В статье рассматриваются амулеты — металлические подвески из Северного Причерноморья: в форме герм, птиц, человеческих лиц, «шишек», амфор и антропоморфных фигурок. Большинство подвесок найдено в Крыму, что заставляет видеть в них один из признаков материальной культуры варварского населения этого региона. Автор вносит коррективы в хронологию подвесок, выделяет особенности их использования в погребальном обряде, в том числе зависимость состава подвесок от пола и возраста погребенных.

В монографии подведены основные итоги многолетнего изучения каменного века Северо-Западного Причерноморья от раннего палеолита до неолита включительно. Отдельные разделы работы посвящены истории изучения этого региона, реконструкции природной обстановки, хронологии стоянок и поселений, характеристике памятников и их материальной культуры, хозяйству населения и реконструкции культурно-исторических процессов.

В статье рассматриваются типы височных колец, бытовавшие в X—XIII вв. на территории Верхневолжья. Произведено картографирование, морфологическое изучение, анализ взаимовстречаемости, уточнение рамок бытования отдельных типов этих украшений. Наиболее распространенными являются браслетообразные височные кольца с завязанными концами, преобладающие в западной и центральной части Верхневолжья, и перстнеобразные с заходящими концами, распространенные на востоке и северо-востоке Верхневолжья. Другие типы височных колец: бусинные, лучевые, лопастные, втульчатые, щитковые, кудрявые, серповидные, представлены немногочисленными экземплярами. Концентрация бусинных колец отмечена в восточных и северо-восточных районах Верхневолжья.

Тиснение начинает развитие в Древней Руси со второй половины X в. Наивысшего уровня тиснение достигает к XII в., когда оно превращается в самодостаточный ювелирный прием и вырабатывает свои собственные способы орнаментации и формы и типы ювелирных изделий. Некоторые из этих ювелирных изделий играли вспомогательную дополнительную роль в металлическом уборе и костюме: цепи для ряcен, бусины, подвески к диадемам. Другие играли значительно более важную роль: они соединяли металлический убор и костюм в единый стилистический ансамбль и служили знаком социального — княжеского — ранга. Эти украшения были орнаментированы в растительном стиле: ожерелья, составленные из кринообразных подвесок, и нашивные на одежду бляшки. Вначале в технике тиснения использовались геометрические и завитковые орнаменты зерни и филиграни, а также — техника прорезания металлической основы и гравировка. Но такие приемы не полностью соответствовали фактуре тонкой металлической пластины. Наилучшим образом эстетические возможности тиснения выразили техника рельефа и растительный стиль орнаментации. В монографии проведено типолого-стилистическое изучение 1015 тисненых ювелирных изделий. Они относятся к таким основным категориям: подвески к диадемам — 23; бусинные височные кольца — 24; рясна-цепи — 78; бусины ожерелий — 237; подвески к ожерельям — 76; нашивные бляшки — 550; пуговицы — 10. Изучено также 17 матриц для вещей этих категорий. На основании выделения стилистических групп для каждой категории все изделия распределены между несколькими стилями: I — геометрический; II — рифленый; III — завитковый; IV — растительный (кринообразный); V — плетеный; VI — пышный. В рамках растительного стиля выделены три стадии: геометрическая, естественная и утрированная. Для датирования типологических подразделений и стилистических групп тисненых изделий привлечены аналогичные вещи с археологическими стратиграфическими датами. Для датирования стилей использованы параллели из широкого круга материала произведений средневекового искусства. В результате получены следующие даты стилей: геометрический — вторая половина XI — первая половина XII вв.; рифленый — X — первая треть XIII вв.; завитковый — конец XI — первая половина XII вв.; растительный — середина XI — первая треть XIII вв.; плетеный — середина XII — начало XIII вв.; пышный — рубеж XII/XIII—XIII вв. Оказалось возможным определить время для трех стадий растительного стиля: геометрическая — середина-вторая половина XI — первая половина XII вв.; естественная — XII в.; утрированная — вторая половина XII — первая треть XIII вв. Выделены наборы ювелирных изделий для каждого стиля и стадий. На основании анализа типологических форм и конструктивных деталей украшений выполнены рабочие реконструкции. Они помогают прояснить расположение сохранившихся фрагментов в конструкции целостной вещи, а также выявить роль категорий в металлическом уборе. Итоговые реконструкции дают представление о полных вариантах тисненого убора. Двойные рясна-цепи, состоящие из миниатюрных штампованных «колодочек», сузились от ширины в 3,0 см до 2,0 см. Длина цепей уменьшалась параллельно с уменьшением ширины: 20 см, 12—13 см, 10 см. Появились окончания рясен-цепей в виде колодочек треугольной формы, цепь стала одинарной. Универсальные цепи, состоящие из штампованных звеньев с рифленой орнаментацией, появились в конце XII в. Все эти изменения вели к формированию более легких цепей, удобных для различных типов колтов. Бусины, орнаментированные исключительно тиснением, использовались в ожерельях из кринообразных подвесок. Тип кринообразной подвески (трилистной и четырехлистной) выработался для особых ожерелий, которые относятся к лучшим достижениям русского ювелирного дела. Тисненые нашивные бляшки и кринообразные подвески составляли стилистический ансамбль. Традиция украшения уборов знати кринообразными украшениями и их комбинациями перешла в русскую княжескую придворную культуру из Византии. Кринообразные украшения были символическим обозначением княжеского достоинства и власти. Ожерелья могли включать подвеску с изображением Михаила Архангела и связывались с образом небесного патрона русских князей. Распространение тисненых нашивных бляшек показывает тенденцию металлического убора слиться с костюмом. Редкие сохранившиеся примеры соединения металлических бляшек с одеждой использованы в реконструкциях. Орнаментальные композиции из растительных элементов, известные по произведениям различных видов искусства, выступили как источник для орнаментальной реконструкции, проделанной на базе тисненых ювелирных украшений. В результате небольшого конкретного исследования установлена ориентировочная хронология тисненых изделий, уточнены их назначение и роль в костюме. В древнерусском металлическом уборе они прошли путь от фоновых и вспомогательных деталей до лаконичной эмблемы княжеской власти.

Рассматриваемая в целом, история почти всех преисторических археологий Европы отмечена развитием исследований в области материальной культуры и выявлением ее связей с хронологией и периодизацией. Отмеченные хронологические значения диагностических предметов — т. н. наводящих ископаемых — таких, как определенные типы посуды, украшений, оружия и орудий труда, часто принимались в качестве правила, в то время как их культурная, функциональная и социально-экономическая значимость игнорировалась. В данной статье рассматриваются изменения в хронологической и культурной атрибуции одних из наиболее заметных типов глиняной посуды в Сербии и Юго-Восточной Европе. Отвергая излишнее обобщение данной проблемы, а также в целях подчеркивания вариабельности и отличительных черт «биографии» каждого из видов керамики, приводятся их контекст обнаружения, возможное функциональное назначение и макрорегиональное распространение. Также, учитывая серьезные расхождения в терминологии изучения преисторической посуды Юго-Восточной Европы, я предлагаю персонализированную терминологию для рассматриваемых видов посуды.

Эпоха среднего и позднего Гальштата характеризуется «всеобщей» иллиризацией. Происхождение категорий многих вещей связано именно с территорией Иллирии. Население региона состояло из смешанных племён иллирийцев и фракийцев. Целью данной работы является выяснение относительной хронологии региона на основе крупных, детально исследованных могильников рассматриваемого периода – Балта Верде, Гогошу, Басарабь, Ешелница, которые автор называет «опорными» памятниками. В большинстве исследований, проведённых румынскими археологами, есть один существенный недостаток: они выстраивают относительную хронологию на основе синхронизации этих памятников с общей европейской хронологией. Поэтому представляется необходимым в рамках изучения данного региона вывести относительную хронологию на базе местных памятников. В данной работе данные могильники рассматриваются впервые как целостное культурное явление. Ещё одной особенностью работы является тот факт, что хронология основывается на металлических вещах: оружии и украшениях. Автор подробно анализирует типологию изделий; для части из них предложена новая типология, для остальных предметов были использованы разработки других исследователей. Результатом работы является выстраивание относительной хронологии могильников. Могильники Балта Верде и Басарабь синхронны и разделены на 3 хронологические фазы каждый. Могильник Гогошу делится на 2 фазы. Первая синхронна последним фазам Балта Верде и Басарабь. Могильник Ешелница представляет последнюю стадию эпохи Гальштата, за которой следует ранний латен, и в хронологической шкале стоит за Гогошу.

Клад древних серебряных монет был найден на гетском поселении Столничень летом 1996 года. В кладе содержится 44 истрийских драхм и 10 тетрадрахм типа Хушь-Вовриешть. Из этих монет 12 истрийских драхм IV в. до н.э. и 4 тетрадрахмы, обычно датируемых не ранее конца III в. до н.э., попали в Национальный музей истории Молдовы. Детальный анализ находок в кладе и контекста, в котором они были обнаружены, позволяет сделать вывод, что монеты типа Хушь-Вовриешть имитируют тетрадрахмы Филиппа II первых выпусков. Таким образом, их можно датировать второй половиной IV в. до н.э. Область, в которой были распространены имитации первой серии без надсечек, охватывает территорию господства трибаллов (М. Е. Ткачук). Именно они чеканили монеты. Геты, находившиеся в политической зависимости от трибаллов, надсекали монеты, чтобы проверить качество серебра или принять их для обращения в своей области. Тетрадрахмы типа Хушь-Вовриешть были «национальной» монетой гетов вплоть до того времени, когда в землях к востоку от Карпат появились бастарны.

Изложение гипотезы о социуме/государстве как адаптационно-деятельной системе, цикличной по характеру своего развития, имеющей в качестве движущей силы и структурообразующего начала человеческие поколения, которые базируются на ритмах и циклах индивидуального человеческого развития.