Автор рассматривает историю изучения и проблемы интерпретации нижней даты так называемой культуры псковских длинных курганов (памятников типа Линдора-Полибино), а также аспекты определения их места на археологических картах Северо-Запада Восточной Европы начальной стадии эпохи Великого переселения народов. Опираясь на серию своих работ 1980—1990-х гг., в большинстве своем оставшихся неизвестными современным исследователям (Н. И. Петров, А. Г. Фурасьев, Н. В. Лопатин, С. Л. Кузьмин, Е. Р. Михайлова, Б. Г. Лыч, С. Г. Попов), автор аргументирует целесообразность отказа от термина «культура» применительно к длинным курганам, включая эстонско-псковскую группу, в пользу более корректного определения — «памятники типа Линдора-Полибино». По мнению автора, нижняя дата погребальных комплексов горизонта Линдора-Полибино — конец IV — первая половина V вв. (375—450 гг.). Основанием для этого служат синхронизации вещевого инвентаря (поясная гарнитура, украшения, предметы вооружения, элементы конского убора и т. д.) с предметами из хорошо датированных памятников Центральной Европы позднеримского и раннемиграционного времени ступеней C1b/C2–D2. Автор воздерживается от конкретных этнических атрибуций памятников типа Линдора-Полибино, указывая на смешанный тип погребальной и вещевой традиции их носителей (финские и балтские элементы при опосредованном влиянии провинциально-римских милитаризированных варваров), и считает преждевременным поиск прямых соответствий для этнонимов из письменных источников.

Уже довольно давно сформировалось мнение о существовании в V—VI вв. трансвосточноевропейских торговых путей, связывающих по русским рекам Скандинавию с Византией. Их «открытие» приписывается скандинавам, при этом предполагается, что скандинавские купцы торговали мехом из северной России и даже из Западной Сибири. Некоторые историки утверждают, что в VI в. скандинавы продавали мех византийцам в устье Дона. В данной работе будет предпринята попытка проверить обоснованность гипотезы о поступлении к скандинавам меха из Восточной Европы. Скандинавское влияние (а в ряде случаев и прямое присутствие) в римское время и в начале эпохи переселения народов не распространялось восточнее Эстонии и Западной Финляндии. По крайней мере, археологическими или письменными источниками оно никоим образом не выявляется. В течение V — раннего VI вв. открывается восточноевропейский и скандинавский меховой экспорт на юг, в Средиземноморье. В Восточной Европе, судя по Иордану, меховую торговлю контролируют кочевники понтийских степей, выступающие посредниками, а в Центральной Европе — германские народы Среднего Дуная, оказавшиеся на путях между Скандинавией и Средиземноморьем. Через Центральную Европу на юг идет главным образом мех из Фенноскандии. С начала — первой половины VI в. начинает ощущаться скандинавское влияние на западной кромке лесной зоны Восточной Европы — на островах восточной части Финского залива и в северном Приладожье. Скорее всего, идет поиск новых источников мехового «сырья». При этом вовсе не обязательно прямое присутствие скандинавов, носителями скандинавских вещей могли быть и прибалтийские финны, престижная культура которых, например, в Западной и Южной Финляндии и в Западной Эстонии была достаточно германизирована. В это время и в Финляндии, и в Эстонии, и в Швеции, и на островах Балтийского моря, в Пруссии и, возможно, в устье Немана идет процесс формирования варварских «малых королевств». Скандинавы и западные балты, судя по некоторым находкам в Белоруссии, начинают нащупывать дорогу на юг. Видимо, им это не удалось сделать на магистрали Двина-Днепр, в зоне тушемлинской культуры, и они проникают вглубь материка по Неману-Березине. Это тоже не случайность — на среднем Дунае, где проходили традиционные пути сообщения Скандинавии со Средиземноморьем, после смерти Аттилы начинается эпоха бесконечных войн между возникшими на обломках гуннской империи варварскими королевствами. Это подчас могло серьезно препятствовать нормальному функционированию центральноевропейских коммуникаций, приходилось искать обходные дороги. Видимо, причиной появления на Северо-Западе России скандинавов, прибалтийских финнов, дунайских германцев, славян или балтов, была пушнина.