Найдено научных статей и публикаций: 59
11.
Свирельные страсти шьяма (публикация автора на scipeople)
А.А. Сигачёв
- Ветрила Аристофана , 2011
По мотивам песен Альваров.
Песни, принадлежащие перу двенадцати тамильских поэтов, получили название «Песни Альваров». Они оказали столь большое влияние на религиозно-эстетическую жизнь Индии, что ставились на уровень второй веданты, и были возведены в равную степень с ведическими текстами («Упанишады», «Бхагавад-гита», «Веданта-сутра»).
Альвар - означает «погруженный в медитацию», или «обладающий глубоким интуитивным знанием о Боге». Альвары выражают состояние души, полностью зависящей от Бога. Альвары - это предавшейся Богу и прославляющие Его.
По мотивам песен Альваров.
Песни, принадлежащие перу двенадцати тамильских поэтов, получили название «Песни Альваров». Они оказали столь большое влияние на религиозно-эстетическую жизнь Индии, что ставились на уровень второй веданты, и были возведены в равную степень с ведическими текстами («Упанишады», «Бхагавад-гита», «Веданта-сутра»).
Альвар - означает «погруженный в медитацию», или «обладающий глубоким интуитивным знанием о Боге». Альвары выражают состояние души, полностью зависящей от Бога. Альвары - это предавшейся Богу и прославляющие Его.
СВИРЕЛЬНЫЕ СТРАСТИ ШЬЯМА (Музыкальная пьеса по мотивам песен Альваров.) КРАТКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА (Об Альварах, гопи и Шьяме) Песни, принадлежащие перу двенадцати тамильских поэтов, получили название «Песни Альваров». Они оказали столь большое влияние на религиозно-эстетическую жизнь Индии, что ставились на уровень второй веданты, и были возведены в равную степень с ведическими текстами («Упанишады», «Бхагавад-гита», «Веданта-сутра»). Альвар - означает «погруженный в медитацию», или «обладающий глубоким интуитивным знанием о Боге». Альвары выражают состояние души, полностью зависящей от Бога. Альвары - это предавшейся Богу и прославляющие Его. Шьям - (от санскритского – тёмный). В ведах вся прелесть Шьяма описывается, как появление на горизонте тёмной многообещающей грозовой тучи, когда перед сезоном дождей в Индии зной становится нестерпимым, и все жители, изнывая от жары, с нетерпением ждут дождя. В Ведах подчёркивается, что Богу присуще всепревлекательность, которая обусловлена шестью совершенствами: богатством, силой, славой, красотой, мудростью, свободой от всех мирских привязанностей. В человеческой природе нет примеров героя, отвечающего всем этим качествам одновременно, только Шьям обладал всеми этими шестью достоинствами и эти его достояния в превосходной степени представлены в учениях Вед. Гопи подобны знаменитой птице Чатака, которая никогда не пьёт воду с земли, она стоит с раскрытым клювом, с мольбой и ожиданием первых дождевых капель с небес в начале сезона дождей. В Махабхарате говорится, что самым возвышенным, непревзойдённым в мире является танец гопи, возлюбленных Шьяма, который проходил в ночь полнолуния сезона шарат - шарат-пурнима. Танец, исполненный одним танцором сразу со многими танцовщицами, называется танец Раса. Каждая гопи в своих молитвах просила о том, чтобы Шьям стал их мужем, и ночь полнолуния поры шарат - самое подходящее время для чудесного танца во исполнение желаний гопи, мечтавших выйти за Него замуж. Шьяму также хотелось насладиться танцем раса в обществе гопи. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Шьям - пастух Вриндавана (впоследствии царь Мадхуры) Радха - Возлюбленная Шьяма Рукмини – царица Мадхуры, жена Шьяма Лалита, Субхадра Чакроварти – подружки Радхи Судама, Удхава – друзья Шьяма Асантин – знаменитый певец Двараки. В сценах участвуют – пастухи, пастушки, жители Вриндавана, Двараки АКТ ПЕРВЫЙ КАРТИНА ПЕРВАЯ. Сказочная осень Я хочу любить лишь Тебя, Даже если Ты осыплешь меня Бесчисленными несчастьями. Как Тебе угодно… Я подобен птице, упавшей в море, И теперь я возвращаюсь на вершину мачты. (Из поэмы «Перумал Тирумоли» Кулашекхара - Альвара) Действие происходит во Вриндаване. Осень. После испепеляющего летнего зноя наступает сезон дождей, который в Индии встречают с огромной радостью. Люди радуются тучам, скрывающим солнце и луну, и все с нетерпением ждут, - когда же начнётся дождь. Приход дождей воспринимается всеми, как возвращение природы к жизни. Гром и вспышки молнии тоже доставляют людям много радости. Когда в небе появляются первые дождевые тучи, павлины, увидев их, от радости с ликованием начинают танцевать. Дождевая влага всем кажется нектаром. Вновь зеленеют свежие травы, быстро появляется много спелых, прекрасных плодов, животные здоровеют и выглядят счастливыми и красивыми. Кажется, что всё живое наслаждается красотой нового времени года. Из ульев на деревьях сочится мёд. Незаметно наступает осень, днём очень жарко, но с наступлением ночи, благодаря лунному свету, можно приятно отдохнуть от жары. Девушки Вриндавана любят купаться в Ямуне по ночам, когда небо свободно от туч, звёзды светят очень ярко и луна, окружённая яркими звёздами, кажется неописуемо красивой. В лесу распускается много цветов, свежий, напоённый их ароматами ветер, приносит огромное облегчение людям, которые страдали летом от жары и от ливней в дождливую пору. С приходом осени вода в реках и озёрах становится кристально чистой и покрывается благоуханными лотосами. Незамужние пастушки-гопи радостные купаются в реке Ямуне. Дует лёгкий ветер, наполняя воздух приятной прохладой. В эту чудесную пору Шьям и его друзья пастушки вместе с коровами облюбовали лес Вриндавана, где вокруг распустившихся цветов радостно гудели пчёлы. Одни пастушки присматривают за коровами, другие затевают игры. В один из таких вечеров Шьям выкрал одежды гопи и, спрятавшись в ветвях дерева, наслаждался, слушая их песни. РАДХА. (Начинает петь тихо, но затем – всё громче.) Привет, о свирельщик мой милый, - Украсивший Враджа места! С серьгами, как звёздами; перья павлиньи - Все радужные цвета!.. Едва лишь коснутся волшебной свирели, - Твои, мой любимый, уста, К красивому танцу, к весёлому пенью, - Взывает Твоя красота!.. Привет, о свирельщик мой милый, - Украсивший Враджа места! ЧАКРОВАРТИ (поёт) Подружки! Одна у меня забота — Ждать его у ворот. Сладостный образ, - душе моей – Лотос, - Дороже мирских забот. Который уж день на дорогу гляжу я — Когда же мой Смуглый придет? Возлюбленный мой, ты жизнь моя — Надёжный душе оплот. Пусть говорит о Чакроварти, Как о безумной, народ. Подружки! Одну я забота таю — Ждать Его у ворот. ЛАЛИТА (поёт) Этой ночью в покои - К Шьяму тихо войду! Он возлюбленный мой; Его красота - у всех на виду. С Ним пребуду, доколе заря - Не погасит в небе звезду. От божественных игр не устану я, - Пути к Его сердцу найду. Что прикажет - надену, Из рук Его равно приемлю любую еду. Люблю Его - из рожденья в рожденье, Он знает любую мою нужду. Я рабыня Его, - пусть отдаст за бесценок, Коль захочет, - продаст и за малую мзду. «О возлюбленный мой, бесценный!» - Всё Твержу день и ночь, я в священном бреду. Он возлюбленный мой; Его красота - у всех на виду. Этой ночью в покои - К Шьяму тихо войду! ЛАЛИТА (поёт) Подружки! Сегодня Владыка смиренных - Женился на мне - во сне. В свадебном шествии боги шли вместе- С роднёю моей наравне - во сне. Обряды свершились, мы за руку взялись - В ночной тишине - во сне. Плоды всех рождений моих воплотились - В пришедшем дне - во сне. Мне такое блаженство даровано было - Как законной Его жене - во сне. Подружки! Сегодня Владыка Мира - Женился на мне - во сне. ШЬЯМ (хлопает в ладоши) Похвально, очень похвально, Лалита! Ты также чудесно поёшь, как и Радха и Чакроварти РАДХА (Говорит, словно с возмущением, обращаясь к Шьяму.) Это не честно, Шьям, что ты, притаившись, подслушал наши песни… ШЬЯМ (смеётся) Вы ещё не знаете, милые гопи, что остались без одежды… Вот посмотрю я на вас, как вы пойдёте домой, в чём мама родила (смеётся). ЛАЛИТА (С крайним возмущением.) Нет, вы только полюбуйтесь, на этого повесу Шьяма… Он потерял всякую меру своим проделкам. Мне это совсем не нравится. Послушай меня, Шьям, - или ты сейчас же вернёшь нам наши одежды, или я больше никогда, даже не взгляну в твою сторону… ШЬЯМ (смеётся) Нет, мои милые гопи, такими упрёками вы ничего не добьётесь; будет лучше, если вы будете подходить к моему баньяновому дереву по одной, положив руки на голову, только так вы сможете получить свою одежду и мои благословения… РАДХПРАНИ (обращается к гопи) Милые мои подружки, вы же знаете, как упрям этот Шьям в своих проделках. Давайте, мы не будем понапрасну терять время на пререкания с ним, согласимся с его условием, заполучим наши одежды; пусть Ему будет совестно. Но потом, мы пойдём и пожалуемся его маме Яшоде, всё ей расскажем и не только об этом случае… ШЬЯМ. Ну и пожалуйста, идите и наябедничайте моей матушке Яшоде. А что, собственно говоря, я такого сделал? Я просто охранял ваши одежды от настоящих воров. Подходите по одной и получайте свои одежды, впредь, не оставляйте их без присмотра. (Гопи, в большом смущении подходят по одной к баньяновому дереву, и Шьям отдаёт им одежды, благословляя непорочным взглядом. Раздав все их одежды, говорит громко.) Милые гопи, я всю ночь буду играть для вас на моей свирели, слушайте мои мурли* и будьте счастливы!.. (Гопи надевают свои одежды. Усаживаются под деревом тесным кружком, слушают его волшебные звуки.) * Мурли (санскрит) – игра на флейте. КАРТИНА ВТОРАЯ Танец Раса Прекрасная в волне купается речной, Струей бежит вода вдоль пряди смоляной, Как будто ночь сама рыдает без конца, Поражена луной девичьего лица. Так липнет к телу шелк, что виден стройный стан, И, на него взглянув, монах забудет сан, И бросится, святой, пред красотою ниц… Ах, груди трепетны, как пара диких птиц, И, чтоб не взмыли ввысь, где птичий клик затих, Ладони девушки удерживают их. (Видьяпати. «Песни Альвара») Раса-танец необычен. Пора полнолуния шарат славится своей красотой и поныне привлекает много иностранных туристов. Взошедшая Луна, окрашивает всё небо на востоке в алый цвет. В лесу, напоённом ароматом цветов, царит прохлада и праздничное настроение. Когда Шьям заиграл на флейте, её звуки очаровали всех гопи Вриндаваны. Звуки флейты стали ещё сладостнее благодаря восходу полной луны, алеющему небу, покою леса, ночной прохладе и распустившимся цветам. Невозможно было не любоваться красотой леса, залитого ярким лунным светом. Легкий ветерок неслышно овевал распустившиеся цветы и шевелил зелёную листву на деревьях. Чтобы прогнать усталость после танца Расы, гопи и Шьям вошли в воды реки Ямуны, в царство белых лилий, вокруг которых роились пчёлы, стараясь собирать с них мёд. Шьям входил в воду в сопровождении гопи, подобно тому, как слон входит в воду в сопровождении своих подруг-слоних, шумно и радостно. Играя в воде, наслаждаясь обществом друг друга, скоро вся усталость их исчезла. Гопи со смехом плескали на Шьяма водой, и это всем доставляло невыразимое удовольствие Они радовались шуткам и забавам в воде. Выйдя из воды, они пошли вдоль берега, обдуваемые лёгким ласковым ветерком, который разносил над землёй и водой аромат душистых цветов. Шьям читал им стихи в прохладном свете осенней луны. Вдруг гопи обнаружили, что среди них нет Шьяма и Радхи. Сколько они ни искали, сколько ни звали Шьяма и Раду, так и не обнаружили их. Уставшие и огорчённые, они остановились под деревом со слезами на глазах, совершенно растерянные. ЛАЛИТА (С обидой в голосе.) Вы полюбуйтесь только, мои дорогие подружки, Шьям увёл нашу несравненную Радху в лес, только ей одной достанется весь нектар его поцелуев, а мы теперь горюем… Он теперь дарит ей одной самые прекрасные цветы Вриндавана. Вот смотрите, по-моему, это здесь они сидели вдвоём, видите, как примята здесь трава; представьте себе, здесь Он украшал её волосы цветами … СУБХАДРА (Говорит с радостью.) Я так рада за Радху, она такая счастливая… ЛАЛИТА (С нескрываемой ревностью.) Радхарани, должно быть, очень гордится собою, считает себя самой величайшей из гопи. Думаю, что Шьям не взял бы её одну с собой, не оставил бы нас здесь одних в неведении, если бы она была хоть чуточку менее красивой… СУБХАДРА Давайте, подружки, мы сядем здесь на берегу Ямуны и начнём петь песни, Шьям и Радха услышат нас и придут к нам; Шьям снова заиграет для нас на своей необыкновенной флейте, как ни в чём не бывало... (Гопи садятся в кружок, ведет беседу.) ПЕРВАЯ ГОПИ Мои дорогие подружки, мы так сильно привязаны к Шьяму, что не можем довольствоваться одним танцем Раса ночью, мы и днём хотим быть рядом с ним и наслаждаться Его обществом. Когда Шьям со своими пастушкАми уходит пасти коров в лес, мы наслаждаемся лилой разлуки (переживание в разлуке), испытывая ни с чем несравнимое духовное блаженство, нектар разлуки с ним не менее сладостный, как и танец Раса. ВТОРАЯ ГОПИ Дорогие подружки, а известно ли вам, что, когда Шьям лежит на земле, Он облокачивается на левую руку, положив голову на ладонь? Играя на флейте и касаясь её нежными пальцами, Он двигает в такт музыке Своими прекрасными бровями, отчего сердца наши воспламеняются любовью, волосы рассыпаются по плечам, а тугие пояса ослабевают. СУБХАДРА Милые подруги, Шьям так очарователен, что богиня процветания всегда покоится на его груди, украшенной золотым ожерельем. Прекрасный Шьям играет на флейте, наполняя радостью наши сердца. Когда Он играет на флейте, то даже коровы и другие животные во Вриндаване перестают жевать и застывают с пучком травы во рту. Навострив уши, они стоят, не шелохнувшись, и кажутся неживыми, а нарисованными. Он так искусно играет на флейте, что очаровывает даже животных, не говоря уже о нас. ПЕРВАЯ ГОПИ (С восторгом.) Когда Шьям начинает играть на флейте, Его звуки сливаются с радостным гудением пчёл. Звуки Его флейты столь пленительны, что приводят в оцепенение речных птиц: журавлей, лебедей и уток, которые замирают на месте, не в силах больше ни плавать, ни летать. Закрыв глаза, они впадают в транс. СУБХАДРА Хочу вам признаться, дорогие подружки, что недавно я сказала матери Шьяма, Яшоде: «Матушка, твой сын самый искусный из мальчиков-пастушков. Он не только в совершенстве знает все тонкости пастушеского дела, но и виртуозно играет на флейте. Он сам сочиняет прекрасные мелодии и сам же их исполняет на своей флейте. И, когда бы он ни заиграл на ней, – утром или вечером, - все склоняют головы и обращаются вслух. Несмотря на свою учёность и опыт, никто не может проникнуть в тайну звуков, которые Он извлекает из своей флейты. Они внимают им, пытаясь что-либо понять. Но только приходят в изумление. ВТОРАЯ ГОПИ Дорогие мои подружки, когда Шьям возвращается с пастбища, Его украшают гирлянды из листьев туласи и бутоны цветов кунда. Как только Он начинает играть на своей божественной флейте, ёе звуки завораживают чёрных антилоп, они замирают и тонут в океане звуков. Ласковый ветер с юга, благоуханный и прохладный, наполняет воздух приятной негой. К Его волшебным звукам тянуться все и вся: не только люди, но и растения, вода, олени, коровы и другие животные… ЛАЛИТА Я думаю, что мы с вами забыли, дорогие мои подружки, зачем мы сели здесь на берегу Ямуны. Мы собирались петь песни, чтобы Шьям и Радха услыхали нас и пришли сюда, как можно скорее. Не можем же мы здесь сидеть, и разговаривать целую вечность… (Поёт, и все ей подпевают, после первой строки в каждой строфе): Сладок голос чарующий твой, И характер твой, Шьям, сладкий; Твой наряд сладок от того, что Скрывает живота сладкие складки. Сладки жесты твоих нежных рук, И движенье в походке так сладко. Как сладок ты, о мой сладкий, - Повелитель сладкой любви! Флейта Шьяма сладко звучит, И нектарна пыль с его стоп! Сладки, Шьям, руки твои, И движенье сладко твоих ног. Танец твой – сладкий-пресладкий! И сладка, Шьям, дружба твоя. Как же сладостен ты, о мой сладкий, - Повелитель сладкой любви! Сладко твое ожерелье из ягод гуньджа, Гирлянда цветов на шее твоей сладка; Сладка твоя, Шьям, речка – Ямуна, Рябь волн бегущих по речке сладка. Сладки твои игры в воде, где ты прячешь - Свой сладостный лик средь лотосов сладких. Как же сладостен ты, о мой сладкий, - Повелитель сладкой любви! Сладки девушки-пастушки, Игры Шьяма с ними сладки; Объятия Темноликого нектарны. Восторженно бросит он взгляд. Сладки мальчики-пастушки, Коровы Шьяма - сладки. Сладок посох Шьяма-пастушка, И вся обитель Шьяма сладка. О убийца демонов, - сладкий! Прими подношение сладких плодов. Как же сладостен ты, о мой сладкий, - Повелитель сладкой любви! Где же Ты, Шьям? Ищу тебя я вновь и вновь. Где же Ты, Шьям? Зову тебя я день и ночь. Где же Ты, Шьям? Тебе подарю свою любовь! Без Тебя, Шьям, моя любовь – не любовь! Слышится сладостные звуки флейты. Это Шьям обучил Раду игре на флейте. РАда играет обворожительно, а Шьям поёт под чарующие звуки флейты. В обществе гопи воцарилась немая сцена, все девушки обратились вслух. ШЬЯМ (поёт) РАда, моя РАда, - Словно, как нагРАду, - Брал уздечку - РАдугу зари! РАда, моя РАда, - Ничего не надо, Только - пой, танцуй и говори!.. РАды взгляд – нагРАда, РАды речь – нагРАда, РАда вся – янтарный виногРАд… Сладостная РАда, Сладостная РАда, - Вешний мой, благоуханный сад! Пальчики у РАды – Гроздья виногРАда, На свирели, только им игРАть… Как рубины алы - Губы моей РАды! – КРАсный, сочный, сладкий виногРАд!.. РАда, моя РАда, - Ничего не надо, Только - пой, танцуй и говори!.. РАда, моя РАда, - Словно, как нагРАду, - Брал уздечку - РАдугу зари! Смолкли флейта и песня, послышались соловьиные трели… АКТ ВТОРОЙ КАРТИНА ТРЕТЬЯ. Письмо Рукмини к Шьяму. Похищение Рукмини. Шьям получил тайное послание от Рукмини: РУКМИНИ (Кладёт перо, читает, только что написанное Шьяму письмо вслух.) «Шьям, я много слышала о твоих благородных качествах. Не боюсь показаться нескромной, признаюсь: Ты пленил меня и завоевал моё сердце. Ты можешь усомниться в моём целомудрии, ведь незамужней девушке, как я, не пристало так смело обращаться к тебе. Но, мой дорогой Шьям-Мукунда, Ты – настоящий лев среди людей, величайший из всех. Любая девушка, ещё не покинувшая отчий дом, и даже самая целомудренная из женщин пожелала бы выйти за тебя замуж, привлечённая Твоими несравненными добродетелями, Твоими познаниями, могуществом. Я решила стать Твоей вечной служанкой. Мой возлюбленный, я приношу к Твоим стопам своё сердце и жизнь. Я избрала Тебя, моим супругом и прошу Тебя считать меня Своей женой. Отныне я принадлежу Тебе. Будет просто нелепо, если лакомую еду, предназначенную для льва, утащит шакал. Поэтому прошу Тебя: тотчас явись за мной, прежде чем меня увезёт Шишупала или какой-либо другой царевич вроде него. Свадьба моя должна состояться завтра. Явись тайно и похить меня, не тревожься из-за того, что может произойти схватка во дворце моих родителей, и кто-то даже может быть ранен или убит…» ШЬЯМ (Прочитав письмо.) Так, значит, так тому и быть! Я и сам хотел жениться на Лакшми, дочери царя Бхишмаки. Мне порою мысли о ней ночью не дают уснуть. Я готов преподать хороший урок всем горе царевичам. Я вырву Рукмини из их окружения, подобно тому, как из дерева добывают огонь. Мой колесничий Дарука запряжёт достойную четвёрку коней: Шайбью – зеленоватой масти, Сугриву, - как серебристый лёд, Мегхапушпу, - цветом тёмной тучи, и сивого Балахаку. Эта четвёрка коней за одну ночь донесёт меня до царства Двараки. Мне уже не терпится скорее отправиться в путь… АСАНТИН (Поет, прославляя подвиг Шьяма.) Улицы Кундины украшены цветными флагами и гирляндами. Жители наряжены в чистые, светлые одежды; Женщины украшены ожерельями и гирляндами из цветов, Всюду курились благовония, в воздухе витал аромат агуру. Жителей обильно и вкусно угощали, давали богатые дары. Дарили богато украшенных коров, золото и серебро. В войске Шишупала было много слонов, колесниц и коней. В Кудине шутили: царевич явился не на свадьбу, а на сражение. В царственных садах разместились гости, сгоравших от нетерпения - Лицезреть роскошную, необыкновенную свадьбу Рукмини. Рукмини с нетерпением и волнением ожидала Шьяма, Утешала себя, но чувствовала, что надежды покидают её. Тайком от всех проливала она слёзы, хлынувшие потоком из её глаз. Вдруг Рукмини почувствовала трепет, дрожь во всём теле, Это был знак, предвещающий хорошее - прибытие Шьяма… Рукмини шла в сопровождении стражи из дворца в храм Амбики. Шла она молчаливая, серьёзно-задумчивая. Процессия двигалась под звуки музыки, ласкавшей слух. Ослепительная Рукмини, словно сошла с картины, На которой великий художник изобразил идеальную красоту. Казалось, она не шла, а плыла, словно лебедь. Воины поражены её красотой, лишаясь чувств, падали с коней и слонов. Поправляя украшение на пальце, Рукмини увидела Шьяма, Улыбнулась ему той улыбкой, которую сможет оценить, лишь возлюбленный. Шьям, не обратил внимания на других царевичей, Тут же схватил Рукмини и посадил в свою колесницу; Он без всякого страха повёз Рукмини прочь от царевичей, Подобно тому, как лев уносит лань, отняв её у стаи шакалов. Шишупал взревел, в бешенстве топая ногами: «Неужели, Шьям так и увезёт её, не встретив сопротивления? Неужели мы, отважные воины, вооружённые луками и стрелами, Стерпим подобное над нами всеми надругательство! Мы так навсегда запятнаем свою честь и достоинство! Этот похититель похож на шакала, который крадёт добычу у льва!..» Воины, сражённые красотой, упавшие со своих боевых коней и слонов, Теперь поднялись, вооружились и пустились за дерзким Шьмом в погоню. Но разве есть на свете кони быстрее коней Шьяма? Похитив Рукмини, Шьям отвёз её в надёжное место в Двараке, Женился на ней по законному ведическому обряду Подобной свадьбы не знали все окрестности древнего города, Из которого, очень скоро Шьям превратил в столицу Двараку. Эта история была воспета в стихах и в театральных действах. Долго все цари с восхищением слушали эту удивительную историю. КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ. Посланник от Шьяма к гопи. Девушки Вриндавана гопи, лишившись своего возлюбленного Шьяма, потеряли покой, испытывали острое чувство разлуки и ним. Они часто собирались на берегу реки Ямуны и разговаривали друг с другом о Шьяме. Они постоянно находились в состоянии лилы-смаранам (воспоминания). Они посылали пастушка Судаму к Шьяму, узнать, как живётся ему там, в городе Двараке? Шьям тепло, с радостью принял пастушка, друга детства, нищего Судаму в своём царском дворце. Он сердечно обнял друга, усадил его на своё царское ложе с подушками, омыл ему ноги прохладной водой, и принялся щедро угощать, в то время как Рукмини лично обмахивала уставшего путника опахалом. От Судамы Шьям узнал, что гопи очень страдают от разлуки с ним; воспоминания принесли Шьяму огромное духовное блаженство. Во время расставания Шьям особенно был тронут тем, что Судама подарил ему горсточку риса с родимой сторонки. Что тут произошло со Шьямом, трудно поддаётся описанию. «Мой дорогой друг, - воскликнул Шьям, - ты принёс мне чудесный, вкуснейший рис!» При этом Шьям съел добрую половину риса и готов был съесть остальную часть, если бы его тактично не остановила Рукмини. На прощанье Шьям пообещал, что непременно посетит Вриндаван, при первой же возможности… После отъезда Судамы, Шьям обратился к Уддхаве, поехать во Вриндаван, чтобы утешить своих родителей и гопи. Они поражены горем разлуки с ним, словно тяжёлой болезнью. Передай им моё послание. Скажи им, как они безмерно дороги мне. Уддхава незамедлительно сел на колесницу и отправился с письмом во Вриндаван. На берегу реки Ямуны, на закате дня сидели гопи. Весь Вриндаван утопал в зелени садов, в которых цвели цветы, жужжали пчёлы и пели птицы. На реке, среди лотосов плавали утки и лебеди. Гопи пели песни. Лалита или Радха запевали, в то время, как все гопи подпевали им. ЛАЛИТА (поёт) В дальнем чужом краю Скитается Смуглый мой. Не вспомнит Он о гопи, Вестей не подаст домой. Остриглась, сняла браслеты, Ресниц не подкрашу сурьмой. Четыре стороны света Исходила в тоске немой. Жизнь в пустоцвет превращается Без тебя всё объято тьмой. Возлюбленный мой скитается На чужбине Смуглый мой. Подружка, боль наша немала, И жизнь сама нам стала немила. Разлученных, может понять только тот, Кто долго, долго в разлуке живёт. Драгоценный камень оценит, лишь тот, - Кто ювелирных дел знаток. С болью нашей, целый свет обошли, Но врачевателя мы не нашли. Только, если меня уврачует Шьям, Станет каждая из нас весела. Подружка, боль наша немала, - Что и жизнь нам сама не мила. РАДХА (поёт). Ты один, мой возлюбленный, у меня, Ты – дом мой, ты теперь моя семья. Подобного не повстречала я, Хоть обошла все дальние края. Ради тебя забыла братьев я — Теперь кто в мире будет мне судья? Лишь за тобой иду, мечта моя, Одна у нас в дороге колея. Увижу Шьяма, - танцую в счастье я, Увижу мир, - восплачу - в два ручья. Росток любви слезами орошаю я, Взлелеяна любовь мной неземная. Пахтаньем из сметаны масло стало, - Не зря любовь я на сердце пахтала. Князь чашу яда мне прислал в подарок — Огонь любви и радости так ярок! Навеки Шьям я связана с тобой - Всевластна Твоя воля, мой родной. Всеславен Ты своею красотой, Играй, играй на флейте золотой! Подобного не повстречала я, Хоть обошла все дальние края. Один ты, мой возлюбленный, у меня, Ты – дом мой, ты теперь моя семья. Едва появился посланник Шьяма, Уддхава, гопи сразу заметили его, обрадовались, окружили, отвели его в уединённое место, усадили удобно. ЛАЛИТА (говорит ласково) Уддхава, ты друг Шьяма. Мы догадываемся, что тебя прислал к нам Шьям. Попробуй понять, о чём я тебе скажу: «Шмель вьётся вокруг цветка до тех пор, пока не соберёт весь нектар. Когда деревья заканчивают плодоносить, птицы становятся безразличными к ним. Когда в лесу от пожара выгорает трава, олени и другие животные покидают лес. Так для чего я говорю тебе все эти сравнения, догадайся сам». РАДА (Говорит Уддхаве в тон Лалите, словно разговаривает со шмелём.) Вот полюбуйся, Уддхава на шмеля, который сидит вот на этом прекрасном цветке, послушай и догадайся: о чём я с ним буду разговаривать… (Обращается к шмелю.) Дорогой шмель, ты привык перелетать с цветка на цветок, собирая нектар, поэтому, видно, ты захотел стать посланцем Шьяма. Я вижу на твоих усах красную куркуму: она осталась на гирлянде Шьяма, когда он прижимал к своей груди какую-то другую девушку, мою соперницу. Ты, как видно, гордишься тем, что притрагивался к этой гирлянде и что твои усы от этого покраснели. Ты принёс мне весть от Шьяма, и теперь стараешься коснуться Моих стоп. Но, дорогой шмель, предупреждаю тебя – не прикасайся ко Мне! Я не хочу слышать никаких вестей от твоего ветреного господина! ЛАЛИТА. Наберись терпения, Уддхава, и выслушай всё, что у нас на сердце накипело. Каков твой друг Шьям, посуди сам. Только один раз Он дал мне вкусить нектар Своих уст, и покинул меня навсегда. Я не понимаю красавицу Рукмини, почему она так привязалась к Шьяму? Разве ей не известно Его непостоянство? Может быть, её обольстили его сладкие речи, и она уже не в состоянии понять его истинный нрав. Но у меня хватит разума, чтобы не позволить Себя обмануть - ни Шьяму, ни его посланцам. РАДА. Глупый, ты глупый шмель, ты славишь Шьяма, в надежде угодить мне и получить награду, но это пустая затея. У нас ничего не осталось. У нас больше нет ни дома, ни семьи. Мы многое знаем о Шьяме. Мы знаем даже больше, чем ты. Поэтому, чтобы ты не говорил о Нём, для нас это всё старые сказки. Шьям сейчас живёт в столице, где все Его прославляют. У него много возлюбленных, которые, несомненно, очень счастливы с ним, ведь он сумел успокоить жар, бушевавший в их груди. Ты меня не проведёшь, шмель. Я знаю, что тебя, хитреца, прислал сюда ещё больший хитрец – Шьям. Поэтому, прошу, оставь меня в покое. ЛАЛИТА. Мне ведомо, Уддхава, что ты умеешь мирить поссорившихся, но знай, что я не могу доверять, ни тебе, ни твоему господину, Шьяму. Ради Шьяма, мы бросили своих мужей, детей и родственников, но Он всегда вёл Себя так, будто ничем нам не обязан. СУБХАДРА. Уддхава, Шьям уехал и бросил нас одних. Ты думаешь, что мы сможем доверять ему снова? Мы знаем, что без общества молодых женщин Шьям не может прожить и минуты. Таков его характер. Ему теперь приходится трудно в Двараке и в Матхуре, потому что это не деревня, где Он привык жить среди простодушных пастушек. Теперь он вращается среди знати, где не так-то легко подружиться с юными девушками. Может быть, ты надеешься отправить нас в Матхуру или в Двараку? Но зачем мы нужны там Шьяму? Мы станем ему там обузой. РАДА. По-моему, лучше ничего не слышать о Шьяме, ибо тот, в чьи уши попала хоть капля нектара его слов, тут же перестаёт испытывать неприязнь к нему, чтобы Он не совершил. Прошу тебя, шмель, не жужжи мне больше о Шьяме, лучше поговорит о чём-нибудь другом. Бывает, что пятнистую лань в лесу завораживают сладкие звуки флейты охотника, неся ей гибель. Так и мы на свою погибель, зачарованы сладкими речами Шьяма. Поэтому прошу тебя: не говори мне ни слова о Шьяме. (Пока Радха говорила со шмелём, шмель летал вокруг Неё, но затем он вдруг скрылся из глаз). Вот он улетел и я боюсь, что вестник-шмель вернётся к Шьяму и всё ему расскажет, как мы укоряли Его. Шьям очень огорчится, когда услышит об этом. Особенно я наговорила ему много неприятного. Дорогой шмель, вернись, пожалуйста, и проси у меня всё, чего пожелаешь. Я не откажу тебе ни в чём, ведь ты был так добр ко мне… ЛАЛИТА. Дорогой шмель, не сердись на нас, вернись и отнеси нас к Шьяму. Но ведь ты такое маленькое существо, как же ты сумеешь отнести меня в Матхуру или в Двараку? Вряд ли ты сможешь помочь нам встретиться с Шьямом, который сейчас возлежит с Рукмини и прижимает её к Своей груди… РАДХА. Вернись, дорогой шмель, мы хотим послать тебя к Шьму своим вестником. Расскажи нам, как живётся ему во Дворце, помнит ли он ещё своих родителей, друзей-пастушков и нас, бедных гопи? Он, хоть иногда говорит о нас? Ведь мы ему служили, как служанки, и притом, совершенно бескорыстно. УДДХАВА. (Поражённый всем услышанным от гопи, - Он достал письмо, которое передал ему Шьям, и теперь не знал, как с ним поступить: прочесть ли самому. Или же передать его гопи? Гопи сразу заметили письмо, но просить его не стали. Удхава решил прочесть письмо вслух.) Вот что пишет Вам Шьям. «О гопи, мои дорогие подруги, знайте, что мы неразлучны всегда, везде и при любых обстоятельствах…» ЛАЛИТА. Уддхава, дай, пожалуйста, нам это письмо, мы его прочитаем сами. (Уддхава отдаёт гопи письмо). Скажи нам, дорогой Уддхава, вспоминает ли Шьям о нас хоть изредка среди других женщин? УДДХАВА. (Одобрительно кивает головой.) Вспоминает, очень часто вспоминает и грустит о Вриндаване, о пастушках и гопи. СУБХАДРА. Помнит ли Он ту ночь, когда луна ярко освещала цветы кумуда, делая Вриндаван таким прекрасным? Шьям танцевал с нами и кругом разливался звон ножных колокольчиков. Мы тогда так приятно беседовали с ним. Помнит ли Он ту чудесную ночь? Мы хорошо помним и тем острее ощущаем разлуку. Разлука с Шьямом причиняет нам жгучую боль, словно в наших телах полыхает пламя. Собирается ли Он вернуться во Вриндаван и погасить это пламя? (Уддхава промолчал) ОДНА ГОПИ. Думаю, нам не стоит, надеется на возвращение Шьяма, мы должны научиться находить счастье в разочаровании. Даже Пингала, знаменитая блудница, сказала, что разочарование может принести величайшее блаженство. Мы знаем всё это, но не надеяться на возвращение Шьяма превыше наших сил. Как можно позабыть о задушевных беседах наедине с Шьямом? Мы всё время вспоминаем Его пленительные черты, Его красоту, Его походку, Его улыбку, Его шутливые слова. Мы не можем Его позабыть, и молим, чтобы Он скорее вернулся во Вриндаван и облегчил наши муки. УДДХАВА. Милые гопи, будьте уверены, все, о чём вы просите меня, я непременно передам Шьяму. (Уддхава уходит.) ГОПИ (Исполняют песню.) О Возлюбленный, подари нам даршан*! Мы не можем существовать без Тебя! Жизнь без Тебя – это как пруд без лотоса, Жизнь без Тебя, как ночь без луны! Без тебя, ночь за ночью, и день за днём, - Мы живем, пребывая в тоске и печали. Без тебя сгорают наши сердца, - Днём мы лишаемся пищи, ночами - нам не до сна. Без тебя не можем проронить ни слова, Не можем никому заглянуть в глаза. Разве, кто-то ещё услышит нас? С кем же ещё нам можно говорить? О наш дорогой, приди и утоли нашу боль! Твои гопи простираются у стоп Твоих, Приди, подними нас, возлюбленный наш! * Даршан (санскрит) - присутствие АКТ ТРЕТИЙ КАРТИНА ПЯТАЯ. Встреча Шьяма с жителями Вриндавана. Во время полного солнечного затмения многие великие люди Бхараты-Варши собрались на Курукшетре, в святом месте под названием Саманта-Патча. Это место знаменито тем, что, по приданию, здесь совершались великие жертвоприношения. Как предписано в шастрах, совершился торжественно и сосредоточено обряд омовения, и в течение всего солнечного затмения постились. Раздавались людям большие пожертвования, в том числе коровы, у которых на ногах были золотые колокольчики и на шеях – гирлянды из цветов. Приехали на Курукшетру и жители Вриндавана. В предчувствии увидеть там Шьяма, сердца их громко бились от ликования, а лица сияли, как только что распустившиеся лотосы. Из глаз их текли сладостные слёзы, тела трепетали, и восторг, который они испытывали, был так велик, что на какое-то время они лишились дара речи, погрузившись в океан блаженства. Так же радостно, как и мужчины, встретились женщины. Они сердечно обнимались, обменивались нежными улыбками и с большой любовью смотрели друг на друга. Нежные объятия сопровождались потоками слёз, которые струились по их щекам. Когда гости увидели Шьяма с тысячами цариц, они восхитились этим зрелищем, исполненным божественной красоты и великолепия. Кришна улучил момент и отправился в укромное место, чтобы там наедине поговорить с гопи. ШЬЯМ (Обнимая всех гопи поочерёдно, заговорил с ними.) Мои дорогие подруги, так вышло, что мы разлучились, но я уверен, что Вы, - остались мне верны. Или вы даже не хотите обо мне и вспоминать? Наверное, вы глубоко переживаете обиду, которую я невольно вам нанёс? Но у меня и в мыслях не было расстаться с вами: нас разлучило Проведение, которое властвует над всем в этом мире, и поступает так, как ему заблагорассудится. Оно, то сводит людей вместе, то разлучает их. Так сильный ветер порой собирает вместе облака, мельчайшие пылинки или пух. Я мог бы пригласить вас в свою столицу Двараку, но знаю, что мои милые обитательницы Вриндавана, гопи не захотят покинуть свои любимые места, с которыми связаны их самые светлые, чистые воспоминания. ЛАЛИТА (В большом смущении) Скажи нам чистосердечно, Шьям, можешь ли ты вернуться вместе с нами во Вриндаван? РАДХА Дорогой Шьям, я и мои подруги гопи откажемся поехать вместе с тобой в Двараку и наслаждаться твоим обществом среди царской роскоши; мы хотели бы общаться с тобой, как и прежде, в атмосфере Вриндавана… (Все гопи, словно сговорившись, взяли Кришну за руки и повели, словно пленника, к его знаменитой колеснице. Они усадили, его в колесницу, рядом с ним по обе стороны от него, посадили гопи Субхадру и пастушка Баладева. Все остальные гопи, стали тянуть за гужи колесницу в сторону Вриндавана. Отъехав немного, они начали петь, вначале негромко, но затем всё громче). ГОПИ (Радостно танцуют, напевая): Джая, Гопинатх, джая, Гопинатх, Джая, Гопинатх, джая, Гопинатх, Джая, Баладев, джая, Субхадра, Ждая, джая, джая, Гопинатх!.. Харибол! Харибол! Харибол! Джая, джая, харибол!.. ЛАЛИТА (Запевает. Первую строку поёт одна, вторую – исполняет хор гопи.) Прекрасная в волне купается речной, Струей бежит вода вдоль пряди смоляной; Как будто ночь сама рыдает без конца, Поражена луной девичьего лица. Так липнет к телу шелк, что виден стройный стан, И, на него взглянув, монах забудет сан. И бросится, святой, пред красотою ниц… Ах, груди трепетны, как пара диких птиц, И, чтоб не взмыли ввысь, где птичий клик затих, Ладони девушки удерживают их. ЧАКРАВАРТИ (Поёт, обращаясь к Щьяму.) Сердце твоё, как цветок горящий, А речь душистого меда слаще; К тебе я пришла, потому что верю, Что вправду мужчина ты настоящий. Что ж медлишь ты? Всеблагое небо Тебе небывалое счастье прочит! Найдется ль такая глупая дева, Что первая пламя обнять захочет?.. ШЬЯМ. (Как будто сердится.) Ступай, посланница, прочь отсюда, Где совесть твоя, не могу понять я! Чужую жену ты мне предлагаешь – Иль нет у тебя почтенней занятья? Известно: чтоб погубить мужчину, Все средства у женщины наготове, Она пробуждает безумца Анангу Одним движеньем лукавой брови. Сегодня надежду зажжет, а завтра - Изменит своим обещаньям ложным, Приблизься к ней, даже самый смелый, - Становится слабым, смешным, ничтожным. Ступай – и больше не смей являться, Давно я уловки женские знаю, - Пускай она всех на земле красивей, Но стать посмешищем не желаю!.. ЧАКРОВАРТИ. (Поет, обращаясь к Шьяму) Чем больше чести и похвал, Тем меньше искренности в деле. От Радхи я пришла узнать - Твои намеренья и цели. Бросая взор по сторонам, Ты всех тревожишь да морочишь – За ослепительным умом Свое лукавство спрятать хочешь. О Шьям, я знаю, - ты премудр, А ведь нуждаются в совете, Лишь те, что потеряли путь, Или неопытны, как дети. Как золото распознают, Едва потрут о пробный камень, Так по поступкам судим мы, Насколько жгуч любовный пламень. И как цветочную пыльцу - По аромату различают, Так и возникшую любовь - По блеску взоров замечают. (Поет, обращаясь к Радхе.) Из влажных лотосов устроив ложе, Его с трудом я погрузила в сон, Но лотосы желтеют, увядают – Так с головы до ног он раскален. Сандал его не лечит – распаляет, луна подобна злейшему врагу, И, если средств целебных не отыщем, За жизнь его ручаться не могу. О Радха, сжалься: разлучась с тобою
СВИРЕЛЬНЫЕ СТРАСТИ ШЬЯМА (Музыкальная пьеса по мотивам песен Альваров.) КРАТКАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА (Об Альварах, гопи и Шьяме) Песни, принадлежащие перу двенадцати тамильских поэтов, получили название «Песни Альваров». Они оказали столь большое влияние на религиозно-эстетическую жизнь Индии, что ставились на уровень второй веданты, и были возведены в равную степень с ведическими текстами («Упанишады», «Бхагавад-гита», «Веданта-сутра»). Альвар - означает «погруженный в медитацию», или «обладающий глубоким интуитивным знанием о Боге». Альвары выражают состояние души, полностью зависящей от Бога. Альвары - это предавшейся Богу и прославляющие Его. Шьям - (от санскритского – тёмный). В ведах вся прелесть Шьяма описывается, как появление на горизонте тёмной многообещающей грозовой тучи, когда перед сезоном дождей в Индии зной становится нестерпимым, и все жители, изнывая от жары, с нетерпением ждут дождя. В Ведах подчёркивается, что Богу присуще всепревлекательность, которая обусловлена шестью совершенствами: богатством, силой, славой, красотой, мудростью, свободой от всех мирских привязанностей. В человеческой природе нет примеров героя, отвечающего всем этим качествам одновременно, только Шьям обладал всеми этими шестью достоинствами и эти его достояния в превосходной степени представлены в учениях Вед. Гопи подобны знаменитой птице Чатака, которая никогда не пьёт воду с земли, она стоит с раскрытым клювом, с мольбой и ожиданием первых дождевых капель с небес в начале сезона дождей. В Махабхарате говорится, что самым возвышенным, непревзойдённым в мире является танец гопи, возлюбленных Шьяма, который проходил в ночь полнолуния сезона шарат - шарат-пурнима. Танец, исполненный одним танцором сразу со многими танцовщицами, называется танец Раса. Каждая гопи в своих молитвах просила о том, чтобы Шьям стал их мужем, и ночь полнолуния поры шарат - самое подходящее время для чудесного танца во исполнение желаний гопи, мечтавших выйти за Него замуж. Шьяму также хотелось насладиться танцем раса в обществе гопи. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Шьям - пастух Вриндавана (впоследствии царь Мадхуры) Радха - Возлюбленная Шьяма Рукмини – царица Мадхуры, жена Шьяма Лалита, Субхадра Чакроварти – подружки Радхи Судама, Удхава – друзья Шьяма Асантин – знаменитый певец Двараки. В сценах участвуют – пастухи, пастушки, жители Вриндавана, Двараки АКТ ПЕРВЫЙ КАРТИНА ПЕРВАЯ. Сказочная осень Я хочу любить лишь Тебя, Даже если Ты осыплешь меня Бесчисленными несчастьями. Как Тебе угодно… Я подобен птице, упавшей в море, И теперь я возвращаюсь на вершину мачты. (Из поэмы «Перумал Тирумоли» Кулашекхара - Альвара) Действие происходит во Вриндаване. Осень. После испепеляющего летнего зноя наступает сезон дождей, который в Индии встречают с огромной радостью. Люди радуются тучам, скрывающим солнце и луну, и все с нетерпением ждут, - когда же начнётся дождь. Приход дождей воспринимается всеми, как возвращение природы к жизни. Гром и вспышки молнии тоже доставляют людям много радости. Когда в небе появляются первые дождевые тучи, павлины, увидев их, от радости с ликованием начинают танцевать. Дождевая влага всем кажется нектаром. Вновь зеленеют свежие травы, быстро появляется много спелых, прекрасных плодов, животные здоровеют и выглядят счастливыми и красивыми. Кажется, что всё живое наслаждается красотой нового времени года. Из ульев на деревьях сочится мёд. Незаметно наступает осень, днём очень жарко, но с наступлением ночи, благодаря лунному свету, можно приятно отдохнуть от жары. Девушки Вриндавана любят купаться в Ямуне по ночам, когда небо свободно от туч, звёзды светят очень ярко и луна, окружённая яркими звёздами, кажется неописуемо красивой. В лесу распускается много цветов, свежий, напоённый их ароматами ветер, приносит огромное облегчение людям, которые страдали летом от жары и от ливней в дождливую пору. С приходом осени вода в реках и озёрах становится кристально чистой и покрывается благоуханными лотосами. Незамужние пастушки-гопи радостные купаются в реке Ямуне. Дует лёгкий ветер, наполняя воздух приятной прохладой. В эту чудесную пору Шьям и его друзья пастушки вместе с коровами облюбовали лес Вриндавана, где вокруг распустившихся цветов радостно гудели пчёлы. Одни пастушки присматривают за коровами, другие затевают игры. В один из таких вечеров Шьям выкрал одежды гопи и, спрятавшись в ветвях дерева, наслаждался, слушая их песни. РАДХА. (Начинает петь тихо, но затем – всё громче.) Привет, о свирельщик мой милый, - Украсивший Враджа места! С серьгами, как звёздами; перья павлиньи - Все радужные цвета!.. Едва лишь коснутся волшебной свирели, - Твои, мой любимый, уста, К красивому танцу, к весёлому пенью, - Взывает Твоя красота!.. Привет, о свирельщик мой милый, - Украсивший Враджа места! ЧАКРОВАРТИ (поёт) Подружки! Одна у меня забота — Ждать его у ворот. Сладостный образ, - душе моей – Лотос, - Дороже мирских забот. Который уж день на дорогу гляжу я — Когда же мой Смуглый придет? Возлюбленный мой, ты жизнь моя — Надёжный душе оплот. Пусть говорит о Чакроварти, Как о безумной, народ. Подружки! Одну я забота таю — Ждать Его у ворот. ЛАЛИТА (поёт) Этой ночью в покои - К Шьяму тихо войду! Он возлюбленный мой; Его красота - у всех на виду. С Ним пребуду, доколе заря - Не погасит в небе звезду. От божественных игр не устану я, - Пути к Его сердцу найду. Что прикажет - надену, Из рук Его равно приемлю любую еду. Люблю Его - из рожденья в рожденье, Он знает любую мою нужду. Я рабыня Его, - пусть отдаст за бесценок, Коль захочет, - продаст и за малую мзду. «О возлюбленный мой, бесценный!» - Всё Твержу день и ночь, я в священном бреду. Он возлюбленный мой; Его красота - у всех на виду. Этой ночью в покои - К Шьяму тихо войду! ЛАЛИТА (поёт) Подружки! Сегодня Владыка смиренных - Женился на мне - во сне. В свадебном шествии боги шли вместе- С роднёю моей наравне - во сне. Обряды свершились, мы за руку взялись - В ночной тишине - во сне. Плоды всех рождений моих воплотились - В пришедшем дне - во сне. Мне такое блаженство даровано было - Как законной Его жене - во сне. Подружки! Сегодня Владыка Мира - Женился на мне - во сне. ШЬЯМ (хлопает в ладоши) Похвально, очень похвально, Лалита! Ты также чудесно поёшь, как и Радха и Чакроварти РАДХА (Говорит, словно с возмущением, обращаясь к Шьяму.) Это не честно, Шьям, что ты, притаившись, подслушал наши песни… ШЬЯМ (смеётся) Вы ещё не знаете, милые гопи, что остались без одежды… Вот посмотрю я на вас, как вы пойдёте домой, в чём мама родила (смеётся). ЛАЛИТА (С крайним возмущением.) Нет, вы только полюбуйтесь, на этого повесу Шьяма… Он потерял всякую меру своим проделкам. Мне это совсем не нравится. Послушай меня, Шьям, - или ты сейчас же вернёшь нам наши одежды, или я больше никогда, даже не взгляну в твою сторону… ШЬЯМ (смеётся) Нет, мои милые гопи, такими упрёками вы ничего не добьётесь; будет лучше, если вы будете подходить к моему баньяновому дереву по одной, положив руки на голову, только так вы сможете получить свою одежду и мои благословения… РАДХПРАНИ (обращается к гопи) Милые мои подружки, вы же знаете, как упрям этот Шьям в своих проделках. Давайте, мы не будем понапрасну терять время на пререкания с ним, согласимся с его условием, заполучим наши одежды; пусть Ему будет совестно. Но потом, мы пойдём и пожалуемся его маме Яшоде, всё ей расскажем и не только об этом случае… ШЬЯМ. Ну и пожалуйста, идите и наябедничайте моей матушке Яшоде. А что, собственно говоря, я такого сделал? Я просто охранял ваши одежды от настоящих воров. Подходите по одной и получайте свои одежды, впредь, не оставляйте их без присмотра. (Гопи, в большом смущении подходят по одной к баньяновому дереву, и Шьям отдаёт им одежды, благословляя непорочным взглядом. Раздав все их одежды, говорит громко.) Милые гопи, я всю ночь буду играть для вас на моей свирели, слушайте мои мурли* и будьте счастливы!.. (Гопи надевают свои одежды. Усаживаются под деревом тесным кружком, слушают его волшебные звуки.) * Мурли (санскрит) – игра на флейте. КАРТИНА ВТОРАЯ Танец Раса Прекрасная в волне купается речной, Струей бежит вода вдоль пряди смоляной, Как будто ночь сама рыдает без конца, Поражена луной девичьего лица. Так липнет к телу шелк, что виден стройный стан, И, на него взглянув, монах забудет сан, И бросится, святой, пред красотою ниц… Ах, груди трепетны, как пара диких птиц, И, чтоб не взмыли ввысь, где птичий клик затих, Ладони девушки удерживают их. (Видьяпати. «Песни Альвара») Раса-танец необычен. Пора полнолуния шарат славится своей красотой и поныне привлекает много иностранных туристов. Взошедшая Луна, окрашивает всё небо на востоке в алый цвет. В лесу, напоённом ароматом цветов, царит прохлада и праздничное настроение. Когда Шьям заиграл на флейте, её звуки очаровали всех гопи Вриндаваны. Звуки флейты стали ещё сладостнее благодаря восходу полной луны, алеющему небу, покою леса, ночной прохладе и распустившимся цветам. Невозможно было не любоваться красотой леса, залитого ярким лунным светом. Легкий ветерок неслышно овевал распустившиеся цветы и шевелил зелёную листву на деревьях. Чтобы прогнать усталость после танца Расы, гопи и Шьям вошли в воды реки Ямуны, в царство белых лилий, вокруг которых роились пчёлы, стараясь собирать с них мёд. Шьям входил в воду в сопровождении гопи, подобно тому, как слон входит в воду в сопровождении своих подруг-слоних, шумно и радостно. Играя в воде, наслаждаясь обществом друг друга, скоро вся усталость их исчезла. Гопи со смехом плескали на Шьяма водой, и это всем доставляло невыразимое удовольствие Они радовались шуткам и забавам в воде. Выйдя из воды, они пошли вдоль берега, обдуваемые лёгким ласковым ветерком, который разносил над землёй и водой аромат душистых цветов. Шьям читал им стихи в прохладном свете осенней луны. Вдруг гопи обнаружили, что среди них нет Шьяма и Радхи. Сколько они ни искали, сколько ни звали Шьяма и Раду, так и не обнаружили их. Уставшие и огорчённые, они остановились под деревом со слезами на глазах, совершенно растерянные. ЛАЛИТА (С обидой в голосе.) Вы полюбуйтесь только, мои дорогие подружки, Шьям увёл нашу несравненную Радху в лес, только ей одной достанется весь нектар его поцелуев, а мы теперь горюем… Он теперь дарит ей одной самые прекрасные цветы Вриндавана. Вот смотрите, по-моему, это здесь они сидели вдвоём, видите, как примята здесь трава; представьте себе, здесь Он украшал её волосы цветами … СУБХАДРА (Говорит с радостью.) Я так рада за Радху, она такая счастливая… ЛАЛИТА (С нескрываемой ревностью.) Радхарани, должно быть, очень гордится собою, считает себя самой величайшей из гопи. Думаю, что Шьям не взял бы её одну с собой, не оставил бы нас здесь одних в неведении, если бы она была хоть чуточку менее красивой… СУБХАДРА Давайте, подружки, мы сядем здесь на берегу Ямуны и начнём петь песни, Шьям и Радха услышат нас и придут к нам; Шьям снова заиграет для нас на своей необыкновенной флейте, как ни в чём не бывало... (Гопи садятся в кружок, ведет беседу.) ПЕРВАЯ ГОПИ Мои дорогие подружки, мы так сильно привязаны к Шьяму, что не можем довольствоваться одним танцем Раса ночью, мы и днём хотим быть рядом с ним и наслаждаться Его обществом. Когда Шьям со своими пастушкАми уходит пасти коров в лес, мы наслаждаемся лилой разлуки (переживание в разлуке), испытывая ни с чем несравнимое духовное блаженство, нектар разлуки с ним не менее сладостный, как и танец Раса. ВТОРАЯ ГОПИ Дорогие подружки, а известно ли вам, что, когда Шьям лежит на земле, Он облокачивается на левую руку, положив голову на ладонь? Играя на флейте и касаясь её нежными пальцами, Он двигает в такт музыке Своими прекрасными бровями, отчего сердца наши воспламеняются любовью, волосы рассыпаются по плечам, а тугие пояса ослабевают. СУБХАДРА Милые подруги, Шьям так очарователен, что богиня процветания всегда покоится на его груди, украшенной золотым ожерельем. Прекрасный Шьям играет на флейте, наполняя радостью наши сердца. Когда Он играет на флейте, то даже коровы и другие животные во Вриндаване перестают жевать и застывают с пучком травы во рту. Навострив уши, они стоят, не шелохнувшись, и кажутся неживыми, а нарисованными. Он так искусно играет на флейте, что очаровывает даже животных, не говоря уже о нас. ПЕРВАЯ ГОПИ (С восторгом.) Когда Шьям начинает играть на флейте, Его звуки сливаются с радостным гудением пчёл. Звуки Его флейты столь пленительны, что приводят в оцепенение речных птиц: журавлей, лебедей и уток, которые замирают на месте, не в силах больше ни плавать, ни летать. Закрыв глаза, они впадают в транс. СУБХАДРА Хочу вам признаться, дорогие подружки, что недавно я сказала матери Шьяма, Яшоде: «Матушка, твой сын самый искусный из мальчиков-пастушков. Он не только в совершенстве знает все тонкости пастушеского дела, но и виртуозно играет на флейте. Он сам сочиняет прекрасные мелодии и сам же их исполняет на своей флейте. И, когда бы он ни заиграл на ней, – утром или вечером, - все склоняют головы и обращаются вслух. Несмотря на свою учёность и опыт, никто не может проникнуть в тайну звуков, которые Он извлекает из своей флейты. Они внимают им, пытаясь что-либо понять. Но только приходят в изумление. ВТОРАЯ ГОПИ Дорогие мои подружки, когда Шьям возвращается с пастбища, Его украшают гирлянды из листьев туласи и бутоны цветов кунда. Как только Он начинает играть на своей божественной флейте, ёе звуки завораживают чёрных антилоп, они замирают и тонут в океане звуков. Ласковый ветер с юга, благоуханный и прохладный, наполняет воздух приятной негой. К Его волшебным звукам тянуться все и вся: не только люди, но и растения, вода, олени, коровы и другие животные… ЛАЛИТА Я думаю, что мы с вами забыли, дорогие мои подружки, зачем мы сели здесь на берегу Ямуны. Мы собирались петь песни, чтобы Шьям и Радха услыхали нас и пришли сюда, как можно скорее. Не можем же мы здесь сидеть, и разговаривать целую вечность… (Поёт, и все ей подпевают, после первой строки в каждой строфе): Сладок голос чарующий твой, И характер твой, Шьям, сладкий; Твой наряд сладок от того, что Скрывает живота сладкие складки. Сладки жесты твоих нежных рук, И движенье в походке так сладко. Как сладок ты, о мой сладкий, - Повелитель сладкой любви! Флейта Шьяма сладко звучит, И нектарна пыль с его стоп! Сладки, Шьям, руки твои, И движенье сладко твоих ног. Танец твой – сладкий-пресладкий! И сладка, Шьям, дружба твоя. Как же сладостен ты, о мой сладкий, - Повелитель сладкой любви! Сладко твое ожерелье из ягод гуньджа, Гирлянда цветов на шее твоей сладка; Сладка твоя, Шьям, речка – Ямуна, Рябь волн бегущих по речке сладка. Сладки твои игры в воде, где ты прячешь - Свой сладостный лик средь лотосов сладких. Как же сладостен ты, о мой сладкий, - Повелитель сладкой любви! Сладки девушки-пастушки, Игры Шьяма с ними сладки; Объятия Темноликого нектарны. Восторженно бросит он взгляд. Сладки мальчики-пастушки, Коровы Шьяма - сладки. Сладок посох Шьяма-пастушка, И вся обитель Шьяма сладка. О убийца демонов, - сладкий! Прими подношение сладких плодов. Как же сладостен ты, о мой сладкий, - Повелитель сладкой любви! Где же Ты, Шьям? Ищу тебя я вновь и вновь. Где же Ты, Шьям? Зову тебя я день и ночь. Где же Ты, Шьям? Тебе подарю свою любовь! Без Тебя, Шьям, моя любовь – не любовь! Слышится сладостные звуки флейты. Это Шьям обучил Раду игре на флейте. РАда играет обворожительно, а Шьям поёт под чарующие звуки флейты. В обществе гопи воцарилась немая сцена, все девушки обратились вслух. ШЬЯМ (поёт) РАда, моя РАда, - Словно, как нагРАду, - Брал уздечку - РАдугу зари! РАда, моя РАда, - Ничего не надо, Только - пой, танцуй и говори!.. РАды взгляд – нагРАда, РАды речь – нагРАда, РАда вся – янтарный виногРАд… Сладостная РАда, Сладостная РАда, - Вешний мой, благоуханный сад! Пальчики у РАды – Гроздья виногРАда, На свирели, только им игРАть… Как рубины алы - Губы моей РАды! – КРАсный, сочный, сладкий виногРАд!.. РАда, моя РАда, - Ничего не надо, Только - пой, танцуй и говори!.. РАда, моя РАда, - Словно, как нагРАду, - Брал уздечку - РАдугу зари! Смолкли флейта и песня, послышались соловьиные трели… АКТ ВТОРОЙ КАРТИНА ТРЕТЬЯ. Письмо Рукмини к Шьяму. Похищение Рукмини. Шьям получил тайное послание от Рукмини: РУКМИНИ (Кладёт перо, читает, только что написанное Шьяму письмо вслух.) «Шьям, я много слышала о твоих благородных качествах. Не боюсь показаться нескромной, признаюсь: Ты пленил меня и завоевал моё сердце. Ты можешь усомниться в моём целомудрии, ведь незамужней девушке, как я, не пристало так смело обращаться к тебе. Но, мой дорогой Шьям-Мукунда, Ты – настоящий лев среди людей, величайший из всех. Любая девушка, ещё не покинувшая отчий дом, и даже самая целомудренная из женщин пожелала бы выйти за тебя замуж, привлечённая Твоими несравненными добродетелями, Твоими познаниями, могуществом. Я решила стать Твоей вечной служанкой. Мой возлюбленный, я приношу к Твоим стопам своё сердце и жизнь. Я избрала Тебя, моим супругом и прошу Тебя считать меня Своей женой. Отныне я принадлежу Тебе. Будет просто нелепо, если лакомую еду, предназначенную для льва, утащит шакал. Поэтому прошу Тебя: тотчас явись за мной, прежде чем меня увезёт Шишупала или какой-либо другой царевич вроде него. Свадьба моя должна состояться завтра. Явись тайно и похить меня, не тревожься из-за того, что может произойти схватка во дворце моих родителей, и кто-то даже может быть ранен или убит…» ШЬЯМ (Прочитав письмо.) Так, значит, так тому и быть! Я и сам хотел жениться на Лакшми, дочери царя Бхишмаки. Мне порою мысли о ней ночью не дают уснуть. Я готов преподать хороший урок всем горе царевичам. Я вырву Рукмини из их окружения, подобно тому, как из дерева добывают огонь. Мой колесничий Дарука запряжёт достойную четвёрку коней: Шайбью – зеленоватой масти, Сугриву, - как серебристый лёд, Мегхапушпу, - цветом тёмной тучи, и сивого Балахаку. Эта четвёрка коней за одну ночь донесёт меня до царства Двараки. Мне уже не терпится скорее отправиться в путь… АСАНТИН (Поет, прославляя подвиг Шьяма.) Улицы Кундины украшены цветными флагами и гирляндами. Жители наряжены в чистые, светлые одежды; Женщины украшены ожерельями и гирляндами из цветов, Всюду курились благовония, в воздухе витал аромат агуру. Жителей обильно и вкусно угощали, давали богатые дары. Дарили богато украшенных коров, золото и серебро. В войске Шишупала было много слонов, колесниц и коней. В Кудине шутили: царевич явился не на свадьбу, а на сражение. В царственных садах разместились гости, сгоравших от нетерпения - Лицезреть роскошную, необыкновенную свадьбу Рукмини. Рукмини с нетерпением и волнением ожидала Шьяма, Утешала себя, но чувствовала, что надежды покидают её. Тайком от всех проливала она слёзы, хлынувшие потоком из её глаз. Вдруг Рукмини почувствовала трепет, дрожь во всём теле, Это был знак, предвещающий хорошее - прибытие Шьяма… Рукмини шла в сопровождении стражи из дворца в храм Амбики. Шла она молчаливая, серьёзно-задумчивая. Процессия двигалась под звуки музыки, ласкавшей слух. Ослепительная Рукмини, словно сошла с картины, На которой великий художник изобразил идеальную красоту. Казалось, она не шла, а плыла, словно лебедь. Воины поражены её красотой, лишаясь чувств, падали с коней и слонов. Поправляя украшение на пальце, Рукмини увидела Шьяма, Улыбнулась ему той улыбкой, которую сможет оценить, лишь возлюбленный. Шьям, не обратил внимания на других царевичей, Тут же схватил Рукмини и посадил в свою колесницу; Он без всякого страха повёз Рукмини прочь от царевичей, Подобно тому, как лев уносит лань, отняв её у стаи шакалов. Шишупал взревел, в бешенстве топая ногами: «Неужели, Шьям так и увезёт её, не встретив сопротивления? Неужели мы, отважные воины, вооружённые луками и стрелами, Стерпим подобное над нами всеми надругательство! Мы так навсегда запятнаем свою честь и достоинство! Этот похититель похож на шакала, который крадёт добычу у льва!..» Воины, сражённые красотой, упавшие со своих боевых коней и слонов, Теперь поднялись, вооружились и пустились за дерзким Шьмом в погоню. Но разве есть на свете кони быстрее коней Шьяма? Похитив Рукмини, Шьям отвёз её в надёжное место в Двараке, Женился на ней по законному ведическому обряду Подобной свадьбы не знали все окрестности древнего города, Из которого, очень скоро Шьям превратил в столицу Двараку. Эта история была воспета в стихах и в театральных действах. Долго все цари с восхищением слушали эту удивительную историю. КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ. Посланник от Шьяма к гопи. Девушки Вриндавана гопи, лишившись своего возлюбленного Шьяма, потеряли покой, испытывали острое чувство разлуки и ним. Они часто собирались на берегу реки Ямуны и разговаривали друг с другом о Шьяме. Они постоянно находились в состоянии лилы-смаранам (воспоминания). Они посылали пастушка Судаму к Шьяму, узнать, как живётся ему там, в городе Двараке? Шьям тепло, с радостью принял пастушка, друга детства, нищего Судаму в своём царском дворце. Он сердечно обнял друга, усадил его на своё царское ложе с подушками, омыл ему ноги прохладной водой, и принялся щедро угощать, в то время как Рукмини лично обмахивала уставшего путника опахалом. От Судамы Шьям узнал, что гопи очень страдают от разлуки с ним; воспоминания принесли Шьяму огромное духовное блаженство. Во время расставания Шьям особенно был тронут тем, что Судама подарил ему горсточку риса с родимой сторонки. Что тут произошло со Шьямом, трудно поддаётся описанию. «Мой дорогой друг, - воскликнул Шьям, - ты принёс мне чудесный, вкуснейший рис!» При этом Шьям съел добрую половину риса и готов был съесть остальную часть, если бы его тактично не остановила Рукмини. На прощанье Шьям пообещал, что непременно посетит Вриндаван, при первой же возможности… После отъезда Судамы, Шьям обратился к Уддхаве, поехать во Вриндаван, чтобы утешить своих родителей и гопи. Они поражены горем разлуки с ним, словно тяжёлой болезнью. Передай им моё послание. Скажи им, как они безмерно дороги мне. Уддхава незамедлительно сел на колесницу и отправился с письмом во Вриндаван. На берегу реки Ямуны, на закате дня сидели гопи. Весь Вриндаван утопал в зелени садов, в которых цвели цветы, жужжали пчёлы и пели птицы. На реке, среди лотосов плавали утки и лебеди. Гопи пели песни. Лалита или Радха запевали, в то время, как все гопи подпевали им. ЛАЛИТА (поёт) В дальнем чужом краю Скитается Смуглый мой. Не вспомнит Он о гопи, Вестей не подаст домой. Остриглась, сняла браслеты, Ресниц не подкрашу сурьмой. Четыре стороны света Исходила в тоске немой. Жизнь в пустоцвет превращается Без тебя всё объято тьмой. Возлюбленный мой скитается На чужбине Смуглый мой. Подружка, боль наша немала, И жизнь сама нам стала немила. Разлученных, может понять только тот, Кто долго, долго в разлуке живёт. Драгоценный камень оценит, лишь тот, - Кто ювелирных дел знаток. С болью нашей, целый свет обошли, Но врачевателя мы не нашли. Только, если меня уврачует Шьям, Станет каждая из нас весела. Подружка, боль наша немала, - Что и жизнь нам сама не мила. РАДХА (поёт). Ты один, мой возлюбленный, у меня, Ты – дом мой, ты теперь моя семья. Подобного не повстречала я, Хоть обошла все дальние края. Ради тебя забыла братьев я — Теперь кто в мире будет мне судья? Лишь за тобой иду, мечта моя, Одна у нас в дороге колея. Увижу Шьяма, - танцую в счастье я, Увижу мир, - восплачу - в два ручья. Росток любви слезами орошаю я, Взлелеяна любовь мной неземная. Пахтаньем из сметаны масло стало, - Не зря любовь я на сердце пахтала. Князь чашу яда мне прислал в подарок — Огонь любви и радости так ярок! Навеки Шьям я связана с тобой - Всевластна Твоя воля, мой родной. Всеславен Ты своею красотой, Играй, играй на флейте золотой! Подобного не повстречала я, Хоть обошла все дальние края. Один ты, мой возлюбленный, у меня, Ты – дом мой, ты теперь моя семья. Едва появился посланник Шьяма, Уддхава, гопи сразу заметили его, обрадовались, окружили, отвели его в уединённое место, усадили удобно. ЛАЛИТА (говорит ласково) Уддхава, ты друг Шьяма. Мы догадываемся, что тебя прислал к нам Шьям. Попробуй понять, о чём я тебе скажу: «Шмель вьётся вокруг цветка до тех пор, пока не соберёт весь нектар. Когда деревья заканчивают плодоносить, птицы становятся безразличными к ним. Когда в лесу от пожара выгорает трава, олени и другие животные покидают лес. Так для чего я говорю тебе все эти сравнения, догадайся сам». РАДА (Говорит Уддхаве в тон Лалите, словно разговаривает со шмелём.) Вот полюбуйся, Уддхава на шмеля, который сидит вот на этом прекрасном цветке, послушай и догадайся: о чём я с ним буду разговаривать… (Обращается к шмелю.) Дорогой шмель, ты привык перелетать с цветка на цветок, собирая нектар, поэтому, видно, ты захотел стать посланцем Шьяма. Я вижу на твоих усах красную куркуму: она осталась на гирлянде Шьяма, когда он прижимал к своей груди какую-то другую девушку, мою соперницу. Ты, как видно, гордишься тем, что притрагивался к этой гирлянде и что твои усы от этого покраснели. Ты принёс мне весть от Шьяма, и теперь стараешься коснуться Моих стоп. Но, дорогой шмель, предупреждаю тебя – не прикасайся ко Мне! Я не хочу слышать никаких вестей от твоего ветреного господина! ЛАЛИТА. Наберись терпения, Уддхава, и выслушай всё, что у нас на сердце накипело. Каков твой друг Шьям, посуди сам. Только один раз Он дал мне вкусить нектар Своих уст, и покинул меня навсегда. Я не понимаю красавицу Рукмини, почему она так привязалась к Шьяму? Разве ей не известно Его непостоянство? Может быть, её обольстили его сладкие речи, и она уже не в состоянии понять его истинный нрав. Но у меня хватит разума, чтобы не позволить Себя обмануть - ни Шьяму, ни его посланцам. РАДА. Глупый, ты глупый шмель, ты славишь Шьяма, в надежде угодить мне и получить награду, но это пустая затея. У нас ничего не осталось. У нас больше нет ни дома, ни семьи. Мы многое знаем о Шьяме. Мы знаем даже больше, чем ты. Поэтому, чтобы ты не говорил о Нём, для нас это всё старые сказки. Шьям сейчас живёт в столице, где все Его прославляют. У него много возлюбленных, которые, несомненно, очень счастливы с ним, ведь он сумел успокоить жар, бушевавший в их груди. Ты меня не проведёшь, шмель. Я знаю, что тебя, хитреца, прислал сюда ещё больший хитрец – Шьям. Поэтому, прошу, оставь меня в покое. ЛАЛИТА. Мне ведомо, Уддхава, что ты умеешь мирить поссорившихся, но знай, что я не могу доверять, ни тебе, ни твоему господину, Шьяму. Ради Шьяма, мы бросили своих мужей, детей и родственников, но Он всегда вёл Себя так, будто ничем нам не обязан. СУБХАДРА. Уддхава, Шьям уехал и бросил нас одних. Ты думаешь, что мы сможем доверять ему снова? Мы знаем, что без общества молодых женщин Шьям не может прожить и минуты. Таков его характер. Ему теперь приходится трудно в Двараке и в Матхуре, потому что это не деревня, где Он привык жить среди простодушных пастушек. Теперь он вращается среди знати, где не так-то легко подружиться с юными девушками. Может быть, ты надеешься отправить нас в Матхуру или в Двараку? Но зачем мы нужны там Шьяму? Мы станем ему там обузой. РАДА. По-моему, лучше ничего не слышать о Шьяме, ибо тот, в чьи уши попала хоть капля нектара его слов, тут же перестаёт испытывать неприязнь к нему, чтобы Он не совершил. Прошу тебя, шмель, не жужжи мне больше о Шьяме, лучше поговорит о чём-нибудь другом. Бывает, что пятнистую лань в лесу завораживают сладкие звуки флейты охотника, неся ей гибель. Так и мы на свою погибель, зачарованы сладкими речами Шьяма. Поэтому прошу тебя: не говори мне ни слова о Шьяме. (Пока Радха говорила со шмелём, шмель летал вокруг Неё, но затем он вдруг скрылся из глаз). Вот он улетел и я боюсь, что вестник-шмель вернётся к Шьяму и всё ему расскажет, как мы укоряли Его. Шьям очень огорчится, когда услышит об этом. Особенно я наговорила ему много неприятного. Дорогой шмель, вернись, пожалуйста, и проси у меня всё, чего пожелаешь. Я не откажу тебе ни в чём, ведь ты был так добр ко мне… ЛАЛИТА. Дорогой шмель, не сердись на нас, вернись и отнеси нас к Шьяму. Но ведь ты такое маленькое существо, как же ты сумеешь отнести меня в Матхуру или в Двараку? Вряд ли ты сможешь помочь нам встретиться с Шьямом, который сейчас возлежит с Рукмини и прижимает её к Своей груди… РАДХА. Вернись, дорогой шмель, мы хотим послать тебя к Шьму своим вестником. Расскажи нам, как живётся ему во Дворце, помнит ли он ещё своих родителей, друзей-пастушков и нас, бедных гопи? Он, хоть иногда говорит о нас? Ведь мы ему служили, как служанки, и притом, совершенно бескорыстно. УДДХАВА. (Поражённый всем услышанным от гопи, - Он достал письмо, которое передал ему Шьям, и теперь не знал, как с ним поступить: прочесть ли самому. Или же передать его гопи? Гопи сразу заметили письмо, но просить его не стали. Удхава решил прочесть письмо вслух.) Вот что пишет Вам Шьям. «О гопи, мои дорогие подруги, знайте, что мы неразлучны всегда, везде и при любых обстоятельствах…» ЛАЛИТА. Уддхава, дай, пожалуйста, нам это письмо, мы его прочитаем сами. (Уддхава отдаёт гопи письмо). Скажи нам, дорогой Уддхава, вспоминает ли Шьям о нас хоть изредка среди других женщин? УДДХАВА. (Одобрительно кивает головой.) Вспоминает, очень часто вспоминает и грустит о Вриндаване, о пастушках и гопи. СУБХАДРА. Помнит ли Он ту ночь, когда луна ярко освещала цветы кумуда, делая Вриндаван таким прекрасным? Шьям танцевал с нами и кругом разливался звон ножных колокольчиков. Мы тогда так приятно беседовали с ним. Помнит ли Он ту чудесную ночь? Мы хорошо помним и тем острее ощущаем разлуку. Разлука с Шьямом причиняет нам жгучую боль, словно в наших телах полыхает пламя. Собирается ли Он вернуться во Вриндаван и погасить это пламя? (Уддхава промолчал) ОДНА ГОПИ. Думаю, нам не стоит, надеется на возвращение Шьяма, мы должны научиться находить счастье в разочаровании. Даже Пингала, знаменитая блудница, сказала, что разочарование может принести величайшее блаженство. Мы знаем всё это, но не надеяться на возвращение Шьяма превыше наших сил. Как можно позабыть о задушевных беседах наедине с Шьямом? Мы всё время вспоминаем Его пленительные черты, Его красоту, Его походку, Его улыбку, Его шутливые слова. Мы не можем Его позабыть, и молим, чтобы Он скорее вернулся во Вриндаван и облегчил наши муки. УДДХАВА. Милые гопи, будьте уверены, все, о чём вы просите меня, я непременно передам Шьяму. (Уддхава уходит.) ГОПИ (Исполняют песню.) О Возлюбленный, подари нам даршан*! Мы не можем существовать без Тебя! Жизнь без Тебя – это как пруд без лотоса, Жизнь без Тебя, как ночь без луны! Без тебя, ночь за ночью, и день за днём, - Мы живем, пребывая в тоске и печали. Без тебя сгорают наши сердца, - Днём мы лишаемся пищи, ночами - нам не до сна. Без тебя не можем проронить ни слова, Не можем никому заглянуть в глаза. Разве, кто-то ещё услышит нас? С кем же ещё нам можно говорить? О наш дорогой, приди и утоли нашу боль! Твои гопи простираются у стоп Твоих, Приди, подними нас, возлюбленный наш! * Даршан (санскрит) - присутствие АКТ ТРЕТИЙ КАРТИНА ПЯТАЯ. Встреча Шьяма с жителями Вриндавана. Во время полного солнечного затмения многие великие люди Бхараты-Варши собрались на Курукшетре, в святом месте под названием Саманта-Патча. Это место знаменито тем, что, по приданию, здесь совершались великие жертвоприношения. Как предписано в шастрах, совершился торжественно и сосредоточено обряд омовения, и в течение всего солнечного затмения постились. Раздавались людям большие пожертвования, в том числе коровы, у которых на ногах были золотые колокольчики и на шеях – гирлянды из цветов. Приехали на Курукшетру и жители Вриндавана. В предчувствии увидеть там Шьяма, сердца их громко бились от ликования, а лица сияли, как только что распустившиеся лотосы. Из глаз их текли сладостные слёзы, тела трепетали, и восторг, который они испытывали, был так велик, что на какое-то время они лишились дара речи, погрузившись в океан блаженства. Так же радостно, как и мужчины, встретились женщины. Они сердечно обнимались, обменивались нежными улыбками и с большой любовью смотрели друг на друга. Нежные объятия сопровождались потоками слёз, которые струились по их щекам. Когда гости увидели Шьяма с тысячами цариц, они восхитились этим зрелищем, исполненным божественной красоты и великолепия. Кришна улучил момент и отправился в укромное место, чтобы там наедине поговорить с гопи. ШЬЯМ (Обнимая всех гопи поочерёдно, заговорил с ними.) Мои дорогие подруги, так вышло, что мы разлучились, но я уверен, что Вы, - остались мне верны. Или вы даже не хотите обо мне и вспоминать? Наверное, вы глубоко переживаете обиду, которую я невольно вам нанёс? Но у меня и в мыслях не было расстаться с вами: нас разлучило Проведение, которое властвует над всем в этом мире, и поступает так, как ему заблагорассудится. Оно, то сводит людей вместе, то разлучает их. Так сильный ветер порой собирает вместе облака, мельчайшие пылинки или пух. Я мог бы пригласить вас в свою столицу Двараку, но знаю, что мои милые обитательницы Вриндавана, гопи не захотят покинуть свои любимые места, с которыми связаны их самые светлые, чистые воспоминания. ЛАЛИТА (В большом смущении) Скажи нам чистосердечно, Шьям, можешь ли ты вернуться вместе с нами во Вриндаван? РАДХА Дорогой Шьям, я и мои подруги гопи откажемся поехать вместе с тобой в Двараку и наслаждаться твоим обществом среди царской роскоши; мы хотели бы общаться с тобой, как и прежде, в атмосфере Вриндавана… (Все гопи, словно сговорившись, взяли Кришну за руки и повели, словно пленника, к его знаменитой колеснице. Они усадили, его в колесницу, рядом с ним по обе стороны от него, посадили гопи Субхадру и пастушка Баладева. Все остальные гопи, стали тянуть за гужи колесницу в сторону Вриндавана. Отъехав немного, они начали петь, вначале негромко, но затем всё громче). ГОПИ (Радостно танцуют, напевая): Джая, Гопинатх, джая, Гопинатх, Джая, Гопинатх, джая, Гопинатх, Джая, Баладев, джая, Субхадра, Ждая, джая, джая, Гопинатх!.. Харибол! Харибол! Харибол! Джая, джая, харибол!.. ЛАЛИТА (Запевает. Первую строку поёт одна, вторую – исполняет хор гопи.) Прекрасная в волне купается речной, Струей бежит вода вдоль пряди смоляной; Как будто ночь сама рыдает без конца, Поражена луной девичьего лица. Так липнет к телу шелк, что виден стройный стан, И, на него взглянув, монах забудет сан. И бросится, святой, пред красотою ниц… Ах, груди трепетны, как пара диких птиц, И, чтоб не взмыли ввысь, где птичий клик затих, Ладони девушки удерживают их. ЧАКРАВАРТИ (Поёт, обращаясь к Щьяму.) Сердце твоё, как цветок горящий, А речь душистого меда слаще; К тебе я пришла, потому что верю, Что вправду мужчина ты настоящий. Что ж медлишь ты? Всеблагое небо Тебе небывалое счастье прочит! Найдется ль такая глупая дева, Что первая пламя обнять захочет?.. ШЬЯМ. (Как будто сердится.) Ступай, посланница, прочь отсюда, Где совесть твоя, не могу понять я! Чужую жену ты мне предлагаешь – Иль нет у тебя почтенней занятья? Известно: чтоб погубить мужчину, Все средства у женщины наготове, Она пробуждает безумца Анангу Одним движеньем лукавой брови. Сегодня надежду зажжет, а завтра - Изменит своим обещаньям ложным, Приблизься к ней, даже самый смелый, - Становится слабым, смешным, ничтожным. Ступай – и больше не смей являться, Давно я уловки женские знаю, - Пускай она всех на земле красивей, Но стать посмешищем не желаю!.. ЧАКРОВАРТИ. (Поет, обращаясь к Шьяму) Чем больше чести и похвал, Тем меньше искренности в деле. От Радхи я пришла узнать - Твои намеренья и цели. Бросая взор по сторонам, Ты всех тревожишь да морочишь – За ослепительным умом Свое лукавство спрятать хочешь. О Шьям, я знаю, - ты премудр, А ведь нуждаются в совете, Лишь те, что потеряли путь, Или неопытны, как дети. Как золото распознают, Едва потрут о пробный камень, Так по поступкам судим мы, Насколько жгуч любовный пламень. И как цветочную пыльцу - По аромату различают, Так и возникшую любовь - По блеску взоров замечают. (Поет, обращаясь к Радхе.) Из влажных лотосов устроив ложе, Его с трудом я погрузила в сон, Но лотосы желтеют, увядают – Так с головы до ног он раскален. Сандал его не лечит – распаляет, луна подобна злейшему врагу, И, если средств целебных не отыщем, За жизнь его ручаться не могу. О Радха, сжалься: разлучась с тобою
12.
Послание освобождения. (публикация автора на scipeople)
Сигачёв А.А.
- Белая Россия , 2013
Послание Освобождения было провозглашено первым арийским духовным пламенным революционером против иноземных поработителей и сокрушителей арийской цивилизации. Победоносное шествие Ариев-Чайтанитов было основано на Послании Любви к поверженной арийской цивилизации на западе Бенгали, на юге Индостана (Навадвипа-дхама). Это был смутный период в истории Индии. Навадвипа, как последний оплот Ариев, уже был разрушен. К сожалению, в самой Бенгалии не сохранилось исторической хроники этих времён, захватчики распорядились с архивами по-варварски, уничтожив их. Однако известно, что мусульманское вторжение здесь началось в 1202 (от рождества Христова). Несметные орды чужеземцев, преодолели Гималаи и хлынули неудержимым потоком в священные земли древних Ариев. Вторжение сопровождалось невиданным грабежом, оргиями, насилиями, повсюду несли ужас и разрушение. Турецкая тяжёлая кавалерия делийского султана Мухаммада Чури успешно продвигалась на восток, запад и юг страны, и вскоре мусульманские захватчики стали полными хозяевами арийской передовой цивилизации. Захватчики принесли с собой иную культуру, власть и религию. До начала XIV века всей провинцией Бенгалии правили губернаторы, которые подчинялись делийскому султану. Первая независимая династия царей появилась в Бенгалии в 1342 году, благодаря мудрой политике Ильяса Шахи. Из делийской провинции Бенгалия превратилась в самостоятельное государство. Бенгальцы, будь они индусами или мусульманами, считали себя бенгальцами, называя турок чужеземцами-захватчиками (патанами). В 1410 году в Бенгали вспыхнула пятилетняя гражданская война между мусульманами и индусами, в результате трон занял индус Джалал аль-Дин Мухаммад, принявший мусульманскую веру, но правил Бенгалией в качестве царя хинду.
Послание Освобождения было провозглашено первым арийским духовным пламенным революционером против иноземных поработителей и сокрушителей арийской цивилизации. Победоносное шествие Ариев-Чайтанитов было основано на Послании Любви к поверженной арийской цивилизации на западе Бенгали, на юге Индостана (Навадвипа-дхама). Это был смутный период в истории Индии. Навадвипа, как последний оплот Ариев, уже был разрушен. К сожалению, в самой Бенгалии не сохранилось исторической хроники этих времён, захватчики распорядились с архивами по-варварски, уничтожив их. Однако известно, что мусульманское вторжение здесь началось в 1202 (от рождества Христова). Несметные орды чужеземцев, преодолели Гималаи и хлынули неудержимым потоком в священные земли древних Ариев. Вторжение сопровождалось невиданным грабежом, оргиями, насилиями, повсюду несли ужас и разрушение. Турецкая тяжёлая кавалерия делийского султана Мухаммада Чури успешно продвигалась на восток, запад и юг страны, и вскоре мусульманские захватчики стали полными хозяевами арийской передовой цивилизации. Захватчики принесли с собой иную культуру, власть и религию. До начала XIV века всей провинцией Бенгалии правили губернаторы, которые подчинялись делийскому султану. Первая независимая династия царей появилась в Бенгалии в 1342 году, благодаря мудрой политике Ильяса Шахи. Из делийской провинции Бенгалия превратилась в самостоятельное государство. Бенгальцы, будь они индусами или мусульманами, считали себя бенгальцами, называя турок чужеземцами-захватчиками (патанами). В 1410 году в Бенгали вспыхнула пятилетняя гражданская война между мусульманами и индусами, в результате трон занял индус Джалал аль-Дин Мухаммад, принявший мусульманскую веру, но правил Бенгалией в качестве царя хинду.
Материал представлен в сокращении. Наиболее полная версия - http://www.belrussia.ru/forum/viewtopic.php?p=23839#23839 СЛОВО О КРУШЕНИИ И ВОЗРОЖДЕНИИ АРИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ. В данной поэме нет вымысла. Материал поэмы взят из исторических фактов и поэтизирован в меру способности автора данной поэмы. Послание освобождения было провозглашено первым арийским духовным пламенным революционером против иноземных поработителей и сокрушителей арийской цивилизации. Победоносное шествие Ариев-Чайтанитов было основано на Послании Любви к поверженной арийской цивилизации на западе Бенгали, на юге Индостана (Навадвипа-дхама). Навадвипа со всех сторон омывается Гангой, при впадении её в Бенгальский залив. Образовавшиеся 64 острова принимают форму лотоса из ста лепестков, занимают пространство в 168 миль в окружности, и названа, поэтому Гауда-мандала. Радиус Гауда-мандалы – 28 миль. Сердцем лотоса считается Навадвипа, величина «тычинки» этого цветка – 10 миль в окружности. Восемь первых лепестков лотоса Гауды-мандалы (Навадвип) составляют 32 мили в окружности. Сказано, что в середине лотоса Навадвипы родился посланник Любви - Шри Чайтанья в 1407 году эры шака (18 февраля 1486 году по христианскому календарю). Это был смутный период в истории Индии. Навадвипа, как последний оплот Ариев, уже был разрушен. К сожалению, в самой Бенгалии не сохранилось исторической хроники этих времён, захватчики распорядились с архивами по-варварски, уничтожив их. Однако известно, что мусульманское вторжение здесь началось в 1202 (от рождества Христова). Несметные орды чужеземцев, преодолели Гималаи и хлынули неудержимым потоком в священные земли древних Ариев. Вторжение сопровождалось невиданным грабежом, оргиями, насилиями, повсюду несли ужас и разрушение. Турецкая тяжёлая кавалерия делийского султана Мухаммада Чури успешно продвигалась на восток, запад и юг страны, и вскоре мусульманские захватчики стали полными хозяевами арийской передовой цивилизации. Захватчики принесли с собой иную культуру, власть и религию. До начала XIV века всей провинцией Бенгалии правили губернаторы, которые подчинялись делийскому султану. Первая независимая династия царей появилась в Бенгалии в 1342 году, благодаря мудрой политике Ильяса Шахи. Из делийской провинции Бенгалия превратилась в самостоятельное государство. Бенгальцы, будь они индусами или мусульманами, считали себя бенгальцами, называя турок чужеземцами-захватчиками (патанами). В 1410 году в Бенгали вспыхнула пятилетняя гражданская война между мусульманами и индусами, в результате трон занял индус Джалал аль-Дин Мухаммад, принявший мусульманскую веру, но правил Бенгалией в качестве царя хинду. В год рождения Шри Чайтаньи бенгальский трон занимают чёрные арабы из Восточной Африки, эфиопы, которые были невольниками из царской охраны. Началась полоса жестокой борьбы за трон: цари сменялись один за другим, всякий раз это сопровождалось убийством царей предшественников. В такой период безвременья в Бенгали, родился и возрастал Чайтанья. Во времена правления Ала аль-Дин Хусейн Шаха Чайтанья развернёт поистине беспримерное в мировой истории революционное движение, объединяя чайтанитов совместным воспеванием на улицах святых имён Бога Ариев, что строжайше было запрещено властями, но это ещё больше сплачивало их и привело, в конце концов, к победе. Вековой уклад жизни Ариев был разрушен до основания, бенгальцы чувствовали себя гостями в своих родных домах, были изгоями в своём родном отечестве и стали чужды к своей многовековой культуре. Вера стремительно увядала, пораженческое чувство сковывало людей. Мусульманские проповедники силой насаждали свою веру, ислам и возрастал переход Ариев-хинду на сторону мусульманства. Казалось, что древнюю Ведическую веру уже невозможно ничем защитить. Мусульманские правители разрушали вековые ведические храмы. Брахманы-аскеты не в состоянии были защитить свою веру, им оставалось довольствоваться тем, что мусульман называли гре6шниками, и считали, что сама их тень является величайшим злом на свете. Не было даже попытки, каким-то образом реформировать свою веру с учётом времени и обстоятельств. Постепенно они утратили истинную любовь к Богу и скатывались до жажды дешёвых удовольствий, почестей и наживы. Невозможно было спокойно взирать на полную погибель великой страны. Разумные люди молились: о Господи, почему Индия, такая великая страна оказалась во власти мусульман-фанатиков. Никогда нечестивые правители и религии не завоёвывали нашу великую Родину. Что же теперь произошло и что с нами дальше будет? И вот явился миру этот удивительный юноша, Шри Чайтанья, изумительный внешности, непревзойдённого ума и благородства. Будучи совсем ещё юным, он проявил блестящие способности в диспутах философских, поэтических, научных, духовных. Словно по волшебному мановению небесного дирижёра на всю Индию гремела славы Навадвипы, как центра образования, логики, полемики, диспутов. Жители Навадвипы смело вступали в споры с известными учёными пандитами. Отовсюду стали стекаться сюда одарённые юноши, учиться логике и грамматике. Уже в 1496 году, десятилетний Чайтанья бал объявлен великим пандитом. Он в совершенстве овладел несколькими языками, логикой, риторикой, философией, грамматикой санскрита, искусством толкования древних священных текстов Вед. Это было только начало его жизненного пути, но уже взрослых учёных приводило в восхищение. Однажды Навадвипу решил посетить известный на всю Индию учёный философ и поэт Кешава Кашмири. Путешествуя по стране, он принимал участие в поэтических состязаниях и всегда имел неизменный, внушительный успех. Про него говорили, что шлоки (строфы) всех Священный Писаний Вед, были у него на кончике языка. Слава его стала так велика, что он с трудом мог отыскать смельчака для дискуссии. Никто не мог угнаться за полётом его мысли. Лишь только отпетые завистники за его спиной язвили, сочиняя про него самые нелепые, гнусные несуразности. Но кто их принимает всерьёз этих гаденьких, подленьких и трусоватых завистников. Когда до него дошёл слух о славе Навадвипы, как центра образования, литературы и духовности, он незамедлительно отправился туда с множеством слуг, слонов и лошадей. Появление знаменитого на всю Индию Кешавы Кашмири в Навадвипе произвело невиданный переполох у жителей Бенгали. Их смущало то, что если Кешава Кашмири одержит победу в литературном турнире, то может надолго померкнуть слава Навадвипы, как центр образования, литературы и духовности всей Индии. Люди Навадвипы были встревожены, не зная, что им следует предпринять. Тут весь учёный свет Навадвипы устремил свои помыслы, как к последней надежде, на юного Нимая (так в детстве называли Чайтанью). – Если даже, Нимай проиграет Кешави Кашмири, - размышляли пандиты промеж собой, - то это не так уж зазорно, ведь Нимай, совсем ещё ребёнок. Когда Кешави Кашмири сообщили о том, что его противником в диспуте будет юный Нимай, он очень был удивлён, но от поединка не отказался. Он сказал, что у поэтов нет возраста, они ещё в утробе матери – поэты. Кешави Кашмири представили Нимая, то Нимай первым почтительно поклонился знаменитому поэту, в то время как Кешави Кашмири небрежно кивнул ему головой и сказал: «Я наслышан прекрасными отзывами о тебе, что ты Нимай Пандит придерживаешься одной из традиционных школ санскрита, и хорошо преподаёшь основы её грамматики…» Да, я простой учитель грамматики санскрита, - ответил Нимай, - но в действительности, даже это скромное служение мне даётся нелегко. Я слышал, что ты знаменитый поэт, и сочиняешь превосходные поэмы. Не мог ты мне здесь, и сейчас продемонстрировать своё мастерство. Пожалуйста, опиши мне в стихах славу нашей великой Ганги-реки. Кешави Кашмири без всякого промедления пропел ему сто превосходных шлок, посвящённых Ганге. Он без устали и без малейшей запинки продемонстрировал собравшимся на берегу великой реки Ганги, свою лучшую поэму о ней. Всем собравшимся было ясно, что Нимаю не под силу будет отыскать какую-либо ошибку в блестящем потоке красноречия и мелодичности этих удивительных стихов. Все были просто ошеломлены этой не иначе, как небесной поэзии. Нет, это что-то невообразимое, что заставило слушателей забыть себя, и всё что их окружало. Они долго не могли придти в себя, сбитые с жизненных повседневных устоев, все чувствовали себя, словно не в своей тарелке. У всех присутствующих открылись рты, и они долго не осознавали того, что давно пора их закрыть… - О Господи! - восклицали одни, - что это мы услышали! Какое чудо свершилось между небом и землёй!.. Как точно и гармонично подобраны слова. Какая безукоризненная последовательность шлок. Это чудо! Конечно, это чудо, и только чудом это надо признать!.. - Как прекрасно! – говорили другие, - как он превосходен в поэзии! Ничего подобного, ещё не доводилось слышать, даже близко к этой вдохновенной поэзии, посвящённой матери нашей, реке Ганге. Сколько удивительных метафор, сколько прекрасных сравнений, оборотов и всего многообразия поэтических красот, какой богатый лексический фонд и грамматический строй, какая необыкновенная мелодика стиха! - Братья, - восклицали третьи, - вы обратили внимание на идеальную инструментовку и звуковое строение санскритской фразы! Какое мощное и своеобразное средство художественного выражения! Здесь есть чему поучиться… - Остается только удивляться, - говорили иные, - какой современностью дышит его санскритская поэзия. Сколь чеканны по форме и совершенны по языку всевозможных видов аллитераций, и внутренних рифм. Богатства сокровищницы этой поэзии кажутся неисчерпаемыми, с разнообразной инструментовкой, и различными вариациями аллитераций… Нимай ожидал, когда утихнут восторги присутствующих здесь, на этом, несомненно, удивительном диспуте. Он также произнёс достойную хвалу превосходному поэту Кешави Кашмири. – Никто из поэтов в целом мире не сравнится с твоим поэтическим даром! Несомненно, ты великий поэт. Лишь святые небеса достойны, слышать твою божественную поэзию, лишь немногие могут понять её и по достоинству оценить. Пожалуйста, объясни нам смысл любой шлоки из твоей поистине божественной поэмы. - Разбор, какой из шлок Нимаю Пандиту хотелось бы услышать? – спросил Кешави Кашмири. - В ответ на это, Нимай пропел всю его поэму наизусть, без единой запинки. Затем он предложил Кешави Кашмири растолковать одну из ста его шлок: Все три мира мать-Ганга величьем своим ослепляет, Стопы Господа Вишну дают её водам, началу - начало. Вишну – Высшая Личность – миры и людей сотворяет. Воды тела Его в себя Ганга по капле вбирает… - Кешава Кашмири почувствовал, что земля поплыла у него под ногами. Он был ошеломлён настолько, что некоторое время не смог произнести ни единого слова. Он молчал и упорно смотрел на Нимая, словно искал поддержки, не понимая, что с ним происходит. Он уже не знал, что говорить, может быть, лучше промолчать, как будто этим, воздавая дань необыкновенному таланту юного Нимая… Увидев, Кешава Кашмири пребывает в шоковом состоянии, Нимай предложил разобрать все недостатки и достоинства этого стиха. - В этой поэме нет ошибок, стихи мне удались, как никогда прежде, - возразил поэт - Я не сомневаюсь, что ты искусный стихотворец, но только Бог не делает ошибок. - Как ты можешь говорить мне такое, простой провинциальный учитель, и желаешь критиковать высокий поэтический стиль. - Твой талант много превосходит мои скромные способности. Но у меня появился шанс поучиться поэтическому мастерству, на примере этой шлоки из твоей поэмы. Так позволь мне выразить своё мнение о достоинствах и недостатках этого ключевого стиха. - Хорошо, выскажи своё мнение. Мне будет интересно узнать твоё мнение. - Достоинство стиха в превосходном сравнении, что Ганга истекает из стоп Господа Вишну. Может показаться, что здесь имеется противоречие. Например, у истока Ганги растут прекрасные лотосы, но вода не истекает из лотосов, более того, известно, что цвет лотоса всегда остаётся сухим, он не смачивается водой. Но для Господа Вишну нет ничего невозможного – из стоп Господа Вишну рождается великая река мать-Ганга, и в этом Его вечная неугасаемая Слава!.. Вечная Истина сокрыта от наших материальных логик и рассудочных умозаключений. Дорогой Кешава Кашмири, Вы какой-то непостижимой интуицией сумели проникнуть в одно из таинств Господа Вишну. Я со всей убеждённостью говорю, что Вам доступна не только непревзойдённое поэтическое вдохновение, но открыты двери к небесной сокровищнице Божественных тайн Господу Вишну, которому Вы поклоняетесь. Вы поэт, не имеющий себе равных на планете Земля. Кешава Кашмири, увенчанный всемирною славой поэт, был потрясён и не мог проронить ни слова, и долго стоял в глубокой задумчивости. «Этот, совсем юный пандит Нимай, - подумал знаменитый поэт – совершенно потряс меня умом, разумом и неземным величием». - Ты сокрушил меня в диспуте, - обратился он к Нимаю, - но, даже намёком не задел моей чести. В коротком поэтическом диспуте с тобой, я словно прозрел, и, словно обрёл новую жизнь, но прошу твоего наставления, чтобы моим разумом и сердцем не овладели мирские желания. - Дорогой Кешава Кашмири, стремится к беспредельным познанием Мира, сомнительная цель для мудреца. Куда более ценно искреннее стремление к познанию Истины и устремление к ней всей душой, всем сердцем. За вечной Истиной далеко ходить не надо – она в твоём сердце. Постарайся понять это и будь духовно счастлив. Не трать попусту своё драгоценное время, не гонись за призрачным счастьем. Наслаждайся плодами только Истинного Знания и Сам Вишну откроется тебе в сердце – вот истинная цель жизни. Вот Вам мой совет, дорогой друг Кешава Кашмири. Поклонившись Нимаю, вдохновенный Кешава Кашмири спросил позволения уйти, оставив людям всё ненужное, своих, коней, слонов; он отпустил своих слуг, дал им, деньги и всё своё имущество. Впоследствии Кешава Кашмири составил свои стихотворные комментарии к Веданте, и, путешествуя по всей Индии, проповедовал Славу Всевышнего Господа. Все жители Навадвипы, признали Нимая великим учёным, знатоком Вед и своим духовным наставником. Вереницы гостей посещали его дом, всех Нимай встречал приветливо и согласно их качествам. В благоприятный момент для совершения путешествий, Нимай пустился со своими учениками в дорогу, проповедовать послание любви к Богу, прославляя Его совместным искренним пением там, где считалось это практически невозможным; чуждые народу власти Бенгали ревностно следили за проповедниками, всемерно мешая им, терроризируя их. Нимай взрослел. Он стал ещё более прекрасным, высоким, статным молодым человеком. Сказано, что тело его было цвета расплавленного золота, из-за чего его стали называть Гауранга. Путешествуя со своими учениками, проповедуя Послание Любви к Богу, совместно воспевая Славу Всевышнему Богу. В иные часы ученики заслушивались его искусной игрой на флейте Мурали. Настало время вернуться Чайтанье Гауранге в Бенгалию, поклониться святой Ганге. Его появление вызвало огромный поток людей со всей Навадвипы, чтобы только взглянуть на него и, если удачно повезёт – послушать его проповеди по Священному Писанию «»Шримад-Бхагаватам», петь Ведические гимны, и прославления Господа Вишну. Он в начале своей проповеди неизменно провозглашал такой стих из Писания «Нарада-панчаратры»: Харер нама, харер нама, Харер намаива кевалам. Калау настии, эва насти, Эва настии, эва гатир аньятха. «В этот век раздоров и лицемерия, нет иного пути, нет иного пути, нет иного пути, чем пение святых имён Господа». И люди пели и танцевали вдохновлённые, уносимые волнами общей киртаны, забывая жизненные невзгоды, ужасающее положение уже не в своей, но в оккупационной стране. Они пели песню-мантру, которую их вдохновил Чайтанья Гауранга: «Харе харайе, намах Вишну Ядавайа, намах Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана». Что, по-существу, являлось прославлением некоторых, из бесчисленных имеем Всевышнего Бога. Он рекомендовал жителям Навадвипы: «Воспевать эти имена Всевышнего Господа Вишну можно в одиночку или вместе со всей своей семьёй. И, как бы это не показалось на первый взгляд странным, это вскоре принесёт нам спелые плоды. – Но повторение этой древней арийской мантры, - говорил он людям, пришедшим на встречу с ним, - совершение аскез и соблюдение вегетарианства - бесполезно, если в сердце недостаёт истинной любви к Богу. Люди могут говорить, что человек обрёл милость Господа, но на самом деле это не так, потому что вкус духовного блаженства остаётся для него неизведанным. Таково утверждение Вед». Чайтанья стал ходить от дома к дому, проповедуя важность пения святых имён Бога в каждой семье. Те, кто были благочестивы, увеличивали свою добродетельность. Но были и такие негодяи, которые способны лишь обсуждать других и тратить всё свое время на поиски возможности отравить атмосферу, где всходят цветы доброго, светлого, вечного. Не способные ни на что другое, кроме злодеяний, поисков наживы любыми путями, осознавая своё ничтожество, делают всяческие пакости тайком, исподтишка. Ученики и друзья Чайтаньи, стали ревностно отсеивать новых, случайных прихожих в дом Чайтаньи на проповеди, закрывать перед ними двери. К сожалению, и хорошие, добропорядочные люди не могли войти в дом. Из-за злостных, низменных негодяев страдали люди, искренне желающие принять участие в вечерних совместных воспеваниях Святых имён Господа. - Взращивайте свою любовь к Всевышнему Господу, - говорил на своих проповедях Чайтанья, не тратьте время на сплетни и худые дела. Просто повторяйте и воспевайте Святые имена Бога. Благодаря этому вы достигнете совершенства, и это всё больше и больше сплачивает нас в большую единую братскую семью!.. Со временем дом Чайтаньи не стал вмещать всех желающих принять участие во всеобщем воспевании и восхвалении Бога. С заходом Солнца люди собирались у кого-либо в домах и пели, хлопая в ладоши, поддерживая общий ритм. Со временем пение их становилось всё чище и приносило им ни с чем несравнимую радость. Повсюду вокруг стали слышаться пения Святых имён Господа. В то время (с 1493 до 1519 года) всей Бенгалией со столицей в Навадвипе, правил мусульманский шах, султан Ала ал-Дин Навваб Хусейн. В его правление проповедническая деятельность Чайтании достигла наибольшего размаха. В период его правления индусов насильственно заставляли принимать ислам. Всякого, кто отказывался от этого, подвергали жестоким гонениям. Было строго запрещено индусам петь ведические гимны и осуществлять служения Всевышнему Господу Вишну. Но люди Навадвипы уже были настойчиво направлены на возрождение Арийских традиций, на личное и всеобщее счастье и процветание. Наводвипой правил мировой судья Кази. Власти привыкли к тому, что индусы не борятся за возрождение своих традиций и не рискуют во всеуслышание прославлять Бога Вишну. Что люди довольствуются тем, что могут, хоть как-то обучать своих детей грамотности, придерживаться вегетарианства, накапливать какое-то состояние, хвастать друг перед другом какими-то успехать, и быть этим довольны. Но вот, невесть откуда и невесть когда, вдруг в Навадвипе появился Чайтанья и смело стал проповедовать иные ценности для бенгальцев. Он, словно пробудил Наводвипу от тяжкого дурного сна. Из открытых окон многих домов стали громко раздаваться прославление Господа Вишну и Арийские древние гимны, которые, казалось, исчезли с лица Земли навсегда. По улицам Наводвипы стали ходить большие группы людей, петь свои мантры, танцевать, играть на многочисленных музыкальных инструментах. Чайтанья со своими учениками стали проводить такие массовые киртаны каждый день и петь утренние и вечерние молитвы. И чуть ли не во всех домах стали открыто петь эти свои молитвы, как будто на это не было запрета: «Хааре харайа намах, Вишну ядавая намах, Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана!..» Навадвипу, буквально затопили эти «прославители»! – возмущались правители, - это какое-то чудо или огромное недоразумение!.. Но началось духовное возрождение Индии, и его уже ничем было остановить! Мусульманам, привыкшим чувствовать себя в Бенгалии и во всей Индии хозяевами жизни, это «странное» явление пришлось не по душе. – Смотрите-ка, - говорили они с сарказмом, - овечки-то как осмелели! От них не стало покоя! И от них посыпались устные и письменные жалобы царскому наместнику в Навадвипе, - на вопиющие безобразия и беспорядки в столице Бенгалии Навадвипе. Кази пришёл в ярость. Незамедлительно он решил лично убедиться в этих безобразиях распоясавшихся бенгальцев. Вечером он прошёлся по городу и убедился, что во всех домах, громко поют, прославляя Бога Вишну, танцуют и веселятся. Далее он собственными глазами увидел, как продвигается с танцами большая колонна людей, они громко поют, танцуют, играют на музыкальных инструментах. Даже, ели бы это был лишь дурной сон, то и тогда бы Кази долго не смог бы успокоиться. Но что это? Вот он видит наяву, как поют и танцуют эти несчастные, неверные Чайтаниты. Где отыскать у себя силы, чтобы вынести эту крамолу нищего сумасшедшего сброда?! Они, видите ли, решили устраивать для себя ежедневные праздники! А кто будет работать? – хотелось бы мне узнать. Может быть, мне Кази, засучить повыше рукава, и работать, как проклятый за себя и за них?! Ну, это уже слишком! «Схватить их всех, - в ярости прокричал Кази, - повязать, и задать им таких чертей, чтобы они наказали своим внукам и правнукам – не устраивать таких шабашей, такой дикости, такой дешёвой показухи! Я научу их быть вежливыми и законопослушными!» Кази сам лично вырывал у поющих людей музыкальные инструменты, и неистово топтал их ногами. Разлетались на куски барабаны, мриданги, флейты, цимбалы и другие инструменты. Пение прекратилось, чайтаниты смотрели, что будет просходить дальше. - Вы так долго не вспоминали своего Вишну! – вскричал он, топая ногами, - откуда у вас появилась эта блажь, эта дикая прыть! Вы знаете, что я с вами сделаю?! Нет, вы даже не догадываетесь, как страшный гром я вам сейчас сыграю!.. Вы не боитесь, указав самого шаха?! Это неслыханная дерзость, просто так вам не сойдёт с рук, даже не надейтесь! Ну-ка, говорите мне здесь и сейчас, - кто толкает вас на такое беззаконие?! Запомните: я запрещаю подобные шествия на улицах столицы Бенгалии. Вижу, что вы поддались на чью-то уловку и готовы раскаяться. Поэтому, немедленно расходитесь по домам, но, если только это повторится, тогда пеняйте на себя. Я этого, так не оставлю. Чайтанья мне ответит по всей строгости наших законов. Я избавлю Навадвипу от этой проказы. Я стану высылать военные патрули, чтобы они выслеживать дома, в которых воспевают Святые Имена Бога Вишну. Горе тому хозяину, где мы обнаружим эту ересь. Это я обещаю… Как только Чайтанья узнал о том, что Кази решился остановить его духовное движение, гнев его был неописуем. Да как только посмел Кази запустить свои грязные руки в чистоту нашей духовности. Он действительно решил, что имеет право заткнуть нам рты при наших молитвах, и вольнолюбивую птицу возрождения Арийской духовности загнать в небытие?! Но что знает он нечестивец о могуществе духа нашего Господа Вишну?! Он нам ответит за это, и очень скоро сурово ответит! Чайтанья срочно разослал своих учеников во все концы Бенгалии с призывом всем, как один выйти на улицы. Мы проведём большую киртану всей Навадвипы, и нас поддержит вся Бенгалия! Пусть только попытается Кази мне помешать сделать это Святое дело! Мы спалим дотла дом Кази!.. Братья, идите во все дома, передайте всем моё послание о проведении священной киртаны. Пусть все зажгут факелы, мы выйдем на улицы и направимся к дому Кази! Мы наводним город любовью санкиртаны и сокрушим дом Кази! Нам на своей родной земле нечего и некого бояться! Выйдем все разом, как один и положим конец нашим унижениям, оскорблениям и мукам!.. Уже завтра в полдень все должны быть готовы. Все ученики разошлись с поручение своего учителя и в каждом доме говорили с возбуждением о предстоящей санкиртане. Можно себе вообразить Наводвипу, как огромный улей, где, в каждой сотовой ячейке, гудели заботливые, трудолюбивые пчёлы. - Эта многолюдная санкиртана, которую возглавит Чайтанья, - так говорили многие жители Навадвипы, - может быть такой необыкновенной, что нечто подобное, трудно себе представить. Мы обязательно примем в этом участие. Навадвипа - наша родная земля, Господь Вишну наш Всевышний Бог, мы должны быть едины в своём порыве, иначе мы потеряем последнюю надежду на возрождение нашей арийской духовности. - Тщательно готовились факелы, чтобы стал он, как можно, больше и горел бы, как можно, дольше и ярче. После полудня люди, разделившись по колонам, с факелами в руках устремлялись по улицам Навадвипы. Возглавляли колонны ученики Чайтаньи, которые все были одеты в шафрановые одежды. Миллионы мужчин, женщин и детей заполнили улицы Навадвипы, двигаясь к дворцу Кази. Они громко воспевали святые имена Господа Вишну, играли на музыкальных инструментах и танцевали. Темнеющее к вечеру небо озарилось тысячами тысяч зажжённых факелов. Как описано в хрониках Навадвипы того периода, - зрелище было неописуемо. В ночном небе светила полная Луна. Все участники этого необыкновенного шествия были украшены гирляндами из цветов. В руках у большинства участников шествия был музыкальный инструмент. Общее пение и совместные танцы вдохновляли всех до радостного сердцебиения. Всё громче звучало пение, всё ярче пылали факелы в руках, всё вдохновеннее были танцы. Во всех домах горели светильники, и дома были празднично украшены. Какая-то несказанная радость опьяняла людей в поющем и танцующем нескончаемом, словно бурлящем потоке Ганги, вышедшей из берегов. Но не солёные брызги волн океана касались уст людей, а нектар всеобщей радости обретения свободы был всем необыкновенно сладостен и приятен. Кто раньше не обладал даром пения, почувствовал незнакомую ему прежде радость от всеобщего воспевания и голос его становился всё увереннее и приятней. Чайтанья в кругу своих учеников, пел и танцевал вдохновенно и слёзы радости застилали ему глаза. Из всех присутствующих он выделялся высоким ростом, статностью, элегантностью и непередаваемой красотой. Его выделяющаяся фигура была в ритме танца на экстатических волнах, подобно золотому цветку лотоса над гладью воды в озере. Это было восхитительное зрелище: люди ритмично танцевали, и миллионы зажжённых факелов выплясывали высоко в воздухе: «Хари харайа намах, Вишну Ядавая намах, Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана! Хари, хари, Радхе! Хари, хари Радхе! Хари Шри Мадхусудана!..» Одни предпочитали танцевать в одиночку, некоторые танцевали парами, а иные танцевали цепочками или кругами. Вся Навадвипа ликовала на новом Празднике Свободы, который впоследствии ежегодно отмечается подобным образом, известный в народе, как праздник освобождения «Радха Ятра». Навадвипа буквально утопала в любви к Богу. Это была первая Великая Нагара-Санкиртана Чайтаньи Гауранги. Колоны ликующих людей двигались мимо богато украшенных домов по широким улицам, площадям и бульварам. Многие участники санкиртаны, время от времени, произносили: «Господи! Пусть будет так, чтобы мы из жизни в жизнь хранили в наших сердцах подобные божественные игры!» И пели дальше: «Иди и пой, - Харри! Харри! Не бойся ничего! Радхе, Радхе, Хари, Хари, - пришёл к нам праздник твой!..» Колоны, то ускоряли, то замедляли ход, то останавливались, и вновь ускоряли ход. Все танцевали и пели, не чувствуя усталости. Казалось, Земля дрожала от экстатического танца. Некоторыё громко выкрикивали: «Как посмел он, невежественный, прокажённый Кази, прикасаться к святым музыкальным инструментам Ариев! Как только у него, нечестивца - конечности не отсохли, сам он в это время не околел!.. Недоброжелатели Чайтаньи глядели украдкой из укромных мест, на удивительное шествие. Сердца их переполнялись злобой и ненавистью: - Чайтанья, просто сумасшедший, - шипели одни из них, - он надеется, что это сойдет ему с рук. Из-за него, мы все можем жестоко пострадать от рук Кази. - Можно себе представить, как они побегут к своим норам, по-настоящему примется за них, - говорили другие. - Странно, что Кази до сих пор не знает, что творится в Навадвипе. От одного вида его солдат, они готовы будут все разом броситься в Ганну и захлебнуться. Надо бы ему срочно донести на этих бездельников. - Надо дать понять этим певцам и танцорам, что Кази уже готов с ними разделаться, как повар с капустой!.. - Но, только вот - кто и как, сможет дать им понять это? Рискованно, пожалуй, это дело… Лучше мы посмотрим–поглядим со стороны, что будет происходить дальше. Когда Кази услышал громкие крики и шум за окнами, он вскочил и судорожно начал соображать. «Что это? – громко вскрикнул он не своим голосом, - я слышу громкую музыку и пение! Это что свадьба, или шайтаны веселятся? Неужели эти безумные Чайтаниты ослушались моего строгого приказа? Слыханное ли это дело? С чего бы это они вдруг так осмелели? Может быть, их поддерживают соседние страны, нелояльные к нам?..» Он приказал своим слугам, срочно пойти посмотреть, быстро вернуться и доложить, что такое творится в Навадвипе? Слуги быстро удалились, и ужас овладел ими при виде бушуюшей толпы, который выкрикивали: «Смерть Кази!» В страхе они вернулись во дворец и сообщили о невероятном сходе народа на улицах и площадях столицы Навадвипы, и все они громко кричат: «Смерть Кази!..» Вскоре огромная полпа приблизилась к самому дворцу Кази, и он в ужасе собственными ушами слышал это: «Смерть, смерть Кази!» Чайтанья призвал всех к спокойствию, послал несколько доверенных своих учеников, пригласить Кази на встречу с ним. Вскоре вышел Кази с опущенной головой. Чайтанья встретил его миролюбиво и приветливо спросил: «Я прибыл сюда к тебе гостем, но ты спрятался во дворце, оказался не гостеприимным. Разве это украшает твой титул царского наместника в столице Навадвипе?» - Ты был очень рассержен на меня, - эта моя пауза дала тебе возможность успокоиться и вот я перед тобой. Я всегда добрым рад гостям в моём доме. Мусульмане и индусы в Навадвипе живут мирно, как добрые соседи. Я почитаю всю твою родню и считаю, что узы дружбы между нами крепки. Если же я чем-то доставил тебе невольное огорчение, ты прости меня, как благородный человек. Чайтанья дал понять, что принял это извинение за вчерашний случай с санкиртаной и спокойно сказал: «Дорогой Кази, я пришёл к тебе гостем, чтобы задать тебе несколько вопросов, если позволишь». - Конечно, прошу тебя, открой мне сокровищницу своего сердца. - Корова даёт тебе молоко, как добрая мать. Бык обеспечивает зерном, как трудолюбивый, добрый отец. Как же можно убивать и съедать тело отца и матери? Ни Одна вера в мире не приветствует этого жестокосердечия. Что ты можешь ответить мне на это? - Ваши Священные Писания Веды и Пураны не позволяют делать этого, но Священный Коран допускает это. Мы не видим в этом большого греха. Что для Ведических аскетов и подвижников является большим грехом, то многими мусульманами греховным не считается. Многие из правоверных мусульман не представляют себе, как можно жить, не поедая мясо животных. - Но, ведь, убивая коров, мусульманине нарушают один из основных Законов Бога, прописанных во всех Священных Писаниях: «Не убий!» - Дорогой Чайтанья, я так считаю, что это означает: «Не убий человека», и не касается убийства животных. Не так ли? - Нет, Нет! Мы не должны произвольно интерпретировать буквы Высших Законов. В Законе сказано прямо: «Не убий!». Иначе было бы сказано: «Не убий человек человека!» Почему же, ради своей прихоти человек истязает, убивает и поедает невинное животное, которому Господом, так же, как и человеку, дарована жизнь. Почему в нас нет к животным сострадания, милосердия. За это противное Богу деяния, виновные понесут справедливое возмездие. Что мы в жизни посеем, то придётся и пожинать. И горькие плоды будут при жатве в свой срок. - Дорогой пандит Чайтанья, сказать по совести, наше Писание Коран, ещё очень молодое и многое мне в нём непонятно. Где-то в глубине души, для меня Священные Писания Вед, кажутся более состоятельными, но я принял мусульманства и обязан, относится к нему с почтением. Но чувствую, что все Священные Писания Мясоедов потакают этой страсти. Я уверен, что наступит такое время, когда люди откажутся от поедания мяса животных, как они отказались в своё время от людоедства. Чайтанья, совершенно не ожидавший от Кази столь искреннего исповедания и спросил его откровенно: «Скажи, уважаемый Кази, только открой полностью мне своё сердце, доверься мне, у меня нет и тени лукавства. Скажи мне, ты, как глава Навадвипы, давно уже знал, что в столице давно уже процветает Санкиртана, но, сколько мог, не препятствовал этому до тех пор, пока не посыпались доносы. Фактически последний твой запретительный акт носил характер, лишь внешнего эффекта, который носил, по сути дела, лишь показной характер. Скажи мне, честно, почему ты не препятствовал нам всё предыдущее время?» Кази понизил голос, и произнёс Чайтанье, чуть слышно: «Дорогой друг Гауранга, мне хотелось бы сказать тебе об этом, лишь с глазу на глаз, без посторонних ушей. Давай уединимся… - Это все мои ученики, - сказал Чайтанья, - я и они – одно целое. Ты можешь смело говорить мне при них, всё равно это будет лишь между нами. - Хорошо, - сказал Кази, - пусть будет так. Лишь на минуту он задумался, собираясь с мыслями и, наконец, произнёс: «Когда я впервые услышал о киртанах в Навадвипе, я, переодевшись простым горожанином, вышел в вечерние сумерки в город, и увидел поющих и танцующих людей и плохо подумал о них, что они нарушают, установленный властью запрет, и хотел было применить к ним репрессии, чтобы другим неповадно было. Но в ту ночь мне приснился страшный сон. Мне во сне явился огромный, свирепый лев. Мне даже показалось, что это был не сон, но явь. У него было тело человека, но голова льва. Он был так страшен и так страшно рычал на меня. Разевая огромную пасть, он прыгнул мне прямо на грудь, разорвал мои одежды, и постепенно вонзая в меня свои острые когти, зарычал: «Ты плохо настроен против санкиртаны, и за это ты сейчас умрёшь в страшных мучениях…» Видимо, мой жалкий вид немного смягчил его гнев: «Сейчас я пощажу тебя, - рычал он, - но пусть это послужит тебе хорошим уроком. Если это повториться, ты умрёшь в моих когтях, не жди тогда от меня пощады…» Лев исчез, но от страха, я просто онемел и весь дрожал. Следы от его когтей до сих пор зияют на моей груди. Кази обнажил свою грудь, и все увидели на ней ужасные раны от когтей льва. А после вчерашнего случая, когда я в гневе разбивал инструменты вашей санкиртаны, я боялся ложиться спать, памятуя о том льве, который изодрал мои одежды и поцарапал мне грудь. И вот теперь я сижу перед тобой, словно сам не свой… - Хочешь, поверь моим словам, сказал с улыбкой Чайтанья, дружественно положив ему свою руку на плечо, - если ты начнёшь практиковать повторение про себя той мантры, которую я скажу тебе, ты не только освободишься ото всех страхов, но погрузишься в океан блаженства, с которым, тебе, ни за что не захочется больше расставаться. Повторение Святых имён освободит тебя от последствий твоих греховных поступков, ты очистишься душой. Вдруг у Кази от этих слов Гауранги Чайтаньи потекли потоком из глаз слёзы счастья! Неописуемый восторг охватил его, и сердце его ликовало. – Будь благословен ко мне, - шептал он, чувствуя, что неописуемая радость овладевает им безраздельно, - умоляю судьбу быть преданным Твоей Святости! Я оставлю наказ своим потомкам на все времена, чтобы в Навадвипе никогда не прекращалось движение Санкартаны, чтобы не было им никаких препятствий… - Чайтанья поднялся и вдохновенно запел: «Хари харайа намах, Вишну Ядавая намах, Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана! Хари, хари, Радхе! Хари, хари Радхе! Хари Гопала Говинда Рам! Шри Мадхусудана!..» За ним поднялась, все участники знаменитой Санкиртаны, они воспевали Святые имена Всевышнего Господа. Они шли по дороге, сплошь усыпанной цветами. Вся Наводвипа ликовала. Казалось, что этому ликованию никогда не будет конца. В память об этом, на том месте, где происходила эта беседа, выросли два могучих, удивительных дерева – Ним и Чампа, которым уже более 400 лет. Говорится, что они выросли за одну ночь, когда умер Кази. Дерево Ним - олицетворяет Шри Чайтанью, второе Чампа – олицетворяет - Кази, который стал его учеником. На с
Материал представлен в сокращении. Наиболее полная версия - http://www.belrussia.ru/forum/viewtopic.php?p=23839#23839 СЛОВО О КРУШЕНИИ И ВОЗРОЖДЕНИИ АРИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ. В данной поэме нет вымысла. Материал поэмы взят из исторических фактов и поэтизирован в меру способности автора данной поэмы. Послание освобождения было провозглашено первым арийским духовным пламенным революционером против иноземных поработителей и сокрушителей арийской цивилизации. Победоносное шествие Ариев-Чайтанитов было основано на Послании Любви к поверженной арийской цивилизации на западе Бенгали, на юге Индостана (Навадвипа-дхама). Навадвипа со всех сторон омывается Гангой, при впадении её в Бенгальский залив. Образовавшиеся 64 острова принимают форму лотоса из ста лепестков, занимают пространство в 168 миль в окружности, и названа, поэтому Гауда-мандала. Радиус Гауда-мандалы – 28 миль. Сердцем лотоса считается Навадвипа, величина «тычинки» этого цветка – 10 миль в окружности. Восемь первых лепестков лотоса Гауды-мандалы (Навадвип) составляют 32 мили в окружности. Сказано, что в середине лотоса Навадвипы родился посланник Любви - Шри Чайтанья в 1407 году эры шака (18 февраля 1486 году по христианскому календарю). Это был смутный период в истории Индии. Навадвипа, как последний оплот Ариев, уже был разрушен. К сожалению, в самой Бенгалии не сохранилось исторической хроники этих времён, захватчики распорядились с архивами по-варварски, уничтожив их. Однако известно, что мусульманское вторжение здесь началось в 1202 (от рождества Христова). Несметные орды чужеземцев, преодолели Гималаи и хлынули неудержимым потоком в священные земли древних Ариев. Вторжение сопровождалось невиданным грабежом, оргиями, насилиями, повсюду несли ужас и разрушение. Турецкая тяжёлая кавалерия делийского султана Мухаммада Чури успешно продвигалась на восток, запад и юг страны, и вскоре мусульманские захватчики стали полными хозяевами арийской передовой цивилизации. Захватчики принесли с собой иную культуру, власть и религию. До начала XIV века всей провинцией Бенгалии правили губернаторы, которые подчинялись делийскому султану. Первая независимая династия царей появилась в Бенгалии в 1342 году, благодаря мудрой политике Ильяса Шахи. Из делийской провинции Бенгалия превратилась в самостоятельное государство. Бенгальцы, будь они индусами или мусульманами, считали себя бенгальцами, называя турок чужеземцами-захватчиками (патанами). В 1410 году в Бенгали вспыхнула пятилетняя гражданская война между мусульманами и индусами, в результате трон занял индус Джалал аль-Дин Мухаммад, принявший мусульманскую веру, но правил Бенгалией в качестве царя хинду. В год рождения Шри Чайтаньи бенгальский трон занимают чёрные арабы из Восточной Африки, эфиопы, которые были невольниками из царской охраны. Началась полоса жестокой борьбы за трон: цари сменялись один за другим, всякий раз это сопровождалось убийством царей предшественников. В такой период безвременья в Бенгали, родился и возрастал Чайтанья. Во времена правления Ала аль-Дин Хусейн Шаха Чайтанья развернёт поистине беспримерное в мировой истории революционное движение, объединяя чайтанитов совместным воспеванием на улицах святых имён Бога Ариев, что строжайше было запрещено властями, но это ещё больше сплачивало их и привело, в конце концов, к победе. Вековой уклад жизни Ариев был разрушен до основания, бенгальцы чувствовали себя гостями в своих родных домах, были изгоями в своём родном отечестве и стали чужды к своей многовековой культуре. Вера стремительно увядала, пораженческое чувство сковывало людей. Мусульманские проповедники силой насаждали свою веру, ислам и возрастал переход Ариев-хинду на сторону мусульманства. Казалось, что древнюю Ведическую веру уже невозможно ничем защитить. Мусульманские правители разрушали вековые ведические храмы. Брахманы-аскеты не в состоянии были защитить свою веру, им оставалось довольствоваться тем, что мусульман называли гре6шниками, и считали, что сама их тень является величайшим злом на свете. Не было даже попытки, каким-то образом реформировать свою веру с учётом времени и обстоятельств. Постепенно они утратили истинную любовь к Богу и скатывались до жажды дешёвых удовольствий, почестей и наживы. Невозможно было спокойно взирать на полную погибель великой страны. Разумные люди молились: о Господи, почему Индия, такая великая страна оказалась во власти мусульман-фанатиков. Никогда нечестивые правители и религии не завоёвывали нашу великую Родину. Что же теперь произошло и что с нами дальше будет? И вот явился миру этот удивительный юноша, Шри Чайтанья, изумительный внешности, непревзойдённого ума и благородства. Будучи совсем ещё юным, он проявил блестящие способности в диспутах философских, поэтических, научных, духовных. Словно по волшебному мановению небесного дирижёра на всю Индию гремела славы Навадвипы, как центра образования, логики, полемики, диспутов. Жители Навадвипы смело вступали в споры с известными учёными пандитами. Отовсюду стали стекаться сюда одарённые юноши, учиться логике и грамматике. Уже в 1496 году, десятилетний Чайтанья бал объявлен великим пандитом. Он в совершенстве овладел несколькими языками, логикой, риторикой, философией, грамматикой санскрита, искусством толкования древних священных текстов Вед. Это было только начало его жизненного пути, но уже взрослых учёных приводило в восхищение. Однажды Навадвипу решил посетить известный на всю Индию учёный философ и поэт Кешава Кашмири. Путешествуя по стране, он принимал участие в поэтических состязаниях и всегда имел неизменный, внушительный успех. Про него говорили, что шлоки (строфы) всех Священный Писаний Вед, были у него на кончике языка. Слава его стала так велика, что он с трудом мог отыскать смельчака для дискуссии. Никто не мог угнаться за полётом его мысли. Лишь только отпетые завистники за его спиной язвили, сочиняя про него самые нелепые, гнусные несуразности. Но кто их принимает всерьёз этих гаденьких, подленьких и трусоватых завистников. Когда до него дошёл слух о славе Навадвипы, как центра образования, литературы и духовности, он незамедлительно отправился туда с множеством слуг, слонов и лошадей. Появление знаменитого на всю Индию Кешавы Кашмири в Навадвипе произвело невиданный переполох у жителей Бенгали. Их смущало то, что если Кешава Кашмири одержит победу в литературном турнире, то может надолго померкнуть слава Навадвипы, как центр образования, литературы и духовности всей Индии. Люди Навадвипы были встревожены, не зная, что им следует предпринять. Тут весь учёный свет Навадвипы устремил свои помыслы, как к последней надежде, на юного Нимая (так в детстве называли Чайтанью). – Если даже, Нимай проиграет Кешави Кашмири, - размышляли пандиты промеж собой, - то это не так уж зазорно, ведь Нимай, совсем ещё ребёнок. Когда Кешави Кашмири сообщили о том, что его противником в диспуте будет юный Нимай, он очень был удивлён, но от поединка не отказался. Он сказал, что у поэтов нет возраста, они ещё в утробе матери – поэты. Кешави Кашмири представили Нимая, то Нимай первым почтительно поклонился знаменитому поэту, в то время как Кешави Кашмири небрежно кивнул ему головой и сказал: «Я наслышан прекрасными отзывами о тебе, что ты Нимай Пандит придерживаешься одной из традиционных школ санскрита, и хорошо преподаёшь основы её грамматики…» Да, я простой учитель грамматики санскрита, - ответил Нимай, - но в действительности, даже это скромное служение мне даётся нелегко. Я слышал, что ты знаменитый поэт, и сочиняешь превосходные поэмы. Не мог ты мне здесь, и сейчас продемонстрировать своё мастерство. Пожалуйста, опиши мне в стихах славу нашей великой Ганги-реки. Кешави Кашмири без всякого промедления пропел ему сто превосходных шлок, посвящённых Ганге. Он без устали и без малейшей запинки продемонстрировал собравшимся на берегу великой реки Ганги, свою лучшую поэму о ней. Всем собравшимся было ясно, что Нимаю не под силу будет отыскать какую-либо ошибку в блестящем потоке красноречия и мелодичности этих удивительных стихов. Все были просто ошеломлены этой не иначе, как небесной поэзии. Нет, это что-то невообразимое, что заставило слушателей забыть себя, и всё что их окружало. Они долго не могли придти в себя, сбитые с жизненных повседневных устоев, все чувствовали себя, словно не в своей тарелке. У всех присутствующих открылись рты, и они долго не осознавали того, что давно пора их закрыть… - О Господи! - восклицали одни, - что это мы услышали! Какое чудо свершилось между небом и землёй!.. Как точно и гармонично подобраны слова. Какая безукоризненная последовательность шлок. Это чудо! Конечно, это чудо, и только чудом это надо признать!.. - Как прекрасно! – говорили другие, - как он превосходен в поэзии! Ничего подобного, ещё не доводилось слышать, даже близко к этой вдохновенной поэзии, посвящённой матери нашей, реке Ганге. Сколько удивительных метафор, сколько прекрасных сравнений, оборотов и всего многообразия поэтических красот, какой богатый лексический фонд и грамматический строй, какая необыкновенная мелодика стиха! - Братья, - восклицали третьи, - вы обратили внимание на идеальную инструментовку и звуковое строение санскритской фразы! Какое мощное и своеобразное средство художественного выражения! Здесь есть чему поучиться… - Остается только удивляться, - говорили иные, - какой современностью дышит его санскритская поэзия. Сколь чеканны по форме и совершенны по языку всевозможных видов аллитераций, и внутренних рифм. Богатства сокровищницы этой поэзии кажутся неисчерпаемыми, с разнообразной инструментовкой, и различными вариациями аллитераций… Нимай ожидал, когда утихнут восторги присутствующих здесь, на этом, несомненно, удивительном диспуте. Он также произнёс достойную хвалу превосходному поэту Кешави Кашмири. – Никто из поэтов в целом мире не сравнится с твоим поэтическим даром! Несомненно, ты великий поэт. Лишь святые небеса достойны, слышать твою божественную поэзию, лишь немногие могут понять её и по достоинству оценить. Пожалуйста, объясни нам смысл любой шлоки из твоей поистине божественной поэмы. - Разбор, какой из шлок Нимаю Пандиту хотелось бы услышать? – спросил Кешави Кашмири. - В ответ на это, Нимай пропел всю его поэму наизусть, без единой запинки. Затем он предложил Кешави Кашмири растолковать одну из ста его шлок: Все три мира мать-Ганга величьем своим ослепляет, Стопы Господа Вишну дают её водам, началу - начало. Вишну – Высшая Личность – миры и людей сотворяет. Воды тела Его в себя Ганга по капле вбирает… - Кешава Кашмири почувствовал, что земля поплыла у него под ногами. Он был ошеломлён настолько, что некоторое время не смог произнести ни единого слова. Он молчал и упорно смотрел на Нимая, словно искал поддержки, не понимая, что с ним происходит. Он уже не знал, что говорить, может быть, лучше промолчать, как будто этим, воздавая дань необыкновенному таланту юного Нимая… Увидев, Кешава Кашмири пребывает в шоковом состоянии, Нимай предложил разобрать все недостатки и достоинства этого стиха. - В этой поэме нет ошибок, стихи мне удались, как никогда прежде, - возразил поэт - Я не сомневаюсь, что ты искусный стихотворец, но только Бог не делает ошибок. - Как ты можешь говорить мне такое, простой провинциальный учитель, и желаешь критиковать высокий поэтический стиль. - Твой талант много превосходит мои скромные способности. Но у меня появился шанс поучиться поэтическому мастерству, на примере этой шлоки из твоей поэмы. Так позволь мне выразить своё мнение о достоинствах и недостатках этого ключевого стиха. - Хорошо, выскажи своё мнение. Мне будет интересно узнать твоё мнение. - Достоинство стиха в превосходном сравнении, что Ганга истекает из стоп Господа Вишну. Может показаться, что здесь имеется противоречие. Например, у истока Ганги растут прекрасные лотосы, но вода не истекает из лотосов, более того, известно, что цвет лотоса всегда остаётся сухим, он не смачивается водой. Но для Господа Вишну нет ничего невозможного – из стоп Господа Вишну рождается великая река мать-Ганга, и в этом Его вечная неугасаемая Слава!.. Вечная Истина сокрыта от наших материальных логик и рассудочных умозаключений. Дорогой Кешава Кашмири, Вы какой-то непостижимой интуицией сумели проникнуть в одно из таинств Господа Вишну. Я со всей убеждённостью говорю, что Вам доступна не только непревзойдённое поэтическое вдохновение, но открыты двери к небесной сокровищнице Божественных тайн Господу Вишну, которому Вы поклоняетесь. Вы поэт, не имеющий себе равных на планете Земля. Кешава Кашмири, увенчанный всемирною славой поэт, был потрясён и не мог проронить ни слова, и долго стоял в глубокой задумчивости. «Этот, совсем юный пандит Нимай, - подумал знаменитый поэт – совершенно потряс меня умом, разумом и неземным величием». - Ты сокрушил меня в диспуте, - обратился он к Нимаю, - но, даже намёком не задел моей чести. В коротком поэтическом диспуте с тобой, я словно прозрел, и, словно обрёл новую жизнь, но прошу твоего наставления, чтобы моим разумом и сердцем не овладели мирские желания. - Дорогой Кешава Кашмири, стремится к беспредельным познанием Мира, сомнительная цель для мудреца. Куда более ценно искреннее стремление к познанию Истины и устремление к ней всей душой, всем сердцем. За вечной Истиной далеко ходить не надо – она в твоём сердце. Постарайся понять это и будь духовно счастлив. Не трать попусту своё драгоценное время, не гонись за призрачным счастьем. Наслаждайся плодами только Истинного Знания и Сам Вишну откроется тебе в сердце – вот истинная цель жизни. Вот Вам мой совет, дорогой друг Кешава Кашмири. Поклонившись Нимаю, вдохновенный Кешава Кашмири спросил позволения уйти, оставив людям всё ненужное, своих, коней, слонов; он отпустил своих слуг, дал им, деньги и всё своё имущество. Впоследствии Кешава Кашмири составил свои стихотворные комментарии к Веданте, и, путешествуя по всей Индии, проповедовал Славу Всевышнего Господа. Все жители Навадвипы, признали Нимая великим учёным, знатоком Вед и своим духовным наставником. Вереницы гостей посещали его дом, всех Нимай встречал приветливо и согласно их качествам. В благоприятный момент для совершения путешествий, Нимай пустился со своими учениками в дорогу, проповедовать послание любви к Богу, прославляя Его совместным искренним пением там, где считалось это практически невозможным; чуждые народу власти Бенгали ревностно следили за проповедниками, всемерно мешая им, терроризируя их. Нимай взрослел. Он стал ещё более прекрасным, высоким, статным молодым человеком. Сказано, что тело его было цвета расплавленного золота, из-за чего его стали называть Гауранга. Путешествуя со своими учениками, проповедуя Послание Любви к Богу, совместно воспевая Славу Всевышнему Богу. В иные часы ученики заслушивались его искусной игрой на флейте Мурали. Настало время вернуться Чайтанье Гауранге в Бенгалию, поклониться святой Ганге. Его появление вызвало огромный поток людей со всей Навадвипы, чтобы только взглянуть на него и, если удачно повезёт – послушать его проповеди по Священному Писанию «»Шримад-Бхагаватам», петь Ведические гимны, и прославления Господа Вишну. Он в начале своей проповеди неизменно провозглашал такой стих из Писания «Нарада-панчаратры»: Харер нама, харер нама, Харер намаива кевалам. Калау настии, эва насти, Эва настии, эва гатир аньятха. «В этот век раздоров и лицемерия, нет иного пути, нет иного пути, нет иного пути, чем пение святых имён Господа». И люди пели и танцевали вдохновлённые, уносимые волнами общей киртаны, забывая жизненные невзгоды, ужасающее положение уже не в своей, но в оккупационной стране. Они пели песню-мантру, которую их вдохновил Чайтанья Гауранга: «Харе харайе, намах Вишну Ядавайа, намах Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана». Что, по-существу, являлось прославлением некоторых, из бесчисленных имеем Всевышнего Бога. Он рекомендовал жителям Навадвипы: «Воспевать эти имена Всевышнего Господа Вишну можно в одиночку или вместе со всей своей семьёй. И, как бы это не показалось на первый взгляд странным, это вскоре принесёт нам спелые плоды. – Но повторение этой древней арийской мантры, - говорил он людям, пришедшим на встречу с ним, - совершение аскез и соблюдение вегетарианства - бесполезно, если в сердце недостаёт истинной любви к Богу. Люди могут говорить, что человек обрёл милость Господа, но на самом деле это не так, потому что вкус духовного блаженства остаётся для него неизведанным. Таково утверждение Вед». Чайтанья стал ходить от дома к дому, проповедуя важность пения святых имён Бога в каждой семье. Те, кто были благочестивы, увеличивали свою добродетельность. Но были и такие негодяи, которые способны лишь обсуждать других и тратить всё свое время на поиски возможности отравить атмосферу, где всходят цветы доброго, светлого, вечного. Не способные ни на что другое, кроме злодеяний, поисков наживы любыми путями, осознавая своё ничтожество, делают всяческие пакости тайком, исподтишка. Ученики и друзья Чайтаньи, стали ревностно отсеивать новых, случайных прихожих в дом Чайтаньи на проповеди, закрывать перед ними двери. К сожалению, и хорошие, добропорядочные люди не могли войти в дом. Из-за злостных, низменных негодяев страдали люди, искренне желающие принять участие в вечерних совместных воспеваниях Святых имён Господа. - Взращивайте свою любовь к Всевышнему Господу, - говорил на своих проповедях Чайтанья, не тратьте время на сплетни и худые дела. Просто повторяйте и воспевайте Святые имена Бога. Благодаря этому вы достигнете совершенства, и это всё больше и больше сплачивает нас в большую единую братскую семью!.. Со временем дом Чайтаньи не стал вмещать всех желающих принять участие во всеобщем воспевании и восхвалении Бога. С заходом Солнца люди собирались у кого-либо в домах и пели, хлопая в ладоши, поддерживая общий ритм. Со временем пение их становилось всё чище и приносило им ни с чем несравнимую радость. Повсюду вокруг стали слышаться пения Святых имён Господа. В то время (с 1493 до 1519 года) всей Бенгалией со столицей в Навадвипе, правил мусульманский шах, султан Ала ал-Дин Навваб Хусейн. В его правление проповедническая деятельность Чайтании достигла наибольшего размаха. В период его правления индусов насильственно заставляли принимать ислам. Всякого, кто отказывался от этого, подвергали жестоким гонениям. Было строго запрещено индусам петь ведические гимны и осуществлять служения Всевышнему Господу Вишну. Но люди Навадвипы уже были настойчиво направлены на возрождение Арийских традиций, на личное и всеобщее счастье и процветание. Наводвипой правил мировой судья Кази. Власти привыкли к тому, что индусы не борятся за возрождение своих традиций и не рискуют во всеуслышание прославлять Бога Вишну. Что люди довольствуются тем, что могут, хоть как-то обучать своих детей грамотности, придерживаться вегетарианства, накапливать какое-то состояние, хвастать друг перед другом какими-то успехать, и быть этим довольны. Но вот, невесть откуда и невесть когда, вдруг в Навадвипе появился Чайтанья и смело стал проповедовать иные ценности для бенгальцев. Он, словно пробудил Наводвипу от тяжкого дурного сна. Из открытых окон многих домов стали громко раздаваться прославление Господа Вишну и Арийские древние гимны, которые, казалось, исчезли с лица Земли навсегда. По улицам Наводвипы стали ходить большие группы людей, петь свои мантры, танцевать, играть на многочисленных музыкальных инструментах. Чайтанья со своими учениками стали проводить такие массовые киртаны каждый день и петь утренние и вечерние молитвы. И чуть ли не во всех домах стали открыто петь эти свои молитвы, как будто на это не было запрета: «Хааре харайа намах, Вишну ядавая намах, Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана!..» Навадвипу, буквально затопили эти «прославители»! – возмущались правители, - это какое-то чудо или огромное недоразумение!.. Но началось духовное возрождение Индии, и его уже ничем было остановить! Мусульманам, привыкшим чувствовать себя в Бенгалии и во всей Индии хозяевами жизни, это «странное» явление пришлось не по душе. – Смотрите-ка, - говорили они с сарказмом, - овечки-то как осмелели! От них не стало покоя! И от них посыпались устные и письменные жалобы царскому наместнику в Навадвипе, - на вопиющие безобразия и беспорядки в столице Бенгалии Навадвипе. Кази пришёл в ярость. Незамедлительно он решил лично убедиться в этих безобразиях распоясавшихся бенгальцев. Вечером он прошёлся по городу и убедился, что во всех домах, громко поют, прославляя Бога Вишну, танцуют и веселятся. Далее он собственными глазами увидел, как продвигается с танцами большая колонна людей, они громко поют, танцуют, играют на музыкальных инструментах. Даже, ели бы это был лишь дурной сон, то и тогда бы Кази долго не смог бы успокоиться. Но что это? Вот он видит наяву, как поют и танцуют эти несчастные, неверные Чайтаниты. Где отыскать у себя силы, чтобы вынести эту крамолу нищего сумасшедшего сброда?! Они, видите ли, решили устраивать для себя ежедневные праздники! А кто будет работать? – хотелось бы мне узнать. Может быть, мне Кази, засучить повыше рукава, и работать, как проклятый за себя и за них?! Ну, это уже слишком! «Схватить их всех, - в ярости прокричал Кази, - повязать, и задать им таких чертей, чтобы они наказали своим внукам и правнукам – не устраивать таких шабашей, такой дикости, такой дешёвой показухи! Я научу их быть вежливыми и законопослушными!» Кази сам лично вырывал у поющих людей музыкальные инструменты, и неистово топтал их ногами. Разлетались на куски барабаны, мриданги, флейты, цимбалы и другие инструменты. Пение прекратилось, чайтаниты смотрели, что будет просходить дальше. - Вы так долго не вспоминали своего Вишну! – вскричал он, топая ногами, - откуда у вас появилась эта блажь, эта дикая прыть! Вы знаете, что я с вами сделаю?! Нет, вы даже не догадываетесь, как страшный гром я вам сейчас сыграю!.. Вы не боитесь, указав самого шаха?! Это неслыханная дерзость, просто так вам не сойдёт с рук, даже не надейтесь! Ну-ка, говорите мне здесь и сейчас, - кто толкает вас на такое беззаконие?! Запомните: я запрещаю подобные шествия на улицах столицы Бенгалии. Вижу, что вы поддались на чью-то уловку и готовы раскаяться. Поэтому, немедленно расходитесь по домам, но, если только это повторится, тогда пеняйте на себя. Я этого, так не оставлю. Чайтанья мне ответит по всей строгости наших законов. Я избавлю Навадвипу от этой проказы. Я стану высылать военные патрули, чтобы они выслеживать дома, в которых воспевают Святые Имена Бога Вишну. Горе тому хозяину, где мы обнаружим эту ересь. Это я обещаю… Как только Чайтанья узнал о том, что Кази решился остановить его духовное движение, гнев его был неописуем. Да как только посмел Кази запустить свои грязные руки в чистоту нашей духовности. Он действительно решил, что имеет право заткнуть нам рты при наших молитвах, и вольнолюбивую птицу возрождения Арийской духовности загнать в небытие?! Но что знает он нечестивец о могуществе духа нашего Господа Вишну?! Он нам ответит за это, и очень скоро сурово ответит! Чайтанья срочно разослал своих учеников во все концы Бенгалии с призывом всем, как один выйти на улицы. Мы проведём большую киртану всей Навадвипы, и нас поддержит вся Бенгалия! Пусть только попытается Кази мне помешать сделать это Святое дело! Мы спалим дотла дом Кази!.. Братья, идите во все дома, передайте всем моё послание о проведении священной киртаны. Пусть все зажгут факелы, мы выйдем на улицы и направимся к дому Кази! Мы наводним город любовью санкиртаны и сокрушим дом Кази! Нам на своей родной земле нечего и некого бояться! Выйдем все разом, как один и положим конец нашим унижениям, оскорблениям и мукам!.. Уже завтра в полдень все должны быть готовы. Все ученики разошлись с поручение своего учителя и в каждом доме говорили с возбуждением о предстоящей санкиртане. Можно себе вообразить Наводвипу, как огромный улей, где, в каждой сотовой ячейке, гудели заботливые, трудолюбивые пчёлы. - Эта многолюдная санкиртана, которую возглавит Чайтанья, - так говорили многие жители Навадвипы, - может быть такой необыкновенной, что нечто подобное, трудно себе представить. Мы обязательно примем в этом участие. Навадвипа - наша родная земля, Господь Вишну наш Всевышний Бог, мы должны быть едины в своём порыве, иначе мы потеряем последнюю надежду на возрождение нашей арийской духовности. - Тщательно готовились факелы, чтобы стал он, как можно, больше и горел бы, как можно, дольше и ярче. После полудня люди, разделившись по колонам, с факелами в руках устремлялись по улицам Навадвипы. Возглавляли колонны ученики Чайтаньи, которые все были одеты в шафрановые одежды. Миллионы мужчин, женщин и детей заполнили улицы Навадвипы, двигаясь к дворцу Кази. Они громко воспевали святые имена Господа Вишну, играли на музыкальных инструментах и танцевали. Темнеющее к вечеру небо озарилось тысячами тысяч зажжённых факелов. Как описано в хрониках Навадвипы того периода, - зрелище было неописуемо. В ночном небе светила полная Луна. Все участники этого необыкновенного шествия были украшены гирляндами из цветов. В руках у большинства участников шествия был музыкальный инструмент. Общее пение и совместные танцы вдохновляли всех до радостного сердцебиения. Всё громче звучало пение, всё ярче пылали факелы в руках, всё вдохновеннее были танцы. Во всех домах горели светильники, и дома были празднично украшены. Какая-то несказанная радость опьяняла людей в поющем и танцующем нескончаемом, словно бурлящем потоке Ганги, вышедшей из берегов. Но не солёные брызги волн океана касались уст людей, а нектар всеобщей радости обретения свободы был всем необыкновенно сладостен и приятен. Кто раньше не обладал даром пения, почувствовал незнакомую ему прежде радость от всеобщего воспевания и голос его становился всё увереннее и приятней. Чайтанья в кругу своих учеников, пел и танцевал вдохновенно и слёзы радости застилали ему глаза. Из всех присутствующих он выделялся высоким ростом, статностью, элегантностью и непередаваемой красотой. Его выделяющаяся фигура была в ритме танца на экстатических волнах, подобно золотому цветку лотоса над гладью воды в озере. Это было восхитительное зрелище: люди ритмично танцевали, и миллионы зажжённых факелов выплясывали высоко в воздухе: «Хари харайа намах, Вишну Ядавая намах, Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана! Хари, хари, Радхе! Хари, хари Радхе! Хари Шри Мадхусудана!..» Одни предпочитали танцевать в одиночку, некоторые танцевали парами, а иные танцевали цепочками или кругами. Вся Навадвипа ликовала на новом Празднике Свободы, который впоследствии ежегодно отмечается подобным образом, известный в народе, как праздник освобождения «Радха Ятра». Навадвипа буквально утопала в любви к Богу. Это была первая Великая Нагара-Санкиртана Чайтаньи Гауранги. Колоны ликующих людей двигались мимо богато украшенных домов по широким улицам, площадям и бульварам. Многие участники санкиртаны, время от времени, произносили: «Господи! Пусть будет так, чтобы мы из жизни в жизнь хранили в наших сердцах подобные божественные игры!» И пели дальше: «Иди и пой, - Харри! Харри! Не бойся ничего! Радхе, Радхе, Хари, Хари, - пришёл к нам праздник твой!..» Колоны, то ускоряли, то замедляли ход, то останавливались, и вновь ускоряли ход. Все танцевали и пели, не чувствуя усталости. Казалось, Земля дрожала от экстатического танца. Некоторыё громко выкрикивали: «Как посмел он, невежественный, прокажённый Кази, прикасаться к святым музыкальным инструментам Ариев! Как только у него, нечестивца - конечности не отсохли, сам он в это время не околел!.. Недоброжелатели Чайтаньи глядели украдкой из укромных мест, на удивительное шествие. Сердца их переполнялись злобой и ненавистью: - Чайтанья, просто сумасшедший, - шипели одни из них, - он надеется, что это сойдет ему с рук. Из-за него, мы все можем жестоко пострадать от рук Кази. - Можно себе представить, как они побегут к своим норам, по-настоящему примется за них, - говорили другие. - Странно, что Кази до сих пор не знает, что творится в Навадвипе. От одного вида его солдат, они готовы будут все разом броситься в Ганну и захлебнуться. Надо бы ему срочно донести на этих бездельников. - Надо дать понять этим певцам и танцорам, что Кази уже готов с ними разделаться, как повар с капустой!.. - Но, только вот - кто и как, сможет дать им понять это? Рискованно, пожалуй, это дело… Лучше мы посмотрим–поглядим со стороны, что будет происходить дальше. Когда Кази услышал громкие крики и шум за окнами, он вскочил и судорожно начал соображать. «Что это? – громко вскрикнул он не своим голосом, - я слышу громкую музыку и пение! Это что свадьба, или шайтаны веселятся? Неужели эти безумные Чайтаниты ослушались моего строгого приказа? Слыханное ли это дело? С чего бы это они вдруг так осмелели? Может быть, их поддерживают соседние страны, нелояльные к нам?..» Он приказал своим слугам, срочно пойти посмотреть, быстро вернуться и доложить, что такое творится в Навадвипе? Слуги быстро удалились, и ужас овладел ими при виде бушуюшей толпы, который выкрикивали: «Смерть Кази!» В страхе они вернулись во дворец и сообщили о невероятном сходе народа на улицах и площадях столицы Навадвипы, и все они громко кричат: «Смерть Кази!..» Вскоре огромная полпа приблизилась к самому дворцу Кази, и он в ужасе собственными ушами слышал это: «Смерть, смерть Кази!» Чайтанья призвал всех к спокойствию, послал несколько доверенных своих учеников, пригласить Кази на встречу с ним. Вскоре вышел Кази с опущенной головой. Чайтанья встретил его миролюбиво и приветливо спросил: «Я прибыл сюда к тебе гостем, но ты спрятался во дворце, оказался не гостеприимным. Разве это украшает твой титул царского наместника в столице Навадвипе?» - Ты был очень рассержен на меня, - эта моя пауза дала тебе возможность успокоиться и вот я перед тобой. Я всегда добрым рад гостям в моём доме. Мусульмане и индусы в Навадвипе живут мирно, как добрые соседи. Я почитаю всю твою родню и считаю, что узы дружбы между нами крепки. Если же я чем-то доставил тебе невольное огорчение, ты прости меня, как благородный человек. Чайтанья дал понять, что принял это извинение за вчерашний случай с санкиртаной и спокойно сказал: «Дорогой Кази, я пришёл к тебе гостем, чтобы задать тебе несколько вопросов, если позволишь». - Конечно, прошу тебя, открой мне сокровищницу своего сердца. - Корова даёт тебе молоко, как добрая мать. Бык обеспечивает зерном, как трудолюбивый, добрый отец. Как же можно убивать и съедать тело отца и матери? Ни Одна вера в мире не приветствует этого жестокосердечия. Что ты можешь ответить мне на это? - Ваши Священные Писания Веды и Пураны не позволяют делать этого, но Священный Коран допускает это. Мы не видим в этом большого греха. Что для Ведических аскетов и подвижников является большим грехом, то многими мусульманами греховным не считается. Многие из правоверных мусульман не представляют себе, как можно жить, не поедая мясо животных. - Но, ведь, убивая коров, мусульманине нарушают один из основных Законов Бога, прописанных во всех Священных Писаниях: «Не убий!» - Дорогой Чайтанья, я так считаю, что это означает: «Не убий человека», и не касается убийства животных. Не так ли? - Нет, Нет! Мы не должны произвольно интерпретировать буквы Высших Законов. В Законе сказано прямо: «Не убий!». Иначе было бы сказано: «Не убий человек человека!» Почему же, ради своей прихоти человек истязает, убивает и поедает невинное животное, которому Господом, так же, как и человеку, дарована жизнь. Почему в нас нет к животным сострадания, милосердия. За это противное Богу деяния, виновные понесут справедливое возмездие. Что мы в жизни посеем, то придётся и пожинать. И горькие плоды будут при жатве в свой срок. - Дорогой пандит Чайтанья, сказать по совести, наше Писание Коран, ещё очень молодое и многое мне в нём непонятно. Где-то в глубине души, для меня Священные Писания Вед, кажутся более состоятельными, но я принял мусульманства и обязан, относится к нему с почтением. Но чувствую, что все Священные Писания Мясоедов потакают этой страсти. Я уверен, что наступит такое время, когда люди откажутся от поедания мяса животных, как они отказались в своё время от людоедства. Чайтанья, совершенно не ожидавший от Кази столь искреннего исповедания и спросил его откровенно: «Скажи, уважаемый Кази, только открой полностью мне своё сердце, доверься мне, у меня нет и тени лукавства. Скажи мне, ты, как глава Навадвипы, давно уже знал, что в столице давно уже процветает Санкиртана, но, сколько мог, не препятствовал этому до тех пор, пока не посыпались доносы. Фактически последний твой запретительный акт носил характер, лишь внешнего эффекта, который носил, по сути дела, лишь показной характер. Скажи мне, честно, почему ты не препятствовал нам всё предыдущее время?» Кази понизил голос, и произнёс Чайтанье, чуть слышно: «Дорогой друг Гауранга, мне хотелось бы сказать тебе об этом, лишь с глазу на глаз, без посторонних ушей. Давай уединимся… - Это все мои ученики, - сказал Чайтанья, - я и они – одно целое. Ты можешь смело говорить мне при них, всё равно это будет лишь между нами. - Хорошо, - сказал Кази, - пусть будет так. Лишь на минуту он задумался, собираясь с мыслями и, наконец, произнёс: «Когда я впервые услышал о киртанах в Навадвипе, я, переодевшись простым горожанином, вышел в вечерние сумерки в город, и увидел поющих и танцующих людей и плохо подумал о них, что они нарушают, установленный властью запрет, и хотел было применить к ним репрессии, чтобы другим неповадно было. Но в ту ночь мне приснился страшный сон. Мне во сне явился огромный, свирепый лев. Мне даже показалось, что это был не сон, но явь. У него было тело человека, но голова льва. Он был так страшен и так страшно рычал на меня. Разевая огромную пасть, он прыгнул мне прямо на грудь, разорвал мои одежды, и постепенно вонзая в меня свои острые когти, зарычал: «Ты плохо настроен против санкиртаны, и за это ты сейчас умрёшь в страшных мучениях…» Видимо, мой жалкий вид немного смягчил его гнев: «Сейчас я пощажу тебя, - рычал он, - но пусть это послужит тебе хорошим уроком. Если это повториться, ты умрёшь в моих когтях, не жди тогда от меня пощады…» Лев исчез, но от страха, я просто онемел и весь дрожал. Следы от его когтей до сих пор зияют на моей груди. Кази обнажил свою грудь, и все увидели на ней ужасные раны от когтей льва. А после вчерашнего случая, когда я в гневе разбивал инструменты вашей санкиртаны, я боялся ложиться спать, памятуя о том льве, который изодрал мои одежды и поцарапал мне грудь. И вот теперь я сижу перед тобой, словно сам не свой… - Хочешь, поверь моим словам, сказал с улыбкой Чайтанья, дружественно положив ему свою руку на плечо, - если ты начнёшь практиковать повторение про себя той мантры, которую я скажу тебе, ты не только освободишься ото всех страхов, но погрузишься в океан блаженства, с которым, тебе, ни за что не захочется больше расставаться. Повторение Святых имён освободит тебя от последствий твоих греховных поступков, ты очистишься душой. Вдруг у Кази от этих слов Гауранги Чайтаньи потекли потоком из глаз слёзы счастья! Неописуемый восторг охватил его, и сердце его ликовало. – Будь благословен ко мне, - шептал он, чувствуя, что неописуемая радость овладевает им безраздельно, - умоляю судьбу быть преданным Твоей Святости! Я оставлю наказ своим потомкам на все времена, чтобы в Навадвипе никогда не прекращалось движение Санкартаны, чтобы не было им никаких препятствий… - Чайтанья поднялся и вдохновенно запел: «Хари харайа намах, Вишну Ядавая намах, Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана! Хари, хари, Радхе! Хари, хари Радхе! Хари Гопала Говинда Рам! Шри Мадхусудана!..» За ним поднялась, все участники знаменитой Санкиртаны, они воспевали Святые имена Всевышнего Господа. Они шли по дороге, сплошь усыпанной цветами. Вся Наводвипа ликовала. Казалось, что этому ликованию никогда не будет конца. В память об этом, на том месте, где происходила эта беседа, выросли два могучих, удивительных дерева – Ним и Чампа, которым уже более 400 лет. Говорится, что они выросли за одну ночь, когда умер Кази. Дерево Ним - олицетворяет Шри Чайтанью, второе Чампа – олицетворяет - Кази, который стал его учеником. На с
13.
Робинзоны полярного моря. (публикация автора на scipeople)
Сигачёв А.А.
- Российский национальный сервер "Стихи.ру". , 2015
Сказание о беспримерной научной экспедиции в Арктику на пароходе «Челюскин». Героический пример челюскинцев очень поучителен в наше непростое время. В условиях глобального энергетического кризиса, пробуждается повышенный интерес всего мирового сообщества к несметным нефтяным и газовым богатствам Арктического шельфа и опыт челюскинцев при освоении Севера может быть весьма полезен.
Сказание о беспримерной научной экспедиции в Арктику на пароходе «Челюскин». Героический пример челюскинцев очень поучителен в наше непростое время. В условиях глобального энергетического кризиса, пробуждается повышенный интерес всего мирового сообщества к несметным нефтяным и газовым богатствам Арктического шельфа и опыт челюскинцев при освоении Севера может быть весьма полезен.
Литературно-художественные находки студийцев «Юная Росса» (о походе корабельной экспедиции «ЧЕЛЮСКИНА»). При подготовке к изданию данного литературно-художественного сборника, в издательском отделе детского творчества заинтересовались информационным состоянием в современной России о легендарном, героическом подвиге нашего народа, о беспримерной научной экспедиции в Арктику на пароходе «Челюскин». Единственная книга о походе челюскинцев изданная в 1934 году стала большой редкостью даже для крупных библиотечных архивов. Героический пример челюскинцев очень поучителен в наше непростое время - переходного периода от коммунизма к капитализму с благозвучным названием «демократия», когда в крупных посёлках и даже в целых регионах зимой постоянно происходят отключения теплоснабжения и размораживание отопительных систем. Люди оказываются беспомощными перед лицом зимней стужи. В условиях глобального энергетического кризиса, пробуждается повышенный интерес всего мирового сообщества к несметным нефтяным и газовым богатствам Арктического шельфа и опыт челюскинцев при освоении Севера может быть весьма полезен. Творческим коллективом студийцев «Юная Росса" при сборе и оформлении материалов для литературно-художественного сборника «Робинзоны полярного моря» были использованы материалы судового журнала парохода «Челюскин», сообщения и публикации корреспондентов «Правды» в печати и на радио, сообщения иностранных газет того периода, а также фотографии и рисунки художников и фотографов-челюскинцев. Собранный богатый фактический материал студийцев «Юная Росса» воспламенил их творческое вдохновенье о беспримерном подвиге научной экспедиции, оказавшейся лицом к лицу с лютой смертью во льдах Арктики, когда их корабль был раздавлен льдами и затоплен. Студийцы «Юной Россы» сочинили мелодии к песням на стихи поэтов-челюскинцев и юных пионеров того времени, реставрировали некоторые копии рисунков и зарисовок, выполненных художниками-челюскинцами. Нередко при копировании этих рисунков, студийцы привносили некоторые элементы своего творческого воображения, а также делали и свои собственные зарисовки по мотивам сюжетов стихии полярных морей. Богатый иллюстрационный материал о героях-челюскинцах позволил сделать основной упор на зрительное восприятие происходящих событий того периода по фотографиям, рисункам, зарисовкам, стенным листовкам и прочего наглядного материала, но при этом, по возможности, дать свои собственные поэтические комментарии к рисункам и фотографиям. История Северных экспедиций полна сведений о мучительной гибели бесстрашных мореплавателей, пытавшихся сорвать покров таинственности с ледового царства Арктики. Отважные мореплаватели в течение многих столетий пытались пробить полярные льды крайнего Севера. В большинстве случаев экспедиции гибли от холода и голода, как, например, трагическая участь экспедиции старшего лейтенанта Георгия Седова к Северному полюсу на «Святом Фоке». Несметные богатства Северного Ледовитого океана, Сибири, прямой путь из Европы в Азию, вот что тянуло человека в этот таинственный, загадочный край, навеянный фантастической романтикой, которая и по сей день, будоражит умы и сердца бесстрашных мореплавателей. А помимо того, Арктика справедливо именуется «фабрикой погоды» для большей части Европейской территории, поэтому изучение и освоение Севера поможет решить важные практические задачи для жизнедеятельности нашей страны. Применение науки к практической жизни, и героический опыт полярников-челюскинцев может быть весьма полезен и в наше время, интенсивного освоения богатств крайнего Севера. Суровые испытания выпали на долю славной полярной экспедиции по изучению великого Северного морского пути. Томительные дни и ночи они дрейфовали на льдине, продолжая научно-исследовательскую работу в невероятно тяжёлых условиях. Целая робинзонада изобретательностей и борьбы за существование коллектива, где поистине были «все за одного и один за всех» и проявлялась необыкновенно трогательная забота о женщинах и детях. Что подчас остаётся незаметным в повседневных буднях нашей жизни, ярко выявляются в ледяном лагере перед лицом постоянной смертельной опасности. Отважные челюскинцы оказались достойными сынами своей великой Родины, своего великого народа. Эта Арктическая эпопея вошла в историю, как непревзойденный образец мужества и героизма людей, находящихся на краю гибели в плену беспощадной, студеной Арктики. Ледяное Чукотское море не хотело выпускать пленников из своих, леденящих душу объятий. Достойно поклонения мужество всего экипажа тонущего корабля, находчивость и абсолютное отсутствие паники во время катастрофы «Челюскина», который был раздавлен льдами шестиметровой толщины и погружён в воды Северного Ледовитого океана. Под свежим впечатлением гибели корабля «Челюскин» и жизни челюскинцев во льдах Чукотского моря, среди ледяного царства студеного хаоса, на лютом морозе и порывистых ветрах, в 1934 году была выпущена в свет книга об этой героической эпопее с названием «Поход Челюскина». Большая часть страниц этой книги была написана самими челюскинцами в палатках, при тусклом свете керосиновой лампы «Летучая мышь», в обстановке постоянной угрозы - разделить трагическую участь многих и многих исследователей Арктики. В книгу вошли воспоминания, дневники, очерки, статьи, рисунки и фотографии участников экспедиции челюскинцев. Часть рукописей была доставлена в Москву корреспондентом «Правды» самолётом из Петропавловска – на – Камчатке, на основе которых был выпущен двухтомник книги «Поход Челюскина», вышедший вслед за книгой героев-лётчиков с одноимённым названием, под редакцией «Правды». Ценность этих книг в том, что они отличаются от обычных описаний путешествий и экспедиций и составлены всем коллективом непосредственных участников Северного похода (64 авторами). Это доподлинный коллективный труд людей, создавших великую эпопею, своей отвагой победивших причудливые студёные капризы полярной ледовой пустыни. Студийцы детского творчества «Юная Росса» внесли искорку своих эмоциональных переживаний о Северной Одиссее челюскинцев в материалы литературно-художественного сборника «Робинзоны полярного моря». Полные материалы сборника находятся в архиве литературно-художественной студии "Юная Росса". В 1933 году было принято решение повторить маршрут похода «Сибирякова» – вновь выйти для сквозного прохода Северным морским путём. Надо было сменить зимовщиков острова Врангеля и расширить полярную станцию, изучить ещё ряд недостаточно известных участков и проверить, до каких пределов возможно плавание в Северных морях грузовым пароходам – не ледоколам, а также организовать совместную работу этих пароходов и ледоколов на всём Северном пути. Для этих и других целей была снаряжена экспедиция на пароходе «Челюскин» в составе 112 человек. «Челюскин был построен в Дании (в Копенгагене) по заказу СССР, для плавания в условиях Северных морей. «Челюскин» не являлся ледоколом. Это большой грузовой пароход новейшей конструкции, при постройке которого были учтены условия плавания во льдах Северных морей: корпусу придали соответствующую форму и были сделаны добавочные крепления. В конце июня «Челюскин» прибыл из Дании в Ленинград. Осмотр парохода показал, что наряду с целым рядом его достоинств, крепость его корпуса вряд ли будет достаточна при встрече с тяжёлыми льдами, поэтому вариант предстоящего похода предусматривал в случае необходимости призывать на помощь ледокола «Красин». Освоение Северного морского пути позволяет связать богатейшие районы Сибирского Севера с портами Балтийского и Белого морей и Тихого океана. Северный морской путь открыт для плавания около двух месяцев в году, а всё остальное время года покрыт толстыми льдами. Северный Ледовитый океан является «фабрикой погоды» для всей Европейской части, и знание метеорологических условий Арктики позволяет предсказывать погоду. Помимо этого, важным является и овладение рыбными богатствами и животным миром Севера, а также изучение растительного и животного мира дна Северных морей. Особенно важным грузом для «Челюскинцев» был самолёт-амфибия конструкции Шаврова («Ш-2»), занимающий мало места, удобный для подъёма на пароход и спуска с парохода на воду и на лёд, который мог осуществлять взлёт как с воды, так со снега и со льда. Обслуживал этот самолёт лучший Арктический лётчик Михаил Бабушкин. I. ПАРОХОД «ЧЕЛЮСКИН». Пароход «Челюскин» построен в 1933 году датской верфью «Бурмейстер и Вайн». Его размеры: наибольшая длина – 100 метров, ширина – 16,6 метра, регистровый тоннаж – 3 607, 27 тонны, нетто – 2 088, 36 тонны, грузоподъёмность – 4 700 тонн, средняя грузовая осадка - 21,5 фута, или 6,5 метра. Пароход одновинтовой, двухпалубный. Имел две мачты и одну дымовую трубу. Корпус и набор судна построены из специальной корабельной стали. 12 июля пароход «Челюскин» покинул Ленинградский порт и, пройдя Финский залив, вышел в открытое море к Мурманску по акваториям Норвежского и Баренцового морей. И грянула над просторами Северных морей песня: Море у причала С песней повстречалось, Не смолкай певунья, громче пой!.. В ледяных объятьях Согревает братьев - Ласточка души моей живой... Припев: Пусть лапой Большая Медведица Стучится в окно корабля, Должны обязательно встретиться В походах с друзьями друзья!.. Путями морскими и звёздными Сквозь Северный полюс пройдём... И ветви черёмухи росные Осыпят нас звёздным дождём! Сохраним надежды, Не страшны нам беды, И любить умеем мы, и - жить!.. Гаснут звёзды в небе, Но зовут к победе - Песенные ласточки души!.. Припев: 23 августа 1933 года при очередном замере глубины в Карском море, неожиданно была обнаружена подозрительно-мелкая его глубина – всего 14,5 метра. Срочно надо было бросать якорь во избежание опасности «сесть на мель»; в 11 часов ночи бросили якорь. Стояли ещё белые ночи, но был сильный туман. На следующий день в пять часов утра туман немного рассеялся, и слева показались неясные очертания суши. Земля? Но какая? На карте нет и признака земли в этом месте. Как позже выяснилось, это был остров Уединения, открытый Норвежским промышленником-путешественником Иогансоном в 1878 году. Положение острова Уединения Иогансон определил астрономически – лишь по долготе, да и то неточно, а широта вовсе не была определена, поэтому ни одно судно не находило «пропавшей земли». ИМЯ ДЕВОЧКИ – КАРИНА (Выписка из судового журнала «Челюскина») «31 августа 1933 года, Карское море. «5.30 у супругов Васильевых родился ребёнок – девочка. Имя девочки Карина. Счислимая широта - 75 град. 46,5 мин. сев., долгота - 91 град. 06 мин. вост. Глубина 52 метра». КОЛЫБЕЛЬНАЯ. Надо льдами, над снегами Звёздочки качаются, Ночь полярная, как днём - Светом заливается... То ли - день кончается? То ль он - начинается? Льдины скачут по волнам, Палуба качается... Баю, баю, баиньки, Мы скатаем валенки, Небольши, немаленьки, Что лапки у заиньки... Мишки белые уж спят, Только льдинки шурустят, И детишкам по секрету Тихо-тихо говорят: - День уже кончается, Песня не прощается, Словно люлька на волнах – Кораблик качается... Баю, баюшки, бай-бай, Спи, дочурка, засыпай; Мишка дарит каравай – Целый айсберг – принимай... II. СЛЁТ КОРАБЛЕЙ «Челюскин», 1 сентября (радио специального корреспондента «Правды»). В четыре часа дня впереди нас в тумане возникли очертания кораблей. «Челюскин» подошёл к мысу Челюскину. Это была неповторимая, великолепная минута за всю историю Арктики. Шесть советских пароходов одновременно бросили якоря у самой северной точки самого обширного материка мира. Пароходы троекратно приветствовали друг друга своими простуженными голосами. Слышались песни, смех, шутки, возгласы, хоровые приветствия по слогам. До глубокой всё ещё белой ночи мы мчались, друг к другу в гости на корабли, на материк и снова на корабли, покуда обеспокоенная сирена снова не позвала нас на борт. В семь часов утра по местному времени подняли якоря, взяли курс на Ост. Сыплет черёмуха снегом, Зелень в цвету и росе. В поле, склоняясь к побегам, Ходят грачи в полосе. Никнут шелковые травы, Пахнет смолистой сосной. Ой, вы, луга и дубравы, - Я одурманен весной. Радуют тайные вести, Светятся в душу мою. Думаю я о невесте, Только о ней лишь пою. Сыпь ты, черёмуха, снегом, Пойте вы, птахи, в лесу. По полю зыбистым бегом Пеной я цвет разнесу. (Песня на стихи С. Есенина.) 6 октября (передано по радио): «Экспедиционное судно «Челюскин» с 23 сентября находится в тяжёлых неподвижных льдах. Непрерывные взрывы аммоналом и обколка льда не дают должных результатов. Лёд толщиной в среднем в шесть метров плотно сжат. В стороне от места стоянки «Челюскина», на два километра севернее, лёд ещё движется. Но эти два километра сейчас непреодолимы. Корабль вполне подготовлен для зимовки, но мы будем биться, чтобы выйти победителями». Начальник экспедиции Шмидт. «ЧЕЛЮСКИН», 20 ноября (передано по радио). Экспедиционный пароход «Челюскин», закованный льдами вынесло течением 5 ноября 1933 года из Берингова пролива в Ледовитый океан, где он до сих пор дрейфует. Ледорез «Литке», выступивший на помощь «Челюскину», не мог подойти к нам ближе 20 миль. 17 ноября «Литке» вынужден начать обратный путь, так как создалась реальная опасность и ему оказаться в положении «Челюскина». Дрейф «Челюскина» дал огромный материал для понимания течения в зимних условиях в этой неизученной части Арктики. Научные работы продолжаются. Настроение у всех крепкое. Начальник экспедиции Шмидт. После ухода ледореза «Литке», пароход «Челюскин» остался во льдах, представленный самому себе в Северной суровой стихии, не приспособленный к условиям дрейфа. «Челюскин» был явно обречён. С объявлением зимовки, жизнь на «Челюскине» стала быстро и энергично перестраиваться, готовясь встретить несчастье в любой момент и во всеоружии, чтобы, в случае серьёзного сжатия корабля, быть готовыми выйти на лёд. Была выключена система парового отопления во второстепенных помещениях; команда экспедиционного состава, живущая в тёплых каютах, уплотнилась с целью экономии угля. Проводилась большая работа по растапливанию льда и заготовке пресной воды в баках. Красоты Северного сияния очаровывали полярников изумительной окраской неба, особенно красивы были зори с радужными переливами всех цветов в мягких акварельных тонах. Лучи солнца переливались в ледяных утёсах; некоторые льдины сверкали, подобно огромным сказочным бриллиантам... В конце декабря 1933 года стало ясно, что в любой момент может произойти катастрофическое сжатие корабля, который был словно впаян в дрейфующей льдине и лёд всё с большим усилием наступал на борт корабля. Решено было сложить на палубе запасы продовольствия, снаряжения, одежды, и топлива, чтобы в критическую минуту сбросить их на лёд. «Челюскин», 10 января (сообщение по радио). Дрейф «Челюскина» в Ледовитом океане, взламывает многометровые ледяные торосы, лёд с громадной силой и шумом напирает на пароход. Корпус выдерживает сжатие, но приняты меры на всякий случай: заготовлены на палубе продовольствие, палатки и спальные мешки для спуска на лёд. Научные работы продолжаются. Начальник экспедиции Шмидт 12 февраля 1933 года в 11 часов вечера движущим ледяным валом был нанесён сильный удар по корпусу парохода «Челюскин». При зажжённом фонаре была обнаружена трещина в стальном корпусе судна от форштевня вперёд. Под непрерывным давлением льда трещина расширялась и на следующий день в 13 часов 20 минут при сильной пурге, в 30 градусный мороз, судно так заскрипело, что стало ясно – оно долго не выдержит. Был отдан приказ о всеобщем аврале и немедленной выгрузке всего аварийного запаса на лёд с правого борта. 13 февраля 1933 года, в 13 часов 40 минут пароход «Челюскин» не выдержал ледового напора и был сломлен. Напирающее ледяное поле прорвало подводную часть брони судна. Началась агония корабля. Вода хлынула в машинное и котельное отделения. Продрав борт судна, напор льда сдвинул паровой котёл с места, сорвал трубопровод... К счастью, взрыва не произошло, но пароход был обречён на скорую гибель; менее чем за два часа «Челюскин» затонул. Люди остались на льду. Полярное море, 14 февраля (передано по радио). 13 февраля в 15 часов 30 минут в 155 милях от мыса Северного и в 144 милях от мыса Уелен «Челюскин» затонул, радзавленный сжатием льдов. Внезапно разорвало левый борт на большом протяжении от носового трюма до машинного отделения. Одновременно лопнули трубы паропровода. Черед два часа всё было кончено. За эти два часа организованно, без единого проявления паники, выгружены на лёд, заранее подготовленный аварийный запас продовольствия, палатки, спальные мешки, самолёт и радио. Выгрузка продолжалась до того момента, когда нос судна уже погрузился под воду. Руководители экипажа и экспедиции сошли с парохода последними, за несколько секунд до полного его погружения в воды Полярного моря. Пытаясь сойти с судна, погиб завхоз Могилевич. Он был придавлен бревном и увлечён в воду. Начальник экспедиции Шмидт МОЖНО ЛИ СПАСТИ ПОТЕРПЕВШИХ КРУШЕНИЕ? (газета «Фольксштиме». В Арктической пустыне, недалеко от северо-восточного конца Сибири, на льдине плывут к полюсу 103 русских, между ними семь женщин и двое детей и с нетерпением ждут помощи. Это команда советского парохода «Челюскин», который погиб, раздавленный льдами, и персонал метеорологической станции на острове Врангеля. Положение потерпевших крушение настолько ухудшилось, что уже в самое ближайшее время надо считаться с возможностью новой Арктической трагедиии. Кажется, почти невозможным произвести посадку самолётов на битый лёд и ещё более невозможным подняться с него. Насколько можно предположить, имеется только одна возможность осуществить спасение, дожидаться на льду наступления тёплого времени, когда находящиеся на льдине сумеют достичь на своих лодках берега или их отыщет на этой льдине ледокол. Спрашивается только: выдержит ли льдина до этого времени? В поход на «Челюскине» отправилось 112 человек. В Карском море родилась Карина Васильева. 3 октября 1933 года, во время стоянки «Челюскина» у острова Колючина, часть состава экспедиции в числе 8 человек ушла на 4 нартах с корабля на берег, 10 октября они были в Уелене. На корабле к моменту катастрофы находилось 104 человека. Один человек погиб вместе с «Челюскиным» (Боря Могилевич). В наличие осталось – 103 человека. Даже небольшой, но слаженный коллектив в условиях полярного безжизненного хаоса, может почти из ничего сделать многое, для построения своего нового мира. Челюскинцы проявили поистине чудеса изобретательности: из железных бочек сделали печи-буржуйки и котлы для нагрева воды, из некудышних труб сделали топливные форсунки. Изготовили всевозможные инструменты и приспособления: молотки и лопаты, нарты и санки, тиски и зубила, светильники и умывальники. Оборудовали барак и прекрасную кухню с окнами, в которых вместо стёкол были вставлены пустые бутылки. В утеплённых палатках устраивали нары и удобные столы. Капитан затонувшего корабля «Челюскин» Владимир Воронин потомок новгородских ушуйников-поморов – «покрутов» («покрутство» - кабальный подряд у богатых купцов, имеющих судна). Его деды и прадеды существовали морем. Море их кормит и поит. Они плавали на Мурман и в Норвегию за рыбой, на Новую Землю за зверем, и даже на Грумант (Шпицберген) отправлялись на китовый промысел. Не зная ни карт, ни лоций, но чутьем умели предчувствовать штормы, узнавать подводные скалы. В восьмилетнем возрасте первый раз с отцом вышел он в открытое море и с тех пор ни о чем другом не мог думать, но лишь о море, только о море... Челюскинцы долгими полярными ночами в палатке любили слушать рассказы своего капитана, но ещё больше любили его песни. К сожалению, в дневниках челюскинцев не указывается, какие именно пел он им песни, но думается, что пел он о море, и новгородских ушуйниках-поморах. ХМЕЛЬ – ПРОСТОТА. По сюжетам песен поморов «покрутов». Ах, ты, хмелюшка, ты наша хмель кабацкий, Простота, ты наше горюшко бурлацкое, С простотою нашей, хмель, зачем сдружилась? Плыть на Грумант – страшный, лютый «покрутилась»? Ах, поморы, вы поморы новгородские, У купцов «покручены» в неволю, Вы кормились и поились, мореходские, Ох, кормились и поились студным морем. Где сходились все почтовые дороги, Что из Питера, из Кеми и Онеги, С навигацией паломники Повенца Навещали монастырь-град Соловецкий. Ты нас поишь, ты нас кормишь, море синее, Море синее-пресинее, солёное, Груман батюшка, уж как же ты страшён, Кругом льдами да горами обнесён... Кругом льдами да горами обнесён, Непролазными горами обвышон, Ах, зачем ты с простотою, хмель, сдружилась? Что на Грумант на ладье плыть «покрутилась»?. САДКО. Не за корку хлеба на чужбине Пташечка небесная поёт. Чуть приметна в выси синей-синей, Но поёт, аж за сердце берёт!.. Не скитаться по чужим дорогам, Не позорить имена отцов, Но исполниться святого долга – Родину очистить от врагов. Припев: Я Садко – торговый гость, Круг друзей моих не тесен... Не товары вам привёз, Я принёс родные песни!.. Молодые, не покиньте старших, Станьте вместе все - плечом к плечу, И прославят вас невесты ваши, И забьётся сердце горячо!.. Посмотри, как в выси синей-синей Пташечка небесная поёт - Не за корку хлеба на чужбине Песню льёт, аж за сердце берёт!.. Припев: ОБРАЗОВАТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННУЮ КОМИССИЮ... Постановление Совнаркома СССР. Совет народных коммиссаров Союза ССР постановляет: Для организации помощи участникам экспедиции тов. Шмидта О.Ю. и его команде погибшего судна «Челюскина» образовать Правительственную комиссию в следующем составе: тов. Куйбышев В.В. (председатель), тов. Янсон Н.М. (наркомвод), тов. Каменев С.С. (зам. наркомвоенмора), Уншлихт И.С. (нач. Главвоздухофлота), тов. Иоффе С.С. (зам. Нач. ГУСМП). ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА НАРКОМА СОЮЗА ССР В. Молотов УПРАВЛЯЮЩИЙ ДЕЛАМИ СОВЕТА НАРКОМА СОЮЗА ССР И. Мирошников ОРГАНИЗОВАННОСТЬ И МУЖЕСТВО. Из сообщений Правительственной комиссии. Экспедиция во главе с тов. О.Ю. Шмидтом проявила исключительную организованность и мужество во время гибели судна. Все необходимые меры предосторожности были приняты, не было растерянности и паники. Экспедиция в полном порядке сошла на лёд, обеспечив себя необходимыми запасами меховой одежды, спальных мешков, палатками, двухмесячным запасом продовольствия. Немедленно, как только позволит состояние погоды (в последние дни свирепствует пурга), будут произведены полёты для вывоза участников экспедиции на материк. Радиосвязь с тов. Шмидтом поддерживать непрерывно. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ КОМИССИИ В. Куйбышев. Приближалась пора наступления весны, в марте возможны значительные подвижки льда, нужно было отыскать подходящую площадку для аэродрома, расчистить и выравнить её для возможности посадки самолётов. Как быть, если самолётам удастся вывезти только часть лагеря? Такая ситуация не исключалась. Предполагалось, что оставшейся части челюскинцев придётся двинуться на материк пешком (140 километров). В этом случае предполагалось доставка самолётами нескольких нарт и если возможно, несколько упряжек собак (как показали последующие события, десант собак для упряжки - вполне возможное и реальное дело). Пешком челюскинцам идти не пришлось, они все до единого были спасены героями-летчиками. Началась интенсивная работа по поиску подходящей площадки и подготовке аэродрома: сбивать с посадочного поля ледяные торосы и выравнивать твёрдые снежные бугры. За неделю удалось расчистить посадочную площадку в пяти километрах от лагеря Шмидта. «В пространстве пасмурной дали Всё мёртво. Снежные равнины Коврами яркими легли, Стоят угрюмых гор вершины В однообразной белизне И дремлют в вечной тишине: Кругом не видно дымной кровли, Не видно путника в лесах, И звонкий рог весёлой ловли В пустынных не трубит горах». НА СЕВЕР К ЛАГЕРЮ ШМИДТА! Из беседы Куйбышева с американскими журналистами. Правительство решило направить на помощь экспедиции Шмидта лучших полярных лётчивов Союза: уже на побережье Ледовитого океана работают полярные лётчики Куканов и Лапидевский; с пароходом «Смоленск» отправляются опытные полярные пилоты Молоков, Светогоров и Каманин; на Север будут направлены лётчики Доронин и Галышев. Из Хабаровска вылетит лётчик Водопьянов. Кроме того, спешно отправлены через Америку (Нью-Йорк – Аляска – мыс Уэлен) известные полярные лётчики Лапидевский и Слепнев и известный полярник-исследователь острова Врангеля и Северной Земли - Ушаков. БОЛЬШАЯ РАДОСТЬ. Лагерь Шмидта, 5 марта (передано по радио). Сегодня 5 марта, большая радость для лагеря челюскинцев и вместе с тем праздник советской авиации. Самолёт «АНТ- 4) под управлением лётчика Лапидевского прилетел из Уэлена к нашему лагерю, спустился на подготовленный нами аэродром и благополучно доставил в Уэлен всех бывших на «Челюскине» женщин и обоих детей. Посадка и подъём были проделаны удивительно чётко. Успех полёта Лапидевского тем значительнее, что стоит почти 40-градусный мороз. Между лагерем и аэродромом образовалась большая полынья, так что для переправы пришлось три километра тащить из лагеря шлюпку через лёд. Удачное начало спасательной операции ещё более подняло дух челюскинцев, уверенных во внимании и заботе правительства и всей страны. Глубоко благодарны. Начальник экспедиции Шмидт. III. НАЧАЛО СПАСЕНИЯ ГЕРОЕВ АРКТИКИ. Одна девочка узнала, что лётчик Василий Молоков полетит в Арктику спасать челюскинцев, подошла к нему, назвалась Катей и подарила ему тетрадку со своими стихами, вот одно из этих стихотворений: Милый, смелый дядя-лётчик! Прошу, прими моё письмо – Сердца своего кусочек Я вложила в строчки этих слов. Дядя Молоков! Меня никто не знает. Я не лётчик, не герой! Только пионерка об одном мечтает: Сделаться, как ты, такой большой! День проходит мой всегда в учёбе, Ну, а ночью я во сне, Если б знал бы ты, как в небе Я лечу, лечу всегда в мечте!.. Ты прими привет и пионеров слово, Дорогой и славный наш герой! Будем мы всегда готовы, Если надо будет, в бой!.. Маршрут спасения челюскинцев был таким: самолётами летят до Винкарема (примерно, 50 минут лёту); далее от Винкарема двумя путями: один - до бухты Провиденя к пароходу «Смоленск» (самолётом), другой – через Уэллен до бухты Лаврентия на нартах в собачьих упряжках вдоль побережья (за 10 суток, с ночёвкой в маленьких стойбищах – в ярангах) Из воспоминаний челюскинцев: В Ванкареме челюскинцев встречали чукчи, исключительно доброжелательные и гостеприимные люди. Предлагали свои услуги для размещения прибывших гостей по ярангам, чтобы пару дней могли отдохнуть и подлечиться. Яранги – деревянные сооружения с разделительными перегородками и хозяйственными пристройками, просторные и закопченные, имеющие в крыше стеклянные окна. Пологи в ярангах застелены моржовыми шкурами, на них установлен низенький столик, вокруг которого расстелены соломенные коврики для сидения. В яранге есть умывальник, керосиновая лампа – «молния», жир в качестве горючего. Отапливается яранга жирником. В некоторых ярангах исключительно чисто. Некоторые чукчи имели небольшие шхуны, на которых охотились за китами, моржами, нерпами в Чукотском море. Многие чукчи ведут дневники, в которых ежедневно записывают погоду на английском языке, а в журнале для посетителей гости записывают свои впечатления. Чукчи с большим интересом слушали рассказы челюскинцев, задавали много вопросов. Для гостей чукчи предлагают почётное место для ночёвки в яранге - около тёплых жирников («чукотские керосинки», наполненные жиром с фитилём из моха). На нартах собачьей упряжкой управляет чукча-каюр, громко восклицая и помахивая длинной, заострённой на конце палкой, называемой хореем. Собачью упряжку кормят один раз в день. При нехватке нарт и собачьих упряжек предлагался оригинальный способ передвижения: группа людей по двое садятся на нарты и уезжают примерно на два километра вперёд, далее люди следуют пешком, нарты в это время поджидают остальных. Отдохнувшие собаки быстро везут вторую группу людей, обгоняя первую группу и останавливаются через два километра и так всё повторяетя. Этот способ передвижения хорош и тем, что не позволяет путешественникам замёрзнуть в пути. ПЕСНЯ ОХОТНИКА. От чума к чуму, - от тебя ко мне, Следы от нарт глубоки в снегу; Долго-долго я в гости тебя ожидал, Может, месяц ещё подожду... От чума к чуму, - от тебя ко мне, Потянуло приятным дымком; Может в гости к тебе охотник другой Проложил след глубокий в снегу?.. Припев: Завывает волчица-метель, От снегов белый снег тяжелеет, Знай, что наша лохматая ель О разлуке со мной пожалеет... Ой, длинна и темна ты, полярная ночь, Лисьего хвоста длинней, Только месяц один я тебя подожду И уйду на охоту в тайгу... Мне недолго в раздумье сидеть одному, Думу думать и трубку курить... Ты поступишь умней и хитрее лисы, Коль меня поскорей навестишь... Припев: ПЕСНЯ КАЮРА ВОСХОДЯЩЕМУ СОЛНЦУ (Слова Л. И. В.). Солнце большое встаёт над большими снегами! Солнце большое встаёт, после большой темноты! Песня большая нужна над большими лугами, Песня дороги большой - к стану великой воды! Э-ге, э-хо, э-гей-йя!.. Солнце большое встаёт над большою равниной, Медленный ветер навстречу с оленей сдувает слепней; Синие ленты оленей слиняют кочовкою длинной, Но не устанет быть бодрым мой длинный хорей! Э-ге-э-вей, э-гей-йя!.. Солнце большое встаёт над берёзкой и мохом, Нельма глубокое любит, и ягели любит олень. Любит летать куропатка, а мне ещё много и много Видеть, как Солнце встаёт, и начинается день! Э-ге, э-хо, э-гей-йя!.. Песня большая нужна над большими лугами, Песня дороги большой - к стану великой воды! Сослце большое встаёт над большими снегами Солнце большое встаёт - после большой темноты! Э-ге-э-вей, э-гей-йя!.. ВЫВЕЗЕНЫ 62 ЧЕЛОВЕКА. (Из сообщений Правительственной комиссии.) 7 апреля 1934 года самолётами Ушакова, Слепнёва, Каманина, Молокова, Лапидевского и Доронина вывезены из лагеря 62 человека. Первыми были вывезены женщины и дети. 11 апреля полёты продолжались. В Ванкарем доставлено 35 человек, в том числе больной начальник экспедиции Шмидт О.Ю. в сопровождении врача Никитина К.А. Председатель Правительственной комиссии В. Куйбышев НА ЛЬДИНЕ – ШЕСТЕРО. Ванкарем, 12 апреля (передано по радио) Сегодня самолёты сняли из лагеря Шмидта и доставили в Ванкарем ещё 22 человека. Всего за последние дни перевезено из лагеря 84 человека. На льдине остаётся 6 человек. Самолёт Водопьянова прилетел в Ванкарем. При наличии хорошей погоды завтра будут перевезены из лагеря все, и мы начнём перевозку челюскинцев на самолётах из Ванкарема в Уэллен. На самолёте Слепнева Шмидт доставлен в Ном. Завтра отправится в Фербекс. Председатель чрезвычайной тройки Петров. ВСЕ ЧЕЛЮСКИНЦЫ НА БЕРЕГУ. Сталину, Молотову, Калинину, Ворошилову, Куйбышеву, Ягоде ВАНКАРЕМ, 13 апреля 1934 года, 4 часа 40 минут (Передано по радио). Сегодня, 13 апреля, самолётами Молокова, Каманина и Водопьянова доставлены в Ванкарем последние шесть челюскинцев во главе с Бобровым и капитаном Ворониным, радисты Кренкель и Иванов, моторист Погосов, боцман Загорский. Одновременно с челюскинцами доставлено на берег восемь собак, заброшенных в лагерь самолётом для переброски на аэродромы больных челюскинцев и ценных грузов. Доставкой последних шести человек спасение челюскинцев считаем выполненным. Форсируем переброску людей в Уэллен и бухту Провидения для посадки на пароход «Смоленск». Председатель чрезвычайной тройки Петров, член тройки Небольсин. БУХТА ОПУСТЕЛА. ПАРОХОД «СТАЛИНГРАД», 22 мая (Радио специальных корреспондентов «Правда»). Опустела бухта Провидения, где в течение суток перекликились гудки трёх советских пароходов с полутысячным населением, где на прибрежном льду «красинцы» и «сталинградцы» встречались с челюскинцами. Тёплой заботой окружили москвичи и ленинградцы героев лагеря Шмидта и полярных пилотов. Большую радость для челюскинцев представил комплект номеров «Правды». Вчера начался «разъезд». На рассвете «Красин» и «Сталинград» ушли к мысу Дежневу. Жизнь на ледовой площадке возле «Смоленска» не прекращалась. Грузились самолёты. Сегодня в полдень снялись. Прощай, Чукотка! На юг! И. Копусов, Л. Хват IV. ПОБЕДА. БЛЕСТЯЩАЯ ПОБЕДА (Из пердовой «Правды» 19 апреля 1934 года). Великая война на Северном Ледовитам океане закончилась блестящей победой нашего народа. Челюскинцы и летчики-полярники показали чудеса героизма, показали, на что способен стосемидесятимиллионный народ, когда встаёт вопрос о защите его Родины. ПЕСНЯ Слова Н. Асеева Вылазкою дерзкою крылья Лапидевского путь скор. И не затуманено зрение Каманина в снег, в шторм. Средь полярных сполохов не собьётся Молоков. Курс взят. Стихнет шум и заново крылья Водопьянова к ним мчат. Ближе, ближе торосы, круг на малой скорости – льдов блеск! Сжаты льдами шаткими, машут, машут шапками: - Мы здесь! Чуб упрямый треплется, флаг советский ветрится – льдов гладь. Нет на свете трудности, нет на свете крепости нас смять! ПОЕЗД ЧЕЛЮСКИНЦЕВ. Виктор Гусев. Когда они были там на льдине, Сжав зубы, мы хладнокровно следили. Терпенье. Воля. Спокойный вид. Каманин вылетел – и прилетит. Но тепрь, когда близится поезда пенье, Мы вдруг почувствовали – нету терпенья! Мы минуты считать устали. Прибудь же, поезд, в назначенный срок! Весь мир тебя ожидает, и каждый На карте переставляет флажок. А между тем, завершая рейс, В сопровождении птиц и ветра Из туннеля ночи вылетает экспресс И мчит по звонким холмам рассвета. И мчит он, родиной нашей храним, И мир, его ожидая, замер, И бомбовозы летят над ним, Его забрасывая цветами!.. V. ВОСХИЩЕНИЕ ВСЕГО МИРА. «...Имена советских лётчиков и имена челюскинцев стали известны далеко за пределами СССР. Передовые люди всего мира не скрывали своего восхищения и изумления перед подвигом советских летчиков, перед стойкостью челюскинцев...» Из передовой «Правды» 16 апреля 1934 года В мае 1934 года Шмидта и Ушакова встречали с большим торжеством и горячо приветствовали в Сан-Франциско, в Вашингтоне, в Нью-Йорке представители местных властей, работники посольств, учёные общества, корреспонденты газет и простые люди. Посол СССР в США А. Трояновский представил Ушакова и Шмидта президенту Соединённых штатов Франклину Рузвельту, который тепло встретил их, долго беседовал с ними и поздравил их со счастливым исходом по спасению челюскинцев. Государственный секретарь США Хелл при встрече с Ушаковым и Шмидтом сказал им, что приятно видеть пример исключительного героизма в наше мрачное время. Героический пример вдохновляет молодое поколение для подвигов. 16 мая в Вашингтоне был организован торжественный приём героев-полярников Ушакова и Шмидта, пришло более пятисот человек официальных лиц: сенаторы, депутаты, дипломаты, учёные, журналисты, чтобы пожать им руки и подарить цветы. 19 мая 1934 года был устроен банкет в Нью-Йорке в честь советских героев-полярников клубом американских исследователей. На торжественной встрече присутствовал известный путешественник и исследователь Эндрю и негр Мат Генсон (редкий случай в Соединённых штатах) – участник всех знаменитых экспедиций Пири, нога которого побывала на Северном полюсе (6 апреля 1909 года), единственно оставшийся в живых от всего состава экспедиции. Американские исследователи-путешественники в своих речах отдавали должное беззаветному героизму челюскинцев. Нельзя не отметить появление на этом приёме бывшего генерала
Литературно-художественные находки студийцев «Юная Росса» (о походе корабельной экспедиции «ЧЕЛЮСКИНА»). При подготовке к изданию данного литературно-художественного сборника, в издательском отделе детского творчества заинтересовались информационным состоянием в современной России о легендарном, героическом подвиге нашего народа, о беспримерной научной экспедиции в Арктику на пароходе «Челюскин». Единственная книга о походе челюскинцев изданная в 1934 году стала большой редкостью даже для крупных библиотечных архивов. Героический пример челюскинцев очень поучителен в наше непростое время - переходного периода от коммунизма к капитализму с благозвучным названием «демократия», когда в крупных посёлках и даже в целых регионах зимой постоянно происходят отключения теплоснабжения и размораживание отопительных систем. Люди оказываются беспомощными перед лицом зимней стужи. В условиях глобального энергетического кризиса, пробуждается повышенный интерес всего мирового сообщества к несметным нефтяным и газовым богатствам Арктического шельфа и опыт челюскинцев при освоении Севера может быть весьма полезен. Творческим коллективом студийцев «Юная Росса" при сборе и оформлении материалов для литературно-художественного сборника «Робинзоны полярного моря» были использованы материалы судового журнала парохода «Челюскин», сообщения и публикации корреспондентов «Правды» в печати и на радио, сообщения иностранных газет того периода, а также фотографии и рисунки художников и фотографов-челюскинцев. Собранный богатый фактический материал студийцев «Юная Росса» воспламенил их творческое вдохновенье о беспримерном подвиге научной экспедиции, оказавшейся лицом к лицу с лютой смертью во льдах Арктики, когда их корабль был раздавлен льдами и затоплен. Студийцы «Юной Россы» сочинили мелодии к песням на стихи поэтов-челюскинцев и юных пионеров того времени, реставрировали некоторые копии рисунков и зарисовок, выполненных художниками-челюскинцами. Нередко при копировании этих рисунков, студийцы привносили некоторые элементы своего творческого воображения, а также делали и свои собственные зарисовки по мотивам сюжетов стихии полярных морей. Богатый иллюстрационный материал о героях-челюскинцах позволил сделать основной упор на зрительное восприятие происходящих событий того периода по фотографиям, рисункам, зарисовкам, стенным листовкам и прочего наглядного материала, но при этом, по возможности, дать свои собственные поэтические комментарии к рисункам и фотографиям. История Северных экспедиций полна сведений о мучительной гибели бесстрашных мореплавателей, пытавшихся сорвать покров таинственности с ледового царства Арктики. Отважные мореплаватели в течение многих столетий пытались пробить полярные льды крайнего Севера. В большинстве случаев экспедиции гибли от холода и голода, как, например, трагическая участь экспедиции старшего лейтенанта Георгия Седова к Северному полюсу на «Святом Фоке». Несметные богатства Северного Ледовитого океана, Сибири, прямой путь из Европы в Азию, вот что тянуло человека в этот таинственный, загадочный край, навеянный фантастической романтикой, которая и по сей день, будоражит умы и сердца бесстрашных мореплавателей. А помимо того, Арктика справедливо именуется «фабрикой погоды» для большей части Европейской территории, поэтому изучение и освоение Севера поможет решить важные практические задачи для жизнедеятельности нашей страны. Применение науки к практической жизни, и героический опыт полярников-челюскинцев может быть весьма полезен и в наше время, интенсивного освоения богатств крайнего Севера. Суровые испытания выпали на долю славной полярной экспедиции по изучению великого Северного морского пути. Томительные дни и ночи они дрейфовали на льдине, продолжая научно-исследовательскую работу в невероятно тяжёлых условиях. Целая робинзонада изобретательностей и борьбы за существование коллектива, где поистине были «все за одного и один за всех» и проявлялась необыкновенно трогательная забота о женщинах и детях. Что подчас остаётся незаметным в повседневных буднях нашей жизни, ярко выявляются в ледяном лагере перед лицом постоянной смертельной опасности. Отважные челюскинцы оказались достойными сынами своей великой Родины, своего великого народа. Эта Арктическая эпопея вошла в историю, как непревзойденный образец мужества и героизма людей, находящихся на краю гибели в плену беспощадной, студеной Арктики. Ледяное Чукотское море не хотело выпускать пленников из своих, леденящих душу объятий. Достойно поклонения мужество всего экипажа тонущего корабля, находчивость и абсолютное отсутствие паники во время катастрофы «Челюскина», который был раздавлен льдами шестиметровой толщины и погружён в воды Северного Ледовитого океана. Под свежим впечатлением гибели корабля «Челюскин» и жизни челюскинцев во льдах Чукотского моря, среди ледяного царства студеного хаоса, на лютом морозе и порывистых ветрах, в 1934 году была выпущена в свет книга об этой героической эпопее с названием «Поход Челюскина». Большая часть страниц этой книги была написана самими челюскинцами в палатках, при тусклом свете керосиновой лампы «Летучая мышь», в обстановке постоянной угрозы - разделить трагическую участь многих и многих исследователей Арктики. В книгу вошли воспоминания, дневники, очерки, статьи, рисунки и фотографии участников экспедиции челюскинцев. Часть рукописей была доставлена в Москву корреспондентом «Правды» самолётом из Петропавловска – на – Камчатке, на основе которых был выпущен двухтомник книги «Поход Челюскина», вышедший вслед за книгой героев-лётчиков с одноимённым названием, под редакцией «Правды». Ценность этих книг в том, что они отличаются от обычных описаний путешествий и экспедиций и составлены всем коллективом непосредственных участников Северного похода (64 авторами). Это доподлинный коллективный труд людей, создавших великую эпопею, своей отвагой победивших причудливые студёные капризы полярной ледовой пустыни. Студийцы детского творчества «Юная Росса» внесли искорку своих эмоциональных переживаний о Северной Одиссее челюскинцев в материалы литературно-художественного сборника «Робинзоны полярного моря». Полные материалы сборника находятся в архиве литературно-художественной студии "Юная Росса". В 1933 году было принято решение повторить маршрут похода «Сибирякова» – вновь выйти для сквозного прохода Северным морским путём. Надо было сменить зимовщиков острова Врангеля и расширить полярную станцию, изучить ещё ряд недостаточно известных участков и проверить, до каких пределов возможно плавание в Северных морях грузовым пароходам – не ледоколам, а также организовать совместную работу этих пароходов и ледоколов на всём Северном пути. Для этих и других целей была снаряжена экспедиция на пароходе «Челюскин» в составе 112 человек. «Челюскин был построен в Дании (в Копенгагене) по заказу СССР, для плавания в условиях Северных морей. «Челюскин» не являлся ледоколом. Это большой грузовой пароход новейшей конструкции, при постройке которого были учтены условия плавания во льдах Северных морей: корпусу придали соответствующую форму и были сделаны добавочные крепления. В конце июня «Челюскин» прибыл из Дании в Ленинград. Осмотр парохода показал, что наряду с целым рядом его достоинств, крепость его корпуса вряд ли будет достаточна при встрече с тяжёлыми льдами, поэтому вариант предстоящего похода предусматривал в случае необходимости призывать на помощь ледокола «Красин». Освоение Северного морского пути позволяет связать богатейшие районы Сибирского Севера с портами Балтийского и Белого морей и Тихого океана. Северный морской путь открыт для плавания около двух месяцев в году, а всё остальное время года покрыт толстыми льдами. Северный Ледовитый океан является «фабрикой погоды» для всей Европейской части, и знание метеорологических условий Арктики позволяет предсказывать погоду. Помимо этого, важным является и овладение рыбными богатствами и животным миром Севера, а также изучение растительного и животного мира дна Северных морей. Особенно важным грузом для «Челюскинцев» был самолёт-амфибия конструкции Шаврова («Ш-2»), занимающий мало места, удобный для подъёма на пароход и спуска с парохода на воду и на лёд, который мог осуществлять взлёт как с воды, так со снега и со льда. Обслуживал этот самолёт лучший Арктический лётчик Михаил Бабушкин. I. ПАРОХОД «ЧЕЛЮСКИН». Пароход «Челюскин» построен в 1933 году датской верфью «Бурмейстер и Вайн». Его размеры: наибольшая длина – 100 метров, ширина – 16,6 метра, регистровый тоннаж – 3 607, 27 тонны, нетто – 2 088, 36 тонны, грузоподъёмность – 4 700 тонн, средняя грузовая осадка - 21,5 фута, или 6,5 метра. Пароход одновинтовой, двухпалубный. Имел две мачты и одну дымовую трубу. Корпус и набор судна построены из специальной корабельной стали. 12 июля пароход «Челюскин» покинул Ленинградский порт и, пройдя Финский залив, вышел в открытое море к Мурманску по акваториям Норвежского и Баренцового морей. И грянула над просторами Северных морей песня: Море у причала С песней повстречалось, Не смолкай певунья, громче пой!.. В ледяных объятьях Согревает братьев - Ласточка души моей живой... Припев: Пусть лапой Большая Медведица Стучится в окно корабля, Должны обязательно встретиться В походах с друзьями друзья!.. Путями морскими и звёздными Сквозь Северный полюс пройдём... И ветви черёмухи росные Осыпят нас звёздным дождём! Сохраним надежды, Не страшны нам беды, И любить умеем мы, и - жить!.. Гаснут звёзды в небе, Но зовут к победе - Песенные ласточки души!.. Припев: 23 августа 1933 года при очередном замере глубины в Карском море, неожиданно была обнаружена подозрительно-мелкая его глубина – всего 14,5 метра. Срочно надо было бросать якорь во избежание опасности «сесть на мель»; в 11 часов ночи бросили якорь. Стояли ещё белые ночи, но был сильный туман. На следующий день в пять часов утра туман немного рассеялся, и слева показались неясные очертания суши. Земля? Но какая? На карте нет и признака земли в этом месте. Как позже выяснилось, это был остров Уединения, открытый Норвежским промышленником-путешественником Иогансоном в 1878 году. Положение острова Уединения Иогансон определил астрономически – лишь по долготе, да и то неточно, а широта вовсе не была определена, поэтому ни одно судно не находило «пропавшей земли». ИМЯ ДЕВОЧКИ – КАРИНА (Выписка из судового журнала «Челюскина») «31 августа 1933 года, Карское море. «5.30 у супругов Васильевых родился ребёнок – девочка. Имя девочки Карина. Счислимая широта - 75 град. 46,5 мин. сев., долгота - 91 град. 06 мин. вост. Глубина 52 метра». КОЛЫБЕЛЬНАЯ. Надо льдами, над снегами Звёздочки качаются, Ночь полярная, как днём - Светом заливается... То ли - день кончается? То ль он - начинается? Льдины скачут по волнам, Палуба качается... Баю, баю, баиньки, Мы скатаем валенки, Небольши, немаленьки, Что лапки у заиньки... Мишки белые уж спят, Только льдинки шурустят, И детишкам по секрету Тихо-тихо говорят: - День уже кончается, Песня не прощается, Словно люлька на волнах – Кораблик качается... Баю, баюшки, бай-бай, Спи, дочурка, засыпай; Мишка дарит каравай – Целый айсберг – принимай... II. СЛЁТ КОРАБЛЕЙ «Челюскин», 1 сентября (радио специального корреспондента «Правды»). В четыре часа дня впереди нас в тумане возникли очертания кораблей. «Челюскин» подошёл к мысу Челюскину. Это была неповторимая, великолепная минута за всю историю Арктики. Шесть советских пароходов одновременно бросили якоря у самой северной точки самого обширного материка мира. Пароходы троекратно приветствовали друг друга своими простуженными голосами. Слышались песни, смех, шутки, возгласы, хоровые приветствия по слогам. До глубокой всё ещё белой ночи мы мчались, друг к другу в гости на корабли, на материк и снова на корабли, покуда обеспокоенная сирена снова не позвала нас на борт. В семь часов утра по местному времени подняли якоря, взяли курс на Ост. Сыплет черёмуха снегом, Зелень в цвету и росе. В поле, склоняясь к побегам, Ходят грачи в полосе. Никнут шелковые травы, Пахнет смолистой сосной. Ой, вы, луга и дубравы, - Я одурманен весной. Радуют тайные вести, Светятся в душу мою. Думаю я о невесте, Только о ней лишь пою. Сыпь ты, черёмуха, снегом, Пойте вы, птахи, в лесу. По полю зыбистым бегом Пеной я цвет разнесу. (Песня на стихи С. Есенина.) 6 октября (передано по радио): «Экспедиционное судно «Челюскин» с 23 сентября находится в тяжёлых неподвижных льдах. Непрерывные взрывы аммоналом и обколка льда не дают должных результатов. Лёд толщиной в среднем в шесть метров плотно сжат. В стороне от места стоянки «Челюскина», на два километра севернее, лёд ещё движется. Но эти два километра сейчас непреодолимы. Корабль вполне подготовлен для зимовки, но мы будем биться, чтобы выйти победителями». Начальник экспедиции Шмидт. «ЧЕЛЮСКИН», 20 ноября (передано по радио). Экспедиционный пароход «Челюскин», закованный льдами вынесло течением 5 ноября 1933 года из Берингова пролива в Ледовитый океан, где он до сих пор дрейфует. Ледорез «Литке», выступивший на помощь «Челюскину», не мог подойти к нам ближе 20 миль. 17 ноября «Литке» вынужден начать обратный путь, так как создалась реальная опасность и ему оказаться в положении «Челюскина». Дрейф «Челюскина» дал огромный материал для понимания течения в зимних условиях в этой неизученной части Арктики. Научные работы продолжаются. Настроение у всех крепкое. Начальник экспедиции Шмидт. После ухода ледореза «Литке», пароход «Челюскин» остался во льдах, представленный самому себе в Северной суровой стихии, не приспособленный к условиям дрейфа. «Челюскин» был явно обречён. С объявлением зимовки, жизнь на «Челюскине» стала быстро и энергично перестраиваться, готовясь встретить несчастье в любой момент и во всеоружии, чтобы, в случае серьёзного сжатия корабля, быть готовыми выйти на лёд. Была выключена система парового отопления во второстепенных помещениях; команда экспедиционного состава, живущая в тёплых каютах, уплотнилась с целью экономии угля. Проводилась большая работа по растапливанию льда и заготовке пресной воды в баках. Красоты Северного сияния очаровывали полярников изумительной окраской неба, особенно красивы были зори с радужными переливами всех цветов в мягких акварельных тонах. Лучи солнца переливались в ледяных утёсах; некоторые льдины сверкали, подобно огромным сказочным бриллиантам... В конце декабря 1933 года стало ясно, что в любой момент может произойти катастрофическое сжатие корабля, который был словно впаян в дрейфующей льдине и лёд всё с большим усилием наступал на борт корабля. Решено было сложить на палубе запасы продовольствия, снаряжения, одежды, и топлива, чтобы в критическую минуту сбросить их на лёд. «Челюскин», 10 января (сообщение по радио). Дрейф «Челюскина» в Ледовитом океане, взламывает многометровые ледяные торосы, лёд с громадной силой и шумом напирает на пароход. Корпус выдерживает сжатие, но приняты меры на всякий случай: заготовлены на палубе продовольствие, палатки и спальные мешки для спуска на лёд. Научные работы продолжаются. Начальник экспедиции Шмидт 12 февраля 1933 года в 11 часов вечера движущим ледяным валом был нанесён сильный удар по корпусу парохода «Челюскин». При зажжённом фонаре была обнаружена трещина в стальном корпусе судна от форштевня вперёд. Под непрерывным давлением льда трещина расширялась и на следующий день в 13 часов 20 минут при сильной пурге, в 30 градусный мороз, судно так заскрипело, что стало ясно – оно долго не выдержит. Был отдан приказ о всеобщем аврале и немедленной выгрузке всего аварийного запаса на лёд с правого борта. 13 февраля 1933 года, в 13 часов 40 минут пароход «Челюскин» не выдержал ледового напора и был сломлен. Напирающее ледяное поле прорвало подводную часть брони судна. Началась агония корабля. Вода хлынула в машинное и котельное отделения. Продрав борт судна, напор льда сдвинул паровой котёл с места, сорвал трубопровод... К счастью, взрыва не произошло, но пароход был обречён на скорую гибель; менее чем за два часа «Челюскин» затонул. Люди остались на льду. Полярное море, 14 февраля (передано по радио). 13 февраля в 15 часов 30 минут в 155 милях от мыса Северного и в 144 милях от мыса Уелен «Челюскин» затонул, радзавленный сжатием льдов. Внезапно разорвало левый борт на большом протяжении от носового трюма до машинного отделения. Одновременно лопнули трубы паропровода. Черед два часа всё было кончено. За эти два часа организованно, без единого проявления паники, выгружены на лёд, заранее подготовленный аварийный запас продовольствия, палатки, спальные мешки, самолёт и радио. Выгрузка продолжалась до того момента, когда нос судна уже погрузился под воду. Руководители экипажа и экспедиции сошли с парохода последними, за несколько секунд до полного его погружения в воды Полярного моря. Пытаясь сойти с судна, погиб завхоз Могилевич. Он был придавлен бревном и увлечён в воду. Начальник экспедиции Шмидт МОЖНО ЛИ СПАСТИ ПОТЕРПЕВШИХ КРУШЕНИЕ? (газета «Фольксштиме». В Арктической пустыне, недалеко от северо-восточного конца Сибири, на льдине плывут к полюсу 103 русских, между ними семь женщин и двое детей и с нетерпением ждут помощи. Это команда советского парохода «Челюскин», который погиб, раздавленный льдами, и персонал метеорологической станции на острове Врангеля. Положение потерпевших крушение настолько ухудшилось, что уже в самое ближайшее время надо считаться с возможностью новой Арктической трагедиии. Кажется, почти невозможным произвести посадку самолётов на битый лёд и ещё более невозможным подняться с него. Насколько можно предположить, имеется только одна возможность осуществить спасение, дожидаться на льду наступления тёплого времени, когда находящиеся на льдине сумеют достичь на своих лодках берега или их отыщет на этой льдине ледокол. Спрашивается только: выдержит ли льдина до этого времени? В поход на «Челюскине» отправилось 112 человек. В Карском море родилась Карина Васильева. 3 октября 1933 года, во время стоянки «Челюскина» у острова Колючина, часть состава экспедиции в числе 8 человек ушла на 4 нартах с корабля на берег, 10 октября они были в Уелене. На корабле к моменту катастрофы находилось 104 человека. Один человек погиб вместе с «Челюскиным» (Боря Могилевич). В наличие осталось – 103 человека. Даже небольшой, но слаженный коллектив в условиях полярного безжизненного хаоса, может почти из ничего сделать многое, для построения своего нового мира. Челюскинцы проявили поистине чудеса изобретательности: из железных бочек сделали печи-буржуйки и котлы для нагрева воды, из некудышних труб сделали топливные форсунки. Изготовили всевозможные инструменты и приспособления: молотки и лопаты, нарты и санки, тиски и зубила, светильники и умывальники. Оборудовали барак и прекрасную кухню с окнами, в которых вместо стёкол были вставлены пустые бутылки. В утеплённых палатках устраивали нары и удобные столы. Капитан затонувшего корабля «Челюскин» Владимир Воронин потомок новгородских ушуйников-поморов – «покрутов» («покрутство» - кабальный подряд у богатых купцов, имеющих судна). Его деды и прадеды существовали морем. Море их кормит и поит. Они плавали на Мурман и в Норвегию за рыбой, на Новую Землю за зверем, и даже на Грумант (Шпицберген) отправлялись на китовый промысел. Не зная ни карт, ни лоций, но чутьем умели предчувствовать штормы, узнавать подводные скалы. В восьмилетнем возрасте первый раз с отцом вышел он в открытое море и с тех пор ни о чем другом не мог думать, но лишь о море, только о море... Челюскинцы долгими полярными ночами в палатке любили слушать рассказы своего капитана, но ещё больше любили его песни. К сожалению, в дневниках челюскинцев не указывается, какие именно пел он им песни, но думается, что пел он о море, и новгородских ушуйниках-поморах. ХМЕЛЬ – ПРОСТОТА. По сюжетам песен поморов «покрутов». Ах, ты, хмелюшка, ты наша хмель кабацкий, Простота, ты наше горюшко бурлацкое, С простотою нашей, хмель, зачем сдружилась? Плыть на Грумант – страшный, лютый «покрутилась»? Ах, поморы, вы поморы новгородские, У купцов «покручены» в неволю, Вы кормились и поились, мореходские, Ох, кормились и поились студным морем. Где сходились все почтовые дороги, Что из Питера, из Кеми и Онеги, С навигацией паломники Повенца Навещали монастырь-град Соловецкий. Ты нас поишь, ты нас кормишь, море синее, Море синее-пресинее, солёное, Груман батюшка, уж как же ты страшён, Кругом льдами да горами обнесён... Кругом льдами да горами обнесён, Непролазными горами обвышон, Ах, зачем ты с простотою, хмель, сдружилась? Что на Грумант на ладье плыть «покрутилась»?. САДКО. Не за корку хлеба на чужбине Пташечка небесная поёт. Чуть приметна в выси синей-синей, Но поёт, аж за сердце берёт!.. Не скитаться по чужим дорогам, Не позорить имена отцов, Но исполниться святого долга – Родину очистить от врагов. Припев: Я Садко – торговый гость, Круг друзей моих не тесен... Не товары вам привёз, Я принёс родные песни!.. Молодые, не покиньте старших, Станьте вместе все - плечом к плечу, И прославят вас невесты ваши, И забьётся сердце горячо!.. Посмотри, как в выси синей-синей Пташечка небесная поёт - Не за корку хлеба на чужбине Песню льёт, аж за сердце берёт!.. Припев: ОБРАЗОВАТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННУЮ КОМИССИЮ... Постановление Совнаркома СССР. Совет народных коммиссаров Союза ССР постановляет: Для организации помощи участникам экспедиции тов. Шмидта О.Ю. и его команде погибшего судна «Челюскина» образовать Правительственную комиссию в следующем составе: тов. Куйбышев В.В. (председатель), тов. Янсон Н.М. (наркомвод), тов. Каменев С.С. (зам. наркомвоенмора), Уншлихт И.С. (нач. Главвоздухофлота), тов. Иоффе С.С. (зам. Нач. ГУСМП). ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА НАРКОМА СОЮЗА ССР В. Молотов УПРАВЛЯЮЩИЙ ДЕЛАМИ СОВЕТА НАРКОМА СОЮЗА ССР И. Мирошников ОРГАНИЗОВАННОСТЬ И МУЖЕСТВО. Из сообщений Правительственной комиссии. Экспедиция во главе с тов. О.Ю. Шмидтом проявила исключительную организованность и мужество во время гибели судна. Все необходимые меры предосторожности были приняты, не было растерянности и паники. Экспедиция в полном порядке сошла на лёд, обеспечив себя необходимыми запасами меховой одежды, спальных мешков, палатками, двухмесячным запасом продовольствия. Немедленно, как только позволит состояние погоды (в последние дни свирепствует пурга), будут произведены полёты для вывоза участников экспедиции на материк. Радиосвязь с тов. Шмидтом поддерживать непрерывно. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ КОМИССИИ В. Куйбышев. Приближалась пора наступления весны, в марте возможны значительные подвижки льда, нужно было отыскать подходящую площадку для аэродрома, расчистить и выравнить её для возможности посадки самолётов. Как быть, если самолётам удастся вывезти только часть лагеря? Такая ситуация не исключалась. Предполагалось, что оставшейся части челюскинцев придётся двинуться на материк пешком (140 километров). В этом случае предполагалось доставка самолётами нескольких нарт и если возможно, несколько упряжек собак (как показали последующие события, десант собак для упряжки - вполне возможное и реальное дело). Пешком челюскинцам идти не пришлось, они все до единого были спасены героями-летчиками. Началась интенсивная работа по поиску подходящей площадки и подготовке аэродрома: сбивать с посадочного поля ледяные торосы и выравнивать твёрдые снежные бугры. За неделю удалось расчистить посадочную площадку в пяти километрах от лагеря Шмидта. «В пространстве пасмурной дали Всё мёртво. Снежные равнины Коврами яркими легли, Стоят угрюмых гор вершины В однообразной белизне И дремлют в вечной тишине: Кругом не видно дымной кровли, Не видно путника в лесах, И звонкий рог весёлой ловли В пустынных не трубит горах». НА СЕВЕР К ЛАГЕРЮ ШМИДТА! Из беседы Куйбышева с американскими журналистами. Правительство решило направить на помощь экспедиции Шмидта лучших полярных лётчивов Союза: уже на побережье Ледовитого океана работают полярные лётчики Куканов и Лапидевский; с пароходом «Смоленск» отправляются опытные полярные пилоты Молоков, Светогоров и Каманин; на Север будут направлены лётчики Доронин и Галышев. Из Хабаровска вылетит лётчик Водопьянов. Кроме того, спешно отправлены через Америку (Нью-Йорк – Аляска – мыс Уэлен) известные полярные лётчики Лапидевский и Слепнев и известный полярник-исследователь острова Врангеля и Северной Земли - Ушаков. БОЛЬШАЯ РАДОСТЬ. Лагерь Шмидта, 5 марта (передано по радио). Сегодня 5 марта, большая радость для лагеря челюскинцев и вместе с тем праздник советской авиации. Самолёт «АНТ- 4) под управлением лётчика Лапидевского прилетел из Уэлена к нашему лагерю, спустился на подготовленный нами аэродром и благополучно доставил в Уэлен всех бывших на «Челюскине» женщин и обоих детей. Посадка и подъём были проделаны удивительно чётко. Успех полёта Лапидевского тем значительнее, что стоит почти 40-градусный мороз. Между лагерем и аэродромом образовалась большая полынья, так что для переправы пришлось три километра тащить из лагеря шлюпку через лёд. Удачное начало спасательной операции ещё более подняло дух челюскинцев, уверенных во внимании и заботе правительства и всей страны. Глубоко благодарны. Начальник экспедиции Шмидт. III. НАЧАЛО СПАСЕНИЯ ГЕРОЕВ АРКТИКИ. Одна девочка узнала, что лётчик Василий Молоков полетит в Арктику спасать челюскинцев, подошла к нему, назвалась Катей и подарила ему тетрадку со своими стихами, вот одно из этих стихотворений: Милый, смелый дядя-лётчик! Прошу, прими моё письмо – Сердца своего кусочек Я вложила в строчки этих слов. Дядя Молоков! Меня никто не знает. Я не лётчик, не герой! Только пионерка об одном мечтает: Сделаться, как ты, такой большой! День проходит мой всегда в учёбе, Ну, а ночью я во сне, Если б знал бы ты, как в небе Я лечу, лечу всегда в мечте!.. Ты прими привет и пионеров слово, Дорогой и славный наш герой! Будем мы всегда готовы, Если надо будет, в бой!.. Маршрут спасения челюскинцев был таким: самолётами летят до Винкарема (примерно, 50 минут лёту); далее от Винкарема двумя путями: один - до бухты Провиденя к пароходу «Смоленск» (самолётом), другой – через Уэллен до бухты Лаврентия на нартах в собачьих упряжках вдоль побережья (за 10 суток, с ночёвкой в маленьких стойбищах – в ярангах) Из воспоминаний челюскинцев: В Ванкареме челюскинцев встречали чукчи, исключительно доброжелательные и гостеприимные люди. Предлагали свои услуги для размещения прибывших гостей по ярангам, чтобы пару дней могли отдохнуть и подлечиться. Яранги – деревянные сооружения с разделительными перегородками и хозяйственными пристройками, просторные и закопченные, имеющие в крыше стеклянные окна. Пологи в ярангах застелены моржовыми шкурами, на них установлен низенький столик, вокруг которого расстелены соломенные коврики для сидения. В яранге есть умывальник, керосиновая лампа – «молния», жир в качестве горючего. Отапливается яранга жирником. В некоторых ярангах исключительно чисто. Некоторые чукчи имели небольшие шхуны, на которых охотились за китами, моржами, нерпами в Чукотском море. Многие чукчи ведут дневники, в которых ежедневно записывают погоду на английском языке, а в журнале для посетителей гости записывают свои впечатления. Чукчи с большим интересом слушали рассказы челюскинцев, задавали много вопросов. Для гостей чукчи предлагают почётное место для ночёвки в яранге - около тёплых жирников («чукотские керосинки», наполненные жиром с фитилём из моха). На нартах собачьей упряжкой управляет чукча-каюр, громко восклицая и помахивая длинной, заострённой на конце палкой, называемой хореем. Собачью упряжку кормят один раз в день. При нехватке нарт и собачьих упряжек предлагался оригинальный способ передвижения: группа людей по двое садятся на нарты и уезжают примерно на два километра вперёд, далее люди следуют пешком, нарты в это время поджидают остальных. Отдохнувшие собаки быстро везут вторую группу людей, обгоняя первую группу и останавливаются через два километра и так всё повторяетя. Этот способ передвижения хорош и тем, что не позволяет путешественникам замёрзнуть в пути. ПЕСНЯ ОХОТНИКА. От чума к чуму, - от тебя ко мне, Следы от нарт глубоки в снегу; Долго-долго я в гости тебя ожидал, Может, месяц ещё подожду... От чума к чуму, - от тебя ко мне, Потянуло приятным дымком; Может в гости к тебе охотник другой Проложил след глубокий в снегу?.. Припев: Завывает волчица-метель, От снегов белый снег тяжелеет, Знай, что наша лохматая ель О разлуке со мной пожалеет... Ой, длинна и темна ты, полярная ночь, Лисьего хвоста длинней, Только месяц один я тебя подожду И уйду на охоту в тайгу... Мне недолго в раздумье сидеть одному, Думу думать и трубку курить... Ты поступишь умней и хитрее лисы, Коль меня поскорей навестишь... Припев: ПЕСНЯ КАЮРА ВОСХОДЯЩЕМУ СОЛНЦУ (Слова Л. И. В.). Солнце большое встаёт над большими снегами! Солнце большое встаёт, после большой темноты! Песня большая нужна над большими лугами, Песня дороги большой - к стану великой воды! Э-ге, э-хо, э-гей-йя!.. Солнце большое встаёт над большою равниной, Медленный ветер навстречу с оленей сдувает слепней; Синие ленты оленей слиняют кочовкою длинной, Но не устанет быть бодрым мой длинный хорей! Э-ге-э-вей, э-гей-йя!.. Солнце большое встаёт над берёзкой и мохом, Нельма глубокое любит, и ягели любит олень. Любит летать куропатка, а мне ещё много и много Видеть, как Солнце встаёт, и начинается день! Э-ге, э-хо, э-гей-йя!.. Песня большая нужна над большими лугами, Песня дороги большой - к стану великой воды! Сослце большое встаёт над большими снегами Солнце большое встаёт - после большой темноты! Э-ге-э-вей, э-гей-йя!.. ВЫВЕЗЕНЫ 62 ЧЕЛОВЕКА. (Из сообщений Правительственной комиссии.) 7 апреля 1934 года самолётами Ушакова, Слепнёва, Каманина, Молокова, Лапидевского и Доронина вывезены из лагеря 62 человека. Первыми были вывезены женщины и дети. 11 апреля полёты продолжались. В Ванкарем доставлено 35 человек, в том числе больной начальник экспедиции Шмидт О.Ю. в сопровождении врача Никитина К.А. Председатель Правительственной комиссии В. Куйбышев НА ЛЬДИНЕ – ШЕСТЕРО. Ванкарем, 12 апреля (передано по радио) Сегодня самолёты сняли из лагеря Шмидта и доставили в Ванкарем ещё 22 человека. Всего за последние дни перевезено из лагеря 84 человека. На льдине остаётся 6 человек. Самолёт Водопьянова прилетел в Ванкарем. При наличии хорошей погоды завтра будут перевезены из лагеря все, и мы начнём перевозку челюскинцев на самолётах из Ванкарема в Уэллен. На самолёте Слепнева Шмидт доставлен в Ном. Завтра отправится в Фербекс. Председатель чрезвычайной тройки Петров. ВСЕ ЧЕЛЮСКИНЦЫ НА БЕРЕГУ. Сталину, Молотову, Калинину, Ворошилову, Куйбышеву, Ягоде ВАНКАРЕМ, 13 апреля 1934 года, 4 часа 40 минут (Передано по радио). Сегодня, 13 апреля, самолётами Молокова, Каманина и Водопьянова доставлены в Ванкарем последние шесть челюскинцев во главе с Бобровым и капитаном Ворониным, радисты Кренкель и Иванов, моторист Погосов, боцман Загорский. Одновременно с челюскинцами доставлено на берег восемь собак, заброшенных в лагерь самолётом для переброски на аэродромы больных челюскинцев и ценных грузов. Доставкой последних шести человек спасение челюскинцев считаем выполненным. Форсируем переброску людей в Уэллен и бухту Провидения для посадки на пароход «Смоленск». Председатель чрезвычайной тройки Петров, член тройки Небольсин. БУХТА ОПУСТЕЛА. ПАРОХОД «СТАЛИНГРАД», 22 мая (Радио специальных корреспондентов «Правда»). Опустела бухта Провидения, где в течение суток перекликились гудки трёх советских пароходов с полутысячным населением, где на прибрежном льду «красинцы» и «сталинградцы» встречались с челюскинцами. Тёплой заботой окружили москвичи и ленинградцы героев лагеря Шмидта и полярных пилотов. Большую радость для челюскинцев представил комплект номеров «Правды». Вчера начался «разъезд». На рассвете «Красин» и «Сталинград» ушли к мысу Дежневу. Жизнь на ледовой площадке возле «Смоленска» не прекращалась. Грузились самолёты. Сегодня в полдень снялись. Прощай, Чукотка! На юг! И. Копусов, Л. Хват IV. ПОБЕДА. БЛЕСТЯЩАЯ ПОБЕДА (Из пердовой «Правды» 19 апреля 1934 года). Великая война на Северном Ледовитам океане закончилась блестящей победой нашего народа. Челюскинцы и летчики-полярники показали чудеса героизма, показали, на что способен стосемидесятимиллионный народ, когда встаёт вопрос о защите его Родины. ПЕСНЯ Слова Н. Асеева Вылазкою дерзкою крылья Лапидевского путь скор. И не затуманено зрение Каманина в снег, в шторм. Средь полярных сполохов не собьётся Молоков. Курс взят. Стихнет шум и заново крылья Водопьянова к ним мчат. Ближе, ближе торосы, круг на малой скорости – льдов блеск! Сжаты льдами шаткими, машут, машут шапками: - Мы здесь! Чуб упрямый треплется, флаг советский ветрится – льдов гладь. Нет на свете трудности, нет на свете крепости нас смять! ПОЕЗД ЧЕЛЮСКИНЦЕВ. Виктор Гусев. Когда они были там на льдине, Сжав зубы, мы хладнокровно следили. Терпенье. Воля. Спокойный вид. Каманин вылетел – и прилетит. Но тепрь, когда близится поезда пенье, Мы вдруг почувствовали – нету терпенья! Мы минуты считать устали. Прибудь же, поезд, в назначенный срок! Весь мир тебя ожидает, и каждый На карте переставляет флажок. А между тем, завершая рейс, В сопровождении птиц и ветра Из туннеля ночи вылетает экспресс И мчит по звонким холмам рассвета. И мчит он, родиной нашей храним, И мир, его ожидая, замер, И бомбовозы летят над ним, Его забрасывая цветами!.. V. ВОСХИЩЕНИЕ ВСЕГО МИРА. «...Имена советских лётчиков и имена челюскинцев стали известны далеко за пределами СССР. Передовые люди всего мира не скрывали своего восхищения и изумления перед подвигом советских летчиков, перед стойкостью челюскинцев...» Из передовой «Правды» 16 апреля 1934 года В мае 1934 года Шмидта и Ушакова встречали с большим торжеством и горячо приветствовали в Сан-Франциско, в Вашингтоне, в Нью-Йорке представители местных властей, работники посольств, учёные общества, корреспонденты газет и простые люди. Посол СССР в США А. Трояновский представил Ушакова и Шмидта президенту Соединённых штатов Франклину Рузвельту, который тепло встретил их, долго беседовал с ними и поздравил их со счастливым исходом по спасению челюскинцев. Государственный секретарь США Хелл при встрече с Ушаковым и Шмидтом сказал им, что приятно видеть пример исключительного героизма в наше мрачное время. Героический пример вдохновляет молодое поколение для подвигов. 16 мая в Вашингтоне был организован торжественный приём героев-полярников Ушакова и Шмидта, пришло более пятисот человек официальных лиц: сенаторы, депутаты, дипломаты, учёные, журналисты, чтобы пожать им руки и подарить цветы. 19 мая 1934 года был устроен банкет в Нью-Йорке в честь советских героев-полярников клубом американских исследователей. На торжественной встрече присутствовал известный путешественник и исследователь Эндрю и негр Мат Генсон (редкий случай в Соединённых штатах) – участник всех знаменитых экспедиций Пири, нога которого побывала на Северном полюсе (6 апреля 1909 года), единственно оставшийся в живых от всего состава экспедиции. Американские исследователи-путешественники в своих речах отдавали должное беззаветному героизму челюскинцев. Нельзя не отметить появление на этом приёме бывшего генерала
14.
Проблемы царствования в ямато правителя икумэ (суйнина) (публикация автора на scipeople)
Суровень Д.А.
- Античная древность и средние века. Екатеринбург, 1998. С.193-217. , 1998
Внешняя и внутренняя политика государства Ямато в первой половине 30-х годов IV века
Внешняя и внутренняя политика государства Ямато в первой половине 30-х годов IV века
По материалам статьи: Суровень Д.А. Проблемы царствования в Ямато правителя Икумэ (Суйнина) // Античная древность и средние века. Екатеринбург, 1998. С.193-217. ПРОБЛЕМЫ ЦАРСТВОВАНИЯ В ЯМАТО ПРАВИТЕЛЯ ИКУМЭ (СУЙНИНА) Преемником Мимаки-ири-бико (Судзина) в 332 году [исправленной хронологии]1 стал его третий сын от главной жены Мимаки-химэ (или Мима-цу химэ) по имени Ику-мэ-ири-хйко И-сати (Суйнин), или «правитель Икумэ» в «Кодзики», «Нихон-сёки» и «фудоки»2. Мать Икумэ являлась одновременно родной сестрой Мимаки и по женской линии наследования была наследницей титула верховной жрицы–правительницы. Таким образом, Икумэ оказывался сыном женщины, родство с которой давало право на трон. Способ изложения материала в вводной части 6-го свитка "Нихон-сёки" о Икумэ (Суйнине) отличается от подобных сведений в списке «восьми правителей», и прежде всего тем, что здесь указано циклическое обозначение года рождения Икумэ: «правитель [Икумэ] в 29-й год правителя Мимаки [или] в циклический год… "мидзуноэ-нэ" (49-й год цикла), весной, в начальный месяц, день “цутиното-и” [36-й цикл. знак; 1-й день – С.Д.] 1-го месяца по новолунию4 был рожден во дворце (яп. мия) Мидзугаки»3 в Сйки [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин; Nihongi, VI, I]4. Ничего подобного ранее (да и после) Ику-мэ мы в «Нихон-сёки» не наблюдаем. Обычно обозначение «29-й год5 Мимаки» (вслед за составителями источника) понимается как «29-й год правления Мимаки». Но, по моему мнению – это указание на возраст Мимаки (Судзина), которое нужно понимать так: «Икумэ родился тогда, когда Мимаки было 29 лет (отроду), или в циклический год… 49-[й] год… цикла»... На рубеже III-IV веков [49]-й год цикла приходится на 29[2] год [испр. хрон.].6 На несоответствия в датировках официальной хронологии «Нихон-сёки» указал и В.Астон: если Суйнин был рожден в 29-й год правления Судзина, а сделан наследным принцем в 48-й год правления Судзина, то тогда ему должно было быть 20 лет отроду, а не 24, как указано в «Нихон-сёки»7 [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин; Nihongi, VI, 1]. Икумэ вступил на престол в год "мидзуноэ-тацу" (29-й год цикла) [332 испр. хрон.], и резиденция правителя из Сйки была перенесена в Макимуку, для того чтобы уйти из-под контроля общинной знати Сйки, оказывавшей большое влияние на власть правите-лей Ямато. Достаточно сказать, что шесть первых правителей после Дзимму (с Суйдзэя [2-го] до Корэя [7-го]) были женаты на женщинах из рода "владык округа” (яп. агата-нуси) Сйки, а предки правителя Мимаки – Когэн (8-й) и Кайка (9-й) происходили от од-ной из дочерей "владыки округа" Сйки. Резиденция отца Икумэ – правителя Мимаки да-же располагалась в Сйки. На следующий год «главной женой» («императрицей») Икумэ стала Сахо-бимэ8 («знатная девушка / принцесса Сахо» – местности в Ямато). Именно с ней связана вспыхнувшая внутри правящего дома борьба за власть9, в ко-торой чётко прослеживалось столкновение матрилинейного и патрилинейного принци-пов передачи власти. «Нихон-сёки» и «Кодзики» подчеркивают этот момент: «старший брат императрицы с материнской стороны “кими” (кит. ван)10 Сахо-хйко замыслил заго-вор и обратился к “императрице”, говоря следующее: «Кого ты любишь больше всего – своего старшего брата или своего супруга?». На это «императрица» ответила: «Я люблю моего старшего брата» [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 4-й год пр.; Nihongi, VI,7; Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, II, LXXI]. Аргументы, которыми склонял к заговору свою сестру Сахо-хйко, тоже очень показательны: пока она красива – она имеет влияние на правите-ля, но как только ее красота увянет это влияние прекратится, а в Поднебесной много прекрасных женщин, которые будут искать благосклонности правителя. Красоте дове-рять нельзя (видимо, с намеком: что кровное родство – более надежная опора в жизни, чем любовная связь, основанная на проходящей молодости и красоте). И Сахо-хйко предлагает своей сестре ради него перерезать горло Икумэ во сне, и после этого всту-пить на трон и вместе, вдвоем, править Поднебесной (в качестве супругов [?]) [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 4-й год пр.; Nihongi, VI, 7-8; Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, П, LXX]. «Императрица» долго колебалась, но не смогла убить Икумэ и, более того, рас-крыла заговор своему супругу. Икумэ собрал войско из соседних районов (он был в Кумэ, во дворце Така-мия). Полководцем был назначен Яцунада (дальний предок Кодзукэ-но кими). Но Сахо-хйко укрылся в укреплении Инаки, а Сахо-бимэ сбежала к своему брату. Попытка выкрасть её или уговорить уйти из Инаки не удалась11. Во время штурма укрепления подожгли, вои-ны мятежников разбежались, а брат и сестра – заговорщики погибли в огне [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 5-й год пр.; Nihongi, VI, 9-10; Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, II, LXX-LXXI]. Таким образом, мятеж был подавлен, победил патрилинейный принцип передачи власти.12 После восстановления порядка, Икумэ, как и ранее его отец Мимаки, занялся во-просами культа и храмовыми хозяйствами: 1) заменил верховную жрицу культа Аматэ-расу (культа дома правителей Ямато) Тоё-суки-ири-химэ (дочь Мимаки, которая была назначена на эту должность в ходе религиозных реформ правителя Мимаки) своей доче-рью – Ямато-химэ. Первоначально поклонение Аматэрасу осуществлялось у Удзу-каси-но мото (досл. “Основание священного дерева Каси”)13 в Сйки, районом, с которым бы-ли связаны все первые правители Ямато. Но на следующий год14 культовый центр Ама-тэрасу (и ее культовые вещи, прежде всего – «священное зеркало»15) был перенесен в Исэ, на берег реки Исудзу у Каха-ками, где для этого там специально был построен храм Ватарахи – «дворец воздержания» (или «поклонения»). Это нынешнее святилище Ама-тэрасу в Исэ16, датируемое исследователями IV веком н.э. [Нихон-сёки. св.6-й, Суйнин, 25-й год пр.; год хиното-ми; Nihongi, VI, 15-17]. Как добавляет «Дзинно-сётоки», предок клана Накатоми-о-касима стал верховным жрецом, а О-хата-нуси был назначен “о-каннуси” святилища («великим божественным хозяином» – главным жрецом) [Jinno-shotoki, I, Suinin, 74]. По мнению авторов «Дзинно-сётоки» – святилище в Исэ стало «императорским святилищем» для всей страны [Jinno-shotoki, 1, Suinin, 74]; 2) для осу-ществления культа Великого бога Ямато были назначены жрецы и жрицы, а также выде-лены земли для храмового хозяйства этого бога в селении Инаси [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, год хиното-ми; Nihongi, VI, 17]; 3) снова для обеспечения культовых потребно-стей были определены для всех святилищ «священные земли» и «священные дворы» храмовых хозяйств [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 27-й год пр.: Nihongi, VI, 18]; 4) в прав-ление Икумэ упоминается термин «си-кан» (кит. цы-гуань), который некоторые исследо-ватели переводят как «Ведомство Культа» (Department of Worship)17 или трактуют как «каму-цукаса» – «управление религиозных дел», «священное управление»18, хотя китай-ское значение этих иероглифов – «жрец, исполнитель обряда жертвоприношения»19 [Ни-хон-сёки, св.6-й, Суйнин, 27-й год пр., Nihongi, VI, 18]; 5) Мононобэ-но Тотинэ в ранге «о-мурадзи» («великий мурадзи [глава корпорации неполноправных свободных]») был назначен заведовать20 «священными драгоценностями» («регалиями») Идзумо-но куни; некоторые исследователи предполагают, что в это время, как и святилище в Исэ, было построено «Великое святилище Идзумо»21. Сохраняющаяся нестабильность внутреннего положения вынуждала правителей Ямато постоянно заботиться о вооружении: Икумэ приказал сложить22 луки, стрелы и крестообразные мечи в святилищах всех богов23 [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 27-й год пр.; Nihongi, VI, 18]; кроме того, сын Икумэ – Иниси-но-ири-бико (в «Нихон-сёки»: Ини-сики) приказал сделать тысячу крестообразных мечей (сначала хранившихся в Осака24) и сложил их в храме бога Исоноками [Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, П, LX1X]. Сам Инисики был назначен управлять «священными сокровищами» святилища Исоноками, получив таким образом, видимо, возможность осуществлять контроль и над арсеналом святилища [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 39-й год пр.; Nihongi, VI, 23]. Для выполнения этих функций Икумэ даровал десять корпораций, среди которых было несколько непо-средственно связанных с военным делом: тати-нухи-бэ («изготовители щитов»), ками-ю-гэ-бэ («строгальщиков священных луков»); каму-я-цукури-бэ («изготовителей священ-ных стрел»), каму-осака-бэ («священных наказании корпорация»), тати-хаки-бэ («ме-ченосцев»)25. К этим корпорациям относилась и корпорация ками-осака-бэ – видимо, из-начально связанная с арсеналом, так как Осака было местом, где первоначально храни-лась 1000 мечей.26 Непосредственно арсеналом в святилище Исоноками заведовал Ити-каха из семьи Касуга-но оми; предок Мононобэ-но обито. Таким образом, корпорации арсенала оказались отнесены к корпорациям мононобэ (оружейников и императорских гвардейцев) [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 39-й год пр.; Nihongi, VI, 23]. При Икумэ шло дальнейшее развитие государственного хозяйства. По мнению ис-следователей, в IV веке появляется такая разновидность государственных хозяйств как миякэ.27 Это очень хорошо согласуется с данными письменных источников, если учесть результаты ревизии хронологии "Нихон-сёки". В начале правления Икумэ [т.е. в середи-не 30-х годов IV века н.э. испр. хрон.] упоминаются миякэ, построенные в селении Ку-мэ28 [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 27-й год пр.; Nihongi, VI, 18]. Термин «миякэ» записан в тексте "Нихон-сёки" китайскими иероглифами «тунь-цан» (досл. "накопительные ам-бары"29 или "житница военного поселения")30, которые переводятся исследователями как «склад, амбар; строение для хранения зерна»31. По мнению М.В.Воробьева, происхожде-ние этого зерна могло быть разным: 1) поступало с «царских полей» (мита32) в том чис-ле и из «царских округов» (миагата); либо 2) от глав кланов и местного населения в ви-де дани и налогов; причем, как указывают этот же и другие ученые, первый вариант сде-лался ведущим (урожай с «царских полей» хранился в «миякэ»33); в результате этого по-нятие «миякэ» было перенесено и на царские земли, где находились «миякэ»34, поэтому под «миякэ» стали подразумевать «царское владение»35, которое включало в себя «цар-ские поля» (мита36), «царские амбары» (собственно «миякэ») и земледельческие корпо-рации, обрабатывавшие эти поля (та-бэ)37. На это может указывать один из вариантов иероглифической записи термина миякэ в «фудоки»: кит. юй-чжай – досл. "император-ская усадьба / императорские участки земли"38. В общем, как подчеркивает М.В. Воробьев, истоки возникновения , как и механизм образования царских владений – одна из проблем историографии.39 Но решение пробле-мы возможно, если рассмотреть вопрос с точки зрения общих закономерностей возник-новения государственных хозяйств в древнем мире. Некоторые исследователи считают, что эти царские владения (миякэ) возникли на основе храмовых («жреческих») «священных амбаров» и «священных полей» (на что может указывать и один из вариантов записи и перевода терминов «ми-якэ» и «ми-та»40), то есть прежнего коллективного фонда общины, ставшего собственностью правителя. Это очень хорошо прослеживается в функциях, выполняемых царским хозяйством: уро-жай с царских владений использовался для общественных нужд41 – в качестве страхово-го и резервного фонда (в 536 году это было подтверждено особым указом правителя, а в 567 году в период голода в бедствующие районы было доставлено зерно из соседних районов [Nihongi; XVI-П, 12; XIX, 58]42). То есть функции, которые ранее выполнял кол-лективный фонд общины, сохранялись за государственным хозяйством даже еще в VI веке н.э. Подобная ситуация существовала в древнем мире во всех древневосточных странах.43 По мнению М.В.Воробьева, инициатива и право создания «миякэ» целиком нахо-дились в руках монарха. Такие владения создавались на целине, на конфискованных или подаренных угодьях.44 Этот же ученый отмечает, что только правитель создавал миякэ и распоряжался ими. В «Нихон-сёки» (в 11-м свитке «Нинтоку») упоминается указ Икумэ (Суйнина), по которому «царские поля и амбары Ямато» (Ямато-но мита оёби миякэ – под «Ямато» можно понимать, судя по иероглифу «Ва / Ямато», а также трактовке М.В. Воробьева – государство Ямато45) считались владением только правящего монарха и ни-кого более, даже не сына правителя [Нихон-сёки, св. 11-и, Нинтоку; Nihongi, XJ.,3]46. Но «царские владения» могли управляться членами царского клана47, принцами или други-ми знатными людьми48. Так в правление Икумэ упоминается Тадзима-мори, ставший ос-нователем клана «Миякэ-но мурадзи», который, по мнению Б.Х.Чемберлэйна и В.Астона, был кланом «управляющих императорскими зернохранилищами (амбарами)», может быть, какой-нибудь определенной местности49 [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 99-й год пр., Nihongi, VI, 27; Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, II, LXXTV]. Наоки Кодзирō на основе анализа текстов источников выделяет два вида миякэ по признаку управления: 1) миякэ, находившиеся под управлением местных знатных кланов; 2) миякэ, находившиеся под управлением присылаемых из центра чиновников (служилых людей).50 Как правило, как отмечает Варге Ларе, «миякэ» управлялись высшими должност-ными лицами, назначаемыми двором Ямато, с рангом «томо-но мияцуко» («управляю-щий корпорацией»)51, видимо, по причине того, что этому чиновнику нужно было руко-водить и рабочей силой (табэ – «земледельческими корпорациями») данного «царского владения». М.В.Воробьев считает, что. возможно, с этими владениями были связаны ре-месленники (томо-бэ), содержавшиеся за счет урожаев с «царских полей» (такая ситуа-ция была в странах древнего Востока52), в обработке которых они также могли прини-мать участие; а также воины, расквартированные вокруг таких владений. На мысль от-носительно воинов в «миякэ» исследователей наводит уже первое упоминание о «миякэ» в деревне Кумэ. Само поселение Кумэ возникло в период правления Каму-ямато-иварэ-бико (Дзимму), когда к западу от горы Унэби (района резиденции и «фамильного клад-бища» первых правителей Ямато), на берегу реки осели воины клана О-кумэ (дружинни-ков Дзимму) [Нихон-сёки, св.3-й, Дзимму, 2-й год пр., Nihongi, Ш, 32]. Сам термин «ку-мэ», как указывает В.Астон, стал синонимом слова «воин»53. Поэтому В.Астон считает, что в Кумэ были расквартированы войска, и там же находились хранилища («миякэ») с зерном в качестве провианта для армии.54 Археологический материал подтверждает эти предположения: в районе царских владений всегда наблюдается скопление мелких кур-ганов. Эти курганы, по мнению ученых, принадлежали воинам, жившим в этих владени-ях и получавших здесь все необходимое: пищу, провиант, оружие55. Военное значение некоторых «миякэ» легко прослеживается по их расположению – они располагались на транспортных маршрутах, вблизи или внутри «вражеских» земель (чтобы оказывать давление на эти «сопротивляющиеся» территории), а также на территориях, перешедших в государственную собственность после поражения местных сил (в качестве «компенса-ции»)56. На военное значение «миякэ» указывают и варианты иероглифической записи этого термина в источниках (кит. тунь-цан – досл. "склад военного поселения" в «Ни-хон-сёки»; кит. тунь-чжай – досл. "дома / земельные участки военного поселения" в «Кодзики»57), где иероглиф «тунь» имеет значения «укреплять границы военными посе-лениями; стоять гарнизонами» и «военное поселение».58 Все исследователи указывают на тесную связь «царских зернохранилищ» («миякэ») с «царскими полями» (мита), так как, по мнению Н.И.Конрада, если существуют амба-ры, значит, должны существовать и поля, откуда свозится зерно. Следовательно, как считает Н.И.Конрад, можно говорить о существовании в этот период «царских полей» (мита)», несмотря на то, что “мита” впервые упоминаются позднее (при Ōтараси-хйко / Кэйко – конец 30-х - начало 40-х годов IV века испр. хрон.)59. Происхождение «мита» исследователи также связывают со «священными полями» (на что может указывать и сам термин «мита» – досл. "священное / императорское поле"), то есть с землями кол-лективного фонда общины.60 Но поздняя иероглифическая запись (кит. тунъ-тянь – досл. "поля военного поселения") может указывать на связь с военными поселениями. На это обращает внимание и Варгё Ларс, указывая, что в Китае в период империи Хань термин «тунь-тянь» означал земли, обрабатываемые воинами–колонистами в отдаленных (ок-раинных) землях для самообеспечения продуктами, так как снабжение их из централь-ных районов было невозможно61. Но, на мой взгляд, такая ситуация в Японии могла быть только в отдаленных окраинных землях. В освоенных районах, по общему мнению исследователей, в «миякэ» на «царских полях» трудились члены земледельческих кор-пораций (ma-бэ)62, под надсмотром должностных лиц (та-цукаса, или мита-но цукаса)63. Развитие царского (государственного) хозяйства в правление Икумэ (Суйнина) свя-зано и с возникновением такого института неполноправных свободных (яп. бэ, бэмин) как «минасиро» («царские именные кормильцы») и «микосиро» («царских потомков кормильцы»). Эти «кормильцы» были тесно связаны с «царскими полями» (мита) и «царскими амбарами» (миякэ).64 Впервые в источниках «кормильцы» упоминаются в связи с сыном Икумэ: Итоси-вакэ «вследствие того, что он не имел детей, сделал Ито-cu-бэ своей заменой»65 [Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, II, LXIX]. Но некоторые иссле-дователи подвергают сомнению это сообщение по причине «ранней хронологии».66 М.В. Воробьев считает, что «...вовсе отрицать существование кормильцев до VI века не при-ходится...»; «кормильцы, связанные как с именами царей, так и с названиями дворцов-храмов, это архаичная и довольно редкая категория, существовавшая до V века вклю-чительно...».67 Однако, если отказаться от искаженной хронологии "Нихон-сёки" и при-нять исправленную, то это событие будет вполне закономерным в ряду других свиде-тельств, так как, видимо, оно приходится на 30-е годы IV века [между 332-338 испр. хрон.]. Исследователи считают, что в связи с разрастанием дома правителей появилась не-обходимость в распределении «бэ» для содержания членов царской семьи, в том числе и бэминов–землепашцев, поэтому при Икумэ были созданы «микосиро-бэ» – из различных родов взяты люди, из них образованы новые «корпорации» (бэ) под властью дома прави-теля.68 На мой взгляд, требуется уточнение – данные «люди» изначально по положению являлись неполноправными свободными. По версии «Кодзики» «кормильцы» – это группы людей, которые создавались для увековечения имени знатного лица69 [Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, О, LXIX]. Ряд ис-следователей подвергают сомнению эту точку зрения, считая ее легендой, восходящей ко времени составления «Кодзики» на том основании, что «кормильцы» часто получали названия не от имен правителей и правительниц, а от названий дворца правителя, или местности.70 Но другие исследователи указывают, что забота о сохранении «навечно» имени рода относилась к числу важнейших в родоплеменных и раннеклассовых общест-вах.71 Поэтому к имени соответствующего лица или к названию резиденции добавлялся показатель корпорации – «бэ»72, в результате получалось название «кормильцев». В свя-зи с этим, на мой взгляд, в правление Икумэ упоминается еще одна корпорация «кор-мильцев», связанная с названием резиденции еще одного сына Икумэ – Инисики-но ири-бико, жившего во дворце (мия) Кахами в Тотори в провинции Идзумо: «...он жил в этом дворце (мия) и установил [корпорацию] Кахаками-бэ» [Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, П, LXIX]. В «Нихон-сёки» термин «Кахами-бэ» употреблен по отношению к арсеналу мечей людей, хранившихся в храме Исоноками [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 39-й год пр.; Nihongi, VI, 22-23]. Кроме того, во время путешествия старшего сына Икумэ – Хомути-ваю, как со-общает "Кодзики", во всех местах, куда он прибывал, были установлены (с согласия Икумэ) корпорации Хомудзи-бэ [Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, П, LXXII]. По мнению В.Астона название корпорации происходит от имени принца (Хомути, или Хомудзи).73 В"Нихон-сёки" в этом эпизоде употреблены имя Хому-цу вакэ и название корпорации Хому-цу-бэ [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 23-й год пр.; Nihongi, VI, 13-14]. Корпорации «кормильцев» создавались двумя путями: (1) либо такая корпорация фор-мировалась заново, чаще всего из переселенцев (чужаков–неполноправных свободных); но иногда (2) из местного (завоеванного?) населения, и тогда такая корпорация становилась полностью царской (томо), во главе её стоял управляющий царской корпорацией (томо-но мияцуко); (3) либо существовавшая корпорация или группа людей, подчиненная местным властям или кланам, объявлялась «кормильцами», и тогда эта корпорация оставалась на по-печении управляющего владением куни (куни-но мияцуко), который и пересылал во дворец результаты труда корпорации.74 Категория «кормильцев» «минасиро» («царские именные кормильцы»), видимо, оста-валась непосредственно во владении монарха, а «микосиро» («царских потомков кормиль-цы») – закреплялись за членами царского дома75. Главной экономической задачей «кор-мильцев» было обеспечение их хозяев. Все налоги и подати с них поступали в пользу «вла-дельца имени»76. В связи с этим исследователи истолковывают иероглиф «сиро» (кит. дай – «вместо»; «из поколения в поколение»77) как «провиант; провиант для призрения, вспомо-ществования»78. Корпорации «кормильцев», как отмечает М.В.Воробьев, были тесно связаны с цар-ским кланом: их размер зависел от положения члена царского клана, после смерти владельца корпорацию делили между наследниками, даже гибель целой ветви клана не выводила кор-порацию за пределы владения царского клана в целом79. Кроме «та-бэ», «минасиро-бэ» и «микосиро-бэ» с государственным хозяйством были связаны и другие («простые») корпорации неполноправных свободных (бэ). В правление Икумэ упомянуты следующие корпорации: 10 корпораций арсенала в святилище Исонока-ми80; «тотори-бэ» («корпорация ловцов птиц»), управлять которыми был назначен Юкаха Тана, получивший наследственное клановое звание («кабанэ»), Тотори-но миякко («управ-ляющий ловцами птиц»)81; «тори-кахи-бэ» («корпорация кормильцев птиц»); «о-ю(в)э» и «вака-ю(в)э» («старшие и младшие купальщики») [Кодзики, П, LXXTJ; Nihongi, VI, 13-14; Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 23-й год пр.]. Помимо этого, в связи с царским погребальным (похоронным) обрядом (во время по-хорон «императрицы» Хибасу-химэ) были образованы очень интересные корпорации: «иси-ки-цукури («изготовителей каменных гробов») и «ханиси-бэ» (или хаси-бэ) [Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, II, LXXV; Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 32-й год пр.; Nihongi, VI, 19-20]. «Нихон-сёки» сообщает, что, когда умер младший брат Икумэ с материнской стороны (что особо подчеркивается), по старой традиции (Икумэ назвал это «старым (древним) обычаем»; яп. .фуруй фŷ82) были собраны приближенные (кит. цзинь-сú83, камбун киндзюся84) умершего и погребены, стоя и живыми, вокруг курганной насыпи. В течение нескольких дней они не умирали, а плакали и стенали день и ночь. Наконец, они умерли и сгнили. Собаки и вороны, собравшись, сожрали их. Потрясенный этим зрели-щем, Икумэ приказал высшим сановникам придумать, как остановить этот древний, но плохой обычай85 [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 28-й год пр.; Nihongi, VI, 18-19]. «Кодзи-ки» называет такой способ захоронения «хйто-гаки» (досл. «ограда из людей»)86 и гово-рит, что таким образом людей захоронили впервые вокруг могилы Ямато-хйко [Кодзи-ки, св.2-й, Судзин; Kojiki, II, LХIII]. Впервые, видимо, нужно понимать так: впервые захоронили живьем и стоя, закопав в землю по горло (то есть способом «хйто-гаки»)87; так как древнеяпонский обычай захоронения с умершим его рабов и слуг описывался ки-тайскими авторами еще в III веке н.э. (курган Бимиху, правительницы государства Нюй-ван-го на Северном Кюсю88[Сань-го-чжи, Вэй-чжи, гл.30, Во89; Вэй-чжи, вожэнь-пу, цзюань 30, л.23б(1а), 6 – 29а(6б), 1]90). Да и, по «Нихон-сёки», Икумэ настаивает на том, что это «древний обычай». Через некоторое время скончалась «главная жена» Икумэ – Хибасу-химэ Прави-тель решил не повторять печальный опыт предыдущих похорон. Выход был найден од-ним из приближенных – Номи-но сукунэ, который послал гонцов во владение Идзумо за сотней гончаров из корпорации «идзумо-куни-но хаси-бэ»91 (так же: ханиси-бэ, хасэ-бэ92, хани-бэ93), которые под руководством Номи-но сукунэ стали лепить глиняные фигурки людей, лошадей и другие фигурки, получившие название «ханива» (досл. «глиняные круги») или «татэмоно» (досл. «стоящие предметы»)94. Обрадованный правитель издал приказ, запрещавший хоронить людей вместе с их господином, и предписывающий ус-танавливать на могилах глиняные фигурки.95 В награду за заслуги Номи-но сукунэ полу-чил специальное место, где проводил обжиг ханива (др.-яп. катаси-токоро96); был на-значен правителем Икумэ заниматься делами хаси-бэ (досл. «ха(ни)си-бэ сйки»97); в свя-зи с этим Номи-но сукунэ получил наследственное клановое звание (кабанэ) – ха(ни)си-но оми. Кроме того, как можно предполагать из текста «Нихон-сёки», и на что указывает Н.И.Иофан, с этого времени пошла традиция, что ха(ни)си-бэ-но мурадзи, первопредком которых являлся Номи-но сукунэ, ведали (кит. чжу98) похоронами императоров" [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 32-й год пр.; Nihongi, VI, 20-21] Н.И.Иофан трактует функции ха(ни)-си-бэ-но мурадзи («кабанэ», которые, по её мнению получил Номи-но сукунэ ) как «надзирателей за могилами государей», связанных с жреческими должностями, так как специфика работы «ханиси-бэ» требовала специальной выучки, отличного знания тради-ции, канона, непосредственно связанных со священным ритуалом. Такое знание, как считает Н.И.Иофан, в те времена можно было получить только от жрецов; следовательно, корпорация («xaниcu-бэ» была тесно связана со жречеством и подчинена строгой регла-ментации Н.И.Иофан предполагает, что в корпорации «ханиси-бэ» объединялись перво-начально жрецы–скульпторы и находившаяся у них в подчинении группа ремесленни-ков101. На мой взгляд, подобные предположения вполне правомерны, так как в древневос-точных государствах очень часто жреческие функции совмещались с государственны-ми102. Некоторые исследователи подвергают сомнению сообщения источников о захоро-нениях людей со своим господином и версию «Нихон-сёки» о возникновении «хани-ва»103. Так, Г.Б.Навлицкая высказывает предположение, что это легенда китайского про-исхождения, так как находимые археологами «ханива», как правило, располагаются только снаружи курганов – рядами вокруг основания, а в Китае в погребениях глиняная пластика всегда находилась внутри курганов104. Кроме того, в Китае археологически за-свидетельствованы курганы – погребения правителей, в которых действительно найдены останки массовых человеческих и конских жертвоприношений. Позже эти жертвопри-ношения заменяются глиняными изображениями. А в Японии же, как указывает Г.Б. На-влицкая, погребения с человеческими жертвоприношениями вообще не обнаружены105. Другие исследователи более осторожны в своих суждениях. Например, Н.А.Иофан указывает, что «...появление погребальной пластики могло быть вызвано и влиянием континентальной культуры, хотя сходство при ближайшем рассмотрении оказывается чисто функциональным и сводится только к аналогичному назначению скульптуры... Характер и стиль ханива вполне оригинальны, так же как и техника изготовления»106. М.В.Воробьев добавляет: «обычай погребения вместе с умершим его челяди, появив-шийся в Китае и Корее, не имел в Японии широкого распространения и быстро исчез... система погребения вслед за умершим приняла в Японии особые формы, чаще всего вместе с покойником “добровольно” погребался только его родич. Но и этот обычай вы-звал сильное сопротивление, которое и привело к его отмене»107. Такикава Сэйдзиро приводит пример такого захоронения, обнаруженного в провинции Ямато, уезде Такаси, с богатым захоронением знатного человека в задней – круглой части кургана и созахо-ронением человека низкого статуса (раба, по мнению Такикава С.) с простым погребаль-ным инвентарем в передней – квадратной части кургана (типа дзэмпо-коэн-фун)108. Как отмечает Н.А.Иофан, археологические данные говорят, что «ханива» в виде цилиндров появляются в последней четверти Ш века н.э.109, самые ранние изображения «ханива» – дома (храм-жилище) датируются рубежом III-IV веков н.э.110, а изображения людей появляются лишь в V веке111 и широко распространяются в VII веке112 – в позд-ний курганный период. Поэтому, по мнению Н.А.Иофан, «легенда "Нихонги" о проис-хождении ханива, в которой говорится о замене людей глиняными фигурами, отражает более поздние представления. Возможно, что первоначально ханива не только являлись изображением людей, составляющих окружение погребенного вождя (свита, дружинни-ки, слуги), но и... как бы представляли священный ритуал, совершаемый жрецами, ими-тирующими небожителей. При внимательном рассмотрении мир ханива обнаруживает явную связь с синтоистской мифологией, зафиксированной в «Кодзики» и «Нихонги»113. В пользу данной точки зрения может говорить и материал источников. "Нихон-сёки" со-общает, что люди корпорации хаси-бэ, до того как Номи-но сукунэ получил задание де-лать ханива для императорских захоронений, проживали в Идзумо-но куни. То есть тра-диция изготовления ханива существовала задолго до правления Икумэ, что подтвержда-ет археологический материал, где самые ранние ханива в виде цилиндров, датируются концом III века н.э.114 Ханива, по мнению исследователей, развились из полых керамических столбиков–цилиндров, выполненных в технике вадзуми (наложения глиняных колец), в свою оче-редь произошедших, по мнению японского археолога Фумио Мики, от символических ритуальных сосудов без дна хадзи, продолжающих в период кофун (III-VII века) тради-ции керамического производства периода яёи (IV век до н.э. – III век н.э.). Размещение на поверхности погребального кургана (в отличие от китайского обычая располагать глиняные фигуры внутри захоронения) говорило о том, что ханива выполняли функции магической охраны, составляя символическую ограду с магическим табу вокруг холма, охраняя курган116 (часто в ханива делались отверстия для продевания соломовой веревки как символа границы священного места117). Это в значительной степени обусловило столбообразный характер основы и базы ханива.118 В первой половине IV века в связи с указом Икумэ, развитие пластики ханива получило дополнительный стимул, и в IV-VI веках данное искусство достигает исключительного многообразия мотивов (до несколь-ких тысяч): археологи обнаружили множество изображений воинов, жрецов, придвор-ных дам, слуг, земледельцев и животных (размером от 30 см до 1,5 м)119. Правила распо-ложения фигур были строго зафиксированы и соответствовали общей космогонической ориентации погребения170. То есть, можно предполагать, основываясь на различных данных, что «ханива» возникает в связи с формированием раннего синтоизма и его ритуала121 (изгородь с ма-гическим табу122) и складыванием курганной культуры в Центральной Японии («ханива» являлись непременным атрибутом курганных захоронений123). Кроме того, известный на Кюсю обычай созахоронения с господином в могильном кургане (Бимиху и сто рабов в «Вэй-чжи» [Сань-го-чжи, Вэй-чжи, гл.30, Во124; Вэй-чжи, вожэнь-пу, цзюань 30, л.23б (1а), 6 – 29а(6б), 1]) – в Центральной Японии принял более скромные размеры. Напри-мер, Н.Г.Мунро (с некоторым сомнением) приводит сведения об известных случаях, ко-гда главный курган («мисасаги») сопровождается рядом небольших могил125. М.В. Во-робьев считает, что, если этот обычай и существовал, то в качестве исключительного яв-ления126. При Икумэ, видимо, впервые при похоронах Ямато-хйко, был придуман и ис-пользован такой «варварский» метод «созахоронения» как «хйто-гаки», что и вызвало резкое неприятие его правителем, и запрет данного обычая. О том, что вышеуказанный обычай все же существовал и даже продолжал существовать и после запрета Икумэ, го-ворят последующие повторные запреты (например, при Котоку – см.: [Нихон-сёки, св.25-й, Котоку, 2-й год пр., 3-й месяц, 22-й день; Nihongi, XXV, 29]), на что обращают внимание исследователи127. Косвенным подтверждением возможности событий, описанных в «Нихон-сёки» в связи с возникновением «ханива», является историчность личности Номи-но сукунэ –главы ханиси-бэ. Подробные сведения о его смерти (которых нет в «Кодзики» и «Нихон-сёки») сохранились в местных источниках и были записаны в «Харима-фудоки»: «...в древнее время Номи-но сукунэ из рода гончаров ханиси, возвращаясь в провинцию Ид-зумо, остановился на ночлег на горном поле Кусакабэ; там он заболел и умер. Тогда из провинции Идзумо прибыло много людей, которые понесли его, сменяясь; из речных камней они сделали могильный курган... могильный курган назвали Идзумо-но хакая» [Харима-фудоки, уезд Иибо, горное поле Тати]. Идзумо-но хакая (досл. «усыпальница Идзумо») находится в гористом районе, западнее равнины Тати-но, где разбросано мно-го древних курганов периода кофун, один из которых называется Сукумодзука – он счи-тается местом погребения Номи-но сукунэ128. Развитие государственного хозяйства и рост численности его работников позволил правителям Ямато больше внимания уделить развитию ирригации – основе земледелия, являвшейся одной из основных функций государства на Древнем Востоке129. Так «Ни-хон-сёки» сообщает, что во второй половине своего правления Икумэ отправил в про-винцию Кавати принца Инисики вырыть два пруда130; два пруда было вырыто в провин-ции Ямато Кроме того, «в этом году приказано всем «куни» [гражданским общинам в составе Ямато – С.Д.] приступить к созданию прудов и каналов (кит. чи и гоу соответст-венно)131 в [количестве] свыше восьмисот [или: в большом количестве – С.Д.]. После этого земледелие (кит. нун) стало [государственным] делом (кит. ши; яп. кото)132. По этой причине общинники (кит. бай-син – досл. «сто родов»133) богатели. Поднебесная находилась в великом спокойствии»134 [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 35-й год пр.; 10-й месяц; см.: Nihongi, VI, 22]. Исследователи подвергают сомнению столь крупную цифру: 800 прудов и кана-лов135. Но если принять во внимание замечание М.В.Воробьева, что «объемные (гидро-технические – С.Д.) работы оказались по плечу только царской власти»1'6 (как и везде на Востоке137), то в ведении территориальных общин («куни») оставались мелкие ирригаци-онные сооружения – видимо, этой «мелочи» и набралось свыше 800 сооружений. Поэтому, в силу масштабности гидротехнических работ, в Японии, так же как и во всех древневосточных государствах, развитие ирригационной системы, по точному за-мечанию М.В.Воробьева, было связано с созданием царских владений в различных рай-онах страны. А контроль за орошением (как и в Китае) стал считаться государственной функцией – заботой государя138. В правление Икумэ (правителя Суйнина) продолжались попытки расширения внешнеполитических связей. Так, «Нихон-сёки» сообщает: «сын вана. (правителя) Силла [по имени] Чхон-ильчханъ изъявил покорность (досл. «приехал и нашел приют»)» [Ни-хон-сёки, св.6-й, Суйнин, 3-й год пр., см.: Nihongi, VI,5]. Событие это произошло в са-мом начале правления Икумэ (традиц. 3-й г. пр.) [т.е. около 332 года испр. хрон.] |. Од¬на из версий, цитируемых в «Нихон-сёки», тут же, сообщает некоторые подробности: «Сначала Чхон-ильчханъ, сев на корабль, встал на якорь во владении (куни) Харима, [где он] жил в селении (мура) Сисаха». Сумэра-микото (правитель) послал в Харима двух своих людей узнать у Чхон-ильчханъа, кто он такой и откуда прибыл, на что Чхон-ильчханъ ответил: "Я (Ваш слуга) являюсь сыном владыки владения» (кор. кук-чу, яп. куни-нуси) [в] Силла". Услышав о том, что в Японии есть мудрый повелитель, Чхон-ильчханъ передал свое владение (кор. кук) своему младшему брату Чжи-ко и поехал в Японию с дарами [Нихон-сёки, св. 6-й, Суйнин, 3-й год пр.; см.: Nihongi, VI, 5-6]. Чхон-ильчханъу было дозволено или остаться на прежнем месте в Сисаха, или поселиться в Идэса на острове Авадзи (недалеко от совр. Осака); но Чхон-ильчханъ испросил разре-шение самому выбрать место жительства. От реки Удзи он проследовал на север через владение (купи) Оми и поселился в Тадзима (на побережье, обращенном к Корее). После этого гончары (кит. тао жэнъ; яп. уэ-хйто)139 из долины Катами в куни Оми стали «сйтаги-хйто» (кит. цзуньжэнь)140 Чхон-ильчханъа. М.В.Воробьев полагает, что эти гончары тоже были переселенцами из Кореи, прибывшими вместе с данным представи-телем правящей династии Силла141, на что могут указывать некоторые значения иерог-лифа “цзун”142. Большинство исследователей склоняются к мысли, что данное событие (прибытие Чхон-ильчханъа) имело место143. Японский ученый Мори К. полагает, что од-на из общин–государств Чинхана – Силла установила таким образом связи с Японией144. Тому, что человек по имени Чхон-ильчханъ прибыл именно из Силла, есть и другие под-тверждения. Первая часть его имени – «чхон» («небо») является хорошо известной ко-рейской фамилией145. Вторая часть («илъчханъ») – это, видимо, фонетическая запись од-ного из двух высших чинов Силла, введенных в 9-й год правления Юри-нисагыма (32 год н.э.) (система 17 рангов) [Самкук-саги, летописи Силла, Юри, 9-й год пр., 32 г.н.э.]146 (см. также: [Бэйши, гл.94, Ш Синьло147]). Первый чин в этой табели о рангах назывался «иболь-чхан», второй
По материалам статьи: Суровень Д.А. Проблемы царствования в Ямато правителя Икумэ (Суйнина) // Античная древность и средние века. Екатеринбург, 1998. С.193-217. ПРОБЛЕМЫ ЦАРСТВОВАНИЯ В ЯМАТО ПРАВИТЕЛЯ ИКУМЭ (СУЙНИНА) Преемником Мимаки-ири-бико (Судзина) в 332 году [исправленной хронологии]1 стал его третий сын от главной жены Мимаки-химэ (или Мима-цу химэ) по имени Ику-мэ-ири-хйко И-сати (Суйнин), или «правитель Икумэ» в «Кодзики», «Нихон-сёки» и «фудоки»2. Мать Икумэ являлась одновременно родной сестрой Мимаки и по женской линии наследования была наследницей титула верховной жрицы–правительницы. Таким образом, Икумэ оказывался сыном женщины, родство с которой давало право на трон. Способ изложения материала в вводной части 6-го свитка "Нихон-сёки" о Икумэ (Суйнине) отличается от подобных сведений в списке «восьми правителей», и прежде всего тем, что здесь указано циклическое обозначение года рождения Икумэ: «правитель [Икумэ] в 29-й год правителя Мимаки [или] в циклический год… "мидзуноэ-нэ" (49-й год цикла), весной, в начальный месяц, день “цутиното-и” [36-й цикл. знак; 1-й день – С.Д.] 1-го месяца по новолунию4 был рожден во дворце (яп. мия) Мидзугаки»3 в Сйки [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин; Nihongi, VI, I]4. Ничего подобного ранее (да и после) Ику-мэ мы в «Нихон-сёки» не наблюдаем. Обычно обозначение «29-й год5 Мимаки» (вслед за составителями источника) понимается как «29-й год правления Мимаки». Но, по моему мнению – это указание на возраст Мимаки (Судзина), которое нужно понимать так: «Икумэ родился тогда, когда Мимаки было 29 лет (отроду), или в циклический год… 49-[й] год… цикла»... На рубеже III-IV веков [49]-й год цикла приходится на 29[2] год [испр. хрон.].6 На несоответствия в датировках официальной хронологии «Нихон-сёки» указал и В.Астон: если Суйнин был рожден в 29-й год правления Судзина, а сделан наследным принцем в 48-й год правления Судзина, то тогда ему должно было быть 20 лет отроду, а не 24, как указано в «Нихон-сёки»7 [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин; Nihongi, VI, 1]. Икумэ вступил на престол в год "мидзуноэ-тацу" (29-й год цикла) [332 испр. хрон.], и резиденция правителя из Сйки была перенесена в Макимуку, для того чтобы уйти из-под контроля общинной знати Сйки, оказывавшей большое влияние на власть правите-лей Ямато. Достаточно сказать, что шесть первых правителей после Дзимму (с Суйдзэя [2-го] до Корэя [7-го]) были женаты на женщинах из рода "владык округа” (яп. агата-нуси) Сйки, а предки правителя Мимаки – Когэн (8-й) и Кайка (9-й) происходили от од-ной из дочерей "владыки округа" Сйки. Резиденция отца Икумэ – правителя Мимаки да-же располагалась в Сйки. На следующий год «главной женой» («императрицей») Икумэ стала Сахо-бимэ8 («знатная девушка / принцесса Сахо» – местности в Ямато). Именно с ней связана вспыхнувшая внутри правящего дома борьба за власть9, в ко-торой чётко прослеживалось столкновение матрилинейного и патрилинейного принци-пов передачи власти. «Нихон-сёки» и «Кодзики» подчеркивают этот момент: «старший брат императрицы с материнской стороны “кими” (кит. ван)10 Сахо-хйко замыслил заго-вор и обратился к “императрице”, говоря следующее: «Кого ты любишь больше всего – своего старшего брата или своего супруга?». На это «императрица» ответила: «Я люблю моего старшего брата» [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 4-й год пр.; Nihongi, VI,7; Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, II, LXXI]. Аргументы, которыми склонял к заговору свою сестру Сахо-хйко, тоже очень показательны: пока она красива – она имеет влияние на правите-ля, но как только ее красота увянет это влияние прекратится, а в Поднебесной много прекрасных женщин, которые будут искать благосклонности правителя. Красоте дове-рять нельзя (видимо, с намеком: что кровное родство – более надежная опора в жизни, чем любовная связь, основанная на проходящей молодости и красоте). И Сахо-хйко предлагает своей сестре ради него перерезать горло Икумэ во сне, и после этого всту-пить на трон и вместе, вдвоем, править Поднебесной (в качестве супругов [?]) [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 4-й год пр.; Nihongi, VI, 7-8; Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, П, LXX]. «Императрица» долго колебалась, но не смогла убить Икумэ и, более того, рас-крыла заговор своему супругу. Икумэ собрал войско из соседних районов (он был в Кумэ, во дворце Така-мия). Полководцем был назначен Яцунада (дальний предок Кодзукэ-но кими). Но Сахо-хйко укрылся в укреплении Инаки, а Сахо-бимэ сбежала к своему брату. Попытка выкрасть её или уговорить уйти из Инаки не удалась11. Во время штурма укрепления подожгли, вои-ны мятежников разбежались, а брат и сестра – заговорщики погибли в огне [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 5-й год пр.; Nihongi, VI, 9-10; Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, II, LXX-LXXI]. Таким образом, мятеж был подавлен, победил патрилинейный принцип передачи власти.12 После восстановления порядка, Икумэ, как и ранее его отец Мимаки, занялся во-просами культа и храмовыми хозяйствами: 1) заменил верховную жрицу культа Аматэ-расу (культа дома правителей Ямато) Тоё-суки-ири-химэ (дочь Мимаки, которая была назначена на эту должность в ходе религиозных реформ правителя Мимаки) своей доче-рью – Ямато-химэ. Первоначально поклонение Аматэрасу осуществлялось у Удзу-каси-но мото (досл. “Основание священного дерева Каси”)13 в Сйки, районом, с которым бы-ли связаны все первые правители Ямато. Но на следующий год14 культовый центр Ама-тэрасу (и ее культовые вещи, прежде всего – «священное зеркало»15) был перенесен в Исэ, на берег реки Исудзу у Каха-ками, где для этого там специально был построен храм Ватарахи – «дворец воздержания» (или «поклонения»). Это нынешнее святилище Ама-тэрасу в Исэ16, датируемое исследователями IV веком н.э. [Нихон-сёки. св.6-й, Суйнин, 25-й год пр.; год хиното-ми; Nihongi, VI, 15-17]. Как добавляет «Дзинно-сётоки», предок клана Накатоми-о-касима стал верховным жрецом, а О-хата-нуси был назначен “о-каннуси” святилища («великим божественным хозяином» – главным жрецом) [Jinno-shotoki, I, Suinin, 74]. По мнению авторов «Дзинно-сётоки» – святилище в Исэ стало «императорским святилищем» для всей страны [Jinno-shotoki, 1, Suinin, 74]; 2) для осу-ществления культа Великого бога Ямато были назначены жрецы и жрицы, а также выде-лены земли для храмового хозяйства этого бога в селении Инаси [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, год хиното-ми; Nihongi, VI, 17]; 3) снова для обеспечения культовых потребно-стей были определены для всех святилищ «священные земли» и «священные дворы» храмовых хозяйств [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 27-й год пр.: Nihongi, VI, 18]; 4) в прав-ление Икумэ упоминается термин «си-кан» (кит. цы-гуань), который некоторые исследо-ватели переводят как «Ведомство Культа» (Department of Worship)17 или трактуют как «каму-цукаса» – «управление религиозных дел», «священное управление»18, хотя китай-ское значение этих иероглифов – «жрец, исполнитель обряда жертвоприношения»19 [Ни-хон-сёки, св.6-й, Суйнин, 27-й год пр., Nihongi, VI, 18]; 5) Мононобэ-но Тотинэ в ранге «о-мурадзи» («великий мурадзи [глава корпорации неполноправных свободных]») был назначен заведовать20 «священными драгоценностями» («регалиями») Идзумо-но куни; некоторые исследователи предполагают, что в это время, как и святилище в Исэ, было построено «Великое святилище Идзумо»21. Сохраняющаяся нестабильность внутреннего положения вынуждала правителей Ямато постоянно заботиться о вооружении: Икумэ приказал сложить22 луки, стрелы и крестообразные мечи в святилищах всех богов23 [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 27-й год пр.; Nihongi, VI, 18]; кроме того, сын Икумэ – Иниси-но-ири-бико (в «Нихон-сёки»: Ини-сики) приказал сделать тысячу крестообразных мечей (сначала хранившихся в Осака24) и сложил их в храме бога Исоноками [Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, П, LX1X]. Сам Инисики был назначен управлять «священными сокровищами» святилища Исоноками, получив таким образом, видимо, возможность осуществлять контроль и над арсеналом святилища [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 39-й год пр.; Nihongi, VI, 23]. Для выполнения этих функций Икумэ даровал десять корпораций, среди которых было несколько непо-средственно связанных с военным делом: тати-нухи-бэ («изготовители щитов»), ками-ю-гэ-бэ («строгальщиков священных луков»); каму-я-цукури-бэ («изготовителей священ-ных стрел»), каму-осака-бэ («священных наказании корпорация»), тати-хаки-бэ («ме-ченосцев»)25. К этим корпорациям относилась и корпорация ками-осака-бэ – видимо, из-начально связанная с арсеналом, так как Осака было местом, где первоначально храни-лась 1000 мечей.26 Непосредственно арсеналом в святилище Исоноками заведовал Ити-каха из семьи Касуга-но оми; предок Мононобэ-но обито. Таким образом, корпорации арсенала оказались отнесены к корпорациям мононобэ (оружейников и императорских гвардейцев) [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 39-й год пр.; Nihongi, VI, 23]. При Икумэ шло дальнейшее развитие государственного хозяйства. По мнению ис-следователей, в IV веке появляется такая разновидность государственных хозяйств как миякэ.27 Это очень хорошо согласуется с данными письменных источников, если учесть результаты ревизии хронологии "Нихон-сёки". В начале правления Икумэ [т.е. в середи-не 30-х годов IV века н.э. испр. хрон.] упоминаются миякэ, построенные в селении Ку-мэ28 [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 27-й год пр.; Nihongi, VI, 18]. Термин «миякэ» записан в тексте "Нихон-сёки" китайскими иероглифами «тунь-цан» (досл. "накопительные ам-бары"29 или "житница военного поселения")30, которые переводятся исследователями как «склад, амбар; строение для хранения зерна»31. По мнению М.В.Воробьева, происхожде-ние этого зерна могло быть разным: 1) поступало с «царских полей» (мита32) в том чис-ле и из «царских округов» (миагата); либо 2) от глав кланов и местного населения в ви-де дани и налогов; причем, как указывают этот же и другие ученые, первый вариант сде-лался ведущим (урожай с «царских полей» хранился в «миякэ»33); в результате этого по-нятие «миякэ» было перенесено и на царские земли, где находились «миякэ»34, поэтому под «миякэ» стали подразумевать «царское владение»35, которое включало в себя «цар-ские поля» (мита36), «царские амбары» (собственно «миякэ») и земледельческие корпо-рации, обрабатывавшие эти поля (та-бэ)37. На это может указывать один из вариантов иероглифической записи термина миякэ в «фудоки»: кит. юй-чжай – досл. "император-ская усадьба / императорские участки земли"38. В общем, как подчеркивает М.В. Воробьев, истоки возникновения , как и механизм образования царских владений – одна из проблем историографии.39 Но решение пробле-мы возможно, если рассмотреть вопрос с точки зрения общих закономерностей возник-новения государственных хозяйств в древнем мире. Некоторые исследователи считают, что эти царские владения (миякэ) возникли на основе храмовых («жреческих») «священных амбаров» и «священных полей» (на что может указывать и один из вариантов записи и перевода терминов «ми-якэ» и «ми-та»40), то есть прежнего коллективного фонда общины, ставшего собственностью правителя. Это очень хорошо прослеживается в функциях, выполняемых царским хозяйством: уро-жай с царских владений использовался для общественных нужд41 – в качестве страхово-го и резервного фонда (в 536 году это было подтверждено особым указом правителя, а в 567 году в период голода в бедствующие районы было доставлено зерно из соседних районов [Nihongi; XVI-П, 12; XIX, 58]42). То есть функции, которые ранее выполнял кол-лективный фонд общины, сохранялись за государственным хозяйством даже еще в VI веке н.э. Подобная ситуация существовала в древнем мире во всех древневосточных странах.43 По мнению М.В.Воробьева, инициатива и право создания «миякэ» целиком нахо-дились в руках монарха. Такие владения создавались на целине, на конфискованных или подаренных угодьях.44 Этот же ученый отмечает, что только правитель создавал миякэ и распоряжался ими. В «Нихон-сёки» (в 11-м свитке «Нинтоку») упоминается указ Икумэ (Суйнина), по которому «царские поля и амбары Ямато» (Ямато-но мита оёби миякэ – под «Ямато» можно понимать, судя по иероглифу «Ва / Ямато», а также трактовке М.В. Воробьева – государство Ямато45) считались владением только правящего монарха и ни-кого более, даже не сына правителя [Нихон-сёки, св. 11-и, Нинтоку; Nihongi, XJ.,3]46. Но «царские владения» могли управляться членами царского клана47, принцами или други-ми знатными людьми48. Так в правление Икумэ упоминается Тадзима-мори, ставший ос-нователем клана «Миякэ-но мурадзи», который, по мнению Б.Х.Чемберлэйна и В.Астона, был кланом «управляющих императорскими зернохранилищами (амбарами)», может быть, какой-нибудь определенной местности49 [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 99-й год пр., Nihongi, VI, 27; Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, II, LXXTV]. Наоки Кодзирō на основе анализа текстов источников выделяет два вида миякэ по признаку управления: 1) миякэ, находившиеся под управлением местных знатных кланов; 2) миякэ, находившиеся под управлением присылаемых из центра чиновников (служилых людей).50 Как правило, как отмечает Варге Ларе, «миякэ» управлялись высшими должност-ными лицами, назначаемыми двором Ямато, с рангом «томо-но мияцуко» («управляю-щий корпорацией»)51, видимо, по причине того, что этому чиновнику нужно было руко-водить и рабочей силой (табэ – «земледельческими корпорациями») данного «царского владения». М.В.Воробьев считает, что. возможно, с этими владениями были связаны ре-месленники (томо-бэ), содержавшиеся за счет урожаев с «царских полей» (такая ситуа-ция была в странах древнего Востока52), в обработке которых они также могли прини-мать участие; а также воины, расквартированные вокруг таких владений. На мысль от-носительно воинов в «миякэ» исследователей наводит уже первое упоминание о «миякэ» в деревне Кумэ. Само поселение Кумэ возникло в период правления Каму-ямато-иварэ-бико (Дзимму), когда к западу от горы Унэби (района резиденции и «фамильного клад-бища» первых правителей Ямато), на берегу реки осели воины клана О-кумэ (дружинни-ков Дзимму) [Нихон-сёки, св.3-й, Дзимму, 2-й год пр., Nihongi, Ш, 32]. Сам термин «ку-мэ», как указывает В.Астон, стал синонимом слова «воин»53. Поэтому В.Астон считает, что в Кумэ были расквартированы войска, и там же находились хранилища («миякэ») с зерном в качестве провианта для армии.54 Археологический материал подтверждает эти предположения: в районе царских владений всегда наблюдается скопление мелких кур-ганов. Эти курганы, по мнению ученых, принадлежали воинам, жившим в этих владени-ях и получавших здесь все необходимое: пищу, провиант, оружие55. Военное значение некоторых «миякэ» легко прослеживается по их расположению – они располагались на транспортных маршрутах, вблизи или внутри «вражеских» земель (чтобы оказывать давление на эти «сопротивляющиеся» территории), а также на территориях, перешедших в государственную собственность после поражения местных сил (в качестве «компенса-ции»)56. На военное значение «миякэ» указывают и варианты иероглифической записи этого термина в источниках (кит. тунь-цан – досл. "склад военного поселения" в «Ни-хон-сёки»; кит. тунь-чжай – досл. "дома / земельные участки военного поселения" в «Кодзики»57), где иероглиф «тунь» имеет значения «укреплять границы военными посе-лениями; стоять гарнизонами» и «военное поселение».58 Все исследователи указывают на тесную связь «царских зернохранилищ» («миякэ») с «царскими полями» (мита), так как, по мнению Н.И.Конрада, если существуют амба-ры, значит, должны существовать и поля, откуда свозится зерно. Следовательно, как считает Н.И.Конрад, можно говорить о существовании в этот период «царских полей» (мита)», несмотря на то, что “мита” впервые упоминаются позднее (при Ōтараси-хйко / Кэйко – конец 30-х - начало 40-х годов IV века испр. хрон.)59. Происхождение «мита» исследователи также связывают со «священными полями» (на что может указывать и сам термин «мита» – досл. "священное / императорское поле"), то есть с землями кол-лективного фонда общины.60 Но поздняя иероглифическая запись (кит. тунъ-тянь – досл. "поля военного поселения") может указывать на связь с военными поселениями. На это обращает внимание и Варгё Ларс, указывая, что в Китае в период империи Хань термин «тунь-тянь» означал земли, обрабатываемые воинами–колонистами в отдаленных (ок-раинных) землях для самообеспечения продуктами, так как снабжение их из централь-ных районов было невозможно61. Но, на мой взгляд, такая ситуация в Японии могла быть только в отдаленных окраинных землях. В освоенных районах, по общему мнению исследователей, в «миякэ» на «царских полях» трудились члены земледельческих кор-пораций (ma-бэ)62, под надсмотром должностных лиц (та-цукаса, или мита-но цукаса)63. Развитие царского (государственного) хозяйства в правление Икумэ (Суйнина) свя-зано и с возникновением такого института неполноправных свободных (яп. бэ, бэмин) как «минасиро» («царские именные кормильцы») и «микосиро» («царских потомков кормильцы»). Эти «кормильцы» были тесно связаны с «царскими полями» (мита) и «царскими амбарами» (миякэ).64 Впервые в источниках «кормильцы» упоминаются в связи с сыном Икумэ: Итоси-вакэ «вследствие того, что он не имел детей, сделал Ито-cu-бэ своей заменой»65 [Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, II, LXIX]. Но некоторые иссле-дователи подвергают сомнению это сообщение по причине «ранней хронологии».66 М.В. Воробьев считает, что «...вовсе отрицать существование кормильцев до VI века не при-ходится...»; «кормильцы, связанные как с именами царей, так и с названиями дворцов-храмов, это архаичная и довольно редкая категория, существовавшая до V века вклю-чительно...».67 Однако, если отказаться от искаженной хронологии "Нихон-сёки" и при-нять исправленную, то это событие будет вполне закономерным в ряду других свиде-тельств, так как, видимо, оно приходится на 30-е годы IV века [между 332-338 испр. хрон.]. Исследователи считают, что в связи с разрастанием дома правителей появилась не-обходимость в распределении «бэ» для содержания членов царской семьи, в том числе и бэминов–землепашцев, поэтому при Икумэ были созданы «микосиро-бэ» – из различных родов взяты люди, из них образованы новые «корпорации» (бэ) под властью дома прави-теля.68 На мой взгляд, требуется уточнение – данные «люди» изначально по положению являлись неполноправными свободными. По версии «Кодзики» «кормильцы» – это группы людей, которые создавались для увековечения имени знатного лица69 [Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, О, LXIX]. Ряд ис-следователей подвергают сомнению эту точку зрения, считая ее легендой, восходящей ко времени составления «Кодзики» на том основании, что «кормильцы» часто получали названия не от имен правителей и правительниц, а от названий дворца правителя, или местности.70 Но другие исследователи указывают, что забота о сохранении «навечно» имени рода относилась к числу важнейших в родоплеменных и раннеклассовых общест-вах.71 Поэтому к имени соответствующего лица или к названию резиденции добавлялся показатель корпорации – «бэ»72, в результате получалось название «кормильцев». В свя-зи с этим, на мой взгляд, в правление Икумэ упоминается еще одна корпорация «кор-мильцев», связанная с названием резиденции еще одного сына Икумэ – Инисики-но ири-бико, жившего во дворце (мия) Кахами в Тотори в провинции Идзумо: «...он жил в этом дворце (мия) и установил [корпорацию] Кахаками-бэ» [Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, П, LXIX]. В «Нихон-сёки» термин «Кахами-бэ» употреблен по отношению к арсеналу мечей людей, хранившихся в храме Исоноками [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 39-й год пр.; Nihongi, VI, 22-23]. Кроме того, во время путешествия старшего сына Икумэ – Хомути-ваю, как со-общает "Кодзики", во всех местах, куда он прибывал, были установлены (с согласия Икумэ) корпорации Хомудзи-бэ [Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, П, LXXII]. По мнению В.Астона название корпорации происходит от имени принца (Хомути, или Хомудзи).73 В"Нихон-сёки" в этом эпизоде употреблены имя Хому-цу вакэ и название корпорации Хому-цу-бэ [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 23-й год пр.; Nihongi, VI, 13-14]. Корпорации «кормильцев» создавались двумя путями: (1) либо такая корпорация фор-мировалась заново, чаще всего из переселенцев (чужаков–неполноправных свободных); но иногда (2) из местного (завоеванного?) населения, и тогда такая корпорация становилась полностью царской (томо), во главе её стоял управляющий царской корпорацией (томо-но мияцуко); (3) либо существовавшая корпорация или группа людей, подчиненная местным властям или кланам, объявлялась «кормильцами», и тогда эта корпорация оставалась на по-печении управляющего владением куни (куни-но мияцуко), который и пересылал во дворец результаты труда корпорации.74 Категория «кормильцев» «минасиро» («царские именные кормильцы»), видимо, оста-валась непосредственно во владении монарха, а «микосиро» («царских потомков кормиль-цы») – закреплялись за членами царского дома75. Главной экономической задачей «кор-мильцев» было обеспечение их хозяев. Все налоги и подати с них поступали в пользу «вла-дельца имени»76. В связи с этим исследователи истолковывают иероглиф «сиро» (кит. дай – «вместо»; «из поколения в поколение»77) как «провиант; провиант для призрения, вспомо-ществования»78. Корпорации «кормильцев», как отмечает М.В.Воробьев, были тесно связаны с цар-ским кланом: их размер зависел от положения члена царского клана, после смерти владельца корпорацию делили между наследниками, даже гибель целой ветви клана не выводила кор-порацию за пределы владения царского клана в целом79. Кроме «та-бэ», «минасиро-бэ» и «микосиро-бэ» с государственным хозяйством были связаны и другие («простые») корпорации неполноправных свободных (бэ). В правление Икумэ упомянуты следующие корпорации: 10 корпораций арсенала в святилище Исонока-ми80; «тотори-бэ» («корпорация ловцов птиц»), управлять которыми был назначен Юкаха Тана, получивший наследственное клановое звание («кабанэ»), Тотори-но миякко («управ-ляющий ловцами птиц»)81; «тори-кахи-бэ» («корпорация кормильцев птиц»); «о-ю(в)э» и «вака-ю(в)э» («старшие и младшие купальщики») [Кодзики, П, LXXTJ; Nihongi, VI, 13-14; Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 23-й год пр.]. Помимо этого, в связи с царским погребальным (похоронным) обрядом (во время по-хорон «императрицы» Хибасу-химэ) были образованы очень интересные корпорации: «иси-ки-цукури («изготовителей каменных гробов») и «ханиси-бэ» (или хаси-бэ) [Кодзики, св.2-й, Суйнин; Kojiki, II, LXXV; Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 32-й год пр.; Nihongi, VI, 19-20]. «Нихон-сёки» сообщает, что, когда умер младший брат Икумэ с материнской стороны (что особо подчеркивается), по старой традиции (Икумэ назвал это «старым (древним) обычаем»; яп. .фуруй фŷ82) были собраны приближенные (кит. цзинь-сú83, камбун киндзюся84) умершего и погребены, стоя и живыми, вокруг курганной насыпи. В течение нескольких дней они не умирали, а плакали и стенали день и ночь. Наконец, они умерли и сгнили. Собаки и вороны, собравшись, сожрали их. Потрясенный этим зрели-щем, Икумэ приказал высшим сановникам придумать, как остановить этот древний, но плохой обычай85 [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 28-й год пр.; Nihongi, VI, 18-19]. «Кодзи-ки» называет такой способ захоронения «хйто-гаки» (досл. «ограда из людей»)86 и гово-рит, что таким образом людей захоронили впервые вокруг могилы Ямато-хйко [Кодзи-ки, св.2-й, Судзин; Kojiki, II, LХIII]. Впервые, видимо, нужно понимать так: впервые захоронили живьем и стоя, закопав в землю по горло (то есть способом «хйто-гаки»)87; так как древнеяпонский обычай захоронения с умершим его рабов и слуг описывался ки-тайскими авторами еще в III веке н.э. (курган Бимиху, правительницы государства Нюй-ван-го на Северном Кюсю88[Сань-го-чжи, Вэй-чжи, гл.30, Во89; Вэй-чжи, вожэнь-пу, цзюань 30, л.23б(1а), 6 – 29а(6б), 1]90). Да и, по «Нихон-сёки», Икумэ настаивает на том, что это «древний обычай». Через некоторое время скончалась «главная жена» Икумэ – Хибасу-химэ Прави-тель решил не повторять печальный опыт предыдущих похорон. Выход был найден од-ним из приближенных – Номи-но сукунэ, который послал гонцов во владение Идзумо за сотней гончаров из корпорации «идзумо-куни-но хаси-бэ»91 (так же: ханиси-бэ, хасэ-бэ92, хани-бэ93), которые под руководством Номи-но сукунэ стали лепить глиняные фигурки людей, лошадей и другие фигурки, получившие название «ханива» (досл. «глиняные круги») или «татэмоно» (досл. «стоящие предметы»)94. Обрадованный правитель издал приказ, запрещавший хоронить людей вместе с их господином, и предписывающий ус-танавливать на могилах глиняные фигурки.95 В награду за заслуги Номи-но сукунэ полу-чил специальное место, где проводил обжиг ханива (др.-яп. катаси-токоро96); был на-значен правителем Икумэ заниматься делами хаси-бэ (досл. «ха(ни)си-бэ сйки»97); в свя-зи с этим Номи-но сукунэ получил наследственное клановое звание (кабанэ) – ха(ни)си-но оми. Кроме того, как можно предполагать из текста «Нихон-сёки», и на что указывает Н.И.Иофан, с этого времени пошла традиция, что ха(ни)си-бэ-но мурадзи, первопредком которых являлся Номи-но сукунэ, ведали (кит. чжу98) похоронами императоров" [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 32-й год пр.; Nihongi, VI, 20-21] Н.И.Иофан трактует функции ха(ни)-си-бэ-но мурадзи («кабанэ», которые, по её мнению получил Номи-но сукунэ ) как «надзирателей за могилами государей», связанных с жреческими должностями, так как специфика работы «ханиси-бэ» требовала специальной выучки, отличного знания тради-ции, канона, непосредственно связанных со священным ритуалом. Такое знание, как считает Н.И.Иофан, в те времена можно было получить только от жрецов; следовательно, корпорация («xaниcu-бэ» была тесно связана со жречеством и подчинена строгой регла-ментации Н.И.Иофан предполагает, что в корпорации «ханиси-бэ» объединялись перво-начально жрецы–скульпторы и находившаяся у них в подчинении группа ремесленни-ков101. На мой взгляд, подобные предположения вполне правомерны, так как в древневос-точных государствах очень часто жреческие функции совмещались с государственны-ми102. Некоторые исследователи подвергают сомнению сообщения источников о захоро-нениях людей со своим господином и версию «Нихон-сёки» о возникновении «хани-ва»103. Так, Г.Б.Навлицкая высказывает предположение, что это легенда китайского про-исхождения, так как находимые археологами «ханива», как правило, располагаются только снаружи курганов – рядами вокруг основания, а в Китае в погребениях глиняная пластика всегда находилась внутри курганов104. Кроме того, в Китае археологически за-свидетельствованы курганы – погребения правителей, в которых действительно найдены останки массовых человеческих и конских жертвоприношений. Позже эти жертвопри-ношения заменяются глиняными изображениями. А в Японии же, как указывает Г.Б. На-влицкая, погребения с человеческими жертвоприношениями вообще не обнаружены105. Другие исследователи более осторожны в своих суждениях. Например, Н.А.Иофан указывает, что «...появление погребальной пластики могло быть вызвано и влиянием континентальной культуры, хотя сходство при ближайшем рассмотрении оказывается чисто функциональным и сводится только к аналогичному назначению скульптуры... Характер и стиль ханива вполне оригинальны, так же как и техника изготовления»106. М.В.Воробьев добавляет: «обычай погребения вместе с умершим его челяди, появив-шийся в Китае и Корее, не имел в Японии широкого распространения и быстро исчез... система погребения вслед за умершим приняла в Японии особые формы, чаще всего вместе с покойником “добровольно” погребался только его родич. Но и этот обычай вы-звал сильное сопротивление, которое и привело к его отмене»107. Такикава Сэйдзиро приводит пример такого захоронения, обнаруженного в провинции Ямато, уезде Такаси, с богатым захоронением знатного человека в задней – круглой части кургана и созахо-ронением человека низкого статуса (раба, по мнению Такикава С.) с простым погребаль-ным инвентарем в передней – квадратной части кургана (типа дзэмпо-коэн-фун)108. Как отмечает Н.А.Иофан, археологические данные говорят, что «ханива» в виде цилиндров появляются в последней четверти Ш века н.э.109, самые ранние изображения «ханива» – дома (храм-жилище) датируются рубежом III-IV веков н.э.110, а изображения людей появляются лишь в V веке111 и широко распространяются в VII веке112 – в позд-ний курганный период. Поэтому, по мнению Н.А.Иофан, «легенда "Нихонги" о проис-хождении ханива, в которой говорится о замене людей глиняными фигурами, отражает более поздние представления. Возможно, что первоначально ханива не только являлись изображением людей, составляющих окружение погребенного вождя (свита, дружинни-ки, слуги), но и... как бы представляли священный ритуал, совершаемый жрецами, ими-тирующими небожителей. При внимательном рассмотрении мир ханива обнаруживает явную связь с синтоистской мифологией, зафиксированной в «Кодзики» и «Нихонги»113. В пользу данной точки зрения может говорить и материал источников. "Нихон-сёки" со-общает, что люди корпорации хаси-бэ, до того как Номи-но сукунэ получил задание де-лать ханива для императорских захоронений, проживали в Идзумо-но куни. То есть тра-диция изготовления ханива существовала задолго до правления Икумэ, что подтвержда-ет археологический материал, где самые ранние ханива в виде цилиндров, датируются концом III века н.э.114 Ханива, по мнению исследователей, развились из полых керамических столбиков–цилиндров, выполненных в технике вадзуми (наложения глиняных колец), в свою оче-редь произошедших, по мнению японского археолога Фумио Мики, от символических ритуальных сосудов без дна хадзи, продолжающих в период кофун (III-VII века) тради-ции керамического производства периода яёи (IV век до н.э. – III век н.э.). Размещение на поверхности погребального кургана (в отличие от китайского обычая располагать глиняные фигуры внутри захоронения) говорило о том, что ханива выполняли функции магической охраны, составляя символическую ограду с магическим табу вокруг холма, охраняя курган116 (часто в ханива делались отверстия для продевания соломовой веревки как символа границы священного места117). Это в значительной степени обусловило столбообразный характер основы и базы ханива.118 В первой половине IV века в связи с указом Икумэ, развитие пластики ханива получило дополнительный стимул, и в IV-VI веках данное искусство достигает исключительного многообразия мотивов (до несколь-ких тысяч): археологи обнаружили множество изображений воинов, жрецов, придвор-ных дам, слуг, земледельцев и животных (размером от 30 см до 1,5 м)119. Правила распо-ложения фигур были строго зафиксированы и соответствовали общей космогонической ориентации погребения170. То есть, можно предполагать, основываясь на различных данных, что «ханива» возникает в связи с формированием раннего синтоизма и его ритуала121 (изгородь с ма-гическим табу122) и складыванием курганной культуры в Центральной Японии («ханива» являлись непременным атрибутом курганных захоронений123). Кроме того, известный на Кюсю обычай созахоронения с господином в могильном кургане (Бимиху и сто рабов в «Вэй-чжи» [Сань-го-чжи, Вэй-чжи, гл.30, Во124; Вэй-чжи, вожэнь-пу, цзюань 30, л.23б (1а), 6 – 29а(6б), 1]) – в Центральной Японии принял более скромные размеры. Напри-мер, Н.Г.Мунро (с некоторым сомнением) приводит сведения об известных случаях, ко-гда главный курган («мисасаги») сопровождается рядом небольших могил125. М.В. Во-робьев считает, что, если этот обычай и существовал, то в качестве исключительного яв-ления126. При Икумэ, видимо, впервые при похоронах Ямато-хйко, был придуман и ис-пользован такой «варварский» метод «созахоронения» как «хйто-гаки», что и вызвало резкое неприятие его правителем, и запрет данного обычая. О том, что вышеуказанный обычай все же существовал и даже продолжал существовать и после запрета Икумэ, го-ворят последующие повторные запреты (например, при Котоку – см.: [Нихон-сёки, св.25-й, Котоку, 2-й год пр., 3-й месяц, 22-й день; Nihongi, XXV, 29]), на что обращают внимание исследователи127. Косвенным подтверждением возможности событий, описанных в «Нихон-сёки» в связи с возникновением «ханива», является историчность личности Номи-но сукунэ –главы ханиси-бэ. Подробные сведения о его смерти (которых нет в «Кодзики» и «Нихон-сёки») сохранились в местных источниках и были записаны в «Харима-фудоки»: «...в древнее время Номи-но сукунэ из рода гончаров ханиси, возвращаясь в провинцию Ид-зумо, остановился на ночлег на горном поле Кусакабэ; там он заболел и умер. Тогда из провинции Идзумо прибыло много людей, которые понесли его, сменяясь; из речных камней они сделали могильный курган... могильный курган назвали Идзумо-но хакая» [Харима-фудоки, уезд Иибо, горное поле Тати]. Идзумо-но хакая (досл. «усыпальница Идзумо») находится в гористом районе, западнее равнины Тати-но, где разбросано мно-го древних курганов периода кофун, один из которых называется Сукумодзука – он счи-тается местом погребения Номи-но сукунэ128. Развитие государственного хозяйства и рост численности его работников позволил правителям Ямато больше внимания уделить развитию ирригации – основе земледелия, являвшейся одной из основных функций государства на Древнем Востоке129. Так «Ни-хон-сёки» сообщает, что во второй половине своего правления Икумэ отправил в про-винцию Кавати принца Инисики вырыть два пруда130; два пруда было вырыто в провин-ции Ямато Кроме того, «в этом году приказано всем «куни» [гражданским общинам в составе Ямато – С.Д.] приступить к созданию прудов и каналов (кит. чи и гоу соответст-венно)131 в [количестве] свыше восьмисот [или: в большом количестве – С.Д.]. После этого земледелие (кит. нун) стало [государственным] делом (кит. ши; яп. кото)132. По этой причине общинники (кит. бай-син – досл. «сто родов»133) богатели. Поднебесная находилась в великом спокойствии»134 [Нихон-сёки, св.6-й, Суйнин, 35-й год пр.; 10-й месяц; см.: Nihongi, VI, 22]. Исследователи подвергают сомнению столь крупную цифру: 800 прудов и кана-лов135. Но если принять во внимание замечание М.В.Воробьева, что «объемные (гидро-технические – С.Д.) работы оказались по плечу только царской власти»1'6 (как и везде на Востоке137), то в ведении территориальных общин («куни») оставались мелкие ирригаци-онные сооружения – видимо, этой «мелочи» и набралось свыше 800 сооружений. Поэтому, в силу масштабности гидротехнических работ, в Японии, так же как и во всех древневосточных государствах, развитие ирригационной системы, по точному за-мечанию М.В.Воробьева, было связано с созданием царских владений в различных рай-онах страны. А контроль за орошением (как и в Китае) стал считаться государственной функцией – заботой государя138. В правление Икумэ (правителя Суйнина) продолжались попытки расширения внешнеполитических связей. Так, «Нихон-сёки» сообщает: «сын вана. (правителя) Силла [по имени] Чхон-ильчханъ изъявил покорность (досл. «приехал и нашел приют»)» [Ни-хон-сёки, св.6-й, Суйнин, 3-й год пр., см.: Nihongi, VI,5]. Событие это произошло в са-мом начале правления Икумэ (традиц. 3-й г. пр.) [т.е. около 332 года испр. хрон.] |. Од¬на из версий, цитируемых в «Нихон-сёки», тут же, сообщает некоторые подробности: «Сначала Чхон-ильчханъ, сев на корабль, встал на якорь во владении (куни) Харима, [где он] жил в селении (мура) Сисаха». Сумэра-микото (правитель) послал в Харима двух своих людей узнать у Чхон-ильчханъа, кто он такой и откуда прибыл, на что Чхон-ильчханъ ответил: "Я (Ваш слуга) являюсь сыном владыки владения» (кор. кук-чу, яп. куни-нуси) [в] Силла". Услышав о том, что в Японии есть мудрый повелитель, Чхон-ильчханъ передал свое владение (кор. кук) своему младшему брату Чжи-ко и поехал в Японию с дарами [Нихон-сёки, св. 6-й, Суйнин, 3-й год пр.; см.: Nihongi, VI, 5-6]. Чхон-ильчханъу было дозволено или остаться на прежнем месте в Сисаха, или поселиться в Идэса на острове Авадзи (недалеко от совр. Осака); но Чхон-ильчханъ испросил разре-шение самому выбрать место жительства. От реки Удзи он проследовал на север через владение (купи) Оми и поселился в Тадзима (на побережье, обращенном к Корее). После этого гончары (кит. тао жэнъ; яп. уэ-хйто)139 из долины Катами в куни Оми стали «сйтаги-хйто» (кит. цзуньжэнь)140 Чхон-ильчханъа. М.В.Воробьев полагает, что эти гончары тоже были переселенцами из Кореи, прибывшими вместе с данным представи-телем правящей династии Силла141, на что могут указывать некоторые значения иерог-лифа “цзун”142. Большинство исследователей склоняются к мысли, что данное событие (прибытие Чхон-ильчханъа) имело место143. Японский ученый Мори К. полагает, что од-на из общин–государств Чинхана – Силла установила таким образом связи с Японией144. Тому, что человек по имени Чхон-ильчханъ прибыл именно из Силла, есть и другие под-тверждения. Первая часть его имени – «чхон» («небо») является хорошо известной ко-рейской фамилией145. Вторая часть («илъчханъ») – это, видимо, фонетическая запись од-ного из двух высших чинов Силла, введенных в 9-й год правления Юри-нисагыма (32 год н.э.) (система 17 рангов) [Самкук-саги, летописи Силла, Юри, 9-й год пр., 32 г.н.э.]146 (см. также: [Бэйши, гл.94, Ш Синьло147]). Первый чин в этой табели о рангах назывался «иболь-чхан», второй
15.
Легенды и мифы чувашского народа (публикация автора на scipeople)
Творчество юных - Седова Маргарита
- Стихи.ру - Национальный сервер , 2010
Мифы, предания, сказания – это прекрасный способ передать потомкам менталитет народа. Это своеобразный коллективный опыт предков, передающийся от поколения к поколению. Богатая и своеобразная мифология дошла до нашего времени, объясняя даже такой сложный момент, как миграционную теорию происхождения чувашского народа. Горы Арамази – не что иное, а горы Северного Кавказа. Прикованный к скале богатырь Улып своей судьбой напоминает греческую судьбу Прометея. Но если вспомнить, что первой столицей Великой Болгарии V-VII вв., далекой прародины чувашского народа, был греческий полис Фанагория на Таманском полуострове, становится многое понятно. Изучая мифы и легенды, ребята учатся определять образ мысли народа, который отражает обычаи и традиционное поведение в жизненных различных ситуациях. Имея перед собой примеры из жизни мифологических героев, очень легко проанализировать сегодняшнее время и понять – в чем образ мышления народа изменился, а в чем остался неизменным.
Маргарита Седова
Мифы, предания, сказания – это прекрасный способ передать потомкам менталитет народа. Это своеобразный коллективный опыт предков, передающийся от поколения к поколению. Богатая и своеобразная мифология дошла до нашего времени, объясняя даже такой сложный момент, как миграционную теорию происхождения чувашского народа. Горы Арамази – не что иное, а горы Северного Кавказа. Прикованный к скале богатырь Улып своей судьбой напоминает греческую судьбу Прометея. Но если вспомнить, что первой столицей Великой Болгарии V-VII вв., далекой прародины чувашского народа, был греческий полис Фанагория на Таманском полуострове, становится многое понятно. Изучая мифы и легенды, ребята учатся определять образ мысли народа, который отражает обычаи и традиционное поведение в жизненных различных ситуациях. Имея перед собой примеры из жизни мифологических героев, очень легко проанализировать сегодняшнее время и понять – в чем образ мышления народа изменился, а в чем остался неизменным.
Маргарита Седова
Ермолаев Саша Жил Чемень – воин народа. Умер Чемень – защитник народа. Сказал перед смертью Чемень: «Позовите меня во время войны, буду вам помогать в тяжелые дни» Вот весна прошла, наступила другая. Потревожили дух его! Толку не зная. В день погожий гуляли девчата с парнями и позвали: «Чемень! Нам война угрожает!» Вышел он в ясный день: «Нет войны» - рассердился Чемень. Мор наслал на детей, город стал разрушать. С той поры, чтобы дух его грозный унять, Старики на курганы приносят еду, чтобы помнили внуки про эту беду. Хайруллова Гуля Мост Азамата Чувашская легенда о радуге дана. Когда-то Азамат сковал ее. Тогда, Когда потоп обрушился на земли и затопил луга и города. Улып, его жена, его овец стада пришли на этот мост тогда. В сердцах живет чувашская легенда. Мы помним, как всегда после дождя Видна спасительница-радуга из света. По ней идут Улып с женой, его стада. Никольская Евгения Мост Азамата Пас Улып свои стада, но стала заливать луга вода… Шел дождь, бушевала гроза. Как плохо было Улыпу. Тогда Азамат построил мост до небес – и помог Улыпу спасти овец. Этот мост – радуга, цветная яркая дуга! Степанова Диана В цветочном Арамази жил пастух-великан. Он пас свои стада на заливных лугах. Шел сильный дождь в цветочном Арамази. Погибло множество овец, Улып старался их спасти. Просил он помощи у Азамата. Был скован мост ради спасенья брата. Он вывел всех из наводненья В цветочном Арамази, со дня сотворенья. Алексеева Христина Послал на землю Бог суровые дожди. И с гор потоком потекла вода. Забеспокоился Улып: свои стада Торопится быстрей от вод спасти. На помощь другу Азамат сковал чудесный мост И перегнал стада овец через пространство звезд. Викторов Алексей Сильный поток идет на Улыпа. Улып не знает, что делать ему. Не может три дня спасти свое стадо, пошел он к Азамату, другу своему. Кузнец смастерил мост проворно: семицветный, прозрачный, узорный. Улып перегнал по мосту свое стадо. И был благодарен Улып Азамату. Тараканов Дима На поле пас свои стада Улып высокий, но потекли на Землю вод потоки. Забегал, закружился великан - Три дня, три ночи он трудился. Дольше срока работа не кончалась, вот морока! Тогда помог Улыпу Азамат. Сковал он для соседа разноцветный мост. Повел свои стада Улып по радуге до звезд. Тихонина Вита Улып был пастухом-богатырем, на поле пас свои стада. Но грянул гром, С небес потоки потекли. Улып старался все овец спасти. А дождь все лил и лил, внушая новые тревоги. И все же, на последнем вздохе, Через сплошные тучи и туманы луч Солнца неожиданно проглянул. И этот луч был так велик, как Азамата мост. Улып Вдруг понял, что имеется возможность по радуге в мгновенье убежать от всех невзгод, Что будет признан лучшим из спасений в веках тот день и год. Гурьева Марина Улып-богатырь пас свои стада. Но кто-то разгневался из богов. И тогда Грянула гроза, потекла вода. Пришла в дом к Улыпу большая беда. Улып не знал, как стадо спасти. И он у Азамата помощи просил. Кузнец смастерил мост. И мост был этот не прост. Все семь цветов радуги в нем. Друзья спасали стадо вдвоем. Мост этот чуваши радугой называют и Азамата в легенде всегда вспоминают. Тимофеев Дима Вернулся Улып на землю свою. И тут увидел большую беду. Красавицу спас от напасти эшкеров, а она указала путь до пещеры. Спас Улып пленниц-девушек всех, тем заслужив у булгар успех. Семенова Лена Легенду расскажу вам, читала в книжке я. Девчонка молодая у мачехи жила. Ее и не любил никто, работать заставляли, а мачеха давно уже убить ее мечтала. И вот однажды ночью бедняжку позвала, чтоб ведра, полные воды скорей та принесла. И девушка прекрасная к колодцу наклонилась, а ведьмы, всех ужаснее на деву навалились… Взглянув на небо ночью, увидите, Луна с коромыслом девушку взяла к себе – спасла. Колпаков Артур В незапамятные времена злая-презлая колдунья жила… Падчерица у колдуньи была. Колдунья хотела, чтоб та умерла. Однажды в полночь глухую Примчалась колдунья На мялке железной. Известно: Спящую девушку в ночь разбудила, чтоб та за водой к колодцу сходила. Ночь была ясной. Светила Луна. Черпая воду, оглянулась – тьма! А потом появились старухи–колдуньи. Лгуньи. Девушку пугали, проходу не давали. Оглянулась она: кругом ни души, Луна одинешенька в небе. В глуши Взмолилась: «К себе, Луна забери!» С тех пор на Луне и живет до зари. Трофимова Оля Злая мачеха колдуньею была. За водой на речку дочку прогнала. Тогда взмолилась девочка: «Луна, возьми к себе!» С тех пор живет девчонка с коромыслом на Луне! Сергеев Олег Вот с неба дождь полил струей, и все на свете затопило. Три ночи и три долгих дня Улып спасал свои стада. Сквозило. Но с неба видел Азамат, как тяжко другу. И тогда Решил он величавый мост построить. Улып спасен, и овцы спасены! Под радугой чуваши рождены, чтобы о дружбе вечно помнить! Дементьев Николай Чемень – богатырь на белом коне. Охранял он земли родные. Но глупые дети позвали его, от вечного сна пробудили. Чемень рассердился. Настала напасть – перестали дети родиться. Тогда старики дали жертву Чеменю, чтобы мор больше не повторился. Иванов Анатолий Вот легенды лежат на столе о горе Чабырлы, о девушке на Луне. Я эти легенды в руки возьму,полистаю страницы, читать начну. Уверен я в том, что в книге легенд написано много фантазий. Но герои избавят весь мир от бед, твой внутренний мир станет ясен. Я вспомнил легенду про мост Азамата. Он был изготовлен совсем не из злата – Этот мост был из радуги светлой, по ней Улып спасал овец. Улып – чуваш-богатырь известный. И овцы прозвали его «молодец». Чемень – огромный воин на коне. Он помогал всем людям на земле, А перед смертью наказал позвать в беде, если придет напасть. Но глупые дети не знали того, позвали Чеменя одним вечерком. И вышел Чемень, не почувствовав зла, глупцов завалил – появилась гора. Семенова Наташа На свете белом Улып жил. Захотелось ему отдохнуть. Не мог отдохнуть и утопил тех людей, что мешали ему уснуть. Других засыпал горой-землей, деревья от обиды рвал. А смысл в легенде вот какой: «Не буди человека, если он спал!» Чемень В древности жил богатырь один, много он видел ратных картин. Никто не сравнится с силой его. Охранял он Родину от врагов. Его слава о силе слышна везде. Вот однажды, в доспехах, на белом коне Перед смертью Чемень всех собрал, рассказав, где его хоронить, как в нужде его звать. Умер. Родичи сделали все, как велел он. Но легенды рассказ как завет сохранен. Без нужды был он вызван однажды весной – молодыми парнями хороводной порой. «Чемень! Чемень!» - закричали с кургана. Появился Чемень и понял, что рано! С тех пор напал мор на чувашских детей. А все из-за детских и глупых затей. Старики отгадали, что это Чемень, потревоженный зря, вне военного времени… Пришли на курган, закололи быка, и мор перестал всех косить на века. Каждый год приносят жертву с тех пор, чтобы помнить завет тех далеких времен. Иванова Анна Легенда о возникновении хлебопашества Давным-давно когда-то жил Бог – великий Тора. Он повелел всем людям друг другу помогать. Сам помогал им часто – давал им пищи горы. Чтоб были во Вселенной покой и благодать. Людей было всего-то: Велюк и Якиш – братья, Что вовсе не похожи на братьев. Было так: Якиш был злой, жестокий – волков душил в объятьях Велюк был очень добрый, был ласков, как дитя. Возился младший с медом. Душила зависть брата, Что много было меду. Решил Якиш узнать, И выведать у брата, где держит тот колоду. Прокрался ночью к меду и поступил, как тать. Тут Тора рассердился, и Якиш сразу умер. С ним умерли все пчелы, Велюк стал горевать. Пчел в землю закопал он. Тогда случилось чудо: Заколосились жала – рожь стала поспевать.
Ермолаев Саша Жил Чемень – воин народа. Умер Чемень – защитник народа. Сказал перед смертью Чемень: «Позовите меня во время войны, буду вам помогать в тяжелые дни» Вот весна прошла, наступила другая. Потревожили дух его! Толку не зная. В день погожий гуляли девчата с парнями и позвали: «Чемень! Нам война угрожает!» Вышел он в ясный день: «Нет войны» - рассердился Чемень. Мор наслал на детей, город стал разрушать. С той поры, чтобы дух его грозный унять, Старики на курганы приносят еду, чтобы помнили внуки про эту беду. Хайруллова Гуля Мост Азамата Чувашская легенда о радуге дана. Когда-то Азамат сковал ее. Тогда, Когда потоп обрушился на земли и затопил луга и города. Улып, его жена, его овец стада пришли на этот мост тогда. В сердцах живет чувашская легенда. Мы помним, как всегда после дождя Видна спасительница-радуга из света. По ней идут Улып с женой, его стада. Никольская Евгения Мост Азамата Пас Улып свои стада, но стала заливать луга вода… Шел дождь, бушевала гроза. Как плохо было Улыпу. Тогда Азамат построил мост до небес – и помог Улыпу спасти овец. Этот мост – радуга, цветная яркая дуга! Степанова Диана В цветочном Арамази жил пастух-великан. Он пас свои стада на заливных лугах. Шел сильный дождь в цветочном Арамази. Погибло множество овец, Улып старался их спасти. Просил он помощи у Азамата. Был скован мост ради спасенья брата. Он вывел всех из наводненья В цветочном Арамази, со дня сотворенья. Алексеева Христина Послал на землю Бог суровые дожди. И с гор потоком потекла вода. Забеспокоился Улып: свои стада Торопится быстрей от вод спасти. На помощь другу Азамат сковал чудесный мост И перегнал стада овец через пространство звезд. Викторов Алексей Сильный поток идет на Улыпа. Улып не знает, что делать ему. Не может три дня спасти свое стадо, пошел он к Азамату, другу своему. Кузнец смастерил мост проворно: семицветный, прозрачный, узорный. Улып перегнал по мосту свое стадо. И был благодарен Улып Азамату. Тараканов Дима На поле пас свои стада Улып высокий, но потекли на Землю вод потоки. Забегал, закружился великан - Три дня, три ночи он трудился. Дольше срока работа не кончалась, вот морока! Тогда помог Улыпу Азамат. Сковал он для соседа разноцветный мост. Повел свои стада Улып по радуге до звезд. Тихонина Вита Улып был пастухом-богатырем, на поле пас свои стада. Но грянул гром, С небес потоки потекли. Улып старался все овец спасти. А дождь все лил и лил, внушая новые тревоги. И все же, на последнем вздохе, Через сплошные тучи и туманы луч Солнца неожиданно проглянул. И этот луч был так велик, как Азамата мост. Улып Вдруг понял, что имеется возможность по радуге в мгновенье убежать от всех невзгод, Что будет признан лучшим из спасений в веках тот день и год. Гурьева Марина Улып-богатырь пас свои стада. Но кто-то разгневался из богов. И тогда Грянула гроза, потекла вода. Пришла в дом к Улыпу большая беда. Улып не знал, как стадо спасти. И он у Азамата помощи просил. Кузнец смастерил мост. И мост был этот не прост. Все семь цветов радуги в нем. Друзья спасали стадо вдвоем. Мост этот чуваши радугой называют и Азамата в легенде всегда вспоминают. Тимофеев Дима Вернулся Улып на землю свою. И тут увидел большую беду. Красавицу спас от напасти эшкеров, а она указала путь до пещеры. Спас Улып пленниц-девушек всех, тем заслужив у булгар успех. Семенова Лена Легенду расскажу вам, читала в книжке я. Девчонка молодая у мачехи жила. Ее и не любил никто, работать заставляли, а мачеха давно уже убить ее мечтала. И вот однажды ночью бедняжку позвала, чтоб ведра, полные воды скорей та принесла. И девушка прекрасная к колодцу наклонилась, а ведьмы, всех ужаснее на деву навалились… Взглянув на небо ночью, увидите, Луна с коромыслом девушку взяла к себе – спасла. Колпаков Артур В незапамятные времена злая-презлая колдунья жила… Падчерица у колдуньи была. Колдунья хотела, чтоб та умерла. Однажды в полночь глухую Примчалась колдунья На мялке железной. Известно: Спящую девушку в ночь разбудила, чтоб та за водой к колодцу сходила. Ночь была ясной. Светила Луна. Черпая воду, оглянулась – тьма! А потом появились старухи–колдуньи. Лгуньи. Девушку пугали, проходу не давали. Оглянулась она: кругом ни души, Луна одинешенька в небе. В глуши Взмолилась: «К себе, Луна забери!» С тех пор на Луне и живет до зари. Трофимова Оля Злая мачеха колдуньею была. За водой на речку дочку прогнала. Тогда взмолилась девочка: «Луна, возьми к себе!» С тех пор живет девчонка с коромыслом на Луне! Сергеев Олег Вот с неба дождь полил струей, и все на свете затопило. Три ночи и три долгих дня Улып спасал свои стада. Сквозило. Но с неба видел Азамат, как тяжко другу. И тогда Решил он величавый мост построить. Улып спасен, и овцы спасены! Под радугой чуваши рождены, чтобы о дружбе вечно помнить! Дементьев Николай Чемень – богатырь на белом коне. Охранял он земли родные. Но глупые дети позвали его, от вечного сна пробудили. Чемень рассердился. Настала напасть – перестали дети родиться. Тогда старики дали жертву Чеменю, чтобы мор больше не повторился. Иванов Анатолий Вот легенды лежат на столе о горе Чабырлы, о девушке на Луне. Я эти легенды в руки возьму,полистаю страницы, читать начну. Уверен я в том, что в книге легенд написано много фантазий. Но герои избавят весь мир от бед, твой внутренний мир станет ясен. Я вспомнил легенду про мост Азамата. Он был изготовлен совсем не из злата – Этот мост был из радуги светлой, по ней Улып спасал овец. Улып – чуваш-богатырь известный. И овцы прозвали его «молодец». Чемень – огромный воин на коне. Он помогал всем людям на земле, А перед смертью наказал позвать в беде, если придет напасть. Но глупые дети не знали того, позвали Чеменя одним вечерком. И вышел Чемень, не почувствовав зла, глупцов завалил – появилась гора. Семенова Наташа На свете белом Улып жил. Захотелось ему отдохнуть. Не мог отдохнуть и утопил тех людей, что мешали ему уснуть. Других засыпал горой-землей, деревья от обиды рвал. А смысл в легенде вот какой: «Не буди человека, если он спал!» Чемень В древности жил богатырь один, много он видел ратных картин. Никто не сравнится с силой его. Охранял он Родину от врагов. Его слава о силе слышна везде. Вот однажды, в доспехах, на белом коне Перед смертью Чемень всех собрал, рассказав, где его хоронить, как в нужде его звать. Умер. Родичи сделали все, как велел он. Но легенды рассказ как завет сохранен. Без нужды был он вызван однажды весной – молодыми парнями хороводной порой. «Чемень! Чемень!» - закричали с кургана. Появился Чемень и понял, что рано! С тех пор напал мор на чувашских детей. А все из-за детских и глупых затей. Старики отгадали, что это Чемень, потревоженный зря, вне военного времени… Пришли на курган, закололи быка, и мор перестал всех косить на века. Каждый год приносят жертву с тех пор, чтобы помнить завет тех далеких времен. Иванова Анна Легенда о возникновении хлебопашества Давным-давно когда-то жил Бог – великий Тора. Он повелел всем людям друг другу помогать. Сам помогал им часто – давал им пищи горы. Чтоб были во Вселенной покой и благодать. Людей было всего-то: Велюк и Якиш – братья, Что вовсе не похожи на братьев. Было так: Якиш был злой, жестокий – волков душил в объятьях Велюк был очень добрый, был ласков, как дитя. Возился младший с медом. Душила зависть брата, Что много было меду. Решил Якиш узнать, И выведать у брата, где держит тот колоду. Прокрался ночью к меду и поступил, как тать. Тут Тора рассердился, и Якиш сразу умер. С ним умерли все пчелы, Велюк стал горевать. Пчел в землю закопал он. Тогда случилось чудо: Заколосились жала – рожь стала поспевать.
16.
Русь певчая (публикация автора на scipeople)
Александр Сигачёв
- Стихи.ру , 2011
Фото автора
Зимняя программа Университета музыкальной культуры Московской консерватории им. П.И. Чайковского завершилась русской хоровой музыкой.
Искусство хорового пения в России принадлежит к наиболее древним видам народного творчества – его истоки уходят вглубь веков. Традиции хорового пения, преимущественно без сопровождения, сложилось, прежде всего, в русских народных песнях. Примерно с конца XVII века начала складываться в России профессиональная певческая культура. Обратим внимание на такой важный фактор: русские композиторы-классики постоянно собирали и обрабатывали для хора народные песни: лирические, эпические, трудовые и календарные; при этом, стремились максимально сохранить ведущие черты фольклорного оригинала.
Ныне Московский хор студентов консерватории – первоклассный высокопрофессиональный коллектив, художественным руководителем которого является Заслуженный деятель искусств России, профессор Станислав Калинин.
Вечер русской хоровой музыки имел неожиданную, приятную особенность, что исполнение каждой песни дирижировали и сами солисты хора, что в значительной степени, украсило праздник хоровой песни и внесло необыкновенный колорит.
А. Сигачёв
Фото автора
Зимняя программа Университета музыкальной культуры Московской консерватории им. П.И. Чайковского завершилась русской хоровой музыкой.
Искусство хорового пения в России принадлежит к наиболее древним видам народного творчества – его истоки уходят вглубь веков. Традиции хорового пения, преимущественно без сопровождения, сложилось, прежде всего, в русских народных песнях. Примерно с конца XVII века начала складываться в России профессиональная певческая культура. Обратим внимание на такой важный фактор: русские композиторы-классики постоянно собирали и обрабатывали для хора народные песни: лирические, эпические, трудовые и календарные; при этом, стремились максимально сохранить ведущие черты фольклорного оригинала.
Ныне Московский хор студентов консерватории – первоклассный высокопрофессиональный коллектив, художественным руководителем которого является Заслуженный деятель искусств России, профессор Станислав Калинин.
Вечер русской хоровой музыки имел неожиданную, приятную особенность, что исполнение каждой песни дирижировали и сами солисты хора, что в значительной степени, украсило праздник хоровой песни и внесло необыкновенный колорит.
А. Сигачёв
Фото автора Зимняя программа Университета музыкальной культуры Московской консерватории им. П.И. Чайковского завершилась русской хоровой музыкой. Искусство хорового пения в России принадлежит к наиболее древним видам народного творчества – его истоки уходят вглубь веков. Традиции хорового пения, преимущественно без сопровождения, сложилось, прежде всего, в русских народных песнях. Примерно с конца XVII века начала складываться в России профессиональная певческая культура. Обратим внимание на такой важный фактор: русские композиторы-классики постоянно собирали и обрабатывали для хора народные песни: лирические, эпические, трудовые и календарные; при этом, стремились максимально сохранить ведущие черты фольклорного оригинала. Ныне Московский хор студентов консерватории – первоклассный высокопрофессиональный коллектив, художественным руководителем которого является Заслуженный деятель искусств России, профессор Станислав Калинин. Вечер русской хоровой музыки имел неожиданную, приятную особенность, что исполнение каждой песни дирижировали и сами солисты хора, что в значительной степени, украсило праздник хоровой песни и внесло необыкновенный колорит. I. Александр КАСТАЛЬСКИЙ - «Блажен яже избрал» Памяти Екатерины Дмитриевны Кастальской http://ikliros.com/sites/default/files/5/Blazheni_yazhe_izbral_Kastalskiy.pdf - Чтение дьяком люду Московскому. Послания патриарха Гермогена к тушинским изменникам в 1609 году (по истории митрополита Макария) Музыка А.Кастальского, Редакция Г.Смирнова http://www.precentor.ru/s_g/nota/kastalsky_chtenie.pdf : Слушайте, ребята! Обращаюсь к вам, бывшим Православным христианам: Ибо вы отступили от Бога, Забыли заветы веры нашей, Крестное целование преступили, И клятву стоять до смерти - За Дом Пресвятой Богородицы. И за Московское государство. И пристали к ложномнимому вашему царику. Ох, грехи, грехи… Болит моя душа, болезнует сердце… Я и плачем, и рыданием вопию: Посмотрите, как отечество наше расхищается и разоряется чужими! Какому поруганию предаются святыни и иконы церквей! Как проливается кровь невинных, Вопиющая к Богу! Заклинаю вас именем Господа – Пришли последние времена Бога! Отстаньте от своего начинания, пока есть время, Чтобы не погибнуть нам до конца. Ради Бога, познайте себя и обратитесь! А мы с радостию и любовию вас воспримем. И не будем карать вас за вашу измену, Ибо один Бог без греха! Один Бог без греха!.. II. Александр ГРЕЧАНИНОВ Два фрагмента из «Страстной Седмицы»: - «Вечери Твоея Тайныя», http://ikliros.com/sites/default/files/89/vecheri_tvoeya_0000.tif_.pdf - Дмитрия Ильина - «Не рыдай мене Мати» http://ikliros.com/sites/default/files/27/ne_ryday....pdf - А. Алексеева III. Николай ГОЛОВАНОВ - «Свете тихий», муз. Гребенщикова http://ikliros.com/sites/default/files/18/Svete_Tihiy_Grebenshchikov.pdf IV. Сергей РАХМАНИНОВ - «Пантелей-целитель», сл. А.К. Толстого Пантелей-государь ходит по полю, И цветов и травы ему по пояс, И все травы пред ним расступаются, И цветы все ему поклоняются. И он знает их силы сокрытые, Все благие и все ядовитые, И всем добрым он травам, невредныим, Отвечает поклоном приветныим, А которы растут виноватые, - Тем он палкой грозит суковатою. По листочку с благих собирает он, И мешок ими свой наполняет он, И на хворую братию бедную Из них зелие варит целебное. Государь Пантелей! Ты и нас пожалей, Свой чудесный елей - В наши раны излей, В наши многие раны сердечные; Есть меж нами душою увечные, Есть и разумом тяжко болящие, Есть глухие, немые, незрящие, Опоённые злыми отравами, - Помоги им своими ты травами! А ещё, государь,— Чего не было встарь — И такие меж нас попадаются, Что лечением всяким гнушаются. Они звона не терпят гуслярного, Подавай им товара базарного! Всё, чего им не взвесить, не смеряти, Всё, кричат они, надо похерити; Только то, говорят, и действительно, Что для нашего тела чувствительно; И приёмы у них дубоватые И ученье-то их грязноватое, И на этих людей, Государь Пантелей, Палки ты не жалей, Суковатыя! V. Георгий СВИРИДОВ Два фрагмента из хорового концерта «Пушкинский венок»: «Восстань, боязливый» «Зори бьют» В творчестве замечательного советского композитора Георгия Свиридова восхищает то, что каждое его обращение к русской литературе это всегда открытие. У поэтов Георгий Свиридов для своего музыкального творчества выбирает всегда неожиданное. Даже и у Пушкина берется не то, что обычно лежит ближе всего и что взять легче, доступнее. Музыка Свиридова обогащает поэзию, раскрывает, углубляет её. Лирика начинает звучать подчас эпически, а проза становится лирической. Музыка Георгия Свиридова способна Возвышенные произведения делать более широкими, а широкие, эпические произведения поднимать до высот большого классического искусства. Вот почему Георгий Свиридов народен в самом лучшем смысле этого слова. «Пушкинский венок» - этапное творение Георгия Свиридова. В нём ощущается не только дух великого поэта Александра Сергеевича Пушкина, но и могучая его личность. Свое музыкально-художественное кредо Георгий Свиридов сформировал так: «Я хочу, чтобы моя музыка была проста и доступна, но говорила о вещах сложных и серьезных». Здесь будет уместным напомнить читателям о полном музыкальном спектре Георгия Свиридова в Пушкинской тематике: МЕТЕЛЬ 1. Тройка 2. Вальс 3. Весна и осень 4. Романс 5. Пастораль 6. Военный марш 7. Венчание 8. Отзвуки вальса 9. Зимняя дорога ПУШКИНСКИЙ ВЕНОК 10. Зимнее утро 11. Колечушко, сердечушко 12. Мери 13. Эхо 14. Греческий пир 15. Камфара и мускус 16. Зорю бьют17. Наташа 18. Восстань, боязливый 19. Стрекотунья, белобока * * * От Москвы Престольной, - до села, - Всюду наша песня пробуждается; Как Великой певчей Русь была, Так Великой Русью и останется!.. А. Сигачёв
Фото автора Зимняя программа Университета музыкальной культуры Московской консерватории им. П.И. Чайковского завершилась русской хоровой музыкой. Искусство хорового пения в России принадлежит к наиболее древним видам народного творчества – его истоки уходят вглубь веков. Традиции хорового пения, преимущественно без сопровождения, сложилось, прежде всего, в русских народных песнях. Примерно с конца XVII века начала складываться в России профессиональная певческая культура. Обратим внимание на такой важный фактор: русские композиторы-классики постоянно собирали и обрабатывали для хора народные песни: лирические, эпические, трудовые и календарные; при этом, стремились максимально сохранить ведущие черты фольклорного оригинала. Ныне Московский хор студентов консерватории – первоклассный высокопрофессиональный коллектив, художественным руководителем которого является Заслуженный деятель искусств России, профессор Станислав Калинин. Вечер русской хоровой музыки имел неожиданную, приятную особенность, что исполнение каждой песни дирижировали и сами солисты хора, что в значительной степени, украсило праздник хоровой песни и внесло необыкновенный колорит. I. Александр КАСТАЛЬСКИЙ - «Блажен яже избрал» Памяти Екатерины Дмитриевны Кастальской http://ikliros.com/sites/default/files/5/Blazheni_yazhe_izbral_Kastalskiy.pdf - Чтение дьяком люду Московскому. Послания патриарха Гермогена к тушинским изменникам в 1609 году (по истории митрополита Макария) Музыка А.Кастальского, Редакция Г.Смирнова http://www.precentor.ru/s_g/nota/kastalsky_chtenie.pdf : Слушайте, ребята! Обращаюсь к вам, бывшим Православным христианам: Ибо вы отступили от Бога, Забыли заветы веры нашей, Крестное целование преступили, И клятву стоять до смерти - За Дом Пресвятой Богородицы. И за Московское государство. И пристали к ложномнимому вашему царику. Ох, грехи, грехи… Болит моя душа, болезнует сердце… Я и плачем, и рыданием вопию: Посмотрите, как отечество наше расхищается и разоряется чужими! Какому поруганию предаются святыни и иконы церквей! Как проливается кровь невинных, Вопиющая к Богу! Заклинаю вас именем Господа – Пришли последние времена Бога! Отстаньте от своего начинания, пока есть время, Чтобы не погибнуть нам до конца. Ради Бога, познайте себя и обратитесь! А мы с радостию и любовию вас воспримем. И не будем карать вас за вашу измену, Ибо один Бог без греха! Один Бог без греха!.. II. Александр ГРЕЧАНИНОВ Два фрагмента из «Страстной Седмицы»: - «Вечери Твоея Тайныя», http://ikliros.com/sites/default/files/89/vecheri_tvoeya_0000.tif_.pdf - Дмитрия Ильина - «Не рыдай мене Мати» http://ikliros.com/sites/default/files/27/ne_ryday....pdf - А. Алексеева III. Николай ГОЛОВАНОВ - «Свете тихий», муз. Гребенщикова http://ikliros.com/sites/default/files/18/Svete_Tihiy_Grebenshchikov.pdf IV. Сергей РАХМАНИНОВ - «Пантелей-целитель», сл. А.К. Толстого Пантелей-государь ходит по полю, И цветов и травы ему по пояс, И все травы пред ним расступаются, И цветы все ему поклоняются. И он знает их силы сокрытые, Все благие и все ядовитые, И всем добрым он травам, невредныим, Отвечает поклоном приветныим, А которы растут виноватые, - Тем он палкой грозит суковатою. По листочку с благих собирает он, И мешок ими свой наполняет он, И на хворую братию бедную Из них зелие варит целебное. Государь Пантелей! Ты и нас пожалей, Свой чудесный елей - В наши раны излей, В наши многие раны сердечные; Есть меж нами душою увечные, Есть и разумом тяжко болящие, Есть глухие, немые, незрящие, Опоённые злыми отравами, - Помоги им своими ты травами! А ещё, государь,— Чего не было встарь — И такие меж нас попадаются, Что лечением всяким гнушаются. Они звона не терпят гуслярного, Подавай им товара базарного! Всё, чего им не взвесить, не смеряти, Всё, кричат они, надо похерити; Только то, говорят, и действительно, Что для нашего тела чувствительно; И приёмы у них дубоватые И ученье-то их грязноватое, И на этих людей, Государь Пантелей, Палки ты не жалей, Суковатыя! V. Георгий СВИРИДОВ Два фрагмента из хорового концерта «Пушкинский венок»: «Восстань, боязливый» «Зори бьют» В творчестве замечательного советского композитора Георгия Свиридова восхищает то, что каждое его обращение к русской литературе это всегда открытие. У поэтов Георгий Свиридов для своего музыкального творчества выбирает всегда неожиданное. Даже и у Пушкина берется не то, что обычно лежит ближе всего и что взять легче, доступнее. Музыка Свиридова обогащает поэзию, раскрывает, углубляет её. Лирика начинает звучать подчас эпически, а проза становится лирической. Музыка Георгия Свиридова способна Возвышенные произведения делать более широкими, а широкие, эпические произведения поднимать до высот большого классического искусства. Вот почему Георгий Свиридов народен в самом лучшем смысле этого слова. «Пушкинский венок» - этапное творение Георгия Свиридова. В нём ощущается не только дух великого поэта Александра Сергеевича Пушкина, но и могучая его личность. Свое музыкально-художественное кредо Георгий Свиридов сформировал так: «Я хочу, чтобы моя музыка была проста и доступна, но говорила о вещах сложных и серьезных». Здесь будет уместным напомнить читателям о полном музыкальном спектре Георгия Свиридова в Пушкинской тематике: МЕТЕЛЬ 1. Тройка 2. Вальс 3. Весна и осень 4. Романс 5. Пастораль 6. Военный марш 7. Венчание 8. Отзвуки вальса 9. Зимняя дорога ПУШКИНСКИЙ ВЕНОК 10. Зимнее утро 11. Колечушко, сердечушко 12. Мери 13. Эхо 14. Греческий пир 15. Камфара и мускус 16. Зорю бьют17. Наташа 18. Восстань, боязливый 19. Стрекотунья, белобока * * * От Москвы Престольной, - до села, - Всюду наша песня пробуждается; Как Великой певчей Русь была, Так Великой Русью и останется!.. А. Сигачёв
17.
Эхо звезды полей (публикация автора на scipeople)
Сигачёв А.А.
- Стихи.ру , 2011
В последние периоды жизни Николая Рубцова его судьба пересеклась с «поэтессой» Людмилой Дербиной-Грановской, их духовно-поэтическое противостояние оказалось для него роковым, - он был зверски её убит. Весьма показательно, что после этого жестокого убийства взошедшей звезды русской поэзии Николая Рубцова, - в Германии была издана книга «Русская душа. Сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции» (Frauen Literaturgeschichte. Texte und Materialien zur russischen Frauenliteratur, Band). Редактор-составитель Г.Г. Скворцова-Акбулатова. Издательство Verlag F.K. Goupfert – Wilhelmshorst, 1995).
В последние периоды жизни Николая Рубцова его судьба пересеклась с «поэтессой» Людмилой Дербиной-Грановской, их духовно-поэтическое противостояние оказалось для него роковым, - он был зверски её убит. Весьма показательно, что после этого жестокого убийства взошедшей звезды русской поэзии Николая Рубцова, - в Германии была издана книга «Русская душа. Сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции» (Frauen Literaturgeschichte. Texte und Materialien zur russischen Frauenliteratur, Band). Редактор-составитель Г.Г. Скворцова-Акбулатова. Издательство Verlag F.K. Goupfert – Wilhelmshorst, 1995).
http://subscribe.ru/archive/help.lifeschool/200810/10024804.html/ К 75-летию со дня рождения Николая Рубцова (3.01.1936 г. – 19.01.1971 г.) Краткая биографическая справка. Николай Михайлович Рубцов родился 3 января 1936 года. Рано остался без родителей, воспитывался в детском доме. До службы в армии Николай окончил мореходное училище, работал моряком-кочегаром. Служил в армии матросом на эскадренном миноносце Северного морского флота. С 1959года начал заниматься литературным творчеством в литобъединениях – при флотской газете «На страже Заполярья» и в городском объединении «Нарвская застава». В 1962 году поступил в престижный московский литературный институт им. Горького. В 1967 году вышла его первая книжка стихов «Звезда полей», которая сразу же принесла ему известность. К 1969 году был принят в Союз писателей СССР. На стихи Николая Рубцова написано много прекрасных песен, которые стали поистине народными: «В горнице», «Журавли», «В минуты музыки», «Тихая моя Родина», «Звезда полей», «Зимняя песня», «Осенняя песня», и много других песен было создано стихийной народной песенной волной. Поэзия Николая Рубцова включена в школьные программы. РОССИЯ, РУСЬ! ХРАНИ СЕБЯ, ХРАНИ! В последние периоды жизни Николая Рубцова его судьба пересеклась с «поэтессой» Людмилой Дербиной-Грановской, их духовно-поэтическое противостояние оказалось для него роковым, - он был зверски её убит. Весьма показательно, что после этого жестокого убийства взошедшей звезды русской поэзии Николая Рубцова, - в Германии была издана книга «Русская душа. Сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции» (Frauen Literaturgeschichte. Texte und Materialien zur russischen Frauenliteratur, Band). Редактор-составитель Г.Г. Скворцова-Акбулатова. Издательство Verlag F.K. Goupfert – Wilhelmshorst, 1995). В этой книге приведена автобиография Дербиной-Грановской, где, несмотря на все её старания выбелить себя, торчат улики, словно шило из мешка, - о её преднамеренном убийстве Николая Рубцова. «Я родилась в 1938 году в Ленинграде на Лермонтовском проспекте. Семья военнослужащего Дербина А.Н. занимала комнату во флигеле бывшей Николаевской школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, где в своё время учился Михаил Юрьевич Лермонтов. Первые три года моей жизни прошли в играх под сенью памятника великому поэту». (Дербина-Грановская росла под сенью памятника самого М.Ю. Лермонтова, - будем это знать и опустим подробности описания ею своего детства, школьных и студенческих лет, начнём с её описания своего приезда в Вологду, - примечание автора.) «Меня всё время тянуло на Север, в родной лесистый край, и я осенью 1969 года переехала в Вологду. В то время там жили писатели и поэты, очень близкие мне по духу: Василий Белов, Николай Рубцов, Ольга Фокина. (Зададимся вопросом: почему Ольга Фокина, замечательная Вологодская поэтесса, не вошла в немецкий сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции? Поэтессу Ольгу Фокину, в отличие от Дербиной-Грановской, читают, знают и любят в России – примечание автора.) В Вологодском отделении Союза писателей России встретили меня хорошо. Особенно я сблизилась с поэтом Николаем Рубцовым. Возникло чувство. Но со временем, всё более стала проявляться трагическая окраска наших отношений – из-за пристрастия Рубцова к спиртному. (Свидетели на суде утверждали, что Дербина-Грановская сама была большая охотница до выпивки и с Николаем Рубцовым и без него – примечание автора.) Выпив, он становился агрессивным и непредсказуемым. (Для немецких читателей эта клевета на великого русского поэта Николая Рубцова, как бальзам для души, а для Дербиной-Грановской, нет ничего святого на свете – примечание автора.) Создалась ситуация: невозможно жить вместе и невозможно расстаться. Я ощущала себя в западне. (Сказочка о том, как Грановская, став хозяйкой в чужой квартире, оказалась в западне – примечание автора.) Катастрофа произошла внезапно ранним утром 19 января 1971 года, в само Крещение. В очередной схватке Рубцов погиб, а я неожиданно для самой себя стала преступницей. (Да нет, нет, госпожа Дербина-Грановская, как вы могли такое подумать про себя, у вас ведь «ангельская» душа - примечание автора.) В Северо-Западном издательстве готовилась к изданию моя вторая книжка – «Крушина». Всё рухнуло. (Ой, это просто невозможно читать без слёз! Подумаешь, велика печаль, что Дербина-Грановская зверски, преднамеренно убила там русского поэта Николая Рубцова? Тут ведь такое личное горе у неё: вторая книжка «Крушина» - рухнула. Это ведь не шутка! Только представляете себе, как стали убиваться, об этом, немецкие товарищи, когда прочитали, что её «Крушина» рухнула. Нет повести печальнее на свете - примечание автора.) Моя пятилетняя дочь стала расти сиротой при живых родителях. Моя жизнь и надежды были перечёркнуты. Я оказалась в тюрьме, вне всякой общественной жизни. (А что б вы хотели, госпожа Дербина-Грановская? Может быть за такое подлое, преднамеренное, коварное убийство великого русского поэта, вас следовало бы пожалеть, и отправить на отдых на Канарские острова, где вы дописали бы свою «Крушину»? Так вас надо понимать? – примечание автора.) Это продолжалось пять с половиной лет. (А почему такой малый срок заключения у Грановской? Почему не дали ей по заслугам пожизненного заключения? Вот вопрос, на который до сих пор нет ответа - примечание автора.) Но и потом дорога в редакции журналов и газет была закрыта ещё более пятнадцати лет. (Этот человек, лишён напрочь всего человеческого. Нет ни раскаяния о своём злодеянии в убийстве знаменитого на весь мир русского поэта-песенника, ни просто человеческого сострадания; у неё на уме одна лишь корысть - примечание автора.) Что случилось со мной и Николаем Рубцовым является для меня тайной судьбы, которую я не могу разгадать до сих пор. Почему именно из моих рук принял он свою крещенскую смерть? (В данной публикации внизу сноска «Я умру в крещенские морозы…» строка из стихотворения Николая Рубцова. – примечание автора.) Это ведомо только небу. (В России было уже не однажды, когда палачи кивают на строки поэта, а сами-де палачи, тут ни при чём – примечание автора.) «Крушина» вышла спустя 23 года в 1994 году (Вышла-таки «Крушина», будь она трижды неладна – примечание автора.) уже дополненная новыми стихами, которые я всё-таки не переставала писать. «Под камнепадом хулы, поношений важно было выстоять, не сломаться, не потерять себя. С Божьей помощью мне удалось». (Что бы ни сотворил озверевший человек, - всё у него - с Божьей помощью выходит. Дьявол является богом у Дербиной-Грановской - примечание автора.) Обратимся к стихам Дербиной-Грановской, в них, между прочим, содержится немало важных сведений о мотивах её злодеяния. Так в альманахе «Встреча» (1995) в её стихотворении читаем: Ты что-то рассказывал мне, Счастливый, шутил поминутно, Меж тем, как уже в западне Себя ощущала смутно. Я знала – ты любишь меня И силой возьмёшь мою душу, Что это и есть западня, И то, что её я разрушу! Но там, под осенней луной, При лёгком головокруженьи - Мятеж назревающий мой, Ещё не казался крушеньем. Лишь где-то в крещенские дни Запели прощальные хоры, И я у своей западни Смела все замки и запоры! Вот так мир поэта, его любовь была для неё западнёй, которую она давно наметила разрушить, и было делом времени смести все замки и запоры, чтобы остаться единоличной хозяйкой всего его мира - «западни». А вот ещё её стихотворенье: О, сколько надежд златотканых Развеялось в прах на ветру! Прости, моя светлая мама, Меня ты учила добру. В гордыне моей темнокровной, Родная, твоя ли вина? Надеялась – буду толковой, Прощаясь со мной у гумна. Зачем не окликнула, боже, О ты, прозорливая мать?! Ведь чуяло сердце – не гоже Из дому меня отпускать. С лесной необузданной силой, С мятежным напором в крови; Кому-то казалась я милой, И кто-то мне пел о любви. Как быстро кончалось знакомство, Когда в моих рысьих глазах Природное непокорство Внушало знакомому страх. С таким набором характерных черт Грановской (по её собственному признанию), от её «рысьих глаз», от её «лесной необузданной силы, с мятежным напором в крови», невольно знакомому человеку «внушает страх». Приведём ещё несколько коротких выдержек Дербиной-Грановской из различных её стихотворений: * * * «Есть жестокая в этом отрада: Весь душевный раздор и разор, - Обезболить струящимся ядом – Из цветочных дурманящих пор…» * * * «Но был безумец… Мною увлечённый, Он видел бездну, знал, что погублю…» * * * «Быть стоит проклятой, распятой, Прослыть исчадьем сатаны…» * * * «Всё исполнено вещего знака, Всё несёт в себе звёздную суть. Всей звериной тоской Зодиака И моя переполнилась грудь!..» * * * «Откуда ж знать такой солнцеголовой, Что это от меня передалось: В её уста мучительное слово, И в грудь – моя ликующая злость…» (Какое ужасное наследие передаёт Дербина-Грановская своей дочке: в уста – мучительное слово, и в грудь – ликующую злость - примечание автора.) Вот ещё строки поэтессы: Вся грузная, бояться буду драки, Я всё ж оскалю острые клыки, Когда за мной погонятся собаки. Мои волчата! Вам несдобровать. Но разве сдобровать дворовым сукам?! Я глотки их успею перервать, Пока меня по голове – обухом… Когда ж с башкой, раздробленной в огне, Лежать я буду, сотворя бесчинство, Ну, кто поймёт, что вот сейчас во мне Погублены любовь и материнство… Николай Рубцов понимал звериные инстинкты Грановской и говорил ей откровенно, что эти её стихи «не стихи, это патология». Пародируя её стихи, он написал в стихах от её имени «Люблю змею»: «Люблю змею, когда она, Вся, извиваясь и свисая, Ползёт, глазами завлекая… О Господи! Ведь я сама такая!» Николай Рубцов предчувствовал, что его ожидает, когда писал в «Философских стихах»: Когда-нибудь ужасной будет ночь, И мне навстречу злобно и обидно, Такой буран засвищет, что невмочь, Что станет свету белого не видно. Но я пойду! Я знаю наперёд, Что счастлив тат, хоть с ног его сбивают, Кто всё пройдёт, когда душа ведёт, И выше счастья в жизни не бывает! Чтоб снова силы чуждые дрожа, Все полегли и долго не очнулись, Чтоб в смертный час рассудок и душа, Как этот раз, друг другу улыбнулись… Рубцов без боязни ожидал схватки со злой враждебной силой. В своих стихах Николай Рубцов пророчествовал себе гибель в крещенские праздники, и Грановская представила это, как указание свыше для оправдания своего преступления. Она далеко зашла в своей роли прорицательницы и исполнительницы высших сил. Она писала в своём стихотворении: Волчица я. Ты понял слишком поздно, Какая надвигается гроза. В твои глаза в упор глядят не звёзды, А раскалённые мои глаза. Железной шерстью дыбится загривок, И нет сомненья ни в одном глазу. Как я свою соперницу игриво, Почуяв, загоню и загрызу. СУД ВОЛЧИЦЫ Что тут остаётся сказать о Дербиной-Грановской? Волчица, она и есть волчица. На столе Николая Рубцова после его гибели от рук Грановской было обнаружено, что он готовился писать ответ на эти волчьи её стихи. В последствии Н. Старичкова напишет: «Когда находилась у гроба Н.Рубцова, отодвинула с его шеи стебелёчки-листочки, кем-то положенные, чтобы не видно было следов преступления. То, что предстало глазу, было ужасным. Кожные покровы на шее были разорваны. Словно зверь терзал когтями. Надорвана мочка уха. Да, видимо, мёртвая хватка была. После такого нападения не останешься в живых…» По свидетельству писателя В.П. Астафьева , при осмотре тела Н. Рубцова в морге: «Горло Коли было исхватано – выступили уже синие следы от ногтей, тонкая шея поэта истерзана, даже под подбородком ссадины, одно ухо надорвано. Любительница волков, озверевши, крепко потешалась над мужиком…» Имеется и признание самой «поэтессы» по своим свежим следам убийства: «Была потасовка. Усмирить его хотела. Да схватила несколько раз за горло, но не руками и даже не рукой, а двумя пальцами… Попадалась мне под пальцы какая-то тоненькая жилка. Оказывается, это была сонная артерия. А я приняла её, по своему дремучему невежеству в медицине, за дыхательное горло. Горло его оставалось совершенно свободным, потому он и прокричал целых три фразы: «Люда, прости! Люда, я люблю тебя! Люда, я тебя люблю!..» Позднее Дербина-Грановская напишет такие строки: «Но был безумец… Мною увлечённый, Он видел бездну, знал, что погублю, И всё ж шагнул светло и обречённо С последним словом: «Я тебя люблю!» Теперь представим себе на минуту: восьмидесяти килограммовая «поэтесса» зажала на полу Николая Рубцова, в котором было всего шестьдесят килограмм веса, держала его за горло двумя пальчиками, а он вместо того, чтобы отбиваться от волчицы, прокричал трижды, что любит её. Сочинить такую лживую легенду, это надо суметь. «Разве могли два моих пальца, - сообщает далее Дербина-Грановская, - два моих женских пальца, сдавить твёрдое ребристое горло? Нет, конечно! Никакой он не удавленник, и признаков таких нет. Остались поверхностные ссадины под подбородком от моих пальцев, и только. А я тогда с перепугу решила, что это я задушила его, пошла в милицию и всю вину взяла на себя». Но следственные показания свидетельствуют о другом: истерзанная шея поэта, надорванное ухо. Это что, тоже двумя только женскими пальчиками сделано? Из свидетельства Н. Старичковой «Не даёт покоя мысль, что из-за своей природной русской деликатности, поэты недооценили вероятности такого страшного исхода взаимоотношений Николая Рубцова с Дербиной-Грановской. А ведь было предчувствие беды от этой волчицы. Надо было раньше бить тревогу. Что-то тут не так! В убийстве Николая Рубцова остаётся тайна… Пишу, печатаю на машинке в редакцию газеты «За кадры», где работаю, свои размышления «Почему погиб поэт?» Делаю это в двух экземплярах: один – для Союза (пусть тоже знают!), другой – для следователя. Много лет спустя, когда поэт Виктор Коротаев работал с судебным архивом Рубцова и опубликовал книгу «Козырная дама», я спросила его, видел ли в «Деле» он мои показания в машинописи? Он ответил: «Нет. Ничего напечатанного на машинке я не видел». Как я понимаю, исчезло моё изложение и из Союза… Правду говорят, что рукописи не горят. Я нашла этот текст. И, не раздумывая, решила его опубликовать. Пусть через двадцать семь лет (это написано в 1998 году), документ прочтут люди» Привожу здесь материала Н. Старичковой в сокращении. «Почему погиб поэт? Сегодня две недели, как не стало среди нас Рубцова, а сердце по-прежнему не может смириться с такой утратой… По городу ходят слухи и разные и одинаковые. Разные, потому что по-разному описывают ход убийства. (И откуда только все знают!) Одинаковые - сходятся к одному: так ему и надо, значит, заслужил! Эти слухи тревожат меня. Тем более что распускают их женщины. Выходит, как говорят, на земле зло от женщин… А как же материнство? Откуда в женщине злость? Вина – эмансипация?! С этим я не могу согласиться. В ушах стоит то гул, то шум, то шёпот. Вижу разгневанные женские лица. У некоторых просто улыбочки: - Здоровая была бабища! Мужичёнко-то и не угодил. Быка бы ей надо… - Бедняжка, - говорят другие, - уж как он её довёл. От мужа из-за него уехала! Переманил ведь! Работу пришлось бросить. - Давить мужиков надо! (Это ещё одно восклицание.) Получки все пропивают… А мужчины молчат. Почему молчат мужчины? Не слышу ни слова в защиту поэта. Не знали? Не любили? Нет, конечно, знали и любили. Но молчат. Боятся женщин? Видимо боятся… Теперь я поняла, почему женщины оправдывают убийцу… Узкий, сытый, почти животный мирок убил в женщине душу. А чистая любовь опорочена и оплёвана… Да, судят по себе (как говорят, в меру своей испорченности)… Такой была и «волчица». Именно – «волчица». Так я назвала убийцу про себя с тех пор, как почувствовала в её стихах звериную натуру. И всё последующее время жила в предчувствии страшного конца. И он наступил. Наступила тишина, идёт следствие. Что-то будет? А будет, видится, скорей всего победа таких вот женщин, которые шепчутся по углам: - Пожалели бы её! Его-то не вернёшь. У неё ребёнок. Он всё равно шёл на закат. И опять: - Вызвал. Сам вызвал. С места сорвал бедную. Вот заслужил… Сорвал с места? Но ведь такого не было! Помню приезд Дербиной в Вологду летом 1969 года. Оказывается, она явилась в нашу писательскую организацию, чтобы узнать адрес поэта. И странно… (Видимо очаровала всех.) Ей дали его адрес. … В день приезда «поэтесса» пришла на квартиру Рубцова. В тот же день она поехала с ним на пароходе в двухдневную поездку на Тотьму. И это называется любовь? Л. Дербина-Грановская организовала 5 августа 1969 года вызов в Вологду, чтобы заведовать библиотекой. Вызов с обеспечением проживания можно было «пробить» только в городском руководстве. На деле Дербину-Грановскую интересовали не библиотечные дела, а обеспечение положительной рецензии на новый сборник её стихов «Крушина». И вот здесь нужен был уже признанный поэт-рецензент! Читаем далее материал Н. Старичковой. «Вот такая скучающая женщина в поисках развлечений появилась в Вологде, и её объект – поэт Рубцов. Один. Квартира. Имя. Возможно, и деньги. И поэт сражён. Разве устоишь перед такой выдающейся внешностью, ангельским голосом и, в то же время, энергией, подкреплённой вином? А дальше? Дальше говорят, - это «роковая Любовь». Возможно, дружки (я не говорю – друзья) в угоду поэту восторгались кипучим темпераментом и талантом женщины. Поэт не мог ударить женщину. Частые ссоры, видимо, были потому, что он не нашел того, что требовала его душа. На столе, на чистом листе бумаги, я прочитала строки, написанные рукой поэта: Горячий сок по жилам её хлещет. Чужой бы бабе я всю глотку переела… Почему же это не видели следователи? Или волнующая поэта мысль не имела к «Делу» никакого отношения? Когда он это написал? Не в эту ли страшную ночь? И вот ползут, ползут по городу слухи, задают друг другу вопросы: почему погиб поэт? - Да, потому, люди, - хотелось мне сказать, - что он любил всех нас, любил каждую травинку в поле, каждый листик на дереве, любил и женщин, и детей, любил Россию. Его большой любви хватало на весь мир, а мы не сумели спасти его одного». В 1971 году (6 апреля) состоялся суд над Грановской-Дербиной, который проходил в закрытом режиме, так уж повелось у нас в России, убьют поэта и потихоньку прячутся концы в воду. На суде присутствовал писатель В. Коротаев, и вот что он пишет, освещая судебный процесс : «Почти все писатели здесь: Белов, Романов, Астафьев… Но председатель суда говорит, что может допустить только одного, и то, если он командировку от газеты принесёт. Возможен журналист, а не писатель. Друзья это место уступают мне». Н. Старичкова, присутствовавшая на суде, свидетельствует : «…Но вот началось волнение, шум. Подъехал «чёрный ворон». Сквозь тесный строй столпившихся, конвой сопровождает подсудимую. Она шла, не опуская головы, самоуверенная, спокойная, даже с усмешкой на лице. В зал никого из коридора не пускают, объявляя заседание суда закрытым. Виктор Каратаев был единственным представителем от писателей. И то ему разрешили присутствовать, как журналисту без права выступать. Неужели нет никого, чтобы стать на сторону Рубцова и осудить преступление женщины-убийцы? Когда мне задали вопрос: «Мог ли Рубцов убить человека?» - я думала, что ослышалась: «Кого всё-таки судят – Рубцова или Дербину-Грановскую?» Смотрю на убийцу. Выглядит эффектно: рыжая, волосы собраны на затылке, высокая, сильная. Такой сильной женщине беречь бы поэта надо. Не хотела. Да и не любила она его. Только сама себя. Даже на суде буквально кричала, сверкая глазами: «Я поэтесса Дербина. Он принижал меня как поэтессу, заставлял готовить, убирать и не давал работать. Я поняла, что жизни у нас с ним не будет. Я набросилась не него. Я хорошо запомнила эту деталь: в его глазах был ужас, а волосы встали дыбом. Правда… (Тут она усмехнулась). И волос-то у него было немного. Только на висках. Я никогда не видела, чтобы волосы поднимались. Подумала: «Что это он? Испугался меня, что ли?» Я, наверное, страшная тогда была. Такой – он никогда меня не видел. Он кричал: «Я люблю тебя!» Вопрос: «Как же он мог кричать, если вы его душили?» - Уверяю Вас, он кричал в это время. Я, наверное, его ещё не очень сильно прижала. Потом смотрю: щека у него посинела. Я встала и отошла к балкону. Вопрос: «Почему он оказался вниз лицом?» - Он перевернулся. - Как же он мог перевернуться? - Не знаю, но я сама видела. Он прямо откинулся (Пожала плечами). Может это была агония. Весь рассказ продолжался с таким равнодушием, как будто речь шла не об убийстве. И тень погибшего не стояла рядом с ней. Если верить её словам, то она дала согласие жить с ним вместе из-за жалости. Пришла за вещами, а он уговорил её остаться… Тогда зачем убивать? Из-за того, что поняла: не буду вместе? Да она так и сказала на суде: «Я поняла, что мы не будем вместе и решила его уничтожить». Вот так прозвучало последнее слово убийцы и никакого раскаяния о содеянном. Она жалеет себя: «Я погубила себя, как поэтессу. Буду всегда помнить, что Рубцов погиб от моей руки. Произошла трагедия… Он любил только меня одну! Сказала с самодовольной улыбкой, сверкнув в мою сторону глазами. (Какая же это трагедия? – возмущаюсь я. – Это же умышленное убийство и притом зверское, и это чудовище, палач в юбке, живёт и будет жить дальше.) «Председатель суда обращается к подсудимой: «Есть ли вопросы к свидетелю?» - Есть! – она не встаёт, а вскакивает, обращаясь в мою сторону. Глаза её сверкают, она готова меня уничтожить меня даже взглядом. Сколько ненависти, злобы. А за что? За то, что говорю нежелательную для неё правду?.. Преступница довольна. Вот, мол, почему Рубцова защищает – она его любила. Выходит, что любить – преступление, а убить – в порядке вещей…» О судебном процессе В. Коротаев пишет : «Подсудимая сидит за барьером, под охраной серьёзного милиционера. Молодая ещё, пышноволосая, глаза по луковице, грудастая, бедрастая, а голос мягок, чист и глубок. Как у ангела. И всё-таки этот ангел совершил дьявольское дело – сгубил редчайший русский талант, лишил всех нас светлого друга, осиротил близких и родных. Да и всю нашу землю – тоже. И если мы не произносили пока вслух имя этого ангела-дьявола, то лишь из жалости к его родителям, дочери, из простого чувства сострадания, а, может быть, и излишней деликатности. А пока я смотрю на подсудимую, которая часто перебивает (а по существу направляет) свидетелей, и размышляю: до конца ли она понимает, что совершила? Глубоко ли мучает её содеянное? И потому, как она энергично защищается, вижу: нет, истинного раскаяния не произошло. Раскаявшийся человек не может быть столь настырен, рационален и логичен!.. Чтобы задушить мужчину, кроме силы, нужно время. Время, в течение которого можно одуматься, разжать пальцы, а после устыдиться своего бессовестного порыва, сорвать с вешалки пальто и выбежать на мороз, отпыхнуть, прийти в себя. Но ничего такого не было. Она до конца доделала своё чёрное дело, бросила в ванну валявшееся на полу грязное бельё, ополоснула руки, спокойно открыла дверь и пошла, сдаваться в милицию в пятом часу утра. Но странно – спокойно открыла дверь… Она же только что утверждала обратное, когда её спрашивали судьи, почему не ушла сразу, в самом начале разыгравшегося скандала? Она ответила, что хозяин запер дверь, и она не могла выйти. Но почему же не могла выйти сразу тогда, если сделала это запросто, когда он лежал бездыханный на полу? Она же не шарила в его карманах, не искала ключи. Значит, ключ был в дверях, с самого начала, и нужно было его просто повернуть… Показания соседа снизу, Алексея Ивановича на вопрос о причастности подсудимой к алкоголю. - Было. Зашёл к ним, он был трезвый. Она – косая. - Что вы, Алексей Иванович, - возмутилась из-за перегородки подсудимая. - А я скажу… Вы вот на кухне стояли с распущенными волосами, вот в таком стиле, - и Алексей Иванович, расставив ноги и слегка изогнулся в талии, изображая нетрезвую гостью Рубцова. «Она, видимо, не ожидала нового поворота дела и была порядком расстроена. Но это ещё не всё. На запросы следователя Меркурьева пришли характеристики на подсудимую, и опять-таки не всё розового цвета. Вот, например, из Подлесской сельской библиотеки, где она трудилась последнее время: «…к работе относится недобросовестно: в отчётах давала ложные показания по читателям и книговыдаче. Систематически не являлась на семинары, имела за это время выговора. В библиотеке всегда был беспорядок: кругом грязь, книги раскиданы. Из наглядной агитации в библиотеке ничего не было оформлено. На замечания инструктирующих лиц не реагировала. Заведующая отделом культуры Вологодского райисполкома Цветкова 12.02.71 г. Ясно, что для Дербиной-Грановской - работа в библиотеке была на втором плане. Главным делом было «проталкивание» публикаций стихов. «…Подсудимая обрела равновесие, речь её движется стройно, напористо. Ей теперь необходимо убедить суд, что она совершила преступление в порядке самозащиты. Расчёт подсудимой и адвоката на аффектацию – наивный расчёт. Предыдущие экспертизы подтвердили психическую полноценность обвиняемой. Значит, остаётся одно: умышленное убийство, за которое, как все понимают, дают на полную катушку… Таким образом, обвинение уже звучит так: «умышленное убийство без отягчающих обстоятельств»… И вот парадокс, - отсидев положенный срок (в качестве тюремного библиотекаря) Дербина-Грановская развивает бурную деятельность по своей реабилитации, активно выступает в печати и на своих творческих вечерах, выставляя себя жертвой тоталитаризма и трагической любви, представляя себя поэтессой, воспевающей свою женственность и всячески поливая грязью великого русского поэта Николая Рубцова. Переодеваясь из одежды убийцы в одеяния трагической любви и не мытьём, так катаньем, добиваясь своей популярности на этом чудовищном материале страшного убийства. И нашлись таки покровители, которые сразу же, после суда над Дербиной-Грановской написал письмо в правительство с просьбой о помиловании. Началась полоса выступлений «доброхотов» с попыткой из убийцы Николая Рубцова сделать невинную жертву «тоталитаризма», вдалбливание мысли в массы, что достойна всеобщего признания убийца, а не убитый русский поэт (всё равно, что более достоин Иуда, а не Христос). В то время имя Николая Рубцова всемерно замалчивалось, оно известно было узкому кругу людей, истинных ценителей русской народной поэзии. ПО СЛЕДАМ ВОЛЧИЦЫ Слава Николая Рубцова пробивалась к свету стихийно, самим народом, его песнями, и выросла значительно позднее. Почва для прославления Дербиной-Грановской искусственно всемерно сдабривалась ненавистниками русской национальной культуры, которым на Руси нет числа. Они с радостью воспринимают сплетни и слухи, раздувая их до фантастических размеров. Примеров тому немало и уже после Рубцова в убийствах русских поэтов - Игоря Талькова, Ивана Лысцова. Таким образом, Дербина-Грановская после физического убийства Николая Рубцова, совершает преступление на духовно уровне, - порочит светлую память знаменитого русского национального поэта, обвиняя его в алкоголизме. В истории России ещё не известны случаи, когда убийцы выступали в открытой печати с ложными обвинениями в адрес своих жертв, и находили бы друзей-единомышленников. Такого ещё не было. В чём тут дело? Объясняется просто: Дербина-Грановская является ярким представителем такого поведения, которое сегодня насильственно навязывается нашему многострадальному народу; в современной России восторжествовало всё самое гнусное, что только возможно в человеке - беспрецедентный эгоцентризм, хамство, садизм, грубость, насилие, убийство, цинизм, ложь, клевета… Следует сказать, что Грановская владела известным психологическим приёмом, публично на творческих вечерах приводила о себе отрицательные мнения литераторов, а в заключение - опровергала их. Этот же метод она мастерски использовала, критикуя мнения литераторов, которые считали, что она была подослана к Николаю Рубцову с коварной целью извести выдающегося русского национального поэта. Вот, к примеру, как воинственно поступала она с прекрасными стихами Николая Рубцова, переделывая их на сатанинский лад. В стихотворении Н. Рубцова «Тот город зелёный» есть такие строки: «Сорву я цветок маттиолы, И, вдруг, заволнуюсь всерьёз…» Грановская же описывает следующим образом: «Оживают полночные травы Под серебряным оком луны. Льётся дух забытья и отравы Из раскрытых цветов белины. Волчье лыко свежее сирени, Маттиолы ужасен дурман! Обещают белёсые тени Чьих-то чар колдовство и обман. Чисто сатанинские слышатся мотивы, в противовес чистым светлым мотивам песнопевца России Николая Рубцова. В целом «Сборник её стихов «Крушина» - это знаковый призыв антирусских, дьявольских сил с сатанинскими образами в русской поэзии. Интересен факт первой «засветки» Грановской на сцене Политехнического института в августе 1962 года, где выступали знаменитости Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Б. Ахмадулина и другие. Как сообщает Грановская, она только что приехала из Воронежа и в тот же вечер «оказалась» в зале Политехнического музея и сидела рядом с Анастасией Вертинской. Случайное совпадение? Такие случайности исключены напрочь. Вопрос в том: Кто её пригласил туда? В те времена «оказаться» в этом зале в такой вечер было невозможно без специального приглашения. Она выскочила на сцену и несла всякую ерунду с чудовищными запинками, от которых зал смеётся, но ей и горя мало, она продолжает нести всякую чепуху, - для неё ведь главное - помелькать в кадрах, где мелькают Е. Евтушенко, А. Вознесенский и другие, как говорится, - все свои… То, что Грановская была нацелена кем-то на победу в конфликте с Николаем Рубцовым, по-видимому, обещавшей её прикрытие, в случае чего, не вызывает больше сомнений, она действовала по принципу: «Чем хуже, тем лучше». Ему подослали женщину-вампира. Интересную, лестную характеристику «поэтессы» высказал о Дербиной-Грановской Санкт-Петербургский профессор Александр Михайлов с учётом её вампиризма: «Нам известен, вероятно, целый легион женщин-вамп. Но, какая, по сути, литературщина этот их демонически-обольстительный вампиризм! Это всего лишь игра на сцене, в кино, всего лишь рекламный образ, романс или роковая песенка. Настоящую женщину-вамп я знаю только одну, ту, чьи стихи читают сейчас…» Вот такие люди процветают в наших нынешних литературных садах (садомах-гоморрах), им нет заботы о плодах от пропаганды вампиризма, их поднимают на пьедестал почёта. Друзья Николая Рубцова не раз замечали, как поэт внимательно приглядывался к своему новому собеседнику, который не оказывал должного внимания к окружающим, прямо говорил ему: «А может, ты кем подослан сюда?» Видимо не случайно, чувствовал, что кто-то неотступно идёт по его следу, какой-то невидимый «Чёрный человек». Небезынтересно узнать о судьбе квартиры Николая Рубцова после его страшно гибели. Новые жильцы въехали в неё сразу после суда на Дербеной-Грановской. По свидетельству хозяйки квартиры Валентины Шороховой - «Потолок был закопчён, в кухне, где стоял его стол, т.е. ближе к дверям кухни. В туалете была осквернена ванная, стены были гадостно выпачканы. В комнате, где стояла кровать, была стена загажена, очень страшная квартира была. Газовая плита была залита кофе и вся грязная. У меня муж нанимал женщину, чтобы та вымыла всё, только тогда я могла зайти в эту комнату…» Другими словами, квартира великого русского поэта была ритуально изгажена. Были варварски разбиты вещи Николая Рубцова, которыми он особенно дорожил: икона Николая-Чудотворца, его гармонь, пластинка Вертинского. Пропали письма из конвертов. На кухне было горка пепла, сжигались какие-то бумаги Николая Рубцова. Сатанинское загаживание жилища поэта, свидетельствует о той безумное степени злобы и ненависти Дербиной-Грановской, которую питала она к русскому национальному поэту в те роковые часы садистского убийства. Как теперь выясняется, за Николаем Рубцовым постоянно велась слежка и, как говорил Виктор Коротаев в Москве, незадолго до смерти поэта, что вокруг Рубцова был «заговор». Руками Дербиной-Грановской приводился в исполнение тайный смертный приговор русскому национальному поэту Николаю Рубцову, вынесенный ему силами зла, врагами России. Дербиной не удалось завербовать поэта Рубцова в свой поэтический лагерь. Поэзия Николая Рубцова пропитана была патриотизмом, любовью ко всему традиционно русскому, в то время как поэзия Дербиной-Грановской было прозападным, она находилась в другом идеологическом писательском лагере, представители которого обвиняли Николая Рубцова в русскости, навешивая ярлыки «русопятство, русского лапотника и т.п.» С. Вакомин (Сорокин) писал в своей статье, опубликованной в Петербурге в 1997 году о том, что с появлением Дербиной-Грановской в Вологде заметно меняется ритм жизни Николая Рубцова. «Неожиданная лавинная «нежность» и лёгкая уступчивость со стороны чужой женщины, повергают поэта, в самую что ни есть, безрассудную наивность. Вот из показаний Дербиной на суде: «Он один был близок мне, у меня здесь больше никого не было. Когда мы пошли с ним в загс, меня давило ощущение, что я ставлю свою жизнь на карту…» В действительности же, кто-то, несомненно, был, кто руководил ею и на данный момент по каким-то причинам в Вологде отсутствовали. Вначале Дербина-Грановская ставила целью уничтожения поэта психологически, прозрачными намёками на бесполезность бытия, провокационными скандалами, стихотворениями и прозой. Зомбирование Рубцова на самоубийство не оправдалось. Рубцова хотели довести до невменяемого состояния. Все, кто видели опубликованную записку Николая Рубцова (названную завещанием) обращали внимание, что она написана нетвёрдой рукой, явно, что он был в болезненном состоянии: «Похороните меня там, где Батюшков». Кто же довёл Рубцова до такого состояния, что он пишет такую записку в таком состоянии? Почему эта записка оказалась в руках некоего Ю. Рыболова, который в эту роковую ночь был у Рубцова и очень торопился, чтобы не опоздать на поезд? Николай Рубцов его не приглашал и не ждал, а Рыболов три ночи подряд приходил к Рубцову и Грановской, беседовал с ними до пяти часов утра, и она нового «случайного» знакомого называла ласково Юриком. По словам Дербиной, он шёл на пятый этаж, как Командор. В книге «Тайна гибели Николая Рубцова» читаем: «Дербина с Рубцовым зашли в квартиру и тут же раздался звонок. Это говорит не о случайности звонка. Значит, Ю. Рыболов ждал где-то на улице прихода хозяев». Когда Дербеной стало ясно, что инсценировать самоубийство и отрицать факт убийства ей не удастся, пришлось в срочном порядке заметать следы преступления, какие только возможно, и принять всю вину на себя (т.к. групповое убийство отягощает вину), и пошла добровольно сдаваться в милицию. Н. Старичкова обратила внимание на то, что Дербина-Грановская ушла «сдаваться» в милицию после убийства в валенках Рубцова. Почему не в своей, наверняка хорошей обуви? Причина, вероятно, в том, чтобы никто не слышал её шагов, что за ней или перед ней спускался по лестнице с пятого этажа из квартиры Рубцова, ещё и кто-то другой. Любопытно, что посмертная маска и прижизненный портрет Николая Рубцова оказались в руках Ю. Рыболова. Откуда и каким образом оказались у него эти предметы. Из сообщений Н. Старичковой узнаём, что Николай Рубцов стоял около своего дома под дождём, поникший, словно беспризорный. У него не было ключа, и он не мог попасть в свою квартиру. Значит, у кого-то был его ключ? Также Н. Старичкова сообщает о пропаже из квартиры Рубцова многих предметов и материалов его творчества. Было множество пустых конвертов, из которых были вынуты письма. Странно, что следствие не довело до конца опросы всех свидетелей в ночь убийства Рубцова, не было обеспечено участие писателей на суде. Почему всё это стало возможным? – вопрос не праздный. Как не старалась Грановская представить дело, как неумышленное убийство, но слишком явны были садистские следы издевательства над Рубцовым. После неполного отбывания своего тюремного срока Дербиной-Грановской начал раздаваться дружный хор о её литературной реабилитации, выставляя её затравленной мученицей. Как бы не так, - эта злонамеренная убийца русского национального поэта, отсидела неполный срок, и ей организовываются непрерывные платные творческие выступления по городам и весям России. Что там, какой-то русский
http://subscribe.ru/archive/help.lifeschool/200810/10024804.html/ К 75-летию со дня рождения Николая Рубцова (3.01.1936 г. – 19.01.1971 г.) Краткая биографическая справка. Николай Михайлович Рубцов родился 3 января 1936 года. Рано остался без родителей, воспитывался в детском доме. До службы в армии Николай окончил мореходное училище, работал моряком-кочегаром. Служил в армии матросом на эскадренном миноносце Северного морского флота. С 1959года начал заниматься литературным творчеством в литобъединениях – при флотской газете «На страже Заполярья» и в городском объединении «Нарвская застава». В 1962 году поступил в престижный московский литературный институт им. Горького. В 1967 году вышла его первая книжка стихов «Звезда полей», которая сразу же принесла ему известность. К 1969 году был принят в Союз писателей СССР. На стихи Николая Рубцова написано много прекрасных песен, которые стали поистине народными: «В горнице», «Журавли», «В минуты музыки», «Тихая моя Родина», «Звезда полей», «Зимняя песня», «Осенняя песня», и много других песен было создано стихийной народной песенной волной. Поэзия Николая Рубцова включена в школьные программы. РОССИЯ, РУСЬ! ХРАНИ СЕБЯ, ХРАНИ! В последние периоды жизни Николая Рубцова его судьба пересеклась с «поэтессой» Людмилой Дербиной-Грановской, их духовно-поэтическое противостояние оказалось для него роковым, - он был зверски её убит. Весьма показательно, что после этого жестокого убийства взошедшей звезды русской поэзии Николая Рубцова, - в Германии была издана книга «Русская душа. Сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции» (Frauen Literaturgeschichte. Texte und Materialien zur russischen Frauenliteratur, Band). Редактор-составитель Г.Г. Скворцова-Акбулатова. Издательство Verlag F.K. Goupfert – Wilhelmshorst, 1995). В этой книге приведена автобиография Дербиной-Грановской, где, несмотря на все её старания выбелить себя, торчат улики, словно шило из мешка, - о её преднамеренном убийстве Николая Рубцова. «Я родилась в 1938 году в Ленинграде на Лермонтовском проспекте. Семья военнослужащего Дербина А.Н. занимала комнату во флигеле бывшей Николаевской школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, где в своё время учился Михаил Юрьевич Лермонтов. Первые три года моей жизни прошли в играх под сенью памятника великому поэту». (Дербина-Грановская росла под сенью памятника самого М.Ю. Лермонтова, - будем это знать и опустим подробности описания ею своего детства, школьных и студенческих лет, начнём с её описания своего приезда в Вологду, - примечание автора.) «Меня всё время тянуло на Север, в родной лесистый край, и я осенью 1969 года переехала в Вологду. В то время там жили писатели и поэты, очень близкие мне по духу: Василий Белов, Николай Рубцов, Ольга Фокина. (Зададимся вопросом: почему Ольга Фокина, замечательная Вологодская поэтесса, не вошла в немецкий сборник поэзии и прозы современных писательниц русской провинции? Поэтессу Ольгу Фокину, в отличие от Дербиной-Грановской, читают, знают и любят в России – примечание автора.) В Вологодском отделении Союза писателей России встретили меня хорошо. Особенно я сблизилась с поэтом Николаем Рубцовым. Возникло чувство. Но со временем, всё более стала проявляться трагическая окраска наших отношений – из-за пристрастия Рубцова к спиртному. (Свидетели на суде утверждали, что Дербина-Грановская сама была большая охотница до выпивки и с Николаем Рубцовым и без него – примечание автора.) Выпив, он становился агрессивным и непредсказуемым. (Для немецких читателей эта клевета на великого русского поэта Николая Рубцова, как бальзам для души, а для Дербиной-Грановской, нет ничего святого на свете – примечание автора.) Создалась ситуация: невозможно жить вместе и невозможно расстаться. Я ощущала себя в западне. (Сказочка о том, как Грановская, став хозяйкой в чужой квартире, оказалась в западне – примечание автора.) Катастрофа произошла внезапно ранним утром 19 января 1971 года, в само Крещение. В очередной схватке Рубцов погиб, а я неожиданно для самой себя стала преступницей. (Да нет, нет, госпожа Дербина-Грановская, как вы могли такое подумать про себя, у вас ведь «ангельская» душа - примечание автора.) В Северо-Западном издательстве готовилась к изданию моя вторая книжка – «Крушина». Всё рухнуло. (Ой, это просто невозможно читать без слёз! Подумаешь, велика печаль, что Дербина-Грановская зверски, преднамеренно убила там русского поэта Николая Рубцова? Тут ведь такое личное горе у неё: вторая книжка «Крушина» - рухнула. Это ведь не шутка! Только представляете себе, как стали убиваться, об этом, немецкие товарищи, когда прочитали, что её «Крушина» рухнула. Нет повести печальнее на свете - примечание автора.) Моя пятилетняя дочь стала расти сиротой при живых родителях. Моя жизнь и надежды были перечёркнуты. Я оказалась в тюрьме, вне всякой общественной жизни. (А что б вы хотели, госпожа Дербина-Грановская? Может быть за такое подлое, преднамеренное, коварное убийство великого русского поэта, вас следовало бы пожалеть, и отправить на отдых на Канарские острова, где вы дописали бы свою «Крушину»? Так вас надо понимать? – примечание автора.) Это продолжалось пять с половиной лет. (А почему такой малый срок заключения у Грановской? Почему не дали ей по заслугам пожизненного заключения? Вот вопрос, на который до сих пор нет ответа - примечание автора.) Но и потом дорога в редакции журналов и газет была закрыта ещё более пятнадцати лет. (Этот человек, лишён напрочь всего человеческого. Нет ни раскаяния о своём злодеянии в убийстве знаменитого на весь мир русского поэта-песенника, ни просто человеческого сострадания; у неё на уме одна лишь корысть - примечание автора.) Что случилось со мной и Николаем Рубцовым является для меня тайной судьбы, которую я не могу разгадать до сих пор. Почему именно из моих рук принял он свою крещенскую смерть? (В данной публикации внизу сноска «Я умру в крещенские морозы…» строка из стихотворения Николая Рубцова. – примечание автора.) Это ведомо только небу. (В России было уже не однажды, когда палачи кивают на строки поэта, а сами-де палачи, тут ни при чём – примечание автора.) «Крушина» вышла спустя 23 года в 1994 году (Вышла-таки «Крушина», будь она трижды неладна – примечание автора.) уже дополненная новыми стихами, которые я всё-таки не переставала писать. «Под камнепадом хулы, поношений важно было выстоять, не сломаться, не потерять себя. С Божьей помощью мне удалось». (Что бы ни сотворил озверевший человек, - всё у него - с Божьей помощью выходит. Дьявол является богом у Дербиной-Грановской - примечание автора.) Обратимся к стихам Дербиной-Грановской, в них, между прочим, содержится немало важных сведений о мотивах её злодеяния. Так в альманахе «Встреча» (1995) в её стихотворении читаем: Ты что-то рассказывал мне, Счастливый, шутил поминутно, Меж тем, как уже в западне Себя ощущала смутно. Я знала – ты любишь меня И силой возьмёшь мою душу, Что это и есть западня, И то, что её я разрушу! Но там, под осенней луной, При лёгком головокруженьи - Мятеж назревающий мой, Ещё не казался крушеньем. Лишь где-то в крещенские дни Запели прощальные хоры, И я у своей западни Смела все замки и запоры! Вот так мир поэта, его любовь была для неё западнёй, которую она давно наметила разрушить, и было делом времени смести все замки и запоры, чтобы остаться единоличной хозяйкой всего его мира - «западни». А вот ещё её стихотворенье: О, сколько надежд златотканых Развеялось в прах на ветру! Прости, моя светлая мама, Меня ты учила добру. В гордыне моей темнокровной, Родная, твоя ли вина? Надеялась – буду толковой, Прощаясь со мной у гумна. Зачем не окликнула, боже, О ты, прозорливая мать?! Ведь чуяло сердце – не гоже Из дому меня отпускать. С лесной необузданной силой, С мятежным напором в крови; Кому-то казалась я милой, И кто-то мне пел о любви. Как быстро кончалось знакомство, Когда в моих рысьих глазах Природное непокорство Внушало знакомому страх. С таким набором характерных черт Грановской (по её собственному признанию), от её «рысьих глаз», от её «лесной необузданной силы, с мятежным напором в крови», невольно знакомому человеку «внушает страх». Приведём ещё несколько коротких выдержек Дербиной-Грановской из различных её стихотворений: * * * «Есть жестокая в этом отрада: Весь душевный раздор и разор, - Обезболить струящимся ядом – Из цветочных дурманящих пор…» * * * «Но был безумец… Мною увлечённый, Он видел бездну, знал, что погублю…» * * * «Быть стоит проклятой, распятой, Прослыть исчадьем сатаны…» * * * «Всё исполнено вещего знака, Всё несёт в себе звёздную суть. Всей звериной тоской Зодиака И моя переполнилась грудь!..» * * * «Откуда ж знать такой солнцеголовой, Что это от меня передалось: В её уста мучительное слово, И в грудь – моя ликующая злость…» (Какое ужасное наследие передаёт Дербина-Грановская своей дочке: в уста – мучительное слово, и в грудь – ликующую злость - примечание автора.) Вот ещё строки поэтессы: Вся грузная, бояться буду драки, Я всё ж оскалю острые клыки, Когда за мной погонятся собаки. Мои волчата! Вам несдобровать. Но разве сдобровать дворовым сукам?! Я глотки их успею перервать, Пока меня по голове – обухом… Когда ж с башкой, раздробленной в огне, Лежать я буду, сотворя бесчинство, Ну, кто поймёт, что вот сейчас во мне Погублены любовь и материнство… Николай Рубцов понимал звериные инстинкты Грановской и говорил ей откровенно, что эти её стихи «не стихи, это патология». Пародируя её стихи, он написал в стихах от её имени «Люблю змею»: «Люблю змею, когда она, Вся, извиваясь и свисая, Ползёт, глазами завлекая… О Господи! Ведь я сама такая!» Николай Рубцов предчувствовал, что его ожидает, когда писал в «Философских стихах»: Когда-нибудь ужасной будет ночь, И мне навстречу злобно и обидно, Такой буран засвищет, что невмочь, Что станет свету белого не видно. Но я пойду! Я знаю наперёд, Что счастлив тат, хоть с ног его сбивают, Кто всё пройдёт, когда душа ведёт, И выше счастья в жизни не бывает! Чтоб снова силы чуждые дрожа, Все полегли и долго не очнулись, Чтоб в смертный час рассудок и душа, Как этот раз, друг другу улыбнулись… Рубцов без боязни ожидал схватки со злой враждебной силой. В своих стихах Николай Рубцов пророчествовал себе гибель в крещенские праздники, и Грановская представила это, как указание свыше для оправдания своего преступления. Она далеко зашла в своей роли прорицательницы и исполнительницы высших сил. Она писала в своём стихотворении: Волчица я. Ты понял слишком поздно, Какая надвигается гроза. В твои глаза в упор глядят не звёзды, А раскалённые мои глаза. Железной шерстью дыбится загривок, И нет сомненья ни в одном глазу. Как я свою соперницу игриво, Почуяв, загоню и загрызу. СУД ВОЛЧИЦЫ Что тут остаётся сказать о Дербиной-Грановской? Волчица, она и есть волчица. На столе Николая Рубцова после его гибели от рук Грановской было обнаружено, что он готовился писать ответ на эти волчьи её стихи. В последствии Н. Старичкова напишет: «Когда находилась у гроба Н.Рубцова, отодвинула с его шеи стебелёчки-листочки, кем-то положенные, чтобы не видно было следов преступления. То, что предстало глазу, было ужасным. Кожные покровы на шее были разорваны. Словно зверь терзал когтями. Надорвана мочка уха. Да, видимо, мёртвая хватка была. После такого нападения не останешься в живых…» По свидетельству писателя В.П. Астафьева , при осмотре тела Н. Рубцова в морге: «Горло Коли было исхватано – выступили уже синие следы от ногтей, тонкая шея поэта истерзана, даже под подбородком ссадины, одно ухо надорвано. Любительница волков, озверевши, крепко потешалась над мужиком…» Имеется и признание самой «поэтессы» по своим свежим следам убийства: «Была потасовка. Усмирить его хотела. Да схватила несколько раз за горло, но не руками и даже не рукой, а двумя пальцами… Попадалась мне под пальцы какая-то тоненькая жилка. Оказывается, это была сонная артерия. А я приняла её, по своему дремучему невежеству в медицине, за дыхательное горло. Горло его оставалось совершенно свободным, потому он и прокричал целых три фразы: «Люда, прости! Люда, я люблю тебя! Люда, я тебя люблю!..» Позднее Дербина-Грановская напишет такие строки: «Но был безумец… Мною увлечённый, Он видел бездну, знал, что погублю, И всё ж шагнул светло и обречённо С последним словом: «Я тебя люблю!» Теперь представим себе на минуту: восьмидесяти килограммовая «поэтесса» зажала на полу Николая Рубцова, в котором было всего шестьдесят килограмм веса, держала его за горло двумя пальчиками, а он вместо того, чтобы отбиваться от волчицы, прокричал трижды, что любит её. Сочинить такую лживую легенду, это надо суметь. «Разве могли два моих пальца, - сообщает далее Дербина-Грановская, - два моих женских пальца, сдавить твёрдое ребристое горло? Нет, конечно! Никакой он не удавленник, и признаков таких нет. Остались поверхностные ссадины под подбородком от моих пальцев, и только. А я тогда с перепугу решила, что это я задушила его, пошла в милицию и всю вину взяла на себя». Но следственные показания свидетельствуют о другом: истерзанная шея поэта, надорванное ухо. Это что, тоже двумя только женскими пальчиками сделано? Из свидетельства Н. Старичковой «Не даёт покоя мысль, что из-за своей природной русской деликатности, поэты недооценили вероятности такого страшного исхода взаимоотношений Николая Рубцова с Дербиной-Грановской. А ведь было предчувствие беды от этой волчицы. Надо было раньше бить тревогу. Что-то тут не так! В убийстве Николая Рубцова остаётся тайна… Пишу, печатаю на машинке в редакцию газеты «За кадры», где работаю, свои размышления «Почему погиб поэт?» Делаю это в двух экземплярах: один – для Союза (пусть тоже знают!), другой – для следователя. Много лет спустя, когда поэт Виктор Коротаев работал с судебным архивом Рубцова и опубликовал книгу «Козырная дама», я спросила его, видел ли в «Деле» он мои показания в машинописи? Он ответил: «Нет. Ничего напечатанного на машинке я не видел». Как я понимаю, исчезло моё изложение и из Союза… Правду говорят, что рукописи не горят. Я нашла этот текст. И, не раздумывая, решила его опубликовать. Пусть через двадцать семь лет (это написано в 1998 году), документ прочтут люди» Привожу здесь материала Н. Старичковой в сокращении. «Почему погиб поэт? Сегодня две недели, как не стало среди нас Рубцова, а сердце по-прежнему не может смириться с такой утратой… По городу ходят слухи и разные и одинаковые. Разные, потому что по-разному описывают ход убийства. (И откуда только все знают!) Одинаковые - сходятся к одному: так ему и надо, значит, заслужил! Эти слухи тревожат меня. Тем более что распускают их женщины. Выходит, как говорят, на земле зло от женщин… А как же материнство? Откуда в женщине злость? Вина – эмансипация?! С этим я не могу согласиться. В ушах стоит то гул, то шум, то шёпот. Вижу разгневанные женские лица. У некоторых просто улыбочки: - Здоровая была бабища! Мужичёнко-то и не угодил. Быка бы ей надо… - Бедняжка, - говорят другие, - уж как он её довёл. От мужа из-за него уехала! Переманил ведь! Работу пришлось бросить. - Давить мужиков надо! (Это ещё одно восклицание.) Получки все пропивают… А мужчины молчат. Почему молчат мужчины? Не слышу ни слова в защиту поэта. Не знали? Не любили? Нет, конечно, знали и любили. Но молчат. Боятся женщин? Видимо боятся… Теперь я поняла, почему женщины оправдывают убийцу… Узкий, сытый, почти животный мирок убил в женщине душу. А чистая любовь опорочена и оплёвана… Да, судят по себе (как говорят, в меру своей испорченности)… Такой была и «волчица». Именно – «волчица». Так я назвала убийцу про себя с тех пор, как почувствовала в её стихах звериную натуру. И всё последующее время жила в предчувствии страшного конца. И он наступил. Наступила тишина, идёт следствие. Что-то будет? А будет, видится, скорей всего победа таких вот женщин, которые шепчутся по углам: - Пожалели бы её! Его-то не вернёшь. У неё ребёнок. Он всё равно шёл на закат. И опять: - Вызвал. Сам вызвал. С места сорвал бедную. Вот заслужил… Сорвал с места? Но ведь такого не было! Помню приезд Дербиной в Вологду летом 1969 года. Оказывается, она явилась в нашу писательскую организацию, чтобы узнать адрес поэта. И странно… (Видимо очаровала всех.) Ей дали его адрес. … В день приезда «поэтесса» пришла на квартиру Рубцова. В тот же день она поехала с ним на пароходе в двухдневную поездку на Тотьму. И это называется любовь? Л. Дербина-Грановская организовала 5 августа 1969 года вызов в Вологду, чтобы заведовать библиотекой. Вызов с обеспечением проживания можно было «пробить» только в городском руководстве. На деле Дербину-Грановскую интересовали не библиотечные дела, а обеспечение положительной рецензии на новый сборник её стихов «Крушина». И вот здесь нужен был уже признанный поэт-рецензент! Читаем далее материал Н. Старичковой. «Вот такая скучающая женщина в поисках развлечений появилась в Вологде, и её объект – поэт Рубцов. Один. Квартира. Имя. Возможно, и деньги. И поэт сражён. Разве устоишь перед такой выдающейся внешностью, ангельским голосом и, в то же время, энергией, подкреплённой вином? А дальше? Дальше говорят, - это «роковая Любовь». Возможно, дружки (я не говорю – друзья) в угоду поэту восторгались кипучим темпераментом и талантом женщины. Поэт не мог ударить женщину. Частые ссоры, видимо, были потому, что он не нашел того, что требовала его душа. На столе, на чистом листе бумаги, я прочитала строки, написанные рукой поэта: Горячий сок по жилам её хлещет. Чужой бы бабе я всю глотку переела… Почему же это не видели следователи? Или волнующая поэта мысль не имела к «Делу» никакого отношения? Когда он это написал? Не в эту ли страшную ночь? И вот ползут, ползут по городу слухи, задают друг другу вопросы: почему погиб поэт? - Да, потому, люди, - хотелось мне сказать, - что он любил всех нас, любил каждую травинку в поле, каждый листик на дереве, любил и женщин, и детей, любил Россию. Его большой любви хватало на весь мир, а мы не сумели спасти его одного». В 1971 году (6 апреля) состоялся суд над Грановской-Дербиной, который проходил в закрытом режиме, так уж повелось у нас в России, убьют поэта и потихоньку прячутся концы в воду. На суде присутствовал писатель В. Коротаев, и вот что он пишет, освещая судебный процесс : «Почти все писатели здесь: Белов, Романов, Астафьев… Но председатель суда говорит, что может допустить только одного, и то, если он командировку от газеты принесёт. Возможен журналист, а не писатель. Друзья это место уступают мне». Н. Старичкова, присутствовавшая на суде, свидетельствует : «…Но вот началось волнение, шум. Подъехал «чёрный ворон». Сквозь тесный строй столпившихся, конвой сопровождает подсудимую. Она шла, не опуская головы, самоуверенная, спокойная, даже с усмешкой на лице. В зал никого из коридора не пускают, объявляя заседание суда закрытым. Виктор Каратаев был единственным представителем от писателей. И то ему разрешили присутствовать, как журналисту без права выступать. Неужели нет никого, чтобы стать на сторону Рубцова и осудить преступление женщины-убийцы? Когда мне задали вопрос: «Мог ли Рубцов убить человека?» - я думала, что ослышалась: «Кого всё-таки судят – Рубцова или Дербину-Грановскую?» Смотрю на убийцу. Выглядит эффектно: рыжая, волосы собраны на затылке, высокая, сильная. Такой сильной женщине беречь бы поэта надо. Не хотела. Да и не любила она его. Только сама себя. Даже на суде буквально кричала, сверкая глазами: «Я поэтесса Дербина. Он принижал меня как поэтессу, заставлял готовить, убирать и не давал работать. Я поняла, что жизни у нас с ним не будет. Я набросилась не него. Я хорошо запомнила эту деталь: в его глазах был ужас, а волосы встали дыбом. Правда… (Тут она усмехнулась). И волос-то у него было немного. Только на висках. Я никогда не видела, чтобы волосы поднимались. Подумала: «Что это он? Испугался меня, что ли?» Я, наверное, страшная тогда была. Такой – он никогда меня не видел. Он кричал: «Я люблю тебя!» Вопрос: «Как же он мог кричать, если вы его душили?» - Уверяю Вас, он кричал в это время. Я, наверное, его ещё не очень сильно прижала. Потом смотрю: щека у него посинела. Я встала и отошла к балкону. Вопрос: «Почему он оказался вниз лицом?» - Он перевернулся. - Как же он мог перевернуться? - Не знаю, но я сама видела. Он прямо откинулся (Пожала плечами). Может это была агония. Весь рассказ продолжался с таким равнодушием, как будто речь шла не об убийстве. И тень погибшего не стояла рядом с ней. Если верить её словам, то она дала согласие жить с ним вместе из-за жалости. Пришла за вещами, а он уговорил её остаться… Тогда зачем убивать? Из-за того, что поняла: не буду вместе? Да она так и сказала на суде: «Я поняла, что мы не будем вместе и решила его уничтожить». Вот так прозвучало последнее слово убийцы и никакого раскаяния о содеянном. Она жалеет себя: «Я погубила себя, как поэтессу. Буду всегда помнить, что Рубцов погиб от моей руки. Произошла трагедия… Он любил только меня одну! Сказала с самодовольной улыбкой, сверкнув в мою сторону глазами. (Какая же это трагедия? – возмущаюсь я. – Это же умышленное убийство и притом зверское, и это чудовище, палач в юбке, живёт и будет жить дальше.) «Председатель суда обращается к подсудимой: «Есть ли вопросы к свидетелю?» - Есть! – она не встаёт, а вскакивает, обращаясь в мою сторону. Глаза её сверкают, она готова меня уничтожить меня даже взглядом. Сколько ненависти, злобы. А за что? За то, что говорю нежелательную для неё правду?.. Преступница довольна. Вот, мол, почему Рубцова защищает – она его любила. Выходит, что любить – преступление, а убить – в порядке вещей…» О судебном процессе В. Коротаев пишет : «Подсудимая сидит за барьером, под охраной серьёзного милиционера. Молодая ещё, пышноволосая, глаза по луковице, грудастая, бедрастая, а голос мягок, чист и глубок. Как у ангела. И всё-таки этот ангел совершил дьявольское дело – сгубил редчайший русский талант, лишил всех нас светлого друга, осиротил близких и родных. Да и всю нашу землю – тоже. И если мы не произносили пока вслух имя этого ангела-дьявола, то лишь из жалости к его родителям, дочери, из простого чувства сострадания, а, может быть, и излишней деликатности. А пока я смотрю на подсудимую, которая часто перебивает (а по существу направляет) свидетелей, и размышляю: до конца ли она понимает, что совершила? Глубоко ли мучает её содеянное? И потому, как она энергично защищается, вижу: нет, истинного раскаяния не произошло. Раскаявшийся человек не может быть столь настырен, рационален и логичен!.. Чтобы задушить мужчину, кроме силы, нужно время. Время, в течение которого можно одуматься, разжать пальцы, а после устыдиться своего бессовестного порыва, сорвать с вешалки пальто и выбежать на мороз, отпыхнуть, прийти в себя. Но ничего такого не было. Она до конца доделала своё чёрное дело, бросила в ванну валявшееся на полу грязное бельё, ополоснула руки, спокойно открыла дверь и пошла, сдаваться в милицию в пятом часу утра. Но странно – спокойно открыла дверь… Она же только что утверждала обратное, когда её спрашивали судьи, почему не ушла сразу, в самом начале разыгравшегося скандала? Она ответила, что хозяин запер дверь, и она не могла выйти. Но почему же не могла выйти сразу тогда, если сделала это запросто, когда он лежал бездыханный на полу? Она же не шарила в его карманах, не искала ключи. Значит, ключ был в дверях, с самого начала, и нужно было его просто повернуть… Показания соседа снизу, Алексея Ивановича на вопрос о причастности подсудимой к алкоголю. - Было. Зашёл к ним, он был трезвый. Она – косая. - Что вы, Алексей Иванович, - возмутилась из-за перегородки подсудимая. - А я скажу… Вы вот на кухне стояли с распущенными волосами, вот в таком стиле, - и Алексей Иванович, расставив ноги и слегка изогнулся в талии, изображая нетрезвую гостью Рубцова. «Она, видимо, не ожидала нового поворота дела и была порядком расстроена. Но это ещё не всё. На запросы следователя Меркурьева пришли характеристики на подсудимую, и опять-таки не всё розового цвета. Вот, например, из Подлесской сельской библиотеки, где она трудилась последнее время: «…к работе относится недобросовестно: в отчётах давала ложные показания по читателям и книговыдаче. Систематически не являлась на семинары, имела за это время выговора. В библиотеке всегда был беспорядок: кругом грязь, книги раскиданы. Из наглядной агитации в библиотеке ничего не было оформлено. На замечания инструктирующих лиц не реагировала. Заведующая отделом культуры Вологодского райисполкома Цветкова 12.02.71 г. Ясно, что для Дербиной-Грановской - работа в библиотеке была на втором плане. Главным делом было «проталкивание» публикаций стихов. «…Подсудимая обрела равновесие, речь её движется стройно, напористо. Ей теперь необходимо убедить суд, что она совершила преступление в порядке самозащиты. Расчёт подсудимой и адвоката на аффектацию – наивный расчёт. Предыдущие экспертизы подтвердили психическую полноценность обвиняемой. Значит, остаётся одно: умышленное убийство, за которое, как все понимают, дают на полную катушку… Таким образом, обвинение уже звучит так: «умышленное убийство без отягчающих обстоятельств»… И вот парадокс, - отсидев положенный срок (в качестве тюремного библиотекаря) Дербина-Грановская развивает бурную деятельность по своей реабилитации, активно выступает в печати и на своих творческих вечерах, выставляя себя жертвой тоталитаризма и трагической любви, представляя себя поэтессой, воспевающей свою женственность и всячески поливая грязью великого русского поэта Николая Рубцова. Переодеваясь из одежды убийцы в одеяния трагической любви и не мытьём, так катаньем, добиваясь своей популярности на этом чудовищном материале страшного убийства. И нашлись таки покровители, которые сразу же, после суда над Дербиной-Грановской написал письмо в правительство с просьбой о помиловании. Началась полоса выступлений «доброхотов» с попыткой из убийцы Николая Рубцова сделать невинную жертву «тоталитаризма», вдалбливание мысли в массы, что достойна всеобщего признания убийца, а не убитый русский поэт (всё равно, что более достоин Иуда, а не Христос). В то время имя Николая Рубцова всемерно замалчивалось, оно известно было узкому кругу людей, истинных ценителей русской народной поэзии. ПО СЛЕДАМ ВОЛЧИЦЫ Слава Николая Рубцова пробивалась к свету стихийно, самим народом, его песнями, и выросла значительно позднее. Почва для прославления Дербиной-Грановской искусственно всемерно сдабривалась ненавистниками русской национальной культуры, которым на Руси нет числа. Они с радостью воспринимают сплетни и слухи, раздувая их до фантастических размеров. Примеров тому немало и уже после Рубцова в убийствах русских поэтов - Игоря Талькова, Ивана Лысцова. Таким образом, Дербина-Грановская после физического убийства Николая Рубцова, совершает преступление на духовно уровне, - порочит светлую память знаменитого русского национального поэта, обвиняя его в алкоголизме. В истории России ещё не известны случаи, когда убийцы выступали в открытой печати с ложными обвинениями в адрес своих жертв, и находили бы друзей-единомышленников. Такого ещё не было. В чём тут дело? Объясняется просто: Дербина-Грановская является ярким представителем такого поведения, которое сегодня насильственно навязывается нашему многострадальному народу; в современной России восторжествовало всё самое гнусное, что только возможно в человеке - беспрецедентный эгоцентризм, хамство, садизм, грубость, насилие, убийство, цинизм, ложь, клевета… Следует сказать, что Грановская владела известным психологическим приёмом, публично на творческих вечерах приводила о себе отрицательные мнения литераторов, а в заключение - опровергала их. Этот же метод она мастерски использовала, критикуя мнения литераторов, которые считали, что она была подослана к Николаю Рубцову с коварной целью извести выдающегося русского национального поэта. Вот, к примеру, как воинственно поступала она с прекрасными стихами Николая Рубцова, переделывая их на сатанинский лад. В стихотворении Н. Рубцова «Тот город зелёный» есть такие строки: «Сорву я цветок маттиолы, И, вдруг, заволнуюсь всерьёз…» Грановская же описывает следующим образом: «Оживают полночные травы Под серебряным оком луны. Льётся дух забытья и отравы Из раскрытых цветов белины. Волчье лыко свежее сирени, Маттиолы ужасен дурман! Обещают белёсые тени Чьих-то чар колдовство и обман. Чисто сатанинские слышатся мотивы, в противовес чистым светлым мотивам песнопевца России Николая Рубцова. В целом «Сборник её стихов «Крушина» - это знаковый призыв антирусских, дьявольских сил с сатанинскими образами в русской поэзии. Интересен факт первой «засветки» Грановской на сцене Политехнического института в августе 1962 года, где выступали знаменитости Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Б. Ахмадулина и другие. Как сообщает Грановская, она только что приехала из Воронежа и в тот же вечер «оказалась» в зале Политехнического музея и сидела рядом с Анастасией Вертинской. Случайное совпадение? Такие случайности исключены напрочь. Вопрос в том: Кто её пригласил туда? В те времена «оказаться» в этом зале в такой вечер было невозможно без специального приглашения. Она выскочила на сцену и несла всякую ерунду с чудовищными запинками, от которых зал смеётся, но ей и горя мало, она продолжает нести всякую чепуху, - для неё ведь главное - помелькать в кадрах, где мелькают Е. Евтушенко, А. Вознесенский и другие, как говорится, - все свои… То, что Грановская была нацелена кем-то на победу в конфликте с Николаем Рубцовым, по-видимому, обещавшей её прикрытие, в случае чего, не вызывает больше сомнений, она действовала по принципу: «Чем хуже, тем лучше». Ему подослали женщину-вампира. Интересную, лестную характеристику «поэтессы» высказал о Дербиной-Грановской Санкт-Петербургский профессор Александр Михайлов с учётом её вампиризма: «Нам известен, вероятно, целый легион женщин-вамп. Но, какая, по сути, литературщина этот их демонически-обольстительный вампиризм! Это всего лишь игра на сцене, в кино, всего лишь рекламный образ, романс или роковая песенка. Настоящую женщину-вамп я знаю только одну, ту, чьи стихи читают сейчас…» Вот такие люди процветают в наших нынешних литературных садах (садомах-гоморрах), им нет заботы о плодах от пропаганды вампиризма, их поднимают на пьедестал почёта. Друзья Николая Рубцова не раз замечали, как поэт внимательно приглядывался к своему новому собеседнику, который не оказывал должного внимания к окружающим, прямо говорил ему: «А может, ты кем подослан сюда?» Видимо не случайно, чувствовал, что кто-то неотступно идёт по его следу, какой-то невидимый «Чёрный человек». Небезынтересно узнать о судьбе квартиры Николая Рубцова после его страшно гибели. Новые жильцы въехали в неё сразу после суда на Дербеной-Грановской. По свидетельству хозяйки квартиры Валентины Шороховой - «Потолок был закопчён, в кухне, где стоял его стол, т.е. ближе к дверям кухни. В туалете была осквернена ванная, стены были гадостно выпачканы. В комнате, где стояла кровать, была стена загажена, очень страшная квартира была. Газовая плита была залита кофе и вся грязная. У меня муж нанимал женщину, чтобы та вымыла всё, только тогда я могла зайти в эту комнату…» Другими словами, квартира великого русского поэта была ритуально изгажена. Были варварски разбиты вещи Николая Рубцова, которыми он особенно дорожил: икона Николая-Чудотворца, его гармонь, пластинка Вертинского. Пропали письма из конвертов. На кухне было горка пепла, сжигались какие-то бумаги Николая Рубцова. Сатанинское загаживание жилища поэта, свидетельствует о той безумное степени злобы и ненависти Дербиной-Грановской, которую питала она к русскому национальному поэту в те роковые часы садистского убийства. Как теперь выясняется, за Николаем Рубцовым постоянно велась слежка и, как говорил Виктор Коротаев в Москве, незадолго до смерти поэта, что вокруг Рубцова был «заговор». Руками Дербиной-Грановской приводился в исполнение тайный смертный приговор русскому национальному поэту Николаю Рубцову, вынесенный ему силами зла, врагами России. Дербиной не удалось завербовать поэта Рубцова в свой поэтический лагерь. Поэзия Николая Рубцова пропитана была патриотизмом, любовью ко всему традиционно русскому, в то время как поэзия Дербиной-Грановской было прозападным, она находилась в другом идеологическом писательском лагере, представители которого обвиняли Николая Рубцова в русскости, навешивая ярлыки «русопятство, русского лапотника и т.п.» С. Вакомин (Сорокин) писал в своей статье, опубликованной в Петербурге в 1997 году о том, что с появлением Дербиной-Грановской в Вологде заметно меняется ритм жизни Николая Рубцова. «Неожиданная лавинная «нежность» и лёгкая уступчивость со стороны чужой женщины, повергают поэта, в самую что ни есть, безрассудную наивность. Вот из показаний Дербиной на суде: «Он один был близок мне, у меня здесь больше никого не было. Когда мы пошли с ним в загс, меня давило ощущение, что я ставлю свою жизнь на карту…» В действительности же, кто-то, несомненно, был, кто руководил ею и на данный момент по каким-то причинам в Вологде отсутствовали. Вначале Дербина-Грановская ставила целью уничтожения поэта психологически, прозрачными намёками на бесполезность бытия, провокационными скандалами, стихотворениями и прозой. Зомбирование Рубцова на самоубийство не оправдалось. Рубцова хотели довести до невменяемого состояния. Все, кто видели опубликованную записку Николая Рубцова (названную завещанием) обращали внимание, что она написана нетвёрдой рукой, явно, что он был в болезненном состоянии: «Похороните меня там, где Батюшков». Кто же довёл Рубцова до такого состояния, что он пишет такую записку в таком состоянии? Почему эта записка оказалась в руках некоего Ю. Рыболова, который в эту роковую ночь был у Рубцова и очень торопился, чтобы не опоздать на поезд? Николай Рубцов его не приглашал и не ждал, а Рыболов три ночи подряд приходил к Рубцову и Грановской, беседовал с ними до пяти часов утра, и она нового «случайного» знакомого называла ласково Юриком. По словам Дербиной, он шёл на пятый этаж, как Командор. В книге «Тайна гибели Николая Рубцова» читаем: «Дербина с Рубцовым зашли в квартиру и тут же раздался звонок. Это говорит не о случайности звонка. Значит, Ю. Рыболов ждал где-то на улице прихода хозяев». Когда Дербеной стало ясно, что инсценировать самоубийство и отрицать факт убийства ей не удастся, пришлось в срочном порядке заметать следы преступления, какие только возможно, и принять всю вину на себя (т.к. групповое убийство отягощает вину), и пошла добровольно сдаваться в милицию. Н. Старичкова обратила внимание на то, что Дербина-Грановская ушла «сдаваться» в милицию после убийства в валенках Рубцова. Почему не в своей, наверняка хорошей обуви? Причина, вероятно, в том, чтобы никто не слышал её шагов, что за ней или перед ней спускался по лестнице с пятого этажа из квартиры Рубцова, ещё и кто-то другой. Любопытно, что посмертная маска и прижизненный портрет Николая Рубцова оказались в руках Ю. Рыболова. Откуда и каким образом оказались у него эти предметы. Из сообщений Н. Старичковой узнаём, что Николай Рубцов стоял около своего дома под дождём, поникший, словно беспризорный. У него не было ключа, и он не мог попасть в свою квартиру. Значит, у кого-то был его ключ? Также Н. Старичкова сообщает о пропаже из квартиры Рубцова многих предметов и материалов его творчества. Было множество пустых конвертов, из которых были вынуты письма. Странно, что следствие не довело до конца опросы всех свидетелей в ночь убийства Рубцова, не было обеспечено участие писателей на суде. Почему всё это стало возможным? – вопрос не праздный. Как не старалась Грановская представить дело, как неумышленное убийство, но слишком явны были садистские следы издевательства над Рубцовым. После неполного отбывания своего тюремного срока Дербиной-Грановской начал раздаваться дружный хор о её литературной реабилитации, выставляя её затравленной мученицей. Как бы не так, - эта злонамеренная убийца русского национального поэта, отсидела неполный срок, и ей организовываются непрерывные платные творческие выступления по городам и весям России. Что там, какой-то русский
18.
Спекулятивная математика (публикация автора на scipeople)
Сергей Ситников
, 2011
«Я не хочу иметь ничего общего с теми, кто закрывает глаза, что бы легче было мыслить.» Людвиг Фейербах
«Я не хочу иметь ничего общего с теми, кто закрывает глаза, что бы легче было мыслить.» Людвиг Фейербах
«Я не хочу иметь ничего общего с теми, кто закрывает глаза, что бы легче было мыслить.» Людвиг Фейербах В теме «Коэффициент 2,5», в формуле, есть один нюанс, который я не могу отнести к предмету математика. В этой связи возник вопрос, что можно отнести к предмету математика, а что нет. Но решить этот вопрос надо с позиции Фейербаха, - познание, без отрыва от природы и истории познания. Думаю, будут к месту слова Людвига Фейербаха: «Уже в Берлине я, собственно, простился со спекулятивной философией. Мои слова, с которыми я расстался с Гегелем, гласили приблизительно так: два года я вас слушал, два года посвятил себя всецело изучению вашей философии. И вот теперь я испытываю потребность, обратится к другим наукам, составляющим прямую противоположность спекулятивной философии: к естествознанию» Для Гегеля логические категории имели самостоятельное бытие, стоящее над природой и историей. Фейербах же рассматривал логику как теорию познания, основанную на истории познания. Много есть определений, в чём заключается предмет математика, Герман Вейль подвёл итог, пессимистически оценив возможность дать общепринятое определение предмета математики: Вопрос об основаниях математики и о том, что представляет собой, в конечном счете, математика, остаётся открытым. Мы не знаем какого-то направления, которое позволит, в конце концов, найти окончательный ответ на этот вопрос, и можно ли вообще ожидать, что подобный «окончательный» ответ будет когда-нибудь получен и признан всеми математиками. Ожидать наверно не стоит, помешает страсть к обобщениям. Предмет математика, это числа, для меня этого достаточно. Отсюда, предмет математика, это и решение проблем (задач) с числами, где можно привести конечное или бесконечное число частных примеров, при помощи которых можно подтвердить или опровергнуть решение данной проблемы. Решение проблемы, можно с уверенностью отнести к предмету математика только тогда, когда проблему (задачу) можно разделить на конечное или бесконечное число частных примеров, при помощи которых можно подтвердить или опровергнуть найденное решение данной проблемы. Решение частного примера должно быть однозначным. Частный пример не должен быть сам проблемой. Частный пример, вот тот показатель определяющий принадлежность данной проблемы к предмету математика. Основное отличие предмета математика, от других дисциплин такое, в математике решение проблемы, не оставляет и тени сомнения в существовании самого решения, нет сомнения, что вместо решения нам представили набор слов. Правильного решения, или не правильного не суть важно. Доказательство существования решения проблемы, основывается на существовании частных примеров по решению данной проблемы. Всё остальное, спекулятивная математика. Слова, и словосочетания, это всегда приблизительное описание, в них никогда не было абсолютной точности. Потому-то при вопросе, может ли частный пример состоять только из слов, ответ отрицательный. Кант искал критерий истинности в «чистом» рассудке. В противоположность Канту Фейербах видел его в жизни, в действительности, на практике. «Те сомнения, которые не разрешает теория, - пишет он, - разрешит тебе практика» «Я не хочу иметь ничего общего с теми, кто закрывает глаза, что бы легче было мыслить.» Людвиг Фейербах В теме «Коэффициент 2,5», в формуле, есть один нюанс, который я не могу отнести к предмету математика. В этой связи возник вопрос, что можно отнести к предмету математика, а что нет. Но решить этот вопрос надо с позиции Фейербаха, - познание, без отрыва от природы и истории познания. Думаю, будут к месту слова Людвига Фейербаха: «Уже в Берлине я, собственно, простился со спекулятивной философией. Мои слова, с которыми я расстался с Гегелем, гласили приблизительно так: два года я вас слушал, два года посвятил себя всецело изучению вашей философии. И вот теперь я испытываю потребность, обратится к другим наукам, составляющим прямую противоположность спекулятивной философии: к естествознанию» Для Гегеля логические категории имели самостоятельное бытие, стоящее над природой и историей. Фейербах же рассматривал логику как теорию познания, основанную на истории познания. Много есть определений, в чём заключается предмет математика, Герман Вейль подвёл итог, пессимистически оценив возможность дать общепринятое определение предмета математики: Вопрос об основаниях математики и о том, что представляет собой, в конечном счете, математика, остаётся открытым. Мы не знаем какого-то направления, которое позволит, в конце концов, найти окончательный ответ на этот вопрос, и можно ли вообще ожидать, что подобный «окончательный» ответ будет когда-нибудь получен и признан всеми математиками. Ожидать наверно не стоит, помешает страсть к обобщениям. Предмет математика, это числа, для меня этого достаточно. Отсюда, предмет математика, это и решение проблем (задач) с числами, где можно привести конечное или бесконечное число частных примеров, при помощи которых можно подтвердить или опровергнуть решение данной проблемы. Решение проблемы, можно с уверенностью отнести к предмету математика только тогда, когда проблему (задачу) можно разделить на конечное или бесконечное число частных примеров, при помощи которых можно подтвердить или опровергнуть найденное решение данной проблемы. Решение частного примера должно быть однозначным. Частный пример не должен быть сам проблемой. Частный пример, вот тот показатель определяющий принадлежность данной проблемы к предмету математика. Основное отличие предмета математика, от других дисциплин такое, в математике решение проблемы, не оставляет и тени сомнения в существовании самого решения, нет сомнения, что вместо решения нам представили набор слов. Правильного решения, или не правильного не суть важно. Доказательство существования решения проблемы, основывается на существовании частных примеров по решению данной проблемы. Всё остальное, спекулятивная математика. Слова, и словосочетания, это всегда приблизительное описание, в них никогда не было абсолютной точности. Потому-то при вопросе, может ли частный пример состоять только из слов, ответ отрицательный. Кант искал критерий истинности в «чистом» рассудке. В противоположность Канту Фейербах видел его в жизни, в действительности, на практике. «Те сомнения, которые не разрешает теория, - пишет он, - разрешит тебе практика»
«Я не хочу иметь ничего общего с теми, кто закрывает глаза, что бы легче было мыслить.» Людвиг Фейербах В теме «Коэффициент 2,5», в формуле, есть один нюанс, который я не могу отнести к предмету математика. В этой связи возник вопрос, что можно отнести к предмету математика, а что нет. Но решить этот вопрос надо с позиции Фейербаха, - познание, без отрыва от природы и истории познания. Думаю, будут к месту слова Людвига Фейербаха: «Уже в Берлине я, собственно, простился со спекулятивной философией. Мои слова, с которыми я расстался с Гегелем, гласили приблизительно так: два года я вас слушал, два года посвятил себя всецело изучению вашей философии. И вот теперь я испытываю потребность, обратится к другим наукам, составляющим прямую противоположность спекулятивной философии: к естествознанию» Для Гегеля логические категории имели самостоятельное бытие, стоящее над природой и историей. Фейербах же рассматривал логику как теорию познания, основанную на истории познания. Много есть определений, в чём заключается предмет математика, Герман Вейль подвёл итог, пессимистически оценив возможность дать общепринятое определение предмета математики: Вопрос об основаниях математики и о том, что представляет собой, в конечном счете, математика, остаётся открытым. Мы не знаем какого-то направления, которое позволит, в конце концов, найти окончательный ответ на этот вопрос, и можно ли вообще ожидать, что подобный «окончательный» ответ будет когда-нибудь получен и признан всеми математиками. Ожидать наверно не стоит, помешает страсть к обобщениям. Предмет математика, это числа, для меня этого достаточно. Отсюда, предмет математика, это и решение проблем (задач) с числами, где можно привести конечное или бесконечное число частных примеров, при помощи которых можно подтвердить или опровергнуть решение данной проблемы. Решение проблемы, можно с уверенностью отнести к предмету математика только тогда, когда проблему (задачу) можно разделить на конечное или бесконечное число частных примеров, при помощи которых можно подтвердить или опровергнуть найденное решение данной проблемы. Решение частного примера должно быть однозначным. Частный пример не должен быть сам проблемой. Частный пример, вот тот показатель определяющий принадлежность данной проблемы к предмету математика. Основное отличие предмета математика, от других дисциплин такое, в математике решение проблемы, не оставляет и тени сомнения в существовании самого решения, нет сомнения, что вместо решения нам представили набор слов. Правильного решения, или не правильного не суть важно. Доказательство существования решения проблемы, основывается на существовании частных примеров по решению данной проблемы. Всё остальное, спекулятивная математика. Слова, и словосочетания, это всегда приблизительное описание, в них никогда не было абсолютной точности. Потому-то при вопросе, может ли частный пример состоять только из слов, ответ отрицательный. Кант искал критерий истинности в «чистом» рассудке. В противоположность Канту Фейербах видел его в жизни, в действительности, на практике. «Те сомнения, которые не разрешает теория, - пишет он, - разрешит тебе практика» «Я не хочу иметь ничего общего с теми, кто закрывает глаза, что бы легче было мыслить.» Людвиг Фейербах В теме «Коэффициент 2,5», в формуле, есть один нюанс, который я не могу отнести к предмету математика. В этой связи возник вопрос, что можно отнести к предмету математика, а что нет. Но решить этот вопрос надо с позиции Фейербаха, - познание, без отрыва от природы и истории познания. Думаю, будут к месту слова Людвига Фейербаха: «Уже в Берлине я, собственно, простился со спекулятивной философией. Мои слова, с которыми я расстался с Гегелем, гласили приблизительно так: два года я вас слушал, два года посвятил себя всецело изучению вашей философии. И вот теперь я испытываю потребность, обратится к другим наукам, составляющим прямую противоположность спекулятивной философии: к естествознанию» Для Гегеля логические категории имели самостоятельное бытие, стоящее над природой и историей. Фейербах же рассматривал логику как теорию познания, основанную на истории познания. Много есть определений, в чём заключается предмет математика, Герман Вейль подвёл итог, пессимистически оценив возможность дать общепринятое определение предмета математики: Вопрос об основаниях математики и о том, что представляет собой, в конечном счете, математика, остаётся открытым. Мы не знаем какого-то направления, которое позволит, в конце концов, найти окончательный ответ на этот вопрос, и можно ли вообще ожидать, что подобный «окончательный» ответ будет когда-нибудь получен и признан всеми математиками. Ожидать наверно не стоит, помешает страсть к обобщениям. Предмет математика, это числа, для меня этого достаточно. Отсюда, предмет математика, это и решение проблем (задач) с числами, где можно привести конечное или бесконечное число частных примеров, при помощи которых можно подтвердить или опровергнуть решение данной проблемы. Решение проблемы, можно с уверенностью отнести к предмету математика только тогда, когда проблему (задачу) можно разделить на конечное или бесконечное число частных примеров, при помощи которых можно подтвердить или опровергнуть найденное решение данной проблемы. Решение частного примера должно быть однозначным. Частный пример не должен быть сам проблемой. Частный пример, вот тот показатель определяющий принадлежность данной проблемы к предмету математика. Основное отличие предмета математика, от других дисциплин такое, в математике решение проблемы, не оставляет и тени сомнения в существовании самого решения, нет сомнения, что вместо решения нам представили набор слов. Правильного решения, или не правильного не суть важно. Доказательство существования решения проблемы, основывается на существовании частных примеров по решению данной проблемы. Всё остальное, спекулятивная математика. Слова, и словосочетания, это всегда приблизительное описание, в них никогда не было абсолютной точности. Потому-то при вопросе, может ли частный пример состоять только из слов, ответ отрицательный. Кант искал критерий истинности в «чистом» рассудке. В противоположность Канту Фейербах видел его в жизни, в действительности, на практике. «Те сомнения, которые не разрешает теория, - пишет он, - разрешит тебе практика»
19.
Обучение переводу: традиции и инновации. (публикация автора на scipeople)
Шахова В.А.
- РУДН , 2010
В постиндустриальном обществе научные разработки являются главной движущей силой экономики. Единственным ответом на вызов современности является формирование профессионального, мотивированного преподавательского корпуса. способного грамотно сочетать новейший инструментарий преподавания с традиционными формами и методами обучения при подготовке переводчиков в сфере профессиональной коммуникации, которые будут востребованы на рынке труда.
В постиндустриальном обществе научные разработки являются главной движущей силой экономики. Единственным ответом на вызов современности является формирование профессионального, мотивированного преподавательского корпуса. способного грамотно сочетать новейший инструментарий преподавания с традиционными формами и методами обучения при подготовке переводчиков в сфере профессиональной коммуникации, которые будут востребованы на рынке труда.
ОБУЧЕНИЕ ПЕРЕВОДУ. ТРАДИЦИИ И ИННОВАЦИИ. Беспрецедентный масштаб кризиса, очевидцами которого мы являемся, показал полную несостоятельность мировых элит в решении, казалось бы, классических проблем. Да и, так навязываемая, идеология глобализации ставиться под сомнение. В действительности, панацея от проблем мирового развития оказалось на самом деле лишь очередной попыткой перезагрузить мировой порядок в виде правящей элиты и обслуживающего персонала. Налицо новый процесс деглобализации с переориентацией экономик на внутренний рынок в попытке обеспечить занятость населения своей страны, с возвратом к инвестициям в основной капитал, обновлением капитальной базы промышленности на основе новых технологий. Последствия кризиса заставляют правительства европейских стран принимать протекционистские меры. И если даже на волне глобализации мобильность российских граждан с последующим трудоустройством на хорошо оплачиваемую работу на Западе было достаточно проблематично, то современная ситуация ставит скорое решение этой цели Болонского соглашения под сомнение. Граждане этих стран, даже имея диплом, вынуждены браться за менее квалифицированную работу. Между тем, настоящая, особо не афишированная глобализация, идет полным ходом. В постиндустриальном обществе научные разработки становятся главной движущей силой экономики. Объединение креативного потенциала специалистов разных областей знаний является отличительной чертой этой глобализации. Глобальное доступ к накопленным знаниям, совместная генерация идей в глобальных проектах, управление знаниями в течение полного жизненного цикла мегапроектов – это то, за контроль над чем, борются ведущие мировые державы. Поэтому совершенно естественно, что наиболее ценным качествами являются уровень образования, профессионализм, обучаемость и креативность работника, где университеты место производства и накопления знаний. Понятно, что в данном контексте, роль овладения молодым специалистом иностранному языку невозможно переоценить. Переоценить можно форматы и акценты обучения. Только при правильном сочетании традиционных и современных методик мы можем получить грамотного специалиста, способного адекватно реагировать на изменяющийся мир. Необходимо направить основные силы и средства на формирование опытного профессионального мотивированного преподавательского корпуса, заинтересованного в применение новейшего инструментария преподавания, что является единственным ответом на вызовы современности. Гламуризация образования и выпячивание псевдо продвинутых информационных технологий, когда преподаватель фактически становится системным администратором – хороший способ оказаться в “не той” компании. Трудно представить, что специалист грядущих десятилетий сможет совершенствовать свою профессиональную компетентность без чтения периодики на иностранном языке, без общения с зарубежными коллегами, без использования огромного информационного интернет пространства, где обмен мнениями и знаниями также часто происходит на иностранных языках. В данных условиях роль иностранного языка вряд ли уменьшится, а потребности в грамотном переводе, сделанном специалистом в этой области, владеющим теорией и практикой перевода будут только расти. Поэтому работники со знаниями иностранного языка, особенно нескольких языков, имеют конкурентное преимущество, тем более, если специалист владеет навыком профессионального перевода в сфере выбранной специальности. А вуз, предоставляющий студенту возможность обучения по двум программам: одна из которых -обучение специальности по выбранному направлению, а другая - изучение иностранного языка или, что еще лучше, языков по программе “Перевод в сфере профессиональной деятельности” должен быть более привлекателен для будущих абитуриентов. Eще более привлекательным станет процесс обучения, соответственно и вуз, если у студентов появится возможность применения этих знаний на практике путем участия в различных международных проектах с иностранными вузами. Конференции on-line позволяют все это делать, даже не покидая своей комнаты, при наличии необходимого оборудования. Прекрасно, если у студентов появиться возможность в рамках обмена поучаствовать в учебном процессе в западном вузе. Причем, участие в проектах должно делать особенно ценным умение находить материал по специальности на иностранном языке, ориентироваться в нем, адекватно его переводить и адекватно его представлять. Учитывая все вышесказанное, мы можем сделать вывод, что, обучая студентов переводу в сфере профессиональной коммуникации и желая готовить успешных в своей профессии специалистов, нам, не зависимо от выбранной специальности, кроме умений и навыков по переводу и умения поддержать непринужденную беседу на различные темы, будут необходимы и такие навыки, как: интернет-серфинг, умение делать презентации, что включает грамотную подачу статистического и графического материала, участвовать в конференции и вести собрание или конференцию, вести деловые переговоры, умение составить письмо-запрос или письмо-предложение, также не лишним будет умение подавать заявление о приеме на работу и прохождения собеседований, необходимо также уметь предоставить информацию о своей компании и получить информацию о работе коллеги. Эти темы обычно изучаются студентами специальности менеджмент. Это должен уметь делать любой грамотный специалист. Английский язык дает отличную возможность ориентироваться в поликультурном мире, хотя бы потому, что более 1.5 млрд. человек говорят на нем. Знание английского языка позволяет устанавливать контакты с представителями других стран. Но знание специалистом нескольких иностранных языков позволяет ему сделать это быстрее и лучше. Перед преподавателями всегда стоит вопрос о наиболее качественных и быстрых, при условии сохранения качества, способах передачи знаний. В 20 веке даже появилось понятие педагогическая технология. Как любая технология, педагогическая технология представляет процесс, при котором происходит качественное изменение воздействия на обучаемого. Основой технологии служит четкое определение конечной цели, цель рассматривается как центральный компонент, что позволяет определять степень ее достижения более точно. Когда конечная и промежуточная цели определены точно, возможно разработать объективные методы контроля их достижения. Технология предполагает проект учебного процесса, определяющего структуру и содержание учебно-познавательной деятельности учащихся. Проектирование учебной деятельности ведет к более высокой стабильности успехов учащихся. Также к более высокой стабильности успехов учащихся приводит усиливающаяся дифференциация методов и способов обучения в зависимости от целей и планируемых уровней владения языком, от особенностей контингента учащихся и условий обучения. На данный момент не существует одного универсального метода. Результатов позволяет добиваться именно их совокупное использование. Применение в обучении новых технических средств также позволяют оптимизировать процесс. Сейчас идет процесс активного привлечения информационно-коммуникативных технологий в процессе обучения. Интернет обладает неограниченными возможностями сбора и хранения информации и передачи ее на неограниченные расстояния неограниченному числу пользователей. Строго-регламентированный график образовательного процесса удовлетворяет 15-20% учащихся. Для остальных процесс либо слишком интенсивен, либо недостаточно напряжен, что приводит к нерациональному использованию и преподавательских и студенческих ресурсов. Свой график освоения материала может в рамках одной группы позволить каждому максимально хорошо освоить учебный материал на оптимально-приемлемом уровне. Этому способствуют различные учебные тренажеры, оттачивающие определенные умения и навыки. Проведение контрольных и самостоятельных работ в виде тестов также способствуют проверке и совершенствованию уровня знаний. Причем многие виды работ можно проводить дистанционно. Большой проблемой является именно форма контроля приобретенных знаний. Мы не можем быть уверены, что именно студент N , а не студент X писал итоговый тест дистанционно, что не привлекались интернет источники и on-line умы. Современная техника ставит этот вопрос под сомнение, даже если контроль знаний происходит в аудитории. Учитывая свой опыт проведения таких систем контроля, могу сказать, что тренажеры и промежуточные тесты с итоговой работой в виде зачета и экзамена, желательно устного, в аудитории в присутствии преподавателя позволяет дать объективную оценку знаний студента. Тесты и тренажеры лишь помогут ему сконцентрировать свое внимание на наиболее сложных для него вопросах. Но это колоссальный преподавательский труд. До сих пор нет нормативной базы для его оценки. Он скромно именуется методической работой с еще более скромной оплатой. Являясь, по сути, интеллектуальной собственностью преподавателя, он этой собственностью не является, так как законодательно не защищен. При этом от преподавателя требуются навыки работы системного администратора, все за туже преподавательскую зарплату. При определенных преимуществах дистанционное обучение имеет и ряд недостатков, причем, весьма существенных. Конечно, такое обучение позволяет обучающему и обучаемому оперативно передавать информацию на большие расстояния, пользоваться различными источниками информации, участвовать в on-line конференциях. Интернет позволяет выбирать удобное время для обоих, что особенно важно при большой загруженности. Но большая загруженность бывает у работающих учащихся при получении вечернего, заочного, второго или дополнительного образования. И было бы актуально использовать интернет возможности при обучении именно этой категории студентов. Не покидая дома, могли бы обучаться жители отдаленных территорий. Такая практика существует в других странах. Но есть много сложностей на пути ее внедрения. Прежде всего, должно быть современное хорошо работающее оборудование, позволяющее проводить on-line обучение и конференции, причем у каждого из участников процесса лично. Особенно, если речь идет о гибком графике работы. Оборудование стоит достаточно дорого. Преподаватель должен покупать его за свои деньги? Даже если вопрос с оборудованием решен, возникает вопрос об оплате интернет трафика, защиты от вирусов и рисков, связанных с тем, что учащийся по неосторожности или по злому умыслу прислал вам с работой вирус, от которого в вашей системе произошел сбой или она больше просто не работает. При работе в аудитории для прохождения тренажеров или проверочных и контрольных работ также необходимо наличие компьютера у каждого для возможности соблюдения индивидуальной скорости прохождения материала и работы над индивидуальными проблемами. Чтобы достичь хорошего результата преподавателю требуется учитывать не только особенности группы, но и каждого учащегося. И если специалист предметник с подбором необходимого материала справится легко, потому что он делает это постоянно и успешно, то подготовка электронного компонента занятия, а это не только тесты, но и содержание, требует навыка скоростного печатания слепым десятипальцевым методом. В противном случае все будет длиться очень долго. Но разве преподавателей учат работе секретаря? Кроме печатания быстро нужно уметь создать тренажер или тест, именно создать, потому что вариативность ответов, различные виды заданий, требуют хоть и типового подхода, но навыка работы системного администратора. Этому преподавателей тоже не учат. Наконец, работа on-line, on-line конференции требуют определенных умений тоже. В данном случае, если мы считаем, что любой, кто быстро печатает и владеет информационными технологиями, может хорошо преподавать язык у нас один путь развития. Если мы считаем, что личность преподавателя с его интеллектуальным потенциалом важна для процесса обучения, а компьютер с его потрясающими возможностями, лишь средство достижения поставленных профессионалом задач, у нас другой путь развития. Он во многом повторяет путь стран, где раньше стали использовать информационные технологии в процессе обучения. Во-первых, обеспечение необходимым оборудованием. Во-вторых, серьезная переподготовка преподавательского состава для эффективного решения поставленных задач. Причем переподготовка на опережение, когда преподаватели изучают новейшие достижения научно-технического прогресса, что, вполне достижимо в рамках университета, занимающегося активной научно-исследовательской деятельностью в различных областях. И первый, и второй пункты напрямую зависят от финансирования. В-третьих, нужна законодательная база, которая будет защищать авторские права преподавателя и вуза, как разработчиков курса, особенно, если осуществляется on-line выход. Учитывая новые условия работы и новые требования, необходимо определить круг служебных обязанностей, а также их оплату, принимая во внимание возрастающий объем работы. Невозможно один раз набить тест и всю жизнь им пользоваться. Студенты мастерски находят ключи. Второй редко пишет с ошибками. Хочется подчеркнуть еще раз, что эффективность преподавания всегда напрямую связана с уровнем подготовки преподавателя. Поэтому, инвестируя в преподавателя, мы повышаем его квалификацию, что повышает производительность труда вуза, где он трудится. Говоря об уровне подготовки преподавателя кафедры, где основной составляющей преподавания является теория и практика перевода и активизация новых направлений, которые повышают уровень подготовки студентов, мы не можем обойти вниманием последние инновационные технологии в переводческой деятельности, которым, в первую очередь, надо обучать преподавателей, с тем, чтобы в дальнейшем они могли обучать этому студентов. На данном этапе существует 3 типа перевода: сделанный человеком, машиной и человеком при помощи машины. Понятно, что у систем машинного перевода ограниченные возможности, но они постоянно совершенствуются. Фирмы разработчики не стоят на месте. В контексте постоянно расширяющихся деловых контактов и роста потребностей в переводе, особенно если это типовая документация или техническое описание, машинный перевод будет иметь место. Для оптимизации процесса перевода нужно уметь всем пользоваться. Большой интерес предоставляют системы накопления памяти перевода Translation Memory, позволяющие оптимизировать собственные переводческие ресурсы, и особенно совместное использование систем машинного перевода, накопления памяти и человека. Для того, чтобы этим пользоваться переводчик должен иметь специальную подготовку, иметь соответствующую аппаратуру и программное обеспечение. Тоже нужно и преподавателю, чтобы обучать студентов. Чтобы все это применять на практике, необходим большой объем однотипных переводческих текстов и капиталовложения. Но это те умения и навыки, на которые есть спрос. Успех в обучении в решающей степени зависит от внутренней активности учащегося. Разнообразные коммуникативные и проектные методики моделируют ситуации, стимулирующие процесс общения и совместные коллективные действия в процессе совместной работы над проектами. Наряду с традиционными методиками, которые никто не отменял, они оптимизируют процесс передачи и получения знаний. Все это так. Но не надо забывать, что люди учатся тогда, когда хотят учиться. А хочется учиться тогда, когда мы сталкиваемся с трудноразрешимой проблемой. А период обучения в высшем учебном заведении это период подготовки к дальнейшей профессиональной деятельности. Поэтому хотелось бы подчеркнуть значимость реальной переводческой деятельности студентов, когда они участвуют в реальных, а не в выдуманных проектах. Такая деятельность требует активного взаимодействия работодателя, преподавателя и студентов. А обучение это еще и процесс активного сотрудничества. И в процессе этого сотрудничества появляются конкретные ответы на конкретные вопросы. И в данном случае обучением будет являться осмыслением опыта, полученного в результате этих совместных действий. По сути это является методом “обучение действием”, когда сам процесс решения определенной переводческой проблемы является новым мотивом в практической деятельности каждого учащегося. Более тесное сотрудничество с потенциальными работодателями будет объективно полезно всем сторонам участникам процесса, позволяя вузу корректировать содержание учебных программ, с тем, чтобы идти в ногу со временем и выпускать специалистов, востребованных на рынке труда. Выводы: Главный актив, носитель знаний и объект инвестиций – преподаватель. Опытный преподаватель реально мотивированный на движение вперед – залог успешности не только кафедры ин.языков, но и университета в целом, учитывая, что доступ молодого специалиста к свежим иностранным источникам проф.информации, в настоящее время, важнейшее конкурентное преимущество как на российском так и на зарубежном рынках труда. Информационные технологии преподавания иностранного языка и поиска информации из зарубежных источников - эффективнейшие инструменты обучения, как студента, так и самого преподавателя. Залог успеха в их освоение – мотивированность преподавателя, эффективная, гибкая и понятная тарификация оплаты его труда. Поэтому, скорейшая разработка комплексной системы КПЭ (коэффициента производственной эффективности), от руководства до преподавателя и студента – один из самых насущных вопросов эффективности обучения в РУДН. Использование полученных навыков перевода студентами на старших курсах при стажировании у потенциального работодателя - важнейший стимул закрепления полученных знаний и, одновременно, мощная мотивация для их совершенствования. Обратная связь с компаниями, где стажируются студенты и работают выпускники – один из главных критериальных факторов оценки качества обучения и важный инструмент для коррекции методик преподавания. Необходимо создание, накопление и совершенствование собственных информационных баз данных, которые позволят усовершенствовать процесс обмена знаниями между преподавателями, студентами и представителями интернет сообщества и других обучающих организаций с обязательной защитой авторских прав их создателей
ОБУЧЕНИЕ ПЕРЕВОДУ. ТРАДИЦИИ И ИННОВАЦИИ. Беспрецедентный масштаб кризиса, очевидцами которого мы являемся, показал полную несостоятельность мировых элит в решении, казалось бы, классических проблем. Да и, так навязываемая, идеология глобализации ставиться под сомнение. В действительности, панацея от проблем мирового развития оказалось на самом деле лишь очередной попыткой перезагрузить мировой порядок в виде правящей элиты и обслуживающего персонала. Налицо новый процесс деглобализации с переориентацией экономик на внутренний рынок в попытке обеспечить занятость населения своей страны, с возвратом к инвестициям в основной капитал, обновлением капитальной базы промышленности на основе новых технологий. Последствия кризиса заставляют правительства европейских стран принимать протекционистские меры. И если даже на волне глобализации мобильность российских граждан с последующим трудоустройством на хорошо оплачиваемую работу на Западе было достаточно проблематично, то современная ситуация ставит скорое решение этой цели Болонского соглашения под сомнение. Граждане этих стран, даже имея диплом, вынуждены браться за менее квалифицированную работу. Между тем, настоящая, особо не афишированная глобализация, идет полным ходом. В постиндустриальном обществе научные разработки становятся главной движущей силой экономики. Объединение креативного потенциала специалистов разных областей знаний является отличительной чертой этой глобализации. Глобальное доступ к накопленным знаниям, совместная генерация идей в глобальных проектах, управление знаниями в течение полного жизненного цикла мегапроектов – это то, за контроль над чем, борются ведущие мировые державы. Поэтому совершенно естественно, что наиболее ценным качествами являются уровень образования, профессионализм, обучаемость и креативность работника, где университеты место производства и накопления знаний. Понятно, что в данном контексте, роль овладения молодым специалистом иностранному языку невозможно переоценить. Переоценить можно форматы и акценты обучения. Только при правильном сочетании традиционных и современных методик мы можем получить грамотного специалиста, способного адекватно реагировать на изменяющийся мир. Необходимо направить основные силы и средства на формирование опытного профессионального мотивированного преподавательского корпуса, заинтересованного в применение новейшего инструментария преподавания, что является единственным ответом на вызовы современности. Гламуризация образования и выпячивание псевдо продвинутых информационных технологий, когда преподаватель фактически становится системным администратором – хороший способ оказаться в “не той” компании. Трудно представить, что специалист грядущих десятилетий сможет совершенствовать свою профессиональную компетентность без чтения периодики на иностранном языке, без общения с зарубежными коллегами, без использования огромного информационного интернет пространства, где обмен мнениями и знаниями также часто происходит на иностранных языках. В данных условиях роль иностранного языка вряд ли уменьшится, а потребности в грамотном переводе, сделанном специалистом в этой области, владеющим теорией и практикой перевода будут только расти. Поэтому работники со знаниями иностранного языка, особенно нескольких языков, имеют конкурентное преимущество, тем более, если специалист владеет навыком профессионального перевода в сфере выбранной специальности. А вуз, предоставляющий студенту возможность обучения по двум программам: одна из которых -обучение специальности по выбранному направлению, а другая - изучение иностранного языка или, что еще лучше, языков по программе “Перевод в сфере профессиональной деятельности” должен быть более привлекателен для будущих абитуриентов. Eще более привлекательным станет процесс обучения, соответственно и вуз, если у студентов появится возможность применения этих знаний на практике путем участия в различных международных проектах с иностранными вузами. Конференции on-line позволяют все это делать, даже не покидая своей комнаты, при наличии необходимого оборудования. Прекрасно, если у студентов появиться возможность в рамках обмена поучаствовать в учебном процессе в западном вузе. Причем, участие в проектах должно делать особенно ценным умение находить материал по специальности на иностранном языке, ориентироваться в нем, адекватно его переводить и адекватно его представлять. Учитывая все вышесказанное, мы можем сделать вывод, что, обучая студентов переводу в сфере профессиональной коммуникации и желая готовить успешных в своей профессии специалистов, нам, не зависимо от выбранной специальности, кроме умений и навыков по переводу и умения поддержать непринужденную беседу на различные темы, будут необходимы и такие навыки, как: интернет-серфинг, умение делать презентации, что включает грамотную подачу статистического и графического материала, участвовать в конференции и вести собрание или конференцию, вести деловые переговоры, умение составить письмо-запрос или письмо-предложение, также не лишним будет умение подавать заявление о приеме на работу и прохождения собеседований, необходимо также уметь предоставить информацию о своей компании и получить информацию о работе коллеги. Эти темы обычно изучаются студентами специальности менеджмент. Это должен уметь делать любой грамотный специалист. Английский язык дает отличную возможность ориентироваться в поликультурном мире, хотя бы потому, что более 1.5 млрд. человек говорят на нем. Знание английского языка позволяет устанавливать контакты с представителями других стран. Но знание специалистом нескольких иностранных языков позволяет ему сделать это быстрее и лучше. Перед преподавателями всегда стоит вопрос о наиболее качественных и быстрых, при условии сохранения качества, способах передачи знаний. В 20 веке даже появилось понятие педагогическая технология. Как любая технология, педагогическая технология представляет процесс, при котором происходит качественное изменение воздействия на обучаемого. Основой технологии служит четкое определение конечной цели, цель рассматривается как центральный компонент, что позволяет определять степень ее достижения более точно. Когда конечная и промежуточная цели определены точно, возможно разработать объективные методы контроля их достижения. Технология предполагает проект учебного процесса, определяющего структуру и содержание учебно-познавательной деятельности учащихся. Проектирование учебной деятельности ведет к более высокой стабильности успехов учащихся. Также к более высокой стабильности успехов учащихся приводит усиливающаяся дифференциация методов и способов обучения в зависимости от целей и планируемых уровней владения языком, от особенностей контингента учащихся и условий обучения. На данный момент не существует одного универсального метода. Результатов позволяет добиваться именно их совокупное использование. Применение в обучении новых технических средств также позволяют оптимизировать процесс. Сейчас идет процесс активного привлечения информационно-коммуникативных технологий в процессе обучения. Интернет обладает неограниченными возможностями сбора и хранения информации и передачи ее на неограниченные расстояния неограниченному числу пользователей. Строго-регламентированный график образовательного процесса удовлетворяет 15-20% учащихся. Для остальных процесс либо слишком интенсивен, либо недостаточно напряжен, что приводит к нерациональному использованию и преподавательских и студенческих ресурсов. Свой график освоения материала может в рамках одной группы позволить каждому максимально хорошо освоить учебный материал на оптимально-приемлемом уровне. Этому способствуют различные учебные тренажеры, оттачивающие определенные умения и навыки. Проведение контрольных и самостоятельных работ в виде тестов также способствуют проверке и совершенствованию уровня знаний. Причем многие виды работ можно проводить дистанционно. Большой проблемой является именно форма контроля приобретенных знаний. Мы не можем быть уверены, что именно студент N , а не студент X писал итоговый тест дистанционно, что не привлекались интернет источники и on-line умы. Современная техника ставит этот вопрос под сомнение, даже если контроль знаний происходит в аудитории. Учитывая свой опыт проведения таких систем контроля, могу сказать, что тренажеры и промежуточные тесты с итоговой работой в виде зачета и экзамена, желательно устного, в аудитории в присутствии преподавателя позволяет дать объективную оценку знаний студента. Тесты и тренажеры лишь помогут ему сконцентрировать свое внимание на наиболее сложных для него вопросах. Но это колоссальный преподавательский труд. До сих пор нет нормативной базы для его оценки. Он скромно именуется методической работой с еще более скромной оплатой. Являясь, по сути, интеллектуальной собственностью преподавателя, он этой собственностью не является, так как законодательно не защищен. При этом от преподавателя требуются навыки работы системного администратора, все за туже преподавательскую зарплату. При определенных преимуществах дистанционное обучение имеет и ряд недостатков, причем, весьма существенных. Конечно, такое обучение позволяет обучающему и обучаемому оперативно передавать информацию на большие расстояния, пользоваться различными источниками информации, участвовать в on-line конференциях. Интернет позволяет выбирать удобное время для обоих, что особенно важно при большой загруженности. Но большая загруженность бывает у работающих учащихся при получении вечернего, заочного, второго или дополнительного образования. И было бы актуально использовать интернет возможности при обучении именно этой категории студентов. Не покидая дома, могли бы обучаться жители отдаленных территорий. Такая практика существует в других странах. Но есть много сложностей на пути ее внедрения. Прежде всего, должно быть современное хорошо работающее оборудование, позволяющее проводить on-line обучение и конференции, причем у каждого из участников процесса лично. Особенно, если речь идет о гибком графике работы. Оборудование стоит достаточно дорого. Преподаватель должен покупать его за свои деньги? Даже если вопрос с оборудованием решен, возникает вопрос об оплате интернет трафика, защиты от вирусов и рисков, связанных с тем, что учащийся по неосторожности или по злому умыслу прислал вам с работой вирус, от которого в вашей системе произошел сбой или она больше просто не работает. При работе в аудитории для прохождения тренажеров или проверочных и контрольных работ также необходимо наличие компьютера у каждого для возможности соблюдения индивидуальной скорости прохождения материала и работы над индивидуальными проблемами. Чтобы достичь хорошего результата преподавателю требуется учитывать не только особенности группы, но и каждого учащегося. И если специалист предметник с подбором необходимого материала справится легко, потому что он делает это постоянно и успешно, то подготовка электронного компонента занятия, а это не только тесты, но и содержание, требует навыка скоростного печатания слепым десятипальцевым методом. В противном случае все будет длиться очень долго. Но разве преподавателей учат работе секретаря? Кроме печатания быстро нужно уметь создать тренажер или тест, именно создать, потому что вариативность ответов, различные виды заданий, требуют хоть и типового подхода, но навыка работы системного администратора. Этому преподавателей тоже не учат. Наконец, работа on-line, on-line конференции требуют определенных умений тоже. В данном случае, если мы считаем, что любой, кто быстро печатает и владеет информационными технологиями, может хорошо преподавать язык у нас один путь развития. Если мы считаем, что личность преподавателя с его интеллектуальным потенциалом важна для процесса обучения, а компьютер с его потрясающими возможностями, лишь средство достижения поставленных профессионалом задач, у нас другой путь развития. Он во многом повторяет путь стран, где раньше стали использовать информационные технологии в процессе обучения. Во-первых, обеспечение необходимым оборудованием. Во-вторых, серьезная переподготовка преподавательского состава для эффективного решения поставленных задач. Причем переподготовка на опережение, когда преподаватели изучают новейшие достижения научно-технического прогресса, что, вполне достижимо в рамках университета, занимающегося активной научно-исследовательской деятельностью в различных областях. И первый, и второй пункты напрямую зависят от финансирования. В-третьих, нужна законодательная база, которая будет защищать авторские права преподавателя и вуза, как разработчиков курса, особенно, если осуществляется on-line выход. Учитывая новые условия работы и новые требования, необходимо определить круг служебных обязанностей, а также их оплату, принимая во внимание возрастающий объем работы. Невозможно один раз набить тест и всю жизнь им пользоваться. Студенты мастерски находят ключи. Второй редко пишет с ошибками. Хочется подчеркнуть еще раз, что эффективность преподавания всегда напрямую связана с уровнем подготовки преподавателя. Поэтому, инвестируя в преподавателя, мы повышаем его квалификацию, что повышает производительность труда вуза, где он трудится. Говоря об уровне подготовки преподавателя кафедры, где основной составляющей преподавания является теория и практика перевода и активизация новых направлений, которые повышают уровень подготовки студентов, мы не можем обойти вниманием последние инновационные технологии в переводческой деятельности, которым, в первую очередь, надо обучать преподавателей, с тем, чтобы в дальнейшем они могли обучать этому студентов. На данном этапе существует 3 типа перевода: сделанный человеком, машиной и человеком при помощи машины. Понятно, что у систем машинного перевода ограниченные возможности, но они постоянно совершенствуются. Фирмы разработчики не стоят на месте. В контексте постоянно расширяющихся деловых контактов и роста потребностей в переводе, особенно если это типовая документация или техническое описание, машинный перевод будет иметь место. Для оптимизации процесса перевода нужно уметь всем пользоваться. Большой интерес предоставляют системы накопления памяти перевода Translation Memory, позволяющие оптимизировать собственные переводческие ресурсы, и особенно совместное использование систем машинного перевода, накопления памяти и человека. Для того, чтобы этим пользоваться переводчик должен иметь специальную подготовку, иметь соответствующую аппаратуру и программное обеспечение. Тоже нужно и преподавателю, чтобы обучать студентов. Чтобы все это применять на практике, необходим большой объем однотипных переводческих текстов и капиталовложения. Но это те умения и навыки, на которые есть спрос. Успех в обучении в решающей степени зависит от внутренней активности учащегося. Разнообразные коммуникативные и проектные методики моделируют ситуации, стимулирующие процесс общения и совместные коллективные действия в процессе совместной работы над проектами. Наряду с традиционными методиками, которые никто не отменял, они оптимизируют процесс передачи и получения знаний. Все это так. Но не надо забывать, что люди учатся тогда, когда хотят учиться. А хочется учиться тогда, когда мы сталкиваемся с трудноразрешимой проблемой. А период обучения в высшем учебном заведении это период подготовки к дальнейшей профессиональной деятельности. Поэтому хотелось бы подчеркнуть значимость реальной переводческой деятельности студентов, когда они участвуют в реальных, а не в выдуманных проектах. Такая деятельность требует активного взаимодействия работодателя, преподавателя и студентов. А обучение это еще и процесс активного сотрудничества. И в процессе этого сотрудничества появляются конкретные ответы на конкретные вопросы. И в данном случае обучением будет являться осмыслением опыта, полученного в результате этих совместных действий. По сути это является методом “обучение действием”, когда сам процесс решения определенной переводческой проблемы является новым мотивом в практической деятельности каждого учащегося. Более тесное сотрудничество с потенциальными работодателями будет объективно полезно всем сторонам участникам процесса, позволяя вузу корректировать содержание учебных программ, с тем, чтобы идти в ногу со временем и выпускать специалистов, востребованных на рынке труда. Выводы: Главный актив, носитель знаний и объект инвестиций – преподаватель. Опытный преподаватель реально мотивированный на движение вперед – залог успешности не только кафедры ин.языков, но и университета в целом, учитывая, что доступ молодого специалиста к свежим иностранным источникам проф.информации, в настоящее время, важнейшее конкурентное преимущество как на российском так и на зарубежном рынках труда. Информационные технологии преподавания иностранного языка и поиска информации из зарубежных источников - эффективнейшие инструменты обучения, как студента, так и самого преподавателя. Залог успеха в их освоение – мотивированность преподавателя, эффективная, гибкая и понятная тарификация оплаты его труда. Поэтому, скорейшая разработка комплексной системы КПЭ (коэффициента производственной эффективности), от руководства до преподавателя и студента – один из самых насущных вопросов эффективности обучения в РУДН. Использование полученных навыков перевода студентами на старших курсах при стажировании у потенциального работодателя - важнейший стимул закрепления полученных знаний и, одновременно, мощная мотивация для их совершенствования. Обратная связь с компаниями, где стажируются студенты и работают выпускники – один из главных критериальных факторов оценки качества обучения и важный инструмент для коррекции методик преподавания. Необходимо создание, накопление и совершенствование собственных информационных баз данных, которые позволят усовершенствовать процесс обмена знаниями между преподавателями, студентами и представителями интернет сообщества и других обучающих организаций с обязательной защитой авторских прав их создателей
20.
На зов русской песни (публикация автора на scipeople)
А.А. Сигачёв
- Национальный сервер Стихи.ру , 2011
Песня, как известно, принадлежит к наиболее древнему виду народного творчества - её истоки уходят в глубь веков.Русскими поэтами классиками и композиторами созданы образцы песен, исполненных красоты, величия русской души, гармонии. Особое место в русской песне занимает романс, как сольная лирическая песня с инструментальным сопровождением. Романс часто был тесно связан с народной песней и черпал из неё жизненные, реалистические образы.
Песня - душа народа.
Песня, как известно, принадлежит к наиболее древнему виду народного творчества - её истоки уходят в глубь веков.Русскими поэтами классиками и композиторами созданы образцы песен, исполненных красоты, величия русской души, гармонии. Особое место в русской песне занимает романс, как сольная лирическая песня с инструментальным сопровождением. Романс часто был тесно связан с народной песней и черпал из неё жизненные, реалистические образы.
Песня - душа народа.
Песня, как известно, принадлежит к наиболее древнему виду народного творчества - её истоки уходят в глубь веков.Русскими поэтами классиками и композиторами созданы образцы образцы песен, исполненных красоты, величия русской души, гармонии. Особое место в русской песне занимает романс, как сольная лирическая песня с инструментальным сопровождением. Романс часто был тесно связан с народной песней и черпал из неё жизненные, реалистические образы. Песня - душа народа. Даже самые мрачные времена в нашем Отечестве не могли прервать неугасимый песенный огонь. Напротив, в самые трудные периоды жизни нашего народа - песня возгоралась ярче и светлей, помогая людям преодолеть все невзгоды и тяготы жизни. Невозможно представить себе отечественную музыкальную культуру, наш быт без песенного творчества. Русская песня воплощает высокие мысли, чувства и переживания русских людей, любовь и преданность Родине; любовь к труду, бодрость и оптимизм; благородство в борьбе и труде, любовь к природе и к людям, любовь к близким и родным, к любимой женщине, к матери. В самых потаённых уголках своего сердца вынашиваю волнующую надежду на благосклонное отношение читателей к данному сборнику песен "На зов русской песни". Моя радость светла Хлынул дождь, средь берёз зашумев, - Это сердце поёт нараспев! Вот усилился ветер ночной, - Это сердце – в беседе с душой… Что ли, это ошибка - с душой: Что я дверь распахнул пред тобой? Знаю: сердце шло верной тропой - В нём звучал певчий сад золотой! Припев: Мне б вниманье твоё полонить песней новой! До чего же, любимая, ты хороша! Неужели, весной, только - в песне другого, Зазвучишь, вся в слезах, колокольчик душа!.. Видишь: белых жасминов кусты – Осыпают на землю цветы? Ах, душа, ты ль приходишь ко мне?! Или сердцу всё снится во сне?! В сумрак сердца войди в тишине, Пусть льёт дождь, средь берёз зашумев, Если сердце поёт нараспев, - Моя радость светла, словно снег!.. Припев: Мне б вниманье твоё полонить песней новой! До чего же, любимая, ты хороша! Неужели, весной, только - в песне другого, Зазвучишь, вся в слезах, колокольчик душа!.. Чем любимую мне одарить? Чем любимую мне одарить? Нанизать самоцветы на нить?! Не случится ли это: Нить порвут самоцветы, - На ладони прольются струи?.. Чем любимую мне одарить? Может красками алой зари?! Хочешь ли эту – Песню рассвета?! Будет звезда о любви говорить!.. Я в цветущем весеннем саду Вам душистую розу найду! С ветерком дуновенья, Ты замрёшь на мгновенье, Как звезда золотая в пруду!.. Луч блеснёт из вечерней зари, - Все его самоцветы бери! С тайным трепетом чар, Тот нечаянный дар, - Может звёзды небес покорить!.. Тем чудеснее дар, чем нежданней! Цвет дороже, чем благоуханней! Те богатства нетленны, Возникают мгновенно, Как Любовь или пенье Вселенной!.. Алый цвет зари Где звезда зажигает зарю, Где в росе серебристые травы, - В соловьином краю - я пою, Средь берёз и зелёной дубравы… Там ключей родниковых исток - Ручейками к речным льются плёсам; Утра раннего алый цветок - Расцветает зарей над откосом. Припев: Слышишь ли, Русь родная, К травам твоим припадаю, Что здесь косой не кошены – В этой деревне заброшенной. Солнца краше тот алый цветок, Родники ему светлые рады; Хоть и беден я стал, но зато, - Нет для сердца дороже награды. Здесь пою от зари до зари, Как мила мне лесная тропинка… Ты, столица Москва, не зови, Я с тобою решился проститься. Припев: Слышишь ли, Русь родная, К травам твоим припадаю, Что здесь косой не кошены – В этой деревне заброшенной. Запеваю родимому краю Запеваю родимому краю, Хоть и знаю: поруган наш край… Степь донская, ковыль золотая, - С Дона ветром, прошу, подпевай!.. Песня всходит, как травы на солнце, И тихонько, легонько плывёт… Вот уж, как доплывёт до станицы, - Кто-нибудь на Дону подпоёт… Припев: Так звучи, моя вольная песня, Не смущайся недоли своей… Повстречаешь, где доброе сердце, - Поселяйся и пой веселей!.. Дон, разбуженный утренней ранью, Заискрится сильней и сильней… Зазвучит, засверкает, как пламень, Тут и время, для песни моей! Степь донская, ковыль золотая, - С Дона ветром, прошу, подпевай, - Возрожденье - родимому краю, Хоть и знаю: поруган наш край… Припев: Так звучи, моя вольная песня, Не смущайся недоли своей… Повстречаешь, где доброе сердце, - Поселяйся и пой веселей!.. Всем привет из песенной Рязани! Вспомнилось вот мне: в песенном краю, - Пел нам соловей про любовь свою… О любви своей пел нам соловей, Спрятавшись от нас – средь густых ветвей… Спрятавшись от нас, песню сочинял: Россыпью звенел, щёлкал и свистал, Трели рассыпал - в розовом краю, Чистый звонкий смех - в душу лил мою… Припев: В Рязани с весны и до лета, Немолчно поют соловьи, Исполнив все песни поэта Сергея, - с любовью они… - 2 раза В песне соловья слышит сердце грусть, Плеск живой ручья, заревую Русь; Шорохи дубрав, в песне той живой… Пой нам, соловей, не смолкая пой!.. О любви своей пой нам, соловей, Не смущаясь, пой - средь густых ветвей… Счастлив, кто бывал в песенном краю, - Где поэт дарил сердце соловью… Припев: В Рязани с весны и до лета, Немолчно поют соловьи, Исполнив все песни поэта - Сергея, - с любовью они… - 2 раза Не гаснут зори над Россией Приглашаю, друзья, за собою, Предлагаю вам руки мои. Уголок сокровенный открою, Где текут мои лучшие дни. Расстелю вам ковры луговые, Что поярче - персидских ковров, Обожжёте вы ноги босые О костры и росинки цветов. Припев: Никогда не гаснут - над Россией зори... И цветы прекрасны, и любовь, как море!.. Никогда не гаснут зори над Россией; Нет тебя прекрасней, девушка-Россия!.. Там целуют влюблённые кони Обнажённые ноги берёз, А под вечер лесные гармони Разволнуют до искренних слёз. Там на ниве родимой державы, Вы колосья найдёте мои… Ах, какие душистые травы, Где когда-то гремели бои!.. Припев: Никогда не гаснут - над Россией зори... И цветы прекрасны, и любовь, как море!.. Никогда не гаснут зори над Россией; Нет тебя прекрасней, девушка-Россия!.. ЛУННАЯ ЭЛЕГИЯ Полон, Луною я стал через край. Первой Луна мне сказала «Прощай». Значит, закончилась песен страда, Что ж, уходи, коль уж, так это надо… Солнце взойдёт, и Луна отблестит; Быть обнажённой, теряешь ты стыд… Быть мне с тобой, как терновник колючей, Лучше расстаться нам, так будет лучше… Немелодично звучит наш напев… Рядом казалась, душой отлетев; Что же мы медлили? Что между нами? Или разлуки боялись заранее? Сердце смирится и вновь оживёт, Страсти потонут в потоке забот… Сердце оттает, восходы встречая, Песни излечат от всякой печали. Что это было, иль красок созвучье? Предвосхищенье ль тоски неминучей? Время уносит всё, словно вода, Но расстаёмся мы не навсегда. Быть мне с тобой, как терновник колючей, Лучше расстаться нам, так будет лучше… Солнце взойдёт, и Луна отблестит; Быть обнажённой, теряешь ты стыд… Вот и закончилась песен страда, Что ж, уходи, коль уж, так это надо… Полон, тобою я стал через край, - Первой, ведь ты мне сказала «Прощай». Вспоминая душой незабудки Голубоглазые цветы, Вас не сорву для праздной вазы; Я вашей нежной красоты Не нарушал ещё ни разу. На ваших лепестках роса С рассветом радужно искрится; И, как невинная слеза, - Висит на голубых ресницах… Припев: Как цветов лепестки нежно чутки, Через прошлые годы глядят… Незабудки души, незабудки – Под ресницами русых девчат. Ах, незабудки на лугу! Всегда вас вижу, как впервые; И с детства рвать вас не могу, Вы, также как и я, – живые!.. Нежнее этой красоты Не повстречал ещё ни разу; Синее озера цветы - Иринушки голубоглазой. Припев: Как цветов лепестки нежно чутки, Через прошлые годы глядят… Незабудки души, незабудки – Под ресницами русых девчат. Ветер осенний, листва золотая Закончилось лето, в лучах догорая; Солирует ветер волшебной трубой… Привет тебе, ветер! Из дальнего края - Хорошие вести несёшь ты с собой… Играешь ты: «Будет свободной Россия; Воспрянет работница Русь ото сна…» Россия, Россия, родная Россия, Господь тебя миру Мессией послал… Припев: Только глянь: краса, какая! Златом залита земля! Золотая, золотая, - Краше Родина моя!.. – 2 раза Ты всё пересилишь, Россия, я знаю, - Пришла золотая России пора! Как ветер осенний листву убирает С дороги, - попросишь врагов со двора!.. Привет тебе, ветер! Из дальнего края - Хорошие вести несёшь ты с собой… Закончилось лето, в лучах догорая; Солирует ветер волшебной трубой… Припев: Только глянь: краса, какая! Златом залита земля! Золотая, золотая, - Краше Родина моя!.. – 2 раза Не быть русской песне иною! Не будет песня одинокой; России песня - широка! Как зори Дона – с поволокой, Как Волга-матушка река!.. Напевов наших - половодье. Живёт в них сам – Живой Огонь! В них - наше русское раздолье! В них - наша русская гармонь! Не станет наша песнь пленённой, Настанет, верю, звёздный час; Споём, напевом окрыленным, Весь мир припев поддержит наш. Как русской песне быть иною. С манерой вычурной, чужой? Ведь рождена она тобою, - Широкой русскою душой!.. Как зори Дона – с поволокой, Как Волга-матушка река!.. Быть песне - без границ широкой, Ей ввысь лететь – за облака!.. МОЙ СВИРЕЛЬЩИК БЕРЁЗОВЫЙ ЛЕС Берёзовый лес заиграл на свирели, - У песни моей улетучилась дрёма; Знакома мелодия мне? Не знакома ль? Во мне эти звуки звучат? Не во мне ли? О берёзовый лес! Мой свирельщик, берёзовый лес!.. Твоею ли жизнью живу? Не твоей ли? - Раскрыть бы мне, ту глубину потайную… Испить полной чашею радость земную, Под звуки осеннего леса свирели! О берёзовый лес! Мой свирельщик, берёзовый лес!.. Привет вам, побеги берёз молодые! Красой вы меняетесь с каждым мгновеньем; И мнится: я молод, как в годы былые, Для новых цветущих в душе озарений! О берёзовый лес! Мой свирельщик, берёзовый лес!.. То утро ли? Вечер ли? – Песня струится, Так хочется сердцем с мелодией слиться; Все песни с душою сплести в плетеницу, - Пусть сердца мелодия – в небо стремится. О берёзовый лес! Мой свирельщик, берёзовый лес!.. Черпаю душой, лесом льющие звуки, Чтоб мига не быть со свирелью в разлуке, С цветов ароматами леса дыханьем, И с ситцем берёз, и с пчелиным жужжаньем! О берёзовый лес! Мой свирельщик, берёзовый лес!.. Ах, лес, ты впитал животворные соки, И щедро вплетал все свои украшенья; Я всё передам людям в должные сроки: Все песни свирельные, песни осенние… О берёзовый лес! Мой свирельщик, берёзовый лес!.. Пойте песню русскую! Братья с сёстрами, прощайте, - Если песнь полюбите, - К Дону, к Дону приезжайте, Строго песнь не осуждайте, - Не судимы будете. Запевайте песню, братья, Только песнь негрустную… Нам одна дорога к счастью, Чтоб рассеялось ненастье, - Пойте песню русскую!.. И заморскими словами Не прельщайтесь вы, друзья; Чаще песнями общайтесь, С русской музыкой венчайтесь, - Нам без песен жить нельзя! Пойте, братья, смело пойте: Без России жить нельзя… Тем жива моя Россия, Что напевами - красива, - Надо песней дорожить, друзья!.. Строго песнь не осуждайте, - Не судимы будете. Братья с сёстрами, прощайте, - К Дону, к Дону приезжайте, - Песнь сильней полюбите! Пока поём - жива Россия! Друзья, кто нам скажет, что с песней не дружим, Что мы с вами песен уже не поём: О дружбе мужской, нашей дружбе радушной, О наших любимых - в России родной! Припев: Созвездья сияют над нами в дозоре, В ладье проплывает царицей луна; Над Русью не меркнут любимые зори, Как душу волнует моя сторона! Россия, Россия, скворцы улетели, И к югу летят журавли без конца… Готовятся в гости в Россию метели, Но нам не застудят морозы сердца… Припев: Созвездья сияют над нами в дозоре, В ладье проплывает царицей луна; Над Русью не меркнут любимые зори, Как душу волнует моя сторона! Согреем Россию, улягутся вьюги, И птицы вернутся обратно домой; Споемте дружнее, друзья и подруги, Жива Русь-Россия, пока мы поём!.. Припев: Созвездья сияют над нами в дозоре, В ладье проплывает царицей луна; Над Русью не меркнут любимые зори, Как душу волнует моя сторона! Русь моя, грусть моя Родина Как волшебством засверкало, Все, что меня окружало: Жёлтые листья и травы, Реки, поля и дубравы… Гуси, сверкающе чистыми, Бьют белоснежными крыльями, А небеса эти синие – Птичьими полнятся клиньями… Припев: Русь моя, грусть моя – Родина, Сердцем тебя лишь понять… Пусть ты тиха и убогая, - Хочется к сердцу прижать… - 2 раза Любо взглянуть в небо-донце, В блеске родимого солнца, Где проплывают изгнанницы - Тучки осенние странницы… Паводком бурным, горячим Кровь, словно ключ в жилах бьёт… Здесь, только камни не плачут, Только стена - не поёт… Припев: Русь моя, грусть моя – Родина, Сердцем тебя лишь понять… Пусть ты тиха и убогая, - Хочется к сердцу прижать… - 2 раза Тихим Доном, Тихим Доном - на примету Тихим Доном, Тихим Доном - на примету, - Ветром ярым разыграется волна... Каждый раз к тебе, мой батюшка, приеду, Расстаюсь с тобою, словно навсегда... Припев: Лети птица-песня, легка и крылата, Чтоб слышать твоё многократное эхо... Тебе, моя вольница, многое лето, - Как сердцу ты Люба, светла и богата! Тихим Доном, Тихим Доном - проплываю, Знаю: батюшка - причал последний нам... Всем станицам с хуторами отвечаю - Этой песней и поклоном казакам! Припев: Лети птица-песня, легка и крылата, Чтоб слышать твоё многократное эхо... Тебе, моя вольница, многое лето, - Как сердцу ты Люба, светла и богата! Всякий раз, с тобой прощаясь, край родимый, В сердце глубже «прижигаются» следы... Тихий Дон мой, Тихий Дон необоримый, Сердцу ведомо предчувствие беды... Припев: Лети птица-песня, легка и крылата, Чтоб слышать твоё многократное эхо... Тебе, моя вольница, многое лето, - Как сердцу ты Люба, светла и богата! У нас на всех - одна Россия на планете Споёмте, друзья, чья судьба безутешна и сира, Кто радости здесь, на российской земле не обрёл; Чьё сердце в слезах и в печали замкнулось от мира, - Возьмёмся мы за руки, песню дружнее споём! Споём, для кого Русь, - отчизна нема и сурова, Споемте и в песне сольёмся дыханьем одним… Пусть песня, как прежде, к победам пробудится снова, Пусть взор оживится прекрасным сверканьем былым… Припев: У нас на всех - одна Россия на планете, На всех одна любовь к отчизне - нет иной… Споём дружней, друзья, пусть песнь летит по свету! Хоть и сквозь слёзы, друг мой, эту песню пой! – 2 раза Постигнем мы снова отрадные песни земные, Душа пусть познает желанный, ликующий свет; И песня польётся над Русью, как будто впервые, - За рабские годы, за много безрадостных лет. Поверьте, что жизнь воскресится от песни единой, Её, как молитву - России всем сердцем поём; От песни, что сердцем поется, - пробудится сила, - Как кубок единый - за здравье страны изопьём!.. Припев: У нас на всех - одна Россия на планете, На всех одна любовь к отчизне - нет иной… Споём дружней, друзья, пусть песнь летит по свету! Хоть и сквозь слёзы, друг мой, эту песню пой! – 2 раза Неспетая песня – Россия Куда ни посмотришь - родные просторы красивы, Мне настежь распахнуты - милые сердцу края; Стою пред тобою, весь, как на ладони, Россия, - Судьба моя, совесть и нежная песня моя... Россия, Россия, как песня красива, - Судьба и неспетая песня моя... Не ты ли, Россия, напевом меня окружила, Простором, размахом бескрайних цветущих полей?! Не ты ль меня с детства, родная, навек подружила - С задумчивой, грустною, тихою музой своей?! Россия, Россия, как песня красива, - Судьба и неспетая песня моя... Спасибо, Россия, за песни, что слышал впервые, За крик журавлей, что впитали родные края... Стою пред тобою, весь, как на ладони, Россия, - Судьба моя, совесть и нежная песня моя... Россия, Россия, как песня красива, - Судьба и неспетая песня моя... Не померкнет над Россией красок блеск! Нет, не померкнет над Россией красок блеск! В веках твой образ жив - в садах воспоминаний! Запел я осенью, исполненный мечтаний, На сердце – плеск ручья, напевов сердца плеск… Россия-Русь, позволь, чтоб ясный образ твой, Светил душе моей, мне сердце, согревая; Всегда сады твои мне душу чаровали, Пусть песня памяти послужит, - сердце пой!.. Припев: Пой, дудка моя, пой, Сердце моё, пой, - Родина с тобой! Пой, сердце моё, пой, Солнце надо мной - Родины Святой!.. Я верю: облик твой яснее разгорится, И пусть пока, на миг лишь - солнцем озарён… Нет, не угаснет свет зари, - закон времён, Блеснёт в полнеба образ твой, Руси Зарница!.. Запел я осенью, исполненный мечтаний, На сердце – плеск ручья, напевов сердца плеск… Нет, не померкнет над Россией красок блеск! В веках твой образ жив - в садах воспоминаний! Припев: Пой, дудка моя, пой, Сердце моё, пой, - Родина с тобой! Пой, сердце моё, пой, Солнце надо мной - Родины Святой!.. Не скупитесь на русскую песню Бело-белые ветви черёмух Облетели давно у крыльца… А теперь вот и с клёнов знакомых – Льются листьев – златые сердца… Сколько звёзд в небесах синих-синих, Осыпаются ливнем дождей… Ах, певучее горло России – Отлетающих вдаль журавлей… Припев: Родина моя Несказанная, - Из гортани вылетаешь Песней журавля! - 2 раза Встретишь ветхий у рощи шалашик, Иль плакучей берёзы печаль… Ах ты, тихая Родина наша, Несказанная русская даль! Перелётным друзьям в поднебесье, Запою вдруг по-русски, с душой… Той раздольной, печальною песней, От которой - душе хорошо… Припев: Родина моя Несказанная, - Из гортани вылетаешь Песней журавля! - 2 раза Грёзы о лете День погас, синеют дали, Зорька догорает... В поле жито колосится, Греча зацветает... Звон плывёт, сердца волнуя, Тихо над гречихой... Чу!.. кукушечка кукует Медленно и тихо... Скрылось солнце, вечер гаснет, Лишь закат алеет; Хорошо, легко на сердце, - Теплотою веет... И мерцающие звёзды, - Дарят свет с приветом, - Светят нежным, светят ясным, Чудным, тихим светом! Небо тёмное над нами Звёздами мерцает... Мирным светом и приветом - Мир благословляет! Снится: жито колосится, Греча зацветает... И в созвездье Водолея Музыка играет!.. Под небом Италии Надежды меня не оставили: Мечта, ещё верю – вернётся; Под ласковым небом Италии Легко так, легко поётся!.. Припев: Италия! Италия! Мадонна, просто – ах!.. Молю тебя всем сердцем я - Явись мне в светлых снах!.. Поверил в мечты хрустальные, Волна, как ребёнок смеётся; Под ласковым небом Италии Вновь песней душа отзовётся!.. Припев: Италия! Италия! Мадонна, просто – ах!.. Молю тебя всем сердцем я - Явись мне в светлых снах!.. Но где ж вы, мечты хрустальные? - Мечта в руки нам не даётся; Лишь в ласковом небе Италии, - Душа-колокольчик смеётся!.. Припев: Италия! Италия! Мадонна, просто – ах!.. Молю тебя всем сердцем я - Явись мне в светлых снах!.. Красавица Луна Красавица Луна, послушай: Побудь немножечко со мной, Погладь мне тихо-тихо душу Своей серебряной рукой… Ты так бледна и так печальна, Побудь, волшебница, со мной, Я знаю, знаю – друг твой дальний Гуляет с Северной звездой… Её он называет милой, Она нежней и горячей; Она его заворожила Полярной нежностью своей. Он ветреный – твой друг далёкий, Побудь же, милая, со мной. Смотри: я тоже светлоокий, Душою дивно молодой. Подняться к звёздам – я не струшу, Ты не смотри, что я – земной; Потрогай человечью душу Своей серебряной рукой!.. Золотые струны полей Тронет ветром сторона родная, Как смычком по золоту полей, - Рожь звенит, колосьями качая В тон напевам Родины моей!.. Милый край со сказками лесными Вдоль размытых ливнями дорог, Истрепал просторами твоими Два десятка кирзовых сапог. В красоте величие и сила! Сами произносятся слова: «Распрямись, Великая Россия, - Стань для всей вселенной – голова!..» В сердце начинается Россия, Сколько жить – заботиться о ней!.. Надо быть сильнее и красивей, Чтоб растить достойных сыновей!.. Тронет ветром сторона родная «Золотые струны» у полей, - Пой, звени, колосьями качая, Рожь – певунья Родины моей!.. Сады напевают Сады напевают... Люблю их напевы, Где птицы смолкают. Тот сад омертвелый. Песня вспорхнёт и смолкнет, Вновь зазвучит, пропадёт... В руки даваясь – вскрикнет. Снова стихая, замрёт. В песне многих дум звучанье, Но в одной душе звучит, Если скрипка говорит, То скрипач - хранит молчанье. И сад в тени задумчивых аллей, Таит напевы поднебесной сказки, И жаворонок, не страшась огласки, Взовьётся песней в тишине полей!.. Я среди тех, кто жаждет песнопенья, Ведь песни вечны, хоть не вечны мы, Весна в цвету и слышатся напевы: И пенье птиц, и мерный плеск волны... Побудьте с песней этой одинокой, С моей невестой неба – синеокой... Как упоительны напевы в тишине, Она поёт о вас и обо мне. Лебеди и аисты Пожелтели уже тополя, Пара аистов дружит в гнездовье… Дорогая планета Земля, Ты нам служишь, лишь временным домом. Как прощается аист с гнездом, Где проводит короткое лето, Так оставим мы временный дом – Голубую, земную планету… Припев: Взволнованы аисты, Домашние аисты, - И в Небо с испугом глядят… Где белые лебеди, Прекрасные лебеди, Влюблённые птицы – летят… Облетает листва с тополей И ложится под ноги прохожим, Так и годы земные людей На опавшие листья похожи… Облетают, как листья года, Мы взираем загадочно в небо: Облаков проплывают стада, Им вожак - моё сердце-лебедь… Припев: Взволнованы аисты, Домашние аисты, - И в Небо с испугом глядят… Где белые лебеди, Прекрасные лебеди, Влюблённые птицы – летят… Белая лебёдушка Щиплют гуси серые Белую лебёдушку: За её осаночку, За её походочку... Ох, не любят серые - Белую лебёдушку, И готовы распустить - Статную – по пёрышку... Ой, вы, гуси серые, Не щиплитесь, милые, Ведь меня прибила к вам Непогодь постылая... Не сама пристала к вам – Кони то, играючи, Завезли меня сюда Свет Иван Иваныча!.. Но не слышат серые Белую лебёдушку, Так и норовят щипнуть За её походочку... Распогодилось. И вот: Белую лебёдушку – Прочь от серых, кони мчат Свет Иван Иваныча!.. Парижская осень Быстрый поток Рябью сверкает; Клёна листок Плавно витает... Их хоровод На струях вод Нравятся нам, - Синим цветам... Долгую ночь Листья с каштана Слетали прочь, Свободой пьяны... Пения птиц - Звенели хоры: Стал светлолиц Лиственный город!.. Чудо творит Кистью великой Санто Париж Фра Анжелико * Чудо творит Ярче и шире... Сердце горит Жить в этом мире. Клёна листок Плавно витает, Жизни поток Не увядает... Их хоровод На струях вод Нравится нам – Синим цветам!.. *Фра Джавани Анжелико – итальянский художник эпохи возрождения. ОСЕНЬ НАСТУПАЕТ Навстречу вольным голосам Шел с непокрытой головою, Ещё вернутся птицы к нам – Зальются песнями весною. Глядеть осеннею порой На перелётных птиц завидно, Они воротятся домой, Но ждать всю зиму их обидно… Осень наступает, С летом разлучает нас опять… Листья в позолоте Ветер хороводит – не поймать… Опадают листьев Яркие монисто, как слова: «Лишь любовь большая, Словно птичья стая – век жива…» - 2 раза Птиц осень выгнала, друзья, Они воротятся весною… Присядем, что ли у огня – С хорошей песней, да с любовью!.. Ещё вернутся птицы к нам – Зальются песнями весною. Давайте вольным голосам, Все души настежь мы откроем… Осень наступает, С летом разлучает нас опять… Листья в позолоте Ветер хороводит – не поймать… Опадают листьев Яркие монисто, как слова: «Лишь любовь большая, Словно птичья стая – век жива…» - 2 раза РУСЬ РОМАШКОВАЯ, ВАСИЛЬКОВАЯ Русь ромашковая, васильковая, Соловьиная радость моя! Из души родилась песня новая, - В самом сердце - напев соловья!.. В хоровод выйдет с песней красавица, - Не зажжёшься ль от песни такой?! Коль в полнеба заря занимается, - Пой, красавица русская, пой!.. Для души песня самая лучшая, - Про берёзовый ситец страны... Ой, ты, песня души, песня русская! – С детских лет мы в тебя влюблены!.. У костра, на привалах - до полночи, Обнимаясь, мы пели, друзья! Песни добрые смолоду помнятся, Их забыть - и в ненастье нельзя... Из души родилась песня новая, – В самом сердце - напев соловья!.. Русь ромашковая, васильковая, - Соловьиная радость моя!.. ПРОСТИ МЕНЯ, МОЯ ПОДРУГА Прости меня, душа-подруга, За всё, за всё - меня прости. Уж осень на дворе, и вьюга Студёная, уже в пути… Прости, всё реже вспоминаю, Где нас сроднили васильки… Давно уж в мыслях не встречаю Тебя на берегу реки… Прости, любовь, что забывал я Взглянуть в твои глаза порой, Когда меня ты обнимала - В вечерний час и в час ночной… А помнится, бывало, в мае Тебе я пел при соловьях… Теперь вот для тебя, родная, Мне спеть неловко при друзьях… Прости, что забывал, подруга, Дарить вниманием простым. Всё реже, став твоим супругом, Дарю я скромные цветы. Цветы, цветы, мне помогайте – Все скрасить дни, что не любил… Всей нежностью благоухайте, Той, кто так дорог мне и мил!.. РУССИЕ БЕРЁЗЫ Детскому приюту "Русские берёзы" – посвящается. Пусть царит на Руси непогодица, Пусть Крещенский лютует мороз... С детства грела нас Мать-Богородица, - Пели скрипки промёрзших берёз... А на Троицу в храмах берёзовых До чего ж упоительна тишь... На закате телёночком розовым - Ручеёк чуть колышет камыш... Припев: Боже, сохрани русские берёзы, Чем не соловьи – скрипки их в морозы?! Только Солнце восходит над Родиной – За берёзками грезится рай... В хлебном поле идём босоногие, - Слёзы счастья из глаз – через край!.. Затерялась тропиночка узкая, И во ржи васильки обмерли... Пой, душа, бесприданница русская, - Приглашают в полёт журавли!.. Припев: Боже, сохрани русские берёзы, Чем не соловьи – скрипки их в морозы?! САДЫ ЦВЕТУТ Стремимся песнями к мечте - Мечтается и нам... Доверив душу высоте, Как розы – небесам. Вспорхнула песня птахой ввысь, Чтоб звонче заливаться, Любимый сад мой, не ленись Сиренью осыпаться. Припев: Пой, скрипка моя, пой! Звонче заливайся! Сад любимый мой, Цветом осыпайся! - Ах, мы уж так цвели, цвели! – Нам розы отвечали, - До самой утренней зари Любовь в саду венчали!.. И на качельные качанья Смотрела полная луна, И песню тайного венчанья Шептала тихая струна… Припев: Пой, скрипка моя, пой! Звонче заливайся! Сад любимый мой, Цветом осыпайся! ФАТИМА И ЦВЕТОК Канет в вечность день прекрасный, Чудный вечер канет в вечность, Фатима тебя я стану - Обожать чистосердечно. Хочешь – шёлку из Багдада, Иль сурьмы из Бухары? Одари одним лишь взглядом И улыбкой – озари!.. За флакон благоуханий, Что, как твой мизинец - мал, Свой цветок мне, Бога ради, Подари же, Фатима!.. Фатима, сама узнаешь, Как улыбкой дорожу: Самоцветами-стихами Тропку к сердцу проложу!.. Вот летит из сердца песня, - Из восторженной груди!.. Фатима, твой взгляд чудесный, Словно луч в ночном пути!.. День прекрасный в вечность канет, Чудный вечер канет в вечность. Фатима, тебя я стану - Обожать чистосердечно!.. ЧУЖЕЗЕМНЫЙ ЦВЕТОК Попросился я в гости к цветку – Научиться цветка языку; Но цветок нежный мой Покачал головой, И кусты зашумели листвой... Нет, цветок, не смутил ты меня, - Аромат – это песня твоя; Ты мне в сердце проник, Я познал твой язык: Он – цветочная песня моя!.. В час рождения дня – Взглядом тронул меня, Тронул душу мне, как никогда, - Красотой бытия, Дышит сказка твоя, - Не смогу причинять вам вреда. Как же лестна мне ласка твоя… Ах, цветок, ты забудешь меня!.. Не забудь обо мне, Приходи, хоть во сне, - В чужеродной цветочной стране… Он в ответ покачал головой, - Стал зарёю цветок нежный мой: «Будут вёсны цвести, Будут песни в пути, - Не печалься, друг северный мой!..» СЧАСТЬЕ ЗВЁЗДНОЕ Выйдем за город под вечер За овраги, в пустыри, Где раскинул крылья ветер - От зари и до зари... В лунном свете луг росистый С птичьим хором меж ветвей, До чего же голосистый - Запевала соловей! Припев: Звёздочки гаснут на лунной дорожке, И соловейка допеть не успел, - Заговорила, вздыхая гармошка, И гармонист «расставанье» запел… Выше клёна – месяц светлый, Ниже – серебристый пруд… Соловей да клён заветный Радость встречи сберегут. Вот из выси беспредельной Синий свет в глаза струит… И в груди для всей вселенной - Счастье звёздное горит! Припев: Звёздочки гаснут на лунной дорожке, И соловейка допеть не успел, - Заговорила, вздыхая гармошка, И гармонист «расставанье» запел… ЛЕБЕДИ И АИСТЫ Пожелтели уже тополя, Пара аистов дружит в гнездовье… Дорогая планета Земля, Ты нам служишь, лишь временным домом. Как прощается аист с гнездом, Где проводит короткое лето, Так оставим мы временный дом – Голубую, земную планету… Припев: Взволнованы аисты, Домашние аисты, - И в Небо с испугом глядят… Где белые лебеди, Прекрасные лебеди, Влюблённые птицы – летят… Облетает листва с тополей И ложится под ноги прохожим, Так и годы земные людей На опавшие листья похожи… Облетают, как листья года, Мы взираем загадочно в небо: Облаков проплывают стада, Им вожак - моё сердце-лебедь… Припев: Взволнованы аисты, Домашние аисты, - И в Небо с испугом глядят… Где белые лебеди, Прекрасные лебеди, Влюблённые птицы – летят… НЕЗАБУДКА-РОССИЯ Широки вы, просторы России, Многоцветен ликующий май... Колокольчик мой синий-пресиний Прозвенел: «Обо мне вспоминай!..» Припев: Ах, Россия, родная Россия, Наряжайся цветами полей… Я тебя, золотая Россия, Назову незабудкой моей!.. Тихий, тёплый и ласковый вечер, - Много песен подарит нам он… Значит - радость выходит навстречу – Заиграл тихо аккордеон… Припев: Ах, Россия, родная Россия, Наряжайся цветами полей… Я тебя, золотая Россия, Назову незабудкой моей!.. Словно в детстве - я рад первым грозам, Как ты, Русь, хороша-хороша! Распахну своё сердце берёзам: Пусть поёт и ликует душа!.. Припев: Ах, Россия, родная Россия, Наряжайся цветами полей… Я тебя, золотая Россия, Назову незабудкой моей!.. ДОБРОЕ СЕРДЦЕ Доброму сердцу и в горе поётся, Доброе сердце песней живёт; Доброму сердцу Любовь улыбнётся – Флейтой весны ему птаха споёт!.. Песен хороших поётся немало, Птица-певунья, в груди не молчи… Жизнь наша песней друзьям прозвучала! Жизнь наша песней любимым звучит!.. Доброму сердцу песня порукой, Дружат с любовью, как с чайкой волна… Пусть же их минут - печаль и разлука, Горе, невзгоды, а пуще – война… Доброе сердце любовь не избудет, Доброму сердцу любить суждено; Доброе сердце мороз не остудит – Светит и греет, как Солнце оно!.. Сколько мне пелось, а сердцу - всё мало, Птица-певунья, в груди не молчит. Жизнь, словно песня любимым звучала! Песней любви пусть Любимым звучит!.. ПОЗДНЕЙ ОСЕНИ ДИЕЗЫ И БЕМОЛИ Прошла царица – осень золотая, Вокруг деревьев – листьев веера… Ведь я в твоей красе души не чаял, Но песня моя, всё ж не родилась… И птичьи хоры все уж отзвенели, Умолкли вдруг, закончив свой рассказ… Ах, сколько песен мне они напели, Но песня моя, всё ж не родилась… Уж чувствую холодное дыханье, Дождей слезами - флейта залилась… Прощай, прощай, очей очарованье, - Но песня моя, всё ж не родилась… Вот и пойми: в красе души не чаял, - Листвы багряной снятся веера… Влюблён в тебя, царица золотая, Но песня моя, всё ж не родилась… Душа моя, обвыклась с мыслью этой, - Природа расцветает в должный час… И всё же, нелегко принять поэту, Что песнь не родилась, не родилась… ПЕСНИ МЕТЕЛИЦЫ Закат неспешный, Бежит тропинка, С цветами схожи, - Как пух снежинки. «Цветы» слетают С небесной шири, Светлей на сердце, Светлее в мире!.. Припев: Эх, метелица тропинки порошит, Веселей, конь вороной, да поспеши!.. В песнях зимушки - Россия хороша, – В них купается вся русская душа!.. Видна тропинка - В соцветье снежном, В широкой дали Руси безбрежной… Вдвоём в санях нам – Так плыть бы в мире: В цветах снежинок – К небесной шири!.. Припев: Эх, метелица тропинки порошит, Веселей, конь вороной, да поспеши!.. В песнях зимушки - Россия хороша, – В них купается вся русская душа!.. ПЕСНЯ ШУТА Столичным цветам счёта нет, Не мне их убранства наряды; Не мне их цветочный рассвет, - С печалью гашу свои взгляды. Кому-то дарятся цветы, Со вкусом подобраны розы - Алы, золоты и светлы, И нежные, словно мимозы. Припев: Шуту не подарят цветы, - Не мне эти дивные розы - Алы, золоты и светлы, И нежные, словно мимозы... Пусть сад этот дивный цветёт, Смотреть на него я не смею... Цветы мне, как алый восход, - Свои лепесточки развеют... Не мне их цветочный рассвет, Лишь небу я шлю свои взгляды... Бутонам в душе счёта нет - Для песен – нет ярче наряда!.. Припев: Шуту не подарят букет, Лишь небу я шлю свои взгляды... Бутонам в душе счёта нет - Для песен нет ярче наряда!.. Ты позволь, моя душа... - Ты позволь, моя душа, Жить, тобой одной дышы, Верно, ты сама не знаешь, До чего ты хороша!.. Подскажи: каким мне быть – Постарайся не забыть: Полюби, чтоб стать любимой, Будь любимой, чтоб любить!.. - О любви - не говори, Слов ненужных не дари, Нецелованые губы – Цвета утренней зари!.. Вот красоты все - бери! Заждались тебя они... Две руки всего лишь, милый, Губы - вовсе, лишь одни... - Царствуй, ночь, не надо дней, Мне во тьме всего светлей, Мне любовь твоя сияет – Солнцем юности моей!.. ПРОЛЁТНЫЙ СОЛОВЕЙ Налево – рожь, направо – рожь Без края и конца, Хоть целый день в хлебах пройдёшь – Не встретишь деревца. В овраге липа лишь цветёт Одна среди полей, Ей только раз в году поёт Пролётный соловей. У песен – сила велика; Так соловейко пел, Что ночка стала коротка, А утром – улетел!.. И долго ждать придётся ей, Когда весна придёт, И голосистый соловей Всю ночку пропоёт!.. ЛУННАЯ ЭЛЕГИЯ Полон, Луною я стал через край. Первой Луна мне сказала «Прощай». Значит, закончилась песен страда, Что ж, уходи, коль уж, так это надо… Солнце взойдёт, и Луна отблестит; Быть обнажённой, теряешь ты стыд… Быть мне с тобой, как терновник колючей, Лучше расстаться нам, так будет лучше… Немелодично звучит наш напев… Рядом казалась, душой отлетев; Что же мы медлили? Что между нами? Или разлуки боялись заранее? Сердце смирится и вновь оживёт, Страсти потонут в потоке забот… Сердце оттает, восходы встречая, Песни излечат от всякой печали. Ты не смотри с грустью, с жалобой жгучей, Мы разойдёмся спокойней, - так лучше. Встречи с тобой принимаю, как сон, Долго я сном этим был омрачён. Что это было, иль красок созвучье? Предвосхищенье ль тоски неминучей? Время уносит всё, словно вода, Но расстаёмся мы не навсегда. Богом отмечена наша граница, Пусть эта встреча пока прекратится. Слышишь: рассвета напев животворный, - Это мелодии в Солнце влюблённых. Станем упорнее ввысь мы стремиться, Чтобы со всеми нам жизнями слиться, - Там мы сольёмся, где были вначале, Где на ладонях мы Солнце качали… Пусть на Земле лишь останется след, - Радости светлой и песен печали; Всё повторится, что было вначале, Высшая радость нам – звёзд дальних свет… Быть мне с тобой, как терновник колючей, Лучше расстаться нам, так будет лучше… Солнце взойдёт, и Луна отблестит; Быть обнажённой, теряешь ты стыд… Вот и закончилась песен страда, Что ж, уходи, коль уж, так это надо… Полон, тобою я стал через край, - Первой, ведь ты мне сказала «Прощай». ПЕСНИ ДРУЗЕЙ Клин журавлей не за славой летит В наши луга величаво... Песни друзей сердце верно хранит, Мы их поём не для славы! Как нелегко впереди стаи всей Грудью принять встречный ветер! В вечность проносит вожак журавлей – Путь его ярок и светел! Он пустяковых приветов не шлёт, Песнями лечит он раны... Кто был влюблён, тот лишь только поймёт - Крик журавля в караване! Петь нелегко вожаку впереди, Но и молчать он не сможет: Певчее сердце, ликуя в груди, По пустякам не тревожит!.. Песни друзей сердце верно хранит, Мы их поём не для славы, Клин журавлей не за славой летит В наши луга величаво... ЗИМНЯЯ СКАЗКА Ах, сосенки да ельничек, - Раздайся, лес густой!.. Согрейся, белогривая, - Гони, гони!.. – не стой!.. Вокруг – сугробы с инеем – Снег – вихрем от саней!.. Пошла, пошла, бедовая! Пошла, пошла – смелей!.. И всё вокруг – белым-бело, Но вдруг, - калина-цвет!.. Ах, сказка русская моя, В душе лежит твой след!.. Согрейся, белогривая, - Живей гони рысцой!.. Эх, сосенки да ельничек, Родимый лес густой!.. ПОДАРОК ИЗ СУДАНА Благовонное алоэ И душистые цветы... В пышно убранных покоях, Нежат чувства и мечты. Три богатых каравана Из Аравии пришли, И в подарок из Судана Юных пленниц привезли. Все они: разнообразной Красотой одарены; И, как будто ленью праздной, – Для любви сотворены. Две из них - белы и нежны, Словно лилии весной, Или ландыш белоснежный, Только срезанный косой. Третья - блещет чёрным оком, Величава и смугла; Грозен, в ужасе глубоком, Бледен лоск её чела. У султана знак приметный: Бьётся сердце, ноет дух, И кальян его заветн
Песня, как известно, принадлежит к наиболее древнему виду народного творчества - её истоки уходят в глубь веков.Русскими поэтами классиками и композиторами созданы образцы образцы песен, исполненных красоты, величия русской души, гармонии. Особое место в русской песне занимает романс, как сольная лирическая песня с инструментальным сопровождением. Романс часто был тесно связан с народной песней и черпал из неё жизненные, реалистические образы. Песня - душа народа. Даже самые мрачные времена в нашем Отечестве не могли прервать неугасимый песенный огонь. Напротив, в самые трудные периоды жизни нашего народа - песня возгоралась ярче и светлей, помогая людям преодолеть все невзгоды и тяготы жизни. Невозможно представить себе отечественную музыкальную культуру, наш быт без песенного творчества. Русская песня воплощает высокие мысли, чувства и переживания русских людей, любовь и преданность Родине; любовь к труду, бодрость и оптимизм; благородство в борьбе и труде, любовь к природе и к людям, любовь к близким и родным, к любимой женщине, к матери. В самых потаённых уголках своего сердца вынашиваю волнующую надежду на благосклонное отношение читателей к данному сборнику песен "На зов русской песни". Моя радость светла Хлынул дождь, средь берёз зашумев, - Это сердце поёт нараспев! Вот усилился ветер ночной, - Это сердце – в беседе с душой… Что ли, это ошибка - с душой: Что я дверь распахнул пред тобой? Знаю: сердце шло верной тропой - В нём звучал певчий сад золотой! Припев: Мне б вниманье твоё полонить песней новой! До чего же, любимая, ты хороша! Неужели, весной, только - в песне другого, Зазвучишь, вся в слезах, колокольчик душа!.. Видишь: белых жасминов кусты – Осыпают на землю цветы? Ах, душа, ты ль приходишь ко мне?! Или сердцу всё снится во сне?! В сумрак сердца войди в тишине, Пусть льёт дождь, средь берёз зашумев, Если сердце поёт нараспев, - Моя радость светла, словно снег!.. Припев: Мне б вниманье твоё полонить песней новой! До чего же, любимая, ты хороша! Неужели, весной, только - в песне другого, Зазвучишь, вся в слезах, колокольчик душа!.. Чем любимую мне одарить? Чем любимую мне одарить? Нанизать самоцветы на нить?! Не случится ли это: Нить порвут самоцветы, - На ладони прольются струи?.. Чем любимую мне одарить? Может красками алой зари?! Хочешь ли эту – Песню рассвета?! Будет звезда о любви говорить!.. Я в цветущем весеннем саду Вам душистую розу найду! С ветерком дуновенья, Ты замрёшь на мгновенье, Как звезда золотая в пруду!.. Луч блеснёт из вечерней зари, - Все его самоцветы бери! С тайным трепетом чар, Тот нечаянный дар, - Может звёзды небес покорить!.. Тем чудеснее дар, чем нежданней! Цвет дороже, чем благоуханней! Те богатства нетленны, Возникают мгновенно, Как Любовь или пенье Вселенной!.. Алый цвет зари Где звезда зажигает зарю, Где в росе серебристые травы, - В соловьином краю - я пою, Средь берёз и зелёной дубравы… Там ключей родниковых исток - Ручейками к речным льются плёсам; Утра раннего алый цветок - Расцветает зарей над откосом. Припев: Слышишь ли, Русь родная, К травам твоим припадаю, Что здесь косой не кошены – В этой деревне заброшенной. Солнца краше тот алый цветок, Родники ему светлые рады; Хоть и беден я стал, но зато, - Нет для сердца дороже награды. Здесь пою от зари до зари, Как мила мне лесная тропинка… Ты, столица Москва, не зови, Я с тобою решился проститься. Припев: Слышишь ли, Русь родная, К травам твоим припадаю, Что здесь косой не кошены – В этой деревне заброшенной. Запеваю родимому краю Запеваю родимому краю, Хоть и знаю: поруган наш край… Степь донская, ковыль золотая, - С Дона ветром, прошу, подпевай!.. Песня всходит, как травы на солнце, И тихонько, легонько плывёт… Вот уж, как доплывёт до станицы, - Кто-нибудь на Дону подпоёт… Припев: Так звучи, моя вольная песня, Не смущайся недоли своей… Повстречаешь, где доброе сердце, - Поселяйся и пой веселей!.. Дон, разбуженный утренней ранью, Заискрится сильней и сильней… Зазвучит, засверкает, как пламень, Тут и время, для песни моей! Степь донская, ковыль золотая, - С Дона ветром, прошу, подпевай, - Возрожденье - родимому краю, Хоть и знаю: поруган наш край… Припев: Так звучи, моя вольная песня, Не смущайся недоли своей… Повстречаешь, где доброе сердце, - Поселяйся и пой веселей!.. Всем привет из песенной Рязани! Вспомнилось вот мне: в песенном краю, - Пел нам соловей про любовь свою… О любви своей пел нам соловей, Спрятавшись от нас – средь густых ветвей… Спрятавшись от нас, песню сочинял: Россыпью звенел, щёлкал и свистал, Трели рассыпал - в розовом краю, Чистый звонкий смех - в душу лил мою… Припев: В Рязани с весны и до лета, Немолчно поют соловьи, Исполнив все песни поэта Сергея, - с любовью они… - 2 раза В песне соловья слышит сердце грусть, Плеск живой ручья, заревую Русь; Шорохи дубрав, в песне той живой… Пой нам, соловей, не смолкая пой!.. О любви своей пой нам, соловей, Не смущаясь, пой - средь густых ветвей… Счастлив, кто бывал в песенном краю, - Где поэт дарил сердце соловью… Припев: В Рязани с весны и до лета, Немолчно поют соловьи, Исполнив все песни поэта - Сергея, - с любовью они… - 2 раза Не гаснут зори над Россией Приглашаю, друзья, за собою, Предлагаю вам руки мои. Уголок сокровенный открою, Где текут мои лучшие дни. Расстелю вам ковры луговые, Что поярче - персидских ковров, Обожжёте вы ноги босые О костры и росинки цветов. Припев: Никогда не гаснут - над Россией зори... И цветы прекрасны, и любовь, как море!.. Никогда не гаснут зори над Россией; Нет тебя прекрасней, девушка-Россия!.. Там целуют влюблённые кони Обнажённые ноги берёз, А под вечер лесные гармони Разволнуют до искренних слёз. Там на ниве родимой державы, Вы колосья найдёте мои… Ах, какие душистые травы, Где когда-то гремели бои!.. Припев: Никогда не гаснут - над Россией зори... И цветы прекрасны, и любовь, как море!.. Никогда не гаснут зори над Россией; Нет тебя прекрасней, девушка-Россия!.. ЛУННАЯ ЭЛЕГИЯ Полон, Луною я стал через край. Первой Луна мне сказала «Прощай». Значит, закончилась песен страда, Что ж, уходи, коль уж, так это надо… Солнце взойдёт, и Луна отблестит; Быть обнажённой, теряешь ты стыд… Быть мне с тобой, как терновник колючей, Лучше расстаться нам, так будет лучше… Немелодично звучит наш напев… Рядом казалась, душой отлетев; Что же мы медлили? Что между нами? Или разлуки боялись заранее? Сердце смирится и вновь оживёт, Страсти потонут в потоке забот… Сердце оттает, восходы встречая, Песни излечат от всякой печали. Что это было, иль красок созвучье? Предвосхищенье ль тоски неминучей? Время уносит всё, словно вода, Но расстаёмся мы не навсегда. Быть мне с тобой, как терновник колючей, Лучше расстаться нам, так будет лучше… Солнце взойдёт, и Луна отблестит; Быть обнажённой, теряешь ты стыд… Вот и закончилась песен страда, Что ж, уходи, коль уж, так это надо… Полон, тобою я стал через край, - Первой, ведь ты мне сказала «Прощай». Вспоминая душой незабудки Голубоглазые цветы, Вас не сорву для праздной вазы; Я вашей нежной красоты Не нарушал ещё ни разу. На ваших лепестках роса С рассветом радужно искрится; И, как невинная слеза, - Висит на голубых ресницах… Припев: Как цветов лепестки нежно чутки, Через прошлые годы глядят… Незабудки души, незабудки – Под ресницами русых девчат. Ах, незабудки на лугу! Всегда вас вижу, как впервые; И с детства рвать вас не могу, Вы, также как и я, – живые!.. Нежнее этой красоты Не повстречал ещё ни разу; Синее озера цветы - Иринушки голубоглазой. Припев: Как цветов лепестки нежно чутки, Через прошлые годы глядят… Незабудки души, незабудки – Под ресницами русых девчат. Ветер осенний, листва золотая Закончилось лето, в лучах догорая; Солирует ветер волшебной трубой… Привет тебе, ветер! Из дальнего края - Хорошие вести несёшь ты с собой… Играешь ты: «Будет свободной Россия; Воспрянет работница Русь ото сна…» Россия, Россия, родная Россия, Господь тебя миру Мессией послал… Припев: Только глянь: краса, какая! Златом залита земля! Золотая, золотая, - Краше Родина моя!.. – 2 раза Ты всё пересилишь, Россия, я знаю, - Пришла золотая России пора! Как ветер осенний листву убирает С дороги, - попросишь врагов со двора!.. Привет тебе, ветер! Из дальнего края - Хорошие вести несёшь ты с собой… Закончилось лето, в лучах догорая; Солирует ветер волшебной трубой… Припев: Только глянь: краса, какая! Златом залита земля! Золотая, золотая, - Краше Родина моя!.. – 2 раза Не быть русской песне иною! Не будет песня одинокой; России песня - широка! Как зори Дона – с поволокой, Как Волга-матушка река!.. Напевов наших - половодье. Живёт в них сам – Живой Огонь! В них - наше русское раздолье! В них - наша русская гармонь! Не станет наша песнь пленённой, Настанет, верю, звёздный час; Споём, напевом окрыленным, Весь мир припев поддержит наш. Как русской песне быть иною. С манерой вычурной, чужой? Ведь рождена она тобою, - Широкой русскою душой!.. Как зори Дона – с поволокой, Как Волга-матушка река!.. Быть песне - без границ широкой, Ей ввысь лететь – за облака!.. МОЙ СВИРЕЛЬЩИК БЕРЁЗОВЫЙ ЛЕС Берёзовый лес заиграл на свирели, - У песни моей улетучилась дрёма; Знакома мелодия мне? Не знакома ль? Во мне эти звуки звучат? Не во мне ли? О берёзовый лес! Мой свирельщик, берёзовый лес!.. Твоею ли жизнью живу? Не твоей ли? - Раскрыть бы мне, ту глубину потайную… Испить полной чашею радость земную, Под звуки осеннего леса свирели! О берёзовый лес! Мой свирельщик, берёзовый лес!.. Привет вам, побеги берёз молодые! Красой вы меняетесь с каждым мгновеньем; И мнится: я молод, как в годы былые, Для новых цветущих в душе озарений! О берёзовый лес! Мой свирельщик, берёзовый лес!.. То утро ли? Вечер ли? – Песня струится, Так хочется сердцем с мелодией слиться; Все песни с душою сплести в плетеницу, - Пусть сердца мелодия – в небо стремится. О берёзовый лес! Мой свирельщик, берёзовый лес!.. Черпаю душой, лесом льющие звуки, Чтоб мига не быть со свирелью в разлуке, С цветов ароматами леса дыханьем, И с ситцем берёз, и с пчелиным жужжаньем! О берёзовый лес! Мой свирельщик, берёзовый лес!.. Ах, лес, ты впитал животворные соки, И щедро вплетал все свои украшенья; Я всё передам людям в должные сроки: Все песни свирельные, песни осенние… О берёзовый лес! Мой свирельщик, берёзовый лес!.. Пойте песню русскую! Братья с сёстрами, прощайте, - Если песнь полюбите, - К Дону, к Дону приезжайте, Строго песнь не осуждайте, - Не судимы будете. Запевайте песню, братья, Только песнь негрустную… Нам одна дорога к счастью, Чтоб рассеялось ненастье, - Пойте песню русскую!.. И заморскими словами Не прельщайтесь вы, друзья; Чаще песнями общайтесь, С русской музыкой венчайтесь, - Нам без песен жить нельзя! Пойте, братья, смело пойте: Без России жить нельзя… Тем жива моя Россия, Что напевами - красива, - Надо песней дорожить, друзья!.. Строго песнь не осуждайте, - Не судимы будете. Братья с сёстрами, прощайте, - К Дону, к Дону приезжайте, - Песнь сильней полюбите! Пока поём - жива Россия! Друзья, кто нам скажет, что с песней не дружим, Что мы с вами песен уже не поём: О дружбе мужской, нашей дружбе радушной, О наших любимых - в России родной! Припев: Созвездья сияют над нами в дозоре, В ладье проплывает царицей луна; Над Русью не меркнут любимые зори, Как душу волнует моя сторона! Россия, Россия, скворцы улетели, И к югу летят журавли без конца… Готовятся в гости в Россию метели, Но нам не застудят морозы сердца… Припев: Созвездья сияют над нами в дозоре, В ладье проплывает царицей луна; Над Русью не меркнут любимые зори, Как душу волнует моя сторона! Согреем Россию, улягутся вьюги, И птицы вернутся обратно домой; Споемте дружнее, друзья и подруги, Жива Русь-Россия, пока мы поём!.. Припев: Созвездья сияют над нами в дозоре, В ладье проплывает царицей луна; Над Русью не меркнут любимые зори, Как душу волнует моя сторона! Русь моя, грусть моя Родина Как волшебством засверкало, Все, что меня окружало: Жёлтые листья и травы, Реки, поля и дубравы… Гуси, сверкающе чистыми, Бьют белоснежными крыльями, А небеса эти синие – Птичьими полнятся клиньями… Припев: Русь моя, грусть моя – Родина, Сердцем тебя лишь понять… Пусть ты тиха и убогая, - Хочется к сердцу прижать… - 2 раза Любо взглянуть в небо-донце, В блеске родимого солнца, Где проплывают изгнанницы - Тучки осенние странницы… Паводком бурным, горячим Кровь, словно ключ в жилах бьёт… Здесь, только камни не плачут, Только стена - не поёт… Припев: Русь моя, грусть моя – Родина, Сердцем тебя лишь понять… Пусть ты тиха и убогая, - Хочется к сердцу прижать… - 2 раза Тихим Доном, Тихим Доном - на примету Тихим Доном, Тихим Доном - на примету, - Ветром ярым разыграется волна... Каждый раз к тебе, мой батюшка, приеду, Расстаюсь с тобою, словно навсегда... Припев: Лети птица-песня, легка и крылата, Чтоб слышать твоё многократное эхо... Тебе, моя вольница, многое лето, - Как сердцу ты Люба, светла и богата! Тихим Доном, Тихим Доном - проплываю, Знаю: батюшка - причал последний нам... Всем станицам с хуторами отвечаю - Этой песней и поклоном казакам! Припев: Лети птица-песня, легка и крылата, Чтоб слышать твоё многократное эхо... Тебе, моя вольница, многое лето, - Как сердцу ты Люба, светла и богата! Всякий раз, с тобой прощаясь, край родимый, В сердце глубже «прижигаются» следы... Тихий Дон мой, Тихий Дон необоримый, Сердцу ведомо предчувствие беды... Припев: Лети птица-песня, легка и крылата, Чтоб слышать твоё многократное эхо... Тебе, моя вольница, многое лето, - Как сердцу ты Люба, светла и богата! У нас на всех - одна Россия на планете Споёмте, друзья, чья судьба безутешна и сира, Кто радости здесь, на российской земле не обрёл; Чьё сердце в слезах и в печали замкнулось от мира, - Возьмёмся мы за руки, песню дружнее споём! Споём, для кого Русь, - отчизна нема и сурова, Споемте и в песне сольёмся дыханьем одним… Пусть песня, как прежде, к победам пробудится снова, Пусть взор оживится прекрасным сверканьем былым… Припев: У нас на всех - одна Россия на планете, На всех одна любовь к отчизне - нет иной… Споём дружней, друзья, пусть песнь летит по свету! Хоть и сквозь слёзы, друг мой, эту песню пой! – 2 раза Постигнем мы снова отрадные песни земные, Душа пусть познает желанный, ликующий свет; И песня польётся над Русью, как будто впервые, - За рабские годы, за много безрадостных лет. Поверьте, что жизнь воскресится от песни единой, Её, как молитву - России всем сердцем поём; От песни, что сердцем поется, - пробудится сила, - Как кубок единый - за здравье страны изопьём!.. Припев: У нас на всех - одна Россия на планете, На всех одна любовь к отчизне - нет иной… Споём дружней, друзья, пусть песнь летит по свету! Хоть и сквозь слёзы, друг мой, эту песню пой! – 2 раза Неспетая песня – Россия Куда ни посмотришь - родные просторы красивы, Мне настежь распахнуты - милые сердцу края; Стою пред тобою, весь, как на ладони, Россия, - Судьба моя, совесть и нежная песня моя... Россия, Россия, как песня красива, - Судьба и неспетая песня моя... Не ты ли, Россия, напевом меня окружила, Простором, размахом бескрайних цветущих полей?! Не ты ль меня с детства, родная, навек подружила - С задумчивой, грустною, тихою музой своей?! Россия, Россия, как песня красива, - Судьба и неспетая песня моя... Спасибо, Россия, за песни, что слышал впервые, За крик журавлей, что впитали родные края... Стою пред тобою, весь, как на ладони, Россия, - Судьба моя, совесть и нежная песня моя... Россия, Россия, как песня красива, - Судьба и неспетая песня моя... Не померкнет над Россией красок блеск! Нет, не померкнет над Россией красок блеск! В веках твой образ жив - в садах воспоминаний! Запел я осенью, исполненный мечтаний, На сердце – плеск ручья, напевов сердца плеск… Россия-Русь, позволь, чтоб ясный образ твой, Светил душе моей, мне сердце, согревая; Всегда сады твои мне душу чаровали, Пусть песня памяти послужит, - сердце пой!.. Припев: Пой, дудка моя, пой, Сердце моё, пой, - Родина с тобой! Пой, сердце моё, пой, Солнце надо мной - Родины Святой!.. Я верю: облик твой яснее разгорится, И пусть пока, на миг лишь - солнцем озарён… Нет, не угаснет свет зари, - закон времён, Блеснёт в полнеба образ твой, Руси Зарница!.. Запел я осенью, исполненный мечтаний, На сердце – плеск ручья, напевов сердца плеск… Нет, не померкнет над Россией красок блеск! В веках твой образ жив - в садах воспоминаний! Припев: Пой, дудка моя, пой, Сердце моё, пой, - Родина с тобой! Пой, сердце моё, пой, Солнце надо мной - Родины Святой!.. Не скупитесь на русскую песню Бело-белые ветви черёмух Облетели давно у крыльца… А теперь вот и с клёнов знакомых – Льются листьев – златые сердца… Сколько звёзд в небесах синих-синих, Осыпаются ливнем дождей… Ах, певучее горло России – Отлетающих вдаль журавлей… Припев: Родина моя Несказанная, - Из гортани вылетаешь Песней журавля! - 2 раза Встретишь ветхий у рощи шалашик, Иль плакучей берёзы печаль… Ах ты, тихая Родина наша, Несказанная русская даль! Перелётным друзьям в поднебесье, Запою вдруг по-русски, с душой… Той раздольной, печальною песней, От которой - душе хорошо… Припев: Родина моя Несказанная, - Из гортани вылетаешь Песней журавля! - 2 раза Грёзы о лете День погас, синеют дали, Зорька догорает... В поле жито колосится, Греча зацветает... Звон плывёт, сердца волнуя, Тихо над гречихой... Чу!.. кукушечка кукует Медленно и тихо... Скрылось солнце, вечер гаснет, Лишь закат алеет; Хорошо, легко на сердце, - Теплотою веет... И мерцающие звёзды, - Дарят свет с приветом, - Светят нежным, светят ясным, Чудным, тихим светом! Небо тёмное над нами Звёздами мерцает... Мирным светом и приветом - Мир благословляет! Снится: жито колосится, Греча зацветает... И в созвездье Водолея Музыка играет!.. Под небом Италии Надежды меня не оставили: Мечта, ещё верю – вернётся; Под ласковым небом Италии Легко так, легко поётся!.. Припев: Италия! Италия! Мадонна, просто – ах!.. Молю тебя всем сердцем я - Явись мне в светлых снах!.. Поверил в мечты хрустальные, Волна, как ребёнок смеётся; Под ласковым небом Италии Вновь песней душа отзовётся!.. Припев: Италия! Италия! Мадонна, просто – ах!.. Молю тебя всем сердцем я - Явись мне в светлых снах!.. Но где ж вы, мечты хрустальные? - Мечта в руки нам не даётся; Лишь в ласковом небе Италии, - Душа-колокольчик смеётся!.. Припев: Италия! Италия! Мадонна, просто – ах!.. Молю тебя всем сердцем я - Явись мне в светлых снах!.. Красавица Луна Красавица Луна, послушай: Побудь немножечко со мной, Погладь мне тихо-тихо душу Своей серебряной рукой… Ты так бледна и так печальна, Побудь, волшебница, со мной, Я знаю, знаю – друг твой дальний Гуляет с Северной звездой… Её он называет милой, Она нежней и горячей; Она его заворожила Полярной нежностью своей. Он ветреный – твой друг далёкий, Побудь же, милая, со мной. Смотри: я тоже светлоокий, Душою дивно молодой. Подняться к звёздам – я не струшу, Ты не смотри, что я – земной; Потрогай человечью душу Своей серебряной рукой!.. Золотые струны полей Тронет ветром сторона родная, Как смычком по золоту полей, - Рожь звенит, колосьями качая В тон напевам Родины моей!.. Милый край со сказками лесными Вдоль размытых ливнями дорог, Истрепал просторами твоими Два десятка кирзовых сапог. В красоте величие и сила! Сами произносятся слова: «Распрямись, Великая Россия, - Стань для всей вселенной – голова!..» В сердце начинается Россия, Сколько жить – заботиться о ней!.. Надо быть сильнее и красивей, Чтоб растить достойных сыновей!.. Тронет ветром сторона родная «Золотые струны» у полей, - Пой, звени, колосьями качая, Рожь – певунья Родины моей!.. Сады напевают Сады напевают... Люблю их напевы, Где птицы смолкают. Тот сад омертвелый. Песня вспорхнёт и смолкнет, Вновь зазвучит, пропадёт... В руки даваясь – вскрикнет. Снова стихая, замрёт. В песне многих дум звучанье, Но в одной душе звучит, Если скрипка говорит, То скрипач - хранит молчанье. И сад в тени задумчивых аллей, Таит напевы поднебесной сказки, И жаворонок, не страшась огласки, Взовьётся песней в тишине полей!.. Я среди тех, кто жаждет песнопенья, Ведь песни вечны, хоть не вечны мы, Весна в цвету и слышатся напевы: И пенье птиц, и мерный плеск волны... Побудьте с песней этой одинокой, С моей невестой неба – синеокой... Как упоительны напевы в тишине, Она поёт о вас и обо мне. Лебеди и аисты Пожелтели уже тополя, Пара аистов дружит в гнездовье… Дорогая планета Земля, Ты нам служишь, лишь временным домом. Как прощается аист с гнездом, Где проводит короткое лето, Так оставим мы временный дом – Голубую, земную планету… Припев: Взволнованы аисты, Домашние аисты, - И в Небо с испугом глядят… Где белые лебеди, Прекрасные лебеди, Влюблённые птицы – летят… Облетает листва с тополей И ложится под ноги прохожим, Так и годы земные людей На опавшие листья похожи… Облетают, как листья года, Мы взираем загадочно в небо: Облаков проплывают стада, Им вожак - моё сердце-лебедь… Припев: Взволнованы аисты, Домашние аисты, - И в Небо с испугом глядят… Где белые лебеди, Прекрасные лебеди, Влюблённые птицы – летят… Белая лебёдушка Щиплют гуси серые Белую лебёдушку: За её осаночку, За её походочку... Ох, не любят серые - Белую лебёдушку, И готовы распустить - Статную – по пёрышку... Ой, вы, гуси серые, Не щиплитесь, милые, Ведь меня прибила к вам Непогодь постылая... Не сама пристала к вам – Кони то, играючи, Завезли меня сюда Свет Иван Иваныча!.. Но не слышат серые Белую лебёдушку, Так и норовят щипнуть За её походочку... Распогодилось. И вот: Белую лебёдушку – Прочь от серых, кони мчат Свет Иван Иваныча!.. Парижская осень Быстрый поток Рябью сверкает; Клёна листок Плавно витает... Их хоровод На струях вод Нравятся нам, - Синим цветам... Долгую ночь Листья с каштана Слетали прочь, Свободой пьяны... Пения птиц - Звенели хоры: Стал светлолиц Лиственный город!.. Чудо творит Кистью великой Санто Париж Фра Анжелико * Чудо творит Ярче и шире... Сердце горит Жить в этом мире. Клёна листок Плавно витает, Жизни поток Не увядает... Их хоровод На струях вод Нравится нам – Синим цветам!.. *Фра Джавани Анжелико – итальянский художник эпохи возрождения. ОСЕНЬ НАСТУПАЕТ Навстречу вольным голосам Шел с непокрытой головою, Ещё вернутся птицы к нам – Зальются песнями весною. Глядеть осеннею порой На перелётных птиц завидно, Они воротятся домой, Но ждать всю зиму их обидно… Осень наступает, С летом разлучает нас опять… Листья в позолоте Ветер хороводит – не поймать… Опадают листьев Яркие монисто, как слова: «Лишь любовь большая, Словно птичья стая – век жива…» - 2 раза Птиц осень выгнала, друзья, Они воротятся весною… Присядем, что ли у огня – С хорошей песней, да с любовью!.. Ещё вернутся птицы к нам – Зальются песнями весною. Давайте вольным голосам, Все души настежь мы откроем… Осень наступает, С летом разлучает нас опять… Листья в позолоте Ветер хороводит – не поймать… Опадают листьев Яркие монисто, как слова: «Лишь любовь большая, Словно птичья стая – век жива…» - 2 раза РУСЬ РОМАШКОВАЯ, ВАСИЛЬКОВАЯ Русь ромашковая, васильковая, Соловьиная радость моя! Из души родилась песня новая, - В самом сердце - напев соловья!.. В хоровод выйдет с песней красавица, - Не зажжёшься ль от песни такой?! Коль в полнеба заря занимается, - Пой, красавица русская, пой!.. Для души песня самая лучшая, - Про берёзовый ситец страны... Ой, ты, песня души, песня русская! – С детских лет мы в тебя влюблены!.. У костра, на привалах - до полночи, Обнимаясь, мы пели, друзья! Песни добрые смолоду помнятся, Их забыть - и в ненастье нельзя... Из души родилась песня новая, – В самом сердце - напев соловья!.. Русь ромашковая, васильковая, - Соловьиная радость моя!.. ПРОСТИ МЕНЯ, МОЯ ПОДРУГА Прости меня, душа-подруга, За всё, за всё - меня прости. Уж осень на дворе, и вьюга Студёная, уже в пути… Прости, всё реже вспоминаю, Где нас сроднили васильки… Давно уж в мыслях не встречаю Тебя на берегу реки… Прости, любовь, что забывал я Взглянуть в твои глаза порой, Когда меня ты обнимала - В вечерний час и в час ночной… А помнится, бывало, в мае Тебе я пел при соловьях… Теперь вот для тебя, родная, Мне спеть неловко при друзьях… Прости, что забывал, подруга, Дарить вниманием простым. Всё реже, став твоим супругом, Дарю я скромные цветы. Цветы, цветы, мне помогайте – Все скрасить дни, что не любил… Всей нежностью благоухайте, Той, кто так дорог мне и мил!.. РУССИЕ БЕРЁЗЫ Детскому приюту "Русские берёзы" – посвящается. Пусть царит на Руси непогодица, Пусть Крещенский лютует мороз... С детства грела нас Мать-Богородица, - Пели скрипки промёрзших берёз... А на Троицу в храмах берёзовых До чего ж упоительна тишь... На закате телёночком розовым - Ручеёк чуть колышет камыш... Припев: Боже, сохрани русские берёзы, Чем не соловьи – скрипки их в морозы?! Только Солнце восходит над Родиной – За берёзками грезится рай... В хлебном поле идём босоногие, - Слёзы счастья из глаз – через край!.. Затерялась тропиночка узкая, И во ржи васильки обмерли... Пой, душа, бесприданница русская, - Приглашают в полёт журавли!.. Припев: Боже, сохрани русские берёзы, Чем не соловьи – скрипки их в морозы?! САДЫ ЦВЕТУТ Стремимся песнями к мечте - Мечтается и нам... Доверив душу высоте, Как розы – небесам. Вспорхнула песня птахой ввысь, Чтоб звонче заливаться, Любимый сад мой, не ленись Сиренью осыпаться. Припев: Пой, скрипка моя, пой! Звонче заливайся! Сад любимый мой, Цветом осыпайся! - Ах, мы уж так цвели, цвели! – Нам розы отвечали, - До самой утренней зари Любовь в саду венчали!.. И на качельные качанья Смотрела полная луна, И песню тайного венчанья Шептала тихая струна… Припев: Пой, скрипка моя, пой! Звонче заливайся! Сад любимый мой, Цветом осыпайся! ФАТИМА И ЦВЕТОК Канет в вечность день прекрасный, Чудный вечер канет в вечность, Фатима тебя я стану - Обожать чистосердечно. Хочешь – шёлку из Багдада, Иль сурьмы из Бухары? Одари одним лишь взглядом И улыбкой – озари!.. За флакон благоуханий, Что, как твой мизинец - мал, Свой цветок мне, Бога ради, Подари же, Фатима!.. Фатима, сама узнаешь, Как улыбкой дорожу: Самоцветами-стихами Тропку к сердцу проложу!.. Вот летит из сердца песня, - Из восторженной груди!.. Фатима, твой взгляд чудесный, Словно луч в ночном пути!.. День прекрасный в вечность канет, Чудный вечер канет в вечность. Фатима, тебя я стану - Обожать чистосердечно!.. ЧУЖЕЗЕМНЫЙ ЦВЕТОК Попросился я в гости к цветку – Научиться цветка языку; Но цветок нежный мой Покачал головой, И кусты зашумели листвой... Нет, цветок, не смутил ты меня, - Аромат – это песня твоя; Ты мне в сердце проник, Я познал твой язык: Он – цветочная песня моя!.. В час рождения дня – Взглядом тронул меня, Тронул душу мне, как никогда, - Красотой бытия, Дышит сказка твоя, - Не смогу причинять вам вреда. Как же лестна мне ласка твоя… Ах, цветок, ты забудешь меня!.. Не забудь обо мне, Приходи, хоть во сне, - В чужеродной цветочной стране… Он в ответ покачал головой, - Стал зарёю цветок нежный мой: «Будут вёсны цвести, Будут песни в пути, - Не печалься, друг северный мой!..» СЧАСТЬЕ ЗВЁЗДНОЕ Выйдем за город под вечер За овраги, в пустыри, Где раскинул крылья ветер - От зари и до зари... В лунном свете луг росистый С птичьим хором меж ветвей, До чего же голосистый - Запевала соловей! Припев: Звёздочки гаснут на лунной дорожке, И соловейка допеть не успел, - Заговорила, вздыхая гармошка, И гармонист «расставанье» запел… Выше клёна – месяц светлый, Ниже – серебристый пруд… Соловей да клён заветный Радость встречи сберегут. Вот из выси беспредельной Синий свет в глаза струит… И в груди для всей вселенной - Счастье звёздное горит! Припев: Звёздочки гаснут на лунной дорожке, И соловейка допеть не успел, - Заговорила, вздыхая гармошка, И гармонист «расставанье» запел… ЛЕБЕДИ И АИСТЫ Пожелтели уже тополя, Пара аистов дружит в гнездовье… Дорогая планета Земля, Ты нам служишь, лишь временным домом. Как прощается аист с гнездом, Где проводит короткое лето, Так оставим мы временный дом – Голубую, земную планету… Припев: Взволнованы аисты, Домашние аисты, - И в Небо с испугом глядят… Где белые лебеди, Прекрасные лебеди, Влюблённые птицы – летят… Облетает листва с тополей И ложится под ноги прохожим, Так и годы земные людей На опавшие листья похожи… Облетают, как листья года, Мы взираем загадочно в небо: Облаков проплывают стада, Им вожак - моё сердце-лебедь… Припев: Взволнованы аисты, Домашние аисты, - И в Небо с испугом глядят… Где белые лебеди, Прекрасные лебеди, Влюблённые птицы – летят… НЕЗАБУДКА-РОССИЯ Широки вы, просторы России, Многоцветен ликующий май... Колокольчик мой синий-пресиний Прозвенел: «Обо мне вспоминай!..» Припев: Ах, Россия, родная Россия, Наряжайся цветами полей… Я тебя, золотая Россия, Назову незабудкой моей!.. Тихий, тёплый и ласковый вечер, - Много песен подарит нам он… Значит - радость выходит навстречу – Заиграл тихо аккордеон… Припев: Ах, Россия, родная Россия, Наряжайся цветами полей… Я тебя, золотая Россия, Назову незабудкой моей!.. Словно в детстве - я рад первым грозам, Как ты, Русь, хороша-хороша! Распахну своё сердце берёзам: Пусть поёт и ликует душа!.. Припев: Ах, Россия, родная Россия, Наряжайся цветами полей… Я тебя, золотая Россия, Назову незабудкой моей!.. ДОБРОЕ СЕРДЦЕ Доброму сердцу и в горе поётся, Доброе сердце песней живёт; Доброму сердцу Любовь улыбнётся – Флейтой весны ему птаха споёт!.. Песен хороших поётся немало, Птица-певунья, в груди не молчи… Жизнь наша песней друзьям прозвучала! Жизнь наша песней любимым звучит!.. Доброму сердцу песня порукой, Дружат с любовью, как с чайкой волна… Пусть же их минут - печаль и разлука, Горе, невзгоды, а пуще – война… Доброе сердце любовь не избудет, Доброму сердцу любить суждено; Доброе сердце мороз не остудит – Светит и греет, как Солнце оно!.. Сколько мне пелось, а сердцу - всё мало, Птица-певунья, в груди не молчит. Жизнь, словно песня любимым звучала! Песней любви пусть Любимым звучит!.. ПОЗДНЕЙ ОСЕНИ ДИЕЗЫ И БЕМОЛИ Прошла царица – осень золотая, Вокруг деревьев – листьев веера… Ведь я в твоей красе души не чаял, Но песня моя, всё ж не родилась… И птичьи хоры все уж отзвенели, Умолкли вдруг, закончив свой рассказ… Ах, сколько песен мне они напели, Но песня моя, всё ж не родилась… Уж чувствую холодное дыханье, Дождей слезами - флейта залилась… Прощай, прощай, очей очарованье, - Но песня моя, всё ж не родилась… Вот и пойми: в красе души не чаял, - Листвы багряной снятся веера… Влюблён в тебя, царица золотая, Но песня моя, всё ж не родилась… Душа моя, обвыклась с мыслью этой, - Природа расцветает в должный час… И всё же, нелегко принять поэту, Что песнь не родилась, не родилась… ПЕСНИ МЕТЕЛИЦЫ Закат неспешный, Бежит тропинка, С цветами схожи, - Как пух снежинки. «Цветы» слетают С небесной шири, Светлей на сердце, Светлее в мире!.. Припев: Эх, метелица тропинки порошит, Веселей, конь вороной, да поспеши!.. В песнях зимушки - Россия хороша, – В них купается вся русская душа!.. Видна тропинка - В соцветье снежном, В широкой дали Руси безбрежной… Вдвоём в санях нам – Так плыть бы в мире: В цветах снежинок – К небесной шири!.. Припев: Эх, метелица тропинки порошит, Веселей, конь вороной, да поспеши!.. В песнях зимушки - Россия хороша, – В них купается вся русская душа!.. ПЕСНЯ ШУТА Столичным цветам счёта нет, Не мне их убранства наряды; Не мне их цветочный рассвет, - С печалью гашу свои взгляды. Кому-то дарятся цветы, Со вкусом подобраны розы - Алы, золоты и светлы, И нежные, словно мимозы. Припев: Шуту не подарят цветы, - Не мне эти дивные розы - Алы, золоты и светлы, И нежные, словно мимозы... Пусть сад этот дивный цветёт, Смотреть на него я не смею... Цветы мне, как алый восход, - Свои лепесточки развеют... Не мне их цветочный рассвет, Лишь небу я шлю свои взгляды... Бутонам в душе счёта нет - Для песен – нет ярче наряда!.. Припев: Шуту не подарят букет, Лишь небу я шлю свои взгляды... Бутонам в душе счёта нет - Для песен нет ярче наряда!.. Ты позволь, моя душа... - Ты позволь, моя душа, Жить, тобой одной дышы, Верно, ты сама не знаешь, До чего ты хороша!.. Подскажи: каким мне быть – Постарайся не забыть: Полюби, чтоб стать любимой, Будь любимой, чтоб любить!.. - О любви - не говори, Слов ненужных не дари, Нецелованые губы – Цвета утренней зари!.. Вот красоты все - бери! Заждались тебя они... Две руки всего лишь, милый, Губы - вовсе, лишь одни... - Царствуй, ночь, не надо дней, Мне во тьме всего светлей, Мне любовь твоя сияет – Солнцем юности моей!.. ПРОЛЁТНЫЙ СОЛОВЕЙ Налево – рожь, направо – рожь Без края и конца, Хоть целый день в хлебах пройдёшь – Не встретишь деревца. В овраге липа лишь цветёт Одна среди полей, Ей только раз в году поёт Пролётный соловей. У песен – сила велика; Так соловейко пел, Что ночка стала коротка, А утром – улетел!.. И долго ждать придётся ей, Когда весна придёт, И голосистый соловей Всю ночку пропоёт!.. ЛУННАЯ ЭЛЕГИЯ Полон, Луною я стал через край. Первой Луна мне сказала «Прощай». Значит, закончилась песен страда, Что ж, уходи, коль уж, так это надо… Солнце взойдёт, и Луна отблестит; Быть обнажённой, теряешь ты стыд… Быть мне с тобой, как терновник колючей, Лучше расстаться нам, так будет лучше… Немелодично звучит наш напев… Рядом казалась, душой отлетев; Что же мы медлили? Что между нами? Или разлуки боялись заранее? Сердце смирится и вновь оживёт, Страсти потонут в потоке забот… Сердце оттает, восходы встречая, Песни излечат от всякой печали. Ты не смотри с грустью, с жалобой жгучей, Мы разойдёмся спокойней, - так лучше. Встречи с тобой принимаю, как сон, Долго я сном этим был омрачён. Что это было, иль красок созвучье? Предвосхищенье ль тоски неминучей? Время уносит всё, словно вода, Но расстаёмся мы не навсегда. Богом отмечена наша граница, Пусть эта встреча пока прекратится. Слышишь: рассвета напев животворный, - Это мелодии в Солнце влюблённых. Станем упорнее ввысь мы стремиться, Чтобы со всеми нам жизнями слиться, - Там мы сольёмся, где были вначале, Где на ладонях мы Солнце качали… Пусть на Земле лишь останется след, - Радости светлой и песен печали; Всё повторится, что было вначале, Высшая радость нам – звёзд дальних свет… Быть мне с тобой, как терновник колючей, Лучше расстаться нам, так будет лучше… Солнце взойдёт, и Луна отблестит; Быть обнажённой, теряешь ты стыд… Вот и закончилась песен страда, Что ж, уходи, коль уж, так это надо… Полон, тобою я стал через край, - Первой, ведь ты мне сказала «Прощай». ПЕСНИ ДРУЗЕЙ Клин журавлей не за славой летит В наши луга величаво... Песни друзей сердце верно хранит, Мы их поём не для славы! Как нелегко впереди стаи всей Грудью принять встречный ветер! В вечность проносит вожак журавлей – Путь его ярок и светел! Он пустяковых приветов не шлёт, Песнями лечит он раны... Кто был влюблён, тот лишь только поймёт - Крик журавля в караване! Петь нелегко вожаку впереди, Но и молчать он не сможет: Певчее сердце, ликуя в груди, По пустякам не тревожит!.. Песни друзей сердце верно хранит, Мы их поём не для славы, Клин журавлей не за славой летит В наши луга величаво... ЗИМНЯЯ СКАЗКА Ах, сосенки да ельничек, - Раздайся, лес густой!.. Согрейся, белогривая, - Гони, гони!.. – не стой!.. Вокруг – сугробы с инеем – Снег – вихрем от саней!.. Пошла, пошла, бедовая! Пошла, пошла – смелей!.. И всё вокруг – белым-бело, Но вдруг, - калина-цвет!.. Ах, сказка русская моя, В душе лежит твой след!.. Согрейся, белогривая, - Живей гони рысцой!.. Эх, сосенки да ельничек, Родимый лес густой!.. ПОДАРОК ИЗ СУДАНА Благовонное алоэ И душистые цветы... В пышно убранных покоях, Нежат чувства и мечты. Три богатых каравана Из Аравии пришли, И в подарок из Судана Юных пленниц привезли. Все они: разнообразной Красотой одарены; И, как будто ленью праздной, – Для любви сотворены. Две из них - белы и нежны, Словно лилии весной, Или ландыш белоснежный, Только срезанный косой. Третья - блещет чёрным оком, Величава и смугла; Грозен, в ужасе глубоком, Бледен лоск её чела. У султана знак приметный: Бьётся сердце, ноет дух, И кальян его заветн