В 2008 г. во время исследования позднескифского Усть-Альминского некрополя, расположенного в Юго-Западном Крыму, был открыт двухкамерный грунтовый склеп. Не исключено, что в склепе с двумя камерами хоронили представителей родственных семей. В одной камере находились непотревоженные погребения, что дало возможность сопоставить полученные материалы с другими комплексами для уточнения хронологии могильника. В другой, разграбленной в древности камере найден фрагмент уникального для Крымской Скифии рельефного надгробия. Наиболее близкими аналогиями ему в композиционном и стилистическом плане являются надгробия и вставки из Херсонеса. В склепе найдены краснолаковые сосуды, фрагменты лепных сосудов, фибулы, пряжки, подвески, многочисленные бусы и другие предметы. На основании находок функционирование обеих погребальных камер датируется второй половиной I — первой половиной II в. н. э.

Исследования археологии римского периода побережья Чёрного моря и связей этой территории с другими культурными зонами Европы были в значительной мере продвинуты благодаря работам М. М. Казанского. Одним из показателей таких связей считаются зарубинецкие фибулы, которые были дериватами копьeобразных фибул, бытующих на восточном побережье Адриатики начиная с эпохи раннего железа. Особым типом копьeобразных фибул были экземпляры с двойной иглой, которые представлены несколькими вариантами. Один из них — это фибулы шарнирной конструкции, которые встречаются на обширной территории от Адриатики до Крыма. В центре этой территории, в римском городе Novae на Нижнем Дунае, была найдена бронзовая фибула с полукруглой спинкой из бронзовой ленты, первоначально снабжённая пружиной с нижней тетивой (арбалетная конструкция). На ножке находилась четырёхугольная пластина с двумя канавками, служившими приемниками для двух параллельных игл. Фибула из Novae представляет собой особый «гибрид» двух главных вариантов фибул с двойной иглой: копьeобразных фибул арбалетной конструкции и шарнирных экземпляров со спинкой, напоминающей тип Авцисса. Сходство с шарнирными фибулами из Далмации позволяет датировать находку из Novae I в. н. э.

Статья посвящена публикации материалов погребений III в. н э. Усть-Альминского позднескифского могильника, расположенного в Крыму. Погребения содержат находки, типичные для первой половины III в. н. э. Но некоторые могилы, возможно, следует датировать более поздним временем. Если это так, то прекращение функционирования Усть-Альминского некрополя может относиться ко времени позже середины III в. н. э.

В статье анализируются двупластинчатые фибулы с накладками. Выделены две группы и два этапа эволюции украшений: А — фибулы цельные небольшие, выполненные из литой заготовки с раскованными пластинами; Б — крупные составные фибулы, состоящие из склепанных деталей (дужка, пластины). В Суук-Су группа Б синхронизируется с вещами конца VI — перв. пол. VII вв. Группа А более ранняя, сер. VI — нач. VII вв. Главная тенденция эволюции фибул — увеличение размеров и изменение способа изготовления.

Статья посвящена зооморфным и зоо-антропоморфным застёжкам из днепровских кладов. Типологический анализ зоо-антропоморфных фибул показал, что в кладах они представлены ранними образцами. Также сделан вывод о том, что зооморфные и антропоморфные фибулы появляются независимо друг от друга. В большинстве случаев в кладах застёжки сочетаются с геральдическими поясными наборами. Художественно-стилистичестическое сопоставление этих двух категорий вещей показало существование параллелей между ними.

В статье рассмотрены основные типы вещей германского происхождения, встреченные в комплексах Боспора позднеримского времени (150—350 гг.). Первая группа периода В2/С1 (150—200): бронзовые пряжки с прямоугольными рамками на язычке в Керчи,хутор Городской на Кубани, имеющие восточнопрусские параллели; пряжки с двумя языками и прямоугольными обоймами, распространенные в Дании, в пшеворской культуре, на территории западных балтов; умбоны германского типа с длинным шипом в Керчи и в Танаисе. Основные типы находок связаны с Балтикой, Скандинавией,прежде всего с Восточной Пруссией. Вторая группа периода С1 (180—260): умбоны щитов типа «Конин» и типа «Хорула» из Танаиса, относящиеся к горизонту IIа погребений с оружием пшеворской культуры. На Боспоре появляются подвески германо-боспорской традиции в виде молоточков Тора. В германских традициях сделаны трехручные вазы, обнаруженные в Керчи, и лепная керамика из Илурата, Тиритаки и Мирмекия. Третья группа периода С2a (260/270—280/290): наконечник ремня типа Раддатц J2—1 из Керчи, 1896 г.; золотая гривна из Фанагории, 1842 г. Эти типы вещей характерны для горизонта княжеских погребений Германии.В Керчи появляются полихромные изделия группы «Иллеруп-Керчь» германо-боспорской традиции. Четвертая группа периода С2b-C3 (290/300—350/360): подвязные фибулы Амброз 16/2—3 и воинские фибулы Амброз 17 в Керчи, в склепах с. Заморское, мыса Зюк и Сиреневой бухты; гребни типа Томас I из Керчи и Джург-Обы; умбоны типа К2 из Сиреневой Бухты и Керчи; малые двупластинчатые фибулы черняховской традиции из керченских склепов; костяные пирамидальные и янтарные грибовидные подвески, сероглиняная гончарная посуда черняховского облика из Керчи. Таким образом, в позднеримскую эпоху выделяются четыре волны германского присутствия на Боспоре: 1 волна — «прибалтийско-скандинавская»; 2 волна — «вельбаркско-пшеворская»; 3 волна — «центральноевропейско-скандинавская», 4 волна — «черняховская.

Статья посвящена публикации материалов погребений III в. н. э., исследованных на позднескифском Усть-Альминском могильнике (раскопки 1997, 1998 и 2002—2006 гг.), расположенном в Юго-Западном Крыму. Рассматриваемые погребения содержат вещевые находки, типичные для крымских могильников первой половины III в. н. э. Однако, некоторые публикуемые погребения (793 и 914), возможно, следует датировать более поздним временем. Основанием для этого служат найденные в них фибулы второй половины III в. н. э. Если так, то прекращение функционирования Усть-Альминского некрополя может относиться ко времени после середины III в. н. э. А это ведет к возможному пересмотру датировки гибели некоторых позднескифских поселений в Крыму.

В североевропейских древностях эпохи викингов одним из редких отделов украшений являются трилистные фибулы (Kleeblattfibeln = нем. ”Фибулы в виде листка клевера»). Эти предметы характеризуются уникальными очертаниями в виде трилистника цветка клевера, на примере материала могильника Бирка имеют в поперечнике от 44,3 до 69,5 мм. Известные в основном с скандинавских древностях IX – начала X вв., данные застёжки крайне редки в Восточной Европе и в Балтии. В сводке 1967 г. на территории Древней Руси было зафиксировано 8 находок трилистных фибул. К началу III тысячелетия н.э. число этих находок заметно не увеличилось. В 2000 г. Балтийская экспедиция Института археологии Российской Академии наук возобновила начатые ею в 1979 г. раскопки комплексного памятника археологии эпохи викингов, расположенного в лесном урочище Кауп (Зеленоградский р-н Калининградской обл.). В состав этого комплекса наряду с открытым торгово-ремесленным поселением, известным науке с 1979 г., входит курганно-грунтовой могильник IX-XI вв. Он оставлен обитателями полиэтничного поселения Кауп. Работы на этом могильнике дали за короткое время три находки редчайших в Балтии трилистных фибул. В I тысячелетии н.э. обозначением социальной принадлежности женщины к правящей воинской элите являлись не только щитовидные подвески, но и подвески с изображением хищной птицы – символа древнерусских и прусских дружинников. Таковыми по своей социальной значимости были и трилистные фибулы эпохи викингов в Скандинавии и Балтии, показывавшиеся, кроме того, связь с престижными для викингов раннегосударственными образованиями в Западной Европе. Аналогичный смысл имеют на Самбии I-II вв. н.э. и женские пояса в стиле opus interasile, имитировавшие ремни легионеров в эпоху Клавдия-Веспасиана, и пояса с орлиными пряжками готских и гепидских женщин VI в.