Особенности провоспалительных и прокоагулянтных нарушений, ассоциированных с метаболическим синдромом, у женщин в постменопаузе/Исакова А.В.//Научный руководитель: канд.мед.наук, доцент Нейфельд И.В./ГБОУ ВПО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава РФКафедра акушерства и гинекологии ФПК и ППССогласно современным представлениям метаболический синдром (МС) и его отдельные компоненты являются основными предпосылками к развитию сердечно-сосудистых заболеваний. Особенно актуальна проблема МС среди пациенток постменопаузального периода, охватывающего на сегодняшний день около одной трети жизни женщины.Цель: изучение особенностей провоспалительных и прокоагулянтных нарушений у женщин с МС в постменопаузе.Материал и методы: В исследование включены женщины в возрасте от 53 до 65 лет с длительностью менопаузы от 3 до 10 лет, из которых 65 человек с наличием МС (по критериям IDF,2005) составили основную группу, 20 женщин без МС – контрольную. Проведено антропометрическое обследование; определение липидного, углеводного статусов, С-реактивного белка (СРБ), расчет индекса НОМА-IR; анализировались параметры коагулограммы, показатели плазменного гемостаза, фибринолитической и антикоагулянтной систем. Статистическую обработку результатов проводили программой Statistica 6,0.Результаты: У женщин с МС отмечалось снижение АЧТВ (29,6±0,66 сек) по сравнению с контрольной группой (32±0,12 сек, p=0,011); повышение уровня фибриногена (3,91±0,97 г/л), активности ИАП-1 (19,3±2,13 Ед/мл), антикоагулянта АТ III (99,7±2,06%) и активности FVII (121,5±3,43%) по сравнению с аналогичными показателями контрольной группы (2,7±0,54 г/л, 2,5±0,44 Ед/мл; 88,1±1,07% и 110,0±2,22% соответственно, р=0,001). В основной группе выявлено значимое повышение концентрации СРБ (4,58±1,17 мг/л) по сравнению с контролем (0,99±0,36 мг/л, р=0,001). У пациенток основной группы была установлена отрицательная корреляция АЧТВ с ОТ (r=-0,34; p=0,01) и положительная корреляция уровня СРБ со всеми антропометрическими показателями (массой тела (r=0,6; p=0,001), ИМТ (r=0,61; p=0,003) и ОТ (r=0,45; p=0,004)), с концентрацией фибриногена (r=0,42; p=0,006), инсулина (r=0,32; p=0,024), активностью ИАП-1 (r=0,42; p=0,001), индексом НОМА-IR (r=0,27; p=0,032).Выводы: Полученные результаты указывают на сочетанное и взаимосвязанное развитие и усугубление провоспалительного и прокоагулянтного состояний по мере прогрессирования ожирения и инсулинорезистентности, являющихся патофизиологическими основами МС.
Исакова А.В. Особенности провоспалительных и прокоагулянтных нарушений, ассоциированных с метаболическим синдромом, у женщин в постменопаузе // Бюллетень медицинских Интернет-конференций, Vol. 3, Issue 3, 2013, pp. 665-665

Несмотря на прогрессирование ожирения в детской популяции и связанных с ним клинико-метаболических нарушений, частота инсулинорезистентности, играющей ключевую роль в развитии метаболического синдрома взрослых, у детей изучена недостаточно. Цель: определить частоту инсулинорезистентности и ее связь с метаболическим синдромом у детей школьного возраста с ожирением.  Материалы и методы: проведено обследование 204 школьников 11-16 лет (86 девочек) с экзогенно-конституциональным ожирением. Критерии включения: значения ИМТ>95 центиля; исключения: вторичные и редкие генетические формы ожирения. Гликемия и иммунореактивный инсулин определялись радиоиммунологическим методом натощак и в ходе СГТТ. Гиперинсулинемия определялась при базальном ИРИ>20 мкЕд/мл. Инсулинорезистентность оценивали  по малой модели гомеостаза (НОМА) при ИРНОМА>2,77 (D.R.Matthews,1985). Метаболический синдром (МС) определялся по критериям IDF (2007). Результаты: МС выявлен у 30% детей. Инсулинорезистентность обнаружена у 63,7% детей, в том числе – у всех, имевших МС. Гликемия натощак у большинства обследованных (98%) была в пределах нормы, 4 ребенка имели повышенную гликемию (до 6,0 ммоль/л). Нарушенная толерантность к глюкозе (НТГ) выявлена у 8 (3,9%) детей. Базальная гиперинсулинемия выявлялась у 90% школьников с диагностированной ИР и МС - значительно чаще, чем у детей с ожирением без МС – 15,8% (р=0,001). Несмотря на частое обнаружение значений ИРНОМА>2,77 у детей с ожирением, разрешающим фактором формирования комплекса метаболических осложнений у детей была выраженная инсулинорезистентность с гиперинсулинемией натощак и после нагрузки глюкозой, что подтверждалось достоверно более высокими значениями базального и стимулированного ИРИ, а также ИРНОМА у детей с МС (4,39±2,11) по сравнению с детьми без МС (2,57±0,83, р=0,02). Информативность ИРнома в отношении постпрандиальной гиперинсулинемии определялась при сравнении показателей стимулированного ИРИ, разделенных на квартили в зависимости от распределения показателей ИРнома в ходе глюкозотолерантного теста. Анализ корреляций показателей позволил установить  пороговое значение ИРНОМА>3,6 в качестве маркера не только базальной, но и постпрандиальной гиперинсулинемии. Выводы: У 30% детей с ожирением формируются метаболические нарушения, всегда ассоциирующиеся с инсулинорезистентностью, как основным компонентом метаболического синдрома, базальной и стимулированной гиперинсулинемией. Исследование гликемии и ИРИ натощак с расчетом ИРНОМА должно быть обязательным для детей с прогрессирующим ожирением. Показатели ИРНОМА>3,6 у детей 11-16 лет можно использовать в качестве критерия для интенсивного поиска компонентов метаболического синдрома, включая проведение СГТТ.
Павлова М.П., Быкова И.А. Инсулинорезистентность - компонент и критерий метаболического синдрома у детей // Бюллетень медицинских Интернет-конференций, Vol. 3, Issue 2, 2013, pp. 317-317

В исследовании представлены данные о динамике клинических, гормональных, метаболических, эхосонографических показателей у 72 девушек-подростков с нарушениями менструальной функции в сочетании с инсулинорезистентностью через 6-ть месяцев терапии метформином, направленной на коррекцию метаболических и репродуктивных нарушений, профилактику бесплодия и ранних репродуктивных потерь. На фоне лечения отмечено улучшение характера менструального цикла у 55,6% пациенток с ожирением и у 42% девушек с нормальной массой тела. Однако значимого влияния на проявления синдрома гиперандрогении не достигнуто.  В работе обосновано применение метформина не только с целью коррекции метаболических нарушений, но и с целью терапии нарушений репродуктивной системы.The study presents data on the dynamics of clinical, hormonal, metabolic, ehosonograficheskih indicators in 72 adolescent girls with menstrual dysfunction in combination with insulin resistance in 6-Th months of metformin therapy aimed at correcting the metabolic and reproductive disorders, prevention of infertility and early reproductive losses. The treatment was an improvement nature of the menstrual cycle in 55.6% of patients with obesity and 42% of girls with normal body weight. We justify the use of metformin, not only for correction of metabolic disturbances, but also for the treatment of disorders of the reproductive system.
А.Г. Мухотина, Е.Ю.Бондарева Влияние терапии метформином на восстановление менструальной функции у девушек-подростков с инсулинорезистентностью // Бюллетень медицинских Интернет-конференций, Vol. 2, Issue 12, 2012, pp. 1009-1012

Цель исследования: изучить связь метаболических параметров у пациентов с ИБС и метаболическим синдромом (МС) с реакцией на нагрузочный велоэргометрический (ВЭМ) тест. Материалы и методы исследования: В исследовании приняло участие 158 человек, из которых было отобрано 44 пациента (20 мужчин и 24 женщины) с положительной (n = 28), либо отрицательной (n = 16) реакцией на физическую нагрузку при ВЭМ. Отобранные больные были старше 50 лет и на момент обследования имели стенокардию II ф.к., а также избыточную массу тела. У всех пациентов оценивалось содержание в сыворотке крови триглицеридов (ТГ), общего холестерина (ОХС), ХС липопротеинов низкой (ХС ЛНП) и высокой (ХС ЛВП) плотности, а также коэффициент атерогенности (КА), концентрации инсулина, глюкозы, а также индекс инсулинорезистентности НОМА (Homeostasis model assessment), рассчитывающийся по формуле: НОМА = инсулин (мкЕД/мл) * глюкоза (ммоль/л)/22,5). Кроме того, определялись содержание лептина и адипонектина. Ишемическая реакция оценивалась с помощью аппаратной методики обследования пациентов на велоэргометрическом комплексе Marquette Hellige 900 ERG, Case 16 (США) c компьютерным анализом ЭКГ. В качестве показателей работоспособности оценивались продолжительность нагрузки (ВР), ее максимальная мощность, двойное произведение (ДП), объем выполненной работы (ОВР). Кроме того, оценивались хронотропный (ХР) и ионотропный резервы (ИР). Результаты исследования: Оказалось, что у пациентов с ишемической реакцией увеличено отношение окружность талии/окружность бедер, а также повышены индекс НОМА и КА, концентрации в крови инсулина, глюкозы и ТГ и снижено содержание ХС ЛВП. Кроме того, у них наблюдалось "пограничное" увеличение содержания в крови лептина (p = 0,06) и отсутствие изменения со стороны концентрации адипонектина. Анализ данных показателей отдельно у лиц мужского и женского пола выявил ряд гендерных особенностей. Так, у женщин с ишемической реакцией на нагрузку выявилось увеличение степени инсулинорезистентности и концентрации лептина, в то время как у мужчин – увеличение концентрации ТГ и уменьшение – ХС ЛВП. По данным корреляционного анализа, который проводился на всей выборке, в наибольшей степени с метаболическими параметрами были связаны ХР, ВР и ОВР. Так, у женщин эти показатели были отрицательно связаны с содержанием ХС ЛНП, инсулина и индексом НОМА. Кроме того, была выявлена положительная связь ХР с уровнем ХС ЛВП. У мужчин обнаружена положительная связь ХС ЛВП и отрицательная – КА практически со всеми показателями, причем в наибольшей степени с ХР, который в свою очередь также коррелировал с индексом НОМА и с содержанием инсулина и лептина. Выводы: У пациентов с ишемической реакцией имеется большая выраженность метаболических нарушений. Кроме того, они имеют взаимосвязи с некоторыми показателями ВЭМ, в частности с ХР, ВР и ОВР. Выявленные связи изменений метаболических параметров с тяжестью течения ИБС позволяют предполагать, что у больных с ИБС они играют значимую роль.
Материалы 10-го Юбилейного научно-образовательного форума «Кардиология 2008», Москва, 2008. С.101–102.

Одной из ведущих причин высокой распространенности атеросклероза и ишемической болезни сердца (ИБС) является комплекс нарушений, носящий название метаболический синдром (МС). В данный комплекс нарушений входит абдоминальный тип распределения жировой ткани, атерогенная дислипидемия (увеличение в крови концентрации триглицеридов (ТГ) и/или снижение содержания холестерина липопротеинов высокой плотности (ХС ЛВП)), повышение гликемии и/или наличие сахарного диабета (СД) 2 типа, артериальная гипертензия (АГ). Механизмы развития этих нарушений при МС, в частности атерогенной дислипидемии, остаются недостаточно выясненными. Цель работы: изучение роли различных патогенетических факторов в развитии атерогенной дислипидемии у пациентов с МС. Материалы и методы исследования: В исследовании участвовали 156 человек (89 женщин и 67 мужчин) в возрасте 57,5 ± 9,2 лет. МС был диагностирован у 115 пациентов. У всех обследуемых была выявлена АГ и различные формы ИБС. 36 пациентам был поставлен диагноз СД 2 типа. Лица, принимавшие инсулин и гиполипидемические препараты, а также больные с холестазом и гиперфункцией щитовидной железы были исключены из анализа. Определение в крови содержания глюкозы и показателей липидного спектра (концентрации ТГ, общего ХС и ХС липопротеиновых фракций, неэстерифицированных жирных кислот (НЭЖК)) проводили с помощью стандартных энзиматических наборов. Концентрации инсулина, лептина и адипонектина определяли с помощью иммуноферментного анализа. Результаты: Выяснилось, что у пациентов с МС по сравнению с контрольной группой, помимо повышения уровней ТГ, глюкозы и снижения – ХС ЛВП, имело место более высокое содержание в крови НЭЖК, инсулина, лептина и низкое - адипонектина. Линейный регрессионный анализ выявил, что наиболее значимыми независимыми детерминантами уровня ТГ являлись ИМТ (β = 0,40, p < 0,00001), содержание глюкозы (β = 0,22, p = 0,003) и НЭЖК (β = 0,23, p = 0,003), в то время как концентрация ХС ЛВП определялась только уровнем НЭЖК (β = - 0,22, p = 0,01). В свою очередь, концентрация НЭЖК определялась уровнями глюкозы (β = 0,32, p < 0,0001), инсулина (β = 0,26, p = 0,001) и ИМТ (β = 0,19, p = 0,05). Вместе с тем, на содержание инсулина оказывали влияние концентрации НЭЖК, лептина и адипонектина. Выводы: Приведенные данные позволяют предполагать важную роль нарушения метаболизма НЭЖК в патогенезе атерогенной дислипидемии при МС. Повышению уровня НЭЖК, в свою очередь, способствует инсулинорезистентность, на которую значительное влияние оказывают как сами НЭЖК, так и адипокины. При этом на развитие атерогенной дислипидемии адипокины прямого влияния не оказывают.
Материалы Российского национального конгресса кардиологов. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2009. Т.8. №6 (прил. 1). С.354.

Цель работы: Оценить роль адипокинов (адипонектин и лептин) в формировании ремоделирования и гипертрофии миокарда левого желудочка (ЛЖ), с учетом влияния на миокард известных клинико-метаболических факторов. Материалы и методы исследования: Обследовано 156 человек (67 мужчин и 89 женщин), возраст 57,5±9,2 лет. У всех пациентов была выявлена артериальная гипертензия и различные формы ИБС. У 36 пациентов был установлен сахарный диабет 2 типа. Лица, принимавшие инсулин и гиполипидемические препараты, а также больные с холестазом и гиперфункцией щитовидной железы были исключены из анализа. Всем пациентам определены антропометрические параметры, включая оценку индекса массы тела (ИМТ), ультразвуковое исследование сердца с вычислением массы миокарда ЛЖ (ММЛЖ), индекса ММЛЖ (ММЛЖ/площадь поверхности тела), относительной толщины стенки (ОТС), на основании которых были сформированы группы пациентов с нормальной геометрией ЛЖ (n=34), с концентрическим ремоделированием ЛЖ (n=56), с эксцентрической (n=29) и концентрической (n=37) гипертрофией ЛЖ (КГЛЖ). Оценивали липидограмму, содержание в крови глюкозы, инсулина, лептина, адипонектина. Индекс инсулинорезистентности НОМА (Homeostasis model assessment) рассчитывали по формуле: индекс НОМА = инсулин (мкЕД/мл) * глюкоза (ммоль/л)/22,5. Результаты исследования: У пациентов с КГЛЖ по сравнению с лицами с нормальной геометрией ЛЖ имело место увеличение систолического АД (САД), а также «пограничное» повышение ИМТ (p=0,06). Кроме того, группа пациентов с КГЛЖ характеризовалась повышением содержания в крови лептина. Поскольку концентрации в крови адипонектина и лептина зависят от пола (у женщин они выше), мы провели их сопоставление со структурными параметрами миокарда у мужчин и женщин отдельно. Выяснилось, что содержание адипонектина у представителей обоих полов в группах со структурными изменениями миокарда не было изменено, при этом у женщин с КГЛЖ наблюдалось повышение уровня лептина. При корреляционном анализе выяснилось, что ММЛЖ положительно ассоциировалась с уровнем САД, параметрами антропометрии, концентрациями в крови триглицеридов и глюкозы, индексом НОМА, в то время как ОТС – c уровнем САД, ИМТ, концентрацией в крови инсулина и индексом НОМА. Кроме того, ММЛЖ у представителей обоих полов положительно коррелировала с содержанием в крови лептина. Согласно регрессионному анализу, ММЛЖ определялась только ИМТ и уровнем САД, в то время как на ОТС оказывали влияние уровень САД и индекс НОМА. В свою очередь, индекс НОМА определялся концентра-циями в крови адипонектина (β=–0,2, p=0,01) и лептина (β=0,42, p<0,001). Выводы: Адипонектин и лептин прямого воздействия на ремоделирование и гипертрофию миокарда ЛЖ не оказывают. При этом возможно их влияние на ремоделирование миокарда ЛЖ через развитие инсулинорезистентности.
Материалы Российского национального конгресса кардиологов. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2009. Т.8. №6 (прил. 1). С.354–355.

Цель исследования: выяснить, является ли содержание в крови мультимерного (ММ) адипонектина или отношение его концентрации к общему более информативным в качестве маркера метаболических нарушений по сравнению с концентрацией общего адипонектина. Материал и методы: в исследовании участвовало 98 человек (49 мужчин и 49 женщин) в возрасте 57,3±10,1 лет. У всех пациентов наблюдалась артериальная гипертензия, у 37% – ожирение, у 21% – сахарный диабет 2 типа, у 60% – метаболический синдром (критерии ATP III). Определение в крови содержания глюкозы, неэстерифицированных жирных кислот (НЭЖК), триглицеридов (ТГ), общего холестерина (ХС), ХС липопротеиновых фракций проводили, используя стандартные энзиматические наборы. Концентрации инсулина, лептина, адипонектина и его ММ формы определяли с помощью иммуноферментного анализа. Содержание олигомерного (ОМ) адипонектина определяли расчетным путем: ОМ адипонектин = Общий адипонектин – ММ адипонектин. Для оценки степени инсулинорезистентности рассчитывали индекс HOMA (Homeostasis model assessment) по формуле: НОМА = инсулин, мкЕД/мл * глюкоза, ммоль/л /22,5. Результаты исследования: между концентрациями в крови общего и ММ адипонектина наблюдалась сильная корреляция (r=0,79; p<0,0001), в то время как взаимосвязь между концентрацией общего адипонектина и содержанием ОМ формы данного адипоцитокина была весьма умеренной (r=0,45; p<0,0001). Следовательно, можно ожидать, что взаимосвязь содержания в крови адипонектина с метаболическими параметрами осуществляется в основном за счет его ММ формы. И действительно, с метаболическими параметрами (обратно – с индексом НОМА, содержанием глюкозы, НЭЖК, ТГ и положительно – с концентрацией ХС липопротеинов высокой плотности, ЛВП) коррелировали содержание в крови общего и ММ адипонектина, отношение ММ/общий адипонектин, но не содержание ОМ адипонектина. Однако после выравнивания по полу, возрасту и индексу массы тела (ИМТ) содержание ММ адипонектина и отношение ММ/общий адипонектин, в отличие от общего, коррелировали с концентрациями НЭЖК и ХС ЛВП. При этом индекс НОМА, концентрации в крови инсулина, глюкозы и ТГ были взаимосвязаны как с уровнем ММ, так и общего адипонектина. По данным линейного регрессионного анализа, после подстановки в модель пола, возраста, ИМТ, концентрации лептина, индекса НОМА, параметров обмена липидов содержание общего адипонектина и его молекулярных форм не являлось независимой детерминантой уровня в крови НЭЖК, ТГ и ХС ЛВП. При этом концентрация общего (b=-0,20; p<0,05), либо ММ адипонектина (b=-0,17; p=0,05), но не отношение ММ/общий адипонектин, являлась независимой детерминантой индекса НОМА (r2=0,47; p<0,0001). Другими факторами, влияющими на индекс НОМА, являлись концентрации НЭЖК (b=0,30; p<0,005) и лептина (b=0,42; p<0,005). Выводы: концентрация в крови ММ адипонектина и отношение ММ/общий адипонектин не являются более значимыми маркерами метаболических нарушений, чем содержание общего адипонектина.
Всероссийский конгресс «Современные технологии в эндокринологии» (тиреоидология, нейроэндокринология, эндокринная хирургия), Москва, 2009. С.170.

Целью работы являлось выявление роли адипонектина в развитии нарушений липидного обмена при метаболическом синдроме. Обследовано 155 пациентов (89 женщин и 66 мужчин), из них 104 пациента с метаболическим синдромом. При помощи энзиматических методов оценивали липидограмму, уровень в крови глюкозы. Содержание в крови инсулина, лептина, адипонектина и его мультимерной (ММ) формы определяли с помощью иммуноферментного анализа. Для изучения прямого действия адипонектина на образование липопротеинов использовали клетки линии гепатомы человека (HepG2). Концентрации в культуральной среде аполипопротеинов (апо) определяли иммуноферментным методом. Синтез мРНК апоА-1 оценивали, используя полимеразную цепную реакцию в реальном времени. Впервые установлено, что у мужчин содержание в крови адипонектина является независимой детерминантой концентрации неэстерифицированных жирных кислот (НЭЖК), а у женщин концентрации в крови адипонектина, лептина и НЭЖК являются независимыми детерминантами инсулинорезистентности. Показано, что на связь концентрации в крови адипонектина с метаболическими параметрами значительное влияние оказывает ожирение. Так, содержание адипонектина обратно коррелирует с концентрацией НЭЖК у мужчин и индексом инсулинорезистентности у женщин только при нормальной массе тела. Вместе с тем при ожирении имеет место выраженная взаимосвязь концентрации адипонектина с частотой сахарного диабета 2 типа. Показано, что связь содержания адипонектина в крови с метаболическими параметрами реализуется за счет ММ формы данного вещества. При этом концентрация ММ адипонектина и отношение ММ/общий адипонектин не являются более значимыми маркерами метаболических нарушений, чем содержание общего адипонектина. Впервые показано подавляющее действие адипонектина на секрецию клетками гепатомы человека апоВ и триглицеридов и синтез мРНК апоА-1. Вместе с тем по результатам регрессионного анализа установлено, что содержание в крови адипонектина не оказывает прямого воздействия на концентрации в крови триглицеридов и α-холестерина. Представленные данные свидетельствуют о том, что, несмотря на наличие прямого влияния адипонектина на секрецию триглицеридов гепатоцитами, в формировании атерогенной дислипидемии при метаболическом синдроме более важную роль играет повышение уровня жирных кислот и глюкозы. Роль адипонектина в развитии нарушения липидного обмена определяется влиянием данного вещества на метаболизм глюкозы и жирных кислот. Результаты работы могут быть использованы при проведении исследований молекулярных механизмов развития метаболического синдрома, атерогенной дислипидемии, инсулинорезистентности и сахарного диабета 2 типа в научно-исследовательских институтах соответствующего профиля, а также в учебном процессе на кафедрах биохимии и эндокринологии медицинских вузов.
Дисс. на соиск.уч.степени канд.мед.наук. СПб., 2008. 147 с.

Целью исследования служило выявление возможной роли адипокинов - биологически активных белков жировой ткани (лептин и адипонектин) и неэстерифицированных жирных кислот в развитии инсулинорезистентности (ИР). В исследование было включено 157 пациентов (90 женщин и 67 мужчин) в возрасте 57,5 ± 9,2 года. Пациенты по показателю ИР - индексу НОМА были разделены на 3 равные группы. Выяснилось, что у обследуемых с высоким индексом НОМА наблюдается увеличение уровня жирных кислот, лептина и снижение адипонектина. При этом, согласно регрессионному анализу, все эти показатели являются его независимыми детерминантами. Однако анализ данных в группах пациентов с различной массой тела выявил, что у лиц с ожирением в развитии ИР может играть роль повышение концентраций жирных кислот и лептина, в то время как у пациентов без выраженного ожирения – повышение уровня жирных кислот и снижение адипонектина. Таким образом, можно предположить, что лептин, адипонектин и неэстерифицированные жирные кислоты могут влиять на развитие ИР, однако их вклад зависит от выраженности ожирения.
Проблемы эндокринологии. 2009. Т. 55. № 3. С. 13 - 17.

В исследовании изучены связи параметров пробы с физической нагрузкой с показателями обмена углеводов и липидов, в том числе с содержанием в крови адипокинов (лептин и адипонектин) у пациентов с ИБС. Выяснилось, что с этими параметрами в наибольшей степени связаны концентрация холестерина липопротеинов высокой плотности и индекс инсулинорезистентности НОМА. Можно предположить, что жирные кислоты и адипокины оказывают влияние на функциональный резерв миокарда не напрямую, а через развитие дислипопротеинемии и инсулинорезистентности.
Вестник СПбГМА им. И.И. Мечникова. 2008. № 1. C. 76 – 80.