Найдено научных статей и публикаций: 5
1.
К вопросу снижения случаев спортивного травматизма.из практики проведения турниров по борьбе самбо
К вопросу снижения случаев спортивного травматизма.из практики проведения турниров по борьбе самбо
Тимерин М.л., Никитаев В.г, Новиков Н.а, Романовский Л.а, Романовский Л.а
- Научная сессия МИФИ-2003. Т.10 Телекоммуникации и новые информационные технологии в образовании , 2003
Тимерин М.л., Никитаев В.г, Новиков Н.а, Романовский Л.а, Романовский Л.а К вопросу снижения случаев спортивного травматизма.Из практики проведения турниров по борьбе самбо // Научная сессия МИФИ-2003. Т.10 Телекоммуникации и новые информационные технологии в образовании, стр. 64-65
Тимерин М.л., Никитаев В.г, Новиков Н.а, Романовский Л.а, Романовский Л.а К вопросу снижения случаев спортивного травматизма.Из практики проведения турниров по борьбе самбо // Научная сессия МИФИ-2003. Т.10 Телекоммуникации и новые информационные технологии в образовании, стр. 64-65
2.
К вопросу снижения случаев спортивного травматизма.из практики проведения турниров по брьбе самбо
К вопросу снижения случаев спортивного травматизма.из практики проведения турниров по брьбе самбо
Тимерин М.л, Никитаев В.г, Новиков Н.а, Романовский К., Романовский К.
- Научная сессия МИФИ-2003. Т.10 Телекоммуникации и новые информационные технологии в образовании , 2003
Тимерин М.л, Никитаев В.г, Новиков Н.а, Романовский К., Романовский К. К вопросу снижения случаев спортивного травматизма.Из практики проведения турниров по брьбе самбо // Научная сессия МИФИ-2003. Т.10 Телекоммуникации и новые информационные технологии в образовании, стр. 64-66
Тимерин М.л, Никитаев В.г, Новиков Н.а, Романовский К., Романовский К. К вопросу снижения случаев спортивного травматизма.Из практики проведения турниров по брьбе самбо // Научная сессия МИФИ-2003. Т.10 Телекоммуникации и новые информационные технологии в образовании, стр. 64-66
3.
Послание освобождения.
(публикация автора на scipeople)
Послание освобождения.
(публикация автора на scipeople)
Сигачёв А.А.
- Белая Россия , 2013
Послание Освобождения было провозглашено первым арийским духовным пламенным революционером против иноземных поработителей и сокрушителей арийской цивилизации. Победоносное шествие Ариев-Чайтанитов было основано на Послании Любви к поверженной арийской цивилизации на западе Бенгали, на юге Индостана (Навадвипа-дхама). Это был смутный период в истории Индии. Навадвипа, как последний оплот Ариев, уже был разрушен. К сожалению, в самой Бенгалии не сохранилось исторической хроники этих времён, захватчики распорядились с архивами по-варварски, уничтожив их. Однако известно, что мусульманское вторжение здесь началось в 1202 (от рождества Христова). Несметные орды чужеземцев, преодолели Гималаи и хлынули неудержимым потоком в священные земли древних Ариев. Вторжение сопровождалось невиданным грабежом, оргиями, насилиями, повсюду несли ужас и разрушение. Турецкая тяжёлая кавалерия делийского султана Мухаммада Чури успешно продвигалась на восток, запад и юг страны, и вскоре мусульманские захватчики стали полными хозяевами арийской передовой цивилизации. Захватчики принесли с собой иную культуру, власть и религию. До начала XIV века всей провинцией Бенгалии правили губернаторы, которые подчинялись делийскому султану. Первая независимая династия царей появилась в Бенгалии в 1342 году, благодаря мудрой политике Ильяса Шахи. Из делийской провинции Бенгалия превратилась в самостоятельное государство. Бенгальцы, будь они индусами или мусульманами, считали себя бенгальцами, называя турок чужеземцами-захватчиками (патанами). В 1410 году в Бенгали вспыхнула пятилетняя гражданская война между мусульманами и индусами, в результате трон занял индус Джалал аль-Дин Мухаммад, принявший мусульманскую веру, но правил Бенгалией в качестве царя хинду.
Послание Освобождения было провозглашено первым арийским духовным пламенным революционером против иноземных поработителей и сокрушителей арийской цивилизации. Победоносное шествие Ариев-Чайтанитов было основано на Послании Любви к поверженной арийской цивилизации на западе Бенгали, на юге Индостана (Навадвипа-дхама). Это был смутный период в истории Индии. Навадвипа, как последний оплот Ариев, уже был разрушен. К сожалению, в самой Бенгалии не сохранилось исторической хроники этих времён, захватчики распорядились с архивами по-варварски, уничтожив их. Однако известно, что мусульманское вторжение здесь началось в 1202 (от рождества Христова). Несметные орды чужеземцев, преодолели Гималаи и хлынули неудержимым потоком в священные земли древних Ариев. Вторжение сопровождалось невиданным грабежом, оргиями, насилиями, повсюду несли ужас и разрушение. Турецкая тяжёлая кавалерия делийского султана Мухаммада Чури успешно продвигалась на восток, запад и юг страны, и вскоре мусульманские захватчики стали полными хозяевами арийской передовой цивилизации. Захватчики принесли с собой иную культуру, власть и религию. До начала XIV века всей провинцией Бенгалии правили губернаторы, которые подчинялись делийскому султану. Первая независимая династия царей появилась в Бенгалии в 1342 году, благодаря мудрой политике Ильяса Шахи. Из делийской провинции Бенгалия превратилась в самостоятельное государство. Бенгальцы, будь они индусами или мусульманами, считали себя бенгальцами, называя турок чужеземцами-захватчиками (патанами). В 1410 году в Бенгали вспыхнула пятилетняя гражданская война между мусульманами и индусами, в результате трон занял индус Джалал аль-Дин Мухаммад, принявший мусульманскую веру, но правил Бенгалией в качестве царя хинду.
Материал представлен в сокращении. Наиболее полная версия - http://www.belrussia.ru/forum/viewtopic.php?p=23839#23839 СЛОВО О КРУШЕНИИ И ВОЗРОЖДЕНИИ АРИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ. В данной поэме нет вымысла. Материал поэмы взят из исторических фактов и поэтизирован в меру способности автора данной поэмы. Послание освобождения было провозглашено первым арийским духовным пламенным революционером против иноземных поработителей и сокрушителей арийской цивилизации. Победоносное шествие Ариев-Чайтанитов было основано на Послании Любви к поверженной арийской цивилизации на западе Бенгали, на юге Индостана (Навадвипа-дхама). Навадвипа со всех сторон омывается Гангой, при впадении её в Бенгальский залив. Образовавшиеся 64 острова принимают форму лотоса из ста лепестков, занимают пространство в 168 миль в окружности, и названа, поэтому Гауда-мандала. Радиус Гауда-мандалы – 28 миль. Сердцем лотоса считается Навадвипа, величина «тычинки» этого цветка – 10 миль в окружности. Восемь первых лепестков лотоса Гауды-мандалы (Навадвип) составляют 32 мили в окружности. Сказано, что в середине лотоса Навадвипы родился посланник Любви - Шри Чайтанья в 1407 году эры шака (18 февраля 1486 году по христианскому календарю). Это был смутный период в истории Индии. Навадвипа, как последний оплот Ариев, уже был разрушен. К сожалению, в самой Бенгалии не сохранилось исторической хроники этих времён, захватчики распорядились с архивами по-варварски, уничтожив их. Однако известно, что мусульманское вторжение здесь началось в 1202 (от рождества Христова). Несметные орды чужеземцев, преодолели Гималаи и хлынули неудержимым потоком в священные земли древних Ариев. Вторжение сопровождалось невиданным грабежом, оргиями, насилиями, повсюду несли ужас и разрушение. Турецкая тяжёлая кавалерия делийского султана Мухаммада Чури успешно продвигалась на восток, запад и юг страны, и вскоре мусульманские захватчики стали полными хозяевами арийской передовой цивилизации. Захватчики принесли с собой иную культуру, власть и религию. До начала XIV века всей провинцией Бенгалии правили губернаторы, которые подчинялись делийскому султану. Первая независимая династия царей появилась в Бенгалии в 1342 году, благодаря мудрой политике Ильяса Шахи. Из делийской провинции Бенгалия превратилась в самостоятельное государство. Бенгальцы, будь они индусами или мусульманами, считали себя бенгальцами, называя турок чужеземцами-захватчиками (патанами). В 1410 году в Бенгали вспыхнула пятилетняя гражданская война между мусульманами и индусами, в результате трон занял индус Джалал аль-Дин Мухаммад, принявший мусульманскую веру, но правил Бенгалией в качестве царя хинду. В год рождения Шри Чайтаньи бенгальский трон занимают чёрные арабы из Восточной Африки, эфиопы, которые были невольниками из царской охраны. Началась полоса жестокой борьбы за трон: цари сменялись один за другим, всякий раз это сопровождалось убийством царей предшественников. В такой период безвременья в Бенгали, родился и возрастал Чайтанья. Во времена правления Ала аль-Дин Хусейн Шаха Чайтанья развернёт поистине беспримерное в мировой истории революционное движение, объединяя чайтанитов совместным воспеванием на улицах святых имён Бога Ариев, что строжайше было запрещено властями, но это ещё больше сплачивало их и привело, в конце концов, к победе. Вековой уклад жизни Ариев был разрушен до основания, бенгальцы чувствовали себя гостями в своих родных домах, были изгоями в своём родном отечестве и стали чужды к своей многовековой культуре. Вера стремительно увядала, пораженческое чувство сковывало людей. Мусульманские проповедники силой насаждали свою веру, ислам и возрастал переход Ариев-хинду на сторону мусульманства. Казалось, что древнюю Ведическую веру уже невозможно ничем защитить. Мусульманские правители разрушали вековые ведические храмы. Брахманы-аскеты не в состоянии были защитить свою веру, им оставалось довольствоваться тем, что мусульман называли гре6шниками, и считали, что сама их тень является величайшим злом на свете. Не было даже попытки, каким-то образом реформировать свою веру с учётом времени и обстоятельств. Постепенно они утратили истинную любовь к Богу и скатывались до жажды дешёвых удовольствий, почестей и наживы. Невозможно было спокойно взирать на полную погибель великой страны. Разумные люди молились: о Господи, почему Индия, такая великая страна оказалась во власти мусульман-фанатиков. Никогда нечестивые правители и религии не завоёвывали нашу великую Родину. Что же теперь произошло и что с нами дальше будет? И вот явился миру этот удивительный юноша, Шри Чайтанья, изумительный внешности, непревзойдённого ума и благородства. Будучи совсем ещё юным, он проявил блестящие способности в диспутах философских, поэтических, научных, духовных. Словно по волшебному мановению небесного дирижёра на всю Индию гремела славы Навадвипы, как центра образования, логики, полемики, диспутов. Жители Навадвипы смело вступали в споры с известными учёными пандитами. Отовсюду стали стекаться сюда одарённые юноши, учиться логике и грамматике. Уже в 1496 году, десятилетний Чайтанья бал объявлен великим пандитом. Он в совершенстве овладел несколькими языками, логикой, риторикой, философией, грамматикой санскрита, искусством толкования древних священных текстов Вед. Это было только начало его жизненного пути, но уже взрослых учёных приводило в восхищение. Однажды Навадвипу решил посетить известный на всю Индию учёный философ и поэт Кешава Кашмири. Путешествуя по стране, он принимал участие в поэтических состязаниях и всегда имел неизменный, внушительный успех. Про него говорили, что шлоки (строфы) всех Священный Писаний Вед, были у него на кончике языка. Слава его стала так велика, что он с трудом мог отыскать смельчака для дискуссии. Никто не мог угнаться за полётом его мысли. Лишь только отпетые завистники за его спиной язвили, сочиняя про него самые нелепые, гнусные несуразности. Но кто их принимает всерьёз этих гаденьких, подленьких и трусоватых завистников. Когда до него дошёл слух о славе Навадвипы, как центра образования, литературы и духовности, он незамедлительно отправился туда с множеством слуг, слонов и лошадей. Появление знаменитого на всю Индию Кешавы Кашмири в Навадвипе произвело невиданный переполох у жителей Бенгали. Их смущало то, что если Кешава Кашмири одержит победу в литературном турнире, то может надолго померкнуть слава Навадвипы, как центр образования, литературы и духовности всей Индии. Люди Навадвипы были встревожены, не зная, что им следует предпринять. Тут весь учёный свет Навадвипы устремил свои помыслы, как к последней надежде, на юного Нимая (так в детстве называли Чайтанью). – Если даже, Нимай проиграет Кешави Кашмири, - размышляли пандиты промеж собой, - то это не так уж зазорно, ведь Нимай, совсем ещё ребёнок. Когда Кешави Кашмири сообщили о том, что его противником в диспуте будет юный Нимай, он очень был удивлён, но от поединка не отказался. Он сказал, что у поэтов нет возраста, они ещё в утробе матери – поэты. Кешави Кашмири представили Нимая, то Нимай первым почтительно поклонился знаменитому поэту, в то время как Кешави Кашмири небрежно кивнул ему головой и сказал: «Я наслышан прекрасными отзывами о тебе, что ты Нимай Пандит придерживаешься одной из традиционных школ санскрита, и хорошо преподаёшь основы её грамматики…» Да, я простой учитель грамматики санскрита, - ответил Нимай, - но в действительности, даже это скромное служение мне даётся нелегко. Я слышал, что ты знаменитый поэт, и сочиняешь превосходные поэмы. Не мог ты мне здесь, и сейчас продемонстрировать своё мастерство. Пожалуйста, опиши мне в стихах славу нашей великой Ганги-реки. Кешави Кашмири без всякого промедления пропел ему сто превосходных шлок, посвящённых Ганге. Он без устали и без малейшей запинки продемонстрировал собравшимся на берегу великой реки Ганги, свою лучшую поэму о ней. Всем собравшимся было ясно, что Нимаю не под силу будет отыскать какую-либо ошибку в блестящем потоке красноречия и мелодичности этих удивительных стихов. Все были просто ошеломлены этой не иначе, как небесной поэзии. Нет, это что-то невообразимое, что заставило слушателей забыть себя, и всё что их окружало. Они долго не могли придти в себя, сбитые с жизненных повседневных устоев, все чувствовали себя, словно не в своей тарелке. У всех присутствующих открылись рты, и они долго не осознавали того, что давно пора их закрыть… - О Господи! - восклицали одни, - что это мы услышали! Какое чудо свершилось между небом и землёй!.. Как точно и гармонично подобраны слова. Какая безукоризненная последовательность шлок. Это чудо! Конечно, это чудо, и только чудом это надо признать!.. - Как прекрасно! – говорили другие, - как он превосходен в поэзии! Ничего подобного, ещё не доводилось слышать, даже близко к этой вдохновенной поэзии, посвящённой матери нашей, реке Ганге. Сколько удивительных метафор, сколько прекрасных сравнений, оборотов и всего многообразия поэтических красот, какой богатый лексический фонд и грамматический строй, какая необыкновенная мелодика стиха! - Братья, - восклицали третьи, - вы обратили внимание на идеальную инструментовку и звуковое строение санскритской фразы! Какое мощное и своеобразное средство художественного выражения! Здесь есть чему поучиться… - Остается только удивляться, - говорили иные, - какой современностью дышит его санскритская поэзия. Сколь чеканны по форме и совершенны по языку всевозможных видов аллитераций, и внутренних рифм. Богатства сокровищницы этой поэзии кажутся неисчерпаемыми, с разнообразной инструментовкой, и различными вариациями аллитераций… Нимай ожидал, когда утихнут восторги присутствующих здесь, на этом, несомненно, удивительном диспуте. Он также произнёс достойную хвалу превосходному поэту Кешави Кашмири. – Никто из поэтов в целом мире не сравнится с твоим поэтическим даром! Несомненно, ты великий поэт. Лишь святые небеса достойны, слышать твою божественную поэзию, лишь немногие могут понять её и по достоинству оценить. Пожалуйста, объясни нам смысл любой шлоки из твоей поистине божественной поэмы. - Разбор, какой из шлок Нимаю Пандиту хотелось бы услышать? – спросил Кешави Кашмири. - В ответ на это, Нимай пропел всю его поэму наизусть, без единой запинки. Затем он предложил Кешави Кашмири растолковать одну из ста его шлок: Все три мира мать-Ганга величьем своим ослепляет, Стопы Господа Вишну дают её водам, началу - начало. Вишну – Высшая Личность – миры и людей сотворяет. Воды тела Его в себя Ганга по капле вбирает… - Кешава Кашмири почувствовал, что земля поплыла у него под ногами. Он был ошеломлён настолько, что некоторое время не смог произнести ни единого слова. Он молчал и упорно смотрел на Нимая, словно искал поддержки, не понимая, что с ним происходит. Он уже не знал, что говорить, может быть, лучше промолчать, как будто этим, воздавая дань необыкновенному таланту юного Нимая… Увидев, Кешава Кашмири пребывает в шоковом состоянии, Нимай предложил разобрать все недостатки и достоинства этого стиха. - В этой поэме нет ошибок, стихи мне удались, как никогда прежде, - возразил поэт - Я не сомневаюсь, что ты искусный стихотворец, но только Бог не делает ошибок. - Как ты можешь говорить мне такое, простой провинциальный учитель, и желаешь критиковать высокий поэтический стиль. - Твой талант много превосходит мои скромные способности. Но у меня появился шанс поучиться поэтическому мастерству, на примере этой шлоки из твоей поэмы. Так позволь мне выразить своё мнение о достоинствах и недостатках этого ключевого стиха. - Хорошо, выскажи своё мнение. Мне будет интересно узнать твоё мнение. - Достоинство стиха в превосходном сравнении, что Ганга истекает из стоп Господа Вишну. Может показаться, что здесь имеется противоречие. Например, у истока Ганги растут прекрасные лотосы, но вода не истекает из лотосов, более того, известно, что цвет лотоса всегда остаётся сухим, он не смачивается водой. Но для Господа Вишну нет ничего невозможного – из стоп Господа Вишну рождается великая река мать-Ганга, и в этом Его вечная неугасаемая Слава!.. Вечная Истина сокрыта от наших материальных логик и рассудочных умозаключений. Дорогой Кешава Кашмири, Вы какой-то непостижимой интуицией сумели проникнуть в одно из таинств Господа Вишну. Я со всей убеждённостью говорю, что Вам доступна не только непревзойдённое поэтическое вдохновение, но открыты двери к небесной сокровищнице Божественных тайн Господу Вишну, которому Вы поклоняетесь. Вы поэт, не имеющий себе равных на планете Земля. Кешава Кашмири, увенчанный всемирною славой поэт, был потрясён и не мог проронить ни слова, и долго стоял в глубокой задумчивости. «Этот, совсем юный пандит Нимай, - подумал знаменитый поэт – совершенно потряс меня умом, разумом и неземным величием». - Ты сокрушил меня в диспуте, - обратился он к Нимаю, - но, даже намёком не задел моей чести. В коротком поэтическом диспуте с тобой, я словно прозрел, и, словно обрёл новую жизнь, но прошу твоего наставления, чтобы моим разумом и сердцем не овладели мирские желания. - Дорогой Кешава Кашмири, стремится к беспредельным познанием Мира, сомнительная цель для мудреца. Куда более ценно искреннее стремление к познанию Истины и устремление к ней всей душой, всем сердцем. За вечной Истиной далеко ходить не надо – она в твоём сердце. Постарайся понять это и будь духовно счастлив. Не трать попусту своё драгоценное время, не гонись за призрачным счастьем. Наслаждайся плодами только Истинного Знания и Сам Вишну откроется тебе в сердце – вот истинная цель жизни. Вот Вам мой совет, дорогой друг Кешава Кашмири. Поклонившись Нимаю, вдохновенный Кешава Кашмири спросил позволения уйти, оставив людям всё ненужное, своих, коней, слонов; он отпустил своих слуг, дал им, деньги и всё своё имущество. Впоследствии Кешава Кашмири составил свои стихотворные комментарии к Веданте, и, путешествуя по всей Индии, проповедовал Славу Всевышнего Господа. Все жители Навадвипы, признали Нимая великим учёным, знатоком Вед и своим духовным наставником. Вереницы гостей посещали его дом, всех Нимай встречал приветливо и согласно их качествам. В благоприятный момент для совершения путешествий, Нимай пустился со своими учениками в дорогу, проповедовать послание любви к Богу, прославляя Его совместным искренним пением там, где считалось это практически невозможным; чуждые народу власти Бенгали ревностно следили за проповедниками, всемерно мешая им, терроризируя их. Нимай взрослел. Он стал ещё более прекрасным, высоким, статным молодым человеком. Сказано, что тело его было цвета расплавленного золота, из-за чего его стали называть Гауранга. Путешествуя со своими учениками, проповедуя Послание Любви к Богу, совместно воспевая Славу Всевышнему Богу. В иные часы ученики заслушивались его искусной игрой на флейте Мурали. Настало время вернуться Чайтанье Гауранге в Бенгалию, поклониться святой Ганге. Его появление вызвало огромный поток людей со всей Навадвипы, чтобы только взглянуть на него и, если удачно повезёт – послушать его проповеди по Священному Писанию «»Шримад-Бхагаватам», петь Ведические гимны, и прославления Господа Вишну. Он в начале своей проповеди неизменно провозглашал такой стих из Писания «Нарада-панчаратры»: Харер нама, харер нама, Харер намаива кевалам. Калау настии, эва насти, Эва настии, эва гатир аньятха. «В этот век раздоров и лицемерия, нет иного пути, нет иного пути, нет иного пути, чем пение святых имён Господа». И люди пели и танцевали вдохновлённые, уносимые волнами общей киртаны, забывая жизненные невзгоды, ужасающее положение уже не в своей, но в оккупационной стране. Они пели песню-мантру, которую их вдохновил Чайтанья Гауранга: «Харе харайе, намах Вишну Ядавайа, намах Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана». Что, по-существу, являлось прославлением некоторых, из бесчисленных имеем Всевышнего Бога. Он рекомендовал жителям Навадвипы: «Воспевать эти имена Всевышнего Господа Вишну можно в одиночку или вместе со всей своей семьёй. И, как бы это не показалось на первый взгляд странным, это вскоре принесёт нам спелые плоды. – Но повторение этой древней арийской мантры, - говорил он людям, пришедшим на встречу с ним, - совершение аскез и соблюдение вегетарианства - бесполезно, если в сердце недостаёт истинной любви к Богу. Люди могут говорить, что человек обрёл милость Господа, но на самом деле это не так, потому что вкус духовного блаженства остаётся для него неизведанным. Таково утверждение Вед». Чайтанья стал ходить от дома к дому, проповедуя важность пения святых имён Бога в каждой семье. Те, кто были благочестивы, увеличивали свою добродетельность. Но были и такие негодяи, которые способны лишь обсуждать других и тратить всё свое время на поиски возможности отравить атмосферу, где всходят цветы доброго, светлого, вечного. Не способные ни на что другое, кроме злодеяний, поисков наживы любыми путями, осознавая своё ничтожество, делают всяческие пакости тайком, исподтишка. Ученики и друзья Чайтаньи, стали ревностно отсеивать новых, случайных прихожих в дом Чайтаньи на проповеди, закрывать перед ними двери. К сожалению, и хорошие, добропорядочные люди не могли войти в дом. Из-за злостных, низменных негодяев страдали люди, искренне желающие принять участие в вечерних совместных воспеваниях Святых имён Господа. - Взращивайте свою любовь к Всевышнему Господу, - говорил на своих проповедях Чайтанья, не тратьте время на сплетни и худые дела. Просто повторяйте и воспевайте Святые имена Бога. Благодаря этому вы достигнете совершенства, и это всё больше и больше сплачивает нас в большую единую братскую семью!.. Со временем дом Чайтаньи не стал вмещать всех желающих принять участие во всеобщем воспевании и восхвалении Бога. С заходом Солнца люди собирались у кого-либо в домах и пели, хлопая в ладоши, поддерживая общий ритм. Со временем пение их становилось всё чище и приносило им ни с чем несравнимую радость. Повсюду вокруг стали слышаться пения Святых имён Господа. В то время (с 1493 до 1519 года) всей Бенгалией со столицей в Навадвипе, правил мусульманский шах, султан Ала ал-Дин Навваб Хусейн. В его правление проповедническая деятельность Чайтании достигла наибольшего размаха. В период его правления индусов насильственно заставляли принимать ислам. Всякого, кто отказывался от этого, подвергали жестоким гонениям. Было строго запрещено индусам петь ведические гимны и осуществлять служения Всевышнему Господу Вишну. Но люди Навадвипы уже были настойчиво направлены на возрождение Арийских традиций, на личное и всеобщее счастье и процветание. Наводвипой правил мировой судья Кази. Власти привыкли к тому, что индусы не борятся за возрождение своих традиций и не рискуют во всеуслышание прославлять Бога Вишну. Что люди довольствуются тем, что могут, хоть как-то обучать своих детей грамотности, придерживаться вегетарианства, накапливать какое-то состояние, хвастать друг перед другом какими-то успехать, и быть этим довольны. Но вот, невесть откуда и невесть когда, вдруг в Навадвипе появился Чайтанья и смело стал проповедовать иные ценности для бенгальцев. Он, словно пробудил Наводвипу от тяжкого дурного сна. Из открытых окон многих домов стали громко раздаваться прославление Господа Вишну и Арийские древние гимны, которые, казалось, исчезли с лица Земли навсегда. По улицам Наводвипы стали ходить большие группы людей, петь свои мантры, танцевать, играть на многочисленных музыкальных инструментах. Чайтанья со своими учениками стали проводить такие массовые киртаны каждый день и петь утренние и вечерние молитвы. И чуть ли не во всех домах стали открыто петь эти свои молитвы, как будто на это не было запрета: «Хааре харайа намах, Вишну ядавая намах, Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана!..» Навадвипу, буквально затопили эти «прославители»! – возмущались правители, - это какое-то чудо или огромное недоразумение!.. Но началось духовное возрождение Индии, и его уже ничем было остановить! Мусульманам, привыкшим чувствовать себя в Бенгалии и во всей Индии хозяевами жизни, это «странное» явление пришлось не по душе. – Смотрите-ка, - говорили они с сарказмом, - овечки-то как осмелели! От них не стало покоя! И от них посыпались устные и письменные жалобы царскому наместнику в Навадвипе, - на вопиющие безобразия и беспорядки в столице Бенгалии Навадвипе. Кази пришёл в ярость. Незамедлительно он решил лично убедиться в этих безобразиях распоясавшихся бенгальцев. Вечером он прошёлся по городу и убедился, что во всех домах, громко поют, прославляя Бога Вишну, танцуют и веселятся. Далее он собственными глазами увидел, как продвигается с танцами большая колонна людей, они громко поют, танцуют, играют на музыкальных инструментах. Даже, ели бы это был лишь дурной сон, то и тогда бы Кази долго не смог бы успокоиться. Но что это? Вот он видит наяву, как поют и танцуют эти несчастные, неверные Чайтаниты. Где отыскать у себя силы, чтобы вынести эту крамолу нищего сумасшедшего сброда?! Они, видите ли, решили устраивать для себя ежедневные праздники! А кто будет работать? – хотелось бы мне узнать. Может быть, мне Кази, засучить повыше рукава, и работать, как проклятый за себя и за них?! Ну, это уже слишком! «Схватить их всех, - в ярости прокричал Кази, - повязать, и задать им таких чертей, чтобы они наказали своим внукам и правнукам – не устраивать таких шабашей, такой дикости, такой дешёвой показухи! Я научу их быть вежливыми и законопослушными!» Кази сам лично вырывал у поющих людей музыкальные инструменты, и неистово топтал их ногами. Разлетались на куски барабаны, мриданги, флейты, цимбалы и другие инструменты. Пение прекратилось, чайтаниты смотрели, что будет просходить дальше. - Вы так долго не вспоминали своего Вишну! – вскричал он, топая ногами, - откуда у вас появилась эта блажь, эта дикая прыть! Вы знаете, что я с вами сделаю?! Нет, вы даже не догадываетесь, как страшный гром я вам сейчас сыграю!.. Вы не боитесь, указав самого шаха?! Это неслыханная дерзость, просто так вам не сойдёт с рук, даже не надейтесь! Ну-ка, говорите мне здесь и сейчас, - кто толкает вас на такое беззаконие?! Запомните: я запрещаю подобные шествия на улицах столицы Бенгалии. Вижу, что вы поддались на чью-то уловку и готовы раскаяться. Поэтому, немедленно расходитесь по домам, но, если только это повторится, тогда пеняйте на себя. Я этого, так не оставлю. Чайтанья мне ответит по всей строгости наших законов. Я избавлю Навадвипу от этой проказы. Я стану высылать военные патрули, чтобы они выслеживать дома, в которых воспевают Святые Имена Бога Вишну. Горе тому хозяину, где мы обнаружим эту ересь. Это я обещаю… Как только Чайтанья узнал о том, что Кази решился остановить его духовное движение, гнев его был неописуем. Да как только посмел Кази запустить свои грязные руки в чистоту нашей духовности. Он действительно решил, что имеет право заткнуть нам рты при наших молитвах, и вольнолюбивую птицу возрождения Арийской духовности загнать в небытие?! Но что знает он нечестивец о могуществе духа нашего Господа Вишну?! Он нам ответит за это, и очень скоро сурово ответит! Чайтанья срочно разослал своих учеников во все концы Бенгалии с призывом всем, как один выйти на улицы. Мы проведём большую киртану всей Навадвипы, и нас поддержит вся Бенгалия! Пусть только попытается Кази мне помешать сделать это Святое дело! Мы спалим дотла дом Кази!.. Братья, идите во все дома, передайте всем моё послание о проведении священной киртаны. Пусть все зажгут факелы, мы выйдем на улицы и направимся к дому Кази! Мы наводним город любовью санкиртаны и сокрушим дом Кази! Нам на своей родной земле нечего и некого бояться! Выйдем все разом, как один и положим конец нашим унижениям, оскорблениям и мукам!.. Уже завтра в полдень все должны быть готовы. Все ученики разошлись с поручение своего учителя и в каждом доме говорили с возбуждением о предстоящей санкиртане. Можно себе вообразить Наводвипу, как огромный улей, где, в каждой сотовой ячейке, гудели заботливые, трудолюбивые пчёлы. - Эта многолюдная санкиртана, которую возглавит Чайтанья, - так говорили многие жители Навадвипы, - может быть такой необыкновенной, что нечто подобное, трудно себе представить. Мы обязательно примем в этом участие. Навадвипа - наша родная земля, Господь Вишну наш Всевышний Бог, мы должны быть едины в своём порыве, иначе мы потеряем последнюю надежду на возрождение нашей арийской духовности. - Тщательно готовились факелы, чтобы стал он, как можно, больше и горел бы, как можно, дольше и ярче. После полудня люди, разделившись по колонам, с факелами в руках устремлялись по улицам Навадвипы. Возглавляли колонны ученики Чайтаньи, которые все были одеты в шафрановые одежды. Миллионы мужчин, женщин и детей заполнили улицы Навадвипы, двигаясь к дворцу Кази. Они громко воспевали святые имена Господа Вишну, играли на музыкальных инструментах и танцевали. Темнеющее к вечеру небо озарилось тысячами тысяч зажжённых факелов. Как описано в хрониках Навадвипы того периода, - зрелище было неописуемо. В ночном небе светила полная Луна. Все участники этого необыкновенного шествия были украшены гирляндами из цветов. В руках у большинства участников шествия был музыкальный инструмент. Общее пение и совместные танцы вдохновляли всех до радостного сердцебиения. Всё громче звучало пение, всё ярче пылали факелы в руках, всё вдохновеннее были танцы. Во всех домах горели светильники, и дома были празднично украшены. Какая-то несказанная радость опьяняла людей в поющем и танцующем нескончаемом, словно бурлящем потоке Ганги, вышедшей из берегов. Но не солёные брызги волн океана касались уст людей, а нектар всеобщей радости обретения свободы был всем необыкновенно сладостен и приятен. Кто раньше не обладал даром пения, почувствовал незнакомую ему прежде радость от всеобщего воспевания и голос его становился всё увереннее и приятней. Чайтанья в кругу своих учеников, пел и танцевал вдохновенно и слёзы радости застилали ему глаза. Из всех присутствующих он выделялся высоким ростом, статностью, элегантностью и непередаваемой красотой. Его выделяющаяся фигура была в ритме танца на экстатических волнах, подобно золотому цветку лотоса над гладью воды в озере. Это было восхитительное зрелище: люди ритмично танцевали, и миллионы зажжённых факелов выплясывали высоко в воздухе: «Хари харайа намах, Вишну Ядавая намах, Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана! Хари, хари, Радхе! Хари, хари Радхе! Хари Шри Мадхусудана!..» Одни предпочитали танцевать в одиночку, некоторые танцевали парами, а иные танцевали цепочками или кругами. Вся Навадвипа ликовала на новом Празднике Свободы, который впоследствии ежегодно отмечается подобным образом, известный в народе, как праздник освобождения «Радха Ятра». Навадвипа буквально утопала в любви к Богу. Это была первая Великая Нагара-Санкиртана Чайтаньи Гауранги. Колоны ликующих людей двигались мимо богато украшенных домов по широким улицам, площадям и бульварам. Многие участники санкиртаны, время от времени, произносили: «Господи! Пусть будет так, чтобы мы из жизни в жизнь хранили в наших сердцах подобные божественные игры!» И пели дальше: «Иди и пой, - Харри! Харри! Не бойся ничего! Радхе, Радхе, Хари, Хари, - пришёл к нам праздник твой!..» Колоны, то ускоряли, то замедляли ход, то останавливались, и вновь ускоряли ход. Все танцевали и пели, не чувствуя усталости. Казалось, Земля дрожала от экстатического танца. Некоторыё громко выкрикивали: «Как посмел он, невежественный, прокажённый Кази, прикасаться к святым музыкальным инструментам Ариев! Как только у него, нечестивца - конечности не отсохли, сам он в это время не околел!.. Недоброжелатели Чайтаньи глядели украдкой из укромных мест, на удивительное шествие. Сердца их переполнялись злобой и ненавистью: - Чайтанья, просто сумасшедший, - шипели одни из них, - он надеется, что это сойдет ему с рук. Из-за него, мы все можем жестоко пострадать от рук Кази. - Можно себе представить, как они побегут к своим норам, по-настоящему примется за них, - говорили другие. - Странно, что Кази до сих пор не знает, что творится в Навадвипе. От одного вида его солдат, они готовы будут все разом броситься в Ганну и захлебнуться. Надо бы ему срочно донести на этих бездельников. - Надо дать понять этим певцам и танцорам, что Кази уже готов с ними разделаться, как повар с капустой!.. - Но, только вот - кто и как, сможет дать им понять это? Рискованно, пожалуй, это дело… Лучше мы посмотрим–поглядим со стороны, что будет происходить дальше. Когда Кази услышал громкие крики и шум за окнами, он вскочил и судорожно начал соображать. «Что это? – громко вскрикнул он не своим голосом, - я слышу громкую музыку и пение! Это что свадьба, или шайтаны веселятся? Неужели эти безумные Чайтаниты ослушались моего строгого приказа? Слыханное ли это дело? С чего бы это они вдруг так осмелели? Может быть, их поддерживают соседние страны, нелояльные к нам?..» Он приказал своим слугам, срочно пойти посмотреть, быстро вернуться и доложить, что такое творится в Навадвипе? Слуги быстро удалились, и ужас овладел ими при виде бушуюшей толпы, который выкрикивали: «Смерть Кази!» В страхе они вернулись во дворец и сообщили о невероятном сходе народа на улицах и площадях столицы Навадвипы, и все они громко кричат: «Смерть Кази!..» Вскоре огромная полпа приблизилась к самому дворцу Кази, и он в ужасе собственными ушами слышал это: «Смерть, смерть Кази!» Чайтанья призвал всех к спокойствию, послал несколько доверенных своих учеников, пригласить Кази на встречу с ним. Вскоре вышел Кази с опущенной головой. Чайтанья встретил его миролюбиво и приветливо спросил: «Я прибыл сюда к тебе гостем, но ты спрятался во дворце, оказался не гостеприимным. Разве это украшает твой титул царского наместника в столице Навадвипе?» - Ты был очень рассержен на меня, - эта моя пауза дала тебе возможность успокоиться и вот я перед тобой. Я всегда добрым рад гостям в моём доме. Мусульмане и индусы в Навадвипе живут мирно, как добрые соседи. Я почитаю всю твою родню и считаю, что узы дружбы между нами крепки. Если же я чем-то доставил тебе невольное огорчение, ты прости меня, как благородный человек. Чайтанья дал понять, что принял это извинение за вчерашний случай с санкиртаной и спокойно сказал: «Дорогой Кази, я пришёл к тебе гостем, чтобы задать тебе несколько вопросов, если позволишь». - Конечно, прошу тебя, открой мне сокровищницу своего сердца. - Корова даёт тебе молоко, как добрая мать. Бык обеспечивает зерном, как трудолюбивый, добрый отец. Как же можно убивать и съедать тело отца и матери? Ни Одна вера в мире не приветствует этого жестокосердечия. Что ты можешь ответить мне на это? - Ваши Священные Писания Веды и Пураны не позволяют делать этого, но Священный Коран допускает это. Мы не видим в этом большого греха. Что для Ведических аскетов и подвижников является большим грехом, то многими мусульманами греховным не считается. Многие из правоверных мусульман не представляют себе, как можно жить, не поедая мясо животных. - Но, ведь, убивая коров, мусульманине нарушают один из основных Законов Бога, прописанных во всех Священных Писаниях: «Не убий!» - Дорогой Чайтанья, я так считаю, что это означает: «Не убий человека», и не касается убийства животных. Не так ли? - Нет, Нет! Мы не должны произвольно интерпретировать буквы Высших Законов. В Законе сказано прямо: «Не убий!». Иначе было бы сказано: «Не убий человек человека!» Почему же, ради своей прихоти человек истязает, убивает и поедает невинное животное, которому Господом, так же, как и человеку, дарована жизнь. Почему в нас нет к животным сострадания, милосердия. За это противное Богу деяния, виновные понесут справедливое возмездие. Что мы в жизни посеем, то придётся и пожинать. И горькие плоды будут при жатве в свой срок. - Дорогой пандит Чайтанья, сказать по совести, наше Писание Коран, ещё очень молодое и многое мне в нём непонятно. Где-то в глубине души, для меня Священные Писания Вед, кажутся более состоятельными, но я принял мусульманства и обязан, относится к нему с почтением. Но чувствую, что все Священные Писания Мясоедов потакают этой страсти. Я уверен, что наступит такое время, когда люди откажутся от поедания мяса животных, как они отказались в своё время от людоедства. Чайтанья, совершенно не ожидавший от Кази столь искреннего исповедания и спросил его откровенно: «Скажи, уважаемый Кази, только открой полностью мне своё сердце, доверься мне, у меня нет и тени лукавства. Скажи мне, ты, как глава Навадвипы, давно уже знал, что в столице давно уже процветает Санкиртана, но, сколько мог, не препятствовал этому до тех пор, пока не посыпались доносы. Фактически последний твой запретительный акт носил характер, лишь внешнего эффекта, который носил, по сути дела, лишь показной характер. Скажи мне, честно, почему ты не препятствовал нам всё предыдущее время?» Кази понизил голос, и произнёс Чайтанье, чуть слышно: «Дорогой друг Гауранга, мне хотелось бы сказать тебе об этом, лишь с глазу на глаз, без посторонних ушей. Давай уединимся… - Это все мои ученики, - сказал Чайтанья, - я и они – одно целое. Ты можешь смело говорить мне при них, всё равно это будет лишь между нами. - Хорошо, - сказал Кази, - пусть будет так. Лишь на минуту он задумался, собираясь с мыслями и, наконец, произнёс: «Когда я впервые услышал о киртанах в Навадвипе, я, переодевшись простым горожанином, вышел в вечерние сумерки в город, и увидел поющих и танцующих людей и плохо подумал о них, что они нарушают, установленный властью запрет, и хотел было применить к ним репрессии, чтобы другим неповадно было. Но в ту ночь мне приснился страшный сон. Мне во сне явился огромный, свирепый лев. Мне даже показалось, что это был не сон, но явь. У него было тело человека, но голова льва. Он был так страшен и так страшно рычал на меня. Разевая огромную пасть, он прыгнул мне прямо на грудь, разорвал мои одежды, и постепенно вонзая в меня свои острые когти, зарычал: «Ты плохо настроен против санкиртаны, и за это ты сейчас умрёшь в страшных мучениях…» Видимо, мой жалкий вид немного смягчил его гнев: «Сейчас я пощажу тебя, - рычал он, - но пусть это послужит тебе хорошим уроком. Если это повториться, ты умрёшь в моих когтях, не жди тогда от меня пощады…» Лев исчез, но от страха, я просто онемел и весь дрожал. Следы от его когтей до сих пор зияют на моей груди. Кази обнажил свою грудь, и все увидели на ней ужасные раны от когтей льва. А после вчерашнего случая, когда я в гневе разбивал инструменты вашей санкиртаны, я боялся ложиться спать, памятуя о том льве, который изодрал мои одежды и поцарапал мне грудь. И вот теперь я сижу перед тобой, словно сам не свой… - Хочешь, поверь моим словам, сказал с улыбкой Чайтанья, дружественно положив ему свою руку на плечо, - если ты начнёшь практиковать повторение про себя той мантры, которую я скажу тебе, ты не только освободишься ото всех страхов, но погрузишься в океан блаженства, с которым, тебе, ни за что не захочется больше расставаться. Повторение Святых имён освободит тебя от последствий твоих греховных поступков, ты очистишься душой. Вдруг у Кази от этих слов Гауранги Чайтаньи потекли потоком из глаз слёзы счастья! Неописуемый восторг охватил его, и сердце его ликовало. – Будь благословен ко мне, - шептал он, чувствуя, что неописуемая радость овладевает им безраздельно, - умоляю судьбу быть преданным Твоей Святости! Я оставлю наказ своим потомкам на все времена, чтобы в Навадвипе никогда не прекращалось движение Санкартаны, чтобы не было им никаких препятствий… - Чайтанья поднялся и вдохновенно запел: «Хари харайа намах, Вишну Ядавая намах, Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана! Хари, хари, Радхе! Хари, хари Радхе! Хари Гопала Говинда Рам! Шри Мадхусудана!..» За ним поднялась, все участники знаменитой Санкиртаны, они воспевали Святые имена Всевышнего Господа. Они шли по дороге, сплошь усыпанной цветами. Вся Наводвипа ликовала. Казалось, что этому ликованию никогда не будет конца. В память об этом, на том месте, где происходила эта беседа, выросли два могучих, удивительных дерева – Ним и Чампа, которым уже более 400 лет. Говорится, что они выросли за одну ночь, когда умер Кази. Дерево Ним - олицетворяет Шри Чайтанью, второе Чампа – олицетворяет - Кази, который стал его учеником. На с
Материал представлен в сокращении. Наиболее полная версия - http://www.belrussia.ru/forum/viewtopic.php?p=23839#23839 СЛОВО О КРУШЕНИИ И ВОЗРОЖДЕНИИ АРИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ. В данной поэме нет вымысла. Материал поэмы взят из исторических фактов и поэтизирован в меру способности автора данной поэмы. Послание освобождения было провозглашено первым арийским духовным пламенным революционером против иноземных поработителей и сокрушителей арийской цивилизации. Победоносное шествие Ариев-Чайтанитов было основано на Послании Любви к поверженной арийской цивилизации на западе Бенгали, на юге Индостана (Навадвипа-дхама). Навадвипа со всех сторон омывается Гангой, при впадении её в Бенгальский залив. Образовавшиеся 64 острова принимают форму лотоса из ста лепестков, занимают пространство в 168 миль в окружности, и названа, поэтому Гауда-мандала. Радиус Гауда-мандалы – 28 миль. Сердцем лотоса считается Навадвипа, величина «тычинки» этого цветка – 10 миль в окружности. Восемь первых лепестков лотоса Гауды-мандалы (Навадвип) составляют 32 мили в окружности. Сказано, что в середине лотоса Навадвипы родился посланник Любви - Шри Чайтанья в 1407 году эры шака (18 февраля 1486 году по христианскому календарю). Это был смутный период в истории Индии. Навадвипа, как последний оплот Ариев, уже был разрушен. К сожалению, в самой Бенгалии не сохранилось исторической хроники этих времён, захватчики распорядились с архивами по-варварски, уничтожив их. Однако известно, что мусульманское вторжение здесь началось в 1202 (от рождества Христова). Несметные орды чужеземцев, преодолели Гималаи и хлынули неудержимым потоком в священные земли древних Ариев. Вторжение сопровождалось невиданным грабежом, оргиями, насилиями, повсюду несли ужас и разрушение. Турецкая тяжёлая кавалерия делийского султана Мухаммада Чури успешно продвигалась на восток, запад и юг страны, и вскоре мусульманские захватчики стали полными хозяевами арийской передовой цивилизации. Захватчики принесли с собой иную культуру, власть и религию. До начала XIV века всей провинцией Бенгалии правили губернаторы, которые подчинялись делийскому султану. Первая независимая династия царей появилась в Бенгалии в 1342 году, благодаря мудрой политике Ильяса Шахи. Из делийской провинции Бенгалия превратилась в самостоятельное государство. Бенгальцы, будь они индусами или мусульманами, считали себя бенгальцами, называя турок чужеземцами-захватчиками (патанами). В 1410 году в Бенгали вспыхнула пятилетняя гражданская война между мусульманами и индусами, в результате трон занял индус Джалал аль-Дин Мухаммад, принявший мусульманскую веру, но правил Бенгалией в качестве царя хинду. В год рождения Шри Чайтаньи бенгальский трон занимают чёрные арабы из Восточной Африки, эфиопы, которые были невольниками из царской охраны. Началась полоса жестокой борьбы за трон: цари сменялись один за другим, всякий раз это сопровождалось убийством царей предшественников. В такой период безвременья в Бенгали, родился и возрастал Чайтанья. Во времена правления Ала аль-Дин Хусейн Шаха Чайтанья развернёт поистине беспримерное в мировой истории революционное движение, объединяя чайтанитов совместным воспеванием на улицах святых имён Бога Ариев, что строжайше было запрещено властями, но это ещё больше сплачивало их и привело, в конце концов, к победе. Вековой уклад жизни Ариев был разрушен до основания, бенгальцы чувствовали себя гостями в своих родных домах, были изгоями в своём родном отечестве и стали чужды к своей многовековой культуре. Вера стремительно увядала, пораженческое чувство сковывало людей. Мусульманские проповедники силой насаждали свою веру, ислам и возрастал переход Ариев-хинду на сторону мусульманства. Казалось, что древнюю Ведическую веру уже невозможно ничем защитить. Мусульманские правители разрушали вековые ведические храмы. Брахманы-аскеты не в состоянии были защитить свою веру, им оставалось довольствоваться тем, что мусульман называли гре6шниками, и считали, что сама их тень является величайшим злом на свете. Не было даже попытки, каким-то образом реформировать свою веру с учётом времени и обстоятельств. Постепенно они утратили истинную любовь к Богу и скатывались до жажды дешёвых удовольствий, почестей и наживы. Невозможно было спокойно взирать на полную погибель великой страны. Разумные люди молились: о Господи, почему Индия, такая великая страна оказалась во власти мусульман-фанатиков. Никогда нечестивые правители и религии не завоёвывали нашу великую Родину. Что же теперь произошло и что с нами дальше будет? И вот явился миру этот удивительный юноша, Шри Чайтанья, изумительный внешности, непревзойдённого ума и благородства. Будучи совсем ещё юным, он проявил блестящие способности в диспутах философских, поэтических, научных, духовных. Словно по волшебному мановению небесного дирижёра на всю Индию гремела славы Навадвипы, как центра образования, логики, полемики, диспутов. Жители Навадвипы смело вступали в споры с известными учёными пандитами. Отовсюду стали стекаться сюда одарённые юноши, учиться логике и грамматике. Уже в 1496 году, десятилетний Чайтанья бал объявлен великим пандитом. Он в совершенстве овладел несколькими языками, логикой, риторикой, философией, грамматикой санскрита, искусством толкования древних священных текстов Вед. Это было только начало его жизненного пути, но уже взрослых учёных приводило в восхищение. Однажды Навадвипу решил посетить известный на всю Индию учёный философ и поэт Кешава Кашмири. Путешествуя по стране, он принимал участие в поэтических состязаниях и всегда имел неизменный, внушительный успех. Про него говорили, что шлоки (строфы) всех Священный Писаний Вед, были у него на кончике языка. Слава его стала так велика, что он с трудом мог отыскать смельчака для дискуссии. Никто не мог угнаться за полётом его мысли. Лишь только отпетые завистники за его спиной язвили, сочиняя про него самые нелепые, гнусные несуразности. Но кто их принимает всерьёз этих гаденьких, подленьких и трусоватых завистников. Когда до него дошёл слух о славе Навадвипы, как центра образования, литературы и духовности, он незамедлительно отправился туда с множеством слуг, слонов и лошадей. Появление знаменитого на всю Индию Кешавы Кашмири в Навадвипе произвело невиданный переполох у жителей Бенгали. Их смущало то, что если Кешава Кашмири одержит победу в литературном турнире, то может надолго померкнуть слава Навадвипы, как центр образования, литературы и духовности всей Индии. Люди Навадвипы были встревожены, не зная, что им следует предпринять. Тут весь учёный свет Навадвипы устремил свои помыслы, как к последней надежде, на юного Нимая (так в детстве называли Чайтанью). – Если даже, Нимай проиграет Кешави Кашмири, - размышляли пандиты промеж собой, - то это не так уж зазорно, ведь Нимай, совсем ещё ребёнок. Когда Кешави Кашмири сообщили о том, что его противником в диспуте будет юный Нимай, он очень был удивлён, но от поединка не отказался. Он сказал, что у поэтов нет возраста, они ещё в утробе матери – поэты. Кешави Кашмири представили Нимая, то Нимай первым почтительно поклонился знаменитому поэту, в то время как Кешави Кашмири небрежно кивнул ему головой и сказал: «Я наслышан прекрасными отзывами о тебе, что ты Нимай Пандит придерживаешься одной из традиционных школ санскрита, и хорошо преподаёшь основы её грамматики…» Да, я простой учитель грамматики санскрита, - ответил Нимай, - но в действительности, даже это скромное служение мне даётся нелегко. Я слышал, что ты знаменитый поэт, и сочиняешь превосходные поэмы. Не мог ты мне здесь, и сейчас продемонстрировать своё мастерство. Пожалуйста, опиши мне в стихах славу нашей великой Ганги-реки. Кешави Кашмири без всякого промедления пропел ему сто превосходных шлок, посвящённых Ганге. Он без устали и без малейшей запинки продемонстрировал собравшимся на берегу великой реки Ганги, свою лучшую поэму о ней. Всем собравшимся было ясно, что Нимаю не под силу будет отыскать какую-либо ошибку в блестящем потоке красноречия и мелодичности этих удивительных стихов. Все были просто ошеломлены этой не иначе, как небесной поэзии. Нет, это что-то невообразимое, что заставило слушателей забыть себя, и всё что их окружало. Они долго не могли придти в себя, сбитые с жизненных повседневных устоев, все чувствовали себя, словно не в своей тарелке. У всех присутствующих открылись рты, и они долго не осознавали того, что давно пора их закрыть… - О Господи! - восклицали одни, - что это мы услышали! Какое чудо свершилось между небом и землёй!.. Как точно и гармонично подобраны слова. Какая безукоризненная последовательность шлок. Это чудо! Конечно, это чудо, и только чудом это надо признать!.. - Как прекрасно! – говорили другие, - как он превосходен в поэзии! Ничего подобного, ещё не доводилось слышать, даже близко к этой вдохновенной поэзии, посвящённой матери нашей, реке Ганге. Сколько удивительных метафор, сколько прекрасных сравнений, оборотов и всего многообразия поэтических красот, какой богатый лексический фонд и грамматический строй, какая необыкновенная мелодика стиха! - Братья, - восклицали третьи, - вы обратили внимание на идеальную инструментовку и звуковое строение санскритской фразы! Какое мощное и своеобразное средство художественного выражения! Здесь есть чему поучиться… - Остается только удивляться, - говорили иные, - какой современностью дышит его санскритская поэзия. Сколь чеканны по форме и совершенны по языку всевозможных видов аллитераций, и внутренних рифм. Богатства сокровищницы этой поэзии кажутся неисчерпаемыми, с разнообразной инструментовкой, и различными вариациями аллитераций… Нимай ожидал, когда утихнут восторги присутствующих здесь, на этом, несомненно, удивительном диспуте. Он также произнёс достойную хвалу превосходному поэту Кешави Кашмири. – Никто из поэтов в целом мире не сравнится с твоим поэтическим даром! Несомненно, ты великий поэт. Лишь святые небеса достойны, слышать твою божественную поэзию, лишь немногие могут понять её и по достоинству оценить. Пожалуйста, объясни нам смысл любой шлоки из твоей поистине божественной поэмы. - Разбор, какой из шлок Нимаю Пандиту хотелось бы услышать? – спросил Кешави Кашмири. - В ответ на это, Нимай пропел всю его поэму наизусть, без единой запинки. Затем он предложил Кешави Кашмири растолковать одну из ста его шлок: Все три мира мать-Ганга величьем своим ослепляет, Стопы Господа Вишну дают её водам, началу - начало. Вишну – Высшая Личность – миры и людей сотворяет. Воды тела Его в себя Ганга по капле вбирает… - Кешава Кашмири почувствовал, что земля поплыла у него под ногами. Он был ошеломлён настолько, что некоторое время не смог произнести ни единого слова. Он молчал и упорно смотрел на Нимая, словно искал поддержки, не понимая, что с ним происходит. Он уже не знал, что говорить, может быть, лучше промолчать, как будто этим, воздавая дань необыкновенному таланту юного Нимая… Увидев, Кешава Кашмири пребывает в шоковом состоянии, Нимай предложил разобрать все недостатки и достоинства этого стиха. - В этой поэме нет ошибок, стихи мне удались, как никогда прежде, - возразил поэт - Я не сомневаюсь, что ты искусный стихотворец, но только Бог не делает ошибок. - Как ты можешь говорить мне такое, простой провинциальный учитель, и желаешь критиковать высокий поэтический стиль. - Твой талант много превосходит мои скромные способности. Но у меня появился шанс поучиться поэтическому мастерству, на примере этой шлоки из твоей поэмы. Так позволь мне выразить своё мнение о достоинствах и недостатках этого ключевого стиха. - Хорошо, выскажи своё мнение. Мне будет интересно узнать твоё мнение. - Достоинство стиха в превосходном сравнении, что Ганга истекает из стоп Господа Вишну. Может показаться, что здесь имеется противоречие. Например, у истока Ганги растут прекрасные лотосы, но вода не истекает из лотосов, более того, известно, что цвет лотоса всегда остаётся сухим, он не смачивается водой. Но для Господа Вишну нет ничего невозможного – из стоп Господа Вишну рождается великая река мать-Ганга, и в этом Его вечная неугасаемая Слава!.. Вечная Истина сокрыта от наших материальных логик и рассудочных умозаключений. Дорогой Кешава Кашмири, Вы какой-то непостижимой интуицией сумели проникнуть в одно из таинств Господа Вишну. Я со всей убеждённостью говорю, что Вам доступна не только непревзойдённое поэтическое вдохновение, но открыты двери к небесной сокровищнице Божественных тайн Господу Вишну, которому Вы поклоняетесь. Вы поэт, не имеющий себе равных на планете Земля. Кешава Кашмири, увенчанный всемирною славой поэт, был потрясён и не мог проронить ни слова, и долго стоял в глубокой задумчивости. «Этот, совсем юный пандит Нимай, - подумал знаменитый поэт – совершенно потряс меня умом, разумом и неземным величием». - Ты сокрушил меня в диспуте, - обратился он к Нимаю, - но, даже намёком не задел моей чести. В коротком поэтическом диспуте с тобой, я словно прозрел, и, словно обрёл новую жизнь, но прошу твоего наставления, чтобы моим разумом и сердцем не овладели мирские желания. - Дорогой Кешава Кашмири, стремится к беспредельным познанием Мира, сомнительная цель для мудреца. Куда более ценно искреннее стремление к познанию Истины и устремление к ней всей душой, всем сердцем. За вечной Истиной далеко ходить не надо – она в твоём сердце. Постарайся понять это и будь духовно счастлив. Не трать попусту своё драгоценное время, не гонись за призрачным счастьем. Наслаждайся плодами только Истинного Знания и Сам Вишну откроется тебе в сердце – вот истинная цель жизни. Вот Вам мой совет, дорогой друг Кешава Кашмири. Поклонившись Нимаю, вдохновенный Кешава Кашмири спросил позволения уйти, оставив людям всё ненужное, своих, коней, слонов; он отпустил своих слуг, дал им, деньги и всё своё имущество. Впоследствии Кешава Кашмири составил свои стихотворные комментарии к Веданте, и, путешествуя по всей Индии, проповедовал Славу Всевышнего Господа. Все жители Навадвипы, признали Нимая великим учёным, знатоком Вед и своим духовным наставником. Вереницы гостей посещали его дом, всех Нимай встречал приветливо и согласно их качествам. В благоприятный момент для совершения путешествий, Нимай пустился со своими учениками в дорогу, проповедовать послание любви к Богу, прославляя Его совместным искренним пением там, где считалось это практически невозможным; чуждые народу власти Бенгали ревностно следили за проповедниками, всемерно мешая им, терроризируя их. Нимай взрослел. Он стал ещё более прекрасным, высоким, статным молодым человеком. Сказано, что тело его было цвета расплавленного золота, из-за чего его стали называть Гауранга. Путешествуя со своими учениками, проповедуя Послание Любви к Богу, совместно воспевая Славу Всевышнему Богу. В иные часы ученики заслушивались его искусной игрой на флейте Мурали. Настало время вернуться Чайтанье Гауранге в Бенгалию, поклониться святой Ганге. Его появление вызвало огромный поток людей со всей Навадвипы, чтобы только взглянуть на него и, если удачно повезёт – послушать его проповеди по Священному Писанию «»Шримад-Бхагаватам», петь Ведические гимны, и прославления Господа Вишну. Он в начале своей проповеди неизменно провозглашал такой стих из Писания «Нарада-панчаратры»: Харер нама, харер нама, Харер намаива кевалам. Калау настии, эва насти, Эва настии, эва гатир аньятха. «В этот век раздоров и лицемерия, нет иного пути, нет иного пути, нет иного пути, чем пение святых имён Господа». И люди пели и танцевали вдохновлённые, уносимые волнами общей киртаны, забывая жизненные невзгоды, ужасающее положение уже не в своей, но в оккупационной стране. Они пели песню-мантру, которую их вдохновил Чайтанья Гауранга: «Харе харайе, намах Вишну Ядавайа, намах Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана». Что, по-существу, являлось прославлением некоторых, из бесчисленных имеем Всевышнего Бога. Он рекомендовал жителям Навадвипы: «Воспевать эти имена Всевышнего Господа Вишну можно в одиночку или вместе со всей своей семьёй. И, как бы это не показалось на первый взгляд странным, это вскоре принесёт нам спелые плоды. – Но повторение этой древней арийской мантры, - говорил он людям, пришедшим на встречу с ним, - совершение аскез и соблюдение вегетарианства - бесполезно, если в сердце недостаёт истинной любви к Богу. Люди могут говорить, что человек обрёл милость Господа, но на самом деле это не так, потому что вкус духовного блаженства остаётся для него неизведанным. Таково утверждение Вед». Чайтанья стал ходить от дома к дому, проповедуя важность пения святых имён Бога в каждой семье. Те, кто были благочестивы, увеличивали свою добродетельность. Но были и такие негодяи, которые способны лишь обсуждать других и тратить всё свое время на поиски возможности отравить атмосферу, где всходят цветы доброго, светлого, вечного. Не способные ни на что другое, кроме злодеяний, поисков наживы любыми путями, осознавая своё ничтожество, делают всяческие пакости тайком, исподтишка. Ученики и друзья Чайтаньи, стали ревностно отсеивать новых, случайных прихожих в дом Чайтаньи на проповеди, закрывать перед ними двери. К сожалению, и хорошие, добропорядочные люди не могли войти в дом. Из-за злостных, низменных негодяев страдали люди, искренне желающие принять участие в вечерних совместных воспеваниях Святых имён Господа. - Взращивайте свою любовь к Всевышнему Господу, - говорил на своих проповедях Чайтанья, не тратьте время на сплетни и худые дела. Просто повторяйте и воспевайте Святые имена Бога. Благодаря этому вы достигнете совершенства, и это всё больше и больше сплачивает нас в большую единую братскую семью!.. Со временем дом Чайтаньи не стал вмещать всех желающих принять участие во всеобщем воспевании и восхвалении Бога. С заходом Солнца люди собирались у кого-либо в домах и пели, хлопая в ладоши, поддерживая общий ритм. Со временем пение их становилось всё чище и приносило им ни с чем несравнимую радость. Повсюду вокруг стали слышаться пения Святых имён Господа. В то время (с 1493 до 1519 года) всей Бенгалией со столицей в Навадвипе, правил мусульманский шах, султан Ала ал-Дин Навваб Хусейн. В его правление проповедническая деятельность Чайтании достигла наибольшего размаха. В период его правления индусов насильственно заставляли принимать ислам. Всякого, кто отказывался от этого, подвергали жестоким гонениям. Было строго запрещено индусам петь ведические гимны и осуществлять служения Всевышнему Господу Вишну. Но люди Навадвипы уже были настойчиво направлены на возрождение Арийских традиций, на личное и всеобщее счастье и процветание. Наводвипой правил мировой судья Кази. Власти привыкли к тому, что индусы не борятся за возрождение своих традиций и не рискуют во всеуслышание прославлять Бога Вишну. Что люди довольствуются тем, что могут, хоть как-то обучать своих детей грамотности, придерживаться вегетарианства, накапливать какое-то состояние, хвастать друг перед другом какими-то успехать, и быть этим довольны. Но вот, невесть откуда и невесть когда, вдруг в Навадвипе появился Чайтанья и смело стал проповедовать иные ценности для бенгальцев. Он, словно пробудил Наводвипу от тяжкого дурного сна. Из открытых окон многих домов стали громко раздаваться прославление Господа Вишну и Арийские древние гимны, которые, казалось, исчезли с лица Земли навсегда. По улицам Наводвипы стали ходить большие группы людей, петь свои мантры, танцевать, играть на многочисленных музыкальных инструментах. Чайтанья со своими учениками стали проводить такие массовые киртаны каждый день и петь утренние и вечерние молитвы. И чуть ли не во всех домах стали открыто петь эти свои молитвы, как будто на это не было запрета: «Хааре харайа намах, Вишну ядавая намах, Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана!..» Навадвипу, буквально затопили эти «прославители»! – возмущались правители, - это какое-то чудо или огромное недоразумение!.. Но началось духовное возрождение Индии, и его уже ничем было остановить! Мусульманам, привыкшим чувствовать себя в Бенгалии и во всей Индии хозяевами жизни, это «странное» явление пришлось не по душе. – Смотрите-ка, - говорили они с сарказмом, - овечки-то как осмелели! От них не стало покоя! И от них посыпались устные и письменные жалобы царскому наместнику в Навадвипе, - на вопиющие безобразия и беспорядки в столице Бенгалии Навадвипе. Кази пришёл в ярость. Незамедлительно он решил лично убедиться в этих безобразиях распоясавшихся бенгальцев. Вечером он прошёлся по городу и убедился, что во всех домах, громко поют, прославляя Бога Вишну, танцуют и веселятся. Далее он собственными глазами увидел, как продвигается с танцами большая колонна людей, они громко поют, танцуют, играют на музыкальных инструментах. Даже, ели бы это был лишь дурной сон, то и тогда бы Кази долго не смог бы успокоиться. Но что это? Вот он видит наяву, как поют и танцуют эти несчастные, неверные Чайтаниты. Где отыскать у себя силы, чтобы вынести эту крамолу нищего сумасшедшего сброда?! Они, видите ли, решили устраивать для себя ежедневные праздники! А кто будет работать? – хотелось бы мне узнать. Может быть, мне Кази, засучить повыше рукава, и работать, как проклятый за себя и за них?! Ну, это уже слишком! «Схватить их всех, - в ярости прокричал Кази, - повязать, и задать им таких чертей, чтобы они наказали своим внукам и правнукам – не устраивать таких шабашей, такой дикости, такой дешёвой показухи! Я научу их быть вежливыми и законопослушными!» Кази сам лично вырывал у поющих людей музыкальные инструменты, и неистово топтал их ногами. Разлетались на куски барабаны, мриданги, флейты, цимбалы и другие инструменты. Пение прекратилось, чайтаниты смотрели, что будет просходить дальше. - Вы так долго не вспоминали своего Вишну! – вскричал он, топая ногами, - откуда у вас появилась эта блажь, эта дикая прыть! Вы знаете, что я с вами сделаю?! Нет, вы даже не догадываетесь, как страшный гром я вам сейчас сыграю!.. Вы не боитесь, указав самого шаха?! Это неслыханная дерзость, просто так вам не сойдёт с рук, даже не надейтесь! Ну-ка, говорите мне здесь и сейчас, - кто толкает вас на такое беззаконие?! Запомните: я запрещаю подобные шествия на улицах столицы Бенгалии. Вижу, что вы поддались на чью-то уловку и готовы раскаяться. Поэтому, немедленно расходитесь по домам, но, если только это повторится, тогда пеняйте на себя. Я этого, так не оставлю. Чайтанья мне ответит по всей строгости наших законов. Я избавлю Навадвипу от этой проказы. Я стану высылать военные патрули, чтобы они выслеживать дома, в которых воспевают Святые Имена Бога Вишну. Горе тому хозяину, где мы обнаружим эту ересь. Это я обещаю… Как только Чайтанья узнал о том, что Кази решился остановить его духовное движение, гнев его был неописуем. Да как только посмел Кази запустить свои грязные руки в чистоту нашей духовности. Он действительно решил, что имеет право заткнуть нам рты при наших молитвах, и вольнолюбивую птицу возрождения Арийской духовности загнать в небытие?! Но что знает он нечестивец о могуществе духа нашего Господа Вишну?! Он нам ответит за это, и очень скоро сурово ответит! Чайтанья срочно разослал своих учеников во все концы Бенгалии с призывом всем, как один выйти на улицы. Мы проведём большую киртану всей Навадвипы, и нас поддержит вся Бенгалия! Пусть только попытается Кази мне помешать сделать это Святое дело! Мы спалим дотла дом Кази!.. Братья, идите во все дома, передайте всем моё послание о проведении священной киртаны. Пусть все зажгут факелы, мы выйдем на улицы и направимся к дому Кази! Мы наводним город любовью санкиртаны и сокрушим дом Кази! Нам на своей родной земле нечего и некого бояться! Выйдем все разом, как один и положим конец нашим унижениям, оскорблениям и мукам!.. Уже завтра в полдень все должны быть готовы. Все ученики разошлись с поручение своего учителя и в каждом доме говорили с возбуждением о предстоящей санкиртане. Можно себе вообразить Наводвипу, как огромный улей, где, в каждой сотовой ячейке, гудели заботливые, трудолюбивые пчёлы. - Эта многолюдная санкиртана, которую возглавит Чайтанья, - так говорили многие жители Навадвипы, - может быть такой необыкновенной, что нечто подобное, трудно себе представить. Мы обязательно примем в этом участие. Навадвипа - наша родная земля, Господь Вишну наш Всевышний Бог, мы должны быть едины в своём порыве, иначе мы потеряем последнюю надежду на возрождение нашей арийской духовности. - Тщательно готовились факелы, чтобы стал он, как можно, больше и горел бы, как можно, дольше и ярче. После полудня люди, разделившись по колонам, с факелами в руках устремлялись по улицам Навадвипы. Возглавляли колонны ученики Чайтаньи, которые все были одеты в шафрановые одежды. Миллионы мужчин, женщин и детей заполнили улицы Навадвипы, двигаясь к дворцу Кази. Они громко воспевали святые имена Господа Вишну, играли на музыкальных инструментах и танцевали. Темнеющее к вечеру небо озарилось тысячами тысяч зажжённых факелов. Как описано в хрониках Навадвипы того периода, - зрелище было неописуемо. В ночном небе светила полная Луна. Все участники этого необыкновенного шествия были украшены гирляндами из цветов. В руках у большинства участников шествия был музыкальный инструмент. Общее пение и совместные танцы вдохновляли всех до радостного сердцебиения. Всё громче звучало пение, всё ярче пылали факелы в руках, всё вдохновеннее были танцы. Во всех домах горели светильники, и дома были празднично украшены. Какая-то несказанная радость опьяняла людей в поющем и танцующем нескончаемом, словно бурлящем потоке Ганги, вышедшей из берегов. Но не солёные брызги волн океана касались уст людей, а нектар всеобщей радости обретения свободы был всем необыкновенно сладостен и приятен. Кто раньше не обладал даром пения, почувствовал незнакомую ему прежде радость от всеобщего воспевания и голос его становился всё увереннее и приятней. Чайтанья в кругу своих учеников, пел и танцевал вдохновенно и слёзы радости застилали ему глаза. Из всех присутствующих он выделялся высоким ростом, статностью, элегантностью и непередаваемой красотой. Его выделяющаяся фигура была в ритме танца на экстатических волнах, подобно золотому цветку лотоса над гладью воды в озере. Это было восхитительное зрелище: люди ритмично танцевали, и миллионы зажжённых факелов выплясывали высоко в воздухе: «Хари харайа намах, Вишну Ядавая намах, Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана! Хари, хари, Радхе! Хари, хари Радхе! Хари Шри Мадхусудана!..» Одни предпочитали танцевать в одиночку, некоторые танцевали парами, а иные танцевали цепочками или кругами. Вся Навадвипа ликовала на новом Празднике Свободы, который впоследствии ежегодно отмечается подобным образом, известный в народе, как праздник освобождения «Радха Ятра». Навадвипа буквально утопала в любви к Богу. Это была первая Великая Нагара-Санкиртана Чайтаньи Гауранги. Колоны ликующих людей двигались мимо богато украшенных домов по широким улицам, площадям и бульварам. Многие участники санкиртаны, время от времени, произносили: «Господи! Пусть будет так, чтобы мы из жизни в жизнь хранили в наших сердцах подобные божественные игры!» И пели дальше: «Иди и пой, - Харри! Харри! Не бойся ничего! Радхе, Радхе, Хари, Хари, - пришёл к нам праздник твой!..» Колоны, то ускоряли, то замедляли ход, то останавливались, и вновь ускоряли ход. Все танцевали и пели, не чувствуя усталости. Казалось, Земля дрожала от экстатического танца. Некоторыё громко выкрикивали: «Как посмел он, невежественный, прокажённый Кази, прикасаться к святым музыкальным инструментам Ариев! Как только у него, нечестивца - конечности не отсохли, сам он в это время не околел!.. Недоброжелатели Чайтаньи глядели украдкой из укромных мест, на удивительное шествие. Сердца их переполнялись злобой и ненавистью: - Чайтанья, просто сумасшедший, - шипели одни из них, - он надеется, что это сойдет ему с рук. Из-за него, мы все можем жестоко пострадать от рук Кази. - Можно себе представить, как они побегут к своим норам, по-настоящему примется за них, - говорили другие. - Странно, что Кази до сих пор не знает, что творится в Навадвипе. От одного вида его солдат, они готовы будут все разом броситься в Ганну и захлебнуться. Надо бы ему срочно донести на этих бездельников. - Надо дать понять этим певцам и танцорам, что Кази уже готов с ними разделаться, как повар с капустой!.. - Но, только вот - кто и как, сможет дать им понять это? Рискованно, пожалуй, это дело… Лучше мы посмотрим–поглядим со стороны, что будет происходить дальше. Когда Кази услышал громкие крики и шум за окнами, он вскочил и судорожно начал соображать. «Что это? – громко вскрикнул он не своим голосом, - я слышу громкую музыку и пение! Это что свадьба, или шайтаны веселятся? Неужели эти безумные Чайтаниты ослушались моего строгого приказа? Слыханное ли это дело? С чего бы это они вдруг так осмелели? Может быть, их поддерживают соседние страны, нелояльные к нам?..» Он приказал своим слугам, срочно пойти посмотреть, быстро вернуться и доложить, что такое творится в Навадвипе? Слуги быстро удалились, и ужас овладел ими при виде бушуюшей толпы, который выкрикивали: «Смерть Кази!» В страхе они вернулись во дворец и сообщили о невероятном сходе народа на улицах и площадях столицы Навадвипы, и все они громко кричат: «Смерть Кази!..» Вскоре огромная полпа приблизилась к самому дворцу Кази, и он в ужасе собственными ушами слышал это: «Смерть, смерть Кази!» Чайтанья призвал всех к спокойствию, послал несколько доверенных своих учеников, пригласить Кази на встречу с ним. Вскоре вышел Кази с опущенной головой. Чайтанья встретил его миролюбиво и приветливо спросил: «Я прибыл сюда к тебе гостем, но ты спрятался во дворце, оказался не гостеприимным. Разве это украшает твой титул царского наместника в столице Навадвипе?» - Ты был очень рассержен на меня, - эта моя пауза дала тебе возможность успокоиться и вот я перед тобой. Я всегда добрым рад гостям в моём доме. Мусульмане и индусы в Навадвипе живут мирно, как добрые соседи. Я почитаю всю твою родню и считаю, что узы дружбы между нами крепки. Если же я чем-то доставил тебе невольное огорчение, ты прости меня, как благородный человек. Чайтанья дал понять, что принял это извинение за вчерашний случай с санкиртаной и спокойно сказал: «Дорогой Кази, я пришёл к тебе гостем, чтобы задать тебе несколько вопросов, если позволишь». - Конечно, прошу тебя, открой мне сокровищницу своего сердца. - Корова даёт тебе молоко, как добрая мать. Бык обеспечивает зерном, как трудолюбивый, добрый отец. Как же можно убивать и съедать тело отца и матери? Ни Одна вера в мире не приветствует этого жестокосердечия. Что ты можешь ответить мне на это? - Ваши Священные Писания Веды и Пураны не позволяют делать этого, но Священный Коран допускает это. Мы не видим в этом большого греха. Что для Ведических аскетов и подвижников является большим грехом, то многими мусульманами греховным не считается. Многие из правоверных мусульман не представляют себе, как можно жить, не поедая мясо животных. - Но, ведь, убивая коров, мусульманине нарушают один из основных Законов Бога, прописанных во всех Священных Писаниях: «Не убий!» - Дорогой Чайтанья, я так считаю, что это означает: «Не убий человека», и не касается убийства животных. Не так ли? - Нет, Нет! Мы не должны произвольно интерпретировать буквы Высших Законов. В Законе сказано прямо: «Не убий!». Иначе было бы сказано: «Не убий человек человека!» Почему же, ради своей прихоти человек истязает, убивает и поедает невинное животное, которому Господом, так же, как и человеку, дарована жизнь. Почему в нас нет к животным сострадания, милосердия. За это противное Богу деяния, виновные понесут справедливое возмездие. Что мы в жизни посеем, то придётся и пожинать. И горькие плоды будут при жатве в свой срок. - Дорогой пандит Чайтанья, сказать по совести, наше Писание Коран, ещё очень молодое и многое мне в нём непонятно. Где-то в глубине души, для меня Священные Писания Вед, кажутся более состоятельными, но я принял мусульманства и обязан, относится к нему с почтением. Но чувствую, что все Священные Писания Мясоедов потакают этой страсти. Я уверен, что наступит такое время, когда люди откажутся от поедания мяса животных, как они отказались в своё время от людоедства. Чайтанья, совершенно не ожидавший от Кази столь искреннего исповедания и спросил его откровенно: «Скажи, уважаемый Кази, только открой полностью мне своё сердце, доверься мне, у меня нет и тени лукавства. Скажи мне, ты, как глава Навадвипы, давно уже знал, что в столице давно уже процветает Санкиртана, но, сколько мог, не препятствовал этому до тех пор, пока не посыпались доносы. Фактически последний твой запретительный акт носил характер, лишь внешнего эффекта, который носил, по сути дела, лишь показной характер. Скажи мне, честно, почему ты не препятствовал нам всё предыдущее время?» Кази понизил голос, и произнёс Чайтанье, чуть слышно: «Дорогой друг Гауранга, мне хотелось бы сказать тебе об этом, лишь с глазу на глаз, без посторонних ушей. Давай уединимся… - Это все мои ученики, - сказал Чайтанья, - я и они – одно целое. Ты можешь смело говорить мне при них, всё равно это будет лишь между нами. - Хорошо, - сказал Кази, - пусть будет так. Лишь на минуту он задумался, собираясь с мыслями и, наконец, произнёс: «Когда я впервые услышал о киртанах в Навадвипе, я, переодевшись простым горожанином, вышел в вечерние сумерки в город, и увидел поющих и танцующих людей и плохо подумал о них, что они нарушают, установленный властью запрет, и хотел было применить к ним репрессии, чтобы другим неповадно было. Но в ту ночь мне приснился страшный сон. Мне во сне явился огромный, свирепый лев. Мне даже показалось, что это был не сон, но явь. У него было тело человека, но голова льва. Он был так страшен и так страшно рычал на меня. Разевая огромную пасть, он прыгнул мне прямо на грудь, разорвал мои одежды, и постепенно вонзая в меня свои острые когти, зарычал: «Ты плохо настроен против санкиртаны, и за это ты сейчас умрёшь в страшных мучениях…» Видимо, мой жалкий вид немного смягчил его гнев: «Сейчас я пощажу тебя, - рычал он, - но пусть это послужит тебе хорошим уроком. Если это повториться, ты умрёшь в моих когтях, не жди тогда от меня пощады…» Лев исчез, но от страха, я просто онемел и весь дрожал. Следы от его когтей до сих пор зияют на моей груди. Кази обнажил свою грудь, и все увидели на ней ужасные раны от когтей льва. А после вчерашнего случая, когда я в гневе разбивал инструменты вашей санкиртаны, я боялся ложиться спать, памятуя о том льве, который изодрал мои одежды и поцарапал мне грудь. И вот теперь я сижу перед тобой, словно сам не свой… - Хочешь, поверь моим словам, сказал с улыбкой Чайтанья, дружественно положив ему свою руку на плечо, - если ты начнёшь практиковать повторение про себя той мантры, которую я скажу тебе, ты не только освободишься ото всех страхов, но погрузишься в океан блаженства, с которым, тебе, ни за что не захочется больше расставаться. Повторение Святых имён освободит тебя от последствий твоих греховных поступков, ты очистишься душой. Вдруг у Кази от этих слов Гауранги Чайтаньи потекли потоком из глаз слёзы счастья! Неописуемый восторг охватил его, и сердце его ликовало. – Будь благословен ко мне, - шептал он, чувствуя, что неописуемая радость овладевает им безраздельно, - умоляю судьбу быть преданным Твоей Святости! Я оставлю наказ своим потомкам на все времена, чтобы в Навадвипе никогда не прекращалось движение Санкартаны, чтобы не было им никаких препятствий… - Чайтанья поднялся и вдохновенно запел: «Хари харайа намах, Вишну Ядавая намах, Гопала Говинда Рам Шри Мадхусудана! Хари, хари, Радхе! Хари, хари Радхе! Хари Гопала Говинда Рам! Шри Мадхусудана!..» За ним поднялась, все участники знаменитой Санкиртаны, они воспевали Святые имена Всевышнего Господа. Они шли по дороге, сплошь усыпанной цветами. Вся Наводвипа ликовала. Казалось, что этому ликованию никогда не будет конца. В память об этом, на том месте, где происходила эта беседа, выросли два могучих, удивительных дерева – Ним и Чампа, которым уже более 400 лет. Говорится, что они выросли за одну ночь, когда умер Кази. Дерево Ним - олицетворяет Шри Чайтанью, второе Чампа – олицетворяет - Кази, который стал его учеником. На с
4.
Махабхарата.
(публикация автора на scipeople)
Махабхарата.
(публикация автора на scipeople)
Сигачёв А.А.
- Журнал "Белая Россия". , 2015
«Махабхарата» - эпическое произведение, описывающее жизнь и деятельность великих Ариев-Бхаратов, вплоть до великой братоубийственной войны. «Махабхарата» (санскр. – «Сказание о великих Бхаратов»), эпос древних Ариев. Сложился на основе устных сказаний и легенд, бытовавших у народностей северной и северо-западной части Индийского субконтинента. Его истоки восходят, примерно, к пяти тысячелетней давности. «Махабхарата» - богатый источник сюжетов и образов, получивших развитие в национальных литературах народов Индии, Индонезии, Бирмы, Камбоджи, Таиланда, Шри-Ланка, отразившихся также в литературах Тибета и Монголии. Сказание о великой битве потомков древней Бхараты.
Литературный перевод с санскрита поэтических шлок «Махабхараты» (в сокращении) - http://www.stihi.ru/2012/03/10/8560
«Махабхарата» - эпическое произведение, описывающее жизнь и деятельность великих Ариев-Бхаратов, вплоть до великой братоубийственной войны. «Махабхарата» (санскр. – «Сказание о великих Бхаратов»), эпос древних Ариев. Сложился на основе устных сказаний и легенд, бытовавших у народностей северной и северо-западной части Индийского субконтинента. Его истоки восходят, примерно, к пяти тысячелетней давности. «Махабхарата» - богатый источник сюжетов и образов, получивших развитие в национальных литературах народов Индии, Индонезии, Бирмы, Камбоджи, Таиланда, Шри-Ланка, отразившихся также в литературах Тибета и Монголии. Сказание о великой битве потомков древней Бхараты.
Литературный перевод с санскрита поэтических шлок «Махабхараты» (в сокращении) - http://www.stihi.ru/2012/03/10/8560
Легендарная эпическая поэма представлена в сокращении. Полная версия - http://www.belrussia.ru/forum/viewtopic.php?p=26942#26942 «Махабхарата» (санскр. – «Сказание о великих Бхаратов»), эпос древних Ариев. Сложился на основе устных сказаний и легенд, бытовавших у народностей северной и северо-западной части Индийского субконтинента. Его истоки восходят, примерно, к пяти тысячелетней давности. Считается, что первоначальное сказание «Махабхараты» возникло на пракритах, и лишь впоследствии изложено на санскрите. В центре «Махабхараты» - повествование о битве двух родов и их союзников за господство над Хастинапуром (ныне Дели), которое ведётся от имени легендарного автора эпопеи Вьяса, а также действующих лиц повествования. «Махабхарата» состоит из 18 книг, нескольких вводных эпических сказаний, весьма опосредованно связанных с основным сюжетом, и множества сказаний и легенд, главным образом, фольклорного зарактера: «Повесть о Шакунтале», «Сказание о Раме», «Повесть о Матсья», «Повесть о царе Шиве», «Сказание о Нале», «Повесть о Савитре», философская поэта «Бхагавад-Гита» и другие. «Махабхарата» - богатый источник сюжетов и образов, получивших развитие в национальных литературах народов Индии, Индонезии, Бирмы, Камбоджи, Таиланда, Шри-Ланка, отразившихся также в литературах Тибета и Монголии. В каждой из национальных литератур сюжеты «Махабхараты» при переводе получили свою интерпретацию в соответствии с эпохой и конкретной национальной средой. В Европе «Махабхарата» стала известна с конца 18 века, когда на английском, немецком и русском языках появилась «Бхагавад-Гита» (главный эпизод «Махабхараты»). Полные переводы до 1948 года существовали только на английском языке. В 1950-67 годах был опубликован перевод «Махабхараты» на русский язык. «Махабхарата» - эпическое произведение, описывающее жизнь и деятельность великих Ариев-Бхаратов, вплоть до великой братоубийственной войны, между войском сотни сыновей Дхритараштры и их двоюродными братьями, Пандавами, или сыновьями Панду. Дхритараштра и Панду были братьями, принадлежащими к династии Куру, начинающихся от царя Бхараты, предыдущего правителя мира, от которого происходит название «Махабхарата». Поскольку Дхритараштра, старший брат, родился слепым, трон, который должен был достаться ему, перешёл к младшему брату, Панду. Панду умер в раннем возрасте, и заботу о его пяти сыновьях – Юдхиштхире, Бхиме, Арджуне, Накуле, Сахадеве – взял на себя Дхритараштра, ставший после смерти брата, царём. Так сыновья Дхритараштры и Панду выросли в одной царской семье. Как те, так и другие прошли обучение в военном искусстве у опытнейшего Дроны и Бхишмы. Однако сыновья Дхритараштры, особенно старший, Дурьодхана, ненавидели Пандов и завидовали им. А слепой царь, злокозненный Дхритараштра, желал, чтобы его сыновья, а не сыновья Панду, унаследовали царство. Дурьодхана, с согласия Дхритараштры замыслил убить юных сыновей Панду, и только благодаря заботе и покровительству их дяди Видуры удалось Пандавам избежать смерти, много раз подстерегавшей их. Но хитрый и лукавый Дурьодхана вызвал Пандавов на участие в некоей азартной, нечестной игре. Во время этого рокового турнира Дурьодхана и его братья захватили Драупади, верную и целомудренную жену Пандав, и сделали оскорбительную попытку раздеть её перед всеми собравшимися принцами и царями. Как результата этой игры, ведшейся мошенническим образом, Пандавы потеряли царство и вынуждены были жить в изгнании в течение тринадцати лет. Возвратившись из изгнания, Пандавы по праву потребовал своё царство назад, но Дурьодхана отказался вернуть трон. Будучи принцами, Пандавы были обязаны править, поэтому они соглашались всего лишь на пять деревень, но Дурьодхана нагло заявил, что не даст им и достаточно земли, чтобы воткнуть иголку. На протяжении всех этих событий Пандавы сохраняли терпение и снисходительность, однако теперь война казалась неизбежной. Весь мир разделился на две части, примкнув, либо к сыновьям Дхритараштры, либо к Пандавам. Пандавы в этой знаменательной битве одержали победу.
Легендарная эпическая поэма представлена в сокращении. Полная версия - http://www.belrussia.ru/forum/viewtopic.php?p=26942#26942 «Махабхарата» (санскр. – «Сказание о великих Бхаратов»), эпос древних Ариев. Сложился на основе устных сказаний и легенд, бытовавших у народностей северной и северо-западной части Индийского субконтинента. Его истоки восходят, примерно, к пяти тысячелетней давности. Считается, что первоначальное сказание «Махабхараты» возникло на пракритах, и лишь впоследствии изложено на санскрите. В центре «Махабхараты» - повествование о битве двух родов и их союзников за господство над Хастинапуром (ныне Дели), которое ведётся от имени легендарного автора эпопеи Вьяса, а также действующих лиц повествования. «Махабхарата» состоит из 18 книг, нескольких вводных эпических сказаний, весьма опосредованно связанных с основным сюжетом, и множества сказаний и легенд, главным образом, фольклорного зарактера: «Повесть о Шакунтале», «Сказание о Раме», «Повесть о Матсья», «Повесть о царе Шиве», «Сказание о Нале», «Повесть о Савитре», философская поэта «Бхагавад-Гита» и другие. «Махабхарата» - богатый источник сюжетов и образов, получивших развитие в национальных литературах народов Индии, Индонезии, Бирмы, Камбоджи, Таиланда, Шри-Ланка, отразившихся также в литературах Тибета и Монголии. В каждой из национальных литератур сюжеты «Махабхараты» при переводе получили свою интерпретацию в соответствии с эпохой и конкретной национальной средой. В Европе «Махабхарата» стала известна с конца 18 века, когда на английском, немецком и русском языках появилась «Бхагавад-Гита» (главный эпизод «Махабхараты»). Полные переводы до 1948 года существовали только на английском языке. В 1950-67 годах был опубликован перевод «Махабхараты» на русский язык. «Махабхарата» - эпическое произведение, описывающее жизнь и деятельность великих Ариев-Бхаратов, вплоть до великой братоубийственной войны, между войском сотни сыновей Дхритараштры и их двоюродными братьями, Пандавами, или сыновьями Панду. Дхритараштра и Панду были братьями, принадлежащими к династии Куру, начинающихся от царя Бхараты, предыдущего правителя мира, от которого происходит название «Махабхарата». Поскольку Дхритараштра, старший брат, родился слепым, трон, который должен был достаться ему, перешёл к младшему брату, Панду. Панду умер в раннем возрасте, и заботу о его пяти сыновьях – Юдхиштхире, Бхиме, Арджуне, Накуле, Сахадеве – взял на себя Дхритараштра, ставший после смерти брата, царём. Так сыновья Дхритараштры и Панду выросли в одной царской семье. Как те, так и другие прошли обучение в военном искусстве у опытнейшего Дроны и Бхишмы. Однако сыновья Дхритараштры, особенно старший, Дурьодхана, ненавидели Пандов и завидовали им. А слепой царь, злокозненный Дхритараштра, желал, чтобы его сыновья, а не сыновья Панду, унаследовали царство. Дурьодхана, с согласия Дхритараштры замыслил убить юных сыновей Панду, и только благодаря заботе и покровительству их дяди Видуры удалось Пандавам избежать смерти, много раз подстерегавшей их. Но хитрый и лукавый Дурьодхана вызвал Пандавов на участие в некоей азартной, нечестной игре. Во время этого рокового турнира Дурьодхана и его братья захватили Драупади, верную и целомудренную жену Пандав, и сделали оскорбительную попытку раздеть её перед всеми собравшимися принцами и царями. Как результата этой игры, ведшейся мошенническим образом, Пандавы потеряли царство и вынуждены были жить в изгнании в течение тринадцати лет. Возвратившись из изгнания, Пандавы по праву потребовал своё царство назад, но Дурьодхана отказался вернуть трон. Будучи принцами, Пандавы были обязаны править, поэтому они соглашались всего лишь на пять деревень, но Дурьодхана нагло заявил, что не даст им и достаточно земли, чтобы воткнуть иголку. На протяжении всех этих событий Пандавы сохраняли терпение и снисходительность, однако теперь война казалась неизбежной. Весь мир разделился на две части, примкнув, либо к сыновьям Дхритараштры, либо к Пандавам. Пандавы в этой знаменательной битве одержали победу.
5.
Дипломатический турнир епископа кирилла (поспелова). к истории взаимоотношения советской власти и православной церкви в киргизской сср в середине 1940-х годов. (публикация автора на scipeople)
Р.В. Дорофеев
- Третьи Международные Пасхальные чтения "Любовь к Родине" , 2017
В статье рассматривается религиозная политика Совета по делам Русской Православной Церкви в Киргизской ССР в середине 1940-х годов. Особое место уделено взаимоотношениям первого уполномоченного Совета по КирССР А.М. Соловьева и Ташкентского епископв Кирилла (Поспелова).
В статье рассматривается религиозная политика Совета по делам Русской Православной Церкви в Киргизской ССР в середине 1940-х годов. Особое место уделено взаимоотношениям первого уполномоченного Совета по КирССР А.М. Соловьева и Ташкентского епископв Кирилла (Поспелова).
Третьи Международные Пасхальные чтения "Любовь к Родине". Сборник статей. - Бишкек, 2016
Третьи Международные Пасхальные чтения "Любовь к Родине". Сборник статей. - Бишкек, 2016