В статье анализируется историческая и идейно-политическая коллизия, возникшая по итогам закрытого заседания ХХ съезда КПСС, когда стратегия управления общественным мнением в процессе десталиниза-ции в СССР и странах социалистического лагеря столкнулась с непредсказуемыми последствиями «утечек информ...
В статье анализируется историческая и идейно-политическая коллизия, возникшая по итогам закрытого заседания ХХ съезда КПСС, когда стратегия управления общественным мнением в процессе десталиниза-ции в СССР и странах социалистического лагеря столкнулась с непредсказуемыми последствиями «утечек информации» о содержании секретного доклада Н. С. Хрущева, инициированных информированными о нем видными деятелями международного коммунистического движения. В итоге риторика десталинизации перешагнула дискурсивные границы партийного руководства СССР, дав старт публичным дискуссиям об И. В. Сталине и сталинизме на Западе. Внимание автора концентрируется на первоначальных (непосредственно в 1956 г.) последствиях раз-венчания культа Сталина в ГДР. Реакцией на это членов СЕПГ и общества в целом стали, с одной стороны, попытки любой ценой «поддержать имидж» прежнего вождя, а с другой – эскалация иконоборческих практик, наиболее ярко обнажившая кризис репрезентаций тоталитарной власти. Конец этим «либеральным тенденциям» положило Венгерское восстание осенью 1956 г., побудившее режим СЕПГ перейти к более жесткому контролю над публичным дискурсом и вновь приступить к репрессивной политике подавления инакомыслящих. Тем не менее десталинизация 1956 г. имела важный терапевтический эффект для послевоенного немецкого общества, позволила населению впервые нарушить пред-писанное государством молчание и открыто заговорить о наболевших проблемах. Официальная ревизия имиджа Сталина сделала возможным начало коллективной эмоциональной работы немцев с травматическим опытом депортаций, насилия и территориальных потерь.
The paper considers the historical, ideological and political collision resulting from the close session of the 20th Congress of Communist party when the strategy of public opinion management during destalinization period in the USSR and the Communist countries faced unpredictable consequences of ‘information leakage’ about the contents of the secret report by Nikita Sergeyevich Khrushchev which was initiated by the prominent public figures of international communist movement. Thus, the rhetoric of destalinization overstepped the discursive borders of the USSR party leadership thus giving rise to public discussions about Joseph Stalin and Stalinism in the West. The author focuses on primary consequences of destalinization in the GDR (in 1956). The response of the members of the SUPG and whole society, on the one hand, was the efforts to by all means ‘maintain the image’ of the former leader but on the other hand, the escalation of aniconic practices which most vividly revealed the crisis of representations of totalitarian power. These ‘liberal tendencies’ were stopped by the Hungarian Uprising of 1956 which impelled the regime of SUPG to impose a stricter control over public discourse and to restart the repressive policy of suppression of dissidents. Nevertheless, the destalinization of 1956 had important therapeutic effect for postwar German society allowing people to break the silence which was prescribed by the state and to speak openly about long-standing issues. The official revision of image of Stalin made it possible to initiate the Germans' collective emotional work with the traumatic experience of deportations, violence and area losses.
