Найдено научных статей и публикаций: 2
1.
Миссия невозможна? (публикация автора на scipeople)
Шахова В.А.
- РУДН , 2011
Образование является связующим звеном между прошлым, настоящим и будущим. В условиях информационного бума происходит смещение акцента с передачи постоянно устаревающих знаний на овладение базовыми компетенциями, которые позволят приобретать знания самостоятельно.Основополагающим моментом является правильная постановка целей и отыскание соответствующих средств, ведущих к этим целям. Важно разумное сочетание традиционных и инновационных средств и методов, помня, что только традиции или новации ведут к стагнации, а современные технические средства и программы требуют хорошей материально-технической базы и капиталовложений не только в оснащение, но и в преподавательские кадры.
Образование является связующим звеном между прошлым, настоящим и будущим. В условиях информационного бума происходит смещение акцента с передачи постоянно устаревающих знаний на овладение базовыми компетенциями, которые позволят приобретать знания самостоятельно.Основополагающим моментом является правильная постановка целей и отыскание соответствующих средств, ведущих к этим целям. Важно разумное сочетание традиционных и инновационных средств и методов, помня, что только традиции или новации ведут к стагнации, а современные технические средства и программы требуют хорошей материально-технической базы и капиталовложений не только в оснащение, но и в преподавательские кадры.
МИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА? Человек появляется на свет с потрясающей возможностью обучаться. Приобретая определенные умения и навыки, он адаптируется к тем условиям окружающей его среды, которые существуют на момент его проживания, помогая зарабатывать на хлеб насущный. В старые времена люди, получившие образование, могли прожить, используя, полученные благодаря этому, умения и навыки, всю оставшуюся жизнь, не подвергая их кардинальному пересмотру и оставаясь при этом образованными и востребованными специалистами. Но не таков наш стремительный век, и это ощущаем на себе мы, в нем живущие. Средства производства, условия труда и требования к людям, участвующим в процессе производства за последние десятилетия стремительно изменяются. Пять лет - и информация устаревает, иногда даже еще не попав на книжную полку магазина. То, что было сверхсовременным несколько лет назад, сегодня может быть устаревшей технологией прошлого, которая уже такая древняя, что больше не используется. Постоянные переподготовки, повышения квалификации кое-как сглаживают этот мучительный нервно-затратный процесс “быть в теме “, но как часто мы с грустью замечаем, что опять учили вчерашний день. Традиционная форма трансляции принятых норм мышления и поведения перестала справляться с задачей подготовки человека к жизни в современном обществе, предъявляющего к нему совершенно новые задачи. Современный полноправный представитель постиндустриального общества - это не только познающий, но и действующий и создающий новый продукт на базе приобретенных знаний, умений и навыков в процессе своего познания. Но как подготовить такого специалиста? В условиях лавинообразного потока информации чему отдать приоритет? Традиционная система образования оказалась в кризисе. Так что же делать? Что изучать и как изучать? Может ли считаться достаточным образование, которое воспитывает человека лишь способного адаптироваться к изменениям, происходящим в мире. Очевидно, что этого явно недостаточно. Чтобы идти в ногу со временем, необходимо думать о будущем, планировать будущее, предвосхищать будущее и работать на будущее, основываясь на полученном багаже знаний. Анализируя создавшуюся ситуацию кризиса в современном обществе в 1979 г. в Докладе Римскому клубу «Нет пределов обучению» (Botkin J., Elmandra M., Malitza M., 1979), основными целями человечества были названы выживание и обеспечение человеческого достоинства, что возможно лишь при активном и ответственном построении этого будущего. К этому же времени относят и появление термина инновационное образование, которое позволит индивиду получить те навыки, которые позволят прогнозировать и реагировать и оценивать последствия на инновационные преобразования общества. Реформы образования крупнейших стран мира, отчаянные и непрекращающиеся по сей день споры, которые они вызывают, показывают, насколько актуальна эта проблема, однозначного решения которой нет до сих пор. Каким должно быть соотношение традиционного и инновационного в образовании? Как обеспечить актуальность и востребованность знаний? Как обеспечить усвоение знаний каждого индивида сообщества? При ответе на эти вопросы мы должны помнить, что системообразующим фактором учебно-воспитательного процесса является его цель. Какие задачи стоят перед мировым сообществом сейчас, в ближайшем будущем и в отдаленной перспективе? Какое место занимает наше страна в мировом сообществе сейчас, какие перспективы в ближайшем и отдаленном будущем нас ждут, и к чему мы стремимся? Только отталкиваясь от основной стратегии развития и поставив главные цели, мы можем затем детализировать процесс, наполняя его конкретным содержанием, определяя программы и выбирая методы для достижения желаемого результата. Поэтому при выборе технологии обучения мы всегда отталкиваемся от цели, стоящей перед нами, идет ли речь о высшем учебном заведении, школе или детском саде. Соответственно, разрабатывая технологии обучения для системы высшего профессионального образования, надо учитывать цели образования, содержание будущей производственной деятельности и требования к профессионально важным качествам специалистов. Поэтому, прежде всего, обратимся к Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020, согласно которой “стратегической целью является достижение уровня экономического и социального развития, соответствующего статусу России как ведущей мировой державы XXI века, занимающей передовые позиции в глобальной экономической конкуренции и надежно обеспечивающей национальную безопасность и реализацию конституционных прав граждан”. Поэтому так необходим “переход к инновационному социально ориентированному типу экономического развития” из чего следует важность “непрерывного индивидуализированного образования для всех, развитие образования, неразрывно связанного с мировой фундаментальной наукой”. В Концепции модернизации российского образования Министерства образования Российской Федерации подчеркивается роль образования в преодолении опасности отставания страны от мировых тенденций экономического и общественного развития. Задачи модернизации экономики экономик влекут за собой модернизацию образования, принося существенные изменения в педагогической теории и практике учебно-воспитательного процесса, предлагая иное содержание, иные подходы, иные отношения, иное поведение, иной педагогический менталитет. Суть инновационного образования можно выразить фразой: «Не догонять прошлое, а создавать будущее». После выхода в свет в 2002 г. Концепции модернизации российского образования до 2010 г., где подчеркивалась необходимость формирования ключевых компетенции учащихся, стал активно формироваться компетентностный подход в обучении. Сутью компетентностного подхода является то, что главный результат образования – это не отдельные знания, умения и навыки, а способность и готовность человека к эффективной и продуктивной деятельности в различных социально значимых ситуациях. Поэтому происходит смещение акцентов не столько на передачу знаний, которые постоянно устаревают, сколько на овладение базовыми компетенциями, позволяющими затем – по мере необходимости – приобретать знания самостоятельно. Именно поэтому такое образование должно быть связано с практикой более тесно, чем традиционное. На официальном сайте Совета при Президенте России по реализации приоритетных национальных проектов http://www.rost.ru/projects/education/ed3/ed31/aed31.shtmlдано следующее определение инновационных вузов, призванных являть собой образцы инновационного образования: “Система образования в инновационном вузе должна быть открыта современным научным исследованиям и современной экономике. В учебном плане такого вуза должны присутствовать такие формы обучения, как проектные разработки, тренинги, стажировки на производстве, в научно-исследовательских организациях. Технологическое оснащение учебного процесса должно соответствовать уровню передовой науки”. Там же подчеркивается необходимость реализации для обеспечения инновационного характера образовательной деятельности трех типов процессов: “разработка студентами реальных проектов в различных секторах экономики, проведение исследований фундаментального и прикладного характера, использование образовательных технологий, обеспечивающих студентам возможность выбора учебных курсов”. Особо отмечается, что “инновационная деятельность в сфере высоких технологий невозможна без фундаментальной естественно-научной и математической подготовки, поэтому в инновационных вузах внимание к дисциплинам естественно-научного цикла будет только усилено”. Беря за основу столь высокие ориентиры и учитывая мировые мегатенденции в образовании, такие как, например массовый и непрерывный характер образования, ориентацию на активное освоение способов познавательной деятельности, адаптацию процессов к потребностям личности, обеспечивая возможности самораскрытия можно предвидеть те направления, которые повлекут за собой изменения в применяемых педагогических технологиях. Причем, сейчас уже никого не удивляет применения термина технологии применительно к образовательному процессу. По определению ЮНЕСКО “педагогическая технология - это системный метод создания, применения и определения всего процесса преподавания и усвоения знаний с учетом технических и человеческих ресурсов и их взаимодействия, ставящий своей за дачей оптимизацию форм образования”. Ставя перед собой цели, мы проектируем этот процесс, наполняя его определенным конкретным содержанием и контролируя качество достижения целей, выбирая методы, формы и средства, которые позволяют оптимально решить поставленные задачи. При этом мы прекрасно понимаем и роль обучающего и роль обучаемого в учебном процессе. В этом всем вроде бы понятном алгоритме действия заключаются основные трудности. Термины инновационное образование, компетентностный подход так часто к месту и не к месту используются, что забывается основная цель, ради которой это было придумано. А целью является дать по возможности такой универсальный инструмент познания и взаимодействия с окружающей действительностью, используя который можно совершенствовать свои компетенции, основываясь на уже полученном, имеющемся знании, добавляя и нанизывая на него, то необходимое, что позволит реагировать и на вызовы настоящего и будущего. Более того, сосредотачиваясь только на инновациях, мы забываем, что общество существует только в единстве традиций и новаций. Все наши знания не берутся ниоткуда. Они приходят из прошлого опыта. Если мы забываем о прошлом, то “рвется связь времен”, стирается социально-культурная память, и время человека ограничивается только настоящим. О будущем он может и не подумать. Тогда наступит стагнация, но уже не от постоянного тиражирования опыта прошлого. Применяя разнообразные технологии при подготовке студентов переводу в сфере профессиональной коммуникации, мы обязаны принимать во внимание качество исходного материала. После всех благих начинаний, связанной с модернизацией школы, мы получаем студентов, которые с трудом поддаются обучению. На мой взгляд, целый комплекс причин приводит к этому. Это и реализация одного из основополагающих принципов и направлений развития современной системы образования - вариативности на практике, когда количество часов отведенных на изучение разных дисциплин резко варьируется в зависимости от выбранного профиля, начиная с пятого класса. Выбирающим физико-математические и естественно-научные профили русский язык необходим хотя бы для сдачи ГИА и ЕГЭ с обязательным тестовым заданием, с которым можно справиться при некой доли везения или умения списать или еще каких-либо благоприятных причин, даже при отсутствии любых знаний. Этот минимальный набор компетенций они демонстрируют, переводя “ихнии книги” и “дорогие цены” нимало не смущаясь. Мучителен обычно бывает процесс высказывания или сообщения по какой либо теме. Откровением является то, что идеи каждой группы должны быть расположены в логической последовательности, используя либо дедуктивную (порядок рассуждения определен порядком аргументации: главная идея, второстепенная идея…заключение), хронологическую ( при описании причинно – следственных связей: первый, второй…), структурную ( описывая каждую составляющую структуры по порядку следования) или сравнительную последовательности (разбиение на категории требует описание структур в порядке значимости: первый, второй,…). Иностранный язык может за ненадобностью выпасть из поля зрения аттестации совсем. Добавим сюда огромное количество учебников по предмету, по многим из которых либо невозможно заниматься самостоятельно, либо объем информации таков, что не поддается запоминанию. Всего так много, что не понятно, что же запоминать. Грамматика сложная, но ей отводиться очень второстепенное значение. Мало упражнений, которые помогли бы усвоить новую грамматику и лексику и подготовить грамотное логически выстроенное высказывание. (Английский язык. Издательство “Просвещение”, 2006 В. П. Кузовлев, Н.М. Лапа, Э. Ш. Перегудова и др.) Более сбалансированным является учебник Spotlight (Английский язык. Ю. Э. Ваулина, И. Эванс, Дж. Дули, О. Е. Подоляко. М. Express Publishing: Просвещение. Он очень перекликается с серией Enterprise с теми же И. Эванс, Дж. Дули издательства Express Publishing, но, к сожалению, не обладает всеми ее достоинствами, перевод практически отсутствует. Проблема заключается в том, что при вполне успешном прохождении промежуточных и итоговых тестовых работ, справляясь с ответами на вопросы по тексту при переводе, оказывается, что некоторые фразы, а то и целые абзацы были не поняты. Очевидно, при адаптации к учебному плану российских школ остались те же темы, лексика, грамматика, но с меньшим количеством упражнений, оттачивающими эти навыки. Издательство Дрофа выпускает серию учебников для общеобразовательных школ, созданными также известными специалистами в области преподавания языков Афанасьевой О.В. и Михеевой И.В., где переводу также уделяется мало внимания. Несмотря на всесторонние попытки именно технологизировать процесс, чтобы независимо от того, где и кто преподает иностранный язык, учитель с его профессиональными компетенциями по-прежнему главный проводник в мир знаний. Увы, не всегда повышение уровня зарплаты связано с повышением уровня преподавания. Еще одной важной причиной появления студентов, сильно отличающихся от своих предшественников и не в лучшую сторону, при все возрастающем росте значимости иностранного языка при подготовке специалистов являются просчеты менеджмента. Например, КРФ РАНХ и ГС при Правительстве РФ считает изучение двух иностранных языков с обязательным английским своим конкурентным преимуществом, делается упор на проектный подход и активное вовлечение умений использовать иностранные языки при решении различных кейсов. Удивительно, но студенты приходят туда лучше подготовленные по языку. Еще одна проблема, с которой мы сталкиваемся в настоящий момент: децелерация, что означает массовое торможение в интеллектуальном, психическом и физическом развитии детей и подростков вследствие объективных причин (экология, социальная фрустрация, массовая алкоголизация населения и др.), которая стала ощущаться в России в середине 90-х годов прошлого века. Что же мы можем предоставить вниманию пришедших к нам студентов, с одной стороны избалованных обилием различных, красочных источников информации, когда им кажется, что они все проходили и все могут, а с другой стороны являют почти полное отсутствие компетенций с другой. Как часто бывает у студентов при переводе, что (часто используя свои новейшие гаджеты) переведя все слова, они не могут понять смысл предложения, упуская из виду, что многие слова и грамматические формы имеют не одно значение. Словосочетания и фразеологические обороты ставят их в тупик. К сожалению, нет единого учебного пособия, пользуясь которым можно бы было решить все проблемы сразу. Хочется еще раз подчеркнуть, что, несмотря на огромное количество исследований в области управления, где огромное внимание уделяется стимулированию творческого потенциала сотрудников, особенно на предприятиях, обеспечивающих инновационное развитие, при стимулировании преподавательского состава обычно используется метод кнута, репрессий и увольнений, что не вдохновляет на написание учебных пособий и другие творческие порывы. Подавляющая масса грубейших ошибок при переводе происходит из-за неправильного восприятия самых элементарных грамматических форм, поэтому просто необходимо совершенствовании грамматики. Традиционно хороши учебники английского языка - Бонк Н.А., Котий Г.А., Лукьянова- Издательство: ГИС; Грамматика английского языка - Н.А Голицынский Ю.Б., Голицынская Н.А. -Издательство: Каро; также используются различные уровни Essential /English Grammar in Use with Answers - Raymond Murphy- Издательство:Cambridge University Press; учебные пособия серии Round-Up: English Grammar Book+Teacher's Guide-VirginiaEvans- Издательство: Longman, но лексическое наполнение этих пособий часто не совпадает с изучаемым материалом, что вызывает трудности. При выборе лексического материала необходимо учитывать интересы студентов (обсуждаемые проблемы должны вызывать интерес и отклик) и будущую профессиональную деятельность, которая может включать и международные контакты с непосредственным общением с коллегами на английском языке на различные темы. Тут опять выручают иностранные учебники, в которых должным образом развиваются и говорение, и аудирование, и чтение, и письмо. Интересен в этом плане УМК - Enterprise -Evans Virginia , Dooley Jenny, в котором последовательно, шаг за шагом строятся логические цепочки высказываний, по основным значимым темам. Учитывая трудовую деятельность, необходимо умение проходить собеседование, делать презентации, проводить собрания и деловые встречи, разговаривать по телефону, составлять отчеты, писать резюме (даже студентам-химикам) и читать графики. Это всегда вызывает неподдельный интерес. Огромное количество материала на эту тему есть в учебниках Market Leader- Издательство: Pearson Education Limited, и в New Insights into Business-G.Tullis, T. Trappe-Издательство: Longman . Это немыслимое количество материала необходимо найти, осмыслить и подготовить, что конечно требует время. Так требованием времени является не просто приобретение и воспроизводство опыта прошлого, а приобретение инструментария для решения совершенно новых проблемных ситуаций. Это нашло свое отражение в широком использовании проектного подхода. Метод проектов используется тогда, когда для решения исследовательской творческой задачи требуется использовать знания из различных отраслей и применение различных исследовательских методик. Идеально, когда это реальная проблема реального сектора экономики. В иных ситуациях может быть трудно сформировать проектное задание так, чтобы оно соответствовало уже имеющимся компетенциям. Хотя особенность преподавания иностранного языка и заключается как раз в изучении великого множества тем и связанных с этими темами проблемами. Можно различить несколько различных уровней в постановке проблемы. На первом уровне преподаватель сам анализирует проблемную ситуацию, выявляет проблему, формулирует задачу и направляет студентов на самостоятельный поиск путей решения; на втором уровне ситуация анализируется совместными усилиями, преподаватель подводит к проблеме, а студенты самостоятельно формулируют проблемную задачу и решают ее; на третьем уровне до обучающихся доводится проблемная ситуация, а ее анализ, выявление проблемы, формулировка задачи и выбор оптимального решения осуществляются самостоятельно. Вся деятельность учащихся сосредоточивается на следующих этапах: подготовка, планирование, исследование, результаты и/или вывод, оценка результатов и процесса. Приходится использовать все свои компетенции. Например, при обсуждении проблемы: технологии будущего, при презентации 3D принтера необходимо было и найти материал, перевести, лишний раз, убедившись, что электронный переводчик плохой помощник, адаптировать техническое описание для устной речи-презентации, подчинив определенной логике, и доказать почему это изобретение актуально для будущего. Активно используемые в бизнес-обучении методы кейсов не находят своего широкого применения из-за их отсутствия самих кейсов, актуальных для изучаемых материалов. Они приводятся в Market Leader,но там своя специфика. Само же написание кейсов требует определенных компетенций и совершенно неуместно требовать от преподавателя иностранного языка еще и их создание. К сожалению, техническое оснащение аудиторий оставляет желать лучшего. Мысли наши уже в веке грядущем, а техническое оснащение в прошлом. Использование интернета трудно переоценить в наше время. К месту, вовремя и по теме он незаменим. Также как и незаменимо использование компьютерных технологий на стадии обучения и контроля знаний. Естественно, что не все можно проверить тестами, хотя они очень разнообразны, но проверить знание грамматики, лексики, понимание текста, как устного, так и письменного возможно. Что очень важно, так это возможность следовать индивидуальной траектории усвоения материала и устранение индивидуальных ошибок. При этом можно не беспокоиться о списывании: у всех разные задания или хотя бы в разной последовательности. Не хватает только самих технических средств обучения. Настораживает то, что в последнее время появилось ошибочное мнение, что при применении модуля “цель – средства – правила их использования – результат”, что составляет ядро любой технологии, в том числе и педагогической, будет неважно, кто будет учить, потому что есть УМК, ТСО и процесс технологизирован вроде бы до мелочей. Сюда же можно отнести излишнюю строгость контроля за соблюдением каждого пункта этого детально расписанного процесса и точно в срок, забывая, что учебная технология означает, прежде всего, вычленение сквозных идей процесса. Невозможно несоблюдение и несоответствие учебному курсу, но отклонения от учебного плана на более мелких отрезках планирования, возникающие из-за ряда объективных причин, подвергаются корректировке в дальнейшем без ущерба для процесса. Личность преподавателя, его компетенции очень важны для обеспечения правильного функционирования всей технологической цепочки. Невозможно модернизировать учебный процесс без внятной и адекватной системы мотиваций по отношению к важнейшей его составляющей части – преподавателю. В заключении хочется подчеркнуть еще раз, что только при овладении опыта прошлого мы будем в состоянии предвосхищать будущее и влиять на него. Поэтому инновации без опоры на традиции приведут нас в никуда. Нельзя строить дом, не заложив фундамент. Традиционные формы и методы не исчезают. Они совершенствуются, основываясь на новейших знаниях, достижениях научно-технического прогресса. Но они не совершенствуются сами по себе. Поэтому так важно в этом технологически- педагогическом процессе, чтобы обучающий обладал достаточными компетенциями, чтобы передать знания, а обучающийся был достаточно компетентен, чтобы эти знания воспринять. И совершенствование их компетенций - не только их личные прихоти и потребности, но это и потребности общества нового типа, в котором все более возрастает роль человеческого капитала. А инновационные технологии только позволяют оптимизировать этот процесс, главной задачей которого является социализация индивида.
МИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА? Человек появляется на свет с потрясающей возможностью обучаться. Приобретая определенные умения и навыки, он адаптируется к тем условиям окружающей его среды, которые существуют на момент его проживания, помогая зарабатывать на хлеб насущный. В старые времена люди, получившие образование, могли прожить, используя, полученные благодаря этому, умения и навыки, всю оставшуюся жизнь, не подвергая их кардинальному пересмотру и оставаясь при этом образованными и востребованными специалистами. Но не таков наш стремительный век, и это ощущаем на себе мы, в нем живущие. Средства производства, условия труда и требования к людям, участвующим в процессе производства за последние десятилетия стремительно изменяются. Пять лет - и информация устаревает, иногда даже еще не попав на книжную полку магазина. То, что было сверхсовременным несколько лет назад, сегодня может быть устаревшей технологией прошлого, которая уже такая древняя, что больше не используется. Постоянные переподготовки, повышения квалификации кое-как сглаживают этот мучительный нервно-затратный процесс “быть в теме “, но как часто мы с грустью замечаем, что опять учили вчерашний день. Традиционная форма трансляции принятых норм мышления и поведения перестала справляться с задачей подготовки человека к жизни в современном обществе, предъявляющего к нему совершенно новые задачи. Современный полноправный представитель постиндустриального общества - это не только познающий, но и действующий и создающий новый продукт на базе приобретенных знаний, умений и навыков в процессе своего познания. Но как подготовить такого специалиста? В условиях лавинообразного потока информации чему отдать приоритет? Традиционная система образования оказалась в кризисе. Так что же делать? Что изучать и как изучать? Может ли считаться достаточным образование, которое воспитывает человека лишь способного адаптироваться к изменениям, происходящим в мире. Очевидно, что этого явно недостаточно. Чтобы идти в ногу со временем, необходимо думать о будущем, планировать будущее, предвосхищать будущее и работать на будущее, основываясь на полученном багаже знаний. Анализируя создавшуюся ситуацию кризиса в современном обществе в 1979 г. в Докладе Римскому клубу «Нет пределов обучению» (Botkin J., Elmandra M., Malitza M., 1979), основными целями человечества были названы выживание и обеспечение человеческого достоинства, что возможно лишь при активном и ответственном построении этого будущего. К этому же времени относят и появление термина инновационное образование, которое позволит индивиду получить те навыки, которые позволят прогнозировать и реагировать и оценивать последствия на инновационные преобразования общества. Реформы образования крупнейших стран мира, отчаянные и непрекращающиеся по сей день споры, которые они вызывают, показывают, насколько актуальна эта проблема, однозначного решения которой нет до сих пор. Каким должно быть соотношение традиционного и инновационного в образовании? Как обеспечить актуальность и востребованность знаний? Как обеспечить усвоение знаний каждого индивида сообщества? При ответе на эти вопросы мы должны помнить, что системообразующим фактором учебно-воспитательного процесса является его цель. Какие задачи стоят перед мировым сообществом сейчас, в ближайшем будущем и в отдаленной перспективе? Какое место занимает наше страна в мировом сообществе сейчас, какие перспективы в ближайшем и отдаленном будущем нас ждут, и к чему мы стремимся? Только отталкиваясь от основной стратегии развития и поставив главные цели, мы можем затем детализировать процесс, наполняя его конкретным содержанием, определяя программы и выбирая методы для достижения желаемого результата. Поэтому при выборе технологии обучения мы всегда отталкиваемся от цели, стоящей перед нами, идет ли речь о высшем учебном заведении, школе или детском саде. Соответственно, разрабатывая технологии обучения для системы высшего профессионального образования, надо учитывать цели образования, содержание будущей производственной деятельности и требования к профессионально важным качествам специалистов. Поэтому, прежде всего, обратимся к Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020, согласно которой “стратегической целью является достижение уровня экономического и социального развития, соответствующего статусу России как ведущей мировой державы XXI века, занимающей передовые позиции в глобальной экономической конкуренции и надежно обеспечивающей национальную безопасность и реализацию конституционных прав граждан”. Поэтому так необходим “переход к инновационному социально ориентированному типу экономического развития” из чего следует важность “непрерывного индивидуализированного образования для всех, развитие образования, неразрывно связанного с мировой фундаментальной наукой”. В Концепции модернизации российского образования Министерства образования Российской Федерации подчеркивается роль образования в преодолении опасности отставания страны от мировых тенденций экономического и общественного развития. Задачи модернизации экономики экономик влекут за собой модернизацию образования, принося существенные изменения в педагогической теории и практике учебно-воспитательного процесса, предлагая иное содержание, иные подходы, иные отношения, иное поведение, иной педагогический менталитет. Суть инновационного образования можно выразить фразой: «Не догонять прошлое, а создавать будущее». После выхода в свет в 2002 г. Концепции модернизации российского образования до 2010 г., где подчеркивалась необходимость формирования ключевых компетенции учащихся, стал активно формироваться компетентностный подход в обучении. Сутью компетентностного подхода является то, что главный результат образования – это не отдельные знания, умения и навыки, а способность и готовность человека к эффективной и продуктивной деятельности в различных социально значимых ситуациях. Поэтому происходит смещение акцентов не столько на передачу знаний, которые постоянно устаревают, сколько на овладение базовыми компетенциями, позволяющими затем – по мере необходимости – приобретать знания самостоятельно. Именно поэтому такое образование должно быть связано с практикой более тесно, чем традиционное. На официальном сайте Совета при Президенте России по реализации приоритетных национальных проектов http://www.rost.ru/projects/education/ed3/ed31/aed31.shtmlдано следующее определение инновационных вузов, призванных являть собой образцы инновационного образования: “Система образования в инновационном вузе должна быть открыта современным научным исследованиям и современной экономике. В учебном плане такого вуза должны присутствовать такие формы обучения, как проектные разработки, тренинги, стажировки на производстве, в научно-исследовательских организациях. Технологическое оснащение учебного процесса должно соответствовать уровню передовой науки”. Там же подчеркивается необходимость реализации для обеспечения инновационного характера образовательной деятельности трех типов процессов: “разработка студентами реальных проектов в различных секторах экономики, проведение исследований фундаментального и прикладного характера, использование образовательных технологий, обеспечивающих студентам возможность выбора учебных курсов”. Особо отмечается, что “инновационная деятельность в сфере высоких технологий невозможна без фундаментальной естественно-научной и математической подготовки, поэтому в инновационных вузах внимание к дисциплинам естественно-научного цикла будет только усилено”. Беря за основу столь высокие ориентиры и учитывая мировые мегатенденции в образовании, такие как, например массовый и непрерывный характер образования, ориентацию на активное освоение способов познавательной деятельности, адаптацию процессов к потребностям личности, обеспечивая возможности самораскрытия можно предвидеть те направления, которые повлекут за собой изменения в применяемых педагогических технологиях. Причем, сейчас уже никого не удивляет применения термина технологии применительно к образовательному процессу. По определению ЮНЕСКО “педагогическая технология - это системный метод создания, применения и определения всего процесса преподавания и усвоения знаний с учетом технических и человеческих ресурсов и их взаимодействия, ставящий своей за дачей оптимизацию форм образования”. Ставя перед собой цели, мы проектируем этот процесс, наполняя его определенным конкретным содержанием и контролируя качество достижения целей, выбирая методы, формы и средства, которые позволяют оптимально решить поставленные задачи. При этом мы прекрасно понимаем и роль обучающего и роль обучаемого в учебном процессе. В этом всем вроде бы понятном алгоритме действия заключаются основные трудности. Термины инновационное образование, компетентностный подход так часто к месту и не к месту используются, что забывается основная цель, ради которой это было придумано. А целью является дать по возможности такой универсальный инструмент познания и взаимодействия с окружающей действительностью, используя который можно совершенствовать свои компетенции, основываясь на уже полученном, имеющемся знании, добавляя и нанизывая на него, то необходимое, что позволит реагировать и на вызовы настоящего и будущего. Более того, сосредотачиваясь только на инновациях, мы забываем, что общество существует только в единстве традиций и новаций. Все наши знания не берутся ниоткуда. Они приходят из прошлого опыта. Если мы забываем о прошлом, то “рвется связь времен”, стирается социально-культурная память, и время человека ограничивается только настоящим. О будущем он может и не подумать. Тогда наступит стагнация, но уже не от постоянного тиражирования опыта прошлого. Применяя разнообразные технологии при подготовке студентов переводу в сфере профессиональной коммуникации, мы обязаны принимать во внимание качество исходного материала. После всех благих начинаний, связанной с модернизацией школы, мы получаем студентов, которые с трудом поддаются обучению. На мой взгляд, целый комплекс причин приводит к этому. Это и реализация одного из основополагающих принципов и направлений развития современной системы образования - вариативности на практике, когда количество часов отведенных на изучение разных дисциплин резко варьируется в зависимости от выбранного профиля, начиная с пятого класса. Выбирающим физико-математические и естественно-научные профили русский язык необходим хотя бы для сдачи ГИА и ЕГЭ с обязательным тестовым заданием, с которым можно справиться при некой доли везения или умения списать или еще каких-либо благоприятных причин, даже при отсутствии любых знаний. Этот минимальный набор компетенций они демонстрируют, переводя “ихнии книги” и “дорогие цены” нимало не смущаясь. Мучителен обычно бывает процесс высказывания или сообщения по какой либо теме. Откровением является то, что идеи каждой группы должны быть расположены в логической последовательности, используя либо дедуктивную (порядок рассуждения определен порядком аргументации: главная идея, второстепенная идея…заключение), хронологическую ( при описании причинно – следственных связей: первый, второй…), структурную ( описывая каждую составляющую структуры по порядку следования) или сравнительную последовательности (разбиение на категории требует описание структур в порядке значимости: первый, второй,…). Иностранный язык может за ненадобностью выпасть из поля зрения аттестации совсем. Добавим сюда огромное количество учебников по предмету, по многим из которых либо невозможно заниматься самостоятельно, либо объем информации таков, что не поддается запоминанию. Всего так много, что не понятно, что же запоминать. Грамматика сложная, но ей отводиться очень второстепенное значение. Мало упражнений, которые помогли бы усвоить новую грамматику и лексику и подготовить грамотное логически выстроенное высказывание. (Английский язык. Издательство “Просвещение”, 2006 В. П. Кузовлев, Н.М. Лапа, Э. Ш. Перегудова и др.) Более сбалансированным является учебник Spotlight (Английский язык. Ю. Э. Ваулина, И. Эванс, Дж. Дули, О. Е. Подоляко. М. Express Publishing: Просвещение. Он очень перекликается с серией Enterprise с теми же И. Эванс, Дж. Дули издательства Express Publishing, но, к сожалению, не обладает всеми ее достоинствами, перевод практически отсутствует. Проблема заключается в том, что при вполне успешном прохождении промежуточных и итоговых тестовых работ, справляясь с ответами на вопросы по тексту при переводе, оказывается, что некоторые фразы, а то и целые абзацы были не поняты. Очевидно, при адаптации к учебному плану российских школ остались те же темы, лексика, грамматика, но с меньшим количеством упражнений, оттачивающими эти навыки. Издательство Дрофа выпускает серию учебников для общеобразовательных школ, созданными также известными специалистами в области преподавания языков Афанасьевой О.В. и Михеевой И.В., где переводу также уделяется мало внимания. Несмотря на всесторонние попытки именно технологизировать процесс, чтобы независимо от того, где и кто преподает иностранный язык, учитель с его профессиональными компетенциями по-прежнему главный проводник в мир знаний. Увы, не всегда повышение уровня зарплаты связано с повышением уровня преподавания. Еще одной важной причиной появления студентов, сильно отличающихся от своих предшественников и не в лучшую сторону, при все возрастающем росте значимости иностранного языка при подготовке специалистов являются просчеты менеджмента. Например, КРФ РАНХ и ГС при Правительстве РФ считает изучение двух иностранных языков с обязательным английским своим конкурентным преимуществом, делается упор на проектный подход и активное вовлечение умений использовать иностранные языки при решении различных кейсов. Удивительно, но студенты приходят туда лучше подготовленные по языку. Еще одна проблема, с которой мы сталкиваемся в настоящий момент: децелерация, что означает массовое торможение в интеллектуальном, психическом и физическом развитии детей и подростков вследствие объективных причин (экология, социальная фрустрация, массовая алкоголизация населения и др.), которая стала ощущаться в России в середине 90-х годов прошлого века. Что же мы можем предоставить вниманию пришедших к нам студентов, с одной стороны избалованных обилием различных, красочных источников информации, когда им кажется, что они все проходили и все могут, а с другой стороны являют почти полное отсутствие компетенций с другой. Как часто бывает у студентов при переводе, что (часто используя свои новейшие гаджеты) переведя все слова, они не могут понять смысл предложения, упуская из виду, что многие слова и грамматические формы имеют не одно значение. Словосочетания и фразеологические обороты ставят их в тупик. К сожалению, нет единого учебного пособия, пользуясь которым можно бы было решить все проблемы сразу. Хочется еще раз подчеркнуть, что, несмотря на огромное количество исследований в области управления, где огромное внимание уделяется стимулированию творческого потенциала сотрудников, особенно на предприятиях, обеспечивающих инновационное развитие, при стимулировании преподавательского состава обычно используется метод кнута, репрессий и увольнений, что не вдохновляет на написание учебных пособий и другие творческие порывы. Подавляющая масса грубейших ошибок при переводе происходит из-за неправильного восприятия самых элементарных грамматических форм, поэтому просто необходимо совершенствовании грамматики. Традиционно хороши учебники английского языка - Бонк Н.А., Котий Г.А., Лукьянова- Издательство: ГИС; Грамматика английского языка - Н.А Голицынский Ю.Б., Голицынская Н.А. -Издательство: Каро; также используются различные уровни Essential /English Grammar in Use with Answers - Raymond Murphy- Издательство:Cambridge University Press; учебные пособия серии Round-Up: English Grammar Book+Teacher's Guide-VirginiaEvans- Издательство: Longman, но лексическое наполнение этих пособий часто не совпадает с изучаемым материалом, что вызывает трудности. При выборе лексического материала необходимо учитывать интересы студентов (обсуждаемые проблемы должны вызывать интерес и отклик) и будущую профессиональную деятельность, которая может включать и международные контакты с непосредственным общением с коллегами на английском языке на различные темы. Тут опять выручают иностранные учебники, в которых должным образом развиваются и говорение, и аудирование, и чтение, и письмо. Интересен в этом плане УМК - Enterprise -Evans Virginia , Dooley Jenny, в котором последовательно, шаг за шагом строятся логические цепочки высказываний, по основным значимым темам. Учитывая трудовую деятельность, необходимо умение проходить собеседование, делать презентации, проводить собрания и деловые встречи, разговаривать по телефону, составлять отчеты, писать резюме (даже студентам-химикам) и читать графики. Это всегда вызывает неподдельный интерес. Огромное количество материала на эту тему есть в учебниках Market Leader- Издательство: Pearson Education Limited, и в New Insights into Business-G.Tullis, T. Trappe-Издательство: Longman . Это немыслимое количество материала необходимо найти, осмыслить и подготовить, что конечно требует время. Так требованием времени является не просто приобретение и воспроизводство опыта прошлого, а приобретение инструментария для решения совершенно новых проблемных ситуаций. Это нашло свое отражение в широком использовании проектного подхода. Метод проектов используется тогда, когда для решения исследовательской творческой задачи требуется использовать знания из различных отраслей и применение различных исследовательских методик. Идеально, когда это реальная проблема реального сектора экономики. В иных ситуациях может быть трудно сформировать проектное задание так, чтобы оно соответствовало уже имеющимся компетенциям. Хотя особенность преподавания иностранного языка и заключается как раз в изучении великого множества тем и связанных с этими темами проблемами. Можно различить несколько различных уровней в постановке проблемы. На первом уровне преподаватель сам анализирует проблемную ситуацию, выявляет проблему, формулирует задачу и направляет студентов на самостоятельный поиск путей решения; на втором уровне ситуация анализируется совместными усилиями, преподаватель подводит к проблеме, а студенты самостоятельно формулируют проблемную задачу и решают ее; на третьем уровне до обучающихся доводится проблемная ситуация, а ее анализ, выявление проблемы, формулировка задачи и выбор оптимального решения осуществляются самостоятельно. Вся деятельность учащихся сосредоточивается на следующих этапах: подготовка, планирование, исследование, результаты и/или вывод, оценка результатов и процесса. Приходится использовать все свои компетенции. Например, при обсуждении проблемы: технологии будущего, при презентации 3D принтера необходимо было и найти материал, перевести, лишний раз, убедившись, что электронный переводчик плохой помощник, адаптировать техническое описание для устной речи-презентации, подчинив определенной логике, и доказать почему это изобретение актуально для будущего. Активно используемые в бизнес-обучении методы кейсов не находят своего широкого применения из-за их отсутствия самих кейсов, актуальных для изучаемых материалов. Они приводятся в Market Leader,но там своя специфика. Само же написание кейсов требует определенных компетенций и совершенно неуместно требовать от преподавателя иностранного языка еще и их создание. К сожалению, техническое оснащение аудиторий оставляет желать лучшего. Мысли наши уже в веке грядущем, а техническое оснащение в прошлом. Использование интернета трудно переоценить в наше время. К месту, вовремя и по теме он незаменим. Также как и незаменимо использование компьютерных технологий на стадии обучения и контроля знаний. Естественно, что не все можно проверить тестами, хотя они очень разнообразны, но проверить знание грамматики, лексики, понимание текста, как устного, так и письменного возможно. Что очень важно, так это возможность следовать индивидуальной траектории усвоения материала и устранение индивидуальных ошибок. При этом можно не беспокоиться о списывании: у всех разные задания или хотя бы в разной последовательности. Не хватает только самих технических средств обучения. Настораживает то, что в последнее время появилось ошибочное мнение, что при применении модуля “цель – средства – правила их использования – результат”, что составляет ядро любой технологии, в том числе и педагогической, будет неважно, кто будет учить, потому что есть УМК, ТСО и процесс технологизирован вроде бы до мелочей. Сюда же можно отнести излишнюю строгость контроля за соблюдением каждого пункта этого детально расписанного процесса и точно в срок, забывая, что учебная технология означает, прежде всего, вычленение сквозных идей процесса. Невозможно несоблюдение и несоответствие учебному курсу, но отклонения от учебного плана на более мелких отрезках планирования, возникающие из-за ряда объективных причин, подвергаются корректировке в дальнейшем без ущерба для процесса. Личность преподавателя, его компетенции очень важны для обеспечения правильного функционирования всей технологической цепочки. Невозможно модернизировать учебный процесс без внятной и адекватной системы мотиваций по отношению к важнейшей его составляющей части – преподавателю. В заключении хочется подчеркнуть еще раз, что только при овладении опыта прошлого мы будем в состоянии предвосхищать будущее и влиять на него. Поэтому инновации без опоры на традиции приведут нас в никуда. Нельзя строить дом, не заложив фундамент. Традиционные формы и методы не исчезают. Они совершенствуются, основываясь на новейших знаниях, достижениях научно-технического прогресса. Но они не совершенствуются сами по себе. Поэтому так важно в этом технологически- педагогическом процессе, чтобы обучающий обладал достаточными компетенциями, чтобы передать знания, а обучающийся был достаточно компетентен, чтобы эти знания воспринять. И совершенствование их компетенций - не только их личные прихоти и потребности, но это и потребности общества нового типа, в котором все более возрастает роль человеческого капитала. А инновационные технологии только позволяют оптимизировать этот процесс, главной задачей которого является социализация индивида.
2.
Профессии религиозной и оккультной деятельности сквозь призму социологии профессий и профессиональных групп (публикация автора на scipeople)
С. А. КРАВЦОВ, А. Н. НОСИКОВ
, 2012
В статье рассматривается понятие "стигма" по отношению к ряду профессиональных названий работ (астролог, ворожея, целитель и другие), как проявление коммуникативных механизмов в плоскости отношений "профессионал – общество". Исследован алгоритм стигматизации. Рассмотрены нормативно-правовые документы государства, которые регламентируют профессиональную деятельность таких видов занятий в Украине и рассмотрены аналогичные международные нормативно-правовые акты, в которых также предусмотрена профессиональная эзотерическая деятельность. Выявлена разносторонность подходов общества к оцениванию профессиональных названий работ по видам экономической деятельности, в частности, (позитивного отношения к профессиям религиозной сферы, и наоборот), негативного отношения к профессиям эзотерической деятельности. Кроме того, предоставление государством возможности функционирования экономической деятельности экстрасенсов в правовом поле вызывает негативное восприятие и возмущение со стороны представителей религиозной сферы как социальной группы, которая пытается перенести собственные стандарты морали на социально-трудовую и профессиональную сферы в отношении других социальных групп. Выдвинуто предположение о том, что (инициаторы стигматизации ошибочно смешивают учение о духовности и морали своей социальной группы с атрибутивными стандартами экономики труда и законодательными актами государства), негативные коммуникативные механизмы взаимодействия профессиональных групп распространяются на социум в случае трансформации их социальных статусов, в том числе – легитимизации.
В статье рассматривается понятие "стигма" по отношению к ряду профессиональных названий работ (астролог, ворожея, целитель и другие), как проявление коммуникативных механизмов в плоскости отношений "профессионал – общество". Исследован алгоритм стигматизации. Рассмотрены нормативно-правовые документы государства, которые регламентируют профессиональную деятельность таких видов занятий в Украине и рассмотрены аналогичные международные нормативно-правовые акты, в которых также предусмотрена профессиональная эзотерическая деятельность. Выявлена разносторонность подходов общества к оцениванию профессиональных названий работ по видам экономической деятельности, в частности, (позитивного отношения к профессиям религиозной сферы, и наоборот), негативного отношения к профессиям эзотерической деятельности. Кроме того, предоставление государством возможности функционирования экономической деятельности экстрасенсов в правовом поле вызывает негативное восприятие и возмущение со стороны представителей религиозной сферы как социальной группы, которая пытается перенести собственные стандарты морали на социально-трудовую и профессиональную сферы в отношении других социальных групп. Выдвинуто предположение о том, что (инициаторы стигматизации ошибочно смешивают учение о духовности и морали своей социальной группы с атрибутивными стандартами экономики труда и законодательными актами государства), негативные коммуникативные механизмы взаимодействия профессиональных групп распространяются на социум в случае трансформации их социальных статусов, в том числе – легитимизации.
Профессиональная отечественная сфера как многовекторная, сложная структурированная стратификационная система рассматривается под разными углами, например, как система, в которой: "статистические службы собирают и систематизируют информацию относительно профессионального распределения занятых и безработных, доходов, условий труда, профессиональных заболеваний и тому подобное; законодательные органы используют статистику профессий с целью разработок и проведения экономической и социальной политики относительно занятости, доходов, охраны труда, образования и профессиональной подготовки; начальники (авт.) отделов кадров всех субъектов хозяйствования (предприятий, учреждений и организаций) хозяйства соответствующие профессиональные стандарты; службы занятости классифицируют вакансии и поисковики работы для эффективного отбора рабочих мест; миграционные службы применяют классификацию для контроля и анализа международной миграции, набора и трудоустройства работников, принятия решений относительно разрешения на работу или визу; социологи используют профессию как "большую группу людей, которые объединены общим родом занятий, трудовой деятельностью" [Осипов, 2000: с. 276] (авт.) при изучении отличий в социальных позициях, жизненных стилях и поведении, в анализе социальной и экономической структуры общества и её динамики" [Симончук, 2008: с. 26]. Все эти признаки учтены в национальном стандарте Украины – Классификаторе профессий, который легитимизует любую профессию на методологическом уровне во время научных исследований, в том числе и в отраслевой социологии, в частности: социологии профессий и профессиональных групп, социологии труда и прочих. В последние же годы, все чаще предметом дискурсивного рассмотрения и объектом заметного внимания общества становится стигма. По мнению И. Гоффмана, стигма определяется "как обозначение качества, которое показывает какое-то позорное свойство индивида" [Goffman, 1968: с. 3]. Аналогичную трактовку стигмы находим в отечественных научных изданиях, где это понятие понимается как: "знак бесчестия, которое накладывается на индивида другими индивидами или социальными группами, – любая негативная санкция или неодобрение чьей-либо неконформности" [Осипов, 2000: с. 350]. Относительно актуализации этого понятия в конструкты с профессионально-классификационной сферой, можно сказать, что стигматизация человека с точки зрения определения его профессии, которая якобы не отвечает социальной антиципации общества, проявляются тогда, когда действуют коммуникативные механизмы такого конструкта. С одной стороны, в развитых демократиях должна существовать политкорректность, и потому "навешивание ярлыков", как и стигма, – явление аморальное, с другой - образ человека специфических – в определённые исторические периоды, маргинальных – профессий (занятий), воспринимается частью общества (которая неосведомлённа, имеет фобию к ним или является акторами конкурентных социальных групп) не только как аморальный, но и как общественно-опасный род занятий. Если принять во внимание постулат, сформулированный М. Кастельсом [Кастельс, 2000] и Ю. Хабермасом [Хабермас, 2000], о переходе современного общества к новой модели организации социальных отношений, где главную роль играют коммуникативные процессы и технологии, то можно допустить, что причина негативного отношения к той или иной профессии кроется в структуре и содержании коммуникативных механизмов, которые обеспечивают взаимодействие представителей этих профессий с другими людьми, a распределения общественных статусов - во взаимодействии с другими социальными группами. Такого рода дискурс наводит на мысль о наличии проблем коммуникативного характера в обществе. Опираясь на теорию коммуникативного действия Ю. Хабермаса [Хабермас, 2000] можно утверждать, что коммуникативные процессы имеют цель достижение консенсуса в обществе ради сохранения стабильности. В данном же случае возникает конфликтная ситуация на уровне "религия и обычаи", которые, в определённой степени, дезорганизуют и дестабилизируют жизнь, и перефразируя Т. Парсонса, делают невозможным выполнение главного задания общества – предупреждение конфликтов и поддержание бесконфликтных отношений между его элементами [Парсонс, 1996]. Также в теоретическом аспекте безусловный интерес представляют работы П. Бурдье, который особое внимание уделяет процессам номинации, видя в них проявление властных функций. Учёный считает, что одна из самых простых форм политической власти проявляется во многих архаичных обществах как почти магическая власть: возможность называть и вызывать к существованию с помощью номинации. Сегодня в Украине за право стигматизировать в условиях постиндустриального общества борются не только властные структуры, которым, по П. Бурдье, принадлежит исключительное право на такие действия, но и влиятельные социальные группы, в том числе религиозные и общественные организации. При этом характерно, что объектом для стигмы становятся профессиональные группы, которые включены в институциональную структуру социума. Поэтому в данном контексте особенного значения приобретает исследования коммуникативных механизмов, которые характеризуют отношения в плоскости "профессионал - общество". На сегодня имеются лишь одиночные научные публикации, которые касаются исследований вопросов стигматизации людей, которые занимаются нетрадиционными видами деятельности (занятиями). В частности, следует отметить таких ученых и исследователей, как П. Романов, Е. Ярская-Смирнова, Т. Щепанская, Г. Кравченкова, М. Русакова и другие. Так, например, в работах П. Романова и Е. Ярской-Смирновой рассматриваются основные теоретические подходы к изучению повседневного существования профессий и профессиональных групп, неявных социальных взаимодействий, неформальных отношений, культурных практик, которые обычно скрыты от внимания внешних наблюдателей. Исследование этих аспектов выходит на вопрос о знании, который формируется в ходе работы у разных участников профессиональных групп, разделённых статусными позициями, но объединённых одним делом и общим миром повседневности. Анализ научной проблемы показывает, что среди отечественных социологов распространены нормативистские атрибутивные толкования профессионализма, однако заметные и новые тенденции. Современные отечественные исследования профессий развиваются в направлениях феноменологии и социальной критики, опираясь на полевую этнографию и социокультурный анализ символических форм повседневности профессиональных групп и сообществ. Т. Щепанская в своих трудах рассматривает проблемные вопросы антропологии профессий, в том числе относительно исследований профессиональных субкультур, структур повседневности, традиций, фольклора разнообразных профессиональных сред. Исследователь одного из аспектов организации и функционирования коммуникации А. Касьянова анализирует характер и факторы изменений дискурсивных формаций и практик в рамках представлений о "профессии" целителей на селе. В то же время в большинстве случаев подобные исследования носят дискурсивный риторический характер, зато отсутствуют труды исследующие стигматизацию сквозь призму коммуникативных отношений между социальными группами как представителями профессиональных кругов, которые де-факто легитимизированы в обществе. Опыт Украины интересен тем, что здесь в национальном масштабе проявился заметный дискурс вокруг профессий, который, по нашему мнению, имеет все признаки стигматизации. Речь идёт о таких профессиональных названиях работ как "Астролог", "Ворожея", "Хиромант", "Целитель", которые периодически становятся предметом этого диалога в обществе . Собственно, чего же добиваются авторы проекта Закона Украины "О внесении изменений в некоторые законодательные акты (относительно запрещения деятельности экстрасенсов, знахарей, ворожей, хиромантов и услуг по предсказанию будущему (судьбы)"? Во-первых: запретить рекламу и пропаганду на телевидении, в печатных и других СМИ деятельности экстрасенсов, знахарей, ворожей, хиромантов и услуг по предсказанию будущего (судьбы), трансляции передач и программ (художественных и документальных) или видеосюжетов подобного содержания. Во-вторых: установить административную ответственность за подобные действия. Пытаясь ответить на традиционный в таких случаях вопрос: "Кому это выгодно?", не следует забывать, что каждый вид конкуренции имеет конкретную экономическую почву, которая обеспечивает жизнедеятельность определённых социальных институтов (общественные и религиозные объединения, большие корпорации, малые предприятия и тому подобное). Персонифицированные составляющие таких социальных институтов, в качестве которых выступают работодатели и работники, являются субъектами экономической деятельности и рассматриваются как типичные акторы профессиональных групп. В настоящей статье они рассмотрены сквозь призму профессиональной классификации, как наименования профессий в системе государственной регуляции рынка труда. Определенная закономерность наблюдается в том, что условия и организацию работы, к примеру, целителя (лица, которое не имеет специального медицинского образования, но владеет определённым объёмом профессиональных знаний и умений в отрасли народной и нетрадиционной медицины) формализовано ещё в 1996 г. (приказом МОЗ Украины от 11.02.1998 № 36 "Об утверждении Положения об организации работы целителя, который осуществляет медицинскую деятельность в отрасли"), однако возмущение со стороны оппонирующих социальных групп это событие не вызывало. И только после того, как выяснилось, что рядом с оккультными профессиями в Классификаторе профессий находятся и профессии религиозной сферы (диакон, проповедник и т.п.) – противостояния между сторонниками и противниками оккультной деятельности приобрело новую остроту. На чем же формально основывается инициатива запрещения оккультных профессий? Если это негативная общественная оценка, то уместно привести результаты социологического исследования проведённого Украинским Центром экономических и политических исследований им. А. Разумкова "Насколько Вы доверяете представителям следующих профессий?" . Наибольший рейтинг недоверия (полностью не доверяют) получили такие профессии как: Проститутка (55,7%), Политик (35,7%), Народный целитель (27,0%), Астролог (24,6%), Милиционер (22,1%), Страховой агент (20,80%), Банкир (19,8%), другие получили меньше 15,0%. То есть, общественным недоверием охвачены и другие общественно обсуждаемые профессии, о возможном запрещении которых речь вообще не идёт, а следовательно априори мера социального доверия/недоверия не может быть почвой для запрета профессиональной деятельности. По нашему мнению, справедливым может оказаться предположение о том, что те, кто пытается действовать по старым принципам решения спорных вопросов в обществе (например, силой или применением негативной стигмы) – неуверены в себе, в своих возможностях реально влиять на общественные процессы. То есть, они не идентифицировались в обществе как образцы нравственности и духовности, не осуществляют должным образом просветительскую деятельность относительно "греховности" магических обрядов и других эзотерических практик, не пытаются уменьшать спрос на "ведунов" среди человеческих масс силой логики и здравого смысла. Перефразируя тезис Н. Костенко о том, что в качестве одной из легитимационных технологий в обществе, рядом с другим, выступает "культивация оценочного и ироничного контекстов, которые подкрепляют признание "уверенной" или "неуверенной" идентичности", можно говорить об аморальности "неуверенной" идентичности, которая использует негативную стигматизацию. В любом случае деятельность представителей эзотерических профессий, на наш взгляд, является тривиально патетической, то есть такой, которая хотя и выступает как неординарная деятельность, но натурализовалась в обществе и является повседневным явлением [Костенко, 2001: с. 87]. Исходя из теоретических конструктов исследования феномена стигматизации, можно выделить основные компоненты её начального этапа (Рисунок). То есть, сообщество религиозных организаций и некоторые представители государственной власти (инициаторы), применяя СМИ и возможности института законодательной власти (коммуникаторы), навешивают ярлык на деятельность астрологов, ворожей и др., которая будто является аморальной, "противозаконной" (стигма) с целью убеждения общественности (адресат) в социально опасных последствиях такой деятельности и дальнейшего её запрета (цель стигмы). Рассмотрение конструкта этапов появления любых стигматизационных процессов, в частности, и в профессиональной сфере, наталкивает на мысль об определённом несовершенстве теории стигматизации. Согласно теории стигматизации люди не могут достичь взаимопонимания друг с другом, поскольку расходятся в своих интересах и взглядах на жизнь; при этом те, кто находятся во власти, имеют возможность навязывать свои взгляды и принципы в нормах, которые управляют институциональной жизнью, и с успехом навешивают негативные ярлыки на нарушителей этих норм. Их интересует процесс, в результате которого отдельные личности получают клеймо девиантов и начинают рассматривать своё поведение как девиантное, о чем идёт речь в труде Г. Беккера "Аутсайдеры", в котором, среди прочего, он отмечает: "Социальные группы создают отклонение, создавая правила, нарушение которых складывает отклонение, применяя эти правила к отдельным индивидам и наклеивая на них ярлык девиантов. С этой точки зрения, отклонение – это не свойство действий индивида, а скорее следствие применения другими индивидами правил и санкций к "нарушителю". Девиант – это тот, на кого удалось наклеить этот ярлык; девиантное поведение – это поведение, на которое люди наклеили ярлык девиантного. Отклонение есть результат взаимодействия между некоторой социальной группой и тем, кого группа считает нарушителем правила" [Бeккeр, 1998: с. 61 – 62]. По нашей же гипотезе, несовершенство теории стигматизации заключается в том, что не всегда социальные группы, которые получили стигму, склонны проявлять (да и в действительности не проявляют) девиантное поведение. Рассматривая алгоритм начального этапа стигматизации, обратимся к вышеприведённым результатам социологического опроса, проведённого Центром им. А. Разумкова. Проститутка и соответствующие представители этой социальной группы, которым в большинстве не доверяет общество, также стигматизированы, как и народные целители, астрологи. Однако, первые оцениваются социумом как девианты, например, "проститутки – наркоманы – ВИЧ-инфицированные – воры – плохие родители" и тому подобное, и в большинстве своём сами рассматривают собственное поведение как девиантное, подтверждая теоретическое определение девиации. Последние же (целители), которые тоже не имеют доверия со стороны украинцев и чувствуют на себе клеймо стигмы, не проявляют признаков девиантного поведения, больше того, пытаются защитить своё профессиональное звено теми же коммуникативными приёмами, что и их оппоненты . Таким образом, пока конфликты длятся между теми профессиональными группами, которые не формализованы на уровне признания их профессиональной деятельности со стороны государства, они локализованы на социальном фоне "старого дискурса", не приобретая общественных масштабов. Но, утверждаясь в профессиональном кругу и получив своеобразный мандат в виде признанных профессий, эти профессиональные группы переносят свои конфликты за пределы своих институций на глобальный социальный уровень, что и наблюдается в наши дни. Ярким примером в сравнении с исследованиями Центра им. А. Разумкова, в подтверждение выдвинутой гипотезы, могут послужить исследования российских социологов аналитического центра Юрия Левады "Как россияне разрешают психологические проблемы"?, проведённого 25.08.2010 г. Среди ряда вопросов было предложено такое: "обращались ли вы когда-нибудь к услугам ворожеи, мага, народного целителя для снятия приворота, порчи, венца безбрачия, для приворота или в других оккультных целях, и, если так, то как часто"?. Оказалось, что 20,0% респондентов хоть бы раз в жизни воспользовались услугами того или другого экстрасенса, из них 68,0% отметили, что народные целители, ворожеи или маги в той или другой мере помогли решить их проблемы. Выводом этого исследования стало то, что среди россиян большой популярностью пользуются услуги представителей оккультных наук. Важно отметить, что профессии религии и эзотерики в Российской Федерации не внесены в государственные профессиональные стандарты, то есть профессиями они не признаны. Следовательно, коммуникативные механизмы их взаимодействия, которые находятся в конфликте, остаются на социальном фоне "старого дискурса", не приобретая "новых практик". По-видимому, есть основания считать, что стигматизация выполняет функцию перенесения собственных недостатков на "другого", образ которого позволяет оправдывать собственную аморальность. Если принять тезис Е. Головахи о том, что "моральные нормы человеческой порядочности и ответственности, которые регулируют повседневное поведение людей, их взаимоотношения в разных ситуациях общения и деятельности, рассматриваются большинством взрослого населения Украины как нормы поведения "моральных аутсайдеров" [Головаха, 2002: с. 20], то возникает встречный вопрос: могут ли судить о нравственности или аморальности субъектов стигматизации ("ведунов") для общества в целом инициаторы запрета их деятельности? По мнению А. Касьяновой, дискурс об оккультных профессиях является присущим для тех сообществ, где взаимообусловлены социально-экономические процессы распада, например, в аграрных предприятиях и коллективных хозяйствах, которые побуждают акторов заполнять новое социальное пространство [Касьянова, 2008: с. 67 – 68]. В то же время географическая составляющая в разрезе "город-село" не играет в данном случае существенную роль, потому что имеют место неодиночные случаи, когда к ворожеям и астрологам обращались лидеры некоторых развитых государств [Китаев, 2006]. Не опровергнутым на научном уровне является и тезис, что традиционная наука и эзотерика имеют свои точки соприкосновения, к которым можно отнести, например, некоторые положения учения В. Вернадского о биосфере и ноосфере, в котором учёный задавался вопросом: как мысль, которая не является формой энергии, может изменять материальные процессы? [Вернадский, 1944: с. 119-120]. Кроме того, как отмечают исследователи сверхъестественных феноменов человека, современный этап развития человечества отмечается так называемым "феноменом детей-индиго", мозг которых работает в несколько раз быстрее, чем мозг обычного человека [Дорин, 2007]. Так правильно ли будет в начале ХХІ ст. вопреки проявлениям объективной реальности всех одарённых особыми способностями людей считать маргиналами? По нашему мнению, украинское общество пока что не получило никаких обоснованных доводов для определения действий акторов нетрадиционных знаний как общественной девиации (по выражению Ф. Танненбаума, "драматизации зла" [Tannenbaum, 1938]). Поэтому, говоря о запрещении какой-либо профессии, следует иметь в виду именно профессию, со всеми ее атрибутивными признаками в системе номинационной регуляции государством процессов труда занятого населения. В этом смысле уместно было бы рассмотреть содержательную часть институциализации оккультных профессий. Их деятельность сегодня легализируется номинационными актами государства, которыми, среди прочего, являются: - классификаторы: Национальный классификатор Украины ДК 009:2005 "Классификация видов экономической деятельности" (КВЭД, секция О "Предоставление коммунальных и индивидуальных услуг; деятельность в сфере культуры и спорта", раздел 93 "Предоставления индивидуальных услуг", класс 93.05 "Предоставления других индивидуальных услуг") и Национальный классификатор Украины ДК 003:2010 "Классификатор профессий" (раздел 5 "Работники сферы торговли и услуг"); - положение Конституции Украины, в частности, части первой ст. 43, которая декларирует, что "каждый имеет право на труд, который включает возможность зарабатывать себе на жизнь трудом, который он свободно избирает или на которую свободно соглашается", и части первой ст. 41, согласно которой: "каждый имеет право владеть, пользоваться и распоряжаться.. результатами своей интеллектуальной, творческой деятельности". Кроме того, практика "запрещения на профессию" в данном случае не согласуется с соответствующими положениями Законов Украины "Об информации" и "О рекламе". Так, в соответствии со ст. 9 Закона Украины "Об информации" "все граждане Украины, юридические лица и государственные органы имеют право на информацию, которая предусматривает возможность свободного получения, использования, распространения и хранения сведений, необходимых им для реализации своих прав, свобод и законных интересов, осуществления заданий и функций". Согласно ст. 6 данного Закона одним из главных направлений государственной информационной политики является обеспечение доступа граждан к информации, а ст. 29 запрещается ограничение права на получение открытой информации; - положением главы 3 Хозяйственного кодекса Украины, в которой, среди прочего, отмечено, что хозяйственная деятельность, которая осуществляется для достижения экономических и социальных результатов и с целью получения прибыли, является предпринимательством. Главою 5 этого же Кодекса определены конституционные основы правопорядка в сфере ведения хозяйства, а именно: "экономическая разнообразность, право каждого на предпринимательскую деятельность, не запрещённую законом, определение исключительно законом правовых принципов и гарантий предпринимательства; обеспечение государством защиты конкуренции в предпринимательской деятельности, недопущения злоупотребления монопольным положением на рынке, неправомерного ограничения конкуренции и недобросовестной конкуренции, определения правил конкуренции и норм антимонопольной регуляции исключительно законом". Следовательно, можно считать, что деятельность представителей "эзотерической" сферы как профессиональной субкультуры, которая формируется по профессиональным, а кое-где и корпоративными признаками, отвечает целям регулирующей политики государства в сфере предпринимательства. Можно привести и такой аргумент: эту сферу также институциолизировано в других обществах. Последствиями международного обмена информацией является то, что: - в Классификаторе профессий трудовая деятельность "ведунов" согласована с Международной стандартной классификацией занятий 1988 (ISCO-88) но представленная следующими профессиями: "астролог", "ворожея", "хиромант", – соответственно в ISCO-88 предвидены, среди прочего, такие профессиональные группировки и профессиональные названия работ, к которым принадлежат, : в единичной (начальной) профессиональной группе 5151 "Астрологи и подобные работники" – Астролог (Astrologer), в единичной (начальной) профессиональной группе 5152 "Вещуна судьбы, хироманта и подобных работников" – Вещун судьбы (Fortune-teller), Нумеролог (Numerologist), Хиромант (Palmist) [ISCO-88, 1998: с. 144–145]; - необходимость учёта реально существующих профессиональных занятий предвидена и в соответствующих атрибутивных актах конкретных стран, в том числе стран – членов Европейского Союза. Например, в Стандартной профессиональной классификации Великой Британии (Standard Occupational Classification – SOC) предвидены профессиональные названия работ астролога, вещуна, хироманта; - такой подход отвечает Международной статистической классификации видов деятельности Европейского союза – Nomenclature of activities European Community (NACE, revision 1, mod. 7). В этом контексте заметим то, что среди заданий, которые стоят перед профессионально-классификационной сферой, красной нитью проходит обеспечение информационной поддержки в решении таких статистических заданий, как расчёты численности работников, систематизация статистических данных труда по профессиональным признакам; разработка соответствующих прогнозов относительно занятости, участие в периодических обзорах Международной организации труда (МОП), контроль и анализ международной миграции и тому подобное. Таким образом, негативная номинация отдельных профессий неминуемо сделает невозможным сопоставление статистической информации в сфере труда на международном уровне путём классификации и кодировки соответствующих профессиональных группировок и профессиональных названий работ, а также определения для них официальных названий и проведения переписей населения. То есть, социально-экономические последствия безосновательной стигматизации путём запрещения любой профессии (группы профессий) будут иметь прямо противоположный декларируемому общественный резонанс. Вспоминая высказывание С. Московичи о "примере того, как часто неслыханные, угрожающие идеи не имеют в своей основе ни логики, ни здравого смысла" [Московичи, 1995], находим подтверждение потому в одном из основных профессиональных периодических печатных изданий Украины для руководителей и топ-менеджеров – журнале "Работодатель". В результате анализа этого общенационального издания за период из 1 января в 2008 г. до августа в 2010 г. (общее количество номеров сложили 32 единицы) было выявлено 15 статей, посвящённых нумерологии. В статьях, автором которых является нумеролог И. Мельниченко, предложены практические советы, которые, с ненаучной точки зрения, должны помогать работодателям и другим читателям журнала в повседневной жизни. Выводы В процессе стигматизации задействованы как номинационные (институты власти), так и опосредствованные (СМИ) коммуникации, причём первый тип является наиболее эффективным каналом формирования стойкого негативного отношения. Описание модели коммуникативного механизма стигматизации, позволяет систематизировать причины этого феномена как внутренние и внешние: - внутренние: субъективные взаимоотношения в социальных сообществах; - внешние: использование феномена стигматизации в управлении личностью и как средство модернизации социальных процессов в пользу отдельных социальных групп. Рассмотренные модели коммуникативного механизма стигматизации, как формы символической негативной персонификации субъекта профессиональной деятельности, имеют целью искусственное создание коммуникативного барьера, делая невозможным социальное взаимодействие в плоскости "профессионал – общество". В то же время, такая форма позитивной персонификации профессионалов – "ведунов" как номинация – является теперь единственным средством обеспечения социализации их деятельности в нашем обществе и имеет собственную коммуникативную природу. Социум нуждается в нетрадиционных профессиональных знаниях и практиках в период экономических и культурных трансформаций. Считаем, что по мере осознания мультикультурной сущности современного общества и признания культурной уникальности профессиональных групп, концепция профессиональной стигмы относительно образа неординарных профессий превратится в средство описания разнообразия, а не аномии. Негативные коммуникативные механизмы взаимодействия профессиональных групп, примером которых является стигматизация оккультных профессий со стороны религиозного сообщества, распространяются на социум в случае трансформации их социальных статусов – предоставления действию профессиям, представители которых находятся в конфликте. Сегодня, принимая во внимание результаты исследований общественной мысли, необходимо сказать, что запрещение любых профессий, которые стигматизируются, но являются легитимными и востребованными, по нашему мнению, недопустима в демократическом обществе, поскольку нарушает социальные и трудовые свободы граждан. Литература Бeккeр Г. Аутсайдеры / Г. Бeккeр // Контексты современности-2: Хрестоматия. – Казань : АБАК, 1998. – 152 с. Вернадский В. И. Несколько слов о ноосфере / В. И. Вернадский // Успехи современной биологии – 1944. – № 18. Вып. 2. – С. 113 – 120. Головаха Е. И. Феномен "аморального большинства" в постсоветском обществе: трансформация массовых представлений о нормах социального поведения в Украине / Е. И. Головаха // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. – 2002. – № 6. – С. 20 – 22. Господарський кодекс України // Офіційний вісник України. – 2003. – № 11. – С. 303. Дорин В. Забота о детях индиго / В. Дорин. – М. : София, 2007. – 272 с. Закон України "Про інформацію" // Відомості Верховної Ради України. – 1992. – № 48. – С. 1447 – 1462. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс [пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана]. – М. : ГУ ВШЭ, 2000. – 608 с. Касьянова А. А. Целительница? Нет, – ведьма! Трансформация представлений о "профессии" в сельских сообществах Краснодарского края / А. А. Касьянова. // Журнал социологии и социальной антропологии. – Т. ХІ. – 2008. – № 2. – С. 67 – 79. Китаев Н. Н. Криминалистический экстрасенс Вольф Мессинг / Н. Н. Китаев // Электронный ресурс – http://www.pseudology.org/KitaevSmyk/index.htm. Конституція України // Урядовий кур’єр. – 1996. – № 30. – С. 4. Костенко Н. Культурные идентичности: превращения и признания / Н. Костенко // Социология: теория, методы, маркетинг. – 2001. – № 4. – С. 69 – 87. Международная Стандартная Классификация Занятий (МСКЗ-88). – М.: Финстатинформ, 1998. – 352 с. Московичи С. Социальное представление: исторический взгляд / С. Московичи // Психологический журнал. – 1995. – № 1. – Т. 16. – С. 3 – 18. Національний класифікатор України ДК 009 : 2005 "Класифікація видів економічної діяльності". – К. : Держспоживстандарт, 2006. – С. 176 – 177. Обращение Всеукраинской Ассоциации Астрологов "В защиту профессии "астролог", свободы слова, права на свободное выражение собственных взглядов, распространение и получение информации" // Электронный ресурс – http://vaa.com.ua. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения / Т. Парсонс // Американская социологическая мысль. – М. – 1996. – С. 494 – 526. Проект Закону України "Про внесення змін до деяких законодавчих актів (щодо заборони діяльності екстрасенсів, знахарів, ворожок, хіромантів та послуг з передрікання майбутнього (долі)" від 13.04.2010 р. реєстраційний № 6299 // Электронный ресурс – http://portal.rada.gov.ua. Социологический энциклопедический словарь. На русском, английском, немецком, французском и чешском языках / Редактор-координатор – академик РАН Г. В. Осипов. – М. : "НОРМА-ИНФРА • М", 2000. – 488 с. Симончук О. Класифікатор професій ІSСО-88: історія розроблення, концептуальні засади, модель операціоналізації, застосування в соціологічних дослідженнях / О. Симончук // Соціологія: теорія, методи, маркетинг. – 2008. – № 3. – С. 24 – 41. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас, [ред., пер. с нем. Д. В. Скляднев]. – СПб. : Наука, 2000. – 380 с. Goffman, E. Stigma: Notes on the Management of Spoiled Identity / E. Goffman – Englewood Cliffs, New Jersey : Prentice-Hall, 1964. 2-nd ed.; Harmondsworth : Penguin, 1968. – 176 p. Tannenbaum F. Crime and the Community / F. Tannenbaum. – NY : Columbia University Press, 1938. – 487 p.
Профессиональная отечественная сфера как многовекторная, сложная структурированная стратификационная система рассматривается под разными углами, например, как система, в которой: "статистические службы собирают и систематизируют информацию относительно профессионального распределения занятых и безработных, доходов, условий труда, профессиональных заболеваний и тому подобное; законодательные органы используют статистику профессий с целью разработок и проведения экономической и социальной политики относительно занятости, доходов, охраны труда, образования и профессиональной подготовки; начальники (авт.) отделов кадров всех субъектов хозяйствования (предприятий, учреждений и организаций) хозяйства соответствующие профессиональные стандарты; службы занятости классифицируют вакансии и поисковики работы для эффективного отбора рабочих мест; миграционные службы применяют классификацию для контроля и анализа международной миграции, набора и трудоустройства работников, принятия решений относительно разрешения на работу или визу; социологи используют профессию как "большую группу людей, которые объединены общим родом занятий, трудовой деятельностью" [Осипов, 2000: с. 276] (авт.) при изучении отличий в социальных позициях, жизненных стилях и поведении, в анализе социальной и экономической структуры общества и её динамики" [Симончук, 2008: с. 26]. Все эти признаки учтены в национальном стандарте Украины – Классификаторе профессий, который легитимизует любую профессию на методологическом уровне во время научных исследований, в том числе и в отраслевой социологии, в частности: социологии профессий и профессиональных групп, социологии труда и прочих. В последние же годы, все чаще предметом дискурсивного рассмотрения и объектом заметного внимания общества становится стигма. По мнению И. Гоффмана, стигма определяется "как обозначение качества, которое показывает какое-то позорное свойство индивида" [Goffman, 1968: с. 3]. Аналогичную трактовку стигмы находим в отечественных научных изданиях, где это понятие понимается как: "знак бесчестия, которое накладывается на индивида другими индивидами или социальными группами, – любая негативная санкция или неодобрение чьей-либо неконформности" [Осипов, 2000: с. 350]. Относительно актуализации этого понятия в конструкты с профессионально-классификационной сферой, можно сказать, что стигматизация человека с точки зрения определения его профессии, которая якобы не отвечает социальной антиципации общества, проявляются тогда, когда действуют коммуникативные механизмы такого конструкта. С одной стороны, в развитых демократиях должна существовать политкорректность, и потому "навешивание ярлыков", как и стигма, – явление аморальное, с другой - образ человека специфических – в определённые исторические периоды, маргинальных – профессий (занятий), воспринимается частью общества (которая неосведомлённа, имеет фобию к ним или является акторами конкурентных социальных групп) не только как аморальный, но и как общественно-опасный род занятий. Если принять во внимание постулат, сформулированный М. Кастельсом [Кастельс, 2000] и Ю. Хабермасом [Хабермас, 2000], о переходе современного общества к новой модели организации социальных отношений, где главную роль играют коммуникативные процессы и технологии, то можно допустить, что причина негативного отношения к той или иной профессии кроется в структуре и содержании коммуникативных механизмов, которые обеспечивают взаимодействие представителей этих профессий с другими людьми, a распределения общественных статусов - во взаимодействии с другими социальными группами. Такого рода дискурс наводит на мысль о наличии проблем коммуникативного характера в обществе. Опираясь на теорию коммуникативного действия Ю. Хабермаса [Хабермас, 2000] можно утверждать, что коммуникативные процессы имеют цель достижение консенсуса в обществе ради сохранения стабильности. В данном же случае возникает конфликтная ситуация на уровне "религия и обычаи", которые, в определённой степени, дезорганизуют и дестабилизируют жизнь, и перефразируя Т. Парсонса, делают невозможным выполнение главного задания общества – предупреждение конфликтов и поддержание бесконфликтных отношений между его элементами [Парсонс, 1996]. Также в теоретическом аспекте безусловный интерес представляют работы П. Бурдье, который особое внимание уделяет процессам номинации, видя в них проявление властных функций. Учёный считает, что одна из самых простых форм политической власти проявляется во многих архаичных обществах как почти магическая власть: возможность называть и вызывать к существованию с помощью номинации. Сегодня в Украине за право стигматизировать в условиях постиндустриального общества борются не только властные структуры, которым, по П. Бурдье, принадлежит исключительное право на такие действия, но и влиятельные социальные группы, в том числе религиозные и общественные организации. При этом характерно, что объектом для стигмы становятся профессиональные группы, которые включены в институциональную структуру социума. Поэтому в данном контексте особенного значения приобретает исследования коммуникативных механизмов, которые характеризуют отношения в плоскости "профессионал - общество". На сегодня имеются лишь одиночные научные публикации, которые касаются исследований вопросов стигматизации людей, которые занимаются нетрадиционными видами деятельности (занятиями). В частности, следует отметить таких ученых и исследователей, как П. Романов, Е. Ярская-Смирнова, Т. Щепанская, Г. Кравченкова, М. Русакова и другие. Так, например, в работах П. Романова и Е. Ярской-Смирновой рассматриваются основные теоретические подходы к изучению повседневного существования профессий и профессиональных групп, неявных социальных взаимодействий, неформальных отношений, культурных практик, которые обычно скрыты от внимания внешних наблюдателей. Исследование этих аспектов выходит на вопрос о знании, который формируется в ходе работы у разных участников профессиональных групп, разделённых статусными позициями, но объединённых одним делом и общим миром повседневности. Анализ научной проблемы показывает, что среди отечественных социологов распространены нормативистские атрибутивные толкования профессионализма, однако заметные и новые тенденции. Современные отечественные исследования профессий развиваются в направлениях феноменологии и социальной критики, опираясь на полевую этнографию и социокультурный анализ символических форм повседневности профессиональных групп и сообществ. Т. Щепанская в своих трудах рассматривает проблемные вопросы антропологии профессий, в том числе относительно исследований профессиональных субкультур, структур повседневности, традиций, фольклора разнообразных профессиональных сред. Исследователь одного из аспектов организации и функционирования коммуникации А. Касьянова анализирует характер и факторы изменений дискурсивных формаций и практик в рамках представлений о "профессии" целителей на селе. В то же время в большинстве случаев подобные исследования носят дискурсивный риторический характер, зато отсутствуют труды исследующие стигматизацию сквозь призму коммуникативных отношений между социальными группами как представителями профессиональных кругов, которые де-факто легитимизированы в обществе. Опыт Украины интересен тем, что здесь в национальном масштабе проявился заметный дискурс вокруг профессий, который, по нашему мнению, имеет все признаки стигматизации. Речь идёт о таких профессиональных названиях работ как "Астролог", "Ворожея", "Хиромант", "Целитель", которые периодически становятся предметом этого диалога в обществе . Собственно, чего же добиваются авторы проекта Закона Украины "О внесении изменений в некоторые законодательные акты (относительно запрещения деятельности экстрасенсов, знахарей, ворожей, хиромантов и услуг по предсказанию будущему (судьбы)"? Во-первых: запретить рекламу и пропаганду на телевидении, в печатных и других СМИ деятельности экстрасенсов, знахарей, ворожей, хиромантов и услуг по предсказанию будущего (судьбы), трансляции передач и программ (художественных и документальных) или видеосюжетов подобного содержания. Во-вторых: установить административную ответственность за подобные действия. Пытаясь ответить на традиционный в таких случаях вопрос: "Кому это выгодно?", не следует забывать, что каждый вид конкуренции имеет конкретную экономическую почву, которая обеспечивает жизнедеятельность определённых социальных институтов (общественные и религиозные объединения, большие корпорации, малые предприятия и тому подобное). Персонифицированные составляющие таких социальных институтов, в качестве которых выступают работодатели и работники, являются субъектами экономической деятельности и рассматриваются как типичные акторы профессиональных групп. В настоящей статье они рассмотрены сквозь призму профессиональной классификации, как наименования профессий в системе государственной регуляции рынка труда. Определенная закономерность наблюдается в том, что условия и организацию работы, к примеру, целителя (лица, которое не имеет специального медицинского образования, но владеет определённым объёмом профессиональных знаний и умений в отрасли народной и нетрадиционной медицины) формализовано ещё в 1996 г. (приказом МОЗ Украины от 11.02.1998 № 36 "Об утверждении Положения об организации работы целителя, который осуществляет медицинскую деятельность в отрасли"), однако возмущение со стороны оппонирующих социальных групп это событие не вызывало. И только после того, как выяснилось, что рядом с оккультными профессиями в Классификаторе профессий находятся и профессии религиозной сферы (диакон, проповедник и т.п.) – противостояния между сторонниками и противниками оккультной деятельности приобрело новую остроту. На чем же формально основывается инициатива запрещения оккультных профессий? Если это негативная общественная оценка, то уместно привести результаты социологического исследования проведённого Украинским Центром экономических и политических исследований им. А. Разумкова "Насколько Вы доверяете представителям следующих профессий?" . Наибольший рейтинг недоверия (полностью не доверяют) получили такие профессии как: Проститутка (55,7%), Политик (35,7%), Народный целитель (27,0%), Астролог (24,6%), Милиционер (22,1%), Страховой агент (20,80%), Банкир (19,8%), другие получили меньше 15,0%. То есть, общественным недоверием охвачены и другие общественно обсуждаемые профессии, о возможном запрещении которых речь вообще не идёт, а следовательно априори мера социального доверия/недоверия не может быть почвой для запрета профессиональной деятельности. По нашему мнению, справедливым может оказаться предположение о том, что те, кто пытается действовать по старым принципам решения спорных вопросов в обществе (например, силой или применением негативной стигмы) – неуверены в себе, в своих возможностях реально влиять на общественные процессы. То есть, они не идентифицировались в обществе как образцы нравственности и духовности, не осуществляют должным образом просветительскую деятельность относительно "греховности" магических обрядов и других эзотерических практик, не пытаются уменьшать спрос на "ведунов" среди человеческих масс силой логики и здравого смысла. Перефразируя тезис Н. Костенко о том, что в качестве одной из легитимационных технологий в обществе, рядом с другим, выступает "культивация оценочного и ироничного контекстов, которые подкрепляют признание "уверенной" или "неуверенной" идентичности", можно говорить об аморальности "неуверенной" идентичности, которая использует негативную стигматизацию. В любом случае деятельность представителей эзотерических профессий, на наш взгляд, является тривиально патетической, то есть такой, которая хотя и выступает как неординарная деятельность, но натурализовалась в обществе и является повседневным явлением [Костенко, 2001: с. 87]. Исходя из теоретических конструктов исследования феномена стигматизации, можно выделить основные компоненты её начального этапа (Рисунок). То есть, сообщество религиозных организаций и некоторые представители государственной власти (инициаторы), применяя СМИ и возможности института законодательной власти (коммуникаторы), навешивают ярлык на деятельность астрологов, ворожей и др., которая будто является аморальной, "противозаконной" (стигма) с целью убеждения общественности (адресат) в социально опасных последствиях такой деятельности и дальнейшего её запрета (цель стигмы). Рассмотрение конструкта этапов появления любых стигматизационных процессов, в частности, и в профессиональной сфере, наталкивает на мысль об определённом несовершенстве теории стигматизации. Согласно теории стигматизации люди не могут достичь взаимопонимания друг с другом, поскольку расходятся в своих интересах и взглядах на жизнь; при этом те, кто находятся во власти, имеют возможность навязывать свои взгляды и принципы в нормах, которые управляют институциональной жизнью, и с успехом навешивают негативные ярлыки на нарушителей этих норм. Их интересует процесс, в результате которого отдельные личности получают клеймо девиантов и начинают рассматривать своё поведение как девиантное, о чем идёт речь в труде Г. Беккера "Аутсайдеры", в котором, среди прочего, он отмечает: "Социальные группы создают отклонение, создавая правила, нарушение которых складывает отклонение, применяя эти правила к отдельным индивидам и наклеивая на них ярлык девиантов. С этой точки зрения, отклонение – это не свойство действий индивида, а скорее следствие применения другими индивидами правил и санкций к "нарушителю". Девиант – это тот, на кого удалось наклеить этот ярлык; девиантное поведение – это поведение, на которое люди наклеили ярлык девиантного. Отклонение есть результат взаимодействия между некоторой социальной группой и тем, кого группа считает нарушителем правила" [Бeккeр, 1998: с. 61 – 62]. По нашей же гипотезе, несовершенство теории стигматизации заключается в том, что не всегда социальные группы, которые получили стигму, склонны проявлять (да и в действительности не проявляют) девиантное поведение. Рассматривая алгоритм начального этапа стигматизации, обратимся к вышеприведённым результатам социологического опроса, проведённого Центром им. А. Разумкова. Проститутка и соответствующие представители этой социальной группы, которым в большинстве не доверяет общество, также стигматизированы, как и народные целители, астрологи. Однако, первые оцениваются социумом как девианты, например, "проститутки – наркоманы – ВИЧ-инфицированные – воры – плохие родители" и тому подобное, и в большинстве своём сами рассматривают собственное поведение как девиантное, подтверждая теоретическое определение девиации. Последние же (целители), которые тоже не имеют доверия со стороны украинцев и чувствуют на себе клеймо стигмы, не проявляют признаков девиантного поведения, больше того, пытаются защитить своё профессиональное звено теми же коммуникативными приёмами, что и их оппоненты . Таким образом, пока конфликты длятся между теми профессиональными группами, которые не формализованы на уровне признания их профессиональной деятельности со стороны государства, они локализованы на социальном фоне "старого дискурса", не приобретая общественных масштабов. Но, утверждаясь в профессиональном кругу и получив своеобразный мандат в виде признанных профессий, эти профессиональные группы переносят свои конфликты за пределы своих институций на глобальный социальный уровень, что и наблюдается в наши дни. Ярким примером в сравнении с исследованиями Центра им. А. Разумкова, в подтверждение выдвинутой гипотезы, могут послужить исследования российских социологов аналитического центра Юрия Левады "Как россияне разрешают психологические проблемы"?, проведённого 25.08.2010 г. Среди ряда вопросов было предложено такое: "обращались ли вы когда-нибудь к услугам ворожеи, мага, народного целителя для снятия приворота, порчи, венца безбрачия, для приворота или в других оккультных целях, и, если так, то как часто"?. Оказалось, что 20,0% респондентов хоть бы раз в жизни воспользовались услугами того или другого экстрасенса, из них 68,0% отметили, что народные целители, ворожеи или маги в той или другой мере помогли решить их проблемы. Выводом этого исследования стало то, что среди россиян большой популярностью пользуются услуги представителей оккультных наук. Важно отметить, что профессии религии и эзотерики в Российской Федерации не внесены в государственные профессиональные стандарты, то есть профессиями они не признаны. Следовательно, коммуникативные механизмы их взаимодействия, которые находятся в конфликте, остаются на социальном фоне "старого дискурса", не приобретая "новых практик". По-видимому, есть основания считать, что стигматизация выполняет функцию перенесения собственных недостатков на "другого", образ которого позволяет оправдывать собственную аморальность. Если принять тезис Е. Головахи о том, что "моральные нормы человеческой порядочности и ответственности, которые регулируют повседневное поведение людей, их взаимоотношения в разных ситуациях общения и деятельности, рассматриваются большинством взрослого населения Украины как нормы поведения "моральных аутсайдеров" [Головаха, 2002: с. 20], то возникает встречный вопрос: могут ли судить о нравственности или аморальности субъектов стигматизации ("ведунов") для общества в целом инициаторы запрета их деятельности? По мнению А. Касьяновой, дискурс об оккультных профессиях является присущим для тех сообществ, где взаимообусловлены социально-экономические процессы распада, например, в аграрных предприятиях и коллективных хозяйствах, которые побуждают акторов заполнять новое социальное пространство [Касьянова, 2008: с. 67 – 68]. В то же время географическая составляющая в разрезе "город-село" не играет в данном случае существенную роль, потому что имеют место неодиночные случаи, когда к ворожеям и астрологам обращались лидеры некоторых развитых государств [Китаев, 2006]. Не опровергнутым на научном уровне является и тезис, что традиционная наука и эзотерика имеют свои точки соприкосновения, к которым можно отнести, например, некоторые положения учения В. Вернадского о биосфере и ноосфере, в котором учёный задавался вопросом: как мысль, которая не является формой энергии, может изменять материальные процессы? [Вернадский, 1944: с. 119-120]. Кроме того, как отмечают исследователи сверхъестественных феноменов человека, современный этап развития человечества отмечается так называемым "феноменом детей-индиго", мозг которых работает в несколько раз быстрее, чем мозг обычного человека [Дорин, 2007]. Так правильно ли будет в начале ХХІ ст. вопреки проявлениям объективной реальности всех одарённых особыми способностями людей считать маргиналами? По нашему мнению, украинское общество пока что не получило никаких обоснованных доводов для определения действий акторов нетрадиционных знаний как общественной девиации (по выражению Ф. Танненбаума, "драматизации зла" [Tannenbaum, 1938]). Поэтому, говоря о запрещении какой-либо профессии, следует иметь в виду именно профессию, со всеми ее атрибутивными признаками в системе номинационной регуляции государством процессов труда занятого населения. В этом смысле уместно было бы рассмотреть содержательную часть институциализации оккультных профессий. Их деятельность сегодня легализируется номинационными актами государства, которыми, среди прочего, являются: - классификаторы: Национальный классификатор Украины ДК 009:2005 "Классификация видов экономической деятельности" (КВЭД, секция О "Предоставление коммунальных и индивидуальных услуг; деятельность в сфере культуры и спорта", раздел 93 "Предоставления индивидуальных услуг", класс 93.05 "Предоставления других индивидуальных услуг") и Национальный классификатор Украины ДК 003:2010 "Классификатор профессий" (раздел 5 "Работники сферы торговли и услуг"); - положение Конституции Украины, в частности, части первой ст. 43, которая декларирует, что "каждый имеет право на труд, который включает возможность зарабатывать себе на жизнь трудом, который он свободно избирает или на которую свободно соглашается", и части первой ст. 41, согласно которой: "каждый имеет право владеть, пользоваться и распоряжаться.. результатами своей интеллектуальной, творческой деятельности". Кроме того, практика "запрещения на профессию" в данном случае не согласуется с соответствующими положениями Законов Украины "Об информации" и "О рекламе". Так, в соответствии со ст. 9 Закона Украины "Об информации" "все граждане Украины, юридические лица и государственные органы имеют право на информацию, которая предусматривает возможность свободного получения, использования, распространения и хранения сведений, необходимых им для реализации своих прав, свобод и законных интересов, осуществления заданий и функций". Согласно ст. 6 данного Закона одним из главных направлений государственной информационной политики является обеспечение доступа граждан к информации, а ст. 29 запрещается ограничение права на получение открытой информации; - положением главы 3 Хозяйственного кодекса Украины, в которой, среди прочего, отмечено, что хозяйственная деятельность, которая осуществляется для достижения экономических и социальных результатов и с целью получения прибыли, является предпринимательством. Главою 5 этого же Кодекса определены конституционные основы правопорядка в сфере ведения хозяйства, а именно: "экономическая разнообразность, право каждого на предпринимательскую деятельность, не запрещённую законом, определение исключительно законом правовых принципов и гарантий предпринимательства; обеспечение государством защиты конкуренции в предпринимательской деятельности, недопущения злоупотребления монопольным положением на рынке, неправомерного ограничения конкуренции и недобросовестной конкуренции, определения правил конкуренции и норм антимонопольной регуляции исключительно законом". Следовательно, можно считать, что деятельность представителей "эзотерической" сферы как профессиональной субкультуры, которая формируется по профессиональным, а кое-где и корпоративными признаками, отвечает целям регулирующей политики государства в сфере предпринимательства. Можно привести и такой аргумент: эту сферу также институциолизировано в других обществах. Последствиями международного обмена информацией является то, что: - в Классификаторе профессий трудовая деятельность "ведунов" согласована с Международной стандартной классификацией занятий 1988 (ISCO-88) но представленная следующими профессиями: "астролог", "ворожея", "хиромант", – соответственно в ISCO-88 предвидены, среди прочего, такие профессиональные группировки и профессиональные названия работ, к которым принадлежат, : в единичной (начальной) профессиональной группе 5151 "Астрологи и подобные работники" – Астролог (Astrologer), в единичной (начальной) профессиональной группе 5152 "Вещуна судьбы, хироманта и подобных работников" – Вещун судьбы (Fortune-teller), Нумеролог (Numerologist), Хиромант (Palmist) [ISCO-88, 1998: с. 144–145]; - необходимость учёта реально существующих профессиональных занятий предвидена и в соответствующих атрибутивных актах конкретных стран, в том числе стран – членов Европейского Союза. Например, в Стандартной профессиональной классификации Великой Британии (Standard Occupational Classification – SOC) предвидены профессиональные названия работ астролога, вещуна, хироманта; - такой подход отвечает Международной статистической классификации видов деятельности Европейского союза – Nomenclature of activities European Community (NACE, revision 1, mod. 7). В этом контексте заметим то, что среди заданий, которые стоят перед профессионально-классификационной сферой, красной нитью проходит обеспечение информационной поддержки в решении таких статистических заданий, как расчёты численности работников, систематизация статистических данных труда по профессиональным признакам; разработка соответствующих прогнозов относительно занятости, участие в периодических обзорах Международной организации труда (МОП), контроль и анализ международной миграции и тому подобное. Таким образом, негативная номинация отдельных профессий неминуемо сделает невозможным сопоставление статистической информации в сфере труда на международном уровне путём классификации и кодировки соответствующих профессиональных группировок и профессиональных названий работ, а также определения для них официальных названий и проведения переписей населения. То есть, социально-экономические последствия безосновательной стигматизации путём запрещения любой профессии (группы профессий) будут иметь прямо противоположный декларируемому общественный резонанс. Вспоминая высказывание С. Московичи о "примере того, как часто неслыханные, угрожающие идеи не имеют в своей основе ни логики, ни здравого смысла" [Московичи, 1995], находим подтверждение потому в одном из основных профессиональных периодических печатных изданий Украины для руководителей и топ-менеджеров – журнале "Работодатель". В результате анализа этого общенационального издания за период из 1 января в 2008 г. до августа в 2010 г. (общее количество номеров сложили 32 единицы) было выявлено 15 статей, посвящённых нумерологии. В статьях, автором которых является нумеролог И. Мельниченко, предложены практические советы, которые, с ненаучной точки зрения, должны помогать работодателям и другим читателям журнала в повседневной жизни. Выводы В процессе стигматизации задействованы как номинационные (институты власти), так и опосредствованные (СМИ) коммуникации, причём первый тип является наиболее эффективным каналом формирования стойкого негативного отношения. Описание модели коммуникативного механизма стигматизации, позволяет систематизировать причины этого феномена как внутренние и внешние: - внутренние: субъективные взаимоотношения в социальных сообществах; - внешние: использование феномена стигматизации в управлении личностью и как средство модернизации социальных процессов в пользу отдельных социальных групп. Рассмотренные модели коммуникативного механизма стигматизации, как формы символической негативной персонификации субъекта профессиональной деятельности, имеют целью искусственное создание коммуникативного барьера, делая невозможным социальное взаимодействие в плоскости "профессионал – общество". В то же время, такая форма позитивной персонификации профессионалов – "ведунов" как номинация – является теперь единственным средством обеспечения социализации их деятельности в нашем обществе и имеет собственную коммуникативную природу. Социум нуждается в нетрадиционных профессиональных знаниях и практиках в период экономических и культурных трансформаций. Считаем, что по мере осознания мультикультурной сущности современного общества и признания культурной уникальности профессиональных групп, концепция профессиональной стигмы относительно образа неординарных профессий превратится в средство описания разнообразия, а не аномии. Негативные коммуникативные механизмы взаимодействия профессиональных групп, примером которых является стигматизация оккультных профессий со стороны религиозного сообщества, распространяются на социум в случае трансформации их социальных статусов – предоставления действию профессиям, представители которых находятся в конфликте. Сегодня, принимая во внимание результаты исследований общественной мысли, необходимо сказать, что запрещение любых профессий, которые стигматизируются, но являются легитимными и востребованными, по нашему мнению, недопустима в демократическом обществе, поскольку нарушает социальные и трудовые свободы граждан. Литература Бeккeр Г. Аутсайдеры / Г. Бeккeр // Контексты современности-2: Хрестоматия. – Казань : АБАК, 1998. – 152 с. Вернадский В. И. Несколько слов о ноосфере / В. И. Вернадский // Успехи современной биологии – 1944. – № 18. Вып. 2. – С. 113 – 120. Головаха Е. И. Феномен "аморального большинства" в постсоветском обществе: трансформация массовых представлений о нормах социального поведения в Украине / Е. И. Головаха // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. – 2002. – № 6. – С. 20 – 22. Господарський кодекс України // Офіційний вісник України. – 2003. – № 11. – С. 303. Дорин В. Забота о детях индиго / В. Дорин. – М. : София, 2007. – 272 с. Закон України "Про інформацію" // Відомості Верховної Ради України. – 1992. – № 48. – С. 1447 – 1462. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс [пер. с англ. под науч. ред. О. И. Шкаратана]. – М. : ГУ ВШЭ, 2000. – 608 с. Касьянова А. А. Целительница? Нет, – ведьма! Трансформация представлений о "профессии" в сельских сообществах Краснодарского края / А. А. Касьянова. // Журнал социологии и социальной антропологии. – Т. ХІ. – 2008. – № 2. – С. 67 – 79. Китаев Н. Н. Криминалистический экстрасенс Вольф Мессинг / Н. Н. Китаев // Электронный ресурс – http://www.pseudology.org/KitaevSmyk/index.htm. Конституція України // Урядовий кур’єр. – 1996. – № 30. – С. 4. Костенко Н. Культурные идентичности: превращения и признания / Н. Костенко // Социология: теория, методы, маркетинг. – 2001. – № 4. – С. 69 – 87. Международная Стандартная Классификация Занятий (МСКЗ-88). – М.: Финстатинформ, 1998. – 352 с. Московичи С. Социальное представление: исторический взгляд / С. Московичи // Психологический журнал. – 1995. – № 1. – Т. 16. – С. 3 – 18. Національний класифікатор України ДК 009 : 2005 "Класифікація видів економічної діяльності". – К. : Держспоживстандарт, 2006. – С. 176 – 177. Обращение Всеукраинской Ассоциации Астрологов "В защиту профессии "астролог", свободы слова, права на свободное выражение собственных взглядов, распространение и получение информации" // Электронный ресурс – http://vaa.com.ua. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения / Т. Парсонс // Американская социологическая мысль. – М. – 1996. – С. 494 – 526. Проект Закону України "Про внесення змін до деяких законодавчих актів (щодо заборони діяльності екстрасенсів, знахарів, ворожок, хіромантів та послуг з передрікання майбутнього (долі)" від 13.04.2010 р. реєстраційний № 6299 // Электронный ресурс – http://portal.rada.gov.ua. Социологический энциклопедический словарь. На русском, английском, немецком, французском и чешском языках / Редактор-координатор – академик РАН Г. В. Осипов. – М. : "НОРМА-ИНФРА • М", 2000. – 488 с. Симончук О. Класифікатор професій ІSСО-88: історія розроблення, концептуальні засади, модель операціоналізації, застосування в соціологічних дослідженнях / О. Симончук // Соціологія: теорія, методи, маркетинг. – 2008. – № 3. – С. 24 – 41. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас, [ред., пер. с нем. Д. В. Скляднев]. – СПб. : Наука, 2000. – 380 с. Goffman, E. Stigma: Notes on the Management of Spoiled Identity / E. Goffman – Englewood Cliffs, New Jersey : Prentice-Hall, 1964. 2-nd ed.; Harmondsworth : Penguin, 1968. – 176 p. Tannenbaum F. Crime and the Community / F. Tannenbaum. – NY : Columbia University Press, 1938. – 487 p.