев обратился со стихотворением к «Внукам»: Пусть льётся смрадная река, Грозя культуре потопленьем, Я говорю через века С грядущим новым поколеньем, Оно оценит и поймёт, Порыв мой пламенный и смелый, И вслед за мною в бой пойдёт За наши старые уделы. Оно полюбит древний быт Святой страдальческой России, И снова храмы воскресит Для православной Литургии. Николай Туроверов — один из самых значительных русских поэтов ХХ века. Долгие годы его имя в СССР находилось под запретом. Человек, чьи стихи тысячи людей переписывали от руки. Поэт, сумевший выразить трагедию миллионов русских участников Белого движения и всю тяжесть вынужденного изгнания, был почти неизвестен на своей Родине, которую горячо любил. Воспевший красоту Донских земель, казачью историю и традиции, он 53 из 73 лет жизни прожил во Франции и никогда не увидел родных его сердцу станиц. Поэтические строки Николая Туроверова отличаются напевностью, совершенством рифмы, точностью слов; строки его стихотворений буквально пронзают. Его стихотворения о коне, плывущем за кораблём с беженцами, среди которых находится его хозяин или стихи о матери не узнавшее своего сына после долгой разлуки — признаны классическими образцами в песенной поэзии русского зарубежья. Николай Туроверов был удивительным человеком, вдохновлявшим казаков рассеяния одним своим присутствием. Не случайно он стал организатором многочисленных русских зарубежных обществ. Николай Туроверов долгое время возглавлял Казачий Союз. Его творчество и сегодня, в непростое для России время, несёт заряд единения казачества. Творческую славу Николай Туроверов познал ещё при жизни, нередко в рецензиях его песенников и стихотворных сборников о нём писали, как о «Баяне казачества». Его стихи и песни переписывались от руки и сборники его произведений мгновенно все скупались с прилавков книжных магазинов. Приведём стихотворения Николая Туроверова, ставшие песнями: МАРТ Гони коня через овраги, За самый дальний буерак. Свищи, кричи в лихой отваге О том, что ты Донской казак!.. В степи туманы да бурьяны, Последний грязный талый снег, И рьяно правит ветер пьяный Коней казачьих резвый бег. ПЕРЕКОП Нас было мало, слишком мало. От вражьих толп темнела даль; Но твёрдым блеском засверкала Из ножен, вынутая сталь. Кто ныне жребий смертный вынет, Чей будет труп в снегу лежать? Молись, молись о дальнем сыне Перед святой иконой, мать! О милом крае, о родимом Звенела песня казака, И гнал, и рвал над белым Крымом Морозный ветер облака. Спеши, мой конь, долиной Качи, Свершай последний переход. Нет, не один из нас заплачет, Всходя на Крест — на пароход. Когда с прощальным поцелуем Освободим ремни подпруг, И, злым предчувствием волнуем, Заржёт печально верный друг. Казак, родимый край покинул... Невольно хочется рыдать... Молись, молись о дальнем сыне Перед святой иконой, мать... КАЗАК Ты такой ли, как и прежде, богомольный В чужедальней басурманской стороне? Так ли дышишь весело и вольно, Как дышал когда-то на войне? Не боишься голода и стужи, Дружишь с нищетою золотой, С каждым человеком дружишь, Оказавшимся поблизости с тобой. Отдаёшь последнюю рубаху, Крест нательный даришь бедняку, Не колеблясь, не жалея — смаху, Как и подобает казаку. Так ли ты пируешь до рассвета, И в любви такой же озорной, Ты казак и божеским заветом — Награждён ты лирой золотой. Николай Альникин (Борис Незлобин) — совершенно удивительные, юношеские рифмованные грёзы — песенные мотыльки о Родине, грустные казачьи песни о станицах воспел на чужбине, донской казак Николай Альникин. Свою книгу «Казачьи думы — песни о Родине» он подарил как «сувенир» для друзей и соратников, которые на чужбине не забыли Дона и его станиц, которые помнят грустные беженские лагеря и первые шаги в чужих краях. В своих стихах и песнях делится он своими воспоминаниями о берегах Дона и Кубани, о высотах Кавказских гор, о равнинах севера Таврии Крыма, о «сидении» в лагерях беженцев и проживании в закопченных бараках и землянках. ПЕСНЯ ПОКИНУТЫХ КАЗАЧЕК Ой, да ты подуй, подуй, ветер низовый; Ты надуй, надуй тучу грозную. Принеси на Дон с моря Чёрного Из чужих сторон дорогих гостей. Принеси ты их грозной тучею — Казаков лихих на степной простор. Забурлит волной тихий Дон седой, И в последний бой смело выступит. Сбросим цепи мы, цепи рабские, Сгинет царство тьмы нечестивое. Ты надуй скорей, ветер низовый. С голубых морей тучу грозную. * * * Далёко позади остались степи Дона, Родные хутора, станицы, курени... Все сердцу близкие: старушки, дети, жёны, — На произвол судьбы осталися одни. Мы уходили с тайною надеждой вскоре С победой возвратиться к милым очагам... Но и Кубань, и Дон мы отдали врагам, Чрез горы и леса мы добрались до моря. Восстали против нас и люди, и природа: Зелёные — навстречу, красные нам вслед; Налево — горы, лес, дожди и непогода, А справа море тысячи сулит нам бед... Со всех сторон нам гибель угрожает... Нам душно, как в тюрьме, в ущельях этих гор... Далёко тихий Дон и он теперь не знает, Какой выносит рок над нами приговор. Нам душно здесь, в горах, нам тяжко на чужбине... Душа на волю просится из этих гор; Истосковались по степям мы, по равнине, Где бесконечный вкруг тебя лежит простор... Все наши помыслы о Родине далёкой; Мечтаем мы во сне и наяву о ней; Страдает без нея душа в тоске глубокой. И грудь сжимается тоскливей и больней. МЫ НЕ ИЗМЕННИКИ РУСИ Мы не изменники Руси на нас клевещут: Мы в жертву Родине отдали, что могли; Любовью нежной к ней у нас сердца трепещут... Но вот уходим мы теперь на край земли... Чтоб пламенно любить её и там, родную, Свободу обретём, коль счастье не нашли... Её мы выстрадали здесь за Русь святую, Уходим, пожелайте нам счастливого пути... Оставшиеся братья также вскоре За нами двинутся по нашим же следам... Ведь мир велик, в безбрежном мировом просторе Найдется уголок пристанище всем нам!.. И всюду будем ждать заветного мгновенья, Когда потребует к себе Отчизна нас. На зов ея мы двинемся без замедленья... Счастливый путь! Прощайте, братья! В добрый час!.. КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН Загудели, зазвенели по церквам колокола, Беспрерывно льются трели, ночь прошла. Этот мощный, этот властный, но чужой, не русский звон, Мне напомнил край прекрасный — тихий Дон. Реют в воздухе, как птицы, звоны с раннего утра... Вспоминаются станицы, хутора. Вспоминаются другие звоны, там, в родной земле... Что-то с вами, дорогие, там — в Цимле?.. В этот праздник на чужбине, лишь одна смущает тень: Как-то встретили вы ныне этот день? Этой ночью, как бывало, вы стояли ль по церквам? Что сегодня подсказало сердце вам? С каждым годом в вашей жизни радость меньше и бледней... Боже, дай моей Отчизне светлых дней! Милость пусть войдёт Господня на родимую страну, — Пусть легко вздохнут сегодня на Дону!.. НЕНАГЛЯДНОЙ Расскажи, мой друг, хоть во сне ты мне, Как живёшь одна ты в родной стране? Дивной грёзою мне блесни сюда, Путеводная ты моя звезда. Ветерок чуть-чуть шелестит листву, — Не твою ли здесь слышу я молву? Облака вверху с яркой синевой Всё рисует мне образ милый твой. А года не ждут, — как стрела летят, — Счастья нашего, видно, не хотят... Всюду тьма царит непроглядная... Появись, приснись, ненаглядная!.. Александр Донсков — прославленный поэт-песенник. Картина второго казачьего Сполоха отразилась в общеказачьем гимне, написанном поэтом, полковником казачьих войск Александром Донсковым: Полыхают пожаром казачьи станицы, Ветер пепел несёт по родимым полям. Есть за что нам с кровавой коммуною биться, Есть, чем будет порадовать Родину нам... В Харбине (Китай) эмигрантам жилось легко и привольно. Выходцы из России вспоминают Харбин с благодарностью. Это было лучшее место из всей эмиграции. Русский язык там был официально признанным и преподавания велись на русском языке. Оторванность от родной почвы в Харбине переживалось не столь остро, как в Западной Европе. Харбин был русским университетским городом, в котором находилось землячества и общины, выходцев из российской империи — русских, поляков, латышей, грузин, армян, татар. С приходом в Маньчжурию Японцев в 1932 году, началось разорение русских и вытеснение их из Харбина. Даже плохо обеспеченные литераторы в Харбине чувствовали себя лучше, чем в русских диаспорах Европы: можно было кормиться журналистикой, а не изматывающим трудом на заводе Рено. Парижские судьбы казаков рассеяния суровее, чем в Харбине. Борис Бета, переехав из Харбина во Францию, стал бездомным бродягой, затем портовым грузчиком в Марселе, где вскоре умер. Но с другой стороны, русской литературной жизни казачьей эмиграции рассеяния Востока менее повезло, нежели Западной казачьей диаспоре, поскольку Восточная ветвь творческой эмиграции была представлена самой себе. Парижские дореволюционные писатели-эмигранты не желали замечать провинцию, не следили за Харбиновской и Шанхайской литературной жизнью. Но всё-таки Михаил Осоргин в журнале «Феникс» писал в разделе Последние новости: «На этот раз парижским “китам” придётся заметить китайских сородичей и поздравить их с начинанием»[15]. В 1937 году в Париже был основан «толстый» литературный журнал — «Русские записки». Целью нового издания было наведение мостов между столицей Зарубежья — Францией и дальневосточной эмиграцией. Широкому развитию творческих отношений русского Китая и Европы воспрепятствовала начавшаяся глобальная война 1939 года. После войны Европа лежала в руинах, казачья литература понесла невосполнимые потери в годы войны и в послевоенные годы, — писатели нередко находили пристанища в лагерях для перемещённых лиц. С Востока казачье рассеяние глядело на Запад с ожидаемым приятием и живым литературным интересом. Л. Ещин знакомил Харбин с Владимиром Маяковским. С. Алымов налаживал дружеские отношения с Игорем Северяниным. В. Перелешин называет Александра Блока своим учителем. Харбиновский популярный поэт Владимир Танин, бывший белый офицер из отряда Семёнова, издал свои избранные произведения «Грустные песенки», которые пел весь Харбин в кинотеатрах, в бараках; с прибытием в Шанхай Вертинского в 1935 году песни Танина приобрели новое звучание. В годы войны эмигрантская литература Балкан, Польши, Прибалтики, Франции — молчала. Закрылись газеты и журналы. Оставалось только два культурных центра эмиграции — США и Шанхая. Но Японская оккупация подошла близко к Шанхаю и разрушила экономику города. Началась полуголодная жизнь. В 1947 году с неизбежностью начался второй «китайский» исход русского рассеяния. Харбинско-Шанхайскому зарубежью суждено было пережить три исхода (из России, Харбина, Шанхая), два периода расселения (один — по Дальнему Востоку, другой — по всему миру). На долю казачьей эмиграции выпало по два-три, а то и по четыре эмиграции. Казаки уезжали в Южную Америку: в Бразилию, Аргентину, в Чили, Парагвай; уезжали русские шанхайцы на Филиппинские острова, в Австралию, США. О казаках-изгоях очень лаконично и чётко выразил своё видение в стихах Алексей Ачаир (признанный казачьей эмиграцией Иваном Калитой русской поэзии Китая): Мы живали в суровой Неметчине, Нам знаком и Алжир, и Сиам; Мы ходили по дикой Туретчине И по льдистым Небесным Горам. Нам близки и Памир, и Америка, И Багдад, и Лионский залив. Наш казак у восточного берега Упирался в Дежневский пролив. Легче птиц и оленей проворнее, Рассыпаясь по тысячам мест, Доходил до границ Калифорнии Одинокий казачий разъезд... И теперь, когда чёрные веянья Разметали в щепы корабли, — Снова двинулись в страны рассеянья Мы от милой чумазой земли... На плантациях, фермах, на фабриках, — Где ни встать, ни согнуться, ни лечь, — В Аргентинах, Канадах и Африках Раздаётся казачая речь... ...В академиях, в школах, на улицах, — Вспоминая Кавказ и Сибирь, — Каждый Русский трепещет и хмурится, Развевая печальную быль... Не сломала судьба нас, не выгнула, Хоть пригнула до самой земли. И за то, что нас Родина выгнала, — Мы по свету её разнесли. Выводы: Специфическая казачья среда создала свой неповторимый фольклор, свои особенные, только ей свойственные песни. Песня сохраняет тот первозданный душевный лад людей, когда она зарождалась. Она была явлением свободного творчества, естественным отражением жизни и быта вольного народа. Общепризнан особый певческий дух казака, отличный в этническом, психологическом и культурном отношении от песен «россиянина». Большинство фольклористов считают, что казачество имеет свой особый светильник искусства в музыке, песне и танце. Очевидно, что почувствовать особый аромат песенного казачьего фольклора без учёта этнической особенности казаков и без учёта их культурных связей невозможно. В казачьем рассеянии, как теперь принято говорить о Великом исходе казачьей эмиграции 1920 года, было немало поэтов песенников. Казачьи песни подлежали полному истреблению, как и само казачество, должно было быть стёрто с лица земли. Казачество было ненавистно лидерам большевистской диктатуры своей уникальной казачьей демократией, которая является антиподом идей «мирового господства», «мировой революции» и современной «управляемой глобализацией». Из Харбино-Шанхайского и дальневосточного эмигрантского зарубежья следует, прежде всего, отметить творчество казаков поэтов-песенников: Алексея Ачаира, Сергея Алымова, Якова Аракина, Валерия Перелешина, Арсения Несмелова. Из европейского и латиноамериканского зарубежья наиболее выдающимися песенниками признаны казачьи поэты: Сергей Бехтеев, Николай Туроверов, Николай Альникин, Александр Донсков. В настоящее время происходит возрождение казачества Дона, Кубани, Терека, Урала, Сибири, Дальнего Востока, одновременно наблюдается возрождение казачьих песен, танцев, фольклора. Восстанавливается утраченный свод песен «Песни казачьего календаря». Сигачев Александр Александрович — кандидат технических наук, старший научный сотрудник ЦНИИЧМ им. И. П. Бардина, член Союза писателей России (МГО СП РФ), гл. редактор журнала Фестиваля-конкурса «Юная Росса». Sigachev Aleksandr Aleksandrovich — Candidate of Science, senior staff scientist of the I. P. Bardin Central Scientific and Research Institute of Ferrous Metals, a member of the Union of Russian Writers, senior editor of the journal of the Festival-contest “Youthful Rossa”. E-mail: sigacheval(at)yandex.ru [1] См. подробнее: Сигачев А. Песни казачьего календаря // Проза.ру — национальный сервер современной прозы. URL: http://www.proza.ru/2008/12/10/662 [2] Перелешин В. Русские Дальневосточные поэты // Новый журнал. 1972. № 107. С. 255. [3] Русская поэзия Китая. Антология // Сост. В. Крейд, О. Бакич. М.: Время, 2001. С. 16. [4] Там же. С. 37–38. [5] Правда. 1923. 23 сентября. [6] Родина. 1998. № 3. С. 77. [7] Черников В. В. Без срока давности. М.: Форма-Т, 2007. С. 91. [8] Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. М., 1991. С. 42. [9] Черкасов К. Ответ перед историей за одну попытку. Мельбурн, 1963. Т. 1. С. 58-59. [10] Северная Правда. 1989. № 10/12. [11] Фёдоров А. В. Голод — знамя России. Прага, 1933. № 6. С. 3–4. [12]. Черников В. В. Без срока давности. М.: Форма-Т, 2007. С. 89–90. [13] Перелешин В. Русские дальневосточные поэты // Новый журнал. 1972. № 107. С. 261. [14] Резникова Н. В русском Харбине // Новый журнал. 1988. № 172-173. С. 393. [15] Осоргин М. Феникс // Последние новости. 1935. 10 октября.
56.
Сфера светланы нецветаевой
(публикация автора на scipeople)
Сфера светланы нецветаевой
(публикация автора на scipeople)
Светлана Нецветаева
- литпричал, стихи.ру , 2010
Литературно-поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество одарённых поэтов в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах.
Литературно-поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество одарённых поэтов в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах.
Литературно-поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество одарённых поэтов в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах. Лучшие произведения участников ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" будут предлагаться в научных интернет журналах, например, - "Знание. Понимание. Умение", а также, академических научно-литературных журналах. Предлагается первая подборка произведений Светланы Нецветаевой. Её поэтические произведения навеяны народностью, душевной песенной теплой. Верится, что сфера поэтического творчества Светланы Нецветаевой будет расти по закону сферы – во всех направлениях до бесконечности. СИГАЧЁВ Александр Александрович, научный руководитель ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО", Член Союза писателей России (МГО СПР), зам ген. директора ("Сфера" - клуб ЮНЕСКО) - по культуре, искусству и связям, к.т.н. http://www.litprichal.ru/work/67904/ http://www.stihi.ru/2010/12/20/917 Наряд примерила Снегурки, сказочный http://forum.1tv.ru/gallery/1262483572/gallery_687734_18_439504.jpg Наряд надела я Снегурки, сказочный: на шубке синенькой - снежинки россыпью… Хотелось выглядеть чуть-чуть загадочно, такой таинственной, особой особью. Обледенев, жила три дня, три вечера, сминала белый снег - не мёрзли пяточки… И вскоре звёздочка, остроконечная, колола левую мою лопаточку. Стишки морозные читала чувственно, манила варежкой во сны хрустальные… А после - плакала слезой искусственной, и не желала я, но, всё же, таяла… Хочешь, сказку придумаю снежную http://s004.radikal.ru/i207/1003/c4/6ce05b27cd63.jpg Хочешь, сказку придумаю снежную, нашепчу тебе музыку нежно я, новогоднее белое кружево расстелю под ногами услужливо. Хочешь, сказку украшу обманами, облеку в колдовство, и туманные обещания станут возможностью, если им не придать осторожности. Будет сказка насквозь неправдивая, но наивная, светлая, дивная... Сохранить снежной сказки звучание, можно только под это признание... Волшебство моей сказки непрочное, убежит, словно время песочное, и уснёт вместе с вьюгой усталою, - Всё исчезнет, о чём не сказала я... Я сошью себе платье цветастое http://www.nerve.ru/works/342/13935.jpg Я сошью себе платье цветастое, Чтоб погода была не ненастная. Подберу к нему бусы в два яруса, Отражению счастья порадуюсь. Я умоюсь водою прозрачною, Смою страхи свои многозначные. Обернусь я жар-птицей рассветною, И перо подарю разноцветное. Не забудешь меня ты – красивую, И дороги твои суетливые, Под моими крылами закончатся, - Ну, прости, если этого хочется… Сберегу я своё оперение - Недалеко твоё возвращение… Но теряется магии качество, Остается смешное чудачество. Вместо перьев - помятая тряпочка, Вместо солнышка - тусклая лампочка… Были бусы, а стали горошины… Далеко, далеко ты, хороший мой… Будет вечер тёмно-синий… http://s51.radikal.ru/i134/1009/80/6a73d6d1cf85.jpg Будет вечер тёмно-синий… Звёзд хрустальные глаза - зачаруют и спесиво заблистают в небесах. Темнота не примет света, кроме света от луны, разбредутся силуэты от окна и до стены. Электричество не станет воспрепятствовать теням, их задумчивость заставит - соответствовать меня. Настроению и чувству, затопившему мой дом, где слышны лишь снега хрусты за заснеженным окном. Безответственно, под песню, вовлеку себя в обман… Погрустить со мною вместе разрешу я Фабиан… На белохрустальном покрове земли http://nature-photographing.com/d/1798-5/PB052576.jpg На белохрустальном покрове земли отчётливо-тонко выводится стих.- Декабрь соблюдает свой фирменный стиль, где рябь многоточий из ягод рябин… Озябшие строчки – приём декабря, звенят ледяные, морозят насквозь. Упавшие в снег, ярко-красным горят не гроздья рябин, а - застывшие в кость, былые надежды. Под сольный концерт восточного ветра, несущего снег, теряют горошины яркость и цвет, - Зачем собираю я их в оберег… Для бус - не сезон… А на вкус оценить, - Как горек для губ нелюбви аромат… Тягучие, плотные зимние дни, оттенком рябиновым льется закат. Оттенком рябиновым льется закат. на самый заснеженный стих декабря… Прочту его, словно молитву творя, сквозь пальцы свои обронив снегопад… Обернувшись в мамину шаль http://f4.ifotki.info/org/cbc9287f3ffe9a9be09773b69afc7fd85bd1e947503525.jpg Обернувшись в мамину шаль, можно долго смотреть в окно, и ещё на стекло дышать, за которым темным-темно… Целый вечер метёт метель на припавший к воротам кедр. Воет ветер – замёрзший зверь, для себя учредивший цель: Оглушить снежно-чёрный мир, загрести за собой следы… А на кухне весь пол дымит от открытой двери, и ты наступаешь в морозный пар, что отец запустил, входя, - А от печки - несносный жар, и лицо красит блик огня… Это там, за дверьми - зима, ну, а в доме - тепло и чай… Ты к столу идешь от окна, и снимаешь на время шаль… Кому была она обещана http://s46.radikal.ru/i114/0909/8c/abf1bc2efe94t.jpg Кому была она обещана, а, может, вовсе не была… Немного ветреная женщина Ждала...ждала...ждала...ждала… Летели дни и в вечность падали, глаза теряли цвет и блеск. И не она пришлась наградою, тому, кто в сердце поднял всплеск... Её слова бросались под ноги, но сразу втаптывались в снег. И не нашёлся, кто их поднял бы за целый век...за целый век… Немного глупая и странная, в стихах витая и мечтах, ни для кого не став желанною, осталась в собственных мирах … На деревню спускается вечер http://img-fotki.yandex.ru/get/3911/m2633.23/0_454cb_77319cea_XL Ворох листьев дымится без жара, Сеет дождь сквозь оранжевый дым… Иногда, так нуждаешься в малом, Что считаешь всё это святым. Дом родительский – окнами в горы, До полудня над речкой туман, И сорок, надоевшие ссоры, И соседских гусей караван… Осень жизни - тиха, несуетна - И не горе, и не благодать… Да и было ли яркое лето, Есть ли время о нём вспоминать… Просто жизнь – никакая ни драма, Лишь морщины – судьба на лице, Но всё ниже становится мама, Да всё больше молчит мой отец… На деревню спускается вечер, Гасят солнце своё небеса… Что-то зябнут сутулые плечи, И невольно слезятся глаза… Ворох листьев становится пеплом, Пепел утром покроет листва, А туман плащаницею светлой До неё прикоснется едва… Я могу тебе снегом присниться http://rodpl.files.wordpress.com/2009/11/a_winter_symphony_1024x768_by_voiceofthextabay.jpg Я могу тебе снегом присниться, но он будет холодным безмерно, и стихов моих нежных страница, на которой позёмка клубится, опадёт миражом эфемерным. Ты однажды…нет, я не посмею прогнозировать скрытое в строчках… Я, как ты, - увлекаться умею, и, как ты, - я собою владею, оставаясь в толпе одиночкой. Мы не станем ни ближе, ни дальше, соблюдём беспристрастности мину… Слава богу, не будет и фальши, там, где снег, словно пепел вчерашний, там, где правды не знали в помине… Не бывает волшебниц бывших http://www.mirfentazy.ru/images/phocagallery/thumbs/phoca_thumb_l_fei_16.jpg Не бывает волшебниц бывших - у них просто слабеет память. Да ещё - в их глазах застывших пелена заменяет пламя… И живут они, только в сказке, но не помнят уже об этом… Их узнаешь по глупой маске невозможно-яркого цвета. Отойди, не порань их насмерть - излечить не позволят, зная, что душа их - всё та же паперть, что душа быть должна нагая… Пусть творят в своём мире слепо и привычно, блюдя законы, по которым - вся их нелепость - есть один из святых канонов… Декабрьское http://i046.radikal.ru/0711/6e/fa0b3088c091t.jpg На бело-хрустальном покрове земли отчётливо-тонко выводится стих.- Декабрь соблюдает свой фирменный стиль, где рябь многоточий из ягод рябин… Озябшие строчки – приём декабря, звенят ледяные, морозят насквозь. Упавшие в снег, ярко-красным горят не гроздья рябин, а - застывшие в кость, былые надежды. Под сольный концерт восточного ветра, несущего снег, теряют горошины яркость и цвет, - Зачем собираю я их в оберег… Для бус - не сезон… А на вкус оценить, - Как горек для губ нелюбви аромат… Тягучие, плотные зимние дни, оттенком рябиновым льется закат. Оттенком рябиновым льется закат. на самый заснеженный стих декабря… Прочту его, словно молитву творя, сквозь пальцы свои, обронив снегопад… Не успела я собрать звёзды спелые http://www.chitalnya.ru/upload/571/43684721272438.jpg Наплывает на меня грусть осенняя, И зачем она опять карты путает… Я ещё не нажилась в яркой зелени, - Мне б ещё куда сбежать необутою. Не успела я собрать звёзды спелые - Погасила их роса изумрудная… И про…знаете, про что…не допела я, Началось моё нытьё беспробудное… Небо выглядит синей, но прохладнее, За окном летит листва с мёртвым шёпотом… Никогда я с сентябрём, ох, не ладила, И судилась за своё небезропотно. Что-то колется в глазах – не заплакать бы От обиды…на кого…вряд ли вспомнится… Осень выплеснет в дождях, то, чему не быть, Только пусть ко мне мечта не воротится… От бус рябиновых осталась ниточка http://s54.radikal.ru/i143/0909/c3/4a00c08129f1.jpg От бус рябиновых осталась ниточка: завяли ягоды, скатились с плеч, и зря распахнута в саду калиточка, и зря готовилась для встречи речь. Напрасно шила я наряды загодя, - всё в мелких рюшечках и бахромах… Но птицы-вороны склевали ягоды, и в сад заснеженный зашла зима. Горят рубинами плоды на дереве, а бусы новые собрать нельзя… Теперь без рюшечек наряды серые, на тонкой ниточке блестит слеза… Подарю печаль свою дороге... http://img-fotki.yandex.ru/get/22/gavrila-cot.0/0_aec0_ce575801_XL Подарю печаль свою дороге, Золотому, дымному костру… Не брани меня ты, ради бога, Не маячь со мною на ветру. Не бросай задумчивые взгляды, Не касайся ты меня рукой… Я с другим вчера лежала рядом, У костра над тёмною рекой… Там листва негромко шелестела, Там ломались стебли пряных трав... Ни о чём с ним рядом не жалела, И сама осталась до утра... Заплетал он мне, прощаясь, косы, Целовал озябшее плечо, Я с его лица снимала росы, И обнять желала горячо… ...Я забыла, как тебя любила, Как, мой милый, я тобой жила… И, что тот костёр, - душа остыла, В реку тихо ссыпалась зола… Не суди меня за это строго, Уходи, покуда ветер стих… Я любила в жизни очень многих, Ты, мой милый, был один из них… Отпила из ладони глоточек http://www.stihi.ru/pics/2009/04/05/633.jpg Отпила из ладони глоточек, Остальная вода утекла, А июльскою, душною ночью Я сгорела от ласки дотла. Угольком черно-серым осталась Между “завтра” и между “вчера”, Если вечером я улыбалась, То слезою умылась с утра… Ты меня не поймёшь, да и надо ль - Отпускаю, и ты поспеши… Я тебя не представила рядом Белым днём. Только ночью в глуши Ты мои не заметишь морщины, Ты мои не запомнишь года, Я тебе не скажу, как мужчины – помогают не ждать холода. А твои загорелые плечи, Ещё раз до разлуки сожму, Мне тебя удержать уже нечем, И тебе я совсем ни к чему… И не мне ты протянешь ладони С тепловатой, невкусной водой, И венок мой весёлый потонет… Ты обратно уйдешь к молодой… Земляничное варенье с ароматом осени http://i072.radikal.ru/1009/71/3e92f4be155b.jpg Снег на злате тополином, Солнце - лампой мутною… Непогода... вечер длинный… Плечи тёплым кутаю… Плед в полоску - символ лени… Карамель разбросана… Земляничное варенье - С ароматом осени… Изолируюсь от мира - Сдвину шторы тёмные, И вселенная-квартира Станет потаённою… Одиночество – награда, Заслужи – останется… Тишина, вокруг и рядом, Музыкой обманется…
Литературно-поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество одарённых поэтов в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах. Лучшие произведения участников ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" будут предлагаться в научных интернет журналах, например, - "Знание. Понимание. Умение", а также, академических научно-литературных журналах. Предлагается первая подборка произведений Светланы Нецветаевой. Её поэтические произведения навеяны народностью, душевной песенной теплой. Верится, что сфера поэтического творчества Светланы Нецветаевой будет расти по закону сферы – во всех направлениях до бесконечности. СИГАЧЁВ Александр Александрович, научный руководитель ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО", Член Союза писателей России (МГО СПР), зам ген. директора ("Сфера" - клуб ЮНЕСКО) - по культуре, искусству и связям, к.т.н. http://www.litprichal.ru/work/67904/ http://www.stihi.ru/2010/12/20/917 Наряд примерила Снегурки, сказочный http://forum.1tv.ru/gallery/1262483572/gallery_687734_18_439504.jpg Наряд надела я Снегурки, сказочный: на шубке синенькой - снежинки россыпью… Хотелось выглядеть чуть-чуть загадочно, такой таинственной, особой особью. Обледенев, жила три дня, три вечера, сминала белый снег - не мёрзли пяточки… И вскоре звёздочка, остроконечная, колола левую мою лопаточку. Стишки морозные читала чувственно, манила варежкой во сны хрустальные… А после - плакала слезой искусственной, и не желала я, но, всё же, таяла… Хочешь, сказку придумаю снежную http://s004.radikal.ru/i207/1003/c4/6ce05b27cd63.jpg Хочешь, сказку придумаю снежную, нашепчу тебе музыку нежно я, новогоднее белое кружево расстелю под ногами услужливо. Хочешь, сказку украшу обманами, облеку в колдовство, и туманные обещания станут возможностью, если им не придать осторожности. Будет сказка насквозь неправдивая, но наивная, светлая, дивная... Сохранить снежной сказки звучание, можно только под это признание... Волшебство моей сказки непрочное, убежит, словно время песочное, и уснёт вместе с вьюгой усталою, - Всё исчезнет, о чём не сказала я... Я сошью себе платье цветастое http://www.nerve.ru/works/342/13935.jpg Я сошью себе платье цветастое, Чтоб погода была не ненастная. Подберу к нему бусы в два яруса, Отражению счастья порадуюсь. Я умоюсь водою прозрачною, Смою страхи свои многозначные. Обернусь я жар-птицей рассветною, И перо подарю разноцветное. Не забудешь меня ты – красивую, И дороги твои суетливые, Под моими крылами закончатся, - Ну, прости, если этого хочется… Сберегу я своё оперение - Недалеко твоё возвращение… Но теряется магии качество, Остается смешное чудачество. Вместо перьев - помятая тряпочка, Вместо солнышка - тусклая лампочка… Были бусы, а стали горошины… Далеко, далеко ты, хороший мой… Будет вечер тёмно-синий… http://s51.radikal.ru/i134/1009/80/6a73d6d1cf85.jpg Будет вечер тёмно-синий… Звёзд хрустальные глаза - зачаруют и спесиво заблистают в небесах. Темнота не примет света, кроме света от луны, разбредутся силуэты от окна и до стены. Электричество не станет воспрепятствовать теням, их задумчивость заставит - соответствовать меня. Настроению и чувству, затопившему мой дом, где слышны лишь снега хрусты за заснеженным окном. Безответственно, под песню, вовлеку себя в обман… Погрустить со мною вместе разрешу я Фабиан… На белохрустальном покрове земли http://nature-photographing.com/d/1798-5/PB052576.jpg На белохрустальном покрове земли отчётливо-тонко выводится стих.- Декабрь соблюдает свой фирменный стиль, где рябь многоточий из ягод рябин… Озябшие строчки – приём декабря, звенят ледяные, морозят насквозь. Упавшие в снег, ярко-красным горят не гроздья рябин, а - застывшие в кость, былые надежды. Под сольный концерт восточного ветра, несущего снег, теряют горошины яркость и цвет, - Зачем собираю я их в оберег… Для бус - не сезон… А на вкус оценить, - Как горек для губ нелюбви аромат… Тягучие, плотные зимние дни, оттенком рябиновым льется закат. Оттенком рябиновым льется закат. на самый заснеженный стих декабря… Прочту его, словно молитву творя, сквозь пальцы свои обронив снегопад… Обернувшись в мамину шаль http://f4.ifotki.info/org/cbc9287f3ffe9a9be09773b69afc7fd85bd1e947503525.jpg Обернувшись в мамину шаль, можно долго смотреть в окно, и ещё на стекло дышать, за которым темным-темно… Целый вечер метёт метель на припавший к воротам кедр. Воет ветер – замёрзший зверь, для себя учредивший цель: Оглушить снежно-чёрный мир, загрести за собой следы… А на кухне весь пол дымит от открытой двери, и ты наступаешь в морозный пар, что отец запустил, входя, - А от печки - несносный жар, и лицо красит блик огня… Это там, за дверьми - зима, ну, а в доме - тепло и чай… Ты к столу идешь от окна, и снимаешь на время шаль… Кому была она обещана http://s46.radikal.ru/i114/0909/8c/abf1bc2efe94t.jpg Кому была она обещана, а, может, вовсе не была… Немного ветреная женщина Ждала...ждала...ждала...ждала… Летели дни и в вечность падали, глаза теряли цвет и блеск. И не она пришлась наградою, тому, кто в сердце поднял всплеск... Её слова бросались под ноги, но сразу втаптывались в снег. И не нашёлся, кто их поднял бы за целый век...за целый век… Немного глупая и странная, в стихах витая и мечтах, ни для кого не став желанною, осталась в собственных мирах … На деревню спускается вечер http://img-fotki.yandex.ru/get/3911/m2633.23/0_454cb_77319cea_XL Ворох листьев дымится без жара, Сеет дождь сквозь оранжевый дым… Иногда, так нуждаешься в малом, Что считаешь всё это святым. Дом родительский – окнами в горы, До полудня над речкой туман, И сорок, надоевшие ссоры, И соседских гусей караван… Осень жизни - тиха, несуетна - И не горе, и не благодать… Да и было ли яркое лето, Есть ли время о нём вспоминать… Просто жизнь – никакая ни драма, Лишь морщины – судьба на лице, Но всё ниже становится мама, Да всё больше молчит мой отец… На деревню спускается вечер, Гасят солнце своё небеса… Что-то зябнут сутулые плечи, И невольно слезятся глаза… Ворох листьев становится пеплом, Пепел утром покроет листва, А туман плащаницею светлой До неё прикоснется едва… Я могу тебе снегом присниться http://rodpl.files.wordpress.com/2009/11/a_winter_symphony_1024x768_by_voiceofthextabay.jpg Я могу тебе снегом присниться, но он будет холодным безмерно, и стихов моих нежных страница, на которой позёмка клубится, опадёт миражом эфемерным. Ты однажды…нет, я не посмею прогнозировать скрытое в строчках… Я, как ты, - увлекаться умею, и, как ты, - я собою владею, оставаясь в толпе одиночкой. Мы не станем ни ближе, ни дальше, соблюдём беспристрастности мину… Слава богу, не будет и фальши, там, где снег, словно пепел вчерашний, там, где правды не знали в помине… Не бывает волшебниц бывших http://www.mirfentazy.ru/images/phocagallery/thumbs/phoca_thumb_l_fei_16.jpg Не бывает волшебниц бывших - у них просто слабеет память. Да ещё - в их глазах застывших пелена заменяет пламя… И живут они, только в сказке, но не помнят уже об этом… Их узнаешь по глупой маске невозможно-яркого цвета. Отойди, не порань их насмерть - излечить не позволят, зная, что душа их - всё та же паперть, что душа быть должна нагая… Пусть творят в своём мире слепо и привычно, блюдя законы, по которым - вся их нелепость - есть один из святых канонов… Декабрьское http://i046.radikal.ru/0711/6e/fa0b3088c091t.jpg На бело-хрустальном покрове земли отчётливо-тонко выводится стих.- Декабрь соблюдает свой фирменный стиль, где рябь многоточий из ягод рябин… Озябшие строчки – приём декабря, звенят ледяные, морозят насквозь. Упавшие в снег, ярко-красным горят не гроздья рябин, а - застывшие в кость, былые надежды. Под сольный концерт восточного ветра, несущего снег, теряют горошины яркость и цвет, - Зачем собираю я их в оберег… Для бус - не сезон… А на вкус оценить, - Как горек для губ нелюбви аромат… Тягучие, плотные зимние дни, оттенком рябиновым льется закат. Оттенком рябиновым льется закат. на самый заснеженный стих декабря… Прочту его, словно молитву творя, сквозь пальцы свои, обронив снегопад… Не успела я собрать звёзды спелые http://www.chitalnya.ru/upload/571/43684721272438.jpg Наплывает на меня грусть осенняя, И зачем она опять карты путает… Я ещё не нажилась в яркой зелени, - Мне б ещё куда сбежать необутою. Не успела я собрать звёзды спелые - Погасила их роса изумрудная… И про…знаете, про что…не допела я, Началось моё нытьё беспробудное… Небо выглядит синей, но прохладнее, За окном летит листва с мёртвым шёпотом… Никогда я с сентябрём, ох, не ладила, И судилась за своё небезропотно. Что-то колется в глазах – не заплакать бы От обиды…на кого…вряд ли вспомнится… Осень выплеснет в дождях, то, чему не быть, Только пусть ко мне мечта не воротится… От бус рябиновых осталась ниточка http://s54.radikal.ru/i143/0909/c3/4a00c08129f1.jpg От бус рябиновых осталась ниточка: завяли ягоды, скатились с плеч, и зря распахнута в саду калиточка, и зря готовилась для встречи речь. Напрасно шила я наряды загодя, - всё в мелких рюшечках и бахромах… Но птицы-вороны склевали ягоды, и в сад заснеженный зашла зима. Горят рубинами плоды на дереве, а бусы новые собрать нельзя… Теперь без рюшечек наряды серые, на тонкой ниточке блестит слеза… Подарю печаль свою дороге... http://img-fotki.yandex.ru/get/22/gavrila-cot.0/0_aec0_ce575801_XL Подарю печаль свою дороге, Золотому, дымному костру… Не брани меня ты, ради бога, Не маячь со мною на ветру. Не бросай задумчивые взгляды, Не касайся ты меня рукой… Я с другим вчера лежала рядом, У костра над тёмною рекой… Там листва негромко шелестела, Там ломались стебли пряных трав... Ни о чём с ним рядом не жалела, И сама осталась до утра... Заплетал он мне, прощаясь, косы, Целовал озябшее плечо, Я с его лица снимала росы, И обнять желала горячо… ...Я забыла, как тебя любила, Как, мой милый, я тобой жила… И, что тот костёр, - душа остыла, В реку тихо ссыпалась зола… Не суди меня за это строго, Уходи, покуда ветер стих… Я любила в жизни очень многих, Ты, мой милый, был один из них… Отпила из ладони глоточек http://www.stihi.ru/pics/2009/04/05/633.jpg Отпила из ладони глоточек, Остальная вода утекла, А июльскою, душною ночью Я сгорела от ласки дотла. Угольком черно-серым осталась Между “завтра” и между “вчера”, Если вечером я улыбалась, То слезою умылась с утра… Ты меня не поймёшь, да и надо ль - Отпускаю, и ты поспеши… Я тебя не представила рядом Белым днём. Только ночью в глуши Ты мои не заметишь морщины, Ты мои не запомнишь года, Я тебе не скажу, как мужчины – помогают не ждать холода. А твои загорелые плечи, Ещё раз до разлуки сожму, Мне тебя удержать уже нечем, И тебе я совсем ни к чему… И не мне ты протянешь ладони С тепловатой, невкусной водой, И венок мой весёлый потонет… Ты обратно уйдешь к молодой… Земляничное варенье с ароматом осени http://i072.radikal.ru/1009/71/3e92f4be155b.jpg Снег на злате тополином, Солнце - лампой мутною… Непогода... вечер длинный… Плечи тёплым кутаю… Плед в полоску - символ лени… Карамель разбросана… Земляничное варенье - С ароматом осени… Изолируюсь от мира - Сдвину шторы тёмные, И вселенная-квартира Станет потаённою… Одиночество – награда, Заслужи – останется… Тишина, вокруг и рядом, Музыкой обманется…
57.
Планирование движения денежных средств в строительных компаниях (публикация автора на scipeople)
Веселов А.И.
- Планово-экономический отдел , 2011
Для реальной экономики очень важно отсутствие «дыр» в текущем планировании денежных средств, то есть должны быть своевременно оплачены все счета, вовремя выдана зарплата. Для этого предприятие стремится ускорить процесс получения выручки
от клиентов и заказчиков. Бюджет движения денежных средств помогает финансовой службе предприятия принять решение о финансировании текущей деятельности (если образуются кассовые разрывы) или изъятии денежных средств из оборота.
Для реальной экономики очень важно отсутствие «дыр» в текущем планировании денежных средств, то есть должны быть своевременно оплачены все счета, вовремя выдана зарплата. Для этого предприятие стремится ускорить процесс получения выручки
от клиентов и заказчиков. Бюджет движения денежных средств помогает финансовой службе предприятия принять решение о финансировании текущей деятельности (если образуются кассовые разрывы) или изъятии денежных средств из оборота.
58.
Как снизить аппетит
(публикация автора на scipeople)
Как снизить аппетит
(публикация автора на scipeople)
Александр Шлапак
- Артлайф - здоровье и медицина. , 2011
У некоторых людей такой шустрый метаболизм, что их буквально ничего на свете не способно сделать толстыми. Эти счастливчики могут в огромных количествах потреблять картофельные чипсы, заедая их приличными порциями сливочного пломбира, и при этом ни одного грамма лишнего жира не копится на их сухих и подтянутых телах.
У некоторых людей такой шустрый метаболизм, что их буквально ничего на свете не способно сделать толстыми. Эти счастливчики могут в огромных количествах потреблять картофельные чипсы, заедая их приличными порциями сливочного пломбира, и при этом ни одного грамма лишнего жира не копится на их сухих и подтянутых телах.
У некоторых людей такой шустрый метаболизм, что их буквально ничего на свете не способно сделать толстыми. Эти счастливчики могут в огромных количествах потреблять картофельные чипсы, заедая их приличными порциями сливочного пломбира, и при этом ни одного грамма лишнего жира не копится на их сухих и подтянутых телах. Такой замечательной особенностью обладает примерно 0,01% населения. А все остальные вынуждены... .... то и дело огорчаться, обнаруживая лишние сантиметры и килограммы. Почему все так происходит? Ведь вы вовсе не так уж много едите. Наоборот, вы едите, только когда голодны. И даже очень голодны. Собственно говоря, вам чаще приходится быть голодной, чем сытой, и все равно вес не только не снижается, но, похоже, даже… в общем, ваши весы явно заврались и разладились. Такого просто не может быть – откуда еще килограмм? Если вы чувствуете голод почти сразу после того, как встали из-за обеденного стола, это совершенно не значит, что во время обеда вы не набрали причитающихся вам калорий. Наоборот, вполне может быть, что вы с этими калориями даже переусердствовали. А за чувство голода в данном случае ответственность ложится на переизбыток в вашей пище сахароповышающих углеводов. Что же это за зверь такой “сахароповышающие углеводы”? Как вы знаете, все, что вы можете съесть, делится на три большие категории: белки, жиры, углеводы. Белок – это основной строительный материал вашего тела. Жир – это, в основном, стратегические запасы на черный день. Когда вам необходима энергия, скопленный жир расщепляется и обеспечивает ваше тело топливом для дальнейшей жизнедеятельности. Углеводы – это”быстрая” энергия, которая сразу затрачивается телом и помогает вам продержаться веселыми и бодрыми до ужина. Происходит это вследствие того, что в процессе пищеварения углеводы трансформируются в глюкозу. При попадании глюкозы в кровь и возникает прилив энергии. Избыток глюкозы откладывается печени и мышцах в форме гликогена, который может либо быть истрачен телом при недостатке энергии, либо потихонечку превратиться в жир “про запас”. Когда же уровень глюкозы у вас в крови повышается, в дело вступает поджелудочная железа, которая начинает в срочном порядке вырабатывать гормон инсулин. С точки зрения поджелудочной железы избыток глюкозы (сахара) в крови- это очень опасно и она начинает в усиленном режиме с помощью инсулина вылавливать глюкозу. Чем активнее была “инсулиновая защита”, тем быстрее в вашей крови не останется глюкозы. А стало быть, и энергии. И тем скорее и сильнее вас захочется немедленно что-нибудь съесть. Хотя вы и только что плотно поели. Как же можно исправить ситуацию с постоянным голодом и желанием перекусить? Можно, конечно, было привести здесь длинную-предлинную таблицу гликемических индексов в продуктах. Но такие таблицы приносят довольно мало практической пользы. Поэтому проще привести несколько основных примет, по которым вы можете распознать продукты с высоким гликемическим индексом. СЛАДКО Чем слаще продукт на вкус, тем больше в нем глюкозы. Причем это касается не только твердой пищи, но и жидкостей – чая, лимонада, колы. Более того, искусственные сахарозаменители, не содержащие сахара, все равно способны спровоцировать инсулиновый выброс – сладость на языке сама по себе является стартовым сигналом для вашей поджелудочной железы. МЯГКО Чем дольше надо жевать данный овощ, фрукт или хлеб, тем меньше там гликемический индекс. В жестких продуктах (например, капусте, брокколи, черном хлебе, сладком перце, сельдерее кислых я блоках) глюкозы меньше, чем в нежных и мягких (например, в персиках). ХОРОШО ПРИГОТОВЛЕНО Чем менее н6атурально выглядит этот продукт, тем выше его индекс. Вареный картофель, например, содержит меньше глюкозы, чем пюре, пюре – меньше чем жареный, а жареный – меньше чем чипсы. НЕ СВЕЖО В любом консервированном продукте всегда больше глюкозы, чем в его свежем варианте. Не забудьте, что к легкоусвояемым, а значит, быстро повышающим уровень сахара относятся: сахар, мед, кондитерские изделия, соки, фрукты, сладкие газировки. Медленно усваиваемые углеводы, не резко повышающие уровень глюкозы в крови: хлеб, макароны, картофель, крупа, каша. Не обладают сахароповышающим действием: овощи, мясо, рыба, творог, яйца, сало, масло, сметана. А теперь посмотрим как же все таки можно обмануть чувство голода. • Если есть хочется так, что терпеть больше нет сил, попробуйте съесть бутерброд из небольшого кусочка черного хлеба с очень спелым бананом. Клетчатка. Содержащаяся в черном хлебе, дает на время занятие вашему желудку, а суперсладкий банан повысит уровень глюкозы в крови. Сразу станет легче. • Не ешьте за компанию, если на физиологическом уровне вы сыты, лучше потрать это время на прогулку. Которая поможет оптимизировать процесс сжигания жиров в вашем организме. • Ешьте супы, особенно сваренные на овощном бульоне или на нежирном мясном. Вы насытитесь быстрее и больше, чем, если бы обедали без супа. • В качестве перекуса очень хорошо использовать вареное яйцо или кусок нежирного сыра с зеленым чаем или натуральный, без сладких добавок йогурт (кефир, ряженку, простоквашу). Они дадут долгое ощущение сытости, и вы надолго забудете о еде. • Выпейте стакан, а лучше и два чистой воды за 20 минут перед каждым приемом пищи. Часто голод скрывается под маской жажды. Проверьте, после воды вы съедите намного меньше пищи и ее понадобиться намного меньше для насыщения, так как желудок будет уже наполнен.
У некоторых людей такой шустрый метаболизм, что их буквально ничего на свете не способно сделать толстыми. Эти счастливчики могут в огромных количествах потреблять картофельные чипсы, заедая их приличными порциями сливочного пломбира, и при этом ни одного грамма лишнего жира не копится на их сухих и подтянутых телах. Такой замечательной особенностью обладает примерно 0,01% населения. А все остальные вынуждены... .... то и дело огорчаться, обнаруживая лишние сантиметры и килограммы. Почему все так происходит? Ведь вы вовсе не так уж много едите. Наоборот, вы едите, только когда голодны. И даже очень голодны. Собственно говоря, вам чаще приходится быть голодной, чем сытой, и все равно вес не только не снижается, но, похоже, даже… в общем, ваши весы явно заврались и разладились. Такого просто не может быть – откуда еще килограмм? Если вы чувствуете голод почти сразу после того, как встали из-за обеденного стола, это совершенно не значит, что во время обеда вы не набрали причитающихся вам калорий. Наоборот, вполне может быть, что вы с этими калориями даже переусердствовали. А за чувство голода в данном случае ответственность ложится на переизбыток в вашей пище сахароповышающих углеводов. Что же это за зверь такой “сахароповышающие углеводы”? Как вы знаете, все, что вы можете съесть, делится на три большие категории: белки, жиры, углеводы. Белок – это основной строительный материал вашего тела. Жир – это, в основном, стратегические запасы на черный день. Когда вам необходима энергия, скопленный жир расщепляется и обеспечивает ваше тело топливом для дальнейшей жизнедеятельности. Углеводы – это”быстрая” энергия, которая сразу затрачивается телом и помогает вам продержаться веселыми и бодрыми до ужина. Происходит это вследствие того, что в процессе пищеварения углеводы трансформируются в глюкозу. При попадании глюкозы в кровь и возникает прилив энергии. Избыток глюкозы откладывается печени и мышцах в форме гликогена, который может либо быть истрачен телом при недостатке энергии, либо потихонечку превратиться в жир “про запас”. Когда же уровень глюкозы у вас в крови повышается, в дело вступает поджелудочная железа, которая начинает в срочном порядке вырабатывать гормон инсулин. С точки зрения поджелудочной железы избыток глюкозы (сахара) в крови- это очень опасно и она начинает в усиленном режиме с помощью инсулина вылавливать глюкозу. Чем активнее была “инсулиновая защита”, тем быстрее в вашей крови не останется глюкозы. А стало быть, и энергии. И тем скорее и сильнее вас захочется немедленно что-нибудь съесть. Хотя вы и только что плотно поели. Как же можно исправить ситуацию с постоянным голодом и желанием перекусить? Можно, конечно, было привести здесь длинную-предлинную таблицу гликемических индексов в продуктах. Но такие таблицы приносят довольно мало практической пользы. Поэтому проще привести несколько основных примет, по которым вы можете распознать продукты с высоким гликемическим индексом. СЛАДКО Чем слаще продукт на вкус, тем больше в нем глюкозы. Причем это касается не только твердой пищи, но и жидкостей – чая, лимонада, колы. Более того, искусственные сахарозаменители, не содержащие сахара, все равно способны спровоцировать инсулиновый выброс – сладость на языке сама по себе является стартовым сигналом для вашей поджелудочной железы. МЯГКО Чем дольше надо жевать данный овощ, фрукт или хлеб, тем меньше там гликемический индекс. В жестких продуктах (например, капусте, брокколи, черном хлебе, сладком перце, сельдерее кислых я блоках) глюкозы меньше, чем в нежных и мягких (например, в персиках). ХОРОШО ПРИГОТОВЛЕНО Чем менее н6атурально выглядит этот продукт, тем выше его индекс. Вареный картофель, например, содержит меньше глюкозы, чем пюре, пюре – меньше чем жареный, а жареный – меньше чем чипсы. НЕ СВЕЖО В любом консервированном продукте всегда больше глюкозы, чем в его свежем варианте. Не забудьте, что к легкоусвояемым, а значит, быстро повышающим уровень сахара относятся: сахар, мед, кондитерские изделия, соки, фрукты, сладкие газировки. Медленно усваиваемые углеводы, не резко повышающие уровень глюкозы в крови: хлеб, макароны, картофель, крупа, каша. Не обладают сахароповышающим действием: овощи, мясо, рыба, творог, яйца, сало, масло, сметана. А теперь посмотрим как же все таки можно обмануть чувство голода. • Если есть хочется так, что терпеть больше нет сил, попробуйте съесть бутерброд из небольшого кусочка черного хлеба с очень спелым бананом. Клетчатка. Содержащаяся в черном хлебе, дает на время занятие вашему желудку, а суперсладкий банан повысит уровень глюкозы в крови. Сразу станет легче. • Не ешьте за компанию, если на физиологическом уровне вы сыты, лучше потрать это время на прогулку. Которая поможет оптимизировать процесс сжигания жиров в вашем организме. • Ешьте супы, особенно сваренные на овощном бульоне или на нежирном мясном. Вы насытитесь быстрее и больше, чем, если бы обедали без супа. • В качестве перекуса очень хорошо использовать вареное яйцо или кусок нежирного сыра с зеленым чаем или натуральный, без сладких добавок йогурт (кефир, ряженку, простоквашу). Они дадут долгое ощущение сытости, и вы надолго забудете о еде. • Выпейте стакан, а лучше и два чистой воды за 20 минут перед каждым приемом пищи. Часто голод скрывается под маской жажды. Проверьте, после воды вы съедите намного меньше пищи и ее понадобиться намного меньше для насыщения, так как желудок будет уже наполнен.
59.
Сфера елены друговой
(публикация автора на scipeople)
Сфера елены друговой
(публикация автора на scipeople)
Елена Другова
- Стихи.ру, Литпричал , 2011
Литературно-поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество одарённых поэтов в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах.
Лучшие произведения участников ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" будут предлагаться в научных интернет журналах, например, - "Знание. Понимание. Умение", а также, академических научно-литературных журналах.
Предлагается первая подборка поэтических произведений Елены Друговой. Это удивительно, что в наш Урановый век, её поэзия дышит первозданной, девственной Природой. Елена Другова, словно чувствует всем существом поэта, пробуждение к новой жизни ростка наступающего Золотого века в недрах одряхлевшего, отжившего Древа старого Мира. Говорится, что в стихах поэта - его биография. Несомненно, что это так, но не у всякого поэта, как у Елены Друговой в её стихах и в песнях - выражена биография Природы, биография обновляющегося Мира.
Литературно-поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество одарённых поэтов в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах.
Лучшие произведения участников ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" будут предлагаться в научных интернет журналах, например, - "Знание. Понимание. Умение", а также, академических научно-литературных журналах.
Предлагается первая подборка поэтических произведений Елены Друговой. Это удивительно, что в наш Урановый век, её поэзия дышит первозданной, девственной Природой. Елена Другова, словно чувствует всем существом поэта, пробуждение к новой жизни ростка наступающего Золотого века в недрах одряхлевшего, отжившего Древа старого Мира. Говорится, что в стихах поэта - его биография. Несомненно, что это так, но не у всякого поэта, как у Елены Друговой в её стихах и в песнях - выражена биография Природы, биография обновляющегося Мира.
Сфера Елены Друговой Александр Сигачев Творческая лаборатория одарённых поэтов ЮНЕСКО - СФЕРА Литературно-поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество одарённых поэтов в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах. Лучшие произведения участников ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" будут предлагаться в научных интернет журналах, например, - "Знание. Понимание. Умение", а также, академических научно-литературных журналах. Предлагается первая подборка поэтических произведений Елены Друговой. Это удивительно, что в наш Урановый век, её поэзия дышит первозданной, девственной Природой. Елена Другова, словно чувствует всем существом поэта, пробуждение к новой жизни ростка наступающего Золотого века в недрах одряхлевшего, отжившего Древа старого Мира. Говорится, что в стихах поэта - его биография. Несомненно, что это так, но не у всякого поэта, как у Елены Друговой в её стихах и в песнях - выражена биография Природы, биография обновляющегося Мира. Пора моему перу преодолеть земную тягу, и дать возможность самим её стихам вознести читателя к удивительным высотам гармонии, добра и красоты. СИГАЧЁВ Александр Александрович, научный руководитель ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО", Член Союза писателей России (МГО СПР), зам ген. директора ("Сфера" - клуб ЮНЕСКО) - по культуре, искусству и связям, к.т.н. СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ http://www.stihi.ru/2010/06/16/2021 Руки-ветви простирает надо мною клён, Шелестит и навевает мне спокойный сон. Шорох листьев шепчет сказку, Ветер век коснулся лаской. И раскинул надо мною полог небосклон. Ни на миг не умолкают трели соловья. Поднимается за песней ввысь душа моя. Грёзы – бабочки ночные, Большекрылые, цветные. Вместе с ними к звездам ярким улетаю я. Что мне снится, знает только месяц молодой. Он блестит улыбкой ясной над речной водой. Летних трав благоуханье, Ветра теплого дыханье… Ночь волшебная мне дарит радость и покой. УТРО В ЛЕСУ http://www.stihi.ru/2010/06/07/1779 Речка в лесу безмятежная, чистая, Волны прозрачные, дно каменистое. Лучик рассветного летнего солнышка Воду пронзает до самого донышка. Низко склонилась ветла над водицею, Хочется, видимо, вдоволь напиться ей. К речке притронулась веточкой тонкою Нежно, и слышит журчание звонкое. Камень замшелый омытый течением, В каплях росы, как в алмазном свечении. Ласково струйки к нему прикасаются, Словно проворные пальцы красавицы. Пара стрекоз с разноцветными крыльями Брюшками светят неоново-синими. Смотрят вокруг большеглазые бестии Так хорошо на травиночке вместе им… Шелестом трав, ветерка придыханием Полнится утро спокойное, раннее. Счастьем пронизано это мгновение – Нового летнего дня зарождение! ГОЛУБАЯ СКАЗКА http://www.stihi.ru/2009/05/07/971 Летал веселый ветер озорник И потешался над зеленым лугом: -Я много путешествовать привык И говорю тебе сейчас, как другу: Хоть зеленью своей гордишься ты, Росой в траве, рассыпанной, как стразы, Но голубого неба красоты Не сможешь отразить, мой друг, ни разу. Ведь только в глади рек, морей, озер Небесной сини отразится диво. Взгляни на этот шелковый шатер, Раскинутый над миром так красиво. Молчал лужок и слушал ветра речь, Тихонько шелестя густой травою, Туманом принакрылся, чтобы лечь Пораньше спать вечернею порою. А утром шаловливый ветерок Своим глазам не верит, тихо вея - В лучах зари знакомый наш лужок Стоит, смеясь, как небо голубея. Не знал наш ветер, что пришла пора Цветенья льна небесно голубого. И понял он, что был не прав вчера, Высмеивая друга дорогого. Он кувыркался между двух небес - То в лён нырнет, то вновь взлетит высоко… Игру закончил лишь, когда исчез Последний луч заката одинокий… ПЛАКУЧАЯ ИВА http://www.stihi.ru/2009/08/08/1384 На закате зефирно-розовом, Над волною прозрачной озера Наклонилась печально ивушка, Распустила густую гривушку. Ей поет по ночам соловушка. Просит, чтоб подняла головушку, Посмотрела на небо звездное, Да забыла про думы слёзные. Только ива стоит печальная. Что ей песнь его обручальная. Не нужны ей в ночи признания, Под луной соловья страдания. Лишь о ветре все думы сладкие. И вздыхает она украдкою, И качает призывно ветками, Отвечая на ласки редкие. Только ветер скучает с ивушкой: Ей покажет красу и силушку И летит развлекаться в полюшко. Плачет ива от тяжкой долюшки. Я – СВОБОДНА! http://www.stihi.ru/2009/06/21/3087 Я смотрю из окна – снова снежно в горах, Белым пледом укрыты вершины. Только в городе пыльном и душном жара И шуршат по асфальту машины. Как хочу я оставить полуденный зной, И подняться к вершинам кристальным, Руки-крылья расправив, взлететь над землей, Над сияньем морозно-хрустальным. Не боясь окунуться в прохладу ветров, Поиграть, не спеша, с облаками. Насладиться журчаньем прозрачных ручьев, Пить их свежесть большими глотками. Вместе с горным орлом улететь в вышину, Разрезая крылами пространство… Каждой клеточкой тела впитать тишину И природы понять постоянство. Я смотрю из окна – снова снежно в горах… Брошу все и уеду сегодня… Пусть останется в городе эта жара. Знайте все, я как птица свободна! ИНТЕРЕСНЫЙ СЛУЧАЙ http://www.stihi.ru/2009/04/14/1272 Ветерок озорной, Поддувая слегка, Утром ранней весной В небе пас облака. Как отару овец С белоснежным руном, Подгонял удалец Невесомым кнутом. Но овечка одна Не хотела как все, Размечталась она Погулять по росе, Что в высокой траве Изумрудом горит… Но пастух, тихо вея За стадом следит. Отвернулся чуток, А овечки уж нет. Разглядел ветерок В небе тающий след. Стал искать по следам В свете ясной зари И нашел без труда… Но кого? Посмотри! Сероватый туман По зеленым лугам, Скачет словно баран, Давший волю ногам. Шерсть уже не бела, Нет уж той чистоты, Что предметом была Неземной красоты. Рассердился пастух, Воздух в щеки набрал И туман, словно пух По полям разметал. Успокоился чуть, Отдышался слегка, И опять в долгий путь – Выпасать облака… ЗЕМЛЯ МОЯ! О, КАК ЖЕ ТЫ ПРЕКРАСНА! http://www.stihi.ru/2009/02/20/5630 О, облака! Какое наслажденье Лежать в траве и наблюдать за вами, И видеть ваше плавное движенье, От солнышка прикрыв лицо руками. О, солнца луч! С утра совсем не жаркий. Как ласково твое прикосновенье... Роса в траве горит алмазом ярким. И замирает дух от восхищенья. О, зелень трав! Ваш аромат пьянящий… Я, как сосуд им до краев наполнен. И хоть хмельной он, но такой бодрящий, Как будто силы дал взлететь над полем. Лежу в траве, крестом раскинув руки. Расслабленно, и в то же время страстно В себя вбираю запахи и звуки... Земля моя! О, как же ты прекрасна! РОЖДЕНИЕ ЕДИНОРОГА. ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ http://www.stihi.ru/2009/01/06/1723 Часть 1. Рождение. Земля разверзлась и с кипящей лавой В лесной овраг, сокрытый средь кустов, Нарушив тишину, влезал коряво Властитель самых темных наших снов. От жара тела папоротник вайи Свои свернул. И в беспросветной мгле Огромные копыта оставляли Лишь раны, почерневшие, в земле. Глаза, горя огнем вулкана алым Смотрели, щурясь, в леса темноту, И губы, обнажив оскал кровавый, Кривились сквозь дыханья хрипоту. Он ожидал всего одно мгновенье, Пока прольет волшебный свет луна И зацветут повсюду асфодели, Один раз в год, проснувшись ото сна. И сила с рук когтистых заструилась, И грозный рык прорезал тишину... Листва вдруг поднялась и закружилась, Подвластная движенью одному. И вот свершилось! Там, на дне оврага, В неверном свете лунного луча, На мшистом валуне, блестящем влагой Журчащего прозрачного ручья, Вдруг появилось колдовства творенье, Кого создать один лишь демон мог. Очнувшись, словно от оцепененья, Поднялся во весь рост Единорог. Тряхнул, вставая, шелковистой гривой, Подставил бок под поцелуй луны, Вдыхая запах чуть нетерпеливо Лесной, всё окружающей, весны. Он мастью черен был, как будто ворон Спустился с одурманенных небес. И рог, сокрытой магией наполнен, Со лба взвивался, освещая лес. Он был прекрасен. Красотой своею С любым мог потягаться скакуном Упругим крупом, сильной гибкой шеей… Когда бы не дышал весь облик злом. Он был рожден для миссии ужасной, Чтоб в страх повергнуть всех существ земли, Чтобы они ни красоты, ни счастья, Ни радости увидеть не могли... И демон, не скрывающий злорадства, Смотрел на воплощенье злобных чар С горящим взором, алчущим богатства, Желая, чтоб не кончился кошмар… Часть 2. Перерождение. Но ночь весной, обычно, быстротечна… Засеребрился светом небосвод. Уже совсем не виден стал путь млечный. Унесся мрак ночной за горизонт. И повинуясь волшебству рассвета, Все краски мира возвратились в лес, И он, залитый зорьки нежным цветом, Очнулся, полный жизни и чудес. Нежнейший ветерок взъерошил кроны Высоких, статных, вековых дерев… И даже крик проснувшейся вороны Звучал теперь, как радостный напев… Вот первый солнца луч стрелой златою, Пронизывая чащи бурелом, Раздвинул, словно божества рукою Завесу мрака в том лесу глухом. Все на своем пути преображал он, Мчась через лес, в полете непростом… И ночь свои позиции сдавала, Обрывки мглы скрывая под кустом… И света острие, достигши лога, Где демона исчадье родилось, На краткий миг его коснулось рога, И обновленье тут же началось… Две магии сошлись в извечном споре - И свет и тьма, и снова тьма и свет - В безжалостном, жестоком разговоре, Как было до того за сотни лет… Но луч разлился, силу набирая, Безбрежной ослепительной рекой, Собою все пространство обнимая, Он в мир принес и радость, и покой. И масть Единорога вороная Как шелуха слетела. А глаза Смотрели в лес, еще не понимая, Что, не начавшись, кончилась гроза. И с рога золотого свет струился, Предвестник счастья, радости, любви… ЛИШЬ В ЭТОТ миг Единорог родился В лучах весенней розовой зари. … А демон, одержимый дикой злобой, Распугивая криком воронье, Вернулся в бездну под лесной чащобой И погрузился вновь в небытие… ЗОЛОТАЯ http://www.stihi.ru/2009/04/28/1043 Девчонка, с волосами цвета меди В свои, неполных, девятнадцать лет Уже устала слушать эти бредни, Что хуже «рыжих», в целом мире нет. Весне не рада – снова конопатой Ее с насмешкой парни назовут… Но ведь она совсем не виновата, Что на лице веснушки так цветут. Но как-то раз, она шагала к дому, Всё торопилась, опустив глаза… Навстречу шедший, парень незнакомый Вдруг громко другу своему сказал: - Смотри, Санёк, какое это чудо! Как золото играет в волосах! Вы, извините, девушка, откуда? Вы, верно, с солнцем жили в небесах… Не отпирайтесь, я же вижу лучик, Запутавшийся в шелковых кудрях… Кому спасибо мне сказать за случай, Что мне послал вас, думаю, не зря… Прошли года, но каждою весною Приходит пара в тот тенистый сквер. И так же, как и прежде - Золотою, Зовет свою жену пенсионер… ТЁПЛЫЙ ВЕЧЕР И СТАРЫЙ КАШТАН http://www.stihi.ru/2009/06/02/3120 Поздний вечер, пусты тротуары, Не горят фонари вдоль пути… Под каштаном развесистым старым Ждет девчонка – он должен прийти… Руки гладит ей ветер весенний, А она лишь поводит плечом - Нет сейчас у нее настроенья, А из глаз льются слезы ручьем. - Может быть, позабыл он о встрече? Нет, не мог! - повторяет опять… Вдруг задумал темнеющий вечер, Как-нибудь грусть девчонки унять. Темной шалью укутал ей плечи, Ветер спрятал в листве тополей, На каштане душистые свечи Он зажег, средь роскошных ветвей. Расцвели незабудками звезды, Улыбнулся ей месяц с небес… Сразу высохли девичьи слезы От таких небывалых чудес. Как-то сердце вдруг стукнуло гулко - - Неужели… - И нет больше слов… Видит - друг ее из переулка Поспешает, с охапкой цветов. И уже позабыты печали. Для влюбленных, любовь – не обман. Их сегодня навеки венчали Теплый вечер и старый каштан… Я ВИДЕЛА ГЛАЗА РЕБЁНКА ИЗ ДЕТДОМА http://www.stihi.ru/2009/04/03/1248 Я видела глаза ребенка из детдома Один всего лишь взгляд, но вот уже два дня Как будто бы живу я в мире незнакомом, И люди, что вокруг, не узнают меня. Один всего лишь взгляд, случайно, исподлобья, Он бросил на меня, и опустил глаза… В тот миг я поняла, что чувствовать способна Чужую боль, и что так дальше жить нельзя. Он был совсем малыш, но глаз его бездонность Как черную дыру космических глубин Смогла я разглядеть, поняв всю безысходность Судьбы, где я одна и он совсем один. На маленьком лице глаза седого старца Свели меня с ума серьезностью своей. Ведь детские они, им нужно улыбаться И видеть красоту счастливых юных дней. Я видела глаза ребенка из детдома Один всего лишь взгляд, но вот уже два дня Твержу я про себя, как будто аксиому - -Дождись меня, прошу, будь сыном для меня! СУДЬБА ЗВЕЗДЫ http://www.stihi.ru/2009/03/18/1013 Песчаный пляж, прилизанный волною, Как бархат гладкий, в час предполуночный… И лишь влюбленных пара под луною Сидела рядом тихо, непорочно. Они друг другом молча наслаждались - Им не нужны словесные признанья. Лишь пальчиками рук соприкасаясь Они застыли, словно в ожиданьи… И вот по небу, серебристой нитью Звезда прошила путь свой и… пропала. Влюбленные, вдвоем, как по наитью Желание о счастье загадали. Отдав влюбленным свет во исполненье Их светлых грез, взлелеянных любовью, Звезда, утратив яркое свеченье В пучине вод укрылась с головою. Но моря синь к ней не была жестока. Луна, пронзая вод соленых пенность, Лучом коснулась дна, где одиноко Звезда легла, утрачивая ценность. И чтобы красота не умирала, Той ночью чудо снова повторилось - Под кружевами красного коралла Звезда с небес, в морскую превратилась… Внемлите, люди, моему совету – И может, мир изменится однажды… Друг с другом поделитесь сердца светом. Что раз отдашь – тебе вернется дважды! ЧЁРНАЯ СТАЛЬНАЯ РОЗА http://www.stihi.ru/2009/02/18/2528 Спасибо Черному Дракону, за его стихотворение "Черная роза и красная кровь". http://stihi.ru/2009/02/01/4441 Мое, сначала, было рецензией на него, а уж потом... Сам я - кузнец, эти розы из стали Выковал много, за сорок-то лет… Жаль, что зовут их «эмблемой печали» Есть у меня и на это ответ: Черными розы не сразу рождались Чудо мне это пришлось наблюдать Красный металл, от жары размягчаясь Форму бутона старался принять. В пламени горна, раздутом мехами, Алая роза на свет родилась. И потянулась к огню лепестками - Искорка чувства в ней сразу зажглась. Только огонь, хоть горяч – бессердечен, Розу не долго в объятьях держал… Верен он был только печи кузнечной Только ее он всю жизнь обожал… Так, испытав на себе безответность Чувств, что готов был без страха отдать, Розы бутон, понял всю беспросветность Жизни, и медленно стал умирать… Красный цветок, сердца жар отдавая, С каждой минутой все больше темнел. И постепенно твердел остывая, И наконец-то совсем почернел… СКАЖИ, ЗАЧЕМ? Ты появился через столько лет, Скажи, зачем? Чтоб мой покой нарушить? Несешь с порога мне какой-то бред, Ну, разве я должна все это слушать? Ты был любим, мне это вспоминать С годами становилось все спокойней. Почти забыла, но зачем опять Пришел? Что, не нашел достойней? А помнишь, как молилась на тебя, Запрятав гордость в темный, душный угол? А ты не обернулся уходя, Мне не оставив шанс быть даже другом… Я жизнь свою построила. Смогла Другого полюбить – его заслуга. Ему свою судьбу я отдала И вырвалась из замкнутого круга. Ты для себя законченой игрой Счёл чувства, что тогда к тебе питала. Так уходи скорей и дверь закрой! Тебя мне только в жизни не хватало… Я – ВОЛНА http://www.stihi.ru/2009/01/20/2359 Быть кем угодно, для тебя могу. А хочешь, я сейчас морской волною К тебе под ноги тихо подбегу, И отступлю, позвав тебя с собою. Ты можешь окунуться с головой, Меня пронзая телом загорелым, Морскою наслаждаться глубиной, Раздвинув толщу вод движеньем смелым. Ты, плавая, не бойся утонуть, В моих объятьях чувствуй безмятежность. И может быть потом когда-нибудь, Ты будешь вспоминать мою безбрежность…
Сфера Елены Друговой Александр Сигачев Творческая лаборатория одарённых поэтов ЮНЕСКО - СФЕРА Литературно-поэтическая лаборатория "СФЕРА ЮНЕСКО" предполагает сотворчество одарённых поэтов в рамках Scipeople от Союза писателей России МГО СПР. На первых этапах сотворчества в ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" планируется знакомство участников проекта с поэтическим творчеством друг друга, редактированием и предварительными публикациями поэтических материалов в интернет ресурсах, с использованием ссылок и живописных художественных оформлений, с последующими публикациями в Scipeople и представлениями на научно-поэтических форумах и семинарах. Лучшие произведения участников ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО" будут предлагаться в научных интернет журналах, например, - "Знание. Понимание. Умение", а также, академических научно-литературных журналах. Предлагается первая подборка поэтических произведений Елены Друговой. Это удивительно, что в наш Урановый век, её поэзия дышит первозданной, девственной Природой. Елена Другова, словно чувствует всем существом поэта, пробуждение к новой жизни ростка наступающего Золотого века в недрах одряхлевшего, отжившего Древа старого Мира. Говорится, что в стихах поэта - его биография. Несомненно, что это так, но не у всякого поэта, как у Елены Друговой в её стихах и в песнях - выражена биография Природы, биография обновляющегося Мира. Пора моему перу преодолеть земную тягу, и дать возможность самим её стихам вознести читателя к удивительным высотам гармонии, добра и красоты. СИГАЧЁВ Александр Александрович, научный руководитель ЛПЛ "СФЕРА ЮНЕСКО", Член Союза писателей России (МГО СПР), зам ген. директора ("Сфера" - клуб ЮНЕСКО) - по культуре, искусству и связям, к.т.н. СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ http://www.stihi.ru/2010/06/16/2021 Руки-ветви простирает надо мною клён, Шелестит и навевает мне спокойный сон. Шорох листьев шепчет сказку, Ветер век коснулся лаской. И раскинул надо мною полог небосклон. Ни на миг не умолкают трели соловья. Поднимается за песней ввысь душа моя. Грёзы – бабочки ночные, Большекрылые, цветные. Вместе с ними к звездам ярким улетаю я. Что мне снится, знает только месяц молодой. Он блестит улыбкой ясной над речной водой. Летних трав благоуханье, Ветра теплого дыханье… Ночь волшебная мне дарит радость и покой. УТРО В ЛЕСУ http://www.stihi.ru/2010/06/07/1779 Речка в лесу безмятежная, чистая, Волны прозрачные, дно каменистое. Лучик рассветного летнего солнышка Воду пронзает до самого донышка. Низко склонилась ветла над водицею, Хочется, видимо, вдоволь напиться ей. К речке притронулась веточкой тонкою Нежно, и слышит журчание звонкое. Камень замшелый омытый течением, В каплях росы, как в алмазном свечении. Ласково струйки к нему прикасаются, Словно проворные пальцы красавицы. Пара стрекоз с разноцветными крыльями Брюшками светят неоново-синими. Смотрят вокруг большеглазые бестии Так хорошо на травиночке вместе им… Шелестом трав, ветерка придыханием Полнится утро спокойное, раннее. Счастьем пронизано это мгновение – Нового летнего дня зарождение! ГОЛУБАЯ СКАЗКА http://www.stihi.ru/2009/05/07/971 Летал веселый ветер озорник И потешался над зеленым лугом: -Я много путешествовать привык И говорю тебе сейчас, как другу: Хоть зеленью своей гордишься ты, Росой в траве, рассыпанной, как стразы, Но голубого неба красоты Не сможешь отразить, мой друг, ни разу. Ведь только в глади рек, морей, озер Небесной сини отразится диво. Взгляни на этот шелковый шатер, Раскинутый над миром так красиво. Молчал лужок и слушал ветра речь, Тихонько шелестя густой травою, Туманом принакрылся, чтобы лечь Пораньше спать вечернею порою. А утром шаловливый ветерок Своим глазам не верит, тихо вея - В лучах зари знакомый наш лужок Стоит, смеясь, как небо голубея. Не знал наш ветер, что пришла пора Цветенья льна небесно голубого. И понял он, что был не прав вчера, Высмеивая друга дорогого. Он кувыркался между двух небес - То в лён нырнет, то вновь взлетит высоко… Игру закончил лишь, когда исчез Последний луч заката одинокий… ПЛАКУЧАЯ ИВА http://www.stihi.ru/2009/08/08/1384 На закате зефирно-розовом, Над волною прозрачной озера Наклонилась печально ивушка, Распустила густую гривушку. Ей поет по ночам соловушка. Просит, чтоб подняла головушку, Посмотрела на небо звездное, Да забыла про думы слёзные. Только ива стоит печальная. Что ей песнь его обручальная. Не нужны ей в ночи признания, Под луной соловья страдания. Лишь о ветре все думы сладкие. И вздыхает она украдкою, И качает призывно ветками, Отвечая на ласки редкие. Только ветер скучает с ивушкой: Ей покажет красу и силушку И летит развлекаться в полюшко. Плачет ива от тяжкой долюшки. Я – СВОБОДНА! http://www.stihi.ru/2009/06/21/3087 Я смотрю из окна – снова снежно в горах, Белым пледом укрыты вершины. Только в городе пыльном и душном жара И шуршат по асфальту машины. Как хочу я оставить полуденный зной, И подняться к вершинам кристальным, Руки-крылья расправив, взлететь над землей, Над сияньем морозно-хрустальным. Не боясь окунуться в прохладу ветров, Поиграть, не спеша, с облаками. Насладиться журчаньем прозрачных ручьев, Пить их свежесть большими глотками. Вместе с горным орлом улететь в вышину, Разрезая крылами пространство… Каждой клеточкой тела впитать тишину И природы понять постоянство. Я смотрю из окна – снова снежно в горах… Брошу все и уеду сегодня… Пусть останется в городе эта жара. Знайте все, я как птица свободна! ИНТЕРЕСНЫЙ СЛУЧАЙ http://www.stihi.ru/2009/04/14/1272 Ветерок озорной, Поддувая слегка, Утром ранней весной В небе пас облака. Как отару овец С белоснежным руном, Подгонял удалец Невесомым кнутом. Но овечка одна Не хотела как все, Размечталась она Погулять по росе, Что в высокой траве Изумрудом горит… Но пастух, тихо вея За стадом следит. Отвернулся чуток, А овечки уж нет. Разглядел ветерок В небе тающий след. Стал искать по следам В свете ясной зари И нашел без труда… Но кого? Посмотри! Сероватый туман По зеленым лугам, Скачет словно баран, Давший волю ногам. Шерсть уже не бела, Нет уж той чистоты, Что предметом была Неземной красоты. Рассердился пастух, Воздух в щеки набрал И туман, словно пух По полям разметал. Успокоился чуть, Отдышался слегка, И опять в долгий путь – Выпасать облака… ЗЕМЛЯ МОЯ! О, КАК ЖЕ ТЫ ПРЕКРАСНА! http://www.stihi.ru/2009/02/20/5630 О, облака! Какое наслажденье Лежать в траве и наблюдать за вами, И видеть ваше плавное движенье, От солнышка прикрыв лицо руками. О, солнца луч! С утра совсем не жаркий. Как ласково твое прикосновенье... Роса в траве горит алмазом ярким. И замирает дух от восхищенья. О, зелень трав! Ваш аромат пьянящий… Я, как сосуд им до краев наполнен. И хоть хмельной он, но такой бодрящий, Как будто силы дал взлететь над полем. Лежу в траве, крестом раскинув руки. Расслабленно, и в то же время страстно В себя вбираю запахи и звуки... Земля моя! О, как же ты прекрасна! РОЖДЕНИЕ ЕДИНОРОГА. ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ http://www.stihi.ru/2009/01/06/1723 Часть 1. Рождение. Земля разверзлась и с кипящей лавой В лесной овраг, сокрытый средь кустов, Нарушив тишину, влезал коряво Властитель самых темных наших снов. От жара тела папоротник вайи Свои свернул. И в беспросветной мгле Огромные копыта оставляли Лишь раны, почерневшие, в земле. Глаза, горя огнем вулкана алым Смотрели, щурясь, в леса темноту, И губы, обнажив оскал кровавый, Кривились сквозь дыханья хрипоту. Он ожидал всего одно мгновенье, Пока прольет волшебный свет луна И зацветут повсюду асфодели, Один раз в год, проснувшись ото сна. И сила с рук когтистых заструилась, И грозный рык прорезал тишину... Листва вдруг поднялась и закружилась, Подвластная движенью одному. И вот свершилось! Там, на дне оврага, В неверном свете лунного луча, На мшистом валуне, блестящем влагой Журчащего прозрачного ручья, Вдруг появилось колдовства творенье, Кого создать один лишь демон мог. Очнувшись, словно от оцепененья, Поднялся во весь рост Единорог. Тряхнул, вставая, шелковистой гривой, Подставил бок под поцелуй луны, Вдыхая запах чуть нетерпеливо Лесной, всё окружающей, весны. Он мастью черен был, как будто ворон Спустился с одурманенных небес. И рог, сокрытой магией наполнен, Со лба взвивался, освещая лес. Он был прекрасен. Красотой своею С любым мог потягаться скакуном Упругим крупом, сильной гибкой шеей… Когда бы не дышал весь облик злом. Он был рожден для миссии ужасной, Чтоб в страх повергнуть всех существ земли, Чтобы они ни красоты, ни счастья, Ни радости увидеть не могли... И демон, не скрывающий злорадства, Смотрел на воплощенье злобных чар С горящим взором, алчущим богатства, Желая, чтоб не кончился кошмар… Часть 2. Перерождение. Но ночь весной, обычно, быстротечна… Засеребрился светом небосвод. Уже совсем не виден стал путь млечный. Унесся мрак ночной за горизонт. И повинуясь волшебству рассвета, Все краски мира возвратились в лес, И он, залитый зорьки нежным цветом, Очнулся, полный жизни и чудес. Нежнейший ветерок взъерошил кроны Высоких, статных, вековых дерев… И даже крик проснувшейся вороны Звучал теперь, как радостный напев… Вот первый солнца луч стрелой златою, Пронизывая чащи бурелом, Раздвинул, словно божества рукою Завесу мрака в том лесу глухом. Все на своем пути преображал он, Мчась через лес, в полете непростом… И ночь свои позиции сдавала, Обрывки мглы скрывая под кустом… И света острие, достигши лога, Где демона исчадье родилось, На краткий миг его коснулось рога, И обновленье тут же началось… Две магии сошлись в извечном споре - И свет и тьма, и снова тьма и свет - В безжалостном, жестоком разговоре, Как было до того за сотни лет… Но луч разлился, силу набирая, Безбрежной ослепительной рекой, Собою все пространство обнимая, Он в мир принес и радость, и покой. И масть Единорога вороная Как шелуха слетела. А глаза Смотрели в лес, еще не понимая, Что, не начавшись, кончилась гроза. И с рога золотого свет струился, Предвестник счастья, радости, любви… ЛИШЬ В ЭТОТ миг Единорог родился В лучах весенней розовой зари. … А демон, одержимый дикой злобой, Распугивая криком воронье, Вернулся в бездну под лесной чащобой И погрузился вновь в небытие… ЗОЛОТАЯ http://www.stihi.ru/2009/04/28/1043 Девчонка, с волосами цвета меди В свои, неполных, девятнадцать лет Уже устала слушать эти бредни, Что хуже «рыжих», в целом мире нет. Весне не рада – снова конопатой Ее с насмешкой парни назовут… Но ведь она совсем не виновата, Что на лице веснушки так цветут. Но как-то раз, она шагала к дому, Всё торопилась, опустив глаза… Навстречу шедший, парень незнакомый Вдруг громко другу своему сказал: - Смотри, Санёк, какое это чудо! Как золото играет в волосах! Вы, извините, девушка, откуда? Вы, верно, с солнцем жили в небесах… Не отпирайтесь, я же вижу лучик, Запутавшийся в шелковых кудрях… Кому спасибо мне сказать за случай, Что мне послал вас, думаю, не зря… Прошли года, но каждою весною Приходит пара в тот тенистый сквер. И так же, как и прежде - Золотою, Зовет свою жену пенсионер… ТЁПЛЫЙ ВЕЧЕР И СТАРЫЙ КАШТАН http://www.stihi.ru/2009/06/02/3120 Поздний вечер, пусты тротуары, Не горят фонари вдоль пути… Под каштаном развесистым старым Ждет девчонка – он должен прийти… Руки гладит ей ветер весенний, А она лишь поводит плечом - Нет сейчас у нее настроенья, А из глаз льются слезы ручьем. - Может быть, позабыл он о встрече? Нет, не мог! - повторяет опять… Вдруг задумал темнеющий вечер, Как-нибудь грусть девчонки унять. Темной шалью укутал ей плечи, Ветер спрятал в листве тополей, На каштане душистые свечи Он зажег, средь роскошных ветвей. Расцвели незабудками звезды, Улыбнулся ей месяц с небес… Сразу высохли девичьи слезы От таких небывалых чудес. Как-то сердце вдруг стукнуло гулко - - Неужели… - И нет больше слов… Видит - друг ее из переулка Поспешает, с охапкой цветов. И уже позабыты печали. Для влюбленных, любовь – не обман. Их сегодня навеки венчали Теплый вечер и старый каштан… Я ВИДЕЛА ГЛАЗА РЕБЁНКА ИЗ ДЕТДОМА http://www.stihi.ru/2009/04/03/1248 Я видела глаза ребенка из детдома Один всего лишь взгляд, но вот уже два дня Как будто бы живу я в мире незнакомом, И люди, что вокруг, не узнают меня. Один всего лишь взгляд, случайно, исподлобья, Он бросил на меня, и опустил глаза… В тот миг я поняла, что чувствовать способна Чужую боль, и что так дальше жить нельзя. Он был совсем малыш, но глаз его бездонность Как черную дыру космических глубин Смогла я разглядеть, поняв всю безысходность Судьбы, где я одна и он совсем один. На маленьком лице глаза седого старца Свели меня с ума серьезностью своей. Ведь детские они, им нужно улыбаться И видеть красоту счастливых юных дней. Я видела глаза ребенка из детдома Один всего лишь взгляд, но вот уже два дня Твержу я про себя, как будто аксиому - -Дождись меня, прошу, будь сыном для меня! СУДЬБА ЗВЕЗДЫ http://www.stihi.ru/2009/03/18/1013 Песчаный пляж, прилизанный волною, Как бархат гладкий, в час предполуночный… И лишь влюбленных пара под луною Сидела рядом тихо, непорочно. Они друг другом молча наслаждались - Им не нужны словесные признанья. Лишь пальчиками рук соприкасаясь Они застыли, словно в ожиданьи… И вот по небу, серебристой нитью Звезда прошила путь свой и… пропала. Влюбленные, вдвоем, как по наитью Желание о счастье загадали. Отдав влюбленным свет во исполненье Их светлых грез, взлелеянных любовью, Звезда, утратив яркое свеченье В пучине вод укрылась с головою. Но моря синь к ней не была жестока. Луна, пронзая вод соленых пенность, Лучом коснулась дна, где одиноко Звезда легла, утрачивая ценность. И чтобы красота не умирала, Той ночью чудо снова повторилось - Под кружевами красного коралла Звезда с небес, в морскую превратилась… Внемлите, люди, моему совету – И может, мир изменится однажды… Друг с другом поделитесь сердца светом. Что раз отдашь – тебе вернется дважды! ЧЁРНАЯ СТАЛЬНАЯ РОЗА http://www.stihi.ru/2009/02/18/2528 Спасибо Черному Дракону, за его стихотворение "Черная роза и красная кровь". http://stihi.ru/2009/02/01/4441 Мое, сначала, было рецензией на него, а уж потом... Сам я - кузнец, эти розы из стали Выковал много, за сорок-то лет… Жаль, что зовут их «эмблемой печали» Есть у меня и на это ответ: Черными розы не сразу рождались Чудо мне это пришлось наблюдать Красный металл, от жары размягчаясь Форму бутона старался принять. В пламени горна, раздутом мехами, Алая роза на свет родилась. И потянулась к огню лепестками - Искорка чувства в ней сразу зажглась. Только огонь, хоть горяч – бессердечен, Розу не долго в объятьях держал… Верен он был только печи кузнечной Только ее он всю жизнь обожал… Так, испытав на себе безответность Чувств, что готов был без страха отдать, Розы бутон, понял всю беспросветность Жизни, и медленно стал умирать… Красный цветок, сердца жар отдавая, С каждой минутой все больше темнел. И постепенно твердел остывая, И наконец-то совсем почернел… СКАЖИ, ЗАЧЕМ? Ты появился через столько лет, Скажи, зачем? Чтоб мой покой нарушить? Несешь с порога мне какой-то бред, Ну, разве я должна все это слушать? Ты был любим, мне это вспоминать С годами становилось все спокойней. Почти забыла, но зачем опять Пришел? Что, не нашел достойней? А помнишь, как молилась на тебя, Запрятав гордость в темный, душный угол? А ты не обернулся уходя, Мне не оставив шанс быть даже другом… Я жизнь свою построила. Смогла Другого полюбить – его заслуга. Ему свою судьбу я отдала И вырвалась из замкнутого круга. Ты для себя законченой игрой Счёл чувства, что тогда к тебе питала. Так уходи скорей и дверь закрой! Тебя мне только в жизни не хватало… Я – ВОЛНА http://www.stihi.ru/2009/01/20/2359 Быть кем угодно, для тебя могу. А хочешь, я сейчас морской волною К тебе под ноги тихо подбегу, И отступлю, позвав тебя с собою. Ты можешь окунуться с головой, Меня пронзая телом загорелым, Морскою наслаждаться глубиной, Раздвинув толщу вод движеньем смелым. Ты, плавая, не бойся утонуть, В моих объятьях чувствуй безмятежность. И может быть потом когда-нибудь, Ты будешь вспоминать мою безбрежность…
60.
Казачья землица. сказание о казаках-первопрходцах
(публикация автора на scipeople)
Казачья землица. сказание о казаках-первопрходцах
(публикация автора на scipeople)
Сигачёв А.А.
- Проза.ру , 2011
Российская общественность широко отмечает 200-летний юбилей установления дипломатических отношений России и США и 200-летие со дня рождения видного исследователя Аляски Л.А. Загоскина. Проходят международные научные конференции РАН, организованы циклы вечеров «Встречи с Русской Америкой», состоялись международные праздничные фестивали поэзии и музыки в рамках проекта «С любовью к России».
Российская общественность широко отмечает 200-летний юбилей установления дипломатических отношений России и США и 200-летие со дня рождения видного исследователя Аляски Л.А. Загоскина. Проходят международные научные конференции РАН, организованы циклы вечеров «Встречи с Русской Америкой», состоялись международные праздничные фестивали поэзии и музыки в рамках проекта «С любовью к России».
ОТ АВТОРА Российская общественность широко отмечает 200-летний юбилей установления дипломатических отношений России и США и 200-летие со дня рождения видного исследователя Аляски Л.А. Загоскина. Проходят международные научные конференции РАН, организованы циклы вечеров «Встречи с Русской Америкой», состоялись международные праздничные фестивали поэзии и музыки в рамках проекта «С любовью к России». Здесь будет уместным вспомнить и отдать должное казачеству в расширении и освоении земель Российского владения Сибири, Дальнего Востока, Арктики, Курил и Аляски - первым Российским путешественникам - землепроходцам и мореплавателям, торившим путь к Аляске через Сибирь и вдоль побережья Студёного моря (Северного Ледовитого океана). Освоив Сибирь и Аляску, казаки продвигались далее от Аляски до Мексики, осаждаясь казачьими общинами в Канаде, Калифорнии, Мексике. «...Уже за несколько лет до покорения Ермаком Сибири в 1567 году посетили эти земли донские казаки Иван Петров и Бурнаш Ялычёв «со товарищи». Они совершили весьма смелую и рискован-ную экспедицию на Восток, прошли Сибирь до Кореи, побывав в Китае, в Монголии и в Тибете. В своём «Сказе о хождении в далёкую Сибирь» они подробно описали о своём путешествии...» 26 октября (по старому стилю) 1582 года «Ермак Тимофеевич сбил с куреня царя Кучума», то есть завладел его столицей – горо-дом Искар. Но не только Ермак оставил о себе память, как леген-дарный герой в покорении Сибири. Было ещё немало славных казаков землепроходцев, - Иван Москвитин, Василий Поярков, Семён Дежнёв, Ерофей Хабаров, Владимир Атласов, Михаил Стадухин, Юрий Селивёрстов, Аркадий Адамов, Максим Перфирь-ев, Дмитрий Копылов, Иван Козыревский и многие другие. Со своими казачьими дружинами они освоили всю Сибирь, побережье Арктики и береговую линию восточных границ материка до устья Амура, а также Приамурье и даурскую землю. В 1646 году казаки первооткрыватели пересекли пролив, разделяющий новый и старый свет, то есть Азию и Америку. Далее исследовали «Студеное море» (Ледовитый океан) и чукотскую землю. Впервые от казаков появились сведения о племенах чукчей (в подробном описании о них Михаилом Стадухиным в 1644 году). Были успешно предпри-няты экспедиции от Аляски до Мексики. Казаки исстари имели свою гребную и парусную флотилии. У Степана Разина и Ермака Тимофеевича были Бусы-корабли и челны, Семён Дежнёв плавал на кочах, Стадухин, Поярков, Хабаров и Бузе - на стругах покоряли Сибирь. ЕРМАК ТИМОФЕЕВИЧ (? – 1585) Казачий атаман, предводитель похода в Сибирь, положивший начало основательного освоения Сибири Русским государством. После завоевания Казани и Астрахани Российские владения протя-нулись до Каспийского моря, и вся Волга стала русской рекой. Оживилась торговля с Нижним Поволжьем, Заволжьем с Ираном, проложен торговый путь в Среднюю Азию. В 1558 году купцы и промышленники Строгоновы получили первую жалованную гра-моту на «камские изобильные места», в 1574 году - грамоту на земли за Уралом по рекам Тура и Тобол и получили царское разре-шение строить крепости на Оби и Иртыше. В 1577 году Строгоно-вы пригласили Ермака с отрядом для охраны своих владений в Сибири. В 1581 году войско Ермака (пять полков, числом около 1650 человек, с тремя пушками, 300 пищалями и другим вооружением) двинулись в глубь Сибири. Приглашая Ермака, Строгоновы обеща-ли снабдить его всем и необходимыми припасами. Однако роль Строгоновых в организации сибирской экспедиции не следует пре-увеличивать. Решение о походе было принято казачьим войсковым кругом на Яике. У Строгоновых казаки задержались ровно на столько времени, сколько надо было, чтобы запастись продовольст-вием и пополнить свой арсенал. По записям в хозяйственных кни-гах дома Строгоновых, отряд Ермака отправился в сибирский поход первого сентября 1581 года. В 1581 году войско Ермака двинулись в глубь Сибири. Запад-ные отроги Уральских гор в междуречье Чусовай и Камы весьма протяжённы. У реки Чусовой обрывистые, скалистые, высокие берега. Кое-где посреди быстрины из воды выступают огром-ные камни. Вместе с многочисленными подводными камнями и мелями эти скалы таили большую опасность для казачьих стругов. Чем дальше поднимались казаки вверх по реке Чусо-вой, тем больше сил приходилось тратить гребцам на преодо-ление быстрого течения реки. Во многих местах свои суда со снаряжением казакам приходилось тянуть по реке бечевой. С Чусовой реки флотилия Ермака вошла в реку Серебрян-ку, берега которой сузились по сравнению с рекой Чусовой, а её течение было более стремительным. Все дальше на восток продвигался казачий отряд до перевала Среднего Урала. Каза-кам предстояло решить весьма трудную задачу, чтобы пере-править через горы целую флотилию, насчитывавшую нес-колько десятков тяжело нагруженных речных судов. Путь от реки Чусовой до Иртыша казаки совершали без длительных остановок. Надо было торопиться, поскольку успех этой экспедиции в значительной степени зависел от стремительности их движения и внезапности нападение на сибирского царя Кучума. Волжские казаки нередко приходи-лось преодолевали многоверстную переволоку своих речных судов с Волги на Дон. Но путь по горным уральским переходам был сопряжен с невероятно большими трудностями. На ураль-ских перевалах о торной дороге для перетаскивания своих судов не могло быть и речи. У казаков не было возможности выравнивать каменистый путь и волочить суда по земле, используя катки. По словам участников похода, они тащили суда в гору на своих плечах. С топором в руках казаки расчи-щали завалы, валили деревья, прорубая просеку, с невероятными усилиями торили свой путь. После короткой передышки казаки начали спуск судов по склону Уральского хребта, на это также потребовалось затратить немало сил. Следуя вниз по течению реки Баранчук, экспедиция Ермака достигла реки Тагил, устремились вниз по течению, и вскоре флотилия Ермака достигла реки Туры. По этой реке казакам предстояло проплыть наибольшее расстояние в несколько сотен верст, и, затем, по реке Тоболу пройти ещё около ста пятидесяти верст до реки Иртыша. Двадцать шестого октября 1582 года на реке Иртыш, в устье реки Тобол, флотилия Ермака сделала остановку, бросив якоря. Одна из первых стычек с татарами произошла у Епанчина, на реке Туре. Посланец Ермака атаман Иван Александров так описал первое столкновение казаков с татарами: "Погребли до деревни до Епанчины... И тут у Ермака с татары с кучюмовыми бой был, а языка татарского не изымаша. Бежавшие из-под Епанчина татары добрались до Искера раньше Ермака, и царю Кучюму то стало ведомо". Таким образом, сибирский хан Кучум своевременно получил известие о появлении русских и имел возможность хорошо подготовиться к сраженью. Преиму-щество внезапного нападения Ермака было утрачено. Получив сведения о малочисленности отряда Ермака, Ку-чум предположил, что казаки не решатся вступить в сраженье с его многотысячным войском. При появлении казачьей фло-тилии, Кучум устроил засеку на Иртыше, подле Чувашева мыса, и расставил множество пеших и конных воинов вдоль всего берега. В бою под Чувашевым мысом казаки в пешем строю стремительно атаковали конное и пешее воинство Кучу-ма, обратили их в бегство, и вступили в столицу сибирского царства-Искер. Местные ханты-мансийские племена, тяготившиеся вла-стью Кучума, проявили миролюбие к русским. Через четыре дня после битвы князёк Бояр с сородичами явился в Искер и привез с собой многие дары и продовольственные припасы. Татары, бежавшие из окрестностей Искера, стали вместе с семьями возвращаться в свои юрты. Пришла суровая сибирская зима. Казакам пришлось выта-щить струги на берег. Началось их первое трудное зимовье. Кучум тщательно готовился к ответному удару. Маметкул от-правился освобождать Искер, имея в своем распоряжении более десяти тысяч воинов. Ермак атаковал татарское войско в 15 верстах к югу от Искера, в районе Абалака. Сражение было тяжелым и кровопролитным. Много татар полегло в этой битве, и казаки понесли тяжелые потери. С наступлением ночи бой прекратился сам собой. Несметное татарское войско отступило. Ермак одержал самую славную из своих побед над объединенными силами всего сибирского царства Кучума. Казаки Ермака закрепились на Оби, и это было большим достижением первой сибирской экспедиции. Таким образом, был открыт новый путь на Обь и Иртыш через Средний Урал. Не дождавшись обещанных подкреплений из Москвы ни зимой 1583 года, ни летом следующего года, казачий круг принял решение вернуться на Русь, следуя по течению реки Тавды. Ермак выступил на Пелым, Лозьву и Вишеру с целью покоре-ния одного из самых густонаселенных районов сибирского царства - Пелымского княжества, и овладения наиболее удоб-ным путем из Пермского края в Сибирь. В походе на Пелым казаки встретили мощное сопротивление со стороны татар и мансийских князьков. Дружине Ермака приходилось биться почти исключительно врукопашную, и нести более тяжелые потери, чем в сражениях с Кучумом. В числе других павших в этом сражении казаков, здесь погиб атаман Никита Пан. Ермак близко подошёл к столице Пелымского княжества - городку Пелыму, но штурмовать укрепленное урочище не стал, чтобы уберечь и без того уже малочисленную свою дружину. Ермак вынужден был повернуть назад, к Искеру. Весть о неудаче Ермака в его походе на Пелым быстро распространялась и вызвала ликование в стане Кучума. Положение Ермака казалось безвыходным. В этот критический момент к Искеру подошли подкрепления стрелецкого отряда, высланного из Москвы для поддержки экспедиции Ермака. Воевода Волховский привел с собой триста стрельцов. Стрельцы по дороге к экспедиции казаков умудрились растерять почти все свои суда и грузы, и когда они пришли к Ермаку, то "запасу у них не было никакого". У Ермака запасов продовольствия было ограничено, которого едва хватало для пропитания казаков на зимовке в Сибири. Имеющиеся у Ермака запасы быстро подошли к концу, и в его стане начался голод. Стрельцы вымерли поголовно, в их числе и воевода князь Волховский. В отряде Ермака также были большие потери казаков. Чтобы сберечь уцелевших людей, атаман старался избегать столкновений с татарами, но, выждав удобный момент, Ермак нанес неожиданный удар по воинству царька Карачи. Под покровом ночи казаки скрытно пробрались к ставке Карачи и разгромили ее. Самому царю Караче удалось избежать гибели, но вся его армия была рассеяна. Ермак одержал еще одну внушительную победу над многочислен-ными врагами сибирского царства. Чтобы заманить Ермака в западню, татары распустили слух, будто богатый бухарский караван задержан ими на реке Вагае. Хитрость Кучума удалась. Отряд Ермака поднялся к устью Вагая 5 августа 1585 года и остановился на ночлег. Была темная ночь, шел проливной дождь. Казаки участвовав-шие в экспедиции, впоследствии вспоминали, как, разбужен-ные среди ночи, они ужаснулись и пустились бежать, а иные остались лежать, побитые в казачьем стане. Кучум под покровом тёмной ночи, под проливным дождем напал на стан Ермака. Ермак, отчаянно сражаясь, проложил себе дорогу через толпу врагов к берегу и бросился вплавь к своему стругу, но тяжелые доспехи (подарок царя Ивана Грозного), потянули легендарного героя на дно Иртыша. Дружина Ермака спаслась бегством в стругах, и лишь немногие полегли в этом побоище. Интерес к экспедициям Ермака никогда не иссякал. История его открытий и освоения обросла множеством легенд. Предводитель казаков Ермак стал одним из самых любимых героев народных песен и сказаний. Жизнь и подвиг Ермака были настолько удиви-тельны, что после его трагической гибели в жёлтых водах Иртыша, он сразу же стал достоянием беспримерных легенд. Ермак Тимофе-евич нанёс сокрушительный удар последнему отсталому татарско-му ханству, которое несло с собой лишь бедствия и страдания заво-ёванным Кучумом сибирским племенам. После присоединения Казани и Астрахани под ударом Ермака пало царство Кучума, «Презренного царя Сибири» (по выражению декабриста Рылеева автора песни «Ермак»). Смерть Ермака потрясла и его врагов. Татарские легенды, сохранённые замечательным сибирским летописцем XVII века Семёном Устиновичем Ремизовым, передают нам, как воины Кучума, стреляли в мёртвое тело атамана Ермака из луков, но кровь лилась из него, как из живого. Птицы не смели клевать тело Ермака, испуганно шарахаясь в сторону от него. С наступлением ночи над могилой великого казачьего атамана сиял огромный огненный столб. Перепуганные татары, боясь Божьей кары, похоронили Ермака с почестью под «кудрявой сосной» на своём древнем Бегишевском кладбище, и насыпали над ним высо-кий курган. Чтобы успокоить грозный дух они устроили богатую поминальную тризну, на которой было съедено множество быков и баранов. Такими тризнами издавна чтили обитатели степей память своих героев-богатырей. Итак, с легкой руки Ермака в Сибирь один за другим пускались небольшие отряды казаков и служилых людей. Сибирский поход Ермака был предвестником многочисленных экспедиций в ХVII веке, позволивших открыть, обследовать и освоить огромные прос-транства на Северо-востоке Азиатского материка. На их долю вы-пала честь осуществить блестящие географические открытия в Сибири и Дальнем Востоке. Несмотря на невообразимые трудности и препятствия, возникавшие перед землепроходцами, они продви-гались успешно и необычайно быстро. Потрясает размах освоения казаками невиданных миру до Ермака земель Северной и Восточ-ной Азии. Это был век героических великих открытий Сибири. Не было в судьбе России ничего более счастливого, чудесного и гран-диозного, чем открытие и освоение Сибири, Дальнего Востока, Приморья, островов Курильской гряды, Камчатки, Чукотки и Аляски. Были составлены замечательные чертежи сибирских земель и городов. Русские казаки-землепроходцы за короткий срок дошли не только до Амура, но шагнули далеко на север и на восток, вплоть до Курильских островов и до Аляски. Неиссякаемой мощи народа хватило не только на борьбу с внешними врагами, на восстановление разрушенных городов и сел, но могучим потоком она разливалась все шире по просторам неведомых земель неудер-жимой, победоносной и преобразующей силой. Всего за пятьдесят лет из мифической страны мрака и загадочных пёсиголовцев страна была превращена в суровую, но вполне реальную русскую Сибирь, с русскими городами и селами. Ермак вступил в Сибирь в 1581 году, при жизни царя Ивана Грозного, а уже в 1639 году Иван Мос-квитин с отрядом Дмитрия Копылова достиг побережья Охотского моря. И в 1648 году смелый русский мореплаватель Семён Дежнёв с небольшим отрядом казаков проплыл на своём утлом коче вдоль побережья Арктики - от реки Колымы до реки Анадырь. В 1643 году отряд казаков и «охочих людей» под начальством Василия Пояркова двинулся по реке Зее на Амур и вернулся в Якутск с известием, что земли по Амуру «людны, хлебны, собольны, всякого зверя много, и те реки рыбны и государевым ратным людям в той землице скудности не буде...». В 1649 году землепроходец казак Ерофей Хабаров, имея в своём отряде 150 казаков служилых и «охочих людей» двинулся на Амур с верховья Лены. Ему подчини-лись дауры, их князьки обязались платить ясак (дань) и, закрепив-шись в Албазине, Хабаров пошёл дальше, обкладывая население ясаком, ставя остроги, оставляя в них людей для пахоты. Так в 1649 годах завершилось присоединение Приамурья к рус-ским владениям, и стали появляться там русские переселенцы. Экспедиции, совершенные на протяжении десяти лет (с 1639 по 1649 год), охватили, как бы обвели чертою по внешним границам, морским и сухопутным, Северо-Восточную Азию. Речь идет о четырёх основных экспедициях казаков землепроходцах - Иване Москвитине, Василие Пояркове, Семёне Дежнёве и Ерофее Хаба-рове. МОСКВИТИН ИВАН ЮРЬЕВИЧ Русский землепроходец с отрядом казаков первым достиг Охотского моря: открыл его побережье и Сахалинский залив. Из недавно основанного казаками Якутска, отряды «охочих вольных людей» осуществляли поиск «новых землиц» не только на юг и на север – вверх и вниз по реке Лене, но и прямо на восток, отчасти под влиянием случайных рассказов, что на востоке есть Теплое море. В мае 1639 года Тюменский казак Москвитин снарядил экс-педицию на разведку пути к «морю-океяну», состоящую из отряда казаков в тридцать человек с проводниками эвенами. В отряде был казак Нехорошко Иванович Колобов, который, как и Москвитин представил в январе 1646 года «скаску» о своей службе в отряде Мосвитина. Эти «скаски» являются важнейшим документом об открытии ими Охотского моря. Неделю Москвитин с отрядом спус-кался по реке Алдану до устья реки Маи. Далее по реке Мае казаки шли на плоскодонном дощатнике – где на вёслах или шестах, а где бичевой поднимаясь к верховью реки. В устье небольшой мелкой реки Нюдыми казаки построили два струга и за неделю поднялись вверх по реке до её истоков. Далее продолжили путь через перевал хребта Джугджур, построили новый струг и на нём за неделю спустились по реке Улье до водопадов. Обойдя опасные пороги, казакам вновь пришлось строить судно байдару на тридцать чело-век. Через неделю пути отряд впервые вышел на «Большое море-окиян» (на тунгусском языке – Лама). «...Казаки, до Ламы идучи, кормились деревом, травою и кореньем, на Ламе же можно рыбы много добыть, и можно сытым быть». В устье реки Ульи казаки поставили зимовье и обследовали побережье на север до Тауйской губы и на юг до реки Уды. Возникла необходимость строить морс-кое судно (коч), ибо их утлое судно было непригодно для морского плавания. И с наступлением зимы, в устье реки Ульи было положе-но начало строительства русского Тихоокеанского флота. Казаки построили два крепких коча с мачтами, так чтобы можно было ходить по морю. От эвенка Москвитин узнал о существовании на юге устья реки «Мамур» (Амур), и что вверх по течению живут «гиляки сидячие», бородатые люди дауры. Живут они дворами, имея лошадей, коров и свиней, а также птицу домашнюю. Курят вино, прядут шерсть, ткут полотна, так что живут «со всего обычая русского». В конце апреля 1640 года Москвитин с казаками отправился морем на юг, захватил с собой эвенка в качестве проводника и они прошли вдоль всего западного гористого берега Охотского моря до Удской губы. Обошли с юга Шантарские острова, проникли в Сахалинский залив. В устье реки Уды Москви-тин собрал подробные сведения об Амуре и его притоках - Чие (Зее) и Омути (Агмуни), а также об низовых и островных народах – «бородатых людях – Даурах. С наступлением осенних штормов, казаки не рискнули оставаться на зимовку в маленьком заливе в устье реки Алдомы. Приняли решение вернуться на зимовье в устье реки Ульи и весной возвратились в Якутск. Власти Якутска высоко оценили заслуги участников похода. Москвитин был произведён в пятидесятники и все его спутники получили денежную награду до пяти рублей каждому. Для дальнейшего освоения открытого ими Дальневосточного края, Москвитин рекомендовал направить не менее тысячи хорошо вооружённых стрельцов с десятью пушками. Москвитин собрал сведения не только о пройденном им пути. Он привез в Якутск первые вести о реках Амгуни и Амуре, о богатых и привольных землях приамурских. Им же составлено было первое географическое и этнографическое описание Охотского побережья. Оно называлось "Роспись рекам и имяна людям, на которой реке какие люди живут". Географические данные, собранные Москвити-ным, использовал К. Иванов при составлении первой карты Дальне-го Востока (март 1642 года). Дальнейшие следы Ивана Москвитина бесследно теряются. Поход Ивана Москвитина стал одним из самых значительных в русской истории – он позволил оценить пределы Российской земли. Было открыто Охотское море, пройде-но почти две тысячи вёрст, вдоль его побережья. Москвитин пер-вым увидел Шантарские острова и Удскую губу, отделяющего их от материкового берега и вернулся в Якутск с первыми достовер-ными сведениями об Амуре. Москвитин открыл дорогу многим русским землепроходцам. ПОЯРКОВ ВАСИЛИЙ ДАНИЛОВИЧ Донской казак, землепроходец, первооткрыватель Нижнего и Среднего Амура. Служил правителем канцелярии при якутском воеводе. С отрядом в 130 человек Поярков в июле 1643 года отплыл на стругах из Якутска и по Алдану и Учуру к осени добрался до реки Гонам. Здесь он оставил 40 человек с грузами зимовать, а с остальными пустился через Становой хребет. После трудного похода он достиг Зеи и по этой реке спустился до областей, насе-лённых даурами. В построенном наскоро острожке отряд Пояркова провел несколько бедственных месяцев. От голода погибло около 40 человек. Подошедшая партия, остававшаяся на зимовке, выру-чила казаков. И Поярков, построив струги, пошел вниз по течению реки Зеи. После множества приключений казаки, которых остава-лось не более 65 человек, добрались до устьев Амура, где они "объясачили и привели под цареву руку" гиляков. Возвращаться обратно вверх по течению с поредевшим отрядом Поярков не стал, а решил на гиляцких лодках идти к северу вдоль берегов Охотского моря до тех мест, где, как он знал, находились русские зимовья. Плавание Пояркова продолжалось около 12 недель. В устье реки Ульи он построил острожек на месте зимовья Москвитина и снова зазимовал. Весною, оставив 20 человек в острожке для более проч-ного утверждения здесь русского владычества, Поярков двинулся сначала по реке Улье, потом волоком перетащил лодки на реку Маю, и в июле 1646 года вернулся в Якутск. Он привёз богатый ясак, заложников и разные трофеи (ясак - дань, налагаемая казака-ми на народы, признавшие себя подвластными России). Он привез также обстоятельное описание своего пути. Известия о богатствах Приамурья, о щедрости тамошней при-роды, показавшейся казакам после суровых сибирских стран просто раем, всколыхнули, взволновали сибирских землепроходцев. И не только землепроходцев - многие крестьяне и поселенцы, бросая обжитые места, отправлялись на Амур. ДЕЖНЁВ СЕМЁН ИВАНОВИЧ (ок. 1605 – 1673) Дежнёв Семен Иванович, закалённый казак землепроходец-первооткрыватель, прославил Россию тем, что первыми проплыл из Восточно-Сибирского моря в Тихий океан, открыв пролив между Азией и Америкой. Летом 1648 Попов и Дежнев на семи кочах вышли из устья реки Колымы в «Студеное море» (Восточно-Сибирское), взяли курс на Восток. По распространенной версии, до Берингова пролива дошли только три судна, остальные пропали во время шторма. Оставшиеся от экспедиционного каравана суда благополучно проплыли по проливу, разделяющему два материка Азию и Америку, обогнули Чукотский полуостров. Осенью в Беринго-вом море снова разыгрался шторм, раскидав кочи в разные стороны, далеко друг от друга, и они потерялись из вида. Коч Дежнева отбросило к Олюторскому полуострову, и только через 10 недель, потеряв половину землепроходцев, они добрались до низовьев реки Анадыря. По данным самого Дежнева, Берингов пролив прошли шесть судов из семи, а в Беринговом море или в Анадырском заливе в "морскую непогоду" погибло пять кочей, включая судно Попова. Дежнев со своим отрядом казаков, прибившись к берегу, преодолев Корякское нагорье, "холодны и голодны, наги и босы" добрались до устья реки Анадырь. С трудом пережили казаки суровую зиму, но сумели к весне, построили крепкое судно и летом 1649 года отправились на нём в плавание вверх по реке Анадырь на 600 вёрст. Здесь Дежнёв основал ясачное зимовье, куда весной пришли отряды Семена Моторы и Стадухина. Во главе с Дежневым они пытались достичь реки Пенжины, но, не имея проводника, три недели проблуж-дали в горах. Поздней осенью Дежнев направил людей в устье Анадыря за продовольствием. Но отряд заготовителей был по дороге ограблен и избит. Казаки Дежнёва с трудом дожили до весны, а с лета и до осени решали продовольст-венную проблему и занимались разведкой "соболиных мест". Летом 1652 они обнаружили огромное лежбище моржей на отмели Анадырского залива, усеянное моржовыми клыками ("заморным зубом"). В 1660 Дежнев с грузом "костяной каз-ны" сухим путем перешел до берега реки Колымы, а оттуда морем добрался до низовья реки Лены. После зимовки в Жиганске он через Якутск добрался до Москвы к осени 1664 года. В Москве с ним был произведен полный расчет: за службу и промысел 289 пудов (чуть более 4,6 т) моржовых клыков на сумму 17340 рублей получил Дежнев 126 рублей и чин казачьего атамана. В Москве его назначили приказчиком по сбору ясака на реках Оленек, Яна и Вилюй. Во время второго приезда в Москву в 1671 Дежнёв доставил соболиную казну, но заболел и умер в начале 1673. За 40 лет пребыва-ния в Сибири, преумножая богатство России, Дежнев получил множество ранений. Он отличался надежностью и честно-стью, выдержкой и миролюбием. Благодарные потомки увеко-вечили память о нём. Его имя носят: мыс, который является крайней северо-восточной оконечностью Азии (названный Дежневым), а также именем его названы остров, бухта, полу-остров и село. В центре Великого Устюга Семёну Дежнёву в 1972 установлен памятник. ХАБАРОВ ЕРОФЕЙ ПАВЛОВИЧ (1607 – 1677) Дело, начатое Поярковым, продолжил Ерофей Павлович Хабаров-Святитский. В 1632 году Хабаров с Таймырского полуострова прибыл на реку Лена. Семь лет он ходил по бассейну реки Лены, занимаясь пушным промыслом. В 1639 году Хабаров осел в устье реки Куты, засеял участок земли, стал торговать хлебом, солью и другими товарами. Весной 1641 года он перешел в устье реки Киренги, распахал шестьдесят десятин земли и построил мельницу. Но главным его богатством была соляная варница. За солью, добытчики охотились, словно за золотом. Даже сам воевода Петр Головин, отрядил Еналея Бахтеярова на поиски соляных залежей, письменно наказывал: "Идти на низ Илима реки, к соляным росолным ключам, и тех ключей велено им досмотреть накрепко, из каких мест те ключи текут, из твердого камени или из мелково, и мочно ли на том месте варницы устроить. А осмотря тех росолных ключей и взяв росолу для опыту, велеть описать имянно". Хабарову на соляном и на хлебопашном поприще процветать довелось недолго. Воевода Петр Головин счел слишком малой его десятой доли от жатвы, что по уговору отдавал ему казак Хабаров, и он востребовал поначалу вдвое больше. А вскоре, без всякого на то права, забрал всю землю, весь хлеб и соляную варницу, а самого Хабарова засадил в Якутском остроге в тюрьму. Из этой ужасной тюрьмы Хабаров вышел в конце 1645 года "гол, как сокол и чуть живой". Есть-таки на этом свете худо без добра, но на счастье Хабарова, вскоре воеводу Головина в 1648 году в Якутске сменил другой воевода энергичный Францбеков. Узнав об успешном, хотя и трудном походе Пояркова в даурские земли, Хабаров стал просить нового воеводу снарядить сильный отряд в даурские земли. Францбеков согласился послать отряд казаков для прииску новых зем-лиц и отпустил Хабарову в кредит казенное военное снаря-жение и несколько пушек. Больше того, воевода из своих личных средств дал деньги всем участникам похода, под разумные проценты. Мало того, воевода предоставил экспе-диции суда якутских промышленников, и снабдил экспеди-цию хлебом. Напоследок, Францбеков дал такой наказ Хабарову: «Призвать богатых даурских князей Лавкая и Батогу под высокую государеву руку...». Хабаров набрал к себе в отряд около 70 человек и поспешил с казаками покинуть Якутск осень 1649 года. Дорога была только одна - по воде, и Хабаров двинулся по рекам Олёкме и Лене на юг - как можно ближе к верхо-вьям притоков Амура, решив таким путем - где по воде, а где и волоком - дойти до Амура. Идти против течения быст-рой Олёкмы с её бурливыми порогами было очень трудно. В борьбе со своенравной рекой люди выбивались из сил, но продолжали двигаться вперед. Когда их застали первые предзимние холода, Хабаров остановил отряд у реки Тунги-ри, правого притока Олёкмы. Здесь они срубили острог, отдохнули немного, и в январе 1650 года двинулись дальше на юг, на нартах под парусами вверх по реке Тунгири. Затем перевалили отроги Олёкминского Становика и весной 1650 года добрались до реки Урки, первого на их пути притока Амура. Отсюда отряд Хабарова пошел вниз по Амуру и неожиданно встретился с местным князем Лавкаем со свитой. Хабаров предложил князю Левкаю уплатить ясак, за что пообещал ему гарантию царской защиты и покровительства. Князь Левкай, попросил у Хабарова дать время на сборы ясака. Хабаров поверил ему, однако Лавкай бежал с берегов Амура, прихватив с собой две с половиной тысячи лошадей. Один из местных жителей поведал Хабарову об этом, а также рассказал ему про "Хинскую землю", (Китай), что находится по ту сторону Амура, и сообщил, что у них имеются большие суда, плавающие с богатыми товарами по Амуру, что их войско снабжено пушками и огнестрельным оружием. Хабаров принял решение оставить в Лавкаевом городке пятьдесят казаков и в мае 1650 года вернулся в Якутск, надеясь, что с подходом подкреплени, ему удастся пройти значительно дальше. На первый взгляд может показаться, что первый поход Хабарова закончился незначительной удачей - он вернулся без добычи и не привел к покорности местные народы. Однако следует иметь в виду, что Хабаров привез с собой чертеж даурской земли - первый, пусть ещё и несовершен-ный схематичный чертёж даурского края. А это дорогого стоит: чертеж стал одним из основных источников при создании карт Сибири в 1667 и 1672 годах. В своих отпис-ках, составленных во время похода, Хабаров рассказывал о богатствах Даурии: о её щедрых землях, о пушном звере и о рыбном изобилии в реке Амуре. Францбеков сумел оценить добытые сведения и незамедлительно отправил чертеж Хабарова в Москву вместе с подробным отчетом об успешной экспедиции в самостийные даурские земли. В Якутске Хабаров начал набирать добровольцев, рассказывая о несметных богатствах Даурии. Нашлась сотня охочих казаков, и Францбеков дал Хабарову ещё полсотни служилых стрельцов с тремя пушками, с большим запасом свинца и пороха. С этим отрядом Хабаров выступил из Якутска в середине лета 1650 года. К осени казачий отряд прошел уже знакомым путём до Амура и соединился с оставленным в прошлом году гарнизоном в Лавкаевском городке. Казаки, остававшиеся на Амуре, пережили тревож-ное время: на них то и дело нападали дауры, но овладеть крепостью так и не смогли. Далее Хабаров нашел оставлен-ных им казаков ниже по Амуру неподалёку от укрепленного городка Албазин, которые уже предпринимали попытки взять штурмом Албазин, но безуспешно. Однако на этот раз обитатели крепости Албазина - дауры издали, заметив приближающийся большой отряд казаков, вооружённых пушками, бежали из укреплённого городка. Казаки нагнали их, захватили много пленных и большую добычу. Хабаров послал часть своего отряда с собранным ясаком в Якутск, а сам с частью отряда остался зимовать в Албазине. К весне построил дощаники и двинулся вниз по Амуру. Через несколько дней пути по реке, русские доплыли до городка князя Гайгудара. Укрепление состояло из трех земляных городков, соединенных между собой стеной, и было окру-жено двумя рвами. Под башнями были сделаны подлазы, через которые мог проехать всадник. Хабаров через толмача уговаривал Гайгудара платить ясак русскому государю, но князь отказался. После обстрела казаки взяли городок приступом и простояли в укреплении несколько недель. Хабаров уговаривал окрестных даурских князьков подчи-ниться русским, и давать ясак, но никто не являлся. Не теряя времени, отряд Хабарова погрузил снаряжение и лошадей в дощаники и, всегда готовый к бою, поплыл дальше вниз по Амуру. Через два дня казаки подплыли к городку князя Банбулая, овладели им без боя. В этом городке Хабаров поначалу собирался зимовать, но, ещё более богатые земли нижнего Приамурья увлекали его плыть дальше. Ближе к осени в устье реки Зеи отряд Хабарова без сопротивления занял небольшую крепость, и заставил жителей соседних селений признать себя подданными Российского царя. Между даурами и казаками установились мирные отношения, и Хабаров продолжил путь вниз по Амуру. От устья реки Бурей начинались земли, заселенные гогулами - народом, родственным маньчжурам. Они также не оказали казакам сопротивления. В конце сентября экспедиция достигла земли нанайцев, и Хабаров со своим отрядом остановился в их большом селении. Одну часть казаков Хабаров отправил для ловли рыбы, а другая часть его отряда осталась укреплять Ачанский острожек, в котором им предстояло остаться на зимовку. Отсюда, из Ачанского острожка, казаки совершали сбор ясака. В марте 1652 года казаки Хабарова подверглись нападе-нию маньчжурского отряда (около 1000 человек), которые пытались взять приступом острожек. Необычайная храб-рость казаков и умелое командование Хабарова помогли им одержать победу с минимальными для себя потерями. Каза-ки захватили трофеи: 2 пушки, много ружей, богатый китайский обоз (830 лошадей) и большие запасы хлеба. Несмотря на значительный успех, Хабаров понимал, что с его малочисленным войском нельзя овладеть столь боль-шими территориями. Весной, как только Амур вскрылся, Хабаров принял решение оставить Ачанский острог и воз-вратиться назад на своих судах, двигаясь против течения. Из Якутска на поддержку Хабарову был выслан отряд казаков под руководством Терентия Ермолина и Ивана Нагибы. Долгое время в своем походе им не удавалось найти Хабарова. На реке Тунгире они повстречали человека Хабарова с грамотой, в которой тот просил, как можно быстрее идти ему на помощь. Но груз у отряда был слиш-ком велик, и быстро идти не удавалось. Приближалась зима, и было принято решение, что Ермолин с отрядом казаков останется здесь строить зимовье и охранять большую часть снаряжения, а Иван Нагиба с отрядов в тридцать казаков продолжил поиски Хабарова по Амуру. Мастеровые вытеса-ли струги, отряд Ивана Нагибы погрузился в них и двинулся вниз по Амуру. С наступлением весны Ермолин отправился со своим отрядом на поиски Хабарова и вскоре неожиданно встретился с ним, но отряда Нагибы у Хабарова не оказалось. Тем временем отряд Нагибы, не встретив Хабарова, пре-вознемогая холод и голод, отражая бесчисленные нападения местного люда, прошел весь Амур и вышел в Охотское море. Прежним путем возвращаться против течения реки уже не было сил, и отряд, раздвигая льдины шестами, сде-лал попытку пробиться к северо-западу. Только на одиннад-цатый день им удалось прибиться к берегу... "И мы, холопы государевы, на берег пометались душою да телом, хлеб, и свинец, и порох потонул, и платье все потонуло, и стали без всего..." Двинулись далее берегом, питаясь, чем Бог послал. Били моржей и нерпу, собирали ягоды да коренья, через глухую тайгу подошли к какой-то речушке, построили судёнышко, снова спустились к морю, которое уж было безо льдов вблизи берега, прошли морем немного, потом четыре недели брели по тайге и встали зимовать во встре-ченном эвенкийском селении. Летом Нагиба добрался до Якутска, оставил отписку о том, что случилось с ними, и обратился с разными просьбами к воеводе, чтобы помог казакам обжиться на новом месте: "А мы здеся, я, Ивашко, со товарищи... наги и босы..." а через сто лет академик Миллер найдет в Якутском архиве ту отписку, оценит ее значение и перепишет, дивясь мужеству казаков... Хабаров же вместе с людьми Ермолина продолжал отступление к Якутску и, прослышав, что маньчжуры собрали против него большое войско - тысяч в шесть, они остановились в начале августа в устье реки Зеи. Одна часть казаков во главе с Костькой Ивановым, Поляковым да Чечигиным взбунтовалась, недовольные крутым нравом Хабарова. Захватив свинец и порох, они пошли вниз по Амуру. Добрались до Гиляцкой земли, поставили там острог, чтобы собирать ясак и жили в своем остроге воль-готно и весело. Хабаров не мог потерпеть такого самоуправ-ства бунтовщиков, и в сентябре со своим отрядом добрался до стоянки бунтовщиков, штурмом взяли острог, виновных бунтарей наказали батогами и всю их добычу забрали в обоз. В этих краях, в Гиляцкой земле, казаки Хабарова встре-тили новую зиму, а весной 1653 года вернулись на реку Зею, обосновались там, и принялись собирать ясак, плавая вверх и вниз по Амуру. Сохранившиеся отписки Ерофея Хабарова якутскому воеводе повествуют о том, как верно и точно описал богатство Амура этот смелый землепроходец: "...А вниз по славной, по великой реке Амуре живут даур-ские люди пахотные и скотные, и в той великой реке Амуре рыба - калушка (белуга) и осетры и всякой рыбы много против Волги. А в градах и улусех луги великие и пашни
ОТ АВТОРА Российская общественность широко отмечает 200-летний юбилей установления дипломатических отношений России и США и 200-летие со дня рождения видного исследователя Аляски Л.А. Загоскина. Проходят международные научные конференции РАН, организованы циклы вечеров «Встречи с Русской Америкой», состоялись международные праздничные фестивали поэзии и музыки в рамках проекта «С любовью к России». Здесь будет уместным вспомнить и отдать должное казачеству в расширении и освоении земель Российского владения Сибири, Дальнего Востока, Арктики, Курил и Аляски - первым Российским путешественникам - землепроходцам и мореплавателям, торившим путь к Аляске через Сибирь и вдоль побережья Студёного моря (Северного Ледовитого океана). Освоив Сибирь и Аляску, казаки продвигались далее от Аляски до Мексики, осаждаясь казачьими общинами в Канаде, Калифорнии, Мексике. «...Уже за несколько лет до покорения Ермаком Сибири в 1567 году посетили эти земли донские казаки Иван Петров и Бурнаш Ялычёв «со товарищи». Они совершили весьма смелую и рискован-ную экспедицию на Восток, прошли Сибирь до Кореи, побывав в Китае, в Монголии и в Тибете. В своём «Сказе о хождении в далёкую Сибирь» они подробно описали о своём путешествии...» 26 октября (по старому стилю) 1582 года «Ермак Тимофеевич сбил с куреня царя Кучума», то есть завладел его столицей – горо-дом Искар. Но не только Ермак оставил о себе память, как леген-дарный герой в покорении Сибири. Было ещё немало славных казаков землепроходцев, - Иван Москвитин, Василий Поярков, Семён Дежнёв, Ерофей Хабаров, Владимир Атласов, Михаил Стадухин, Юрий Селивёрстов, Аркадий Адамов, Максим Перфирь-ев, Дмитрий Копылов, Иван Козыревский и многие другие. Со своими казачьими дружинами они освоили всю Сибирь, побережье Арктики и береговую линию восточных границ материка до устья Амура, а также Приамурье и даурскую землю. В 1646 году казаки первооткрыватели пересекли пролив, разделяющий новый и старый свет, то есть Азию и Америку. Далее исследовали «Студеное море» (Ледовитый океан) и чукотскую землю. Впервые от казаков появились сведения о племенах чукчей (в подробном описании о них Михаилом Стадухиным в 1644 году). Были успешно предпри-няты экспедиции от Аляски до Мексики. Казаки исстари имели свою гребную и парусную флотилии. У Степана Разина и Ермака Тимофеевича были Бусы-корабли и челны, Семён Дежнёв плавал на кочах, Стадухин, Поярков, Хабаров и Бузе - на стругах покоряли Сибирь. ЕРМАК ТИМОФЕЕВИЧ (? – 1585) Казачий атаман, предводитель похода в Сибирь, положивший начало основательного освоения Сибири Русским государством. После завоевания Казани и Астрахани Российские владения протя-нулись до Каспийского моря, и вся Волга стала русской рекой. Оживилась торговля с Нижним Поволжьем, Заволжьем с Ираном, проложен торговый путь в Среднюю Азию. В 1558 году купцы и промышленники Строгоновы получили первую жалованную гра-моту на «камские изобильные места», в 1574 году - грамоту на земли за Уралом по рекам Тура и Тобол и получили царское разре-шение строить крепости на Оби и Иртыше. В 1577 году Строгоно-вы пригласили Ермака с отрядом для охраны своих владений в Сибири. В 1581 году войско Ермака (пять полков, числом около 1650 человек, с тремя пушками, 300 пищалями и другим вооружением) двинулись в глубь Сибири. Приглашая Ермака, Строгоновы обеща-ли снабдить его всем и необходимыми припасами. Однако роль Строгоновых в организации сибирской экспедиции не следует пре-увеличивать. Решение о походе было принято казачьим войсковым кругом на Яике. У Строгоновых казаки задержались ровно на столько времени, сколько надо было, чтобы запастись продовольст-вием и пополнить свой арсенал. По записям в хозяйственных кни-гах дома Строгоновых, отряд Ермака отправился в сибирский поход первого сентября 1581 года. В 1581 году войско Ермака двинулись в глубь Сибири. Запад-ные отроги Уральских гор в междуречье Чусовай и Камы весьма протяжённы. У реки Чусовой обрывистые, скалистые, высокие берега. Кое-где посреди быстрины из воды выступают огром-ные камни. Вместе с многочисленными подводными камнями и мелями эти скалы таили большую опасность для казачьих стругов. Чем дальше поднимались казаки вверх по реке Чусо-вой, тем больше сил приходилось тратить гребцам на преодо-ление быстрого течения реки. Во многих местах свои суда со снаряжением казакам приходилось тянуть по реке бечевой. С Чусовой реки флотилия Ермака вошла в реку Серебрян-ку, берега которой сузились по сравнению с рекой Чусовой, а её течение было более стремительным. Все дальше на восток продвигался казачий отряд до перевала Среднего Урала. Каза-кам предстояло решить весьма трудную задачу, чтобы пере-править через горы целую флотилию, насчитывавшую нес-колько десятков тяжело нагруженных речных судов. Путь от реки Чусовой до Иртыша казаки совершали без длительных остановок. Надо было торопиться, поскольку успех этой экспедиции в значительной степени зависел от стремительности их движения и внезапности нападение на сибирского царя Кучума. Волжские казаки нередко приходи-лось преодолевали многоверстную переволоку своих речных судов с Волги на Дон. Но путь по горным уральским переходам был сопряжен с невероятно большими трудностями. На ураль-ских перевалах о торной дороге для перетаскивания своих судов не могло быть и речи. У казаков не было возможности выравнивать каменистый путь и волочить суда по земле, используя катки. По словам участников похода, они тащили суда в гору на своих плечах. С топором в руках казаки расчи-щали завалы, валили деревья, прорубая просеку, с невероятными усилиями торили свой путь. После короткой передышки казаки начали спуск судов по склону Уральского хребта, на это также потребовалось затратить немало сил. Следуя вниз по течению реки Баранчук, экспедиция Ермака достигла реки Тагил, устремились вниз по течению, и вскоре флотилия Ермака достигла реки Туры. По этой реке казакам предстояло проплыть наибольшее расстояние в несколько сотен верст, и, затем, по реке Тоболу пройти ещё около ста пятидесяти верст до реки Иртыша. Двадцать шестого октября 1582 года на реке Иртыш, в устье реки Тобол, флотилия Ермака сделала остановку, бросив якоря. Одна из первых стычек с татарами произошла у Епанчина, на реке Туре. Посланец Ермака атаман Иван Александров так описал первое столкновение казаков с татарами: "Погребли до деревни до Епанчины... И тут у Ермака с татары с кучюмовыми бой был, а языка татарского не изымаша. Бежавшие из-под Епанчина татары добрались до Искера раньше Ермака, и царю Кучюму то стало ведомо". Таким образом, сибирский хан Кучум своевременно получил известие о появлении русских и имел возможность хорошо подготовиться к сраженью. Преиму-щество внезапного нападения Ермака было утрачено. Получив сведения о малочисленности отряда Ермака, Ку-чум предположил, что казаки не решатся вступить в сраженье с его многотысячным войском. При появлении казачьей фло-тилии, Кучум устроил засеку на Иртыше, подле Чувашева мыса, и расставил множество пеших и конных воинов вдоль всего берега. В бою под Чувашевым мысом казаки в пешем строю стремительно атаковали конное и пешее воинство Кучу-ма, обратили их в бегство, и вступили в столицу сибирского царства-Искер. Местные ханты-мансийские племена, тяготившиеся вла-стью Кучума, проявили миролюбие к русским. Через четыре дня после битвы князёк Бояр с сородичами явился в Искер и привез с собой многие дары и продовольственные припасы. Татары, бежавшие из окрестностей Искера, стали вместе с семьями возвращаться в свои юрты. Пришла суровая сибирская зима. Казакам пришлось выта-щить струги на берег. Началось их первое трудное зимовье. Кучум тщательно готовился к ответному удару. Маметкул от-правился освобождать Искер, имея в своем распоряжении более десяти тысяч воинов. Ермак атаковал татарское войско в 15 верстах к югу от Искера, в районе Абалака. Сражение было тяжелым и кровопролитным. Много татар полегло в этой битве, и казаки понесли тяжелые потери. С наступлением ночи бой прекратился сам собой. Несметное татарское войско отступило. Ермак одержал самую славную из своих побед над объединенными силами всего сибирского царства Кучума. Казаки Ермака закрепились на Оби, и это было большим достижением первой сибирской экспедиции. Таким образом, был открыт новый путь на Обь и Иртыш через Средний Урал. Не дождавшись обещанных подкреплений из Москвы ни зимой 1583 года, ни летом следующего года, казачий круг принял решение вернуться на Русь, следуя по течению реки Тавды. Ермак выступил на Пелым, Лозьву и Вишеру с целью покоре-ния одного из самых густонаселенных районов сибирского царства - Пелымского княжества, и овладения наиболее удоб-ным путем из Пермского края в Сибирь. В походе на Пелым казаки встретили мощное сопротивление со стороны татар и мансийских князьков. Дружине Ермака приходилось биться почти исключительно врукопашную, и нести более тяжелые потери, чем в сражениях с Кучумом. В числе других павших в этом сражении казаков, здесь погиб атаман Никита Пан. Ермак близко подошёл к столице Пелымского княжества - городку Пелыму, но штурмовать укрепленное урочище не стал, чтобы уберечь и без того уже малочисленную свою дружину. Ермак вынужден был повернуть назад, к Искеру. Весть о неудаче Ермака в его походе на Пелым быстро распространялась и вызвала ликование в стане Кучума. Положение Ермака казалось безвыходным. В этот критический момент к Искеру подошли подкрепления стрелецкого отряда, высланного из Москвы для поддержки экспедиции Ермака. Воевода Волховский привел с собой триста стрельцов. Стрельцы по дороге к экспедиции казаков умудрились растерять почти все свои суда и грузы, и когда они пришли к Ермаку, то "запасу у них не было никакого". У Ермака запасов продовольствия было ограничено, которого едва хватало для пропитания казаков на зимовке в Сибири. Имеющиеся у Ермака запасы быстро подошли к концу, и в его стане начался голод. Стрельцы вымерли поголовно, в их числе и воевода князь Волховский. В отряде Ермака также были большие потери казаков. Чтобы сберечь уцелевших людей, атаман старался избегать столкновений с татарами, но, выждав удобный момент, Ермак нанес неожиданный удар по воинству царька Карачи. Под покровом ночи казаки скрытно пробрались к ставке Карачи и разгромили ее. Самому царю Караче удалось избежать гибели, но вся его армия была рассеяна. Ермак одержал еще одну внушительную победу над многочислен-ными врагами сибирского царства. Чтобы заманить Ермака в западню, татары распустили слух, будто богатый бухарский караван задержан ими на реке Вагае. Хитрость Кучума удалась. Отряд Ермака поднялся к устью Вагая 5 августа 1585 года и остановился на ночлег. Была темная ночь, шел проливной дождь. Казаки участвовав-шие в экспедиции, впоследствии вспоминали, как, разбужен-ные среди ночи, они ужаснулись и пустились бежать, а иные остались лежать, побитые в казачьем стане. Кучум под покровом тёмной ночи, под проливным дождем напал на стан Ермака. Ермак, отчаянно сражаясь, проложил себе дорогу через толпу врагов к берегу и бросился вплавь к своему стругу, но тяжелые доспехи (подарок царя Ивана Грозного), потянули легендарного героя на дно Иртыша. Дружина Ермака спаслась бегством в стругах, и лишь немногие полегли в этом побоище. Интерес к экспедициям Ермака никогда не иссякал. История его открытий и освоения обросла множеством легенд. Предводитель казаков Ермак стал одним из самых любимых героев народных песен и сказаний. Жизнь и подвиг Ермака были настолько удиви-тельны, что после его трагической гибели в жёлтых водах Иртыша, он сразу же стал достоянием беспримерных легенд. Ермак Тимофе-евич нанёс сокрушительный удар последнему отсталому татарско-му ханству, которое несло с собой лишь бедствия и страдания заво-ёванным Кучумом сибирским племенам. После присоединения Казани и Астрахани под ударом Ермака пало царство Кучума, «Презренного царя Сибири» (по выражению декабриста Рылеева автора песни «Ермак»). Смерть Ермака потрясла и его врагов. Татарские легенды, сохранённые замечательным сибирским летописцем XVII века Семёном Устиновичем Ремизовым, передают нам, как воины Кучума, стреляли в мёртвое тело атамана Ермака из луков, но кровь лилась из него, как из живого. Птицы не смели клевать тело Ермака, испуганно шарахаясь в сторону от него. С наступлением ночи над могилой великого казачьего атамана сиял огромный огненный столб. Перепуганные татары, боясь Божьей кары, похоронили Ермака с почестью под «кудрявой сосной» на своём древнем Бегишевском кладбище, и насыпали над ним высо-кий курган. Чтобы успокоить грозный дух они устроили богатую поминальную тризну, на которой было съедено множество быков и баранов. Такими тризнами издавна чтили обитатели степей память своих героев-богатырей. Итак, с легкой руки Ермака в Сибирь один за другим пускались небольшие отряды казаков и служилых людей. Сибирский поход Ермака был предвестником многочисленных экспедиций в ХVII веке, позволивших открыть, обследовать и освоить огромные прос-транства на Северо-востоке Азиатского материка. На их долю вы-пала честь осуществить блестящие географические открытия в Сибири и Дальнем Востоке. Несмотря на невообразимые трудности и препятствия, возникавшие перед землепроходцами, они продви-гались успешно и необычайно быстро. Потрясает размах освоения казаками невиданных миру до Ермака земель Северной и Восточ-ной Азии. Это был век героических великих открытий Сибири. Не было в судьбе России ничего более счастливого, чудесного и гран-диозного, чем открытие и освоение Сибири, Дальнего Востока, Приморья, островов Курильской гряды, Камчатки, Чукотки и Аляски. Были составлены замечательные чертежи сибирских земель и городов. Русские казаки-землепроходцы за короткий срок дошли не только до Амура, но шагнули далеко на север и на восток, вплоть до Курильских островов и до Аляски. Неиссякаемой мощи народа хватило не только на борьбу с внешними врагами, на восстановление разрушенных городов и сел, но могучим потоком она разливалась все шире по просторам неведомых земель неудер-жимой, победоносной и преобразующей силой. Всего за пятьдесят лет из мифической страны мрака и загадочных пёсиголовцев страна была превращена в суровую, но вполне реальную русскую Сибирь, с русскими городами и селами. Ермак вступил в Сибирь в 1581 году, при жизни царя Ивана Грозного, а уже в 1639 году Иван Мос-квитин с отрядом Дмитрия Копылова достиг побережья Охотского моря. И в 1648 году смелый русский мореплаватель Семён Дежнёв с небольшим отрядом казаков проплыл на своём утлом коче вдоль побережья Арктики - от реки Колымы до реки Анадырь. В 1643 году отряд казаков и «охочих людей» под начальством Василия Пояркова двинулся по реке Зее на Амур и вернулся в Якутск с известием, что земли по Амуру «людны, хлебны, собольны, всякого зверя много, и те реки рыбны и государевым ратным людям в той землице скудности не буде...». В 1649 году землепроходец казак Ерофей Хабаров, имея в своём отряде 150 казаков служилых и «охочих людей» двинулся на Амур с верховья Лены. Ему подчини-лись дауры, их князьки обязались платить ясак (дань) и, закрепив-шись в Албазине, Хабаров пошёл дальше, обкладывая население ясаком, ставя остроги, оставляя в них людей для пахоты. Так в 1649 годах завершилось присоединение Приамурья к рус-ским владениям, и стали появляться там русские переселенцы. Экспедиции, совершенные на протяжении десяти лет (с 1639 по 1649 год), охватили, как бы обвели чертою по внешним границам, морским и сухопутным, Северо-Восточную Азию. Речь идет о четырёх основных экспедициях казаков землепроходцах - Иване Москвитине, Василие Пояркове, Семёне Дежнёве и Ерофее Хаба-рове. МОСКВИТИН ИВАН ЮРЬЕВИЧ Русский землепроходец с отрядом казаков первым достиг Охотского моря: открыл его побережье и Сахалинский залив. Из недавно основанного казаками Якутска, отряды «охочих вольных людей» осуществляли поиск «новых землиц» не только на юг и на север – вверх и вниз по реке Лене, но и прямо на восток, отчасти под влиянием случайных рассказов, что на востоке есть Теплое море. В мае 1639 года Тюменский казак Москвитин снарядил экс-педицию на разведку пути к «морю-океяну», состоящую из отряда казаков в тридцать человек с проводниками эвенами. В отряде был казак Нехорошко Иванович Колобов, который, как и Москвитин представил в январе 1646 года «скаску» о своей службе в отряде Мосвитина. Эти «скаски» являются важнейшим документом об открытии ими Охотского моря. Неделю Москвитин с отрядом спус-кался по реке Алдану до устья реки Маи. Далее по реке Мае казаки шли на плоскодонном дощатнике – где на вёслах или шестах, а где бичевой поднимаясь к верховью реки. В устье небольшой мелкой реки Нюдыми казаки построили два струга и за неделю поднялись вверх по реке до её истоков. Далее продолжили путь через перевал хребта Джугджур, построили новый струг и на нём за неделю спустились по реке Улье до водопадов. Обойдя опасные пороги, казакам вновь пришлось строить судно байдару на тридцать чело-век. Через неделю пути отряд впервые вышел на «Большое море-окиян» (на тунгусском языке – Лама). «...Казаки, до Ламы идучи, кормились деревом, травою и кореньем, на Ламе же можно рыбы много добыть, и можно сытым быть». В устье реки Ульи казаки поставили зимовье и обследовали побережье на север до Тауйской губы и на юг до реки Уды. Возникла необходимость строить морс-кое судно (коч), ибо их утлое судно было непригодно для морского плавания. И с наступлением зимы, в устье реки Ульи было положе-но начало строительства русского Тихоокеанского флота. Казаки построили два крепких коча с мачтами, так чтобы можно было ходить по морю. От эвенка Москвитин узнал о существовании на юге устья реки «Мамур» (Амур), и что вверх по течению живут «гиляки сидячие», бородатые люди дауры. Живут они дворами, имея лошадей, коров и свиней, а также птицу домашнюю. Курят вино, прядут шерсть, ткут полотна, так что живут «со всего обычая русского». В конце апреля 1640 года Москвитин с казаками отправился морем на юг, захватил с собой эвенка в качестве проводника и они прошли вдоль всего западного гористого берега Охотского моря до Удской губы. Обошли с юга Шантарские острова, проникли в Сахалинский залив. В устье реки Уды Москви-тин собрал подробные сведения об Амуре и его притоках - Чие (Зее) и Омути (Агмуни), а также об низовых и островных народах – «бородатых людях – Даурах. С наступлением осенних штормов, казаки не рискнули оставаться на зимовку в маленьком заливе в устье реки Алдомы. Приняли решение вернуться на зимовье в устье реки Ульи и весной возвратились в Якутск. Власти Якутска высоко оценили заслуги участников похода. Москвитин был произведён в пятидесятники и все его спутники получили денежную награду до пяти рублей каждому. Для дальнейшего освоения открытого ими Дальневосточного края, Москвитин рекомендовал направить не менее тысячи хорошо вооружённых стрельцов с десятью пушками. Москвитин собрал сведения не только о пройденном им пути. Он привез в Якутск первые вести о реках Амгуни и Амуре, о богатых и привольных землях приамурских. Им же составлено было первое географическое и этнографическое описание Охотского побережья. Оно называлось "Роспись рекам и имяна людям, на которой реке какие люди живут". Географические данные, собранные Москвити-ным, использовал К. Иванов при составлении первой карты Дальне-го Востока (март 1642 года). Дальнейшие следы Ивана Москвитина бесследно теряются. Поход Ивана Москвитина стал одним из самых значительных в русской истории – он позволил оценить пределы Российской земли. Было открыто Охотское море, пройде-но почти две тысячи вёрст, вдоль его побережья. Москвитин пер-вым увидел Шантарские острова и Удскую губу, отделяющего их от материкового берега и вернулся в Якутск с первыми достовер-ными сведениями об Амуре. Москвитин открыл дорогу многим русским землепроходцам. ПОЯРКОВ ВАСИЛИЙ ДАНИЛОВИЧ Донской казак, землепроходец, первооткрыватель Нижнего и Среднего Амура. Служил правителем канцелярии при якутском воеводе. С отрядом в 130 человек Поярков в июле 1643 года отплыл на стругах из Якутска и по Алдану и Учуру к осени добрался до реки Гонам. Здесь он оставил 40 человек с грузами зимовать, а с остальными пустился через Становой хребет. После трудного похода он достиг Зеи и по этой реке спустился до областей, насе-лённых даурами. В построенном наскоро острожке отряд Пояркова провел несколько бедственных месяцев. От голода погибло около 40 человек. Подошедшая партия, остававшаяся на зимовке, выру-чила казаков. И Поярков, построив струги, пошел вниз по течению реки Зеи. После множества приключений казаки, которых остава-лось не более 65 человек, добрались до устьев Амура, где они "объясачили и привели под цареву руку" гиляков. Возвращаться обратно вверх по течению с поредевшим отрядом Поярков не стал, а решил на гиляцких лодках идти к северу вдоль берегов Охотского моря до тех мест, где, как он знал, находились русские зимовья. Плавание Пояркова продолжалось около 12 недель. В устье реки Ульи он построил острожек на месте зимовья Москвитина и снова зазимовал. Весною, оставив 20 человек в острожке для более проч-ного утверждения здесь русского владычества, Поярков двинулся сначала по реке Улье, потом волоком перетащил лодки на реку Маю, и в июле 1646 года вернулся в Якутск. Он привёз богатый ясак, заложников и разные трофеи (ясак - дань, налагаемая казака-ми на народы, признавшие себя подвластными России). Он привез также обстоятельное описание своего пути. Известия о богатствах Приамурья, о щедрости тамошней при-роды, показавшейся казакам после суровых сибирских стран просто раем, всколыхнули, взволновали сибирских землепроходцев. И не только землепроходцев - многие крестьяне и поселенцы, бросая обжитые места, отправлялись на Амур. ДЕЖНЁВ СЕМЁН ИВАНОВИЧ (ок. 1605 – 1673) Дежнёв Семен Иванович, закалённый казак землепроходец-первооткрыватель, прославил Россию тем, что первыми проплыл из Восточно-Сибирского моря в Тихий океан, открыв пролив между Азией и Америкой. Летом 1648 Попов и Дежнев на семи кочах вышли из устья реки Колымы в «Студеное море» (Восточно-Сибирское), взяли курс на Восток. По распространенной версии, до Берингова пролива дошли только три судна, остальные пропали во время шторма. Оставшиеся от экспедиционного каравана суда благополучно проплыли по проливу, разделяющему два материка Азию и Америку, обогнули Чукотский полуостров. Осенью в Беринго-вом море снова разыгрался шторм, раскидав кочи в разные стороны, далеко друг от друга, и они потерялись из вида. Коч Дежнева отбросило к Олюторскому полуострову, и только через 10 недель, потеряв половину землепроходцев, они добрались до низовьев реки Анадыря. По данным самого Дежнева, Берингов пролив прошли шесть судов из семи, а в Беринговом море или в Анадырском заливе в "морскую непогоду" погибло пять кочей, включая судно Попова. Дежнев со своим отрядом казаков, прибившись к берегу, преодолев Корякское нагорье, "холодны и голодны, наги и босы" добрались до устья реки Анадырь. С трудом пережили казаки суровую зиму, но сумели к весне, построили крепкое судно и летом 1649 года отправились на нём в плавание вверх по реке Анадырь на 600 вёрст. Здесь Дежнёв основал ясачное зимовье, куда весной пришли отряды Семена Моторы и Стадухина. Во главе с Дежневым они пытались достичь реки Пенжины, но, не имея проводника, три недели проблуж-дали в горах. Поздней осенью Дежнев направил людей в устье Анадыря за продовольствием. Но отряд заготовителей был по дороге ограблен и избит. Казаки Дежнёва с трудом дожили до весны, а с лета и до осени решали продовольст-венную проблему и занимались разведкой "соболиных мест". Летом 1652 они обнаружили огромное лежбище моржей на отмели Анадырского залива, усеянное моржовыми клыками ("заморным зубом"). В 1660 Дежнев с грузом "костяной каз-ны" сухим путем перешел до берега реки Колымы, а оттуда морем добрался до низовья реки Лены. После зимовки в Жиганске он через Якутск добрался до Москвы к осени 1664 года. В Москве с ним был произведен полный расчет: за службу и промысел 289 пудов (чуть более 4,6 т) моржовых клыков на сумму 17340 рублей получил Дежнев 126 рублей и чин казачьего атамана. В Москве его назначили приказчиком по сбору ясака на реках Оленек, Яна и Вилюй. Во время второго приезда в Москву в 1671 Дежнёв доставил соболиную казну, но заболел и умер в начале 1673. За 40 лет пребыва-ния в Сибири, преумножая богатство России, Дежнев получил множество ранений. Он отличался надежностью и честно-стью, выдержкой и миролюбием. Благодарные потомки увеко-вечили память о нём. Его имя носят: мыс, который является крайней северо-восточной оконечностью Азии (названный Дежневым), а также именем его названы остров, бухта, полу-остров и село. В центре Великого Устюга Семёну Дежнёву в 1972 установлен памятник. ХАБАРОВ ЕРОФЕЙ ПАВЛОВИЧ (1607 – 1677) Дело, начатое Поярковым, продолжил Ерофей Павлович Хабаров-Святитский. В 1632 году Хабаров с Таймырского полуострова прибыл на реку Лена. Семь лет он ходил по бассейну реки Лены, занимаясь пушным промыслом. В 1639 году Хабаров осел в устье реки Куты, засеял участок земли, стал торговать хлебом, солью и другими товарами. Весной 1641 года он перешел в устье реки Киренги, распахал шестьдесят десятин земли и построил мельницу. Но главным его богатством была соляная варница. За солью, добытчики охотились, словно за золотом. Даже сам воевода Петр Головин, отрядил Еналея Бахтеярова на поиски соляных залежей, письменно наказывал: "Идти на низ Илима реки, к соляным росолным ключам, и тех ключей велено им досмотреть накрепко, из каких мест те ключи текут, из твердого камени или из мелково, и мочно ли на том месте варницы устроить. А осмотря тех росолных ключей и взяв росолу для опыту, велеть описать имянно". Хабарову на соляном и на хлебопашном поприще процветать довелось недолго. Воевода Петр Головин счел слишком малой его десятой доли от жатвы, что по уговору отдавал ему казак Хабаров, и он востребовал поначалу вдвое больше. А вскоре, без всякого на то права, забрал всю землю, весь хлеб и соляную варницу, а самого Хабарова засадил в Якутском остроге в тюрьму. Из этой ужасной тюрьмы Хабаров вышел в конце 1645 года "гол, как сокол и чуть живой". Есть-таки на этом свете худо без добра, но на счастье Хабарова, вскоре воеводу Головина в 1648 году в Якутске сменил другой воевода энергичный Францбеков. Узнав об успешном, хотя и трудном походе Пояркова в даурские земли, Хабаров стал просить нового воеводу снарядить сильный отряд в даурские земли. Францбеков согласился послать отряд казаков для прииску новых зем-лиц и отпустил Хабарову в кредит казенное военное снаря-жение и несколько пушек. Больше того, воевода из своих личных средств дал деньги всем участникам похода, под разумные проценты. Мало того, воевода предоставил экспе-диции суда якутских промышленников, и снабдил экспеди-цию хлебом. Напоследок, Францбеков дал такой наказ Хабарову: «Призвать богатых даурских князей Лавкая и Батогу под высокую государеву руку...». Хабаров набрал к себе в отряд около 70 человек и поспешил с казаками покинуть Якутск осень 1649 года. Дорога была только одна - по воде, и Хабаров двинулся по рекам Олёкме и Лене на юг - как можно ближе к верхо-вьям притоков Амура, решив таким путем - где по воде, а где и волоком - дойти до Амура. Идти против течения быст-рой Олёкмы с её бурливыми порогами было очень трудно. В борьбе со своенравной рекой люди выбивались из сил, но продолжали двигаться вперед. Когда их застали первые предзимние холода, Хабаров остановил отряд у реки Тунги-ри, правого притока Олёкмы. Здесь они срубили острог, отдохнули немного, и в январе 1650 года двинулись дальше на юг, на нартах под парусами вверх по реке Тунгири. Затем перевалили отроги Олёкминского Становика и весной 1650 года добрались до реки Урки, первого на их пути притока Амура. Отсюда отряд Хабарова пошел вниз по Амуру и неожиданно встретился с местным князем Лавкаем со свитой. Хабаров предложил князю Левкаю уплатить ясак, за что пообещал ему гарантию царской защиты и покровительства. Князь Левкай, попросил у Хабарова дать время на сборы ясака. Хабаров поверил ему, однако Лавкай бежал с берегов Амура, прихватив с собой две с половиной тысячи лошадей. Один из местных жителей поведал Хабарову об этом, а также рассказал ему про "Хинскую землю", (Китай), что находится по ту сторону Амура, и сообщил, что у них имеются большие суда, плавающие с богатыми товарами по Амуру, что их войско снабжено пушками и огнестрельным оружием. Хабаров принял решение оставить в Лавкаевом городке пятьдесят казаков и в мае 1650 года вернулся в Якутск, надеясь, что с подходом подкреплени, ему удастся пройти значительно дальше. На первый взгляд может показаться, что первый поход Хабарова закончился незначительной удачей - он вернулся без добычи и не привел к покорности местные народы. Однако следует иметь в виду, что Хабаров привез с собой чертеж даурской земли - первый, пусть ещё и несовершен-ный схематичный чертёж даурского края. А это дорогого стоит: чертеж стал одним из основных источников при создании карт Сибири в 1667 и 1672 годах. В своих отпис-ках, составленных во время похода, Хабаров рассказывал о богатствах Даурии: о её щедрых землях, о пушном звере и о рыбном изобилии в реке Амуре. Францбеков сумел оценить добытые сведения и незамедлительно отправил чертеж Хабарова в Москву вместе с подробным отчетом об успешной экспедиции в самостийные даурские земли. В Якутске Хабаров начал набирать добровольцев, рассказывая о несметных богатствах Даурии. Нашлась сотня охочих казаков, и Францбеков дал Хабарову ещё полсотни служилых стрельцов с тремя пушками, с большим запасом свинца и пороха. С этим отрядом Хабаров выступил из Якутска в середине лета 1650 года. К осени казачий отряд прошел уже знакомым путём до Амура и соединился с оставленным в прошлом году гарнизоном в Лавкаевском городке. Казаки, остававшиеся на Амуре, пережили тревож-ное время: на них то и дело нападали дауры, но овладеть крепостью так и не смогли. Далее Хабаров нашел оставлен-ных им казаков ниже по Амуру неподалёку от укрепленного городка Албазин, которые уже предпринимали попытки взять штурмом Албазин, но безуспешно. Однако на этот раз обитатели крепости Албазина - дауры издали, заметив приближающийся большой отряд казаков, вооружённых пушками, бежали из укреплённого городка. Казаки нагнали их, захватили много пленных и большую добычу. Хабаров послал часть своего отряда с собранным ясаком в Якутск, а сам с частью отряда остался зимовать в Албазине. К весне построил дощаники и двинулся вниз по Амуру. Через несколько дней пути по реке, русские доплыли до городка князя Гайгудара. Укрепление состояло из трех земляных городков, соединенных между собой стеной, и было окру-жено двумя рвами. Под башнями были сделаны подлазы, через которые мог проехать всадник. Хабаров через толмача уговаривал Гайгудара платить ясак русскому государю, но князь отказался. После обстрела казаки взяли городок приступом и простояли в укреплении несколько недель. Хабаров уговаривал окрестных даурских князьков подчи-ниться русским, и давать ясак, но никто не являлся. Не теряя времени, отряд Хабарова погрузил снаряжение и лошадей в дощаники и, всегда готовый к бою, поплыл дальше вниз по Амуру. Через два дня казаки подплыли к городку князя Банбулая, овладели им без боя. В этом городке Хабаров поначалу собирался зимовать, но, ещё более богатые земли нижнего Приамурья увлекали его плыть дальше. Ближе к осени в устье реки Зеи отряд Хабарова без сопротивления занял небольшую крепость, и заставил жителей соседних селений признать себя подданными Российского царя. Между даурами и казаками установились мирные отношения, и Хабаров продолжил путь вниз по Амуру. От устья реки Бурей начинались земли, заселенные гогулами - народом, родственным маньчжурам. Они также не оказали казакам сопротивления. В конце сентября экспедиция достигла земли нанайцев, и Хабаров со своим отрядом остановился в их большом селении. Одну часть казаков Хабаров отправил для ловли рыбы, а другая часть его отряда осталась укреплять Ачанский острожек, в котором им предстояло остаться на зимовку. Отсюда, из Ачанского острожка, казаки совершали сбор ясака. В марте 1652 года казаки Хабарова подверглись нападе-нию маньчжурского отряда (около 1000 человек), которые пытались взять приступом острожек. Необычайная храб-рость казаков и умелое командование Хабарова помогли им одержать победу с минимальными для себя потерями. Каза-ки захватили трофеи: 2 пушки, много ружей, богатый китайский обоз (830 лошадей) и большие запасы хлеба. Несмотря на значительный успех, Хабаров понимал, что с его малочисленным войском нельзя овладеть столь боль-шими территориями. Весной, как только Амур вскрылся, Хабаров принял решение оставить Ачанский острог и воз-вратиться назад на своих судах, двигаясь против течения. Из Якутска на поддержку Хабарову был выслан отряд казаков под руководством Терентия Ермолина и Ивана Нагибы. Долгое время в своем походе им не удавалось найти Хабарова. На реке Тунгире они повстречали человека Хабарова с грамотой, в которой тот просил, как можно быстрее идти ему на помощь. Но груз у отряда был слиш-ком велик, и быстро идти не удавалось. Приближалась зима, и было принято решение, что Ермолин с отрядом казаков останется здесь строить зимовье и охранять большую часть снаряжения, а Иван Нагиба с отрядов в тридцать казаков продолжил поиски Хабарова по Амуру. Мастеровые вытеса-ли струги, отряд Ивана Нагибы погрузился в них и двинулся вниз по Амуру. С наступлением весны Ермолин отправился со своим отрядом на поиски Хабарова и вскоре неожиданно встретился с ним, но отряда Нагибы у Хабарова не оказалось. Тем временем отряд Нагибы, не встретив Хабарова, пре-вознемогая холод и голод, отражая бесчисленные нападения местного люда, прошел весь Амур и вышел в Охотское море. Прежним путем возвращаться против течения реки уже не было сил, и отряд, раздвигая льдины шестами, сде-лал попытку пробиться к северо-западу. Только на одиннад-цатый день им удалось прибиться к берегу... "И мы, холопы государевы, на берег пометались душою да телом, хлеб, и свинец, и порох потонул, и платье все потонуло, и стали без всего..." Двинулись далее берегом, питаясь, чем Бог послал. Били моржей и нерпу, собирали ягоды да коренья, через глухую тайгу подошли к какой-то речушке, построили судёнышко, снова спустились к морю, которое уж было безо льдов вблизи берега, прошли морем немного, потом четыре недели брели по тайге и встали зимовать во встре-ченном эвенкийском селении. Летом Нагиба добрался до Якутска, оставил отписку о том, что случилось с ними, и обратился с разными просьбами к воеводе, чтобы помог казакам обжиться на новом месте: "А мы здеся, я, Ивашко, со товарищи... наги и босы..." а через сто лет академик Миллер найдет в Якутском архиве ту отписку, оценит ее значение и перепишет, дивясь мужеству казаков... Хабаров же вместе с людьми Ермолина продолжал отступление к Якутску и, прослышав, что маньчжуры собрали против него большое войско - тысяч в шесть, они остановились в начале августа в устье реки Зеи. Одна часть казаков во главе с Костькой Ивановым, Поляковым да Чечигиным взбунтовалась, недовольные крутым нравом Хабарова. Захватив свинец и порох, они пошли вниз по Амуру. Добрались до Гиляцкой земли, поставили там острог, чтобы собирать ясак и жили в своем остроге воль-готно и весело. Хабаров не мог потерпеть такого самоуправ-ства бунтовщиков, и в сентябре со своим отрядом добрался до стоянки бунтовщиков, штурмом взяли острог, виновных бунтарей наказали батогами и всю их добычу забрали в обоз. В этих краях, в Гиляцкой земле, казаки Хабарова встре-тили новую зиму, а весной 1653 года вернулись на реку Зею, обосновались там, и принялись собирать ясак, плавая вверх и вниз по Амуру. Сохранившиеся отписки Ерофея Хабарова якутскому воеводе повествуют о том, как верно и точно описал богатство Амура этот смелый землепроходец: "...А вниз по славной, по великой реке Амуре живут даур-ские люди пахотные и скотные, и в той великой реке Амуре рыба - калушка (белуга) и осетры и всякой рыбы много против Волги. А в градах и улусех луги великие и пашни